Заговор ведьм

– Вы собираетесь с ним драться, милорд?

Уже легче. Значит, санитары в этом заведение все-таки есть! Впрочем, это в любом случае разумно, нельзя же оставлять больных людей без присмотра.

– Ну, почему же сразу драться? – пожал плечами Георгий. – Просто покалякаем о том о сем, глядишь, и договоримся.

– Милорд собирается договаривать с драконами?! – схватилась в ужасе за голову Катерина.

– При чем тут драконы, – возмутился Кайданов. – Речь идет о санитарах!

– Но ведь санитарами кентавриты называют своих драконов. Разве милорд об этом не знает?

– Первый раз слышу, – вздохнул Георгий. Похоже, кентавриты самые крутые психи в этом заведении, если сумели подмять под себя даже санитаров. В таком случае в этом сумасшедшем доме без холодного оружия точно не обойтись. Кайданов решительно взял меч и прицепил его к поясу. Катерина захлопала в ладоши.

– Я все время забываю, милорд, что вы в первый раз приехали в Амазонию. Здешние порядки вам, наверное, в диковинку?

Что да, то да. В этом заведении было чему удивляться. Георгий понял это, когда, пройдя через галерею, очутился вдруг на террасе, открытой солнечным лучам. Вид отсюда был восхитительный. Наверное, Кайданов долго любовался бы открывшимся его взору горным пейзажем, если бы его внимание не привлекли дамочки, резвящиеся во дворе. Женщины играли в мяч, и в этом не было, разумеется, ничего предосудительного, если бы не одно немаловажное обстоятельство: их экипировка оставляла желать много лучшего. В том смысле, что ее не было вовсе. Справедливости ради надо заметить, что и зрителей на этих соревнованиях тоже не было, если, конечно, не считать таковым самого Георгия. Борьба за мяч велась с такой страстью, что невольно вызывала опасение за здоровье азартных спортсменок. Правил в этой игре, похоже, не существовало вовсе, а потому участницы без всякого стеснения хватали друг друга за волосы и применяли борцовские приемы, которым позавидовали бы и мужчины. Конец вакханалии положил удар гонга. Дамы мгновенно прекратили борьбу и с интересом уставились на Георгия.

– Ой, какой красивый мальчик! – восхитилась зеленоглазая ведьма, стоящая в пяти шагах от Кайданова. – Клянусь шкурой кентавра Бритта, сегодня же ночью я затащу его в свою постель.

– Прекрати свои дурацкие шутки, Халима, – раздался властный голос из толпы обнаженных женщин. – Лорд Гергей наш гость, и я не потерплю насилия над ним.

Вздох разочарования вырвался из груди распутной ведьмы, которая, к слову сказать, ростом превосходила не только своих товарок, но и Георгия, а величиной бицепсов могла бы поспорить с любым арнаутским атлетом. Кайданов в который уже раз пожалел об отсутствии санитаров и обернулся за поддержкой к Катерине, которая стояла в шаге от Георгия и, горделиво вскинув голову, с вызовом поглядывала на раскалившихся спортсменок.

– Позволь, благородная королева Изабелла, представить тебе моего мужа, лорда Георгия Гергея.

Эти слова Катерины были адресованы рослой красивой женщине, которая легким упругим шагом поднималась на террасу. Георгий, ожидавший увидеть в роли королевы актрису Изабеллу Лурье, был сбит с толку. Стоявшая перед ним обнаженная женщина ничем не напоминала театральную звезду Зальцбурга. Она не была столь мускулистой, как великанша Халима, но в ее теле чувствовалась нерастраченная молодая сила. На Георгия она смотрела с интересом, ничуть не смущаясь создавшейся ситуацией. Что же касается Кайданова, то он впервые в жизни видел голую королеву и понятия не имел, как следует себя вести с сумасшедшей бабой, претендующей на столь высокий статус.

– Леди Элеонора рассказывала мне о тебе, лорд Гергей. Я рада, что твое путешествие по чужим мирам благополучно завершилось.

При упоминании имени оперной дивы на Георгия снизошло озарение. Он вдруг вспомнил горячие объятия леди Элеоноры, неизвестно каким образом оказавшейся в спальне Изабеллы Лурье. Георгий далеко не сразу разобрался в полумраке, что партнершу ему подменили, а потом зазвонил мобильник. Кто-то предупредил Элеонору об опасности. Леди поднесла к его губам бокал с вином и… на этом его воспоминания закончились.

Сопоставив факты, Георгий пришел к выводу, что находится сейчас не в сумасшедшем доме, а на планете Яфет, куда его затащила коварная женщина. Это открытие едва не повергло его в шок, но лейтенант взял себя в руки. В конце концов, пусть и не по своей воле, но он выполнил приказ генерала Виркура и проник на тщательно охраняемый объект. Теперь от его умения и сноровки зависит выполнение задания, о сути которого ему, впрочем, не успели сообщить. Будем надеяться, что Центру удастся прислать к нему связного, а пока следует копить информацию и осваиваться в предложенных судьбой обстоятельствах. Раз эти дамы так уверены, что перед ними лорд Гергей, то не в интересах лейтенанта Кайданова их в этом разочаровывать.

– Я тоже рад, благородная королева Изабелла, видеть одну из красивейших дам Яфета.

Изабелла порозовела в ответ на незамысловатый комплимент лорда Гергея, а ее подданные удивленно загудели. Похоже, Георгий, сам того не подозревая, брякнул какую-то бестактность и тем самым задел честь королевы. Впрочем, яфетская владычица, кажется, на него не обиделась.

– Сезон Охоты еще не начался, – сказала Изабелла. – Но я исполню желание гостя, если на то будет воля божественной Артемиды.

Георгий был слегка ошарашен. Во-первых, он ни о чем королеву не просил, а во-вторых, понятия не имел, кто такая божественная Артемида и почему нужно испрашивать у нее согласие. Королева Изабелла благосклонно кивнула гостю, грациозно развернулась и зашлепала босыми ступнями по деревянному полу террасы. Лейтенант, боясь в очередной раз попасть впросак, не рискнул смотреть ей вслед. Другое дело, что смотреть ему было некуда, ну, разве что в голубое до неприличия небо загадочной планеты Яфет.

– Твой муж, леди Катерина, отчаянный малый, – сказала с усмешкой Халима, проходя мимо в окружении дюжины товарок. – Какая жалость, что до Сезона Охоты еще целых два месяца.

Амазонки ехидно и как-то совсем по-бабьи захихикали. Катерина обиженно фыркнула, сердито посмотрела на смущенного Георгия и спросила:

– Зачем тебе понадобилась любовь королевы Изабеллы? Ты же знаешь, что до Сезона Охоты еще далеко.

– При чем тут эта ваша охота? – возмутился Георгий. – И ничего я у королевы не просил.

– Но ты же назвал ее самой красивой?

– А что, разве это чревато какими-то последствия ми? – растерялся лейтенант.

– Элеонора предупреждала меня, что ты плохо разбираешься в наших обычаях, но я не предполагала, что ты темен до такой степени. Разве родители ничего не рассказывали тебе о богах Яфета?

– Мне было всего два года, когда их убили. А на планете Арнаут легко можно сказать женщине, что она красивая, это ровным счетом ничего не означает. Это всего лишь комплимент, дань вежливости, и не более того.

– Фу, какая омерзительная планета. Там живут сплошные лицемеры.

– Но почему же лицемеры, – робко запротестовал Георгий. – Эта Изабелла действительно красивая женщина.

– Ты назвал ее самой красивой.

– Я назвал ее красивейшей из женщин.

– Ну, разумеется, у тебе же есть я, Элеонора, Кристина, Милица и Дарина. Впрочем, последней нужно еще дозреть до ложа милорда.

Кайданов почувствовал себя полным идиотом, ибо только идиот, имея столько жен, станет добиваться любви королевы Изабеллы. Возможно, такого же мнения придерживалась и Катерина, но яфетская вежливость мешала ей высказаться определеннее.

– А эти леди, я имею в виду Кристину, Милицу и Дарину, тоже сейчас находятся здесь, в Амазонии? – осторожно полюбопытствовал Кайданов.

– Как вы ненасытны, милорд.

– Ты меня не поняла, дорогая, я совсем другое имел в виду.

– Мои сестры ждут тебя в замке Борисфен. Это единственный замок, который нашим сторонникам из клана Борей удалось удержать за собой. К сожалению, наш клан раскололся после того, как тетя Климентина нарушила волю яфетских богов и встала на сторону своего супруга, короля Аббадина.

Эта тетя Климентина, насколько уяснил Георгий, была жуткой стервой. По словам Катерины, она науськала на родных и двоюродных сестер, а также племянниц своего мужа, короля Аббадина. А тот, презрев обычай, истребил едва ли не всех знатных представительниц клана Борей. В живых чудом остались только леди Элеонора, ее родная сестра Катерина и три их двоюродные сестры. Еще более плачевной оказалась участь кланов Гергей и Мюрей, знать которых была истреблена практически поголовно.

– Выходит, все мои родственники и со стороны матери и со стороны отца погибли?

– А ты разве не знал об этом?

Вообще-то, дядя Серж, то есть полковник Кайданов, рассказывал об этом отправляемому на задание лейтенанту, однако Георгий не то чтобы пропустил подробности смерти лордов, а просто не принял тогда их беды близко к сердцу. Но сейчас, слушая бесхитростную исповедь Катерины, он почувствовал прилив ненависти к подонку Аббадину, погубившему такое количество ни в чем не повинных людей. Знакомым показалось Георгию и название замка, в котором прятались от очумевшего от крови короля его нареченные невесты. Именно у замка Борисфен были отправлены на тот свет космодесантники Федерации, пытавшиеся установить силовой контакт с чужой цивилизацией.

– А что такое сезон охоты?

– Сезон Охоты – это период, когда амазонки ищут временных мужей для продолжения рода.

– Почему же временных, а не постоянных?

– Такова воля богини Артемиды, – строго отозвалась Катерина. – И шутки по этому поводу неуместны, милорд, тем более здесь, в Амазонии.

– Значит, мужчин в Амазонии нет?

– Если не считать рабов-кентавритов, но с ними амазонки никогда не вступают в половую связь и уж тем более не заводят от них потомства.

– Слова «тем более» наводят меня на некоторые размышления, – задумчиво проговорил Георгий.

– Извращенки есть везде, – отрезала Катерина. – Встречаются они и среди амазонок. О той же Халиме идут непристойные слухи, но она великая воительница, и волею богини Артемиды ей многое прощается.

– А что, эти кентавриты не совсем люди?

– Как можно называть людьми потомков кентавров, – брезгливо поморщилась Катерина.

– А где же амазонки берут мужчин в Сезон Охоты?

– Везде, – пожала плечами Катерина. – Они высаживаются в Склавинии, Фригии, Кроатии и прочих королевствах, хватая подвернувшихся под руку мужчин.

– И мужчины не протестуют?

– А кто сможет устоять против амазонок, опьяненных божественным напитком Артемиды? – пожала плечиками Катерина. – Случается, что амазонки теряют разум в любовном экстазе и разрывают на куски своих партнеров, но это бывает далеко не всегда, а в последнее время случается все реже. Говорят, что богиня Артемида пресытилась мужской кровью.

– Какой кошмар! – только и сумел вымолвить потрясенный Георгий.

– Но ведь они возмещают ущерб пострадавшим кланам и племенам, присылая им младенцев мужского пола, – заступилась за хулиганок Катерина. – Когда они вырастают, отличаются воинственностью и силой, поэтому кланы заинтересованы в том, чтобы амазонки охотились именно на их территориях, а племенные боги и богини оказывают им свое покровительство.

– А почему королева согласилась принять меня в Амазонии, да еще в неурочное время?

– Ее об этом просила леди Элеонора.

– Ну и что?

– Как это «что»? – возмутилась Катерина. – Элеонора – верховная жрица храма Артемиды в Склавинии. Амазонки просто не могли ей отказать. К тому же они терпеть не могут короля Аббадина, нарушившего волю богов.

– А где сейчас находится леди Элеонора?

– Она уплыла в Ясир.

– А почему уплыла?

– Потому что Амазония – это остров. Вы меня удивляете, милорд!

– Я предпочел бы, чтобы моя жена называла меня по имени и на «ты».

– Милорд Георгий, я оправдаю твое доверие, – склонилась в поклоне Катерина.

Видимо, обращение на «ты» здесь значило гораздо больше, чем на Арнауте, и Георгий забеспокоился, не попал ли он опять впросак, не взял ли на себя невыполнимых обязательств? Но Катерина ничего от него не требовала, а спокойно шла рядом, пока он знакомился с достопримечательностями крепости амазонок. Сооружение, что ни говори, было солидное. Создавалось впечатление, что его строили циклопы. Во всяком случае, поднять огромные монолиты на такую приличную высоту без помощи механизмов могли только великаны. Однако Георгий ошибся, по словам Катерины, стены крепости были сложены кентавритами в незапамятные времена. Сделали они это с помощью своих прародителей, кентавров Бритта и Симпилиуса, находившихся тогда в хороших отношениях с богиней Артемидой.

Но коварная Артемида отказалась выполнить условия заключенного с кентаврами договора и вместо того, чтобы предаться любовным утехам с Бриттом и Симпилиусом, просто умертвила изнывающих от страсти жеребцов с помощью яда, после чего амазонки, следуя примеру своей богини, перебили несчастных строителей. Воистину нет предела женскому коварству. С той незапамятной поры пролетело много лет, но жажда мести в сердцах кентавритов не угасла, правда, все их попытки посчитаться с амазонками заканчивались неудачно. Поклонницы богини Артемиды неизменно одерживали верх над сыновьями кентавров, что повергло в уныние их единственного уцелевшего отца Колосса. По слухам, он добровольно уединился в одной из пещер на горе Меру, бросив на произвол судьбы своих непутевых детей, чем незамедлительно воспользовались расторопные амазонки, разорившие Кентаврию почти дотла и обратившие кентавритов в своих рабов.

Георгия умилила сказка, рассказанная Катериной. Он даже припомнил, что в раннем детстве няня читала ему одну интересную книжку, где многочисленные боги и богини вели себя приблизительно так же, как и их коллеги на Яфете. Правда, действие той книжки происходило на далекой старушке Земле. Кстати, и имя богини показалось ему знакомым.

– Вероятно, ты слышал о ней от матери, Елены Гергей, – предположила Катерина. – Впрочем, она была жрицей Афродиты.

Оказывается, у всех двенадцати кланов Склавинии были свои небесные покровительницы. В роли жриц при них выступали только женщины, что же касается мужчин, то у них тоже были свои боги, которые покровительствовали не кланам, а племени в целом, курируя, в основном, те или иные профессии. Покровителем воинов племени кайданов был Перун, а покровителем ремесленников – Гефест. Впрочем, мужские боги никогда не вмешивались в дела кланов и редко снисходили до вмешательства в дела королевств. Перун мог даровать победу в битве, Гермес – поспособствовать успешной сделке, но право на королевский трон в Склавинии могла даровать только богиня Артемида руками своих жриц из клана Борей.

– Следовательно, Аббадин получил свой трон благодаря твоей тетке Климентине?

– Он получил его по воле богов, – возразила Катерина. – Это они предначертали на века путь склавинских кланов.

Оказывается, в Склавинии на королевский престол поочередно восходили знатные представители всех без исключения двенадцати кланов. В нынешнем поколении королем должен был стать представитель клана Гергей, рожденный от мужчины из клана Мюреев, но Аббадин, истребивший всех знатных мужчин кланов Мюреев и Гергеев, тем самым поломал сложившийся за века порядок вещей, чем вверг Склавинию в смуту. Впервые за многие сотни лет знатные девицы из клана Борей остались без мужей, предназначенных им волею богов, следовательно, не могли воспользоваться своим правом передачи власти в надлежащие руки. Попраны были и права других кланов, которые в свой черед должны были выдвинуть своих претендентов на королевский престол. Первыми в этой очереди стояли только-только появляющиеся на свет представители клана Ферей, которые считались нареченными женихами невест из клана Борей. Но, увы, этим невестам, казалось бы, не суждено было родиться, ибо все мужчины из клана Гергей, которые должны были стать их отцами, утонули в крови по воле клятвопреступника и узурпатора Аббадина. В этой ситуации чудом уцелевший лорд Георгий Гергей становился чудовищной угрозой для правящего сейчас в Склавинии короля, ибо стоило только кому-нибудь из девиц Бореев родить девочку, как многочисленный и пока что лояльный к Аббадину клан Ферей тут же предъявил бы свои законные права на престол и наверняка протолкнул бы к власти лорда Георгия Гергея, чтобы через тридцать лет один из членов их клана стал полноправным правителем королевства.

– Теперь ты понял, как важно мне родить от тебя девочку? – спросила Катерина.

– А если ты родишь мальчика, он что же, не вправе наследовать своему отцу?

– Разумеется, нет, – вскинула бровь Катерина. – Он станет нареченным женихом невест из клана Верой и, став лордом Вероном, будет править вместе с братьями одной из самых цветущих провинций Склавинии.

– А всего таких провинций в вашем королевстве двенадцать, по числу кланов?

– Да, но правитель одной из них, Бореи, управляет и всем королевством.

По мнению Георгия, в Склавинии сложилась не столь уж глупая система власти, где королю незачем было хлопотать о расширении границ королевства, ибо отвоеванные им у соседей земли наследовал не его сын, а всего лишь зять. В свою очередь, лордам, правителям провинций, незачем было враждовать с соседями, ибо эта провинция все едино ускользала из рук сыновей, а взамен они получали другую.

– А король правит Склавинией до своей кончины?

– Нет, короли и лорды правят тридцать лет, после чего уступают трон наследникам, а сами становятся пожизненными сенаторами. Цикл короля Аббадина истекает в этом году, он должен уступить трон Гергеям. А поскольку из Гергеев уцелел только ты, то никаких споров о наследовании не возникнет.

– А раньше такие споры возникали?

– Разумеется. Доходило даже до вооруженных стычек между кровными родственниками, но избрание претендента на власть в провинции или королевстве является делом конкретного клана. Посторонние в их борьбу никогда не вмешивались.

– Ты хочешь сказать, что Мюреи сами дали повод для вмешательства короля, затеяв разборку внутри клана?

– Увы, – развела руками Катерина. – Я, правда, не знаю подробностей, но дело обстояло именно так.

Ситуация, в которую попал Георгий Кайданов, мягко говоря, ни в какие ворота не лезла. В конце концов, дело сотрудника Комитета внешней разведки собирать информацию, а не участвовать в борьбе за престол, да еще в качестве претендента. Чего доброго, эти пылкие женщины из клана Борей действительно объявят его королем Склавинии. Конечно, король Аббадин изрядная сволочь, но, положа руку на сердце, следует признать, что прав на власть у него больше, чем у лейтенанта Кайданова, уроженца планеты Дельфион и полноправного гражданина Федерации.

– А ты уверенна, что никто из моих братьев и сестер, родных или двоюродных, не уцелел?

– Увы, в этом нет никаких сомнений, – вздохнула Катерина. – Сейчас важно, чтобы тебя благословила богиня Артемида. Это очень серьезное испытание, Георгий. История Склавинии знает немало случаев, когда богиня отвергала претендентов на том основании, что в их происхождении имеются темные пятна.

– Какие еще пятна? – не понял лейтенант.

– Ну, скажем, претендент рожден от мужчины не того клана.

– Иными словами – у его мамы был любовник?

– Да.

– Надеюсь, за это не казнят?

– Всякое случалось, – туманно ответила Катерина. – Но ты можешь не волноваться. С тобой все будет в порядке, ибо у моей сестры Элеоноры не возникло ни малейшего сомнения в том, что ты – истинный лорд Гергей.

К сожалению, сомнения на этот счет были у самого Георгия, точнее, у него не было никаких сомнений по поводу своего откровенно плебейского происхождения, напрочь отсутствовало и желание нацепить корону. Он надеялся, что богиня Артемида не допустит ошибки на его счет и не пропустит к трону столь сомнительного претендента. Хорошо бы еще до начала этого испытания намекнуть королеве Изабелле, что сам Георгий не рвется в короли и ни под каким видом не станет оспаривать вердикт, вынесенный на его счет богиней. И вообще, он предпочел бы жить на Яфете в качестве частного лица, не впутываясь ни в какие политические интриги.

– И когда состоится эта проверка?

– Сегодня ночью. Будем надеяться, что богиня Артемида даст согласие на ваше с королевой Изабеллой соитие.

– А нельзя ли как-то отвертеться от этой почетной обязанности?

– Ты меня удивляешь, милорд, – строго глянула на Георгия Катерина. – Если ты боишься, то напрасно. Я ведь буду с тобой и в случае надобности сумею успокоить Изабеллу, потерявшую над собой контроль.

Потрясающая планета! Мало того, что жена подталкивает мужа в объятия другой женщины, так она еще и собирается присутствовать при этом беспрецедентном акте. Георгий уже собрался разразиться по этому поводу бурной тирадой, но, взглянув в карие невинные глаза Катерины, передумал. В конце концов, раз леди не находит в таком положении дел ничего предосудительного, то с какой же стати волноваться джентльмену. Тем более что этот джентльмен самозванец да еще и профессиональный разведчик, которого, чего доброго, могут в любой момент разоблачить и с треском выкинуть с чужой планеты. Это еще лучший вариант, а о худшем лейтенанту Кайданову думать не хотелось.

Шепель прибыл на Яфет вместе с Сержем Кайдановым. Пассажирский космический корабль без приключений доставил его в космопорт, выстроенный совместными усилиями Союза и Федерации в вольном городе Ясире. Персонал здесь был смешанный. Союз и Федерация бдительно следили друг за другом на всех независимых планетах, не желая уступать оппонентам ни пяди чужой земли. Здание яфетского космопорта практически ничем не отличалось от подобных сооружений на других планетах и абсолютно не вписывалось в царящий в Ясире архитектурный стиль, который, впрочем, тоже отличался заметной эклектичностью. Город был основан людьми, изгнанными из своих королевств либо добровольно покинувшими родные пределы, дабы поискать счастья на чужбине.

Константин добросовестно проштудировал весь имеющийся под его рукой материал и пришел к выводу, что в этом городе его ждет масса разных приключений. Взять хотя бы такое немаловажное обстоятельство – в Ясире не было ни полиции, ни городской стражи, а потому забота о безопасности горожан лежала на них самих. В городе был бургомистр, но выполнял он чисто представительские функции. По словам Сержа Кайданова, беспокоить бургомистра по пустякам вроде пропавшей собственности или невзначай оборванной жизни в Ясире не принято. Подобные недоразумения обычно разрешались с помощью ассоциаций, в которые входили практически все жители города. Каждая такая ассоциация имела своего небесного покровителя, но выходцы из Федерации и Союза принадлежали к разным конфессиям и никак не могли сойтись во мнении, какому же богу им, в конце концов, кланяться на Яфете.

Впрочем, отсутствие небесного покровителя не помешало ассоциации чужаков адаптироваться к буйной городской жизни, и голос ее представителей все громче звучал на городских и квартальных собраниях. Город Ясир был поделен на четыре квартала, и к межклановым и межплеменным разборкам добавились еще и межквартальные. Прежде эти разборки велись по преимуществу холодным оружием, однако с приходом новых жителей с других планет в вольном городе зазвучали револьверные выстрелы. Слава богу, здесь пока не было автоматического оружия и бластеров, которые были категорически запрещены для ввоза на планету Яфет Союзным и Федеральным законодательствами. К сожалению, ни Союз, ни Федерация не могли гарантировать, что запрещенное оружие сюда не доставят контрабандисты. Не исключено, что они его уже доставили и на планете есть секретный склад, где чудовищный инструментарий смерти ждет своего часа.

Из космопорта до офиса Кайданов с Шепелем доехали на допотопной карете, влекомой четверкой ухоженных лошадей, по чудовищно пыльной дороге. Вольный город был окружен давно пересохшим рвом и хиленькой каменной стеной, обветшавшей до полного безобразия. Судя по этим стенам и распахнутым настежь воротам, в Ясире не ждали нападения врагов. По словам Сержа, окрестные королевства давно уже признали независимость города и не были заинтересованы в том, чтобы этот очаг вольнодумцев был разрушен. Именно в Ясире представители разных кланов, племен и королевств могли почти безбоязненно встречаться для разрешения споров и ведения переговоров.

Но отсутствие внешнего врага отнюдь не означало, что жителям города не о чем беспокоиться и не от кого прятаться. Иначе зачем эти узкие окна, похожие на бойницы, и толстенные стены местных зданий. Возводившие эти сооружения архитекторы и строители больше заботились о безопасности жильцов, чем об их комфорте.

Холеные лошади влекли скрипучий экипаж по узким улочкам вольного города, а Константин Шепель никак не мог привыкнуть к мысли, что чуть ли не по мановению волшебной палочки переместился из блестящего столичного Зальцбурга в средневековое захолустье, где по улицам разъезжают всадники, облаченные в кольчуги, с мечами у бедра. Шепель, не успевший переодеться, надо полагать, производил странное впечатление на местных жителей своим арнаутским костюмом. Впрочем, никто на него пальцем пока не показывал, а в офисе известной арнаутской компании по пассажирским перевозкам, расположенном чуть ли не в центре Ясира, его встретили почти сердечно.

Немногочисленный персонал компании состоял исключительно из граждан Федерации, которые рады были любому человеку, прибывшему с цивилизованной планеты, где из кранов текла горячая вода, а магазины ломились от товаров, способных скрасить жизнь людей, измученных тяжелой службой. Разумеется, все клерки компании были сотрудниками Комитета внешней разведки, но это вовсе не означало, что пребывание в этой дыре вызывало у них романтический восторг.

Мрачное серое двухэтажное здание с первого взгляда не понравилось Константину. Впрочем, работа есть работа, надо же как-то оправдывать полученное майорское звание и новый оклад, который впятеро превышал его прежний скромный заработок. Шепель поднялся на второй этаж и без споров занял выделенные ему апартаменты, состоящие из небольшой комнаты и таких же размеров спальни, где с трудом уместилась армейская походная кровать, доставленная с Арнаута.

– Антуан Рубикс, – представился провожатый Шепеля, молодой, но уже успевший сильно облысеть человек. – Капитан Комитета внешней разведки и по совместительству кассир.

В комнате стояли обтянутый кожей диван, стол и кресло. На правах хозяина Шепель расположился в кресле, предоставив диван в полное распоряжение гостя.

– Вам еще повезло, господин майор, – вздохнул Рубикс, – а мне вместо кресла подсунули два стула местного производства. Впрочем, не буду жаловаться на быт и повергать вас в тоску. Полковник Кайданов поручил мне ознакомить вас с обстановкой, и я готов приступить к своим обязанностям по первому же вашему требованию.

– Сколько сейчас служащих в компании?

– Пятнадцать человек, включая вас и господина полковника. Шесть человек числятся охранниками, остальные выполняют обязанности клерков.

– Большой наплыв пассажиров?

– Я бы не сказал. Если в месяц наберется тридцать – сорок клиентов, то это большая удача. Яфетяне неохотно покидают родную планету. А вы сюда прибыли в качестве заместителя господина полковника?

– Нет, у меня другая миссия.

Взгляд Рубикса значительно потеплел. Судя по всему, он принял Шепеля за конкурента и сейчас был рад, что ошибся на его счет. Если судить по внешнему виду, то унылый Рубикс был службистом и ревниво относился к успехам своих собратьев по профессии.

– Работа вашего подразделения на планете Яфет была признана очень успешной, – поделился Шепель хорошей новостью. – Я сам читал приказ, подписанный министром. Так что поздравляю вас с майорским званием, господин Рубикс.

Антуан порозовел. Шепель придвинул саквояж и достал из него бутылку дорогого дельфионского коньяка. Рубикс воровато оглянулся на дверь:

– Вообще-то, со спиртным у нас здесь строго. Провоз его из Федерации и Союза запрещен, а здешнее пойло не стал бы пить даже последний арнаутский босяк.

– Это нектар, дорогой друг. Надо же нам обмыть ваши новые погоны.

– Наливайте, – махнул рукой Рубикс. Нектар смаковали молча. Антуан, отвыкший от спиртного, даже слегка захмелел, на закаленного в пирах Шепеля доза в сто граммов никак не подействовала. Зато совместное нарушение приказа сблизило собеседников, они даже перешли на «ты».

– Нам удалось внедрить своего человека в окружение леди Элеоноры. Сейчас он здесь, на Яфете. Мне поручено во что бы то ни стало установить с ним связь.

– Я тебе не завидую, – покачал головой Рубикс. – Тяжелейшая задача. Впрочем, упираться придется нам всем. По последним нашим данным, леди Элеонора является верховной жрицей храма Артемиды в Склавинии. Кроме того, она родная племянница супруги короля Аббадина леди Климентины. Обе являются представительницами клана Борей, самого могущественного в королевстве. Видимо, король Аббадин узнал, что она покинула родную планету, и теперь с нетерпением ждет ее возвращения.

– Зачем?

– Чтобы убить. За голову леди Элеоноры обещана умопомрачительная награда. И все члены ассоциации воров и наемных убийц Ясира жаждут сорвать куш.

– А что, здесь есть и такая ассоциация?

– Есть, и довольно многочисленная. На Яфете процветает кровная месть. Так что многие прибегают к помощи ясирских головорезов, дабы свести счеты со своими противниками и не навлечь при этом беды на свой клан.

– И эти убийцы действуют по всей планете?

– Во всяком случае, в ближайших королевствах. При поимке вне стен Ясира их казнят без суда.

– А кто может стать членом этой ассоциации?

– Практически любой. Принадлежность к племени или к клану не имеют ровным счетом никакого значения. Я догадываюсь, почему ты об этом спрашиваешь, Константин, а потому предупреждаю: на протяжении двадцати лет наша служба пыталась внедрить в ассоциацию своих людей, но, к сожалению, безуспешно. Их принимали в ассоциацию, но больше их никто никогда не видел. А спрашивать, куда пропал господин имярек, в Ясире не принято.

– Спасибо за предостережение, Антуан. Скажи, тебе ничего не говорят такие имена, как Керк и Урбан?

– Нет, – покачал головой Рубикс, – хотя имя Урбан я где-то слышал. Если хочешь, я расспрошу о нем у своего осведомителя. А ты точно знаешь, что он родом с Яфета?

– Да как тебе сказать, – вздохнул Константин. – Эти двое взорвали себя гранатой во дворе дома одной моей знакомой. Операцией по их захвату руководил сам генерал Виркур, но взять их живыми не удалось. Сначала мы думали, что это обычные федеральные или союзные подонки, нанятые для проведения одной очень кровавой операции. Но при них нашли два эти медальона. Взгляни-ка, они ничего тебе не напоминают?

Рубикс с интересом разглядывал предметы, извлеченные Шепелем из саквояжа. Цепочка на одном медальоне была серебряной, на другом – золотой. А вот из какого металла изготовлены сами медальоны, арнаутским специалистам установить не удалось.

– Вот этот, – Рубикс указал медальон с серебряной цепочкой, – опознавательный знак ассоциации воров. Видишь, здесь изображена свирель, это атрибут их небесного покровителя Гермеса. Считается, что игрой на этой свирели он усыпляет бдительность жертв и помогает своим подопечным вершить грязные дела. Обычно такие медальоны ясирские проходимцы носят на бронзовых или медных цепочках, а серебряная, надо полагать, указывает на высокий статус ее обладателя. Что же касается второго медальона, то, к сожалению, изображенный на нем урод мне ни о чем не говорит. Могу лишь предположить, что эта штучка принадлежала высокопоставленному человеку, местному рыцарю или жрецу, ибо на Яфете только аристократы имеют право носить золотые украшения.

– А какие боги наиболее влиятельны в Ясире?

– Наемные воины почитают Перуна, ремесленники – Гефеста. Сказывается близость Склавинии, где эти боги особенно популярны. Но, в принципе, влияние того или иного бога зависит от численности ассоциации, которая избрала его своим патроном. В Ясире наиболее влиятельны жрецы Перуна, Гефеста и Гермеса. Правда, в последнее время заговорили о Ваале, но храма этого божества в Ясире нет. Скорее всего, это тайный культ, а вот что он собой представляет, какие цели преследуют его жрецы и адепты, нам пока выяснить не удалось.

– А ты не мог бы познакомить меня со своим осведомителем, этим парнем из ассоциации воров?

– Могу. Только это не парень, а девушка, и при этом очень опасная, Константин. Имей это в виду.

Знакомство с городом Шепель начал с храмов. Таковых в Ясире оказалось великое множество, и все они были посвящены различным богам и богиням. Такое обилие культов могло сбить с толку кого угодно. Не будучи большим знатоком древней истории, Константин имел весьма смутное представления о земных религиях и искренне недоумевал, кому и зачем понадобилось воскрешать на далекой планете Яфет полузабытые земные сказки. На улицах Ясира в эту пору было оживленно. Дабы не выделяться в толпе, Шепель облачился в кожаные штаны и в такую же куртку, а к поясу, отделанному серебром, прицепил меч.

В вольном городе так одевались не только мужчины, но и большинство женщин.

Исключение составляли только храмовые проститутки, щеголявшие в коротких шерстяных туниках. Они шествовали по узким ясирским улочкам с видом богинь, привлекая жадные взгляды праздношатающихся гуляк. Количество мужчин в вольном городе значительно превышало количество женщин, поэтому жрицы любви пользовались в городе такой популярностью. Правда, стоили их услуги, по словам осведомленного Антуана Рубикса, довольно дорого. Особенно славились по всему Ясиру служительницы Афродиты, Макоши и Леды. Зато к жрицам богини Артемиды мужское население Ясира относилось настороженно. Среди них, по слухам, попадались истинные амазонки, способные в порыве страсти искалечить, а то и попросту убить партнера.

– А это что за сооружение? – спросил Шепель, останавливаясь подле сумрачного здания, напоминающего пирамиду и резко отличающегося от окружающих его построек.

– Храм Изиды, – шепотом отозвался Рубикс, беря Константина под локоток. – Не советую тебе здесь задерживаться.

– А в чем дело? – удивился Шепель.

– Изида – единственная богиня на Яфете, которой служат не только женщины, но и мужчины. Ее культ до недавнего времени был запрещен в Склавинии, зато она пользуется большой популярностью в Содомии, где считается покровительницей гомосексуалистов и лесбиянок.

– Забавно, – криво усмехнулся Константин, но шаг на всякий случай ускорил.

Пока что Ясир не оправдывал своего звания самого скандального и буйного города Яфета. Пройдя несколько кварталов, Шепель ни разу не столкнулся с грубостью, столь обычной на шумных улочках Зальцбурга. Объяснение такому поведению ясирцев было самое простое: никто не хотел из-за пустяка нарываться на ссору, чреватую кровопролитием. Пьяных на улицах Ясира тоже не было, зато от торговцев в глазах рябило. Удивляться этому не приходилось, ибо Ясир, кроме всего прочего, был еще и перевалочной базой, и его базары славились во всех яфетских королевствах. Торговые караваны прибывали сюда не только из ближайших королевств, но и из мест более отдаленных, а в ясирском морском порту бросали якоря купеческие корабли, прибывшие с далекого материка Лемурия.

– А как называется материк, на котором находимся мы? – полюбопытствовал Константин.

– Атлантида, – с готовностью отозвался Рубикс. – А вот и храм Гермеса.

Храм Гермеса был бесспорно самым величественным сооружением вольного города Ясира. Шепель, ожидавший увидеть нечто совсем иное, был откровенно потрясен. По словам Рубикса, в этом храме хранились несметные сокровища, накопленные жрецами за века, однако пока еще никому не удавалась запустить руку в закрома бога Гермеса. Причиной тому были не столько религиозные чувства, сколько дурная слава его жрецов. По слухам, они были оборотнями, способными годами преследовать святотатцев как в человеческом облике, так и в собачьем. Между прочим, именно собачьи морды были изображены на красных коротких плащах воинов, облаченных в железные кольчуги, которые стояли на мраморных ступенях храма.

– Гермеса почитают не только воры, но и торговцы, – пояснил Рубикс Шепелю, удивленному большим наплывом прихожан. – Кроме того, ему поклоняются окрестные кочевники-скотоводы.

– Следовательно, нам никто не помешает войти в храм?

– Разумеется, нет, – пожал плечами Рубикс.

– Держись от меня подальше, Антуан, – посоветовал коллеге Шепель. – Но не упускай из виду. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

В храме царил полумрак. Почитатели Гермеса, коих здесь собралось не менее сотни, двигались по кругу, время от времени швыряя монеты в огромную, диаметром не менее полутора метров, серебряную чашу. Подле чаши стоял человек, одетый в черную с золотыми узорами хламиду, на голове которого был бронзовый шлем в виде собачьей морды. Глаза жреца холодно и невозмутимо смотрели на посетителей храма, кружившихся в хороводе. Время от времени он подзывал к себе то одного, то другого участника религиозной церемонии и что-то негромко им говорил, после чего те с просветленными лицами покидали культовое учреждение. Константин довольно быстро сообразил, что благосклонность жреца в первую очередь распространяется на щедрых почитателей бога, а скупых он расположением не жалует. Казенных денег Константин экономить не стал и очень быстро привлек к своей скромной персоне внимание служителя Гермеса.

– Бог дарует тебе удачу в торговых делах, чужеземец.

– Слава Гермесу, – повторил Константин подслушанную фразу. – У меня есть поручение к жрецам храма.

– Кто тебя прислал?

– Урбан, – Шепель снял с шеи медальон на серебряной цепочке и показал жрецу.

Это был, конечно, немалый риск. К сожалению, Шепеля поджимало время, он должен был во что бы то ни стало установить связь с Георгием до того, как в Склавинии вспыхнет гражданская война. В том, что это произойдет, не сомневались ни генерал Виркур, ни полковник Кайданов, так что майору Шепелю ничего не оставалось, как выполнить приказ.

Лицо жреца продолжало оставаться невозмутимым, однако казалось, что его черные глаза готовы были испепелить неосторожного чужака, осмелившегося прикоснуться к храмовым тайнам. Жрец, вне всякого сомнения, знал Урбана и даже медальон, принадлежащий яфетянину.

– Когда поравняешься со статуей бога Гермеса, откинь занавес, там тебя будут ждать.

Мраморная статуя высотою в три метра стояла на постаменте у дальней стены, и все проходящие по кругу посетители прикасались губами к сандалиям божества, отлитым из чистого золота, или только делали вид, что прикасаются. Шепель вновь слился с хороводом и даже успел перемолвиться несколькими словами с Рубиксом:

– Уходи, Антуан, тебе здесь больше делать нечего. По лицу майора было видно, что он не одобряет рискованного поведения Шепеля, но спорить с Константином он не стал, а лишь мрачно кивнул и предупредил:

– Я дождусь тебя у входа.

Шепель, как ему и было приказано, нырнул за портьеру, прикрывающую вход в соседнее помещение. Здесь его уже поджидали и, загнув без церемоний руки за спину, потащили куда-то вниз по лестнице. Судя по всему, подземные помещения храма Гермеса были куда более обширными, чем наземные. Во всяком случае, два мускулистых жреца, одетых в точности так же, как их коллега наверху, довольно долго водили Константина по узким коридорам, очень напоминающим лабиринт. Наконец они остановились перед дубовой дверью, окованной железом, которая открылась в ответ на осторожный стук.

Судя по всему, Шепеля притащили в пыточную камеру. Во всяком случае, ржавые от крови крючья, свисающие с потолка, могли вызвать испуг у робкого человека. Жрец в золотом шлеме, с которым Константин попытался установить контакт у серебряной чаши, был уже здесь и смотрел сейчас на гостя или, пленника без особого дружелюбия. Но главным здесь был, кажется, не он, а рослый мужчина с сухим лицом, иссеченным мелкими морщинами, и гнутым, словно ястребиный клюв, носом, облаченный в просторные белые одежды.

– Вы родом не с Яфета? – спросил белый жрец.

– Я прилетел с Арнаута. Константин Шепель, к вашим услугам, благородные господа.

– Род занятий?

– Живу в свое удовольствие.

– Где вы познакомились с Урбаном?

– В Зальцбурге. Этот город расположен на планере Арнаут.

– Зачем вы объявились на Яфете?

– Урбан уверял, что жрецы храма Гермеса хорошо мне заплатят за доставленные сведения. Я решил рискнуть.

– О какой сумме шла речь?

– Три килограмма золота.

– Ваш приятель просто сумасшедший, – трескуче засмеялся черный жрец. – Я никогда не верил Урбану, с какой же стати мне верить вам, любезный?

– А что стало с Урбаном? – Белый жрец не обратил внимания ни на слова своего коллеги, ни на его смех.

– Он умер у меня на руках, – пояснил Шепель. – Нам очень не повезло. У человека, которого мы пытались убить, была многочисленная охрана. Мы попали в засаду.

– Как звали того человека?

– Керк называл его сыном лорда Гергея. Юнец лет двадцати, по виду ничего собой не представляющий.

– А кто такой Керк?

– Понятия не имею. Громила под два метра ростом. Видимо, яфетянин. Именно он руководил операцией, а Урбан был у него в подручных. Керк тоже погиб во дворе того проклятого дома.

– Вы знаете сына лорда Гергея в лицо?

– Да. Я встречался с ним в доме леди Элеоноры. Она тоже яфетянка. Мне было поручено следить за Георгием.

Белый и черный жрец переглянулись. Черный даже прошептал что-то неразборчиво, то ли просил о помощи своего бога, то ли посылал кому-то проклятия. Служители, удерживающие Константина, застыли в почтительном молчании. Белый жрец сделал им знак, и они отступили на шаг к двери, предоставив пленнику некоторую свободу. Шепель счел это хорошим предзнаменованием.

– Где сейчас леди Элеонора?

– Мы ведь, кажется, не договорились об оплате? – мягко напомнил Константин.

– А что может быть дороже собственной жизни? – криво усмехнулся черный жрец.

– Вероятно, три килограмма золота, – пожал плечами Шепель. – Иначе я не прилетел бы на Яфет.

Теперь засмеялся жрец в белых одеждах. Его смех был более мелодичным и даже понравился Константину.

– Он очень занятен, Исав, ты не находишь?

– Я нахожу его наглым, ваше преосвященство. Позвольте мне вздернуть его на крюк, он сразу станет более покладистым и более разговорчивым.

– Так я ведь и так не собираюсь от вас ничего скрывать, почтенные, – запротестовал Шепель. – Леди Элеонора сейчас находится на Яфете вместе с Георгием Гергеем.

– Ты уверен в этом, чужеземец? – нахмурился верховный жрец в белом.

– Я даже знаю название корабля, который доставил их на вашу планету с Арнаута.

– Зачем нам название корабля, – рассердился одетый в черное Исав. – Где сейчас находятся эти двое?

– Мне почему-то кажется, господин Исав, что вы лучше меня знаете места, где следует искать расторопную леди. Я готов опознать сына лорда Гергея, если он вдруг окажется у меня на пути. И заметьте, дорогой Исав, я единственный, кто может это сделать, если не считать, конечно, двух господ с Яфета, которые крутились вокруг леди Элеоноры, с явным намерением ей нагадить. Но, увы или к счастью, уж не знаю, что вас устроит больше, потерпели фиаско.

– Как выглядели эти двое?

– Один лет пятидесяти, очень важный и благообразный, с седыми волосами почти до плеч. Другой моложе лет на двадцать, смуглый и смазливый. У него над левой бровью довольно заметный шрам.

– Старший наверняка Ваграм Дарлей, а младший – Симон Лис из того же клана, – быстро подсказал коллеге Исав.

– Где вы остановились? – спросил у Шепеля старший жрец.

– В офисе арнаутской компании, занимающейся грузовыми и пассажирскими перевозками. Меня приютил кассир этой компании господин Рубикс.

– Эту компанию, если не ошибаюсь, возглавляет господин Кайдан?

– Кайданов, ваше преосвященство. Но я с ним пока еще не знаком. Он пока не удостоил однопланетника своим вниманием. У нас, знаете ли, своя иерархия.

– Кайданов – важная птица?

– Не думаю, ваше преосвященство. Но вы же знаете: чем меньше ястреб, тем громче клекот.

Черный Исав нахмурился, а на губах верховного жреца промелькнула едва заметная усмешка.

– Ищите, господин Шепель, и обрящете, это пока все, что я могу вам сказать. Что же касается золота, то вы его получите только в обмен на лорда Георгия Гергея.

Верховный жрец поднялся с кресла и покинул пыточную камеру, даже не взглянув ни на Шепеля, ни на жрецов в черном, согнувшихся в почтительном поклоне.

– Последние слова его преосвященства означают, что у меня развязаны руки. Я правильно понимаю? – Шепель покосился на Исава.

– Вы правильно поняли великого Агрипу, мой драгоценный Константин, – сладким голосом пропел жрец в черном. – Но если вы вздумаете нас обмануть, то я собственными руками сверну вам шею.

– Я буду польщен, что моей заурядной во всех отношениях шеей займется особа столь высокого ранга. Всего хорошего, господин Исав.

Антуан Рубикс был, похоже, удивлен, увидев спускающегося по мраморным ступеням храмового крыльца живого и невредимого Константина Шепеля. Народу на площади было по-прежнему много. Судя по всему, еще не все желающие успели вытрясти монеты из своих кошельков в ненасытное чрево вороватого бога. Ожившие храмовые стражи недовольно покрикивали на слишком голосистых и без церемоний осаживали нетерпеливых.

– Вы сильно рисковали, господин майор, – осудил коллегу Рубикс. – Далеко не все входящие в этот храм находят дорогу обратно.

– Зато я обрел статус, Антуан, и нахожусь теперь под покровительством бога Гермеса и его замечательных жрецов.

Полковник Кайданов с большим вниманием выслушал доклад майора Шепеля. На его лицо, обычно непроницаемое, набежала тень озабоченности. Пока полковник взвешивал и раскладывал по полочкам полученную информацию, Константин рассматривал развешанные по стенам кабинета яфетские картины с мифологическими сюжетами и пришел к выводу, что художники Яфета дадут сто очков вперед своим коллегам с Арнаута. Внимание его привлекло полотно, на котором корчились в агонии два кентавра, их искаженные смертельной мукой лица смотрелись на редкость выразительно, а лошадиные тела мучительно напрягались в бесполезной попытке подняться. Рядом с гибнущими кентаврами была изображена женщина, одетая в прозрачную тунику, вероятно, богиня, попиравшая изящной ножкой огромную тушу, лежащую у ее ног.

– А что, все эти монстры, изображенные на картинах, действительно встречаются на Яфете? – тихо спросил Константин у Рубикса.

– Животный мир планеты очень богат, – вздохнул Антуан. – Но ни кентавров, ни драконов мне, слава богу, здесь встречать не доводилось.

Кстати, это и неудивительно. Не в обиду Рубиксу и Кайданову будет сказано, но трудно встретить огнедышащего дракона, не выходя из кабинета и не покидая стен города. По мнению Шепеля, наступило время, когда сотрудникам Комитета внешней разведки Федерации следовало поближе познакомиться с загадочной планетой Яфет.

– Итак, мы теперь знаем настоящие имена ближайших сподвижников короля Аббадина, – констатировал Серж Кайданов. – Надо полагать, Ваграм Дарлей и Симон Лис посетят нас в самое ближайшее время. Вам не кажется, Константин, что они будут недовольны вашим сотрудничеством со жрецами Гермеса?

– Так я ведь авантюрист, – напомнил Шепель. – Меня интересуют только деньги, и мне наплевать, кто их заплатит. К тому же жрецы Гермеса вряд ли станут делиться информацией, полученной от залетного арнаутца, с приближенными короля. Мне кажется, что Урбан работал не на короля Аббадина, а на верховного жреца Агрипу, и его внезапная смерть оставила служителей Гермеса без осведомителя.

– Вы хотите занять его место?

– Почему бы нет, – пожал плечами Шепель. – Я один из немногих, кто знает Георгия Гергея в лицо. Верят мне жрецы или нет, но они не будут торопиться с моей ликвидацией.

– По нашим сведениям, лорд Дарлей и Симон Лис сейчас находятся в городе, – задумчиво проговорил Кайданов. – Их возвращение на Яфет зафиксировано в космопорте Ясира. Прибыли они раньше нас, но почему-то не торопятся выходить на связь. Возможно, их насторожило, что с нами не было третьего – Георгия Гергея. Вы не заметили слежки, Рубикс?

– Но ведь за нами следят постоянно, – развел руками Антуан. – Я не исключаю, что посещение майором Шепелем храма Гермеса не осталось незамеченным соглядатаями лорда Дарлея.

– А это, пожалуй, к лучшему, – неожиданно заметил Константин. – Я скажу, что действовал по приказу Чарльза Линдсея, который хочет установить связь со жрецами языческих богов. Скажите, господин полковник, у нас хватит сил, чтобы отразить нападение сторонников короля Аббадина, если таковое случится?

– Разумеется. У нас есть автоматическое оружие и бластеры. К тому же нас поддержат практически все ясирские ассоциации, которым невыгоден разрыв с инопланетянами. Ведь вольный город имеет монополию на межпланетную торговлю, а король Склавинии не слишком популярен в Ясире.

– В таком случае, я могу смело настучать посланцам Аббадина на коварного Чарльза Линдсея, затеявшего хитроумную комбинацию совместно с леди Элеонорой?

– Только не увлекайтесь, Константин. Вы имеете дело с очень умным и хитрым противниками, за спинами которых, возможно, стоят наши коллеги из Внешней разведки Союза планет.

– Я буду осторожен.

На свидание с Селеной Рубикс с Шепелем отправились под покровом темноты. Ясир и в дневное время был городом небезопасным, а уж о ночной поре и вовсе говорить не приходилось. Поэтому в дополнение к мечам офицеры разведки прихватили еще и по паре армейских пистолетов, которые пришлось засунуть за пояс, поскольку в яфетских штанах не было карманов. Трудно сказать, почему аборигены игнорировали это во всех отношениях полезное изобретение человечества, но тем не менее это было так. Деньги в виде медных, серебряных и золотых монет самой разнообразной чеканки здесь носили в кожаных мешочках, которые обычно вешали на шею. Дабы прикрыть свой неуместный на планете Яфет арсенал, искатели ночных приключений завернулись в плащи, широкополые шляпы дополняли их наряд. Константин отметил про себя, что к ночи в Ясире сильно холодает, так что их маскировка вряд ли вызовет подозрения у случайных прохожих.

– Скажите, Антуан, ведь Селена – это, кажется, одно из названий ночного светила на Земле?

– Да, – подтвердил Рубикс. – Но именно так яфетяне назвали ночной спутник своей планеты.

Такое явное отсутствие фантазии Шепеля нисколько не удивило, ибо практически все жители планет Федерации, находившихся в разных системах, называли свои дневные светила Солнцами. На Яфете было то же самое.

– Следовательно, Селена это прозвище вашего агента в юбке?

– Скорее всего, да. Так сказать, намек на социальный статус. А что касается юбки, то она ее не носит.

– Еще один очень нескромный вопрос, Антуан. Селена – ваша любовница?

Рубикс смущенно откашлялся.

– Вы знаете, Константин, я не рискнул. Связь с яфетянками очень часто приводит ко всяким нежелательным казусам. К тому же среди обслуживающего персонала космопорта есть немало симпатичных женщин, отчаянно скучающих в этой дыре.

Пройдя несколько кварталов, ночные гуляки остановились у дверей таверны. Осторожный Рубикс на всякий случай осветил ближайшие подворотни фонариком, но ничего подозрительного там не заметил. Вообще-то яфетяне не доросли до электричества и в ночную пору пользовались либо свечками, либо жутко чадящими и вонючими факелами. Наверное, именно поэтому ясирцы так быстро оценили преимущество фонариков, доставленных с планет Федерации и Союза, и охотно их покупали. Да и в батарейках в Ясире недостатка не было. За время прогулки по ночному городу Шепель только дважды видел чудаков с факелами. Судя по всему, это были приезжие, еще не приобщенные к благам цивилизации. Были в Ясире и генераторы, работающие на баснословно дорогом бензине или на конной тяге. Последние, естественно, пользовались куда большей популярностью, но только у очень богатых горожан.

Хозяин трактира, в который Рубикс привел Шепеля, видимо, считал излишними все эти дорогостоящие новшества, а потому помещение, предназначенное для гуляк, освещалось только камином да десятком медных светильников, наполненных маслом. Обстановка здесь тоже была небогатой – столы да лавки, вот, пожалуй, и все, чем это заведение, далеко не первостатейное даже по яфетским меркам, могло порадовать посетителей. Впрочем, жители и гости вольного города, собравшиеся в трактире в большом количестве, явно не собирались предъявлять хозяину чрезмерных претензий по части комфорта.

Никто из гуляк не обратил внимания на вошедших. Люди пировали в свое удовольствие, заедая свиным мясом розоватую бурду, которая на Яфете почему-то считалась вином. Пока Рубикс переговаривался с хозяином, Константин не удержался и заказал севе кружку ясирского нектара. Увы, Антуан оказался трав, пить эту гадость было просто невозможно. Шекель отдал свою почти не тронутую кружку стоявшему рядом бродяге и отошел от стойки. Запах в этом переполненном людьми помещении был такой, что арнаутцу, изнеженному благами цивилизации, едва не стало дурно. Впрочем, Рубикс не собирался проводить остаток ночи среди пьяниц, окликнув Шепеля, он стал подниматься по лестнице, освещая себе путь фонариком. Похоже, Антуан действительно был в этом трактире завсегдатаем, поскольку очень хорошо ориентировался здесь. На втором этаже трактира находились комнаты для свиданий, и одну из них Рубикс снял, чтобы без помех поговорить со своей знакомой. Комната была невелика. Кроме стола и стула здесь имелась только лежанка. Довольно жесткая, как успел отметить Константин, присевший на нее. Рубикс зажег тусклый светильник и погасил фонарик. Нельзя сказать, что допотопная яфетская лампа давала много света, но все-таки его было достаточно, чтобы ориентироваться в замкнутом пространстве.

– Она скоро будет, – сказал Рубикс, – Можете пока прилечь на лежанку, Константин.

– А блох я здесь не нахватаюсь?

– На Яфете нет ни блох, ни вшей, так что ложитесь смело.

Шепель порадовался за яфетян, да и за себя самого тоже. В свое время, шатаясь по долгу службы по притонам Зальцбурга, он потерял немало крови по вине всяких мелких паразитов, которых там было в избытке.

– Неужели и комаров на Яфете нет?

– Про весь Яфет не скажу, но в Ясире я их не видел.

– Благословенная планета, – вздохнул Шепель, вытягиваясь на лежанке.

Селена ждать себя не заставила. Во всяком случае, так показалось успевшему задремать Константину. Сначала он принял ее за подростка-слугу, присланного по какой-то надобности хозяином заведения, но очень скоро осознал свою ошибку. Селена была хоть и небольшого роста, но фигуристой девушкой. Мужской наряд не столько скрадывал, сколько подчеркивал достоинства ее фигуры. Антуан Рубикс, как истинный джентльмен, уступил даме единственный стул и пересел на лежанку к Шепелю. Девушка была симпатичной, это Константин отметил сразу, как только свет лампы упал на ее лицо. Густые, коротко стриженные волосы были перехвачены у лба широкой повязкой, какие-либо украшения напрочь отсутствовали. Не считать же таковым узкий короткий меч, который она отстегнула и положила перед собой на стол.

– У меня мало времени, – сказала Селена Рубиксу. – Задавай свои вопросы побыстрее.

– Это мой хороший знакомый, Константин Шепель, – представил коллегу Антуан.

– Наслышана, – коротко бросила Селена.

– От кого? – удивился Шепель.

– Исав говорил о тебе Хряку. Велел глаз с тебя не спускать и пришить, если что.

– Меня интересует леди Элеонора, – прокашлялся Антуан и выложил на стол мешочек с монетами. – Она в городе?

Прежде чем ответить на заданный вопрос, Селена высыпала серебряные монеты на стол и тщательно их пересчитала.

– Тайно прибыла вчера из Амазонии. Нам удалось ее выследить. Сегодня ночью Хряк попытается ее похитить, в крайнем случае – убить. За живую он получит сто золотых, а за мертвую – только пятьдесят.

– Заказчик – Исав?

– Нет, Симон Лис из клана Дарлеев.

– Где сейчас находится леди Элеонора?

– В храме Артемиды.

– Хряк собирается осквернить храм самой мстительной богини Яфета? – удивился Рубикс.

– Хряк не сумасшедший, – рассердилась Селена. – Сегодня на исходе ночи леди Элеонора покинет свое убежище, чтобы встретиться в доме купца Страта с посланцем лорда Ферея. Хряк собирается перехватить ее карету, а если ему это не удастся, то напасть на дом Страта. Он собрал всю нашу семью и заручился поддержкой Крысятников. Думаю, ста человек будет достаточно, чтобы перебить охрану леди Элеоноры.

– Ты тоже участвуешь в деле?

– Конечно, я ведь принадлежу к семье Хряков.

– Какое, однако, неблагозвучное прозвание у твоей семьи, – усмехнулся Шепель.

– Зато мы первые в ассоциации по силе и численности, – гордо ответила девушка.

Константин выбросил на стол довольно увесистый мешочек, доверху наполненный монетами, на сей раз уже золотыми.

– Можешь пересчитать, – сказал он Селене.

Девушка, однако, не спешила прикасаться к монетам. Судя по всему, ей не было чуждо чувство долга, и она не собиралась вот так за здорово живешь предавать своих.

– Вы хотите предупредить леди Элеонору?

– К сожалению, у меня нет доступа в храм Артемиды. Здесь двадцать золотых монет.

Девушка заворожено следила, как блестят под пальцами Шепеля золотые кружочки. Все-таки это было хоть и юное, но очень алчное создание, и Константин почти не сомневался, что она согласится.

– Я покажу тебе место засады, но большего от меня не требуй. – Селена аккуратно ссыпала золотые монеты обратно в кожаный мешочек и спрятала его у себя на груди. – Пошли.

– Мы не успеем, – шепотом предупредил Шепеля Антуан. – Рассвет совсем скоро. Вдвоем нам не справиться с сотней головорезов. В наших револьверах только по семь патронов, не забывай об этом, Константин.

– Ты знаешь, где располагается храм Артемиды?

– Знаю.

– Тогда пулей лети к полковнику и требуй подмогу, а я буду действовать по обстановке.

Встревоженный Рубикс через секунду растворился в темноте. Шепель ускорил шаги, чтобы не отстать от легкой на ногу спутницы, бесшумно скользившей по ясирской мостовой. Шли они довольно долго. Константин с тревогой поглядывал на светлеющее небо. Леди Элеонору могли убить еще до того, как они с Селеной достигнут места засады. Предательства со стороны девушки он почти не опасался. Она достаточно умна, чтобы так глупо подставляться. Вряд ли подельники простят ей связь с чужаками, тем более с инопланетянами. Прогулка по ночному городу не доставила Шепелю удовольствия, он то и дело спотыкался о выпирающие камни мостовой, чем вызывал законное негодование спутницы. Видимо, Селена тоже нервничала, она беспрестанно оглядывалась по сторонам и ждала подвоха, нападения из любой подворотни, мимо которой они проходили. К счастью, улицы вольного города в это время суток были практически пустынны. Внезапно девушка остановилась и предостерегающе подняла руку.

– Видишь этот дом? – шепотом спросила она у Константина.

Дом практически ничем не отличался от стоящих рядом мрачных каменных строений, но именно там, если верить Селене, затаилась воровская стая Хряка, подкрепленная семьей Крысятников. Подозрительное здание было крайним в ряду, сразу за ним располагался небольшой парк, окружающий зеленым кольцом храм Артемиды. По словам девушки, карета леди Элеоноры должна была проехать через этот парк, прежде чем выкатиться на городскую мостовую.

– А почему Хряк не устроил засаду среди деревьев?

– Это же священная роща, – зашипела девушка. – Хряк и так взял на себя слишком многое, решившись напасть на жрицу Артемиды.

– А ты не боишься гнева богини?

– Хряк сказал, что боги карают не исполнителей, а заказчиков. Мы слишком мелкая сошка, чтобы Артемида обращала на нас внимание.

Селена вдруг толкнула Шепеля в ближайшую подворотню, а сама решительно шагнула навстречу человеку, вынырнувшему из-за угла.

– Ты где пропадаешь? – сердито зашипел незнакомец. – До рассвета осталось всего ничего. Хряк приказал тебе быть в священной роще. Как только откроются ворота храма, ты должна подать мне сигнал. У тебя есть фонарик?

– Все в порядке Маклак, я уже на месте, – спокойно отозвалась девушка и растворилась в темноте.

Шепель ждал, что человек, названный Маклаком, последует ее примеру, но тот застыл истуканом посреди улицы, мешая Константину последовать за Селеной. Майору ничего не оставалось делать, как потревожить Маклака в его задумчивом одиночестве. Видимо, подонок не ожидал нападения с тыла и только удивленно хрюкнул, когда кулак Шепеля угодил в его отвисшую челюсть. Константин прислонил обмякшее тело к стене соседнего дома и быстрым шагом направился в сторону парка. Никто его не окликнул и не остановил.

Шепель спрятался за ближайшим деревом и огляделся. Селены нигде не было, зато он вдруг услышал топот копыт и скрип колес. Карету леди Элеоноры никто не сопровождал, возможно, охрана поджидала ее вне пределов священной рощи. На размышления у Константина оставалось всего несколько секунд. Он прыгнул вперед и ухватился за дверцу кареты. Та распахнулась, и в глаза ему ударил свет электрического фонарика. Он все же увидел занесенную руку с кинжалом и успел перехватить ее раньше, чем острое жало впилось ему в шею, рванул женщину на себя, буквально выдернул ее из кареты, и в ту же секунду ночную тишину разорвали вопли и звон стали.

Карета, влекомая парой коней, вылетела на мостовую и была остановлена людьми Хряка. Кучер, взмахнувший было длинным хлыстом, мешком слетел под копыта взбесившихся коней. К карете метнулись несколько всадников, похоже, это были охранники леди Элеоноры, но их оказалось слишком мало, чтобы отбить натиск людей, густо лезущих из подворотен. Шепель достал револьвер и выстрелил три раза подряд, стараясь не задеть конных. Леди Элеонора, ошеломленная неожиданным нападением, кажется, пришла в себя, во всяком случае Константин услышал ее горячий шепот:

– Вы кто?

Шепель включил фонарик и осветил свое лицо. Похоже, шокированная леди Элеонора хоть и не сразу, но узнала его.

– Константин! Но как вы здесь оказались?

– Объяснения потом, леди. Нам нужно уносить ноги как можно быстрее.

– Хорошо. Идемте.

Надо отдать должное яфетянке, неожиданное нападение не выбило ее из колеи. Она подобрала с земли кинжал и вскочила на ноги. Леди Элеонора была в мужском костюме, но без плаща. Шепель набросил ей на плечи свой, чтобы женская фигура не привлекла внимание подонков, которые уже успели расправиться с охраной леди и рассыпались по священной роще. Судя по всему, Хряк боялся гнева нанимателей больше гнева богини, но не исключено, что им сейчас управляла алчность.

– Ищите ее, – прозвучал на всю рощу чей-то грубый голос. – Она здесь.

Задачу подонкам облегчал наступающий рассвет. Отступать к храму Артемиды было уже поздно, ибо священная роща отнюдь не была непроходимыми дебрями и обнаружить здесь человека особого труда не представляло. Именно поэтому Шепель решил прокрываться в город. Поначалу их маневр казался успешным, но стоило только беглецам ступить на мостовую, как навстречу им кинулись сразу трое наемных убийц в черных костюмах, лица которых прикрывали маски. Шепелю ничего другого не оставалось, как уложить их выстрелами из револьвера. Выстрелы привлекли внимание всей воровской стаи, и вместо трех противников Шепель получил целую сотню.

– Это она, – услышал Константин истерический вопль прямо над головой. – Держите ее.

Он поднял голову и выстрелил в чье-то перекошенное страхом лицо, мелькнувшее в узком, как бойница, окне.

– Бежим, – крикнул Шепель, хватая леди Элеонору за руку.

Шквал проклятий достиг их ушей вместе со звуками револьверных выстрелов. Константин было обрадовался, подумал, что пришла подмога, но ошибся. Пули просвистели над его головой. Оказывается, у наемных убийц тоже было огнестрельное оружие, и это сильно осложняло дело. К тому же леди Элеонора оказалась неважной бегуньей, в прыти она сильно уступала преследователям, поднаторевшим в ночных баталиях, ловким и легким на ногу.

– Я их задержу, – крикнул Константин яфетянке. – Постарайтесь где-нибудь спрятаться.

Жители вольного города индифферентно отнеслись к шуму, доносящемуся с улицы. Во всяком случае, никто не торопился оказать поддержку беглецам. Все двери были закрыты наглухо, и стучаться в них было бесполезно. У Шепеля в барабане армейского револьвера оставалось только семь патронов, зато он был превосходным стрелком, в отличие от ясирцев. Шесть выстрелов прозвучали один за другим, и шесть наиболее прытких преследователей рухнули на мостовую с пробитыми головами. Столь сокрушительный отпор отрезвляюще подействовал на подонков, опьяненных азартом погони, уцелевшие метнулись к подворотням или прильнули к земле. Впрочем, стрелять они не перестали. Несколько стрел, выпущенных из арбалетов, едва не попортили шкуру майора, неосторожно высунувшегося из своего убежища.

Шепель очень надеялся, что леди Элеонора воспользовалась передышкой и сумела скрыться. Все-таки она знала Ясир куда лучше Константина, положение которого становилось просто аховым. Один револьвер был пуст, в барабане другого оставался один патрон. Что же касается меча, то Шепель не был уверен, что сумеет воспользоваться им достаточно эффективно. В юности он занимался фехтованием и даже подавал надежды, но с того времени утекло слишком много воды, чтобы быть уверенным в силе и точности своих ударов.

Тем не менее, увидев перед собой двух противников, внезапно вынырнувших из-за ближайшего угла, он схватился за меч. Кажется, эти двое воспользовались проходными дворами и обошли Шепеля с тыла. Их примеру могли последовать другие, а потому Константину нужно было как можно быстрее уносить ноги из ненадежного убежища. Решив, что в сложившейся ситуации самая лучшая защита – это нападение, он обрушил меч на голову ближайшего негодяя. Его противник оказался малым проворным и успел отбить удар, зато он прозевал хук справа, которым разъярившийся майор опрокинул на землю оппонента. Круто развернувшись, Шепель полоснул мечом по горлу второго противника. Рана, скорее всего, была неглубокой, но незадачливому киллеру сразу стало не до Константина, покинувшего место схватки на крыльях удачи, проще говоря, улепетывающего во все лопатки. Ведь преследователи, даже получив жестокий урок, отнюдь ре стали более покладистыми. Он слышал у себя за спиной хриплое дыхание и, обернувшись, уложил последней пулей типа, уже поднявшего меч над его головой. И в этот момент в преследователей ударил револьверный залп, разом скосивший чуть ли не десяток наиболее шустрых воров из семейства доблестного Хряка. Остальные сыпанули в разные стороны, думая уже только о спасении собственной жизни.

– Цел? – спросил Рубикс, подбегая к Шепелю.

– Как видишь, – бодро отозвался Константин.

– А где леди Элеонора?

– Будем надеяться, что ей удалось скрыться.

Полковник Кайданов счел поведение майора Шепеля легкомысленным. Кидаться в драку против сотни натасканных на убийство людей в одиночку означало подвергать себя неоправданному риску. По милости майора Шепеля ассоциация инопланетян теперь обречена на долгое выяснение отношений с ассоциацией воров и наемных убийц. Конечно, поклонники Гермеса вряд ли решатся открыто напасть на своих обидчиков, но исподтишка будут гадить долго и упорно.

– Но ведь не доказано, что в бойне, устроенной на улицах Ясира, участвовали именно мы, – попробовал возразить Шепель.

– А револьверы?.. – напомнил Рубикс со вздохом.

– У людей Хряка было огнестрельное оружие.

– Вы уверены в этом, Константин? – насторожился Кайданов.

– Уверен. В мою сторону палило по меньшей мере три револьвера. В конце концов, если леди Элеонора намерена развязать в Склавинии гражданскую войну, то почему бы ей не запастись огнестрельным оружием.

– Так у нее был револьвер?

– Нет. Она была вооружена только кинжалом. Но револьверы могли быть у ее охранников.

– Вы собираетесь рассказать об этом Хряку? – криво усмехнулся Кайданов.

– Нет, я собираюсь рассказать об этом его нанимателям – лорду Дарлею и Симону Лису. Но прежде чем наведаться к ним с визитом, я должен знать точно, спаслась ли леди Элеонора. Антуан, постарайтесь выяснить это у Селены.

– Хорошо, – пожал плечами Рубикс. – Если девушка не пострадала во время устроенной нами бойни, я постараюсь ее найти.

– Вы собираетесь предложить лорду Дарлею оружие? – прищурился Кайданов в сторону Шепеля.

– Да. От имени Чарльза Линдсея. Это позволит нам выиграть время.

Кайданов задумчиво почесал переносицу. Дерзкий план майора ему понравился, однако Серж решил внести в него некоторые коррективы:

– Чарльз Линдсей действительно продает оружие, но не Дарлею, а леди Элеоноре. Снаряженный ими космический корабль должен прибыть на Яфет через полтора месяца. Но вы не знаете места посадки, Константин. Скажете только, что сядут контрабандисты где-то в районе Склавинии. Доставленный ими груз может круто поменять ситуацию в королевстве. Об этом вы расскажете не только Дарлею, но и верховному жрецу Агрипе.

– Риск слишком велик, – покачал головой Рубикс. – За вами начнется охота, господин полковник.

– Нет, Антуан. Космический корабль уже стартовал с планеты Зиндан. Смерть Чарльза Линдсея в данной ситуации уже ничего не сможет изменить. Зато никто не помешает приверженцам короля Аббадина перекупить этого арнаутского делягу и тем самым похоронить все надежды леди Элеоноры.

– В таком случае, господин полковник, я желаю вам продаться подороже, – усмехнулся Шепель.

В доме, где поселился лорд Дарлей, Константина не ждали и встретили крайне нелюбезно. Видимо, господа Голадзе и Легран очень болезненно переживали неудачу с пленением леди Элеоноры. По сведениям, полученным Рубиксом от Селены, благородной даме все-таки удалось ускользнуть из рук Хряка, что нанесло жесточайший удар по репутации его семьи и воровской ассоциации в целом. Антуан ворчал, что беспутная девчонка съедает чуть ли не весь бюджет федеральной резидентуры в Ясире, но Шепель, довольный новостями, только рукой махнул. Именно от Селены Рубикс узнал, где остановились посланцы короля Аббадина, причем обошлись ему эти сведения в такую сумму, что он не рискнул сразу внести ее в отчет, решив разбросать по разным графам, дабы не травмировать федеральных ревизоров, столь чутких к расходованию казенных средств.

Константина продержали в прихожей чуть ли не целый час, да еще и в компании мрачных витязей, облаченных в кольчуги. Судя по всему, лорд Дарлей ожидал ответного удара от рассерженной покушением леди Элеоноры и позаботился о своей безопасности. По подсчетам Шепеля, покой посланца короля Аббадина охраняло никак не менее пятидесяти доблестных меченосцев. Наконец хозяева сжалились над притомившимся гостем, и Константин был препровожден на второй этаж, где его поджидали старые знакомые.

Кабинет лорда Дарлея был обставлен с подобающей его званию роскошью. Мебель буквально блистала позолотой. Каменные стены были завешаны материей, очень напоминающей зинданскую парчу, что придавало плохо освещенному помещению торжественный, но мрачный колорит. Лорд Ваграм Дарлей был облачен в черный с серебром кафтан явно не ясирского покроя. Его родственник Симон Лис выглядел гораздо скромнее в лиловом одеянии, схожем по покрою с костюмом босса. Шепелю ясирская одежда показалась удобнее склавинской, но это дело вкуса, конечно.

Лорд Дарлей отбросил со лба седую прядь волос и строго глянул на арнаутца, осмелившегося нарушить его покой.

– Я могу присесть? – вежливо спросил у хозяев Шепель.

Дарлей в ответ небрежно кивнул, а Симон Лис указал гостю рукой на стул, стоящий у стены. Сами благородные хозяева с удобствами расположились в деревянных креслах, украшенных резьбою, и не сделали даже попытки привстать, чтобы поприветствовать гостя. Охранники в кольчугах застыли было у дверей, но лорд Дарлей величественным жестом выслал их в коридор.

– Как вы нас нашли? – спросил Симон Лис.

– Это было несложно, – небрежно махнул рукой гость. – Люди Чарльза Линдсея следили за вами с момента вашего возвращения на Яфет.

– Мы заплатили вам сто тысяч лир, – напомнил Шепелю Симон.

– Но мы сошлись на трехстах пятидесяти, – внес существенное дополнение Константин.

– У вас ценные сведения? – нахмурил густые брови лорд Дарлей.

– Более чем, – нескромно кивнул головой Шепель. – Чарльз Линдсей продал леди Элеоноре Георгия Гергея. Не знаю, на какой сумме они договорились, но сделка состоялась.

– Когда его доставят на Яфет?

– Так он уже здесь, – пожал плечами Константин.

– Быть этого не может, – подхватился на ноги Симон Лис. – У нас есть осведомители в космопорте.

– А зачем контрабандистам космопорт? – хмыкнул Шепель. – Они способны сесть где угодно, на любом горном плато.

– Нас уверяли, что это невозможно, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей.

– Чушь. Сложно – да. Но для банкира Понсона ничего невозможного нет. Он способен прикрыть купюрами глаза не только федеральных, но и союзных патрулей.

– А почему мы должны тебе верить, плебей?! – в раздражении выкрикнул Симон Лис. – Тебя видели в храме Гермеса. О чем ты договаривался с Агрипой?

– Во-первых, я и не лезу в аристократы, в отличие от некоторых, – мягко заметил Шепель. – А во-вторых, я нахожусь на службе у Чарльза Линдсея и выполняю его поручения. К слову, этот дельфионский простолюдин платит мне хотя и меньше, чем яфетские лорды, зато регулярно и не устраивает истерик по поводу и без повода.

– Тебе заплатят, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей.

– Благодарю, ваше сиятельство, – чуть наклонил голову Шепель. – Чарльз Линдсей искал поддержки у жрецов Гермеса и нашел ее за довольно приличную сумму.

– Подонки, – не удержался от комментариев нетерпеливый Симон Лис. – Они служат и вашим и нашим.

– Вам виднее, господа, – пожал плечами Шепель. – Я новичок в яфетской политике. Что же касается вашего последнего провала, то благодарить за это вы должны только Чарльза Линдсея. Это он рассказал леди Элеоноре о вашем к ней интересе. Должен предупредить вас, благородные лорды, что этот господин весьма искушен в политических интригах.

– Вы набиваете себе цену, – криво усмехнулся Симон Лис.

– Мне почему-то кажется, что спасение королевства Склавинии и его короля досточтимого Аббадина стоит полмиллиона лир, которые вы мне должны, господа, – скромно потупил глаза Константин.

– Первый раз вижу такого наглеца, – всплеснул руками Симон Лис.

– Вы, наверное, заметили, господа, что охрана леди Элеоноры была вооружена револьверами. Но револьверы армейского образца отнюдь не самое сокрушительное оружие, которым обладает наша цивилизация.

– Вы, кажется, на что-то намекаете? – нахмурился лорд Дарлей.

– Намекаю, ваше сиятельство. По моим сведениям, космический корабль, доверху набитый оружием, уже стартовал с планеты Зиндан и через полтора месяца достигнет Яфета. Наверное, вы уже догадались, господа, что этот корабль снарядил Чарльз Линдсей для своей союзницы леди Элеоноры.

– В каком месте приземлится этот корабль?

– Понятия не имею, – пожал плечами Шепель. – Где-то в Склавинии, вероятно.

Лорд Дарлей и Симон Лис переглянулись. Эти люди побывали на планетах Федерации и, надо полагать, сумели оценить мощь цивилизации, бросившей им вызов.

– Линдсея надо устранить, – жестко сказал лорд Дарлей.

– Уж не мне ли вы собираетесь поручить это деликатное дело? – насторожился Константин.

– А вы боитесь крови? – усмехнулся Симон Лис.

– Просто мне не хотелось бы лишаться пусть скупого, но работодателя без должных финансовых гарантий с вашей стороны.

– Симон, выпиши ему чек на двести пятьдесят тысяч лир, – небрежно бросил лорд Дарлей своему подручному. – Вы, Константин, можете обналичить его здесь, в космопорте, либо в одном из банков Федерации.

– Благодарю, ваше сиятельство, – сказал Шепель, пряча ценный дар в кожаный мешочек, висящий на груди. – Но дабы не вводить вас в новые расходы, должен предупредить, что смерть Чарльза Линдсея не избавит вас от хлопот. Место посадки космического корабля известно леди Элеоноре. Груз уже оплачен, так что никаких помех при его получении не возникнет. Зато вы потеряете единственную ниточку, которая может привести вас к успеху.

– Он прав, – мрачно изрек лорд Дарлей.

– Мне кажется, вам следовало бы попытаться перекупить Чарльза Линдсея, – осторожно предложил Шепель. – Предложить ему плату, от которой он не сможет отказаться.

– Насколько я понимаю, речь идет не о деньгах? – вкрадчиво переспросил Симон Лис.

– Вы знаете этих господ, я имею в виду Понсона и Линдсея, – пожал плечами Константин. – Их цель состоит в том, чтобы проникнуть в сердце вашей цивилизации и с удобствами там расположиться. Разумеется, они потребуют гарантий. Леди Элеонора, насколько я понимаю, эти гарантии им дала. Очередь за вами, лорды. На мой взгляд, слово царствующей особы гораздо весомее слова претендента.

– Это исключено, – резко отозвался лорд Дарлей. – Чужакам нет места в Склавинском королевстве. Тем более таким чужакам, как Линдсей и Понсон.

– В таком случае, господа, вашим новым королем станет воспитанник Чарльза Линдсея Георгий Гергей. Эти люди станут полновластными хозяевами Склавинии, а со временем и всего Яфета.

– Ну это мы еще посмотрим! – надменно вскинул голову Симон Лис.

– Меня восхищает ваш оптимизм, господин Легран, но вы, надеюсь, не будете отрицать, что Склавинию ждут нелегкие времена?

– Сколько вы хотите, Константин?

– Я оцениваю этот груз в двадцать миллионов лир, – не стал отнекиваться и ломаться Шепель. – Восемь миллионов в качестве задатка вы положите на мой счет в банке космопорта.

– И вы сумеете выпытать у Линдсея место посадки космического корабля?

– Разумеется, нет. Стоит мне только заикнуться об этом, как из меня вышибут мозги и выбросят в сточную канаву. Чарльз человек решительный. Но у нас есть другой источник информации – леди Элеонора. Линдсею нужен свой человек в штабе заговорщиков, и он не возражает против того, чтобы этим человеком стал я.

– Именно для этого он посылал вас к Агрипе?

– Да.

– А почему он не договорился об этом с леди Элеонорой?

– Какой толк в агенте, у которого нет выхода на резидента. Я буду сидеть под крылышком этой дамы, а ее соглядатаи будут сторожить каждый мой шаг. Нужна цепочка, по которой я мог бы передавать информацию Линдсею и получать указания от босса. Но этих цепочек может быть две, господа.

– Линдсей не верит леди Элеоноре?

– А где вы видели, господа, делового человека, который бы на сто процентов верил своему партнеру?

– Выходит, и вам, Константин, верить нельзя? – криво усмехнулся лорд Дарлей.

– На вашем месте я бы приставил ко мне соглядатая, и не одного. Но это уже ваши проблемы, господа.

– А как вы собираетесь проникнуть в штаб заговорщиков? Ведь чужакам в Склавинию хода нет.

– Я рассчитываю вступить в ассоциацию воров.

– Вас примут, – кивнул головой Симон Лис. – Но убьют раньше, чем вы переступите границу Склавинии.

– Именно поэтому я заручился протекцией верховного жреца храма Гермеса Агрипы и его верного помощника Исава. Но если и вы, лорд Дарлей, замолвите за меня словечко перед Хряком, то это пойдет на пользу делу.

– Вы очень алчный и ненадежный человек, Константин, – задумчиво проговорил лорд Дарлей.

– Очень нелестная для меня характеристика, ваше сиятельство, но я не буду возражать. Отмечу только, что никакой опасности для короля Аббадина я не представляю. Вы сможете устранить меня на территории Склавинии в любой момент. Это я рискую жизнью и здоровьем, а вы в данной ситуации останетесь при своих либо сорвете крупный куш.

– Однако двадцать миллионов лир – это большие деньги.

– Именно, дорогой Симон. И я сделаю все, от меня зависящее, чтобы не только получить их, но и потратить. Мне надоело жить в нищете, господа аристократы, и поэтому я поставил все на яфетскую карту.

Церемония в храме Артемиды с самого начала произвела на Георгия Кайданова ошеломляющее впечатление. Во-первых, его потряс сам храм, воистину величественное здание, отделанное мрамором изнутри и снаружи. И хотя на дворе стояла глубокая ночь, здесь, в обители Артемиды, было светло как днем. Георгий так и не сумел определить, где же находится источник света, хотя добросовестно пытался дотянуться взглядом до потолка. Во-вторых, его повергал в смущение и восхищение хоровод обнаженных амазонок с венками из ярких цветов на головах. Видимо, каждый цветок что-то означал, поскольку венки на головах у женщин были разными. Особенно выделялась королева Изабелла, украшенная цветами, очень напоминающими дельфионские маки. Головку же Катерины, державшейся все время рядом с Георгием, венчал венок из белых лилий. Мраморный пол храма тоже был усыпан цветами, и у Кайданова от их запаха закружилась голова.

Головокружение быстро прошло, однако Георгий впал в состояние, очень похожее на опьянение. Женщины что-то пели, вероятно гимн Артемиде, но лейтенант не уловил смысла комплиментов, расточаемых ими богине. Какое-то время он чувствовал себя неловко без одежды в окружении нагих женщин, но потом притерпелся к ситуации, возникшей не по его вине. Никто не требовал от него ни слов, ни поступков, он просто стоял в центре зала у подножия огромной статуи и смотрел в ее необыкновенно красивое каменное лицо. Тело Артемиды было столь совершенных пропорций, что внушало невольное уважение как к скульптору, его изваявшему, так и к самой богине, вдохновившей ваятеля на такой подвиг. Судя по всему, эта статуя и должна была признать за Георгием право на трон и благословить его на великие деяния.

Каким образом ей удастся это сделать, он не знал, но предполагал, что последнее слово останется за королевой Изабеллой. Лейтенант даже попытался еще до начала церемонии провести с нею разъяснительную работу, но наткнулся на полное непонимание. Ему показалось, что своими попытками отвертеться от многотрудных обязанностей претендента на престол он вызвал подозрения у далеко не глупой Изабеллы и тем самым подверг немалому риску задание командования. О том, чтобы уклонится от церемонии опознания, тоже не могло быть и речи. Ни жена Катерина, ни прекрасные амазонки не поняли бы такого странного поведения лорда Гергея, которому ничего не оставалось делать, как подчиниться воле окружавших его решительных женщин.

Водившие хоровод амазонки ускорили движение, теперь они бегали вокруг богини, размахивая руками и что-то выкрикивая. О смысле этих слов Георгий догадался и даже испытал легкое смущение на сей счет. Женщины требовали от Артемиды, чтобы она во искупление своих грехов отдалась жеребцу по имени Георгий Гергей. Претензия, предъявляемая богине, была, по мнению лейтенанта, откровенно хамской. Он уже слышал историю с отравлением двух кентавров, взалкавших любви Артемиды, и слегка опасался, что его постигнет та же участь. К счастью, зарвавшиеся женщины вовремя опомнились и снизили планку своих претензий. Речь теперь шла только о дочерях богини по имени Элеонора, Катерина, Кристина, Милица, Дарина и примкнувшей к ним Изабелле. Похоже, церемония опознания одновременно являлась еще и брачной, на которой леди Катерина Борей представляла не только себя, но и всех своих сестер. Возражений со стороны богини Артемиды не последовало, и на голову Георгия водрузили венок из белых цветов, подобных тем, что украшали голову Катерины, стоявшей по левую руку от жениха. Справа от Кайданова неожиданно встала Изабелла в своем венке из алых маков, после этого неугомонные амазонки вновь закружились в хороводе. Возможно, запах цветов, пьянивший Георгия, действовал на них возбуждающе. Их движения становились все более неприличными, а слова, бросаемые ими в каменное лицо богини, заставляли Кайданова краснеть от смущения.

Устроенная амазонками вакханалия вступала, похоже, в решающую фазу, их движения откровенно показывали богине, что именно она должна совершить, дабы заслужить восхищение своих распущенных жриц. Георгий долго крепился, не желая срамиться пред ликом богини, но сексуальное возбуждение, охватившее всех присутствующих, накрыло наконец и его. И в этот момент лицо богини дрогнуло. Кайданов вдруг с ужасом ощутил, что каменное изваяние разглядывает его вполне человеческими глазами. Более того, по телу богини прошла дрожь, и это была дрожь живого тела, жаждущего любви. Георгий остолбенел, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Она проснулась! – услышал он вдруг дикий вопль.

Похоже, амазонки были испуганы случившимся не меньше Георгия. Они перестали кружиться и разбежались по углам храма. Перед обретающей плоть богиней остались только Кайданов и две женщины, Изабелла и Катерина. Эти, похоже, не испугались. Более того, в их глазах горело безумие неудовлетворенной страсти. Георгий, ошалевший от всего происходящего, с изумлением увидел, что маки в венке, украшающем голову Изабеллы, поменяли цвет и теперь сияли белизною. Похоже, ему предстояло сделать выбор сразу между тремя женщинами, из которых одна была богиней. В храме воцарилась почти мертвая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием женщин, впадающих в любовный экстаз.

Георгий шагнул к Катерине, а возможно, это она сама прижалась к нему. Их соитие длилось столь долго, что ему, казалось, не будет конца, а во время бурного завершения он почти потерял сознание. Кайданов с ужасом смотрел на сотрясающееся в экстазе тело богини, повторяющее все движения висевшей на нем Катерины. Когда все было кончено, он вздохнул с облегчением, но, как вскоре выяснилось, поторопился. В храме была еще одна женщина, страсть которой не была удовлетворена. Королева Изабелла предъявила свои права на Георгия Гергея и получила благословение богини Артемиды. Амазонки, очнувшиеся от оцепенения, вновь закружились в неистовом и непристойном танце, понуждая мужчину на новый подвиг, и Георгий, слегка попривыкший к обстановке, не заставил себя долго упрашивать. Ноги Изабеллы оплели его бедра, а пальцы острыми ногтями впились в тело. Он почувствовал на лице свежее дыхание королевы амазонок и впился губами в ее губы. На богиню Артемиду он не смотрел, потому что и без того знал – она участвует в их соитии со всем пылом женщины, истосковавшейся по мужским ласкам. В этот раз Георгий, кажется, все-таки потерял сознание.

В себя он пришел уже на ложе, в окружении двух заботливых сиделок, Катерины и Изабеллы, которых его пробуждение привело в восторг.

– Она благословила тебя! – захлопала в ладоши Катерина. – Какое счастье.

Георгий, однако, не был уверен в том, что ему так уж крупно повезло. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что его, скорее всего, одурманили наркотическим веществом, от которого у него начались галлюцинации. Разум арнаутца отказывался верить в то, что в любовный экстаз впала вдруг скульптура богини, чьи габариты превышали размеры той же Катерины по меньшей мере раз в пять.

– Надеюсь, продолжения не будет? – робко спросил он у сияющей Изабеллы.

– А кого ты имеешь в виду? – насторожилась Катерина. – Нас или богиню?

– Не богохульствуй, – строго сказала королева амазонок. – Любимцу Артемиды дозволено многое, но не все.

– Я буду осторожен, – подтвердил Георгий. – А она часто просыпается?

– Последний раз это было сто пятьдесят лет назад. Но король Азария не оправдал ее надежд.

– И что с ним стало?

– Его испепелил взгляд богини.

Георгий мысленно посочувствовал неведомому Азарии и порадовался за себя. Надо же было угодить в храм именно в тот момент, когда спавшая много лет богиня вздумала очнуться. Не исключено, правда, что ее разбудили амазонки, вопившие как полоумные.

– А если бы я оказался не тем, за кого себя выдаю? – осторожно спросил Георгий у Изабеллы.

– В этом случае венки на наших с Катериной головах увяли бы, а цветы осыпались бы пеплом. На моей памяти такое было только раз, когда расположения Артемиды добивался Исав из Фригии.

– Он тоже был испепелен?

– Нет. Богиня не стала взыскивать с него за грехи матери, но право на титул лорда Грата он потерял, что, однако, не помешало ему стать жрецом бога Гермеса. Обычно, если богиню устраивает претендент, цветы и на его голове и на головах невест остаются нетронутыми. Но ты сам пожелал усложнить церемонию, лорд Борей, принц Склавинии, и тем самым разбудил любопытство богини.

– Ты себя имеешь в виду?

– Естественно. Теперь я твоя жена, лорд Борей, наряду с Элеонорой, Катериной, Кристиной, Милицей и Дариной. Если я рожу сына, то отправлю его тебе. А если рожу дочь, то это будет вторая в истории Амазонии великая королева, ибо в ее зачатии участвовала сама богиня Артемида.

Георгий проспал чуть ли не сутки. Ему казалось, что человек, удовлетворивший желание богини, имеет право на продолжительный отдых. Надо полагать, что Катерина думала иначе, она несколько раз пыталась разбудить мужа, но не встретила никакого понимания. Но вставать с ложа Кайданову все равно пришлось. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Ему припомнилось вдруг арнаутское суеверие по поводу яфетянок, и он невольно покосился на Катерину, блистающую утренней свежестью. Благочестивая леди хлопотала по поводу завтрака для проголодавшегося мужа. Стол накрывали здесь же, в огромной спальне, несколько молоденьких служанок. То, что перед ним не амазонки, Георгий определил сразу. Это были хрупкие миниатюрные создания, предназначенные для романтической любви, но отнюдь не для оргий и тем более не для драки.

– Тебе нравятся кентаврийки? – удивленно покосилась на проснувшегося мужа Катерина. – Но ведь они всего лишь рабыни.

– Мне не нравится рабовладение, – пробурчал Кайданов. – Я сторонник демократической формы правления.

Вообще-то, если жена не хочет, чтобы муж обращал внимание на обслугу, то не худо бы ей экипировать персонал поприличнее. Что за дурацкая мода, в самом деле, ходить обнаженными! В конце концов, у государственного деятеля такого масштаба, как лорд Борей, в голове должны возникать мысли не только сексуального характера. Георгий уже собирался высказать свои соображения Катерине, но в последний момент передумал. Ведь в чужой монастырь со своим уставом не лезут, хотя устав этого женского монастыря мог бы вогнать в краску любого арнаутского распутника.

– Я все-таки не понимаю, чем же кентавриты отличаются от нас грешных? – спросил Георгий, присаживаясь к накрытому столу.

– Как тебе не стыдно, милорд, – возмущенно зашипела на него Катерина. – Все же знают, что лучшие люди Яфета рождены от богинь и связаны с ними тысячами нитей.

– Ну а простые люди от кого рождены? – полюбопытствовал Георгий, нацеливаясь на паштет.

– Простые люди произошли от нимф, которых произвели на свет те же богини.

– А от кого богини родили нимф?

– Нимфы – это всего лишь дубликаты богинь.

– Ну да, – вздохнул Георгий. – Копии для бедных.

– А что тут удивительного, – пожала обнаженными плечиками Катерина. – Не станет же богиня вступать в сексуальную связь со всякой рванью.

– За что я тебя люблю, дорогая, так это за удивительную демократичность в суждениях.

Катерина не уловила в иронии в его словах, зато вскользь брошенное слово «люблю» она восприняла как сигнал к действию. Георгию пришлось прервать так хорошо начавшийся завтрак, дабы выполнить супружеский долг. После свершения этого во всех отношениях похвального деяния лейтенант пришел к выводу, что все суеверия арнаутцев по поводу яфетянок не более чем чушь собачья.

– Мне не совсем понятно, дорогая, откуда на Яфете взялась рвань, вступившая в связь с нимфами, – сказал Кайданов, вновь присаживаясь к столу. – О лучших людях я даже не спрашиваю, поскольку очевидно, что их породили боги. Перун, например, или Гефест. Возможно, даже Аполлон.

– И лучших людей и простолюдинов породила Зона, – отозвалась с ложа Катерина.

– Зона – это имя богини?

– Нет, Зона – не богиня. Она хаос и начало всех начал.

– Иными словами, нынешние яфетяне – потомки выходцев из Зоны и богинь?

– Да. Но далеко не все. Есть еще кентавриты, зоофиты и оборотни. В Содомии обитают гермафродиты и прочие поклонники богини Изиды, а в глубине Атлантиды, среди гор, лежит Темная страна, где живут навьи.

– А кто породил эту нечисть? Всех этих кентавритов, зоофитов и гермафродитов?

– Их породили выходцы из Зоны и дубликаты Ваала – навьи.

Георгий, разумеется, знал, что пятьсот лет назад на Яфете существовала федеральная тюрьма, которая и фигурировала в местных мифах под названием Зона. Вот уж действительно достойное начало всех начал. Заключенные и охранники, брошенные на произвол судьбы федеральными властями, видимо, разбрелись по всей планете, положив начало не только цивилизации, но и мифам, подкрепляющим ее основу. Уж слишком от них отдает тюремными обычаями. Чего стоит одно название страны, где обитают гермафродиты, – Содомия. Что касается нимф и навий, в связь с которыми якобы вступали выходцы из Зоны, то это, скорее всего, эротические фантазии заключенных, оставшихся без женской ласки. Генерал Виркур говорил, что на Яфете той поры количество мужчин почти в двадцать раз превышало количество женщин, за которых шла, надо полагать, беспощадная война.

– А откуда появились матери кентавритов?

– Естественно, из Зоны. Ведь Великий Хаос породил не только мужчин, но и женщин. Часть из них осталась с мужчинами, другая часть откололась и ушла к кентаврам.

– Хотел бы я взглянуть на их потомство.

– Ты же видел кентавриек.

– Я имею в виду мужчин.

– Мужчин среди кентавритов нет, только жеребцы, – пренебрежительно махнула рукой Катерина.

– Ну так отведи меня в их конюшню.

Леди Катерина фыркнула. Ее презрение к несчастным кентавритам, порабощенным амазонками, было абсолютно искренним. Георгия, выросшего в обществе, давно преодолевшем все расовые и национальные предрассудки, оно покоробило. Собственно, на планетах Федерации и Союза, как, впрочем, и на независимых, проживала одна раса – земная, и вряд ли Яфет был в этом ряду исключением. Хотя после бурной ночи, проведенной в храме Артемиды, в душу лейтенанта Кайданова и закралось сомнение в этом. Ожившая богиня не выходила у него из головы, и он сейчас мучительно размышлял над тем, стоит ли докладывать об увиденном начальству или списать все на наркотическое опьянение. В миф о кентаврах, вступавших в связь с женщинами из Зоны, он, разумеется, не верил, но тем не менее решил выяснить, есть ли хоть какая-то антропологическая разница между обычными яфетянами и кентавритами.

Сопровождать Георгия вызвалась Халима. Кайданов слегка побаивался великанши, но все же не стал отказываться от ее услуг. Впрочем, амазонка вела себя с лордом Бореем сдержанно и даже почтительно. Как-никак Георгий был теперь не просто гостем, а наследным принцем Склавинии и мужем королевы Изабеллы, не говоря уже о благосклонности Артемиды, которую богиня проявила к нему на глазах своих преданных жриц. Кайданов с интересом разглядывал фортификационное сооружение, построенное кентавритами, и все больше восхищался совершенством его форм. Он никак не мог поверить в то, что крепость амазонок построили ничтожества, достойные, как утверждала Катерина, своего рабского состояния.

Конюшня, как называли амазонки помещение, выделенное под проживание рабов-кентавритов, находилось в глухом углу крепости. Это было самое убогое строение из всех, виденных Георгием в Амазонии. К слову сказать, помещения, в которых амазонки содержали своих лошадей, выглядели настоящими дворцами по сравнению со скорбной обителью кентавритов.

– Кентавриты удивительно нечистоплотны, – поморщилась Халима. – Чтобы загнать их в воду, приходится применять кнут.

Запах здесь действительно был не из самых приятных. Неудивительно, что чистоплотные амазонки, привыкшие ублажать себя цветочными маслами и благоухающие, как клумбы, обходили это место стороной. Стерегли кентавритов рослые бабищи, затянутые в кожу. Кайданов принял их за амазонок, но ошибся. Женщины, вооруженные хлыстами и дубинками, были надсмотрщицами, как пояснила Халима. Их ассоциация с давних пор сотрудничала с амазонками. Кентавритов надсмотрщицы ненавидели люто и не давали им спуску. Повинуясь знаку Халимы, профессиональные садистки хлыстами и понуканиями выгнали из конюшни трех волосатых и грязных существ, в которых при некоторой доле фантазии можно было опознать особей мужского пола. Георгий был потрясен, он никак не хотел верить, Что виденные им сегодня поутру кентаврийки, изящные, как статуэтки, и эти похожие на орангутангов существа принадлежат к одной расе. Мысленно он попытался подстричь кентавритов, чтобы сделать их похожими на людей, но увы. Лысыми они выглядели бы еще более отвратительно. И дело было не только в откровенно лошадиных мордах, но и в отсутствии интеллекта в глазах.

– Нет, они не глупые, – возразила Халима. – Умнее собак. Хорошо понимают человеческую речь, но сами не говорят. Очень послушные и заботливые мужья. Кентаврийки не знают с ними горя, тем более что у каждой из них раньше было по десятку таких жеребцов. Но в битве они жутко свирепы, особенно корда им противостоят другие самцы. Я имею в виду мужчин.

– Но ведь женщины этого племени разумны?

– Конечно, – удивленно вскинула бровь Халима. – Поэтому мы их изолировали друг от друга во избежание неприятностей. Но изредка мы их сводим Для получения потомства. Девушки-рабыни, которых ты видел сегодня, лорд Георгий, родились в Амазонии, поэтому они практически безопасны, поскольку не переняли у своих матерей навыки управления самцами. Но вольные кентаврийки, а таких еще немало в горах, коварны, как навьи, и им в руки лучше не попадаться. Кстати, кентаврийки не дают потомства от наших мужчин, а вот наши женщины могут рожать от этих уродов, но только девочек-кентавриек.

Халима неожиданно смутилась и умолкла. Внимательно слушавшие ее фригийки-надсмотрщицы странно ухмыльнулись, но Кайданов, сбитый с толку увиденным, не обратил на их поведение никакого внимания. Он впервые столкнулся с фактом, не укладывающимся в строгие научные концепции, согласно которым в мире нет и не может быть расы, отличной от земной. На Яфете эта раса была, и ее существование никоим образом нельзя было списать на галлюцинацию. Судя по всему, кентавриты представляли собой потомков землян и аборигенов Яфета, обитавших на этой планете с незапамятных времен. Но тогда выходит, что и миф о кентаврах Бритте и Симпилиусе, убитых богиней Артемидой, имел под собой реальную основу?

Шепель не заметил, как перешел границу. Собственно, никакой черты, обозначенной полосатыми столбами, между Склавинией и Ясиром не было, просто юркая Селена, скользнув в узкую расщелину между двух огромных камней, заявила, что отсюда начинается тайная тропа, ведущая к замку Борисфен, и поэтому следует удвоить осторожность, дабы не нарваться на стражников. Константин окинул взглядом огромное каменное плато, простирающееся до самого горизонта, и пришел к выводу, что спрятаться от чужих глаз здесь просто негде и надо быть уж очень близоруким стражником, чтобы не увидеть бредущих мимо троих людей. Третьим в их компании был жрец Исав. Шепель понятия не имел, зачем уважаемому человеку понадобилась пользоваться тропой воров, если он мог отправиться в ту же Склавинию по нормальной дороге, проторенной порядочными людьми.

– Исав – изгой, – противно хихикнула Селена. – Он бастард, к тому же проклятый самой Артемидой. Если бы его мать не пустила в свою постель чужого мужа, он бы сейчас был одним из самых влиятельных лордов Фригии. Не только во Фригии, но и в Склавинии у него немало недругов, готовых вздернуть его на первом же суку, как только он попадется им в руки. Почтенный Исав слишком долго промышлял грабежами караванов на Асейском перевале, чтобы рассчитывать на теплый прием в этих королевствах.

Характеристика, что называется, была исчерпывающей. Впрочем, какой еще жрец должен служить богу, покровительствующему ворам и наемным убийцам?! Шепель попробовал было намекнуть Хряку, что подобный попутчик станет обузой человеку, озабоченному глобальными проблемами, но понимания не встретил. И дело тут было не в Хряке, за Исава хлопотал сам верховный жрец Агрипа, которому ясирский пахан не мог отказать по причинам не только религиозного характера. Впрочем, Исав должен был покинуть Шепеля еще на полпути к замку Борисфену, ибо встреча с леди Элеонорой не входила в планы хитроумного жреца. Константин не без основания заподозрил, что верховный жрец храма Гермеса о чем-то договорился с лордом Дарлеем, и результатом этих договоренностей явилась дальняя командировка Исава. По этому поводу Серж Кайданов высказал вполне резонное, на взгляд Шепеля, предположение, что лорд Дарлей не столько озабочен проблемами Аббадина, сколько пытается обделать собственные делишки в обход короля. В конце концов, если Аббадину можно подмять под себя королевство вопреки всем обычаям, то почему бы лорду Дарлею не повторить его ход конем?

Горное плато путники миновали без приключений, зато в зеленой долине, у звонкого веселого ручья их подстерегала крупная неприятность. Видимо, в какой-то момент они потеряли бдительность, чем не замедлили воспользоваться всадники с серебряными кабаньими мордами на плащах. Было их шестеро, облаченных в кольчуги чуть ли не с головы до пят.

– Королевские стражники, – шепнула Константину Селена, отрывая потрескавшиеся губы от прохладного ручья.

Шепель понимал, что в нем сразу же опознают чужака, стоит ему только открыть рот, ибо яфетяне хоть и говорили на одном с арнаутцами языке, но все-таки заметно отличались от них произношением. Конечно, можно было сказаться немым, но подобные фокусы с королевскими стражниками не проходят. Константину совсем не улыбалось подвергнуться испытанию раскаленным железом. Кроме того, у него на груди висел медальон ассоциации воров, без которого нельзя было пройти по тайной тропе. Обыск означал верную смерть для него и для его спутников. Он медленно поднимался с земли под прицелами трех заряженных арбалетов. Еще два были нацелены на Исава и один на Селену, которую стражники, видимо, приняли за подростка. Под плащом у Константина было два армейских револьвера, но выхватить их из-за пояса он явно не успевал. Болты арбалетов прошьют его раньше, чем он опустит руки.

– Куда путь держите? – вежливо полюбопытствовал один из стражников.

– Я иду в Сигурд, – отозвалась Селена, выдвигаясь вперед. – А эти двое меня сопровождают.

– Из какого ты клана?

– Из клана Дарлеев. Мой отец владеет скобяной лавкой у Южных ворот. Его зовут Арамом, может, слышали?

– Почему молчат твои спутники?

– Видимо, потому, что вы их пока ни о чем не спрашиваете.

– Похвальная скромность для людей, вооруженных мечами. Вы разве не слышали указ короля Аббадина, запрещающий простолюдинам носить оружие?

– Но ведь мы идем из Инезы вот уже несколько ней, – робко запротестовал Исав. – Видимо, указ зачитали в наше отсутствие.

– Указ огласили два месяца назад, – процедил сквозь зубы стражник. – Его нарушителей ждет бичевание и каторжные работы сроком на десять лет. Не усугубляйте свою вину, сложите оружие.

Стражник выразительно повел арбалетом в сторону Шепеля. Константину представилась очень удобная возможность сбросить с плеч плащ, не навлекая на себя подозрений верных псов короля Аббадина. Выхода у него не было. Десять лет каторжных работ – слишком большой срок для майора внешней разведки. Шепель сделал вид, что запутался в складках своего неуклюжего одеяния. Селена и Исав догадались, что сейчас последует, и напружинились, готовясь к бегству. Зато стражники, видимо, впервые видели армейские револьверы и не сразу сообразили, какую опасность они для них представляют. Шепель открыл огонь с обеих рук, одновременно прыжком уходя с линии огня. На таком расстоянии промахнуться было невозможно, но трое стражников все же успели спустить тетивы арбалетов. Один из выпущенных ими болтов сбил шапку с головы Селены, два других просвистели в опасной близости от Константина, но, к счастью, ни он, ни его спутники не пострадали. Исав и Селена подхватили под уздцы коней, потерявших всадников, не дав им разбежаться по лесу.

– Их будут искать, – кивнул жрец Гермеса на стражников, распластавшихся на зеленой травке.

– Давайте сбросим их в ложбинку и забросаем валежником, – предложила Селена.

– А лошади?.. – напомнил Исав.

– Трех мы оставим себе, – распорядился Шепель, перезаряжая револьверы. – Остальных расседлаем и отпустим на все четыре стороны. Вы умеете ездить верхом?

– Да уж как-нибудь, – криво усмехнулся Исав.

Жрец и Селена, надо отдать им должное, в критической ситуации вели себя достойно, да и сейчас не выглядели растерянными. Шепель предложил им облачиться в плащи стражников и остроконечные шлемы. Селене маскарад понравился сразу, Исав присоединился к ней после некоторого раздумья. По мнению жреца, в стране, охваченной гражданской войной, опасно носить знаки отличия одной из враждующих партий.

– Будем надеяться, что эта часть Склавинии контролируется сторонниками короля Аббадина, – усмехнулся Шепель, примеривая плащ, снятый с одного из стражников.

По словам Селены, до замка Борисфен оставалось три дня пешего пути. Верхом они должны были преодолеть это расстояние значительно быстрее. Константин легко вскочил в седло рослого гнедого коня. Жеребец недовольно фыркнул, но подчинился уверенной руке нового хозяина.

Дальнейший путь пролегал по лесной тропе. Если бы не Селена, то Шепель непременно заблудился бы в этих непроходимых склавинских дебрях. Константину не раз приходилось бывать на других планетах, но это были вполне обустроенные члены Федерации или Союза, где природа в ее первозданной красе практически не сохранилась. Тамошние леса напоминали благоустроенные парки, да по сути ими и являлись. Разве что на Дельфионе, где преобладало сельскохозяйственное производство, еще сохранялись жалкие остатки былой роскоши, но и они за последнее время были изрядно загажены туристами. На Яфете же, судя по всему, было немало мест, где не ступала нога аборигенов. Во всяком случае, вряд ли тропа, по которой они сейчас ехали, была протоптана людьми. Впрочем, представителей местной фауны Шепель пока не видел, за исключением птиц, которые улетали раньше, чем он успевал к ним присмотреться. Зато местная флора могла бы удовлетворить вкус самого взыскательного ботаника. Названия этих деревьев Константин даже не стал запоминать, разве что отметил про себя, что листья на них имеют синеватый оттенок.

– Пожалуй, погони уже не будет, – сказал Исав, оглядываясь назад.

Шепель с ним согласился. Солнце уже клонилось к закату, расстояние за это время они преодолели изрядное, а погоня, если она и была, наверняка заблудилась в густом лесу.

– Может, сделаем привал на ночь? – предложил Шепель.

– Нет, – покачала Селена. – До переправы уже рукой подать, да и перебираться через Синее озеро лучше всего ночью, пока Хозяин спит.

– Какой еще хозяин? – не понял Константин, но ответа на свой вопрос не дождался.

Селена хлестнула коня плетью и первой поскакала по узкой тропе.

К лесному озеру они подъехали уже при лунном свете. Здесь, в полусотне метров от берега они обнаружили обросшую мхом избушку. В маленьком оконце мерцал свет. Шепель первым спрыгнул с седла и размял затекшие ноги. Селена, однако, не спешила последовать его примеру. Она объехала избушку кругом и лишь потом издала протяжный свист. Поданный ею сигнал был услышан. Дверь избушки распахнулась, и в проеме возникла фигура человека с факелом в руке.

– Кто такие? – спросил он хриплым голосом, делая шаг вперед.

– Посланцы Гермеса, – негромко отозвалась Селена, выезжая на поляну, освещенную лунным светом.

– Подойди.

Селена спрыгнула с седла и приблизилась к незнакомцу, держа в вытянутой руке медальон на медной цепочке.

– Сколько вас?

– Трое.

– Хвала Гермесу, – громко произнес незнакомец и взмахнул факелом.

Шепель только сейчас обнаружил четырех существ, доселе таившихся в густых кронах деревьев. Это были либо подростки, либо женщины. В руках они держали длинные трубки, похожие на флейты.

– Навьи, – прошептал Исав, в самое ухо Константину. – Иглы, вылетающие из их трубок, убивают мгновенно.

Селена взмахнула рукой, подзывая своих спутников. Дабы не искушать судьбу, Шепель и Исав приближались к избушке медленным шагом, держа в вытянутых руках воровские медальоны. Приземистый мужичок, заросший бородой по самые глаза, стоявший рядом с Селеной, особенно долго рассматривал сначала медальон Константина, потом его самого.

– Чужак? – спросил он негромко.

– И что с того? – так же тихо отозвалась Селена.

– Хозяину это может не понравиться.

– Мы жертвуем Хозяину трех коней, а тебе платим пять золотых – разве этого мало?

– Достаточно, – сверкнул глазами из полумрака мужичок.

Шепелю этот волосатый тип, одетый в рваную серую рубаху, не понравился с первого взгляда. Еще менее ему поглянулись четыре особы женского пола, стоящие полукругом за спиной подозрительного субъекта. Это были создания небольшого роста, но весьма мускулистые. Груди у них были небольшие, бедра узкие. Лица более всего напоминали крысиные мордочки, и это сходство еще более усиливали острые зубки, торчавшие из влажных ртов. Мужичок что-то сказал им на непонятном языке. Навьи в ответ одобрительно пискнули и со всех ног бросились к воде.

– Лодка будет скоро готова, – сказал мужичок. – Хотите перекусить?

– Нет, – покачала головой Селена. – Мы подождем здесь, на поляне.

Судя по всему, девушка не слишком доверяла перевозчику, во всяком случае, она пошла за ним к воде, словно опасалась какой-то каверзы с его стороны. Шепель повернулся к стоящему рядом Исаву и тихо спросил:

– А чем навьи отличаются от обычных женщин?

– Всем, – усмехнулся жрец. – Они видят ночью как днем, они плавают как выдры и способны долго пребывать под водой. Кроме того, они могут на несколько часов менять обличье, вводя людей в заблуждение. Вы обнимаете любимую женщину, не подозревая, что это навья.

– А в мужчин они превращаются? – спросил Шепель, не поверивший Исаву.

– В мужчин способны превращаться только гермафродиты, да и то под влиянием страсти.