Законы алхимии

Глава 4

В голове была сумятица, болели глаза. События позавчерашнего вечера воспринимались, как дурной сон. Лекс возился в своей комнате, собирая вещи, вернее, собрался он уже давно, просто проверял, не забыл ли чего. К тому же надо было скоротать время до объявления решения ректората о будущей судьбе юного алхимика. Хотя и так все давно понятно: Лекса ждет отчисление, с невозможностью восстановления.

Позавчера, Сион, во время ритуала открыл пролом в Нижний мир. Во времена войны такие проходы называли швами.

Когда шла Великая война — противостояние между всеми государствами Илиона, волшебники и алхимики своей деятельностью сильно повредили природу энергии звезд, ткань мироздания не выдерживала и, разрываясь, открывала проходы в Нижний мир. Когда жители Илиона поняли, что происходит, их земли уже кишели демонами. И война, начавшаяся из-за конфликта по переделу территории, превратилась в битву за видовое выживание. Это, кстати, не единственный случай в истории, связанный с появлением швов. Летописи указывают на множество событий, предшествующих разрывам ткани реальности и все они связаны с прямым или косвенным использованием или изменением энергии звезд. Но и в этот раз человечество вышло победителем. Демонов удалось оттеснить, а швы запечатать. Семь лет прошло до того момента, когда последний проход был закрыт. И больше швы не появлялись. До позавчерашнего дня…

Лекс тяжело вздохнул, вспоминая суматоху последних двух дней. Скандал был страшный, говорят, Академию посетил министр обороны и первосвященник из Верисии. Хотя сам кризис удалось нейтрализовать достаточно быстро силами, подоспевших мастеров и случившихся в это время в столице магов. Да и Лекс, вроде как, отделался лишь испугом. Во всяком случае, врачи никаких повреждений и аномалий не обнаружили, кроме разве что, потемнения глаз в режиме зрения алхимика — феномена интересного, но не исключительного.

Дверь в комнату неслышно отворилась, на пороге стоял мастер Юян, один из немногих учителей, относившихся к Лексу хорошо. Мужчина медленно прошел в комнату, устало потер шею, затем, бросив быстрый взгляд на сумку, стоявшую у ног мальчика, тихо сказал:

— Совет окончился… и…

— Понятно, — Сион встал с кровати, накинул на плечо сумку и направился к выходу.

— Куда собираешься отправиться? — нехотя, как будто боялся услышать ответ, спросил учитель.

— Не знаю, идти мне особо некуда, дядя умер год назад. Попробую сначала отыскать мастера. — Он говорил о странствующем алхимике, который распознал в мальчике талант и устроил в Академию.

— Береги себя… — Сказал Юян закрывшейся двери.

Лекс не спеша шел по саду Академии, на всем пути к выходу ему не встретилась ни одна живая душа: занятия были в самом разгаре, скоро сессия. Перед самыми воротами мальчик обернулся и с тоской поглядел на здание. Пусть многое ему здесь не нравилось, но Лекс привык к этому месту, и покидать его было грустно. Три ярко-красные башни, похожие на лезвия рапиры, основной пятиэтажный корпус в форме полукруга, соединяющий все три башни, бесчисленные пристройки, садики, тренировочные площадки, все это за три с половиной года стало Лексу родным домом.

— Постой! Совсем забыл! — окликнул мальчика знакомый голос.

Это был мастер Юян, он подбежал к Лексу, и отдышавшись, протянул ему заколку для одежды в виде синей птицы:

— Вот…

Мальчик молча взял украшение. Это был не подарок — по закону каждый алхимик, прошедший хотя бы базовые испытания должен иметь знак. Это своего рода, документ, позволяющий ему заниматься ремеслом.

— До свидания, — Лекс прицепил значок на левый грудной карман куртки.

Учитель слегка потрепал мальчика по плечу. Ни тот, ни другой не видел, как на окне четвертого этажа весело цвел афорий. Он, как будто улыбался, провожая своего спасителя в дальнее странствие.

***

Лекс планировал добраться до Араке — городка по пути в Баруду к полудню. Рядом с железной дорогой держаться было нельзя — высокий риск нарваться на патруль гвардейцев. Поэтому, обогнув рукав реки, путники продолжили двигаться через лес, что заняло значительно больше времени. На месте путешественники были только вечером.

В городе сразу пошли в гостиницу и, из соображений безопасности, сняли один на двоих номер.

— Убила бы за ванну, — Эмилия навзничь рухнула на кровать.

— Боюсь с этим придётся подождать, такой услуги в подобных местах не числится, разве, что ушат с холодной водой.

Девушка поморщилась, но ничего не сказала. Лекс же разложил свои вещи на полу и внимательно их изучал, помимо упомянутой сумки с огромным количеством отделений и карманов, алхимик носил ремень с удобными петличками для колб, он был перекинут через левое плечо вдоль груди к правому боку. Алхимик с минуту изучал свои вещи, затем легонько кивнул и сказал:

— Я пойду в город, нужно пополнить запасы. Ты пока обустраивайся и отдохни.

— Я с тобой, — тут же всполошилась девушка.

— Нет. Твоей ноге нужен покой. Да и не стоит тебе лишний раз показываться на людях.

Девушка спорить не стала. Когда Лекс уже направился к выходу, она тихо сказала:

— Спасибо. Не представляю, где бы я была без тебя. Знаю, я та еще проблема и помощи от меня… Я тебе очень благодарна.

Алхимик не ответил, грустно улыбнулся, кивнул головой и вышел.

Араке небольшой городок на самой границе барудского княжества. Домики здесь все были бревенчатыми, в один-два этажа, за исключением гостиницы и церкви. Также имелась маленькая школа, рынок и квартал ремесленников. Жители, в основном, — люди простые, рыбаки, землепашцы, да охотники. Несмотря на скромность и невзрачность, Араке был чистым и аккуратным. Лексу нравились такие городки своей безмятежностью, тут никто никуда не спешил, все занимались своим делом.

Алхимик посетил рынок, аптеку, прошелся по кварталу ремесленников и теперь выгадал минутку отдохнуть. Он сидел в местной таверне и пил горький чай. Его беспокоил тот факт, что один из посетителей пристально наблюдает за ним. Это был молодой, лет двадцати юноша, блондин в черной куртке и черных штанах, обтянутых в некоторых местах ремнями. Вдоль поясницы и чуть наискосок у парня висел короткий меч, перемотанный каким-то тряпьем.

Допив чай, Лекс расплатился и вышел на улицу. Алхимик не спеша ходил по городу, петляя между домами. Таинственный незнакомец следовал за ним, не сильно заботясь о своем обнаружении, толи потому, что считал Лекса слишком беспечным, толи намеренно давал о себе знать. Сион завернул в безлюдный переулок и быстро нырнул за стог сена, сложенного возле мельницы. Как и следовало ожидать, блондин последовал за ним. Потеряв алхимика из виду, незнакомец растерянно остановился посреди переулка.

С помощью зрения алхимика, Лекс увидел знакомую ауру на шее юноши. Татуировка. Руна: лагол. Это животное чуть крупнее волка, с гривой жесткой колючей шерсти, содержащий легкий токсин, обжигающий кожу. В отличие от волков, лаголы — одиночные животные. Сион нервно дернул щекой, сетуя на неприятную встречу. Бежать нет смысла, алхимик вышел из укрытия:

— Чем могу помочь, сумеречный?

— Знаешь, кто я? — приподнял бровь блондин. — Хм, впрочем, не важно. — Парень оскалил зубы, чуть нагнулся вперед и положил правую руку на рукоять меча, сейчас он действительно напоминал хищного зверя.

Алхимик досадливо поморщился, однажды он встречался с сумеречным воином, тогда Лекс чудом остался жив. Но делать нечего, Сион медленно вытащил из ножен свой слегка изогнутый клинок, откинул в сторону плащ и принял боевую стойку.

Сумеречный зря времени не терял, в одно мгновение он оказался возле алхимика. Первый удар сбоку Лекс отбил, от второго, нацеленного в голову, увернулся. Лагол двигался точно и быстро, не давая Сиону возможности для контратаки. В какой-то момент сумеречный припер противника к стене. Горизонтальный рубящий удар, но меч ударяется в стену дома, а Лекс после удачного уворота, тут же накинулся сбоку. Удар снизу-вверх, сумеречный сделал шаг назад, лезвие прошло в сантиметре от его носа, затем атаковал сам. От первого выпада Лекс увернулся, вторым противник рассек ему скулу. После этого Лагол ударил алхимика ногой в грудь, Сион сделал два шага назад, но устоял.

— Впечатляет, — дыхание сумеречного было ровным, лишь на лбу проступила мелкая испарина, — похоже на восточные школы фехтования: минимум контакта, максимум движения. Эффектно, но энергозатратно. Сколько ты еще продержишься?

Лекс смахнул кровь с подбородка, он пытался выглядеть спокойным, но дыхание его выдавало. Сумеречный вновь ринулся в атаку.

На этот раз алхимик избрал иную тактику. Он всегда держался от противника на расстоянии клинка, не ввязываясь в длительные фехтовальные комбинации. Это помогало ему избежать ловушек, но отнимало еще больше сил. Долго так продолжаться не могло. Лагол почувствовал скорую победу и стал атаковать интенсивнее. Очередным ударом он отвел меч алхимика в сторону, затем маховым ударом с разворота, пытался достать горло противника. Лекс прогнулся назад и вбок, клинок прошел в нескольких миллиметрах от лица, потом, с опорой на левую руку кувыркнулся, отбивая ногой клинок сумеречного. Прыжок назад, рука нырнула за пазуху, что-то блеснуло, Лагол не успел разглядеть, но реакции ему было не занимать, резким движением клинка он разбил склянку. На это Лекс и рассчитывал. Рядом с сумеречным полыхнула ярко-оранжевая вспышка и с треском разорвалась.

Сион накинулся на оглушенного парня словно коршун, он знал, что Лагол сейчас чувствует себя, как человек, которого посадили в колокол и спустили с горы. На блондина посыпался град ударов, он неуклюже отбивался. Сначала Лекс выбил у сумеречного из рук клинок, а затем резким ударом ладони в грудь повалил на землю. Взмах меча. Удар! Звон металла о металл. Клинок алхимика сталкивается с другим клинком. Из ниоткуда, рядом с поверженным противником, который уже зажмурил глаза, готовясь принять последний удар, возник еще один воин. Лекс спешно отпрыгнул, предостерегающе выставив перед собой меч. Перед ним стоял еще человек лет сорока, с темно-каштановыми волосами до плеч, заплетенными у левого виска в тоненькую косичку, на которой болталась какая-то безделушка. Но главное, что привлекло внимание алхимика — татуировка на шее. Руна вереск. Еще один сумеречный. Лекс попятился.

— Я пришел сюда не драться, — речь незнакомца была спокойной и холодной. — Прошу прощения за этого юношу, алхимик. Он самовольно взял задание, что является строгим нарушением кодекса сумеречных. Поскольку я являюсь его наставником, мне и нести ответственность за его жизнь, по крайней мере, пока не доставлю его в совет.

Вереск пристально уставился на алхимика, ожидая его действий. Лекс перевел дыхание, убрал меч за спину, и по возможности, спокойно ответил:

— Я не претендую на его жизнь. Мы можем разойтись мирно.

Сумеречный кивнул, подобрал меч Лагола, перекинул руку ученика через плечо и поволок его к выходу из переулка. Лекс подождал, пока они скроются из виду, и поспешил в гостиницу.

У стойки трактирщика его ждала взволнованная Эмилия.

— Что случилось? — тревожно спросила она, указывая на лицо алхимика.

Лекс потрогал подбородок и поморщился, он уже забыл о царапине, оставленной Лаголом.

— Нарвался на пьяную драку в баре, — как можно беспечнее ответил Сион, косясь на трактирщика. — Ерунда, пойдем, поздно уже.

— Что это еще за пьяные драки?! — накинулась на Лекса Эмилия, как только за ними закрылась дверь в номер.

— На меня напал сумеречный, — хмуро сказал Лекс.

— Сумеречный? — Эмилия побледнела. — Но ты… жив…

— Ха-ха, я заметил.

Легенды о сумеречных воинах идут далеко впереди них. Многие знают: если ты стал их целью, тебе не уйти.

— Я хотела сказать… они всегда устраняют жертву.

— Мда… Правда, задания на устранение человека они берут редко, только в самых крайних случаях. В общем, мне повезло и… не повезло.

— Ты его убил? — девушка нервно теребила манжеты.

— Нет. Появился еще один, наставник первого, — Лекс потрогал щеку и поморщился, порез был не глубоким, но здорово саднил.

Эмилия заметила это и коротко сказала:

— Садись, я помогу.

Девушка взяла откуда-то кусок бинта, смочила чем-то из запасов Лекса, села напротив и стала обрабатывать рану. Алхимик спорить не стал, тем более средств быстро залечить рану у него уже не осталось.

— Расскажи, как это случилось.

— Сумеречный выследил меня, — морщась, начал Лекс, — долго наблюдал. Я заметил слежку и увел его… в небольшой дворик… там произошла драка… — близость девушки смущала алхимика, и он начал запинаться. — Потом появился его наставник, и… они ушли…

— Неужели Астролд нанял сумеречных, чтобы устранить меня?

— Не знаю.

— Думаешь, они не вернутся? — Эмилия закончила обрабатывать рану и стала наклеивать небольшой компресс.

— Будем надеяться, что нет.

— Готово! — Девушка отсела подальше, любуясь своей работой. — Сколько приключений! — несколько натянуто пыталась отшутиться она, пытаясь избавиться от чувства вины. — Еще не жалеешь, что взял меня с собой?

Лекс лишь улыбнулся, ощупывая компресс.

— Ты до этого встречался с сумеречными?

— Да-а, — неохотно протянул Лекс, года четыре назад.

— Расскажи о них. — В глазах девушки опять появился огонек любопытства, который Лекс подмечал уже несколько раз.

— Я и сам знаю немногое. Это очень скрытная организация. Большую часть времени сумеречные выполняют задания, как правило, в одиночку. Раз или два в год собираются в своем убежище, это, кажется храм или поселение, не знаю точно. Миссии выполняются только с согласования совета. Деньги за задания идут, в основном, на поддержание общины. Сумеречными могут стать и мужчины, и женщины. Мальчики и девочки, точнее — их набирают в малом возрасте. Они проходят суровые испытания, становятся искусными воинами, — Лекс задумался, глядя в потолок, он пытался как-то структурировать свой рассказ и, может быть, вспомнить что-то еще. — По какому принципу они набирают новобранцев, я не знаю. Ах, да, каждому воину, прошедшему обряд посвящения дают новое имя или, скорее, кличку. Она набивается руной на шее. Вот, пожалуй, и все, что мне известно.

— Расскажи о встрече с ней, — Эмилия по-детски, с ногами забралась на кровать и внимательно слушала.

— С кем?

— С сумеречной.

— А, ты о встрече четыре года назад? С чего ты взяла, что это была женщина? — реакция Лекса подтвердила догадку Эмилии и девушка лукаво улыбнулась. — Нет уж. Ложись спать. До Баруды еще пару дней пути. Но, учитывая нашу удачу ввязываться в приключения — неизвестно, когда в следующий раз выспишься.

Девушка спорить не стала, сняла верхнюю одежду (дальше раздеваться постеснялась) и легла, уютно укрывшись одеялом. Эмилию не смущал не слишком ухоженный номер с ветхой мебелью. Несмотря на высокое происхождение, ее сложно назвать избалованной. С детства она не любила правил светской жизни. Скучным вечерам с бесконечными сплетнями, интригами и бессмысленным кокетством, девушка предпочитала верховую езду, практику в волшебстве и различные приключенческие авантюры. Отец, всегда мечтавший о мальчике, и сам склонный к подобному поведению, всегда потворствовал увлечениям дочери и, хотя его рано не стало (Эмилии было 9 лет), он оказал на графиню огромное влияние. Однако все это было, своего рода, игра. У девушки всегда была вкусная еда, чистая, удобная постель, чувство безопасности. Сейчас все изменилось. Но, благодаря сильному характеру, Эмилия удивительно стойко переносила все невзгоды.

Перед тем, как закрыть глаза, девушка взглянула на алхимика. Тот, похоже, ложиться не собирался. Лекс сидел за столом, склонившись над ингредиентами и пробирками. Должно быть, приготавливал зелья, растраченные в путешествии. Смотреть на его работу было приятно: под неусыпным вниманием темно-фиолетовых глаз, алхимик действовал точно, быстро и без суеты, как настоящий профессионал. Эмилия хотела, что-то спросить, но мысли стали путаться, глаза слипаться и разум погрузился в сон.

Утреннее солнце залило лучами комнату. За окном послышались возгласы торговцев, звон наковальни и скрип телег. В городе начинался новый рабочий день.

Эмилия немного понежилась в утренней полудреме, затем потянулась и открыла глаза. Лекса в комнате не было, должно быть, опять отправился за покупками, видимо чего-то не хватило. Девушка вылезла из-под одеяла, подошла к окну, еще раз потянулась, посмотрев на улицу, и в ужасе замерла. На поляне у окраины города стоял дирижабль, на оболочке был изображен герб Паталы: пламя на фоне щита и извивающаяся над огнем саламандра. Возле дирижабля стояли трое гвардейцев Астролда. Эмилия испуганно отошла от окна. Дверь в комнату неожиданно отварилась. Девушка панически обернулась, складывая руки в магическую печать.

— Спокойно, ваше сиятельство, — на пороге стоял Лекс. — Вижу ты уже в курсе. — Алхимик аккуратно закрыл дверь и прошел в комнату.

— Как они нас нашли?!

— О, нет, они не знают, что мы здесь. Просто прочесывают территорию неподалёку от места, где последний раз нас видели. Удивительно, что Астролд так рискует, провоцируя конфликт с Барудой, тем более, что его позиции в Патале, после переворота вряд ли устойчивы. Видимо, ставки высоки.

Девушка спрятала взгляд. Лекс прищурился, недовольно сжимая губы, но продолжать не стал.

— Что будем делать? — сменила тему Эмилия.

— Так, — Лекс потер висок, — гвардейцы начали прочесывать город, местная администрация с их крошечным гарнизоном противодействия оказать не может, хоть и открыто выражают неудовольствие. Посмотрим, чем кончится. Я пойду, пошатаюсь по городу, выясню, что к чему, а там решим.

— Подожди, — девушка остановила алхимика у самой двери, — они наверняка начнут с гостиницы.

— Они уже были здесь, мне удалось отвести им глаза, так что, пока, это место можно считать безопасным. Но, несомненно, за гостиницей будет вестись наблюдение, так что сиди тихо, не высовывайся.

Для жителей Араке это был необычный день. Появление дирижабля с тремя десятками гвардейцев из Паталы, вызвало возбуждение и любопытство, впрочем, быстро сменившиеся на раздражение и злость. Солдаты своими проверками и допросами создавали массу неудобств. Жители бунтовали. Вначале это выражалось в скрытом противодействии: упрямстве, не желании разговаривать и отвечать на вопросы, но к вечеру конфликты носили более агрессивный характер.

Эмилия сидела с краешку от окна, подперев голову ладонью, и неохотно наблюдала за городской суматохой. Солнце уже почти скрылось за чернеющим на горизонте лесом, окрасив улицы Араке в оранжевый цвет. Гомон в городе постепенно стихал, люди расходились по домам, гвардейцы заканчивали проверки, по крайней мере, до завтрашнего дня, и расставляли посты. Лекса до сих пор не было и это вызывало в Эмилии беспокойство. Но только тревога грозила перерасти в страх, дверь в комнату отварилась. На пороге стоял алхимик вид у него был усталый, слегка отрешенный, но, как будто довольный.

— Ну? — Нетерпеливо спросила девушка, когда алхимик подошел к столу и начал собирать в сумку оставшиеся ингредиенты.

— Надо уходить сейчас, — спокойно ответил Лекс, — гвардейцы действуют бестолково, сильно торопятся, настроили против себя местных, сами раздражены и, похоже, не сильно верят, что могут тебя здесь найти. — Алхимик осмотрел комнату, проверяя все ли собрано, затем внимательно взглянул на Эмилию. — Сейчас они выставляют посты, я придумал путь, по которому мы покинем город. Но медлить нельзя.

Сион перекинул через плечо ножны, проверил, надежно ли затянут пояс с колбами, накинул плащ и быстрым шагом направился к выходу. Эмилия поспешила за ним.

Вечер был тихий и темный. Солнце уже скрылось за горизонтом, а пасмурное небо заволокло печать Ааса. Электричества в таком маленьком пограничном городке, конечно, не было и улицы лишь еле-еле освещали тусклые от огня свечей окна домов, да фонари патрулей.

Лекс и Эмилия, крадучись, переходили от улицы к улице, иногда сворачивая в подворотни или, перелезая через ограды огородов и двориков. Они без приключений добрались до окраины города, но тут, на узкой улочке, зажатой между складами рынка, к ним навстречу вышло двое гвардейцев. До противоположного конца улицы было уже далеко, бежать было нельзя — заметят. Лекс схватил Эмилию за руку и юркнул в забитый хламом проулок между двумя корпусами склада. Эмилия прижалась к груди алхимика и, кажется, забыла, как дышать.

Шаги гвардейцев приближались, уже можно было расслышать их голоса:

— Долбаные аракавчане, — недовольно говорил один, — возомнили о себе, бес знает, что.

— Не а’акавчане, а а’аковцы, — весомо прокартавил второй, — но ты п’ав, весь день насма’ку.

Солдаты поравнялись с парочкой, Эмилия почувствовала, как напрягся Лекс. Но вояки оказались беспечны: свет фонаря лизнул проулок и, не задерживаясь ни секунды, пошел плясать дольше.

— Ладно, командир сказал: завтра вечером снимаемся.

— Так один х’ен, куда дальше, в Пимику? Тоже ды’а и те же де’евенщины.

— Мда…

Шаги удалялись. Лекс подождал, пока гвардейцы скроются за углом и, посмотрев на сжавшуюся в его объятиях девушку, шутливо сказал:

— Классика жанра…

Но тут же осекся, вглядываясь куда-то вдаль, в темноту. В конце улицы, там, где только что были солдаты стоял человек в черном балахоне. Из-за темноты Лекс не видел его лица, но готов был поклясться, что незнакомец улыбался. Его рот напоминал разрез от уха до уха и был усеян острыми, как у пилы, зубами.

— Пришел… — одними губами сказал Лекс

— А? — Эмилия тревожно взглянула на алхимика. — Лекс? — она проследила за его взглядом, но ничего подозрительного и уж, тем более, вызвавшего такой страх, который стоял у Сиона в глазах, не обнаружила. — Лекс!?

Девушка схватила алхимика за грудки и чуть встряхнула. Он, наконец, вышел из оцепенения, но страх в глазах остался. Лекс взял Эмилию за руку и после короткого «уходим», побежал прочь из города.