Загадка для Грома

Глава 30

– Твою мать, – шипит Руслан и, шагнув вперед, прячет меня за своей спиной. – Парни, у нас форс-мажор, – бубнит. – Заходим.

И начинается сумасшествие. С высокого каменного забора буквально начинают сыпаться люди. Я даже не видела, чтобы там кто-то был. Но уже через пару минут двор заполнен вооруженными людьми. И, к сожалению, это не только люди Громова.

Затворы щелкают, и воцаряется гробовая тишина.

За моей спиной тоже кто-то появляется, и теперь я практически зажата в бутерброд между двумя бойцами. Мне даже не надо оборачиваться, чтобы быть уверенной, что и позади стоит один из громил Ильи. Мономаховский уже наверняка бы тыкал мне в спину оружием.

– Илья, не будем горячиться, – произносит Мономах, подняв руки.

– Скажи своим людям бросить оружие, – цедит Громов.

– Погоди. Ну зачем такой кипиш? Нужна тебе корона? Забирай.

– Где сестра Марты?

– Ну нет, – усмехается Мономах, меча в меня взгляд, когда я выглядываю из своего живого укрытия. Я опять прячусь за спиной Руслана. – Так сделки не заключаются.

– Это не сделка. Где ее сестра? – рычит Илья.

– Илья…

– Где?! – орет он и толкает дуло в висок так, что голова Мономаха дергается. Он сцепляет зубы, но не пытается выкрутиться.

– Ты на моей территории, щенок, – цедит сквозь зубы. – Неужели думаешь, что я тут прохлаждаюсь с тремя охранниками?

Внезапно с разных сторон раздается свист пуль. Я даже не успеваю сообразить, откуда они летят, как стоящий за моей спиной охранник совсем неласково роняет меня на землю и придавливает своим телом, вышибая из легких весь воздух.

Он зажимает мою голову своими руками, отрезая меня от происходящего. Я зажмуриваюсь и от страха начинаю истерично всхлипывать.

Выстрелы, удары, крики, мат. Вокруг нас что-то происходит, но я не могу поднять голову, чтобы посмотреть.

– Я сейчас привстану, и мы потихоньку поползем к калитке, – говорит лежащий на мне верзила. – Готова?

Я отвечаю сдавленным “да”, и он совсем чуть-чуть приподнимается.

– Давай, – командует.

Я со стоном начинаю ползти к калитке. Больные нога и рука адски саднят. Боль дергающая, она простреливает все тело. Но мне надо убираться отсюда поскорее, потому что из всех присутствующих я самая незащищенная.

Ползу, преодолевая темноту в глазах от боли, а боец прикрывает меня своим телом. Внезапно он дергается и так жестко обрушивается на меня, что я не могу ни дышать, ни пошевелиться. Вскрикиваю, потому что поврежденные конечности простреливает так, что спазм расплывается по всему телу.

– Леха! – орет кто-то рядом и стаскивает с меня огромное тело. – Дыши, брат! Уже почти все. – Повернув голову, наблюдаю за тем, как этого бойца оттягивают в сторону калитки. – Ползи! – рявкает на меня мужик в балаклаве, приваливая своего друга к стойке калитки.

Я, насколько могу быстро, перебираю ногами. Из глаз брызжут слезы, но я, стиснув зубы, ползу, пока не оказываюсь у калитки.

– На улицу! – рявкает боец, а потом буквально хватает меня за шкирку, как котенка, и практически вышвыривает за калитку.

Перед тем, как она закрывается, я успеваю только увидеть, как Мономах падает к ногам Ильи замертво, а сам Громов вздрагивает от попавшей в него пули.

– Нет! Илья! – кричу, срывая горло.

Меня тут же подхватывают под подмышки и быстро тащат в машину. Я реву, словно раненый зверь.

Как только меня усаживают в машину и закрывают дверцу, начинаю метаться по салону и бить ладонью по окнам и дверям. Кричу не своим голосом. Требую, чтобы меня выпустили. Оскорбляю тех, кто меня спас. Пусть считают меня неблагодарной сволочью. Но хотя бы пустят к нему! Я не могу сидеть тут и гадать, выжил ли Илья.

– Выпустите меня немедленно! Выпустите!

Замираю, когда понимаю, что выстрелы во дворе стихли.

Следующие несколько секунд становятся настоящей пыткой. Мне даже кажется, я мысленно слышу тиканье часов. Каждый щелчок двигающейся по циферблату стрелки заставляет вздрагивать. Даже мое сердце замирает в ожидании того, что случится дальше.

Наконец калитка распахивается, и со двора сначала выводят под руки того бойца, который закрыл меня своим телом. Потом появляется еще один вооруженный мужчина, а за ним следует Илья. Он держится за плечо, но на нем нет крови.

Илья о чем-то переговаривается с Русланом, а я начинаю с новой силой колотить по стеклу. Только вот чувствую, как силы покидают меня, а сквозь повязку на руке проступает кровь.

– Илья, – зову Громова уже тише и легче бью по стеклу здоровой рукой. Правда, теперь ладони на обеих разодраны о мелкие камешки, которыми устлан двор Мономаха. – Илюша, – еще тише.

Повязка стремительно намокает, и кровь начинает сочиться мелкой струйкой, заливая локоть.

– Черт, – шиплю и медленно моргаю, когда все перед глазами начинает расплываться. Поднимаю голову и смотрю на Громова. – Илья, – хриплю и еще пару раз бью по стеклу. – Посмотри же на меня.

Знаю, что даже если сделает это, не увидит меня через тонированное стекло. Но почему-то мне все равно крайне важно, чтобы он повернул голову и взглянул в мою сторону. Наконец Громов перестает говорить. Поворачивает голову и смотрит прямо на меня!

– Привет, – произношу шепотом и отключаюсь.