Закат любви, восход любви

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Отец Ангелини улыбался им обоим.

— Объявляю вас мужем и женой. Живите долго и счастливо. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

На глазах у небольшой группы гостей Джино запечатлел на губах Элли страстный поцелуй. Теперь их брак был благословлен церковью.

Краем глаза Элли увидела сияющее лицо Софии. Она, как и остальные девочки, выглядела просто очаровательно в белом кружевном платье с венком из розовых роз на голове.

Марчелло, сидящий в инвалидном кресле, в своем строгом костюме выглядел аристократом до мозга костей. Его грудь пересекала алая лента с изображением герба семьи Ди Монтефалько.

Все казались довольными и счастливыми, но Элли знала, что этому скоро может настать конец, если Джино признают виновным.

Когда они приехали на ферму, гости уже собрались. Джино помог Элли выбраться из машины и повел ее к дому. Его глаза сверкали подобно тлеющим уголькам.

— Ты сделала меня самым счастливым человеком па свете, — сказал он.

Когда его рот жадно впился в ее губы, все ее тело обдало огнем желания.

Только услышав одобрительные возгласы гостей, Элли поняла, что слишком увлеклась. Несомненно, это не укрылось от Джино, но, поскольку ее муж играл на публику, он, должно быть, ждал от нее того же. Он так правдоподобно играл роль счастливого любовника, что никто не смог бы догадаться об истинной причине, по которой они вступили в брак.

Все зааплодировали, и Джино внес Элли на руках в дом, где Бьянка вместе с несколькими помощницами уже накрыли стол.

Наполнив тарелки, гости вышли на террасу, где играл оркестр. Джино обнял Элли за талию и повел танцевать. Вскоре к ним присоединились остальные.

К несчастью, друзьям Джино захотелось потанцевать с невестой, и прошло добрых полчаса, прежде чем они снова оказались вместе.

— Кажется, Марчелло доволен, — сказала Элли.

— Он чувствует твою доброту. Ты не могла бы что-нибудь сыграть для гостей, дорогая? Это было бы лучшим свадебным подарком для меня.

— Джино...

— Это означает «да», «нет» или «может быть»? — очаровательно улыбнулся он.

Ну разве она могла ему отказать? Джино столько всего ей дал и так мало просил взамен.

— Хорошо.

— Я попрошу Софию, чтобы она принесла скрипку.

Он ушел и через несколько минут вернулся вместе с племянницей, в руках у которой был футляр.

Джино потребовал всеобщего внимания. И музыка стихла.

— Элли и я хотим отблагодарить вас за то, что вы разделили с нами самый счастливый день в нашей жизни. Мало кто из вас знает, но она талантливый музыкант. Я попросил ее сыграть для нас. Наши родители привили нам с братом любовь к музыке, и теперь у нас есть Элли, чтобы снова наполнить ею дом.

Эти слова тронули Элли до глубины души. Чтобы не расплакаться, она открыла футляр и настроила инструмент.

- Я сыграю вам отрывок из Первой симфонии Брамса.

Брамс был ее любимым композитором.

Именно этот отрывок она репетировала в Портленде, когда у нее начался приступ мигрени. Кто бы мог предположить, что за эти несколько недель ее жизнь изменится кардинальным образом и она будет играть на собственной свадьбе для своего нового мужа. Для человека, которого полюбила больше жизни.

Когда она закончила играть, вокруг царила тишина. Обернувшись, Элли встретилась взглядом с Джино. В его глазах было восхищение.

Вдруг он начал аплодировать, и к нему тут же присоединились остальные. Все просили Элли сыграть на бис, но, к счастью, Джино пришел ей на помощь:

— Я не хочу, чтобы моя жена так быстро утомилась.

На его замечание мужчины отреагировали шутками. Хотя Элли не знала итальянского, ей не составило труда понять, что они говорили о брачной ночи.

Положив скрипку, она почувствовала, как сильные руки обнимают ее за талию.

— Потанцуй со мной.

Ее сердце бешено заколотилось. Элли сгорала от желания вновь оказаться в объятиях Джино, но он не должен догадаться, что она хочет стать женой в полном смысле слова.

Избегая его взгляда, она последовала за ним. Казалось, Джино был намерен показать друзьям, что влюблен в свою жену. Он зарылся лицом в ее кудри, его руки скользили по ее спине. Это вряд ли можно было назвать танцем. Сквозь одежду Элли чувствовала, как напряжены его мышцы. Ее захлестнуло желание, какого она прежде никогда не испытывала. Ноги налились свинцовой тяжестью, ладони горели от прикосновений к его телу.

Она больше не могла этого выносить. Положив руки на грудь Джино, она слегка оттолкнула его и, по-прежнему не глядя на него, сказала:

— Извини, Джино, но мне нужно ненадолго подняться к себе.

— Конечно, дорогая. Возвращайся скорее. — Коснувшись губами ее губ, он отпустил ее.

Поднимаясь по лестнице, Элли увидела, как Бьянка приветствует в фойе только что прибывшего гостя. Элли не узнала этого человека. Его не было в церкви. Судя потому, как радушно Бьянка встретила его, это был один из друзей Джино.

Приняв холодный душ, Элли почувствовала себя немного лучше. Танцевать с Джино было большой ошибкой, и этого больше не должно произойти, иначе он узнает о ее чувствах к нему.

Через несколько минут Элли покинула свою комнату, чтобы присоединиться к остальным.

К своему удивлению, в коридоре она чуть не столкнулась с Софией, выбежавшей из детской. Лицо девочки было белее мела.

— София, что такое? Что-то случилось с твоим папой?

— Нет. — София направилась к лестнице, но Элли задержала ее.

- Что-то не так, дорогая? Ты же знаешь, что можешь полностью мне доверять.

— Я больше не люблю дядю Джино, — приглушенно всхлипывала София, уткнувшись лицом в ее кружевной жакет. Испуганная, Элли тут же отвела ее обратно в детскую и закрыла за собой дверь.

- Почему ты так сказала? Дядя Джино очень тебя любит.

— Я знаю.

— Тогда что тебя так расстроило? Пожалуйста, скажи. Ты можешь мне доверять.

— Я боюсь сказать тебе. — София расплакалась. — Это ужасно огорчит тебя.

— Огорчит меня? Но почему?

— Потому что ты его любишь, а он... —девочка запнулась.

— Что он? — настаивала Элли. — Пожалуйста, София, не тяни. — Она боялась, что это как-то связано с Донатой.

София наконец подняла голову.

— Дядя Джино сказал, что было бы лучше, если бы он на тебе не женился, но у него нет другого выхода.

Одно дело было знать правду, и совсем другое - услышать ее из уст племянницы Джино. Пытаясь сохранять самообладание, Элли спросила:

- Это все, что он тебе сказал?

- Не мне. — София вытерла глаза. — Я подслушала его разговор с синьором Санти.

- Когда?

- Только что. Синьор Санти сказал дяде Джино, что он зря на тебе женился, потому что это уже не нужно.

Неужели это означает, что с Джино сняли все обвинения?

— Ты больше ничего не слышала?

— Нет, я сразу же ушла.

Слава богу!

Элли обняла ее.

— Обещаю, что никому ничего не расскажу.

Девочка подняла залитое слезами лицо.

— Мне не следовало ничего тебе говорить. Теперь ты уедешь, и я больше никогда тебя не увижу. — Ее голос дрожал.

— Это не так, София. Я собираюсь навсегда остаться здесь с тобой. Послушай меня, дорогая. Когда твой дядя делал мне предложение, я знала, что он меня не любит. Он в этом не виноват. Мы с ним друзья, так что ты не должна переставать его любить. Джино всегда будет добр ко мне. Мы с ним хотим, чтобы у нас была счастливая семья

София долго смотрела на нее, не отводя взгляда.

— Я люблю тебя, Элли. Ты не пpoтив, если я когда-нибудь стану называть тебя мамой?

От ее слов сердце Элли растаяло.

— Конечно, дорогая. Для меня это будет большая честь. А сейчас умойся, и мы вместе спустимся вниз. Девочки, наверное, тебя ищут.

Оставив Софию в компании Анны и Леоноры, Элли присоединилась к Марии и Дицо, которые предложили ей в свободное время помогать им на рынке. Она с радостью согласилась.

Вскоре вернулся Джино. Заговорщически подмигнув Дицо, он сказал:

— А теперь, если не возражаете друзья, я украду свою невесту. — Взяв Элли под руку, он направился с ней к коридору. — Мы ускользнем через кухонную дверь, — прошептал он ей на ухо.

Элли сглотнула.

— А как же София?

— Я обо всем договорился с родителями Анны. Она поедет с ними.

— София знает об этом?

— Да, я только что ей сказал.

— Она не возражала?

- Конечно, нет. Моя племянница достаточно взрослая, чтобы понимать, что молодоженам нужно побыть наедине.

Они вышли во двор, где их уже поджидала машина.

— Куда мы едем?

— В палаццо.

— Я думала, нам запрещено покидать пределы фермы.

— Это так, но мой друг Карло Санти кое-что мне сообщил, что обязывает меня туда поехать. Поскольку это будет наша брачная ночь, он как начальник полиции округа готов поручиться за нас и взять всю ответственность на себя.

Теперь ей все стало ясно. Это было продолжением спектакля, который Джино умело разыграл перед своими друзьями.

— Скоро мы уже будем в Монтефалько. Когда подъедем к западным воротам, пригнись, чтобы тебя не увидели папарацци. Я позвоню охранникам, и они откроют нам ворота.

Подождав, пока он закончит разговаривать по телефону, Элли спросила:

- Как долго ты еще собираешься держать меня в неведении?

Взяв жену за руку, Джино рассказал ей все, что узнал от своих людей на Сицилии.

- Один из членов экипажа яхты утверждает, что Томазо, внук двоюродной бабушки Донаты, владеет виллами в Праге и Портофино. Кажется, этот матрос был в дружеских отношениях с Донатой и твоим мужем. Возможно, он знает что-то о несчастном случае или даже подстроил его. Но разве без доказательств кто-то поверит бедному моряку? За четыре месяца, в течение которых власти расследовали это дело, они не нашли ни одной улики, связывающей Донату с твоим мужем. Но мы с тобой знаем о существовании ноутбука Джима, и это означает, что Доната со своей стороны тоже пользовалась компьютером. Тот факт, что властям ничего не известно об их переписке, играет нам на руку. И Карло, и Альберто считают, что она хранила его в палаццо и так хорошо его спрятала, что полиции не удалось его найти. В начале расследования они заглянули в компьютер Марчелло, но ничего там не обнаружили.

Элли глубоко вздохнула.

— Тогда давай перевернем палаццо вверх дном.

— Отличная идея, — пробормотал Джино. — Может, мы его найдем. Если ей помогал кто-то вроде Томазо, эта информация должна быть где-то зафиксирована. Доната не смогла бы ничего предпринять, не прибегнув к помощи надежного человека. Мы должны представить судье это доказательство, чтобы он расширил список подозреваемых.

— Если понадобится, я готова потратить на поиски всю ночь, — заявила Элли.

Речь шла не только о свободе Джино, но и о том, что ей не придется идти к нему в спальню, чтобы разыгрывать перед слугами роль счастливых новобрачных.

Через несколько минут Паоло предупредил, что им лучше пригнуться. Джино взял Элли за плечи и пригнул к себе па колени, а затем навис над ней. Она слышала, как бьется его сердце.

— Я не раздавил тебя, Элли?

— Нет, все хорошо.

— Я знал, что моя прекрасная жена так ответит, — прошептал он. — Потерпи немного. Машина набирает скорость.

Вдруг они остановились, и Паоло сказал, что все в порядке, они могут выходить.

Палаццо, построенный в восемнадцатом веке, оказался сказочно красив как снаружи, так и внутри, и Элли пришла в благоговейный трепет.

Джино познакомил ее со слугами, которые поздравили их со свадьбой и пожелали им счастья. Было заметно, что все они глубоко его уважают.

Переодевшись, Элли и Джино обыскали каждый уголок спальни Марчелло и Донаты, но безуспешно. Джино помрачнел. Элли было больно видеть его таким.

— Послушай, Джино, если бы мне нужно было что-то спрятать, я бы сделала это в комнате Софии.

Он тяжело вздохнул.

— Полиция тщательно обыскала ее.

— Должно быть, она искала что-то другое. Конечно, не исключено, что у Донаты не было собственного компьютера и она обращалась за помощью к кому-то из друзей.

— Давай все же заглянем в детскую, — пробормотал Джино.

Комната Софии находилась в противоположном конце коридора. Войдя в нее, Элли почувствовала себя так, словно очутилась в покоях принцессы.

— Если Донате было нужно отправить электронное письмо, она заходила в комнату дочери в ее отсутствие, — предположил Джино.

Элли посмотрела на полки, уставленные книгами и всевозможными игрушками.

— Ноутбук так легко не спрячешь, Джино. Должно быть, она каким-то образом его замаскировала.

Джино пытливо посмотрел на жену.

— Где бы ты его спрятала, Элли?

Она огляделась по сторонам.

— Что это за ящик у подножия кровати?

— Там лежат игрушки Софии. Доната хотела их выкинуть, но Марчелло сказал, что они пригодятся на случай, если у них еще будут дети.

Элли подошла к ящику.

— По-моему, это самое подходящее место для тайника.

Она подняла крышку. Джино присел на корточки рядом с ней, и они начали перебирать содержимое ящика. Наткнувшись на что-то подходящее по размеру, Элли радостно вскрикнула, но при ближайшем рассмотрении предмет оказался игрушечной печатной машинкой в пластмассовой коробке.

— А я так была уверена...

Джино продолжил поиски, но не нашел ничего, кроме наборчика детской косметики. Начиная терять надежду, Элли пошарила рукой по дну ящика и наткнулась на предмет в кожаном футляре, судя по всему радиоприемник. Достав его из любопытства, она открыла рот от изумления.

— Джино, это очень похоже на карманный компьютер! Как ты думаешь, он настоящий?

Он взял у нее находку и нажал одну из кнопок.

— Самый настоящий. С памятью в четыре гигабайта. Элли...— Он стиснул ее в объятиях. - Ты нашла его!

Элли отстранилась, боясь, что на этот раз не сможет устоять перед его прикосновениями.

— Так посмотри скорее, что там!

Джино помог ей подняться с пола, и они вместе уселись на кровать.

Следующие пять минут, пока он просматривал сообщения, тянулись для Элли целую вечность. Наконец он вскочил на ноги.

— Это все объясняет, Элли. Томазо помог Донате достать машину в Санкт-Морице. Здесь указано место и имя автомеханика, у которого она купила подержанный автомобиль. Они с Джимом собирались поехать в Портофино и сесть на яхту двадцать пятого января. Элли...— Его глаза внезапно просветлели, когда он взял жену за руку. — Пойдем в кабинет Марчелло и позвоним нашему адвокату.

Элли посмотрела на него.

— Если синьору Тоскано понадобятся показания автомеханика, уверена, он нам не откажет.

— Ты раскрыла это дело, Элли. Что бы я делал, если бы ты не приехала в Италию с ноутбуком своего мужа?

Она была бесконечно рада, что этот кошмар скоро закончится и с Джино снимут все подозрения. Но по ее вине он оказался связанным узами брака с женщиной, которую всегда будет считать только другом. Элли не могла себе представить, чтобы такой мужчина, как Джино, жил как монах. Есть только один выход, и она поговорит с ним об этом, когда они вернутся на ферму.