Заговор носферату

— И кто их послушает? — выкрикнул из темноты чей-то голос.

— Дрейдлок сам один из нас! — вторил ему другой.

— Роберт Дрейдлок и ныне остается большим человеком, чем вы, когда ими были! — рявкнул я в ответ. — Здесь, как вижу, хорошо осведомлены о моих дневных перемещениях. Вы знаете, что я был у Дрейдлока сегодня накануне. Так вот, он заверил меня, что Партия Реформаторов и сторонники принца крови Каина уже дали согласие поддержать билль «колосажателей» — чтобы успокоить народ. Вас запрут здесь не только на день, но и на ночь! Наружу не будет выхода никому! И кто знает, ограничатся ли этим…

— Смертные ублюдки! — зашипел Алистер Кроуфорд. — Они специально подталкивают нас к тому, чтобы мы первыми разорвали Соглашение! А теперь еще приходишь ты и требуешь отдать Перчатку? Ха! Да мы используем ее для того, чтобы выдрать все до единой Скрижали и устроить смертным новый Бунт Нежити! И лучше бы Древней Крови остаться в стороне, как и в прошлый раз… Чего ты молчишь, Алан?! Скажи ему!

— А все-таки сколько тебе лет, Алистер? — презрительно бросил я. — Ты так легко введешься на провокации. До сих пор никто, включая меня, даже не был уверен, что Перчатка существует на самом деле! Единственным доказательством ее существования считалось отсутствие Скрижалей у самого Алана. И вот ты так запросто выдаешь «страшную тайну» Квартала Склепов…

— Я вырву твой поганый язык! — взъярился барон.

— Замолчите все! — глухо произнес Некромейстер, сверля меня испепеляющим взглядом своих глаз-щелочек. — Я должен поговорить со Слотером с глазу на глаз.

Он небрежно поднял руку и сделал жест, как будто раскручивает над головой невидимый аркан.

И стало темно и тихо.

Исчез Квартал Склепов с его атмосферой погоста и ордой галдящих вампиров. Растворились в чернильном мраке кляксы лиц Ирвина Коу и Алистера Кроуфорда. Остались только Алан и я, погруженные в черное ничто. Нас окутала непроницаемо-чернильная темнота, настолько густая и липкая, что даже руки и ноги в ней двигались с огромным трудом. Я чувствовал себя мухой, застрявшей в патоке.

Кровь и пепел!

Никогда не подозревал, что Некромейстер Алан обладает таким могуществом. Пожалуй, ему по силам тягаться даже с моим младшим братом Джайраксом — Демоном-Хранителем Слотеров, считающимся самым могущественным созданием в подлунном мире.

— А ты, оказывается, неплохо лжешь, Слотер. — задумчиво сказал Алан.

Голос доносился глухо, точно через ватное одеяло.

— Про билль и кое-что прочее. Дурни, включая даже Кроуфорда, поверили. Похоже, у тебя больше талантов, чем я думал. Умеешь не только кулаками махать, но и заводить публику.

— Я…

— Подожди. Теперь, собственно, о Перчатке. Может быть, все-таки объяснишь, почему ты непременно желаешь ее получить и за такую малую цену? Убийца или убийцы магов явно не стоят столь могущественного артефакта…

Наконец я позволил себе улыбнуться без всякого усилия.

В Квартале Склепов… или где мы сейчас находились?… прозвучал как раз тот вопрос, к которому я так трудно шел нынешней ночью.

— Полагаю, отдать мне Перчатку в интересах твоего Квартала, Алан, — выделяя голосом слово «отдать», заговорил я. — И вот почему…

Я вышел из ворот Квартала Склепов целый и невредимый. Никто не висел у меня на плечах и не щелкал клыками над ухом.

Спокойно я добрался до моста и тяжело затопал по дощатому настилу.

Сказать по правде, ночка выдалась утомительная. Помахать шпагой и пострелять из пистолетов почти не удалось, однако неприятных минут выдалось куда больше, нежели в половине других моих приключений.

Вампиры на редкость эмоциональные существа. Казалось бы, вот давно померли, а вывести их из состояния равновесия проще простого. Шутку отпустишь — вспышка ярости. Дольку чеснока под нос сунешь — уже враг на всю жизнь… свою, разумеется, ибо вампиры бессмертны (теоретически). На весь Квартал я знаю только трех разумных вампиров: Реджиса-Тихоню, баронессу Шепот Ночи, приемную дочь Алана и, собственно, самого Некромейстера. У остальных на голове можно кол тесать, умнее и сдержаннее не станут.

Повелитель Квартала Склепов зря говорил, будто я отказался от своего правила — шагать к цели максимально коротким, прямым путем.

Вовсе даже нет.

Нынешний свой путь я спрямил так, что вышло короче некуда.

На ходу я машинально сунул руку за пояс и прикоснулся к мягкой коже Перчатки, с такой неохотой переданной мне Некромейстером. Вампиры свой взнос сделали. Теперь осталось выдать им убийц магов Колдовского Ковена.

Я миновал пост городской стражи с его полыхающим костром и жмущимися к нему озябшими людьми. Они провожали меня изумленными, полными страха и недоверия глазами. С нынешней ночи в здание дурной репутации Сета Слотера ляжет еще один кирпичик. Я вошел и вышел в гетто. Без всякой помощи и даже без защиты закона Ура, который распространялся бы на простых смертных граждан Блистательного и Проклятого.

А когда станут известны подробности этого ночного вояжа, оно, пожалуй, вырастет на пару этажей. Я сумел не просто войти в Квартал Склепов, но также переполошить всех его обитателей, отлупить (в очередной раз!) вампирского Ликвидатора, унизить барона Кроуфорда и даже шантажировать самого Некромейстера.

Не удержавшись, я вынул из-за пазухи Перчатку и уставился на нее неверящими глазами.

На вид — сущая безделица. Самая обычная черная замша и непритязательная серебряная пряжка. И пахнет склепом.

Кровь и пепел!

Мне удалось! Не думал, что Некромейстера удастся убедить, но все же…

Как он сам сказал: я умею не только кулаками махать? Слышал бы это Джад с его пасквилями!

Хотелось быстрее добраться до дома и растянуться на кровати, дав отдых телу и голове. Но как назло ночные улицы города оставались пустынными. На глаза не попадался ни один экипаж Гильдии Перевозчиков или хотя бы обычная карета какого-нибудь припозднившегося нобиля, которого можно вытряхнуть, чтобы спокойно и в относительном комфорте доехать до дома. Приходилось отмеривать тяжелыми ботинками шаг за шагом, углубляясь в путаницу улиц Блистательного и Проклятого, таких оживленных и суетных днем и совершенно темных и неживых ночью.

Уже через пару-тройку часов после полуночи весь Ур, за исключением центральных улиц и площадей, превращается в город-призрак. Жизнь покидает его каменные артерии. Нигде не остается ни единого светлого пятна, за исключением тех, что дают редкие фонари — газовые, гномьи или масляные. Все окна запираются на ставни толщиной не уступающие дверям. Здесь боятся не только воров, но и созданий похуже, которым случается шастать по безлюдным улицам, маясь от голода и злобы. Наступает тишина, которую так и тянет назвать мертвой.

Даже завзятое отребье и головорезы, промышляющие ночным разбоем, сейчас не оттирались снаружи, предпочитая проводить время в жарко натопленных тавернах и кабаках. Поздновато выходить на дело. Вместо денежного «клиента» велик шанс набрести на верные неприятности. К тому же скоро утро: как раз подступают самый сон и мороз. Доедать, допивать и — на боковую, облапив бабенку поядреней. И дремать до полудня…

Не опасаясь столкнуться с грабителями (впрочем, когда Сет Слотер опасался уличных крыс?), я сворачивал в боковые переулки и проулочки, лишенные фонарей, лишь бы сократить путь.

Добраться бы скорее до Королевского тракта, который тянется от Канала Веспина по прямой и проходит через весь город до самых врат. Там всегда можно наткнуться на неторопливо трусящие в поисках припозднившихся гуляк экипажи Гильдии.

… До Тракта я и не дошел самую малость.

Вывернув в очередной проулок, я обнаружил, что выход из него закрывает темная высокая фигура. Утро уже подступало, ночная мгла слегка посерела, и на ее фоне заступивший дорогу незнакомец казался куском черной бумаги, который неловко обкорнали гигантские ножницы, пытаясь придать сходство с человеческим силуэтом. Руки получились хуже всего — слишком длинные, даже ниже колен. Они спадали на землю, точно диковинные щупальца.

— Быстро бегаешь, Коу. — сказал я, останавливаясь и убирая Перчатку, которую нес все это время в руках, за пояс. — Аж вперед забежал. А зубы ты также быстро отращиваешь? Ну, знаешь, чтобы мы могли повторить наш маленький ритуал?

Вампирский Ликвидатор — а это был он — издал невнятное сипение и шагнул вперед, волоча за собой бичи. Металлические бляшки, которыми они были усеяны, негромко клацали по брусчатке. Расстояние, разделяющее нас, пока не позволяло ему пустить в ход оружие, и я был спокоен. На крыше сверху раздалось едва слышное шуршание и, клацнув курком «единорога» я направил ствол в сторону движения. Стволы «громобоя» уставились на безмолвного Коу.

— Значит, это все-таки был ты, — хмуро произнес я. — В то, что сам — не верю. Умением думать ты никогда не отличался, Ирвин. Полагаю, за всем стоит Кроуфорд, а ты не более чем исполнитель. Ты ведь его киндред? Если честно — разочарован. Банально все получилось. Предсказуемо. Я рассчитывал увидеть кого-то поинтереснее.

— Что толку подозревать, Сет? У тебя нет никаких доказательств.

Голос Кроуфорда раздался со спины, и я пожалел, что у меня нет пары глаз на затылке и пары лишних рук под оставшиеся пистолеты. Пришлось отступить к стене дома, худо-бедно прикрывая спину и развести руки с пистолетами в стороны, целя одновременно в вампирского барона и Ликвидатора, но, оставив без огневого прикрытия крышу, где прятался третий носферату.

— Твое присутствие здесь и сейчас мое самое красноречивое доказательство, Алистер.

— А кто сможет о нем узнать, если с тобой что-то случится, Сет? Знаешь, у меня иногда случаются вспышки предвидения. И одна из них произошла только что. Мне кажется, я видел, как твой труп подбирает на этой самой улочке Мусорный Патруль…

— Могу только порадоваться, что ты не видел, какие видения стоят перед глазами у меня, — огрызнулся я. — Надеюсь, у тебя хватило ума не тащить за собой половину гетто? Я немного устал, хочу спать и не испытываю никакого желания убивать вампиров до самого утра. Да и Некромейстер бы этого не одобрил.

— Обещаю, Сет, тебе хватит. Но еще есть маленький шанс унести отсюда ноги подобру-поздорову. Отдай Перчатку, и я позволю тебе попробовать пройти мимо Коу! Вдруг повезет.

— Перчатку? — вместе со словом я выдохнул облачко пара. — Алистер, а ты не пробовал напрячь мозги и подумать, почему Некромейстер Алан отдал ее мне? У него была на это веская причина.

— Я не знаю, чего ты набрехал старику со страху…

— Идиот! Пока Перчатка у вас, у вампиров, к Кварталу Склепов нет доверия. Ее опасно хранить. Отдать ее смертным Алан не может, чтобы не подорвать собственный авторитет среди носферату, ведь взамен он не получил ничего! Я же — третья сторона, не смертный и не вампир, который ничего не выгадывает от обладания артефактом. Все складывается просто и замечательно: Перчатка — у Древней Крови, смертные — спокойны, вампирам это — на руку.

— На руку?! — взревел Кроуфорд, делая шаг вперед, не обращая внимания на направленный на него пистолет.

Коу, как тень повторил его движение, поводя плечами, отчего бичи зазмеились в его руках, точно живые…

— На руку?! Эта Перчатка может избавить меня от разложения заживо! От унизительного раболепия перед смертными! Она может вернуть мне радость ночной охоты! Сделать свободным! Вернуть все то, от чего я когда-то отказался по глупости и из страха перед вашими кольями! — вопил Кроуфорд, немало не заботясь, что его могут услышать люди, прячущиеся за плотно закрытыми ставнями окон. — Алан идиот, помешавшийся на сохранении власти! Ради власти он все это время он прятал ключ от оков для тех из нас, кому давно постыл и он сам, и его проклятое гетто! А теперь он вдруг берет и отдает его тебе! Тебе, пожри меня Бегемот! Убийце, перебившему не один десяток только моих киндредов! Как такое можно понять, а тем более простить?! Отдай ее мне, выкормыш Первосуки. Отдай и уходи спокойно! Докладывай своим нанимателям, что хочешь. Мне плевать, кого пустят Ковен и Магистрат по моим следам! Я просто хочу освободиться от этого!

Вампирский барон рванул ворот рубашки и обнажил бледную грудь, клейменную тремя серебряными скобами, тускло поблескивавшими в темноте.

— Ты так сильно хочешь ее? Ладно, полагаю, мы сможем договориться.

Я заложил оба пистолета под мышки и вытащил Перчатку из-за пояса.

Глаза Алистера Кроуфорда буквально прикипели к артефакту. Он узнал его. Именно эту Перчатку держал в руках Некромейстер Алан в момент своего эффектного появления в Квартале Склепов.

Барон сделал знак Ирвину Коу не шевелиться. На мгновение мне даже показалось, будто он и в самом деле готов разойтись со мной миром.

Зажатые под мышками пистолеты мешали вытянуть руки, поэтому я держал Перчатку неловко, как держат предметы маленькие дети. Только у детей не бывают таких корявых и толстых пальцев, способных завязывать гвозди узлами. Растянув драгоценный артефакт за концы, я насмешливо поинтересовался:

— Ты намерен воспользоваться ей только для себя, или и Коу что-то перепадет?

— Я освобожу каждого, кто этого пожелает и даже Алан не сможет меня остановить, ибо… ч-что… ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Перчатка Хаоса, бесценный артефакт, реликвия носферату бережно, в строжайшей тайне хранимая самым древним вампиром из ныне существующих, с негромким треском разорвалась надвое. Мягкая, тщательно выделанная замша такой непрочный материал… Два клочка полетели в разные стороны — один по направлению к барону, другой — к Ликвидатору.

Лицо Алистера Кроуфорда перекосило от ужаса. Забыв обо всем, он пробежал несколько шагов и упал передо мной на колени, подхватывая обрывок Перчатки с такой благоговейной нежностью, с какой не всякий любовник способен подхватить падающую ему в объятия пассию. Коу же просто остолбенел, не в силах поверить случившемуся.

В следующее мгновение темноту и ночное безмолвие разорвали три вспышки и грохот трех выстрелов. Все три прозвучали практически одновременно.

Серебряная пуля разнесла голову прыткому нежитю, что попытался упасть мне на плечи прямиком с крыши. Он среагировал чуть быстрее Коу и Кроуфорда, опешивших от потери Перчатки, и выбора у меня не оставалось.

Вампиры, конечно, вовсе не зомби и не хучи. Даже вышибив им мозги, нельзя быть уверенным, что на этом неприятности закончатся. Но серебряная пуля есть серебряная пуля. Особенно, если ее как следует закляли в храме Черной Церкви. Горящие адскими угольями глаза Эдварда фон Кольтберга, бывшего Констебля Второго Департамента, погасли еще в полете. Безжизненная туша вампира обрушилась на мостовую, лишь слегка задев меня растопыренными конечностями.

Две пули из ребристых стволов «громобоя» ударили в спину Алистеру Кроуфорду, так и не успевшему встать с колен. Обе — чуть выше лопаток. Одна перебила ему ключицу, вторая угодила в шею. Про мощность пистолетов я, кажется, упоминал? Свинцовое ядро, ударившее в упор, выдрало из шеи вампира кусок плоти размером с кулак и раздробило шейные позвонки. Красивая и порочная голова Алистера Кроуфорда в буквальном смысле свесилась на грудь — повисла на обрывках мяса и мышц, меж которых фонтаном били струи крови (похоже, барон успел сегодня оприходовать пару кроликов). Носком ботинка я влепил в эту голову такой странный пинок, что лопнули и они.

Жуткий косматый шар взлетел в воздух, а затем тяжело запрыгал по брусчатке, оставляя влажные следы.

Тело барона попыталось встать с колен, но тут же потеряло равновесие и завалилось на бок, содрогаясь в конвульсиях. Вампиры живучи, но с оторванной головой не особенно поскачешь.

Не буду спорить, вышло на редкость подло, но выбирать не приходилось. Против двоих — барона и Ликвидатора (третьего кровососа в счет не берем) я бы просто не потянул.

Не обращая более внимания на Кроуфорда, я выронил оба пистолета и схватился за два других, но Коу уже вышел из ступора. Новые выстрелы и щелчки бичей слились в один звук. Вампир успел на полумгновение раньше: укус бича практически развалил мне правую кисть надвое, заставив выронить «единорог», заряженный сандаловой четкой. От адской боли я чуть не взвыл. Правой повезло немногим больше — второй бич просто вырвал из нее пистолет. Выстрелы ушли в пустоту, выщербив здоровенные куски из кирпичной кладки ближайшего дома.

Отпрыгнув назад, я потянулся за Дагдомаром, но Коу — бледное пугало, сбежавшее из преисподней — вновь щелкнул бичом. Проклятый акинак, звеня и стеная, запрыгал по брусчатке, как до того голова Кроуфорда. Теперь и левая рука оказалась изувечена: располосована от локтя до запястья. Смертоносные любимцы Ликвидатора рассекли толстые рукава колета и дубленую шкуру Сета Слотера играючи, точно бритвы.

Два Кнута, не переставая, издавал сипение обожженной глоткой. Пасть его открывалась и закрывалась. Кажется, он выкрикивал ругательства и проклятья, в запале даже не осознавая, что на деле не произносит и звука. Оба бича бились в руках Ликвидатора как живые, выжидая момент для смертоносного укуса. Изувеченная правая рука больше не могла держать оружие, поэтому ставку мне оставалось делать только на левую. Она тоже отчаянно кровоточила и болела просто адски, но выбирать не приходилось.

— Ну же, Коу! Это все на что ты способен?!

Он оскалился и ударил.

Ударил, забавляясь: один из бичей ожог мне ляжку — с оплетом, так что досталось и ягодицам. Штанина лопнула, посеченная кожа мгновенно вспухла иссиня-красным рубцом. Второй ужалил в щеку, ссек полоску кожи и заставил застонать от ослепляющей боли. При желании он вполне мог выбить мне глаз.

Впрочем, до этого еще дойдет время.

Я шатнулся вдоль стены, пытаясь лишить его расстояния для замаха, но Коу парой звучных щелчков перед самым носом заставил меня отпрянуть и отказаться от попыток приблизиться. Бичи вновь затанцевали вокруг него змеиный танец. Обычно мастера кнута бьют без всяких выкрутасов — с простого замаха, или, раскрутив оружие, но вампирский Ликвидатор любил порисоваться. Устрашающий и стремительный танец двух змей, сплетенных из кожи и покрытых металлической чешуей, не оставлял почти никаких шансов угадать, откуда будет нанесен удар.

Пожалуй, надо было стрелять все-таки в него первым.

Кто его знает, какие там тузы в рукаве припас Алистер Кроуфорд, но с ним, по крайней мере, был шанс сойтись врукопашную! Надеясь, что Коу окажется киндредом барона и будет выведен из строя его гибелью, я крепко просчитался…

Древняя Кровь текла с моего лица и рук, дымясь как от мороза, так и сама по себе. Она утекала, и я чувствовал, как вместе с ней уходит и моя жизнь. Мерзавец задел мне вены.

Кровь и пепел!

Никогда не думал, что встречу смерть именно так — выплясывая под щелчки кнутов, будто дрессированный медведь. Позорная смерть, Ублюдок! На твоей памяти еще ни один Слотер не отправлялся на тот свет, будучи запоротым насмерть.

Что ж, оставалось разве только отравить носферату минуту триумфа.

— Слабовато, Коу! — хрипло крикнул я. — Несколько царапин за пригоршню твоих зубов? Всего-то?!

Палач Квартала Склепов распахнул изувеченный рот в немом крике и яростно хлестнул обоими бичами, так, словно собирался развалить ими меня на пару тройку ломтей…

В последний момент — всегда, черт меня дери! всегда успеваю в последний момент! — я нагнулся, закрывая голову искалеченными руками и подставляя под укусы бичей спину, почти также как минутой назад Кроуфорд подставлял спину под пули. Бичи просекли и толстый, подбитый волчьим мехом зимний плащ, и кожаный нагрудник, и надетый под ним колет, и мою шкуру.

В какое-то мгновение мне показалось, что своими бичами достал меня до самых кишок. Но роскоши задохнуться, скрючится от боли, позволить себе я не мог. Поэтому Коу еще тянул хвосты своих любимцев назад, намереваясь замахнуться по-новому, а я, вопя от ярости и боли, уже распрямлялся, вытягивая левой рукой из ножен шпагу Тора-Бесоборца.

Описывать все много дольше, чем видеть.

На самом деле действо уложилось в одно движение, один звук и один миг.

Раз!

Зззззыыыык!

Отточенная, честная сталь сверкнула — неярко, но многозначительно.

Хвосты двух плетеных змей, подсеченные в воздухе, вдруг утратили смертоносную целеустремленность. Дернулись и отлетели в сторону, обрубленные почти на половину своей длинны. Осознав это, Ирвин Коу заклокотал сожженным горлом с такой яростью, как будто я отхватил ему руки по локоть. Изумленный потерей любимцев и победой, вдруг выпорхнувшей из рук, он чуть замешкался — и клинок шпаги въехал ему под ребра.

Увы, рассеченная почти до кости рука быстро теряла цепкость и силу. Их недостало, чтобы повернуть клинок в ране, рвануть одновременно на себя и вверх, распарывая внутренности, а без этого, одной дыркой в брюхе, вампира уложить невозможно.

Два Кнута выпустил обрубки бичей из рук и, сипя, вцепился мне в шею. Будь мои лапы в норме, я разжал бы эту хватку в считанные мгновения, но сейчас окровавленные, непослушные пальцы лишь бессильно скользнули по запястьям нежитя.

Порядком прореженная пасть потрошителя распахнулась для укуса, и я, не имея другой возможности, шарахнул по ней головой, нещадно раздирая лоб об остатки частокола клыков. С омерзительным хрустом еще несколько зубов выломались из десен. Я ударил еще раз, чувствуя, как едкая Древняя Кровь заливает глаза.

Ошеломленный потерей своего вампирского достоинства, Ликвидатор ослабил хватку.

На этом все и закончилось. Последним нечеловеческим усилием заставляя пальцы левой руки повиноваться, я рванул ворот одежды Коу и припал к обнажившейся груди, вонзая зубы в мертвую плоть, точно хищный зверь.

Челюстям человека и даже Выродка далеко до вампирских. Особенно, если вампир относится к так называемым «потрошителям». И все же при сильном желании, лютой ненависти и должном везении, даже их вполне достаточно, чтобы погрузиться на каких-то полдюйма в ткани человеческого тела, к тому же давно уже мертвого.

А глубже Скрижали и не вживляют.

Когда я стиснул челюсти на одной из серебряных скоб, чувствуя, как зубы крошатся о металл, Коу замер. До него разом дошло, что сейчас произойдет.

Это был подходящий момент для прощальной реплики, полной язвительного сарказма, на какой имеет право только победитель. Увы, пришлось обойтись без нее. Рот-то занят.

Я по-волчьи рванул голову на себя и в сторону. С едва слышным треском плоть лопнула, освобождая вросшую в нее серебряную безделушку — небольшую, всего-то чуть больше фаланги мизинца. Ирвин Коу запрокинул голову и закричал, точно человек из которого вытягивают душу. Вернее, ему казалось, что он кричит — громко, оглушительно, избывая ужас перед своей второй смертью, да только дьявольский клинок Дагдомара навсегда лишил Ликвидатора голоса.

Наказание за попытку удалить Скрижали Запрета следует почти мгновенно.

На мостовой Ура, Блистательного и Проклятого заклубилось облако праха, оседая на моем лице. Как будто кто-то опрокинул похоронную урну.

Я выплюнул ошметок плоти вместе со Скрижалью и закашлялся.

Еще не все закончилось.

Схватка разрешилась в мою пользу, но рассеченные руки продолжали кровоточить, и если не перевязать их сию же минуту, то результат может измениться и на ничью. Четыре мертвеца и ни одного победителя.

Помогая себе левой рукой и зубами, я попытался отодрать полоску ткани от плаща, но вышло плохо. О том, чтобы наложить как следует жгут не могло быть и речи. Пальцы обоих рук уже окончательно потеряли чувствительность, а ядреная Древняя Кровь продолжала течь на мостовую, вымывая из организма остатки сил. Холод ощущался в теле все сильнее. Хотелось сесть, прижаться спиной к стене и задремать.

Надежды на помощь кого-то из жителей окрестных домов никакой. После всего случившегося на улице: криков, выстрелов, ударов бичей, они просидят, забаррикадировавшись в своих комнатках, до утра, а на призывы о помощи и стук, чего доброго, ответят пулей из старенькой аркебузы — через дверь.

Оставался последний шанс.

— Чтоб меня! — прохрипел я, опускаясь на колени и волоча изувеченную кисть по булыжникам мостовой, так, чтобы оставались прямые линии, прочерченные дымящейся кровью.

Проклятой кровью Лилит, Герцогини Ада.

— S`assh`aak! Шипастый Червь! Тебе повезло, дьявольский сын, рожденный в шестом круге ада. У тебя будет самая легкая работа из всех чертей, когда-либо попадавших в услужение!

Я снова покачивался, сидя на жестком сидении в карете Квентина Саламатуса. Руки, потолстевшие от намотанных на них бинтов, покоились на коленях.

Тавик Шу, практикующий доктор, снимавший апартаменты в том же доме, что и я, только этажом ниже, славно повозился с ними — после черта S`assh`aakа. Промыл карболкой, вычистил раны, наложил швы, соорудил удобные повязки, пропитанные целебными мазями. И никакой магии.

Не люблю магическое заживление ран. Быстро — нет слов. Но нет уверенности, что все рубцы и спайки, оставшиеся после магического лечения, не полопаются в самый неподходящий момент от вражьей волшбы. Уж лучше чистая медицина. Опять же на Слотерах все заживает, как на собаках, если не быстрее.

— Из того, о чем вы мне отчитались, лорд Слотер, я не могу понять одного, — после долгого молчания произнес маг-чиновник. — Почему вы были так уверены, что Перчатка выведет не убийцу?

— До разговора с Алистером Кроуфордом я не был в этом уверен, — честно признался я. — У меня имелись только смутные догадки и… впечатления. Никаких других зацепок я не нашел. Но их-то и хватило.

— Поясните.

— Любой дознаватель скажет вам, что, принимаясь распутывать дело, он исходит из главного и очевидного вопроса: «А кому это выгодно?». Всегда во главу угла ставится мотив — более или менее очевидный. Такова уж человеческая природа — ничто не делается просто так. И уж тем более убийства! Беда нынешней истории в том, что убийства одновременно и выгодны, и невыгодны всем заинтересованным сторонам. Что более предпочтительно для вампиров: заполучить удобный повод для усиления своих политических позиций или решить вопрос с медленно, но верно убивающими их Скрижалями? Что лучше для смертных: вернуть носферату право на бессмертие или поставить под угрозу сам договор о мирном сосуществовании? Нелегкий баланс между сиюминутной выгодой и долгосрочными перспективами, не так ли?

— Все это я уже слышал, пусть и в других выражениях! — раздраженно заерзал Саламатус.

— Не имея возможности определить, чей мотив весомее, я спросил себя о другом. А что если вопрос не в выгоде? И даже не в Скрижалях? Что если убийства должны не предоставить кому-то преимущества (или не ослабить чьи-то позиции), но подтолкнуть цепочку событий, которые сами по себе есть цель.

Саламатус поднес костлявые ладони к лицу и задышал на них, пытаясь отогреть. Слушал он меня, кажется, без должного внимания, с нетерпением ожидая, когда разговор коснется главного: событий в Квартале Склепов. Ну и Перчатки Хаоса, разумеется.

— Тот, кто убивал магов и подставлял носферату, одновременно обставляя дело так, чтобы вампиры, в свою очередь, могли видеть в убийстве коварные планы смертных, плевал и на дальнейшую судьбу Скрижалей, и на договор между смертными и Кварталом Склепов. Его интересовал исключительно туз в рукаве, который припасла одна из сторон. На эту мысль меня натолкнул своими пространными рассуждениями Констебль фон Кольтберг, самовольно полезший в расследование, в нарушение приказа вице-канцлера. Он, кстати, как и следовало ожидать, оказался киндредом Кроуфорда. И одним из убийц. А что до туза, то это…

— Перчатка Хаоса! — выдохнул заветное Саламатус.

— Никто, кроме Некромейстера не знал, существует ли она в действительности. Об артефакте, способном освобождать вампиров от Скрижалей ходили только слухи, которые Алану было выгодно не подтверждать напрямую, но и не опровергать. Кое-кто среди вампиров даже верил в то, что Некромейстер заключил соглашение с Ковеном о новых Скрижалях в обмен на Перчатку.

— Такого соглашения никогда не было! — быстро сказал Второй из Круга Девяти.

— Какая разница? — пожал я плечами. — Слухи ходили. Вот я и решил, что попытаюсь завладеть возможной первопричиной всех неприятностей. В этом случае те или тот, кто начал убивать магов, попытается проделать то же самое и со мной — чтобы добраться до артефакта. А поскольку убить меня еще никому не удавалось, предполагалось, что я убью его (или их) сам и принесу головы в Ковен. Простой и действенный план в стиле Сета Слотера. А то и чуть проще. Я просто не подозревал, что его финальная часть наступит так быстро.

Квентин Саламатус покачал головой, глядя на меня со смесью ужаса и восхищения.

— Вы сами выставили себя живцом! И поэтому с самого начала вели себя, как слон в посудной лавке, оставляя следы, где только можно. Напугали Констебля, отправились прямиком к своему приятелю-вампиру, нанесли визит «колосажателям», затем двинулись в Квартал Склепов… Да о вашем походе «на вампиров» полгорода говорило всего за сутки до него!

— Я торопился, — скромно признался я. — Хотелось побыстрее закончить с этим делом. К тому же если бы мой примитивный план не сработал и истинный смысл убийств ваших людей крылся бы в чем-то другом, пришлось бы браться за дело с другой стороны. Так что затягивать не стоило.

— Я очень признателен вам за то, что вы нашли убийц наших братьев. Всех трех: Кроуфорда, Коу и фон Кольтберга… — осторожно начал подбираться к главному вопросу Саламатус.

— Алистер Кроуфорд едва ли марал руки лично. Уверен, это Ирвин Коу и Эдвард фон Кольтберг убивали и имитировали убийства «сделанные смертными под вампиров» в одиночку. Коу не пользовался своими бичами, не пил кровь, видимо выкачивая ее каким-то механическим приспособлением, но у ваших магов все одно не было ни единого шанса. Все-таки на них спустили разом и Ликвидатора Квартала Склепов и Констебля. Алистер же лишь выбирал цели. Вампирскому барону не по чину заниматься грязной работой.

— Прошу вас, лорд Слотер, оставьте эти подробности для дознавателей! Они все запишут в самых мелких деталях. Я же хотел спросить вас о другом. Э… хм…. На чем это я остановился? Ах да! Я и весь Ковен, безусловно, благодарны вам за возмездие, принесенное убийцам наших братьев, но вынужден заметить, что проблем между населением Ура и обитателями Квартала Склепов оно не сняло. Люди убедились, что маги Ковена все-таки и в самом деле были убиты носферату и антивампирские лозунги набирают еще большую силу. Я слышал, что народ буквально валом идет к этому безумцу Дрейдлоку и его «колосажателям». Вампиры в свою очередь боятся дневных погромов и требуют Некромейстера защитить их.

— Я подряжался найти убийц, а не решать социальные проблемы Ура.

— Но остался предмет, который вы сами назвали первопричиной. Осталась Перчатка Хаоса.

Квентин Саламатус сделал многозначительную паузу. Я промолчал.

— … которая ныне находится у вас, лорд Слотер.

— Неужели?

— Я ни на мгновение не поверил, что вы разорвали истинную Перчатку. К тому же мои люди самым тщательным образом обследовали обрывки, подобранные на месте побоища, но не обнаружили никакой магической ауры, если не считать легких эманаций оставленных самим Некромейстером. Это просто замша! Самая заурядная замша! А настоящую Перчатку вы, несомненно, оставили себе.

Я только неопределенно пожал плечами.

— Лорд Слотер, этот артефакт может изменить будущее Ура, Блистательного. Я понимаю, что не вправе требовать его у вас, но э… кхм… — (тяжелый вздох, идущий, кажется, из самых глубин скаредной души), — я полномочен сделать вам предложение от Ковена. Очень звонкое предложение. Вам нужно только назвать сумму.

Мне с трудом удалось скрыть улыбку. Уже сами слова «только назвать сумму», должно быть, причиняли магу-чиновнику невыносимые душевные страдания, но он все же нашел в себе силы их произнести. И даже не поперхнулся при этом.

— Господин Саламатус, я мог бы вволю потешиться над вами, набивая цену и себе, и Перчатке, но мне невыносимо видеть ваши муки, когда речь заходит о деньгах. Посему буду честен. Отвлекая внимание Кроуфорда и Коу, я разорвал именно ту перчатку, которую дал мне Некромейстер Алан.

— Н-но… н-но… — от волнения маг-чиновник начал заикаться.

— Существует ли она, и если существует, то где хранится, знает по-прежнему только Некромейстер Квартала Склепов. И боюсь, даже в таком городе, как Ур, Блистательный и Проклятый, будет затруднительно найти живых, или мертвых, способных заставить его говорить против воли. А что до маленького блефа в Квартале Склепов… — я вздохнул. — Когда тебя считают здоровенным мордоворотом, который прет на пролом, добиваясь правды исключительно кулаками, и не способен финтить и хитрить, так легко получается врать всем подряд… вы не поверите, господин Саламатус, насколько легко!