Запланированное безумие

ГЛАВА 3

К спорту я всегда относился равнодушно. Особенно к гимнастике. Будучи студентом, занимался тяжелой атлетикой, но без особого успеха. Спорт был явно противопоказан моей натуре.

Но в тот момент, когда я увидел мчащуюся на меня машину, со мной произошло нечто фантастическое. Буквально пролетев несколько метров, отделявших меня от бетонных ступенек подъезда и больно ударившись пледом о косяк двери, я оказался на площадке первого этажа. Автомобиль пролетел мимо, чуть не задев меня.

Потом я отчетливо услышал, как автомобиль, развернувшись на площадке за домом, еще раз на большой скорости промчался мимо моего подъезда. Остальные три этажа я преодолел в таком же сумасшедшем темпе. Только влетев в комнату и закрыв дверь, я понял, точнее отчетливо вдруг осознал, что был на волосок от смерти.

Прошло немногим больше суток с момента поездки в поселок, а казалось, что это было давным-давно.

Умывшись и слегка успокоившись, я попытался привести свои мысли в порядок. Безусловно, машина у моего подъезда оказалась далеко не случайно. Тогда напрашивался простой вопрос — кому нужна моя смерть?

Разумеется, я понимал, что это непосредственно связано с убийством в поселке. Но как именно — неясно.

Сам факт того, что я видел труп, мало что значил. Трупа мы не нашли, никто, кроме меня, ничего не видел. В правоохранительные органы я не обращался. Поэтому преступникам, по сути дела, нечего было опасаться.

Напрашивался один-единственный ответ. По воле случая я знал еще нечто такое, что их по-настоящему беспокоило. И это нечто было настолько важным, что они готовы пойти на второе убийство.

Но самое забавное было то, что сам я никак не мог понять, что именно я знаю.

Выпив кофе и выкурив пару сигарет, я решил позвонить Фуаду. На мое счастье он был уже дома.

— Что случилось? — спросил он. В его голосе прозвучало беспокойство.

— Меня хотели убить, — как можно спокойнее ответил я.

Очевидно, такого ответа он не ожидал. Помолчав несколько секунд и поняв, что я его не разыгрываю, он что-то сказал жене, а потом я снова услышал его голос:

— Никому не открывай дверь. Я скоро приеду.

Надо признаться, что постепенно я стал привыкать к мысли, что меня ждет еще масса малоприятных сюрпризов. Во всяком случае, покушение на мою жизнь я воспринял куда спокойнее, чем происшествие в рабочем поселке.

Минут через десять приехал Фуад. Выслушав меня, он стал интересоваться несущественными, на мой взгляд, деталями.

Например, его интересовало, где именно стояла машина — у самого подъезда или у противоположного тротуара. Особенно его интересовало, видел ли я раньше эту машину и если видел, то где.

Я ответил, что не уверен, но, похоже, я видел эту машину у дома, где произошло убийство. Задав еще несколько вопросов и посоветовав мне завтра же куда-нибудь уехать, он собрался уходить.

— Послушай, — остановил я его, — у меня сложилось впечатление, что ты обо всем этом что-то знаешь. Не мог бы ты поделиться со мной? Мне хотелось бы знать, что от них ждать в будущем.

Насел я на него крепко. После долгих уговоров он мне рассказал следующее.

Несколько лет тому назад в прокуратуре велось дело о кражах. Группа молодых лоботрясов обворовывала квартиры обеспеченных людей. Самое интересное заключалось в том, что в состав преступной группы входили дети хорошо известных в городе людей.

Вел это дело молодой следователь, хотя обычно такие щекотливые дела поручали более зрелым специалистам. И этот молодой следователь оказался очень дотошным.

Разумеется, через какое-то время почти все заявления были взяты потерпевшими обратно. Очевидно, родители этих молодых «мафиози» просто-напросто откупились. Большинство из этой группы было оправдано, двое-трое победнее получили срок условно. В общем, все как обычно.

Дело надо было закрывать, но следователь не спешил. Его почему-то очень заинтересовал, казалось бы, незначительный факт. Один из молодых ребят этой группы вдруг неожиданно заговорил и рассказал, что вся их команда обычно собиралась у одного странного типа, специалиста по электронике.

Во всяком случае, с его слов, вся квартира этого типа была ею напичкана. Там они слушали музыку, там же обычно и разрабатывали планы своих «операций».

Так вот, молодой следователь нашел того любителя электроники. Он был уверен, что там не обошлось без наркотиков, но наркотиками и не пахло. Тем не менее он все-таки что-то раскопал и даже обращался в вышестоящие органы.

— А однажды ранним утром этого молодого следователя нашли за городом с двумя пулями в сердце. Стрелял профессионал. Мы отыскали всего одну гильзу.

Это была гильза от патрона, выпущенного из специального заказного оружия. Обычно таким оружием пользуются профессиональные убийцы и, в обход всех правил, оперативные работники спецслужб. Можно по пальцам пересчитать случаи, когда становилось известно об использовании этого оружия.

— Так вот, гильза, которую мы нашли возле убитого следователя, — точная копия той, что ты нашел в том странном доме, — в заключение сказал Фуад.

— Что ты теперь собираешься делать? — после паузы спросил он меня, закуривая сигарету.

— Что я собираюсь делать? — переспросил я. — Не знаю, пока не знаю, но что-то надо делать.

— Слушай, лучше всего уезжай, они тебя в покое не оставят. Кроме того, сегодня тебя не хотели убивать, скорее, это было предупреждение. Имей в виду.

— Хорошо, я уеду, точнее говоря, скоро уеду, но прошу тебя, верни мне эту дьявольскую гильзу, — попросил я.

— Зачем она тебе нужна? Это опасно.

— Оставь, возможно, она мне понадобится для собственной безопасности.

Подумав несколько секунд, он молча положил на стол гильзу.

— Может случиться так, что я не смогу тебе помочь, поэтому еще раз прошу — уезжай, — сказал Фуад, подходя к двери.

— Если они захотят меня убрать, они меня все равно найдут, — ответил я, подавая руку.

Заварив крепкий кофе, я еще раз попытался восстановить все, что узнал, и как-то связать все воедино.

Никакой связи между убийством в поселке и делом молодого следователя, естественно, на первый взгляд, не было. Но интуитивно я чувствовал, что какая-то связь между двумя этими происшествиями существует.

И с этого момента я стал подробно записывать все, что со мной происходило, в маленький блокнот в красном переплете.

Конечно, я слышал об этих кражах. Это дело не удалось замять полностью, хотя кое-кто очень старался. Некоторых потерпевших я даже знал лично. Ограбления осуществлялись достаточно примитивно, но, как правило, успешно.

Технология ограблений заключалась в следующем. Сын или дочь очередной «жертвы» случайно знакомились с прелестной девушкой или со спортивным элегантным молодым человеком. Обычно это не составляло труда, потому что и те, и другие были, так сказать, из одного круга — ходили на одни и те же престижные концерты, одевались у одних и тех же модных портных.

Иногда бывали и курьезы — случалось, что преступники и потерпевшие оказывались родственниками. И вот когда между молодыми людьми отношения становились настолько дружескими, что можно было прийти в гости, начиналась основная работа.

Приглашенные в гости прелестная девушка или элегантный молодой человек быстро выясняли распорядок дня этого дома — когда, скажем, никого не бывает дома. Параллельно с этим выяснялось, что ценное можно взять в этом доме.

А остальное было делом техники. Иногда выкрадывались ключи. И пока ничего не ведающий «ребенок» обеспеченных родителей развлекался где-нибудь в ресторане или дома у своих новых друзей, другие члены этой элитарной преступной группы грабили квартиру его родителей.

Короче говоря, методы были разные. Иногда даже возникали проблемы поиска припрятанных ценностей, и в таком случае они не брезговали и насильственными методами для добывания нужной информации. Но справедливости ради следует заметить, что особой жестокости все-таки не было.

Единственным наиболее жестоким случаем можно считать случай с сыном профессора консерватории. Этого молодого человека, большого любителя стройных женских ножек, подвесили вниз головой, но неудачно. Металлический крюк, на котором раньше висела большая хрустальная люстра, просто не выдержал — в этом молодом человеке было больше ста килограммов.

Но самое интересное то, что свалившись, он доставил массу неприятностей. От удара упала и разбилась ценнейшая ваза. Дело в том, что подвешивали они его в спальне одной молодой особы — ни в какое другое место его заманить не удавалось.

От произведенного шума всполошилась соседка нижнего этажа и явилась выяснить, что случилось. И вот пожилая женщина оказалась свидетельницей поистине уникальной сцены: из квартиры уважаемого человека вдруг выскакивает толстый молодой человек с вытаращенными от ужаса глазами — в трусах, в пиджаке, без ботинок, но с веревкой на одной ноге, на конце которой крюк внушительных размеров. За ним выбегают двое молодых людей и дочь уважаемого соседа, и вся эта живописная группа, чуть не сбив с ног бедную женщину, устремляется вниз по лестнице.

В другом случае глава семейства наотрез отказался признать себя потерпевшим. Оказалось, что его дочь, по чьей вине их ограбили, должна была вскоре выйти замуж и, признав себя потерпевшим, он тем самым невольно признал бы, что его дочь была серьезно увлечена другим человеком. Признание этого факта для такого ревнителя нравственности было куда большим ударом, чем утрата нескольких сот тысяч. Как потом шутили, очевидно эти молодчики не все нашли.

И что было удивительно. Все члены этой преступной группы утверждали, что они не хотели воровать. На них находило какое-то затмение и, что самое интересное, это «затмение» находило на них лишь тогда, когда они были все вместе.

Кроме того, ничего похищенного так и не удалось найти. А похищались не только деньги и драгоценности, но и видеотехника, дорогая посуда и даже вещи — шубы, костюмы и т. д. И все это пропало. Так и не удалось выяснить, куда и кому они все это продали или где припрятали. Более того, особой нужды воровать у них не было, а для получения острых ощущений, наверное, хватило бы и одного раза.

В принципе об этом деле в городе было известно, и в определенных кругах все это подробно обсуждалось. Но мне не было известно, что молодой следователь, ведущий это дело, был убит и именно с помощью такого редкого оружия.

Ход моих мыслей неожиданно прервал резкий телефонный звонок. Взяв трубку, я услышал незнакомый мужской голос.