Запахи в жизни зверей

Сигналы видимые и невидимые

Не просто изучать поведение зверей в природе. Почти все они ведут скрытный образ жизни. Но зимой на снегу видно все: какой зверь и куда прошел, что он здесь делал, чего нашел поесть, где отдыхал и с кем схватился. Все подробнейшим образом записано в снежной летописи, только нужно научиться читать ее, да не мешкать: выпала пороша и все следы стерла. Теперь появятся новые письмена и снова сотрет их метель. И так миллионы лет.

Издавна зоологи ходят по следам зверей, чтобы изучать их жизнь. Этот способ называется троплением. Мы с Иваном Ивановичем использовали его для изучения запаховой сигнализации животных. В природе все продумано, все разумно. Шлаки организма — моча, а также экскременты, на которые попадает секрет подхвостных пахучих желез, используются дикими животными для передачи обонятельной информации, регуляции отношений друг с другом и многих других целей.

Чтобы можно было измерять пройденный путь, мы придумали лыжный счетчик — маленькое устройство, которое прикреплялось к лыже под пяткой и срабатывало при каждом парном шаге. Несколько зим мы ходили по следам зверей: наблюдали, мерили, считали, записывали.

…Красивая цепочка лисьего следа причудливо вьется по полям и лесам. Чем ровнее, аккуратнее цепочка, тем стройнее, красивее зверь, тем ярче, приятнее его мех. Много напетляет за день легкая, изящная лисичка, а зимний день короток. Поэтому мы, найдя свежий след, отправлялись один «в пяту», а другой «в носок», как говорят охотники, чтобы успеть вытропить весь путь, пройденный лисицей от ночевки до ночевки.

Статистика желтых пятнышек. Желтые пятнышки на следах лисиц — это следы урины. У самок они на самой цепочке, у самцов — справа или слева. У последних их больше в полтора раза. Самки маркируют свой путь уриной в среднем через 230 метров, а самцы — через 150 метров. В разные годы интенсивность маркировки различна. Варьирует она и в разные месяцы. Больше всего желтых пятнышек в феврале — во время гона. На ровном снегу они встречаются редко — одно из десяти, большей же частью на каких-либо заметных предметах. «Беспредметная» маркировка более присуща самкам. Высота объектов, маркируемых ими, не превышает обычно 20 сантиметров. Самцы же оставляют желтые пятнышки в основном на более высоких предметах: от 20 до 70 сантиметров. Если самцы чаще самок маркируют уриной, то самки оставляют за собой самцов в отношении маркировки экскрементами: на следах самцов они встречаются в среднем через 2 километра, а на следах самок — через 1,5 километра.

Среди маркируемых предметов обычны деревца, кустарники, пучки травы, соломы, пни, снежные комки и бугры. Самки чаще ставят отметки на буграх. Все лисицы почти всегда маркируют «покопы» — места, где им удалось словить мышь или найти падаль, выкопав ее из-под снега. Больше желтых пятнышек в годы, богатые мышами. Обилие пищи влечет за собой ее усиленное потребление. Отсюда — обилие экскрементов, повышенное потребление воды и, следовательно, учащенная маркировка уриной.

Больше всего пахучих меток (половину всех) лисицы оставляют на опушках, затем на открытых местах и менее всего их в лесу. Это зависит не только от количества корма в разных участках, но и от возможности передачи запаховых сигналов. На открытой местности запах легко переносится ветром и может быть обнаружен на большем расстоянии, чем в лесу. На опушке же, поскольку там и мышевидных грызунов много, и прятаться удобнее, звери бывают чаще. Это вроде «клуба», и здесь больше шансов, что запаховый сигнал будет воспринят другой особью.

Как и следовало ожидать, связи маркировочной активности с изменением погоды, обнаружено не было.

Пахучий «узелок» на память. Тропление лисиц многое прояснило, но далеко не все интересовавшие нас вопросы этим методом можно было изучить, поэтому мы с Иваном Ивановичем решили получить ответы, ставя опыты. Для чего лисицы маркируют покопы — места, где им удалось найти или добыть пищу? Может быть, запаховая метка облегчает в дальнейшем поиски «кладовой» или кормного места?

Это предположение проверяли так. В круглой большой вольере площадью 700 квадратных метров закапывали в землю на глубину 30 сантиметров в разных местах 10 одинаковых кусочков мяса. Половину из закопанных приманок сверху метили небольшим количеством урины того зверя, с которым велись опыты. Через 5 часов в вольеру запускали животное, а через сутки смотрели, сколько выкопал зверь приманок, помеченных уриной и без нее. Опыты многократно повторялись, в них участвовали волки и лисицы. Результаты подтвердили правильность предположения. Из приманок без запаховой метки звери нашли 50 %, а из помеченных уриной — 70 %. В одном из опытов лисовин Яшка выкопал все пять кусочков мяса с запаховой меткой, а без нее лишь один; волчица Тайна так же нашла все пять с меткой и ни одного без нее.

Значит, не зря звери метят свои «кладовые». Желтые пятнышки помогают «не забыть» о кладовой и найти ее.

Как пользоваться чужими «духами». Мне предстояло обработать кой-какие материалы, подумать не спеша. Решил «принять схиму» — удрать от суеты в милую Лосинку — подмосковное охотничье хозяйство, чудесное местечко. Сказано — сделано. И вот брожу по знакомым тропинкам, слушаю кукушку и пенье комаров, с упоением по 12 часов в сутки работаю.

Мое уединение было нарушено приходом Ниночки и Фреда — молодых научных сотрудников. Они изрядно надоедали мне своими разговорами. На третий день, наконец, собрались уходить, но пошел дождь, после которого стало прохладно, и Ниночка побаивалась простудиться, так как предстояло идти 8 километров по мокрой траве, а она была в легких туфлях. Я высказал мысль, что если бы натереть ноги каким-нибудь жиром, то простуды не будет, поскольку жир предохранит кожу от намокания, а значит, и от переохлаждения. Ниночка ухватилась за эту идею, но вот подходящего жира не было. Я вспомнил о «мази Валевского» — пахучей приманки для волков. Состоит она из бараньего жира с примесью продуктов белкового распада. Банка с этим свирепо пахнущим снадобьем сохранилась случайно от зимних полевых работ.

— Но знаете, Ниночка, этот жир имеет некоторый специфический запах, который далеко не всем нравится, — посчитал своим долгом сказать я.

— Ничего, я равнодушна к запахам, несите же.

Я принес банку и поставил перед ней, нисколько не сомневаясь, что Ниночка, ощутив гнетущий аромат, тут же откажется от своей затеи. Но она, не колеблясь, начала натирать свои ноги принесенной приманкой.

Когда процедура была окончена, вошедший Фред потянул носом воздух и мрачно сказал:

— Такие вещи!

Наконец они тронулись. Я вышел их проводить. Без всякой задней мысли пожелал им счастливого пути и, вернувшись в дом, с остервенением принялся за свои таблицы и графики.

А дальше произошло вот что. Пока они шли по лесу, все было ничего. Но в первой же деревне, встретившие их лаем псы вдруг смолкли. Один из них самый большой и мохнатый, подбежал к обомлевшей от страха Ниночке и стал нежно лизать ей ноги. За ним последовали другие. Необычной картиной заинтересовались деревенские мальчишки и сидевшие на завалинке женщины. Вдруг первый из псов поднял ногу и уверенно помаркировал Ниночку. Его маневр повторили остальные. Все это происходило под хохот собравшихся вокруг сельчан. Свита из собак и мальчишек следовала за ними до околицы.

Во второй деревне повторилось то же самое, с той лишь разницей, что псы вели себя более уверенно и активно, чему способствовал запах, оставленный их предшественниками. Фред, который огрел одного из любителей острого запаха хворостиной, был атакован всей сворой, и Ниночке пришлось отбивать своего спутника. Любопытно, что на нее псы совершенно не огрызались. Третью деревню они обходили стороной.

Обо всем этом мне потом поведал Фред.

Мой новый друг и союзник. Кто не видел, с каким вниманием и серьезностью пес обнюхивает угол дома или телеграфный столб, где его сородичи оставили свои пачухие знаки? «Вникнув в содержание» обонятельной весточки, пес, деловито подняв ногу, ставит свою метку и с видом человека, сделавшего нужное и важное дело, отправляется своей дорогой. Все собаки мира, волки, шакалы, лисицы, песцы и другие звери выполняют этот забавный и странный ритуал. Люди наблюдали его тысячелетиями, но как ни странно, до сих пор никто толком не знает, для чего звери поступают таким образом. Мне очень захотелось понять этот звериный секрет. Но как? Попробуй заикнись, что это надо бы изучить. Поднимут на смех. Пришлось некоторое время заниматься маркировкой собак подпольно, во время отпуска.

Взрослые люди скучны и всегда во всем ищут «практическую отдачу». Мой знакомый мальчишка Колька оказался умным, серьезным человеком. Он сам задумывался над этой проблемой. Мы ударили с ним по рукам и стали соображать: как бы вызнать собачью тайну и что для этого надо сделать. В сущности, как говорят в научных учреждениях, приступили к составлению «программы исследований с обоснованием, методикой, ожидаемыми результатами, сметой расходов и календарным планом».

Через пару дней мы взялись за дело. Нашли пустырь, огороженный глухим забором. Там давно никто не бывал, в том числе и собаки. Это было главным: значит, пустырь «стерилен» в смысле их запахов. Впустили моего пса Аяна, предварительно расставив на нашем «полигоне» 10 колышков, очищенных от коры. Мы рассчитывали, что они соблазнят его. Какой же из колышков он замаркирует первым? Но не тут-то было: Аян даже не смотрел на них. Он неспеша обследовал территорию и оставил свои визитные карточки на нескольких высоких пучках травы.

— Почему они ему не понравились? — удивился Колька. — Может быть, он новенькие не любит?

Напилили сухих, заветренных колышков с корой и расставили их друг от друга на расстоянии 200 метров по обочине старой деревенской дороги. Коля вел Аяна на поводке, а я шел сзади с записной книжкой. Пес исправно оставлял метки примерно через каждые 70–100 метров у различных предметов — пеньков, камней, кустиков, но наши колышки он игнорировал. Колька нарочно останавливался возле них, но все было тщетным.

— Может, обиделся на нас? — недоумевал мальчик. Мы присели, посмотрели Аяну в глаза, но они, как и вся его физиономия с высунутым от жары языком, излучали такое веселое добродушие и радость жизни, что гипотеза о злонамерении тут же отпала.

Чего-то не хватает. Рассуждая, мы шагали домой, решив идти более коротким путем, по шоссе. Оказалось, что Аян, идя по асфальту, даже не пытался оставлять свои памятки, но как только, уступая дорогу встречным машинам, мы сворачивали на обочину, пес тут же вспоминал о своих добровольных обязанностях. Значит, ему нужны предметы — решили мы. Какими же свойствами они должны обладать? А если собаке завязать глаза? Это оказалось не просто. Нужно приучать. Нашлась слепая собака. Старина Зур в отличие от своих зрячих сородичей маркировал голое шоссе, но делал это в 10 раз реже, чем на обычной сельской дороге: и ему чего-то не хватало. Интересно, что ставя отметки на шоссе, без всяких предметов, он проделывал «артикул» по всем правилам — лихо и высоко поднимая ногу, что выглядело странно и смешно.

Попробовали провести испытания в промежуточных условиях — на скошенном поле: не так голо, как на шоссе, и нет такого обилия предметов, как на грунтовой дороге. По километровому маршруту 7 раз провели в разные дни уравновешенного солидного четырехлетнего пса Нурсука, засекая все его запаховые отметки. Они расположились по маршруту неравномерно — сгущениями, штук по 10. Чувствовалась какая-то внутренняя ритмика, но непрочная, зависящая от обстоятельств, причин. Ясно, что нужны раздражители — предметы, хотя бы в минимуме, как на скошенном поле. Какими же свойствами они должны обладать, чтобы стимулировать повадку — маркировочную реакцию или, как говорят физиологи, рефлекс?

— Дядя Сережа, а может быть, им запах надо? Вы заметили как он носом маленько да поводит перед тем, как метку ставить? — задал далеко не праздный вопрос мой десятилетний помощник. Стали раскладывать на пути ватные шарики, смоченные разными пахучими веществами: анисовым маслом, керосином, мускусом норок, уриной лисиц, собак. Ни один из 400 выложенных тампонов на 10 километров пути не был замаркирован. Собака находила их, обнюхивала, и только. Независимо от тампонов маркировочная реакция проявлялась у нее нормально: на 50 километров пути Зуек сделал 590 отметок. Пробовали раскладывать пахучие шарики на шоссе: авось, отсутствие других предметов вынудит пса маркировать наши тампоны. Не тут-то было: ноль внимания, фунт презренья.

— Что же делать-то будем, Колька? А что если отказаться от ваты?

Лед тронулся… Сказано — сделано: Коля шел впереди и через каждые 200 метров выливал на асфальт 30 кубических сантиметров урины собаки. Сзади шел я с псом. Из 50 таких лужиц Зуек замаркировал 4! Для нас это был успех. Холодное равнодушие Зуйка к нашим ухищрениям дало трещину.

— Надо все сделать, как у них заведено, — рассуждали мы и решили, не мудрствуя лукаво, воссоздать реальность. Сначала по маршруту провели самку, отметки которой засекли, а в конце дня этим же путем повели Нуркуса. Он обнаружил 23 отметки из 33, оставленных Лайбой, и 16 из них замаркировал! Повторили. Из 50 точек, оставленных Зуйком, слепой Зур обнаружил 26 и 22 из них лично пометил. Значит подай запах своего вида и не как-нибудь, а именно так, как принято. Требования довольно строгие, но все-таки, какие же признаки раздражителя основные, а какие второстепенные? Все ли определяет запах или для зрения тоже что-то нужно?

Нас с Колей удивляло то, что Зур, несмотря на слепоту, оставлял значительную часть своих отметок на зрительно заметных местах: у кустиков можжевельника, у маленьких елочек, на кочках.

— Как он их находит? Может, у собак локация есть, как у летучих мышей?

Эта версия была опровергнута: мы отпустили Зура без поводка в лесу, и он в течение часа 22 раза натыкался на пни, валежины и деревья. Значит, по запаху находит, но, видимо, это не очень легко: слепая собака оставляла отметки на ровных местах в 7 раз чаще, чем нормальная.

Кое-что стали понимать. Мы решили попробовать поэтапно, из отдельных элементов создать полноценный стимул маркировочной реакции, надеясь в процессе этого выявить основные требования животного. Снова вернулись на асфальтированное шоссе. Чтобы не мешали машины, вставали чуть свет. Поначалу через каждые 200 метров расставили 50 ольховых колышков, для устойчивости прибивая их к дощечкам. Из них Зуек замаркировал только один. Таким же способом испытали стебли репья, ветки можжевельника, еловые чурбачки. Наибольший успех имели чурбачки. Процент маркировки нарастал с нарастанием поверхности и массы предмета. Затем испытали по отдельности ольховые колышки, урину самца собаки и сочетание того и другого. Комбинированный стимул имел наибольший успех: процент маркировки равнялся 22.

Во время одного из опытов произошел такой случай. Зуек прошел один из колышков, не обратив на него внимания, но колышек вдруг упал. Зуек оглянулся, вернулся и замаркировал его. Почему же он сделал так?

— Скучно ему — все одинаковые колышки, а тут все-таки разнообразие, — интерпретировал Коля.

А что, если действительно ввести элемент разнообразия…

Сначала усложнили исходный стимул — колышек, прибив к нему еловую веточку, а затем придав запах урины. Процент маркировки резко возрос до 60! После этого выставили до 10 разных предметов: ветки ели, стебли репья, ветки можжевельника, кусок дерна с травой, еловые чурбачки; всем предметам был придан запах урины. Процент маркировки достиг максимальной цифры — 70. Кое-что мы уже стали понимать.

Как влияют на маркировку размеры предмета? Напилили дощечек одинаковой ширины, но различной высоты и поочередно расставили их на маршруте. Зуек предпочитал более высокие и маркировал их в 5 раз чаще, чем низкие. Во втором опыте дощечки были одинаковы по высоте, но различались по ширине. Более широкие Зуек маркировал в 6 раз чаще узких. В третьем опыте дощечки различались и по ширине, и по высоте. Зуек предпочитал те, которые имели большую площадь, метив их вчетверо чаще. Предпочтение предметов с большей площадью, объемом и массой имеет смысл. Такие предметы чаще привлекают внимание зверей, поэтому отметка имеет больше шансов быть обнаруженной — «письмо» достигнет адресата.

Мы очень подружились. Считается, что у собак нет цветного зрения, но дощечки зеленого цвета Зуек маркировал в 3 раза чаще, чем такие же, но красного цвета.

— Конечно, в лесу все зеленое, вот он и любит зеленое, — по-своему объяснил результаты опыта Коля.

Но не только предмет-стимул влияет на маркировку, есть и другие причины. Зуйка и Нурсука 5 километров вели разными маршрутами, затем их сводили и остальные 5 километров вели вместе на расстоянии 20 метров друг от друга, меняя местами каждые 15 минут. Соседство соперника действовало: они маркировали в 2 с лишним раза чаще, чем при ходьбе в одиночку. То же самое дали опыты и на самках, правда, контраст был поменьше. Эти наблюдения ясно показывают, что маркировка связана с внутривидовыми отношениями.

Можно предполагать, что пахучие отметки служат вехами, по которым животное находит обратную дорогу, поскольку наиболее посещаемые из них располагаются на поворотах дорог, на перекрестках, то есть там, где легче ошибиться в выборе направления. В связи с этим думали, что при движении зигзагами пес будет делать больше отметок, чем по прямой. Однако результат опыта получился обратный.

Кастрация самцов собак не оказала определенного действия: у одного маркировка снизилась, у другого усилилась.

Кончились отпуск и отгулы. Мы очень подружились с Колей. Маленький человечек обладал огромной любознательностью и энтузиазмом. Совершенно бескорыстно он работал по 12 часов в сутки. Как было легко и просто с ним: он говорил, что чувствовал и думал. На прощанье я подарил ему фотоаппарат.

Когда Коля вырос, он сделался биологом.

«Медвежья болезнь». Страсти командуют маркировкой. Умертвив жертву — мышонка, еж не преминет оставить рядом урину — пахучую метку. Встретившись, незнакомые собаки после взаимных обнюхиваний обычно маркируют по очереди какой-нибудь предмет по многу раз. Чаще «последнее слово» остается за более крупным и старым самцом. Под действием ужаса опорожнение мочевого пузыря и прямой кишки «… происходит непроизвольно, — пишет Ч. Дарвин, — вследствие ослабления сфинктеров, что, как известно, бывает и у человека и что мне случалось наблюдать у рогатого скота, собак, кошек и обезьян».

«За почуявшим охотника и испугавшимся изюбрем ходить бесполезно, — пишет дальневосточный охотовед В. П. Сысоев. — Узнать же о том, что олень напуган, можно по крику его, напоминающему лай собаки, по частой моче на снегу…» Возбуждаясь во время игр, соболята маркируют друг друга или спину матери. Переходя след человека, этот зверек обычно оставляет мочу. Маркирует он и потерянный человеком предмет, например, спички или фотоаппарат.

Послабление при испуге характерно для медведей, поэтому в народе сходные происшествия именуются «медвежьей болезнью». При входе в коровник постороннего человека слышны многочисленные шлепки о землю навоза, тогда как при входе доярок этого не наблюдается.

В период гона все звери оставляют урину чаще, чем обычно. Усилена реакция самцов на урину самок. «Бык сильно набивает копытами землю в тех местах, где помочилась корова, — пишет о лосях известный охотовед С. А. Бутурлин, — сам мочится в эти же места и валяется в этой сбитой и сильнопахнущей грязи». На «собачьих свадьбах» все следующие за самкой самцы без исключения маркируют то место, где останавливалась самка. При этом соблюдается подобие очереди, самцы не дерутся, если самка впереди. Последним завершает ритуал обычно самый маленький самец, шествующий в арьергарде процессии. Самцы собак, проходя мимо квартиры, где находится пустующая сука, к великому возмущению хозяев маркируют дверь, что они не делают в обычное время.

Не все приходит сразу. Специфическая поза маркирующего самца появляется с возрастом. У собак-лайчат в 2,5 месяца, а окончательно — в 9. У некоторых «женственных» псов формирование позы затягивается до 1,5 года. Иногда у самок встречается поза самца, но выраженная менее ярко. Щенкам присуща поза самок. Собакам в упряжке не разрешают выполнение ритуала, но нередко, видя впереди какой-нибудь предмет, вся упряжка дружно подворачивает к нему, и собаки метят его на коду. Дикие звери маркируют очень точно, попадая в предмет, собаки делают это неряшливо, часто промахиваясь. Для них это менее важно.

Урина содержит около 150 различных химических веществ, многие из которых обладают своим запахом. Состав ее, а следовательно, и запах могут изменяться в зависимости от условий существования, поэтому она служит для диких животных источником химической информации не только о местонахождении особи, но и о других сторонах жизни животного, сообщать о которых с помощью звуковых и зрительных сигналов едва ли возможно. Химический состав урины, ее запах и цвет изменяются в зависимости от различных факторов: питания, вида, пола, возраста особи.

Уловки льва. Отношение зверя к своим собственным выделениям бывает большей частью отрицательное. Выделения же других особей своего вида обычно привлекают его. Поэтому охотники используют урину в качестве приманки. Реакция зверей на запахи выделений особей иного вида зависит от имеющихся между ними экологических отношений. Животные из разряда жертв в большинстве случаев отрицательно реагируют на выделения хищников.

«Ночью местные жители держат скот в кораллях — загонах из колючего кустарника, — пишет Д. Хантер. — Обычно лев не заходит туда, он подходит к кораллю с подветренной стороны, чтобы напугать животных запахом; если животные тотчас не обращаются в бегство, зверь мочится на землю, едкий запах мочи приводит животных в неистовство, от страха они вырываются из коралля и рассеиваются в кустарнике, где лев, не торопясь, убивает их».

Когда не хватает соли. Копрофагия — поедание фекалий — распространенное явление среди зверей. Наиболее часто она встречается у грызунов, например, у кроликов, бобров. У многих видов родители при выкармливании детенышей поедают их фекалии. Это оберегает гнездо от антисанитарного состояния, способствует его маскировке, в том числе и запаховой.

Урина человека — приманка для многих травоядных, поскольку содержит дефицитные компоненты их питания. «Жадность, с которой северный олень бросается на каждый клочок снега, смоченный человеком при удовлетворении естественной надобности, — писал известный исследователь Севера А. Миддендорф, — кочевники используют в полной мере при поимке животных». На главной туристической тропе через Кавказский заповедник и вблизи лагерей благородные олени выгрызают участки почвы, засоленные выделениями человека. Клесты целыми стаями собираются на снег, смоченный человеческой уриной, и клюют его. Все эти и многие другие подобные явления связаны с недостаточностью минерального питания.

Эти хитрые охотники. Существует способ ловли капканами волков и других зверей у мочевых точек. Охотник К. Г. Киселев из Хабаровского края, добывший таким методом более 100 волков, считает, что зверь обязательно когда-нибудь приходит к своей отметке.

Используют охотники и искусственные мочевые точки: вкапывают столбик или кладут крупный череп, обрызгивая их уриной убитого зверя.

Охотник Б. В. Ковалев из Клинского района Московской области, работающий на колхозной звероферме, подкладывает в клетки самкам серебристо-черных лисиц комья снега, которые они маркируют. Затем он раскладывает их там, где обитают дикие красные лисицы. Когда звери находят эти предметы и начинают их регулярно посещать, он ставит рядом с ними капканы.

Природа очень экономна. С первого взгляда пахучая отметка зверя — лишь избавление организма от шлака. Но в дикой природе все значительно сложнее и, если так можно выразиться, умнее, чем можно подумать сразу. Природа очень экономна и, как уже упоминалось, не упускает случая придать органу или процессу несколько назначений, используя с выгодой и побочные продукты его основной деятельности. Изначальная функция — экскреторная — со временем, в процессе эволюции «обросла» дополнительными-этологического и экологического характера. Какие же они?

Если все упоминавшиеся факты и те, что остались за бортом нашей книжки, принять во внимание, то, поразмыслив, можно выделить следующие девять функций — назначений экскреторных пахучих отметок. Во-первых, регуляция численности путем подавления размножения или, наоборот, стимуляции его, а также путем распространения болезней. Во-вторых, передача информации о кормных и опасных местах, о себе: возраст, пол, иерархическое положение, физиологическое и эмоциональное состояние, свое местонахождение и т. д. В-третьих, регуляция использования территории и пищевых запасов путем сигнализации о занятости норы, участка и подавление запахом агрессивности соперника и врага. В-четвертых, половой отбор путем подбора пар и получения преимуществ в размножении пары. Поскольку запах мочи самки сигнализирует о ее готовности к спариванию, следовательно, он способствует раннему подбору пар. Потомство же тех животных, которые приступили к размножению раньше других, получает некоторые преимущества, так как встречает зиму более окрепшим и, следовательно, имеет больше шансов пережить ее. В-пятых, оборона путем устрашения или дезориентации врага, отпугивание насекомых-кровососов. В-шестых, ориентирование и изучение на основе маркировки обследованных предметов, территорий, границ участка, кормных и опасных мест. Седьмая функция строительная: использование экскрементов для устройства убежищ и затыкания нор. Восьмая: восполнение недостаточности питания путем использования в пищу продуктов экскреции. И, наконец, девятое назначение, изначальное, основное, физиологическое: удаление из организма продуктов обмена — шлаков, подготовка организма к перегрузкам.