Запустение

Глава XIII

Капитан с Врачом шли по коридору Корабля, держась под ручки. Стояла удивительная тишина, какой здесь давно не слыхивали. Корабль казался опустевшим — опустевшим, но ни в коем случае не брошенным.

— Послушай как везде тихо, — обратил на это внимание Капитан и нежно поцеловал жену в губы. — А представь как если бы мы оказались вообще одни.

— Похоже, дело идет к тому. Скоро некому будет улетать.

Он прикрыл ее рот ладонью, а затем притянул к себе Ирину и вновь поцеловал.

— Больше не говори так, — сказал он. — Даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств мы не станем терять расположения духа. Ты ведь так мне всегда говорила?

Они вошли в рубку. Капитан усадил ее в кресло, а сам, чтобы чем-то занять руки, стал шарить в бесчисленных ящичках стеллажа, ища сам не зная что.

— Сева, — неожиданно громко сказала Врач.

— Что?

— Ты стал каким-то другим. У тебя столько морщин. А помнишь, ты пригласил меня в ресторан, когда мы только начали с тобой ходить… Как давно это было. Давно и неправда.

— А почему ты вдруг именно сейчас об этом вспомнила?

— Не хочу тебя обидеть, но ты стал как-то безразличен ко мне. Не улыбаешься, слова лишнего не скажешь. Может я тебе уже не нравлюсь?

— Как ты можешь так говорить, Ирочка! Для меня нет большей ценности в мире, чем…

Неожиданно Капитан осекся и как-то странно замолчал. Врач сидела к нему спиной и не видела как резко он изменился в лице.

— Чем что? — переспросила она.

Капитан медленно, словно сделанный из хрусталя, вытащил из открытого ящичка запасной слот — точь в точь такой же, какой сейчас пытался восстановить, находясь в дыму и всеми покинутый Инженер. Капитан не верил своим глазам.

— Ну вот бывает же так! — наконец медленно проговорил он вслух. Черт возьми, разрази меня гром!

— Что там такое? — повернулась Врач.

— Ирочка, подожди немного, я сейчас приду, — бросил, не поворачивая головы, Капитан и стремглав выскочил из рубки, сжимая в руке драгоценную находку.

Врач положила ногу на ногу и откинулась глубоко в кресло.

— Все дела, дела, — сказала она таким голосом, словно начинала монолог. — Скоро они нас сожрут с потрохами и не подавятся. Неужели нельзя найти минутку для простых человеческих отношений? Эх, истинная суета сует.

А Капитан уже ворвался к Инженеру.

— Серж! — ужасным голосом вскричал он, отчего Инженер сильно вздрогнул и выронил из руки фиксатор.

— Что-то еще поломалось? — растерянно спросил он, поднимая на Капитана уставший взгляд.

— Напротив! — радуясь словно ребенок, закричал Капитан. — Я нашел, нашел запасной слот, тот самый который ты чинишь…

Инженер выключил паяльное устройство, медленно поднялся и недоверчиво принял из рук Капитана запчасть. Потом хлопнул кулаком по стене.

— Так выходит я тут трахался зря?!! — заорал он на Капитана. Всеволод! Кто мне оплатит это траханье?!

— Не будь мелочным, Серж, — все так же победно улыбаясь, ответил ему Капитан. — Главное то, что мы все-таки нашли выход из самой паршивой ситуации. Нашли, понял! Он изначально существовал, необходимо было лишь слегка пошевелить мозгами, поплутать в потемках и немного веры и удачи.

— Ну спасибо, друзья! Уж увольте меня от таких кроссвордов.

Инженер стянул с себя пропахший рабочий комбинезон, молния которого от волнения заела и отбросил его шуршащей кучей под стол.

Потом они оба затянулись сигарами.

— Надо скорее улетать отсюда, пока еще что-нибудь серьезное не поломалось, — философски сказал Капитан. — Позвоню-ка я сейчас Людвигу, чтобы по-возможности скорее возвращались назад. Да тут еще эти двое, строящие из себя туристов, некстати ушли в свой поход.

Журналистка по-барски лежала на диване, а Энергетик стоял на корточках на полу рядом с ней и нежно ласкал это бесценное для себя существо как умел. На этот раз Журналистка позволила ему это делать. Она лежала совершенно расслабленно, не то, чтобы наслаждалась каждым выпавшем на ее долю счастливым мигом, а просто из какой-то апатии, как будто уже приняла ключевое решение сдать все позиции и теперь безучастно наблюдала за тем, как враг вползает в ее город. Каково же было ее разочарование, когда враг не стал все крушить на своем пути, стремясь захватить город одной нарастающей атакой, а замешкался у отверзтых ворот, а потом и вовсе отступил, продолжая нести свою странную осаду, как будто от долгого ожидания это состояние у него стало привычным. А может быть он боялся в очередной раз обмануться, потому что с каждым разом выход из охватывающего его после этого ступора становился все труднее и болезненней.

В какой-то миг Журналистка даже мысленно закусила губы (на ее лице не дрогнул ни один мускул, не отразилось ничего, кроме загадочной блуждающей улыбки), но потом поняла, что на самом деле все так и оказалось как она раньше думала. Не стоит полагаться на их (т. н. мужскую) самостоятельность, которой не было и не будет. Кукловодом является она и только она. Все произойдет именно так, как она захочет и исполнит, а если даже отклонится на йоту в сторону, то от совершенно случайного дрейфа и ее попустительства.

Журналистка свободной рукой потеребила прямые жидкие волосы Энергетика.

— Скажи, Патрик, это ты мне мстил, когда на Новый год что-то там круть-верть с этой девчонкой?

— Ну перестань, — дернулся Энергетик, но Журналистка настойчиво придержала его рукой.

— Ну так что?

У Энергетика на мгновенье пронесся вихрь мыслей. «Вне всякого сомнения, хоть она и делает вид, что умна, это не так. Женщина по определению никогда не может правильно понять мужчину. Мне ведь на самом деле неважно что она там думает о своей красоте. Мне важно, чтобы рядом было нежное, слабое существо, пушистый комочек, которому бы я мог сказать: «Ничего не бойся, пока я рядом». Красота — всего лишь фактор привлекательности. Если она отказывается быть таким существом, я приложу все силы, чтобы найти другое. Но у меня ни в коем случае нет короткой памяти — я помню каждый жест, каждый миг с любым существом, которое поверило в меня и доверилось мне. И если ты скажешь, что я тебе снова нужен, я обязательно приду, по крайней мере если буду свободен. Но конечно, ты никогда не сможешь понять как сильно ты меня обижаешь всякий раз когда отворачиваешься и я знаю что тебе не в силах этого понять никогда и поэтому всегда прощаю тебя, хоть и обливается мое сердце жгучей кровью. Откуда это пошло, что мужчины и женщины так далеки друг от друга? Это нечто из области вне нашего понимания. Я прощаю тебя, я смиряюсь перед тобой потому что я сильнее и выше всей этой ребяческой мелочности. Балуйся, уж если тебе так хочется показать самой себе, что ты управляешь мною. У тебя будет не так много таких моментов в жизни, а я дам тебе фору и все козыри. Когда рядом ты, глупенькая, мне все становится безразлично, кроме одного этого факта».

— Ты лучше, — убедительно кивнул Энергетик и притянул ее к себе. Вообще нет никого на свете лучше тебя.

— То-то же, — самодовольно и самоуверенно воскликнула Журналистка и, смешно выпятив губы, чмокнула ими Энергетика.

Через день вернулись с гор Геолог с Метеорологом. На их лицах сияли загадочные улыбки, и сами они светились от тихого счастья, обремененные какой-то высшей мудростью и общей тайной. Во всяком случае, экипажу они так и сказали, что никогда себя не чувствовали светлее и свежее, чем теперь, несмотря на известную усталость.

Через два дня чернее тучи и ужасно обозленные приехали на вездеходе оставшиеся астронавты.

— Полетели домой! — едва успев выскочить из машины, заявила Ксенобиолог.

Их стали расспрашивать: что произошло? выполнили ли они запланированную работу? почему такая спешка? и так далее, но путешественники замкнулись и отвечали скупо и крайне неохотно. В конечном итоге никому так и не удалось узнать у них что же произошло во время поездки.

— Эта планета меня достала! — громче всех кричала Ксенобиолог.

— В каком смысле?

— Во всех смыслах, черт тебя подери! Давайте, собирайтесь, пора сматываться отсюда и чем скорее, тем лучше. Мы здесь засиделись.

Делать нечего, под таким жестким прессингом со стороны Ксенобиолога, астронавты стали подсобирываться и уже к вечеру все было готово к отлету Корабля домой, к Космическому Городу.

Астронавты собрались в просторной рубке и встали у огромного окна, чтобы попрощаться с Глорией, так врезавшейся в их судьбу. Каждого обуревали свои собственные, разные и непохожие мысли.

— Сизиф, проведи взлет в автоматическом режиме, — попросил Штурман и тоже подошел к окну.

Появилась легкая вибрация и Корабль стал медленно подниматься над землей.

— Мы ничего не забыли? — спросила Журналистка.

— Какое счастье, что мы летим домой! Наконец-то. Нас ждут наши заработанные потом и кровью денежки.

— Но разве мы плохо провели время, чтобы настолько радоваться отлету? — спросил Геолог. — По-моему, было хорошо, получили массу новых, причем реальных впечатлений.

— Но ведь мы иногда были в опасности! — возразила Картограф.

— Разве? Ведь мы могли улететь в любое, в совершенно любое время, не так ли, Всеволод?

— Да, — неопределенно кивнул Капитан. — Одно я точно могу гарантировать всем нам: вряд ли мы когда пожалеем, что согласились участвовать в экспедиции.

— Точно. Это было незабываемо. Прощай, моя любимая Глория, воскликнула Журналистка и даже швыркнула носом. — Издалека я тебя буду любить намного сильнее.

Ксенобиолог презрительно обвела товарищей глазами.

— Что вы тут мелете? Побывали в какой-то параше и радуются как дети малые. Да мы здесь, скажите «спасибо», чуть с ума все не посходили. Хорошо, вовремя с этой помойки, андеграунда «ноги уносим». Я так и расскажу во всех отчетах — абсолютно злачное место.

— Что ты такое говоришь, Салли? — сказал Капитан. — Тебе нужно обязательно посетить комнату психолога.

— А пошел ты знаешь куда!

Ксенобиолог резко дернулась и вышла из рубки, попытавшись громко хлопнуть дверью. Но так как автоматика ей этого не позволила, то тогда она от злости изо всей силы пнула по этой двери каблуком. Капитан вздрогнул, словно это ударили его самого.

— Вот бешенная баба. Сущая мегера.

Инженер отошел от окна, за которым уже потянулись вниз облака, закрывая белесой пеленой поверхность планеты, и сел в свое кресло. Затем он отыскал на мониторе среди звезд яркую точку, обозначавшую Космический Город.

— Самое главное, — примирительно сказал он, — это то, что мы все же, несмотря ни на что, без потерь возвращаемся домой.

— Сомнительное высказывание, — возразила Картограф, также отворачиваясь от окна.

Геолог потянулся.

— А знаете что. А пошел-ка я отсыпаться.