Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности

Пламя весело потрескивало в камине, и я, перечитав очередное письмо, поняла, что стала понемногу приходить в себя. От писем мои мысли перескочили на дядю... Надо же, отец... Тяжко мне будет, если позволю себе думать о нём в плохом свете. На мгновение я позволила гневу проникнуть в сердце, но тут же устыдилась. Адам Ловли любил меня. Баловал. Журил, но никогда не ругал и не обижал. И я прекрасно понимаю, почему он называл меня своей племянницей. В нашем мире жестоко относятся к бастардам, особенно, если связь была и вовсе незаконной. Замужняя леди родила от любовника! Это позор на все поколения. Джон был прав, дядя... точнее, отец, защищал меня. Защищал меня всегда.

Ведь скажи он мне правду раньше, я ещё совсем молодуха могла и проболтаться. Друзьям рассказать или в сердцах выкрикнуть. В общем, натворила бы я бед. А сейчас, став чуточку мудрее, и надеюсь, умнее, понимаю, как же дальновиден и прозорлив был граф Адам Ловли. Боюсь представить, что сказали бы поборники морали обо мне, узнай они правду. Меня бы тоже осуждали — ведь бастарды, по их мнению, нечисты по самому факту греховного появления на свет — ибо они будут вечно нести на себе бремя родительского греха.

Да и не смогла бы я в таком случае претендовать ни на какой-либо статус, ни на наследство, ни на легитимное признание. И всё высшее общество относилось бы ко мне, к дяде... отцу и матери с презрением.

— Ну что, Джон, ты закончил? — вернул меня из глубоких размышлений голос

Роберта.

Роберт опубликует горячую и шокирующую новость о семье Андонов утренним номером, наплевав на договорённость с другим изданием, что Роб выпускает свою газету вечером, а они утром. Эта новость взорвёт сначала Флористдейл, а потом и всё наше великое королевство Критания.

Естественно, в газете не будет указан источник. Но чтобы новость не была голословной, мы попутно до утра разошлём запись и пояснительные письма по всем ведомствам, в магистрат, в полицию, следственный комитет, прокуратуру, службу приставов, всем инвесторам, что были обмануты Андонами, и перед которыми эта семья очернила имя моего отца! Одним словом, шума семейству не избежать.

Джон «поколдовал» над записью. Удалил лишние разговоры, не имеющие никакого отношения к делу, оставил лишь признания Итана, где чётко звучат слова, что его семья по уши увязла в обмане перед короной‚ мошенничестве, преступлениях и прочих гнусностях.

— Закончил. Это последний, — усмехнулся супруг довольно и положил артефакт к остальным с записью в виде плоского кругляша размером меньше ладошки ребёнка. Вышла приличная горка из кругляшей.

— А мы закончили писать, — улыбнулась Эмилия.

Джайс как раз ставил точку в своём письме.

— Я тоже, — помахала своим листиком.

— Конверты подписал, — отчитался Эдриан.

— Ну а мы готовы паковать посылки, — подвигал бровями мистер Леви.

Миссис Хедсон нарезала бечёвки и приготовила упаковочную бумагу. И сургуч под рукой.

— Что ж, мы сработали оперативно, — довольным тоном произнёс Джон и выставил в центр стола почтовик, с которого можно только отправить посылки и письма.

Именно этот почтовик не имеет обратного адреса и, конечно же, не зарегистрирован. Хоть в записи и письмах и так всё будет понятно, откуда ноги растут, но всё же лучше пусть будет так.

И когда всё было сделано, все посылки отправлены, а статья для газеты написана, мы всей бандой: я, Джон, Эми и Джайс, миссис Хедсон и мистер Леви сели в экипаж и возница пустил своих лошадок рысью, направляясь в предрассветных сумерках в столицу.

Роберт Монс и его помощник Эдриан Фрости остались, чтобы не только быть в курсе всех событий и сообщать об этом нам, но и были назначены главными по присмотру за моими котами и псом. А в столице нас ждал друг Джона — маршал Хью Геринг.

— Дом семьи графа Андон —

Граф Ральф Андон всегда ценил утро. Он считал, что именно утро формирует весь день. Как утро встретишь, так и весь день проведёшь. Посему, граф приучил всех домашних подниматься с рассветом, завтракать рано и заниматься делами, чтобы успеть, как можно больше сделать. А планов у графа было много.

Интриги плести не так-то просто. Но ещё сложнее разгребать неудавшиеся планы и безмозглые выходки глупого отпрыска. Дал же господь сыночка! Ни ума, ни хватки, даже рожей не вышел. Весь в мать, весь в мать.

В доме графа все слуги держались очень прямо и на удивление отстранённо. Они все как один носили мышино-серую форму и выглядели практически как близнецы — кроткие, невзрачные, даже росту одинакового. Но потому они и были незаметными и не мешали господам жить в своё удовольствие.

Этим утром, не отличающимся от других, за столом во время завтрака царило благовоспитанное перешёптывание леди Ирис Андон с сыном.

Граф не любил громких разговоров во время трапезы и запрещал всем читать по утрам газеты. Нечего портить настроение и аппетит, всегда успеется получить дурные вести.

Стол, как и всегда, был украшен букетами белых роз. Сама трапеза состояла из трёх перемен блюд — салата, каши и десерта. Семейство держалось за столом так, будто они были как минимум монаршей семьёй, но глава семейства часто ловил себя на мысли, что он не отказался бы и от статуса бога.

А ровно в восемь утра, когда на завтрак подали десерт, перед особняком графа Андон возникла странная толчея — несколько карет, запряжёнными гордыми и статными лошадьми, устроили затор.

Одна за другой подкатывали кареты. Они въезжали во двор и останавливались прямо у крыльца. Экипажи были разномастными: у дома графа быстро появлялись всё новые и новые кареты властей, аристократов, газетчиков и не было у него разумного объяснения утренней активности столь разнообразного народа.

Всё встало на свои места, когда в дом ворвались маги в форме с активированными щитами и ордерами на арест.

— Именем короля! Всем оставаться на своих местах! Лорды, миледи, вы арестованы! — скомандовали оперативники по магическим расследованиям и государственной измене.

Сомкнувшаяся за их спинами толпа, перешептываясь, с живейшим любопытством взирала на предоставленное зрелище. Граф Ральф Андон вдруг стал замечать блестящие от возбуждения глаза, растянувшиеся в плотоядных усмешках губы. Все эти люди следили за ним и его семьёй, пытаясь уловить малейший неверный шаг или узнать все тонкости произошедшего.

Графом внезапно овладел лютый гнев. Он собрал всю мощь магии в своих руках и, активировав свой личный фамильный щит, медленно поднялся со своего места и процедил:

— Что происходит? Почему вы все вломились в мой дом и смеете предъявлять обвинение? И в чём, собственно, оно заключается? Немедленно объяснитесь, не то сильно пожалеете!

— Милорд, с утра поступило анонимное сообщение с доказательствами ваших преступлений. Вас во многих преступлениях обвиняют. Одно из них — укрытие обманным путём о залежах болотной руды с целью получения сверхприбыли.

Откуда они все узнали? Кто проболтался? Он же был так осторожен! Граф тут же заметил, как его ничтожество сынок спал с лица, побледнел, глаза выкатил и чуть ли за сердце не хватился. Ах, ты гадёныш!

А вот супруга решила сделать проще — она лишилась чувств.

— Не стоит говорить о вещах, о которых вы не знаете, — едва сохраняя спокойствие, произнёс граф, хотя внутри него бурлил океан лютых страстей. — Думаю, нам следует поговорить в более спокойной обстановке.

— Да, вы все едете с нами. Возражения не принимаются.

Его почерневший от гнева и злости взгляд смёл с дороги все эти любопытные физиономии и силуэты. Затем, высоко подняв голову и гордо вздёрнув подбородок, граф отправился вслед за представителями власти, его супругу нёс один из оперативников, кто вёл его сына, графу было наплевать. Он готов пожертвовать своим отпрыском, который не умеет держать язык за зубами. Пусть Итан будет виноват во всех грехах. Но само дело, что начал его отец и продолжил Ральф не должно рухнуть. Иначе ему незачем жить.

— Леди Элизабет Морган —

А вот и город Критания — столица королевства Критания. Почти в ночь, гремя копытами, влетела наша повозка во двор небольшого, но красивого особняка. Лошади были все в мыле, мы мчались практически без передышек во весь опор, зато добрались быстро. Ничего, маги лошадок быстро поправят. Эти кони сильные и выносливые.

Встретил нашу разношёрстную компанию мужчина с военной выправкой и в военной форме кританийской армии. Маршал. Над верхней губой мужчины красовались чёрные как смоль усы в стиле бальбо. Лицо его было красивым, сильным, породистым. Хищный взгляд чёрных глаз, казалось, прожигал насквозь.

Я услышала восхищённый вздох рядом. Эмилия едва ли не раскрыв рот, восторженно глядела на лорда Хью Геринга. Но оно и очевидно: форма, выправка, сила, здоровье, твёрдость вгляда, уверенность, магия... Одним словом, в маршале сочетались все атрибуты харизмы и мужественности.

— Я рад тебя видеть, друг, — глубоким и сильным голосом произнёс маршал и протянул руку Джону.

Супруг радостно улыбнулся, и мужчины обменялись крепким рукопожатием, а потом обнялись и похлопали друг друга по спине. Оба широко улыбались, и не осталось сомнений, что они и, правда, рады друг друга видеть.

— Очень рад, что ты жив, здоров и вполне себе упитан, — пожурил маршал Джона.

— Ты забыл, я ещё и женат, — тепло улыбнулся Джон и, взяв меня за руку, представил другу. — Элизабет, позволь тебе представить моего давнего друга — граф и маршал Хью Геринг. Хью, это моя прекрасная супруга, спасительница и любовь — леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли.

Протянула руку графу, и он мягко прикоснулся к ней губами.

— Друзья Элизабет, также с некоторых пор и мои друзья — виконт Джайс Милтон, твой скорый подопечный, Хью. И леди Эмилия Милтон — сестра виконта.

Мужчины пожали руки, а Эмилии ручку поцеловали. При этом подруга разрумянилась, как никогда, и улыбалась так сильно, что я всерьёз заволновалась, как бы у неё лицо не лопнуло от перенапряжения.

— И наши верные слуги, хотя я больше считаю их друзьями — миссис Хедсон и мистер Леви, — представил Джон оставшихся спутников.

После обмена любезностями нас пригласили в дом и занялись размещением. Дворецкий маршала при этом упомянул, что ужин ровно через полтора часа. И сказано это было таким тоном, что, если кто опоздает — останется голодным. Что-то мне кажется, так и будет, если не соблюсти правила этого дома.

— Ты не говорил, что твой друг маршал настолько хорош собой и находится в самом расцвете сил, — заметила с улыбкой, когда мы остались наедине в выделенной нам гостевой спальне.

Джон усмехнулся и помог мне со шнуровкой.

— Настолько понравился? — шепнул он мне на ухо.

Хихикнула и получила поцелуй в шею.

— Ты бы видел лицо Эми. Как бы она не взялась за маршала, — произнесла с

улыбкой.

— Думаю, он разберётся, — изрёк Джон и прижал к себе, зарылся носом в мою растрёпанную причёску и вдохнул мой запах.

— От меня пахнет пылью, кожей и дорогой, — проворчала, скривившись. — Не нюхай меня. Лучше наберу воды и помоюсь.

— Не против моей компании? — ласково поинтересовался Джон.

От его взгляда у меня сердце на миг замерло, а потом радостно пустилось вскачь.

— Нет, не против, — ответила едва слышно, но Джон услышал.

Глава 28

— Леди Элизабет Морган —

— Твоя супруга действительно великолепна, Морган, — сделал комплимент моей красоте лорд Геринг. — Умна и прозорлива, раз вышла за тебя замуж, не побоявшись твоего статуса смертника.

Эмилия решила блеснуть и своим умом.

— Мы с Джайсом в тот вечер были рядом с Элизабет и тоже повлияли на её выбор.

И тут же Эми странно дёрнулась и едва не выронила из рук столовые приборы. Судя по нахмуренным бровям и её суровому взгляду, обращённому на брата, что сидел рядом, Джайс пнул её под столом.

— Вам всем повезло, что вы есть друг у друга. Дружба — великий и бесценный дар, — произнёс маршал и обольстительно улыбнулся Эмилии.

Подруга заалела как маков цвет и расплылась в идиотской улыбке. Ох ты ж... Подругу похоже нужно спасать. Маршал может оказаться тем ещё сердцеедом. А Эми хрупкая и наивная поведётся на его чары, а потом будет страдать до конца своих дней.

— Что насчёт аудиенции, Хью? — спросил Джон. — Его Величество нас примет?

— Случай исключительный, Джон. Мне пришлось задействовать все доводы, чтобы вас завтра приняли и после визита не убили или не заперли в тюрьме.

В этот момент я направляла кусочек мяса в рот, да так и зависла с поднятой вилкой. Эмилия вжала голову в плечи, а Джайс нахмурился, сдвинув брови. Но оба смолчали.

— А за что нас убивать или сажать в тюрьму? — задала вполне закономерный вопрос.

Маршал кивнул на моего супруга.

— Потому что я персона нон грата, любовь моя, — усмехнулся Джон. — Короля явно поставили в известность, кого ты спасла.

— Он в курсе, — подтвердил маршал, — и был весьма раздосадован, что ты теперь на территории его владений. Но закон одинаков для всех и Его Величество хоть и не особо рад государственному изменнику, но законы чтит.

— Что не может не радовать, — хмыкнул супруг.

— И что будет? — забеспокоилась я. — Не окажется ли наше благое дело губительным для нашего будущего?

Маршал сделал глоток воды и ответил:

— Когда подданные действуют в интересах короны, то бояться абсолютно нечего. Особенно, — он сделал акцент на последнем слове, коварно усмехнулся и договорил, — когда речь идёт о благосостоянии королевства, то Его Величество, тайные службы и казначеи становятся сговорчивыми и ласковыми.

Меня передёрнуло.

— Нас устроит просто разговор. Можно и без ласковости, — проговорила с лёгкими нотками страха.

— За безопасность я ручаюсь, — заверил маршал. — Вы спокойно войдёте во дворец и также спокойно выйдете.

— На своих двоих или ногами вперёд? — съязвил молчавший до этого момента Джайс.

Маршал изогнул смоляную бровь, ухмыльнулся и переглянулся с таким же усмехающимся Джоном, и сказал:

— Я ручаюсь за безопасность Джона Моргана, леди Элизабет и за вас, уважаемые гости. Моего слова достаточно?

Выжидательно посмотрела на супруга, и тот опустил ресницы, сигнализируя, что всё будет в порядке, маршалу можно верить.

— Ну-у... Думаю, что достаточно, — произнесла, находясь в сомнении.

— Вашим словам мы верим, но вот Его Величество тоже слово дал? — робко подала голос Эми.

Джон и маршал громко рассмеялись.

— Джон, твои молодые друзья бесподобны!

Мы переглянулись между собой. Не знаю, что весёлого было в этом разговоре, но ни мне, ни Эми, ни Джайсу веселиться не хотелось.

— Элизабет, дорогая, всё в порядке, — поспешил успокоить меня Джон. — Если Хью сказал, что он договорился, хоть и были сложности, значит всё пройдёт отлично.

— Только не вздумайте королю свои опасения и страхи высказать, юная леди, — с усмешкой произнёс маршал и тут же добавил строго: — Тогда ваше действие будет расценено как личное оскорбление монарха.

Нервно сглотнула.

— О, Бет может наговорить, когда не в себе, — хохотнул Джайс. — Подруга, лучше вообще всё время молчи и смотри на свои ноги, пусть твой муж говорит, а то ляпнешь что-нибудь в своём стиле и тогда уж точно выйдешь из дворца без головы.

Эмили локтём заехала брату по рёбрам и прошипела:

— Замолчи, болван! Элизабет не тупица, как некоторые.

— Элизабет разумная девушка, — сказал Джон, глядя мне в глаза. Потом взял мою руку, поднёс ладонь к губам и, глядя поверх, прошептал: — Всё у нас с тобой получится, родная.

И запечатал свои слова поцелуем.

— Леди Элизабет Морган —

К королю мы должны были явиться после обеда. И как вы понимаете, с самого рассвета дом маршала походил на растревоженный улей. Во-первых, маршал пригласил двух дам преклонного возраста, которые с первых минут моего пробуждения начали посвящать меня в таинство трёх придворных реверансов. Я учила придворный этикет, но употреблять ненужные в жизни приёмы в виде

реверансов не спешила. Хорошо хоть тело всё помнило. Правда, по недовольству тётушек, поняла, что у меня получалось из вон рук плохо. И ещё я вам скажу важную вещь: делать реверанс в обычном платье и в платье со шлейфом — две абсолютно противоположные вещи. Весь секрет заключался в шагах. Нужно было правильно сделать несколько шажков вперёд и назад, причём с грацией богини, незаметно откидывать многочисленные складки платья и ни в коем случае не поворачиваться к королю спиной! Это страшное оскорбление, и можно лишиться головы за этот проступок.

И как мы будем выходить из комнаты?

Не зря мне учителя говорили, что реверанс — это целое искусство. И конечно, до грации и элегантности мне не просто далеко... Хорошо хоть с одеждой проблем не было. Платье мои новые модистки сшили просто шикарное. Оно было цвета спелой вишни, прошитое тонкими золотыми нитями. Очень красивое, и мне оно изумительно шло. Хоть шлейф до ужаса раздражал, но я быстро к нему приноровилась. Кроме камеи надела все родовые артефакты: браслет, серьги и колье. Волосы собрали в высокую, но строгую причёску. Не на бал идём, а на деловой разговор. Украшений в волосах минимум, но и совсем без них тоже нельзя.

Джон был одет в тёмно-синий бархатный расшитый золотом камзол. Высокие сапоги с золотыми пряжками, украшенными бриллиантами. Волосы один к одному собраны в низкий хвост и перевязаны золотой лентой. Мой супруг выглядел великолепно. Он словно сошёл с картины...

Артефакты, что спрятал мой отец, Джон положил в шкатулку и брал её с собой на встречу. Помимо артефактов у нас были доказательства вины семьи Андон и документы на земли, где находится болотная руда.

Перед выездом Эмилия восхищённо окинула взглядом нашу пару и крепко меня расцеловала, стараясь не помять и не испортить наряд.

— Возвращайтесь скорее! — взволнованно сказал Джайс. — Пусть разговор пройдёт плодотворно и всё разрешится в нашу пользу, и тогда, мы повеселимся вволю. А пока... Мы с Эми будем молиться за вас.

Распрощавшись со всеми друзьями, мы в сопровождении маршала, сели в пышную королевскую карету и отправились на встречу.

Ой, не передать вам словами, как я нервничала! Зато Джон внешне был невозмутим и спокойно разговаривал с другом о всякой ерунде, начиная от погоды, плохого урожая и редкие артефакты.

Но вот показался и сам дворец. Увидев его, я не смогла совладать с охватившим меня волнением. Под позолоченными геральдическими тюльпанами у входа увидела очертания королевского символа — львов. Подняла взгляд и улыбнулась. Дворец был прекрасен. Я уже и забыла, насколько он величествен и необыкновенен. Четыре этажа и все они разноцветные, но при этом они переливались и цвета плавно переходили из одного оттенка в другой.

Первый этаж — золото! Казалось, будто здесь сияло солнце, и его лучи струились, светились и золотились, касаясь каждого, кто оказался вблизи. Второй этаж дышал чистым янтарём. Третий переливался огненным красным, и балконы были украшены живыми алыми розами. Рубиновые и гранатовые оттенки восхищали и заставляли сердце биться чаще. И четвёртый этаж с башнями — по нему струилось фиолетовое пламя. И среди аметистового сияния сверкали драгоценные камни, что украшали каждую башню, шпили, балконы.

Зрелище было необыкновенное! Хотелось смотреть на всё это бесконечно, не отрывая взгляда ни на минуту. Конечно, дворец каждый день обновляют маги. Чтобы это великолепие сохранялось долгие-долгие года, века, необходимо много сил и труда.

Я молча смотрела на это великолепие, не находя слов.

— Дворец прекрасен, — с улыбкой сказал Джон. Взял меня за руку и, глядя в глаза, добавил: — Но ты не видела дворец Троарнаш. Он в десятки раз великолепней этого. Да и мой замок Картиаравий тебе бы тоже понравился.

Маршал хмыкнул.

— Дворец Троарнаш полон пафоса и излишней роскоши, тогда как наш дворец имеет защитную функцию. Магии в него вплетено столько, сколько ни один королевский дворец во всём мире не сможет похвастать.

В словах маршала звучала гордость, и я просто пожала плечами. Мне вообще всё равно. А вот Джон насмешливо произнёс:

— Что ж, посмотрим, каков он внутри.

А потом я уже ничего не видела и не слышала, ослеплённая и оглушённая яркими красками и гомоном голосов. Во дворце было многолюдно, шумно и душно. Повсюду мелькали придворные дамы в ярких нарядах и сверкающих драгоценностях, их сопровождали не менее разряженные кавалеры. Все говорили и смеялись излишне громко, и что мне не понравилось особенно — откровенно строили глазки незнакомцам. Вот и моего супруга уже взглядами раздевают молодые и даже престарелые дамы. Стыд-то какой! И среди этого шума и яркой мишуры лакеи с гордо поднятыми головами исполняли поручения. Здесь было царство интриг и пакостей.

Маршал перекинулся парой незначительных реплик со знакомыми. Но на вопросы, кто это с ним, отвечать не стал. Молодец. Я царственно вышагивала между двумя мужчинами — маршалом и супругом. Под заинтересованные, завистливые и откровенно неприязненные взгляды мы поднялась по широкой мраморной лестнице, у подножия которой возвышались золотые статуи грозных львов. Лестница вывела в большой холл с колоннами. Огромная двустворчатая дверь вела в малый зал. Охрана‚ что стояла у двери выглядела весьма грозно и внушительно. И судя по разрядам, возникающим на пиках их шлемов, это не просто воины, они ещё и маги.

В холле толпились люди. Маршал что-то сказал охране и те без раздумий распахнули двери. Нам на встречу вышел чопорного вида слуга, и, выслушав маршала о назначенной встрече, кивнул и удалился. Ждать пришлось недолго, я даже не успела решить, нервничаю я или вполне спокойна? Буквально через две-три минуты двери снова распахнулись, и слуга вызвал нас, используя надменный тон:

— Леди и лорд Морган! Его Величество готовы вас принять!

Маршал остался за дверью.

Яркие наряды, сверкающие драгоценные камни — здесь тоже были придворные. Кажется, все они тоже прибыли с просьбами. Слуга свободно прокладывал дорогу через толпу людей, и они расступались перед ним, словно он имел важный статус.

Трон оказался пуст, и слуга увёл нас за незаметную ширму, подле которой очень заметно толпилась охрана. За ширмой дверь и когда мы вошли в новое помещение, оказались в небольшой библиотеке-кабинете.

Мы с Джоном выступили вперёд к крепкой и высокой фигуре Ричарда Третьего, затянутого в тёмно-синий мундир с позолоченными узорами. Его Величество был немолод, но красив, суров и надменен, как и подобает любому

монарху. Седина окрасила его густые волосы в сплошной белый цвет, густая борода и усы тоже кристально белы и аккуратно подстрижены. Ясные голубые глаза смотрели прямо, холодно, но с любопытством.

Подле короля стоял довольно неприятный тип — с дерзким выражением на лице, циничным взглядом чёрных глубоко посаженных глаз, с величественным ореолом непослушных чёрных с проседью волос, но даже небрежность его причёски не делала его смешным или неэлегантным. Угольно-чёрный кожаный костюм, с серебряными клёпками, сидел на нём как влитой.

Я ощутила дрожь в коленях. Это был глава тайной службы короля. Человек, что является тенью монарха — Эриган Сорель. Страшный человек. Его боятся даже мелкие букашки. Губы его были плотно сжаты. Чёрный взгляд не обещал нам с Джоном приятной беседы.

В кабинете находился и третий человек. Судя по одежде — придворный маг. Пожилой дядечка с добрым, но проницательным взглядом располагал к себе, но я помню, как мой дядя... мой отец рассказывал, что придворный маг нашего короля — тот ещё хитрож... хитроумный гад. Клейв Хоган — хитрый, умный, молчаливый и мастер плести интриги.

Это будет не разговор. Это будет допрос. Одновременно мы с Джоном сделали каждый свой поклон — я реверанс, а супруг поклонился. И в таком положении мы находились минуты две, пока король не смиловался и чуть капризным тоном произнёс:

— Можете подойти и садиться.

Не ясно откуда тут же появились слуги и перед массивным столом они выставили скромные и явно неудобные жёсткие стулья. Вот так нам с Джоном показали наше место. Не заслужили мы ещё милости и доверия короля.

Король и его сторонники находились по другую сторону стола. За дверью дежурит охрана. Да и тут наверняка под пологом невидимости стоят воины. В общем, я ощутила себя мышкой в мышеловке.

Глава 29

— Джон Морган —

Разговор будет трудным, но я готов к нему. И верю, что моя Элизабет тоже выдержит и ментальную атаку, и словесную дуэль. Всенепременно нас будут провоцировать и проверять. Что ж, мне не привыкать к подобному. Придворная жизнь мне знакома. Главное, пусть моя дорогая и любимая женщина будет в порядке. Ведь я прекрасно понимаю, какой для неё это стресс и страх.

Первым заговорил советник короля, и его верный пёс — глава тайной службы Эриган Сорель. Наслышан о нём. Человек непростой, верный своему делу и монарху.

— Герцог Картиаравийский, подданный королевства Троарнаш, племянник короля Дорана Первого, могущественный маг и как говорят — изменник. Всё верно? — слова лорда Сореля прозвучали хлёстко, но при этом, в его словах была сделана специальная оговорка.

— Верно, — ответил спокойно, не возражая и не оправдываясь. Формулировка советника дала мне понять — разговаривать с нами будут.

Элизабет же возмущённо сжала руки в кулаки. Накрыл её руки своей ладонью и сжал, успокаивая и даря поддержку. Всё будет хорошо, родная.

Сорель перевёл с меня внимательный взгляд на Элизабет. Ни от кого в этой комнате не остался незамеченным мой жест и волнение Элизабет.

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли. По последним данным вы вступили в наследство, вышли замуж за изменника Моргана, при этом спасли ему жизнь, и довольно быстро лишились всех своих богатств из-за долгов дяди. Ещё и остались должны, — тон советника спокоен, но слышна насмешка.

— Так и не так! — не удержалась супруга, но тут же опустила виновато взгляд и добавила: — Простите...

— Бывший герцог Картиаравийский — Джон Морган, — заговорил король, — вы служили своему государству верой и правдой. Служили в полку дворцовой кавалерии «Огненные мечи». Каково это - быть объявленным изменником и лишённым всего и даже жизни?

Вопрос задан не просто так, и я был готов к нему.

— Изменники государства — опаснейшие преступники, Ваше Величество, — заговорил я. — Во всех государствах всегда их подвергали высшей мере наказания — казни. Тем не менее, они всегда существовали, и будут существовать. Люди продолжают сохранять среди своих самых лучших качеств корысть, жажду власти и готовность отрекаться от всего человеческого ради собственной выгоды. Я согласен, что изменников родины нужно казнить, я сам таких презираю и согласен с мерой наказания для таких людей. Сам же я чувствую горечь и тоску. С момента, как меня объявили предателем, я ощутил себя мертвецом. Лишь моя прекрасная леди сделала невозможное —подарила новую жизнь.

— Но вы ведь не считаете себя изменником, — произнёс король. Не вопрос, а

утверждение.

— Я не продавал своё королевство и своего короля, Ваше Величество. Моя судьба резко изменилась благодаря хитрым планам врагов, оказавшихся очень близко ко мне и трону. Вся ситуация была на поверхности и разыграна довольно некачественно, неумело, но... Его Величество принял решение и не мне его судить.

Элизабет явно нервничала и с силой сжимала мою ладонь. Король улыбнулся и взглянул на Сореля.

— Письмо у тебя с собой?

Советник с невозмутимым выражением на лице вынул из внутреннего кармана свёрнутое в тубу и перевязанное письмо. Печать была на нём сломана. Письмо читали. Король положил на стол письмо, сам сцепил пальцы в замок, заинтересованно улыбнулся и сказал:

— Мой венценосный друг и ваш дядя король Доран два дня назад прислал мне письмо с просьбой... Нет, даже с мольбой найти вас и выдать его стране.

Элизабет не выдержала и воскликнула:

— Но как же так! Есть ведь закон! Ваше Величество!

Она даже вскочила с места. В голубых глазах засверкали искорки гнева, и в то же время её щёки покрылись румянцем.

— Джон! Я тебя никому не отдам! — заявила моя бесстрашная и мятежная супруга. В её глазах плескался лютый ужас и одновременно непринятие. Она будет бороться за меня и за нас до конца.

— Элизабет, милая, успокойся, — произнёс твёрдым, не терпящим возражений тоном. А самому хотелось засмеяться и крепко обнять прекрасную и храбрую жену.

— Как тут успокоиться, когда твой дядя требует тебя выдать! — не могла она взять себя в руки, но на стул опустилась и, взглянув исподлобья на короля, прошептала:

— Простите мою несдержанность Ваше Величество. Я ужасно переживаю за судьбу своего супруга. Клянусь, этот человек не виноват ни в чём. Его подло подставили и обвинили в измене!

— Элизабет, — произнёс строго. — Дорогая, прошу тебя... Тебе ещё дадут слово.

Она недовольно поджала губы, но согласно кивнула. В её глазах заблестели непролитые слёзы, руки она сжимала в кулаки, переживая.

— Ваше Величество, — обратился к королю и перевёл взгляд на письмо. —

Позволите прочесть?

Король улыбнулся.

— Ваша супруга наивно мила. Молодости многое простительно, — монарх смотрел на мою супругу, а после, перестав улыбаться, махнул рукой.

Сорель подвинул ко мне письмо и сказал:

— Можете ознакомиться.

Незамедлительно развернул бумагу и углубился в чтение, которое заняло меньше минуты. Дядя был краток и предельно конкретен.

Я усмехнулся, вернул на стол документ и проговорил:

— Весьма... неожиданно.

Элизабет взяла меня за руку.

— Джон? — прошептали её губы.

Погладил жену по щеке. Элизабет воистину моя богиня, она настоящий ангел, посланный мне небесами. Как же я благодарен судьбе за встречу с ней. Улыбнулся и поспешил её успокоить:

— Доран Первый просит Его Величество посодействовать в моих поисках в связи с тем, что моё наказание отменено, все притязания и обвинения сняты.

Она моргнула раз, другой, округлила глаза, подняла в удивлении брови и выдохнула:

— Что?

— Сам удивлён, — усмехнулся я.

— Вот так просто? — нахмурилось её чудесное личико. — Ни извинений, ни мольбы простить его? Просто отменил наказание, которое сам и назначил, и всё? Как же это... низко!

— Ваше счастье, леди Морган, что король Троарнаша не слышит ваших слов, — вдруг сказал придворный маг.

— Леди молода, её кровь кипит, в душе буйствуют страсти. Непросто их усмирить, Клейв, — с улыбкой протянул король. Но взгляд монарха при этом был холодным.

— Простите, — снова извинилась Элизабет и посмотрела на меня. — Я слишком нервничаю...

Я не успел ей ничего ответить, как король снова заговорил:

— Отныне вы свободны, как ветер, лорд Морган. У ваших врагов больше нет над вами власти, и вы можете вернуться к нормальной жизни в своём королевстве. Но при одном условии.

Лёгкий кивок с моей стороны.

— Вы благоразумный человек, лорд Морган и не станете вести разговоры о нашей сегодняшней беседе и деле, в котором вы оказались замешаны. Вы ведь уедете не один, верно?

И цепкий взгляд короля остановился на Элизабет. Намёк понят.

— Ваше Величество, уверяю вас, ни я, ни моя супруга не предадим огласке произошедшее сегодня. В наших планах жить счастливой жизнью и только.

— После изгнания и едва не случившейся казни, вы снова сделаетесь опорой своего королевства, Морган. О ваших заслугах нам известно, и мы будем рады в будущем более плотно сотрудничать.

— Как того пожелает мой король, Ваше Величество, — ответил уклончиво.

Ещё неясно, где я останусь жить — здесь или на родине.

Наступило молчание. Заговорил верный пёс короля — Сорель:

— А ведь принц и ваш кузен Рагнар Эстеро не продолжит дело своего отца.

Многозначительный взгляд короля, и я усмехнулся.

— Дядя не имеет больше наследников, но поверьте, он не станет называть меня своим преемником, — ответил спокойным тоном. — Уверен, что он найдёт кандидатуру более уместную, чем моя скромная персона.

— А вы ведь не знаете, Морган, — лениво произнёс король, — принца, его невесту и остальных заговорщиков взяли под стражу...

Вскинул взгляд на монарха и прошептал:

— Как? Что произошло?

— Доран умён и не афиширует те дела, в которых замешана его семья, но эту историю он не сможет долго хранить в тайне.

Король умолк и взглянул на Сореля, тот кивнул и продолжил:

— Рагнар совершил ошибку, решив свергнуть с трона родного отца, хотя Доран уже не молод и вряд ли протянет долго, но юнцу хочется немедленной власти. Будь Доран просто отцом, то Рагнар был бы выпорот, посажен на хлеб и воду и со временем был бы прощён. Но Доран не только отец, он ещё и король и должен думать в первую очередь о благе своего королевства, — Сорель на мгновение сделал паузу, чтобы я осознал сказанное и затем продолжил: — И он подумал. Рагнар Эстеро — худший вариант на трон, несмотря на тот факт, что он первый претендент и родной сын короля.

— Вы имеете какое-то отношение к разоблачению принца Рагнара? — осмелился предположить и высказать свои мысли вслух.

— Рагнар присягнул на верность королю всего преступного мира и основателю пиратской базы Сент-Иль — Говарду Киду, беспринципному мерзавцу, которого с удовольствием отправит на казнь без суда и следствия любой комиссар. Ясно ведь, что нам не по нраву соседство пиратов. Говард Кид, увы, продолжает плести интриги, но рано или поздно он будет пойман и незамедлительно казнён. И да, у нас имеется интерес видеть в союзниках благородного, честного, порядочного и сильного короля, а не разбойника с манией величия и намерениями захватить весь мир, — отчеканил Сорель.

Я хмыкнул.

— Согласен, что с пиратами и базой Сент-Иль давно следует покончить. Но позвольте, в некоторых ситуациях я не желаю, чтобы меня подстрекали на роль будущего короля. Если судьбе будет угодно — я приму уготованную мне участь. Только так. И никто не посмеет вести игру в благородство, чтобы впоследствии напоминать мне о милости и дёргать за ниточки как марионетку.

Мои слова прозвучали с нотками предостережения. Король лишь усмехнулся, погладил белую бороду и произнёс:

— Нам не нужна в союзниках марионетка, Морган. Мы ведём речь и сильном

партнёре и только.

— Пусть судьба расставит всё по своим местам, Ваше Величество, — решил я завершить этот разговор.

— Хорошо, — тут же отозвался монарх и посмотрел на мою леди. — Итак, теперь перейдём ко второму вопросу. Что у вас за некрасивое дело, связанное с Андонами?

Хм, неужели новость ещё не долетела до столицы?

— Леди Элизабет Морган —

Мягко говоря, я была в лёгком шоке от новостей. Нет-нет, я очень рада, что Джона реабилитировали и он теперь снова герцог со всеми привилегиями! Просто... просто всё оказалось неожиданным. А ещё король со своим страшным Сорелем умеют делать нервы и манипулировать сознанием, провоцируя на необдуманные поступки и речи.

Представьте, какая я была взвинченная, а тут ещё новости от короля соседнего государства, что моего Джона чуть ли не требуют выдать с потрохами. Да мне в тот миг было море по колено и если бы не супруг, боюсь, наломала бы дров. Слава высшим силам, он был рядом. Всё-таки, интриги не моё, а терпению мне ещё учиться и учиться.

Пока я осознавала и переваривала последние новости, Джон рассказал всю историю с начала нашего знакомства. Он не утаил ничего, даже тот труп каторжника.

Его речь была спокойной, плавной и самое важное, Джон умело делал акценты на важных моментах и сглаживал все шероховатости в виде моей безголовости.

Подтверждали вину семьи графа и доказательства. Артефакт, что активировал Джон, воспроизвёл главные слова графа Итана. Я вновь услышала об убийстве своего отца и ощутила, как сжалось моё сердце. А мы ведь так много друг другу не сказали. Как горько...

Тем временем, после рассказа и предъявления доказательств, Джон достал из внутреннего кармана ещё кинжал и перстень. Положил артефакты ровно в центр стола и вернулся на место.

Король вздохнул, покачал головой и сказал:

— Кто бы мог подумать, что столь нешуточные страсти кипят в провинциальном Флористдейле.

Потом монарх ударил кулаком по столу, отчего все находящиеся на нём предметы подпрыгнули и со звоном упали, и жёстким, просто страшным голосом прорычал:

— Эриган, у тебя под носом крадут болотную руду, организовали подпольную фабрику редких артефактов, прикрывшись фондом, а ты ни сном, ни духом?!

Сорель потемнел лицом и промолчал.

Во-о-от. Я на месте Эригана Сореля уже начала бы оправдываться и рассказывать, что обязательно найду и накажу всех изменников, но видимо, в этой ситуации, правильно молчать. Король в гневе страшен.

— Мой приказ, — резко произнёс монарх.

— Слушаю вас, мой король, — почтительно проговорил его верный пёс Сорель.

— Морган прав, Андоны и их сторонники постараются выйти сухими из воды. Они будут готовы на всё, чтобы не лишиться жизни и своих богатств.

Сорель поджал губы ещё сильнее, желваки на его лице так и играли, выдавая искреннее негодование и даже ярость главы тайной службы короля. Ух, и не завидую я всем этим гадам. Эриган Сорель из них всю душу вытрясет и узнает не только об их грязных делишках, у изменников и подлецов даже дар прозрения откроется, и они расскажут даже то о чём ранее и не знали! Но так им и надо!

— Ты должен будешь лично проконтролировать это дело. Распутай весь клубок, Эриган. Найди каждого, кто замешан в этой грязной игре и привези в столицу. Я хочу знать всё, ты понял?

— Я всё сделаю в лучшем виде, Ваше Величество. От меня не скроется ни один предатель, — клятвенно пообещал глава тайной службы.

— Потом составь подробный отчёт. Я хочу знать, как долго это длилось, что за артефакты они создавали, где успели применить, как использовали, на ком испытывали, кому и когда сбывали. Все богатства, всё имущество изменников конфискуй в королевскую казну. Казначей будет рад подкинутой работе.

— Исполню, мой король, — произнёс Сорель.

— И отправь наших специалистов по болотной руде, — уже мягче распорядился король. — Пусть поставят на учёт месторождение и организуют добычу. По фабрике и самими артефактами решим после того, как составишь отчёт и привезёшь образцы.

Король метнул взгляд на артефакты, что всё ещё лежали в центре стола.

— Клейв! — обратился король к магу.

— Да, мой король? — почтительно поклонился придворный маг и сделал шаг ближе к монарху.

Король махнул на кинжал и перстень.

— Взгляни, — приказал он магу.

Клейв Хоган только этого и ждал. Он с благоговением взял в руки сначала кинжал. Маг закрыл глаза и провёл над ним ладонью и прошептал:

— Невероятно. Уникальная работа. Плетение новое, никто такого ещё не творил...

Потом он взял перстень и выдохнул потрясённо:

— Воистину! Ваше Величество, лорд Морган не преувеличивал! Данная пара артефактов невероятна! Истинно бесценное сокровище! Лорд действительно разорвал свой хомут этими артефактами!

Король внимательно посмотрел на моего супруга и задумчиво произнёс:

— Право, я ведь сначала не поверил, что вы разорвали хомут при помощи этих артефактов. Клейв, кинжал и перстень настолько сильны?

— Невообразимо, Ваше Величество! — фанатично воскликнул маг.

— Что ж, сейчас я убеждаюсь, что вы действительно верны долгу, своему слову и вы — благородный человек, герцог Картиаравийский. Вы достойны блистательного будущего.

Я встрепенулась.

Король впервые за весь долгий разговор назвал Джона его титулом! Определённо, это хороший знак!

Джон улыбнулся и благодарно кивнул, принимая заслуженную похвалу.

— Хорошо. Отныне, этот разговор останется здесь, — произнёс король строгим голосом, давая понять, что мы должны держать рот на замке. — Леди Элизабет Морган, вам будет возвращено всё ваше состояние и обелено ваше имя. Помимо этого, я дарую вам орден за похвальную смелость и мужество в спасении важного человека.

Король улыбнулся и посмотрел на моего мужа.

— Также и вы герцог будете награждены орденом за помощь в раскрытии... одного секретного дела, — с улыбкой на губах сказал монарх, сделав акцент на нужном слове. — Эриган!

Глава тайной службы тут же щёлкнул пальцами и перед Его Величеством Ричардом Третьим возникли две шкатулки: одна шкатулка из янтаря, инкрустированная драгоценными камнями; другая из тёмного полированного дерева с серебряным замком и ручками-ушками по бокам.

— Герцог, герцогиня, — обратился к нам король и кивнул на янтарную шкатулку. — Здесь небольшой подарок от меня в честь вашего союза. Лучше поздно вручить подарок, чем никогда, верно?

Он назвал меня «герцогиней»? Верно... Я теперь герцогиня!

— А здесь ваши ордена, — перевёл он взгляд на вторую.

— Вы великодушны и щедры, Ваше Величество, — поблагодарил короля Джон. — Я рад, что вы проявили мудрость и милость ко мне и моей любимой супруге. Мы никогда не забудем этого.

Я облизнула пересохшие губы и тоже решила поблагодарить:

— Ваше Величество, я была дерзка и вела в вашем присутствии себя недостойно. Прошу простить меня. И Джон прав, вы невероятно мудры, щедры и благородны. Для меня честь служить такому величайшему монарху, как вы! Спасибо вам за всё, что вы сегодня сделали для нас...

— Я тоже рад, что ваша пара, выйдя из этой комнаты, начнёт строить новое, во

всех смыслах будущее, — ответил мне король. — А вот гнев вам очень идёт. Вы, герцогиня, сегодня ослепительно красивы, и я просто счастлив, что вижу вас. Вашему супругу повезло встретить столь прекрасную жемчужину. Берегите её, герцог.

Джон кивнул, и я увидела, что на его лице сияет счастливая улыбка.

Король величественно поднялся, и мы следом встали со своих мест и завершили беседу Джон поклоном, а я реверансом.

Как мы выходили из дворца, помню смутно. В голове кисель, на губах играла улыбка, а в груди трепетно билось сердце. И солнце сегодня светило невероятно ярко! Господи, да ведь жизнь прекрасна!

Глава 30

— Леди Элизабет Морган —

— ...Это было волнительно! — закончила я рассказ друзьям.

С друзей пришлось взять клятву о неразглашении по делу с Андонами, но никто даже возражать не стал.

— Ну, надо же, — улыбалась Эми, рассматривая мой орден. — Всего одна встреча с королём и сразу в дамки! Герцогиня!

Я рассмеялась и делано капризно сказала:

— Да, теперь все передо мной головы склонят! И я хорошо запомнила всех тех, кто воротил свой нос!

— Да-а-а, подруга, — протянул Джайс. — Мы теперь по социальной лестнице стоим очень низко, а ты возвысилась до небывалых высот. Того и гляди, ещё и королевой станешь!

От души пнула друга под столом, а Эмилия заехала ему локтём под рёбра.

— Быть королевой? — дразнясь, спросила друзей и сделала страшные глаза. — Это же катастрофа! У королей нет выходных, нет никаких забот кроме постоянной работы во благо королевства. Я хочу свободы, а не заточения в золотую клетку.

— Но, а если так получится, то что же, ты разорвёшь отношения с мужем? Теперь-то вы можете развестись, если что не так, — ехидно произнёс Джайс и подмигнул мне. — На нём больше нет клейма «изменник», «предатель», «смертник».

— Я сейчас тебе в глаз дам, — заявила другу на полном серьёзе и демонстративно потёрла кулак.

— А я добавлю, — поддержала меня Эмилия. — Заряжу тебе в другой глаз. Для симметрии.

Джайс возвёл руки к небу и воскликнул:

— Я о деле толкую вам, а вы сразу в глаз! Не женщины, а бестии!

— А ты не болтай попусту и будет всё хорошо. Лиз с Джоном сами разберутся, — отчитала Эми брата.

— Ладно-ладно, — поднял он руки в жесте поражения.

Мы снова с Эми склонились над моим красивым орденом, любуясь им. Джайс обиженно отвернулся к окну и в этот момент в гостиную вошли Джон и маршал. Джон держал в руках номер газеты и несколько писем. Взгляд его был слегка беспокойным.

— Всё в порядке? — заволновалась сразу.

— Иди ко мне, родная, — позвал он, протягивая руку. Муж ласково улыбался и смотрел с нежностью.

Я тут же побежала-полетела к супругу, понимая, что ни за что на свете не расстанусь с ним. И даже если ему судьбой уготована корона, то я разделю с ним эту ношу. Ведь я так сильно люблю его.

Обняла супруга, вдохнула ставший родным запах и прошептала:

— Так что же произошло? У тебя лицо взволнованное.

— Несколько новостей, — ответил Джон и поцеловал меня в макушку. — Первая новость. Семье Андонов не удалось замять дело и отвертеться от правосудия. Роберт прислал весточку и свежую газету, где он подробно рассказывает, что дело приняло серьёзный поворот после того, как комиссары получили нагоняй от самого главы тайной службы короля. Город гудит, город кипит и все позабыли о грядущем празднике и обсуждают лишь падение богатейшей семьи королевства.

— Ого! Шустро Сорель сработал, — хохотнула я, разворачивая газету, где на первой полосе была изображена вся ненавистная мне семья графа с искажёнными от ярости и страха лицами.

— На то он и Глава, — произнёс маршал.

— А вторая новость? — подняла взгляд на Джона.

Супруг погладил конверт и сказал:

— Это я скажу наедине.

— Эй! Мы хотим знать! — обиженно воскликнул Джайс за что опять получил втык от Эми.

Закусила губу и поняла, что речь будет о моём отце, а друзья ничего не знают. И не стоит им знать. Увела супруга в нашу спальню и когда мы остались наедине, кивнула со словами:

— Я готова. Рассказывай.

Джон грустно вздохнул и заговорил:

— Первое покушение на тебя и твоих друзей организовал не граф Итан. Оказалось, есть ещё одна заинтересованная в твоей гибели сторона. Ну а твои друзья в тот раз просто попали под руку.

— Да как же это?! — воскликнула я, ошарашенная новостью.

Тут же клещами вцепилась в мужа.

— Рассказывай, кто осмелился? Кто ещё в скором времени закажет себе надгробие? — рявкнула, чувствуя, как кровь от гнева закипает.

— Хью по моей просьбе продолжил расследование, и выяснилось, что супруг Августины Вельс, Роланд Вельс, скончавшийся совсем недавно и не имевший детей, оставил всё наследство ребёнку Августины — тебе. Он всё знал. Её муж знал о связи жены с твоим.... отцом, Элизабет. И молчал.

Захлопала глазами и тяжело сглотнула. В горле образовался ком.

— Какой он... благородный... — прошептала сдавленно. — Но... я ничего не знала, Джон.

— Конечно, не знала, — усмехнулся он со злостью. — Завещал господин Вельс всё тебе, родная, но нашлись те, кто был не согласен с этим. У Роланда Вельса был племянник. Та ещё сволочь. Но даже несмотря на паскудный характер Роланд Вельс не забыл племянника и оставил ему приличное содержание и небольшой домик, но людям всегда всего мало.

— Это... его племянник пытался меня отравить? — поняла сходу.

— Да. Ему была выгодна твоя смерть. Ведь в таком случае, он получил бы всё, — пояснил Джон. — Одно хорошо, этот мерзавец так и не узнал, кем ты приходишься его дяде...

Прошлась по комнате, раздумывая над словами супруга.

— Но... почему я ничего не знала о наследстве? Почему никто меня не оповестил? — спросила мужа.

— Потому что этот мерзавец купил нотариуса, Элизабет. Он пообещал ему солидную долю наследства, если тот умолчит о завещании, — процедил супруг жёстко и сжал руки в кулаки.

— Я просто в шоке, — выдохнула поражённо. У меня действительно не было слов. — Меня даже новость о наследстве не радует. Даже наоборот, как-то... горько... грустно и... неправильно...

Джон привлёк меня к себе, крепко обнял и прошептал:

— Потому что ты порядочная девушка, Элизабет. Потому что твоя душа невинна и чиста.

Крепче прижалась к любимому и ответила:

— Знаешь, если бы мне сообщили новость о наследстве до того дня, когда я встретила тебя, Джон, то обрадовалась бы. Я сейчас оглядываюсь и понимаю, что у меня меняются приоритеты и ценности.

— Это называется взросление, любовь моя, — улыбнулся Джон и заглянул мне в глаза, а я утонула в зелени его прекрасных глаз. — Если наследство Вельс тебя будет тяготить, то ты можешь отказаться от него в пользу той, кто его заслуживает.

Задумчиво покусала губу и, взвесив все «за» и «против», пришла к выводу, что таки да, это наследство мне не принадлежит. Не моё это. А чужого мне не нужно.

— И кто же его заслуживает?

— У графа Вельс есть сестра, с которой он сильно поссорился. Она живёт в сильной нужде и...

— Ну конечно я согласна отказаться и отдать всё ей! — согласилась я и ощутила, как интуиция «говорит», что это правильный поступок.

— Тогда нам нужно ехать в контору к нотариусу... Не волнуйся, к другому. Эта продажная шкура уже лишена своего статуса и понесёт наказание...

— А племянник графа Вельс?

— Хью сказал, что его ждёт каторга, — прошептал Джон.

Я нахмурилась.

— Не думай о них, родная. Эти люди сами выбрали свою судьбу. Тяжесть своих поступков лежит лишь на их плечах. Не на твоих хрупких плечиках, только не на твоих, любовь моя. И не грусти, хорошо?

— Думаю, Эми и Джайсу не стоит знать об этом деле. И... сестре графа тоже не стоит говорить. Пусть всё останется в тайне, — озвучила свои мысли.

Мой отец Адам Ловли и моя мать — Августина Вельс хранили свою любовь как величайшую тайну и не желали раскрывать её миру. Даже супруг Августины молчал и унёс секрет своей жены с собой в могилу. И я не стану обличать их прекрасные чувства, которым, увы, не суждено было гореть пламенем любви, открыто и честно. Верю, что в другом мире они теперь вместе.

— Леди Элизабет Морган —

Ранним утром, когда мрак за окном сменился предрассветной мглой, мы сидели с Джоном в кровати, закутавшись в одеяло, и объятия друг друга, и потягивали горячее какао.

— Ты понимаешь, что у нас начинается новая жизнь? — лениво спросила супруга.

Любимый мужчина поцеловал меня в висок и весело произнёс:

— А понимаете ли вы, герцогиня, что новой жизнью я, герцог Картиаравийский, обязан лично вам?

— Ну-у-у... я думаю, у вас получится рассчитаться со мной за оказанную услугу, — протянула наигранно капризным тоном, включаясь в эту игру.

— Как насчёт моей жизни? Вас устроит столь ничтожная плата? — поинтересовался он великосветским тоном.

Стараясь не рассмеяться, всё также капризно произнесла:

— Мне следует хорошенько обдумать ваше предложение, герцог Картиаравийский...

— Обдумать? — грозным тоном протянул Джон, забрал у меня чашку и поставил какао на стол. Потом спеленал меня в одеяле и навис горой, сверкая зелёными глазами. — Значит, обдумать нужно, верно? — прошептал он мне в губы.

— Угу, — мои губы растянулись в хитрой улыбке. — Мне одной вашей жизни мало, милорд. Я хочу ещё вашу душу...

Джон ласково коснулся поцелуем моих губ и выдохнул:

— Моя душа давно принадлежит тебе, родная.

— Ещё... хочу твоё сердце... — прошептала я и получила новый поцелуй, лёгкий и невесомый как крылья бабочки.

— Моё сердце в твоих руках, любимая жена.

— Хочу, чтобы мы всегда-всегда были вместе. До самой смерти. И умерли в один день, — сказала уже серьёзно.

Джон гладил мои непослушные волосы, любовался лицом, а потом сказал:

— Я могу обещать, Элизабет, что жить мы будем долго. И очень счастливо.

— А как же умереть в один день?..

— Шшш... — он приложил палец к моим губам. — Не думай о смерти. Отныне имеет значение только наше будущее счастье. И первое, что мы предпримем, это поженимся.

Я рассмеялась, удивлённая его заявлением и сказала:

— Любимый, мы уже женаты.

— Женаты, но не до конца, — усмехнулся Джон и выпустил меня из постельного плена.

Выпуталась из одеяла и озадаченная поинтересовалась:

— Это как же?

— Мы женаты наполовину. Можно сказать, что ты мне принадлежишь, а я тебе нет, — сказал он с улыбкой и рассмеялся, когда мои глаза стали походить на плошки.

— В смысле?! — взвилась я. — Ну-ка объясни!

— Не злись. На мне был хомут, блокирующий магию, и я не смог дать истинную клятву, какую всегда дают маги своим избранницам. По канонам наш брак заключён лишь наполовину.

— Но документ и кольца, — взяла наши руки. — От них магия исходит, Джон! Всё по-настоящему, да и не снять их...

И тут Джон спокойно стянул с себя обручальное кольцо. Я раскрыла рот от удивления, бессильно уронила руки и воззрилась на супруга... на супруга ли? в немом ошеломлении.

— Видишь ли, тот невежа, что нас обручал, не наделён соответствующей духовной и магической властью, заключать брак сильного мага, хоть и с хомутом на шее, и юной девушки с каплей магии. Конечно, я не стал об этом рассказывать, иначе... сама понимаешь. — Джон стал серьёзным. — Я держал эту информацию в тайне, на случай, если бы я стал для тебя угрозой и обузой, то освободил бы от этого союза. Всё же...

Схватила подушку и от души зарядила ею в супруга. Точнёхонько по морде! Он, кстати, не ожидал. А подушка оказалась непрочной, или это я силу не рассчитала, и она лопнула. Перья пушистым облаком высыпались на мужчину, отчего он стал похож... В общем, это было бы смешно, будь сейчас другая ситуация. Следом я накинулась на Джона и, вцепившись ему в волосы, зарычала:

— И ты только сейчас об этом говоришь?! Как ты смел умолчать? И ты не смог бы освободить меня от этого одностороннего брака! Потому что я...

Приложила ладонь к груди.

— Потому что я в ответе за тебя на всю жизнь! И ты это знал, сволочь!

— Не так. Есть одна лазейка, — вздохнул он. — Если магически союз не завершён, то его можно расторгнуть, включая союзы и со смертниками.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать всё то «хорошее», что

сейчас думаю о своём лжесупруге, но он не позволил. Стряхнул с себя все перья и мягко поинтересовался:

— Ну что ты завелась? Лучше ответь, ты станешь моей женой?

Я замерла и выдохнула совсем не то, что планировала сказать:

— Естественно!

— Замечательно! — улыбнулся Джон. — Отныне, со всеми неопределённостями покончено.

Потом он взял мою руку, поцеловал каждый пальчик, задержался на том, где кольцо и спросил невероятно нежно:

— Любимая, не сердишься больше?

Вздохнула и ответила:

— Немного... Я... не ожидала от тебя.

— Узнай ты раньше, то потребовала бы или немедленный развод, или немедленного завершения брака.

Задумалась и поняла, что зерно истины в его словах есть. Раньше я была более категоричной и рубила с плеча. Сейчас я стала разумнее.

Улыбнулась и сказала:

— Ладно, ты почти прощён. Но свою повинность отработаешь.

— Всенепременно, — клятвенно пообещал Джон.

Мы долго просто смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. И поцеловались. И потерлись носами. И зашептали друг другу всякие милые глупости.

— Любовь всей моей жизни, — прошептал Джон, — теперь нам предстоит разработать план свадебного тожества.

— Я не хочу никого видеть, кроме самых близких, — прошептала в ответ. — Не желаю, чтобы на нашу любовь смотрели чужие и завидовали.

— Как пожелаешь, — произнёс он и наклонил голову, чтобы поцеловать меня — свою суженую.

Эпилог

— Леди Элизабет Морган —

Как я и пожелала, свадебная церемония была хоть и скромной, но в кругу верных друзей. Торжество получилось тёплым, радостным и воистину счастливым.

Когда все узнали о нашем статусе почти мужа и жены, тоже закидали Джона вопросами, а Джайс как и я негодовал первые минуты, но потом признался, что в Джоне Моргане нисколько не сомневается, ведь герцог — человек слова.

Маршал уже закрыл глаза на тот факт, что мы бессовестно оккупировали его дом и именно здесь и устроили церемонию бракосочетания, которую провёл сильный маг, наделённый властью соединять сердца.

Теперь обручальное кольцо «сидело» на пальце Джона как влитое, чем я была несказанно довольна. Поздравления и пожелания счастья сменились танцами под живую музыку, которую организовал маршал Хью.

Чувствуя себя, наконец, полностью свободной, счастливой, раскованной, я танцевала с мужем и улыбалась, предвкушая вечер, плавно переходящий в ночь. Ведь сегодня Джона ждёт сюрприз...

— Я уже говорил, как ты сегодня прекрасна? — прошептал муж мне на ушко.

— Тысячу раз точно сказал.

— Тогда это будет тысяча и один раз, любовь моя, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. А ведь так тесно не танцуют!

Бросила на супруга из-под ресниц обольстительный взгляд и прошептала игриво:

— Родной, ты держишь меня слишком близко. Мы выглядим весьма вызывающе.

— Здесь все свои, Элизабет, — улыбнулся Джон. — Да и когда нам ещё удастся вот так свободно танцевать и веселиться? Когда мы окажемся на моей родине, то придётся вновь становится герцогом, а тебе, родная, герцогиней. При дворе много правил и обычаев...

— Не надейся. Я не превращусь в чопорную даму, что верно следует всем правилам. Моя шаловливость навсегда останется со мной. Так что, королевству Троарнаш придётся смириться с моей персоной.

— Я очень надеюсь, что ты навсегда сохранишь свою шаловливость, Элизабет, — прошептал Джон. — Ведь высшее общество Троарнаша более традиционное, чем здесь. Ты станешь настоящим украшением, звезда моя.

Мы сделали ещё несколько кругов по залу, и вдруг я увидела подругу, танцующую в паре с маршалом.

— Джон, смотри, Эмилия, кажется, всерьёз увлеклась твоим другом Хью. Он ведь благоразумен? Не разобьёт ей сердце? — забеспокоилась я.

Супруг усмехнулся и сказал:

— К сожалению, Эмилию ждёт разочарование. Хью Геринг не тот мужчина, с кем стоит строить крепкую семью.

— Это ещё почему? — удивилась его словам. — Маршал показался мне человеком благородным, честным и порядочным. Ну-у, и внешне он ещё красавчик. Да и богат, на службе у короля состоит. И не абы кто, а маршал королевской армии...

— Всё так, дорогая, но Хью уже однажды сильно обжёгся и зарёкся, что семья не для него. Он пообещал, что больше никому и никогда не откроет своё сердце для любви. Поговори с виконтессой, пусть оставит это неблагодарное дело влюбить в себя Хью.

— Мне даже обидно, что ты такого плохого мнения о моей подруге, — насупилась я. — Эмилия порядочная девушка и уж точно разбивать сердце маршала не станет. Я ведь вижу, как она на него смотрит — с надеждой. И чую, Эми в маршала уже влюбилась. И кстати, не будь категоричен насчёт друга, даже самая крепкая стена может пасть, если найти в ней нужную брешь.

— Твои слова звучат угрожающе, — рассмеялся Джон и тоже посмотрел на танцующую пару — Хью Геринга и Эмилию Милтон.

— Да, смотрятся как пара они великолепно, — заключил Джон. — И если ты так уверена в своей подруге, то дай ей один совет.

— Какой же?

— Хью душу готов продать за шоколад, — хитро улыбнулся Джон.

— Маршал сладкоежка? — удивилась я и подняла брови.

— Выборочный сладкоежка. Обожает только шоколад. С орехами, цукатами, джемом, сливками, но обязательно тёмный.

— Ты понимаешь, что только что раскрыл стратегическую тайну своего друга? — с проказливой улыбкой спросила супруга. — И ты понимаешь, что теперь Хью до конца жизни обеспечат шоколадом? Эми уж постарается.

— Любопытно будет на это посмотреть, — также заговорщицки произнёс Джон.

Мы снова взглянули на Хью и Эми, и я отчётливо поняла, что они просто идеальная пара. Потом я внимательно посмотрела на Джона и когда музыка закончилась, и мы остановились, в ладони взяла его лицо и улыбнулась.

— Что? — засмеялся супруг увидев, что я слишком уж внимательно его рассматриваю.

— Я вдруг задумалась кое над чем...

— Правда? И над чем же? — он взял мои руки и поцеловал внутреннюю сторону ладони.

Началась новая мелодия, и Джон вновь закружил меня в танце. А я решила не тянуть до ночи и раскрыть тайну уже сейчас.

— Да вот подумала, будет ли наш ребёнок, которого я уже ношу, мальчиком, что унаследует ум и благородство своего отца или девочкой, которая разобьёт бесконечное число мужских сердец?

Джон остановился как вкопанный, явно лишившись дара речи.

— Элизабет? Ты хочешь сказать... — выдавил он, наконец. И голос его дрогнул, он сделал шаг назад и опустил взгляд на мою ещё тонкую талию.

Невинно пожала плечами и произнесла:

— Мы станем родителями. Сегодня утром узнала, когда разглядывала подарок от родителей Эми и Джайса. Леди Милтон подарила артефакт для беременных... Ну-у и в общем, он показал, что я уже того... Беременная в общем... Ой!

Джон неожиданно подхватил меня и закружил!

— У нас будет ребёнок! — закричал он так громко, чтобы услышали все.

Друзья тут же столпились вокруг нас. Аплодисменты и поздравления посыпались со всех сторон.

— Это так чудесно, — всплакнула миссис Хедсон.

— Мои поздравления. Пусть ваш малыш родится крепким, здоровым и красивым, — от души пожелал мистер Леви.

— Я хочу стать вашему малышу крёстной мамой! — захлопала в ладоши Эми.

А Джайс ничего не сказал, он лишь крепко обнял меня, чмокнул в щёку и уже Джону, пожав крепко руку, сказал:

— Вы — молодец! Поздравляю!

— Что ж, со скорым пополнением в семье, — поздравил нас маршал. Потом пальцами провёл по усам и произнёс: — Твой дядя, Джон, будет рад, что у тебя скоро родится наследник.

Я тут же напряглась и заявила:

— С чего вы решили, что будет мальчик? Может, это девочка?

— С того, герцогиня, — переглянулся он с Джоном и улыбнулся, — что в семье Морганов всегда первыми рождаются мальчики.

— А ведь, правда, — задвигал бровями Джайс. — Королевство Троарнаш нуждается в наследнике и у главного претендента уже скоро родится сын! Король Доран Первый объявит Джона своим наследником, я не сомневаюсь.

Я скривилась и подумала: «Боже упаси!»

— Королевство Троарнаш —

Полтора года спустя...

Глядя с балкона, Его Величество Доран Первый горделиво любовался открывающимся видом на морские дали. От дуновения прохладного и тяжёлого морского ветра, напоенного запахами трав и соли, король щурился, но улыбался. Ему не было ни зябко, ни холодно. Мужчина был привычен к суровому климату своей страны. Он любил своё холодное королевство и дорожил им, как любые отцы дорожат своими детьми.

Высшие силы не подарили Дорану сына, которым можно было бы гордиться, но зато он удостоился чести править великим королевством Троарнаш. Что ж, даже у великих людей случаются неудачи...

Было раннее утро, и восходящее солнце только-только начало пускать на землю свои лучи-стрелы, пронизывающие тяжёлые свинцовые тучи. Вскоре они уйдут, и небо окрасится алой зарёй. Дворец короля стоял на возвышении, и с балкона пожилой мужчина часами мог любоваться прекрасным видом.

И именно сегодня вернётся Джон, его племянник, его надежда, радость и грусть. Джон Морган, герцог Картиаравийский. С помощью венценосного соседа короля Ричарда и его армии, Джон со своей армией, наконец, покончили с королём всего преступного мира и основателя пиратской базы Сент-Иль — Говардом Кидом, беспринципным мерзавцем. И племянник с победой возвращается домой. К жене, которая бесконечно его любит и ждёт.

И вот она легка на помине.

— Ваше Величество?

Удивление в голосе прекрасной герцогини вызвало у короля улыбку. Обернулся и кивнул.

— Встаньте, миледи. Мы не приёме, — его улыбка стала шире.

Элизабет, удерживая на руках сына, улыбнулась в ответ и сказала:

— Не могу сидеть взаперти. Чем ближе встреча, тем нетерпеливее становлюсь.

Доран подошёл к ней и погладил чудесного малыша. Даниэль Морган. Ещё маленький, хрупкий, но такой симпатичный мальчуган, он был похож на своего отца — темноволос, зеленоглаз и, несмотря на младенческий возраст, на мир уже взирал мудрым и строгим взглядом.

— Хорошо, что вы встали пораньше, — заговорил король. — Я хотел кое-что

сказать...

— Я вас слушаю, — отозвалась Эпизабет.

Он посмотрел на красивую молодую женщину, которая ровно полтора года назад создала в его дворце настоящий хаос. Поведением, манерами, открытыми взглядами и честностью она шокировала весь двор. Ох, и долго же высшее общество привыкало к герцогине. Зато девушка не привыкала, она любила мужа, ребёнка, свою жизнь и своё дело, которое устроила вопреки обычаям строгого королевства — организовала издательство и начала публиковать газету «Хроники королевского двора».

Бедные придворные...

Монарха восхищало её мужество, преданность Джону и своим принципам. По-своему храбрая Элизабет Морган не боялась открыто помочь любому, кто обращался к ней, и неважно, прислуга это или знатная особа.

Король приподнял миледи за подбородок одним длинным пальцем. Случайный солнечный луч заставил девушку моргнуть.

— Безусловно, бытность монархом имеет свои плюсы, — сказал Доран, — но есть и минусы.

Она кивнула, но пока ещё не понимала весь смысл и посыл его слов.

Он убрал руку от её лица и вновь обратил свой взор на морские дали и заговорил:

— Как любой маг я чувствую приближение окончания своего пути.

— Ваше Ве... — попыталась она возразить.

— Не перебивайте. Дослушайте внимательно.

— Простите...

— Моё время скоро истечёт, и Джон взойдёт на трон. Поверьте, герцогиня, бремя монарха тяжело. Но я знаю, что Джон станет хорошим королём. Время его правления войдёт в историю и его назовут Великолепным. Но для этого ему нужна опора. Это вы, миледи.

Глаза герцогини были печальны. Малыш на её руках уснул и уютно прижался к матери. Она легко его покачивала, охраняя сладкий сон.

— Ваша обязанность будет заключаться в особой поддержке.

— Я люблю его больше жизни, — прошептала девушка.

— Это прекрасно, — улыбнулся король. — Окутай супруга своей любовью, и пусть ваша любовь станет вашим доспехом и щитом. Подари ему свет в доме, когда он будет в походах. Это здорово иметь дом, куда всегда хочется возвращаться. Надёжный тыл, тепло и ваша любовь — вот о чём я прошу вас, герцогиня.

- Леди Элизабет Морган —

Король Доран Первый был печален и его слова легли на мои плечи тяжким грузом. Монарх бледный, с невероятно тёмными волосами, и почти бесцветными глазами оценивающе смотрел на меня, и казалось, его взгляд проникал прямо в душу. Он был высок, широкоплеч, лицо у него гордое и открытое. Несмотря на возраст, от него исходила скрытая сила, аура величия и могущества. Но нет-нет, да мелькали в его взгляде усталость, грусть, тоска и понимание неизбежности конца.

Сильный-слабый король, что прожил свою жизнь не так, как мечтал. Его надеждой и опорой стал мой супруг — Джон.

Его глаза смотрели задумчиво, черты лица твёрдые и решительные, смягчились, когда я сказала:

— Я вас услышала, мой король. Я сделаю всё для величайшего правления моего супруга. И клянусь, стану ему надёжной опорой.

— Элизабет, из вас выйдет великолепная королева, — произнёс монарх. — А теперь возвращайтесь к себе. Ветер усиливается...

Я улыбнулась, сделала реверанс и удалилась.

Что ж, пока есть время, стоит начать писать книгу, что останется потомкам. Это будет роман, описывающий историю нашей с Джоном любви. И назову роман... «Замуж по ошибке».