Заморский принц в нагрузку

Глава 22

Вечером пришел Облом. За ужином мы обсуждали мой поход в общежитие. Новая информация в какой-то мере прояснила ситуацию, но вопросов еще оставалось великое множество.

— Ты знаешь, когда я положила этих два платочка рядом, меня вроде как осенило. Смотри, девушка, молодая, похожая на меня, по крайней мере издали. У нас с Люсей часто спрашивали: не сестры ли мы? А Светка, как я ее помню, была точной копией сестры. Она определенно могла знать о приезде Карлоса от Люси. Вроде как сходится. А теперь у меня возникают сплошные вопросы. Во-первых, получается, Свете помогала Люся. Но я не могу представить, чтобы Люся была способна на такую подлость.

— Возможно, твоя подруга просто проболталась своей сестре о том, что к тебе приезжает жених, относительно молодой и очень богатый.

— Но Вероника, сказала, что у Светы есть парень. Зачем ей чужой жених, если есть свой?

— Наверное, он не такой состоятельный, как португалец, — предположил Облом.

— Оно-то, конечно, вряд ли у молодого человека имеются виноградники и дом на Адриатике, но он молод и красив. Помню, я в Светины годы совершенно не интересовалась, есть ли денежный вклад на сберегательной книжке у молодого человека, который мне нравился. Мне как-то было все равно, есть у него деньги или нет.

— Вспомнила! Время-то какое было?! Жутчайшее! Суровое! Гражданская война, голод, разруха. Белые наступают…

— Облом, я тебя когда-нибудь придушу!

— Тогда гадать не будем, а завтра встретимся с девушкой, у которой Светлана увела парня, и поговорим с ней. На сегодняшний день это единственная зацепка. Может, девушка знает место, где может прятаться Светлана. Ведь они были подругами.

Без пятнадцати девять утра следующего дня мы с Обломом толкались среди студентов у дверей аудитории. Если я ничего не напутала, то сюда должна прийти на занятия нужная нам группа. Среди незнакомых лиц я искала Веронику, вчера мы с ней договорились — она подведет меня к Ольге. Конечно, можно было бы ее не ждать и самой подойти, познакомиться, но как мне казалось, если меня представит Вероника, то ее участие как старосты группы придаст нашей беседе определенную официальность.

Облом, наоборот, советовал поговорить с девушкой без намека на протокол. По большому счету, какие у меня были права ее допрашивать? Он считал, что лучше постараться расположить Ольгу к себе и побеседовать с ней по-дружески.

— Облом, у меня голова пухнет. Мне надо искать очередной повод, чтобы познакомиться с Ольгой. Как я ей представлюсь? Тетя из Воронежа? Приехала к племяннице в гости? И не могу ее застать в общежитии? Бред! Вероника права, если Света перешла Ольге дорогу, она вправе послать ее тетушку к чертовой бабушке. Лично я бы именно так и поступила.

— Не знал, что ты такая!

— Какая — такая? Да я знаешь какая… — не успела я развить тему о лучших своих качествах, как в конце коридора появился знакомый силуэт. Я успокоилась и настроилась на деловой лад. — А вот и Вероника!

Она спешила в аудиторию, зажав под мышкой журнал посещаемости. Меня еще раз удивило несоответствие внешности внутреннему содержанию. Вероникины длинные ноги вполне могли бы дефилировать по подиуму, роскошные длинные волосы и пухлые губки были достойны украсить глянцевую обложку любого модного журнала, но взгляд… Убей меня бог, взгляд был такой, что создавалось впечатление, будто из зрачков прекрасных очей торчат знаки интегралов.

Я ничего не имею против целеустремленности в столь юном возрасте. Мне нравятся девушки и юноши, которые определенно знают, чего хотят достичь в этой жизни, но всему есть мера, золотая середина между учебой и развлечениями, между учебниками и нормальным общением со сверстниками. Жаль загубленной молодости, даже во имя великой цели!

Рядом со мной стояла кучка студентов, бросив недоброжелательный взгляд на Веронику, они зашушукались:

— Наша выхухоль чешет.

— Вот бы заболела!

— Она и спит с журналом! Как крепко держит! Сейчас всех пересчитает.

— В других группах со старостой можно договориться, у этой глаза вывалятся, если попросишь ее не отмечать.

— Не повезло, братцы.

«Не повезло», — согласилась я с общим мнением, вспомнив свои беспечные студенческие годы.

Вероника подбежала к дверям аудитории. Увидев меня, она кивнула в знак приветствия и бросила взгляд в толпу. Студенты без лишних слов пошли занимать свои места.

— Ольга Волошина, к тебе пришли, — выкрикнула Вероника.

От толпы отделилась светловолосая девушка с темно-карими насмешливыми глазами. Она нехотя подошла к нам, презрительно посмотрела на Веронику, а потом перевела взгляд, полный любопытства, на нас.

— Вероника, хоть ты и староста, но, когда просишь, говори слово «пожалуйста». Перед людьми неудобно, подумают еще, что ты у нас такая невоспитанная.

Щеки у Вероники покрылись алыми пятнами, от злости она засопела, не сразу сообразив, как ответить дерзкой Волошиной. Зато Ольга, не растерявшись, продолжала воспитывать старосту:

— Так что ты хотела сказать, ведь люди, наверное, торопятся? Нехорошо не ценить чужое время. И я хочу первую парту занять, чтобы все услышать и увидеть.

— Не получится, Волошина. С тобой из милиции хотят поговорить, так что можешь не торопиться. Я разрешаю тебе на первую пару не идти.

— Вот за это большое человеческое спасибо. — Ольга ничуть не испугалась нас, а вроде бы даже обрадовалась, чем еще больше вывела из себя Воронову. — Вместо нудной лекции поговорю, надеюсь, с приятными людьми. — Она с улыбкой взглянула на нас, и в ее глазах заплясали веселые искорки.

Вероника фыркнула и пулей влетела в аудиторию.

— У, фурия, — бросила ей вслед Волошина. — Как вы думаете, она отметит в журнале мое отсутствие? А хоть бы и так! До сессии еще время есть, отработаю я эту лекцию.

Девушка мне нравилась все больше и больше. Она казалась мне веселой и ироничной, а еще ее нельзя было упрекнуть в отсутствии чувства юмора.

— А вы правда из милиции? — без какого-либо намека на испуг спросила Ольга.

— Нет, мы не из милиции, — мне совсем не хотелось ее обманывать.

— Я почему-то так и подумала. Вы хотели со мной поговорить. Давайте отойдем в сторонку, чтобы преподаватель не видел. — Ольга увлекла нас в другой конец коридора. — А еще лучше, давайте зайдем в буфет.

Облом с радостью поддержал предложение перекусить. Я тоже была не против выпить чашку кофе. Мой друг опять приехал ни свет ни заря, выдернул меня из постели и не дал не то что позавтракать, даже кофе понюхать. Ему, видите ли, в двенадцать часов нужно быть в суде, представлять клиента, а у меня теперь из-за него голова от голода кружится.

Но кофе в институтском буфете не оказалось. Мы взяли по стакану сока, по паре пирожков и пристроились за столиком в середине зала.

— Я вас слушаю. Зачем я вам понадобилась?

— Оля, речь пойдет о вашей подруге, Свете Антиповой. — Я с интересом посмотрела на девушку: как она отреагирует на имя соперницы?

На удивление, Оля даже виду не подала, что ей неприятно слышать о Свете.

— И что Света? — спросила она, попивая свой сок.

— Нам нужно ее найти.

— А я чем могу помочь?

— Оля, я знаю, в вашей жизни произошла драма, вам, возможно, не хочется говорить на эту тему…

— Тоже мне драма! Эдька, что ли? Комедия! Небось Вероника про нас с три короба наплела?

Я потупила глаза:

— Ну, в общем-то, да. Оля, я вас очень прошу, расскажите, кто такой Эдик и где может быть сейчас Света.

— Ой, не знаю даже. Светка, может, думает, что отбила у меня лакомый кусочек? Ошибается! Я на нее зла не держу. Эдик не тот человек, ради которого можно в омут головой броситься или топать за ним, стаптывая башмаки, на край света. Типичный маменькин сынок. Да от него с его мамашей бежать надо, не оглядываясь, чем дальше, тем лучше. Что я и сделала. Ушел, и слава богу. Я только вздохнула с облегчением, когда от него избавилась. Да и от Светки тоже.

— Чем же они вас так достали, Оля?

— Представляете, ему двадцать два года, а маменька продолжает вмешиваться во все его дела. Контролирует каждый сынулин шаг. Да что там шаг! Мысли просеивает! Он каждый вечер перед ней отчитывается: где был, с кем встречался, что делал. Был такой случай: у Эдькиного папаши есть несколько квартир, которые он сдает. Но часто одна из них пустует, то есть бывает свободной, незаселенной. Когда такое случалось, Эдик всегда меня туда приглашал. А один раз вслед за нами нагрянула мамаша, то ли Эдьку пасла, то ли папашу, я так и не поняла, потому что она очень удивилась, увидев меня с Эдиком. Может, она и не нас ожидала застукать, но все равно такой скандал закатила. Я думала, Эдик заступится за девушку, а он тихо меня выдворил за порог и сам с мамашей остался. Вот такая некрасивая история вышла. Отношения у нас разладились, а вскоре Светка на него глаз положила, и я без сожаления передала его из рук в руки. Толку-то, что он такой красавчик, мужчина должен быть надежным, чтоб за ним, как за броней. В общем, я нисколько не жалею и даже рада тому, что от Эдьки избавилась.

— А не знаете, Света продолжает с ним встречаться?

— Как будто да, на прошлой неделе я их вместе видела, ворковали, как два голубя.

— Оля, припомните, когда вы Свету в последний раз видели?

— На прошлой неделе видела вместе с Эдькой. А в понедельник в институт она не пришла и в последующие дни — тоже.

— А где она может жить, если не в общежитии?

— Вот уж не знаю. Она вообще-то приезжая, если не в общежитии, то, может быть… Нет, не думаю, что Эдик ее в одной из папенькиных квартир поселил, а там — кто его знает? Конечно, мог Свету и на дачу свезти. Маман туда редко наведывается, она не любительница дачной жизни, да и не сезон уже.

— Оля, а вы знаете, где дача находится?

— Знаю, мы там с компанией пару раз шашлыки жарили, хорошее место: лесок рядом, озеро. Классно там гулять. С одной стороны — природа, а с другой — город близко. Простите, что вдаюсь в подробности, вам, наверное, некогда? Дача находится в кооперативе «Золотая осень», знаете такой?

О кооперативе «Золотая осень» я, конечно же, знала и даже сама неоднократно там бывала. Поскольку наше агентство занимается, ко всему прочему, продажей пригородных домов и садовых участков, мне несколько раз приходилось возить туда клиентов.

Трудно было не согласиться с Олей — место действительно превосходное. И лес, и озеро — все рядом. К тому же участки под строительство давали не какие-нибудь жалкие шесть соток, а в два раза больше. На территории кооператива был свой магазин, и с транспортом дачники не имели никаких проблем: автобусы ходили регулярно по расписанию.

— Оля, я знаю этот кооператив. А номер дома и улицу ты не запомнила?

— Запомнила. Улица Лесная, она ближе других к лесочку. Номер дома я забыла. Но его очень просто найти, предпоследний на улице и двухэтажный, — вспомнила Оля. — И еще, дом этот из красного кирпича, все остальные дома оштукатурены, а этот такой веселенький. Его с другими не спутаешь.

— И последний вопрос, фамилию Эдика не забыла?

— Забудешь! Зарецкий.

— Красиво звучит. Эдуард Зарецкий.

— Очень! — фыркнула Ольга. — Это фамилия мамочки. Фамилия отца не совсем благозвучная. В школе его даже дразнили из-за нее. Мамочка не выдержала таких издевательств над ребеночком и записала сыночка на свою фамилию.

— А у отца какая фамилия?

— Да самая обыкновенная, он мне ее на ушко нашептывал, но я забыла. Супин, что ли? Зарецкий, согласитесь, звучит намного лучше.

— Пожалуй.

Зазвенел звонок — закончился первый урок пары. Буфет стремительно начал наполняться вечно голодными студентами. Через минуту толпа накрыла бедную буфетчицу, а наш столик, стоящий на проходе, бесцеремонно был отодвинут в сторону. Оля заерзала на стуле — она торопилась попасть на второй урок. Я не стала ее задерживать, тем более что к этому времени мы успели много чего выяснить о Свете и ее друге Эдике Зарецком.