Замок на шестнадцатом этаже

Глава десятая, в которой Миша все же встречается с бабушкой

— Ух! — облегченно вздохнул Миша, прикрывая дверь.

На цыпочках он тихонечко отступал и отступал от злополучной двери, пока не наткнулся на что-то спиной. Он резко повернулся и… увидел тут свою бабушку, которая качалась в том же кресле-качалке.

Заметив Мишу, бабушка подняла голову. Отступать было поздно. Поэтому Миша вовсю захлопал глазами и стал присматриваться к содержимому передника.

— Что это? — решился спросить он. Бабушка, любовно поглаживая, вытащила из кучи маленький клубок блестящей нити.

— Ты его видишь?

— А как же.

— Это потому, что ты сам стал маленьким. А когда он натянут над улицей, прохожие об него… хлоп лбами!

Миша скривился: неужели его бабушка такая странная?

— А это… А это, — бабка рассыпала по полу какие-то семена.

— Что это? — вздыхая, спросил Миша.

— Хе-хе, это гвозди. Бросишь семя, никто его не заметит. А из него вырастает целый гвоздище. Шина об него — раз! — и нет.

Миша потемнел от гнева.

Глянув на него, бабушка все поняла.

— Тебе не нравится, что ли?

— А кому это может нравиться! — насупился Миша. Сказал и сам испугался своей смелости.

— Ах, ты так!.. — подпрыгнула в кресле бабка. Вместе с креслом она поднялась в воздух и бухнулась на пол. — Да я тебя за это!.. Мажордом!

И сразу же из соседней комнаты вошел Мажордом и склонился перед хозяйкой.

— Готовь ему голову на замену!

— Прямо сейчас? Без примерки?! — недоуменно спросил Мажордом.

— Не заслужил! — гневно отрезала бабка.

— Не хочу! — закричал Миша. — Еще чего придумали!

Бабка на секунду задумалась, и Миша решил, что она отменит свой приказ. Но не тут-то было.

— Кажется, ему хорошо пойдет голова герцога Синяя Борода.

Мажордом всмотрелся в Мишу и подобострастно кивнул:

— Вы, как всегда, великолепно угадали.

— Приступай и не болтай, — отрезала старуха.

— Слушаюсь! — И Мажордом двинулся к Мише.

— Только попробуйте. Зачем пионеру голова какого-то герцога? С бородой на уроки нельзя ходить!

— Сбреешь! — поучительно сказал Мажордом и продолжал приближаться.

— А!!! — воинственно закричал Миша и что есть силы боднул его головой в живот.

Мажордом согнулся пополам от боли, а бабка зашлась в хохоте.

— Ишь какой прыткий, весь в меня! Ему бы голову бычка, цены бы тогда ему не было.

— Я против, — массируя ушибленное место, пробормотал Мажордом.

Бабка погрозила Мише пальцем:

— Смотри! На первый раз прощаю…

Осмелевший Миша подошел поближе. Бабушка ссыпала семена из кучек в шкатулки. На одной шкатулке были нарисованы гвозди, и туда пошли первые семена. На другой — розы, и туда бабка насыпала почти такие же семена.

— Из этих будут розы, а из тех — шипы, — заулыбалась она.

— Не надо шипы. Отдайте их лучше мне, — попросил Миша.

— Возьми, — загадочно улыбнулась старушка и высыпала горсть семян просто на пол.

Миша бросился к ним, но семена тут же взлетели в воздух. Они полетали по комнате, а затем спокойно спрятались в шкатулку на потолке. Рядом застыла шкатулка с розой. В следующую шкатулку бабка кинула клубок, а другой клубок, прежде чем бросить, показала Мише.

— Тот калечит, а этот лечит. У меня есть все. Только людишки этого не заслуживают.

Клубок полетел и скрылся в шкатулке. Миша повернулся к бабке, но кресло уже качалось пустым.

Мажордом остановил его и положил руку на плечо мальчику.

— Не обижайся на нее. Она старая. Мы, люди, столько не живем. А старый человек становится ворчливым, на всех обиженным. Так и моя хозяйка. А в душе она ого-го! Когда твоя бабушка была молодой, она была другой. Совсем другой. Тут волшебница знакомая к ней на чай прилетает, так они часто молодость вспоминают. А я все слышу, когда чай подаю.

Миша пристально посмотрел на него.

— А вам, наверное, плохо с этой… другой головой?

— Да я их неизвестно уже сколько поменял. Эта у меня уже тоже не та, что недавно была. Ты разве не заметил? Я, правда, их все одним и тем же париком прикрываю, чтоб хоть немного похоже выходило.

Мажордом приподнял парик, и Миша обомлел — перед ним был совсем незнакомый человек.

— Бывает, в зеркало глянешь, — продолжал Мажордом, — и удивляешься, сам себя не узнаешь. Пойду-ка я зеркало поищу, себя надо запоминать, чтоб не обознаться.

И он зашагал широкими шагами по комнатам.

«Что же дальше-то делать? — задумался Миша, глядя вслед уходящему Мажордому. — Родственница родственницей, а все это так оставлять нельзя».

Он задрал голову и посмотрел на притаившиеся на потолке шкатулки.