Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности

— Поверь, нам не доставляет удовольствия находиться здесь, — фыркнула виконтесса, и тон её стал суровее: — И мои дети тебе не подчиняются! Эми, Джайс!

— Но мама! — вскочила со своего места Эмилия. — Мы уже не дети! Я не хочу уходить!

— Вы не вправе запрещать нам что-либо, — хмуро произнёс Джайс, даже не подумав двигаться с места. — Элизабет наша подруга и мы будем с ней общаться независимо от ваших желаний.

Леди Милтон многозначительно посмотрела на сына, потом смерила суровым взглядом дочь и ничего не говоря, махнула изящно ручкой. Её жесту тут же повиновались двое мощных дядек — личная охрана леди Милон. Каждый из них приблизился к детям виконтессы и точно игрушечных взяли их поперёк туловища! Джайс и Эмилия начали — активно сопротивляться и возмущаться столь непочтительному обращению с их персонами.

— Мама, это возмутительно! — шипел Джайс.

— Пустите меня! А-а-а-а! — визжала Эмилия, дёргаясь в железной хватке могучего воина. — Вы не имеете права! Я приказываю пустить меня! Немедленно!

Роберт же наблюдал за некрасивой сценой с удобного места, откуда его не было

видно виконтессе, и его взгляд наполнился жадным удовольствием, ведь завтра он напечатает статью, где подробно расскажет о выходке леди Милтон. Это будет так скандально и так прибыльно.

Я было дёрнулась, чтобы остановить это безобразие, но Джон меня не пустил. Его руки сжали сильнее мои плечи, и он сказал:

— Не вмешивайся. Сейчас ты будешь не права.

Я была возмущена до глубины души.

— Леди Милтон! Я крайне разочарована и искренне сочувствую своим друзьям, что у них такая мать! Вы — мегера! — рявкнула я.

Охрана виконтессы вместе с моими друзьями, зажатыми как в тисках, покинули гостиную. Недовольные голоса друзей удалялись.

— Элизабет, — предостерегающе сказал Джон.

— Что, Элизабет? Почему ты стоишь и ничего не делаешь? Она же ворвалась в наш дом без приглашения! И силой увела моих друзей!

— Твоё отвратительное воспитание и недостойное поведение опустили тебя на нужный уровень. На твой уровень. Общайся и живи с различными маргинальными личностями, Элизабет. Знай своё место. Высшее общество и аристократия — не для тебя. Ты нас недостойна, — с удовольствием произнесла женщина, сдабривая ядом каждое своё слово.

Потом она бросила насмешливый взгляд на моего супруга и добавила:

— Будет лучше для всех, если вы вместе с этой безголовой особой покинете наш город. А лучше и страну. Навсегда.

— Да как вы... — начала я, чувствуя внутри взрыв диких эмоций, сжала руки в кулаки и чуть ли не кинулась на неё, но Джон не позволил мне ничего ни сказать, ни сделать.

Он заговорил сам, выступив впереди меня.

— Поразительно, леди Милтон, как виртуозно вы высмеяли благопристойность, превратив её в непроходимую глупость. Леди Элизабет Морган — моя супруга и она не заслужила ни грубости, ни ваших низких слов — она истинная леди. И в отличие от вас, женщины, которая не ведает, что такое «Приглашение в дом» и «Как вести себя в окружении умных людей», не делает скоропостижных низких выводов. Вы могли бы, как и подобает истинной леди отправить слугу с письмом-запиской вашим детям, с просьбой вернуться домой, но вы выбрали наиболее грубый и некрасивый путь. Я понимаю, вы желали показать силу и власть моей супруге и своим отпрыскам. Но поверьте, на меня ваши действия не произвели никакого впечатления. И на будущее, если Джайс и Эмилия всё же окажутся в нашем обществе или в нашем доме, не смейте врываться — ждите разрешения от слуги войти. И по поводу вашей рекомендации... Мы сами в силах решать, что нам делать со своей жизнью: уехать ли, или жить в этом славном городе и не менее прекрасной стране. Благодарю, что выслушали. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. А теперь, можете быть свободны, миледи.

Ого! У Аманды Милтон явно шок, она даже забыла, что умеет говорить. Вон, открыла рот и шевелит им, точно рыба, выброшенная на берег. А глаза-то, глаза! Они метают гром и молнии! Ай да Джон! Ай да молодец! Я бы так здорово не сумела поставить зарвавшуюся наглую аристократку на место, а он спокойным, ровным и даже вежливым тоном, сумел выставить её в дурном свете. Для виконтессы это как удар по хребту — она ведь всегда идеальна во всём. В стиле, манерах, речах и умении тонко оскорблять. И никто не смел ей говорить, что она в чём-то несовершенна. Кажется, бумеранг и до неё долетел.

Джон как истинный джентльмен вежливо кивнул виконтессе и произнёс, обращаясь уже к дворецкому:

— Мистер Леви, будьте добры, проводите леди и её охрану на выход, а то ещё

потеряются в коридорах большого особняка и случайно забредут, куда не следует — например, в подвал с пыточной камерой.

«Но в подвале этого дома нет пыточной камеры», — проговорила я про себя.

— Как прикажете, милорд! — расплылся в довольной улыбке дворецкий. Кажется, ему тоже понравилось, как красиво Джон пообщался с леди.

Леди Милтон высоко задрала подбородок и уходя, бросила грубое:

— Жаль, что вас так и не повесили.

Глава 10

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

— Это... Просто возмутительно! — прошипела негодующе, когда незваная и крайне противная гостья покинула, наконец, мой дом. Увы, при этом леди Милтон прихватила с собой своих детей — моих друзей. — Никогда этого не говорила и даже не думала, но у Эмилии и Джайса преужасная мать!

— Она защищает их своими методами, — вдруг произнёс Джон.

Нет, вы слышали? Он ещё и оправдывает её!

— А ты, — пальцем указала на Джона, — хорошо её поставил на место, но добился обратного результата! Теперь я не увижу своих друзей! Аманда Милтон костьми ляжет, но не допустит встречи с Джайсом и Эми! Не мог ей помягче сказать, что она стерва безмозглая и невоспитанная?

— Она и без слов Моргана бы от тебя своих деток отвадила. И не психуй. Твой муж не виноват, что леди Милтон он понравился, да ещё и твоё состояние из её цепких ручек уплыло. Какая же леди тут не расстроится? — смеясь, проговорил Роберт и поднял руку. Я увидела в его руке бутылку.

— Говорят, горе лучше разделить с товарищами по несчастью. Давайте выпьем? — предложил редактор.

Я нахмурилась.

— Выпьем? Но у меня нет несчастья! Джон тоже уже не несчастен. А ты и подавно в шоколаде — полагаю, новость о леди Милтон появится в газете уже завтра?

Я хитро усмехнулась.

— В вечерней газете, — расплылся Роберт в довольной улыбке. — И сегодня мы отмечаем вашу свадьбу, если ты забыла.

— Роб, ты пьян. Тебе бы ложиться, отдыхать и утром лететь на работу, а то завтрашняя статья не выйдет даже к вечеру, — проворчала я, потом тяжело вздохнула и потёрла виски. Начинала болеть голова.

Ну уж нет! Пусть не пытаются всякие леди Милтон тревожить мою нервную

систему! Система есть, нервов нет!

— Ещё не пьян, но я над этим работаю, — ответил мужчина и снова помахал бутылкой. — А в постель вообще-то вам пора, но никак не мне.

Я фыркнула и посмотрела на Джона, что сел в кресло напротив камина и задумчиво глядел на огонь.

— Джон?

— К сожалению, Элизабет, это только начало, — произнёс он серьёзным тоном, поднял на меня печальный взгляд, и я тут же прекратила злиться.

К чёрту Аманду Милтон. К чёрту весь высший свет, когда у меня в мужьях адекватный и умный мужчина. По крайней мере, пока он таким выглядит и ведёт себя соответственно. Аминь.

Пожала плечами.

— Я знаю. Прости, что вспылила и наорала. Просто... я разозлилась на эту сучку...

— Элизабет! — хохотнул, подслушивающий нас Роберт. — Позволишь эту твою цитату поставить в заголовок завтрашнего вечернего номера? Будет весьма точная характеристика всей статьи.

Редактор уже мечтал и видел, как общество просит-требует напечатать дополнительный тираж его газетёнки.

— Если ты это сделаешь, то ты — труп, понял? — пригрозила другу. — Не вздумай цитировать меня, особенно мои нецензурные выражения.

Джон рассмеялся.

— Да, Роб, твоя газета на новости об Элизабет и обо мне сделает тебе рекордные продажи и повысит популярность, — произнёс он, продолжая грустно смотреть на меня. — Если хочешь, Элизабет, мы можем уехать и спокойно заняться делами: я буду восстанавливать своё имя и искать отравителя.

— Ты что, испугался эту мегеру? — не поверила своим ушам.

— Нет, — был чёткий ответ. — Я переживаю за твоё душевное здоровье. Люди

будут испытывать твою выдержку на прочность. Статьи в газетах и журналах,

оскорбительные письма, разговоры за спиной... Я уже вижу, что ты — сильная. Это слабых жалеют, а сильных, Элизабет, всегда толкают в пропасть.

— Я уже говорила тебе, что плевать хотела на чьё-либо мнение, — вздёрнула гордо подбородок. — Так что, давай закроем эту тему и будем реализовывать свои планы несмотря ни на что.

Снова потёрла виски и сказала:

— Я иду спать, устала. Джон, Роб, мистер Леви покажет вам свободные комнаты — выбирайте любую. И Эдриана тоже уложите в кровать.

— Добрых снов, Элизабет, — произнёс Роберт.

Джон поднялся, чтобы проводить меня, но я выставила вперёд руку, останавливая его.

— Не надо...

Мужчина на секунду замер. Потом он подошёл ко мне и прикоснулся большими пальцами к моим вискам. Чуть нажал и вдруг, в голове пульсировать и болеть перестало.

Он кивнул сам себе и сказал:

— Спокойной тебе ночи, Элизабет.

— И тебе, Джон... — произнесла я с улыбкой и отправилась к себе.

К моему разочарованию, Джон не последовал за мной, хотя в надежде я думала, что всё же пойдёт. Зато вместо него за мной засеменил Пёс. Интересно, а куда коты подевались? Надеюсь, их не сожрали крысы?

Легла спать с тяжёлыми мыслями и думала, что буду ворочаться и страдать бессонницей, но, как, ни странно, вырубилась я почти мгновенно и проспала сладко и крепко до самого утра.

А утром меня ждал пренеприятный сюрприз. И даже не один. Вот так и начинаешь жалеть, что отравителю его план не удался.

— Джон Морган —

Мистер Леви проводил господина Роберта Монса, который на себе унёс своего друга и помощника Эдриана Фроста в гостевые комнаты. После дворецкий показал и мне мою спальню. Комната оказалась смежной с комнатой Элизабет. Практически супружеские спальни, лишь не хватает связывающей их гардеробной.

Оставшись один, разделся, принял ванну и лёг в чистую, мягкую, приятно пахнущую, но холодную постель. Тишина и покой — я давно мечтал об этом и мне бы сейчас крепко уснуть, но сон не приходил. В подробностях я вспоминал вчерашний вечер, сегодняшнее утро и весь последующий день. Я видел на своём веку немало неприятных ситуаций, и интуитивно, согласно своему опыту и предвиденью, понимал, что тот, кто пытался убить Элизабет и её друзей — ещё объявится. Ведь выйдя замуж за преступника, Элизабет получила наследство, но не уберегла себя от опасности. Стоит узнать, что будет с наследством Ловли в случае смерти Элизабет? Ясно одно, я, как человек, побывавший на краю смерти и спасённый от петли — не являюсь наследником.

Пока я ношу клеймо врага короны и предателя, я — подопечный Элизабет, хоть и имею официальный статус её супруга, но в случае трагедии, если Элизабет не станет, я вновь окажусь в кандалах, и уж точно в следующий раз петля затянется на моей шее. И об этом факте вскоре узнает весь свет. Если уже не узнал. А значит, преступник вновь попытается нанести удар и будет более осторожным. Кто бы это мог быть?

Гостей на свадьбе, которая не состоялась с нужным женихом, было много, и каждый идеально подходит на роль отравителя или отравительницы. Единственно, кто определённо вне подозрений — семья Милтон. Им был выгоден брак с Элизабет Ловли. И хоть леди Аманда Милтон и возненавидела несостоявшуюся невестку, я уверен, что она не причастна к несостоявшемуся

преступлению.

Есть ещё и благотворительный фонд, о котором говорила Элизабет. Стоит проверить всех его владельцев и участников. Хотя, думаю, это было бы слишком просто и очевидно.

Интересная загадка. И сейчас она начинала мучить, точно зуд в труднодоступном месте. Этот зуд заставлял работать мозг анализировать имеющиеся факты и упорно искать и составлять версии.

Но информации, естественно, было крайне мало, необходимо с завтрашнего утра начать сбор сведений о дяде Элизабет, о благотворительном фонде, узнать всю подноготную окружения Элизабет и всего высшего света. Я буду отрабатывать все версии, чтобы понять, кому выгодна смерть моей молодой супруги и параллельно займусь своей судьбой. Но времени мало. Я уверен, что события будут развиваться с бешеной скоростью и нам следует быть предельно осторожными.

Мне совершенно не хочется, чтобы Элизабет хоть как-то пострадала и уж точно я не желаю ей смерти. И не только по причине, что я вновь окажусь перед виселицей, но и потому что она мне нравится и очень симпатична. Она молода, импульсивна, но определённо добрая и хорошая девушка.

Встал с кровати и подошёл к окну. Резким движением отдёрнул тяжёлые шторы и впустил в комнату призрачный лунный свет. Отворил створки и вдохнул холодный воздух. Стояла тёмная бархатная ночь со звенящими звёздами. Земля была подёрнута призрачным туманом, как дыхание спящего человека. Было два часа ночи. Я расположился за дубовым столом, где нашёл писчие принадлежности и бумагу и наметил план действий. Почти рассвет. А сна ни в одном глазу.

Но потом...

Интуиция. Предчувствие. Опыт. Или просто магия, которая каплями находила выход из-под хомута. Не знаю, что именно сподвигло меня замереть и прислушаться к тишине дома. И не просто прислушаться, а насторожиться. Что-то было не так. Инстинкты забили тревогу. Рядом опасность!

Буквально секунду я колебался, но ощущение надвигающейся беды не проходило, наоборот, усиливалось. Вне всякого сомнения, что-то сейчас произойдет, если не вмешаться.

Бесшумно я пересёк свою комнату и открыл чуть скрипнувшую дверь — вышел в тёмный коридор, где едва светил магический светильник. Теперь остатками своей магии, я ощущал, что в доме была опасность, но я не чувствовал страха — мной овладело лишь холодное бешенство. Опасность исходила из спальни Элизабет!

Осторожно, но быстро я подошёл к её двери и, стараясь не издавать своими действиями ни звука, надавил на дверную ручку и слегка приоткрыл дверь.

На мягких шёлковых подушках лежала Элизабет. Её распущенные волосы свисали льняными кольцами, почти касаясь пола; одна рука лежала на животе, другая была заведена за голову.

В предрассветных сумерках лицо спящей девушки было ещё более прекрасным. И тут над Элизабет появилась тень! Кто-то занёс над ней руку с кинжалом... Блеснула сталь...

Не раздумывая больше, я рывком распахнул дверь и ворвался в спальню. Всё произошло за считанные секунды: я накинулся на мерзавца и повалил его на пол. Элизабет проснулась и закричала. Нападавший оказался мужчиной — хилым, слабым и перепуганным. Легко выбил из его рук кинжал и прошипел в лицо:

— Не двигаться, иначе, ты — труп.

И вдруг, мне на голову обрушилось что-то очень тяжёлое, причинив жуткую боль. Голова едва не раскололась на сотни кусков. Я успел обернуться и в гаснувшем сознании увидеть удивлённое лицо Элизабет и хрустальную вазу в её руках, которой она от души и припечатала меня по затылку.

— Джон?! — пискнула девушка, но я не смог ответить, меня накрыла темнота.

Глава 11

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Да я даже в страшном сне не могла предположить, что кто-то в принципе сумеет сунуться в дом Ловли и попытаться меня убить! Если бы не Джон, которого я по ошибке стукнула вазой по голове, то лежала бы сейчас трупиком и остывала. Бедный-бедный Джон...

— Как он? — спросила у миссис Хедсон, которая обработала шишку моего супруга и приложила к его голове лёд.

Мистер Леви вместе с Робертом перенесли Моргана на мою кровать. А вот несостоявшийся убийца остался валяться на полу в луже собственной крови. Да, теперь нам ни за что не узнать, кто это был и кто его подослал!

Дело в том, что когда я от всей души обрушила вазу на затылок Моргана, он пару секунд был в сознании и обернулся ко мне... В этот момент преступник схватил выроненный клинок, видимо, чтобы довести начатое до конца, но что-то пошло не так, и Джон упал на этого идиота с кинжалом и лезвие вонзилось точно в сердце преступника. Получается, Джон нехотя убил моего убийцу.

У меня тряслись руки, в голове вместо мыслей возникла вата, сердце отбивало

самый быстрый ритм, какой только существует и ко всему прочему, ноги зажили какой-то своей отдельной жизнью — я металась по комнате, точно загнанный зверь и не было мне покоя.

— Всё будет хорошо, — отозвалась миссис Хедсон. — Но ещё бы миллиметр и милорд бы навсегда закрыл глаза.

В голосе прислуги послышись укоризненные нотки. Я всплеснула руками и в отчаянии воскликнула:

— Ну откуда я могла знать, что это Джон! Я же проснулась и со сна не соображала!

— Хорошо, что в этот момент в твои руки не попал топор, — без веселья произнёс Роберт. — Элизабет, вы — страшная женщина.

Я начала злиться. А ещё было обидно и страшно за Джона, за себя и вообще...

Достали!

— Молчите, Роберт, а то я в эмоциональном потрясении вас так ударю, что по швам расползётесь!

Роберт хмыкнул, но заткнулся. Я села рядом с супругом и погладила его по щеке. Настоящий мужчина. Защищать меня пришёл. Защитник. Повезло мне... Вздохнула и положила голову ему на грудь. Его сердце билось ровно и громко.

Самое главное — жив. Я не пережила бы того факта, что убила своего мужа в первый же день совместной жизни.

— Миледи, а что будем делать с телом? — спросил мистер Леви.

Села в кровати и перевела взгляд на труп своего несостоявшегося убийцы, у которого лицо застыло в настоящем диком удивлении — глаза расширены и в них словно застыло восклицание: «Не может быть!» И рот его раскрыт в немом

возмущённом крике.

— А что с ним делать? Полицию нужно звать — это серьёзно... — и тут же умолкла. Посмотрела на Джона и застонала. — Властям же всё равно будет, а на Джона они с удовольствием даже убийство крысы повесят!

— Никто не должен узнать, что сегодня произошло, — серьёзно сказал Роберт,

глядя в глаза моей прислуги. — Джон Морган — персона нон грата и Элизабет права — любой промах и он окажется висящим в петле.

— Нужно избавиться от тела! — заявила решительно и махнула на труп. — Давайте спрячем его в подвале.

— Может, заморозим? — предложила миссис Хедсон. — А то он вон, какой хилый и, кажется, был чем-то болен — лицо странного жёлтого цвета. Значит, тело начнёт быстро разлагаться и вонять.

— Миссис Хедсон права, — поддержал экономку дворецкий. — Господин Монс, поможете с телом?

Роберт кивнул и сказал:

— Чтобы кровью не запачкать весь дом, предлагаю завернуть его в этот ковёр.

Элизабет, надеюсь, ковёр не сильно дорог вашему сердцу и мы можем...

— К чёрту, Роб! Хоть в ковёр, хоть в шторы, хоть во все мои платья его заверните! Только скорее спрячьте куда-то, потом решим, что делать дальше! — воскликнула, ощущая лёгкую панику.

Мужчины принялись за дело.

— Я уберу следы крови новым бытовым зельем, которое очищает от любых пятен, — со знанием дела сказала миссис Хедсон и убежала за водой, зельем и тряпками.

Я кивнула и снова села в кровати и только хотела подумать, в какой период жизни так нагрешила, что теперь расплачиваюсь, как вдруг по дому пронёсся звон, оповещающий о прибытии гостей. Мы все замерли и уставились друг на друга в немом удивлении и даже ужасе.

— Вы ждёте гостей? — почему-то шёпотом поинтересовался Роберт.

— Нет, — ответила тоже шёпотом и ещё головой потрясла. — Кто бы это ни был, его не приглашали.

Посмотрела на часы. Время было около пяти утра.

— И кого в такую рань принесло? — нахмурился дворецкий.

— А вдруг это убийца? — выдохнула я. — То есть, тот, кто послал убить меня и пришёл, чтобы проверить!

В моей спальне образовалась гнетущая тишина, которую разбил повторившийся звон.

— Он настойчивый, — проворчал Роберт.

Дворецкий ждал моего решения. Проклятье!

— Мистер Леви, узнайте, кого там принесло в такую рань, — прошептала я.

Тело осталось в спальне, наполовину завёрнутое в ковёр. Джон был всё ещё без сознания, и мне ужасно хотелось, чтобы он скорее очнулся и решил возникшую проблему! Роберт пошёл вместе с дворецким.

Спустя долгих десять минут, вернулся один Роберт с новостями:

— Прибыл нотариус с документами. Удивлён, что вы не встретили его.

— Так он бы сообщил сначала, когда приезжает! — психанула я. — И зачем являться так рано?

— Сказал, что отправлял вам срочную телеграмму.

Моргнула и в недоумении ответила:

— Но я никакой телеграммы от него не получала...

— Я так и понял, — хмыкнул Роберт и, глядя на меня сочувственно, заявил: —

Элизабет, а ведь кто-то желает вам смерти.

Я нервно хохотнула. Это Роберт ещё не знает об отравлении.

— Весёлая, однако, у меня началась семейная жизнь, — произнесла со вздохом и уже уверенным тоном спросила: — Мистер Леви занялся устройством нотариуса?

— Да, он отвёл его в другое крыло. Мистер Гранд запросил горячую ванную и сытный завтрак. Сказал, что после долгой дороги он будет отдыхать до самого обеда и только тогда займётся с вами делами — подписью документов.

— После долгой дороги? От города ехать меньше часа, — нахмурилась я. — Что происходит?

— Нотариус прибыл сразу к вам от своего клиента, который живёт очень далеко и заранее сообщил о своём приезде в телеграмме. Это его слова, Элизабет, — доложил мой бывший работодатель, а нынче просто друг.

— Я услышала, — проговорила хмуро. — Пусть мистер Леви и миссис Хедсон

устроят нотариуса, а потом снова вернёмся к нашему трупу.

— Когда всё закончится, думаю, напишу детективный роман — заявил мечтательно Роберт и, увидев моё звереющее лицо, добавил: — Естественно, имена, даты, факты и много-много всего остального будет изменено. Так и быть, поделюсь гонораром...

— Элизабет? — вдруг раздался слабый, но при этом взволнованный голос Джона.

— Джон! — обрадовалась я и кинулась мужчине на грудь.

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Уже рассвело, и зловещий мрак за окном сменился золотым сиянием утра. Джон, сидя со мной рядом на кровати, потягивал ароматное какао и пристально

глядел на свёрнутый ковёр, в котором лежал труп моего несостоявшегося убийцы. Мистер Леви и миссис Хедсон занялись домашней прислугой. Миссис Хедсон отвлекала слуг срочными делами и держала их на виду. А мистер Леви с Робертом и Эдрианом обыскивали их комнаты на предмет заговора, чтобы понять, кто же предатель. Искали они хоть какие-то улики и зацепки. Кто-то ведь впустил убийцу на территорию дома и указал на окна моей спальни! И как выяснилось, ещё и лестницу притащили и подставили у моего балкона и окна, чтоб точно мерзавец не промахнулся и убил, кого заказали. Сволочи!

И нотариус притащился так не вовремя. Раз господин Гранд приехал сразу ко мне и остался до обеда, значит, его дом всё ещё на ремонте, а на гостиницу он поскупится. Жмот. Надеюсь, когда дело сделаем, я подпишу бумаги, он не напросится «чуть-чуть» погостить?

Да даже если напросится — укажу на дверь, у меня нет ни времени, ни желания с ним нянчится. Ещё не дай бог узнает страшную тайну, которая сегодня связала нескольких человек тугим морским узлом.

— Непреднамеренное убийство, — произнёс Джон. — Что ж, как ни прискорбно это признавать, но власти с удовольствием используют эту нелепую возможность сделать из меня монстра и отправить на виселицу уже со стопроцентным привидением приговора в действие.

— Да. Поэтому нам нельзя сообщать о происшествии, — произнесла я. И в моём голосе прозвучал коктейль из разных чувств и эмоций: раздражение, злость, страх, безумное желание затопать ногами и рвать на себе волосы от бессилия.

— С другой стороны, это сокрытие преступления, Элизабет. Теперь подвергаюсь опасности не я один, но и ты, твои слуги и друзья, — сказал Джон задумчиво. — Я не желаю, чтобы и ты попала под удар.

— Нет, Джон! — решительно тряхнула головой. — Не хочу ничего слышать. Мы не станем звать полицию и сообщать о произошедшем. И в любом случае я уже подвергаюсь опасности. Если ты не забыл, меня вообще-то пытались отравить, а теперь вот перешли к более радикальному методу — просто взять и убить. Интересно, этот господин собирался меня заколоть в сердце или горло перерезать?

— Пожалуйста, не думай об этом, — вздохнул супруг — Этот тип поплатился жизнью, и я не жалею, что даже ненароком убил его...

— Но если рассуждать логически, то это я его убила тобой, — сказала, усмехаясь. — Так что, по факту ты и не убивал. Но для полиции мои слова не будут значить ровным счётом ничего и даже слова свидетелей они не зачтут. Да что там! Поклянись ты и на крови — результат будет один — они скажут, что ты всё равно убийца. Ведь ты это уже проходил, Джон. Сейчас ты неугоден и сам всё понимаешь. Маги-криминалисты найдут на теле мерзавца отпечаток твоей ауры и это очень-очень плохо. Для них будут важны только факты и улики, и они с удовольствием состряпают свою версию происшедшего, даже если эта версия будет звучать до ужаса нелепо! Скажут, что убийство произошло на почве ревности. Что я ждала любовника, но ты нас застукал и поэтому убил его. И всем будет всё равно, что «любовник» выглядел даже при жизни как ходячий труп. Джон... Я не хочу тебя потерять...

Мужчина робко посмотрел на меня поверх чашки и улыбнулся.

— Приятно слышать, что ты переживаешь за мою судьбу.

Я широко улыбнулась ему и сказала:

— Вообще-то, я безумно жажду получить титул герцогини.

И пока супруг ничего не ответил, наклонилась к нему и поцеловала в щёку и добавила, глядя в его удивительные зелёные глаза:

— А ещё ты спас меня. Уже во второй раз благодаря тебе я продолжаю жить.

— Хорошо, — хмыкнул Морган. — Убедила. Значит так, от трупа избавимся, когда нас покинет нотариус. Экономка права, лучше труп пока убрать в морозильную комнату, далее разберёмся. И, пусть тот, кто нанял убийцу мается догадками, что же произошло. А мы будем делать вид, что ничего не было. Слуги не должны ни о чём даже догадываться. Твои друзья Джайс и Эмилия тоже должны быть в неведении.

На каждое его слово я согласно кивала, но только когда он сказал про Джайса и Эми, я возмутилась.

— Но Джон! Они должны знать!

Вскочила с кровати и быстрыми шагами начала мерить комнату, обходя лишь свёрнутый ковёр и лужи крови под ним и под окном.

— А если на Джайса и Эмилию тоже сегодня совершали покушение? — вдруг

пришла мне в голову страшная мысль. — И вдруг, им не повезло как мне, и они уже мертвы?

Мне стало плохо от этой жуткой мысли. Я приложила руки к груди и часто задышала.

— Не думаю, — сказал Джон и поставил на поднос свой какао.

Потом тоже встал с кровати, чуть пошатнулся и поморщился. Видимо, голова у него ещё здорово болит. Подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:

— Тогда пытались убить Джайса потому, что он должен был стать твоим мужем. Тебя, Элизабет, потому что ты — наследница. А Эмилию просто за компанию. Сейчас же ты вышла замуж за другого. Твои друзья больше не представляют опасности. А вот ты для кого-то как кость в горле. Ночью я подготовил несколько писем по своему делу и по твоему тоже. Нам нужно приобрести магический отправитель почты, чтобы он не имел регистрационного номера.

— Чтобы не отследили письма? — поняла я.

— Да.

— Я знаю, что у дяди есть несколько таких артефактов. Пара из них точно зарегистрированы, а про остальные я не в курсе и сколько их всего — тоже не знаю. Хранятся они в сейфе. Нотариус как раз сегодня отдаст все ключи от сейфа и других тайников, когда подпишу бумаги. Значит, хорошо, что он приехал.

Джон кивнул и погладил меня по плечам. Я вздрогнула и прижалась спиной к его груди. Было приятно ощущать сильного мужчину рядом, особенно, когда у него уже имеется план действий. Да, это здорово, что можно на кого-то свалить все проблемы.

— И что дальше? — спросила его.

— Ждём, что скажут мистер Леви и твои друзья. Убийца проник на территорию не без чьей-то помощи.

— А если ничего не найдут? — нахмурилась я.

— Я жалею, что у меня заблокирована магия, иначе я бы смог использовать некоторые заклинания... Хотя...

Джон задумался.

— Что? — встрепенулась я. — Что ты придумал?

— Есть поисковые артефакты. Не знаю, сработает ли схема, но если капнуть на этот артефакт кровь убийцы и можно посмотреть, как он будет реагировать на каждого из слуг. Если они недавно общались, то артефакт среагирует.

— Гениально! — обрадовалась я. — Нужно срочно его приобрести! Я могу сама поехать, или лучше отправить миссис Хедсон, чтобы никто не заподозрил... Или ещё лучше Роба с...

Но Морган притормозил мой энтузиазм.

— Эти артефакты запрещены законом, — огорошил он меня. — Поэтому приобрести их можно только на чёрном рынке. И вряд ли тебе или твоим слугам артефакт кто-то продаст. Даже говорить не станут.

— И-и-и? — протянула я, заглядывая в лицо Джона как любопытный щенок. — Что тогда?

Он улыбнулся и легонько щёлкнул меня по носу.

— Сначала дождёмся мистера Леви и твоих друзей.

Раздражённо выдохнула и со злостью посмотрела на труп в ковре. Кто бы знал, как я ненавижу ждать!

— Кстати, его карманы обследовали? — вдруг спросил меня Джон.

— Чьи карманы... — не поняла сначала, а потом воскликнула: — Ах, карманы! Нет.

Морган покачал головой и подошёл к трупу.

— Что ты делаешь? — спросила мужа, прыгая вокруг него, как непоседливый

зверёк.

Кстати, а где Пёс и коты? Но эта мысль тут же исчезла, когда Джон ответил:

— Нужно проверить карманы этого типа — может на нём имеются какие-то зацепки. Ещё раздеть и взглянуть на тело.

— А раздевать зачем?! — опешила окончательно.

— На его теле могут быть какие-нибудь знаки — татуировки, шрамы... Элизабет, не бывает мелочей в убийствах. Любая деталь может дать не просто подсказку, но и вывести на разгадку.

Джон говорил так уверено и со знанием дела, что я прониклась и принялась ему помогать разворачивать ковёр. Что ж, я даже не побрезгую этого гада раздеть и внимательно осмотреть. Мне очень хочется знать, кто, чёрт возьми, желает мне смерти?!

Глава 12

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Тело несостоявшегося убийцы распаковали и внимательно осмотрели. Точнее, это сделал Джон. Когда увидела рожу трупа, то мне стало дурно. Всё вчерашнее съеденное и выпитое попросилось наружу. Едва успела до ванны добежать. Умылась, попила водички и обнаружила в ванной потерянных котов. Шмыгнула носом и покачала головой. Прямо в самой ванной разлеглись два огромных котища: один рыжий с белой пушистой «манишкой» на груди, другой — угольно чёрный. Котищи со вкусом умывались.

— Фэй! Брук! — недовольно воскликнула на котов. — Неужели вы не могли найти места поудобнее, чем умываться именно в моей ванной?

Коты прервали своё важное занятие и задумчиво поглядели на меня. Брук, тот, что чёрный, как сама тьма, сидел с высоко поднятой задней лапой и ворчливо выдал:

— Мя-а-а-ар!

И тут же вернулся к своему занятию — вылизыванию стратегически важного места. Рыжий Фэй демонстративно выгнулся, потянулся и завалился на другой бок, всем своим видом показывая, что как и его брат не намерен освобождать мою чудесную чистую ванную!

— Какие же вы вредные! — сказала котам и тяжко вздохнула.

И тут, из-под ванной выкатился Пёс.

— И ты здесь? — опешила я. — Вам что, кроме моей ванной других мест не нашлось?

— Гав! — было мне ответом.

И Пёс, смешно переваливаясь посеменил в спальню. А в спальне труп, кровь и вообще.

— А ну стоять! — воскликнула я и подхватила собаку на руки. Ещё не хватало,

чтобы Пёс нанюхался крови убитого мерзавца или не дай бог, ещё лизнёт её. Он ведь и отравиться может!

Оставила собаку в ванной под присмотром котов, вернулась к Джону и заперла за собой дверь, чтобы животные не пробрались в комнату раньше времени. Точнее, пока не уберём отсюда труп. Только вопрос — как коты и собака там оказались? Я точно помню, что с вечера их там не было, а в ванную я дверь запирала. Может, во время суеты с трупом прибежали?

— Ну что? — спросила у супруга. — Есть зацепки?

Труп был снова завёрнут в ковёр, а его одежда брошена рядом с камином. Намёк понят — одежду следует сжечь.

— В карманах оказалось пусто, — хмуро ответил Джон. — А на теле я нашёл

клеймо.

— Клеймо? — оживилась я. — Какое клеймо?

— Он беглый каторжник, — задумчиво произнёс мужчина. — И не простой. Клеймо в виде перечёркнутого черепа ставят только на предателей с каторги. Видимо он сдал других каторжников. Обычно эти несчастные люди спасаются одним запрещённым зельем, которое замедляет все процессы в организме и благодаря этому они иногда «отдыхают» от работы. Уверен, он сдал товарищей за какие-то жалкие привилегии, но зато получил метку предателя. И понятно, что выжить отныне на каторге ему стало невозможно — свои же и уничтожат. Он и бежал. Может, кто-то из охраны за стукачество и помог ему с побегом.

— И потом он нашёл работу, — заключила я.

Плюхнулась в кресло и простонала:

— Вот только беглых каторжников в моей жизни не хватало.

Джон сказал:

— Если парни не найдут ничего в комнатах прислуги — обратимся к поисковому артефакту.

Едва он закончил предложение, в комнату вошли Роберт, Эдриан и мистер Леви. У двоих на лицах сияла довольная улыбка. А мистер Леви был хмур и мрачен, как туча перед грозой.

Поднялась с кресла и произнесла, затаив дыхание:

— Что-то нашли?

— Да! — гордо ответил Эдриан. — Я нашёл кое-что...

Эд протянул Джону старый миниатюрный портрет размером с женскую ладонь, какие обычно делают на память, и я тут же сунулась супругу под мышку и уставилась на изображение. На портрете была изображена супружеская пара. И мужчина на портрете был нашим трупом. Правда, лицом моложе, одет прилично, да и выглядел здоровым и довольным жизнью. Не то что сейчас...

— Обалдеть! — выдохнула поражённо и посмотрела на друзей и мрачного дворецкого. — И кто же этот предатель?

— Предательница, — улыбаясь во весь рот, ответил Эдриан.

— Её зовут Эмма Сноу, миледи, — огорчённо произнёс мистер Леви. — Новая помощница кухарки. Ей всего девятнадцать лет. Взяли её совсем недавно и по рекомендациям. Вы не в курсе, миледи, прежняя помощница нашей кухарки уволилась по причине беременности и скорых родов, и мы нашли Эмму... Никто и предположить не мог, что она окажется причастной к этому дикому происшествию. Мы так виноваты...

— Никто не виноват, — оборвала дворецкого и посмотрела на Моргана: — Что делать будем? Сразу пытать или сначала по-доброму спросим, какого чёрта?!

Джон оглядел мужчин, потом обнял меня за плечи и сказал:

— Девушку могли шантажировать или ввести в заблуждение. Она может быть и не в курсе мерзкой затеи этого человека...

— Трупа, — поправила мужа.

Джон кивнул.

— Пока молчим и наблюдаем. Мистер Леви, следите за ней в оба и ни в коем случае не выпускайте из дому. Если будет рваться уйти под любым предлогом — тогда заприте где-то, откуда её никто не услышит. Когда проводим нотариуса, перейдём к допросу.

Он посмотрел на меня с улыбкой и добавил:

— Сначала поговорим с Эммой Сноу вежливо.

Захлопала глазами и кивнула.

— Элизабет, Джон, у вас, конечно, тут очень интересно, но нам нужно возвращаться в город и приступать к работе. Вечерняя газета сама себя не выпустит, — сказал Роберт.

Посмотрела на него суровым взглядом и пригрозила:

— Не вздумай хоть кому-то разболтать о сегодняшнем происшествии!

И кулак показала.

— Я ещё не выжил из ума, — хмыкнул Роб.

— Но вас могут заставить говорить под действием магии, — вдруг произнёс Джон. — Менталисты суровые ребята и церемониться не станут

У меня сердце пропустило удар. А я об этом не подумала!

— И что нам делать? — вцепилась в руку Джона. — Это же может быть ловушкой! Это может на тебя была охота! Подстава!

Мозг предлагал идеи одну страшнее другой. Но Джон Морган был мужчиной умным и прозорливым. Нет, мне реально повезло с замужеством.

— Все дадим магическую клятву на крови о неразглашении и тогда никакие менталисты, никакие заклинания не смогут обрушить этот блок, и тайна действительно останется тайной, — предложил выход супруг.

Мы все переглянулись и Роберт со знанием дела весьма недовольным тоном сказал:

— Но клятву должен зафиксировать маг — это раз, и должен быть тот, кто её примет — два. И три — после магического блока мы все сляжем с жуткой головной болью. Если конечно, переживём её. Вдруг, чья-то голова не выдержит и просто взорвётся? Ещё трупы и новые тайны?

Теперь все взгляды скрестились на Моргане.

— Я не хочу взорванную голову, — заявила категорично. — И новых трупов тоже не хочу.

— Я — маг — произнёс уверенно Джон. — Я зафиксирую клятву и вплету в наши ауры магические потоки. Клятву примет Элизабет. И даю гарантию, что никто не пострадает. Даже головной боли особой не будет. Никто от клятвы не погибнет. Моё слово.

— Но на тебе же хомут! Или после удара вазой ты позабыл об этом ма-а-леньком нюансе? — съязвила я.

— Не забыл, — усмехнулся Морган. — Хомут перекрыл основной мой магический канал, но жизненные силы никто не перекрывал. Для тех, кто не в курсе, у магов сила течёт и в крови. Основной магический канал богат силой и энергией, но я смогу собрать те крохи магии, что есть в моих жизненных силах и провести обряд. На клятву сил хватит.

— Я согласен, — первым высказал мистер Леви.

— Я тоже, — произнесла уверено. Пока что Джон не дал повода в нём сомневаться, поэтому, я ему доверяла.

— Думаю, у нас просто нет выбора, — вздохнул Роберт. — Подставлять хорошего человека и подставляться самим — глупо. Поэтому, дадим клятву. Эд?

— Конечно, — беспечно отозвался Эдриан.

— Миссис Хедсон тоже даст клятву, — сказал дворецкий. — Я сообщу ей об Эмме.

— Вот и решили. А сейчас давайте уберём этот труп из моей спальни, а то что-то он стал меня дико раздражать... И потом быстренько проведём обряд.

Труп успешно и незаметно для остальной прислуги перенесли и спрятали в подвал в холодильную кладовую, где миссис Хедсон и миссис Пэтми — наша кухарка, хранили замороженные запасы мяса. На дверь кладовой был повешен новый замок, а ключ от него остался у миссис Хедсон. Теперь до наступления ночи мой несостоявшийся убийца будет замораживаться. Так ему и надо. Жалко лишь ковёр — потом вместе с одеждой преступника придётся его сжечь.

Негоже оставлять столь очевидные улики.

— Нужно спешить с клятвой, — торопил уже нервничающий Роберт. — Время — деньги, леди и лорды! Горячие новости нужно продавать тогда, когда они горячие!

— Сейчас нам уже ничего не мешает, — спокойно произнёс Джон. — Все готовы?

Мы активно закивали, переглядываясь, а то вдруг, кто-то передумал. Слава богу, никто не испугался, а следовал выбранному пути.

— Что ж, тогда начнём, — стал крайне серьёзным Джон и кивнул дворецкому.

Мистер Леви вдруг протянул моему супругу тканевый свёрток.

— Что это? — тут же полюбопытствовала я.

— Кинжал, миледи, — ответил дворецкий. — Этот серебряный клинок никогда не использовался. Ваш дядя хранил его как просто красивую вещь.

Джон взял кинжал за рукоять и осмотрел сверкнувшее в свете магических ламп острое лезвие.

— Идеален, — произнёс супруг и закрыл глаза, настраиваясь.

Ему было непросто, нужно ведь рационально использовать те драгоценные капли магических сил, что текут в его венах. Жаль, что магия Джона заблокирована. Интересно, этот хомут как-то можно снять, не причинив Джону вред?

Пока я размышляла, Морган снова заговорил, правда, очень тихо:

— Сейчас мы все дадим не просто клятву, а непреложный обет, который закрепим при помощи крови и магических чар. Нарушить обет будет невозможно. Понятно?

Мы стройным хором ответили:

— Да.

— Запоминайте слова клятвы, которую дадите Элизабет. Дорогая, у тебя будет отдельная формулировка, — сказал Джон и протянул мне мой текст клятвы.

Обо всём позаботился.

— Перед лицом Истинной магии, я Джон Морган, герцог Картиаравийский даю тебе, Элизабет Морган непреложный обет о неразглашении происшествия, случившегося сего утра, никаким возможным и невозможным способом я не стану сообщать о нём посторонним лицам. Все имена участников и дальнейшие действия в отношении сего события я буду хранить в вечной тайне. Клянусь жизнью, душой, телом, магией и честью...

Джон полоснул себя по ладони, и выступившая кровь тут же смешалась с золотым свечением, взявшееся словно из ниоткуда. Магический свет в мгновение ока обернулся вокруг его запястья золотым браслетом и исчез — свечение мягко впиталось под кожу. Мы все кроме Джона ахнули. Клятва отныне запечатлена.

— Твои слова, Элизабет... — произнёс Джон.

Моргнула и заговорила, стараясь не делать пауз между словами.

— Перед лицом истинной магии, я Элизабет Морган, в девичестве Ловли, принимаю, Джон Морган, герцог Картиаравийский твой обет и клятву во всех отношениях. Я никаким возможным и невозможным способом не стану сообщать о нашей общей тайне посторонним лицам. Все имена участников и дальнейшие действия в отношении сего события я буду хранить в вечной тайне. Клянусь своей жизнью, душой, телом, магией и честью. Да будет так.

Джон осторожно порезал клинком мою ладонь. Кровь едва выступила и тут же смешалась с магией. Золотая петля обернулась вокруг моего запястья, но не исчезла, как у Джона. Она сверкала и ждала, когда я приму обет всех участников нашего маленького круга.

Остальные начали произносить клятву, а я принимать её. И только когда все дали обет, и я приняла его у каждого, на моём запястье также исчезла магическая нить, навеки запечатывая нашу общую тайну в теле и душе.

После Джон едва слышно произнёс какие-то слова на незнакомом мне языке, и мы все услышали хлопок, словно где-то далеко прогремел гром. Вот это да-а-а!

— Отныне, мы не сможем заговорить о произошедшем при посторонних, —

произнёс Морган. — Данная клятва убережёт всех нас от беды. И ещё, головной боли, как сами чувствуете, нет, и не будет.

— Надеюсь, — вздохнул Роберт, разглядывая свои ладони. Не осталось ни следа от пореза и от золотого свечения. Потом он оглядел остальных, кивнул своему помощнику и сказал: — Раз всё, то всем до встречи, нам с Эдрианом срочно нужно уезжать в редакцию, хотя, сказать по правде, я всё ещё под впечатлением! Впервые участвовал в столь забавном происшествии.

— Забавнее не придумать, — язвительно произнесла миссис Хедсон.

— Ну вы скажете тоже, Роберт, — проговорила хмуро. — Не желаю подобного

никому.

Роб лишь пожал плечами и спросил:

— Могу я воспользоваться вашим экипажем?

— Кончено, можете. Мистер Леви, будьте добры, распорядитесь, чтобы подготовили экипаж, — попросила дворецкого.

Все тут же стали заниматься своими делами. Миссис Хедсон принялась очищать кровь с пола. Мистер Леви вместе с моими коллегами отправился за экипажем. Я же взглянула на Джона и прошептала, мотая локон на палец:

— Такое ощущение, что у всех нервы железные. Ведут себя так, словно ничего и не было. А вот я что-то от сегодняшнего утреннего стресса чувствую ну просто зверский аппетит. Ненавижу быть голодной. А ты?

— Не откажусь от плотного второго завтрака, — улыбнулся мужчина. — По поводу поведения остальных... Уверен, что твои дворецкий и экономка повидали на своём веку и не такое... А Роберт с Эдрианом — газетчики. Они как раз из той породы людей, у кого действительно железные нервы и удивить их довольно сложно.

— Можно сказать, нам повезло... Так, я хочу есть...

— Я распоряжусь по поводу завтрака, — тут же спохватилась миссис Хедсон, но я её остановила.

— Не нужно, мы сами в силах распорядиться подать завтрак. Джон, скажи лакею, чтобы накрыл нам в малой гостиной. А пока накрывают, пожалуй, переоденусь, а то просто ужас, что я разгуливала всё это время в пеньюаре и халате! Да ещё и без причёски.

— Действительно, — рассмеялся Джон. — Неприлично было заниматься трупом в столь фривольном виде. Стоило подготовиться и одеться в соответствующее платье.

Я фыркнула и стукнула супруга по плечу.

— Очень смешно, — сказала, улыбаясь, и отправилась умываться и переодеваться. — Миссис Хедсон, пусть горничная подойдёт и поможет мне, но отправьте её не в эту спальню, а в дядину.

— Лучше уж в мою, — предложил Джон и на мой вопросительный взгляд, пояснил:

— Не вызовет подозрений. Элизабет, мы — супруги, или ты забыла?

— Как такое можно забыть...

Глава 13

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

— Сегодня отправлю письмо модисткам и обувщику‚ чтобы приехали как можно скорее и сняли с тебя мерки, — произнесла вслух, записывая в блокнот планы на день и одновременно поедая овсянку с ягодами.

На Джона при этом не смотрела, я была сосредоточена на планировании.

— Потом обязательно решим вопрос с магическим почтовиком, должен быть хоть один незарегистрированный у дяди... Но до этого разберусь с нотариусом... — продолжала проговаривать список дел и вносить их поочередно.

Потом написала: «Обязательно сегодня уничтожить труп». И тут же спохватилась.

— Чёрт, — ругнулась сквозь зубы и круговыми каракулями зачеркнула обличающее предложение.

— Ваши светлости, доставили утреннюю газету, — оповестил мистер Леви.

Газета! Подняла взгляд на Джона, что сидел напротив меня за длинным столом, и поразилась устроенной им идиллии. Плотный второй завтрак уже был съеден, и теперь Морган одновременно делал три дела: пил вторую чашку кофе, почёсывал за ушами то одного, то другого кота и разворачивал принесённую дворецким газету. Отодвинула от себя тарелку с овсянкой, захлопнула блокнот и побежала к Джону.

— Что там? — воскликнула нетерпеливо.

Но Джон не среагировал, лишь коты недовольно заворчали, когда он прекратил их чесать. Супруг внимательно читал какую-то статью на первой полосе и молчал.

— Джо-о-он, — протянула я и встала у него за спиной, уткнувшись взглядом в

газету.

На целую страницу была опубликована статья не о том, за кого я вышла замуж, не о том, что моим супругом стал опальный маг и смертник, обсуждалось моё платье! Какой-то тупица написал, что ужаснее невесты не видел наш славный город Флористдейл, и даже во всём королевстве Критании не было такого отвратительного бракосочетания, как вчерашнее событие!

— Что? Какой ужас! — вскричала я и вырвала из рук Джона газету.

— Элизабет, я думал, ты готова к утренним новостям, — грустно улыбнулся мужчина.

Джон сделал попытку вернуть газету, но я вцепилась в неё как в родную и начала жадно читать мерзкую статью, вслух с сарказмом зачитывая отдельные фразы:

— «Когда-то красивая девушка и леди с солидным приданым, графиня Элизабет Ловли, вчера вышла замуж и поразила всех своим ужасным видом. Что произошло с леди Элизабет? Сейчас мы вам расскажем. К удивлению высшего общества леди вышла замуж в платье, напоминающее жёваный зефир. Как уважаемая девушка согласилась на столь отвратительный выбор? Такой вопрос вчера задавали все леди, присутствующие на церемонии, которой, к слову сказать, не было. Достопочтенные гости оценили платье невесты, как вульгарное и абсолютно непраздничное. Знатоки отметили также, что и причёску с макияжем графиня сделала не по моде, словно она решила скопировать чью-то бабулю...»

Посмотрела на Джона и рявкнула, с остервенением сжимая газету:

— Это всё мамаша Милтон! Это она заказала отвратительную новость! Знала, что меня не оскорбит статья о выборе жениха, но оскорбит вот эта мерзость! Джон, меня назвали уродиной!

Я едва не зарыдала. Такого унижения я не ожидала. Джон сложил руки на груди и спокойно спросил:

— Что ещё пишут?

Шмыгнула носом, всхлипнула, но Джон никак не отреагировал. Тогда опустила взгляд на газету с таким видом, будто в моих руках находился огромный ком из шевелящихся червей и зачитала дальше:

— «Но не внешний вид леди Ловли стал причиной её падения в глазах всего общества, а низкий, буквально кричащий о её недопустимости поступок: Элизабет Ловли бросила практически у самого алтаря прекрасного и уважаемого виконта Джайса Милтона, променяв знатного юношу на... Вы не поверите, но леди Ловли выбрала себе в спутники жизни некого Джона Моргана — мужчину, приговорённого к казни! Моветон! Мы ещё не успели окончательно навести о нём справки, но всем вам однозначно известна такая личность как герцог Картиаравийский. Да, да, зрение вас не подводит, именно герцог Картиаравийский, подданный соседнего с нами королевства Троарнаш, племянник самого короля Дорана Первого, могущественный маг и стал супругом леди Ловли. Герцог Картиаравийский и есть тот самый смертник — Джон Морган. Нам стало известно, что герцог был лишён титула, всех званий, его имущество конфисковали, магию заблокировали, и его самого приговорили к казни. Очевидно же, что Его Величество Доран Первый не стал бы принимать столь радикального решения, не будь на то оснований. По известным данным, герцог был обвинён в измене короне и бесчисленных убийствах. Ужасно... Его казнь должна была состояться позавчера на шоу смертников, что проводится в нашем королевстве и нашем городе, куда, непонятно каким образом занесло леди Ловли. Неужели судьба? Леди Ловли спасла бывшего герцога от смерти и приобрела, таким образом, супруга. Отныне леди Элизабет Ловли... просим прощения, леди Морган, именуют в обществе как леди Неблагоразумие и все дома закрыли перед ней свои двери. Никто больше не желает иметь ничего общего с женой изменника и самим изменником. Да, по закону, тот кого спасли на шоу смертников, становится свободным, но с ограничениями, наложенными на него, точнее сказать, магию Джон Морган вернуть не сможет, как и свой титул, богатства и расположение дяди — короля Дорана Первого. Что ж, в этой ситуации мы можем лишь посочувствовать леди Морган и пожелать ей счастливой семейной жизни, ведь браки со смертниками по тем же законам не расторгаются...»

Стиснув зубы и сузив глаза, гневно посмотрела на Джона и прошипела:

— Я давно говорила Роберту, чтобы он прекратил выпускать вечернюю газету и перенастроился на утренний выпуск, но не-е-ет он решил не вступать с конкурентами в гонку! И вот он результат!

Бросила газету на стол и яростно заходила по столовой.

— Роб бы такую гадость никогда не опубликовал! И Аманду Милтон не стал бы слушать ни за какие деньги!

— Мы знали, что будет непросто, — заговорил, наконец, Джон, поглаживая довольных котов. Пёс тоже признал в Моргане хозяина и развалился у его ног, блаженно закрыв глаза и открыв слюнявый рот. Я вздохнула и потёрла виски, от всплеска эмоций заболела голова.

— Знаю, — сказала, признавая напрасной свою вспышку гнева. Зря только растрачиваю свои нервы. — Роберт напишет другую статью, хотя вряд ли она поможет нам. Что ж, они все приползут к нам, когда ты вернёшь своё честное имя, Джон...

— Вот об этом мы и говорили, — улыбнулся он мягко. — Ко всему прочему не стоит забывать и о попытках тебя убить. Это важнее любого мнения высшего общества, званых балов и нарядов.

Села рядом с Джоном, положила голову на сцепленные ладони и сказала:

— И откуда ты такой спокойный и мудрый взялся?

Он лишь хмыкнул и тогда я сказала:

— Ладно, тогда пока нотариус отдыхает, займусь письмами модисткам...

— Не стоит, — остановил меня Джон.

С недоумением посмотрела на него.

— Почему? Тебе что, не нужна одежда, обувь, аксессуары?

— Нужна, но модистки и обувщики ответят на твои письма отказом. В лучшем

случае. В худшем — проигнорируют, но зато с удовольствием посплетничают со своими клиентками.

— Вот же гадство! — фыркнула я. Джон был прав. Я теперь леди, с которой не в почёте иметь хоть какие-то дела. Все берегут свою репутацию и не захотят пачкать её моим новым именем. — И что же теперь делать? Я ведь тоже хотела обновить гардероб...

Стало грустно. Деньги есть — платьев нет... Зачем тогда жить? Но Джон не позволил мне долго грустить.

— Есть много талантливых людей, которым не достаются заказы от важных персон. Они либо работают на дизайнеров, либо сами шьют за жалкие подачки и практически не живут, а выживают. Нужно найти этих умельцев и предложить им работу. Ты откроешь новые имена в море моды...

У меня тут же внутри загорелся энтузиазм. Действительно! Дались мне эти модные дома! У меня Эмилия шьёт лучше многих других, да и помощниц набрать действительно можно из тех, кто работает, чуть ли не за «спасибо»! Мастеров по обуви, шляпкам и прочих-прочих-прочих найти будет проще простого!

— Джон! Ты — гений! — воскликнула радостно, бросилась мужчине на шею и запечатлела на его губах поцелуй.

Утро, наконец, перешло в день и на втором ударе дядиных старинных часов в гостиной соблаговолил явиться нотариус с папкой под мышкой, стареньком монокле на один глаз и видом настолько напыщенным, словно он являлся как минимум богом.

Я сидела в хозяйском кресле у камина, развёрнутого слегка, чтобы видеть гостя. Джон поднялся с дивана и поприветствовал господина Гранда, будто он великая персона — важнее любого короля, ещё посетовал и извинился, что мы не получили телеграмму и не встретили важного господина как подобает. Но на самом деле мы так хотели не ударить в грязь лицом... Простит ли нас достопочтенный муж?

Я едва сдержала серьёзное выражение лица, хотя хотелось вставить что-то колкое, едкое и посмеяться заодно. Хорошо, что Морган взял на себя переговоры. А ведь видно дворцовую выправку и знание этикета, ещё и умение говорить. Я бы никогда не смогла так красиво и достойно извиниться и при этом выглядеть не жалкой соплёй, а умудрённой опытом женщиной. М-да. Не дипломат я, совсем не дипломат. А вот Джон умеет налаживать отношения. Нотариус от красноречия Джона тут же подобрел и даже один раз улыбнулся, что на моей памяти с мистером Грандом в принципе не случалось.

Слуги маячили у двери, поджидая, когда я дам команду подавать блюда в столовую.

— Право, милорд, поначалу я сильно расстроился, узнав, что меня никто не ждёт, — покачал он головой и, прищурившись, глянул в мою сторону с сильным подозрением, будто всё я знала, телеграмму получила и специально не стала готовиться к его приезду. Гад.

— Хотя теперь не сомневаюсь, что произошла ошибка, — добавил он, всё ещё

косясь на меня. — И я рад, действительно рад, что племянница моего дорогого

друга теперь в надёжных руках. Вы мне с первого взгляда внушили доверие, лорд Морган. Вижу, что ты вы человек слова и характера. И выправка военная

чувствуется. Служили?

— А как же, — чуть грустно улыбнулся Джон. — Королевская гвардия. Полк дворцовой кавалерии — «Огненные мечи».

— Ох, так это же не наше королевство, — произнёс удивлённо господин Гранд. — Вы, получается, подданный соседнего королевства — Троарнаш.

Хорошо, что нотариус газету ещё не читал. Джон никак не прокомментировал слова гостя и обратился ко мне:

— Дорогая, распорядись, чтобы подали обед. Как говорят на Троарнаше — несмотря на дела, нужно пойти и пообедать.

— Замечательно говорят! — оживился нотариус. — Тогда, после обеда и подпишем все оставшиеся бумаги. Я должен передать ключи от сейфов и дать последние наставления лорда Ловли... Пусть душа его найдёт покой в царстве небесном...

— Аминь, — сказала с лёгкой издёвкой в голосе и поймала предупреждающий взгляд супруга. Да молчу я, молчу.

Но что там ещё за наставления? Опять какие-то дядины издевки? И так условия выставил дурацкие, так и не успокоился ещё?

— Я бесконечно рад, что могу пообедать, отужинать и даже пожить в чудесном

доме, где обитает молодая и прекрасная семья. Лорд Морган, вы даже не представляете, как я устал от стай стервятников, в которых превращаются семьи после смерти их главы. Они слетаются даже из самых дальних уголков планеты, дабы урвать свой клочок мяса.

Из длинной тирады Гранда я услышала самое главное — он собирается пожить у нас?! Ну уж нет! Никаких гостей! У меня тут труп! Непонятные дела творятся, не хватало всяких противных нотариусов! А то составит компанию моему несостоявшемуся убийце!

Не передать словами, каких усилий мне стоило сдержаться и не высказаться прямо сейчас по поводу желаний господина Гранда. Помог Джон — погладил меня по руке и взглядом словно сказал: «Не психуй, всё решим. Каждому слову — своё время». И я отдала бразды правления своему супругу. Пусть он и разгребается с нотариусом.

Обед прошёл как-то мимо меня. Морган и Гранд вели увлекательную друг для друга беседу. К моему удивлению и даже изумлению нотариус оживился, даже несколько раз смеялся над шутками Джона и с аппетитом поглощал вкусно приготовленный обед. Эксцессов не возникло. И, слава богу. Служанка, которая попала под подозрение — вела себя нормально. Это со слов миссис Хедсон. Но она продолжала за ней наблюдать. Наконец, обед был завершён, и мы всей счастливой троицей направились в кабинет.

Джон продолжил вести себя по-хозяйски, что, собственно говоря, полностью устраивало господина Гранта. Он ведь в принципе не признаёт женщин как существ, умеющих разумно мыслить и, видя, что я вся покорно-спокойная, зауважал Моргана ещё больше. Чую, будь на месте Джона Джайс, нотариус бы вредничал. Кстати, как там мои друзья? С утра после переделанных дел, я разослала несколько писем, в том числе Эмилии и Джайсу, написав им шифрованый текст, а то знаю, Аманда Милтон обязательно их прочтёт. И вряд ли отдаст... Ещё немного взгрустнула, что так и не получила писем от других знатных семей, фондов и даже салоны красоты и дома моды смолчали и никто не прислал даже жалкой открыточки с поздравлениями и пожеланиями счастливой семейной жизни.

А ведь раньше даже просто так слали открытки и маленькие подарки с пожеланиями отличного дня, или недели... Все отвернулись от меня.

Ну и чёрт с ними!

— Итак, нам осталось уладить совсем немного... — заговорил мистер Гранд, заняв кресло у стола. В хозяйское кресло сел Джон. А я плюхнулась на диван и стала ждать, когда он закончит, и я с огромным удовольствием выставлю нотариуса за порог своего дома.

— Моё мнение, что завещание достойно порицания, но при этом абсолютно законно, — произнёс нотариус, вынимая из папки огромную кипу бумажек и бумажечек. — Нужно подписать эти документы... Элизабет?

— Да, конечно, — изобразила счастливую и глупую барышню, изящно поднялась и продефилировала к креслу рядом с господином Грандом.

Взяла протянутые Джоном перо с чернилами и продолжая улыбаться, сладкоголосо пропела:

— Где подписать, господин Гра-а-анд?

Глава 14

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Нотариус ткнул пальцем в нужные места и хитро так усмехнулся, что у меня возникло подозрение. Одарила господина Гранда ослепительной улыбкой пираньи и, сделав вид, что вот сейчас начну подписывать, положила перо и произнесла:

— Пожалуй, сначала ознакомлюсь с содержимым.

Взглянула на Джона и по его взволнованному взгляду поняла, что он как раз намеревался посоветовать мне посмотреть текст документов.

— Да с чем тут знакомиться, миледи? — задёргался вдруг нотариус. — Это стандартные документы приёма-передачи имущества, а также заверенная мной сопроводительная записка, что вы выполнили основное условие завещания — вышли замуж... Кстати, мне нужно увидеть ваше свидетельство о браке...

— Да, да, да... — закивала головой, погружаясь в текст первой бумажки.

Опустила огромный абзац с терминами, что такое «завещание», кто такой «душеприказчик» и тому подобное и перешла сразу к главному. А вот главное меня весьма и весьма обескуражило. Даже можно сказать, повергло в гневно-злющий шок!

«Я, лорд Адам Ловли, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, объявляю нижеследующее распоряжение отменяющее моё основное завещание в том случае если моя любимая племянница леди Элизабет Ловли подпишет сей документ. Поставив свою подпись под этим документом, моя племянница лишается всего состояния, благодаря своей руке. И если она бестолочь, то я завещаю ей только свои домашние тапочки. Но я всё же, надеюсь, на благоразумие леди Элизабет Ловли и что она прочтёт мои слова и не станет делать глупостей. Но если поставит подпись, не прочитав сей документ, то отменяю не только завещание, но и лишаю её своего титула и имени. Господин Гранд будет обязан выдать Элизабет документы, лишающие её всего состояния, а также документ, в котором говорится, что она больше не графиня...

И ниже было приписано:

Постскриптум,

Элизабет, дорогая, я всем сердцем верю и надеюсь, что научил тебя всему, что знал сам и вложил в твою излишне горячую голову правильные жизненные ценности и ты, прежде чем совершать какие-либо поступки и подписывать документы — думаешь, читаешь и прежде чем мир крушить, взвесишь всё разумно и сделаешь по-умному, как я тебя и учил.

Твой дядя, лорд Адам Ловли»

Перевела злющий взгляд на нотариуса, который сделав губы бантиком, разглядывал потолок, и демонстративно смяла в руке эту чёртову писульку и прошипела:

— Так значит, ничего особенного, да? Просто стандартный документ!

Нотариус посмотрел на меня насмешливо и, разведя руками, произнёс:

— Миледи, я всего лишь выполняю волю вашего покойного дяди. Он сильно переживал, что вы не сможете сохранить полученное состояние и вместо того, чтобы приумножить его, начнёте творить глупости... Как же он говорил... Ах да! Он сильно волновался, что вы начнёте реализовывать свою идею фикс с собственным издательством, тратя огромные средства на провальный проект и в итоге останетесь ни с чем... Но он напрасно переживал, я ведь вижу, что вышли вы замуж за уважаемого и порядочного лорда. Наследство в надёжных руках. Да и бог вас разумом не обделил, вы ведь не подписали...

Смятый документ полетел нотариусу в рожу. Отскочил точно мячик и упал к его ногам.

И рявкнула:

— Немедленно выдайте ключи от сейфов, выдайте все необходимые документы и убирайтесь из моего дома!

— Элизабет, — укоризненно и грозно произнёс Джон.

— А ты — молчи! — указала пальцем на супруга, глядя при этом на багровеющего господина Гранда. — Я вам тут завтрак, обед, чуть ли не в пояс кланяюсь, а вы мне свинью подложить решили? И не надо тут блеять, что сие есть воля моего дяди! Да, он любил поиздеваться, и шутки у него всегда были жестокими, но он мёртв! Мёртв, слышите? Его нет. И я выполнила условие завещания — вышла замуж! И сделала этот шаг не для того, чтобы вы пришли и попытались лишить меня наследства! И знаете что, я вообще не верю, что вот эту последнюю глупую бумажку написал дядя.

Нависла над нотариусом угрожающей горой и, усмехнувшись, отчеканила:

— Вы могли сами составить её и подсунуть дяде на подпись. Он ведь в последние дни очень плохо себя чувствовал, а вы, господин Гранд, помнится, навещали его за два дня до смерти...

Он вскочил и затрясся от гнева и злости.

— Да как ты смеешь, дерзкая и злая девчонка! Я никогда и никого не обманывал! Нельзя вот так набрасываться на человека, потому что вам хочется верить в мою подлость! Негодяйка!

Джон подошёл и встал между нами и сказал абсолютно спокойно, ровно, но при этом как-то очень уж сурово:

— Элизабет, ты перегибаешь палку. Немедленно извинись перед достопочтенным господином.

— Что?! — не поверила своим ушам. — Ты за него? Джон!

— У тебя нет доказательств, — произнёс он. — А раз их нет, то ты не смеешь обвинять человека. И по сути, чего ты завелась, а?

— А ты бы не завёлся? — воскликнула, обалдевшая, что Джон не на моей стороне.

Да он должен был схватить Гранда за шкирку, сунуть ему в рот его тупые бумажки и дать ему хорошего пинка под зад, чтобы летел как можно дальше от моего дома! А вместо этого требует извиниться?!

— Рад, что вы благоразумный человек, милорд, — слегка дрогнувшим, но уже

уверенным тоном проговорил проклятый нотаришка. — Пожалуй, я передам все документы и ключи вам, как главе, а то что-то я стал сомневаться в адекватности вашей супруги...

— Господин Гранд, я встал на вашу защиту, потому что Элизабет действительно была не права, но её стоит понять и снисходительно отнестись к её взрыву — молодость всегда идёт под руку с горячностью. Но вас она не оскорбляла и вы, будьте так любезны, не опускайтесь до оскорблений высокопоставленной леди, иначе я буду вынужден защитить честь жены. На первый раз я думаю, вам стоит друг друга простить и извиниться друг перед другом. Господин Гранд? Элизабет?

— Джон! — зашипела я, но тут же умолкла, наткнувшись на его взгляд — суровый, строгий, колкий и самое неприятное — разочарованный.

Надула губы и сложила руки на груди. Посмотрела тоже на нахохлившегося нотариуса и произнесла, чуть ли не силой выталкивая из себя слова:

— Прошу простить меня, господин Гранд. Я не права... Мне просто... стало обидно. Но дяди нет, а вы есть... Вот я и сорвалась на вас. Простите.

Джон кивнул и посмотрел на нашего гостя.

— Принимаю ваши извинения, леди Морган, — тоже недовольным тоном произнёс мужчина. — И вы простите меня, я не считаю вас неадекватной.

И та-а-ак многозначительно посмотрел на меня, словно взглядом давая понять, что он меня не считает неадекватной, потому что я такая и есть! У-у-у, потроха грязной крысы! Скрипнула зубами и кивнула, мол, принимаю извинения. На большее меня не хватило.

— Хорошо, — сказал Джон. — Господин Гранд, тогда продолжим? И прошу, давайте теперь без сюрпризов.

Потом супруг открыл ящик стола и достал наше с ним свидетельство о браке,

протянул нотариусу. Тот взял документ, пробежался взглядом и кивнул. Снова прочёл и нахмурился.

— Погодите... Но свидетельство выдал господин Мюрич...

Нотариус как-то рассеянно поглядел на моего супруга.

— Всё верно, — подтвердил Джон.

Гранд побледнел и прошептал:

— Но ведь... Но ведь этот человек работает в клубе, где... где...

Он сглотнул и договорил, видя, что мы не собираемся ему помогать и подсказывать:

— Он выполняет обязанности регистратора любых сделок, в том числе и супружеских в клубе, где порой, проходит шоу смертников...

— Да-а-а? — сделала я глупо-удивлённые глаза. — Что вы говорите? А мы и не знали!

— Вы смеётесь, миледи, — проговорил как-то грустно нотариус. — Но мне вас

искренне жаль. Если ваш супруг смертник — перед вами будут закрыты большинство дверей. Никто не любит общаться с теми, кто потерял всё...

— Позвольте нам самим дальше решать, что делать с нашей жизнью, — мягко, но с нотками недовольства сказал Джон. — Итак, с вас документы и все ключи, господин Гранд.

Нотариус вздохнул, покачал головой, снова полез в свою папку и достал небольшой жёлтый конверт со словами:

— Здесь все ключи...

Нотариусу я уже не доверяла, а потому сразу вскрыла конверт.

Он оказался магически расширенный — внешне небольшой, зато внутри места столько, что хватило бы на мешок с булыжниками.

Вытряхнула содержимое на стол. Ключей оказалось ни много ни мало, а ровно десять. Большие с красивой кружевной резьбой — две штуки. Средний и почему-то ржавый — одна штука. Маленькие размером с мой мизинец и какие-то невзрачные, похожие друг на друга точно близнецы, хотя зубцы чуть-чуть да отличались — три штуки. Были и совсем крошки, но зато с настоящим золотым напылением — три штуки. И один такой же малыш, как и золотые, но деревянный! А деревянный от какого замка? Что он открывает? Золотые я точно знаю, что от шкатулок. Видела я, как дядя их открывает-замыкает. Те, что на вид как близнецы — точно от сейфов. А вот остальные... Почесала голову и посмотрела на супруга со словами:

— Я не знаю, сколько ключей всего было, поэтому не могу ничего сказать — все господин Гранд отдал ключи или может что утаил?

На последнем слове впилась взглядом в нотариуса. Мужчина вновь побагровел, губы поджал, кулачки сжал и готов был разразиться ругательствами, но снова вмешался Джон.

— Элизабет, господин Гранд ничего не утаил.

Вздёрнула одну бровь и скептически хмыкнула:

— Да? Откуда тебе знать?

— Просто поверь мне, дорогая.

Развела руками и нехотя кивнула. Скандала, значит, не будет.

— Благодарю вас, — сухим тоном поблагодарил нотариус Джона и резко встал с кресла. — Пожалуй, я у вас боле не задержусь. Мне следует проконтролировать ремонтные работы...

Вот и умница! Хоть в чём-то сообразил сделать правильно — покинуть мой дом и освободить меня и Джона от своего душного общества.

— Действительно, хорошая идея, — не смогла сдержать довольной улыбки.

— Элизабет, — с укоризной вздохнул Джон.

Я только хихикнула и пожала плечами. Ну не могу я быть серьёзной. Не могу. У меня тут десять ключей — нужно найти, что они открывают. Сейфы я знаю где, а помимо сейфов есть что-то ещё любопытное. Дядя тот ещё любитель тайн был, так что не удивлюсь, если у него где-то ещё и клад спрятан. А помимо ключей у нас с Джоном на повестке дня стоит допрос с прислугой. Потом — рассылка писем и избавление от трупа. Как бы всё успеть за этот день? По поводу нотариуса господина Гранда, в общем, я без угрызений совести выпроводила его в надвигающийся дождь. Даже пожертвовала для него свой экипаж — пусть отвезут дядьку, да побыстрее, а то раздражает он меня. Захлопнула дверь, и гневно уставилась на Джона. Вот и настал черёд скандала.

— Ты была груба, — первым нарушил молчание Джон и двинулся обратно в кабинет. — Я понимаю твои чувства, Элизабет, но сегодня у меня возникло ощущение, что тебя не учили ни этике, ни этикету.

Скривилась как от зубной боли, вспомнив этот ужасный предмет — этикет.

— Ты — леди, Элизабет и не должна оскорблять саму себя, опуская на уровень

базарной девки, — беззлобно произнёс Морган, явно преследуя цель вызвать у меня угрызения совести, смущение или нечто подобное бессмысленное.

— Дядя всегда мне говорил, что лучше быть отполированной беспринципной

стервой и грубиянкой, чем непревзойдённой утончённой дрянью.

Он повернулся ко мне, взял меня за плечи — мягко и очень бережно. Приятно,

однако. И сказал, глядя в глаза:

— Любого возьми человека — даже самого порядочного на первый взгляд, у каждого найдутся свои скелеты в шкафу. Прежде чем встать на ноги и уверенно пойти, мы все падали и поднимались. И ты сама видишь, что тоже совершая каждый новый шаг добавляешь себе новый скелет. И тем сложнее контролировать себя, свои эмоции и не выдать тем самым свои секреты...

Закрыла ему рот ладонью и произнесла:

— Джон! Плевать! Если бы не ты, меня бы уже и в первый раз убили! И не только меня одну, но и Джайса с Эми. Я поняла, о чём ты хочешь сказать, но если честно, мне всё равно, сколько в моём шкафу к концу жизни появится скелетов и поверь — я не бесхребетная девушка! И даже обидно слышать твои мысли по этому поводу. Да, я эмоциональная и могу наговорить мало приятного, но никогда не выдам тайн — ни своих, ни уж тем более, чужих.

И добавила уже шёпотом и с улыбкой.

— Особенно, если вспомнить утреннюю клятву, то вообще беспокоиться не о чем.

— Ты ещё так молода, — проговорил в мою ладонь Джон и улыбнулся. Взял мою ладошку и поцеловал её, вызвав у меня невероятную дрожь в коленях и слабость во всём теле.

— С чего предпочитаешь начать? С ключей или займём допросом? — пробормотала, глядя на свою ладонь в его большой руке и так хорошо было, что убирать свою конечность не хотелось. А лучше, пусть ещё раз поцелует...

Увы, супруг выпустил мою ладонь и чуть нахмурившись, произнёс:

— Предлагаю свой вариант. Ты займёшься ключами, а я с мистером Леви поспрашиваю служанку. Хорошо?

Действительно, так даже лучше.

— Да, давай, — согласилась я и почему-то засмущалась.

Глава 15

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Сейфы нашла быстро. Оно и понятно, я с детства выведала, где дядя устроил тайники. Но он свято верил, что я не в курсе. Хи-хи.

— Думал, буду их полжизни искать, да? — хмыкнула и закусила кончик языка, исследуя содержимое первого сейфа.

К моему огромному разочарованию в первом тайнике не нашлось ни золота, ни бриллиантов, ни запрещённых артефактов или ценных бумаг на худой край я желала найти карту сокровищ. Нет, дядя оставил солидное наследство, что грех жаловаться. Но разве бывает много богатства? В итоге в тайнике обнаружила...

— Какого дьявола? — рассердилась не на шутку, вытаскивая из ящика, добытого из сейфа, свои детские игрушки и поделки.

Я любила мастерить тряпичных кукол, зверей и прочую нечисть. Глядя на уродцев, вышедших из-под моей руки, не понимаю, зачем дядя их сохранил. В старости предаваться ностальгии? Судя по слою пыли и отсутствию хоть какого-то заклинания, чтобы вещи не портились, ему было плевать на воспоминания. На всякий случай перебрала всю коробку, но тщетно, ничего кроме игрушек и поделок в ней больше не нашлось. Разочаровано пнула коробку и решила сжечь этот хлам к чёртовой матери. Но сначала другой тайник. Открыла заветным ключиком дверцу, спрятанную за картиной с изображением любимых дядиных питомцев, предвкушая, что сейчас тут-то…

— Дядя, ты издеваешься? — выдохнула поражённо, не веря своим глазам.

Небольшая пачка писем, перевязанная простой бечёвкой, сиротливо хранилась в огромном сейфе. Ножом рванула верёвку и просмотрела конверты. Всего пятнадцать писем. И все пятнадцать принадлежали некой Августине Вельс. Дама писала дяде прямиком из столицы. Интересно... Неужели дядина любовь? Вынула первое письмо наугад и начала читать, заодно удивляясь, насколько красивый и благородный почерк у сей дамы. Определённо, Августина Вельс — леди.

«Возлюбленный мой и друг мой, моё сердце принадлежит Вам и только Вам! Никто другой не станет повелителем души и сердца моего! Мой муж хоть и любит меня, всячески ублажает, но он никогда не заменит вас. Никогда. Знайте, дорогой мой Адам, я нахожусь в огромной печали из-за нашего разрыва и невозможности хоть когда-нибудь увидеться вновь. Но вы правы, наша связь уничтожит нас обоих. Прощайте е возлюбленный мой, мука моя, радость моя, тот, кого я люблю больше жизни. Моя душа разрывается. Втайне от супруга я беспрестанно и тихо плачу, надеясь, что может судьба окажется не столь жестокой и когда-нибудь она вновь сведёт нас вместе... Но уже навсегда.

Всегда ваша Августина»

— Бог мой... — прошептала поражённо. — Дядя встречался с женщиной... замужней.

Положила письма на стол и рассортировала их по датам. Это письмо, кстати, являлось ни первым, ни последним. Судя по дате отправления, среди остальных, оно было девятым по счёту. Обязательно прочту их все. Интересно, кто эта Августина Вельс? И знает ли она о смерти дяди? Может, её самой уже нет среди живых? А сколько в послании эмоций! Письмо ведь так и сквозит отчаянием и одновременно любовью. Ладно, обдумаю любовные дела дяди после.

Взяла ржавый ключ и отправилась к третьему тайнику. Последний третий сейф точно должен содержать что-то ценное. По крайней мере, магические почтовики должны быть там, потому что если их там нет, то я не представляю, где их тогда искать! Не переворачивать же дом вверх дном! Хотя если понадобится — я сделаю это.

Спустилась в погреб, где хранились дядины редкие напитки. Кряхтя от усилий, сдвинула бочку в сторону и расплылась в довольной улыбке. Вот он родной. Как был в полу, так и остался. Ржавый замок, а к нему ржавый ключ. И он подошёл идеально. Раздался щелчок, и я потянула тяжёлую металлическую дверцу на себя. Бинго!

В тайнике нашёлся резной сундук. Помню его. Именно в сундук дядя всегда прятал шкатулки и прочие ценные радости. Взяла сундук «за уши» и закряхтела. Удалось приподнять на пару сантиметров и на этом всё.

— Тяжёлый, зараза, — произнесла вслух и вытерла лоб.

Попытка номер два тоже не принесла успехов.

— Чёрт! — выругалась в сердцах.

Придётся звать Джона.

Я сердилась из-за нетерпения. Мне страсть как скорее хотелось открыть сундук. Меня даже распирало изнутри, что казалось, вот-вот лопну. Но пришлось взять себя в руки, закрыть тайник на ключ и отправиться наверх, ждать Джона. Задвигать бочку на место не стала — всё же я девушка слабая, хрупкая, ещё надорвусь повторно двигать эту громадину. Вернулась в кабинет. Только плюхнулась в кресло, как вошёл Джон. Мужчина хмурился и не выглядел довольным. Поднялась и, ожидая неприятных новостей, спросила:

— И как прошёл допрос?

Супруг сел на диван и рукой похлопал на место рядом.

— Сядь рядом, пожалуйста, — попросил он.

Напряглась, нахмурилась, в голове появились разные недобрые предположения, но не стала их озвучивать и просто села рядом.

Мужчина взял меня за руку и провёл большим пальцем по коже. Посмотрел мне в лицо и заговорил:

— Убийца оказался отчимом Эммы Сноу. Его звали Виташ Сок и он, действительно, беглый каторжник.

— Имя и фамилия соответствуют его личности, — обронила резко.

— На портрете Виташ изображён с матерью Эммы. Виташ отдал свою супругу за долги очень нехорошим людям, когда Эмме не было и десяти лет. Её ждала бы судьба не лучше, но девочка сбежала и долгое время жила с беспризорниками, потом чудом попала в школу при монастыре и начала новую жизнь. Со слов Эммы, её матери давно нет в живых и всё благодаря Виташу. Девушка жила своей жизнью, замуж хоть и не вышла, но была довольна своей судьбой. Она родила ребёнка, и жила себе тихонько, работала в хороших домах, но совсем недавно её жизнь изменилась.

— К ней заявился мерзкий отчим, — догадалась я.

Про себя подумала: «Как же хорошо, что этот отвратительный человек больше не испортит никому жизнь».

— Да, — кивнула супруг. — Виташ начал угрожать ей и дочери. Потребовал от Эммы одну услугу. Догадалась, какую?

Я лишь хмыкнула. Джон продолжил.

— За эту услугу он обещал оставить её в покое и исчезнуть на этот раз навсегда.

— В принципе он и исчез. Навсегда, — усмехнулась я.

— Верно. Но вот в чём дело, Элизабет, — вздохнул Морган, продолжая держать меня за руку и выписывать узоры на моей коже, вызывая толпы мурашек. — Виташ — пешка и марионетка. Его наняли. Кто наниматель, Эмма не в курсе.

Я закивала, а потом нахмурилась и спросила:

— Виташ потребовал, чтобы Эмма устроилась работать в мой дом и предоставить свободный доступ, верно?

— Да.

— Выходит мой настоящий убийца просчитал каждую деталь. Предугадал или же наперёд знал, что после свадьбы я отправлюсь в особняк Ловли... Не кажется ли тебе, Джон, что этот мистер Икс уж слишком хорошо меня знает? Ведь я могла не встретить тебя и выйти замуж за Джайса... Но в то же время, меня пытались отравить... Ничего не понимаю. Картинка не сходится.

—Я уже успел подумать над этим, — согласился Морган. — Наши мысли и выводы совпадают, значит, мы на верном пути.

Мужчина бережно сжал мою ладошку и произнёс:

— У меня есть подозрения, что к отравлению и сегодняшнему происшествию причастны совершенно разные люди.

Я моргнула. Потом ещё раз. И пробормотала:

— Хочешь сказать, что меня пытается убить не один, а двое разных людей?

— Да, Элизабет. Но я обещаю, что никто не посмеет причинить тебе вред. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы уберечь тебя от опасности, —

со всей уверенностью заверил меня Джон.

— А кто убережёт тебя?

— Предлагаю разбираться со всеми временными трудностями по мере их наступления, — так на мой вопрос ответил Морган.

Я, конечно, имела на этот счёт другое мнение, а точнее, мне в принципе не хотелось никаких трудностей, ни временных, ни постоянных, но жизнь так устроена, что от них никак не убережёшь себя.

— Ладно, — выдавила из себя. — Что будем делать с Эммой?

— Я рассказал ей, что Виташ сегодня предпринял попытку убить тебя. Девушка дико перепугалась и начала клясться, что не знала и не догадывалась, насколько гадкий у него план. Она думала, он решил тебя ограбить.

— Да уж... — хмыкнула я. — Весёленькое вышло бы ограбление. С трупом в довесок.

— Повторюсь, я буду оберегать тебя, — со всей уверенностью пообещал Джон.

Интуиция мне подсказывала, что ему стоит верить, и я, чёрт возьми, верила. Хотя, стоит только вдуматься, я ведь знаю Джона Моргана всего ничего, но уже готова всецело довериться обвинённому в измене бывшему герцогу и опальному магу и передать в его руки свою судьбинушку! Просто обалдеть, какая, оказывается, я доверчивая.

Но тут мой внутренний голос ехидно пропел: «А разве ты уже не связала ваши судьбы? Когда взяла его в законные мужья. Вот сиди и молчи. Мужчина — золото».

— Эмма не знает, что её отчим отправился прямиком в Ад. Я сообщил ей, что

спугнул Виташа и он успел удрать.

— Эмма теперь в панике, верно? — тяжело вздохнула я и потёрла ладони друг о друга.

— Да. Но я заверил её, что этот поддонок больше к ней не сунется, и для её спокойствия мы приставим к ней охрану, — огорошил меня Джон.

— Что? — переспросила, надеясь, что ослышалась. — Охрану? Для помощницы кухарки?

— Да, Элизабет, — тон Моргана был крайне серьёзным. — И не делай круглыми глаза и не надо сыпать проклятия на мою голову, она и так проклята.

Я тут же захлопнула рот, поджала в недовольстве губы и воинственно сложила руки на груди, ожидая объяснений.

— Виташ не вернётся с новостями к нанимателю, а значит, за ним будут посланы люди, и они придут к Эмме выяснять, где Виташ. Не думаешь же ты, что тот, кто подослал эту мразь, не знает об Эмме?

Покачала головой и сказала:

— Ну и что? Пусть приходят к ней. Девушка ничего не знает. Она скажет лишь то, что сказал ей ты, Джон. Какое мне дело до какой-то служанки?

Пожала плечами и договорила:

— Я считаю, что за её подлость и заранее продуманный план дать доступ в мой дом беглому каторжнику её вообще стоит сдать в комиссариат. Пусть полиция с ней и возится.

— И тебя не волнует, что те люди могут пытать её, шантажировать ребёнком и в конечном итоге, убить? — жёстко и резко спросил меня Морган.

Сжала руки в кулаки, топнула ногой и взорвалась.

— И что?! — рявкнула, точно бешеная собака. — Какое мне до неё дело, Джон?! Она ведь не думала, что будет со мной, когда её чёртов отчим ворвётся в мой дом! Она могла предупредить, могла сообщить в полицию, но не сделала этого! И я теперь должна её ещё жалеть?

Я издевательски рассмеялась супругу в лицо.

— Джон, я не ангел и никогда милой не была и не буду! Меня волнует только моя судьба и ничья больше! — произнесла, чуть ли не по слогам. Лицо Джона ожесточилось, и я тут же добавила: — Ещё ты мне не безразличен. И Джайс с Эмилией для меня важны. Но какая-то там Эмма... Пф!

Всплеснула руками.

— Джон, её следует сдать либо полиции и пусть они её оберегают и приставляют охрану, либо просто гнать взашей и забыть о ней.

— Элизабет, — как-то уж слишком раздражённо произнёс он моё имя.

— Что? — вздёрнула одну бровь. — Ты не согласен?

— Нет. Твои доводы верны и желание прогнать её прочь понятно, но ты не смотришь на шаг вперёд, Элизабет. Нам следует узнать, кто стоит в тени и желает твоей смерти. У нас нет версий, нет зацепок. Эмма — маленький и соглашусь, весьма, сомнительный ключик, но всё же стоит с чего-то начать. Охрану я приставлю к ней не только затем, чтобы уберечь девушку, но и понаблюдать за её окружением. За ней ведь могут следить, ты не думала об этом?

Джон внимательно смотрел мне в лицо. Такой спокойный, рассудительный, что ума не приложу, как он умудрился оказаться в той пропасти, откуда я его вызволила?

Выдохнула и недовольным тоном сказала:

— Ладно, ты убедил меня. Делай как считаешь нужным.

Пришлось признать, что он прав. Мужчина вдруг подошёл ко мне очень близко, наши тела практически соприкасались. Он аккуратно взял меня за подбородок и, улыбаясь, мягко произнёс:

— Мне важно твоё мнение, Элизабет и мне приятно, что ты признаёшь правильность моего решения.

Неожиданно, его губы накрыли мои. Это был быстрый, лёгкий, практически невесомый поцелуй, словно моих губ коснулось пушистое перо. Я не успела даже понять, что произошло, как Джон уже отошёл от меня и перевёл внимание на стол с тем хламом, который дядя зачем-то спрятал в сейфы. Я облизнула губы, сфокусировала взгляд на супруге, пытаясь вспомнить, о чём

вообще мы говорили... И тут вспомнила.

— Сокровища! — воскликнула я и схватила Моргана за руку и потянула за собой. — Скорее! Я нашла тайник, где дядя спрятал сундук с ценными и бесценными артефактами!

— Ничего не понимаю, — в сотый раз повторила я, простукивая сундук и с головой заглядывая в него, надеясь, что найду в нём ценности!

Но всё тщетно. Сундук был пуст. Точнее не так, пустым он не был, но содержимое меня не обрадовало. В сундуке нашлись отправители писем — зарегистрированный и парочка «левых», для отправки тайных писем. Были также и шкатулки, в которые дядя запихал не артефактные сокровища, а всякую ерунду!

— Нет, ну скажи мне, зачем он спрятал в шкатулки, а шкатулки в сундук перья для письма, нож для вскрытия конвертов и чернильницы? — В моём голосе было столько яду, что странно, почему я сама ещё не отравилась.

— Потому что они выполнены из золота и украшены драгоценными камнями? — рассмеялся Джон, внимательно изучая настройки отправителей писем.

— Тебе смешно, а мне нет, — фыркнула я.

— Элизабет, ты богатая женщина. На твоих счетах лежат большие суммы, а в

хранилищах под защитой фамильные драгоценности. У тебя есть дом, прислуга, друзья... Супруг. Чем ты недовольна? Или тебе мало сокровищ?

Он меня не понимает.

— Это всё так, — произнесла, состроив рожицу. — Но ты не знаешь, что у дяди были редкие драгоценные артефакты. Я не очень помню, как они выглядели, и видела их мельком всего пару раз, но отлично помню, что когда спросила у дяди, что это за красивые штучки, он сказал мне, цитирую: «Это фамильные и очень редкие артефакты, Элизабет. Придёт время, и они станут твоими. С их помощью ты добьёшься многого».

Пожевала губу и с печалью в голосе пробормотала:

— Видимо, он их или подарил кому-то, или спрятал настолько надёжно, что мы никогда их не найдём.

Джон улыбнулся и сказал:

— Какими бы редкими не были бы артефакты — клин светом на них не сошёлся. Жила ведь ты без них и ничего, правда?

— Ну-у-у-у... — протянула я. — А вдруг там настолько редкие, что мы могли быть королём и королевой стать?

Джон рассмеялся в голос, отвлёкся от почтовиков и посмотрел на меня как-то странно, но очень волнующе и произнёс проникновенным и весьма будоражащим тоном:

— Ты для меня уже королева, Элизабет. Ты стала ею в тот самый момент, когда

выбрала меня на аукционе смертников.

Облизнула губы и, не зная, что ответить, ляпнула первое:

— И где моя корона?

Джон снова одарил меня улыбкой и сказал:

— Ты настолько прекрасна и... высокого мнения о себе, что тебе не нужна корона. Но если пожелаешь, то будет тебе и корона и скипетр. Главный вопрос — удержишь ли ты эту тяжесть под названием «власть»?

Вроде и с шуткой говорил Морган, в словах так и сквозила серьёзность и предупреждение.

Подвигала бровями и, отмахнувшись, ответила:

— Нет, не желаю связывать себя настолько неподъёмными обязательствами. Я знаю себя и понимаю, что я слишком легкомысленная особа.

— Ты просто молода, Элизабет. И ты умна, — сказал Джон, чем вызвал у меня

самодовольную улыбку.

Никогда не думала, что похвала не красоте, а уму будет более приятной.

— По поводу сокровищ, что ты так надеялась найти... — заговорил Джон. — Может, стоит посмотреть в игрушках и поделках? Не зря ведь твой дядя их хранил. Вдруг они внутри...

Мне не нужно было повторять дважды. Я тут же бросилась препарировать старых и страшных кукол.

Глава 16

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

— Джон, но всё же, куда вы дели труп? Выбросили в реку? Сожгли? Ему, конечно, всё равно, а мне будет легче знать, что он не произрастает новой травкой в моём саду, — проворчала, наворачивая круги по кабинету.

А они сволочи такие, ни слова не сказали, куда потащили сундук с мертвецом. Дело происходило глубокой ночью, когда вся прислуга, кроме миссис Хедсон и мистера Леви, крепко спали. Миссис Хедсон за этим строго следила, чтобы никто случайно не вышел «водички попить» или «бессонницу убить». Но как же хорошо, что супруг и дворецкий вернулись, а то у меня в голове рождались мысли одна страшнее другой.

Несколько часов мужчины отсутствовали. В ожидании каждая минута для меня превращалась в вечность. Ненавижу ждать. Ненавижу неизвестность. Предпочитаю быть в курсе событий здесь и сейчас. Не знаю, как женщины, порой, ждут своих возлюбленных или детей с долгих путешествий. Нет, конечно, магическая почта — это спасение, но ведь она не всем доступна из-за дороговизны и не во всех местах работает должным образом... Эх, что-то я в дебри полезла...

— Элизабет, милая, давай этот вопрос закроем раз и навсегда. Для тебя самой будет лучше не знать, как и где мы с мистером Леви избавились от трупа, —

деловым тоном проговорил Морган. — Лучше выдохни и отправляйся спать. Скоро рассвет, а ты ещё даже не ложилась.

— Какое тут ложиться! — всплеснула руками. — Вечерний номер газеты почтальон не принёс! Ты и дворецкий утащили куда-то труп моего убийцы...

— Несостоявшегося, — поправил меня супруг.

— Да... Потом дядины выкрутасы. Я вскрыла все проклятые игрушки с поделками, и что? А ничего — пусто! Как тут будешь спокойно спать? А вдруг, я вот только лягу, и ко мне придёт новый убийца?

Джон приблизился ко мне, погладил по волосам, обнял за плечи и поцеловал в лоб. Рядом с ним становилось действительно спокойно, он вселял в меня уверенность, и я переставала бояться и психовать.

— Тогда... не сочти за грубость или непристойность, но я предлагаю лечь вместе. В одной комнате.

— Джон... — начала я, но супруг приложил палец к моим губам и покачал головой, не позволяя перебивать его.

— Я не лягу с тобой в одну постель, пока ты сама этого не захочешь. Учитывая

нашу встречу, я удивляюсь, что ты ко мне так добра и стала доверять с первых минут знакомства. И за это, Элизабет, я тебе безмерно благодарен. Поверь, никоим образом не хочу смущать тебя, но для твоей защиты и до тех пор, пока мы не найдём того, кто охотится на тебя, будет лучше, если я буду спать в твоей спальне.

Он умолк, и я задала важный для себя вопрос.

— Ты что и правда не ляжешь со мной в одну кровать?

Джон улыбнулся и покачал головой. Невинно накрутила на пальчик локон и поинтересовалась

— В таком случае, где же ты собираешь спать? На полу?

— Я — мужчина, Элизабет и для меня не так важен комфорт, как для юной леди, особенно, когда дело касается твоей жизни и здоровья.

Он улыбнулся шире.

— И не обязательно пол. В твоей спальне есть чудесный диван.

Закусила губу и подумала, что не прочь видеть Джона в своей постели, но решила вслух не говорить, а то ещё откажется и буду я чувствовать себя развратной и легкомысленной девицей.

— Ладно. Диван так диван, — согласилась я. — Тогда, по чашечке чая и спать?

— С удовольствием, — произнёс супруг и поцеловал мою ладонь.

Когда в твоей спальне, но не постели находится привлекательный мужчина, сильный, отважный, галантный, аристократ от мозга костей, да ещё и твой супруг, сложно просто взять и заснуть. Согласны?

Перекатывалась с одного бока на другой‚ считала кудрявых овец, рассматривала причудливые полосы на стенах от лунного света, кусала губы‚ заплела две косы, но проклятый сон не желал приходить и дарить мне приятные сновидения.

Причина — Джон Морган. Он как улёгся на диване, вместе с котами и псом, так и затих. Ни разу не перевернулся, не всхрапнул, а вот сопение Пса было слышно, наверное, в соседнем государстве.

Любопытство кошку сгубило. Но я была так взбудоражена ушедшим днём, что усну, наверное, только утром. Тихонечко выбрапась из постели, зажгла свечу и на цыпочках прокралась к дивану. Не знаю зачем, но я начала рассматривать умиротворённое лицо мужчины. Правда, меж бровей пролегла хмурая складка. И мне захотелось, чтобы ничего не тревожило этого большого мужчину, у которого судьба на самом деле не слишком уж и сладка. Вздохнула и пальцем погрозила чёрному Бруку, который вдруг открыл сонные глаза и кажется, хотел мяукнуть.

— Молчать, — шикнула на кота.

И тут, Джон Морган вдруг схватил меня за горло!

Подсвечник выпала из моих ослабевших пальцев и с громким стуком покатился по полу. Свеча потухла.

Выпученные от неожиданности мои глаза чуть не вывалились из глазниц, я раскрыла в немом крике рот и не могла вздохнуть. Морган сдавил мою шею, едва не свернув её. Всё произошло очень быстро. Я вроде и испугалась и вроде так и не поняла, что это было. Джон отпустил меня так же резко, как и схватил.

— Элизабет, какого чёрта? — прохрипел он страшно злым тоном.

А я смотрела на него в ужасе, держалась за горло, которое теперь болело и, кажется, забыла, как вообще нужно говорить.

— Гав! Гав! Гав! — громко выразил своё недовольство старый Пёс.

Фэй и Брук спрыгнули с дивана и ускакали в неизвестном направлении. Я стояла не в силах даже сделать шаг назад. Меня словно заморозили. Какой-то

дурацкий страх сковал порукам и ногам.

— Бет? — голос Джона смягчился. — Милая... Прости меня... Горячий воск капнул мне на грудь... Во сне я забыл, что свободен, мне приснилось, что я вновь закован в кандалы и скоро начнутся пытки... Рефлексы сильнее разума... Прошу тебя, Элизабет, не делай так больше. Не подкрадывайся ко мне, особенно ночью. Я ведь мог нанести тебе серьёзный вред...

Я стояла как истукан и продолжала глядеть на супруга, который меня чуть не придушил, сволочь! Наконец, мой язык отлип от нёба и я просипел:

— Ты обещал меня защищать, а сам чуть не придушил!

Я зашипела, говорить было очень больно. Его руки легли мне на плечи, я дёрнулась, надула обиженно губы, но Морган не пустил.

— Прости... Прошу, Элизабет, прости. У меня и в мыслях не было причинять тебе вред.

Отвернула лицо в сторону и продолжила дуться.

— Позволь осмотреть горло? — попросил Джон. — Я знаю, что у меня сильная

хватка...

— Смотри, сколько влезет, — снова проговорила сипло. — Ты чуть не сплющил мне шею, сволочь.

Морган, ни слова больше не говоря, зажёг магические светильники и начал осматривать мою шею. Сосредоточенный и взволнованный взгляд зелёных глаз меня волновал. Я уже перестала злиться и ждала, что он скажет. Но говорить, что в принципе его вины тут нет - не стану. Понимаю, что сама я — дура, раз полезла к мужчине, который едва оказался на свободе. Окончив осмотр моей несчастной шеи, Джон вздохнул и, глядя мне в глаза, честно сказал:

— Останутся синяки. Но ничего серьёзного нет, я не повредил твоё горло.

В его голосе я услышала металл и злость. Но злился супруг не на меня. Он сжал руки в кулаки, и лицо его превратилось в суровую маску — Джон корил себя и думаю, сейчас он ненавидит себя, что невольно сделал мне больно. По моей ведь дурости. Взяла его за руку, подвела к кровати и чуть ли не силком усадила рядом, чуть сжала его ладонь и произнесла:

— Это ты меня извини... Просто... мне не спалось... Я не знаю зачем, но мне вдруг захотелось рассмотреть тебя.

— Рассмотреть? — удивился Морган.

— Ну да... Вроде как смотришь на человека, который тебе нравится, и которого

хочешь поближе узнать... — пробормотала смущённо.

Джон задумался и потом, убрав с моего лба непокорную прядь, улыбнулся и сказал:

— Значит, я тебе нравлюсь.

Почувствовала, как начинаю розоветь и порадовалась, что сейчас ночь и в лунном свете не особо понятно, что я смутилась.

— Мне кажется, мы почти сразу прояснили это‚ — сказала излишне резко, стараясь скрыть свою неловкость.

Джон тихо рассмеялся.

— Польщён, леди Морган. Что ж, моя дорогая молодая жена, я тебе может и нравлюсь, а вот ты меня волнуешь, будоражишь воображение, восхищаешь и заставляешь всё время держать свои чувства и эмоции под контролем.

Э-э-э-м...

— Правда? — у меня даже голос изменился, а всё из-за возникшего приятного волнения.

Нет, я всегда знала, что нравлюсь противоположному полу, но всегда приятно лишний раз убедиться в своей неотразимости.

— Правда, — он сказал это серьёзно и чуть охрипшим голосом, глядя мне в лицо, заставляя смущаться ещё больше и при этом улыбаться до самых ушей.

Вывела пальчиком на его ладони несколько кругов и попросила:

— Тогда... поцелуй меня...

Морган приподнял моё лицо за подбородок, вглядываясь в мои глаза, словно ища там подтверждения моих слов. И пока он думал и решал, отпихнула его руку, и сама чмокнула его в губы. И тут же оказалась в его объятиях. Под ладонями горячая кожа Моргана обжигала, но было очень приятно его касаться. И у меня дыхание перехватило, а сердце, казалось, на миг замерло, но затем, будто в лихорадке заколотилось в груди. Джон меня поцеловал. Взволновано вздохнула и ответила на нежный поцелуй. Но вскоре он с жадностью начал терзать мои губы, заставляя чувствовать пожар под кожей.

На мгновение он прервал поцелуй.

— Не передать словами, как я желаю тебя, — прошептал он мне в губы.

Я задрожала всем телом и прижалась вплотную, готовая прямо здесь и сейчас

разделить ложе с супругом. Джон ласково взял моё лицо в ладони и целовал так, как может целовать мужчина, долго подавлявший своё желание. Мне захотелось засмеяться, когда он начал целовать мои глаза, висок и кончик носа. Затем Джон властно раздвинул губами мои губы, и начал творить безумный танец страсти, посылая по моему телу волну наслаждения. А потом он резко оторвался от меня, поднялся с кровати и с надрывом в голосе произнёс:

— Элизабет... Если сейчас не прекратим, то клянусь, я не смогу остановиться...

Протянула к нему руку и сказала:

— Я и не прошу останавливаться...

Мгновение, и он взял мою ладонь в свою, встал на колени и поцеловал каждый мой пальчик, прижал мою руку к своему лицу и сказал:

— Моя жена...

А потом... Потом его жаркие поцелуи свели меня с ума...

Глава 17

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Джон - выводил узоры на моей обнажённой спине и шептал всевозможные приятности.

— У тебя очень красивая и нежная кожа. Я будто касаюсь лепестков розы... Волосы цвета золота и на ощупь точно шёлк... Ты очень красива, Элизабет...

Я улыбалась и жмурилась от удовольствия, как настоящая кошка, которую ублажили по-настоящему. Мне хотелось продлить это чувство удовольствия, запомнить и обязательно повторить. Не хватало только замурчать.

Джон, глядя на мою довольную моську, окутал своим приятным смехом, словно коснулся мягким и пушистым мехом обнажённой кожи. По телу прошла приятная дрожь, и я сонно взглянула на него, когда супруг прекратил нежные поглаживания. Перевернулась на бок и прижалась к его твёрдому и сильному телу. Теперь я вырисовывала пальчиком узоры на его груди, путалась в тёмной поросли волос и улыбалась, чувствуя его дрожь и томление от моих нехитрых ласк.

— Джон... — позвала его и положила подбородок ему на грудь.

— Ммм? — протянул супруг зажмурив глаза.

Облизнула губы и произнесла:

— Расскажи, что с тобой произошло. Пожалуйста.

Мужчина распахнул глаза и внимательно посмотрел на меня. Погладил по волосам, коснулся скулы, полураскрытых губ и вздохнув, сказал:

— Хорошо...

Поудобнее устроилась на его плече и обратилась вслух.

— В тот роковой день я встречал корабль его величества, на котором доставили пойманного изменника и предателя — принца и моего кузена Рагнара Эстеро.

- Джон Морган -

Сумерки накрыли город и на палубу судна — быстроходного брига, прибывшего из длительного путешествия, взошёл герцог Картиаравийский, дабы удостовериться в выполнении задания и привести к королю его блудного сына-изменника — принца Рагнара.

Окружённый несколькими штабными офицерами и главнокомандующий всеми войсками королевства Троарнаш, Джон Морган пребывал в отличном настроении. Принц и его сподвижники натворили за весь год немало проблем и значительно подорвали авторитет Его Величества Дорана Первого.

Ветер в этот день дул холодный и резкий, словно раздавал щедрые пощёчины.

Собирались дождевые тучи, и погода обещала обрушить на город мощный ливень. К герцогу подвели доставленный «груз». Ростом принц был невысок, когда как король-отец имел исполинский рост, но запоминался принц не низкорослостью. Даже в тусклых сумерках его вьющиеся крепкими кудрями волосы пылали как огонь, глаза как чёрные провалы, настолько они были темны, руки его излишне длинны, а плечи непропорционально широки. Принц Рагнар был человеком недалёким, внушаемым, ведомым, шумным и агрессивным. Полная противоположность отцу. Нелюбимый сын и нежеланный наследник трона.

Было трудно удержать в тайне измену принца. Рагран присягнул на верность королю всего преступного мира и основателю пиратской базы Сент-Иль — Говарду Киду, беспринципному мерзавцу, которого с удовольствием отправит на казнь без суда и следствия любой комиссар.

Принца доставили домой верные подданные короля, и какого же было удивление Джона Моргана, когда принц вдруг сбросил на палубу кандалы и показал свободные руки. Из-за спины принца вышла прекрасная маркиза Розалинда Лаер. Леди победно улыбнулась герцогу и того взяла оторопь. Маркиза была возлюбленной герцога и приняла его предложение стать женой. Шок от осознания предательства любимой женщины стоил Моргану драгоценных секунд — вся команда корабля оказалась никем иным, как пиратами. На Моргана и его людей пираты направили магическое оружие.

— Роза! Ты что ты творишь? — не веря своим глазам, прорычал разъярённый герцог, глядя на любимую женщину, которую сейчас не узнавал.

Женщина самодовольно улыбнулась и обняла принца, который выглядел и чувствовал себя победителем.

— Я делаю то, что должна делать, Джон. Моё будущее — это Рагнар, — томным и тягучим, словно мёд голосом, произнесла жгучая брюнетка.

В тот миг сердце Моргана будто пронзили раскалённым мечом. Стало трудно дышать, и крайне сложно было поверить в измену любимой, но уродливая правда раскрыла ему глаза: притворство и игра в любовь его Розалинды оказались больнее всего того, что произошло с ним дальше.

— Убейте всех, кроме герцога! — отдал приказ Рагнар. — Его можете потрепать, но не убивать!

На палубе начался хаос. Офицеры не испугались отбросов, переодетых в подданных короля. Они бились храбро, бесстрашно и убили немало пиратов, но и свою пролили кровь. Морган вёл магический бой с опальным магом и выиграл бы, если бы не Розалинда. Маркиза знала слабое место герцога...

— Прекрати, Морган! — крикнул принц. — Сдайся и тогда я оставлю её в живых!

Один взгляд и он пропал. Рагнар крепко держал Розалинду и приставил к её горлу клинок.

— Сдавайся, Джон, — повторил королевский мерзавец. — Если сейчас же не прекратишь — Розалинда умрёт.

— Джон! Прости! Прости меня, любимый! — разрыдалась девушка.

В её глазах плескалось море отчаяния и раскаяние. И Джон Морган совершил роковую ошибку. Он сдался, чтобы сохранить жизнь любимой. Когда на его запястьях защёлкнулись кандалы, черноволосая красавица звонко рассмеялась и произнесла, с презрением глядя герцогу в глаза:

— Ты такой глупец, Джон. Тебя так легко оказалось провести. Кто бы мог подумать — такой умный, расчётливый, всегда на шаг впереди... Но тебя переиграла женщина. Это я всё устроила, мой дорогой Джон. Следом — смерть короля. Рагнар взойдёт на престол и сделает меня своей королевой.

Он не стал ничего отвечать этой женщине, что растоптала его сердце, надругалась над его верностью и честью. Он лишь посмотрел в её глаза, полные превосходства, и вздрогнула Розалинда, когда увидела, как во взгляде Джона Моргана по отношению к ней рождается новое сильное чувство — ненависть.

Офицеры, прибывшие с герцогом, были убиты. Джона Моргана привели к королю Розалинда и Рагнар. Всё дело обставили, как многоходовую партию Моргана. Это он оклеветал бедного принца, слал от его имени письма, подрывающие власть короля и это Морган присягнул на верность Говарду Киду, пообещав тому помилование на землях Троарнаш, когда займёт престол, как единственный наследник. Но сначала нужно избавиться от глупого принца, а затем и от самого короля.

Его Величеству были представлены всевозможные улики измены герцога — переписка на гербовой бумаге и личной печатью Джона Моргана; нашлись многочисленные свидетели, что в один голос повторяли заученные слова. Поверил ли король в эту ложь? Поверил. Даже если и знал, что Морган не виновен. Чтобы не пачкать в этой грязной истории семью монарха, обществу не стали раскрывать все тайны падения Джона Моргана. Его объявили изменником. Лишили титула, конфисковали имущество и отправили на скорый суд, дабы как можно быстрее закончить это дело.

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Все приличные слова исчезли. На языке вертелись одни ругательства и проклятия. Я набрала в рот воздуха и тут же выдохнула. В груди клокотала ярость на этих чёртовых предателей, на эту курицу тупую, что променяла такого замечательного Джона на мерзкого принца!

— Джон! Это ужасно! — выпалила, наконец, и сжала руки в кулаки. — Мы не

оставим всё как есть, верно?

Супруг мягко улыбнулся, убрал руки за голову и удивлённо произнёс:

— Ты решила принять непосредственное участие в наведении порядка и справедливости?

Расправила плечи, грудь гордым знаменем оказалась прямо перед носом Джона и, не замечая его потемневшего от желания взгляда, провозгласила:

— Сначала твоей бывшей «спасибо» скажу, а потом голову ей откушу! Ну а с принцем, папашей его и пиратами ты сам прекрасно справишься!

Джон рассмеялся и повалил меня на себя. Поцеловал в губы и сказал:

— При всей отвратности ситуации всё же есть и прекрасное — это ты, Элизабет. Не случись со мной беды, вряд ли бы мы встретились.

Облизнула губы и оставила на его щеке поцелуй.

— Судьба судьбой, но всё равно оставлять дело в таком виде... — вновь начала

заводиться.

Джон запустил пальцы в мои волосы и серьёзно проговорил:

— Никто не уйдёт от правосудия.

— Займёмся спасением природы? — оскалилась я. — У меня есть знакомый хирург, он может помочь с твоими врагами. Да и с моими тоже.

Джон в голос рассмеялся, что в уголках глаз выступили капельки слёз.

— Дорогая моя супруга, да ты страшна в гневе!

— А то ж, — хмыкнула я и принялась исследовать мужнины просторы.

Но супруг что-то вдруг запротестовал.

— Элизабет... Милая моя... Я только что лишил тебя девственности...

Притянул меня к себе, обвил руками и ногами как лианами, что не вздохнуть и

затих.

— У меня ничего не болит... — пискнула я.

— Тсссс... Не искушай меня, дорогая... Лучше давай спать.

Лунный свет украсил комнату причудливыми спиральными линиями и, глядя на кружащие пылинки, я не заметила, как уснула.

***

Утро началось рано. Точнее, для меня рано, потому что спать-то мы с Джоном легли уже под самое утро. Хотя самого Джона и не видать рядом. Зато миссис Хедсон тормошит мою сонную тушку и что-то бормочет.

— Леди, просыпайтесь, — слышу сквозь сон. — Леди Милтон вас ожидает в малой гостиной. Она в каком-то необычном нетерпении, что ещё чуть-чуть и сама к вам ворвётся.

При упоминании Милтонов, мой сон как рукой сняло.

— Какая из леди Милтон? — буркнула я, отрывая от мягкой и тёплой подушки мятую физиономию.

— Эмилия Милтон, — с улыбкой произносит миссис Хедсон и у меня отлегает от сердца.

— Фух! — провела ладонью по лбу. — С утра я слишком неадекватна, чтобы встречаться с ещё более неадекватными личностями.

И тут же добавила, спуская ноги на пол.

— Это я про её мать...

— Я поняла, — кивнула женщина и подала мне халат, старательно отводя глаза от смятой постели.

Взглянула в том же направлении и сделала брови домиком.

— Оу... — только и смогла выдавить из себя. А потом густо покраснела и заблеяла:

— Э-э-э... Мне неловко просить... Но...

— Я всё уберу, не переживайте и не смущайтесь, — расплылась в широкой улыбке миссис Хедсон. — Наоборот, мы всё гадали, когда же у вас с милордом

произойдёт... Хотя, учитывая все ситуации и происшествия... Вы уж извините за откровенность миледи...

С каждым её словом, мои глаза становились всё больше и больше. Надеюсь, не

вывалятся из орбит.

— Наверное, скоро этот дом услышит звонкий детский смех и топот маленьких

ножек... — мечтательно произнесла миссис Хедсон.

Я скорчила рожицу, хоть леди и не пристало иметь живую мимику.

— Давайте не будем загадывать, — проворчала я. Что-то о детях я как-то не подумала. Я вообще мало о чём думала этой ночью. — Ладно, позовите горничную, мне нужно помыться и одеться.

— А может, останетесь в постели? Я сменю простыни. Всё же... — она не сдержала улыбку. — Такое событие. Вы, наверное, плохо себя чувствуете, всё болит... Милорд — мужчина большой и...

— О Боги, миссис Хедсон! — воскликнула я. — Ничего у меня не болит! Я лишилась девственности, а не головы! Зовите горничную, пока я ещё не совсем озверела.

Служанка‚ продолжая улыбаться‚ кивнула и исчезла за дверью. А я посмотрела на окрашенные кровью простыни и покачала головой. Вот теперь я вроде как совсем-совсем взрослая женщина.

Глава 18

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Эмилия, всегда безупречная леди, в этот раз выглядела немного небрежно. С удивлением отметила выбившиеся из простой причёски тёмные локоны, не расправленные кружева на лифе платья, ярко-жёлтый пояс с другого костюма, совсем не сочетающийся со строгостью платья цвета горчицы, причём этот цвет совершенно не шёл Эмилии и она прекрасно об этом знает.

Нахмурилась ещё сильнее, когда подруга не обратила на меня никакого внимания, хотя я довольно громко хожу. Эмилия ушла глубоко в себя, кусала нижнюю губу и смотрела в чашку с чаем, будто оттуда придёт ответ на волнующий её вопрос.

— Эми? — позвала подругу.

Девушка дёрнулась от неожиданности, вскочила с кресла и выронила блюдце и чашку. Чай пролился прямо на ковёр и Эмилия, чуть не плача, начала что-то бубнить про компенсацию.

— Замолчи! — рявкнула и с силой усадила подругу обратно в кресло.

Сжала её худенькие плечики, вгляделась в озабоченное лицо и перешла сразу к делу:

— Эми, милая, что случилось?

Она сглотнула и начала говорить что-то про матушку, у которой после моей свадьбы резко испортилось настроение, и исчезла любовь даже к самым близким.

Выругалась про себя, тряхнула подругу и скомандовала:

— Эми! Без реверансов и долгих объяснений, изложи кратко и понятно, что произошло?

С ума сойти, как я теперь могу. Никогда не командовала так по-умному. Это Джон на меня влиять стал или факт становления женщиной что-то переключил в моих мозгах? В любом случае, я не в накладе.

Она шмыгнула носом, кивнула, видимо моя уверенность передалась и ей, и она уже спокойным голосом объяснила:

— Мама рехнулась. Она решила как можно скорее женить Джайса, потому как

история с тобой дала тему для разговоров, будто он проклят... Ну, ты понимаешь, та его безответная любовь...

Я кивнула и сделала жест рукой, мол, продолжай, я слушаю.

— Она уже нашла кандидатуру! Дочь ректора Флористдейльского университета!

У меня волосы на голове все разом распрямились, и мозги в обморок свалились.

— У него не одна дочь? — с надеждой поинтересовалась я.