Замок для рая

ГЛАВА 16

— Зинаида, зайдите, — услышала стоило только снять трубку.

Вот опять Кароевичу приспичило меня увидеть и, главное, что именно в тот момент, когда я ждала важный звонок.

Пришлось скрепя сердце идти к начальнику.

— Что случилось, Леонид Кароевич? — в последнее время я так часто бывала у босса в кабинете, что иной раз забывала стучаться и здороваться.

Он не обижался.

Почти.

— Тут почту прислали на адрес фирмы… — начал начальник.

— И что? Каким боком это относится ко мне? — нахохлилась. Вот зачем было меня дергать по таким пустякам? Как будто у меня других дел нет, чем выслушивать какие-то глупости.

— Там твои вещи, — ответил он, улыбаясь слишком подозрительно. Милый оскал босса не предвещал ничего хорошего. Как и всегда.

— Какие? Откуда? Я не пользуюсь интернет-магазинами на диване, предпочитаю по-старинке щупать и трогать, — принялась ворчать. Беременность на меня сильно влияла, иной раз я становилась чересчур раздражительной и нетерпеливой.

— Это с твоего прежнего места работы, — принялся объяснять Кароевич.

Замерла, гадая что может быть внутри посылки.

Со дня возвращения на родину запретила себе думать о прошлом, настраиваясь на удачное разрешение от бремени. За каждый прожитый день благодарила высшие силы, прося у них только одного — вынести все, что вынести в состоянии. Я жила мыслями о малыше, до рождения которого с каждым днем оставалось все меньше и меньше времени. До этого мне предстояло сделать очень многое.

— Забирай, — приказал мужчина, выставляя коробочку на стол.

— Не буду.

Спрятала руки за спину, как будто босс мог всунуть в них посылку.

— Почему? — удивился Кароевич. Улыбка на его лице померкла.

— Потому что я там ничего не забывала, значит, это не мое, — насупилась.

Это была уже третья попытка Игоря дать о себе знать.

Я же собиралась сделать тоже самое, что и в прошлые разы. Отправить все назад.

Впервые, ко мне в дверь постучался посыльный, собиравшийся вручить огромный букет цветов. В нем было не меньше нескольких сотен кроваво-красных роз. Отправитель был неизвестен, но я догадывалась кто это. Цветы не приняла, приказав вернуть. С большим удовольствием усадила бы голой задницей на этот букет одного мужчину, обидевшего меня настолько, что только одно воспоминание о нем причиняло боль.

Второй раз это были сладости из кондитерской за углом. Как мне не хотелось их попробовать, но я отправила их назад, как и цветы.

Будь у меня возможность заявить в лицо Игорю, что он не оригинален, я бы это сделала, но такой возможности не предвиделось. Сам отправитель подарков молчал. Или, может быть, он ждал от меня первого хода? Я не знала. А все мысли гнала прочь, чтобы лишний раз не страдать. Свою любовь спрятала в самый дальний уголок души, позволяя прикоснуться к ней только снам.

И вот теперь Игорь опять мне что-то прислал. Даже извечное женское любопытство не стремилось узнать что в коробочке.

Очень скоро меня будут интересовать совершенно другие "игрушки". После работы я частенько посещала детские магазины, присматриваясь к пустышкам, ползункам и бутылочкам. А лишние хлопоты отметала в сторону. Все же за время работы смогла научиться выделять главное, а второстепенное отправлять на дальний рубеж.

А свое сердце заключила в стеклянный сосуд, не позволяя ему волноваться больше, чем полагается. Мой настрой не должен влиять на ребенка. Потому все чем интересовалась касалось только будущего материнства.

Случайность, перевернувшая всю мою жизнь, стала главным ее вектором.

— Но тут написано — передать лично в руки, — Кароевич продолжал настаивать.

— Предлагаю вам взять в свои. Свое мнение я уже высказала, а теперь пошла работать, — я развернулась на каблуках, собираясь удалиться.

— Жестокая ты женщина, Зинаида.

— Это не я такая, это жизнь такая, — бросила через плечо.

Я не собиралась брать ничего из рук Игоря. Все что мог, он мне уже дал. Особенно это касалось обидных слов.

И да, я очень злопамятная. И этим гордилась.

Меня мало интересовало, о чем он думал, когда обижал, пусть теперь побудет в моей шкуре.

Просто так Зина никого не прощала.

Мои гастрономические вкусы с каждым днем удивляли все больше и больше. Вот взять сегодняшний день, прямо с утра жутко захотелось кексов и чтобы непременно с изюмом. А где я их возьму на работе? В нашем кафетерии кроме печальных бутербродов с колбасой и квелой пиццы больше ничего нет съедобного. Сникерсы, чипсы и жареный лук я не считала едой, хотя кто-то говорит об обратном. Мне были нужны именно кексы, чтобы непременно свежие и ароматные.

Еле-еле дотерпела до конца рабочего дня, собираясь по пути домой зарулить в супермаркет, где в одном из отделов выставлялась выпечка собственного производства. Всю дорогу я скрещивала пальцы, моля судьбу оставить мне парочку кексов на витрине. Обычно их разбирали очень быстро, слишком уж вкусными их делали.

Счастью не было предела, когда еще издалека заметила два сиротливо смотрящих на меня кекса. И тогда поняла, что сегодня мой день. Как же это было чудесно.

Домой шла в прекрасном расположении духа, в предвкушении вечерней трапезы, на которой буду только я и свежая выпечка, по форме напоминающая шестерню, да еще с изюмом.

Оказавшись на кухне, налила чай, порезала на четыре части один из кексов, взяла кусочек, и только приноровилась откусить от него, как кто-то позвонил в дверь.

— И кого черти приволокли? — выругалась, недовольно глядя в пустоту напротив. Она мне не ответила, вот и пришлось подниматься со стула и идти открывать дверь.

Я поправила домашние брюки, одернула майку на пару размеров больше. С недавних пор стала предпочитать удобные вещи модным. Мой животик с каждым днем становился все больше и больше. И его уже начали замечать глазастые окружающие. Очень скоро разве что слепой не обратит внимание на мое интересное положение.

Прошла по коридору.

Дверной замок щелкнул, дверь открылась.

— Привет. Можно войти? — в проеме стоял… Игорь. Красивый. Желанный. И такой далекий.

Первым моим порывом было броситься ему на шею, обнять, прижаться сильно-сильно, желая услышать биение родного сердца, поцеловать крепко-крепко. Но я смогла сдержать мимолетное желание, оставаясь на месте.

Пропасть, разверзшаяся между нами, не позволяла думать о хорошем.

— Нет, — вырвалось само собой.

Кому я это говорила: себе в ответ на глупое желание, или черноглазому красавцу отвечая на вопрос, сложно сказать.

Совсем не ожидала, что после всех отказов, Игорь продолжит атаковать мою цитадель. За прошедшее с нашей последней встречи время, я нарастила дубленую кожу, успокоилась, смогла убедить себя, что могу вполне обойтись и без мужской любви. Тем более в ближайшем будущем маячила новая любовь всей жизни, которую ожидала с огромным нетерпением.

Я принялась закрывать дверь. Еще раз переживать то, что пережила с Игорем, не хотела. Падать с вершины счастья на осколки мечты ужасно больно. Вот потому и не хотела никаких новых потрясений. Мой кокон, выстроенный вокруг, вряд ли выдержит сильные эмоции. А с Игорем любое переживание было ярким и острым, вот только ранит до крови.

Почти захлопнула дверь, если бы кое-кто не просунул ногу между полотном и косяком, не давая двери закрыться. Недоуменно подняла глаза.

— А я все равно войду, — нагло заявил Игорь, дергая створку и ступая на мою территорию, давя своим авторитетом.

Еще ни одному мужчине не позволялось вести себя со мной столь разнузданно, тем более в моем доме.

— Уходи, я тебя не звала, — озвучила нежелание видеть незваного гостя.

— Я уже пришел, — продолжил он наступать. — И мне решать когда уходить.

Сказанное совсем не понравилось, как и тон черноглазого захватчика территории. Гости так себя не ведут.

— До свидания, — попрощалась. — Выход за спиной, — произнесла твердо.

Все же правила приличия никто не отменял. Я же культурная девочка, если и посылала кого матом, то только на "вы".

Как говорила моя бабушка — всегда проси прощение, прежде чем плюнуть в кофе.

— А я никуда не собираюсь, — Игоря не проняли мои слова.

Как был наглецом, так им и остался.

— С чего бы это? — удивилась, не обращая внимание на участившееся сердцебиение. Взгляд жадно выхватывал заострившиеся черты лица, однодневную щетину.

Все же как не пыталась скрыть от себя очевидное, но на самом деле была рада видеть мужчину, хотя даже под пытками не призналась бы ему в этом.

— Я пришел извиниться, — внезапно произнес, глядя на меня в упор.

Немного опешила от неожиданности.

— За что? Разве тебе есть за что извиняться? — недоуменно посмотрела на Игоря. Иногда я была стервой высшей категории. — Кажется, ты вполне однозначно дал понять, что думаешь по моему поводу. Как и то, что не желаешь меня видеть. Никогда. Мне вполне хватило твоих слов, чтобы это понять. Так чего ты теперь хочешь?

— Я был неправ, — глухо произнес в ответ, обжигая взглядом бездонных глаз. — Мне не стоило так себя вести.

— Как так?

— Как полный кретин, — голос Игоря вибрировал от напряжения.

Однако даже этого покаяния мне было мало. Боль, затаившаяся где-то в груди, вылезла на волю, напоминая о себе.

— Неужели? — скривилась.

— Настало время исправлять свои ошибки, — с нажимом произнес он.

— Да ты что? — всплеснула руками.

Если он считает, что только одного его появления на моем пороге достаточно, чтобы я расплылась мокрой лужицей у ног красивого сильного самца, то он глубоко ошибается. За время пока мы жили каждый своей жизнью, я прекрасно обходилась и без него. Свыклась со своим одиночеством, распланировала дальнейшую жизнь на годы вперед. Любовь, конечно, прекрасное чувство и она до сих пор жива во мне, но я не семнадцатилетняя девочка, которая падает от счастья при одном только упоминании о ней.

Хотя, кто говорит о любви?

Это я сама себе напридумала всякие глупости.

Он просто пришел и ждет, что я выпрыгну из трусиков от счастья при его появлении.

— Все же я хочу это сделать, — Игорь настырно гнул свою линию.

— Так делай, — я сложила руки на груди, не зная чего ожидать, внутри чувствуя дрожь. Уж слишком непредсказуемым он был. Мужчина, от которого у меня кружилась голова.

— Не при открытой же двери, — возмутился, оглядываясь.

— А чем она тебе мешает? — не поняла.

— Ну, хорошо. Надеюсь, что твои соседи не любят подсматривать в глазок.

Ответ Игоря насторожил, но не обескуражил.

А вот то, что произошло дальше, меня с самого начала напрягло, потому как Игорь принялся…раздеваться.

На вешалку отправился пиджак, за ним последовал галстук. Следующей оказалась сорочка, спокойно снятая с мощного торса, от одного вида перекатывающихся под кожей мышц у меня захватывало дух.

— И к чему этот стриптиз? — мой голос чуть дрогнул, от переполняющих эмоций, которые пыталась скрыть. — Решил сменить род занятий? — спросила, понимая, что жадно слежу за каждым движением. — Бизнес развалился? Ты обанкротился?

Как же я по нему соскучилась. Кончики пальцев начало покалывать от желания прикоснуться, провести по бархатистой коже, вдохнуть родной запах.

Игорь не ответил, с невозмутимым видом продолжая раздеваться.

Когда он снял туфли, а за ними и носки, я поняла, что брюками все не закончится.

В это время по лестничной клетке процокали чьи-то каблучки.

— Закрой дверь, — приказала, не желая приближаться к Игорю. Во рту внезапно пересохло.

Он улыбнулся одними глазами, ничего не говоря. Лишь прервал свое занятие, выполнив указание. Закрывшаяся дверь отрезала нас от окружающего мира. Теперь можно было не бояться быть услышанными или увиденными.

Но тем острее ощутила присутствие Игоря в замкнутом пространстве, разволновавшись не на шутку.

— А теперь скажи чего тебе от меня надо? — надоело чувствовать себя пешкой в чужой игре. Игорь явно преследовал какую-то цель, вот только я не могла угадать какую. Если все сводилось к привлечению к себе внимания, то он это сделал. Он смог воспламенить меня одним только видом. Гибкое сильное тело с развитыми мышцами манило к себе, словно магнитом, выбивая из головы любые мысли, пробивающиеся через толщу вожделения, возбуждаемого одним лишь только внешним видом.

Внезапно Игорь начал медленно опускаться, встал на одно колено, а после на другое. А через миг и вовсе оказался на четвереньки. Поза собачки в его исполнении была очень соблазнительна и… крайне опасна.

Я шумно выдохнула. До меня начал доходить замысел Игоря, принявшегося медленно перебирать руками и ногами, приближаясь.

Можно ли шокировать беременную женщину? Легко и просто. Особенно, когда к ее ногам подползает брутального вида мужик, на котором из одежды лишь брюки. И что-то мне подсказывало, что под ними не было белья.

Смотреть на Игоря у своих ног было крайне дико. Раболепная поза никак не вязалась с вызовом горящим в глазах.

— Ты однажды сказала, что когда я пойму, что был не прав, то приползу к тебе на коленях, — Игорь озвучил мои же слова. — Я приполз, и молю простить меня. Я был неправ.

Внутри все замерло.

Я смотрела сверху вниз на Игоря и пыталась найти в глазах мужчины издевку, но не находила. Он был серьезен как никогда, позволяя себе унижаться передо мной, но при этом не теряя достоинства, в точности выполняя поставленные когда-то условия примирения.

От пережитого потрясения, едва смогла сформулировать вопрос, от ответа на который зависело многое.

— Что изменило твое отношение? — старалась, чтобы мой голос не дрожал.

Руки тянулись поднять мужчину. Я не чувствовала себя победительницей. Не было ликования, лишь сплошное недоумение. В моем алгоритме отсутствовали звенья.

— Твое нежелание стать моей женой.

Если бы в квартире грянул гром, то я не так удивилась бы.

— Ты совсем что ли сбрендил? Когда ты мне предлагал замуж? — взвилась от возмущения.

— А если бы предложил, то ты бы согласилась? — внезапно спросил он, глядя на меня снизу вверх.

Я поняла, что попала в умело расставленные силки. Охотник только с виду прикидывался добычей, раздавленной и коленопреклоненной, а на самом деле он как был хищником, так им и оставался.

— История не знает… — начала я.

— Наша история еще не написана, — Игорь перебил, садясь на пятки. — Так "да" или "нет"?

— Ты не говорил, что любишь меня, — произнесла, вспоминая о главном.

— Зачем говорить, когда можно доказать, — в глазах черных, как ночь, увидела обещание. У меня перехватило горло, а в животе запорхали бабочки от того, что я прочла. — Ты только попроси.

И вновь мне предоставлялся выбор. Или его не было?

— А если я…

— Ты слишком долго думаешь, женщина, — внезапно севшим голосом заявил Игорь, утыкаясь мне в живот лицом, жадно втягивая запах, как делают это животные при знакомстве. Несколько месяцев беременности еще не испортили фигуру, но уже обозначили интересное положение. — От тебя пахнет молоком.

— Что за глупости? Я всего лишь беременная, но не кормящая.

— Не спорь со мной, женщина, я и так еле сдерживаюсь, — рыкнул он, притягивая за ягодицы к себе.

Жадно. Неистово.

Мне вдруг внезапно расхотелось что-либо спрашивать, о чем-то там узнавать, выяснять и доказывать. Для меня стало важно совсем иное.

Меня волновал мужчина, стоящий предо мною на коленях. Руки сами собой легли на широкие плечи. Пальцы, дрожащие от нетерпения, коснувшись кожи, прошлись вдоль сведенных мукой ожидания мышц, огладили мощную шею, зарылись в жестких волосах.

— Как же я по тебе скучал, — выдохнул в живот.

Я промолчала, не желая портить момент своим "а кто в этом виноват?" или "раньше надо было думать".

Время остановилось, став тягучим, вязким. Мы оба находились у разделительной черты, не решаясь сделать первый шаг.

Мужчина и женщина.

Инь и янь.

Два совершенно противоположных начала, стремящиеся друг к другу, льнущие, тянущиеся навстречу. И замершие за миг "до". Дабы ощутить. Понять. Почувствовать.

— Ты спросила люблю ли я тебя? — внезапно начал Игорь. — Люблю. Настолько сильно, насколько мужчина может любить женщину. Когда я подумал, что ты собралась обмануть, желая воспользоваться моей доверчивостью, внутри меня все перевернулось. Мне показалось, что у меня вырвали сердце, плюнули в душу и растоптали чувства. В миг, когда узнал о беременности, причиной которой не мог быть, я посчитал себя преданным. Ведь сделать больнее ты не могла. Мои чувства столько раз подвергались испытанию, что даже малейшее недоверие смогло их поколебать. Я — дурак и признаю это. Прости меня.

— Разве я давала повод? — удивилась, пропуская между пальцами жесткие волосы.

— Ты — нет, — горько вздохнул Игорь.

— Тогда в чем причина твоего недоверия?

— В моем легковерии, — было ответом.

— Объясни. Я не понимаю.

И он рассказал мне все с самого начала. Чем больше он говорил, тем сильнее удивлялась извилистым дорожкам судьбы, приведшим нас друг к другу. Сколько совпадений? Сколько развилок? Наши пути столько раз пересекались, но никак не сходились.

Кому это нужно? Неужели кто-то сверху, кого мы не знаем и кого никогда не видели, всего лишь играл, забавляясь, переставляя фигуры на шахматной доске человеческих судеб?

Похоже на то.

— Простишь ли ты меня за неверие, за грубость, за дурость, в конце концов? — спросил Игорь, целуя.

— Я давно тебя простила, — сказала чистую правду, прижимаясь к мужчине.

Тепло его тела всегда действовало на меня умиротворяюще. Он был как большая печка, к которой хотелось жаться в стремлении согреться, оттаять душой.

— Я не могу жить вдали от тебя. Ты мой воздух. С тобой я оживаю. Только рядом чувствую себя живым. Это так здорово.

— Мне без тебя ужасно плохо, — призналась, ощущая, что потихоньку начала возрождаться, словно птица феникс. — Я все же тебя люблю.