Заряна. Укрощаю любовью

Глава 22. Спать-значит спать

Амир.

Братец изрядно изгалялся над моей выдержкой. Знал, что нечем крыть его шпильки. И обещал ничего не рассказывать отцу, если я расскажу, как уговорил Заряну ко мне переехать. Шантажист пакостный. А я не желал посвящать его в проблемы девушки и уж тем более признаваться, что мы просто квартиранты, и живем на взаимовыгодном сотрудничестве. Я делюсь жилплощадью, а девушка готовит завтраки. Уборку я по-прежнему заказывал раз в неделю в клининговой компании, не обременяя ее мытьем полов.

Меня никто не поймет. Мало того, насмешек не оберешься, ой, не отобьюсь. Вся родня вскоре узнает и будут давать советы как уложить девушку в постель, делясь якобы своим, но придуманным опытом. Знаю я наших. И вот ведя в комнату свою сожительницу, слово-то какое, вроде верное, но с уличным привкусом, подбирал слова, как не вызвать скандал и сохранить свое лицо.

— Присядь, — отпустил девушку, плотно прикрывая дверь.

— Амир, что ты собираешься делать? — настороженно спросила Заряна, но повиновалась.

Сегодня бестия какая-то покладистая. Стыдилась брата? Или вообще приняла свое нахождение у меня как должное и неизбежное? Я принял свою любимую позу: руки в карманы, посылая долгий взгляд девушке.

— Спишь сегодня со мной. И последующие ночи, что будет брат, тоже.

— Что?! — подскочила ближе. — Но я же на диване прекрасно устроилась! Разве нельзя Шамилю спать с тобой? У тебя кровать какая широкая, — окинула жестом руки мое королевское ложе.

— Я не гей, чтобы спать с парнем. Даже если он мой брат. И мы далеко не дети, — отчеканил, охотно наблюдая за реакцией девушки.

Как она заволновалась, облизывала и прикусывала губы.

— Но можно постелить на полу ему.

— У меня нет лишних одеял или матраса. К тому же я не желаю, чтобы Шамиль, проходя мимо тебя в туалет или душ, пялился, пока ты спишь в своих фривольных пижамах! — уже прошипел я со злостью, наклоняясь ближе.

— А тебе значит можно на меня пялиться. Так? — заискрились глаза Заряны, распаляя меня еще больше.

Да я спасибо еще скажу братцу за ночевку. Но вспышку радости постарался скрыть, сведя брови к переносице. Отстранился и пошел к бельевому шкафу. Достал еще один комплект белья и вложил в руки Заряны.

— Отнеси Шамилю или помоги ему сама постелить. Заодно и вещи для сна заберешь. Я в душ. Долго не буду, — ретировался из спальни, успев охватить взглядом растерянное лицо девушки.

Надеялся, что Заряна не устроит вечерний забег по кварталу или дебош.

Выйдя в коридор спустя пятнадцать минут, успев еще и подбрить бороду, удовлетворенно созерцал брата на диване с гаджетом в руках и тишину. На миг вдруг испугался: а что если девчонка дала дёру, пока я себя готовил ко сну? Ха, ко сну. Не будет его, сна этого, а сплошная экзекуция. Насторожился.

— Заряна где?

— Как где? В спальне, — брат вскинул удивленный взгляд.

Чуть не выдал себя, идиот! Пошел в комнату в одном полотенце на бедрах. Забыл захватить сменное белье. Да и желание подразнить Заряну пересилило доводы рассудка.

Заряна, на радость моему эго, уже находилась в кровати. Подперев подушкой изголовье и подоткнув одеяло под себя, полусидя читала планшет. Мой, кстати, которым я охотно поделился, а она уже срослась с ним за тот период, что проживала в квартире. Подарю ей его, но пока она об этом не знает. Заметив меня в проеме, резко вскинула голову.

— Ты нудист Валиев, — отследила взглядом мое дефиле к шкафу.

На что я довольно улыбнулся. Заметила и не промолчала.

— А чего мне стесняться у себя в квартире, — нахально подмигнул и демонстративно скинул полотенце, являя ягодицы взору девушки.

Зарянка поспешила опустить взгляд на экран и углубилась в чтение.

Белье все же решил надеть. Иначе сбежит еще раньше времени недотрога, да и перед братом неловко щеголять обнаженным срамом. От мысли, что будем спать в одной кровати, как в ту ночь, когда девушка изрядно напилась, заныли чресла, готовясь словить попутный ветер, словно бригантина и плыть к вожделенному острову сокровищ.

— Что читаешь? — плюхнулся я поверх одеяла, заглядывая в экран девайса.

Заряна покосилась на мою голую грудь, и ее кожа на щеках проступила румянцем, защищаясь, развернула экран, показав яркие картинки постов в дзен.

— Дарк кейк? Ищешь новые рецепты? — переводил взгляд с фото на лицо девушки.

Наши тела находились так близко друг другу, что я ощутил дуновение ее выдоха. И залип на губах, таких натуральных, бледно-розовых и влажных.

— Ты куда смотришь, Амир? — ощетинилась Заряна, слегка отодвигаясь от меня.

— Туда, где мне хочется быть, — хрипло проговорил.

И, потянув рукой за шею, стал наклонять для поцелуя.

— Не смей.

— Тогда убей, — и, сжав затылок крепче, впился поцелуем.

Заряна запротестовала, мыча и смыкая губы, не впускала мой наглый язык, пытаясь увернуться, а я, наказывая, ухватил зубами за нижнюю губу, и она замерла. Гаджет упал между нашими телами. Ладонями уперлась в плечи, еще сильнее распаляя жажду быть внутри нее. Везде, в каждой впадине, заполнить собою, сломать придуманные ею барьеры и любить…, любить…

— Дай поцеловать себя, — тихо сказал в губы. — Не сопротивляйся.

Заряна взмахнула ресницами, затрепетала, синие глаза заволокло туманом, я уже видел ее согласие, как дверь неожиданно щелкнула замком и послышался голос брата.

— Вы только громко не стоните, не развращайте несовершеннолетнего. А то тоже не усну, — высунулась наглая морда в проем и глумливо улыбалась.

Никого так не хотелось прихлопнуть как в этот момент родного человека.

— А ну пошёл вон, контрацептив хренов!

Мне пришлось вскочить с кровати и пойти навстречу паршивцу.

— Все, все, я исчезаю, — и Шамиль захлопнул перед носом дверь.

На двери, к счастью, оказалась внутренняя защелка. Почему я не сообразил раньше?

— Амир, ты же сказал что мы только спать будем, — заговорила девушка, стоило мне опустить колено на матрас.

Глаза блестят от волнения или предвкушения. Хорошо бы второе. Губа, что укусил припухла.

— Правильно, спать. Но мы можем и нарушить правило.

— Но я не хочу!

— Чего ты не хочешь, уточни?

— Секса не хочу, — нотки волнения проскользнули в голосе.

— У тебя что-то болит? Или месячные?

Услышав слово про цикл, смутилась и поморщилась.

— Нет, не то и не это. Пусти меня, — и начала высвобождаться из-под меня.

А я прижал одеяло коленями, нависая и не позволяя выбраться.

— Ну хочешь я куплю ночь с тобой, а? Проси, что хочешь, только дай полюбить тебя!

— Я не шлюха, Амир, — расширенными зрачками взирала девушка.

А мне сорвало "ондулин", оголяя воспаленную голову.

— Знаю. Тогда отдайся просто так, — продолжал гнуть на свое желание.

От словесной перепалки и игры в "не дам" стояк только укреплялся, распирая трикотаж до ломоты. Хотелось уже не просто любить, а жестко трахнуть. Забыться. Насладится. Да сколько же можно? Я год почти ее хочу и не могу получить!

Резко откинув одеяло, сел и в растерянности уставился на ноги Зарянки.

— Ты легла спать в лосинах?!

И да, впервые в жизни девушка спала со мной в трико.

— А как мне еще от тебя защититься? — она стояла на своем, стреляя глазами.

И я разозлился вконец. Вот прям сорвало стоп-кран. Что такого в ней, что не могу ее не желать? И почему она сопротивляется? Подался к ней, заваливая горизонтальнее.

— Знаешь, что мне больше сейчас хочется сделать? М?

Заряна в испуге покачала головой, не в силах сказать слово.

— Мне хочется свернуть твою изящную шейку, — и, схватив за горло, ощутимо придавил к подушке. — Чтобы не мучила меня и не манила, — ослабил пальцы, потирая прижатую кожу ласкающими движениями.

Заряна лежала едва дыша.

— Испугалась? — спросил обычным тоном, считывая эмоции.

— Нет, — просипела, откашлялась. — Не испугалась. Не думаю, что сможешь причинить мне боль. Во всяком случае физическую.

— Ты права. Я вообще-то люблю женщин, даже если они мерзавки.

От последнего слова Заряна нахмурилась, а я отстранился и перекатился на свою половину кровати.

— Спи. Я тебя больше не трону, — отвернувшись, подтянул край одеяла в надежде заснуть.

Да, эта неделя будет самой трудной.

Заряна завозилась, встала, зашуршала или что она там еще делала, мне стало все равно. Не хочет секса, да и черт с ней. Переживу.