Часть 1. Загнать валькирию

Интерлюдия. Охотник на охотников

Их заперли в крохотной комнатке старой трёхэтажки, которую уже расселили, но ещё не снесли. Рай для бомжей, наркоманов и прочей нечисти.

Восьмилетний Витя и пятилетняя Валя были привязаны за ногу к батарее. Хотели приковать наручниками, но слишком тонкие ножки детей проскальзывали через браслеты.

Похитители, три крепких смуглых бородатых мужика, расположились в соседней комнате. Они называли себя «воинами Бога», но это не мешало им потребовать выкуп с родителей. Ими верховодил Хадат — худощавый некрасивый мужик, с глазами, как у голодного волка.

Сначала детям разрешали недолго побродить по комнате и хоть плохо, но кормили. А после совсем перестали отвязывать и кормить.

В тот самый день Хадат вошёл ранним утром злее, чем обычно. Вместо приветствия он зарядил Вите оплеуху и крикнул прямо в лицо:

— Че смотришь, баран?

Мальчик втянул голову в плечи и весь вжался в угол.

— Твой мать тебэ плевать. Ты — скот, я — охотник. Буду рэзат. Зря сидэли тут с эти.

Он вынул огромный тесак из-за пояса и поднёс к лицу Вити.

Мальчик заплакал и стал просить пощадить.

Вместо этого он получил очередную оплеуху, после которой на время выпал из реальности, а когда открыл глаза, то увидел расширенные от ужаса глаза сестрёнки, рот которой был зажат огромной лапой бандита. Её гортань была рассечена и оттуда хлестала алая кровь.

Мальчик заорал в отчаянии и ужасе, но очередная оплеуха выключила его.

Когда Витя снова открыл глаза в комнате за стеной что-то глухо бахало. Два широких, как медведи, силуэта в камуфляже и масках стояли в дверном проёме.

— Сдаюсь! Нэт оружия… Всё… всё… — Хадат в дальнем углу больше не выглядел «охотником».

— Это он сделал? — один из силуэтов кивнул на окровавленное тело Вали.

Слёзы потекли у Вити из глаз, и он затряс головой.

Два выстрела. И тишина.

Потом — врачи. Рыдающая мать. Гроб в цветах под проливным дождём. Пустота и боль. Кровавые сны — каждую ночь.

Попытка жить.

Развод родителей. Драки со сверстниками. Боль и кровь. Жестокость — как единственный язык. Детский психолог. Учёт в полиции.

Попытка жить.

Военное училище. Учёба и работа — без выходных. На износ, до талого. Навык забывать — без драки, без бутылки, почти без боли.

Попытка жить.

А потом Витя Таранов сам стал охотником. На «охотников», что считают людей скотом.

И жизнь… продолжилась.