Зараза

Глава 13

ЧЕТВЕРГ, 10 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 21 МАРТА 1996 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК

— Эта идея нравится мне все больше и больше, — призналась Тереза, оторвавшись от рисунков Колин, сделанных только что ее группой по теме, которую они с Терезой обсуждали накануне.

— Самое главное, что наша концепция не противоречит клятве Гиппократа, — возбужденно говорила Колин, — особенно в той ее части, где сказано: «Не навреди». Мне очень нравится эта мысль.

— Странно, ну почему столь простая мысль не пришла нам в голову раньше? — удивилась Тереза. — Эта естественная идея напрашивается сама собой. Надо же, какие мы тупицы — потребовалась эпидемия чумы, чтобы мы с тобой прозрели. Ты слышала сегодня по телевизору, что творится?

— Три смерти! — воскликнула Колин. — Заболели еще несколько человек. Это просто ужасно! Меня лично все это очень пугает.

— У меня сегодня с утра после выпитого вчера вина болела голова. Когда я проснулась, первой мыслью было: не заразилась ли я чумой?

— У меня были точно такие же ощущения, — призналась Колин. — Ты молодец, я бы постеснялась говорить об этом. Не хочется сознаваться в своей трусости.

— Я от всей души надеюсь, что наши вчерашние знакомые окажутся правы, — сказала Тереза. — Кажется, они оба вполне уверены, что большой беды не будет.

— Ты не боишься находиться рядом с ними? — спросила более робкая Колин.

— Я долго думала об этом, — призналась Тереза. — Но, как я уже говорила, на меня произвела впечатление их непоколебимая уверенность в безопасности. Я не могу себе представить, что они вели бы себя так беспечно, если бы существовал даже небольшой риск.

— Так мы сегодня не уклоняемся от ужина? — невинно поинтересовалась Колин.

— Ни в коем случае! — возмутилась Тереза. — У меня есть смутное предчувствие, что Джек Степлтон окажется неиссякаемым источником рекламных идей. Он бывает очень придирчив и нетерпим, но у него острый ум, он имеет свое мнение, умеет его отстаивать и к тому же прекрасный специалист.

— Не знаю, что из этого получится, — с сомнением произнесла Колин. — Лично меня больше привлекает Чет. Он такой простой, открытый и компанейский. У меня самой достаточно проблем, чтобы терпеть выходки ехидного, ворчливого типа.

— Я отнюдь не сказала, что меня привлекает Джек Степлтон, — возразила Тереза. — Это же совсем разные вещи.

— Как твоя интуиция относится к использованию в рекламе образа самого Гиппократа?

— Думаю, что такой подход обладает фантастическим потенциалом, — ответила Тереза, сразу настраиваясь на деловой лад. — Разрабатывай его дальше, а я пока поднимусь наверх, поговорю с Элен Робинсон.

— Что? — удивленно спросила Колин. — С Элен? А я думала, что она наш враг.

— Я буквально поняла напутствие Тейлора — он сказал, что творческие люди должны работать рука об руку с экономистами, — весело ответила Тереза.

— Так-так...

— Нет, я серьезно, — горячилась Тереза. — Я хочу, чтобы она кое-что для нас сделала — пусть будет нашей пятой колонной. Мне надо, чтобы Элен подтвердила, что в госпитале Национального совета отсутствует нозокомиальная и госпитальная инфекция. Если у них плохая статистика, то вся наша кампания окажется под угрозой. Тогда не только мне придется расстаться с мечтой о президентстве; мы с тобой обе пойдем торговать с лотка карандашами.

— Но мы должны были знать их статистику уже давно, — сказала Колин. — Ведь Национальный совет — наш многолетний клиент.

— Вот в этом я глубоко сомневаюсь, — возразила Тереза. — Эти монстры здравоохранения редко публикуют материалы, способные снизить цену их акций. Это в полной мере относится к правдивым отчетам о нозокомиальных инфекциях.

Тереза хлопнула Колин по плечу, велела держать хвост морковкой и направилась к лестнице.

На одном дыхании, прыгая через две ступеньки, Тереза вознеслась на административный этаж и прямиком двинулась в роскошные апартаменты экономико-финансового отдела. Настроение было просто великолепным: от вчерашних беспокойства и страха не осталось и следа. Интуиция говорила Терезе, что Национальный совет сулит нечто большее, чем просто удачную рекламную кампанию, нет, ее, Терезу Хаген, ожидает подлинный триумф...

Закончив незапланированный разговор с Терезой и дождавшись, когда та скрылась в коридоре, Элен вернулась к столу и позвонила своему контрагенту в Национальном совете здравоохранения. Женщины не оказалось на месте, но Элен и не рассчитывала на быстрый успех. Она просто оставила секретарю номер своего телефона и попросила позвонить ей, как только будет возможность.

Положив трубку, Элен достала из ящика стола щетку и прошлась по своим роскошным волосам, смотрясь в зеркало на дверце шкафа. Оставшись довольной своим внешним видом, она решительно направилась в кабинет Роберта Баркера.

— У вас найдется свободная минутка? — спросила она, заглядывая в приоткрытую дверь.

— Для вас я готов пожертвовать целым днем, — галантно ответил Роберт, откинувшись на спинку стула.

Войдя в кабинет, Элен плотно прикрыла за собой дверь. Стоило ей отвернуться, как Роберт вороватым движением перевернул стоявшую на его рабочем столе фотографию жены. Глядя на ее суровое лицо, Баркер в присутствии Элен Робинсон постоянно испытывал чувство вины.

— У меня только что была одна гостья, — сообщила Элен свою новость. Как обычно, она уселась на ручку одного из двух кресел, стоявших напротив стола Роберта, и непринужденно закинула ногу на ногу.

От такой ее позы у Роберта моментально вспотел лоб и участился пульс. С его места было прекрасно видно из-под короткой юбки Элен длинное безупречное бедро.

— Руководитель художественного отдела, — продолжала Элен. Она прекрасно видела, какое впечатление производит на босса, и была этим очень довольна. — Она просила меня передать вам кое-какую информацию.

— И что же это за информация? — хрипло, с трудом выдавил Баркер. Он не мигая, словно загипнотизированный, продолжал созерцать прелести Элен.

Рассказав о пожеланиях Терезы, Элен передала и разговор о вспышке чумы. Роберт не реагировал, тогда, чтобы вывести начальника из состояния транса, Элен встала. Это подействовало отрезвляюще — Баркер несколько ожил.

— Я пыталась убедить ее не использовать факт эпидемии в качестве основы рекламной кампании, — Элен, — но она считает, что это будет великолепный ход и реклама заработает.

— Возможно, вам не следовало ничего говорить, — заметил Роберт. Он расстегнул воротничок и перевел дух.

— Но это же просто ужасно, — возмутилась Элен, — я не могу представить себе большей безвкусицы.

— В этом-то все и дело — пусть она производит безвкусную рекламу.

— Я вас поняла, — сказала Элен. — В тот момент я об этом не подумала.

— Конечно, не подумали, — произнес Роберт. — Вы же не настолько хитры, как я. Но... вы быстро всему научитесь — способности у вас имеются. Проблема заключается в том, что сама идея использования нозокомиальной инфекции в рекламе изумительно хороша — она позволит вполне, я бы сказал, легитимно подчеркнуть разницу между Национальным советом и компанией «Америкэр».

— Я всегда смогу сказать ей, что нам не удалось получить никакой информации, — проговорила Элен. — Во всяком случае, такое тоже может случиться.

— Во лжи всегда есть определенный риск, — поправил свою подчиненную Роберт. — Возможно, у нее уже есть информация и она стремится проверить нас и при первой возможности выставить в неблагоприятном свете. Нет уж, дайте ей все, что сможете узнать. Но держите меня в курсе того, что вам удастся узнать и что вы сочтете нужным передать Терезе Хаген. Я хочу в каждый момент выигрывать у нее хотя бы полкорпуса.