Забытый мир

Глава 3

Мальчик стоял посреди белесой мглы. Клочья тумана тянулись к нему из сумрака липкими щупальцами, стекая по коже холодными струйками. Он знал, что один ненадолго, что его скоро найдут хищные обитатели мглы, но был спокоен. Главное, что теперь уже не надо бояться и убегать. Те, от кого он бежал уже не догонят, а те, что снуют где-то рядом, скрытые туманом, не страшны. Им нужна только плоть. Где-то за границей видимости, в молочной пелене, снова послышался дробный стук толи маленьких копыт, толи больших когтей. С другой стороны зашипело, неясные тени собрались в целое, через мгновение растаяли. Мальчик двинулся дальше. Идти больше некуда, но просто стоять и ждать, когда тебя сожрут как-то глупо. Он очень устал, руки и ноги сбиты, но мысли ясны и четки как никогда. И почему-то совсем не страшно. В тумане взвизгнули, пронзительно, с удивлением. Мальчик вздрогнул, но не остановился. Визг перешел в хрип, затих. Через минуту из тумана дохнуло горячим, что-то большое заскрежетало по камням. Маленькая фигурка медленно, как сомнамбула шагала дальше.

Сквозь туман проступило длинное, из множества сегментов, тело, заструилось - матово-черное, толщиной с хорошее бревно. Мальчик вскрикнул, его резко дернуло и потащило по камням, по жесткой болотной траве. Дыхание перехватило, и крик оборвался. По венам потек расплавленный свинец, перед глазами все начало медленно меркнуть. Где-то на краю сознания отпечатался человеческий возглас. Мальчик не сразу понял, что его уже никуда не тащат. Холодная, влажная земля прижалась к щеке, разделила мир на две половины. В той части, что оказалась слева, был только голый камень и большой прозрачный слизняк, ползущий прямо перед глазом. В правой части несколько черных сегментов сжались в кольцо и исчезли в тумане. Через какое-то время он почувствовал, что его подняли - за шкирку, как котенка.

- Детеныш, - сообщил голос.

- Не детеныш, а ребенок, - поправил второй. - Слюну сотри с него, а то ожог будет.

- Сейчас. Опа! Ну-ка глянь сюда!

- Что там? Укусил? Ничего, то, что нас не убивает...

Мальчику показалось, что с его непослушного тела стягивают одежду.

- Где трава? - деловито спросил первый.

- В карманах смотри, зачем в мешок лезешь? - зло бросил второй.

- Отсюда копченым пахло, я посмотреть только хотел...

Мальчик засыпал... От мира осталась только тонкая нить двух голосов. Слова плыли мимо сознания, голоса говорили что-то важное, но мальчику было уже все равно. И тут его кожа загорелась, огонь полез внутрь, к мышцам, костям, внутренностям. Крик разорвал легкие, рука взметнулась сбить невидимое пламя...

Петер вздохнул, но в легкие вместо воздуха хлынула вода. Крик разлетелся сотней пузырьков. В следующий миг, он, кашляя, понял, что смотрит на Дэнила.

- Ты чего орешь среди ночи, недоумок? - оскалившись, спросил дикарь.

- У него кошмары! С войны! - дрожащим голосом отозвался откуда-то сбоку Марк.

- Это, что, повод орать? - повернулся к тому Дэнил.

- Он же не специально!

- Значит, он еще и специально может? - Дэнил повернулся к Петеру. - Тебе, малыш, форштевень в жопу ни разу не засовывали?

Петер помотал головой.

- Но ты очень хочешь? - с фальшивой участливостью осведомился дикарь.

Петер снова мотнул головой.

- Так зачем же выпрашиваешь?

- Я не буду... - голос Петера сорвался, - больше.

Дэнил отпустил его и отвернулся. Послышались шаги, и рядом осталось только бледное лицо Марка. Петер отпихнул ведро, в которое его окунули, сел и прислонился спиной к борту, пытаясь прийти в себя. "Похоже, я рехнулся", - подумал он. - "Ладно, война и брат снились, но это уже ни в какие ворота не лезет. Нам до Пустоши еще тысяча миль, а меня уже чудовища во сне гоняют. Я, что, такой трус?"

Через немного ушел и Марк. На востоке медленно светлело. Заворочались гребцы, хриплый голос крикнул - "подъем!" Петер все сидел, пытаясь унять дрожь. Разнесли баланду. Стук ложек сменился скрипом весел и плеском воды. "Я не трус", - сказал себе Петер, - "я не трус". Прошел Дэнил, держа в руке обглоданную кость. "Я не трус". Пальцы сжались в кулак, Петер с трудом удержался, чтобы не заплакать.

- Так и будешь сидеть? - Дэнил встал рядом, помахивая бараньей лопаткой. - Тебя не учили, что жрать нужно всем вместе?

Петер не ответил.

- У тебя рожа, словно ты дерьма нажрался, - заметил дикарь.

Петер твердо решил молчать. Дэнил, постоял, разглядывая его, потом резко схватил за шкирку и бросил за борт. Петер полетел в реку, по счастью не задев ни одно из весел. Под водой от холода у него перехватило дыхание, изо рта вырвались пузырьки, тут же устремившихся к поверхности. Рядом плавно, как огромный морской зверь двигался изогнутый бок галеры. С другой стороны кипела стена из бурунов, подымаемых веслами. Петер глянул вниз, там под толщей прозрачной воды, на каменистом дне лежал скелет, в два человеческих роста, обмотанный цепью, уходящей к наполовину скрывшемуся в земле валуну. В паре мест скелет прикрывали куски ржавого железа, из-под них тянулось медленно колеблющееся тряпье. Но сами кости сверкали чистой белизной. Так приятно, наверное, лежать здесь и ничего не чувствовать...

- То, что нас не убивает... - прозвучал в голове голос из сна.

- Делает нас сильнее, - неуверенно закончил Петер и устремился к поверхности.

Над водой уже летели крики, сверху опустились руки, выдернули Петера из воды.

- Ну как, полегчало? - раздался ехидный голос Дэнила.

- Похоже на то. - Петер неожиданно для себя ухмыльнулся.

- Ты обращайся, если что.

- Непременно.

Дэнил ушел, и Петер снова остался один, задумавшийся о том, похож ли один из голосов во сне на Дэнила.

Они плыли по реке, давшей название городу, из которого началось их путешествие, уже неделю, миновав последний городок, принадлежащий Савоне. Однообразный безжизненный пейзаж, мимо которого скользила галера, постепенно менялся. То тут, то там на берег наползал чахлый кустарник. Похоже пустыня осталась позади, хотя в нескольких милях за левым берегом по-прежнему клубилась полоса песчаной бури, не приближающаяся, но и не отступающая. Подошел и оперся рядом на борт Отец Леонид, сухонький старичок из Асира. Отец Леонид, прежде чем выйти на пенсию, три десятка лет прослужил воспитателем в знаменитой Асирской академии, занимающейся, как все знают, обучением волшебников. Марк с Петером были в восторге - они уже предвкушали захватывающие истории о магах и волшбе, но реальность разочаровала их. Никто в академии не сдвигал горы, не летал по небесам, как птица, и никто не владел даже самыми завалящими фокусами, вроде молний из пальцев или метания огненных шаров. Марк совсем было разочаровался в магии, и даже назвал ее обманом, но Петер вовремя напомнил ему о леди Евгении. Леди была настолько красивой и доброй, что без сомнения являлась самой настоящей волшебницей. К тому же, она дала им по амулету, способному, как она сказала, вылечить один раз даже самую тяжелую рану. К сожалению, Отец Леонид совершенно ничего не помнил о ней, из его рассказа выходило, что она была самой обычной, ничем не примечательной девочкой, по глупости сбежавшей из академии ещё до конца обучения. Это скорее говорило не о заурядности леди Евгении, а о плохой осведомленности Отца Леонида. Не удивительно, что он не видел ни полетов, ни превращений. В конце концов, он простой послушник Ордена. Таким, наверное, и не положено видеть таинства и ритуалы могучих академиков.

- Когда-то эта долина, - Отец Леонид повел широким рукавом рясы в сторону угрюмого берега, - была засажена оливковыми рощами, виноградниками и фруктовыми садами. Каждый богач имел усадьбу на берегу Савоны. Благословенная была земля.

- Какой же силы должно быть оружие, что бы сжечь это все? - спросил Петер.

- О тех временах мы мало чего знаем, - печально улыбнулся монах. - Некоторые считают, что это вовсе и не от оружия.

- Проклятие? - спросил подошедший Марк.

- Нет, что-то другое. Оно просто шло оттуда. - Отец Леонид указал рукой на северо-запад. - И долина Савоны стала такой, как мы ее сейчас видим.

- Это проклятье, - уверенно заявил Марк. - Что еще может отравлять землю четыре тысячи лет? Не зря это место называют Маговым языком. Лизнул, так лизнул. На пару тысяч миль сразу, чтобы не мелочиться.

- Вообще-то Магов язык вон там, река к нему не относится, - Отец Леонид показал на полоску песчаной бури слева по борту. - Далеко заходить туда нельзя - можно не вернуться.

- Я читал: те кто заблудился, так там и живут, - задумчиво сказал Петер, - только постепенно превращаются в демонов - четырехруких, двухголовых. Или, наоборот - без глаз, без ушей,.

- Там уже давно нет людей, - ответил Отец Леонид. - Может когда-то давно, они и были ими, но теперь это плоть от плоти Магова языка. Начиная почти от самого побережья у Савоны и до Пустоши человеку туда ходу нет.

- Интересно, те чудовища могут напасть на нас? - спросил Марк.

- Нет, оттуда никто никогда не выходил. Да и чудовища это не самое страшное, что может выйти оттуда, - ответил монах. - Человек может уничтожить любых монстров, если они конечно реальны. Найдет слабые места и задавит, если не силой, так хитростью и количеством. Из всех реальных чудовищ человек - самое сильное и беспощадное.

- Где уж ему, - поморщился Марк. - Человек слаб.

- Где один человек слаб, - поучающе сказал Отец Леонид, - сотня уже сильна. То, что не под силу сотне, для десятка тысяч - плевое дело. А людей миллионы, Марк.

- И что делают эти миллионы?

- Возделывают землю, пасут скот, торгуют.

- Очень это поможет против магов и чудищ! - засмеялся Марк и поднял руку как оратор. - Человечество сильно героями! Одиночками, людьми, своей жизнью меняющими историю. Все остальные через сотню лет станут грязью, тленом.

При упоминании героев, Петеру почему-то вспомнился Дэнил. Вот уж герой дикарей.

- Иногда, Марк, лучше без героев, - сказал он.

Отец Леонид удивленно посмотрел на него.

- Только не иногда, а чаще всего, - сказал он с одобрением.

- И чем же это лучше? - поморщился Марк.

- А ты вспомни наш поход, - ответил Петер. - Вроде бы мы шли войной против кровожадного дикаря, а все люди, что живут за Маронскими холмами, встали на его сторону. Для них он был героем. Освободителем и заступником. И герой как всегда победил. Вот только если он герой, то кто тогда мы?

Марк открыл рот, да так и остался стоять, обдумывая, кто он на самом деле.

Савона, первые восемьсот миль от устья текущая строго с севера на юг, ближе к верховьям постепенно забирала на восток, уходя от пустыни. На берег наползала высокая, жесткая трава, начали появляться группы деревьев. При остановках на ночевку, Дэнил с несколькими матросами уходил на охоту - им попадались олени, кабаны, зайцы, разная птица - природа постепенно оживала. Вскоре показались и люди. К тому времени, как река окончательно повернула на восток, успев уменьшиться в ширине наполовину, на прибрежных холмах появились каменные замки. Тихая и безопасная часть их путешествия закончилась. Рыцари, что владели этими землями, называли себя свободными баронами. Как любили говорить сбежавшие отсюда люди, свободными от всего - и морали, и чести, и достоинства. По сути, это были просто разбойники, сумевшие захватить замок и удержать его в руках, отбив атаки жаждущих мести родственников прежнего хозяина. Укрепившись, такой разбойник объявлял себя бароном, а так как все его соседи три - четыре поколения назад были такими же разбойниками, то оспорить легитимность его титула никому не приходило в голову. Со временем он выдавал за соседа свою дочку, женил сыновей и пожалуйста - гнусный бандит, отребье, становился уважаемым лордом, настоящим свободным бароном. На деле он, правда, так и оставался разбойником, поэтому путешествовать в этих местах не менее опасно, чем по Пустоши. По этой причине с ними и ехал Отец Леонид - Ордена побаивались даже здесь.

Еще через пару дней Савона в последний раз вильнула в сторону севера, ударилась о стены громадного замка и убежала на юго-восток, к отрогам еле видных отсюда гор. Галера высадила их на берег под монотонно накрапывающий дождь и повернула обратно. Четверка путников полезла по склону холма, на вершине которого расположился замок. Перед Петером по скользкой траве, кряхтя, подымался Отец Леонид. Пару раз казалось, что старик вот-вот упадет и Петер, в страхе, отскакивал. В итоге упал сам и проехался лицом по холодной, мокрой зелени. Отплевываясь, он бросил взгляд на громаду замка. Широкие массивные башни, две угловые и две над воротами, почти не оставили места для крепостной стены. Из бойниц уже высунулась пара арбалетов.

- Радушные люди, сразу видно! - оптимистично заметил Дэнил.

Отец Леонид первым подошел к воротам и откашлялся.

- Добрые люди! Мы путешествуем по поручению Ордена... - начал он.

Из башни над воротами высунулась широкая, опухшая рожа караульного, заросшая до самых глаз черной щетиной. Смачный плевок полетел под ноги монаху и голова втянулась обратно.

- Дай я попробую. - Дэнил отстранил Отца Леонида и заорал на весь замок. - Эй, ты! С мордой как свиная жопа! Что за зверь имел твою мамашу?

С угловых башен донесся хохот. Петер поглядел туда, но людей над зубцами не было. Видимо смеявшиеся где-то прятались от дождя. Привратник снова высунулся, с перекошенным лицом, в которое тут же прилетел, ком грязи, метко пущенный Дэнилом. Взмахнув руками, страж опрокинулся назад.

- Что молчишь? - опять заорал Дэнил. - Стыдишься? Родителей нельзя стыдиться, даже таких как у тебя!

С башен снова заржали. Со стены над воротами свесилась голова в рыцарском шлеме с поднятым забралом.

- Кажется сегодня удачный день, - произнес спокойный голос. - Я нынче кого-то повешу.

- Надеюсь, тебе там наверху удобно меня вешать? - спросил Дэнил с недоброй улыбкой, задрав голову. Вода струйками стекала по его лицу и капала на и без того мокрую одежду.

Рыцарь смерил его долгим взглядом и что-то сказал вниз. Через пару мгновений загремели цепи, опуская подъемный мост.

- Ну вот, пожалуйста, - скорчив невинное лицо, заявил Дэнил отцу Леониду. - Добрее надо с людьми быть и они ответят тебе тем же.

- Тем же? - переспросил Марк, опасливо посмотревший на стену. - Может, не будем тогда заходить?

Дэнил поднял глаза на темно-серое небо и, пробормотав что-то вроде "оставайтесь, придурки", зашагал под арку входа. Люди за воротами не спешили проявлять гостеприимство - в руках у всех арбалеты, пики и топоры. На сутану Отца Леонида смотрели на удивление недружелюбно. Рыцарь, очевидно капитан стражи, играя желваками, уставился на Дэнила. Тот, как ни в чем не бывало, отпихнул от себя пику и, подойдя, хлопнул капитана по плечу.

- Прежде чем человека вешать, его надо накормить, - со знанием дела произнес он. - И не кашей какой, или, тем более вареной водичкой. Мясом! Причем жаренным. Хотя можно и печенным.

Капитан покачнулся от хлопка, глаза его удивленно округлились, с трудом взял себя в руки, снова сжал челюсти и задрал подбородок. Дэнил сделал вид, что ничего не заметил, легким движением развернул рыцаря и повел во внутренний двор. Капитан трепыхнулся, пытаясь освободится, но под рукой Дэнила заскрежетали доспехи, послышался судорожный вздох и рыцарь, словно безвольная марионетка потащился за дикарем.

Только в зале, приглашенные к ужину, путники осознали, насколько плохи их дела. Отец Леонид успел по дороге пообщаться с местным знахарем, и услышанное ставило под угрозу их едва начавшееся путешествие. Местный лорд, сэр Лайонел, огромный, на полголовы выше Дэнила, рыцарь с мясистым лицом, мало того, что славился на всю округу своими жестокими забавами, вроде охоты с гончими на крестьянских девок, не своих, конечно - соседских, или турниров в стрельбе по убегающим мишеням, так еще и спутался с нечистой силой. Челядь страшным шепотом рассказывала о том, что с полгода как в замке появилось что-то потустороннее. Что именно, никто не знал - по замку не ходили по ночам, гремя цепями, кровь, вроде тоже ни у кого не выпили, но все задницами чувствовали, постоянное присутствие колдовства. К тому же хозяин резко переменил отношение к Ордену. Монахов здесь больше не привечали, а один, вроде, даже пропал в соседней деревушке.

Единственным, кого эти рассказы не смущали, был Дэнил. С ножом в каждой руке, он ловко управлялся с дичью, не обращая внимания на ледяные взгляды, бросаемые в его сторону. Хозяин пировал в окружении двух десятков вассалов, за другими столами расположилось еще около сотни рыцарей - по местным меркам сэр Лайонел считался крупным землевладельцем, под его рукой только каменных замков около дюжины, не считая более мелких ленов, с деревянными замками или просто башнями-донжонами.

За центральным столом взревывали, оглядываясь на сидящих в дальнем конце путников. С выпитым вином, крики становились все громче, наконец, один из рыцарей поднялся, затопал, пошатываясь, к их углу. Коренастый, широкоплечий, с красной, бугристой рожей, он меньше всего походил на изысканного рыцаря. Обыкновенный разбойник, обмирая, подумал Петер, только закованный в доспех.

Краснорожий уперся ладонями в столешницу дыхнул вонью и перегаром:

- И куда же наши птенчики направились?

У Петера перехватило дыхание, он с ужасом понял, что будет сейчас происходить. Этим людям плевать на законы гостеприимства, они лишь хотят поразвлечься, а в том какие развлечения предпочитают местные сэры, сомнений не было.

Дэнил оторвался от обгладываемой кости и поднял на хама удивленные глаза:

- А ты что, курица? Твои птенчики у тебя между ног болтаются...

В зале мгновенно повисла тишина. Красномордый оторопел, не в силах поверить своему счастью - дикарь и не думал уходить от драки, опомнившись, схватил Дэнила за грудки, видимо решив выдернуть его из-за стола. Сразу стало ясно, что рыцарь-разбойник поставил себя в очень невыгодную позицию. Дэнил, не вставая, выбил пинком из под красномордого обе ноги, и схватив того за голову, с размаху ударил мордой об стол. Рыцарь, пытаясь вырваться из цепких объятий, с огромным трудом приподнял голову на несколько дюймов и тем самым еще больше усугубил свое положение. Дэнил подтянул левой рукой глубокую миску с похлебкой и запихнул туда красную рожу. Похлебка оказалась горячей, рыцарь заколотил не только руками, но и ногами, безо всякого, впрочем, успеха. Локтем правой руки Дэнил давил на шею незадачливого буяна, а левой, вооружившись большой двузубой вилкой, тыкал в упирающиеся руки красномордого. В зале висела все та же тишина - никто из людей сэра Лайонела не кинулся бедолаге на помощь. Такое развлечение их тоже устраивало. Красномордый пустил в миске последние пузыри, дернулся и затих. Дэнил отпустил его, дав телу сползти на пол и с безмятежным видом, принялся за новый мосол.

Тишину нарушил сэр Лайонел:

- Что-то гости нынче невежливые пошли, - ледяным тоном сообщил он. - Ты им и хлеб, и кров, а они что творят?

- Это все от слабости, - не отрываясь от мосла, сказал Дэнил. - Слабые вы, вот всякие гады и пользуются.

- Ты кого слабаком назвал, смерд? - взорвался, подскочив, сэр Лайонел. Лицо его побагровело, словно рыцаря вот-вот хватит удар. - Я тебя на куски порублю!

- Ну, что ты орешь? - примирительно сказал Дэнил. - Я же не конкретно про тебя. Я вообще про всех, - он обвел костью зал.

Лицо сэра Лайонела побелело, толстые губы сжались в линию.

- А ты, значит, не слабак? - спросил он вдруг вкрадчиво. - Ты у нас, получается самый сильный?

- Я хвастаться не люблю, - скромно ответил Дэнил, дожевывая очередной кусок. - Но если хочешь, можем поспорить.

Сэр Лайонел поводил головой влево-вправо, оглядывая своих рыцарей.

- Слабаки, значит, - голос его стал притворно ласков.

- Да не обижайся ты, - вздохнул Дэнил, вылезая из-за стола, - я же не говорю, что это ваша вина. Просто здесь можно быть мягонькими и слабенькими. С тобой с самого рождения сюсюкаются - родители, учителя, наставники. Где уж тут мужиком вырасти.

Дикарь оглядел рыцаря - шести с половиной футов росту, фигурой схожий с медведем, неудивительно, что соседи позволяют ему бесчинствовать на своих землях. С таким лучше не связываться.

- Есть тут, кто сильнее тебя?

Рыцарь засмеялся:

- Те, кто так думал, давно червей кормят.

- Червям тоже жрать надо, - глубокомысленно изрек Дэнил. - Для этого в мире и живет столько дураков. Давай так, ты выберешь любое оружие, а я тебя на спор с одного удара собью. Если уж тебя с одного - остальные точно слабаки. Ну как? Или боишься?

Губы рыцаря раздвинулись в хищной улыбке.

- Раймон, принеси топоры, - бросил он, не поворачивая головы.

В полном доспехе сэр Лайонел выглядел как монумент, на Дэнила он глядел с презрением - во что одет дикарь трудно понять с первого взгляда, что-то потертое, толи содранное с разных людей, толи вообще самодельное.

Принесли две обоюдоострые секиры, рыцарь нацепил на левую руку щит, Дэнил от него отказался, недоуменно спросив: "Зачем он мне?" Сдвинули столы, освободив место для поединка. Сэр Лайонел выглядел теперь не столько злым, сколько радостным. Убивать людей, похоже, его любимое занятие. Он опустил забрало и, неожиданно грациозно для его грузной фигуры, пошел по кругу, размахивая топором. Дэнил в ответ, с отсутствующим видом, почесал топорищем низ спины. Секира рыцаря пошла назад и вверх для богатырского размаха, и в этот момент Дэнил, выронив топор, рванул вперед, и пригнувшись, ударил плечом в бронированный живот. Сэр Лайонел с грохотом рухнул на пол. Дэнил оказался сверху, в руках у него неизвестно как появились массивные кастеты, первые же удары вогнули забрало вовнутрь. Крик из шлема быстро перешел в хрип. Дэнил замер с занесенной рукой и поднял глаза на присутствующих:

- Что он сказал? А то я не расслышал. Сдается, что ли?

Голос из заднего ряда ответил, что, да, так и сказал. При этом у доброй половины рыцарей на лицах проступило разочарование. Эти явно слышали, как сэр Лайонел пожелал драться до смерти, но скажи такое, а дикарь возьмет и отпустит этого изверга... Вспыхнувшие алчные огоньки в глазах нехотя погасли.

Дэнил поднялся, и принялся отряхиваться с самым невинным видом. К лорду подбежали несколько человек. С сэра Лайонела кое-как содрали шлем, из лилового, торчащего в сторону носа сочилась кровь, губы разбиты, дородное лицо покрылось кровоподтеками. С трудом, с помощью соратников, он воздел себя в вертикальное положение.

- Проклятый варвар! - вырвался у него хриплый крик. - Ты обманул меня!

- Ты сам себя всю жизнь обманывал, - парировал Дэнил, - когда думал, что самый сильный. Ничего, сегодня ты сильно поумнел. Благодарить не надо, хватит хорошей выпивки.

Для убедительности, он хлопнул хозяина по плечу. Разбитые губы лорда с трудом растянулись в улыбку, больше похожую на оскал. Он повел головой, оглядывая своих вассалов. На лицах подданных все читалось без слов - их жестокого, властолюбивого синьора только что унизили. Унизил не другой лорд и даже не рыцарь, а безвестный проходимец, и за это заплатит не только виновник, но и любой, кто просто попадется под руку. Петеру стало совсем не по себе. Если раньше была хоть призрачная надежда, что о них забудут, то теперь надеяться можно разве что на легкую, быструю смерть. "Зачем мы сюда пошли", - колотилась в голове тоскливая мысль, - "не так уж там и мокро..." Краем глаза он видел, как напрягся и побледнел Марк. Только тупому дикарю все нипочем - он еще раз хлопнул хозяина по плечу.

- Давай-ка выпьем, и поговорим без лишних ушей. Дело есть...

Сэр Лайонел поглядел на него ошарашенно, открыл рот, снова закрыл. В голове его происходила сложная мыслительная работа.

- Раймон, принеси в кабинет "золотистого", - выдавил, он наконец.

- Остальным не давай, - строго сказал Дэнил слуге. - "Золотистое" только для тех, кто дрался. Слабаки пусть пиво хлещут!

Дикарь с хозяином вышли из зала и до конца ужина Петер боялся поднять взгляд от чашки, ожидая новых задир. Но на них уже не обращали внимания. Всех занимало, как избежать неминуемого хозяйского гнева.

Отведенная путникам комната не блистала убранством - единственное окно забрано толстой решеткой, на пол брошены соломенные тюфяки. Петер поглядел в окно, где темнело, поделенное прутьями на полоски, небо, почти очистившееся от туч. Солнце уже зашло, но север еще оставался светлым. Отец Леонид говорил, что чем дальше в ту сторону, тем длиннее день летом и короче зимой. Петер попытался вспомнить, было ли так в их походе против пиратов, но в памяти всплыли только ряды щитов, ощетинившиеся пиками. О них думать не хотелось, Петеру с лихвой хватило сегодняшних приключений. Марк с монахом сидели у стены, по-прежнему напряженные - Дэнил до сих пор не вернулся, и они думали, что его уже, наверное, пытают, а позже дойдет очередь и до них. Петер же давно махнул рукой на эти страхи. Наглый варвар из океана дерьма чистым выплывет. Хотя какой он варвар... А кто он, на самом деле? - спросил сам себя Петер. Ответа пока не было. Но слишком уж он ловко выкручивается из любой ситуации. И ведь вроде ничего такого не делает - ведет себя как козел, лезет напролом, но все ему с рук сходит. Судя по тому, как нагло и уверенно он действует и при этом ему еще не оторвали руки, ноги, а заодно и голову, какой-то секрет у него есть. Не бывает так, чтобы человек все время делал гадости, а в ответ получал что хочет. Не к месту вспомнился тот сон на галере. Все кошмары, виденные Петером за последние два года, были похожи друг на друга, а этот... Что это было за место? Такого нет ни в Северном Хелире, ни в Южном. На юге, даже обжитое намадийцами и дамбийцами северное побережье сплошь заросло джунглями, а на нашем континенте за исключением Пустоши... От внезапного подозрения похолодело в груди. Откуда у меня могут быть сны про Пустошь, если я там никогда не был и ничего о ней не знаю? Может из-за Дэнила? Надо будет его спросить, есть ли там огромные змеи. Веки начинали потихоньку слипаться, и Петер увалился на ближний тюфяк.

Когда глаза окончательно открылись, он уже сидел. В комнате темно, небо за решеткой почернело, на нем сияют лишь несколько звезд. На соседнем тюфяке посапывал Марк. Затуманенная сном голова не сразу сообразила, что вечером их было трое. Может монах вышел во двор, нужду справить? Старик часто по ночам встает, чтобы помочиться. Петер снова устроился на тюфяке. В замке царила ватная тишина, не слышно даже шагов караульных. Спят, наверное, на их лорда мало кто рискнет напасть. Правда если этому гаду попадешься спящим на посту... Петер повернулся на другой бок. Весь сон его куда-то пропал. В груди ворочалось неясное предчувствие. Он стал смотреть на цепочку муравьев, ползущих по стене в нескольких футах от него. Муравьи ночью спят, пришла ему в голову мысль. Петер закрыл глаза, и цепочка мерцающих букашек поползла по внутренней стороне века. Он громко вздохнул и снова перевернулся. Марк спал, подтянув ноги к животу и подсунув ладонь под щеку. На выдохе из его носа вырывалось легкое посвистывание. Что-то долго ходит Отец Леонид, уже и по большому можно успеть. Петер зевнул и тут по его щеке что-то поползло. Он подскочил, в ужасе и отвесил себе пощечину. На ладони остался крупный, в полдюйма длиной муравей. От пережитого страха по телу поползли зябкие мурашки. "Демоны их побери, что меня заклинило на сраных муравьях?" Марк свистнул в последний раз и затих. Оказалось, его глаза открыты и смотрят черными провалами на Петера. Петеру стало жутко, и он толкнул Марка в плечо. Тот вздрогнул и открыл глаза.

- Отца Леонида нет, - прошептал Петер.

Марк сел и огляделся, пытаясь понять, где находится. Обтер ладонью ночной пот с лица и тяжко вздохнул.

- Отца Леонида нет, - повторил Петер.

- А где он? - спросил сонный Марк.

- Откуда я знаю? - раздраженно сказал Петер. - Что делать-то будем?

Марк сидел, упершись взглядом в одну точку.

- Пойдем, поищем, - наконец решил он.

Легко сказать - поищем. В огромном незнакомом замке самого себя найти нелегко, что уж о других говорить. После получаса блужданий они уперлись в тупик. Марк, как нельзя вовремя, вспомнил, что нужно было захватить факел. Петер резонно ответил, что факела у них не было и если бы они пошли его искать, то заблудились бы точно так же как и сейчас. Марк начал вспоминать, где он видел висевшие на стене светильники, Петер же точно помнил, что они вбиты и не снимаются. Постепенно юноши забыли о шепоте, и гулкое эхо понеслось из тупика.

- Стой! - Марк вдруг снова перешел на шепот.

Они застыли, и ушей Петера коснулся тонкий, еле слышный звук. Потусторонний, неживой, словно из могилы, вой.

- Чувствуешь? - Марк присел на корточки. - По ногам ветер дует?

Петер тоже сел. Действительно, где-то рядом выход.

- Слушай, Марк, дует-то из тупика!

- Может там потайной вход? - Марк поднялся и принялся ощупывать стену.

- Зачем нам потайной вход? - не понял Петер. - Мы же выход ищем! И кто там воет, демоны его побери?

- Воет? Это ветер. Подойди сюда, здесь лучше слышно.

Петер приложил ухо к стене. Звук усилился. Монотонно переходя с одной тоскливой ноты на другую, он, в самом деле, казался неживым. Щели между камнями замазаны, но дуло именно оттуда.

- Петер! - воскликнул с отчаяньем Марк.

Петер вздрогнул.

- Что?

- Кажется, я нашел, - как-то странно прокряхтел Марк.

- Нашел? Что нашел?

Петер коснулся стены и через мгновение понял, что правая рука друга по локоть ушла в камень.

?- Что там?

- Не знаю. - Марк пыхтел, производя невидимые в темноте манипуляции.

Звук за стеной стал громче, как будто его источник несколько приблизился.

- Слушай, Марк, зачем ты туда лезешь? - Петер дернул друга за плечо. - Пойдем отсюда!

- Да не лезу я! Рука сама провалилась!

- Ну так пошли!

- Да не могу я! - голос Марка сорвался. - Застряла она!

Петер схватил его за руку и дернул, что есть сил. Марк вскрикнул. Рука сидела в камне как влитая.

- Я побегу, кайло или кувалду найду! - решил после некоторых колебаний Петер.

- Где ты ее найдешь, дубина? - завопил не своим голосом Марк. - Мы же заблудились!

Петер не знал, что на это ответить, поэтому просто выбежал в коридор, и зашарил руками по углам, сам не понимая, что ищет. Раздался вой, такой сильный, что пришлось закрыть ладонями уши. До Петера не сразу дошло, что вой шел не из тупика, а сверху. Вой на секунду прервался, начался снова, но уже не такой уверенный и сильный, постепенно перейдя в крик. Так обычно кричат от жуткой, нестерпимой боли, когда гаснет сознание и весь мир исчезает, сужается до размеров источника этой боли. Петер зачем-то присел на корточки, не отрывая рук от ушей, потом вспомнил о застрявшем Марке и побежал назад, но проход оказался перекрыт. Громадная квадратная туша, цепляясь за стены и потолок, мягко шлепала по каменному полу. Петер не успел испугаться, он просто не понял, что это такое, как верхняя часть этой туши отделилась наискосок от тела и плавно съехала на пол. Нижняя часть сделала еще шаг, запнулась о верхнюю и упала.

Из темноты раздался знакомый голос:

- Посторонись, херня безголовая.

- Дэнил! - радостно воскликнул Петер.

- Что Дэнил? - недовольно отозвался дикарь. - Что вы здесь натворили? Что это за ходячие куски мяса?

- Не знаю, я его в первый раз вижу!

- А я уже в третий. А где еще один придурок?

- Он там... В стене застрял...

Дэнил прокашлялся:

- В стене? Показывай, а то моей фантазии не хватает.

Положение Марка тем временем ухудшилось - руку затянуло в камень по плечо. И вой с той стороны, бесновался, казалось прямо за стеной. Марк радостно вскрикнул, увидев Дэнила. Тот первым делом дернул бедолагу за плечо.

- Я знал, что ты идиот, но чтоб настолько... - пробормотал он, ощупывая стену. - Как можно руку в камень засунуть? С твоим талантом надо бабам под юбки лазить. Там, если засосет, хоть не так страшно будет...

- Ты знаешь, что это? - спросил Петер.

- В первый раз вижу. Похоже, нашего любознательного друга засасывает в чью-то задницу. Давай посмотрим, будет ли заднице больно.

Послышался звук удара стали по камню. Со стены сорвался сноп искр, на мгновение осветивший коридор. У Марка глаза как у кота, которому наступили на хвост, а Дэнил с головы до ног в крови.

- Мда... - задумался дикарь. - Неплохо иметь каменную жопу. Ну-ка, откройте рты и закройте уши.

Марк смог закрыть лишь одно и Дэнил засунул ему во второе комок грязи. Несколько секунд все молчали, а затем по коже побежал страшный зуд, ушел внутрь, к мышцам и костям. Что-то хлопнуло, на миг стало непонятно, где верх, где низ, и Петера медленно и плавно вынесло из тупика. Сознание помутилось, слюна во рту стала соленой. Он кое-как встал на ноги, потом его обхватил руками кто-то мягкий и горячий, Петер не сразу понял, что это снова квадратный. Потом за шею Петеру полилась теплая жидкость, здоровенный шмат мяса ударил по плечу и сполз на пол. Мелькнуло злое лицо Дэнила, его сменило испуганное Марка. Пока Петер соображал, почему он может видеть своих спутников, если вокруг кромешная темнота, его куда-то тащили. Потом снова раздался вой сверху, уже не такой страшный, просто визжала женщина. Придя в себя, Петер обнаружил, что сидит на улице, прислоненный к стене донжона. Небо постепенно светлело, говоря о приближении утра.

- Почему никого нет? - Раздался над ухом голос Марка. - Они, что оглохли?

- Я после всех этих визгов тоже забился бы в какой-нибудь угол, - ответил Дэнил. - Давай, дуй на конюшню, поищи кого порезвее.

- Коней? - переспросил Марк. - А как мы заплатим за них?

Дэнил выразительно посмотрел на Марка. Тот переступил с ноги на ногу.

- А сэр Лайонел за нами не погонится?

- Сэр Идиот уже ни за кем не погонится. Давай, возьми шестерых, что бы заводные были. А я на кухню схожу, - Дэнил опустил взгляд на Петера. - Ты как? Я что-то забыл, что у тебя рука в стене не застряла. Держаться надо было.

Петер слабо улыбнулся и Дэнил исчез. Кое-как, цепляясь за стену, Петеру удалось подняться. В голове шумело, к горлу подкатил ком тошноты. Пойду, помогу Марку, решил он. В тот же момент раздался взрыв. Вокруг, со звоном, посыпалось стекло. Левую створку входной двери сорвало с петель, она рухнула в футе от Петера.

Видимо хорошо меня долбануло, - равнодушно подумал Петер, - иначе бы обделался от испуга. Он заглянул в раскуроченный проем. Внутри плескался туман, снизу фиолетовый, он постепенно становился к верху бардовым, красные гребешки волн отрывались от поверхности и летели по воздуху прозрачными облаками. Рядом приземлился спрыгнувший со второго этажа Дэнил, с мешком за спиной.

- Вот сучки! - с обидой сказал он, заглянув вовнутрь.

"Почему сучки?" - хотел спросить Петер, но ему вспомнились женские визги и он промолчал. Дэнил повернулся в сторону конюшни. Марк уже оседлал коней.

- А где Отец Леонид? - крикнул он, забираясь на лошадь.

- Отец Леонид решил остаться. Навсегда, -сухо сказал Дэнил.

- А это кто? - Марк указал пальцем поверх их голов.

Петер обернулся. Наверху никого не было.

- Исчезла, - сказал Марк. - На крыше стояла. Тонкая такая, вся в красном.

Уже отъехав от замка, Петер оглянулся, и на миг ему показалось, что он увидел ее - тонкую фигуру, в развевающемся, всех оттенков красного, балахоне.