Зараза (ЛП)

Я отрицательно качаю головой.

- Вряд ли.

- Эх. Придется воспользоваться вашим бездушным, так называемым хлебом, - подмигивает она. И то горячее ощущение тяжести снова появляется в моем животе.

***

- Кто кому надерет задницу: Железный человек Бэтмэну или Бэтмэн Железному человеку?

Элли берет кусочек поджаренного хлеба с сыром и кладет его себе в рот. Мы сидим на табуретах за разделочным столом, перед нами Фокачча, запеченная на гриле с сыром, зеленый виноград и красное вино. Элли сидит напротив меня и выкладывает из виноградин счастливое лицо на столешнице. Проглотив закуску, я запиваю её глотком вина.

- Почему только Железный человек и Бэтмэн? Могу я выбрать Супермена, например? Или Человека-Паука?

- Нет, - говорит она, качая головой. - Ты можешь выбрать только кого-то из них двоих. И, фуу ... Паук какой-то убогий.

Я откусываю кусок сэндвича и обдумываю свой ответ.

- Хорошо. Думаю, я выберу Железного Человека.

- Почему его? - она завершает создание счастливого виноградного лица и съедает левый глаз у несчастного парня.

- Ну, у него есть костюм.

- И у Бэтмена есть костюм!

- И он может летать.

- Бэтмен тоже может летать!

- Но Бэтмен, по факту, может только висеть, благодаря амортизирующему тросу. Он может упасть. И он довольно часто это делает. Падать у него получается лучше всего.

Элли хмурится.

- Нет, это не так. Он не падает, он скользит. Как планер.

- В резиновом костюме? - ухмыляюсь я. - Потому что единственное достоинство Бэтмэна - это непроницаемость его фирменного облачения, в отличие от брони Железного Человека.

- Ерунда. Железный Человек хорош только тем, что у него есть Джарвис. Они должны переименовать франшизу в Джарвис-Мэн, потому что компьютер делает всю работу за него.

- Джарвис-Мэн?

Я шутливо приподнимаю бровь.

- Ты меня понял. Или Джарвис и Железный тупица. Они могут быть командой.

Мы смеемся и отпиваем вино из наших бокалов. Нам легко друг с другом. Просто, свободно, непринужденно. Нет никаких формальностей и ожиданий, которые мы должны оправдать. Мы всего лишь два обычных человека, которые разделяют любовь к жареному сыру и супергероям.

- Почему всего два варианта? - спрашиваю я, снова наполняя наши бокалы.

- Что?

- Когда ты задаешь эти бредовые вопросы, то я всегда должен выбрать одно из двух. Роки-Роунд или мятное с шоколадом. Бэтмэн или Железный мудила.

- Я не знаю, - Элли пожимает плечами и берет кусок хлеба. - Я думаю, что для меня ... Жизнь это череда выборов, которые приходится делать. Мы всегда стараемся выбирать самое лучшее, но на самом деле, мы просто довольствуемся меньшим из двух зол. Или, по крайней мере, пытаемся.

Она смотрит на меня, и на её губах появляется грустная улыбка. Я не знаю, что сказать, и просто опускаю взгляд. Трус.

- Думаешь, именно это ты и сделала? Согласилась на меньшее из двух зол? - я не уточняю, что конкретно имею в виду, но она все понимает.

- Честно? Я не думаю, что у меня когда-либо был выбор.

Я знаю, что не должен продолжать этот разговор. Мне нужно сменить тему на что-то более простое и беззаботное, но как бы ни так. Я умираю от желания узнать все тайны, которые хранятся в глубине её бирюзовых глаз.

- Почему ты так говоришь?

- Есть вещи, которых от меня ждут. Определенные ожидания, которым я должна соответствовать. И я могу это сделать, только удачно выйдя замуж и став частью богатой влиятельной семьи, - она поворачивается ко мне, захватывая в плен своих глаз цвета океанской лазури. - Мы все просто трофеи. Блестящие, пластиковые, бесполезные трофеи. Нас так стремятся заполучить, но, по сути, у нас нет иного предназначения, кроме как быть свидетельством чьих-то грандиозных успехов.

Я задумчиво склоняю голову на бок, смотря куда угодно, только не в её печальные глаза.

- Развлечения – штука хорошая, иногда помогает отвлечься от того хаоса, что творится прямо у тебя под носом.

Она кивает, но спрашивает:

- Это то, как ты меня видишь?

Я поднимаю взгляд и замечаю подлинное любопытство на её лице, вместо гнева и боли. Я качаю головой.

- Нет. Только не тебя.

- Знаешь, у меня были свои мечты. Цели.

Она улыбается и опускает взгляд, пытаясь скрыть блеск в глазах.

- Теперь, я ничем не отличаюсь от них. Я такая же, как и все те женщины. Мы пытаемся бороться, изо всех сил цепляясь за надежду, что можем стать чем-то большим, нежели красивой декорацией на деловых встречах наших мужей. Нам хочется, чтобы нас по-настоящему любили за то, кто мы есть, а не за то, что мы собой представляем.

Я не отвечаю, позволяя словам Элли повиснуть в воздухе, пока они не исчезают под тяжестью её боли. Она встает и начинает собирать остатки нашего ужина.

- Уже поздно. Тебе нужно выспаться, чтобы выглядеть безупречно, - она подмигивает мне, снова улыбаясь как ни в чем не бывало. Я помогаю ей прибраться, пока она складывает посуду в раковину.

- Мне? Безупречно? Что заставляет тебя думать, что я забочусь о том, чтобы выглядеть безупречно? - я забираю у неё только что вымытую тарелку и вытираю её полотенцем.

- Ты шутишь, верно? - ухмыляется она, очищая кастрюлю. - Ты ценишь красоту и безупречность точно так же, как большинство женщин ценит обувь.

- Я так не думаю, - это точно не про меня. Мне плевать на то, что считается красивым по стандартам современного общества.

- Ну, для начала оглянись вокруг, - говорит она, обводя мокрой рукой пространство кухни. - Сплошное великолепие. Это как рай посреди пустыни, как прекрасный мираж.

Я киваю головой в знак согласия. "Оазис", мой оазис - это мое убежище. Место, куда я сбежал от бесконечного самолюбования и прочего дерьма, которое уготовила мне судьба. Я не случайно оказался посреди пустыни. Сбежав из Нью-Йорка, я хотел очутиться как можно дальше от своего так называемого дома. Одиннадцать лет назад, когда я попрощался с шумом, постоянными пробками и воздухом, пропитанным ароматами мочи и дизельного топлива, я пообещал себе, что никогда не буду скучать по своей старой жизни. Какое-то время спустя, я наткнулся на "Оазис" и понял, что это мой настоящий дом.

- Ну, а теперь, - говорит она, краснея, - посмотри на себя.

Я улыбаюсь и смотрю в пол, чтобы скрыть собственный румянец.

Да. Я краснею как чертов идиот.

Всю мою жизнь мне твердили, что я невероятно красив, и я всегда верил в это. Темные волосы, синие глаза и естественный загар - я был американским прототипом Аберкромби. Эта теория лишь получила свое подтверждение в период моего полового созревания. Стоило мне подмигнуть, как девчонки тут же раздвигали передо мной свои ноги, несмотря на строгих папочек и их доброе имя. Когда я был мальчишкой, секс меня не особо интересовал, хотя я кое-что знал о нем. Лишь после того, как моя семнадцатилетняя репетиторша по алгебре Джесика раздела меня и поглотила мой тринадцатилетний член во время изучения линейных уравнений, я осознал всю власть секса. Это был не иначе акт божественного вмешательства, что я окончил курс обучения с «А» минусом, потому что я больше ничего не делал, кроме как изучал каждый сантиметр тела Джессики весь учебный год.

Все же слышать, что Эллисон находит меня привлекательным, и даже красивым, было как-то странно. Это рождало в моей груди совершенно новое для меня чувство.

Она протягивает мне вымытую сковороду, и я, не глядя, забираю её.

Мои пальцы нечаянно касаются её кожи.

Вот он, тот момент, который есть в каждом сопливом женском кино, момент, когда мужчина и женщина замирают, уставившись друг на друга, и между ними проскакивает пресловутая искра. Добавьте Джеймса Бланта на заднем фоне, или еще какую-нибудь слащаво-романтичную мелодию, и вот они медленно движутся на встречу друг другу и их губы раскрываются в ожидании первого поцелуя.

Хрень собачья.

Знаете, именно этот романтический бред мешает женщинам иметь реальные, настоящие отношения. Насмотревшись подобного дерьма, они ошибочно полагают, что мужчина - это нечто большее, чем ходячий член с глазами и конечностями.

Я - мужчина, и я должен это знать.

Пускай стоит ей засмеяться, на моем лице тут же появляется тупая улыбка, пускай я часами могу исследовать рисунок ее веснушек, пока она стоит передо мной, я достаточно умен, чтобы отделить мечты от реальности. Это не какой-то фильм, где неудачнику достается девчонка, которую он самоотверженно спасает от душевных терзаний. Это реальная жизнь, и в этом эпизоде «Жизни богатых и одиноких» хороший парень не спасает несчастную девушку от ее развратного мужа. Нет, он учит ее, как трахать своего мужа.

Я отдергиваю руку назад и быстро вытираю сковороду, отходя от раковины.

- Это было ... весело. Спасибо за сэндвич.

- Да, было весело. Спасибо за компанию, - она вытирает руки полотенцем и улыбается. Она всегда улыбается мне. Я впитываю ее улыбки, как драгоценные лучи солнца. Знай Эллисон всю правду обо мне, она не улыбалась бы мне, как сейчас. В лучшем случае мне досталась бы её жалость, в худшем – ненависть. Правда, я не уверен, что из этого хуже.

Я выхожу из кухни, выключая свет. В остальной части дома тихо и темно, лишь бледный луч лунного света освещает ее лицо.

- Спокойной ночи, Джастис.

- Спокойной ночи, Элли.

Я возвращаюсь к себе домой, ненавидя тупую улыбку на своем лице, от которой у меня уже болят щеки. И я чувствую то, что не должен, то, на что не имею права. Надежду.

Но мне это даже нравится.

ПРЕДВКУШЕНИЕ

Я жду, пока они войдут и займут свои места, замечая их вопросительные взгляды. Повышенный интерес вызван изменениями в интерьере нашей импровизированной аудитории. Как только они начинают понимать, что происходит, любопытство на их лицах превращается в шок.

А вот и она. Причина моего учащенного сердцебиения. Да, друзья, мое маленькое черное сердце уже давно потеряло покой.

Это как в том дурацком романтическом фильме про зомби, как бы смешно это ни звучало. Чем больше времени я провожу с Элиссон, тем более живым я себя чувствую. Лед начинает таять и холодная тьма в моем сердце перерастает во что-то живое. Но, как ни странно, я чувствую себя... нормально. И я ощущаю свою принадлежность.

Разница лишь в том, что я не хочу принадлежать. Не так. Я не хочу становиться частью её мира. У меня абсолютно нет желания, чтобы обо мне судили по информации в СМИ или по образу, придуманному моим агентом. Я не привык рисковать, и вряд ли стану совать голову в петлю из-за какой-то замужней цыпочки, которую я знаю всего пять минут.

Вот почему это лучшее из того, что я могу сделать. Я вовсе не такой хороший. По правде говоря, я негодяй. Хорошие парни не сделают то, что собираюсь сделать я.

- Дамы, сегодня у нас очень увлекательное занятие. Я знаю, все заменили изменения в обстановке нашей аудитории. Что ж, сейчас вас ждет особое представление.

Я поворачиваюсь к девушке справа от меня, кладя руку ей на спину.

- Это Джуэл. А это её коллега Кэнди. Они собираются продемонстрировать вам искусство стриптиза.

- Вы хотите, чтобы мы стали стриптизершами? - вскрикивает Лоринда Косгроув. Она сменила свой балахонистый кардиган на что-то более женственное и облегающее. Лоринда учится и начинает понимать, что к чему. И не важно, признает она это или нет.

- Дело не в том, чего хочу я. А в том, что произойдет, с вашего согласия или без него. Мужчинам нравятся стриптизерши. Они ходят в стриптиз-клубы. Они платят деньги за приватные танцы. Вы можете либо сокрушаться по этому поводу, либо научиться танцевать стриптиз самостоятельно. И может вам откроется завеса тайны над тем, что такого чертовски соблазнительного в этих обнаженных танцовщицах. Теперь, я предлагаю всем сконцентрироваться, потому что в качестве финальной проверки вам будет предложено станцевать стриптиз ... для меня.

- Об этом и речи быть не может,- заголосила Шейла. - Ни при каких обстоятельствах я не разденусь для другого мужчины.

- Не надо, миссис Эдкинс. Это путешествие, а не пункт назначения. (прим. знаменитая цитата Ральфа Уолдо Эмерсона, строчка из песни Amazing группы Aerosmith) Женщины дразнят нас, снимая свою одежду. Предвкушение. Вы знаете, как чертовски сильно нас это возбуждает? Ждать, надеяться и умолять вас показать нам хотя бы дюйм гладкой шелковистой кожи? Я уже показал вам, как привлечь наше внимание, и теперь собираюсь рассказать, как его сохранить. Предвкушение - это то, что держит нас дома. Твердый член, желающий только вас. Понимаете?

Они все кивают в ответ, устремив на меня шокированные, но в тоже время заинтересованные, взгляды. Я вытаскиваю крошечный пульт из кармана и нажимаю кнопку. Громкие басы и звонкие барабаны заполняют комнату под аккомпанемент голоса Джастина Тимберлейка.

Да. Я выбрал JT(прим.пер. Джастин Тимберлейк)

Сучки любят JT.

- Дамы?

В ответ Джуэл и Кэнди начинают качаться из стороны в сторону, виляя бедрами при каждом движении. Джуэл медленно идет к шесту, расположенному в центре комнаты, её 6-дюймовые каблуки постукивают в ритме музыки. Кэнди скользит по свободному стулу и поворачивается ко мне, проводя пальцами по моей груди. Она дарит мне озорную улыбку, и, закусив нижнюю губу, толкает меня в кресло, которое оказывается перед импровизированной сценой. Она смотрит на меня, не отводя взгляд. Ее большие карие глаза впитывают мой каждый дюйм, заставляя меня чувствовать себя единственным мужчиной на свете, который делает ее мокрой.

Красные кончики акриловых ногтей Кэнди скользят по моей груди вниз к животу. Ее пальцы исследуют линии моего накачанного пресса сквозь белую льняную рубашку, и она облизывает губы в знак одобрения.

- Ооо, детка, ты здесь такой твердый, - воркует она. - Интересно, где ты еще такой же твердый.

Фраза, конечно, тошнотворно-смешная, но она знает, что именно это дерьмо хотят слышать все простодушные лохи. Ее руки движутся вниз по моим бедрам, лишь слегка касаясь члена. Жаркий взгляд скользит вдоль моих колен и обратно, и её глаза под толстым слоем туши и подводки зажигаются озорным блеском. Я поднимаю бровь, бросая ей вызов. Давай детка, сделай это, если хочешь.

Кэнди хихикает и опускает руки к моим бедрам, прежде чем выпрямится. Её жаждущий взгляд по-прежнему прикован ко мне, она начинает двигаться, скользя руками вдоль своих изгибов. Медленно ласкает ладонями свою грудь, сжимает её, и опускает руки ниже, поглаживая плоский, обнаженный живот.

Я смотрю, как она танцует для меня в своем сексуальном красном белье, но пока я могу думать лишь о том, как этот смелый цвет будет выглядеть на Элли в сочетании с ее рыжими волосами. Какой озорной и притворно скромной она будет передо мной, двигая своими бедрами под музыку. Я закрываю глаза, пытаясь прогнать эти мысли и просто сосредоточиться на своей работе. Прямо сейчас, моя работа состоит в том, чтобы сидеть и наслаждаться стриптизом, а не мечтать о чужой жене.

Кэнди замечает отстраненность в моем взгляде и встает у меня между ног. Извиваясь, она заводит руки за спину и расстегивает кружевной лифчик, позволяя ему упасть на пол. Совершенные округлости D размера смотрят на меня, не опустившись ни на дюйм в отсутствии бюстгальтера. Она придает груди чашевидную форму и проводит пальцами по твердым, светло-коричневым соскам.

- Мммм - стонет она, прикрыв глаза. - Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Я киваю, но не делаю того, что она хочет. Вместо этого я смотрю на Джуэл, на то, как она скользит вниз по шесту, сжимая его своими бедрами. Она вращается, платиновые светлые волосы резко бьют ее по лицу. Она чувствует мой взгляд и смотрит на меня, от выражения её глаз становится душно и горячо. И, несмотря на Кэнди, которая расположилась на моих бедрах, с этими идеальными искусственными сиськами, подпрыгивающими перед моим лицом, Джуэл выступает только для меня.

Это мечта каждого мужчины – держать обнаженную по пояс женщину на своих коленях, смотря, как другая извивается для него вокруг шеста. Я наблюдаю за ними, но не вижу их. Во многих отношениях, я ничем не отличаюсь от Кэнди и Джуэл. Мы оказываем услуги на грани секса. Я знаю их подход. Единственная вещь, которая действительно их заводит - это деньги. То же самое мотивирует и меня.

Они снимают одежду. Я призываю женщин делать то же самое.

Джуэл отходит от шеста и приближается к Кэнди, которая всё ещё танцует, прижимаясь ко мне спиной. Она трется попкой о мой член, раскачиваясь на месте, и я сжимаю её бедра, направляя движения. Джуэл подходит ближе, прижимаясь своей голой грудью к Кэнди, от чего они обе стонут. Их руки запутываются в волосах друг друга, лаская горячую кожу и влажное кружево. Они устраивают шоу, касаясь друг друга с преувеличенным трепетом и страстью.

В качестве финального аккорда, Джуэл толкает Кэнди назад, на мою грудь, и её лицо оказывается рядом с моим. Потом язычок Джуэл облизывает вишневые губы Кэнди, прежде чем погрузиться в сладость её рта. Поцелуй длится в течение нескольких секунд, обе в экстазе касаются меня и друг друга руками. Затем, как по заказу, они выпрямляются, беззастенчиво обнажая свои полуголые тела.

Одиннадцать пар глаз уставились на нас в недоумении.

Затем, словно их мозг не иначе как одновременно обработал увиденное, поток вопросов, комментариев и ругательств заглушает JT.

- Вы хотите, чтобы мы сделали это?

- Боже мой, ничто не заставит меня целовать женщину!

- Мы действительно должны снять наши лифчики?

- Черт, нет! Моя семья меня убьет!

- Я не могу поверить, что мой муж любит это дерьмо!

- Ничего себе, это было очень горячо!

Я поднимаю ладони вверх, успокаивая их возбужденную болтовню до шепота.

- Дамы, уверяю, вам не придется снимать одежду передо мной. Но позвольте мне напомнить, что я уже видел каждую из вас в нижнем белье. Кого-то больше, кто-то меньше. Поэтому, пожалуйста, сделайте себе одолжение и уймите свою ложную скромность. Возможно, я знаю женское тело даже лучше вас.

Язвительное фырканье привлекает мое внимание, и глаза инстинктивно ищут Элиссон. Она смотрит на меня, медленно качая головой. По выражению её лица, невозможно понять, о чем она думает. Я действительно не могу сказать – то ли она действительно осуждает меня, то ли считает происходящее забавным. Я отворачиваюсь, твердя себе, что это не моя забота.

- Весь остаток дня Джуэл и Кэнди будут работать с вами индивидуально, обучая вас искусству предвкушения. Я буду наблюдать за этим, но, пожалуйста, воспринимайте меня всего лишь как молчаливую тень. У вас нет причин стесняться меня. Поверьте, это просто цветочки, по сравнению с тем, что вас ждет в ближайшие несколько недель.

Я снова нахожу глаза Элли и замечаю в её взгляде нечто новое. Чертовски горячее и распутное. Она словно кричит мне - Да, черт возьми!

Возможно милая, кроткая газель, какой я увидел её в первый день, вовсе и не газель. Она горячая и сексуальная. Уверенная, но сдержанная. Мне просто нужно подобраться ближе, чтобы пробудить её истинную сущность.

Боже, я люблю свою работу.

***

Кэнди и Джуэл разделяют женщин на две группы. Они начинают с простых движений, демонстрируя соблазнительные покачивания бедрами, прежде чем перейти к чему-то более пикантному. Дамы наблюдают со стороны, слишком смущенные, чтобы присоединится. Я не удивлен. Всегда приходится потратить немало времени на уговоры и ласковые слова, чтобы сломить их оборону. На их счастье, ломать - моя специализация.

Я подхожу ближе к Мэриэнн Каррингтон и прижимаюсь к ней сзади. Сперва она пугается, но успокаивается, когда слышит мой голос у своего ушка и ощущает моё дыхание около шеи.

- Расслабься, дорогая. Ты в порядке. Я держу тебя, - говорю я только для неё. Я начинаю покачивать бедрами, сжимая её тело и заставляя его двигаться вместе с моим. Поначалу она скованна, но от ощущения моего тесного прикосновения и звука моего голоса, успокаивающего её, она расслабляется и подчиняется мне. Мы двигаемся вместе, её мягкое тело прижимается к моей твердой груди. Она вздыхает и повисает на мне, откинув голову на мое плечо.

- Чувствуешь ли ты себя сексуальной в моих руках, Мэриэнн? - спрашиваю я, мои губы около её ушка.

- О да. Боже мой, да, - она тяжело дышит.

- Хорошо. Мне нужно, чтобы ты чувствовала себя сексуальной. Знаешь почему?

- Э… нет.

- Если ты чувствуешь себя сексуальной, ты выглядишь сексуальной. Мне нужно, чтобы ты всегда чувствовала себя как сейчас. Мне нужно, чтобы ты овладела своей сексуальной энергией. Ты сможешь это сделать, только признав свою внутреннюю сексуальность.

Я перемещаю руки с её округлых бедер на живот. Она вздрагивает и прижимается ко мне ближе. Это часть обучения. Заставить её принять этого маленького сексуального котёнка внутри неё и научить, как этим пользоваться.

- Ты сможешь сделать это для меня, не так ли?

- Да. Да, я смогу сделать это для тебя.

- Хорошая девочка. Теперь, ты видишь Джуэл ?

- Да...?

- Посмотри, какая она красивая. Видишь, какая она сексуальная? Тебе нравится, как она двигается, не так ли, Мэриэнн?

- Ммм... эээ…

Ее тело застывает рядом со мной, я крепче обнимаю её, заставляя ответить.

- Не лги. Тебе нравится это, не так ли? Ты хотела бы двигаться так же.

Я чувствую, что на нас смотрят, но все моё внимание приковано только к ней.

- Скажи мне.

-Д-даа, - заикается она. - Я хочу.

- Хорошо. Я рад это слышать.

Я взглядом подзываю Джуэл. Она подходит и встает рядом со мной. Не моргнув и глазом, я передаю Мэриэнн в её умелые руки. Мы делаем это постоянно - ищем самую зажатую клиентку и ломаем её. Другие женщины вскоре последуют её примеру.

Я отхожу, когда Джуэл начинает показывать Мэриэнн, как женщина может использовать свое тело, чтобы свести с ума любого мужчину.

Я чувствую на себе её взгляд. Я практически слышу её невысказанные вопросы, представляю, как она возмущенно хмурится. Но я не смотрю на неё. Если это сделаю, она все поймет. Поймет, о чем я действительно думал, когда мои руки скользили по бедрам Мэриэнн. Услышит имя, которое я действительно хотел прошептать. Все мои тайны и секреты будут раскрыты. И пока все это дерьмо не выплыло наружу, я должен позаботиться о своей репутации. Это все, что у меня есть.

Поэтому я ухожу. Бегу прочь, пока не оказываюсь вдали от возбужденных голосов и предательских мыслей, которые не так то легко скрыть, когда я смотрю на нее.

Я хочу убежать от этой дурацкой потребности всякий раз улыбаться ей в ответ, и смеяться, когда смеется она.

Я захожу в свой дом как раз в тот момент, когда обслуживающий персонал закачивает уборку. Бесцеремонно выставляю их за дверь, мне необходимо побыть одному, наедине со своими мыслями и страданиями.

Я говорил себе, что не стану снова это делать. Что буду сильнее этого. Но, несмотря на это, я расстегиваю брюки, дергаю их вниз и следом стягиваю трусы. Из меня вырывается стон, когда прохладный воздух окутывает мою обжигающе горячую плоть.

Я твердый, как никогда. Такой чертовски твердый, что даже больно.

Обхватываю свой член и сжимаю его, усиливая сладкую боль. Полный жизни, он пульсирует в моей ладони, жаждя заветного освобождения. Я поглаживаю его, чувствуя напряженные вены под тонкой, натянутой кожей.

Я не могу даже думать о том, как это неправильно. Никогда в жизни мне еще не приходилось дрочить днем и я более чем уверен, что никогда не стал бы заниматься этим в разгар моей обучающей программы. Со мной никогда такого не было. Но Эллисон... Она обыграла меня в моей же игре. Я не должен думать о всяком дерьме. Не должен делать того, что не следует. Сейчас мне просто нужно все отпустить. Очистить своё тело и душу от всего этого, как от болезни, и мне станет лучше. Я смогу снова стать прежним.

Я стараюсь. Я, ебать, как стараюсь. Дрочу как одержимый и скоро протру дыру на своем члене, но облегчение так и не приходит. Тепло не разливается в глубине живота. Пламя просто тлеет внутри меня, сжигая внутренности и причиняя нестерпимую боль.

Со стоном останавливаюсь. Я в отчаянии от того, что мое тело отказывается повиноваться. Я не могу это сделать. Невыносимо.... Что, блять, мне теперь делать?

Трахни её. Просто трахни её и к черту все правила.

Я заглушаю едва уловимый внутренний голос и привожу свою одежду в порядок.

Просто сделай это. Она хочет этого. Ты же знаешь, что хочет.

Мне нужна вода. Возможно, у меня обезвоживание. Я спускаюсь на кухню за стаканом воды. Выпиваю один и наливаю еще. Я очищусь от этого дерьма. Я покончу со всем и пойду дальше.

Ты заслуживаешь её. Не он. ТЫ.

- Черт! - я кидаю стакан в раковину, разбивая его на миллион крошечных осколков. Я больше так не могу. Я не продержусь ещё четыре недели.

Достаю телефон и быстро печатаю:

Есть одно дело.

Нужна твоя помощь.

Зайдите ко мне с Джуэл, когда закончите.

ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Сегодня вечером холоднее, чем обычно, в воздухе пахнет дождем. Но я все равно иду к бассейну и ныряю. Холодная вода остужает мою разгоряченную кожу и парализует движения суставов. Я плыву, чувствуя, как мои кости и мышцы пробуждаются к жизни. Мне легче, тяжесть в животе больше не сводит с ума. Здесь я могу расслабиться и ни о чем не думать. Я могу утопить свой стыд и смыть с себя чужой запах. Знаю, у меня нет причин чувствовать себя плохо, ведь я не сделал ничего из того, что мне не свойственно. Любой нормальный двадцатидевятилетний мужчина, оказавшись у себя дома с двумя стриптизершами, сделал бы то же самое. В этом нет ничего плохого. Более того, я делал это раньше.

Кэнди и Джуэл уже много лет работали на меня. Мы познакомились еще в те времена, когда не все в моей жизни было гладко, и с тех пор поддерживаем связь. Когда я начинал эту программу, то знал, что всегда смогу рассчитывать на их помощь и поддержку.

Я еще тогда должен был прекратить все физические контакты с ними, и я прекратил, по большей части. Но, как это часто бывает, слишком много шампанского и все вновь пошло по привычному для нас сценарию - они трахали меня, я трахал их, и, пока они трахали друг друга, я наблюдал за этим с членом в руке.

Не удивляйтесь так. Да, я сплю со стриптизершами. Подумаешь. Что вы хотите, чтобы я с ними делал? Играл в "Пинокль"? (прим. "Пинокль" - карточная игра)

Все дело в том, что Кэнди и Джуэл никогда не смешивают бизнес и собственное удовольствие. Они делают свою работу, после мы выпиваем, и, как правило, они уходят, удовлетворенные и с хорошим вознаграждением за свои профессиональные услуги.

Сегодня все было иначе.

Они выполнили мою просьбу, до самого ужина обучая моих дам различным движениям из стриптиза. После чего Кэнди и Джуэл оказались у моей двери с охлажденной бутылкой Дома и похотливыми взглядами на их лицах.

- Ты выглядишь напряженным, - сказала Кэнди, заходя внутрь. Она сняла мой пиджак и начала массировать мне плечи. Джуэлтем тем временем откупорила бутылку, не пролив ни капли.

- Я тоже заметила. Ты какой-то…другой. Рассеянный, - вмешалась она.

- Разбитый, - добавила Кэнди.

Джуэл присоединилась к нам с бокалами шампанского в руках. Я в два глотка выпил содержимое своего бокала.

- Заткнитесь. И раздевайтесь.

Нам не нужно было особых прелюдий. Я не ждал, что они станут разжигать мою страсть, танцуя для меня. Они и так знают, что меня заводит. А я знаю, что нужно им.

И я дал им это.

В центре гостиной я перегнул Кэнди через подлокотник дивана и взял ее сзади, одновременно трахая пальцем Джуэл. Кэнди как всегда кончила быстро. Стоит только дотронуться до ее клитора, вбиваясь в нее быстро и глубоко, и она в считанные минуты разлетается на кусочки. Джуэл же хотела поиграть. Она забралась ко мне на колени и оседлала мой покрытый латексом член. Он все еще влажный от соков Кэнди. Она громко стонет от того, как её сверхчувствительный клитор трется о мою лобковую кость во время фрикций. Кэнди сосет и облизывает подпрыгивающие сиськи своей подруги, играя с ее задницей, пока Джуэл не содрогается от оргазма. Она начинает кричать мое имя, так громко, что мне приходится зажать ей рот. Я жестко насаживаю её на себя, удерживая свободной рукой за талию, и продляю её оргазм.

Когда ее крики превращаются в жалобные стоны, она слезает с меня и снимает презерватив. Они с Кэнди по очереди сосут у меня. Обе стонут от удовольствия, когда сперма тонкой струйкой стекает по мои яйцам.

И все. Никакой романтики. Никаких объятий. Никаких разговоров после. Просто секс. Мы смеемся, когда Кэнди случайно надевает трусики Джуэл. Обсуждаем планы на следующий сезон. После чего они уходят. Так же, как и все остальные, во вращающуюся дверь моей жизни.

А сейчас ... сейчас все это вызывает у меня противоречивые эмоции. Словно я был нечестен с кем-то. Но с кем? С самим собой? Дерьмо, как бы то ни было, я чувствую себя намного лучше физически. Но что-то в глубине моей души болит и отчаянно ноет. Одиночество тисками сжимает мою грудь. Я тяжело дышу и хриплю с каждым гребком, но не останавливаюсь. Я не сдамся. Не позволю этому чувству одержать верх.

***

- Ты весь мокрый.

Я продолжаю смотреть ввысь и не поворачиваюсь к ней.

- Да.

- Но здесь холодно. Ты должно быть замерз.

- Я в порядке.

По большей части, это действительно так. Я привык плавать после захода солнца, так как большинство женщин любят загорать днем. Плюс ко всему, я чертовски подавлен, чтобы чувствовать холод.

Я слышу, как Эллисон подходит ко мне. Прежде, чем я успеваю повернуть голову и увидеть, что происходит, она накидывает свой свитер мне на плечи. Ее запах окутывает меня, проникая под кожу. Она не просто рядом, теперь она словно внутри меня.

Я хочу стряхнуть ее свитер, но знаю, что это будет невежливо. Эллисон уже достаточно унижали, и я не хочу быть тем, кто сделает это еще раз. Это не её вина, что я не могу взять себя в руки и покончить с этой дурацкой влюбленностью.

- Ты сегодня рано ушел, - говорит она, садясь на шезлонг рядом со мной.

- Дела.

Я все еще не могу посмотреть на нее. Я даже не поблагодарил за свитер. Меня сбивают с толку мои чувства к ней. Это как неизлечимая болезнь, но эта болезнь заставляет меня быть порядочным человеком и делать правильные вещи. Я не хочу причинять ей боль, но знаю, что это неизбежно. У меня просто нет выбора.

- Интересное занятие сегодня.

- Да.

Она поворачивается ко мне.

- Ты в порядке?

- Да.

- Разве я ... я сделала что-то не так?

- Нет.

- Ты просто кажешься...

Отдаленным. Холодным. Именно таким, каким мне следовало быть все это время.

- Мне нужно многое обдумать.

Ложь. Сейчас, когда сперма перестала давить мне на мозг, я снова обрел ясность мысли и в состоянии рассуждать логически. Я понимаю, что мы совершаем большую ошибку. Она привязывалась ко мне. И я позволял это. Что будет со мной, когда она вернется к своему мужу? Рано или поздно, это случится.

- Хочешь поговорить об этом?

- Нет.

- Хорошо.

Мы молчим, и я мысленно готовлюсь к тому, что она вот-вот встанет и уйдет. Когда действительно встает, я закрываю глаза, чувствуя растущую пустоту внутри. Громкий всплеск воды заставляет меня резко открыть глаза. Я вскакиваю на ноги, еще не успев понять, что же произошло.

- Святое дерьмо, как холодно! – кричит Эллисон, стуча зубами. Мокрые волосы прилипли к её лицу и шее, платье полностью погрузилось в воду. Боже, неужели эта принцесса из высшего общества только что прыгнула в бассейн одетой? Она, наверно, даже не надевает одну и ту же вещь дважды. Элли улыбается мне, подплывая к краю.

- Ты что, с ума сошла? Там холодно! Ты заболеешь! – кричу я, размахивая руками.

- И это говорит парень в одних мокрых плавках.

- Я серьезно, Элли. Ты простудишься. Моя работа – обеспечить тебе комфорт и безопасность. Пожалуйста, вылезай и не усложняй мне задачу.

Она закатывает глаза и брызгает водой в мою сторону.

- Ладно, ладно. Давишь мне на чувство вины. Как благородно.

Она идет к лестнице. Я стою в нетерпеливом ожидании, готовый подхватить её на руки, эммм, в смысле помочь выбраться из бассейна. Да, да, именно так.

- Давай руку, - грубо требую я, раздраженный ее инфантильностью. День назад её игривое поведение казалось мне милым. Сейчас - раздражало.

Она делает, как я говорю. Большие, как у лани, глаза встречаются с моими, и она поднимается на ступеньку вверх, опираясь на мою руку. Я жду, что она выберется на сушу, но в этот момент она резко тянет назад. Сильно тянет. Понятия не имею, откуда в её маленьком хрупком теле столько силы. Перед тем, как наши тела сталкиваются, она отпрыгивает вправо, истерично смеясь.

Конечно, в итоге я теряю равновесие и довольно неуклюже плюхаюсь в холодную воду. Я все еще слышу ее смех, когда мое лицо и грудь с плеском ударяются о водную поверхность.

- Ты с ума сошла?! – кричу я с полным ртом хлорки.

- Да! – хрипит она между приступами смеха.

- Думаешь, это смешно? – говорю я, понизив голос. Я чувствую, как мое лицо горит от удара о воду.

- Да!

Она все еще смеется, не замечая выражение моего лица.

Я делаю шаг по направлению к ней.

- И ты думаешь, что это дерьмо просто так сойдет тебе с рук?

Мне, наконец, удается привлечь её внимание. Элли испуганно распахивает глаза. На фоне бассейна их цвет кажется синим, а не привычным зеленым.

- Это была шутка. Просто шутка. Мне жаль, если я-я, - говорит она, запинаясь.

Я подхожу ближе. Теперь нас разделяет всего несколько футов.

- Просто шутка. Ты думаешь, это, блядь, было забавно, и можно делать все, что, блядь, взбредет тебе в голову.

- Нет, нет, я не…, - говорит она, энергично мотая головой. Она пытается добраться до лестницы, но я преграждаю ей путь.

- Ты просто делаешь все, что хочешь, и кому хочешь, не думая о последствиях. Не так ли, Эллисон? Ты не думаешь ни о ком другом, весь мир вращается вокруг тебя одной, я прав?

- Нет, нет, я вовсе не это имела в виду. Ты все неправильно…

Слова застревают у неё в горле, когда я приближаюсь настолько, что наши тела соприкасаются. Я чувствую ее напряженные от холода соски, чувствую, как под промокшей тканью платья, её кожа покрывается мурашками.

Мой взгляд опускается на ее дрожащие губы. Они почти синие от холода.

- Нет, Эллисон. Думаю, я все правильно понял.

Она открывает рот, чтобы ответить, но весь воздух покидает её легкие, как только я хватаю её и перекидываю через плечо. Ей остается только кричать, пока я несу её в более глубокую часть бассейна с дьявольской улыбкой на лице. Я останавливаюсь, её мягкое тело скользит вдоль моего, пока наши глаза не оказываются на одном уровне. И тут, я резко бросаю Элли в воду, словно тряпичную куклу. Она кричит, гневно размахивает руками, брызги с огненно-рыжих волос летят во все стороны. Мои плечи дрожат, и я не в силах больше сдерживаться, содрогаюсь в приступе смеха, который удивляет даже меня.

- Какого черта? Теперь ты точно труп! - кричит она, выплевывая воду и вытирая глаза. Как только её зрение проясняется, она бросается вперед, чтобы поймать меня. Продолжая истерично смеяться, я ловко уворачиваюсь и отскакиваю в сторону. Мы движемся как в замедленной версии балета, пытаясь предсказать движения друг друга. Её мультяшные глаза горят от восторга, Элли бежит прямо, а я выскакиваю ей на пути. Она бросается влево, но я хватаю ее за талию и прижимаю спиной к себе. Мои пальцы скользят по ее ребрам. Нас разделяет лишь тонкий слой мокрого хлопка.

Сейчас передо мной открыто столько возможностей. Столько альтернатив. Но я выбираю единственный вариант, который действительно заслужил.

Я щекочу ее.

Я щекочу Элли до тех пор, пока она не начинает хрипло молить о пощаде и на её глазах не наворачиваются слезы смеха. Я щекочу ее, чтобы услышать смех и этот милый фыркающий звук, который она издает между вдохами.

Я просто щекочу ее, держа в своих объятиях.

- Это несправедливо! Ты плаваешь гораздо лучше меня! Отпусти меня, Райан Лохте! Или я стяну твой фиговый листок!

- Ты сдаешься? – спрашиваю я, продолжая щекотать её подмышками. Она кричит и бьется в моих руках, как раненый зверь.

- Никогда!

- Что ж, ладно.

Я удваиваю свои усилия, и она откидывает голову на мое плечо, содрогаясь в истерическом припадке.

- Брось, Элли. Я выиграю! Просто признай поражение, и я остановлюсь!

- Нет! Я сделаю пи-пи тебе на ногу!

Я качаю головой, в шоке от её прямолинейности, и двигаюсь ниже, собираясь пощекотать ее живот. Я жалкий щенок. Перспектива того, что эта девушка описается от смеха прямо мне на ногу, не кажется отвратительной. Она кажется мне адски смешной.

- Ладно, ладно! Только не здесь! Я сдаюсь! - визжит она. Мы оба запыхались и уже задыхаемся от смеха. Мой лоб блестит от пота.

- Ага, так вот где твое слабое место. Живот.

- Только не говори никому! И даже не вздумай использовать это против меня!

Я перестаю её щекотать, но не выпускаю из объятий. Она смотрит вниз, и я знаю, что она видит - мои руки, обернутые вокруг ее талии. Я отпускаю ее и делаю шаг назад.

- Ты страшна в гневе.

Она оборачивается, мягкая улыбка играет в уголках ее губ.

- Ну, когда ты делаешь вид, что сошел с ума…

Я пробегаю рукой по своим влажным волосам.

- Да. Моя мать заставляла меня посещать уроки театрального мастерства в средней школе. Она всегда хотела, чтобы я стал кинозвездой. Говорила, что я должен попробовать.

- Ну... в чем-то твоя мама была права.

Она снова это делает. Отпускает комплименты в мой адрес, заставляя меня краснеть как девочку-подростка. Я ненавижу это. И люблю. Я не знаю, что с этим делать. Я смущен реакцией на нее. Черт, я в панике от того, что за бред творится у меня внутри.

Отвернувшись к краю бассейна, я пытаюсь сосредоточиться

- Наверно, нам надо выбираться отсюда и как следует обсохнуть. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты заболела.

- Ладно, ладно, - вздыхает она. - Тебе повезло, что я слишком замерзла и не чувствую пальцы ног. А то бы я точно надрала тебе задницу.

Мы вылезаем из бассейна, и нас мгновенно охватывает ночной холод. Элли дрожит, ее зубы стучат мелкой дрожью. Я бегу к шезлонгу, где оставил ее свитер, и накидываю его на неё. Разглаживаю мягкую ткань на её плечах, и она прижимается ко мне в ответ, утыкаясь носом мне в грудь. Её дыхание ласкает мой сосок. Мне неловко, я не знаю, куда деть свои руки. Инстинкты кричат, чтобы я обнял её и согрел своим телом. Вашу мать.

- О... Боже ... как же... холодно.

Дрожь сотрясает ее маленькое тело, и вопреки здравому смыслу я кладу руки ей на плечи и крепко прижимаю к себе. Она холоднее ледышки, но от неё исходит какое-то необъяснимое тепло.

- Давай, пойдем отсюда.

Сейчас любой здравомыслящий человек отвел бы её в главный дом. Он в паре шагов отсюда, и там вся ее сухая одежда. Проблема в том, что здравомыслящая часть моего мозга лишилась драгоценного кислорода в тот момент, когда я почувствовал мягкость её фарфоровой кожи и теплое дыхание, щекочущее мою грудь.

Поэтому я веду её к себе. Мой дом дальше от бассейна, чем главный, вдали от любопытных глаз и суеты. Я еще не готов с ней попрощаться. Не сейчас. Знаю, мне все равно придется её отпустить, но я могу сделать это позже.

- Пойду принесу тебе полотенце.

Я выпускаю ее из своих рук и иду к бельевому шкафу за чистыми полотенцами. По пути захватываю мягкий фланелевый плед. Когда я возвращаюсь, Элли стоит на кухне, все еще дрожа. Я заворачиваю её в два огромных полотенца и накидываю сверху плед. Она похожа на буррито во всем этом. Надо заметить, очень притягательный и сексуальный буррито.

Боже, я безнадежен.

Я тоже вытираюсь и ставлю чайник. Извинившись, ухожу переодеться. Натягивая на себя спортивные штаны, я замечаю в дальнем углу шкафа стопку старых свитеров, которые мне давно малы. Черт возьми... Что еще прячется в моем шкафу?

- Я принес тебе сухую одежду, - говорю я, вернувшись на кухню. Пока меня не было, Элли успешно выбралась из своего кокона и присела на барный стул.

- Тут старые свитера, из которых я давно вырос. Ты можешь не надевать это, если не…

- Спасибо! - говорит она, спрыгивая с табурета и забирая у меня вещи.

- А ванная…?

- Дальше по коридору, вторая дверь слева.

Я разливаю чай, когда она возвращается, одетая в серый свитер. Он размера на три больше неё, но она все равно выглядит очаровательно. Я отворачиваюсь и ставлю чашки на поднос, чтобы отнести их на кухонный стол.

- Спасибо. Ты ходил в Тритон?

Я замечаю на свитере эмблему подготовительной школы Тритон.

- Недолго.

- Ох. Эван тоже там учился. Ты его знал?

Я кладу пару кусочков сахара в свой чай, разглядывая поднос с сахарным печеньем и мадленом. (прим. Мадлен – печенье в форме ракушки)

- Я провел там всего год.

- Да? А что случилось?

Я пожимаю плечами.

- Перевелся.

- Понятно.

Она принялась за печенье, запивая его чаем.

- Я ходила в колледж Святой Марии в Бостоне. Но уверена, что ты и так в курсе.

Элли краснеет, опустив взгляд.

- Да.

Она поднимает подбородок, и её полные любопытства глаза находят мои.

- Тритон - отличная школа. Пожалуй, даже лучшая в стране. Твоя успеваемость, наверно, была просто блестящей, раз ты попал туда.

Я снова пожимаю плечами. Будь они прокляты.

- Обычной.

- Обычной? Если бы мои родители не решили, что я должна расти за городом, превратив мою жизнь в ад, то отцу пришлось бы сделать щедрое пожертвования, чтобы я там училась. Куда ты перевелся из Тритона?

- В Академию Дентона.

- О… это хорошая школа.

Она попыталась снова улыбнуться, но я уже все понял.

Дентон это не Тритон.

И я не Эван.

Как только я позволяю сомнениям проникнуть в мою голову, то нахожу тысячу и одну причину, по которым я никогда не смогу быть достойным кого-то вроде Элли.

В этот момент она поднимает на меня свои небесно-голубые глаза и говорит:

- Считай это комплиментом. Я уверена, что для поступления в Тритон нужно хотя бы на треть быть претенциозным говнокозлом. Это одно из необходимых условий. Думаю, мы уже выяснили, что к тебе это не относится. По крайней мере, не на одну треть.

- Претенциозным говнокозлом? - спрашиваю я, удивленно приподнимая бровь. - Ты точно закончила Колумбийский? Я уверен, что такого слова нет ни в одном словаре.

- Ага. Причем с отличием. Я бы с радостью объяснила тебе, что значит быть говнокозлом, но боюсь, после этого тебя стошнит и печенье придется выбросить. Вот такая игра слов, - она хихикает, явно довольная собой.

Я ставлю свою кружку и поворачиваюсь к холодильнику.

- Ну, к счастью, на этот случай у меня есть мороженое.

Элли издает звук, который, откровенно говоря, звучит как нечто среднее между визгом свиньи и воплем тонущего кота. Но что бы то ни было, это заставляет меня рассмеяться. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

Что в ней такого? Что заставляет каждую её отличительную черту казаться такой невероятно очаровательной? Я обожаю в ней то, что обычно раздражает меня в других. Я превращаюсь в вечно смеющегося идиота рядом с ней. Беспокоюсь о том, чтобы не задеть ее чувства или не быть слишком резким с ней. Черт, я ем мороженое как девчонка с ПМС! Просто не понимаю. Что дальше? Мы будем смотреть новые фильмы Николаса Спаркса и вытирать друг другу слезы?

- Ты ведь не слишком замерзла для мороженого, да?

Элли яростно мотает головой.

- Черт, нет. Даже если я буду на дрейфующем айсберге в Антарктиде кататься с пингвинами на коньках, я все равно не откажусь от мороженого.

Я беру пинту мороженого, пару ложек и вручаю ей одну. Она погружает свою ложку в сливочную массу, и я быстро следую её примеру. Зачерпнув мороженого, Элли протягивает ко мне ложку.

- Ваше здоровье!

Мы чокаемся нашими ложками и поглощаем сливочно-мятную массу с шоколадной стружкой, мыча от удовольствия.

- Итак... Если бы тебе пришлось отказаться от чего-то одного, что бы ты выбрал –слух или зрение? - спрашивает она, зачерпывая еще мороженого.

- Это легко. Я бы отказался от слуха.

- Аргументы?

- Ну, во-первых, ты можешь общаться, даже если ты глухой. Можно подавать знаки или читать по губам. И давай посмотрим правде в глаза - мы живем в век высоких технологий. Я могу просто написать тебе или скинуть фотку в Инстаграмме.

- Да, но ты никогда не услышишь звуки музыки. Никогда не услышишь смех ребенка или как кто-то говорит "Я люблю тебя". Так много всего окажется недоступно.

Я смотрю на нее, пытаясь рассмотреть. Пытаюсь заставить ее рассмотреть меня.

- Но не увидеть, как темнеет небо на закате, или миллион звезд, горящих в бескрайнем небе... Технологии не властны над всем этим. Невозможно сделать улыбку такой живой и яркой, что нельзя не улыбнуться в ответ, даже когда ты этого не хочешь. Ничто не заменит истинную красоту. Конечно, можно попытаться, но я не смогу в точности воссоздать оттенок твоих огненно-красных волос. Или форму светло-коричневых веснушек у тебя на носу. Или же то, как от настроения меняется цвет твоих глаз с голубого на зеленый. Невозможно подделать то, что было создано самой природой. Эта красота не нуждается ни в звуках, ни в словах, ни даже в музыке. Ей не нужно ничего лишнего. Все лишнее лишь погубит её.

Она молчит, и я тоже. Я сказал уже достаточно. Даже слишком. В конце концов, мы продолжаем есть, и в воздухе повисает гнетущая тишина. Знаю, ей интересно, что только что произошло - черт, мне и самому это интересно. Но уверен я лишь в одном. Я перешел черту. И, что бы это ни было... В этом была доля правды.

- Ох, уже поздно, - наконец говорит она, нарушая молчание. Элли смотрит на меня, вопросительно поднимая бровь.

- Оставим остальное на следующий раз?

- Конечно, - киваю я, думая о том, будет ли этот следующий раз.

Я дал ей сумку, чтобы она смогла сложить туда свою мокрую одежду, и проводил до двери. Перед тем, как переступить порог, Эллисон оборачивается.

- Кстати, я бы сделала тот же выбор, - говорит она и уходит, оставив мне свою улыбку. Она не сказала до свидания. Может быть, часть её никогда и не уходила.

ОЩУЩЕНИЕ

Сегодня в выпуске: скандальное видео со знаменитым плейбоем Эваном Карром и его новой знакомой. Запись появилась в интернете прошлой ночью и за последние двенадцать часов уже набрала почти пятьсот тысяч просмотров. Личность таинственной незнакомки все еще остается под секретом, но очевидно, что это не Эллисон Эллиот-Карр, которая последние пять лет является женой Эвана. С самого начала отношений эта пара не сходила со страниц таблоидов и слухи о неверности Эвана давно стали достоянием общественности. К сожалению, нам не удалось связаться ни с Эваном, ни с Эллисон, но близкие к паре источники сообщают, что Эллисон покинула их общий дом на Манхеттене. Может ли это стать началом конца для королевской четы Верхнего Ист-Сайда? Оставайтесь с нами и узнаете!

Черт.

Черт, черт, черт.

Я достаю свой телефон, но он начинает звонить еще до того, как я успеваю набрать номер.

- Ты слышал новости?

Без предисловий, сразу к делу. Мой пресс-агент Хайди как всегда прямолинейна. Неудивительно, что она уже в курсе. Я плачу ей целое состояние, чтобы истории подобные этой не попали в долбаные ток-шоу, которые вытащат все это дерьмо наружу. Пока за пределами моего оазиса все тихо, я спокойно могу делать свою работу. Но если что-то пойдет не так и мои подопечные узнают об этом, мы рискуем потерять наших клиентов. Главное, моя анонимность окажется под угрозой. Одной из задач Хайди является сохранить в тайне, кто я такой. На самом деле, никто из них не видел меня до начала обучения и все они обязаны подписать соглашение о неразглашении, чтобы предотвратить утечку информации.

- Да, - почти простонал я в трубку. Порой непросто сохранить подобное втайне от прессы, но сам факт того, что это произошло с Эллисон ... черт. Черт, черт, черт.

- Как будем действовать? – спрашивает Хайди.

В любом другом случае я бы решил, что стоит Кардашян (прим. Ким Кардашян - американская звезда реалити-шоу, актриса, фотомодель, светская львица) чихнуть и эту историю мигом сдует с первых страниц газет и журналов. Но не в этот раз. Семья Карр с их положением в обществе является главным источников сплетен и скандалов. И этот ублюдок Эван только подливает масла в огонь, засовывая свой член каждую неделю в новую телку.

- Свяжись с его пиар-менеджером, но держись в тени. Нельзя допустить, чтобы СМИ почуяли запах крови, и мы должны быть уверены, что это не причинит вреда Эллисон.

- Эллисон? - Я слышу нотки удивления в голосе Хайди. Она очень умна и знает, что не в моих правилах проявлять фамильярность в обращении к клиентам. Она такая же хищница, как и я. Хищники не теряют бдительность. И не делают ошибок.

- Миссис Карр. Ты знаешь, кого я, блять, имею в виду, - жестко отвечаю я. Я все еще хищник. Несмотря на то, каким беспечным и счастливым Элиссон заставляет меня себя чувствовать, я хищник, черт возьми.

- Ладно. Это не было бы проблемой, если бы ты хоть иногда меня слушал. Как много раз я тебе говори ...

Я нажимаю "отбой".

Только не сейчас. Мне это не нужно. И Элиссон тоже. Тот факт, что её брак рушится, пока мы тут вместе едим мороженое и болтаем обо всем на свете, заставляет меня чувствовать себя отчасти виноватым. Но не достаточно виноватым, чтобы остановиться.

Одеваюсь и направляюсь в главный дом. Я полон решимости сделать все, лишь бы она никогда не прошла через это унижение снова. Я готов вознести её на вершину сексуальности, лишь бы уберечь от боли.

Я готов превратить ее в шлюху, которую так хочет Эван.

Это не справедливо по отношению к ней - черт, это не справедливо и по отношению ко мне - но он не остановится. Он никогда не изменится. Это все, что он знает, все, что он когда-либо видел. И Эллисон, такая умная, забавная и удивительная, никогда не уйдет от него.

Добро пожаловать в реальность, где жизнь – это игра, в которой нет победителей.

В тот момент, когда Эллисон входит в комнату и идет на свое место, я направляюсь прямиком к ней. Хватаю ее за плечи и притягиваю к себе. Она испускает удивленный вздох и её большие, сверкающие глаза ищут мое лицо, пытаясь понять причину моего поведения. Я смотрю на нее, пытаясь понять то же самое.

- Элли ... - я сглатываю, внезапно нервничая из-за того, что собираюсь сказать. Не потому, что это будет более шокирующим, чем все то, что я говорил прежде, а потому, что это чистая правда.

- Элли, мне нужно прикоснуться к тебе. Мне нужно, чтобы ты прикоснулась ко мне.

Она не отвечает, но ее тело, такое мягкое и хрупкое в моих объятьях, дрожит в знак согласия. Я позволяю своим рукам соскользнуть с ее плеч и переплетаю наши пальцы. Веду её к сцене, не разрывая зрительного контакта. Она не сопротивляется и покорно идет за мной следом. Она хочет этого. И, возможно, в глубине души, она хочет меня.

Мой голос звучит громко и четко, но я говорю только ей.

- Занятие любовью, секс – это чувственное наслаждение. Речь не только о ваших собственных ощущениях. Истинное наслаждение – это видеть, как твой партнер содрогается в экстазе. Слышать, как он со стоном произносит твое имя. Вдыхать терпкий запах его возбуждения.

Я облизываю губы в предвкушении своих следующих слов.

- Пробовать его на вкус.

Губы Эллисон приоткрываются, но она не издает ни звука. Ее взгляд на секунду задерживается на моем рте, после чего она смотрит на наши переплетенные пальцы. Я прекрасно осознаю, что она и все остальные видят, и заставляю себя отстраниться. Развернув её лицом к классу, я говорю:

- Я собираюсь показать вам, как чувствовать своего партнера. Вы узнаете, какой силой обладают ощущения, и как довести вашего любовника до исступления, не раздвигая при этом ног.

Эмоции сдавливают мне горло, мой голос низкий и хриплый.

- Разбейтесь по парам, пришло время узнать друг друга получше.

Я убираю огненно-красные волосы Эллисон в сторону и наклоняюсь так, чтобы мои губы были возле ее уха.

- Ты остаешься со мной, дорогая.

***

На заднем плане играет тихая музыка. Мягкий, приглушенный свет придает комнате особую атмосферу. У всех женщин на глазах повязка. У всех, кроме меня.

- Начните с задней части шеи, проведите кончиками пальцев от затылка к плечам. Да, вот так. Все просто, дамы. Теперь медленно движемся вниз, скользим вдоль рук, проводим по внутренней стороне ладоней вашей партнерши. Вниз, вверх. Медленно. Очень медленно. Помните: это путешествие. Хорошо. Сейчас кончиками пальцев коснитесь верхней части её груди. Медленно ведем вниз, еще ниже. Да, именно туда.

Они делают, как я говорю, полагаясь лишь на звук моего голоса и свои собственные обостренные до предела чувства. Я слышу, как тяжело они дышат, как задыхаются от новых ощущений, которые дарит им изучение тел друг друга. Но я смотрю лишь на одну из них. На ту, которая приковала к себе все мое внимание, едва появившись в моей жизни. На ту, которая устроила настоящий пожар в моем пустынном оазисе.

Мои пальцы ласкают нежную кожу её шеи и опускаются к груди. Я до боли хочу к ней прикоснуться. Провести руками по мягким округлым формам, дотронуться до твердых вершинок, выступающих под шелковой тканью зеленой блузки. Она глубоко вздыхает, её грудь резко поднимается, словно стремясь оказаться в моих ладонях. Я готов поклясться, что она, как и я, изнывает от желания.

- Наклонитесь ближе, дамы. Позвольте запаху вашей партнерши окружить вас. Не бойтесь задействовать все ваши чувства. Скажите ей, как хорошо она ощущается в ваших руках. Какой сексуальной вы себя чувствуете, касаясь её.

Они подчиняются. Все до одной. Я знал, что так будет. Мы на стадии Третей Недели, когда женщины готовы умереть за физический контакт. Верите или нет, но женский пол более раскован в плане секса. Конечно, мужчины более открыто выражают свои желания и порой дуновения ветра достаточно, чтобы сделать их твердыми. Но женщины…Женщин может возбудить практически все. Гейское порно, грязные разговоры, нежные ласки, тлеющий огонь... Их заводит все. Пока женщина психологически открыта, её ноги также будут открыты для вас. Но это уже совсем другая история. Чтобы научить женщину всем способам обольщения и соблазнения потребуется гораздо больше шести недель. Черт, да мне понадобится шесть месяцев.

- Вы чувствуете это? То, как ее сердце бьётся чаще, когда вы касаетесь ее груди? То, как под вашими пальцами её кожа становится влажной? Это возбуждение. Она возбуждается для вас. Мои поздравления. Вы заставили гетеросексуальную, замужнюю женщину желать ваших прикосновений.

Я не отрицаю тот факт, что просто перечислял реакции Эллисон на мои прикосновения. Так много вещей, которые я бы хотел с ней сделать. Так много способов заставить её извиваться от желания в моих руках… Я безумно хочу быть к ней ближе, но… не стану. И несмотря на то, что мой, как никогда, твердый член неистово рвется на свободу, я не стану этого делать. Сейчас я согласен и на это. И пусть это, возможно, единственный шанс, который у меня есть.

Я становлюсь на шаг ближе. Наши тела едва касаются друг друга. Воздух между нами практически электризуется от сексуального напряжения. Подавив стон, я кладу ее дрожащие руки себе на грудь.

- Твоя очередь, Элли, - шепчу я так, что слышит только она. - Дотронься до меня.

Она судорожно вздыхает, закусив губу.

- Как?

Мой голос дрожит от едва сдерживаемого желания.

- Так же, как я трогал тебя. Точно так же, как ты хочешь, чтобы прикасались к тебе.

Я вижу, как она несколько раз вздыхает, пытаясь успокоиться. Затем мучительно медленно Элли скользит своими нежными руками к моим плечам. Похоже, она решила лишить меня остатков самообладания. Её пальцы касаются моих мышц под белой рубашкой. Удивительно, как столь невинное прикосновение может быть одновременно таким горячим и сексуальным. Она словно обнажает меня, возбуждая еще сильнее.

- Еще, - хрипло прошу я. Мое дыхание сбилось, кожа горит. Эллисон проводит вниз по моим рукам, ее пальцы находят мои ладони. Она касается моей талии, проводит вниз по животу. Ее ноготки очерчивают линии моего пресса, исследуя каждый мускул. Я задерживаю дыхание, опасаясь, что она продолжит свое путешествие вниз на юг. Меня не смущает реакция собственного тела на неё, но я знаю, что ничего хорошего не выйдет, если Эллисон начнет трогать меня там. Скорее всего, она даже не знает, как это делать.

- Поговори со мной. Скажи мне, что ты чувствуешь.

Элли сглатывает. Она нервно облизывает губы, прежде чем ответить.

- Ты такой ... твердый, - шепчет она. Если бы я не был поглощен тем, как её розовый язычок скользит по контуру пухлых губ, я бы даже не понял ее.

- Что еще?

- Ммм...хм. Ты теплый. Горячий. Я чувствую, какой ты сильный. Твои мускулы…Я ощущаю их силу.

- Продолжай, Эллисон, – мой приказ звучит скорее как мольба.

- И, ммм… Ты большой. Рядом с тобой я чувствую себя такой маленькой. И хрупкой. Но я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Ее щеки становятся пунцовыми.

- Это глупо. Я чувствую себя идиоткой, говоря тебе такое.

Она собирается снять с глаз повязку, но я не даю ей этого сделать и кладу ее руки обратно себе на грудь.

- Нет, не останавливайся. Это не глупо.

На ее покрытых розовым блеском губах появляется улыбка, и она делает шаг ко мне, становясь еще ближе. Так близко, что я чувствую прикосновение её сосков к груди. Так близко, что она чувствует, как моя эрекция упирается ей в живот.

Она изумленно ахает, но не отступает, заставляя меня самодовольно улыбаться.

- Продолжай, Элли.

Я придвигаюсь ближе, позволяя ей почувствовать, что она делает со мной. Показывая ей, какой властью она обладает над моим телом.

Эллисон вздыхает, соблазнительно втягивая нижнюю губу. Так, как я учил.

- Ты так хорошо пахнешь. Мужчиной и сексом. Солнцем и дождевой водой.

- Да? И что это заставляет тебя чувствовать?

- Жар. - Она опускает голову, но я успеваю заметить, как румянец на её щеках становится еще ярче. - И возбуждение.

Внезапная вспышка света или чей-то голос привлекают мое внимание. Подняв взгляд, я вижу десять пар глаз, которые уставились на нас в недоумении граничащим с шоком. У меня пересыхает во рту, с лица сходит вся краска. Я делаю шаг назад, но не слишком быстро, чтобы они не смогли истолковать мои действия как бегство.

- Вы все проделали замечательную работу. И я должен сказать спасибо миссис Карр за то, что она не побоялась и опробовала кое-что из наших инновационных методик.

Не желая выставлять на всеобщее обозрение огромную выпуклость на своих штанах, я слегка отстраняю Элли и разворачиваю её. Снимаю с нее повязку и в целомудренном жесте кладу руки ей на плечи. Она остается стоять, прижимаясь попкой к моему пульсирующему члену. Мне приходится прикусить щеку, чтобы не застонать.

- Давайте прервемся на ланч?

Мы ждем, пока все уйдут. Эллисон поворачивается ко мне лицом, ее щеки до сих пор горят, а волосы выглядят так, словно её только что трахнули. Она смотрит на меня остекленевшими глазами и говорит:

- Твоя мама была права.

- Моя мама? – переспрашиваю я, нахмурившись.

- Тебе надо было стать кинозвездой. Ты чертовски хороший актер.

Я удивленно поднимаю бровь.

- Наверное, я должен сказать тебе то же самое.

Эллисон мотает головой и нервно смеется, глядя себе под ноги.

- Нет, я не умею играть. Нисколечко. - Я приподнимаю ее подбородок, не позволяя прятаться от меня.

- Тогда, что это было?

Я все еще держу её за подбородок, когда она качает головой. Её губы дрожат, огромные глаза наполняются слезами.

- Я не знаю. Я не знаю, что это было. Я ничего не знаю.

Внезапно, потребность в ее теле отходит на второй план. То, какой расстроенной она выглядит из-за меня, из-за этого ... необъяснимого притяжения, которое взрывает ее мозг так же, как и мой, заставляет меня чувствовать себя идиотом. Я не подумал о её чувствах. Произошедшее причинило ей боль, и сам того не понимая, я стал тому виной. Я вижу это в её грустных глазах, полных боли и отчаяния.

- Иди сюда, - говорю я, притягивая ее к себе. Она на мгновение утыкается лицом мне в грудь, прежде понимает, что делает.

- Нет. Нет, я не могу. Прости меня ... Мне жаль. – Слезы катятся по её фарфоровому личику. Сгорая от стыда, она отстраняется и бежит прочь. Мой ангел покидает меня, оставляя гореть в собственном аду.

ВОЗБУЖДЕНИЕ

Проходят дни. Недели.

Ничего не меняется. Я работаю. Плаваю. Иногда пью. Редко ем. Каждый день одно и то же. Эллисон больше не приходит по вечерам. Она почти не смотрит на меня. Я чувствую себя так, словно опозорил её, запятнал её искренность и чистоту своей похотью. Но как бы то ни было, я ощущаю себя свободным.

Да, я не мог держать дистанцию, но я и не отталкивал её, не пытался заставить держаться от меня подальше. Поэтому, наверно, это было необходимо. Возможно, увидев, на что я способен, она поймет, что мне нет места в её жизни. Я не тот, кто ей нужен. И, в конце концов, она забудет меня.

Это хорошо. Так будет лучше.

Но мне все равно… хреново.

Я чувствую, что между нами была своего рода связь, пусть платоническая, но я уже много лет не испытывал ничего подобного. Встреча с ней была как рассвет после долгих лет в тусклой серой комнате без окон. Это было, как ощутить вкус мороженого в жаркий летний день. Без нее все вокруг стало серым. Пресным. Скучным.

И одиноким.

Но я не жалуюсь. Меня устраивает мое одиночество, и я не хочу ничего менять.

Вот что действительно я не мог понять, так это куда делось мое привычное предвкушение, которое всегда сопровождало меня в этот день. Сегодня один из моих любимых этапов. Домохозяйкам предстоит оказаться в крайне неудобном положении. Они будут в шоке. Сегодня им придется сломать все барьеры и осознать свои истинные желания. Видеть их такими - смущенными, потрясенными, изнывающими от собственного возбуждения – вот оно, истинное наслаждение для меня. Это настоящее искусство. Ради таких эмоций я живу.

Но сейчас, все что чувствую – это равнодушие. Возможно легкую грусть. Словно это будет концом для Элли и меня.

Элли и меня.

Хммм. Даже не могу сказать это с невозмутимым видом.

Я внимательно наблюдаю за тем, как они заходят, бросая нерешительные взгляды на приспособление в центре комнаты. Кто-то с любопытством перешептывается, кто-то замирает в ожидании. Но все они чертовски возбуждены от того, что вот-вот должно произойти. И я их не разочарую.

- Доброе утро, дамы. Сегодня у нас особый гость.

Я киваю в сторону задней части комнаты, и все головы поворачиваются в направлении стройной брюнетки в красной шелковой мантии, которая уверенно идет в центр зала. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей взобраться на гинекологический стул.

- Это Эйрин. Эйрин учится в медицинском и работает в моей команде уже несколько лет. Она будет помогать нам сегодня.

Мой голос падает до хриплого баритона, как будто я собираюсь рассказать им что-то крайне неприличное.

- Для того, чтобы доставить удовольствие, вы должны понимать, как его получить. Пришло время изучить женское тело. Ваше тело. Эйрин?

Эйрин по команде сбрасывает мантию, выставляя напоказ свое обнаженное тело. Идеальная грудь прекрасно держит форму, плоский живот безупречен. Без тени стеснения, она раздвигает ноги и кладет пятки на специальные подставки, обнажая свою гладкую розовую киску. Беззвучные крики эхом разносятся по комнате, но она не обращает на них внимания. Она уже привыкла к этому. Пока я плачу за её обучение и заставляю работать всего четыре дня в году, Эйрин готова потерпеть. Подумаешь, какая-то парочка осуждающих её куриц, которые не открывали свой рот с тех пор, как увидели Майли Сайрус.

- Выглядит знакомо, дамы? – спрашиваю я, ухмыляясь. - Нет? Возможно потому, что вы пренебрегали своим телом, тем самым лишив себя возможности узнать его получше. С чего вы решили, что ваш муж доставит вам удовольствие, оттрахав как полагается, если вы сами этого не делаете? Никто не знает, что возбуждает вас, лучше вас самих. И раз уж моя физиология, так сказать, не позволяет мне показать вам все в деталях, Эрин мне поможет. Давайте начнем с сосков.

Девушка снова как по команде опускает ладони на свою грудь и приподнимает её, сжимая соски между большим и указательным пальцами. Потрясенное бормотание раздается со всех сторон, но Эйрин лишь улыбается в ответ и продолжает ласкать твердые вершинки.

- Соски – самая чувствительная часть женского тела после гениталий. Но многие забывают об этом. Кому нравится ласкать свои соски?

Поначалу никто не отвечает, но вскоре одна рука нерешительно тянется вверх. Лэйси Роуз, жена рокера и уже знакомый нам сексуальный котенок. Еще несколько рук поднимается за ней следом. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в сторону Элли. Осознание того, что я мог довести её до оргазма, дразня земляничные соски, сведет меня с ума. Счастье в неведении. По крайней мере, в моем случае, лучше ничего не знать.

Я переключаюсь на Эйрин, которая смотрит на меня с улыбкой.

- Отлично. А кто любит играть со своими сосками, оставшись в одиночестве?

Рук на этот раз меньше, но все же некоторые из них сознаются.

- Прекрасно. Наш друг, Эйрин, собирается продемонстрировать вам все способы, которыми вы можете получить удовольствие, всего лишь стимулируя свои соски. Эйрин?

Шикарная брюнетка начинает массировать свои напряженные соски цвета шоколада, умело перекатывая их между пальцами. Она стонет, откинув голову назад, и невероятно чувственно кусает нижнюю губу. Затем она подносит свои пальцы ко рту и облизывает каждый из них, прежде чем вернуться к отяжелевшей груди. Её ноги, расположенные на подставках, конвульсивно сжимаются, пытаясь облегчить напряжение в оставшейся без внимания киске. Я не в силах оторвать от неё глаз, зачарованный тем, как чувствительная розовая плоть трепещет от желания. Эйрин снова смотрит на меня, молча умоляя прикоснуться к ней и облегчить её страдания.

Не считая скрипа стульев, в комнате царит абсолютная тишина. Все женщины молча пожирают Эйрин глазами, наблюдая за её манипуляциями со своим телом. Кто-то даже бессознательно тянется к собственной груди, изнывая от жажды прикосновений.

Как только Эйрин оказывается на грани, я слегка касаюсь внутренней поверхности её бедра, заставляя остановиться. Позволяю свой руке на несколько секунд задержаться на её гладкой коже. Она кладет свои руки на подлокотники и придает лицу бесстрастное выражение, лишь неровное дыхание выдает её.

- Очень хорошо. Теперь расскажите мне о том, что Эйрин нам только что показала.

Повисает пауза. Наконец, одна рука тянется вверх. Лоринда Косгроув, темноволосая застенчивая девушка, которая расцветает медленно, как экзотический цветок Тигровой Лилии.

- Хммм, когда она сжала их ... то застонала?

- Хорошо, миссис Косгроув. Что еще?

Лэйси продолжает:

- И когда облизала свои пальцы и увлажнила соски, она выгнула спину.

- Её колени задрожали, когда она перекатывала их между пальцами, - говорит еще кто-то.

- Сколько наблюдений. Отлично. Что-то еще?

- Увидев, как вы наблюдаете за ней, она возбудилась еще сильнее. Она хотела, чтобы вы прикоснулись к ней. В её взгляде было желание, и вы видели это.

Я застываю, стараясь не смотреть в сторону голоса. Так близко. Я почти не думал о том, что делаю. Я просто действовал, не заботясь о том, правильно это или нет. Но необоснованное чувство вины вновь охватывает меня, напоминая о таких вещах как мораль и нравственность. Теперь я дважды подумаю перед тем, как что-то сказать или сделать.

- Эмм, это было…, - я запинаюсь. Дерьмо. Сосредоточься, Дрейк. Бизнес прежде всего. – Так... да. Двигаемся дальше. Эйрин покажет нам другие эрогенные зоны женского тела. Начнем с клитора. Смотрите внимательно. Следите за движениями её пальцев. Запоминайте, какие места являются наиболее чувствительными.

Без лишних напоминаний Эйрин проводит рукой по своему животу, вниз, между бедер. Она раскрывает влажные лепестки нежной плоти, предоставляя наилучший обзор для сидящих в оцепенении женщин. Её пальцы скользят по клитору, и она стонет от удовольствия.

Моя рука все еще на внутренней стороне её бедра, и я раздвигаю ноги Эйрин еще шире, позволяя женщинам увидеть её влажную киску во всех подробностях.

- Я понимаю, что у большинства из вас есть дети и вы не так молоды, как Эйрин, - говорю я под звуки её хныкающих стонов. - Но вы все должны стремиться к тому, чтобы ваша киска выглядела именно так. Поймите, задача женщины не только в том, чтобы рожать детей и вести хозяйство. Вы обязаны всегда быть ухоженной, нежной и гладкой. Ваша киска должна быть розовой и мягкой. Если это не так, то есть процедуры, которые сделают её такой. Это то, что ваши мужья хотят видеть, когда раздвигают вам ноги. Никто не хочет трахать Чубакку (прим. Чубакка - персонаж киносаги «Звёздные войны», гуманоид, все тело которого покрыто густой бурой шерстью). Ухаживайте за своей киской, представьте, что вы Шэрон Стоун в том фильме. (прим. Шэрон Стоун - американская актриса, продюсер и бывшая модель, обладательница премии «Эмми» и «Золотого глобуса»)

Эйрин продолжает массировать клитор, кружа вокруг него четкими уверенными движениями. Маленький бугорок разбухает и наливается желанием. Её движения изменяются, она растирает его быстрыми движениями из стороны в сторону, вибрация проходит по её разгоряченной киске и она кричит, достигнув кульминации. Эйрин снова смотрит на меня жаждущим взглядом, её тело все еще вздрагивает в отголосках оргазма. Я знаю, о чем она думала, лаская себя. Я знаю, что она бы хотела ощутить мои руки вместо своих, почувствовать, как я ласкаю её нежную, шелковистую кожу.

Я отвожу взгляд, словно не в силах оторваться от вида её дрожащей плоти.

- Стимуляция клитора может заставить вас испытать один из самых сильных оргазмов в вашей жизни. И для многих женщин этот способ остается единственным на протяжении всей их жизни. Но есть еще один тип оргазма, который, к сожалению, доводится испытать очень не многим женщинам. Я говорю о точке G. Да, леди… Это вовсе не потерянная Атлантида. Нет никакого специального пароля или правила, чтобы найти её. Всего лишь терпение и практика. И если вы сами найдете точку G, то сможете помочь вашему партнеру сделать то же самое.

Я вновь касаюсь ноги Эйрин, и она, следуя моей молчаливой команде, опускает руку на несколько сантиметров ниже и погружает кончик пальца внутрь своей киски. Она ласкает набухший клитор и, как только её мышцы немного расслабляются, погружает свой палец внутрь целиком. Её дыхание сбивается, когда стенки влагалища ритмично сокращаются вокруг ее тонкого пальца. Эйрин ждет, пока её тело привыкнет к наполненности и медленно вытаскивает палец. Затем она погружает его обратно, устанавливая медленный, чувственный ритм.

- Вот так, милая. Медленно и глубоко, - шепчу я, массируя ее бедро. - Добавь еще один палец. Заполни себя.

Эйрин делает, как я говорю, и увеличивает скорость, добавив второй палец. Я слышу всасывающие звуки ее плоти, просящей о большем.

- А сейчас, детка, слегка согни свои пальцы вверх. Ты чувствуешь это? Чувствуешь эту пульсацию? Давай детка, сделай это. Кончи вокруг своих пальцев, ну же, для меня.

Со сдавленным криком Эйрин кончает, и стремительный поток сладкого нектара вырывается из ее сжимающейся киски. Все еще массируя её бедро, я шепчу ей успокаивающие слова похвалы, возвращая к реальности. Я вспоминаю про зрителей и, оглядываясь назад, вижу их остекленевшие взгляды и раскрасневшиеся лица.

- Я понимаю, что, возможно, трудно озвучить то, что все мы только что видели, поэтому сейчас мы закончим наше занятие. Вы все свободны. Отправляйтесь в свои комнаты, где вас ждет особый подарок от наших друзей Lelo.com. Я хочу, чтобы вы исследовали собственное тело. Узнайте, что именно возбуждают вас больше всего. И пока вы делаете это, не забывайте про зеркало, расположенное напротив. Смотрите на себя, когда кончаете. Помните, именно это видит он, когда доставляет вам удовольствие.

Без лишних уговоров дамы поспешно покидают комнату, молча переваривая свое домашнее задание. Как только мы остаемся одни, я поворачиваюсь к Эйрин. Выражение моего лица резко меняется.

- В мой дом. Сейчас же.

***

- Что, черт возьми, это было?

Я хожу взад-вперед, стараясь успокоиться. Эйрин в одном халате сидит на диване, целомудренно скрестив ноги.

- Ты о чем?

- Не надо строить из себя дуру, Эйрин. Ты прекрасно знаешь, что делала.

Она невинно улыбается.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Чушь! - кричу я, размахивая руками. - Я все занятие ощущал на себе твой трахни-меня взгляд. И я не думаю, что мне показалось, как ты простонала моя имя в конце.

Она опускает взгляд, пытаясь скрыть несчастное выражение на своем лице.

- Приятно слышать, что ты заметил. Ты вел себя так, словно меня там вообще не было.

Я расстроенно потираю затылок и сажусь перед ней на колени. Эйрин может вести себя уверенно и раскованно, но она остается женщиной. Ей важно чувствовать себя желанной.

- Это не так. Как я мог не заметить тебя? Дерьмо, я прикасался к тебе...говорил тебе то, что не следовало. В какой-то момент, я даже забыл, где я.

Эйрин поднимает на меня взгляд, полный надежды.

- Ты хотел меня, так ведь? Хотел оказаться внутри меня?

Я шумно сглатываю, подавив инстинктивное «да».

- Я был бы полным идиотом, если бы не хотел тебя, Эйрин. Ты очень красивая женщина. Но ты знаешь, что я не могу перейти эту черту с тобой. Ни сейчас, ни когда-либо.

- Но... но раньше мы...

Я качаю головой, прекрасно зная, к чему она ведет.

- Это было раньше, Эйрин. И это больше не повторится. Я уже говорил тебе. Если ты не можешь справиться с этим, я могу найти кого-то, кто сможет.

Её глаза наполняются слезами и она трясет головой. - Нет. Нет. Я в порядке. Мне очень жаль, я просто...

Я оставляю поцелуй на её лбу и поднимаюсь.

- Хорошая девочка.

На этот раз, мне действительно не хочется вести себя как бездушный придурок. Мне нравится Эйрин, но не так, как она этого хочет. Я встретил её в Чикаго несколько лет назад. Она сидела в баре, без копейки в кармане, ожидая, что какой-нибудь богатый ублюдок купит ей выпить и, в конечном итоге, станет её спонсором. Несмотря на то, что выглядела она великолепно, от неё просто разило отчаянием. Я должен был помочь ей. Это был мой гражданский долг. И нужно было сделать это до того, как она свяжется с дурной компанией.

- Как тебя зовут, милая? - спросил я, присаживаясь на барный стул рядом с ней.

- Эми, - ответила она, улыбаясь слишком уж радостно.

- Эми, да? Хорошо. А как твое настоящее имя?

Улыбка на её лице померкла и она уставилась на стакан с джин-тоником, который потягивала весь последний час.

- Эйрин.

Не говоря ни слова, я протянул ей свою визитку. Никаких имен. Никакой информации. Просто номер телефона. После чего я положил на стойку стодолларовую купюру и ушел.

Через пять минут Эйрин мне позвонила.

- Закусочная на Мичиган Авеню, - ответил я без предисловий.

- Какая именно? - спросила она.

- Та, в которой ты найдешь меня.

Отбой.

Спустя полчаса Эйрин, взволнованная и раздраженная, проскользнула в кабинку, где я сидел. Я не спеша сделал глоток кофе и пододвинул ей меню.

- Я здесь не для того, чтобы есть, - сказала она, толкнув его обратно ко мне.

- Заказывай. Ты голодна. И не надо лгать, говоря, что это не так. Что мы точно не будем делать, так это лгать друг другу. Это понятно?

Её глаза удивленно распахнулись, но она не стала спорить. Эта девушка идеально мне подходила. Я знал это. У меня не было времени или терпения нянчиться с кем-то, кто не мог просто подчиниться.

Я потягивал кофе, пока Эйрин опустошала огромную тарелку яиц с беконом, сосисками, картофельными оладьями и тостами. Когда она съела все до последнего кусочка, я решил, что настало время поговорить о деле.

- Расскажи мне о себе.

Дважды просить не пришлось. Эйрин поведала мне о том, что она учится на первом курсе медицинского, ей не на что жить и у неё нет семьи, которая бы поддержала её. Она лишилась своей крохотной, убогой квартирки, а университетская стипендия в первый год учебы настолько мала, что ей не хватает даже на еду, не говоря уже о жилье. И сейчас она стоит перед выбором - либо бросить все и вернуться домой в Айдахо, либо найти другой, не столь привлекательный, способ выжить. В тот день она решила, что, возможно, её мечте стать врачом просто не суждено было сбыться.

- У меня есть к тебе предложение, - сказал я.

- Я не проститутка, - тут же выпалила она.

Я улыбнулся. - Я очень надеюсь, что нет.

Я раскрыл ей все карты, объяснив, чего я от неё хочу и что она с этого будет иметь. Там, в маленькой закусочной в центре Чикаго, я расспросил Эйрин о её сексуальной жизни (два парня, первый - бывший из Айдахо, второй - местный плейбой со старших курсов), о степени её раскрепощенности (она считала себя новатором в сексе и хотела попробовать все, хотя бы раз), о состоянии её здоровья (все чисто: нет резины - нет любви), и обо всем, что имело документальное подтверждение. После чего я заплатил за обед, и мы отправились ко мне в номер, чтобы она подписала необходимые бумаги, и мы могли приступить к первому этапу её подготовки.

- А сейчас, дорогая, мне нужно знать, как далеко ты готова зайти. Ты не обязана делать то, что не хочешь, но мне придется к тебе прикасаться, тебя это будет возбуждать. Это будет возбуждать меня. И я захочу тебя трахнуть. Черт, я прямо сейчас хочу тебя трахнуть.

Она села на кровать, скрестив свои длинные, гладкие ноги и томно прикрыла глаза.

- Я тоже этого хочу.

В ту ночь я открыл все её эрогенные зоны. Я целовал её стройное тело, пока мои губы не начали гореть. После чего я трахал её долго, жестко и глубоко, пока простыни не промокли насквозь от её влажности.

После она лениво посмотрела на меня затуманенным страстью взглядом и её губы растянулись в восторженной улыбке.

- Боже. Я даже не знаю, как тебя зовут.

Я уставился на потолок, избегая встречаться с ней глазами, смотрящими на меня с нежностью и восхищением.

- Джастис Дрейк.

- Мммм, Джастис Дрейк. Мне нравится.

Я уже слышал, как она мысленно прибавляет миссис к моей фамилии. Пора заканчивать.

- Да. Все, что сейчас произошло, было для нашего с тобой удовольствия. Но впредь, когда я прикоснусь к тебе, это будет сделано исключительно для дела. Поняла?

Чмокнув её в щеку, я оставил обиженную и удовлетворенную Эйрин одну, с номерами счетов и инструкциями на следующую неделю.

ИЛЛЮЗИЯ

Когда Эйрин разразилась потоком слез, я знал, что не стоит оставлять её в таком состоянии. Если честно, не такой уж я и подонок. Просто иногда гораздо проще вести себя как последняя сволочь. Это дает мне полное право забить на этику.

Я дал ей время успокоиться и даже сделал для неё чашку чая. Затем настоял на том, чтобы она прикрыла эти торчащие сиськи и тащила свою первоклассную задницу назад, в Чикаго. Как на зло, было уже очень поздно.

- Позвони мне, когда приземлишься в О'Хейре, - сказал я, открывая перед ней входную дверь. Я весь вечер намекал ей, что уже давно пора домой, но все бесполезно, под конец я был близок к тому, чтобы обратиться за помощью к сигналам авиа службы.

- Хорошо. Еще раз спасибо, Джастис. Ты всегда был так добр ко мне. Я бы пропала без тебя. - Она приподнимается на цыпочки и целует меня в уголок рта. Я как раз собирался отчитать ее за нарушение границ дозволенного, когда все связные мысли разом вылетели из моей головы, а слова застряли в горле.

Прямо около моей двери, в облаке огненно-красных волос, стояла Эллисон. Прохладный осенний ветерок играл яркими прядями, лаская её плечи. Она стояла с поднятой рукой, словно собираясь постучать.

- Элли... хмм ... привет. – Да-да, это именно та часть, когда пойманный с поличным муж кричит “Это не то, что ты думаешь! Я все могу объяснить!”, пока его брюки болтаются вокруг лодыжек, а член стоит по стойке смирно.

Но я не чей-нибудь муж. И я не могу обмануть того, кто даже не моя девушка. Так ... почему же я чувствую, что сделал что-то не так?

- О, простите, - она натянуто улыбается, стараясь скрыть неловкость. – Я не подумала, что вы не один. Я зайду позже, мистер Дрейк.

- Нет, нет. Эйрин уже уходит, - говорю я, открывая дверь еще шире и практически выталкивая Эйрин наружу. - Пожалуйста, заходи.

- Ничего страшного. Мне нужно срочно кое-что сделать. Еще раз извините.

Эллисон поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за локоть, прежде чем она успевает сделать еще один шаг. Обернувшись, она смотрит на меня, её огромные глаза полны сомнения, но она не вырывается. Хрен с ним. Я и так уже облажался.

- Постой. Пожалуйста. Элли, останься.

Она медленно кивает, не сводя с меня пристального взгляда. Краем уха я слышу приглушенный шелест шелка и раздраженное восклицание. Черт возьми. Эйрин.

- Ну что ж... Думаю, мне пора. - Она проносится мимо нас и стремительно направляется в главный дом, чтобы собрать свои вещи.

- Сообщи мне, как доберешься, - кричу я ей в след.

- Да, да, - отмахивается она и уходит, не оглядываясь. Я знаю, что должен пойти за ней и постараться как-то смягчить ситуацию, прежде чем воображение Эйрин разыграется не на шутку, но что я скажу? И как я могу заставить себя уйти, когда в моих руках этот бесконечно прекрасный Ангел?

Эйрин придется подождать. Пусть все подождет. Логика, мораль, обязательства, к черту все.

- Заходи, - шепчу я, задержав дыхание, когда Элли переступает порог. Она следует за мной на кухню, где я достаю нашу полупустую коробку мороженого и две ложки.

- Я не могу остаться. Просто... Я... У меня небольшая проблема с домашним заданием.

Закусив нижнюю губу, я стараюсь сдержать улыбку.

- Да? Нужна помощь? - Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть лед в глазах Эллисон. Она качает головой.

- Знаешь... Это была ошибка.

- Нет, нет, прости, пожалуйста. Расскажи мне. Я, правда, хочу помочь. - Я открываю коробку с мятным мороженым, зачерпываю щедрую порцию и предлагаю ей. Элли на мгновение замирает, словно обдумывая свой следующий шаг, и с разочарованным вздохом, наконец, сдается и принимается за холодное лакомство в знак примирения.

- Ничего такого... Я не думаю, что... - Она кладет ложку в рот и блаженно мычит, закрыв глаза от удовольствия. Придвинувшись поближе, Элли зачерпывает еще.

- Просто... Ладно, только не смейся. Обещаешь?

- Чтоб мне провалиться, - отвечаю я с полным ртом сладкой и просто бесподобно вкусной сливочной массы.

- Хорошо... Как ты понимаешь, был у тебя оргазм или нет? – почти шепчет она.

Я хмурюсь.

- В смысле, как понимаешь?

- Я имею в виду, откуда ты знаешь? Я, как бы сказать, не уверена, когда и в какой момент я…ну ты понимаешь. И я никогда...сама...О, Боже, это слишком стыдно! - Она откладывает ложку и закрывает лицо руками.

- Элли... – Я забываю о мороженом и кладу руку ей на плечо в утешительном жесте. Да, да, исключительно утешительном. Не подумайте ничего такого.

- Как унизительно! Это была ошибка, не стоило мне…

- Это не так. Для этого я здесь. Ты можешь спросить меня абсолютно обо всем, слышишь? Обо всем.

Она медленно убирает руки от лица и смотрит вниз, на столешницу, не решаясь поднять взгляд.

- Клянусь, я не настолько невежественна. Просто... у меня был только Эван, и мы никогда не говорили о том, испытала я или нет... ну ты знаешь. Поэтому я не уверена, что смогу понять, если это произойдет.

Я киваю, понимая, о чем она говорит, и едва не поддаюсь инстинкту сжать её в объятиях и зацеловать до беспамятства. Ее наивность невероятно возбуждает. О, что бы я мог с ней сделать ...

- Ладно, Элли. Если ты задаешься вопросом, был у тебя оргазм или нет, значит его у тебя не было.

Её глаза становятся еще больше. – Серьезно?

- Серьезно.

- Они что, правда так хороши? И я смогу отличить их от обычного регулярного секса?

Я улыбаюсь, надеясь, что это выглядит обнадеживающе, а не как насмешка.

- Подумай о половом акте как о пламени. Оно горит, то становясь все ярче, то ослабевая. Но по большей части оно просто разгорается и, в конце концов, гаснет. Теперь, что касается оргазма… Представь себе, как небольшой огонек превращается в пламя. Оно полыхает все сильнее и начинается настоящий пожар. Пожар набирает обороты и вспыхивает фейерверк, как на День Независимости. Десятки красочных залпов заставляют ночное небо сиять всеми цветами радуги. Ты чувствуешь разницу между пламенем и фейерверком?

Элли берет ложку и тщательно выскребает содержимое коробки, избегая моего взгляда.

- Да, конечно.

- Тогда ты поймешь, был у тебя оргазм или нет.

Я вынимаю свою ложку из миски с мороженым и, облизав её, тыкаю в сторону сидящей рядом Эллисон.

- Скажи мне, Элли… Эван когда-нибудь заставлял тебя чувствовать фейерверк?

Она замирает, и я понимаю, что перешел черту. Но вместо того, чтобы отвесить мне пощечину в стиле какой-нибудь мыльной оперы или как торнадо вихрем вылететь из моего дома, она начинает смеяться. Она смеется тем самым беззаботным смехом, который всегда освещает темноту в моем одиноком сердце. Тем самым смехом, который обычно сопровождается фырканьем или слезами в крошечных морщинах вокруг ее глаз. Смехом, который заставляет меня смеяться в ответ, безо всякой на то причины.

- Нет, - качает она головой, все еще смеясь. - Нет, Эван никогда не заставлял меня чувствовать фейерверк. О, Боже, я что, правда, такая жалкая? Мне двадцать семь лет и у меня никогда не было оргазма! – Её снова одолевает веселье и она стучит по столешнице в припадке смеха.

- Элли ... - говорю я с придыханием. - Элли, это не делает тебя жалкой. Это делает жалким его. Ты само совершенство и это он не в состоянии довести тебя до оргазма. Виноват только он. Ты была невинна, когда вы встретились. И ты преподнесла ему бесценный подарок. Меньшее, что он должен был сделать – это доставить тебе удовольствие.

Это привлекает ее внимание, и все признаки веселья исчезают с её лица.

- Думаю, ты прав. Это никогда не было на первом месте для Эвана. – Она опускает взгляд, на её фарфоровом личике появляется тень грусти. - Я никогда не была для него на первом месте.

Я до боли хочу к ней прикоснуться. Хочу приподнять её подбородок, чтобы она посмотрела на меня и почувствовала насколько важно, то, что я собираюсь сказать.

- Тогда как ты можешь быть с тем, для кого ты просто удобный вариант? Ведь для тебя все иначе?

Наши взгляды встречаются, в ее огромных глазах я вижу неприкрытую боль и смятение.

- Джастис… не надо…

- Я хочу сказать, почему ты миришься со всем этим, когда достойна лучшего?

Она качает головой.

- Не знаю. Действительно ли я достойна лучшего? Есть ли что-то лучше, чем это? Мы росли, наблюдая, как лучшие из нас становятся мошенниками и обманщиками. Мы каждый день слышим о том, как ложь разрушает браки. И какой выход из этого всего? Одиночество?

Нет. Я. Я твой выход.

Но это будет очередная ложь, понимаю я. Ложь, которая сделает меня таким же дерьмом, что и Эван. Причинять боль женщине - вот что по-настоящему дерьмово.

- Счастье, - отвечаю я вместо этого. - Дружба. Свобода.

- Ха, свобода, - смеется она. – О какой свободе может идти речь, если папарацци поджидают нас за каждым углом?

- Меня нет, - заявляю я, как ни в чем не бывало.

- Ага, это потому что ты родом не из Верхнего Ист-Сайда. У тебя, наверно, было нормальное детство с родителями, которые не оставляли тебя на воспитание няням, и с друзьями, которым нравился ты, а не те, с кем ты можешь их познакомить.

- Я бы не был так уверен, - бормочу я, закатывая глаза.

- Да? Тогда как ты не сошел с ума от всего этого? Как тебе удалось избежать чрезмерного внимания прессы, бесконечной лжи и притворства?

- Обстоятельства так сложились.

Мы оба молча возвращаемся к поеданию мороженого, зачерпывая по очереди мятное лакомство с шоколадной крошкой. Я не хочу ничего объяснять, а ей и не нужны мои объяснения. Нам обоим комфортно в этой иллюзии спокойствия и безопасности, когда нет камер, снимающих тебя исподтишка, нет таблоидов, жаждущих заполучить очередную сенсацию.

- Хорошо, что произведет на тебя большее впечатление – если девушка на первом свидании закажет салат или если она закажет сочный бургер?

Я поднимаю бровь, в который раз поражаясь её непредсказуемости.

- Хмм?

- Салат или бургер? Какой девушке ты отдашь предпочтение? – говорит она, прежде чем отправить в рот полную ложку мороженого. Я пристально наблюдаю за тем, как она дочиста облизывает её, слишком увлеченный процессом, чтобы хотя бы попытаться ответить на ее вопрос. Элли замечает мой взгляд и откладывает ложку, на её губах появляется озорная улыбка.

- Сосредоточься, Дрейк. Ответь на вопрос или я буду вынуждена обчистить твой тайник с мороженым и съесть все в одиночку, заперевшись в своей комнате.

Я выхожу из состояния транса и пожимаю плечами.

- А чего ты ожидала? Я всего лишь человек.

- Этот внезапный приступ СДВ (прим. СДВ - синдром недостатка внимания) никак не связан с твоей человеческой природой, всему виной то, что ты мужчина. Так что умерь свой тестостерон и ответь на чертов вопрос.

- Ладно, ладно, - я наклоняю голову, обдумывая ответ. - Я бы выбрал девушку с бургером.

- Девушку с бургером? Даже несмотря на то, что от неё воняет потом и пережаренной мясной тушей?

- Нет, нет, - смеюсь я, качая головой. - Потому что она не боится быть такой, какая она есть.

Её брови удивленно ползут вверх.

- Какой? Жирной?

- Нет, Элли, - говорю я, улыбаясь. - Настоящей. Она не боится показать мне, кто она на самом деле.

- Интересно, - замечает она, постукивая ложкой по губам. - Особенно, учитывая то, что заставить тебя показать, кто ты на самом деле, так же сложно, как вырвать зуб.

Я смотрю по сторонам, словно она имеет в виду кого-то еще.

- Эмм, ну вообще-то, сейчас ты у меня дома. И мы практически обменялись слюной друг с другом, когда ели мороженое. Ты даже вещи мои одевала!

- Но ты такой закрытый! Ты как стальной сейф, который я пытаюсь взломать мясным молоточком.

- Ты сегодня странно одержима мясом, - шучу я, пытаясь перестать улыбаться.

- Ох, мечтай-мечтай, приятель, - парирует она и даже не понимает, насколько близка к истине. Или понимает?

Элли опирается локтями о столешницу и со вздохом кладет подбородок на ладони. – Ладно, не важно. Все это не имеет значения. Потому что ты гнусный лжец.

- Ой, - меня передергивает.

- Ты бы определенно выбрал девушку с салатом. Да-да, ты бы выбрал ее, привел к себе домой, и играл бы на её ребрах как на ксилофоне.

Настает моя очередь истерически смеяться.

- Черт возьми, нет! Только не это!

- Все парни выбрали бы девушку с салатом. Это неопровержимый факт, - уверено заключает она. – Никто не любит бургер-девочек.

Что не так с этой девушкой? Она такая классная, милая и забавная, и просто... настоящая. Она моя бургер-девочка. Все остальные для меня, как салат - холодные и пустые.

Мы доедаем остатки мороженого и перебираемся в гостиную к телевизору. Элли хватает пульт и тут же включает старый эпизод «Друзей» на канале Nick-At-Night. Тот самый, где Моника и Чендлер женятся.

- Люблю этих ребят, - говорит она, садясь рядом со мной. Я кладу руку на спинку дивана позади неё (даже не начинайте), и она прижимается ко мне еще ближе. Срань Господня. Только не заводись, только не заводись, только не заводись…

- Да? Почему? - спрашиваю я, пытаясь отвлечься.

- Ну... они самые настоящие лучшие-друзья-навсегда. Шесть друзей, которые вместе преодолевают все жизненные этапы, от несчастий и неудач до любви, романтики и дружбы. Я обожаю все, что с ними связано.

Росс угрожает надрать Чендлеру задницу и Элли хихикает. Я улыбаюсь, глядя, как она, не отрываясь, смотрит на экран. Её лицо сияет от нежности. Это как наблюдать за неземным существом, столь прекрасным и экзотическим, что невозможно оторвать взгляд. Ты не двигаешься, и даже не моргаешь, боясь спугнуть его.

- Я скучаю по этому, - говорит она, вздыхая, когда Моника на экране идет к алтарю. Я понимаю, о чем она, и что-то сжимается в моей груди. Я хочу отстраниться и позволить ей насладиться воспоминаниями в одиночестве, но Элли продолжает, - Я говорю не о свадьбе. Я скучаю по чувству духовной близости с кем-то. Знать, что у тебя есть друзья, которые всегда будут рядом, несмотря на все твои взлеты и падения. Мне не хватает этого.

Я пожимаю плечами. Почувствовав, как поднялась и опустилась моя грудная клетка, Элли, нахмурившись, смотрит на меня.

- Ты разве не скучаешь?

- У меня никогда этого не было.

- Да ладно. Никаких старых друзей из Академии Дентона, с которыми вы все вокруг переворачивали вверх дном? Если память мне не изменяет, ребята из Дентона всегда имели соответствующую репутацию.

Я качаю головой, улыбаясь. О да, я то переворачивал. Еще как. Черт, я был легендой. Но она этого никогда не узнает.

- У меня не было таких друзей. И сейчас нет, - говорю я ей.

Элли находит мою руку и крепко сжимает. Её глаза сияют, словно она только что нашла новенький блестящий пенни.

- Ну... у тебя есть я. Я ведь твой друг, правильно?

Друг. Друг.

Это то, кто я для неё? Только друг и ничего больше?

Я должен был стать её учителем, советчиком, наставником.

Но потом… потом мне захотелось быть кем-то еще. Другом. Но в глубине души я понимал, что хочу большего.

Я хотел стать ее любовником.

Да, любовником. Любовником этой замужней женщины. Пускай это чертовски эгоистично, но это то, чего я хочу. И даже зная, что моим мечтам не суждено стать явью, я все равно безумно желал её. Мне хотелось схватить чайную ложку, вырезать своё сердце и сжечь его. Проще покончить со всем этим до того, как эта женщина, похожая на маленькую голубку, уничтожит меня.

- Да, мы друзья. - Это все, что я могу сказать ей, не выдавая своих чувств. Я не хочу больше думать о том, что могло или должно было случиться.

Я сжимаю ее руку и переключаю свое внимание на экран телевизора. Джо командует, говоря Монике и Чендлеру поцеловаться еще раз. Я смеюсь. Потому что это именно то, чего они хотят.

ЗАВИСИМОСТЬ

СЕКС, ОБМАН, ВИДЕО И СЛУХИ О БЕРЕМЕННОСТИ?

Светский тусовщик из элиты Верхнего Ист-Сайда Эван Карр вчера был замечен на выходе из уединенной клиники в Хобокене с женщиной. Одетый крайне скромно, он пытался спрятаться за бейсболкой и темными очками. Женщина также выглядела довольно непримечательно, но в ней легко можно узнать партнершу Эвана по секс-видео, появившемуся в сети неделю назад.

Слухи о неверности двадцатидевятилетнего манхэттенского плейбоя уже давно не новость. По последним сообщениям, женщина на видео и фото никто иная, как Келси ван Вайс, лучшая подруга Эллисон Эллиот-Карр. Келси и Эллисон ходили в одну школу, и даже учились вместе в Колумбийском университете. Близкие к паре источники подтверждают, что Эллисон действительно покинула их городской особняк и сейчас находится в лечебном центре, где ей помогают избавиться от привычки к антидепрессантам, вызванной многочисленными изменами Эвана.

Я перечитал статью еще раз. И еще, надеясь, что, возможно, что-то упустил или не так понял. Черт, это всего лишь интернет. То, что там пишут, всего на всего вывернутое наизнанку дерьмо. Это не может быть правдой. Но вдруг я до сих пор пребываю в розовом тумане, который Элли оставила после себя прошлой ночью? Нет, с ней не может случиться что-то столь ужасное и отвратительное. Даже такой ничтожный тип, как Эван, не мог пасть так низко.

Я закрываю Google-оповещения на своем телефоне и пролистываю список контактов. Хайди поднимает трубку на первом гудке.

- Я уже в курсе, Дрейк, - говорит она на фоне автомобильных гудков и криков торговцев.

- Скажи мне, что это дерьмо очередная утка.

- Что? Прочел шестую страницу, да? Это уже разлетелось по всему интернету и стало главной новостью на TMZ! (прим. TMZ – tmz.com, развлекательный портал, посвященный знаменитостям)

- Я знаю. - Я мысленно обругал себя за то, что пытался оправдать Эвана. До чего же он мерзкий. Такова его истинная натура. Вот ведь какое дерьмо иногда получается, когда два порядочных человека размножаются.

- Ну так вот, я в курсе. Мы уже пустили слухи о местонахождении миссис Карр. Также мы через твою службу безопасности добыли пару фотографий, где она наслаждается массажем и спа-процедурами. Они уже в сети. С её стороны все чисто. Что касается Эвана ... боюсь, тут мы уже ничего не сможем сделать.

- Ты проверила заголовки на документах? - В целях налогообложения Оазис технически был ультра эксклюзивным спа-центром. Мало кто знал о его существовании, и еще меньше, где он на самом деле находится. Папарацци даже не узнают, где искать.

- Конечно, Джастис. Я не первый год замужем, ты же знаешь.

- Можно подумать, ты не сможешь меня провести.

- И как это понимать? - раздраженно спрашивает Хайди.

Когда дело касается бизнеса, Хайди серьезна как никогда. В ней невозможно усомниться, её репутация говорит сама за себя.

Сжав переносицу, я почувствовал, как у меня начинается мигрень. Определенно не так я хотел провести субботнее утро.

- Я, кажется, просил тебя приглядывать за Эваном?

- Я так и сделала. Но мы не можем следить за каждым его шагом, Джастис. У меня есть и другие клиенты, если ты не забыл.

- Мне плевать на других клиентов, Хайди. Позаботься об этом.

Раздается стук в дверь. Обеспокоенный и раздраженный, я вскакиваю от неожиданности.

- Послушай, разберись с этим. Последнее в чем нуждается Элли, так это слухи о наркомании. Сделай все, что нужно. - Отбой.

Я иду к входной двери, и мое терпение уменьшается с каждым шагом. Погруженный в свои мысли, я дергаю ручку, даже не потрудившись посмотреть, кто там.

Взгляд Элли застает меня врасплох. Её огромные глаза восторженно сияют, красные локоны переливаются в свете утреннего солнца. На ней обычные джинсы, зеленая шелковая кофточка и сиреневый кардиган. Я еще никогда не видел её такой домашней. Стоит сказать, что мой наряд также не отличается эксклюзивностью, на мне фланелевые пижамные штаны и… все.

- Ну, доброе утро, - она хитро улыбается и проскальзывает в дверь, задев меня плечом. В её руках какой-то пакет, и она несет его прямиком на кухню. Ей комфортно здесь. Комфортно рядом со мной.

- Что ты здесь делаешь? - спрашиваю я и быстро закрываю дверь, убедившись, что за ней никто не следил.

- Ухх, какой ты сердитый с утра пораньше. К твоему сведению, я хотела удивить тебя чем-то невероятно сладким и потрясающим, но я могу уйти, если хочешь. - Она театрально откидывает волосы и направляется обратно к двери. Я преграждаю ей путь, прежде чем она успевает подойти ближе.

- Прости, эмм, я просто не ожидал тебя увидеть, - говорю я, глядя на неё сверху вниз. Она такая милая, когда дуется. Так и хочется поддеть пальцем её нижнюю губу. – И у меня было тяжелое утро. Пожалуйста, останься. Я не против чего-то невероятно сладкого и потрясающего. - Я демонстрирую свою лучшую улыбку, надеясь смягчить суровое выражение на её милом личике. Она слишком красива, чтобы хмуриться.

- Ты смеешься надо мной, Дрейк? – говорит она с улыбкой.

- Возможно. Все зависит от того, что у тебя в пакете.

Элли улыбается, и я чувствую, как меня окутывает теплом. Не тем теплом, которое я чувствую, представляя её упругое маленькое тело подо мной. А реальным, успокаивающим и согревающим теплом. Ее улыбка, как солнце - яркая и ослепительная. И я предпочел бы ослепнуть, глядя на неё, чем вообще её не видеть.

Она разворачивается и ставит пакет на стойку.

- Сегодня твой счастливый день, и если честно, для меня это будет такое же удовольствие, как и для тебя. - Она начинает распаковывать пакет, выставляя его содержимое на мраморную стойку. - Во-первых, завтрак! Твой друг Рику, который, кстати, невероятный красавчик, приготовил мой любимый завтрак - жареную курицу и вафли! - Она открывает большой пластиковый контейнер и комнату наполняют аппетитные ароматы кляра, специй и сиропа. Мой желудок урчит в знак одобрения.

- Ты ешь курицу и вафли? – спрашиваю я и делаю шаг вперед, чтобы получше рассмотреть нечто, приготовленное во фритюре и явно очень горячее.

- Конечно, да! – восклицает она с гордостью. - Я даже не могу сосчитать, сколько раз была в ресторане «Мельба» в Гарлеме. Ты был там?

- Боюсь, что нет.

Она хлопает ладонями по моей обнаженной груди и чуть ли не визжит от восторга.

- Ты должен пойти со мной! Там очень круто!

- Ага, похоже, придется вернуться в 1996 год, чтобы поесть там, - шучу я и получаю еще один игривый шлепок.

Она смеется, и не в силах сдержаться, я смеюсь вместе с ней. Знаю, у нее на уме нет ничего дурного, но она просто не понимает, что делает со мной. Элли строит планы на будущее, словно в ее жизни есть место для меня вне этих четырех стен? Словно мы можем продолжить ... это?

Я не уверен, что должен злиться на неё за эту напрасную надежду, возможно, мне просто стоит довольствоваться тем фактом, что она хочет видеть меня в своей жизни. Но когда я смотрю на нее, такую счастливую - счастливую со мной - я не чувствую ничего, кроме благодарности. Я благодарен ей за эту иллюзию счастья, даже если это убьет меня, когда все закончится.

Элли поднимает тарелку на уровень моих глаз и дразнит меня сладким пряным ароматом.

- Замолчи! Или ничего не получишь.

- Это Рику приготовил?

- Ага. На самом деле, он был очень удивлен моей просьбой. Похоже, остальные женщины слишком беспокоятся на счет лишних калорий, чтобы насладиться настоящей едой, - она пожимает плечами. - Блин, я понимаю, почему ты держишь его на кухне, подальше от посторонних глаз. Ему бы точно пришлось отбиваться от этих сексуально-озабоченных домохозяек!

Я натянуто улыбаюсь ей и отворачиваюсь в сторону шкафов, стараясь скрыть внезапную вспышку ревности. У меня нет никаких оснований испытывать собственнические чувства по отношению к Элли. Она не моя. Хрен с ним, рациональность никогда не была моей сильной стороной.

- Повезло ему, - замечаю я так холодно, как только могу.

- Да. Ну ладно, мой план заключается в следующем – я хочу наполнить твой организм жиром и холестерином, потом, надеюсь, ты подобреешь и повеселишься со мной...

Я оборачиваюсь с тарелками и приборами, как раз вовремя, чтобы поймать её робкий взгляд.

- Повеселюсь с тобой?

- Да. - Она ставит еду на стол и снова начинает копаться в своей сумке. Достав оттуда пачку DVD, она радостно прижимает их к груди, словно это настоящее сокровище.

- Марафон «Друзей»!

- Скажи, что ты шутишь.

Элли обнимает коробки с дисками и качает головой.

- Я никогда не шучу на счет «Друзей». Давай, Джастис! Это будет весело! Я принесла столько еды, что мы можем весь день сидеть дома, - говорит она, вытаскивая пакеты с чипсами, конфетами, попкорном для микроволновки, и два литра содовой. - Только я, ты, Росс, Моника, Рэйчел, Фиби, Чэндлер и Джо. И куча вредной еды, которая определенно засорит наши артерии.

Я забираю огромный пакет с M&Ms из её рук.

- Где ты раздобыла все это?

- Я просила Диану помочь мне. Сказала, что у меня жуткий ПМС и меня спасут только углеводы. Я хотела сделать тебе предложение, от которого невозможно отказаться.

Я придаю своему лицу пренебрежительное выражение и потираю затылок. Радостное предвкушение в глазах Элли сменяется разочарованием.

- Ладно... тебе повезло, засоренные артерии - хит сезона.

Она улыбается, и яркий солнечный свет обжигает мои глаза. Я щурюсь и улыбаюсь в ответ.

***

- О МОЙ БОГ. Это было…

- Ммммммм. - Я поглаживаю свой полный живот и заглатываю последний кусочек вкуснейшей жареной курицы, закусив его воздушными вафлями со сладким сиропом. Просто идеально.

- ... потрясающе, восхитительно. Лучше, чем секс.

- На счет этого я не уверен, - говорю я, вытирая рот салфеткой. - Рику отличный шеф-повар и все такое, но нет ничего лучше, чем секс.

- Пффф.

Я поднимаю бровь. – Пффф?

- Пф. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, секс довольно хорош. Но секс это просто .. Я не знаю. Просто секс. Я могу понять, почему людям нравится им заниматься, но вот чего я не могу понять, так это почему мы придаем ему такое значение. Это всего-навсего физический акт любви или привязанности, чистая физика. Отношения это гораздо больше, чем просто секс. Я имею в виду доверие, верность, честность, доброту, уважение. Для этого женщине вовсе не обязательно раздвигать ноги.

Я смотрю на неё полным недоумения взглядом.

- Ты в курсе, с кем сейчас разговариваешь, да?

- Да, да, я в курсе, мистер Невероятный Секс-Эксперт. Я признаю, ты знаешь свое дело. Но ты не думаешь, что есть и другие факторы в отношениях - к примеру, брак - которые могут повлиять на секс? Например, если твой любовник внимательный и чуткий, и относится к тебе как к сокровищу, то это сделает секс просто потрясающим, разве нет? Даже если с точки зрения физиологии все не так хорошо?

- Нет.

- Нет?

- Нет, - я отодвигаю тарелку в сторону и наклоняюсь к ней, оперевшись локтями о столешницу. - Я согласен, что все эти элементы являются неотъемлемой частью отношений, но если честно, то все сводится к сексу. Видишь ли, мы милые, смешные и добрые, потому что мы хотим секса. Мы терпим слезливые мелодрамы, театр и ваш чертов балет, потому что хотим секса. Мы терпеливо ждем, когда вы выбираете из восьмидесяти трех одинаковых пар черных туфель одни, потому что мы хотим секса ... когда на вас будут эти туфли. Представь себе вот что - доверие, честность, уважение... это как серия плей-офф в футбольном чемпионате. Ты обязан попасть в плей-офф. Только тогда ты сможешь заполучить главный приз – Супер-Кубок. Секс - это и есть Супер-Кубок, Элли. Одна победа в плей-офф ничего не значит, ты не получишь главный приз, если не будешь побеждать постоянно. Никто не скажет: «Они здорово играли пару недель назад, так что ничего, если сейчас они облажаются». Важно то, как ты играешь сейчас. Это единственное, что всех волнует.

Элли с серьезным видом кивает, бездумно размазывая по тарелке остатки сиропа.

- А... что, если ты не получаешь все это? Что делать, если нет доверия, нет честности, нет уважения? Что делать, если твой партнер каждый раз терпит поражение? С какой стати они считают, что кто-то должен сидеть на трибунах, наблюдая за их бездарной игрой? Разве они все еще заслуживают право бороться за Супер-Кубок?

Я смотрю вниз, где её рука движется механически, продолжая размазывать вилкой сироп. На её пальце блестит обручальное кольцо с бриллиантом. Я поднимаю взгляд и смотрю ей прямо в глаза, чтобы она услышала и поняла то, что я собираюсь сказать.

- Может быть, ты просто болеешь не за ту команду.

Она молчит, но не отводит взгляд, пытаясь осознать мое запутанное признание. Знаю, она хочет спросить меня, что я имею в виду, и я не смогу ей лгать. Когда она смотрит на меня вот так, словно я действительно что-то значу для нее, я готов выложить ей что угодно и преподнести все свои тайны и секреты на блюдечке с голубой каемочкой.

- Ладно, - говорю я, нарушив гнетущую тишину, и встаю. Я протягиваю Элли свою руку, предлагая то единственное, что могу дать ей. Единственное, что я достоин дать ей. Настоящее. Ни прошлое, ни будущее, только настоящее. - Я хочу посмотреть «Друзей» со своим другом.

***

- Думаю, это мой любимый эпизод, - говорит Эллисон с наполовину свисающей изо рта конфетой Twizzler. Я отрываю кусочек от её конфеты и засовываю его себе в рот.

- Ты говорила то же самое о последних пяти эпизодах.

- Я знаю, но это самый лучший. Это тот самый, где все они едут на Бермудские острова, и с волосами Моники творится что-то невообразимое. Она ходит в этой маленькой белой шляпке, водрузив её на копну своих черных непослушных локонов. Я умираю каждый раз, когда вижу это!

Я качаю головой и улыбаюсь. Опять. Мышцы на моем лице уже болят, я не смеялся столько с тех пор как... ладно, я вообще никогда столько не смеялся. Я смотрю на Элли, она как котенок свернулась калачиком рядом со мной, поджав под себя босые ноги. Я наблюдаю, как меняется выражение её лица и как она смеется на особенно любимых моментах, хотя знает все шутки наизусть. Она сжимает мое бедро и смотрит на меня, продолжая смеяться. Слава Богу, у меня хватило ума надеть джинсы и футболку.

- Что? – спрашивает она, улыбаясь.

- Ничего. Просто... забавно, что тебе это так нравится. Ты видела каждый эпизод, наверно, раз десять и все равно смеешься. Знаешь, с одной стороны это довольно мило, но с другой – немного пугает.

- Я не могу ничего с этим поделать, - пожимает она плечами. - Это моя слабость. Кто-то курит. Кто-то любит алкоголь или принимает наркотики. А я люблю пересматривать «Друзей» и есть мороженое.

- Какая плохая девочка.