Зарево

По приказанию из Рима,

Со словом божьим на устах,

К святым холмам Ерусалима,

С крестами на своих щитах

Шли крестоносцы в Палестину,

Неся свой христианский мир.

И лишь стервятники над ним

Кружили, предвкушая пир.

Вот промелькнула тень по небу.

Рассталась с тетивой стрела.

Душа из рыцаря по снегу

Пунцовой змейкой поползла.

Уткнувшись в снег своим забралом,

Он думал из последних сил.

В висках как будто грохотало:

— За что я голову сложил?

За то ли, что в одном селенье

Ягнёнка силой отобрал?

И, осенив себя знаменьем,

Саму пастушку возжелал.

Её слеза смешалась с пылью,

Сменяя ипостась креста,

Нательный — заменил могильным,

Забыв про заповедь Христа.

Видать судьба пастушки этой,

Для рыцаря как божий крест.

Его за грех сжила со света,

Перечеркнув весь благовест.

К грешившим словом или делом

Приходит дьявольская месть.

И только вороны над телом,

Кружатся, не решаясь сесть.