Загадка Волшебного Зеркала

8

— Ну что ж, нам уже удалось кое-что изменить, — сказал Шарманьяк, когда мистер Семерка высадил их около домика бабушки Рельды. — Во-первых, я вернул свое волшебное зеркало, во-вторых, Дафна получила детектор магии гораздо раньше.

— И в-третьих, я сражалась с Ноттингемом и не получила ни царапинки! — воскликнула Дафна, широко улыбаясь. — Посмотрите на меня, я всё еще ошенно веселенно! — И она в шутку приняла боевую стойку.

— Простите, что пришлось подвергнуть вас опасности, но…

— Дети, идите в дом!

Сабрина оглянулась и увидела на крыльце мистера Каниса.

— Нам с Шарманьяком надо кое о чем поговорить, — сказал он.

Сабрина Гримм могла поклясться, что заметила какой-то нехороший огонек, блеснувший в его глазах.

— Мистер Канис, мы были…

— Дети, идите в дом! — прорычал Канис. Сабрина и Дафна послушно заспешили к дому, но не успели они войти, как мистер Канис и принц начали спорить.

— Ты не имел права никуда увозить их! — рассерженно зашипел мистер Канис.

— Я привез их домой в целости и сохранности, — возразил Шарманьяк.

— Ты посмел остаться здесь и при этом так легкомысленно ведешь себя, — продолжал злиться Канис. — Ты тайно увел детей, не сказав никому ни слова.

— Канис, я сделал то, что должен был.

— И что же?

— Этого я тебе сказать не могу. Канис вскипел.

— Тебе просто надо доверять мне, — миролюбиво продолжал принц.

— Доверять тебе! — закричал Канис. — Да кто ты такой, чтобы тебе доверять?

— И это говорит человек, постепенно превращающийся в убийцу, — в тон ему ответил Шарманьяк. — Послушай, пес, тебе надо же во что-то верить! Слушай! Я всегда действовал исключительно в своих собственных интересах, и сейчас в моих интересах защищать и беречь этих девочек. Я делаю это вовсе не потому, что забочусь о них или потому, что я вдруг решил считать себя членом их семьи, как некоторые! Я делаю это потому, что их благополучие служит моим интересам.

— Только попробуй забрать их еще раз из дома, и я клянусь, что убью тебя, — угрожающе прокричал Канис.

Шарманьяк быстро поднялся на крыльцо и скрылся за дверью.

— Желаете объясниться? — спросил Канис девочек. Девочки переглянулись. Нет, они обещали принцу молчать.

— Простите, — промолвила Дафна.

— Я подозревал что-то в этом роде, — фыркнул Канис. Он повернулся, пересек лужайку и скрылся в лесу.

На следующее утро Сабрину разбудил громкий топот: кто-то носился по лестнице вверх и вниз. Она растолкала сестру и вытащила ее из кровати.

Открыв дверь, девочки увидели, как дядя Джейк и мистер Канис вытаскивают мебель из бабушкиной спальни и волокут ее вниз по лестнице.

— Что происходит? — изумилась Сабрина.

— Ох, у нас впереди еще один трудный день, — ответила бабушка, выходя из комнаты. — Сегодня у нас распродажа. Быстренько одевайтесь и спускайтесь. Лишние руки нам совсем не помешают.

Что еще оставалось делать? Внизу, на лужайке возле крыльца, они обнаружили большую толпу. Люди ходили между столами, небрежно рассматривая выставленные на них вещи: лампы, старинные книги, вазы, всякие разнообразные безделушки. На всех вещах были наклеены маленькие ценники. Бабушка сидела за шатким карточным столом с маленькой серой коробочкой для денег.

На парадном крыльце они встретили дядю Джейка. Он тоже смотрел на происходящее. Сабрина была готова расплакаться от мысли, что бабушка продает такие дорогие и нужные ей вещи.

— Зачем она делает это?

— Нам немного не хватает, чтобы заплатить налоги, — объяснил дядя Джейк.

— Сколько не хватает?

— Триста тысяч долларов, — сказал он.

— Бабушка действительно думает, что сможет собрать такую сумму благодаря распродаже? — поразилась Сабрина.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Почти всё утро люди бродили вокруг столов, обсуждая цены и болтая с соседями.

Бабушка сохраняла жизнерадостное состояние духа и, казалось, не обижалась, когда ей говорили, что та или иная вещь вовсе не стоит тех денег, которые она за нее просит. Бабушка никогда не отвергала предложения, даже если они были до смешного невыгодные.

— Рельда, расскажите мне об этом мече, — попросил золотоволосый человек, изучая его лезвие.

Сабрина немедленно узнала меч. Это был подарок дедушки Базиля. С тех пор как девочки переехали жить к бабушке, они всегда видели его висящим над ее кроватью.

— Это самурайский меч из Японии, сэр Кей. Клинок сегуна, — пояснила бабушка. — Период расцвета синтоизма[4]. Об этом говорят цветы японской вишни — сакуры, вырезанные на стальном лезвии. Я думаю, он вполне стоит десять тысяч долларов. Сэр Кей вытащил меч из ножен и тщательно рассмотрел клинок.

— Сколько вы хотите за него?

— Я возьму столько, сколько вы сможете предложить.

— Я дам вам сто баксов, — произнес сэр Кей.

— Продано, — вздохнула бабушка.

— Бабушка, нет! — закричала Сабрина. — Ты ведь так любишь этот меч!

— Это всего лишь меч, Сабрина, а нам очень нужны деньги, — ответила бабушка.

К ним подошла добрая волшебница Глинда. Она тащила подставку для зонтиков в виде слоновьей ноги.

— Ты случайно не продаешь какие-нибудь волшебные предметы, Рельда? — поинтересовалась она.

— Боюсь, что нет, — ответила старушка.

— Ну что ж, тогда я возьму вот это, — сказала ведьма несколько разочарованно.

Она протянула бабушке десятидолларовую банкноту и скрылась в толпе.

— Мам, да ты просто отдаешь всё задаром, — пожаловался дядя Джейк. Он подошел к Рельде, размахивая в воздухе какой-то книгой. — Это же очень редкое издание «Некрономикона».[5] В мире осталось всего четыре или пять экземпляров этой книги, а ты хочешь за нее всего десять баксов?

— Ты и твой брат облили ее фруктовым пуншем, а когда вам было девять, вырвали страницы с заклинаниями, — заметила бабушка. — Поэтому она резко упала в цене.

Дядя Джейк нахмурился и бросил книгу на ближайший стол. Он подошел к стойке со старыми пластинками.

— Ты продаешь мою коллекцию альбомов Джонни Кэша?[6] Вот они уж точно стоят больше, чем «Некрономикон»!

— Бабушка, если это поможет, я могла бы продавать лимонад, — предложила Дафна.

Бабушка привлекла к себе малышку и крепко обняла ее.

— Чудесная идея!

— Ну да, — пробормотала Сабрина, — если мы будем просить за каждый стакан по тридцать тысяч долларов. А где Шарманьяк?

— Старается не привлекать к себе внимания. — Бабушка кивнула в сторону дома.

Сабрина посмотрела, куда показывала бабушка, и увидела Шарманьяка, осторожно выглядывающего из-за занавески. Она подтолкнула локтем сестру.

В это время на дороге остановилась полицейская машина. Из нее вышел Ноттингем и направился во двор. Сабрина заметила, что на носу у него белая повязка, а под глазами синяки.

— Здравствуйте, шериф, — сказала бабушка Рельда, стараясь, чтобы ее приветствие прозвучало как можно бодрее.

— Продаете свое барахло, Гримм? — глумливо усмехнулся шериф. — Сомневаюсь, что вам удастся сбыть хоть малую часть.

— Ну, знаете ли, ведь не зря говорят: что для одного барахло, для другого — сокровище, — заметила старушка.

Ноттингем рассмеялся.

— А знаете, что еще говорят? Что каждую минуту на земле рождается еще один сосунок? — Он

поднял африканскую маску, которую Сабрина видела в бабушкиной комнате, нацепил на себя, а потом швырнул обратно на стол с таким видом, будто это была пачка использованных носовых платков.

— С вами произошел несчастный случай? — обратилась к нему бабушка.

Губы Ноттингема скривились:

— Да… Несчастный случай.

— Вам следует быть более осторожным, — посочувствовала старушка.

— Благодарю за добрый совет, — вскипел Ноттингем. — Кстати, не собираетесь ли вы продавать сегодня одно зеркало в человеческий рост?

Бабушка усмехнулась и отрицательно покачала головой:

— Не сегодня. Может быть, вас заинтересует пресс-папье или солнечные очки? За ними очень удобно прятать глаза!

Ноттингем презрительно усмехнулся:

— Пожалуй, я лучше куплю стул. Не могу отказать себе в удовольствии посмотреть этот маленький спектакль, который вы тут устроили. Эту маленькую трагедию отчаяния. Хотя прекрасно знаю, чем всё это кончится. У вас ничего не выйдет, Рельда

Гримм, и вы лишитесь права выкупить заложенное имущество.

Дядя Джейк принес ему стул с высокой спинкой.

— С вас двадцать баксов.

Ноттингем рассмеялся. Заплатив бабушке деньги, он уселся.

— А деньги летят… Наши деньги, как птицы, летят… — запел он.

К дому подъехали бывшие полицейские — помощники прежнего шерифа — Хрякман и Свиндус. Ноттингем осклабился во весь рот, как будто ему только что преподнесли подарок на день рождения, о котором он давно и страстно мечтал. Когда-то эти двое вместе с прежним шерифом были более известны под именем Трех Поросят, Они были хорошими старыми друзьями семьи Гриммов.

— Здравствуйте! — радушно поприветствовала их бабушка. — Могу вам кое-что предложить. Выбирайте. У нас многое можно купить, и совсем дешево.

Хрякман и Свиндус кивнули и фыркнули, покосившись на Ноттингема.

— И много тебе удалось выручить, Рельда? — поинтересовался Свиндус.

— О нет, думаю, пока немногим больше ста долларов, — сконфуженно проговорила бабушка.

Сабрина съежилась. Распродажа длилась уже более четырех часов, а вырученные деньги все никак не хотели подниматься к отметке триста тысяч долларов, которые нужно было заплатить по счету.

Хрякман подобрал ножичек для бумаг с мраморной ручкой и выгравированными розами на лезвии.

— Красивый, — залюбовался им толстячок. — Да, мой муж купил мне его, когда мы остановились в Париже, — вспомнила бабушка.

— Я возьму его, — сказал Хрякман. Он полез в карман, достал оттуда толстый сверток купюр и протянул бабушке Рельде.

— Мистер Хрякман, здесь слишком много, — растерянно проговорила старушка. — Ножичек для бумаг стоит десять долларов.

Хрякман улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Думаю, вы ошибаетесь. На ценнике ясно написано: десять тысяч долларов.

Сабрина окаменела. Впрочем, все присутствующие тоже. Все, кроме Ноттингема. Шериф был настолько шокирован происходящим, что чуть было не свалился со стула.

Наступила очередь Свиндуса. Он выбрал набор серебряных ножей для стейков в дубовой коробке.

— А я возьму вот это, — сказал он, кладя на стол большую пачку денег.

Сабрина взглянула на ценник: двадцать пять долларов. Она догадалась, что Свиндус заплатил двадцать пять тысяч.

— Джентльмены! — воскликнула бабушка. — Это невероятно щедро.

— Что все это значит?! — завопил Ноттингем.

В это время во дворе появилась принцесса Шиповничек. За ней выстроились вечножители, которых семья Гриммов знала уже долгие годы: мистер Семерка, король Артур, Джепетто… Очередь всё прибывала и прибывала. У каждого в руках были внушительные пачки денег.

— Вы всегда были нашими хорошими друзьями, — улыбнулась Шиповничек и, повернувшись к дяде Джейку, добавила: — А уж с бездомным парнем я точно не смогу встречаться.

— Неслыханно, — сказала бабушка. — Я не могу принять этих денег. Вы выбрасываете на ветер целое состояние.

— Не волнуйтесь, — успокоил ее мистер Семерка, подходя к столу. — Мы живем в Феррипорт-Лэндинге. На что нам тратить наши деньги?

Толпа быстро раскупила безделушки, заплатив за всё огромные деньги. С каждой новой продажей казалось, что Ноттингема вот-вот хватит апоплексический удар. Он угрожал, он кипел от злости, пена шла у него изо рта, но распродажа продолжалась.

Девочки наблюдали за происходящим, стоя на крыльце. Внезапно они услышали тихий стук за спиной и поняли, что Шарманьяк пытается привлечь их внимание. Они зашли в дом.

— Чем вы занимаетесь? Почему не работаете над расследованием? — требовательно спросил принц.

— Мы здесь застряли, помогаем бабушке на распродаже, — объяснила Сабрина. — Знаешь ли, мы всего лишь дети и не можем, когда нам вздумается, вскочить в автомобиль и отправиться в центр города.

— Во всяком случае, мы пообещали никогда так больше не делать, — добавила Дафна, напоминая сестре о том случае, когда они самостоятельно вели такси.

— А что, вы никогда раньше потихоньку не убегали из дому? — спросил Шарманьяк. — Сегодня прекрасная возможность. Ваша бабушка занята. Берите детектор магии и отправляйтесь! Если меня спросят, где вы, скажу, что наверху, занимаетесь своими прическами или играете в куклы.

— Вот, значит, как, по-вашему, мы проводим свое свободное время? — в ужасе проговорила Сабрина.

— Да отправляйтесь же!

Девочки бросились наверх за волшебным детектором и в коридоре чуть было не сбили с ног Пака.

— Чего это ты тут прячешься? — спросила Сабрина.

— Все заняты на дворе тяжелой работой, а у меня, как ты знаешь, аллергия, — отвечал Пак. — Однажды я помог одной старушке поднести коробку и потом чуть было не попал в больницу. А вы почему не помогаете?

— Э-э… мы только что пошли в нашу комнату… — заикаясь, проговорила Сабрина.

— О, чуешь, чем пахнет? — Пак принюхался.

— Чем? — спросила Дафна.

— Ложью. Я всегда очень хорошо чую ложь — она воняет. Зачем вы сюда приперлись?

Сабрина знала, что эльф ни за что не отстанет! поэтому она взяла его за руку и повела за собор в комнату.

— Мы расследуем дело о похищении магических предметов, — сообщила ему Сабрина.

— И вы не хотите, чтобы старая леди или Канис узнали об этом? Это невероятно подло и бесчестно.

Девочки стыдливо опустили головы.

— Я с вами, — заявил Пак. — Мы можем выбраться из окна вашей спальни, и я унесу вас, куда захотите.

— А не хочешь сначала сменить штаны? — поинтересовалась Дафна.

Пак взглянул на свои грязные джинсы.

— Нет. А зачем?

— Они тебе коротки.

Сабрина внимательно посмотрела на брюки эльфа. Обычно Пак подметал своими штанами землю — так они были длинны, но сейчас они едва доставали ему до щиколоток.

— Должно быть, сели во время стирки, — удивился Пак.

— С каких это пор ты взялся стирать свою одежду?

Пак пожал плечами:

— Ну, так мы летим или нет?

Дафна взяла со стола маленький черный шарик — детектор магии — и положила его в карман. Потом присоединилась к Сабрине и Паку, которые уже забрались на окно. Они открыли его, и Пак выпрыгнул наружу. Через секунду крылья эльфа громко захлопали в воздухе. Он протянул Сабрине руку. Девочка покосилась на нее, как будто это было что-то совершенно не доступное ее пониманию, вроде алгебры или схемы разбора сложных предложений, но тут же быстро ухватилась за руку, пока Пак не выкинул какой-нибудь фокус.

Краем глаза Сабрина уловила усмешку сестры. Да раньше она и представить себе не могла, что вот так запросто ухватится за его руку, даже не записав себе напоминание тщательно вымыть после этого руки с антибактериальным мылом и щеткой, Но теперь, после того как она увидела их совместное будущее…

Ах, жизнь, оказывается, весьма странная штука, и самое, казалось бы, простое, содержит в себе столько сложностей…

— Вот только скажи что-нибудь, — сквозь зубы процедила Сабрина, взглянув на сестру.

В одно мгновение все трое оказались высока над верхушками деревьев, вдали от родственник ков и знакомых, толпящихся на лужайке около дома. Как только они добрались до главной улицы, Дафна начала гудеть и вибрировать.

— Я что-то зацепила, — сказала она.

— Помнишь, что сказал Шарманьяк? — напомнила Сабрина. — Сконцентрируйся на том, что мы ищем. Думай о часах, волшебной палочке и воде.

Дафна согласно кивнула и крепко зажмурилась.

— Не могу объяснить, но я чувствую, что мы должны лететь к реке.

Пак опустил их на землю подальше от посторонних взглядов, хотя это оказалось не так-то легко сделать. На всех улицах люди предлагали купить у них драгоценности или часы. Ведь сегодня пятница — последний день оплаты налогов. Люди были в отчаянии.

Пока дети шли по дороге, Дафна описывала свои ощущения от детектора магии. По мере того как они приближались к реке, вибрация, которую она чувствовала, становилась все сильнее, что, с одной стороны, конечно, хорошо, но с другой, уже невооруженным взглядом было видно, как ее трясет, а вот это было плохо. Сабрина не сомневалась, что кто-нибудь это обязательно заметит. Они дошли до конца улицы, где находились кафе мисс Шиповничек, радиостанция и некоторые другие деловые учреждения.

— С тобой всё в порядке? — спросил Пак у малышки, заметив, что Дафна пошла пятнами.

— Мне страшно, — пожаловалась девочка. Ее голос звучал так, как будто она говорила сквозь электрический вентилятор. — Я чувствую, мы где-то уже очень близко, но пока мне еще трудно указать точное место, где они находятся. Думаю, надо больше практиковаться.

Внезапно вибрация прекратилась.

— Нужно передохнуть, — пожаловалась малышка, — а то меня сейчас вырвет.

Все трое остановились около «Заповедных земель». Через окно они увидели принцессу Шиповничек. В компании нескольких женщин она сидела за столом и показывала кофейную чашку, которую только что приобрела на распродаже во дворе Гриммов. Рядом с принцессой за столом сидели мисс Снежка, доктор Синди и еще одна красавица с длинными огненно-рыжими волосами, которой девочки раньше никогда не видели. Белоснежка плакала, и остальные, как могли, пытались ее утешить.

— Шарманьяк — тупица, — сказала Дафна, глядя в окно. — Он разбил ей сердце. Мог бы, по крайней мере, позвонить.

— Я думаю, он пытается ее защитить, — возразила Сабрина. — Нам нужно продолжать искать украденные вещи.

— А мне наплевать, — заявила Дафна. — Мисс Снежка — мой друг.

— И мне тоже, — эхом отозвался Пак. — Я умираю с голоду. Вы как хотите, а я встаю в очередь за кексиком.

Дети зашли в кофейню, и девочки подошли к столику, за которым сидели женщины.

— Привет! — улыбнулась Дафна.

— Привет, девочки, — ответила принцесса Шиповничек. — Отдыхаете после большой распродажи?

Сестры кивнули.

— Что случилось, мисс Снежка? — участливо спросила Дафна.

— У нее сегодня трудный день, — пояснила Синди.

— Я ужасно волнуюсь о Билли, — хлюпнула носом их учительница.

Сабрина и Дафна переглянулись.

— Уверена, с ним всё в порядке, — сочувственно проговорила Сабрина.

— И я говорю то же самое, — подтвердила четвертая женщина.

Рыжие волосы обрамляли ее загорелое лицо и зеленые глаза. Сабрине она показалась похожей на очаровательную звезду черно-белого кино. Девушка протянула Сабрине руку.

— Вы, должно быть, дочери Генри. А я Рапунцель.

Дафна взвизгнула.

— Она всех так приветствует? — со смехом спросила Синди. — А я-то думала, только меня.

— Мы пытаемся хоть немного подбодрить Белоснежку, — объяснила Рапунцель. — Уильям не заслуживает твоих слез, подружка.

— Снежка, она права, — согласилась Шиповничек. — Он всегда вел себя подобным образом. Как только его гордость оказывалась ущемленной, он сбегал на охоту — так, по крайней мере, он это называл. Ноя-то всегда знала — он просто дулся. Проигрыш на выборах задел его чувствительное «я».

— Да, Уильям порой ведет себя как ребенок, — добавила Синди. — Я была за ним замужем почти сто лет. Бывало, он впадал в ярость, исчезал на какое-то время, а затем появлялся вновь без всяких объяснений. Он вернется.

— Но я не могу понять! Чтоб он даже не позвонил мне, не написал, не дал мне так или иначе знать, что с ним все в порядке… — всхлипнула мисс Снежка.

Рапунцель вздохнула:

— А ты думала, что чем-то отличаешься?

Снежка вытерла глаза:

— Что?

— Ты думала, что чем-то отличаешься от нас? — повторила рыжеволосая красотка. — Ты думала, раз вы встретились вновь после пятисот лет разлуки и оказалось, что ваша любовь не угасла, значит, она какая-то особенная? Поверь мне, когда-то я тоже так думала. Всё это было просто волшебно, в прямом и в переносном значении этого слова… Я хочу сказать, наверное, люди именно поэтому называют наши истории сказками. А как же: любовь, магия, двое влюбленных на одной лошади, летящие навстречу рассвету!..

— Рапунцель, ты всё неправильно поняла, — возразила Белоснежка. — Я вовсе не считаю себя особенной.

— Дело в том, — начала Синди, — что ты — особенная…

Рапунцель и Шиповничек смущенно заерзали.

— Я всегда знала это. Мы все знали, — продолжала Синди. — Мы все — изумительные женщины: красивые, умные, одаренные. Но мы никогда не были Белоснежкой.

— Синди…

Но белокурая красавица не дала Белоснежке договорить.

— Я говорю это не от злости. Я выше этого. Но я — тот человек, который прекрасно разбирается во взаимоотношениях. Я жила в семье полных придурков, вышла замуж за человека, который больше был мальчишкой, нежели мужчиной. Я узнаю правду, когда вижу ее перед собой. Он так никогда и не смог забыть тебя, и вот почему я оставила его. Уильям всегда любил тебя. Это вовсе не значит, что он не любил принцессу Шиповничек, или Рапунцель, или меня. Я допускаю, что он старался быть хорошим мужем каждой из нас. Но его сердце всегда принадлежало тебе. Ты была его первой любовью, и когда ты оставила его у алтаря, он не смог с этим справиться.

— Мы были слишком молоды. Всё случилось очень быстро, — попыталась оправдаться мисс Снежка.

— Жаль, что у меня на это не хватило ума, — сказала Рапунцель.

Шиповничек согласно кивнула.

Синди потянулась к мисс Снежке и взяла ее за руку:

— Долгое время я обижалась на тебя. Снежка, потому что всё время пыталась сравнивать тебя и себя. Твой образ присутствовал в нашем доме, как привидение. Иногда, находясь у кого-нибудь в гостях, мы узнавали что-то о твоей жизни, и тогда глаза принца неизменно находили человека, который рассказывал о тебе, и он уже весь вечер старался не упускать его из виду. Порой он на целые дни удалялся от меня, словно был чем-то озабочен. И неделями торчал на конюшне, сваливая всё на коней, которые нуждались в его заботе, но я была не настолько глупа, чтобы верить этим отговоркам.

— Правда? — с надеждой спросила мисс Снежка, по очереди оглядев каждую из женщин. Те кивнули. — Простите.

— Снежка, не думаю, что Синди хотела тебя отчитать, — сказала Рапунцель.

— Нет конечно! На самом деле. Снежка, как только мы познакомились, я просто влюбилась в тебя! И я ни о чем не жалею: мой Том-тот принц, который всегда был мне нужен. Просто я пытаюсь объяснить, что любовь Уильяма к тебе действительно особенная. И впрямь странно, что он не пытается как-то связаться с тобой. Я тоже начинаю волноваться.

— Разрешите представить доктора Синди, — сказала Рапунцель. — Не могли бы вы отключить откровенность, которую дарите своим радиослушателям, и вспомнить, что мы попросту пытаемся подбодрить эту женщину?

Белоснежка рассмеялась. Остальным оставалось только присоединиться к ней.

— Мисс Снежка, он действительно любит вас, — сказала Дафна, — и может объявиться в любую минуту.

— Надеюсь, ты права, — вздохнула мисс Снежка.

— Что ж, думаю, когда он наконец объявится, ты хорошенько отпинаешь его за всех нас, не зря же ты занимаешься карате, — заявила принцесса Шиповничек, и все снова рассмеялись.

— Шиповничек, ты всегда молчишь-молчишь, но как скажешь что-нибудь — живот надорвешь от смеха, — улыбнулась Рапунцель. — Девчонки, а у меня появилась потрясающая идея! Вы, конечно, можете сказать, что я дура, и лучше об этом позабыть, но почему бы нам не сделать подобные встречи регулярными?

Молодые женщины неуверенно переглянулись.

— Ну что же вы! — воскликнула Рапунцель. — Мы уже сотни лет живем в этом маленьком городишке и все это время старательно избегаем друг друга! Давайте забудем старые обиды! Начнем встречаться во время обеденных перерывов, откроем какой-нибудь клуб, будем просто болтать, сплетничать. Давайте дружить!

— Ну не знаю… — неуверенно проговорила Синди.

— А что, если играть в покер? — предложила Шиповничек.

— Я за, — быстро согласилась мисс Снежка.

Док Синди, капитулируя, шутливо вскинула руки:

— Как насчет вечера во вторник?

— А я могу прийти? — поинтересовалась Дафна. Все весело рассмеялись.

— Ну конечно можешь, — ответила мисс Снежка.

— Итак, решено, — подвела итог Рапунцель — Вечерами по вторникам — у меня. Вы приносите вино, а я сооружу что-нибудь из старой кухни, чего нам никак не следует есть. Назовем себя Принцессами Покера.

Все с энтузиазмом одобрили это предложение, и даже Сабрина присоединилась к присутствующим.

Вошел Пак в обнимку с целым пакетом кексов.

— По поводу чего собрание?

— И никаких мальчишек! — решительно заявила Рапунцель, и Принцессы Покера разразились аплодисментами.

Пак что-то недовольно пробурчал и поспешил прочь из кофейни. Сабрина схватила Дафну за руку, попрощалась со всеми и побежала догонять эльфа.

— Нам пора возвращаться, — сказала она. — Бабушка уже, наверное, нас потеряла.

Как ни странно, бабушка их даже не хватилась. На дворовой распродаже царил страшный ажиотаж — почти три четверти вещей были проданы. Когда дети приземлились на заднем дворе и обошли дом, чтобы присоединиться к распродаже, они увидели, как бабушка пересчитывала толстенную пачку банкнот. Пак опрометью бросился в свою комнату, опасаясь, что его заставят перетаскивать обратно непроданные вещи.

— О, привет, девочки, — сказала бабушка. — Как выражаются акулы бизнеса, мы сделали их!

— Теперь у нас хватит денег, чтобы заплатить налоги? — спросила Дафна.

Бабушка кивнула.

— Думаю, денег вполне достаточно, чтобы мы могли приступить к решительным действиям. Если вы поможете мистеру Канису отнести обратно в дом всё, что осталось, то мы прямо сейчас поедем в город и оплатим наш счет. Хорошо бы поскорей снять этот камень с души.

Девочки помогли внести непроданные вещи и расставили их по старым местам. Когда всё было закончено, они оглядели дом — он казался пустым. Не хватало многих картин, из гостиной исчезло старинное, в викторианском стиле, кресло. Почти все коврики и дорожки, а также большая часть кухонной утвари, включая тостер и кофейник, — всё было распродано. Сердце Дафны чуть не разбилось, когда она узнала, что вместе с прочими вещами бабушка продала и мороженицу.

Внезапно большое зеркало Шарманьяка начало мерцать, отражающиеся в нем предметы помутнели и пропали. Из зеркальной поверхности появился принц. Он был чисто выбрит и подстрижен, старые джинсы дяди Джейка Шарманьяк сменил на стильный костюм. Несомненно, Отель Чудес оправдывал свою репутацию высококлассного курорта.

— Шикарно! — восхитилась Дафна.

— Может быть, чуть позже вы пригласите меня на экскурсию в свое зеркало, — попросила принца бабушка Рельда. — А то я еще не была ни в одном, кроме своего собственного.

— Может быть, — кивнул Шарманьяк.

— Ну что ж, думаю, пора отправляться за мистером Канисом и Джейкобом, — сказала бабушка, торопливо поднимаясь по лестнице. — Мы набрали полную сумму денег для оплаты налогов. О, я так надеюсь, что это испортит мэру Червоне весь день!

Когда она ушла, дети повернулись к Шарманьяку.

— Что вам удалось узнать? — спросил он.

— Кто бы ни украл волшебные предметы, он держит их возле реки. У «Заповедных земель» и радиостанции вибрация была особенно сильной.

— Ошенно сильненно! — добавила Дафна, и вдруг совершенно иным тоном добавила: — Мы видели мисс Снежку.

— Как она? — спросил Шарманьяк.

— У нее разбито сердце. Шарманьяк опустил глаза.

— Она в ужасной растерянности, — продолжала Сабрина. — Вы должны хотя бы написать ей записку! Сделайте же что-нибудь, чтобы она просто узнала, что с вами все в порядке. Снежка уже думает, что вас нет в живых.

— Не могу.

— Но…

— Никаких «но»! Я всё сказал. Это мое окончательное решение! — крикнул Шарманьяк. — Я знаю, что вы не понимаете, я и не ждал, что поймете. Мне нелегко сознавать, что ей больно, и больно из-за меня, но вы должны знать: ради нее я готов на всё. На всё что угодно!

— Ну и прекрасно! — Сабрина бессильно вскинула руки.

Дафна нахмурилась, но спорить не стала.

Бабушка вернулась вместе с мистером Канисом и дядей Джейком. Старик неприязненно посмотрел на Шарманьяка.

— Девочки, кто желает посмотреть на небольшую комедию с участием мэра Червоны? — предложила бабушка. — Поедете с нами в налоговую инспекцию?

— Я не пропущу этого зрелища ни за что на свете! — улыбнулась Сабрина.

Дядя Джейк достал из кармана фотоаппарат:

— Я запечатлею это для потомков!

— Уильям, так как вы прячетесь от народа, не могли бы вы присмотреть за нашим домом? — спросила бабушка.

— Думаете, разумно оставлять его здесь одного? — сердито проговорил Канис, не дав Шарманьяку и рта раскрыть.

Бабушка вспыхнула:

— Мистер Канис!

— А ты думаешь, я только и жду удобного момента, чтобы обчистить вас? — съязвил Шарманьяк.

— Думаю, вполне можешь попытаться, — ответил Канис, вплотную подходя к принцу.

— Джентльмены! Немедленно прекратите! — крикнула бабушка.

Канис неохотно кивнул и выскочил за дверь. Сабрина услышала, как хлопнула дверца машины, а затем с ревом заработал мотор старинного семейного автомобиля. Он свирепо стучал и отплевывался.

Когда все сели в машину, Канис повел развалюху задним ходом и вылетел на дорогу. Затем запустил двигатель на полную катушку, тот заурчал, словно кот, которого сунули в ванну. Канис, не обращая никакого внимания на все его протесты, продолжал жать на акселератор.

— Это было совершенно неуместно! — крикнула бабушка, стараясь перекрыть шум двигателя.

— Совершенно неуместно было оставлять его одного в доме! — крикнул в ответ Канис.

Сабрина и Дафна в шоке переводили глаза с одного на другого. Девочки ни разу не слышали, чтобы мистер Канис говорил с бабушкой таким тоном. В мире, наполненном людьми, которых он терпеть не мог, бабушка Рельда всегда пользовалась его полным и безоговорочным уважением.

— Я знаю, у каждого из вас своя собственная история, — продолжала бабушка. — Но этому человеку негде жить.

— А этот человек ничего другого и не заслуживает.

— Не в моих правилах отказывать человеку в беде.

— Тогда вы — дура! — объявил Канис.

— А была я дурой, когда приняла вас? — крикнула бабушка в ответ. — Даже мой муж говорил, что вам нельзя доверять, а я не послушала его. И вы стали моим самым дорогим другом и самым верным соратником.

Канис молчал, но было видно, что он страшно разозлился. Казалось, еще чуть-чуть и у него из ушей повалит пар.

— Простите меня за всё, что я вам тут наговорила со злости, — сказала бабушка, когда они наконец доехали до здания суда. — Давайте попытаемся всё забыть. Сегодня такой счастливый день.

Канис согласно кивнул и выглянул в окно:

— Я подожду здесь.

Толпа протестующих исчезла. Осталось только несколько самых стойких бойцов, но выглядели они еще более отчаявшимися. На этот раз они уже не пытались задержать Гриммов. Бабушка, дядя Джейк и девочки беспрепятственно поднялись по ступеням и вошли внутрь. Охранник, которого они видели днем раньше, стоял на том же самом месте. Увидев Гриммов, он, казалось, удивился. Они помахали ему и продолжили свой путь по коридору к кабинету налоговых сборов. Войдя внутрь, бабушка сразу позвонила в звонок на стойке.

— Мне действительно не терпится поскорее увидеть ее лицо, — тихонько проговорила она.

Тут же появилась мэр Червона. Увидев посетителей, она от изумления открыла рот.

— Что вы тут делаете?

— Разумеется, мы пришли, чтобы заплатить наши налоги, — заявила бабушка и поставила перед ее носом сумку с деньгами.

Червона схватила мегафон и поднесла его к своему перекошенному рту.

— ЭТО НЕВОЗМОЖНО! НОТТИНГЕМ! — прокричала она, затем с такой силой швырнула мегафон на пол, что Сабрина испугалась, что тот сломается.

— У кого-то сегодня плохой день, — с ухмылкой проговорила Дафна.

Спустя несколько секунд в комнату прихромал шериф Ноттингем.

— Что тебе, женщина? Ты что, не знаешь, что у меня забот полон рот? Мне уже оборвали телефон. Сообщают, что какой-то идиот, напялив на себя форму времен Гражданской войны, засел на ферме Эплби и стреляет из мушкета!

— Гриммы пришли заплатить по счетам… ОПЯТЬ! — сказала Червона, сердито тыча пальцем в бабушку.

Шериф кивнул, но лицо его осталось темным и злым.

— Я знаю.

— Здесь все деньги, шериф, — сказала бабушка, указывая на сумку. — И прежде чем уйти, я хотела бы получить расписку.

— Вам это нравится! — выкрикнула Червона.

— Что? Платить налоги? Сомневаюсь, что найдется хоть один человек, кому бы это понравилось, — удивилась бабушка.

— Что ж, в следующий раз вы можете прийти хоть с миллионом долларов. Всё равно вам не изменить неизбежного. Я хочу, чтобы вы убрались из этого города, Рельда Гримм, ты и твой мерзкий выводок! Я хочу, чтобы все люди убрались из Феррипорт-Лэндинга. А то, что я хочу, я всегда получаю.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался карточный солдат.

— Шериф, у нас непредвиденная ситуация! — завопил он.

— Успокойся, ты, идиот!

— По реке поднимается корабль! — продолжал орать солдат. — Мне только что передали по рации. Очевидцы сообщают, что он ужасно старинный.

— Ну и что? — сказал Ноттингем. — Корабли каждый день ходят вверх и вниз по реке.

— На борту у этого самые настоящие пушки, — объявил охранник.

— Пушки? — повторила бабушка.

В это мгновение ожила рация, прикрепленная к ремню охранника, и оттуда донесся голос:

— Семерка Треф, ты никогда не поверишь, что это за корабль! На нем, должно быть, тысячи людей, и все они одеты так, как будто собрались на костюмированный бал. Плюс эта ужасная гроза. Ты бы ее только видел! Она налетела так внезапно: просто ниоткуда! Погоди-ка минутку… Кажется, я вижу на корме написано название корабля… Похоже на немецкий… «Neuer Anfang».

— «Новое начало», — перевела бабушка.

— Этого не может быть! — закричала мэр Червона.

Ноттингем перепрыгнул через стойку, разделяющую комнату, растолкал Гриммов в разные стороны и выбежал за дверь. Мэр Червона бросилась за ним по пятам.

— А что такого? — удивилась Сабрина. — Что такого ужасного в этом корабле?

Дядя Джейк недоверчиво покачал головой:

— Это невозможно. Этого просто не может быть.

Мистер Канис уже вышел из машины и ждал их у здания суда.

— Вы слышали? Бабушка кивнула:

— Скорее всего, это какой-нибудь розыгрыш.

— Нет, — возразил Канис. — Я чую тот самый запах нашего корабля. Я никогда его не забуду.

Гриммы бросились бежать вниз по улице так быстро, как только могли. Бабушка Рельда задыхалась от быстрого бега. Скоро они достигли крошечной гавани, где на берегу уже стояла огромная толпа, с удивлением глазеющая на реку. Гриммы с трудом пробрались сквозь ряды зевак и увидели огромный парусный фрегат с белыми флагами, которые развевались на прохладном весеннем ветру. Даже с такого расстояния Сабрина увидела людей, столпившихся на палубе корабля и, в свою очередь, разглядывающих их. А к берегу уже плыла крохотная шлюпка с одиноким человеком на веслах.

— Кто это? — удивилась Дафна.

Бабушка пошарила в своей огромной сумочке и вытащила оттуда бинокль.

— О боже! — воскликнула она.

— Что? Кто это? — спросила Сабрина, и бабушка передала ей бинокль.

Девочка настроила его и направила на корабль. На корабле было полно принцев и принцесс, ведьм, великанов, гномов и разных незнакомцев в странных одеждах. Кроме того, там было много разных лохматых и пернатых существ. Сабрина направила бинокль на воду, пытаясь отыскать одинокого гребца в лодке. Тот уже приближался к берегу — человек с каштановыми волосами и очень большим носом. Он показался Сабрине странно знакомым, как будто раньше она где-то видела его фотографию или портрет… Внезапно она все поняла.

— Дети, это ваш прапрапрапрапрадедушка, — торжественно заявила бабушка. — Это Вильгельм Гримм.