Загадка Рэд Хауза

ГЛАВА 16 ПРИГОТОВЛЕНИЯ К НОЧИ

Так что все-таки собирается Кейли спрятать ночью в пруду? Энтони считал, что теперь ему это известно. Это будет труп Марка.

Ответ напрашивался с самого начала, но Энтони гнал его от себя. Ибо, если Марк убит, то это не просто убийство, а убийство злодейское. Способен ли Кейли на такое? Билл сказал бы, что нет, но лишь потому, что он неоднократно завтракал с Кейли, обедал и ужинал с ним, подтрунивал над ним и играл с ним в различные игры. Билл сказал бы, что нет, потому что сам неспособен никого убить столь хладнокровно и судит о других по себе. У Энтони таких иллюзий не было. Убийства ведь совершаются; одно убийство в Рэд Хаузе уже совершено — труп Роберта тому подтверждение. Так почему бы не быть и второму?

Заходил ли вообще Марк вчера днем к себе в кабинет? Единственным свидетелем (Кейли не в счет) была Элси. Элси совершенно уверена, что слышала его голос. По словам Билла, у Марка очень характерный голос — следовательно, голос, которому легко подражать. Если Билл умеет так похоже его изображать, кто сказал, что этого не сумеет Кейли?

Впрочем, зачем же заранее приписывать Кейли такое отпетое злодейство? Предположим, Кейли поссорился с кузеном из-за девушки, за которой оба ухаживали. Предположим, Кейли убил Марка либо преднамеренно, в приступе ярости, либо просто нечаянно, в драке. Предположим, это произошло, скажем, часа в два в подземном ходе, куда либо Кейли специально завлек Марка, либо Марк сам его позвал. (По всей вероятности, Марк обожал подземный ход — эту свою романтическую игрушку.) Теперь представим себе Кейли — под землей, с мертвым телом у ног; он уже чувствует, как затягивается петля вокруг его шеи; что делать? Ум его мечется в тщетных попытках найти выход из положения; и внезапно, совершенно случайно, он вспоминает о приезде Роберта в три часа — смотрит на часы — полчаса осталось…

У него полчаса. Скорее, скорее, надо немедленно что-то придумать. Зарыть тело здесь, под землей, и пусть все думают, что Марк просто испугался приезда брата и сбежал? Но утром, за завтраком, не очень-то было похоже, что он напуган. Марк был раздражен, раздосадован тем, что его непутевый родственник опять объявился, но не более того. Нет, это не пойдет — слишком неправдоподобно. Но предположим, Марк встретился с братом и они поссорились; предположим, можно подстроить все так, будто это Роберт убил Марка…

Энтони живо представил себе Кейли в подземном ходе, разрабатывающим план действий над телом убитого кузена. Но как сделать Роберта убийцей, если Роберт жив и будет все отрицать? Ну, а если Роберт тоже мертв?

Он снова смотрит на часы. (Осталось всего двадцать пять минут!) Так если Роберт тоже мертв? Тело Роберта в кабинете, тело Марка в подземном ходе — что нам это даст? Бред! Ну, а если оба тела как-то положить рядом… а смерть Роберта представить самоубийством?.. Возможно ли это?

Тоже бред. Слишком сложно. (Остается только двадцать минут.) Слишком сложно организовать все за двадцать минут. Он не успеет инсценировать самоубийство. Слишком сложно… Остается девятнадцать минут…

И вдруг осенило! Тело Роберта в кабинете, тело Марка — под землей. Невозможно выставить Роберта убийцей, но Марка-то — легче легкого! Роберт убит, Марк сбежал; картина сама встает перед глазами! Марк убил Роберта нечаянно; да, так правдоподобнее — а затем удрал. В панике… (Снова взгляд на часы. Осталось пятнадцать минут, но как это теперь много. Теперь все само встает на свои места).

Насколько все это соответствует действительности — вот что хотелось бы знать. Конечно, в эту картину вписываются все известные им факты; но ведь то же самое можно сказать и про ту версию, которую Энтони излагал Биллу еще утром.

— Это какую же? — спросил Билл.

Они давно вернулись из Джелландз и сидели теперь в зарослях у пруда, откуда уже ушли инспектор и его водолазы. Билл, раскрыв рот, ловил каждое слово Энтони и, если не считать нескольких «Черт возьми!», не издал ни звука. «Ну и ловкач же Кейли» — это было все, что он сказал, дослушав Энтони до конца.

— Так какую же все-таки версию ты имеешь в виду?

— Что Марк убил Роберта нечаянно и обратился к Кейли за помощью, после чего Кейли спрятал его в подземный ход, а сам принялся колотить в дверь кабинета.

— Да, но ты говорил так загадочно. Я ведь переспросил тебя, какой во всем этом смысл, но ты ничего не ответил. — Он помолчал немного и продолжил: — Ты что, хотел сказать, что Кейли намеренно старался выставить Марка убийцей?

— Я просто хотел предупредить тебя, что в подземном ходе мы можем найти Марка, живого или мертвого.

— А теперь ты так не думаешь?

— Теперь я думаю, что там спрятан его труп.

— То есть, ты считаешь, что Кейли потом спустился и убил Марка — уже после того, как пришел ты и вызвали полицию? Ты это предполагаешь?

— Это мысль, от которой я содрогаюсь. Слишком уж жуткое злодейство. Может, Кейли на это и способен, но как-то не хочется об этом думать.

— К черту! Твоя вторая версия — ничуть не лучше. Послушать тебя, получается, что Кейли идет в кабинет и стреляет в человека, с которым никогда не ссорился и которого не видел пятнадцать лет! Разве это не злодейство?!

— Да, но ради спасения собственной шкуры. Это совсем другое дело. Смысл моей версии в том, что он поссорился с Марком из-за девушки и убил его в приступе ярости. Все, что произошло потом — всего лишь самозащита. Простить этого нельзя, но можно по крайней мере понять. Да, я считаю, что труп Марка в подземном ходе, и лежит он там, скажем, с половины третьего вчерашнего дня. А сегодня Кейли намерен сбросить его в пруд.

Билл вырвал из земли пригоршню мха, бросил его и сказал:

— Может, ты и прав, но как-то уж больно все это умозрительно, понимаешь.

Энтони рассмеялся.

— Господи, конечно, — сказал он. — Вот ночью и узнаем, насколько все это соответствует истине.

Билл сразу просиял.

— Сегодня ночью! — воскликнул он. — Занятная будет ночка, скажу я тебе. А как мы все это устроим?

Энтони помолчал немного.

— Разумеется, — сказал он, — проще всего уведомить полицию, пусть идут и сами караулят у пруда всю ночь.

— Конечно, — поддакнул Билл с ухмылкой.

— Но лично мне кажется, что рановато открывать им наши карты.

— Мне лично тоже так кажется, — в тон ему, очень серьезно заметил Билл.

Энтони взглянул на него и, наконец, улыбнулся.

— Старый прохвост!

— Черт побери, в конце концов, мы сами до всего этого додумались. Не понимаю, с какой это стати самое интересное мы должны оставлять другим?

— Я тоже не понимаю. Хорошо, значит, обойдемся без полицейских.

— Нам, конечно, так будет их недоставать, — с притворной грустью сказал Билл, — но без них все-таки лучше.

Перед ними стояли две задачи: во-первых — выбраться из дома без ведома Кейли, во-вторых, выяснить, что же все-таки Кейли бросит в пруд.

— Давай посмотрим на это глазами Кейли, — рассуждал Энтони. — Возможно, он и не знает, что мы за ним следим, но остерегаться нас он должен в любом случае. Он вынужден остерегаться всех и каждого в доме, но нас особенно, потому что мы очевидно посообразительней остальных.

Он на минуту умолк, раскуривая трубку, и Билл мастерски воспользовался этой паузой, постаравшись напустить на себя умный вид и выглядеть посообразительнее, чем миссис Стивенс.

— Итак, он намерен ночью кое-что предпринять, а для этого захочет удостовериться, что мы за ним не подглядываем, — продолжил Энтони. — Что он делает?

— Идет проверить, спим или нет.

— Да. Придет, подоткнет нам одеяла и проверит, хорошо ли нам спится.

— Да, это нежелательно, — задумался Билл. — Но мы ведь можем запереть двери, и он не войдет.

— Ты обычно запираешь свою дверь?

— Никогда.

— Вот видишь. И готов спорить, что Кейли об этом знает. К тому же он может просто постучаться, а ты не ответишь, и что тогда он подумает?

Посрамленный, Билл замолчал.

— Тогда я вообще не понимаю, как нам это провернуть, — сдался он, после непродолжительного раздумья. — Ведь, он, ясное дело, заглянет к нам перед самым уходом, и как мы тогда успеем добраться до пруда раньше, чем он?

— Поставь себя на его место, — сказал Энтони. — В подземном ходе у него труп, или еще что-то. С ношей в руках он не станет подниматься по лестнице, дабы заглянуть к нам в комнаты. Он сначала проверит, спим мы или нет, а уж потом пойдет за своим грузом. Так что какое-то время у нас в запасе будет.

— М-да, — с сомнением в голосе произнес Билл, — может, оно, конечно, и так, но не опасно ли нам действовать в такой спешке?

— Послушай. Вот он спустился под землю и взял то, что ему надо взять. Что он делает дальше?

— Выходит из подземного хода, — подсказал Билл.

— Верно, но с какого конца?

Билл так и подпрыгнул.

— Черт возьми, ты хочешь сказать, что он выйдет там, на лужайке?

— А тебе так не кажется? Сам посуди: в полночь, с трупом в руках потащится он под самыми окнами дома? Да он спиной будет чувствовать, как кто-то, любой, кому не спится, — именно в эту минуту, решил подойти к окну и полюбоваться летней ночью. Ночи сейчас очень ясные, луна светит во всю. Пойдет он через парк при лунном свете, у всего дома на виду? Конечно нет, если этого можно избежать. Когда он вполне может выйти на игровую площадку, а уж оттуда дойдет до пруда без всякого риска кем либо быть замеченным.

— Ты прав. И это и даст нам фору. Превосходно. А что потом?

— А потом каким-то образом надо отметить место в пруду, куда Кейли бросит то, от чего он намерен избавиться.

— А мы это выудим?

— Если поймем, что именно он бросил, то можно и не трудиться. Это и без нас сделает завтра полиция. Но если мы не разглядим, что это такое, придется вытаскивать. Чтобы узнать, стоит ли сообщать об этом полиции.

— М-да, — Билл нахмурился. — Загвоздка только в том, что поверхность воды повсюду выглядит одинаково. Тебе не приходило это в голову?

— Приходило, — улыбнулся Энтони. — Давай-ка пройдемся и все осмотрим.

Они дошли до берега и залегли в кустах, в молчании глядя на простирающийся перед ними пруд.

— Видишь? — спросил наконец Энтони.

— Что?

— Забор на той стороне.

— Ну и что?

— Надо запомнить, больше ничего.

— Сказал Шерлок Холмс загадочно, — съязвил Билл. — Через минуту друг Уотсон спихнул его в воду.

Энтони рассмеялся.

— Ужасно мне нравится играть в Холмса, — признался он. — Нечестно с твоей стороны, что ты мне не подыгрываешь.

— Ну так зачем же нам запоминать этот забор, друг мой Холмс? — послушно спросил Билл.

— По нему можно ориентироваться. Понимаешь…

— Да, можешь не трудиться объяснять мне значение слова «ориентироваться».

— Я и не собирался. Но ты лежишь здесь, — он поднял голову, — под сосной. Появляется Кейли в старой лодке и бросает что-то в воду. Ты мысленно проводишь линию отсюда к лодке, а затем отмечаешь проекцию на заборе. Скажем, пятый столб от конца. А я провожу линию от своего дерева — мы его еще выберем — и это будет, предположим, двадцатый столб. В месте пересечения двух линий — искомая точка, куда и слетятся орлы. Q.E.D.[4]. И тут-то (чуть было не забыл) самый могучий орел по кличке Беверли демонстрирует свой знаменитый бросок — камнем в воду.

Билл посмотрел на него встревоженно.

— А без этого нельзя обойтись? Понимаешь, там вода чертовски грязная.

— Боюсь, нельзя, Билл. Как говорится, исполняя заветы праведников.

— Я подозревал, что кому-то из нас придется это сделать, но как-то надеялся… — ну да ладно, ночь теплая.

— Ночь для купания в самый раз, — согласился Энтони, поднимаясь. — Ну а теперь пошли искать для меня дерево.

Они спустились к самой воде и оглядели берег. Сосна гордо взмывала ввысь, выделяясь на фоне закатного неба, стройная и приметная, метров на пятнадцать вскинув свою крону над головами соседей. Но слева от кустов у нее нашлась достойная соперница — правда, не такая высокая, но тоже ладная и красивая.

— Вот там-то я и устроюсь, — указал на нее Энтони. — Но только, ради Бога, внимательней считай столбы.

— Спасибо за совет, постараюсь — хотя бы ради облегчения собственной участи. Как-то не тянет нырять до утра.

— Проведи линию между собой и точкой всплеска, продли ее, заметь столб и считай от него к началу забора.

— Хорошо, старик, предоставь это мне. На это моей головы хватит.

— Смотри, она тебе пригодится для заключительной части, — пошутил Энтони.

Он посмотрел на часы. Пора одеваться к обеду. Они вместе направились к дому.

— Вот еще что меня беспокоит, — сказал Энтони. — Где спит Кейли?

— Через стенку от меня. А что?

— Понимаешь, вот я и думаю, а вдруг он захочет удостовериться, на месте ли ты, когда вернется. Вряд ли, конечно, будет сильно беспокоиться, но раз уж все равно будет проходить мимо, почему бы не заглянуть на всякий случай?

— Но меня же там не будет. Я буду глотать ил на дне пруда.

— М-да… Вот что: а если соорудить что-нибудь в постели, что в темноте могло бы отдаленно смахивать на тебя? Связку прутьев, засунутую в пижаму, чтобы торчала из-под одеяла наподобие руки, бросить носки или еще что-нибудь такое на месте головы. Понимаешь, о чем я? Ему наверняка приятно будет убедиться, что ты спишь сном младенца.

Билл рассмеялся.

— Что ж. В таких делах я мастак. А уж для него вообще расстараюсь. А как же ты?

— Я в другом конце дома: вряд ли он туда потащится еще раз. К тому же я буду так крепко спать во время первого его визита. Но, пожалуй, тоже что-нибудь сооружу — лучше перестраховаться.

Они вошли в дом. Кейли ждал их, сидя в холле. Он кивнул им, вытаскивая из кармана часы.

— Ну что, пора переодеваться? — спросил он.

— Да, пожалуй, — отозвался Билл.

— Вы не забыли про мое письмо?

— Конечно, нет. Мы там даже чаю попили.

— Вот как. — Он отвернулся и безразличным тоном спросил: — Ну, как они там?

— Шлют вам самые искренние соболезнования — и тому подобное.

— Понятно.

Билл подождал, не скажет ли Кейли чего-нибудь, но поскольку продолжения не последовало, он отвернулся и сказал: — Пошли, Тони. — Они вместе направились к лестнице.

— Все, что нужно, у тебя есть? — спросил он верхней площадке.

— Кажется, да. Загляни ко мне, когда пойдешь вниз.

— Хорошо.

Энтони прикрыл за собой дверь спальни и подошел к окну. Распахнул створки и глянул вниз. Его спальня находилась как раз над входной дверью, той, что с черного хода. Выступ кабинета, вклинившийся на задний двор, был от него слева. Пожалуй, он может опереться на дверной карниз и оттуда легко спрыгнуть на землю. Правда, забраться назад будет труднее. Но есть водосточная труба.

Он как раз кончил одеваться, когда вошел Билл.

— Какие будут последние указания? — спросил он, присаживаясь на кровать. — Кстати, как мы будем развлекаться после обеда? Я имею в виду сразу после обеда.

— Бильярд?

— Пожалуйста. Как тебе угодно.

— Только не кричи так. Не забывай, мы находимся прямо над холлом, а там вполне может быть Кейли. — Он подвел Билла к окну. — Отсюда мы ночью вылезем. Идти по лестнице слишком рискованно. Но это легко. Надень лучше теннисные тапочки.

— Хорошо. Послушай, если мы больше не сможем поговорить наедине, — что я должен делать, когда Кейли придет проверять?

— Как тебе сказать? Постарайся вести себя естественно. То есть, если он просто слегка постучит и заглянет внутрь, спокойно спи. Можешь храпеть — только не слишком громко. Но если он поднимет шум, придется тебе проснуться, тереть глаза, и изумляться, что это он делает в твоей комнате. Да ты и сам все прекрасно знаешь.

— Ладно. Теперь насчет этого чучела. Я, думаю, надо сделать его сразу, как только мы поднимемся, и спрятать под кроватью.

— Пожалуй. А самим лучше раздеться и лечь. Оденемся мы быстро, Кейли тем временем только-только успеет спуститься в подземный ход. А когда оденешься, сразу приходи ко мне в комнату.

— Хорошо… Ты готов?

— Да.

И они отправились вниз.