Замри

ГЛАВА 3

Хлоя с трудом могла вспомнить, как добралась до работы. Фраза Джека, зациклившись, крутилась в ее голове.

Пару дней назад она гадала, на что похож его голос, а теперь она знала.

Искушение. Секс. Грех.

Недозволенность и опасность.

Он низкий, глубокий и порочный.

Сев за рабочий стол и включив компьютер, Хлоя заставила себя сконцентрироваться (постараться) на текущих делах. Каким бы соблазнительным ни был ее сосед, у нее есть обязанности, требующие выполнения. Так что с девяти и до пяти она накладывает запрет на мысли о Джеке Эллиоте.

Благо работы хватало, поэтому следующие несколько часов у нее попросту не было возможности слишком много грезить о Джеке. Но в обеденный перерыв, купив себе итальянский сэндвич и решив съесть его за своим столом, Хлоя поддалась соблазну и вбила его имя в поисковик.

В Нью-Йорке хватало Джеков Эллиотов, но найти нужного оказалось делом несложным. Потому что, оказалось, новый жилец «Салливан-Тауэр» являлся довольно известным и успешным фотографом, сотрудничающий с многими мировыми изданиями и журналами.

Хлоя была заворожена его работами: в той мере, в которой мог передать дешевый экран ее рабочего компьютера, снимки, тем ни менее, казались совершенными. Хлоя могла лишь представить, какими они являлись в оригинале.

Судя по всему, в поисках удачных кадров Джек проехал полмира. У девушки перехватывало дух от вида дикой природы Африки и величия Азии, удивительных красок Большого Барьерного рифа и Океании.

Наверняка этот мужчина мог рассказать много захватывающих историй.

Мужчина, который не любил разговоры…

О самом Джеке информации не было. Только перечень изданий, с которыми он сотрудничал. Ни даты рождения, ни места, откуда он родом. Ничего и о личной жизни.

Загадочный мистер Эллиот, который даже ни в одной социальной сети не был зарегистрирован. Ну, или она плохо искала.

Хлоя закрыла все вкладки, задумчиво дожевывая сэндвич. Любопытство, вызванное этим мужчиной, разгоралось в ней с невероятной силой.

***

К вечеру передали штормовое предупреждение. Дон сказал, что возможно завтра все муниципальные учреждения будут закрыты, если природа разыграется не на шутку. Пока что на это мало что указывало, правда небо заволокло тучами и поднялся ветер.

Дождь начал накрапывать, когда Хлоя спустилась в метро, а когда вышла – тот уже лил вовсю. Девушка отругала себя за то, что не взяла зонтик, проигнорировав предупреждение синоптиков. Но утром ничего не указывало на то, что погода так испортиться.

Все, кого непогода застала на улице, постарались спрятаться в ближайших кафе, но Хлоя решила, что все равно уже промокла, а попасть домой хотелось как можно скорее, поэтому девушка припустила к «Салливан-Тауэр», щурясь от заливающей глаза воды.

Увидев Хлою, с которой ручьями стекала вода, Филип ужаснулся:

– Мисс Уивер! Да вы же вымокли до нитки!

Хлоя попыталась улыбнуться, только от холода ее трясло так, что зуб на зуб не попадал.

– Все нормально, Фил…лип! Пус…тяки!

Девушка промчалась через холл, свернув в коридор, где находилась комната для почты – она боялась, что потом у нее просто не хватит сил спускаться за ней специально. Быстро опустошив свой почтовый ящик, Хлоя вернулась в холл и чуть не вскрикнула от досады: Джек Эллиот в компании какой-то девицы входил в лифт!

Он заметил ее и, дожидаясь ее, удерживал палец на кнопке.

Хлоя припомнила, что зарекалась впредь ездить с ним в одном лифте, но сейчас было не лучшее время выпендриваться.

Хлоя молча вошла в лифт и развернулась лицом к двери, оказавшись спиной к Джеку и его спутнице. Она успела заметить, как сморщилось хорошенькое личико девушки при виде нее. Неудивительно, ведь сейчас она выглядит как промокшая мышь с сосульками вместо волос, а вот они абсолютно сухие благодаря большому черному зонту в руках Эллиота.

Хлоя затылком чувствовала его сверлящий взгляд. Хотелось поднять руку и почесать это место.

Господи, за что же ей так «везет»?

И стоило только девушке подумать о своем невезении, как свет погас, а лифт, дернувшись, остановился.

«Ну, зашибись!»

– Что такое?! Что случилось?! ― испуганно запричитала спутница Эллиота. ― Джек?

Хлоя закатила глаза, беззвучно передразнив ее. В темноте все равно никто ее не видел.

– Просто отключилось электричество, ― спокойно произнес мужчина, включив подсветку в телефоне.

– Мне это не нравится! ― захныкала она.

– Все нормально, Мишель.

Хлое показалось, в его голосе проскользнули нотки раздражения.

– Сейчас включится автономный генератор, ― сказала Хлоя, не желая, чтобы эта впечатлительная лань паниковала рядом с ней.

И правда: через пару секунд загорелся свет и лифт ожил.

– Фух! Наконец-то! Терпеть не могу темноту, ― засмеялась Мишель.

«Тебе что, пять лет?», ― хотелось спросить Хлое.

Она первая вышла из лифта и, не оборачиваясь, пошла к своей квартире, стараясь не представлять, чем Джек и эта Мишель займутся, когда останутся одни.

***

– Все хорошо. Электричество отключилось, но сработал автономный генератор, ― успокоила мать Хлоя.

Долорес позвонила как раз когда она вошла в квартиру. Связь была плохой, в трубке слышались посторонние шумы. Если шторм разгуляется, сотовая связь может выйти из строя. Хлоя помнила, как это случилось три года назад, когда стихия вывела инфраструктуру города из строя почти на неделю.

– Тебе нужно было приехать к нам. Переждали бы бурю вместе, ― огорченно сказала Долорес. ― Хочешь, пришлю за тобой Далтона?

– Не надо, мам. Я очень устала и не хочу никуда ехать.

Меньше всего девушке хотелось оказаться взаперти с родителями на неизвестно какой срок. Кто знает, какие масштабы примет непогода.

– Позвони мне утром, хорошо? ― попросила разочарованная отказом дочери Долорес.

Хлоя пообещала, что если со связью проблем не будет, обязательно позвонит и отключилась.

Ей было двадцать девять, но ее мать все еще пыталась контролировать ее и опекать. Чрезмерно.

Чаще всего Хлоя терпела, потому что понимала, из-за чего это происходит. Пусть прошло много лет, но тревога за нее не отпускала родителей. В особенности мать, чье сердце было очень впечатлительным.

Хлоя прошла в спальню, чтобы снять мокрую одежду и согреться под душем, и на пути в ванную посмотрела в соседнее окно.

В спальне Джека было темно: значит, они с Мишель еще не успели перебраться к постели. А может, решили не тратить время и занялись этим в гостиной. Или на кухне. На столе или на полу.

Стоя или лежа.

Он возьмет ее сзади, или она оседлает его…

Хлоя резко выдохнула и задернула шторы.

Бред какой-то!

Когда дело доходит до ее соседа, она будто невменяемой становится. Направление собственных мыслей начинало пугать Хлою.

Она никогда подобным образом не реагировала ни на одного мужчину. Да, Джек Эллиот очень привлекателен – что есть, то есть, но в Нью-Йорке полно привлекательных мужчин.

И все же, только на него ее тело и разум отзываются с такой повышенной чувствительностью.

А между тем, сам Джек не считает ее хоть сколько интересной, иначе…

Ну, у него было достаточно возможностей завязать с ней знакомство.

Хлоя прошла в ванную и встала перед зеркалом. Абсолютно мокрая, со слипшимися ресницами и сосульками на голове – досадно, что Джек видел ее такой. Хотя, какое это имеет значение, если он едва замечает ее?

Но утром, когда она налетела на него при выходе из кофейни, он еще как заметил ее.

Девушке вспомнились ощущения его сильных ладоней у нее на талии и его чарующий голос.

«Осторожней. Ты же не хочешь обжечься».

Хлоя закусили губу и, взявшись за гранитную стойку, долго всматривалась в свои темно-карие глаза.

Всю жизнь она была осень осторожна. Осмотрительна. Рациональна. Во всем, во всех сферах жизни, включая отношения с мужчинами. Их было немного, но достаточно. К кому-то ее тянуло больше, к кому-то меньше. Но ни с одним она не чувствовала сжигающей, бешеной страсти. Никакого огня, только маленькие искры.

И только теперь Хлоя задумалась, что, возможно, что-то проходит мимо нее.

Небольшой ожог. Всего лишь…

Вздохнув, она принялась снимать прилипшую к телу мокрую одежду. Затем сделала душ погорячее и встала под обжигающие струи.

Фантазерка. Всю жизнь была прагматиком, а тут вдруг размечталась. О практически незнакомом мужчине.

Который едва знает о ее существовании.

***

Шторм буйствовал всю ночь, мешая спать, но под утро немного стал затихать.

И все же город был похож на призрака, заставив всех людей искать убежища за надежными стенами.

Тусклый утренний свет пробивался в окно. Небо облепили тучи, и на солнце в этот день можно было не рассчитывать.

Ветер гнул и ломал деревья, а также все, что было плохо закреплено.

Несмотря на то, что выспаться не удалось, взвинченные нервы держали ее в бодрствующем состоянии, и не было вероятности, что удастся заснуть теперь, когда стихия сбавила обороты.

Хлоя ощущала ужасную напряженность. Несколько раз за эту ночь она подходила к окну, и хотя из-за дождя видимость была плохой, смотрела в соседнее окно. А там ничего не происходило.

Казалось, Джека нет в комнате, даже если она и пропустила момент, когда он отправился ко сну.

Возможно, его там и правда не было. Он мог провести ночь вне дома. У этой Мишель, к примеру…

Так, она точно сходит с ума! Это уже попахивает преследованием!

Злясь на себя, Хлоя решила, что ей не повредит сходить в спортзал, который располагался на цокольном этаже здания. Это отвлечет ее от мыслей о соседе и поможет сбросить немного напряжения. Она бы отправилась на пробежку, да только вот погода не сопутствует.

Сменив пижаму на штаны для йоги и майку, которую натянула поверх спортивного лифчика, Хлоя прихватила полотенце и вышла из квартиры. В коридоре она остановилась и несколько мгновений смотрела на соседнюю дверь, но затем вошла в лифт, ругая себя.

У нее возникли бредовые мысли постучаться к Джеку, и… просто поцеловать его. Молча.

Возможно, он опешит на секунду, но затем заключит ее в свои объятья – сильные и уверенные, отнесет в свою спальню и там… сделает все, что придет ему в голову. Она бы позволила ему.

Да, непременно…

С мягким звонком лифт остановился, извлекая Хлою из водоворота грез. Ее лицо раскраснелось, а рот приоткрылся.

Она поспешно поздоровалась с дневным администратором, пряча глаза: ей казалось, стоит на нее только взглянуть, как ее мысли тут же станут известны любому и каждому.

По утрам в будние дни в спортзале почти никого не было, за исключением сидящих дома жен-спортсменок, но сегодня мало кто отправился по долгу службы, так что была вероятность, что она будет не одна.

В зале играла приглушенная, ритмичная музыка. Помещение было просторным и оборудовано новейшими тренажерами и инвентарем, но Хлоя все равно предпочитала бегать в парке.

Она поздоровалась с Уиллом Ламбертом, который жил на пятнадцатом этаже со своей молодой женой – она была немногим младше Хлои. Самому Уиллу было сорок пять, и он трудился в брокерской фирме, а его жена, которая была младше его на двадцать лет, была самым милым и глупым существом, которого только знала Хлоя.

Посочувствовав мужчине, который пожаловался на природу, сбившую его рабочий график, Хлоя подошла к беговым дорожкам и заняла одну, включив решим ритмичной ходьбы. Через пятнадцать минут увеличила скорость и побежала.

Хлоя любила бег, хотя иногда не могла заставить себя отправиться на пробежку. Бег успокаивал ее, помогал навести лад в голове, что порой было просто необходимостью. В своем роде он стал для нее терапией – именно врач подал ей эту идею.

Сначала Хлоя скептически отнеслась к предложению, но доктор Карр оказался прав.

За прошедшие годы, что Хлоя занималась бегом, она заметила, как хорошо он сказался не только на ее внутреннем состоянии, но и физическом. Ее тело стало подтянутым, выносливым и приобрело красивые рельефы. Хлоя была в превосходной форме и даже подумывала о том, чтобы однажды пробежать Нью-Йоркский марафон.

Через полчаса бега ее кожа разгорячилась, покрывшись испариной, а сердце билось ровно и сильно. Ноги уверенно стучали по покрытию тренажера.

Вспоминая свои первые пробежки, Хлоя всегда улыбалась. Это было жалкое зрелище. Уже через пятьсот метров она была красная, как вареный рак и задыхалась. Хотелось забить на все и больше никогда не повторять подобного опыта. Но она не сдалась.

Она больше никогда не собиралась сдаваться…

Уходя, Уилл попрощался с девушкой, и она помахала ему в ответ. Хлоя осталась одна и планировала тренироваться еще полчаса, но кое-кто решил спутать ее намерения.

Хлоя не понимала, как не сбилась с шага, когда Джек вошел в зал. Ее глаза невольно распахнулись от неожиданности при виде него, и сбилось дыхание. Мужчина прошел мимо, не заметив этого (или сделав вид), отправившись в конец зала к силовым тренажерам.

Он был в серых спортивных штанах и синюю футболку, облегающую сильный, спортивный торс.

Хлоя пялилась на него, пока он находился к ней спиной, но поспешно отвела взгляд, уставившись перед собой, когда повернулся.

Мелькнула мысль сделать вид, что уже закончила и уйти. Джеку-то неизвестно, что бегать ей оставалось еще почти полчаса. Правда, он может решить, что причина ее побега – он.

И будет прав.

Хлое этого не хотелось. Как и не хотелось оставаться с ним один на один в тренажерном зале, где оба они потные и горячие. Потому что здесь ее откровенные мысли о нем вырастают до неприличных.

Не переставая бежать, Хлоя представила, как Джек укладывает ее на маты, спускает свои спортивные штаны и его член проникает в ее истекающее лоно…

Внутренние мышцы девушки сжались, заставив покрепче схватиться за поручни. Ее плоть была мокрой и пульсировала от желания. Стало трудно бежать, не сбиваясь с ритма, когда между бедрами разливался жар.

Хлоя не сразу спохватилось, что ее дыхание сбилось, а дышит она с приоткрытым ртом. Ее лицо полыхало. Впрочем, все это можно было списать на бег.

Хлоя бросила взгляд в сторону Джека и чуть не споткнулась: мужчина наблюдал за ней, но по его непроницаемому лицу невозможно было определить, что он думает.

Догадался ли он, какие мысли только что витали в ее голове? Понял ли, что из-за него ей стало трудно дышать?

Выяснять ответы на эти вопросы она не желала. Девушка выключила дорожку, сошла на ослабевших ногах с тренажера и так спокойно, как было возможно, вышла из зала.