Запятнанное начало

Глава семнадцатая

Теннесси

— Я думала, мы сходим куда-нибудь и отпразднуем твой день рождения как следует, — бурчит Джорджия.

Я качаю головой и продолжаю протирать прилавок витрины, демонстрируя торты, которые я испекла сегодня. Осталось несколько кусочков, и я уверена, что к закрытию они все исчезнут.

Единственный раз, когда меня здесь не было, это когда я обедала с девочками. Они все здесь на выходные, и тогда мы сможем потусоваться. У меня нет настроения делать что-либо, кроме как пойти домой и поспать.

Мне тридцать два, а чувствую себя на девяносто два. Две недели назад мы купили кошку, и я провожу с ней больше времени, чем на улице.

Я просто сломлена, и я знаю, что это безумие, потому что я не знала Ника достаточно долго, чтобы он мог меня так глубоко ранить. Но он это сделал.

— Эй, ты все еще думаешь о нем? — Джорджия сочувственно улыбается мне.

— Ага. Хотя со мной все будет в порядке. Тебе следует сходить к Джеймсу. — Это ее новый любовный интерес. Он серфер, так что я думаю, он мог бы стать хранителем. Джорджия любит мужчин, которые любят воду.

— Не смеши. Я не оставлю тебя здесь в твой день рождения.

— Мы тусовались весь день. До закрытия осталось несколько часов. Я помогу персоналу закрыться.

Дверь открывается, и мы обе оглядываемся и видим входящего Курта с большим букетом красных роз.

Я подавляю стон и пытаюсь подавить раздражение. Он здесь уже третий раз на этой неделе. У его фирмы есть офис в Шарлотте, и с тех пор, как я сюда переехала, он стал появляться здесь чаще.

Сегодня утром мама тоже приходила. Без сомнения, она увидела его и подтолкнула к этому.

— Что ты хочешь? — Джорджия огрызается на него.

— Это день рождения моей жены. Я пришел принести ей цветы и пригласить ее на ужин.

— Разве это не звучит заманчиво? — В ее голосе сквозит сарказм. — Курт, ты последний человек, с которым моя кузина хочет есть, и ей также не нужны твои дурацкие цветы. Так почему бы тебе не взять их и не засунуть прямо себе в задницу?

— Очень смешно, Джорджия. — Он бросает на нее суровый взгляд.

— Мне плевать, что ты мне говоришь.

— Джорджия, пожалуйста. Я справлюсь, — прервала я, прежде чем она смогла продолжить. Моя сестра всегда меня поддерживает. Я люблю ее за это, но знаю, когда мне нужно высказаться за себя, чтобы не показаться слабой. Это один из таких случаев.

— Хорошо. Я вернусь, если я тебе понадоблюсь.

Она направляется к комнате отдыха, бросая кинжалы в Курта, пока не входит в дверь. Как только дверь со щелчком закрывается, я возвращаю свое внимание к нему.

— Разве эти цветы не должны быть для Мэри? — спрашиваю я. — Или стриптизерши, с которой ты встречался?

Ублюдок выглядит сбитым с толку. — Какая стриптизерша, детка?

— Курт, пожалуйста, уходи и оставь меня в покое. — Мне больше не нужно с ним мириться. Он мне противен. — Если ты собираешься отрицать все о стриптизерше, о которой все знают, это нормально, но я не думаю, что ты сможешь отказать женщине, которая только что родила вашего ребенка. — Мэри родила ему сына несколько дней назад, так что ему действительно не следует здесь находиться.

— Это не так. Я надеялся, что мы сможем поговорить.

— Не о чем говорить.

— Посмотри на себя. Ты в беспорядке. Я нужен тебе. Ты не выберешься здесь без меня. Ты недостаточно умна, чтобы вести бизнес.

Мои щеки горят от смущения, но я стою на своем. — Ты никогда не знал меня.

— Конечно, я знал тебя. Вот почему я говорю тебе, что ты в шаге от падения. Что тебе нужно сделать, так это вернуться домой и стать моей женой. Мы можем разобраться в этом беспорядке.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что с этим можно разобраться. У вас с Мэри только что родился ребенок.

— Я знаю, но я все равно хочу, чтобы ты вернулась.

— Нет, я не хочу. — Удивительно, но я никогда не думала о том, чтобы вернуть его. Может быть, потому, что я знала, что в конечном итоге он снова причинит мне боль. Если не считать Мэри, стриптизерша была не единственной женщиной, о которой я слышала, что она висела у него на руке. За те месяцы, что мы были в разлуке, их было несколько.

— Я пошла дальше. Тебе нужно сделать то же самое и оставить меня в покое.

Он смеется. — Пошла дальше? Как ты думаешь, кому, черт возьми, понадобится женщина, которая не может иметь детей?

— Мне, — раздается голос из дверного проема. Голос, который, как я думала, до конца жизни буду слышать только во сне.

Ник снова здесь, в моем мире, спасая меня другим способом.

Одетый во все черное, он похож на Темного рыцаря.

Мой темный рыцарь.

И он здесь.

Его волосы стали немного длиннее, как и борода, но он даже красивее, чем я помню.

— Кто ты, черт возьми? — Курт бросает вызов, выглядя слабаком, когда Ник заходит в магазин.

Единственное заявление о том, что Курт был спортивным, было тогда, когда он играл в футбол в старшей школе. Он не полностью потерял свое телосложение, но совсем не похож на Ника, который немного старше.

— Меня зовут Ник Беллотто, и я тот, с кем пошла дальше Теннесси, поэтому мне не очень нравится то дерьмо, которое ты ей сказал.

— Но это правда.

— Тогда ты действительно никогда не знал ее, Курт. Эта женщина сильная и красивая. Она остроумна, а главное, знает себе цену. Вот почему она не принимает тебя обратно. Я могу только надеяться, что сделаю ее и всех детей, которых мы усыновим, настолько счастливыми, насколько они того заслуживают.

Боже мой, о чем он говорит? Я не могу отвести от него взгляд. Он тоже смотрит на меня, и я вижу, что он серьезен. Все, что выходило из его уст, было правдой.

— Я не знал, что в жизни Теннесси есть такой человек.

Ник подходит к Курту и вступает с ним в бой.

— Да, и мы собираемся отправиться в Италию на ее день рождения. Итак, Курт, тебе нужно оставить ее в покое и никогда не возвращаться. Поверь мне, ты не хочешь со мной проблем. Capisce?²

Запугивание очевидно. Я знаю Курта достаточно хорошо, чтобы заметить, когда он чувствует угрозу. Он чувствует ее прямо сейчас, и поскольку он знает, в каких битвах сражаться, он также знает, когда отступить.

— Capisce, — отвечает Курт.

Он бросает на меня суровый взгляд, затем уходит, и я чувствую себя свободной. Окончательно…

Я оглядываюсь на Ника и не могу удержаться от того, чтобы прыгнуть в его объятия. Он поднимает меня, разворачивает и целует, а затем опускает обратно.

— Ты… это чертовски хороший сюрприз, — улыбаюсь я.

— С днем рождения, Bellezza. Готова идти?

Я смеюсь, и это здорово снова почувствовать себя самим собой. — Идти куда?

— Ты меня слышала. Наш рейс во Флоренцию вылетает через час.

Я смотрю на него с недоверием. — Ты серьезно? Ты правда серьезно?

Он касается моего лица. — Да, обо всем.

— Все? Ник, ты говорил о детях. — Я снова смеюсь, но, черт возьми, мое сердце надеется на ту фантазию, о которой он только что говорил.

— Я имел в виду все, что сказал. Я вернулся в Лос-Анджелес и не мог выкинуть тебя из головы, а потом понял, что не хочу. Я решил прийти сюда, чтобы быть с тобой, но я хочу большего, чем просто сделать тебя своей. Я хочу все. Начало у нас было не самое лучшее, и я никогда не хотел подвергать тебя опасности, но если ты примешь меня, я обещаю относиться к тебе как к своей королеве, любить тебя вечно и защищать тебя.

Слёзы наворачиваются на мои веки, и радость кипит внутри меня, заставляя меня чувствовать себя целостной.

— Я не хочу ничего больше, чем быть с тобой, но только если ты позволишь мне любить тебя в ответ.

Он одаривает меня той сексуальной улыбкой, из которой состоят мечты, и целует меня в лоб.

— Для меня это звучит как выгодная сделка.

— Для меня тоже.