Запретное знание

Глава 18

Едва заметив ее, Ник резко развернулся.

– Черт бы тебя побрал!..

– Ник, – торопливо пробормотала Морн, едва переводя дыхание, – ты нуждаешься во мне. – Коридор был пуст; никто не мог услышать то, что она скажет. Так быстро, как она могла найти слова, она заспорила:

– Может быть, ты сможешь справиться с Амнионом. Но ты не сможешь справиться с командой, которая не верит в тебя. Ты должен взять меня с собой. Чтобы сохранить впечатление, что мы участвовали в этом вместе. Пока они будут думать, что мы на одной стороне, ты будешь оставаться Ником Саккорсо, который никогда не проигрывает.

– Другими словами, – взорвался он в ответ, – ты хочешь, чтобы я доверился тебе. Ты только что не подчинилась моему главному приказу и сейчас хочешь, чтобы я рискнул всем, что у меня осталось, что ты поддержишь меня.

– Это была частность, – ответила она. Его вмешательство в ее попытки помочь Дэвису привели ее в ярость, испугали, заставили не думать о последствиях. – А это дело общее. Даже ты можешь почувствовать разницу.

С резким рыком он метнулся к ней.

Но не ударил; схватил за руку. Он поволок Морн к лифту так быстро, что она едва успевала переставлять ноги.

– Веди себя получше, – прохрипел он, таща ее. – Чем больше ты давишь на меня, тем меньше у меня поводов сохранять тебе жизнь.

Веди себя получше. Она уже больше не понимала, что это значит. С каждой минутой она знала все меньше и меньше о своих собственных решениях; о последствиях своих собственных действий. Она потеряла контроль во многих смыслах. Разрыв между тем, что она думала и планировала, и тем, что делала, становился все шире. Все вокруг нее сжалось в дикую лихорадочную свистопляску, словно она теряла сознание.

Тем не менее, она ответила на его требования, словно он мог рассчитывать на нее – и словно она была уверена в себе.

Они вместе поспешили через «Каприз капитана» к мостику.

Когда они появились там, на обычно невозмутимом лице Лиете Корреджио показалось облегчение. В отличие от Морн, она побывала в лазарете; ее раны были обработаны. Вдобавок она хорошо отдохнула. И у нее никогда не было приступов недоверия к своим способностям. Кроме того, она явно не хотела командовать кораблем в данной ситуации. Ее облегчение свидетельствовало, что она не знает как сможет заменить капитана. Она не хотела встречаться с боевым кораблем Амниона в его отсутствие, потому что не могла рассчитывать на то, что он согласится с ее решениями.

Но Ник проигнорировал ее реакцию. Глянув на мониторы, он буркнул:

– Статус.

Лиете кивнула на один из экранов.

– Он показался пять минут назад. Выскочил из таха как раз в пределах нашей досягаемости. Скан-информация еще не слишком полна. Можно сказать наверняка: у нас до сих пор кое-какие проблемы с пересчетом в реальное время. А кроме того, мы не запрограммированы на такой допплеровский эффект. Нам нужно снимать по десять-двенадцать проб, чтобы отфильтровать помехи. В данный момент я даже не могу сказать, в каком направлении он движется.

– Но это амнионский корабль. Мы уверены в этом. И эмиссионная подпись свидетельствует о том, что это один из кораблей, которые мы оставили на Станции Возможного. «Тихие горизонты».

По какому-то удивительнейшему совпадению, он находится между нами и Малым Танатосом. Я имею в виду, точно у нас на пути. И если один из нас не изменит курс, мы врежемся друг в друга.

Нахмурившись у экранов Ник спросил:

– Как это возможно?

Лиете кивнула на вонючего и кровожадного третьего рулевого.

– Легко, – ответил Пастиль, теребя бакенбарды. Он был рад продемонстрировать свои знания. – Альба и я сможем это сделать. – Его улыбка свидетельствовала, что компьютерно проблема решалась просто, хотя он был и не лучшего мнения об Альбе Пармут. – Дай им нашу скорость, ускорение и вектор, точное значение массы, приблизительные параметры гистерезиса, предположи, сколько мощности может создать наш полевой генератор подпространства, и можно вычислить наш теоретический путь от Станции Возможного до бесконечности.

Если им понадобилось бы прикидывать наши гистерезисные параметры и мощность они не смогли бы этого сделать. Но они поставляли детали и у них была исчерпывающая информация. Если они достаточно пессимистично настроены и верят, что нам удалось пережить их диверсию, то для них не составит труда понять, где нас искать – пока мы будем оставаться в тарде по их сторону границы.

Морн все это знала. Она была уверена, что это знал и Ник. Но выслушивая все это у него появлялось время подумать – и дать мостику время свыкнуться с ее присутствием среди них.

Внезапно Ник повернулся к помощнику по связи.

– Они что-то передают?

Третий помощник по связи, не слишком находчивый и в лучшие времена, сейчас глядел совсем растерянно.

– Не знаю, – заикаясь, пробормотал он. – Не могу сказать наверняка. Слишком сильная статика.

– Жить нужно рискуя, – назидательно буркнул Ник. – Попробуй подумать.

Третий оператор наведения, Простак, погрозил тяжелым кулаком.

Перепуганный помощник по связи побледнел. Глядя на Лиете, словно надеясь на ее защиту он слабым голосом сказал:

– Я так не думаю. Если они и передают что-то, то компьютер не может обработать их сигналы.

– Еще слишком рано, – вмешалась Лиете. – Как я сказала, мы даже не знаем, в каком направлении они движутся. Мы лишь можем достаточно точно измерить расстояние между нами. Даже если они начали передачу как только остались в тарде, мы можем еще не получить их сообщение.

– Это работает в обе стороны? – быстро спросила Морн. – Может быть, у них такие же проблемы с нашим местоположением?

Лиете задумалась над вопросом.

– Не вижу, почему бы и нет. Во всяком случае, я думаю, они не ожидают нас увидеть здесь в таком виде. Они, вероятно, удивлены, что вообще видят нас. Они, должны быть, изумлены, видя, что мы движемся так быстро.

– Правильно! – Ник был готов действовать. Он начал отдавать приказы. – Ты, – он ткнул пальцем в Морн, – садись за информационный пульт. – Ухмыляясь, он добавил: – Без обид, Альба, я хочу кого-нибудь, у кого есть другие мысли, кроме своего удовольствия.

Альба Пармут нахмурилась, но подчинилась.

Ник включил интерком командира.

– Линд, Микка. Вы нужны мне на мостике. – Он казалось, включил, внутренний реостат, который все повышал в нем напряжение по мере приближения опасности. С каждым моментом он все больше походил на Ника Саккорсо, который никогда не проигрывает. – Прямо сейчас будет хорошо. А еще раньше – еще лучше.

На пути к информационному посту Морн миновала Альбу. Третий помощник по информации пыталась презрительно скривиться, но не смогла скрыть изумления цепкости сексуальной хватки Морн над Ником.

Морн улыбнулась в ответ и была шокирована, когда осознала, что улыбка у нее точь-в-точь как у Ника. За это время она все больше начинала походить на него.

На него. И на Ангуса.

На мгновение эта мысль ошеломила ее. Она автоматически опустилась в кресло помощника по информации и пристегнулась. Но мониторы и контрольные лампочки на панели перед ней ничего не говорили ей. Без защиты шизо-имплантата ее личность была трансформирована стрессом; деформирована до неузнаваемости.

Затем голос Ника достиг ее ушей.

– Морн, предположим, мы правильно идентифицировали этого сукиного сына. Дай все, что у нас есть по «Тихим горизонтам». Начнем просчитывать, с чем нам придется иметь дело.

Словно он включил в ней какую-то цепь, ее возможность функционировать вернулась к ней. Она начала барабанить по клавишам, вызывая команды; получая информацию с мониторов.

Вскоре появилась Мальда Вероне, чтобы сменить Простака. Что-то бормоча под нос, Линд занял пост связи, воткнул себе в ухо наушник и начал приспосабливать фильтры к помехам вакуума.

– Ничего не упусти, – сказал ему Ник. – Нам нужно быстро принимать решения. На этой скорости, боковые ускорители – это все равно что открывать молотком яйца. Нам нужно как можно меньше пользоваться коррекцией курса. Но до тех пор, пока мы не узнаем, чего они хотят, мы не можем решить, что предпринять.

– Я на подслухе, – ответил Линд, не отвлекаясь от своих занятий. – Если они пёрнут, я превращу это в музыку.

– Только убедись, что это воняет, – оскалился Пастиль.

Ник проигнорировал эти реплики.

– Мальда, я хочу, чтобы ты была готова. Плазменная пушка не принесет нам пользы – разве что у нас появится возможность стрелять прямой наводкой – но я хочу, чтобы ты подготовила ее. То же самое касается лазеров. – «Каприз капитана» был неплохо оборудован индустриальными лазерами; они были бесценными приобретением для пиратских кораблей. Так же, как и плазменная пушка, они действовали на основе световой постоянной – и были слишком медленными относительно нынешней скорости «Каприза капитана». С этой точки зрения их скорость была недостатком. Но это уменьшит эффективность и их оружия. – И приготовь статические мины.

Мальда Вероне не стала подтверждать, что поняла приказ; она сразу же принялась за работу.

– Аллюм, – обратился Ник к третьему оператору скана. – Мне нужно как можно больше информации. Я хочу узнать, приближается этот сукин сын или удаляется, и насколько быстро.

– Я тоже, – ответил Аллюм обескураженным тоном. – Подожди минутку. Компьютер что-то выдает. – Посмотрев на свои мониторы, он доложил: – Он движется тем же путем, что и мы. Точно в том же направлении. Скорость… – он нажал несколько клавиш, – приблизительно 0.4 c.

Это означало, что «Каприз капитана» движется быстрее боевого корабля Амниона на полскорости света.

Ник быстро переключил свое внимание.

– Морн, что мы знаем об этом корабле? Что он может наделать?

Морн отсортировала информацию.

– Этот класс боевых кораблей использует медленное бризантное ускорение. Они могут двигаться так же быстро как и мы – я имею в виду, при нормальных обстоятельствах – но они не смогут создать такое m. И они не очень маневренны. Таковы наши данные по «Тихим горизонтам». Это хорошие новости.

Внезапно в горле у нее пересохло.

– Плохие новости состоят в том, что корабль достаточно велик, чтобы нести на себе сверхсветовое протонное орудие. Это одно из преимуществ медленного бризантного двигателя – он позволяет экономить мощность. – Мать Морн была уничтожена сверхсветовым протонным лучом. – Мы не сможем выдержать удар. Если нам придется сражаться, маневренность – единственный наш козырь.

Ее лихорадочное состояние больше походило на болезнь. Адреналин вышел из-под контроля. Уход…

Если Ник примется маневрировать, применяя сильное m, то у нее возникнут серьезные проблемы. Ее черная коробочка у него.

Ее мать была убита.

Голос Линд дрогнул, когда он объявил:

– Они передают!

Ник напряженно подался вперед.

– Хорошо бы послушать.

Линд включил динамики. И, взорвавшись статикой, они ожили.

– Оборонительный корабль Амниона «Тихие горизонты» – кораблю человека «Каприз капитана». – Твердый голос пробивался сквозь статику, словно стук гвоздей в барабане. – Вам приказано начать торможение. Цели не были достигнуты. Требования Амниона не были удовлетворены. Если они не будут удовлетворены, ваши действия будут расцениваться как враждебные. «Тихие горизонты» уничтожат вас.

Чтобы сохранить жизнь, вам следует начать торможение.

Укол паники пронзил все тело Морн. Требования не были удовлетворены. Вспышки внутри ее мозга сделали невозможным сосредоточиться на мониторах. Во рту настолько пересохло, что она не могла сглотнуть. Амнион до сих пор хотел заполучить Дэвиса. А может быть, они охотились за тайной иммунитета Ника.

Ник прикусил косточку пальца.

– Что сообщает лаг? – спросил он. – Насколько они далеко?

– Пять минут, – быстро ответил Линд. – Это неточно, но можно примеряться к этой цифре. Компьютеры дают все лучшую картинку.

Девяносто миллионов километров. И близко к относительной скорости 150 000 км/с. Пространства для маневра достаточно. Время достаточно для отчаяния.

Скан корабля не был настолько хорош. Естественно, нет. Боевой корабль Амниона мог работать, потому что его оборудование было лучше оборудования человека; ни один человеческий скан не мог работать на таком расстоянии. «Каприз капитана» читает старую информацию – остаточные следы в вакууме – экстраполяция и т. д. По иронии судьбы скорость, которая была придана ему диверсией, позволяла интерпретировать информацию скана; давала шанс защищаться. Станция типа Ком-Майн никогда бы не заметила присутствие «Тихих горизонтов».

– Ник, – сказала Морн, выталкивая слова из сведенного судорогой горла, – скажи им, что у нас повреждение. Скажи им, что когда мы вошли в подпространство, то все контрольные системы двигателей сгорели. Мы не можем начать торможение.

Он покачал головой.

– Они знают, что это неправда. – Его сосредоточенность была настолько глубокой, что он не реагировал на сообщение, лежащее внутри ее предложения. Они создавали эти компоненты. Они точно знают, как отказал наш прыжковый двигатель.

Линд, передавай: «Капитан Ник Саккорсо боевому кораблю Амниона «Тихие горизонты». Я восстановил командование своим кораблем. Я сожалею, что удовлетворению ваших требований помешало внезапное действие одного из моих подчиненных. Я не желаю начинать торможение. Мои собственные требования не получили удовлетворения. Повреждение прыжкового двигателя требует немедленной посадки на Малый Танатос. Из-за характера нашего повреждения удовлетворение ваших требований не может состояться».

Он осторожничал и не стал прямо обвинять Амнион в жульничестве. – «Мы готовы изменить курс, чтобы избежать столкновения». Передавай.

– Пастиль, у тебя появился шанс доказать, что ты имеешь право называться хитрым парнем. Я хочу коррекцию курса в один градус. И хочу, чтобы она была мягкой. Меньше, чем в одну m. На такой скорости, при таком направлении вектора мы разминемся с ними на достаточном расстоянии.

– Ну и что толку? – спросил третий рулевой. – Они компенсируют это своим движением.

Ник твердо заявил:

– Я спрашивал твоего мнения?

– Нет.

– Тогда действуй. Если не сможешь вычислить алгоритмы, используй компьютер.

– Сообщи мне, как только они начнут корректировать курс, проинструктировал он третьего оператора скана.

Чтобы скрыть свое раздражение или обиду, Пастиль повернулся к своему пульту управления.

Морн инстинктивно сжала руки на консоли пульта, ожидая возрастания m – ясной вспышки, которая уничтожит ее.

Но Пастиль прекрасно справлялся с работой, когда хотел.

Она мгновенно почувствовала возрастание давления, словно ее вес пытался выскочить за пределы центростремительного ускорения на «Капризе капитана»; и возрастание показалось сильным лишь потому что он не попал в фазу с внутренним m корабля. И через мгновение все закончилось. Она осталась слабой и дрожащей как в лихорадке; но это было облегчение, а не приступ прыжковой болезни.

– Сделано, – буркнул Пастиль.

– С тобой все в порядке, Морн? – спросил Ник.

Он спрашивал по множеству причин, но ответить было просто. Она кивнула.

Пятиминутный лаг. Десять минут для того, чтобы сообщение попало туда и пришел назад ответ. Нет, немного меньше. «Каприз капитана» сокращал пространство на половине скорости света, не считая минутного повышения скорости во время корректировки курса. Лаг быстро сокращался.

Времени у нее почти не оставалось.

– Ник, – напряженно спросила она. – Как насчет блефа? – По мере того, как усугублялось ее лихорадочное состояние, она начала думать, что эта ясность, должно быть, минутное просветление. Она не могла доверять Нику – а симптомы отключения начнут усугубляться. – Мы можем сообщить им, что послали рапорт на Малый Танатос и в человеческий космос. Если с нами что-то случится, то всем станет известно, как мы были преданы. Единственно, как они смогут спасти свою репутацию честных торговцев, это оставить нас в покое.

– Это может сработать, – задумчиво прокомментировала Лиете.

– Или может убедить их, что им нечего терять, и они должны уничтожить нас, – огрызнулся Ник. – Если их репутация и так пострадала, почему не получить морального удовлетворения, превращая нас в пепел? У меня есть идея получше.

И он снова включил интерком.

– Микка, как тебе понравится прогулка в тяжелом скафандре на скорости 270 000 км/с?

Для того, чтобы ответить, Микке понадобилось одно мгновение. Но когда она отозвалась, ее тон был как обычно непроницаемым.

– Я предпочла бы переломать свои коленные чашечки. Что ты задумал?

– Статические мины, – сказал он коротко. – Я хочу, чтобы они образовали вокруг нас плащ – по меньшей мере двадцать или тридцать. Но если мы выплюнем из оружейного отсека скан, Амниона может зафиксировать вспышку энергии. Я не могу рисковать. Нам нужен ручной запуск.

– И что толку? – спросил Пастиль во второй раз. – Если мы окружим себя статикой, мы ослепнем. Мы не будем знать, что происходит, когда они бабахнут по нам.

Ник бросил на третьего рулевого уничтожающий взгляд. Пастиль заткнулся.

Если точно такой же вопрос волновал Микку, она держала свое любопытство при себе.

– Мне нет нужды выходить наружу, – сказала она. – Я могу проделать это из одного из шлюзов. Какое распыление ты хочешь?

– Меня не волнует протяженность – на таком расстоянии. Мне нужно, чтобы распыление шло медленно. И тонкой струей. Я не хочу оставить тень на их скане.

– Когда? – спросил второй пилот.

Ник посмотрел на Мальду; когда она кивнула, он сказал Микке:

– Они готовятся. Так что будь готова в любую секунду. Но не бросай, пока я не скажу. – С яростной улыбкой он добавил: – Убедись, что ты привязана. Я не хочу потерять тебя во время маневра.

И, отключив интерком, он повернулся к Пастилю.

– Если ты думаешь, что я не знаю, что делаю, – сказал он спокойно, – то лучше надевай скафандр и беги с корабля. Мы без тебя не пропадем.

Пастиль покачал головой. Прикусив губу, он с горечью пробормотал:

– Прости, Ник. Больше не повторится.

– Чисто ради интереса, – продолжал ворчать Ник, как, по-твоему, этот трахнутый наводчик будет справляться с нашей скоростью? Они слишком далеко, чтобы рассчитать залп в реальном времени. Если они хотят попасть в нас, им нужно гипотетически знать нашу позицию. Я собираюсь усложнить им задачу.

Морн не слушала. Ее горло пересыхало все больше, и ей было все труднее дышать. Все, что ее волновало, – как корабль амнионцев будет реагировать на их сообщение.

Какое из требований они будут готовы удовлетворить?

– Ник, они сдвинулись, – сообщил от скана Аллюм.

Морн получила информацию от скана и начала колдовать над ней; но Пастиль оказался проворнее, он, вероятно, хотел реабилитировать себя. Быстрее, чем она могла работать, с ее глазами перед которыми вспыхивали нервные вспышки и с онемевшими пальцами, он перехватил информацию. Затем он рявкнул:

– Изменение курса. Если мы останемся на этой траектории, они пересекут наш путь вовремя, чтобы напасть. – Он заколебался, а затем уверил: – Это отнимет не больше двух минут.

Голос Линд дрогнул, когда он сообщил:

– Новое сообщение.

– Звук, – приказал Ник.

– Оборонительное судно Амниона «Тихие горизонты» – человеку, капитану Нику Саккорсо. – Уменьшающееся расстояние явно улучшило слышимость сообщения. – Мы требуем торможения. Это обязательно. Если вы не выполните требование, то будете уничтожены.

Ваша скорость осложняет связь. Таким образом, торговля не предполагается. Вы утверждаете, что повреждение прыжкового двигателя, вызванное удовлетворением требований Амниона, делает договор «необязательным для выполнения». Это утверждение неискреннее. Вы покинули космическое пространство Амниона. Таким образом, требования Амниона «обязательны». Предположение позволяет сделать вывод, что вы пытаетесь переложить на Амнион ответственность за повреждение прыжкового двигателя. Хорошо. Вы виновны в бесплодных попытках Амниона решить неуверенность относительно вашей идентификации. Если вы обвините Амнион, вы, в свою очередь, будете обвинены. Обвинение Амниона более первично, чем ваше.

Если вы желаете сделать эффективной починку и уход из пространства Амниона, вы должны отдать человеческого отпрыска, Дэвиса Хайланда, как было договорено.

В понимании и ужасе Морн прошипела:

– Ник, ты не можешь!

Он заставил ее замолчать движением руки.

Глухой к протестам, безличный голос продолжал:

– «Внезапное вмешательство» одного из подчиненных отложило это соглашение, но не ликвидировало его. Вы должны передать его в качестве компенсации за спокойный уход из пространства Амниона – и кредит Амниона, который получили нечестными путями. Для того, чтобы достичь этого, вам следует начать торможение.

Мы приказываем вам снизить скорость и сравнять ее со скоростью оборонительного судна «Тихие горизонты». После этого вы передадите человеческого отпрыска, Дэвиса Хайланда. Затем под эскортом вы будете доставлены на Малый Танатос – или к границам космоса, принадлежащего человечеству, если вы это предпочтете.

Ник, нет.

Чужой голос невозмутимо продолжал:

– Если требования Амниона не будут выполнены, вы будете уничтожены. Никакой ответ или протесты не принимаются. Только торможение принимается в расчет.

– Лаг! – потребовал Ник, как только передача закончилась. – Что говорит лаг?

Лаг был коротким.

– Девять минут туда и обратно, принять или получить. Они услышали нас в пять минут. Мы получили их ответ в четыре.

– Значит, они завершили свой новый курс в четыре минуты?

– Правильно, – хором ответили Пастиль и Аллюм.

– Линд, передавай. – Ник дико ухмыльнулся. – «Капитан Ник Саккорсо – боевому кораблю Амниона «Тихие горизонты». Высылайте лошадь». Отсылай.

Морн сидела, уставившись на него, настолько ничего не соображая, словно сошла с ума.

Он схватил интерком.

– Микка, ты готова?

– Все тип-топ, – ответила она.

– Еще не бросай. Пристегнись для маневра.

И мгновенно снова посмотрел на Пастиля.

– Отлично, ас. Повтори снова. Мягкая коррекция курса, не больше чем один m. Вернись на прямую линию к Малому Танатосу.

– Но они только… – начал третий рулевой. Морн видела, как капли испарины появились на его бакенбардах.

– «Медленное бризантное ускорение», – хмыкнула Мальда. – Помни это своей дурной башкой. – Она, вероятно, хотела сгладить ярость Ника на Пастиля. – Даже если они начнут ускорение на полную катушку, они не успеют за нами.

– Мы используем их первую коррекцию курса против них, – тон Ника был небрежным, но взгляд позволял предположить, что Пастиль долго не проживет. – Их собственная инерция не позволит им догнать нас. Ты доволен, – он постарался придать своему голосу звучание Амниона, – или хочешь, чтобы тебя сменили?

Другими словами, тупо думала Морн, пока Пастиль брался за работу, единственный способ, которым «Тихие горизонты» могут остановить «Каприз капитана», это долгий обстрел.

Ник все это сделал. Он загнал Амнион в положение, где их единственный выбор был открытие огня. А их цель двигалась с беспрецедентной скоростью.

У него не было намерения отдавать Дэвиса.

По какой-то причине она не могла дышать. Когда началась коррекция курса, она едва не свалилась с сиденья, не потому что m было сильным, а потому что сильно кружилась голова.

– Готово, – второй раз заявил Пастиль, но голос его звучал испуганно.

Ник приказал Микке по интеркому:

– Давай!

Почти мгновенно она ответила:

– Мины сброшены. Дай мне тридцать секунд, чтобы закрыть люк.

– Действуй, – ответил он и отключился.

Затем он обратился к мостику.

– Сейчас мы уже увязли. Отступать поздно. Если кто-то подкачает, мы все будем поджарены. Морн, посчитай, сколько этому трахнутому понадобится времени, чтобы занять боевую позицию. Как только они увидят наш уход, они поймут, что не смогут поймать нас. Я хочу, чтобы ты вычислила их самый качественный выстрел.

Аллюм, сообщи мне, как только они начнут менять курс.

Пастиль, когда я скажу, включи ровно одно m боковых ускорителей. Не больше. Ровно на десять секунд. Затем отключай.

Мальда, как только закончатся десять секунд, отстреливай статические мины.

Морн?

Морн с огромным трудом выпрямилась. Она пыталась сказать:

– Со мной все в порядке, – но слова просто не выходили из горла. Адреналин, казалось, вспыхивал в голове, словно маленькие солнца, нарушая зрение, вызывая боль в легких. – Похмелье… – Попавший в зависимость от искусственного контроля мозг, казалось, забыл, как следует управлять собой. Она не могла определить разницу между данными на мониторе и собственными кошмарами ее отец и ее сын умоляли

Морн, спаси нас.

Ну конечно. Как она сможет это сделать? Она не может даже спасти себя. Она разрывается на самые первичные частицы, которые рассеиваются в холодном подпространстве предательства, между ее привыканием и жалкой душой.

– Морн! – со внезапной тревогой заорал Ник, – не прикасайся к пульту!

Это не был приступ прыжковой болезни; но Ник подлетел к Морн прежде, чем у нее появилась возможность успокоить его. Он перехватил кисти ее рук, оторвал их от клавиатуры и оттолкнул ее назад, на сиденье.

И в тот же миг Лиете Корреджио стоически сказала.

– Это твое дело, Пастиль. Покажи нам, что ты достоин. Вычисли, какой наилучший выстрел может произвести их боевой корабль. Если ты сможешь предугадать его, я попрошу Ника простить тебя.

– Со мной все в порядке, – прошептала Морн в напряженное лицо Ника.

– Ничего подобного, – ответил он.

Испытывая слишком сильное головокружение и слабость, чтобы лгать, она пробормотала:

– Это не прыжковая болезнь. Это похмелье.

Ты считаешь, что я играла с тобой грязную игру. А как ты думаешь, что я сделала с собой?

– Я смогу сделать свою работу, – прохрипела она, несмотря на непослушный язык.

– Черта лысого сможешь.

Все, что она видела, это бледное пятно лица Ника.

– Четыре минуты. – Она выдала эту цифру из сумятицы мыслей. – Им нужно четыре минуты.

Пастиль где-то сзади говорил:

– Это предположение. Они заметят наше изменение курса через три с половиной минуты. Им понадобится пять минут для установки орудия в позицию.

– Четыре, – настаивала Морн, – если их компьютеры лучше, чем наши.

– Хорошо, четыре, – сказал Пастиль. – У снаряда займет всего минуту, чтобы достичь нас. Мы будем близко. Скажем, восемь с половиной минут после коррекции курса. Это все предположения. Я могу сделать гипотетический отсчет, чтобы ориентироваться.

– Я смогу это сделать. – Морн пыталась сконцентрировать взгляд. – Дай я займусь работой.

Ник крепко держал ее, словно пытался выяснить ее состояние по крепости ее рук. Затем внезапно он наклонился к ней ближе:

– Ты, сука, – прошептал он ей на ухо, – приятно видеть, как ты для разнообразия страдаешь.

Отпустив ее руки, он отошел назад и стал рядом с Лиете возле командного пульта.

Морн уцепилась обеими руками за консоль и попыталась найти спокойное место в центре своего вращающегося мозга.

Гипотетический отсчет. Предвидеть момент, когда «Тихие горизонты» начнет стрелять – именно тот, который позволит сманеврировать. Компьютеры «Каприза капитана» работают более или менее нормально. Она сможет достаточно четко сделать отсчет.

Если сможет думать.

Но «достаточно четко» – явно недостаточно. Как бы она ни пыталась, на нее наваливалась усталость, и ее зрение снова начало расплываться.

Ей не было нужды думать. Где-то внутри компьютера программы, которые будут думать за нее. Все, что ей необходимо – использовать их.

Морн, спаси нас.

Полное отчаяние.

Пытаясь предотвратить всплеск вспышек в глазах она резко потерла глаза. И затем начала вызывать данные на монитор.

Начать отсчет с момента коррекции курса; все скорректировать по этому мгновению. Сколько осталось времени? Семь минут? Шесть? Она могла проверить, но не хотела этого делать. Видеть, как утекает ее жизнь, только доставит новые ей неприятности.

Скорость света: это – постоянная. Примем за константу все, что «Каприз капитана» знает о боевых кораблях Амниона вообще и «Тихих горизонтах» в частности. Примем за константу решение «Тихих горизонтов» уничтожить «Каприз капитана» – и для этого необходимости выбрать лучший угол огня. Временное различие само по себе было константой; возможности справляться с ней обоих кораблей давали всего лишь одну переменную.

Просмотри данные. Включи расчеты.

Нажми все нужные клавиши.

Пожалуйста.

– Сделано, – сказала она, хотя не была уверена, что говорит достаточно громко, чтобы кто-нибудь расслышал ее. – Данные на экране. Это может работать не слишком четко. Я включила автоматическое самотестирование и коррекцию. Компьютер будет вычислять компенсацию временного разрыва. И затем включаю обратный отсчет.

Все ее суставы начали ныть. Ощущение лихорадки стало сильнее, и сердце молотило в груди. Она хотела пить, но у нее не было сил попросить воды. Она закрыла глаза, чтобы дать себе мгновение передышки.

Словно голос сквозь сон, она услышала, как Лиете говорит Пастилю:

– Лучше проверь, Пастиль.

Почти мгновенно третий рулевой отозвался:

– Все выглядит правильно. Я не знаю, как она это сделала. Последний раз, когда я переживал похмелье, я не мог найти свою голову обеими руками. Эти «самотестирование и коррекция» отличная идея.

Подсознательно Морн погрузилась в сон…

…и очнулась, словно кто-то ткнул парализатором ей в грудь. Когда она приспособила глаза так, чтобы увидеть экраны, она увидела, что момент для открытия огня, который по ее предположению, выберет «Тихие горизонты», почти наступил. Если она была права, стрельба начнется через девяносто секунд.

Сто пятьдесят секунд до гибели.

Сверхсветовой протонный огонь был связан с постоянной света; он работал так же быстро, как скан. «Каприз капитана» не получит предупреждения до самого столкновения.

Пастиль и Мальда согнулись над своими рабочими станциями; Аллюм изучала данные скана. Все остальные смотрели на большие мониторы. Им было нечего делать. Только ждать.

И пока они смотрели, программа коррекции компьютера запустила отсчет на пятнадцать секунд раньше.

Не отрывая взгляда от больших мониторов, Ник сказал:

– Пастиль, я надеюсь, ты готов.

– Если я буду готов еще больше, – слабо пискнул третий рулевой, – я наложу в штаны.

– Мальда? – спросил Ник.

Третий оператор наведения кивнул.

– Разве не прекрасно? – внезапно довольно заявил Ник. – Если нам не удастся выжить, мы не будем знать, что произошло, пока не погибнем.

Одна минута сорок секунд.

– Ник, – хотела сказать Морн. – Дай нам поговорить с Дэвисом. Позволь мне попрощаться с ним.

Но ее пересохшее горло не выпускало слова.

Обратный отсчет снова сократил время на восемь секунд.

– По моему слову, Пастиль, – предупредил Ник. – Точно по моему слову.

Мальда, внимательнее.

– А вы заметили, – заявил он небрежно, – что каждый раз, когда отсчет меняется, он становиться короче? Ни разу не стал длиннее. Может быть, наши расчеты слишком небрежны? Может быть, мы ближе к смерти, чем думаем.

Одна минута десять.

Морн показалось, что она отказалась от дыхания. Не стоило трудится. На один четкий момент она могла честно сказать, что не имеет значения, будет ли она жить или погибнет. Амнион с удовольствием подберет все, что останется после взрыва.

На экране оставалось еще двадцать секунд, когда Ник воскликнул, словно щелкнул бичом:

– Давай.

Пастиль включил боковые ускорители так резко, что Морн швырнуло на консоль.

Статические мины вылетели вперед, занимая место «Каприза капитана» на траектории, рассчитанной боевым кораблем.

Десять.

Девять.

Новое m было не слишком велико; Морн знала это. Оно показалось сильным, потому что шло под углом к гравитации корабля, но оно не было сильным. Наверняка оно не будет настолько сильным, чтобы вызвать приступ. И одновременно она не могла поднять головы от пульта управления.

Восемь.

Семь.

Шесть.

Сложное m и похмелье после привыкания к шизо-имплантату. Вместе это было для нее слишком. Она чувствовала, как разрывается на части, летит вперед головой во тьму; среди статических мин. Когда они включатся, ее мозг взорвется.

Пять.

Четыре.

Три.

Сейчас ничто не было ясным. Она, должно быть, все же дышала; в противном случае она бы потеряла сознание. Но она не могла вспомнить, как она это делает. Может быть, прыжковая болезнь была бы предпочтительнее. Ее жизнь убегала из ее рук. Было бы прекрасно, если бы она сама смогла выбрать себе смерть.

Два.

Один.

Мальда включила мины.

И мгновенно весь космос исчез во вспышке электронного хаоса.

Только на одно или два сердцебиение раньше – за семь или восемь секунд до расчетов – снаряд прошел сквозь сердце статики. Если бы он угодил в «Каприз капитана», взрыв содрал бы с корабля все обшивки и развеял его вместе с вакуумными ветрами. Но он не попал в корабль. Фактически, ослепленный собственными минами, он даже не видел огонь Амниона. Он лишь знал о выстреле, потому что статические помехи резко изменились, заставив сенсоры побелеть и потом потухнуть, когда системы отключились, чтобы не выйти из строя. Он так и не узнал, насколько близко прошел заряд.

Как Ник и намеревался, «Тихие горизонты» увидели взрыв.

В то время, как сенсоры Амниона пробились сквозь статику и выяснили, что «Каприз капитана» не был задет, корабль был вне пределов досягаемости.

– Так, – сказал Ник тоном мрачного удовлетворения, – теперь мы знаем, что они играют всерьез.

Всерьез, подумала Морн, прижимаясь лбом к панели. Настолько всерьез, что готовы уничтожить «Каприз капитана», а не предпочесть, чтобы Дэвис ускользнул от них. Она, вероятно, сможет сесть, но она не хотела этого. Малый Танатос был в космическом пространстве Амниона.

Почти без перехода Ник оказался рядом с ней.

– Пошли. – Он начал отстегивать ее от кресла. – Ты здесь бесполезна. Я отведу тебя в каюту.

Она обнаружила, что цепляется за его шею. По какой-то причине она не могла определить, в каком направлении они идут.

Когда они пришли в каюту, он опустил ее на койку и вытащил ее черную коробочку.

– Я не хотел бы делать этого. – Он разрумянился от успеха в деле с «Тихими горизонтами» и хотел бы, чтобы она почувствовала это. – Я предпочел бы посмотреть, как ты справляешься с похмельем. Но я не могу рисковать. Ты можешь сойти с ума. А моя единственная альтернатива – отвести тебя в лазарет, чтобы тебе вкололи дозу ката. Это не сработает, потому что я не знаю, как долго ты должна быть беспомощной. Компьютер в лазарете не выполнит команды резко разбудить тебя. Так что это мой единственный выбор. Посмотрим, как ты превратишься в растение.

Когда он потянулся к кнопкам и верньерам, угроза, нависшая над ней, прорывалась сквозь статику похмелья в ее голове. Она слабо прохрипела:

– Подожди.

– Почему? – загремел он.

Выжить. Если она позволит ему убить ее – или довести до прыжковой болезни – она никогда не сможет помочь Дэвису. Амнион не захочет отказаться от своих целей после всего происшедшего. Она заставила себя говорить ясно.

– Это передатчик слабого радиуса действия. Ты не можешь включить его и забрать с собой. Эффект пропадет. – Пожалуйста, пойми. Пожалуйста. Ты убьешь меня. – Если ты не оставишь его здесь, он не сработает.

Это имело смысл. Он точно может видеть, что она говорит правду?

– Крутое дерьмо, – прохрипел он, когда нажал кнопку, которая была создана для того, чтобы вызвать кататонию.

Закрыв глаза, Морн неподвижно застыла.

Пока она была неподвижной, он положил ее на койку, запечатал в ремни безопасности, чтобы она не вырвалась, когда «Каприз капитана» начнет торможение. И хотя он, вероятно, не мог терять времени, он мгновение постоял перед ней, словно изучая ее. Затем выдохнул, словно прощаясь:

– Сука, мать твою.

Но он, должно быть, поверил ей. Как только он покинул каюту, он положил контроль управления ее шизо-имплантатом в один из шкафчиков. Дрожа, она заставила себя выбраться из кокона ремней и с трудом встала на ноги.

Это был ее шанс.

Нет, она ошиблась.

Она дала ему возможность думать, что его контроль над ней был полным. Чего бы это ей ни стоило, она должна была сохранить эту последнюю тайну – должна была скрыть тот факт, что она отключила данную функцию. Неважно, сколько нужно сил, чтобы снова овладеть коробочкой, она должна отказаться от нее.

Поэтому она не пыталась спрятать коробочку для себя. И не пыталась выскользнуть из каюты. Предстояло сильное m. Она не могла знать, когда оно начнется и как долго будет продолжаться. И она нуждалась в отдыхе, точно так же, как привыкание нуждалось в новой дозе. Без особого труда она нашла управление шизо-имплантатом. В отчаянии набрала комбинацию, погружающую ее в сон.

Она не поставила таймер.

Оставив коробочку там, где положил ее Ник, она нырнула обратно на койку и попыталась снова застегнуть ремни, прежде чем ее мозг растворился в непроницаемом мраке.