Западно

Глава 3. Настоящее

«Везде вас подстерегают опасности!»

Учителем средних классов был всеми уважаемый молодой человек. Он с отличием окончил педагогические курсы, был отмечен на многочисленных симпозиумах и научных встречах. Внешностью обладал преуспевающей, мышлением трендовым, а взглядами либеральными.

«Именно такие люди как вы смогут эффективно развить детей! Сформировать из них достойных приемников нашего – не будем скромными - великого дела!» - похвалил его на одной из встреч видный представитель попечительского совета в образовании, что послужило безусловным сигналом для всех остальных. Будущего учителя тут же заметили, признали и выказали всестороннее внимание присуждением сразу нескольких стипендий. Что послужило начальным капиталом для его последующей стоимости, как первоклассного специалиста в образовательном бизнесе.

В общем, о нём заговорили, что было лестно.

После двухлетнего обучения на курсах, на него посыпался целый ворох предложений от преуспевающих школ из списка, рекомендованного попечительским советом. Естественным образом они занимали ведущие позиции в стране, были открыты всяким новациям, воспитывали тысячи детей. Каждая из школ совершила или совершала какое-нибудь великое дело: будь то актуальные поправки к программе обучения, разработанные молодыми, перспективными преподавателями, заключающиеся в начале преподавания с подготовительного класса гендерно-ориентированных инклюзивных предметов: «Инцест, свободный выбор», «Ориентация», «Биология гендера», «Сексуально-психологические особенности», «Пансексуализм - норма личностного поведения» и другие, необходимые для скорейшего встраивания детей в современное общество; так и куда более глубокие и важные работы, направленные на насаждение инновационных моделей образования по всему западному миру.

К таким, безусловно, самым инновационным предложениям, относилась система образования, отменяющая все школьные предметы. Они заменялись темами и явлениями: вместо физики и литературы – природа; вместо математики и логики – финансы; вместо всемирной истории и обществознания – ЮША Inc.; вместо культуры речи, риторики и языка – соцсети; вместо астрономии, религии, биологии, химии – прочие взгляды. Такая, вне всякого сомнения назревшая, инновация обучения сразу же была признана всеми специалистами и рекомендована к самому скорейшему внедрению в систему образования.

Естественно, сертифицированный учитель просмотрел и другие варианты, но все они были… откровенно жалкими. В стороне от софитов внимания, на обочине прогресса – такие школы представлялись совершенно неуместными пережитками, которые давно пора было бы упразднить. Лишь поддержка на уровне единичных сенаторов крайне преклонного возраста, всё ещё цеплявшихся за устаревшие и, попросту, пошлые представления об образовании, как о процессе обучения, а не как о высококлассной, конкурентной услуге на рынке, не давала, пока, мельнице «исторического тренда» окончательно перемолоть их.

Наконец, школа была выбрана. Она была не самая передовая, но именно это то и привлекло внимание молодого специалиста: есть, где приложить амбиции, заявить о себе как о прогрессивном реформаторе и вывести себя на новый уровень.

Образовательные департаменты Федеральных Корпораций были его целью, только они могли позволить сделать всё, что он задумал: купить дорогую жизнь.

Встреча нового сотрудника прошла крайне тепло. Директор сам недавно окончил те же самые курсы, что и молодой учитель, к тому же получил на него крайне приятные рекомендации, предвещающие блестящую карьеру.

Встраивание в коллектив тоже прошло великолепно: он полностью разделял те ценности, что были приняты в системе коммерческого, надгосударственного образования, показавшего свою высокую эффективность в увеличении цифр продаж потребительских товаров. Воодушевлённый целой чередой успехов и лестных отзывов, окончательно подтвердивших его важность и правильность выбранного пути, с искренним рвением молодой педагог принялся передавать свои убеждения и веру ученикам.

Уже полгода он вёл в средних классах направление «Настоящее» - одну из многих новых одобренных тем.

«Новые времена требуют гибкости, а значит безусловного пересмотра прежних устоев, признанных мною и коллегами – опасными анахронизмами. Думаю, вы согласитесь, что нельзя вечно эксплуатировать ограниченные достижения наших античных прародителей, утратившие всякую связь с современностью».

После этой, ставшей знаменитой, бостонской речи первого президента учительской коллегии Федеральных Корпораций, был создан некоммерческий фонд «Защита поколения», с помощью которого финансировалась деятельность попечительского совета. После чего наконец-то были услышаны требования обеспокоенной общественности. Первым же его решением стало упразднение предметов, представляющих собой излишнюю, паразитическую нагрузку. Именно так вместо уроков истории, риторики, философии и футурологии, появилось направление «Настоящее», ставивший во главе угла изучение современности во всех её проявлениях.

И всё же, история не бесповоротно ушла в небытие. Как и многое другое, она была значительно пересмотрена и дополнена, а значит – улучшена.

- Добрый день, класс! С сегодняшнего дня я, в рамках изучения основного нашего направления «Настоящее», преподам несколько уроков истории.

Ученики скривились — уроки ассоциировались с чем-то скучным, ненужным и вредным. Но шума не было. Сидели они тихо, что было безусловным достижением новой системы образования. Прежний гомон, неизбежный в старых методиках преподавания, однозначно мешающий полноценному вовлечению детей в информационный поток на уроках, полностью сошёл на нет. Теперь каждый ученик внимательно слушал.

Никто не смотрел на учителя. Детские глаза, практически не моргая, были направленны на поверхность парты, где, подстраиваясь под речь, проецировался обучающий мультик. Красочные картинки быстро сменялись, не давая заскучать лоскутному ребёнку, уже с раннего возраста требовавшего, как выяснили детские психологи, качественную, яркую и стремительную работу мультипликаторов.

- Уверен, многие из вас задаются сейчас вопросом: что же такое эта история? И зачем она вообще нужна? И нужна ли? Именно это я вам и расскажу.

Учитель подошёл к смартдоске, провёл рукой. Крупным, готическим шрифтом серебряного цвета отобразилось слово «ИСТОРИЯ». Чтобы задержать на нём внимание учеников создатели интерактивного обучающего контента сделали красивую анимацию: вначале на буквах проявились маленькие, чёрно-рыжие пятнышки, а затем верхний блестящий слой начал постепенно слазить, иногда заворачиваясь в трубочку, раздваиваясь, осыпаясь; через минуту остались окисленные, в ржавчине и неровностях буквы, висевшие на фоне грозового неба; ненавязчивая музыка нагнетала требуемую отталкивающую атмосферу, наводя ассоциации с неприглядными, заунывными кладбищенскими видами. Кто-то из учеников поёжился, кто-то скривил нос, но все почувствовали неприязнь, когда гнетущая тьма вползла в их светлый, персонифицированный, уютный мир-интерфейс на поверхности парты.

Пока дети рассматривали буквы, впуская в себя саундтрек, учитель обводил взглядом класс. Это был один из лучших классов в округе и стал он таким благодаря его усердным стараниям. Никто и никогда не отвлекался на его уроках от процесса обучения, а потому дети всегда смотрели на парты. Полностью вовлечённые, настроившиеся на необходимую волну принятия информации, они не задавали не предусмотренных заранее вопросов – столь корректно излагался материал. Вот и сейчас: одни затылки склонённых над партами голов.

«Хорошо, хорошо! Как хорошо!» - подумал учитель и, вдохнув сам в себя приятное умиротворение, вслух продолжил:

- Итак, история. История - это полнейший архаизм: устаревшая дисциплина, придуманная группой древних людей в изжившие, забытые времена. Цель её, как это видели они, была в пересказе потомкам минувших дел.

Перед следующим предложение преподаватель сделал паузу, а слова произносил чётко, выговаривая каждую букву:

-Часто крайне недостоверный пересказ!

«Везде вас подстерегают опасности!»

- Сегодня нам всем понятно, насколько, насколько, насколько это было ошибочно! - преподаватель схватился за голову, - но вплоть до бостонской речи – эти ошибки были столь закостенелыми, что большинство предпочитало не трогать их, оправдываясь специально придуманным термином «наука». Куда и причислили историю. Баснословная халатность! Я даже представить себе не могу, сколько вреда она принесла всем нам!

Однако, как мы сегодня видим: пусть и меньшинство, но меньшинство активное, верящее в свою правоту, - в корне опровергло всю историческую ложь, всё жуткое непотребство, уродующее наши знания и теперь мы живём в очищенном «сегодня». Настоящем!

Дети слушали, склонившись над партами, где шла яркая анимация.

- Однако не только историческое враньё мы убрали с повестки дня, но также и гендерное, и социальное – всё то, что на первый взгляд казалось естественным, но путём глубокого анализа – крайне ошибочным. По сути, вы второе поколение, кто учится жить по-новому, правильно. Инклюзивно! В настоящей свободе! Я вам даже завидую.

На партах отобразились варианты вопросов, какие могут возникнуть у учеников:

«Пересказ вчерашних дней?»;

«Как давно возникла ошибочная «наука»?»;

«Недостоверность дисциплины?»;

«Пагубное влияние ошибок прошлого?»;

«Зачем изучать историю?»;

«Что значит жить по-новому? Нужна ли свобода?».

Последний вопрос был выделен иным цветом, менее привлекательным, а потому, пусть и с некоторым беспокойством со стороны учителя, был проигнорирован учениками.

Как всегда первым нажал на заинтересовавший вариант вопроса отличник класса.

«Пересказ вчерашних дней?».

- Нет, - непринуждённо рассмеялся учитель, довольный тем, как идёт урок, - не вчерашних, ещё глубже. Гораздо. Таких, - махнул рукой за спину, как будто выкинул мусор, - древних дней, времён, эпох, столетий, что даже и страны то нашей не существовало тогда.

Вариант вопроса «Зачем изучать историю?» - никого не заинтересовал. Ведь учитель доходчиво объяснил её ошибочность, да и, как оказалось, дело не касалось страны в которой они жили. Учитель мысленно возрадовался: дети делали успехи, не распыляя себя на ненужное.

Вопрос: «Недостоверность дисциплины?» исчез, а на его месте появился новый. Его тут же нажал пальцем другой ученик, обрадовавшись, что смог понять важность именно этого вопроса и задать его первым.

«А почему недостоверно?»

- Спасибо, вопрос очень хороший, - похвалил учитель, ожидавший, что следующим будет задан именно он, - на самом деле, всё просто. За тот долгий срок, с каждым днём, надо сказать, только увеличивающийся, многое забывается, и никакие – ни-ка-ки-е! - источники уже не в силах однозначно сказать, что же было на самом деле Подчеркну ещё раз, особо: НИКАКИЕ! Это нереально абсолютно. Раньше на это возражали, говорили об анализе десятков, порой сотен источников, по которым якобы собирается цельная картина прошедших событий…

Тем временем для лучшего усвоения материала включился мультик. Он показывал смешного «учёного» на тонких ножках в брюках с вытянутыми коленями, бегающего из угла в угол: ошарашенный множеством летающих облачков с лицами исторических персонажей. Каждое из них стремилось первым попасться в руки, навязав свою версию событий. В итоге они смешно завалили собой тщедушного беднягу. На поверхности осталась лишь рука, хватающая воздух да нога в дырявом ботинке. Дети прыснули.

- …но это лишь пустословие, к тому же очень опасное! Опасно оно потому, что обладая внешностью и признаками истины, на самом деле переворачивает её с ног на голову!

Облака перевернули «учёного» головой вниз и, глупо смеясь, понесли его, размахивающего руками, что-то кричащего и злящегося, куда-то ввысь от остальных людей с недоумением смотрящих вслед чудаку.

- Субъективизм пусть даже тысячи источников - не способен сообщить нам однозначную истину! Что, само собой, разумно. Да, о чём можно говорить, - распалялся преподаватель, выплёскивая эмоции, - если мы даже не знаем, как выглядели эти самые исторические персонажи! Кто-нибудь из вас может представить, что не знает, как выглядит… Да, хотя бы ваш сосед! А тут императоры! Такому разве можно верить? Конечно, нет!

Нас должны интересовать только факты: любопытные, забавные, удивительные, незначительные, важные. Разные, но факты! Зерно событий. То есть то, что однозначно воспринимается нами сейчас и не вызывает вопросов со стороны общественности. Факты. Это естественно, разумно и правильно. А какой смысл в… недостоверности? Повторюсь: в истории нет ничего достоверного! Всё можно оспорить, всё можно поставить под сомнение. Нет надёжности. Нет фактов. Только опасность быть обманутым!

«Почему нет фактов?» - кликнул кто-то на повисший над партой вопрос.

- Всё просто, дорогие мои. Например… Вот, возьмём яблоко. Все его знают и видят. Так?

У всех на партах появилась проекция блестящего от воска, как в супермаркете, зелёного яблока. Точно такое же, только больше, заняло место на смартдоске.

- Оно вкусное сегодня, мы это достоверно знаем, но! Что с ним будет спустя… допустим, два года?

Цифры в углу доски и парт, обозначающие дни, резко ускорились. Яблоко стало стремительно гнить.

- Спустя два года, я думаю, никто его уже не захочет.

Учитель усмехнулся, дети дружно скривили рты. Опять заиграла фоновая музыка, стала проявляться надпись «И..тор..я». Несколько букв пропало, их съела ржавчина.

- Если вы найдёте у себя такое, кхм, случайно, допустим, завалившееся под кровать, вы его тут же выкинете. Не правда ли?

Ученики согласились, ткнув на смайлики.

- Для обозначения этого процесса был введён специальный термин – изменённая конъюнктура прошлого. Вам оно, в таком виде не нужно, а другим оно быть не умеет. Зато настоящее, - вместо сгнившего фрукта, появилась полка в супермаркете со свежими апельсинами, где привлекательный гендер выбирал себе полезный завтрак, - интересно всем.

Дети закивали. Тем временем на партах пропали ряды сочных апельсинов и каждый увидел себя - брезгливо несущего в пакетике испорченное яблоко и выбрасывающего его в мусорный контейнер.

- Но есть такие люди, - продолжал учитель, - которым, только представьте, оно будет интересно!

Тут из-за угла парты появился согбенный старик со шныряющими повсюду глазами. Прижимаясь к стене дома, прячась ото всех, он прокрался к помойке. Это был тот самый «учёный», что каким-то образом спасся от глупых облаков, но не выучил урок, продолжая интересоваться забытым прошлым.

- Такие люди называют себя историками. И они копаются в самых глубинах, чтобы по испорченным яблокам попытаться восстановить, какими вкусными они были.

Старик буквально нырнул в мусорный контейнер и с необычайно довольным видом достал сгнившее яблоко. Окружающие люди, шедшие с покупками из супермаркетов, заметили его и укоризненно зацокали и затопали. Маленький мальчик протянул историку руку со свежим яблоком, но тот ударил по ней, яблоко выпало на асфальт, а мальчик заплакал. Его тут же прижал к себе родитель один и увёл.Историк схватил ещё несколько сгнивших яблок из мусорки, протухшие плоды стали растекаться у него в руках. Спасая гниль, историк побежал по улице.Державшиеся за руку чёрные гендеры мужского типа вежливо уступили дорогу разъярившемуся при их виде сумасшедшему «учёному», принявшемуся громко ругаться, краснеть и брызгать слюной.

Дети нахмурились. Было понятно, что историк поступал не верно, он был негативным персонажем этого обличающего мультика.

Учитель тем временем продолжал:

- Но, не проще ли скушать свежее, чтобы понять? – задал он вопрос и сам же на него ответил:

-Это и разумнее и проще, но, в том то и дело, что эти сумасшедшие историки, самые настоящие безумцы! Они так не считают! Они - больное отклонение.Они — зашквар!

«Везде вас подстерегают опасности!» - высветилась надпись на всех партах.

- Моя задача рассказать вам обо всех опасностях, чтобы вы могли уберечься! Ведь их огромное, несметное количество! Одних только манипуляций с историей может быть целая тьма! Это неизбежно. Одни будут говорить одно, другие, крича изо всех сил, совершенно другое, а третьи — третье! Как тут разобраться?

Повисло молчание, дети страстно хотели знать универсальную формулу, как же отличить такие опасности, как обезопаситься от них. Ведь всё в их жизни подчинялось привитым в школе простым скриптам. И ни разу они не давали сбой.

- Никак! – вдруг грозно сказал учитель.

Ученики сжались.

- Нет такого алгоритма, дающего стопроцентный результат в выявлении исторической правды от фэйков!

Требуемый эффект был достигнут. Дети испугались, растерялись, как будто вмиг ослепли. Не могло ведь так быть! Учитель всё молчал, поддерживая учеников в напряжении. Дети стали заглядывать в соседние парты: может у них экран сломался, поэтому перестали отображаться вопросы? Но нет — у всех только криво висела ржавая буква «с».

Отсчитав достаточную паузу, уже смягчившимся, доверительным тоном учитель принялся успокаивать учеников и закреплять урок:

- Никак, это правда. Но есть единственный способ, один-единственный, каким, я считаю, вы можете пользоваться всю вашу жизнь.

«Какой?» - тут же был отображён и нажат вопрос, сразу несколькими испуганными ученикам.

- Единственным верным способом, каким вы можете воспользоваться, - тянул учитель, приковывая к своему виртуальному аватару на экране внимание, - является полный отказ от попыток как-то вникнуть в историю. Это совершенно не нужно! Только настоящее! Настоящее – вот ответ на всю вашу жизнь!

На поверхности парт вновь появился сумасшедший историк из обучающего мультика. В грязной руке он держал сгнившее яблоко, рассматривая его, собравшимися в кучу глазами. Взгляд недалёкого человека. Затем, воровато оглядевшись по сторонам, уже осознавая неправильность своих действий, зажмурился и надкусил его, быстро начав пережёвывать.

Едва «учёный» сглотнул, как его скрутили колики. Он повалился на бок, выпустил яблоко из рук, которое вдруг стало уже и не яблоком, а жестоким, улыбающимся лицом. Оно подмигнуло и сказало скрипучим языком: «Историки это те, кто плохо учился в школе». Но сделало оно это довольно не внятно, ведь вся его сущность прогнила насквозь, поэтому вместо правильного «историк», всем послышался «доисторик». Класс шумно, с облегчением засмеялся. Лишь один мальчик хмурился.

«Везде вас подстерегают опасности!»

Умная система опознавания качества работы преподавателя вынесла предварительную оценку на уровне «великолепно», мгновенно ставшую доступной попечительскому совету и учительской коллегии. Учитель, видя триумф себя, хотел уже предложить детям не тратить больше время на уроки истории, а посвятить оставшиеся часы другим занятиям на выбор: новому мультсериалу про смешную семью канибалов, пробующих кусочки друг друга в разных блюдах или эротической игре (с соответствующим рейтингом «только в присутствии взрослого»), обучающей правильному петтингу, как произошло нечто странное.

Тот самый ученик, что нахмурился и не задал до этого ни одного вопроса из предложенных системой, поднял руку. Это не запрещалось, но всё же в прогрессивных школах давно стало не типичным. Тем, на что обращали пристальное внимание, как на выбивающееся из норм потенциально опасное поведение. Какие вопросы могут быть сверх тех, что уже предусмотрены?

- Эм, - несколько растерялся учитель, - Хьюго, верно?

Мальчик кивнул, продолжая тянуть руку вверх. Остальные не сразу поняли, что происходит, ведь на их партах вновь отобразился рабочий стол ученика с выбором мультика или игры. Не было новых вопросов. Лишь их мир-интерфейс.

- Ты хочешь о чём-то спросить?

Хьюго вновь кивнул и тоненьким голосом, какой и должен быть у мальчика его возраста, выпалил:

- Мистер Кэссиэн, вы сказали, что история совершенно нам не нужна. Но всё равно я не могу понять почему?

Не зря учителю пророчили блестящее будущее. Растерявшись на миг - в следующий он уже полностью владел собой. Поняв всю важность своего ответа на наивный вопрос, вне всяких сомнений, случайно оступившегося ученика, он улыбнулся и медовым голосом начал объяснять.

- Хьюго, ты же умеешь пользоваться часами, ведь так?

- Часами? – Хьюго захлопал глазами, сбитый с толку неожиданным встречным вопросом.

- Да. Ну, например, теми, что на стене класса. Видишь?

Услышав призыв учителя глянуть на стену, все подняли голову и удивлённо посмотрели на часы. Они действительно проецировались над смартдоской, хотя прежде никто не обращал не них внимание. Большинству стало неуютно, никогда до этого они не отрывались от привычной среды рабочего стола ученика во время занятий.

- Ты можешь сейчас сказать сколько время?

Хьюго опять нахмурился, размышляя. Не понимая в чём же именно, он интуитивно чувствовал какой-то подвох. Умная система опознавания качества работы принялась считывать и анализировать выражение лица ученика. Согласно диагностической карте оно выбивалось за психологически-комфортные рамки обучения в школе.

- Хьюго?

- Одиннадцать двадцать два, - подчинился он просьбе учителя.

- Правильно, Хьюго. Молодец. А как ты определил, что сейчас день, не ночь?

- Я в школе, - пожал плечами Хьюго. Учитель едва заметно прищурился – не такой ответ он ожидал. Есть ведь определённый способ определения времени, простой и доступный.

- Хьюго, как необходимо определять время? Обычным способом. Слышишь, Хьюго? Стандартным.

- Стандартным... Я… Например, если светло или... - спотыкаясь начал было перечислять способы ученик, не понимая, что требует от него учитель.

- Нет, Хьюго. Нет. Не так. Хорошо, смотри: мы же сейчас в школе?

- Д-да, - огляделся по сторонам Хьюго. Это опять не понравилось учителю, ему не давало покоя, что Хьюго вместо использования заготовленных на все случаи жизни скриптов, чьему обучению и был посвящён весь его предмет, анализировал происходящее.

- Да, Хьюго. Тут не обязательно осматриваться и совершать лишние, усложняющие ответ действия. Мы в школе, где же нам ещё быть? – мило улыбнулся мистер Кэссиэн, - так мы в школе, Хьюго?

- Да, мистер Кэссиэн, в школе, - уже поняв, что от него требуется, отчеканил мальчик. Дети начали посмеиваться над тупым одноклассником.

- Хорошо, в школе. Да, в школе. А в школе, как и во всей вашей уже немаленькой жизни, есть правила. Определённые и вполне безопасные. Облегчающие всю вашу жизнь. Для этого школа и нужна. Какие правила прописаны на часах, посмотри, пожалуйста, внимательно.

Учитель принял тот терпеливо-вежливый тон, какому его научили на курсах. Ни в коем случае нельзя кричать на детей! Только улыбки и объяснения. Максимально простые и наглядные.

Хьюго вгляделся и увидел внизу справа от минут две буквы: «pm».

- Если будет «pm» - тогда день, - чётко ответил он, решив вклиниться в «правила», чтобы услышать таки интересующий ответ.

- Совершенно верно! – просиял учитель, добившись верного ответа и обрадовавшийся тому, что обучение, под его руководством, возвращается в должные рамки.

- А знаешь ли ты, что «am» переводится с одного из старых, забытых и ненужных теперь языков, как «до полудня», а «pm» – «после полудня»? И что употребление буквенных обозначений ввели ещё столетия назад англичане, потому что часто возникала путаница с точным определением дня и ночи? Знаешь ли ты, что двенадцати часовой формат времени использовался ещё гораздо раньше, доисторическими людьми, у которых то и расчёсок не было, не говоря о профиле в Фэйкбуке? Зато они считали число двенадцать мистическим по своим ограниченным соображениям. Но, тем не менее, формат случайно оказался удачным и используется нами до сих пор, как наиболее удобный, в отличие от усложнённого - двадцатичетырёхчасового.

Хьюго покачал головой – ничего этого он не знал, но ему показалось интересным то, что обычное время имеет такую историю, пусть и пренебрежительно рассказанную.

- А ведь ещё я не сказал почему в минуте и часе содержится шестьдесят единиц времени, а в секунде – уже целая тысяча.

Многие ученики уставились на мистера Кэссиэна остекленевшими глазами, уже даже не стараясь уловить специально усложнённую им мысль.

- И вот теперь, когда я тебе показал истлевшую часть истории, тебе всё это как-то начало помогать лучше определять время? То есть использовать основную функцию часов?

Это убедило всех. Действительно: как может это непонятное, запутанное объяснение, помочь определять время? Всего лишь время – самое простое, незаметное, что есть в жизни. И это лишь один, крошечный кусочек чудища истории, способного лишить ясности простоту, спутать текущий комфорт и лишить удовольствий, как сейчас сделал этот тупой одноклассник, ведь наверняка, если бы не он, то они уже занимались чем-нибудь приятным.

На этом ярком примере, все ученики вдруг ясно поняли и впитали в себя смысл истины:

«Везде вас подстерегают опасности!»

Учитель торжествующе осмотрел класс. Тем временем, через глазок умной системы опознавания качества работы преподавателя, за Хьюго внимательно наблюдали подключившиеся детские психологи, получившие предупреждение об опасной аномалии.

- Мне кажется, - вдруг заговорил Хьюго, сразу, как поднял руку, не дожидаясь приглашения, от чего улыбка учителя несколько поблекла, а веко непроизвольно дёрнулось, - мне кажется, что вы ошиблись.

- Ошибся? – захлопал глазами мистер Кэссиэн, - то есть как ошибся? Где?

Теперь класс с нескрываемым изумлением уставился на новенького.

Хьюго перевели из очередной закрывшейся школы старого образца – последней в округе. Все, конечно, были наслышаны о дико отстающей программе тех школ, знали, что ученики по уровню развития сильно уступают им, но чтобы вот так?

Родители Хьюго были вынуждены отдать сына сюда. Хоть они и предупреждали своего любознательного малыша об опасности таких школ и просили его повторять за всеми, обещая, что дома они будут с ним заниматься ещё больше... Хьюго был лишь ребёнком. Он ещё не научился сдерживаться, не научился видеть то, что беспокоило папу и маму, а тем более не научился маскировать свои мысли.

- Вы не правильно применили, мне кажется, исторический факт, - заполнил его тоненький голос весь объём класса, - простите.

Учитель не находил слов, чтобы возразить, а ученики довольно глупо продолжали сверлить неинтерактивный затылок одноклассника, пытаясь понять о чём он говорит, если уже всё было убедительно рассказано сертифицированным специалистом. Не «учёным», а специалистом! Они почувствовали нарастающий дискомфорт, что не замедлила отметить умная система опознавания качества работы и передать тревожный сигнал наблюдающим за происходящим психологам.

Теперь уже не класс находился в центре внимания, а Хьюго, как инородный элемент.

Хьюго, задыхаясь от овладевших его переживаний, продолжал:

- Это не помогло мне лучше определять время, но я понял, что мы переняли меру исчисления времени, которую создали тысячи лет назад. А ведь вот это и интересно! Может быть, мы что-нибудь ещё взяли? Что ещё есть в нашем настоящем, что пришло оттуда? Может быть, мы что-то забыли, а это бы пригодилось нам! Ведь если представить..!

Хьюго всё говорил и говорил. Может быть, он говорил не так складно, как излагал программные мысли учитель, часто сбивался и сильно волновался, но его любознательность, может быть возникшая из-за имени, которое дали ему родители, всё-таки дала о себе знать.

Наконец учитель пришёл в себя и применил самый действенный способ. Не дав окончить говорить своему ученику, он отвернулся от него и вывел на смартдоску изображение люмпена-учёного, копающегося в помойке и надпись: «доисторик». Класс, с облегчением ухватившись за знакомый образ, взорвался смехом. У всех возникла стойкая ассоциация, что новенький – это доисторик: тупой, опасный фрик. Мистер Кэссиэн победоносно ухмылялся.

Хьюго смутился. Он ни как не мог взять в толк, почему учитель не стал говорить с ним, а решил высмеять.

«Везде вас подстерегают опасности!»

После уроков Хьюго пришлось убегать. Несколько кварталов за ним пытались гнаться одноклассники, на удивление проявившие недюжинную прыть.

- Доисторик!

- Доисторик!

- Сирик, сирик!

- Срик-чирик, упал сракаю на штык!

- Срик, срик, срик, вот и вышел историк!

Кричали они, придумывая с помощью вездесущих сервисов в своих смартфонах различные производные на слово «доисторик».

Хьюго бежал! Однако в голове у него были не обидные ругательства его сверстников-одноклассников. Хьюго не понимал другого: зачем, почему учитель поступил так, как он поступил?

Спустя сто метров, одноклассники — продукт современного потребления — отстали окончательно. Они были плотно упакованы сытными порциями еды в ресторанах быстрого питания, а уроки физкультуры подразумевали овладение суперспособностями в играх.

Свернув в одну из прилегающих улиц, Хьюго вышел на другую – широкую, заполненную взрослыми. Он отклонился от маршрута домой и оказался в деловом квартале местного городка. Сам же Хьюго жил за городом.

Важные, занятые гендеры, с деловой поспешностью подростков, проходили мимо. Лицо каждого из них освещал экран смартфона. Они говорили, переписывались, отвечали, убеждали, злились, торопились, планировали, смеялись, ждали веселья вечера четверга, пользовались плодами потребительской демократии - жили. Делали всё то, что приносило им бонусы, поднимало рейтинги и приближало перспективу стать потенциальным гражданином своей страны. Все они стремился к этому, а значит, стремились за всеми трендами дня.

Если у них в ленте появлялся «самый красивый» преступник, то они обязательно подписывались на него, отмечали «божественность» фотографии и желали удачи; если кто-то совершал безумный поступок, то они восхваляли его и тут же подхватывали идею, развивали её, создавали сообщества, вступали в них и проводили челленджи, забрасывая другие группы; если появлялся новый стильный бренд, его тут же желали, успешные счастливчики фотографировались с ним, кто-то доставал красивую упаковку, а остальные откладывали в раздел желаний. Попутно они искали свою особенную индивидуальность, раскрывали её через Фэйкбук и любезно созданные им социальные сервисы. Жизнь в настоящем была всегда полна событиями, с клиповой трескотнёй мчащимися вперёд.

Любимым развлечением Хьюго с ранних лет, когда он узнал, что их сосед вовсе не сосед, каким он всегда ему казался, а всё-таки соседка принявшая правильный биологический пол, соответствующий внутренниму мироощущению, стало угадывание «гендерной» принадлежности персон. Эту игру они придумали ещё с Аннет — бывшей одноклассницей. После закрытия школы её родители собрали вещи и, кажется, уехали куда-то совсем далеко. Может быть, даже на Восток, о каком они так много грезили вместе.

Хьюго до сих пор не мог пережить это расставание. Тяжёлая горечь нахлынула на него. Когда же сердце успокоилось, а глаза высохли, то место детских страхов заняла растерянность и скулящая тоска. Силы как-то враз оставили Хьюго. На непослушных ногах он отковылял чуть в сторону от человеческого потока, спрятавшись в тени здания из красного кирпича и пробовал угадывать.

Как же не хватало Аннет! Она бы обязательно съязвила так, что они оба покатились бы со смеху.

«Нам повезло, мы с тобой иные», - сказала бы она.

«Это как?»

«Ты что?! Разве никогда не заполнял никакие анкеты?» - делано-преувеличенно удивилась бы она.

«Нет, никогда».

«Ну, ты даёшь! Хотя и я тоже, но зато видела, как это делали родители. Папа так смешно вздрагивал, когда требовалось указать какой его "гендерный тип". Ни мужчин, ни женщин там не было, зато последним в списке шёл «иной». Ха!»

Когда Аннет вот так смеялась над всем, Хьюго не мог объяснить почему, но чувствовал, как они будто знали какую-то страшную тайну. Открытую для всех, но абсолютно невидимую; а они - дети - видели её и она отгораживала их от всего непонятного, пугающего, но почему-то существующего, изо всех сил старающегося рядиться в личину человеческой жизни. Только с Аннет и дома Хьюго чувствовал себя в безопасности.

И вот одной искорки жизни не стало.

Один гендер, с бледной кожей, кажущейся резиновой из-за неоконченного курса терапии, глянул на Хьюго. Кем он себя чувствовал и что хотел из себя сделать, чтобы изменить своё отношение к окружающему его настоящему? Хьюго замер и очертя голову сорвался с места, побежал домой. В оставшуюся искорку своего мира.

«Везде вас подстерегают опасности!»

- Мне кажется, вы не понимаете, насколько серьёзна проблема, - ослепительно улыбался веснушчатый молодой человек в роговых очках. Изовсех сил он стремился скрыть оправданную брезгливость к этим ханюдам(1). Лишь ответственность, лишь понимание того, что он делает нужную работу, позволяли ему сохранять выдержку к сидящим напротив него ханюдам. И,конечно, перспектива быстрой карьеры.

- Везде, это же современная школьная истина, везде нас подстерегают опасности! Буквально везде! - воскликнул он и открытым взглядом посмотрел на первого и второго родителей, - Основная забота всех социальных центров как раз и заключается в том, чтобы выявлять эти опасности и вовремя их ликвидировать. В зародыше! Не давать пустить метастазы в нашем инклюзивном обществе.

Последние слова он сказал с особым аппетитом, ему явно доставляло удовольствие так говорить и относить себя именно к такому правильному обществу, а потому стоявшему выше любого другого. Вообще он примерял, а затем использовал все вошедшие в тренд термины и слова. Потому, когда кто-то из жителей ЮША Inc. с гордостью написал в статусе, что в душе он целиком и полностью гражданин своей Корпорации, то с радостью подхватил это новое знамя. Как и всё Фэйкбуковское сообщество. Сами же они оставались, по праву рождения, в лучшем случае, потенциальными гражданами ЮША Inc. с кусочками от прав. Что, несомненно, было много лучше, чем бесправные неграждане. И одни из таких потенциальных негражадн сидели напротив.

- Вы должны знать, что единогласно принятая стратегия гражданами Корпораций ЮША Inc. «О наилучшем обеспечении интересов ребёнка» подразумевает, с чем согласны и попечительский совет, идетские психологи, и социологи, и, естественно, наши Корпорации,что так называемая «семья» является источником прямого насилия над детьми. И если с материальными благами в вашем доме, - социальный менеджер сознательно избегал употреблять «в вашей семье», считая такое выражение даже не вульгарным,а крайне оскорбительным, - ещё не всё критично, но вызывает определённую тревогу (ни одного голосового помощника и минимум умной техники!), то с семейным насилием предстоит сейчас разобраться.

- Семейное насилие? Мне кажется, что вы немного преувеличиваете, - заметил мужчина, отец Хьюго.

- Преувеличиваю? Как можно! – искренне удивился молодой менеджер.

- Мы никогда не применяли телесные наказания.

- Может быть, об этом расскажет Хьюго? Думаю, раньше он просто-напросто боялся, теперь же, оказавшись под нашей защитой, он сможет раскрыть тайны. К тому же, под насилием понимается не только физическое, но и психологическое в первую очередь, как наиболее опасное. Я знаю, что вы его применяли к мальчику, - уверенно заявил менеджер, - иначе откуда взяться его враждебному и крайне тревожному поведению в школе? Вот, полюбуйтесь!

Менеджер достал планшет и включил запись урока, где Хьюго задаёт непредусмотренные вопросы, а затем говорит об истории, как о чём-то увлекательном и нужном.

- И если бы не учитель, вовремя среагировавший на это явное психологическое отклонение, и не умная система, которая вовремя доложила обо всём, то неизвестно сколько бы ещё страдал Хьюго!

- Наш маль… ребёнок лишь полюбопытствовал немного, вы же сами видели это на записи. Обыкновенный вопрос школьника. Учитель вполне… педагогично сумел разъяснить Хьюго правильную точку зрения, - стараясь смягчить социального менеджера, отец скрепя сердце назвал хамство учителя педагогичной работой.

Менеджер качал головой и улыбался. Он хорошо знал, ещё в университете ему объяснили, что у необразованных ханюдей животные инстинкты столь сильны, что они не будут замечать самых очевидных отклонений поведения, когда речь идёт об их биологических детях. Благо таких ханюдей становится всё меньше. Однако его работа как раз состоит из общения с нездоровыми элементами общества, потенциальными негражданами и внутренними террористами, а потому, дабы не вывести их из себя, а вспыльчивости, как и всякий нецивилизованный элемент, они очень подвержены, больше цепляясь за животное начало, надо показывать им своё миролюбие. Улыбаться.

Социальный менеджер мило улыбнулся. Мама Хьюго повела плечами, пытаясь сбросить накатившую дрожь.

- Я видел, как он проявил не-здо-ровый интерес. Это не простое любопытство. Не путайте, пожалуйста,- ответил молодой человек, продолжая мило улыбаться,– современная система образования всячески поощряет любопытство и делает его как можно более доступным и простым. Интерактивные парты с множественными вариантами вопросов, действительно важных для понимания определённой темы или явления, в полной мере удовлетворяют всем вызовам современности. Помимо них ещё есть целая индустрия: видеоигры, интерактивные комиксы, сериалы и лучшие в мире высококлассные специалисты, умеющие и любящие взаимодействовать с детьми, направлять, подсказывать! Раскрывать их возможности! Всё это построено и поддерживается благодаря щедрости Корпораций, понимающих, что дети — это их будущее. Они пекутся о них, о своём самом главном активе!

Всё направленно на то, чтобы не позволить разрушить личность семьёй, чтобы будущий взрослый житель нашей страны влился в современный корпоративный мир, умел ориентироваться в потоке информации и нашёл во всём разнообразии потребления себя...

- Ма-ам, Па-ап, я дома! – ещё с улицы раздался голос Хьюго, прервавший звонкий поток слов социального менеджера.

Родители вздрогнули. Сколько раз они предупреждали своего сына об осторожности! Но он лишь ребёнок.

Красивое, ухоженное лицо непрошеного гостя на миг скривилось, как будто в него воткнулись жала целой сотни ос. Оказывается здесь всё гораздо хуже. Сепаратизм был не просто потенциальным, как ему подумалось раньше, а пустил глубокие корни и вырисовывались элементы внутреннего терроризма: наверняка в этом доме сильны антикорпоративные взгляды. Он хмуро посмотрел на первого и второго родителя. Всё-таки скорее, скорее, скорее надо закрыть все деструктивные школы! Они разрушают корпоратизацию общества, ограничивают восприятие детей совершенно противоестественными рамками «семьи», отгораживающими их от безопасных развлечений и опеки Корпораций.

Молодой менеджер понял, что оказался в очень непростой ситуации, в логове врагов. Он тут же сделал пометку с тревожащими выводами в рабочем планшете. Важность её была такова, что она сразу ушла начальству. Отцу, как и матери не нужно было гадать, о чём написал их незваный гость. Они поняли, сильнее сжали челюсти.

Мама выбежала в коридор, где ей тут же начал высказывать возмущение Хьюго:

- Мам, я не могу в этой школе больше! Почему они все такие… глупые! И учитель!

- Тише Хьюго, тише!

- Но мам, почему он так со мной поступил? Я же ничего не сделал! Я просто спросил...

- Хьюго, у нас гости, - как можно более спокойно произнесла мама, лишь бы остановить своего любимого сына.

Хьюго удивился. С тех пор как уехала Аннет у них никогда не было гостей дома.

- Гости?

- Да, поэтому я попрошу тебя, пожалуйста, подняться к себе, пока мы разговариваем.

Хьюго выглянул из-за мамы и увидел в гостиной приветливо улыбающегося ему менеджера в очках. Тот весело помахал Хьюго рукой. Хьюго не ответил на приветствие, рассматривая незнакомца в их доме. Одет он был изыскано, веснушчатое лицо было открытым и сияло внутренним счастьем беззаботного человека, живущего в комфорте настоящего, лишённого груза вчерашнего дня.

- Приве-ет! – делая акцент на последнем слоге, весело поздоровался он с Хьюго.

Хьюго спрятался и что-то горячо зашептал маме. Его не обманула картинная приветливость и нежные черты лица.

- Мам, мам, он плохой. Зачем вы его позвали? Точно такой же приходил к Грантам в прошлом году, больше я не видел их сына. Зачем он здесь? Это из-за того, что было в школе? Так я же не виноват! Прости мам, я просто спросил, больше не буду. Там так скучно и… и не правильно всё! Хочу в старую школу! Почему её закрыли? Мам! - горячо шептал испугавшийся ни на шутку Хьюго.

- Хьюго, милый, успокойся, всё хорошо, видишь? Мы просто разговариваем, поднимись к себе, пожалуйста.

- Мам, честно? - Хьюго не верил.

- Да, сынок, - шептала мама как можно тише, но социальный менеджер вытянулся в струнку, чтобы расслышать разговор, касающийся непосредственно его. Хьюго бросил на него враждебно-испуганный взгляд, и собрался было подняться по лестнице, когда гость его остановил:

- Хьюго, дорогой, а ты знаешь, что у тебя есть права и что если ты не хочешь, а я вижу, что ты не хочешь подниматься наверх, то ты вполне можешь остаться тут. Мы мило побеседуем. Я не кусаюсь, - ещё сильнее растянул он улыбку.

Хьюго посмотрел на маму, на папу. Он не хотел здесь оставаться, хотел к себе в комнату с мамой.

- Сыно… Гм, Хьюго, - сдавленно сказал отец, успев оборвать гендерно-неверное обращение к неопределившемуся ребёнку, - кхм, если хочешь, то оставайся, это же твоя личная жизнь. Мы с ма… твоей родительницей не можем тебе мешать.

- Не, я не хочу. Я к себе поднимусь, надо сделать…

- Тебя что-то заставляют делать? - проявив нетерпение, переспросил молодой человек, но тут же закусил губу.Досадная ошибка. Поспешил.

- Эм, нет, - спохватился Хьюго, это он помнил, родители ему рассказывали о таком, - мне надо. Там, в общем, игра у меня, в компьютере, хочу поиграть.

- Ах, игра! Ты значит игрок! Похвально! – фальшиво и громко засмеялся молодой человек, - Ну, раз игра не может ждать, то, пожалуйста, иди. Рад знакомству, - сладко пропел он, окончательно укоренившись во мнении, что в этом неблагополучном доме однозначно присутствуют и домашний деспотизм, и сепаратизм, и антикорпоративные взгляды. Все признаки логова внутренних террористов. Что, в общем-то, было ожидаемо. В неполноценных, ограниченных семьях это неудивительно.

- И я. Очень.

Хьюго поднялся по лестнице, провожаемый обеспокоенным взглядом матери. Хлопнула дверь, воцарилась тишина.

- Эм, можно, пожалуйста, если не затруднит воды? – крайне вежливо попросил непрошеный гость.

- Да, можно, - спохватилась мама, и уже хотела было направиться на кухню, как вовремя остановилась.

- Я принесу, - с преувеличенной готовностью подскочил отец и заторопился за стаканом воды.

Социальный менеджер довольно хмыкнул. Вся неловкость сценки не ускользнула от него. Он специально прибег к этому приёму, в отместку за своё нетерпение и упущенную возможность поймать «на крючок» факт домашнего деспотизма. Хотя, в целом, хватало и его компетентных суждений по косвенным признакам для однозначных выводов. Очередные пометки ушли с планшета: «высока вероятность сексистских нравов», «гарантированное домашнее насилие», «скрытый сепаратизм», «подавление воли», «абьюзерство».

Напившись воды, он поблагодарил за гостеприимство.

- Это необычно, поэтому вынужден спросить. Мне показалось или ваш ребёнок, действительно, ни разу ни пользовался телефоном доверия? - менеджер вернул на лицо милую улыбку, - Хотя, конечно же, я знаю это наверняка. Проверил уже.

Социальный менеджер выдержал паузу, затем продолжил:

- Мы очень гордимся выстроенной системой защиты детей в ЮША Inc., по статистике девяносто восемь процентов детей хоть раз звонили на телефон доверия, что, вне всяких сомнений, уберегло их от всяких нехороших штук. Почему же Хьюго не пользовался, позвольте узнать?

Родители переглянулись, в конце концов мать ответила:

- Это же его дело. Звонил он или нет. Мы ему не запрещали.

- Да, - поддакнул отец. - Мы не лезем в его личную жизнь, ограничиваясь только дозволенными корпоративными рекомендациями по воспитанию. К тому же звонки туда анонимны и мы не могли знать, что он не звонит.

- Ах, если бы это было так. Если бы! Но мне почему-то кажется, что в его смартфоне даже не забит номер службы. Ведь, - социальный менеджер осмотрелся, - откуда ему взяться, когда смартви в доме нет, это к слову о вашем материальном благополучии, смартфон вашего биологического ребёнка, как любезно сообщила сотовая компания, очень сильно ограничен к доступу в интернет, а в контактах нет нужного номера телефона. Хотя, он должен быть вшит при продаже и удалить его не так то просто, нужно пройти несколько подтверждений и согласиться с тем, что это осложняет оказание помощи.

Боюсь в это поверить, но, как видно из специального отчёта, - менеджер водил пальцем по планшету, поглядывая на ханюд перед собой, оценивая реакцию, - даже Фэйкбук ни разу не посещался с его смартфона. Если с телефоном доверия можно предположить, что ребёнок баловался, всякое бывает, то этот факт не объясняется ни чем законным.

Ещё предстоит выяснить, как такое произошло. Не хочу вас пугать или не дай Марберг, грэйт-создатель Фэйкбука, обвинять в том, что вы сделали это нарочно, но это очень тревожно. Это признак нарушения базового Закона «О свободе доступа в Фэйкбук».

Родители молчали. Не робкого десятка муж и умная жена, но здесь они не могли ничего поделать. Такие натасканные молодые люди, как их гость, пользовались абсолютной поддержкой Корпораций. Что, естественно, было оправданно, ведь иначе они не смогли бы хорошо выполнять полезную работу.

С невинным лицом молодой менеджер замолчал и мило улыбался, ожидая оправданий. Пальцы его, при этом, скользили по экрану планшета. Не дождавшись, он закрыл планшет крышкой и приготовился уходить.

- Хорошо. Думаю, что я увидел достаточно, решение мною принято. О чём я уже известил своего руководителя. Он вполне меня поддерживает. Поэтому, ошибки быть не может.

- Решение?

Гость поправил очки и прямо посмотрел на ханюда напротив.

Каким же он был всё-таки мерзким: неухоженные брови, запущенная щетина и начинающая лысеть голова, морщины под никак не выделенными глазами, хотя ему нет и сорока лет — видимо он даже не знает, что такое солнцезащитные очки, да и последними модными трендами едва ли интересуется. Сам же менеджер, дабы поддерживать свою эрудированность, буквально вчера листал ленту новостей моды в Соцсети «Фэйкбук», где и увидел новую коллекцию одежды для гендеров мужского пола среднего возраста. В ней было всё: и женственная брутальность, и жизненный опыт, и манящая сексуальность, и обещание страсти, и некая… некая аура, буквально осязаемое обаяние! Да, обаяние! «Чертовски упругая, возбуждающая харизма!», - как верно подметил один из комментаторов. Сейчас же, напротив него сидело отвратительное прошлое с непрофессионально подстриженными ногтями, наверняка шершавой кожей, тяжёлым взглядом — как можно в таком виде выходить на улицу, посещать заведения? К тому же голос — грубый, как угольная шахта, лишённый даже намёка на модную манерность. Нет, определённо, никаких положительных эмоций такая персона вызвать не могла. Хренов ханюд!

- Да. Решение. Решение о крайне неблагополучной обстановке в вашем доме для дальнейшего воспитания ребёнка, - с расстановкой отвечал менеджер, голос его не требовал возражений, он здесь главный, - что приводит его к тревожащей неуспеваемости в учёбе и прямым образом негативно влияет на весь класс.

Помимо этого я увидел совершенно ясные признаки домашнего деспотизма, сексизма, абьюзерства, эксплуатации, некомпетентности в воспитательных вопросах, преступной дискриминации к доступу к информации, свободы слова и равноправного участия в цифровом пространстве Фэйкбука. Это не полный список из моего отчёта. Наиболее тяжкие ярлыки я не имеют право разглашать этим будет разбираться служба собственной безопасности.

Ещё, насколько мне известно, у вас нет ни друзей, ни вторых сексуальных партнёров с отличной от вас гендерной ориентацией. Точнее, - менеджер откинул крышку, повозил пальцем по планшету и положил его перед собой, - вообще таковых нет, что не позволяет воспитывать правильное положительное отношение к пангендерному разнообразию жизни. Это же, Марберг всемогущий! Мы не можем навязывать вам друзей, но ваш круг общения очень показателен и в вашем положении крайне усугубляет ситуацию.

- У нас есть разные друзья, - попыталась возразить мама.

- Я этого не отрицаю, ни в коем случае! Есть, только они, так же как и вы, исповедуют ханжеское восприятие мира. Худшие представители моранаци. Плюс ко всему, - тут менеджер расширил глаза, прочитав информацию с планшета и сурово посмотрел на ханюдов перед собой, — скрывающиеся от Корпораций. Вы знали, что Гаррисоны прячутся сами, укрывают своего ребёнка по имени Аннет и находятся в федеральном розыске?!

Менеджер замолчал.

- Они просто переехали…

- Не просто! - крикнул менеджер, - они скрываются и молите Марберга, чтобы не сбежали на Восток, иначе уже не я приду к вам.

- Не пугайте нас, мы не имеем к ним отношения.

Менеджер снисходительно улыбнулся.

- Однако всё это пусть и тревожно, для вас, но в случае вашего биологического ребёнка поддаётся коррекции и излечению.

Самое же страшное то, что я увидел здесь это то, что у вас нарушаются права детей. Хьюго не знает о своих правах! Его наивная ложь, конечно, прекрасна, но я видел его забитость и страх перед вами. Например, Хьюго знает, что имеет права на другой дом?

Родители замешкались с ответом, что дало возможность социальному менеджеру победно улыбнуться:

- Не знает, а вдруг он хочет попутешествовать по стране? Это одно из основополагающих прав этики глобального сожительства и одна из основных ступеней к будущему статусу гражданина! Такая возможность есть для каждого. Хьюго просто будет переходить из дома в дом, обучаться в различных школах, познавать всю нашу многообразную культуру, получать за это необходимые рейтинги! Вполне возможно, что он решит где-то остаться, где найдёт новую пару, которая окажется лучше вас, полюбит её! Новые френды, знакомства, сексуальные партнёры! Это совершенно потрясающие возможности! И вы абсолютно сознательно, эгоистично лишаете его настоящего! Не удивлюсь, если он даже не знает, о том, что его базовую гендерность можно исправить. Это же моральное насилие над ребёнком!

- Он знает! - дрожащим голосом воскликнула мама, едва подавляя слёзы от сильнейшего волнения.

- Позвольте, не нервничайте. Откуда он может знать, если вы даже не посещали курсы сексуальной грамотности! В этих, с позволения сказать «школах», куда до недавнего времени Хьюго ходил, этот предмет представлен крайне скудно. Да и смартви у вас нет, где много полезных, обучающих программ для детей! Как вы вообще проводите вечера?!

Социальный менеджер перевёл дух. Он чувствовал себя на передовой битвы за будущее Корпораций и выкладывался, как супергерой.

- Не буду вам говорить насколько воспитание детей важный вопрос для будущего Корпораций. Стратегический! Согласно исследованиям, почти все биологические родители нуждаются в помощи, чтобы выполнять свою роль в воспитании ребенка и обеспечении его прав. Многие, очень многие не справляются и с удовольствием принимают нашу компетентную поддержку!

Одной из новых мер, уже ставшей очень популярной, относится изменение обстановки. Для облегчения дальнейшей жизни пары не справившейся с воспитанием, такой как вы, мы забираем вашего биологического ребёнка и отдаём надёжным сожителям, где он не будет чувствовать себя жертвой. Там ему будет хорошо, уверяю вас. С ним будут работать психологи, они окружат его необходимой атмосферой и, как с гордостью могу вам доложить, даже самые тяжёлые случаи излечиваются за три-четыре месяца новейшей терапии!

Гость выжидающе замолчал. Он чувствовал свою власть над этим ханюдом, мужланом! Над женщиной, не следящей за собой. Типичным пещерным людом, ещё, к сожалению, не вымершим.

Ему нравилось работа. Придавала сил и улучшала его личную интимную жизнь. Как же он оторвётся в клубе! Его френды уже, наверняка, заждались. Он вполне заслужил сегодня отличный отдых!

Отец хотел сказать, что не отдаст им сына, но понимал, что этим только усугубит положение. Он сдержался, лишь крепче сжал ладонь своей жены под столом, так чтобы не видел сотрудник социальной службы.

- Мы вполне доверяем вашему мнению, - наконец произнёс он.

Молодой человек удивился, но понимающе кивнул. Всё-таки его мнение было авторитетно. Он был сертифицированным специалистом, соответствующим всем стандартам Корпораций. Образцовый продукт современной образовательной услуги.

- Мы готовы попробовать исправиться в домашних условиях. Наверняка же есть такая возможность?

- В самом деле? Хм.

- Да.

Менеджер на секунду задумался. Здесь он мог проявить человечность и пойти навстречу. Иногда это приводит к самым убедительным результатам. В дальнейшем, как позитивный кейс, он мог стоить его карьере сразу несколькими рейтингами вверх.

- Что же. Положение ваше тяжёлое, почти необратимое, я уже даже не стал раскрывать проблему крайне поверхностного гендерно-сексуального воспитания вашего биологического ребёнка, о крайнем его отставании в этих краеугольных вопросов от сверстников, давно пользующимися всеми игрушками. Но… я готов вам помочь, несмотря на то, что вижу сознательность в ваших деструктивных воспитательных методах.

Обычно в таких случаях мы ставим везде камеры, но у вас дома довольно запущенное положение, поэтому одних камер будет точно не достаточно. Нет. С моей стороны это будет недобросовестно исполненная работа. Велик риск, что вы попытаетесь обхитрить нас. У меня есть идея. Я посовещаюсь, извините меня.

Гость переключился на планшет. Деловито стуча пальцами по экрану он писал своему начальнику. Не прошло и двух минут, как лицо его засеяло от удовольствия.

- Ну, вот и отличное решение. Оно удовлетворяет меня полностью. Мы подселим к вам современных сожителей, трёх человек. Я уверен, что мы сможем подобрать подходящих персон, и, так же уверен, что вы сойдётесь с ним и будете близки. Они буду наблюдать за вами и вашим сыном круглосуточно и в случае отсутствия прогресса или любого ненормального поведения — сообщать нам. Это наилучшее решение в данной ситуации. Подпишите бумаги, пожалуйста.

Стандартные пустые бланки были выложены на стол. Лишь в шапке было написано: «Договор».

- Я должен проговорить вслух, что вы даёте своё безоговорочное согласие на внесение любых пунктов в подписанный вами договор с социальной коммерческой службой.

Не слушающейся рукой, но муж и жена подписали пустые листы там, где им указали. Сын, пока остаётся с ними, а дальше они придумают что-нибудь. Возможно даже сегодня.

- Ну, отлично! Всего вам наилучшего. Подобранные нами сожители приедут к вам, думаю, уже завтра к обеду. Рад, что вы решились на перемены к лучшему. Это легко, поверьте!

Социальный менеджер вышел необычайно довольным. Ещё бы! Он смог провернуть процедуру повышенной сложности, а это плюс несколько пунктов к его плану, что значит дополнительную премию и бонусы к корпоративному рейтингу! Отличная история! Лёгкость на душе подсказывала, что настоящий день был крайне удачным.

«Везде вас подстерегают опасности!»

(1) Ханюд — ханжеский люд