Замороженная страна

Утро в замороженной стране начиналось с прихода ДОКТОРА

ДОКТОР — пломбирный батончик в белом шоколаде, начал свой ежедневный обход с улицы Вересенней. Домики вдоль улицы располагались в шахматном порядке: чтобы из дверного проёма маленькие шарики не могли переглядываться друг с другом! В маленькой стране всегда светило холодное солнце, и никогда не было дождя, поэтому в домиках не было ни крыш, ни окон.

САНИТАР — вафельный стаканчик с замороженным сладким молоком, тянул за собой ледяные салазки, на которых стояли прозрачные ёмкости с разноцветным сливочным завтраком. В крайнем от реки доме ночевал шарик из шоколадного пломбира — ШЭККИ-ЧАН.

— Доброе утро, — бодро продекламировал ДОКТОР, извлёк из вафельного баульчика градусник и вставил его ШЭККИ-ЧАНУ в рот, — как спалось?

ШЭККИ кивнул. — Хорошо! — ДОКТОР достал ленточку и обмерил ШЭККИ размер головы по окружности: как раз между носом и концом градусника, торчащего изо рта. — Что снилось?

ШЭККИ кивнул.

— Отлично! — ДОКТОР посмотрел градусник, удовлетворённо улыбнулся и похлопал ШЭККИ по щеке, — кушать хочешь?

ШЭККИ кивнул.

— Молодец! — ДОКТОР махнул рукой, и САНИТАР внёс ёмкость с шоколадными сливками, — открывай рот…

ШЭККИ кивнул.

ДОКТОР выразительно посмотрел ему в глаза и строгим голосом произнёс:- Открой р-о-т! Когда ШЭККИ проглотил свою порцию сливок, — ДОКТОР улыбнулся и взъерошил на макушке шарика несколько пломбирных пёрышек, застывших мгновенно, как прическа у панка:

— Катись! — легко, но целенаправленно ДОКТОР подтолкнул ШЭККИ-ЧАНА к выходу, — не забудь: твое место в секторе Вересеннем.

ШЭККИ от неожиданности кубарем скатился по ступенькам, но потом ловко вскочил на ноги и скользящими перебежками помчался в сторону площади.

ДОКТОР убедился, что ШЭККИ домчался до своего сектора, и направился к домику на противоположной стороне улицы, в котором ночевал черносмородиновый шарик по имени СМЭРЧ.

На все вопросы ДОКТОРА СМЭРЧ отвечал, прикрывая на секунду смышленые глаза. Выпив одним большим глотком смородиновые сливки, СМЭРЧ сам, прыжком выскочил на улицу и помчался к площади, рассекая упругими щеками морозный воздух.

В третьем от реки домике жил, как и заведено в каждой смене, шарик крем-брюле по имени БРЮС. Здесь тоже все процедуры прошли без неожиданностей. И только когда ДОКТОР направлялся к четвёртому домику, где ночевала фисташковая малышка по имени ФЕСТА, он почувствовал легкий привкус тревоги на растянутых от постоянной улыбки губах.

У всех мальчишек температура была на один-два градуса ниже обычной! Всё было в пределах нормы, но чтобы сразу у троих?.. ДОКТОР даже покрылся инеем от страшного предположения: ЭПИДЕМИЯ! Немедленно всех изолировать по холодильным камерам, объявить карантин, прервать занятия с НАСТАВНИКОМ и доложить КОРОЛЮ…

У ДОКТОРА задрожали ноги от страшной мысли: "В последнюю из холодильных камер посадят меня! КОРОЛЬ не будет рисковать…" За спиной кашлянул САНИТАР и подозрительно взглянул на побледневшего ДОКТОРА:

— Вам плохо?

— Вздор! Я абсолютно и совершенно здоров! — ДОКТОР решительно тряхнул баульчиком и шагнул в дом. "Это всё — от усталости: сколько смен уже вырастил, и ни разу не отдыхал! Надо выбраться в горы, поваляться на заМОРОЖЕННЫХ сливках — и все тревоги исчезнут, как несбывшиеся сны!" — губы ДОКТОРА растянулись в нежнейшей улыбке:

— Доброе утро, маленькая ФЕСТА!

— Доброе утро! — фисташковая девочка, сидящая на ледяном стульчике, аккуратно расправила подол кружевной юбочки, сотканной из невесомых СНЕЖИНОК, и застенчиво взглянула на ДОКТОРА.

Улыбка ДОКТОРА растянулась до краёв узкого лица:

— Как спалось? — ДОКТОР нежно вставил градусник в маленький ротик ФЕСТЫ и не менее нежно, измерил ее пломбирную головку мерной ленточкой. Щёчки ФЕСТЫ вспыхнули мерцающим зеленоватым светом, и она серьёзно сморгнула тёмными заМОРОЖЕННЫМИ ресничками.

— Прелестно! — ДОКТОР сам, ложечкой, покормил ФЕСТУ сладким фисташковым завтраком, не менее сладко улыбнулся и, взяв её за маленькую ладошку, проводил на улицу:

— Ступай в сектор Вересенний, не торопись, а то можешь поскользнуться!

С любовью проследив за малышкой, ДОКТОР вошел в последний домик, где ночевала ещё одна девочка — дынный пломбирный шарик, — по имени ДУСЯ. Её большие, круглые глаза следили за каждым движением ДОКТОРА с таким пристальным вниманием, что ему впервые стало не по себе: он занервничал и перепутал порядок процедур. Мерной ленточкой ДОКТОР перетянул оранжевый ротик и с испугом отметил, что губы ДУСИ потеряли правильную форму. Показания градусника, торопливо извлечённого из искривлённого ротика, превышали нормальную температуру на целых три градуса!

— Здравствуй, открой шире рот! — ДОКТОР почти не узнал свой голос, но ледяной, колючий взгляд САНИТАРА за спиной заставил его взбодриться: — Как спалось?

— Когосо! Только загко немноко! — ДУСЯ капризно искривила и вторую половину ротика: — пить невозмозно котется!

Слабеющей от испуга рукой ДОКТОР взял у санитара три ледяные таблетки, бросил их в стакан ледяного молока и влил молоко ДУСЕ в рот. Затем достал из баульчика ледяной брусочек и протёр ДУСИНЫ лоб и щёки. Заслонив ДУСЮ от подозрительного САНИТАРА, ДОКТОР пальчиком подправил её губы и с надеждой спросил:

— Голова не болит?

— Не болит, — ДУСЯ свела губы бантиком, растянула их в кокетливой улыбке и ещё больше округлила глаза. — Лекарство ужасно невкусное! А что я буду кушать?

— Лекарство не может быть вкусным! — ДОКТОР облегченно вздохнул, кивнул САНИТАРУ и вышел на улицу. Когда ДУСЯ величавой походкой направилась к площади, ДОКТОР с фальшивой улыбкой, удовлетворённо кивая головой без признаков шеи, просмотрел записи сегодняшнего утра. Скосив на САНИТАРА усталый глаз, он придал лицу выражение доброжелательности и пошагал к ближайшему домику на соседней улице.