Заложница монстра (СИ)

Глава 1. Сломанная игрушка в руках хозяина

— Я больше не могу терпеть эту боль, — снова услышала в телефоне слабый голос матери. — Кажется, мое тело все сильнее горит. С каждым днем. С каждым новым приступом. Я уже неделю не могу спать. Еще немного и просто сойду с ума. Маша… знала бы ты, как мне хочется умереть. Прямо сейчас…

Мне сложно было представить, насколько ей плохо. Но каждый раз, когда мать звонила мне, я тоже испытывала боль. Она разрасталась где-то в районе груди и сдавливала сердце невидимой рукой. И оторвать ее было невозможно. Хватка ослабевала лишь тогда, когда мама прерывала разговор и снова уходила на пару дней в себя.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — говорила каждый раз, но выхода не находила. — Мы найдем деньги. И оплатим твое лечение.

Пусть шансов на это практически не было. Все-таки мать болела далеко не простудой. Ей требовалось дорогостоящее лечение. И даже если я буду работать без выходных, целыми днями пропадая в офисе, я за всю жизнь не накоплю и части той суммы, которая нам сейчас нужна. Меня вообще могут уволить, если я буду тратить столько времени на разговоры, не имеющие к работе никакого отношения. Обед уже закончился, а мама продолжала расписывать мне, как ей плохо. Не понимала, что своими словами и мне делает плохо.

— Никто ничего не найдет, — всхлипнула мать. — Я скоро умру. Не сегодня, так завтра. И деньги не будут найдены.

От этих последних слов мне снова стало не по себе. Ответить я ничего не успела, мама отключилась, оставляя меня наедине с монотонными гудками. Изощренное издевательство. И самое паршивое, что она сама не понимает, что делает мне больно. Потом позвонит младшему брату и продолжит изливать душу. Был бы жив отец и до него бы дозвонилась. Ей было плохо. Но своими звонками она делала плохо и нам. Сказать ей мы ничего не могли. Понимали, что это просто крик отчаяния. Несмотря ни на что, она не хотела умирать. А мы не хотели ее отпускать. Ведь решение было. Точнее, шанс на дальнейшую жизнь без боли.

Я отодвинула от себя клавиатуру, отложила папку с документами и в который раз погрузилась в мрачные думы.

Приняла ли я окончательное решение? Еще немного колебалась, но уже была готова к тому, чтобы использовать единственный шанс, который подарит матери надежду на нормальную жизнь. Имею ли я право продолжать бездействовать, когда она страдает? Поступила бы она так же, если бы дело касалось меня или брата? Сомневаюсь. Но ради матери я была готова пойти на многое. Даже… продать себя тому, у кого было достаточно денег. Тому, кто уже несколько раз предлагал мне сделку, от которой с каждым днем было все труднее отказаться.

Он был сумасшедшим. Монстром. Тем, кто еще в школьные годы всегда получал то, что хотел. И, к сожалению, в одиннадцатом классе он почему-то решил, что ему нужна я. Только вот тогда ему пришлось запихнуть свое хочу куда подальше и довольствоваться малым. Смотреть издалека и не сметь ко мне подходить. Тогда, пока отец еще был жив, я могла рассчитывать на защиту старших. Все-таки отец работал в полиции. Сейчас… защиты у меня не было. И впутывать во все это младшего брата не хотелось. Я боялась за него. И не могла рисковать его жизнью. Потому что Матвей был самым настоящим отморозком. И со временем только укрепил свой статус настоящего психопата.

Я забыла о нем на какое-то время. После окончания школы мне было не до воспоминаний о том, кто не давал мне прохода. Маячило поступление в институт, первая сессия, затем… отец умер, мы узнали о болезни матери, погрязли в долгах. Я и подумать не могла, что мой отец, порядочный полицейский, умудрился оставить после смерти приличный долг. И все, что я зарабатывала после учебы, уходило на оплату кредита. Не знаю, как Матвей узнал о моей незавидной ситуации. Но именно тогда он появился в моей жизни снова. Просто позвонил и предложил… продать себя. То ли держал на меня обиду, что в свое время я проигнорировала его, то ли просто привык играть с чужими жизнями, не знаю. Однако, его предложение снова было мной проигнорировано. И Матвей был послан к черту. Тогда я еще не знала, что он просто так не отстанет. А матери будет становиться все хуже и хуже. Да и денег будет катастрофически не хватать.

Несмотря на это, я умудрилась закончить универ и найти нормальную работу. По крайней мере, лучшее из того, что могла найти. Младший брат сейчас и сам учился в универе, ему тоже нужна была помощь. Он так же, как и я когда-то, работал по вечерам. Домой приходил уставший и на взводе. Нервничал, злился и срывался на мне. Мать… видела это и делала вид, что ничего не происходит. Она давно впала в депрессию. И больше думала о своей боли, чем о том, что происходит вокруг.

И вот сейчас я сидела, смотрела пустым взглядом в монитор компьютера, сжимала в руке телефон и пока еще колебалась. Надо-то было всего лишь нажать пару кнопок на экране, услышать ненавистный голос и… дать свое согласие. Продать себя в обмен на шанс для матери. Отдать свое тело, унизиться. Растоптать свою гордость. Потому что выбора у меня не было. Либо так, либо… ожидать неизбежного. Могла ли я так поступить с человеком, который подарил мне жизнь?

Ответ был очевиден. Нет. Поэтому я встала из-за стола и направилась в сторону уборной. Туда, где меня навряд ли кто услышит.

Руки тряслись, а к горлу подступал тошнотворный ком. Я не хотела звонить. Да и телефон Матвея не забивала в записную книжку телефона. Несмотря на это, я точно знала, по какому номеру нужно позвонить. Он сохранился во входящих. И сразу, как увидела цифры, они въелись в мозг. Поэтому я и знала, куда звонить.

Войдя в уборную, прошла к дальней кабинке и заперлась там, надеясь, что сейчас никому не приспичит идти за мной. Однако, это не означало, что я буду здесь одна все время. Поэтому нужно было поторопиться. Что было очень сложно сделать, потому как я все не могла нажать на нужный номер. Знала, что как только это сделаю, пути назад уже не будет. Он достанет меня и сделает то, что хотел уже давно. Унизит, поиграется и выбросит, как ненужную вещь. Но все это будет потом. Сейчас нужно было найти в себе силы и сделать то, на что я с таким трудом решилась.

Я стояла в кабинке и смотрела на зажатый в руке телефон. Пора было покончить с этим. Пусть Матвей получит мое тело, но в душу не проникнет. Не сможет ранить так глубоко, что невозможно будет дышать. Я со всем справлюсь потом. Сейчас нужно было решать проблему.

Разблокировав экран телефона, полезла во входящие. Легко нашла номер и нажала на вызов. Всего пара гудков и я услышала до боли знакомый голос. Самоуверенный и спокойный одновременно. Словно Матвей знал, что рано или поздно я все равно ему позвоню. Потому что у меня не будет другого выбора.

— Я слушаю тебя, — поторопили меня.

Вздрогнула, словно на голову вылили целое ведро холодной воды. И с чего я как дура набрала его номер и теперь молчу? Будто только об этом и мечтала: услышать его голос. Который возненавидела еще в школе. Потому что слишком часто именно Матвей говорил мне, что со мной сделает, как только я стану его. Но если в подростковом возрасте можно было списать такое поведение на буйство гормонов, то почему Матвей продолжает так себя вести в более зрелом возрасте, я понятия не имела.

— Твое предложение еще в силе?

Спрашивая это, я уже знала ответ. Однако, не спросить не могла. Потому что в глубине души все-таки надеялась, что Матвей оставит меня в покое. Все-таки не один год прошел с нашей последней встречи.

— Оно всегда было в силе, Маша, — ответили мне. — Но я, признаться, не ожидал твоего звонка так рано. Думал, ты подумаешь еще пару лет. Впрочем, у твоей матери навряд ли есть столько времени.

Я не стала спрашивать, откуда он знает о сложившейся в нашей семье непростой ситуации. Поняла уже, что перед тем, как снова напомнить о себе, он нарыл на меня достаточно информации, чтобы надавить на больные места. И получить желаемое.

— Тогда нам нужно встретиться, — я проигнорировала последние слова мужчины. Не могла думать о том, что может случиться в любую секунду. Подобных мыслей и так было предостаточно в моей голове. — Ты свободен сегодня вечером?

— Для тебя, Маша, я свободен круглыми сутками. Однако, ночью принял бы тебя охотнее.

Его слова кололи меня, словно разряды тока. И чем дольше я с ним разговаривала, тем сильнее они становились. Напряжение между нами нарастало.

— Давай без шуток, — предупредила. — Ты знаешь, зачем я к тебе обращаюсь. И…

— И ты должна знать о том, что я запрошу взамен, — перебили меня. — Готова к тому, что станешь моей новой игрушкой? Не буду спрашивать, хочешь ли ты этого. Но у тебя нет выбора. Ты должна понимать, что в ближайшее время, после того, как деньги окажутся у тебя, ты становишься моей собственностью. На тот срок, какой я сам тебе назначу. Ты все поняла?

Я чувствовала себя мерзко. Было физически плохо от его слов. Я уже чувствовала себя продажной девкой, которой заплатили за короткий акт, за которым не последует ничего, кроме короткой разрядки партнера. Того, кто заплатил.

— Да, я прекрасно это осознаю.

Несмотря на это, стараюсь не думать о том, как ты собираешься со мной играть. Потому как еще в школе наслушалась, что ты предпочитаешь грубость в постели. Причем, тебе нравится делать девушкам больно. Чаще не физически, а морально. Впрочем, меня он уже начал так мучить.

— В таком случае, подкатывай сегодня к клубу «Барвейн». Мои люди встретят тебя и проводят ко мне. Все поняла?

— Да, — пробормотала.

А в следующую секунду снова услышала противные гудки. Ну… вот и все. Назад дороги нет. Я дала свое согласие. Согласилась быть проданной этому Монстру. По-другому этого человека назвать я не могла. Он вел себя словно животное. Хищник, который от нечего делать, загоняет свою жертву в угол, а потом набрасывается на нее. И сегодня он не будет себя сдерживать. А мне остается лишь набраться терпения и продолжать уговаривать себя, что все это не напрасно. Я поступаю так, потому что матери нужна моя помощь. И брату тоже. Другого решения я найти не смогла. Главное, чтобы близкие не узнали о том, на что мне пришлось пойти. Что мне пришлось наступить на горло своей гордости, чтобы достать необходимую сумму денег. Немаленькую сумму. Которую я не могла накопить самостоятельно.

Снова заблокировав экран смартфона, еще сильнее сжала телефон в руке. Хотелось швырнуть его об стену. Стереть чертов номер, по которому я сейчас звонила, и забыть о словах Матвея. Хотелось… И не было никакой возможности это сделать.

Кто-то вошел, с силой стукнув дверью о косяк. Затем послышались звонкие голоса. Я сразу их узнала. Две девушки работали со мной в одном отделе. Были очень болтливыми и шумными. Поэтому я с ними не особо ладила. Как и они со мной.

Но чего я никак не ожидала, так это того, что они начнут обсуждать меня. Причем у них, кажется, и мысли не было, что я могу оказаться где-то поблизости и услышу их болтовню.

— А ты слышала, что Лаврова с начальником переспала? Поэтому и зарплата у нее побольше нашей, — проговорила Светка, противно подхихикивая. — Но говорят, что долго у нас она не задержится. Работает так себе.

Конечно, а ты у нас образцовый работник. Сплетница и завистница. Зарплата у меня больше, потому что мой рабочий день заканчивается позже. Но тебе, глупая, это каким-то странным образом неизвестно.

— Ой, да ты что думаешь, ее на работу приняли за особые заслуги? — а это подала голос вторая девушка. Лиза не отличалась большим умом. Но так же, как и Света, любила поболтать. Причем не о чем-то важном, а просто так. Лишь бы занять чем-то язык. — Я, для того чтобы сюда попасть, прошла несколько собеседований. И то над моей кандидатурой еще думали. А эту сразу взяли. Хотя в ней вообще ничего нет. Пустышка.

Хотелось вылететь и вцепиться одной из этих змей в волосы. Но их двое, а я одна. Кто встанет на мою защиту? Никто. Еще и шум поднимут. А у меня сейчас и так достаточно проблем. Зачем создавать себе еще.

Я медленно втянула через нос воздух, потом так же спокойно выдохнула. Не самое подходящее место для подобных действий, но мне нужно было успокоиться. Взять себя в руки перед встречей с тем, кого я надеялась больше никогда не увидеть. Но он снова ворвался в мою жизнь. И предложил решение проблемы. Я не имела права игнорировать его. Не использовать свой последний шанс. В общем, я начинаю уже повторяться.

Кажется, девушки решили задержаться надолго. Болтали еще минут десять, не меньше. И все это время я старалась не произносить ни звука. На мою удачу в кабинку никто ломиться не стал. Они просто ушли, так и не поняв, что их разговор был услышан.

Когда они ушли, я еще какое-то время провела в ненавистной кабинке. Выжидала и только потом рискнула выйти. Мне было плевать, станут ли обсуждать вокруг мое долгое отсутствие. Сейчас мои мысли были забиты далеко не работой, а встречей с Матвеем Новак. С человеком, который все-таки получит то, что хочет. И я понятия не имела, что последует после. Надеялась лишь, что он не обманет и в самом деле поможет деньгами. А что будет со мной… Я справлюсь. И не буду думать о том, что поступаю унизительно.

Выйдя из уборной, направилась обратно к своему отделу, который гудел, словно улей. Но когда я вошла, все голоса стихли. Из этого следовало, что обсуждение меня продолжилось уже здесь. Причем болтали не только Света с Лизой, но и остальные.

Натянула на себя маску безразличия и прошла к своему рабочему месту. Просто оставить меня в покое никто не мог. Или переключиться на кого-нибудь другого. Что ж… пусть так.

Я вывела компьютер из спящего режима и снова попыталась погрузиться в работу. И у меня даже получилось. До того момента, пока мама снова не позвонила, чтобы подробно рассказать, насколько ей было плохо…

Погода сегодня была отвратная. Настолько, что от холода не спасала даже теплая куртка. Ветер продувал, спутывал волосы на голове, щипал щеки морозцем. Было уже поздно, поэтому на улице похолодало. Но я не торопилась забегать в теплый дом, из которого сейчас доносились бодрые и немного пьяные голоса.

Пятница — тот день, когда можно позволить себе немного больше, чем обычно. Потому что завтра никто не погонит на работу, а вечером ты не приползешь выжатый, словно лимон.

Ветер снова ударил в лицо, растрепал длинные темные волосы еще больше и пробрался под куртку. Меня трясло. Но не от холода, прошившего тело, а от осознания, что сейчас я его увижу. Услышу ненавистный голос и не смогу сказать ему против ни слова. Он станет хозяином сразу, как только я переступлю порог клуба.

Я знала этот клуб. Еще в школьные годы Матвей часто здесь застревал с друзьями. А потом приходил в понедельник помятый настолько, что его было даже немного жалко. Повлиять на поведение молодого человека не могли ни родители, ни директор школы. Матвей же утверждал, что все в моих руках. Что именно, я не понимала. Сейчас, впрочем, тоже не хотела понимать.

Вдохнула холодный воздух, наполняя легкие. К черту сомнения и страхи. Нужно просто как можно скорее со всем покончить.

Что я и собиралась сейчас сделать, снова возобновляя свое продвижение в сторону клуба, который манил яркими разноцветными огнями и шумом музыки. Быстрой, резкой и громкой. Внутрь меня пропустили беспрепятственно. У входа народ не толпился, у гардероба тоже никого не было. Так что вскоре я оказалась внутри. Меня тут же обступила толпа молодых людей. Но им не было до меня никакого дела. Их больше заботили другие девушки. Более раскрепощенные и менее одетые.

Я знала, куда идти. Поэтому не стала задерживаться в толпе отдыхающих. Прошла дальше, мимо барной стойки, в коридор, вдоль которого располагались вип-кабинки. Именно в одной из них и находился сейчас Новак.

К сожалению, я прекрасно знала, в какой именно. Поэтому даже спрашивать не нужно было, куда мне следует идти. Остановившись у двери, не спешила в нее стучать. Сердце прыгало в груди с такой скоростью, что казалось, вот-вот остановится. Мне было страшно и мерзко одновременно. Я уже начинала чувствовать себя падшей женщиной. Хотя не делала ничего плохого. Как назло, телефон в сумочке зазвонил. Быстро засуетилась, стремясь поскорее его достать и сбросить вызов. Мельком взглянула на экран, когда смартфон оказался в руке. Брат… С чего бы ему звонить мне так поздно? Неужели забеспокоился? Это на него мало похоже. Скорее всего, ему на что-то не хватает денег. Сейчас я не могла ему ничем помочь, поэтому вызов принимать не стала. Тем более, что меня уже услышали.

Матвей сам распахнул дверь своей вип-кабинки. И я увидела тех, с кем он проводил сейчас время. Одного из мужчин даже узнала. Они с моим школьным кошмаром учились в одном классе. Не разлей вода были. Хотя, о чем это я? Судя по всему, таковыми они и остались до сих пор. Так же в кабинке, или лучше сказать, комнате, находились три девушки. Они облепили мужчину и громко смеялись. Одна из них тем временем косила в сторону Матвея, который сейчас стоял передо мной, но не мешал смотреть на тех, кто стал свидетелями моего позора. Выжидал, насмешливо улыбался и сверлил меня холодным взглядом.

— Привет, Матвей, — нашла в себе смелость поздороваться. Пусть и хотелось при этом провалиться сквозь землю.

— Неужели… — протянул мужчина, продолжая скалиться. — Это сама Лаврова пожаловала? И даже дверью не ошиблась. Значит, помнишь, где меня искать.

— Сложно забыть, как ты затаскивал меня сюда, когда мы учились в одиннадцатом классе, — сказала, еле сдерживаясь, чтобы не поморщиться от отвращения. Как же я его ненавидела! Меня буквально трясло от его близости. Хотелось бежать, как можно дальше, не оглядываясь.

— На этот раз ты пришла сюда добровольно, — заметили мне. — Капля, выметайся!

Мужчина, который сейчас был больше занят девушками, недовольно поморщился. Кажется, ему не хотелось покидать насиженное место. Зато я вспомнила, как его зовут… Капылов Денис. А каплей его только Новак называл.

— Эй, Новак, я тут между прочим как бы гость, — попытался возразить другу Капля.

— А я тут как бы главный, — проговорили в ответ.

Матвей обернулся к другу, посмотрел на него напряженно. Будто решал, сразу убить или сначала покалечить. Я же так и стояла на пороге, не решаясь зайти в комнату. В которой, стоит отметить, было просторно и уютно. А приглушенный свет так и манил присесть на обтянутый темной кожей диван и закрыть глаза. Отдохнуть от шума, который царил в клубе в это время.

— Ну, как знаешь, — проворчал Капля, вставая с дивана и отряхивая брюки. Ну да, на них, наверное, много женских волос прилипло…

— Проходи, Лаврова, — обратился ко мне Новак. — И не трясись. Я не кусаюсь. Пока что.

Я видеть тебя не могу, как мне с тобой говорить?

Признаться, появилось во мне маленькое сомнение, а стоит ли оно вообще того, чтобы я поступала так опрометчиво. Но я придушила сомнения в зародыше. Нет, нельзя так думать. Будет великой глупостью упустить свой единственный шанс помочь матери выкарабкаться.

Капля недовольно на меня посмотрел, но ничего говорить не стал. Кажется, он не узнал меня. Иначе бы его реакция была другой. Точно бы пустил в мою сторону несколько злых шуток. А потом бы один над ними смеялся. Ну или его бы поддержала эта троица, которая сейчас недовольно сопела, потому что ее тоже выгоняли из комнаты.

— Потанцуйте, девочки, — сказал им напоследок Матвей. — Я присоединюсь к вам позже.

— Только сдержи свое обещание, — заканючила одна из девиц, смешно надувая явно перекаченные губы. — Иначе я обижусь.

— Конечно, — улыбнулся ей Новак.

А я точно знала, что плевать он хотел на желания девчонки, про которую он забудет не на утро после проведенной вместе ночи, а сразу же, как получит желаемое — разрядку. Ну, и еще одну победу в своем явно длинном списке.

— Не дрожи, Лаврова, — сказал Матвей, как только закрыл за нежелательными свидетелями нашего предстоящего разговора, дверь. — Присаживайся.

Садиться я никуда не хотела. Поэтому осталась стоять. Так я почему-то чувствовала себя гораздо увереннее.

— Давай сразу перейдем к делу, — выдохнув, сказала. Смотреть на Матвея прямо было трудно. Однако, я выдерживала его взгляд. Смотрела в темные глаза и ждала, что он сейчас мне скажет.

— Когда это ты заделалась такой деловой? — хмыкнул Матвей.

Он подошел ко мне почти вплотную. Потянулся рукой к моему лицу, но я отошла от него, словно боялась, что нежеланное прикосновение может обжечь.

— Мы уже не дети, Новак, — сказала, хмурясь. — Я пришла к тебе за помощью, которую ты сам же мне и предложил. Зачем тянуть с решением? Давай разберемся со всем сразу.

— Хорошо, — не стал больше спорить Матвей. Однако, снова подошел ко мне. — Давай сразу к делу. Я даю тебе деньги, на лечение твоей матери. Ты же даешь мне то, что я давно хотел.

— И что же это? — сделала вид, что понятия не имею, к чему он клонит. — Только не говори, что тебе по-прежнему нужно списать у меня домашку.

Я играла со гнем. Опасным, сжигающим все на своем пути. И он легко мог поглотить меня и всех, кто мне дорог. Однако, лебезить перед этим мерзавцем, было выше моих сил.