Защитник

Я киваю и опускаю лоб на его грудь.

Как мне объяснить, что я слишком устала? Я слишком истощена, слишком опустошена.

Я не могу ждать, потому что моей семьи там нет.

Я не могу двигаться вперёд, потому что это будет означать, что нужно двигаться дальше от них.

Я не могу оставить их.

Хотела бы я впустить кого-нибудь… кого угодно. Но я не могу. Гриффин не понимает. Никто не понимает.

Я всегда буду одна.

Глава 11

Гриффин

Я чувствую себя лучше после разговора с Райли прошлой ночью. Кажется, я завоевал ее доверие, но я знаю, что это будет медленный процесс.

Раздаётся стук в дверь, и входит Майкл. Он выглядит уставшим после ночной смены, которую только что отработал. Чёрт возьми, я вымотан. Нам всем не помешало бы хорошенько выспаться.

— Ты просил заглянуть перед тем, как я пойду спать? — спрашивает Майк, усаживаясь на диван.

— Ага, — произношу я, изучая его лицо. Что в нем такого, что заставляет Райли опасаться его? — Я собираюсь поручить тебе дневные смены с сегодняшнего дня. Мы с Камденом и Майлзом возьмём ночные.

Он улыбается и выглядит вполне счастливым этой заменой.

— Не вопрос. Когда ты хочешь, чтобы я заступил на смену?

— Отдохни остаток дня и ночь и заступай завтра с пяти утра.

— Без проблем, — он встает, но затем медлит. — Есть ли какая-то причина для замены?

Я долго думал, что отвечу ему, если он спросит, так что рад, что готов к ответу.

— Это позволит мне проводить больше времени с Райли.

Он кивает и направляется к двери.

— Тебе бы тоже лучше отдохнуть.

— Это как раз то, чем я и собираюсь заняться, — я улыбаюсь и встаю.

На самом деле я не могу разглядеть то, что видит в нём Райли. Может быть, это просто личная неприязнь? Как бы то ни было, я прослежу за всем. Не хочу ставить Райли в положение, в котором она не будет чувствовать себя в безопасности.

Захватив свою пустую кружку, я отправляюсь на кухню. Когда я вхожу, Скайлар достаёт кружку из шкафа.

— Доброе утро, — бормочет она, делая себе кофе.

— Доброе, — отвечаю я. Я почти не общался со Скайлар или мистером Перри с тех пор, как мы поселились здесь. Чёрт, да я едва ли вижу мистера Перри. Камден рассказал мне, что его отцу полюбился исторический канал, и он оккупировал гостиную на верхнем этаже.

— Хорошо устроилась? — спрашиваю я чисто из вежливости.

— Ага, — отвечает она, полностью сосредоточившись на кружке в руках.

— Ну и хорошо, — я начинаю было выходить из кухни, но женщина останавливает меня.

— О, слушай, как там Райли?

Я делаю глубокий вдох.

— Как и ожидалось.

Скайлар кивает, и, так как она больше ничего не говорит, я быстро смываюсь.

Я иду в свою комнату длинным путём. Он проходит через комнату Райли. Легонько толкаю дверь и заглядываю внутрь. Как всегда, рядом с ней на кровати Чарли. Этот пёс может спасти Райли.

— Хороший мальчик, — шепчу я.

Я оглядываю комнату, чтобы убедиться, что всё в порядке, прежде чем отправиться в свою, находящуюся в конце коридора. У меня есть потайная дверь, ведущая от шкафа к лестнице. Лестница ведёт в старый винный погреб. Винный погреб в настоящее время используется как хранилище. Я никому не рассказывал о тайном ходе и не собираюсь. Мне просто нужно знать, что у меня есть способ выбраться, в случае, если запахнет жаренным.

Я быстро принимаю душ, а затем заваливаюсь на кровать. Я смотрю в потолок, желая, чтобы мой разум успокоился.

Четырехчасовой сон стал для меня нормальным делом. Я привык переключаться в два счёта с дневной смены на ночную.

К чему я не привык, так это к эмоциональным потерям, все случившееся с Райли и потеря Джоша свалились на меня. Ничто так не выматывает, как душевная боль.

Мои мысли возвращаются к прошлой ночи. Я чертовски рад, что Райли пришла и поговорила со мной. Возможно, она ещё не заметила этого, но она сделала огромный шаг вперёд.

Надеюсь, что не перегнул палку, когда обнял её. Просто казалось, что объятия ей не повредят.

И как приятно было, когда она обняла меня в ответ.

Я не признаюсь в этом ни одному живому существу, но потеря Джоша оставила зияющую дыру в моей жизни. Все мои планы включали Джоша.

Моё будущее включало Джоша.

Он был человеком, которому я звонил в первую очередь, когда у меня появлялись новости, хорошие или плохие. Он знал обо мне всё.

Он был единственным человеком, с которым я мог говорить о всякой фигне.

Чёрт, как же я скучаю по нему.

Глава 12

Райли

Не знаю, почему мне проще бодрствовать ночью и отсыпаться днём. Может быть, это ложная иллюзия, что кошмары не причиняют такой боли при дневном свете.

Но ночью монстры больше.

Плохие вещи происходят ночью.

Дополнительным бонусом является то, что все спят, пока я бодрствую.

Первой вещью, которую я замечаю, войдя на кухню, гора грязной посуды.

— Ух, ты, Чарли, люди здесь, кажется, не знают, что нужно убирать за собой.

Чарли недовольно фыркает: «Будто бы ты убирала за собой».

Я хихикаю, подходя к раковине.

— Ты прав.

Я рыскаю в шкафах, пока не нахожу всё, что необходимо для уборки на кухне. Хватаю тряпку и вытираю одну сторону кухни, чтобы было куда ставить посуду для сушки, после того, как я её вымою.

Когда я мою посуду, то понимаю, что чувствую себя чуточку лучше, не так безнадёжно. Работа заняла мой разум, и это, кажется, хорошо.

Только я начинаю протирать тарелки, как в кухню входит Майлз. Он указывает на посудомойку.

— Ты ведь в курсе, что можно просто закинуть тарелки в неё?

— Я не люблю посудомойки. Мама всегда говорила, что они не всё очищают.

Он хватает одну тарелку и убирает её в один из шкафчиков.

— Скайлар любит готовить, но убираться терпеть не может.

— Это она готовит? — за последний месяц я понятия не имела, откуда берётся моя еда.

Чувствуя себя ужасно из-за своей неблагодарности, я опускаю взгляд на кучу тарелок и продолжаю вытирать их.

Майлз крутится вокруг меня, забирая всю сухую посуду и складывая её на положенные места.

— Скай — человек творческий. Она любит искусство, писательство и готовку. Всё, что угодно, где она могла бы творить. И она чертовски хорошо готовит.

— Да, это так, — не то, чтобы у меня был аппетит, но еда всегда выглядит хорошо. Чарли вылизывал мои тарелки и ни разу не жаловался.

— Хочешь кофе? — спрашивает Майлз, засовывая последний нож в шкафчик.

Моё сердце пронзает боль. Кофе. Хватило всего одного слова, чтобы вскрыть раны и утащить меня обратно.

«Я никогда не буду пить кофе с Джошем снова».

Я опускаю лицо, чтобы Майлз не увидел моей боли.

— Нет, спасибо.

Я быстро выхожу из кухни и мчусь по коридору.

Мне хочется дать себе пинка под зад, когда до меня доходит, что я бегу по коридору, ведущему к кабинетам, а не в другую часть дома.

Дверь в кабинет Гриффина приоткрыта, а потом я вспоминаю, что на этой неделе он не дежурит ночью. Интересно, он поменял расписание Майка? Было бы здорово, если бы я больше с ним не встречалась.

Я проскальзываю в кабинет Гриффина, чтобы выйти на улицу через его раздвижную дверь, но замираю, увидев Гриффина, сидящего за столом.

Он вскидывает голову, и на его лице мелькает удивление, когда он видит, что я стою у двери.

— Я… прости, — заикаюсь я, снова быстро открывая дверь. — Я думала, ты спишь.

— Райли, погоди, — он встаёт и обходит вокруг стола. — Что-то не так? — удивление на его лице быстро уступает место беспокойству, и мне становиться ещё хуже.

Я качаю головой и с трудом сглатываю.

— Я думала… Я просто хотела воспользоваться твоей дверью, чтобы выйти наружу.

Его глаза впиваются в мои, словно он ищет подтверждение моим словам. Он очень проницателен. Нужно запомнить это на будущее.

— Ты можешь пользоваться ею в любое время.

Гриффин подходит, чтобы открыть раздвижную дверь, а затем осматривает улицу, вероятно, проверяя окрестности, после чего отступает и даёт мне выйти.

Я выхожу и глажу Чарли по голове, когда мы обходим дом, чтобы добраться до озера.

Я оглядываюсь и вижу, что Гриффин тоже выходит, и останавливаюсь.

— Ты не обязан. Я не хотела отрывать тебя от работы или ото сна.

Мужчина нагоняет меня, качая головой.

— Ты ни от чего меня не отвлекаешь. Будет лучше, если я присмотрю за тобой, пока ты на улице. Камеры не всё здесь видят.

Мои плечи опускаются, и я смотрю в сторону озера.

— Я не хотела тебе докучать.

Гриффин кладёт руку мне на плечо.

— Ты вовсе не докучаешь. Что заставляет тебя так думать?

Я скрещиваю руки на груди, крепко обнимая себя.

— Просто я не хочу отрывать тебя от работы каждый раз, когда мне хочется прогуляться.

Как и прошлой ночью, его руки останавливаются на моей челюсти, и он приподнимает моё лицо. Мои глаза осматривают его лицо, начиная с мощной челюсти, и медленно поднимаются вверх. Его губы сжаты в жёсткую линию. Я пытаюсь вспомнить, видела ли я раньше его улыбку.

Наши глаза встречаются, и я всё ещё отчётливо вижу синеву в его радужках, мерцавшую в свете его кабинета.

— Прогулки, на которые ты ходишь, — это хорошо. Ты мне не мешаешь. И ты ни от чего меня не отвлекаешь, — его речь отрывиста и аккуратна.

Я слышу, что он говорит, но до меня не доходит.

Я беру его за запястье и чувствую, как тепло его кожи проникает в меня.

Он наклоняет голову и хмурится.

— Поговори со мной, — шепчет Гриффин.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, но они так и не приходят. Они только оставляют жжение в глазах и горле.

— Простые вещи, типа кофе, цвета глаз, музыки… простые вещи причиняют боль, — я делаю рваный вдох и опускаю глаза. — Амелия сказала, что я сама выбираю, как буду их помнить… но она ошибается.

Я отстраняюсь от Гриффина и смотрю на Чарли. Он проталкивается ближе ко мне, как всегда предлагая свою поддержку.

— Почему ты так говоришь?

Сердечная боль разрослась в моей груди, до такой степени, что я чувствую, будто могу взорваться.

— Майлз спросил, не хочу ли я кофе. Это простой вопрос, но он принёс мне столько боли. Джош и я… у нас была такая тема: мы пили кофе перед сном. Это была наша фишка.

Гриффин берёт мою руку и переплетает наши пальцы.

— Это нормально, Райли. Разумеется, ты будешь скучать по ним. С твоей семьёй произошла ужасная трагедия. И никто не ожидает от тебя, что ты так просто оправишься от этого.

— Это так странно, Гриффин. Ты теперь ближе всех к моей семье, кто у меня есть. Конечно, есть мамина сестра и папины кузены, но я никогда не ощущала их семьёй. Чёрт, я же должна сообщить им, — в моей груди поднимается паника при мысли о том, что я должна рассказать им о случившемся.

— Обо всём уже позаботились. Я позвонил. Я сказал им, что это была автомобильная катастрофа и что ты слишком расстроена, чтобы устраивать большие похороны. Они спорили, но, в конце концов, отступили. Дамы, с которыми работала твоя мама, присмотрят за детским садом. Тебе не о чем беспокоиться. Просто не спеши и выздоравливай.

Мой рот открывается от восхищения. Он сделал всё это для меня? Я чуть качаю головой.

— Ты не должен был.

Гриффин кивает.

— Я сделал это ради Джоша. Он сделал бы то же самое для меня.

— Ты всё, что у меня осталось от Джоша. Ты мне практически посторонний, но, в тоже время, такой знакомый. Просто всё так запутанно. Остальные… — я смотрю на дом. Я здесь уже больше месяца, но мне кажется, что прошёл только день. Это место мне незнакомо. — Они все хорошие, но я их не знаю. Они не мои люди.

Гриффин тянется к моему лицу и заправляет волосы за ухо. Уголок его рта приподнимается в улыбке. Он должен больше улыбаться. Мужчина выглядит очень хорошо, когда его лицо теряет жёсткость.

— Я понимаю, — говорит он, и его слова много значат для меня. — Возможно, сейчас это ничего не значит, но Джош был и моей семьёй тоже. Это значит, что и ты моя семья, Райли. Ты узнаешь их всех, когда будешь готова. Тебе некуда спешить.

— Спасибо, Гриффин, — отвечаю я с неуверенной улыбкой.

— Да брось, — он идёт к озеру. Впервые с тех пор, как начался этот кошмар, я чувствую себя немного лучше.

Я ощущаю себя не такой безнадёжной.

Я сажусь, как обычно, скрещивая ноги. Чарли садится справа от меня, а Гриффин — слева. Он складывает руки на коленях и смотрит на воду.

— Ты действительно не обязан сидеть здесь со мной, — шёпотом произношу я, скользя глазами по глади воды.

— Я знаю, — его слова выходят с тяжёлым вздохом.

Я смотрю на него и вижу только его профиль в темноте.

Прошли долгие минуты, прежде чем он снова говорит:

— Я скучаю по Джошу. Будто я потерял половину себя. Он знал, о чём я думаю. Знал всё, что мне нравилось. Мне никогда не приходилось ему ничего объяснять. Он был единственным, кто помогал мне.

Я двигаюсь ближе и беру его под руку. Кладу руку Гриффину на предплечье и пристраиваю голову у него на плече.

Чувствую, что я могу дышать чуть глубже, оттого, что знаю: я не одинока в этой боли. Всё кажется не таким безысходным, когда кто-то держит тебя за руку.

***

У меня вошло в привычку спать днём и бодрствовать ночью. Я предпочитаю тишину, парящую в доме, когда иду по нему.

Я направляюсь на кухню в надежде найти кучу грязной посуды. И улыбаюсь, когда вижу, что раковина забита грязными кастрюлями и тарелками. Это даёт мне возможность делать хоть что-то, и поэтому я не чувствую себя пустым местом.

Протерев одну сторону кухни, я начинаю мыть стаканы и кружки.

Входит Майлз и направляется туда, где висят полотенца. Он берёт одно и начинает вытирать стаканы, пока я ставлю их на сушилку.

Он ничего не говорит, но его присутствие меня успокаивает. Не знаю, что это, но похожий настрой я получаю от Чарли. Может быть, это потому, что он друг.

Я протираю раковину, когда Майлз открывает холодильник.

— Я больше люблю сок, — говорит он. Он наливает себе стакан апельсинового сока и смотрит на меня. Я вижу безмолвный вопрос.

Я киваю и придвигаюсь ближе. Смотрю, как он наполняет второй стакан.

— Спасибо, — я беру его и делаю большой глоток, прежде чем сказать: — Мне тоже больше по душе сок.

Он дарит мне заботливую улыбку, и она оседает где-то в руинах моего сердца.

Сполоснув стакан, он направляется в свой кабинет.

— Завтра в то же время.

Улыбка ползёт по моим губам. Приятно осознавать, что у меня здесь появился друг.

Майлз — это маленький проблеск света, сияющий в моей темноте, как и Чарли… и прямо как Гриффин.

Глава 13

Гриффин

Уборка посуды стала для Райли ночной рутиной. Майлз старается помочь, и они, кажется, хорошо ладят.

Когда заканчивает мыть посуду, она всегда приходит в мой кабинет, и мы вместе сидим у озера.

Теперь я понимаю, почему ей нравится смотреть на воду. Она успокаивает. Мы занимаемся этим уже неделю.

Семь дней без ответов.

Семь дней, а я даже близко не подобрался к выяснению того, что, чёрт возьми, пошло не так.

Зима не за горами, и ночи стремительно становятся холодней.

— Скоро зима, — говорю я, не зная, как подойти к этой теме.

— Да, становится холодно.

Райли потирает руки, и я вижу, как она дрожит.

— Пойдём-ка в дом.

Я встаю, и мгновение она просто смотрит на меня. Я тихо вздыхаю, когда девушка встаёт. Возможно, у меня есть замена озеру. Я бы надрал себе задницу за то, что не додумался до этого раньше.

Мы идём через дом, и я чувствую её любопытный взгляд, когда мы проходим через гостиную. Я открываю дверь в бывшую столовую. Теперь это просто пустая комната.

Вообще-то, я должен проверить, работают ли камеры в этой части дома.

Другая дверь ведёт нас к месту назначения.

— Ээм… — я слышу её нерешительный вздох. — Я не танцую.

С ухмылкой я подхожу к панели у стены.

— Иди-ка сюда, встань здесь.

Я жду, когда Райли присоединиться ко мне, а затем нажимаю кнопку.

Я наблюдаю, как благоговейный трепет ползёт по её лицу, когда пол скользит назад, открывая кристально чистый бассейн.

— Это не озеро, но здесь хотя бы тепло.

Улыбка скользит по её губам, и на ум приходит одно слово — потрясающе.

— Это прекрасно, — удивлённо произносит она.

Не отрываясь от её лица, я говорю:

— Да.

Её глаза находят мои, и я с удивлением вижу, как лёгкий румянец окрашивает её щеки. Она быстро отворачивается и начинает ходить вокруг бассейна.

Я остаюсь на месте, просто наблюдая за реакцией девушки на изящный водопад, впадающий в бассейн. У водопада есть уединённая джакузи, и Райли улыбается, когда обнаруживает её.

— Теперь, когда на улице холодно, ты можешь приходить сюда.

Она улыбается мне, и на этот раз её лицо светится.

— Спасибо.

— У меня есть ещё одно место, которое я хочу показать тебе.

Я жду, когда Райли вернётся ко мне, а потом веду её туда, откуда мы пришли. Мы поднимаемся по лестнице, и я замечаю, что у неё больше энергии, чем пару недель назад.

Физически она полностью исцелилась.

Я открываю дверь в библиотеку, и я не удивляюсь, увидев Амелию, лежащую с книгой на одном из диванов.

Я вижу коробки с книгами, стоящие перед одной из полок, и оглядываюсь на Амелию.

— Ты заказала ещё?

— Даже не начинай на счёт книг, — рычит она из-за страниц.

Чарли подходит к одному из кресел и устраивается поудобнее. Райли медленно переходит от одной книжной полки к другой, её глаза осматривают все названия.

— Любишь читать? — спрашивает её Амелия.

Райли теребит край свитера, переводя взгляд с книг на Амелию.

— Раньше любила, когда училась в школе. У меня было недостаточно времени из-за путешествий.

Амелия вскакивает и подходит к Райли.

— Ты должна прочесть вот эту. Она одна из моих любимых.

Я закатываю глаза и оставляю их наедине с книгами. Возвращаясь в свой кабинет, я произношу тихую молитву благодарности за то, что сегодня была ещё одна хорошая ночь.

Глава 14

Райли

Амелия продолжает снимать книги с полки и суёт мне их в руки.

Её возбуждение зажигательно и заразительно. Эту её сторону я никогда не видела прежде, и она мне нравится куда больше, чем её серьёзная медицинская сторона.

Девушка стучит кончиком пальца по губам и морщит нос, просматривая книги.

— А, вот она где. Начни с этой, а затем пройдёмся по остальным.

Я перевожу взгляд с книг на Амелию.

— Мне понадобится вечность, чтобы прочитать всё это.

Она улыбается и идёт к дивану, на котором оставила свою книгу.

— Это ты сейчас так говоришь.

Я помещаю кипу книг на ближайший стол и беру ту, с которой она сказала начать.

Сажусь на диван поближе к Чарли и разглядываю обложку.

Книга старая, по видимости была прочитана пару раз. Обложка в тонких трещинках. Я читаю название: «Спеши любить» Николаса Спаркса, и могу поклясться, что видела фильм с таким названием.

Я открываю книгу и начинаю читать, а когда дохожу до предложения, в котором говорится о том, что есть мгновения, когда герою жаль, что он не может заставить пойти часы вспять и убрать всю печаль, мои глаза наполняются слезами.

Словно листья, опадающие с дерева, время медленно идёт, и ночь превращается в утро.

К тому времени, как я добираюсь до конца книги, я использую рукав, чтобы вытирать слёзы, чтобы они не так сильно размывали слова.

Я закрываю книгу и пытаюсь взять верх над эмоциями, разбушевавшимися внутри меня, когда Амелия кладёт рулон туалетной бумаги передо мной.

— А это, дружочек, только начало. Добро пожаловать в мой мир!

Я смотрю на неё и начинаю смеяться, когда вижу красные пятна вокруг носа и глаз.

— Эта была разрывная.

Она кладёт книгу на мою стопку и снова идёт к книжному шкафу.

— Ты не спишь? — спрашиваю я, осторожно подходя к шкафу, и помещаю «Спеши любить» на полку.

— Засыпаю, время от времени. Но я обнаружила, что больше отдыхаю во время чтения, чем ото сна. Дурные сны.

Я хорошо понимаю, что она имеет в виду.

— Самое время смастерить завтрак.

— Я думала, что Скайлар готовит, — я хмурюсь и встаю.

Мы вместе выходим из библиотеки.

— Нет, рано утром она, в основном, занимается творчеством. Она либо пишет, либо рисует сейчас. Скайлар занимается обедом и ужином.

Неловко спрашивать, но мне так нравится проводить время с Амелией.

— Тебе нужна помощь?

Амелия смеётся и закатывает глаза.

— Мне всегда нужна помощь. Эти мужики едят тонны еды. Кроме того, если ты поможешь, я смогу быстрее добраться до следующей книги.

При мысли о чтении новой книги, в моей груди завертелось возбуждение. Я нашла ещё один источник света, способный прорваться сквозь мою тьму.

Книги, Амелия, Чарли, Гриффин и Майлз гонят призраков прочь. Даже Камден и Скайлар помогают своим молчаливым способом.

Возможно, только возможно, моя жизнь снова наполнится светом.

***

Делать завтрак для толпы мужчин не так просто, как кажется.

Только ты думаешь, что бекона достаточно, как подкрадывается Камден с набитым ртом и забирает полтарелки.

Задняя дверь открывается и входит Скайлар. Она выглядит чуть замёрзшей и покрыта каплями краски.

Она несёт холст и держит его с выражением гордости на лице.

Я улавливаю яркие цвета, и мои глаза расширяются от восхищения. «Вау, она молодец». Я подхожу ближе, упиваясь красотой изображённого ею серебряного леса за домом и ковра из красных и коричневых опавших листьев.

— Вау, — шепчу я, не в состоянии выразить словами, как прекрасно выглядит её картина. — Скайлар, ты такая талантливая.

Камден заходит на кухню и встаёт в очередь за беконом. Он снова начинает наполнять тарелку, а потом забрасывает кусочек в рот. Мужчина поднимает голову, и когда видит Скайлар, я могу заметить, как тяжело он сглатывает.

— Это мне, верно? — спрашивает он, а затем продолжает наполнять тарелку.

Он подходит к Скайлар и кидает взгляд на её произведение искусства, закидывая в рот ещё один кусок бекона.

Скайлар демонстративно вздёргивает подбородок и идёт мимо него. Она буквально впихивает в мои руки картину и бормочет:

— Не в этой жизни. Она для Райли. Иди, набивай свой рот где-нибудь ещё.

Я держу картину изо всех сил и жду, что Камден разозлится на Скайлар, но вместо этого он просто смеётся и идёт в комнату слежения.

— Я серьёзно, возьми её, — она вприпрыжку покидает кухню, и всё, что я могу сделать, это смотреть на Амелию и надеяться, что она объяснит мне, что только что произошло.

Амелия взбивает яйца и пожимает плечами.

— Вот так, дружочек, выглядит влюбленность. Они маятся этой ерундой уже пару недель. Ставлю на то, что Камден расколется первым и объявит о своей бесконечной любви к Скайлар.

Я поднимаю брови и только собираюсь что-то сказать, как входит Майлз.

— Ставлю на то, что Камден будет мертвецом, если прикоснётся к моей сестре.

«Ох, плохи дела».

Амелия направляет лопатку на Майлза.

— Майлз, я надеру тебе задницу, если ты вмешаешься! Скайлар взрослая женщина. Она влюблена в Камдена, и единственное, что ты можешь сделать, это поблагодарить счастливую звезду за то, что она выбрала правильного мужчину.

Майлз сердито смотрит на Амелию, но его взгляд не кажется злым.

— Хотел бы я посмотреть на то, как ты попытаешься надрать мне зад.

Мои брови вновь подскакивают вверх, и глаза мечутся между Майлзом и Амелией. Может ли такое быть?

— В любое время, в любой день. Я уложу тебя на лопатки ещё до того, как ты это поймёшь.

Майлз кидает пару кусков бекона в миску Чарли и подмигивает Амелии. Когда мужчина покидает кухню, я слышу, как он произносит:

— Обещания, обещания.

С широченной улыбкой я смотрю на Амелию и говорю:

— Ставлю на то, что Майлз первым заявит о своей бесконечной любви к тебе.

Её рот открывается, она бормочет, выглядя весьма оскорблённой этой идеей.

— Сперва ад покроется льдом, — ворчит она и возвращается к взбиванию яиц.

На кухню заходит Гриффин, неся пустую тарелку Камдена. Он ставит её на стойку позади меня, а затем наклоняется очень близко ко мне.

Он смотрит на картину в моих руках и говорит:

— Она действительно хороша. Я отведу тебя туда, чтобы ты могла увидеть это своими глазами. Там красивый вид.

Мужчина подходит к другой стойке и делает себе кофе, а когда заканчивает, начинает наполнять тарелку беконом и яичницей.

Я наблюдаю, как он ест, а затем понимаю, что бекон почти закончился.

Кладу картину на край стола и начинаю жарить другую упаковку бекона.

Когда я заканчиваю, Амелия забирает у меня сковороду. Она накладывает еду в три тарелки, а затем даёт одну мне.

— Отнесёшь это в гостиную наверху? Ты найдёшь там мистера Перри.

— Конечно. Где это? — я беру у неё тарелку и стакан молока.

— Сразу за библиотекой. Спасибо, дорогая.

Я иду быстро, не хочу, чтобы еда остыла.

Дверь слегка приоткрыта, и я подталкиваю её локтем, чтобы открыть ещё больше. Захожу внутрь и вижу пожилого мужчину, сидящего перед огромным телевизором. Он смотрит старую программу об оружии, используемом во время войны. Папа любил их.

— Это для меня? — весело спрашивает мистер Перри.

— Да, сэр.

Я подношу ему тарелку и стакан с молоком и, когда подхожу ближе, вижу всё его тело.

Из-за шока я проливаю немного молока на свои руки.

— Простите.

Я быстро отдаю ему тарелку и стакан.

Обе его ноги выше колена ампутированы.

Перед тем, как я могу уйти, мистер Перри берёт меня за руку.

— Некоторые из нас теряют людей, некоторые — части тела. Это одно и то же. Но, девочка, станет легче.

Я начинаю кивать, не зная, что ещё сказать. Это последнее, что я ожидала услышать от него.

Я освобождаю руку и снова киваю. Быстро выйдя из гостиной, я иду прямиком в свою комнату.

Чарли чувствует себя как дома на моей кровати. Я практически бегу к нему. Заползаю под покрывало и обнимаю Чарли.

Мистер Перри прав. Не важно, часть ли это тела или тот, кого ты любил, пустота от потери оставляет в твоей жизни сокрушительное чувство, будто ты никогда не станешь снова целым.

Глава 15

Райли

Я иду по тропинке. С обеих сторон растут серебряные деревья, а земля тёмно-коричневая.

Я вижу скамейку и иду к ней. Стоит мне только присесть, как я замечаю кого-то ещё, сидящего здесь.

Он отворачивает от меня голову, но я чувствую, будто знаю его, словно он тот, кого я любила и потеряла.

Я немного наклоняюсь вперёд, в попытке увидеть его лицо. Он отворачивается, пряча от моего взгляда свой профиль.

— Почему ты не позволяешь мне увидеть тебя? — спрашиваю я. Мой голос отражается эхом, словно я кричу слова с вершины горы.

— Прости…

***

Я подскакиваю, глотая воздух. Мои волосы липнут к коже, потому что я покрыта тонким слоем пота.

Я скидываю одеяло и вылезаю из кровати. Быстро принимаю душ, смывая с себя пот.

После того, как я чищу зубы и причесываюсь, я надеваю чёрные леггинсы и тёплую кофту, прикрывающую мои бёдра. Натягиваю носки и глажу Чарли по голове.

— Пойдём, парень.

Как правило, я выхожу из своей комнаты после десяти часов, когда уверенна, что все уже спят. Но после этого сна, я ещё долго не захочу спать.

Я иду по коридору и проникаю в библиотеку. Амелия спит на диване с открытой книгой на груди.

Замечаю картину, которую мне отдала Скайлар. Должно быть, Амелия принесла её сюда, после того, как я ушла, чтобы отнести еду мистеру Перри.

Я беру следующую книгу из стопки, захватив одеяло, чтобы я могла в него закутаться.

Потягиваюсь и ложусь на спину, а когда Чарли запрыгивает ко мне, я даю ему пространство между моих ног.

Обложка полностью отличается от предыдущей книги. Похоже, книга весёлая, возможно, даже, комедия. Комедия бы мне не помешала. Читаю название: «Виноваты звёзды» Джона Грина, и открываю первую страницу.

Спустя десять минут чтения я кидаю в спящую Амелию хмурые взгляды.

Спустя двадцать минут я хватаю рулон бумаги и придвигаю его поближе. Я обнимаю эту чёртову штуку, как плюшевого мишку.

Чарли кидает в меня странные взгляды, а когда первая слезинка проливается, фыркая, встаёт, как бы говоря: «Эти женщины чокнутые, они читают книги, которые заставляют их плакать».

Спустя час я рыдаю. Шарики, использованной бумаги, украшают меня, как рождественскую ёлку.

— Что случилось? — внезапно спрашивает Гриффин и спешит ко мне.

Смущенная, я смотрю на него, пытаясь сморгнуть слёзы.

— А?

— Что произошло? — он снова спрашивает, выглядя серьёзно взволнованным.

Он присаживается напротив меня и хмуро смотрит исподлобья.

— Ничего страшного. Она читает. А ты портишь ей историю. Иди отсюда, — говорит Амелия, прогоняя растерянного Гриффина из комнаты.

Я сморкаюсь и бормочу:

— Что ты за подруга такая? Это самая грустная история на свете.

— Ты мне ещё потом спасибо скажешь.

Я замечаю, что туалетная бумага совсем закончилась и быстро бегу в свою комнату. Хватаю два рулона из ванной, и когда выхожу, сталкиваюсь с Гриффином.

— Ох, блин, прости.

Незамедлительно, его руки оказываются на моих щеках, и он приподнимает моё лицо, а потом хмурится.

— Я в порядке, — мямлю я. — Это из-за книги. Она очень грустная.

Он убирает руки с моего лица и снова выглядит растерянными.

— Тогда зачем ты её читаешь?

Я широко улыбаюсь:

— Потому что она прекрасна, — я убегаю от него с быстрым взмахом руки. — Увидимся позже.

Я довольно вздыхаю, когда сажусь на диван и вновь берусь за книгу.

— За моим диваном целые залежи туалетной бумаги, — бормочет Амелия, полностью поглощённая чтением книги.

И она говорит мне об этом только сейчас! Ну и ладно, двумя рулонами больше.

Книге не нужно много времени, чтобы превратить меня в лужу соплей и слёз.

Поздней ночью я заканчиваю книгу, всхлипывая сухими губами.

— Чёрт, эта была очень хорошей, — шмыгаю я носом.

Амелия кладёт книгу на кофейный столик рядом с диваном и встаёт.

Она потягивается, после чего говорит:

— Пойду гляну, что можно съесть, перед тем, как засяду за ночное чтение.

Я чувствую себя сморщенной и вонючей, поэтому возвращаюсь в комнату. Наспех принимаю душ и переодеваюсь в новые удобные леггинсы и футболку. Хватаю вязаный свитер и напоминаю себе поблагодарить Амелию за одежду. Она определённо думала о комфорте, выбирая её.

***

Перед тем, как взяться за новую книгу, я решаю недолго посидеть у бассейна. Мне необходимо немного времени, чтобы переварить то, что я прочитала в последней книге.

Я замечаю, что Чарли перестал бродить за мной. Когда иду мимо библиотеки, я вижу, как он свернулся на диване.

Спускаюсь по лестнице в гостиную, но резко торможу, когда вижу стоящего у камина Майка.

Я совершенно забыла о нём.

Беззаботное настроение, в котором я пребывала после чтения, просто испаряется.

Он ещё меня не заметил, и я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он бросает палено в камин.

Мой разум кричит мне уходить… сейчас же!

Я наблюдаю, как он берёт спички, чиркает одной о край коробки.

Крохотное пламя оживает. Он бросает спичку на дерево, и ужас расползается по моим венам, когда огонь разрастается, заполняя моё зрение.

Мама…

В тот раз я была связана. Тогда я не могла помочь маме, но сейчас смогу. Я спешу к огню, откуда-то изнутри меня вырывается сдавленный звук.

— Мама, нет… Мама.

Я плачу и зову её. Она должна знать, что я иду, чтобы спасти её. Я не дам ей умереть.

Я слышу её крик… как она вопит от боли, когда огонь пожирает её.

Меня окружают руки, и я снова не могу спасти маму.

Я борюсь всеми силами, но руки гораздо сильнее, они тянут меня от огня.

Ещё больше рук, и все они во стократ сильнее меня. Я слышу голоса, но все звуки сливаются воедино.

Кто-то распыляет что-то в огонь, и как только пламя гаснет, мои ноги сдаются, и я слабею в руках человека, который все ещё держит меня. Я обхватываю себя руками и наклоняюсь вперёд. Боли слишком много. Внутри меня монстр, физический, живой, дышащий.

Глава 16

Гриффин

Я захожу в комнату наблюдения и сажусь рядом с Камденом.

— Ты здесь живёшь? Прячешься от Скайлар?

Он даже не отрывает глаз от экранов, чтобы узнать меня.

— Не твоё дело, — бормочет он.

Мой взгляд падает на экран, который показывает гостиную и Майка, подкидывающего в камин полено.

Камден указывает на экран, который открывает широкий вид на лестницу.

— Твоя девушка.

Я серьёзно смотрю на него, как бы говоря, чтобы он даже не пытался развивать эту тему.

Райли красавица, и при нормальных обстоятельствах я бы без сомнений приударил за ней, но обстоятельства далеки от нормальных, так что я должен держать свой член в штанах. Сейчас не время валять дурака.

Мои глаза поднимаются к экрану, и я вижу, как Райли, практически вприпрыжку, спускается с лестницы.

Странно, как чтение и то, что она рыдает над вымышленной хренью, улучшает её состояние.

Я откидываюсь на спинку стула, думая о том, как я скучаю по нашим ночам у озера. Мы делали это всего неделю или около того, но я наслаждался этим. Каким-то странным образом, это помогло мне справиться со всем этим дерьмом.

Экран кухни показывает, как Амелия делает огромный сэндвич из остатков курицы.

— Бл*дь! — вскрикивает Камден, подрываясь со стула.

Мои глаза дико бегают по экранам, в поисках опасности, которую увидел Камден.

Как только я вижу Майка, хватающего Райли, Камден бежит к двери. Я подрываюсь и выбегаю из комнаты наблюдения.

Прежде чем добираюсь до кухни, я слышу её крики, и эти звуки что-то делают со мной. Каждый из них раскалённой добела кочергой проходится по моему сердцу.

Моё сердце грохочет с каждым шагом, пока я бегу. Я практически залетаю в гостиную и хватаю Райли, чтобы не дать ей броситься к огню.

— Потуши его! — кричу я Камдену. Он бежит за огнетушителем, который мы держим неподалёку, и быстро гасит пламя.

Райли обмякает в моих руках.

— Отпусти её! — рявкаю я на Майка.

Он отступает, и я быстро поднимаю её. Она прижимается к моей груди, и уже только это распространяет боль внутри меня. Я иду так быстро, как могу, относя её в комнату.

Пинком закрываю за нами дверь, а затем кладу её на кровать.

Паника вспыхивает в её глазах, делая их невероятно огромными.

— Ты слышишь её? — она начинает садиться, и это заставляет сесть и меня, чтобы я мог лучше держать её. Я обнимаю её правой рукой, прижимая ближе к своей груди.

Её волосы в беспорядке. Я начинаю убирать пряди с её лица, когда Амелия входит в комнату.

Она садится напротив Райли.

— Выпей это. Это поможет тебе успокоиться.

Райли трясёт головой и пытается высвободить тело из моего захвата.

— Я нужна ей! — кричит она. Ей почти удалось выбить стакан с водой из рук Амелии. — Я должна потушить огонь, — Райли заходится в душераздирающих рыданиях.

— Так ничего не выйдет. Я должна сделать укол.

Я смотрю на Амелию, говоря, чтобы она перестала тратить время и сделала всё, что нужно.

Кладу левую руку на лоб Райли, чтобы она не ударилась об меня головой, находясь в таком состоянии.

Амелия быстро возвращается, проверяет инъекцию, перед тем, как делает Райли укол в руку.

Она быстро отходит и наблюдает за ней с тревогой в глазах.

Паническое бормотание Райли переходит в тихие всхлипы, и это каким-то образом ранит моё сердце даже больше, чем её крики. Её тело расслабляется в моих руках, и, наконец, всхлипы прекращаются.

— Что, чёрт возьми, произошло? — сердито спрашивает Амелия, будто произошедшее моя вина.

— Майк развёл огонь в гостиной.

От злости глаза Амелии расширяются.

— Какого хрена? Мы же все договорились не упоминать кофе, огонь, пушки, ножи… — она отмечает всё на пальцах, а затем практически выплёвывает: — Это всё триггеры! Мы с ней только начали продвигаться вперёд (прим. Три́ггер — это событие, вызывающее у человека, больного ПТСР, внезапное переживание психологической травмы).

— Я знаю, — говорю я только чтобы успокоить её. Райли более чем достаточно слетела с катушек для одной ночи.

Амелия открывает рот, чтобы снова на меня накричать, но я останавливаю её.

— Я же сказал, что знаю, я разберусь с этим завтра. Спасибо за помощь. Я останусь с ней на ночь. А ты иди и отдохни.

Она выглядит так, словно разрывается на части, но всё же слушается и уходит. Когда она закрывает за собой дверь, я делаю глубокий вздох.

Я отпускаю лоб Райли и размещаю её рядом с собой. Оборачиваю руку вокруг неё так, чтобы почувствовать, если она пошевелится.

Я скидываю обувь и пытаюсь устроиться поудобнее на ночь.

Проходят минуты, прежде чем я начинаю расслабляться. Амелия права. Я проводил собрание со всеми после инцидента с кофе и Майлзом. Мы обсудили, каких тем лучше избегать, чтобы не спровоцировать Райли.

На самом деле, Амелия отметила пункты того, как мы можем вернуть все эти вещи в жизнь Райли позже, когда она будет более стабильна. Возможно, это не такая хорошая идея, не после того, как Райли отреагировала сегодня. Я начну работать с ней над этими вопросами.

Чёрт, Райли так хорошо справлялась. Надеюсь, мы не потеряли весь прогресс, который у нас с ней наметился.

Я меняю положение тела на более удобное и притягиваю Райли ближе, позволяя её голове лечь мне на грудь. Я позволяю пальцам рассеянно перебирать волосы Райли, пока думаю обо всей херне, которая произошла.

Иногда я чувствую, что вся моя жизнь катится к чертям. Я ещё никогда не чувствовал такого отчаяния. Я просто хочу получить подтверждение, что с Волковым покончено.

Я хочу выбраться из этого дома, чтобы залатать ту дыру, которую оставила в моей жизни смерть Джоша. Я должен буду как-то помочь Райли приспособиться к жизни без её семьи. Ей придётся решить, что делать со всеми их вещами.

Чёрт, ей всё ещё предстоит такой долгий путь. Без понятия, как я проведу нас через это.

Мои глаза опускаются на её лицо, и я смотрю на её изящные черты. Её волосы мягкие и шелковистые. Я чувствую вспышку тепла в груди, и это заставляет меня обернуть руки вокруг неё.

Она что-то делает со мной. Пробуждает к жизни мои защитные инстинкты. Она заставляет меня хотеть запереть её в своей комнате, где бы я мог держать её в безопасности — где бы я мог познать её тело.

Я не удивлён направлением своих мыслей. Все-таки она женщина, а я мужчина. И она определённо мой тип.

Мой взгляд блуждает по её напряженному телу, так тесно прижатому к моему. Она идеально подходит мне. Могу только представить, как идеально мы бы подходили друг другу раздетыми.

Я издаю стон, когда начинаю твердеть. Закрываю глаза и пытаюсь задвинуть желание подальше.

Прижимаю левую руку к члену и стараюсь не фокусироваться на её нежном цветочном аромате или мягких изгибах.

Ну да, как будто это могло помочь.

Глава 17

Райли

Я просыпаюсь с чувством, будто меня переехало поездом. Чуть поворачиваю голову и хмурюсь, видя лицо спящего Гриффина. Я смущена тем, что вижу его в кровати рядом со мной.

На мгновение я слышу биение его сердца. Чувствую, как под моей щекой поднимается и опадает его грудь, пока сон не покинул мой разум. Я быстро сажусь и вижу, как открываются его глаза. Оглядываю комнату в поисках хоть каких-то признаков, которые смогут подсказать мне, почему он находится в моей кровати.

Я немного наклоняюсь назад, пытаясь подобрать слова, но ничего не приходит на ум. Пытаюсь вспомнить события прошлой ночи, но последнее, что я помню, то как я читала в библиотеке.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, садясь.

Он полностью одет, и я полностью одета, что исключает возможность чего-то интимного… я так думаю. Моё лицо вспыхивает от мысли, что что-то могло произойти.

— Я в порядке, — осторожно отвечаю я. — Не хочу показаться грубой, но почему ты спал здесь?

Он проводит рукой по своему измученному лицу и свешивает ноги с кровати. Я смотрю, как он натягивает обувь и встаёт.

— Я не спал. Просто приглядывал за тобой. У тебя случилась тревожная атака или паническая атака, без разницы, как сейчас это называют. Амелия сделала тебе укол успокоительного. Ты проспала всю ночь, что хорошо.

Я запускаю руку в свои спутанные волосы, все ещё не в состоянии вспомнить хоть что-то из того, что он только что сказал.

— У меня была паническая атака? — я быстро встаю с кровати и иду к нему. — Я ничего такого не помню.

Он потирает свой небритый подбородок, и это создаёт грубый скребущий звук.

— Ты была не в себе. Ты шла в гостиную, и Майк сделал кое-что глупое, что расстроило тебя. Всё быстро вышло из-под контроля.

Я подхожу к нему ещё ближе.

— Что сделал Майк?

— Он зажёг камин, — осторожно говорит он, сосредоточив на мне взгляд.

Он ожидает, что я снова сойду с ума — вот почему он так на меня смотрит.

— Оу, — всё, что я могу сказать. Мне неловко от того, что я вот так слетела с катушек. Я снова смотрю на кровать. — Ты провёл здесь всю ночь?

— Да, просто на всякий случай.

Я вновь смотрю на него.

— В остальные ночи тебе было всё равно. Что случилось этой ночью?

Он смотрит сердито, кажется, мой вопрос разозлил его.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что мне всё равно?

Я понимаю, что слова вышли неправильными, и пытаюсь всё исправить.

— Я не это имела в виду. Я не сплю ночами, потому что мне трудно заснуть. Знаешь, мои демоны приходят не так часто днём. Ты мог бы оставить меня в кровати, как в первый день, когда привёз меня сюда. Ты мог оставить со мной Амелию, как делал в начале. Что поменялось?

Он продолжает смотреть на меня, и такое чувство, что его глаза сужаются на мне до тех пор, пока я не становлюсь всем, что он видит.

— Я прятался в первые несколько недель, Райли. Нелегко иметь дело с тем, что ты ответственен за смерть своего лучшего друга и его семьи. Нелегко. И так же нелегко смотреть на тебя и знать, что это я причинил тебе такую боль. Ты потеряла контроль прошлой ночью. Имею в виду: ты совершенно вышла из себя. Как будто ты была там, смотрела, как твоя мама умирает, и видеть тебя такой… это убийственно. И меня убивает каждый день знать, что я позволил этому произойти.

Я хочу сказать что-то, чтобы он почувствовал себя лучше, но не могу подобрать слов.

Как я могу дать ему надежду, если у меня самой её нет?

Я не знаю, как утешить его. Я даже не знаю, как помочь самой себе, не говоря уже о нём.

***

С момента панической атаки прошло два дня, и я благодарна, что ничего в доме не поменялось из-за этого. Все обращаются со мной так же, как и раньше, и я им признательна.

Я только закончила мыть посуду, когда в кухню вошёл Гриффин.

Уголок его рта изогнулся в сексуальной улыбке. Я смотрю на его губы и думаю, что он, без сомнений, должен чаще улыбаться.

Я смотрю, как он берёт две кружки из шкафчика и начинает делать горячий шоколад.

Закончив, он поворачивается ко мне:

— Хочешь посидеть со мной у бассейна?

Я немного удивлена. Почему он так заботится обо мне? Он почти не знает меня. Он был лучшим другом Джоша, и не похоже, что у нас с ним есть история. Я так мало знаю о нём.

— Почему ты беспокоишься обо мне? Не похоже, чтобы мы были друзьями до того, как всё случилось.

Он качает головой, смотря вниз на две кружки.

— Я знаю, что мы не были друзьями до этого. Но это не означает, что мы не можем быть друзьями сейчас. Я не могу перестать думать о тебе, Райли. Мне бы хотелось узнать тебя получше.

В моём горле образуется болезненный ком.

— Ты только зря потратишь на меня время, Гриффин. Я не та девушка, какой была раньше, — говорю я, смотря вниз на свои руки, избегая его реакции. — Честно говоря, я вообще не знаю, кто я такая.

Он ставит кружки на стол, затем подходит и становится напротив меня. Он помещает палец под мой подбородок, приподнимая так, чтобы я на него посмотрела.

— Я хочу узнать тебя, Райли. Если прямо сейчас ты запуталась, то ничего страшного. Тогда я разберусь с этим. Ты не пустая трата времени.

Моё сердце бьётся так быстро, что он, должно быть, слышит, как оно колотится о рёбра.

— Я просто не хочу, чтобы ты пожалел об этом, — говорю я, пытаясь успокоить дыхание и унять сердце.

— Я просто хочу быть твоим другом, Райли.

Он подходит так близко, что я могу уловить запах его лосьона после бритья. Нелегко игнорировать такого мужчину, как Гриффин. Его присутствие требует внимания. Его тело требует восхищения. В нём столько мужской энергии, что одно только нахождение с ним рядом заставляет испытывать сильное напряжение.

— Почему я? — шепчу я, надеясь, что он не умеет читать мысли. Ему бы лучше не знать, что я чувствую и о чём думаю.

— А почему не ты? — он скользит большим пальцем от моего подбородка к челюсти. Это пробуждает мурашки и воспламеняет тело.

— Для меня сейчас дела обстоят не просто, — шепчу я. Пытаюсь отвести взгляд, но он вновь приподнимает мой подбородок, заставляя сохранять зрительный контакт.

— Что ты теряешь, Райли?

Он прав. Я потеряла всё ценное для меня. Больше мне терять нечего.

Секунду я сомневаюсь, а потом шепчу:

— Хорошо.

— Отлично. Давай выпьем горячий шоколад, пока он не остыл.

Я смотрю на него, когда мы идём в комнату с бассейном. Каждый его шаг наполнен силой и превосходством. От него исходят мощные вибрации, заставляющие меня чувствовать себя в безопасности.

Когда мы достигаем бассейна, он отдаёт мне одну кружку. Засовывает руку в карман джинсов и облизывает свою нижнюю губу. Мои глаза фокусируются на его губах, когда он делает глоток.

Я чувствую напряжение между нами. Не в плохом смысле. Это сильное чувство, которое позволяет мне осознавать, что он мужчина.

Я делаю глоток горячего шоколада и чуть ли не издаю стон. Он божественный. Этот мужчина точно знает, как сделать прекрасный горячий шоколад. Я задумываюсь над тем, что ещё он может хорошо делать.

Его взгляд скользит по моему лицу. Это ощущается как ласка и заставляет краснеть.

— Я должна кое в чём признаться, — говорю я, чувствуя себя неловко. Он сделал огромный шаг ко мне прошлой ночью, и я чувствую, что было бы правильно, сделать шаг к нему навстречу.

— Ага. И в чём же? — спрашивает Гриффин и улыбается мне.

Я подавляю нервное чувство и делаю глубокий вздох.

— Мне бы не помешал друг.

Надеюсь, в его глазах я не выгляжу слабой или нуждающейся.

Он берёт меня за руку и ведёт к скамейке в дальнем конце комнаты. Она наполовину скрыта водопадом.

Мы садимся, и я вижу, как он ставит кружку на пол. Мужчина садится обратно, и я постоянно ощущаю, как перекатываются мышцы под его рубашкой.

Он берёт в руки моё лицо, и его большой палец гладит мою щёку. Влечение, которое я к нему испытываю, ошеломляющее, и мне приходится закрыть глаза, чтобы скрыть это от него.

— Я бы хотел быть твоим другом, Райли, — шепчет Гриффин, наклоняясь ко мне. Я чувствую его дыхание, скользящее по моему лбу, а затем его губы нежно касаются моей кожи.

Друзья. Это начало.

***

Я только что закончила читать «Если я останусь» Гейл Форман.

Моё сердце в смятении.

Я кладу книгу к остальным прочитанным мной и смотрю на Амелию.

— Почему ты читаешь?

Амелия кладёт книгу на грудь и смотрит в потолок.

— Ну а почему люди читают? Полагаю, чтобы сбежать от жизни. Когда я читаю грустную книгу, это заставляет меня ценить то, что у меня есть. Когда читаю роман, это заставляет меня мечтать о том, как бы всё могло сложиться. Я читаю, потому что после этого чувствую себя хорошо.

— Как «Если я останусь» может заставить меня почувствовать себя хорошо? Я чувствую себя дерьмово.

Она присаживается и смотрит прямо мне в глаза.

— Что ты чувствовала, когда читала книгу?

Я раздумываю над её вопросом перед тем, как ответить.

— Сначала я была убита горем. А затем перешла от надежды за неё до злости, потому что она собиралась сдаться. Она действительно решила просто сдаться, и это разозлило меня.

Амелия кивает.

— Сильно ли это отличается от того, что произошло с тобой?

В груди всё сдавливает от одной только мысли о моей семье. Я чувствую, как злость пузырится внутри меня. Как смеет Амелия сравнивать книжку с тем, что произошло со мной?

— То была книга. А моей семьи больше нет. Это не просто очередная глава.

— Ты ошибаешься, — она встаёт и подходит, чтобы сесть рядом со мной. — Где-то в другом месте, это чья-то жизнь. Где-то в другом месте, кто-то должен принять такое же решение, как и ты. То, что произошло — ужасно. Но знаешь что? — она берёт мою руку и сжимает в обеих своих ладонях. — Ты спаслась, Райли. Есть какая-то причина, по которой ты выжила.

— Какая ещё может быть причина?

Она заправляет прядь моих волос за ухо.

— Я задавала те же вопросы. И никогда в жизни я бы не подумала, что та причина, по которой я живу после смерти Бена, могла бы помочь тебе. Есть кто-то, кому ты нужна, Райли. Ты будешь оплакивать свою потерю. Ты пройдёшь через опустошение, а потом начнёшь вспоминать все хорошие моменты, которые у вас были. Ты станешь той потрясающей сильной женщиной, которая спасёт израненные души и поможет им вновь встать на ноги.

Я так сильно хочу ей верить. Я хочу верить, что эта боль уйдёт.

— Знаешь, что я делала вначале? — я быстро трясу головой, и она продолжает: — Я начала вести дневник. Каждый раз, когда я читала книгу, я записывала в дневник мои любимые цитаты, или урок, который я из неё вынесла. В итоге, у меня была тетрадь, полная позитивных цитат, которые я могла перечитывать.

— Мне очень нравится эта идея.

Амелия сжимает мою руку перед тем, как встать.

— Я собираюсь сделать горячий шоколад. Ты будешь?

Я качаю головой:

— Нет, спасибо. Я выпью позже.

Она идёт к двери, после чего оборачивается и указывает на стол позади меня. Я смотрю через плечо и вижу, что на нём лежит тетрадь.

— Это твой дневник. Я подумала, что ты, возможно, захочешь записывать цитаты.

Я улыбаюсь шире и встаю.

— Спасибо тебе большое, Амелия.

— Не стоит благодарности.

Она вновь поворачивается, чтобы уйти, и я быстро произношу:

— Я имею в виду: спасибо… за всё. Спасибо за то, что была со мной с самого начала.

Она помещает руку на сердце и шепчет:

— В любое время, Райли. Я всегда буду рядом.

Я беру коричневую кожаную тетрадь и долго и пристально смотрю на прочитанную книгу. Мне понравилось столько цитат, что я просто не могу выбрать одну.

Какой урок я извлекла из неё?

Я начинаю писать, а когда заканчиваю, улыбаюсь. Глаза пробегаются по написанным словам, и в мою голову приходит идея. Я вырываю листок бумаги из тетради и быстро выхожу из библиотеки. Я благодарна за то, что добралась до кабинета Гриффина незамеченной, и ещё больше радуюсь, что его там нет.

Помещаю листок бумаги на его стол и быстро перечитываю написанное.

Надеюсь, что те уроки, которые я извлекаю из книги, каким-то образом смогут помочь и ему.

Глава 18

Гриффин

У меня был разговор с Майком, и я надеюсь, что он меня услышал. Я не могу выгнать его. В конце концов, мы в конспиративном доме.

Во время разговора, он выглядел вполне раскаявшимся. Он собирался сходить и извиниться перед Райли, но я посоветовал ему этого не делать. Так же я перевёл его в комнату наблюдения, чтобы избежать вероятности того, что Райли наткнётся на него.

Я рад видеть, что она вернулась к чтению книг с Амелией и мытью посуды с Майлзом. Приятно знать, что она делает что-то, а не просто прячется в своей комнате, как в первые несколько недель.

Прошло уже два месяца с тех пор, как мы потеряли Джоша и его семью, но, чёрт возьми, это всё ещё ощущается как вчера.

Та ночь, когда мы пили горячий шоколад, была отличной. Такое ощущение, что мы с ней к чему-то пришли, что мы на самом деле можем быть друзьями. Нам обоим сейчас не помешал бы друг. Я планирую сделать горячий шоколад нашим обычным делом.

Я сажусь за стол и открываю ноутбук, полностью намеренный закончить кое-какую работу.

Проверяю электронную почту в надежде получить новую информацию о том, что произошло. Меня убивает то, что я сижу без дела.

Я привык получать ответы, чтобы избавиться от угрозы. Почтовый ящик пуст, и это взрывает разочарование и гнев внутри меня.

— Твою мать! — я бью рукой по столу, а затем замечаю листок бумаги.

Хмурясь, я поднимаю его. Переворачиваю страницу, на которой что-то написано.

«Даже когда любимые покидают нас, их любовь всегда остаётся с тобой. Ты всегда любим».

Я перечитываю слова снова и снова, не зная, что думать. Чёрт, если бы я знал что это.

Я запихиваю его в верхний ящик моего стола и возвращаюсь к ноутбуку. Я устал ждать. Мой контакт из ЦРУ должен получить информацию, которая мне нужна.

Глава 19

Райли

Приготовление завтрака с Амелией стало для меня привычным делом. Иногда мы готовим блинчики и бекон, в другие дни бекон и яйца. Но бекон был всегда. Амелия сказала, что мужчины не выживут без бекона.

Сегодня блинчико-беконный день. В приготовлении блинов я отстой и уверенна, Чарли надоело доедать всю испорченную мною еду, поэтому я просто продолжаю жарить бекон.

Проводить время с Амелией — замечательно. У неё успокаивающий характер, как и у Майлза. Мытьё посуды для нас с Майлзом тоже стало обычным занятием. Больше всего мне нравится, что мне не нужно с ними разговаривать. Они просто рядом, поддерживают меня своим молчаливым способом.

Но когда они в одной комнате, в воздухе летают искры.

«Помяни дьявола». В кухню заходит Майлз, и я улыбаюсь, зная, что он пришёл, чтобы как-нибудь подразнить Амелию.

— Ты опять спалила блинчики, Куинн?

Я посильнее сжимаю губы, чтобы не улыбаться. Амелия терпеть не может, когда Майлз зовёт её по фамилии.

Я смотрю на неё, пытаясь не делать слишком очевидным то, что я наблюдаю за их перепалкой.

Она грозно смотрит на сковородку, отказываясь уделить ему хотя бы секунду.

Он становится позади неё и смотрит на блинчики поверх её плеча.

— Ага, я определённо вижу, как валит дым. Или это из-за твоего взрывного характера?

Она толкает его локтём в бок, Майлз отступает, хватается за рёбра и громко стонет.

— Ты меня покалечила, женщина!

— Я тебя кастрирую, если ты продолжишь в том же духе, — ворчит она.

Он фыркает, а затем снова вторгается в её пространство, обаятельно шепча:

— Не знал, что ты извращенка.

Амелия разворачивается и толкает Майлза назад. Она толкает его в грудь до тех пор, пока он не оказывается вне кухни.

Я быстро отставляю в сторону сковороду с беконом и пытаюсь спасти блинчики, которыми занималась Амелия.

Я бы хотела знать, что она говорит ему, но отсюда, с кухни, я не могу их услышать. Пытаюсь засунуть лопатку под блинчик, но только мну его, как и все остальные.

Я морщусь и сгребаю его в сторону.

— Держи, Чарли, ещё один. Я никогда не научусь их делать.

Оборачиваясь, я с удивлением вижу Гриффина, который стоит, прислонившись к стойке, и наблюдает за мной.

Я улыбаюсь и проскальзываю мимо него, чувствуя неловкость от того, что он застал меня за разговорами с Чарли. Сгребаю испорченный блин в миску Чарли и смотрю, как он быстро съедает его.

Амелия возвращается на кухню с извиняющимся выражением лица. Но её щёки раскраснелись, а губы выглядят немного припухшими. Они целовались? Чёрт, да то, что происходит между ними с Майлзом получше любой книги.

Я указываю на неё лопаткой:

— Что ты?.. — я склоняю голову и хохочу. — Да ты поцеловала его! Это у тебя на лице написано.

Она грозно смотрит на меня.

— Не глупи.

Но румянец на её щеках становится ярче, говоря мне, что моё предположение верно. Я удивляюсь, почему она пытается держать свои чувства в секрете.

Амелия забирает у меня сковороду и лопатку и бормочет:

— Ты опасна с этими вещами. Оставь это мне.

Я смотрю на Гриффина и вижу, что он улыбается мне. Видя эту улыбку, вызванную тем, что я сделала что-то, я чувствую неожиданный трепет в животе.

— Пойду, почитаю немного. Бекона должно быть достаточно.

Я быстро иду в библиотеку, которая теперь стала моим убежищем.

Я в растерянности из-за тех трепетных эмоций, которые я испытываю. Я всё ещё чувствую тошноту из-за того, что случилось с моей семьёй. Я всё ещё борюсь с воспоминаниями и ночными кошмарами, но в итоге, хорошие чувства потихоньку возвращаются. Я ловлю себя за тем, что смеюсь над Майлзом и Амелией, или над тем, как Камден подкалывает Скайлар. А теперь ещё и трепетные чувства к Гриффину? Должно быть, это из-за романов, которые я читаю. Это единственное правдоподобное объяснение, которое я могу придумать.

***

Я только что записала новую цитату и вырвала её из дневника.

Уже поздно, и я воспользуюсь тем, что Гриффин уже спит, чтобы проникнуть к нему в кабинет.

Мы всё чаще пьём горячий шоколад вместе, и, должна признать, что начала дорожить временем, проведённым с Гриффином. Каким-то образом, он заставляет меня чувствовать себя лучше. Когда я захожу на кухню, то обнаруживаю Камдена, который варит кофе.

Я уже было выхожу в коридор, когда он говорит:

— Гриффина там нет. Вроде бы он сказал, что будет в бассейне, на случай если кому-то понадобится.

— О, — говорю я, кивнув в сторону кабинета. — Я просто хочу кое-что оставить. Я быстро.

— Ты видела Скайлар? — задумчиво спрашивает Камден.

— Нет, прости. Может, она в своей комнате, пишет или рисует?

— Ладно, схожу, проведаю её.

Я широко улыбаюсь.

— Думаю, она будет рада, — я не должна поощрять его, но ничего не могу с собой поделать. Если я смогу помочь двум людям найти друг друга, это будет здорово.

Я спешу, в надежде, что никто меня больше не остановит. Кладу записку на стол Гриффина и смотрю на слова, которые я написала.

«Люди приходят в твою жизнь, чтобы рассказать тебе, кто ты есть. Запомни, что они заставляли тебя чувствовать, этого у тебя никто не сможет отнять».

Слова бьют больно, но они были правдивы. Мне нужно начать фокусироваться на тех прекрасных моментах, которые я разделяла со своей семьёй. Тот ужасный день, когда их отняли у меня, всегда будет преследовать меня, но я не могу позволить, чтобы это было единственным, что я о них помню. Это было бы несправедливо.

У меня была самая лучшая семья, которую кто-либо только мог пожелать, и они заслуживают, чтобы я помнила, какими потрясающими людьми они были.

Просто я борюсь с виной от того, что я не проводила с ними достаточно времени, когда они были живы. Я воспринимала их как должное, и это всегда будет терзать меня.

Я желаю, чтобы у меня была хотя бы одна минутка, чтобы сказать им, как много они для меня значили.

Жизнь стала для меня огромной загадкой. Я думала, что всё понимаю.

Я оглядываю кабинет Гриффина и затем медленно выхожу. Я почти дохожу до лестницы, чтобы подняться в библиотеку, но меняю решение.

Я медленно открываю дверь в крытый бассейн и заглядываю внутрь. Я не вижу Гриффина и делаю шаг в комнату, закрывая за собой дверь.

Свет включён, а крышка бассейна поднята, открывая кристально-голубую воду.

Я обхожу бассейн, пока в поле зрения не попадает джакузи. Я останавливаюсь и сразу же чувствую, как в моём горле образуется ком.

Гриффин сидит на краю джакузи, ещё одетый в джинсы и футболку. Он мокрый с ног до головы и выглядит подавленным, пряча лицо в ладонях.

Меня пронзают беспокойство и сочувствие. Моё сердце болит за этого сломленного мужчину, но почему-то видеть его в таком состоянии самое прекрасное, что я когда-либо видела на свете. Он сильный, но в тоже время уязвимый.

Я даже не думаю, когда спешу к нему. Залезаю в джакузи, не беспокоясь о том, что моя одежда намокнет.

Гриффин с удивлением смотрит на меня, и я не могу понять слёзы ли это или вода на его щеках.

Когда я вижу печаль и боль в его глазах, что-то просыпается во мне, что-то, что я считала утерянным. Во мне громадное желание поцеловать его и прогнать всю боль. Желание заботиться о нём неожиданное и одновременно всепоглощающее.

Я пробираюсь через небольшой участок воды между нами и проскальзываю между его ног. Кладу руки ему на шею и притягиваю к себе.

Его руки обёрнуты вокруг моей талии, и он прижимает меня ближе. Он зарывается лицом в мою грудь, и я чувствую, как сотрясается его тело. И хотя прямо сейчас он уязвим, я всё ещё чувствую силу его тела. Чувствую мощь в его ногах, когда они сжимают меня.

Я позволяю левой руке обернуться вокруг его шеи, и мои пальцы путаются в его волосах. Я обнимаю его крепче, пытаясь беззвучно сказать ему, что я здесь, с ним.

Я была эгоисткой. Я думала только о себе, о своей потере и о своей боли. Гриффин так много сделал для меня, но его самого некому было утешить.

Я стою так, просто обнимая его в течение долгого времени, пока он не отстраняется и не смотрит на меня. Выражение его лица разрывает мне сердце, оно делает его голубые глаза, похожими на штормовые воды.

Мои глаза скользят по его лицу, а затем я тянусь к нему, оставляя поцелуй на поверхности его лба.

Я хочу прогнать его боль прочь. Я знаю, как ужасно жить с постоянной горечью и болью, которые душат тебя, и я не хочу, чтобы и он чувствовал подобное.

Я оставляю ещё один поцелуй на его лбу, а затем на виске.

Я слегка отклоняюсь, и наши глаза встречаются.

Звук бегущей позади меня воды расплывается, пока я могу слышать только биение своего сердца, которое грохочет в груди. Я ощущаю нервный трепет в груди.

Так приятно чувствовать что-то ещё… что-то хорошее.

Я снова приближаюсь. Мои глаза смотрят на его рот, и чем я ближе, тем больше могу ощутить его дыхание на своих губах.

— Райли, — шепчет он, — что ты делаешь?

В его словах нет злобы. Они не резкие и не громкие, просто тихий шёпот… который сбивает меня с ног.

Я быстро отскакиваю от него, в спешке и смущении падаю назад. Вода топит меня с головой, но как только я выныриваю, бросаюсь назад и начинаю спотыкаться о край.

Не могу поверить, что я чуть не поцеловала его! О чём я, чёрт возьми, вообще думала? Только потому, что у меня есть к нему все эти чувства, вовсе не означает, что я могу действовать.

— Подожди, — говорит он, и на этот раз в его голосе множество эмоций.

Я опасаюсь, что разозлила его, что пересекла черту, которую ни при каких обстоятельствах не должна была пересекать. Я быстро вылезаю из джакузи и бегу к двери. Мои мокрые ноги шлёпают по плитке, и этот звук эхом отражается от стен.

— Райли! Подожди, — кричит Гриффин сзади, но ни за что я не смогу сейчас посмотреть ему в лицо. Я просто хочу забиться в угол и умереть от унижения.

Он хватает меня за руку, и от этого моё тело внезапно останавливается.

Я пытаюсь освободить свою руку из его хватки, но из-за этого только скольжу ногами по плитке. Он разворачивает меня и захватывает обе мои руки.

— Давай поговорим об этом, — рычит он.

Я держу голову опущенной и смотрю на свои ноги. Вокруг них образовалась лужа воды, и я мечтаю раствориться в ней.

Это последнее о чём я хочу разговаривать. Я сделала что-то очень глупое. Мой разум несётся вскачь, пока я придумываю извинения, которые спасут меня от этой нелепой ситуации, но не могу придумать ни единого.

Грудь сдавливает паника. Что если я всё испортила? Гриффин единственный человек, оставшийся в моей жизни. Если он попросит меня покинуть это место, я не знаю, что буду делать.

— Мне так жаль, — я начинаю мямлить, желая просто стереть последние тридцать минут. — Мама воспитывала меня лучше. У меня нет оправданий за своё поведение. Я просто…

Руки Гриффина скользят по моему подбородку, и это заставляет все слова испариться. Он поднимает моё лицо, и я буравлю глазами стену, избегая его взгляда.

— Я… я… я… — я заикаюсь, не в состоянии нормально говорить.

— Тсс… — руки Гриффина скользят за мою шею, и он притягивает меня к своей груди. Я так рада, что у меня есть место, где спрятать лицо.

— Всё в порядке, — шепчет мужчина. Он слегка обнимает меня и затем говорит: — Мы в ужасном состоянии, Райли. Ты не мыслишь ясно, как и я. Это нормально — искать привязанность, хотеть чувствовать, что ты принадлежишь кому-то.

Он отстраняется, и его лёгкая улыбка делает его опасно красивым. Мой живот незамедлительно заходится этим глупым трепетанием, из-за которого у меня и возникла проблема.

— Ты нужна мне, а я нужен тебе. Нам просто нужно быть осторожными и не пересекать эту черту, о которой мы пожалеем позднее. Мы пока не готовы ввязаться в это. Давай сначала разберёмся со всем и вернёмся на безопасный путь.

Кивая, я отстраняюсь от него, создавая безопасную дистанцию между нами.

— Ты прав, — шепчу я, всё ещё испытывая смущение. — Мне, правда, жаль. Не знаю, чем я думала. Ты был так добр ко мне, и мне просто хотелось тебя утешить.

Я начинаю уходить от него, вновь чувствуя возрастающее желание сбежать.

— Спасибо, — говорит он, чем заставляет взглянуть на него через плечо. — Спасибо, что утешила меня, Райли. Для меня много значит, что ты не ненавидишь меня, после всего, что произошло.

Я чуть улыбаюсь и убегаю в свою комнату. Я должна разобраться с тем, что произошло и как-то взять себя в руки, потому что это никогда не должно произойти снова.

Душ ни капельки не улучшил моё состояние. Я встаю у окна и смотрю в темноту внутреннего двора. Я давно не выходила на улицу. Иду к гардеробу и хватаю толстый свитер. Надеваю его через голову, а затем сажусь на пол. Из задней части шкафа я беру пару тёплых ботинок и натягиваю их.

Выбираюсь из комнаты и спешу к ближайшему выходу. Я благодарна, что ни на кого не натыкаюсь. Тихо закрываю за собой дверь и иду на кладбище.

Я пересекаю забор, а затем смотрю на тёмные могилы своей семьи. Натягиваю рукава свитера на руки и медленно иду по кладбищу.

Это странно. Обычно кладбища имеют мрачную атмосферу, но всё меняется, когда под землёй покоятся твои любимые люди. Теперь здесь просто душераздирающе тоскливо. Хоть ты и окружён теми, кого любишь, это всё ещё самое одинокое место на земле.

Я останавливаюсь перед маминой могилой и борюсь со вспыхнувшими в моём сознании образами горящей мамы. Я просто не понимаю, как кто-то может быть таким жестоким. Я бы никогда не смогла кого-то обидеть, даже если бы они обидели меня. Что заставляет человека быть таким жестоким, таким злым, что он вот так причиняет людям боль? Некоторые вопросы не требуют ответов, но это те вопросы, которые сводят тебя с ума.

— Мама, — шепчу я, и у меня сжимается сердце. — Я скучаю по тебе, — я опускаюсь на колени и просто смотрю на могилу, не в состоянии сказать что-либо ещё.

Несмотря на то, что я на улице и мне холодно, я всё ещё чувствую жар пламени.

Всё ещё ощущаю его запах.

Всё ещё слышу его.

Оно всё ещё разъедает меня и скоро совсем ничего не останется.

Глава 20

Гриффин

После инцидента в бассейне прошла неделя. Райли избегает меня, и меня это чертовски беспокоит.

Каждый раз, когда я захожу в комнату, где находится она, девушка придумывает оправдание, чтобы сбежать. Мы не были наедине с тех самых пор, и я знаю, что с ней всё хорошо, только благодаря новостям от Амелии и Майлза.

Мои глаза прыгают с одного экрана на другой. Я чувствую взгляды Камдена, но игнорирую их.

— Это моё укрытие, — ворчит он.

Я просто смотрю на него. Я не могу вмешиваться в то, что происходит между ним и Скайлар.

Я подумываю подловить Райли в её комнате, чтобы мы могли поговорить о нашем недопоцелуе.

Но я трушу.

Райли красивая. Красивая настолько, что заставляет меня чувствовать разные вещи.

У неё есть сила, от которой захватывает дух. У неё есть сила, от которой тебе кажется, что ты замёрзнешь от холода, если не будешь вблизи её тепла. Она заставляет чувствовать… заставляет желать… заставляет думать о будущем.

Она великолепна, и если бы я был менее стойким, я бы воспользовался ею. Я бы не остановился на одном поцелуе. Но я не тот мужчина. Я совершил много дерьмовых поступков, убирая таких, как Волков, но я никогда не опущусь так низко, чтобы воспользоваться уязвимой женщиной.

Кроме того, как мне сказать ей, что она заслуживает большего? Она заслушивает любви того, кто не убивал её семью.

Она заслуживает мужчину, который будет бороться за неё, который сдвинет горы, чтобы заставить её улыбаться.

Она заслуживает безусловной любви, а я не могу дать ей этого. Я даже сам себя сейчас любить не могу.

Я чувствую себя лишь малой частью того мужчины, которым я был. Я устал. Жизнь хорошенько размахнулась и пнула меня под зад.

Мой взгляд привлекло движение, вытянув из тёмных мыслей. Я вижу, как Райли выходит на улицу, и хмурюсь.

— Она выходила на улицу в течение всей недели?

Камден смотрит на экран, на котором Райли закрывает за собой дверь.

— Ну да, она начала делать это несколько дней назад.

— И ты не подумал сказать мне? — я встаю, раздражённый тем, что Камден решил, что это не то, о чем мне хотелось бы знать.

— Я присматриваю за ней, когда она на улице, — он указывает на другой монитор, который показывает ту часть за домом, где находится кладбище. — Я подумал, что это хорошо, что она начала навещать их.

Мой рот едва открывается. На секунду я думаю, что она снова сидит у озера. Но, чёрт возьми, она ходит на кладбище. Это огромный шаг для неё.

Я быстро покидаю комнату наблюдения и выхожу из дома через свой кабинет. Я держу дистанцию, не желая беспокоить Райли, но достаточно близко, чтобы услышать, что говорит девушка.

— У меня были планы на тот день, — она звучит задумчиво, сидя перед могилой Логана. — Я собиралась надрать тебе задницу во время игры в гольф, — голос Райли дрожит, и я слышу сквозящую в нём печаль.

От непреодолимого желания утешить её болит в груди. Я хочу защищать эту женщину. Хочу убедиться, что она никогда больше не будет страдать.

И есть только один способ сделать это. Я должен перестать ждать, пока случиться какая-нибудь хрень, и взять всё в свои руки.

Больше никаких правил.

Мне необходимо быть уверенным, что Райли в безопасности.

Глава 21

Райли

Всё, вроде бы, вернулось на круги своя. Я стараюсь не оставаться наедине с Гриффином. Я действительно не хочу повторения той ночи у бассейна.

Я много разговаривала, но не с кем-либо в доме. Я разговаривала со своей семьёй, и это помогало.

Было ощущение, что я сдвинулась с мёртвой точки. Как будто они слышали меня, как будто были где-то здесь… и это сглаживало острые края одиночества.

Я открываю новую книгу и теряюсь между страницами. Несколько страниц спустя проливаются первые слёзы. К концу главы я плачу навзрыд.

Амелия встаёт передо мной и смотрит на книгу. Она качает головой.

— «Когда идёт дождь», хмм… Из-за неё я рыдала от начала до конца. Удачи.

Я хватаю рулон бумаги и продолжаю читать. Никогда ещё я не читала такой душещипательной истории. Даже «Виноваты звёзды» не заставила меня плакать, как эта. Сердце разрывается из-за героев, и я не могу перестать читать до последней страницы.

Никогда ещё я не читала что-то столь реалистичное. Такое чувство, что я была там.

Я так распереживалась за одного героя, что буквально подпрыгиваю со стула. Я даже не забочусь о ботинках и свитере — так спешу на кладбище.

Трава под моими ступнями ледяная, когда я бегу. Дует морозный ветер и пробирается сквозь одежду.

Толкаю ворота и немедля достигаю крайней могилы. Падаю на колени и тихонько сажусь, пока ветер превращает мои горячие слёзы в льдинки.

— Я не могу смотреть на звёзды, — хрипло шепчу я. — Они напоминают мне о тебе.

Я тяжело сглатываю и просто смотрю на грязь подо мной.

— Не могу пить кофе.

В груди разрастается боль и чувство такое, словно она разрывает кости и тело.

— Ты мой человек, Джош. Я не могу отпустить тебя. Ты не должен быть под этой землёй. Ты должен был спасти нас. Почему ты не сделал этого? Почему позволил этому случиться? Почему ты оставил меня одну?

Мой голос ломается, и я снова глотаю горечь и боль.

— Это не какая-то там книжка. Не просто история на страницах. Боль настоящая. И она душит меня, — я прижимаю руку к переполненной болью груди. — Я не вижу будущего без тебя. Я не могу жить. Не могу надеяться. Не могу мечтать. Ты всё забрал с собой. Забрал мою душу, и теперь всё, что осталось, как пустой сосуд. Меня мучают воспоминания. Они отскакивают от стен в моём сознании, как вопль, который сводит с ума. Ты оставил после себя оглушающую тишину.

Позади меня раздаётся громкий звук. От страха я всем телом подаюсь вперёд и вязну руками в грязи. Я быстро оглядываюсь, и от тяжелого потрясения дыхание покидает мои лёгкие.

«Что, чёрт возьми, это было?»

За этим звуком следует гробовая тишина, а воздух гудит от напряжения.

Откуда-то доносится ещё один взрыв, и на этот раз я распознаю этот звук — это выстрелы.

В ужасе я смотрю, как дом погружается в темноту.

Я с трудом поднимаюсь на ноги и зажимаю рот рукой, чтобы не закричать.

«Это просто кошмар».

«Это не реально».

Я разрываюсь надвое. Я должна бежать за помощью? Или остаться здесь? Должна ли я спрятаться? Чёрт! Страх, который я надеялась больше никогда не испытать, ползёт вниз по позвоночнику и фактически парализует меня.

Ещё один заряд звенит в ночи и на этот раз заставляет жизнь вибрировать в моём теле.

— На нас напали, — шепчу я, пока весь ужас происходящего просачивается в мои вены. — Это опять происходит.

«Я не смогла спасти маму».

Я начинаю идти к дому, когда откуда-то доносится очередной выстрел. Звук раздаётся в опасной близости от меня.

Я бегу к входу в кабинет Гриффина.

Проскальзываю внутрь и быстро иду к его рабочему столу. Я опускаюсь под него и жду несколько секунд, просто прислушиваясь к движениям.

«Ты была не в силах спасти их».

Когда я ничего не слышу, я подскакиваю и прокладываю себе путь к двери. Медленно, я выбираюсь из кабинета, а затем иду вдоль стены, пытаясь смешаться с тенью.

Когда я достигаю кухни и никого не вижу, во мне начинает подниматься паника. Где же они?

«Ты смотрела, как она горит, и ничего не делала».

Моё сознание уводит меня глубже в дом. Взгляд бегает повсюду, и с каждой прошедшей секундой страх глубже пробирается в моё сердце.

«Ты опоздала…»

Меня окружают мысли, преисполненные чувством вины. Когда я достигаю лестницы и смотрю вверх, моё сердце опускается в пятки. Темнота повсюду. Что, если нападавшие поджидают меня?

Я чувствую себя беспомощной. Я не знаю, что делать. Не знаю, где хоть кто-нибудь.

Мои глаза улавливают движение, и приглушённый крик вырывается из моего горла.

— Чарли.

Я мчусь вверх по лестнице. Он ползёт на животе, пытаясь пробраться сквозь темноту и не быть увиденным.

Как только он замечает меня, начинает двигаться быстрее. Я безмерно благодарна, что он, вроде как, не ранен.

Я взбираюсь по лестнице, чтобы встретиться с ним наверху, и быстро пригибаюсь. Моё сердце неистово грохочет о рёбра.

— Где остальные? — спрашиваю я, как будто он и впрямь может ответить мне.

Он хватает меня за рукав и тянет по коридору. Я держусь низко, но чувство такое, будто каждый мой вдох разносится по дому, рассказывая каждому, у кого есть оружие, где я нахожусь.

Чарли ведёт меня в комнату, прямо в конце коридора, и, как только мы достигаем её, в доме раздаётся выстрел. Он звучит так, будто исходит с нижнего этажа. Без промедления я спешу в комнату, в страхе, что кто-то сможет подняться сюда и обнаружить меня и Чарли.

Закрываю дверь так аккуратно, как могу, и только собираюсь обернуться, как мой рот зажимает ладонь. Справа от меня поднимается рука, и я вижу пистолет, мерцающий в слабом лунном свете.

Паника невероятно сжимает мне горло и язык. Всё моё тело оживает от покалываний, когда страх тяжело опускается в мой желудок.

— Райли, — шёпот Гриффина заставляет меня обернуться. На меня накатывает волна облегчения. У меня есть Гриффин и Чарли!

Я оборачиваю руки вокруг его шеи и что есть силы обнимаю его. Ощущение его сильного тела рядом с моим облегчает тяжесть в моей груди.

«Я не одна».

«Гриффин в порядке».

— Я искала тебя, — шепчу я, радуясь, что он не ранен и не мёртв.

Гриффин оборачивает вокруг меня левую руку и прижимает к себе сильнее. Он опускает голову до тех пор, пока его рот не оказывается возле моего уха.

— Молчи. Нам нужно оставаться в укрытии, пока я не узнаю, с чем мы имеем дело.

— А как насчёт остальных? — я опускаю руку, но Гриффин крепко меня сжимает, и впервые за долгое время я чувствую себя в безопасности.

Он не отвечает на вопрос, возвращаясь вместо этого в комнату. Я никогда раньше не была в ней, но Гриффин должен был, потому что он отлично знает, где что находится.

— Идём, Чарли, — шепчет мужчина, а затем тащит меня к шкафу. Как только все мы трое втискиваемся в шкаф, в стене открывается дверь. Мой рот распахивается от удивления. Выглядит, как тайный ход. Гриффин помогает мне спуститься по лестнице.

Здесь намного темнее. Я, блин, даже не вижу руки перед своим лицом. Гриффин помогает мне сесть на ступенях, пока Чарли подходит и садится у моих ног.

Есть миллион вопросов, которые я хочу задать, но боюсь, что малейший звук сможет выдать наше укрытие.

Какое-то время Гриффин просто стоит. Я могу почувствовать напряжение, исходящее от него, и это заставляет напрячься и меня.

Спустя долгое время, Гриффин садится рядом со мной. Левым боком он тесно прижимается ко мне. Не то чтобы у нас много места, но, честно говоря, я не возражаю. Чем ближе я могу быть к нему сейчас, тем лучше. Его левая рука скользит вниз по моей, а потом его пальцы переплетаются с моими. Я двигаюсь ближе, разворачиваясь к нему. Я наклоняю щеку к его руке и просто вдыхаю его запах.

Одно его присутствие заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Тот факт, что он приносит мне комфорт в этой ужасающей ситуации, делает всё более терпимым.

Я не чувствую себя одинокой в этом кошмаре и это делает меня сильнее.

Впереди долгая и тёмная ночь. В течение долгого времени не слышно ни одного выстрела, и Гриффин шевелится.

— Оставайся здесь, я схожу и проверю, что там происходит.

Я хочу быть эгоисткой и притянуть его назад к себе, но не могу. Я переживаю за остальных, кто-то из них может быть ранен.

Вместо этого, я спускаюсь вниз по ступенькам и, оказавшись рядом с Чарли, обнимаю его. Чарли тоже напряжен, но, зная, что он настороже, мне становится лучше. Он услышит или учует плохих людей до того, как они найдут нас… я надеюсь.

Гриффин выходит через другую дверь, и я остаюсь с Чарли одна.

Тянутся долгие минуты, и вокруг нас сгущается темнота. Если бы не Чарли, я бы свихнулась.

Раздаётся тихий звук, и открывается дверь. Всё моё тело напрягается до такой степени, что начинает болеть.

— Это я, — говорит Гриффин, словно чуя мою панику в воздухе. — Всё чисто. Пойдём.

Он берёт меня за руку, и я убеждаюсь, что Чарли следует за нами. Мы крадёмся по коридору в кабинет Гриффина. Раздвижные двери всё ещё открыты и благодаря этому мы выскальзываем на улицу, не наделав лишнего шума.

Мои голые пятки шлёпают по траве, но в этот раз я не чувствую холода. Совсем другое дело, когда мы добираемся до реки.

Мы шлёпаем по мерзлой воде, и всё моё тело начинает дрожать.

Всё пугающе тихо, заставляя каждый воспроизводимый нами звук разлетаться эхом в ночи.

Когда мы добираемся до реки, я вижу людей впереди. Я замечаю Майлза, а затем Скайлар. Камден перекинул мистера Перри через плечо.

Мои глаза буравят темноту, в попытке разглядеть всё ли с ними в порядке.

— Все вышли? — спрашивает Гриффин. Он звучит резко и сурово.

Майлз поворачивается, и его глаза оглядывают всех.

— Нет Амелии и Майка. Они, должно быть, уже на месте встречи.

Он звучит не очень уверенно. Вообще-то, он звучит очень взволновано, из-за чего и я начинаю волноваться.

— Как далеко до места встречи? — спрашиваю я.

— Всего миля или около того, — отвечает Гриффин, его глаза безостановочно исследуют местность.

Несколько минут мы идём в тишине, но можно почувствовать исходящее от каждого напряжение.

Каким-то образом мне удаётся дистанцироваться от того, что происходит. Словно я переключилась на режим выживания.

Тропа неровная и усеяна мелкими камнями, которые впиваются мне в ступни. Я перебарываю боль и дискомфорт, зная, что всё это скоро закончится.

Надеюсь, Амелия уже на месте встречи. Я не вынесу потери ещё одного человека в своей жизни.

Если мы просто переживём этот кошмар, я буду в порядке.

«Я буду в порядке».

Я продолжаю повторять эти слова, потому что не могу потерять их сейчас, когда наши жизни в опасности.

Глава 22

Гриффин

Я прокручиваю в голове эту ночь снова и снова. Какого чёрта произошло? Что я упустил?

Я был на пути в свой кабинет, когда раздался первый выстрел.

Амелия, как обычно, спорила на кухне с Майлзом.

У Камдена была свободная ночь, так что, я уверен, он либо спал, либо смотрел телевизор с мистером Перри. Без понятия, где была Скайлар, когда всё произошло. И я точно знаю, что Майк был на дежурстве. Возможно, он сможет пролить свет на происходящее, когда мы будет на месте встречи.

Я просто не понимаю. Выстрелы были, но нападавшего я не обнаружил. Кто тогда стрелял?

Пока мы взбираемся по тропе, всё, что я могу делать, — это раз за разом прокручивать в голове последние несколько часов.

Что же я упустил?

Я смотрю на Райли, и меня снова охватывает облегчение. Я так охренительно рад, что с ней ничего не случилось. В противном случае я бы этого не пережил. Без разницы, нравится мне это или нет, она стала важной для меня. Теперь дело не только в обещании. Я забочусь об этой женщине, возможно, больше чем следует.

Она спотыкается, и её тело пошатывает. Я быстро беру её за руку и помогаю вновь найти равновесие, и только тогда замечаю, что она босая.

— Бл*дь, — резко говорю я. Я таскал её за собой, не замечая, что она босиком. Она, должно быть, отморозила себе все.

Я подсовываю под неё руки и поднимаю к своей груди. Её руки незамедлительно оборачиваются вокруг моей шеи, а мерцающие глаза встречаются с моими.

— Я могу идти. Я в порядке, — шепчет она.

Я прижимаю её к себе чуть сильнее, так что ей не должно быть так холодно. Я уважаю её желание не мешать, но я не буду стоять в стороне, пока она морозит ноги.

Тяжелая тишина виснет над нами, когда мы приближаемся к месту встречи. Мы должны будем разделиться. План «Б» для всех, на случай падения конспиративного дома, — уйти в тень.

Это намного больше для каждого из нас. Мой контакт из ЦРУ пропал без вести и это не к добру. Это означает, что они спихнули на нас всё дерьмо, произошедшее в России.

— Майлз, стой, где стоишь! — внезапно кричит Камден. Из-за потрясения в его голосе у меня бегут мурашки.

Застыв на полпути, я быстро ставлю Райли на ноги, потому что мне нужны свободные руки для борьбы. Хватаю из-за спины пистолет и осматриваю область вокруг нас, выискивая угрозу, которую увидел Камден.

Предупреждение Камдена приходит слишком поздно, и Майлз бросается вперёд. Камден, руки которого были заняты, опускает мистера Перри на землю, пока я бросаюсь на помощь Майлзу.

Когда я выглядываю из-за чащи деревьев, то четко вижу, что из себя представляет место встречи — на самом деле, это старая хижина, расположенная дальше вверх по горе.

Я успеваю увидеть, как Майлз падает на колени. Его плечи опускается, а дыхание учащается. На мгновение я потрясён и не понимаю его действий, но затем всё проясняется и во мне вибрирует шок, притупляя эмоции на секунду.

Амелия привязана к левому столбу крыльца. Что-то похожее на стрелу вонзилось в её грудь.

Это ужасное зрелище, к которому я бы никогда не смог подготовиться. Никто из нас не ожидал нападения.

Разумеется, мы были на стороже, но я думал, что здесь мы в безопасности. Только команда знала о конспиративном доме. Он был строго засекречен.

Глаза Амелии широко открыты. Она видела своего убийцу. Он хотел, чтобы она знала, что умирает. Это было жестокое убийство. Её живот вспорот до того места, где в грудь вонзена стрела.

Мудак заставил её страдать.

Он должен был наблюдать за нами какое-то время, чтобы знать, что Амелия душа группы. Он ударил нас по больному.

Пока я беспокоился о безопасности Райли, кто-то добрался до Амелии.

Майлз берёт себя в руки до того, как это делаю я. Он поднимается и бежит к телу Амелии. Он быстро освобождает её и аккуратно кладет на землю. Из него вырывается сдавленный всхлип, когда он вытаскивает стрелу из её груди. Майлз швыряет стрелу в сторону, не обращая внимания на то, что к ней прикреплено, а затем начинает раскачивать Амелию. Он оставляет поцелуй на её лбу и плачет над её телом.

В скорбном оцепенении я подхожу к стреле и снимаю с неё клочок бумаги. Выглядит, как часть картинки. Я хорошенько разглядываю её и вижу, что это обрывок фотографии, которая должна быть размером А4.

Я медленно поднимаю голову и смотрю, как Майлз скорбит по Амелии, а затем, словно огромная стена обрушивается на меня.

«Амелия мертва».

От этой мысли меня трясёт, подобно землетрясению, разрушая последние крохи того, чем была моя жизнь.

Я потерял Джоша и Амелию.

Трясу головой, борясь с неверием, потому что этого не может быть.

Кто-то уничтожает мою команду, мою семью. На меня накатывает чувство беспомощности. Я всегда держал всё под полным контролем, но не сейчас. Всё катится к чертям собачьим. Дела далеки от моего контроля и чувство такое, будто я застрял в какой-то грёбаной версии сумеречной зоны.

Мысль о том, что Амелия мертва, начинает укореняться в моём сознании, когда в воздухе проносится быстрый свист. Верхняя часть тела Майлза вздрагивает, а затем он медленно смотрит вниз на стрелу, торчащую из его груди. Его руки разжимаются над Амелией, и она скользит на землю к его коленям.

Крик Скайлар эхом распространяется вокруг нас, и она бежит вперед на помощь Майлзу, как раз, когда стрела проносится позади неё, ударяя в спину мистера Перри.

Тревога с жаром разливается по моим венам. «Мы в ловушке. Прямо сейчас! Бл*дь!»

Адреналин несётся сквозь меня, немедленно переключая в режим выживания.

Все разом начинают вопить и кричать, а затем, когда Скайлар получает стрелу в бок, орёт и Камден. Она падает на четвереньки, но безостановочно пытается ползти к Майлзу.

Камден присаживается и подныривает, чтобы добраться до неё, тем самым делая себя более сложной целью для нападения. Он несколько раз стреляет в темноту окружающих нас деревьев. Тяжело стрелять по цели, которую ты не видишь, но это даёт нам немного времени.

Я бегу к Райли, совершая те же движения, что и Камден. Бегу, одновременно подпрыгивая и присаживаясь, и это работает, потому что стрелы промахиваются. Совершаю три выстрела в том направлении, откуда они летят, и на мгновение они останавливаются. Я использую этот момент, всеми силами пытаясь добраться до Райли.

Мои глаза останавливаются на ней, когда я пытаюсь оградиться от хаоса, который разверзся вокруг меня. Позади вновь пролетают несколько стрел, а одна проходит в нескольких дюймах от шеи Райли, заставляя её волосы взлететь вверх.

Я врезаюсь в неё и, придерживая одной рукой, продолжаю бежать, пока мы не оказываемся за первыми попавшимися деревьями на противоположной стороне поляны.

Моя спина впечатывается в грубую кору ближайшего дерева, и я притягиваю Райли ближе, пока она не прижимается ко мне спереди.

— Ты ранена? — у меня нет времени её проверять. Я едва ли найду время, чтобы отдышаться.

— Нет, — сдавленно всхлипывает она. Я даже представить себе не могу, через что ей пришлось пройти. Такое чувство, что кто-то продолжает пробивать дыры в моей жизни, и я был обучен для подобного дерьма. Нелегко смотреть, как кто-то из твоих близких погибает, но для кого-то вроде Райли это, должно быть, ужасно.

Я осмеливаюсь выглянуть из-за дерева и вижу Чарли, бегущего к нам. Бл*дь! Он всё ещё на виду.

— Чарли! — я кричу, подгоняя его. — Быстрее, мальчик!

Райли задерживает дыхание и тоже выглядывает из-за дерева, а затем, вырвавшись из моих рук, падает на колени.

Она начинает колотить руками по земле, подзывая Чарли хриплыми криками.

— Ну же, Чарли! Беги! — её голос хрипит от паники.

Стрела задевает ухо Чарли и втыкается в землю недалеко от Райли. Я пытаюсь оттащить её в безопасное место, когда Чарли прыгает на неё, сбивая с ног.

Я присаживаюсь на корточки и, только убедившись, что с ними всё в порядке, снова выглядываю из-за дерева. Кэмден получил стрелу в левую ногу, но ему удалось затащить Скайлар в безопасное место рядом с хижиной. Между нами большое расстояние и слишком рискованно пытаться его пересечь.

Камден ломает стрелу, а затем поднимает Скайлар. Он бросает на меня последний взгляд и начинает пробираться мимо хижины. Он, как и я, знает, что нам придётся расстаться. Теперь каждый сам по себе. Тот, кто охотится за нами, успешно разделил нас. Этот мудак хорош, слишком хорош. Ты теряешься, когда не знаешь, кто твой враг. Чувство беспомощности заставляет паниковать, а когда ты паникуешь, ты совершаешь ошибки.

Ошибка может стоить жизни. Я больше не могу позволить себе совершать ошибки. Мне нужно вытащить голову из задницы и взять ситуацию под свой контроль.

Я бросаю последний взгляд на Амелию и Майлза. То, что я вижу их такими разрывает меня на части. Я клянусь, что прикончу труса прежде, чем сделаю последний вдох, и тогда моё сердце засасывает в черную пустоту.

Я не могу позволить себе чувствовать что-либо прямо сейчас. Я должен сосредоточиться на том, чтобы сохранить наши жизни.

Единственное, что поддерживает меня сейчас, это обещание данное Джошу. Я должен защитить Райли.

Мы продолжаем двигаться вглубь деревьев. Ледяной холод сгущается вокруг нас, и единственное, что согревает, — это адреналин от осознания того, что кто-то за нами охотится.

У меня есть только две пули. Никогда в жизни я не был таким неподготовленным или застигнутым врасплох.

Я знаю, что Райли идёт по жёсткой земле без обуви, но я не могу нести её. Мне нужно быть начеку, чтобы сражаться. Я должен сохранить оставшиеся пули, до тех пор, пока у меня не останется другого выбора, кроме как использовать их.

Каждые несколько минут мы останавливаемся, и я прислушиваюсь. Я даже не уверен, впереди ли этот ублюдок или позади нас, или же он пошел за Кэмденом и Скайлар. Я беспокоюсь за них. Они оба ранены и не могут двигаться так быстро, как мы.

Я беспокоюсь за Майка. Он всё ещё где-то. Чёрт, судя по всему, он уже мёртв.

Мы спускаемся по склону горы, который, насколько мне известно, приведёт нас к дальней стороне моего земельного участка. Нам нужно добраться до старого сарая. У меня там старый разбитый грузовик. Я не проверял его долгое время и могу только надеяться, что он заведётся.

Мы спускаемся по крутому склону, покрытому опавшей листвой. Он ведёт к берегу ручья внизу.

Я слышу хруст сапог неподалёку и останавливаюсь, надеясь, что мы не выдали своё местоположение.

Райли застывает рядом со мной, а Чарли мгновенно напрягается.

— Гриффин, — слышу я приглушенный шёпот. Это Майк! Я начинаю двигаться, чтобы добраться до него. Он не знает, что происходит. Там он открытая мишень!

Райли хватает меня за руку, и её маленькая ладонь накрывает мой рот прежде, чем я успеваю позвать Майка. Я хватаю её за руку, чтобы убрать ото рта, но она качает головой. Её глаза сияют в темноте от страха.

Она прижимается ко мне, будто сможет удержать меня своим маленьким телом. У неё сердца больше чем силы. Чарли ложится, навострив уши, что означает, что там тот, кому нельзя доверять.

Мой мозг лихорадочно ищет ответы, а затем прямо над нами проходит тень, и я отчетливо вижу арбалет в руках Майка.

Предательство горечью прожигает мою глотку, и я не могу сглотнуть.

Майк — недостающее звено? Как я мог этого не увидеть? Какое отношение он имеет ко всему этому? Он был частью нашей команды в течение двух лет. Как, мать твою, я мог не знать, что укрывал убийцу в своей группе?

Райли поняла это в ту же секунду, как взглянула на него, в отличие от всех остальных.

— Гриффин, — снова шепчет он так, словно ему плохо.

«Чёрт, он хороший актер». Если бы Райли не остановила меня и я не увидел арбалет, я бы был уже мёртв. Я бы попал прямиком в его ловушку.

Ярость переполняет моё тело, напрягая каждый чёртов мускул. Этот ублюдок заплатит. Я намерен вырвать его сердце и засунуть в его глотку.

Я впустил его в свой дом. Я подпустил его к тем, кого любил больше всего. Я, бл*дь, доверял ему.

Я позволяю ему пройти чуть дальше, прежде чем схватить Райли. Я притягиваю её к себе так, чтобы можно было шептать ей на ухо.

— Мы спустимся ещё немного, а потом побежим к сараю.

Я похлопываю Чарли по спине, чтобы он знал, куда идти. Мы все медленно спускаемся вниз по насыпи, пока не достигаем ручья. Вода ледяная, когда мы проходим через неё, но мы должны продолжать двигаться.

Сейчас мы должны сделать всё возможное, чтобы выжить, чтобы я смог заставить этого мудака заплатить.

***

Мы только пересекли ручей, когда Майк кричит:

— Выходи, выходи, где бы ты ни был.

Нам необходимо пробежать по открытому участку, чтобы добраться до сарая. Одна мысль о том, что Райли на виду, пробирает до костей.

Я беру Райли за руку. Она дрожит. Мне нужно вытащить её из этой опасной ситуации. Я прижимаю её руку к губам и мысленно молюсь о том, чтобы сдержать обещание.

«Не дай мне её подвести. Я подвел всех остальных, но, пожалуйста, не дай мне подвести её».

— Я удивлён, что ты продержался так долго, — снова кричит Майк, и на этот раз он звучит гораздо ближе. Он движется в нашем направлении.

Я беру лицо Райли и удостоверяюсь, что полностью завладел её вниманием.

— Беги прямо через поляну. Там сарай. Спрячься внутри и жди меня.

— Нет! — срывается с её дрожащих губ. — Я не пойду без тебя, Гриффин.

— Я должен убить его или он убьёт нас. Мы не можем сбежать от него. Мне нужны ответы, и они есть только у него. Беги как можно быстрее. Чарли останется с тобой. Я приду за тобой.

Она берёт меня за запястья, и я вижу, что она хочет бороться со мной, но также она понимает, что нам нужны ответы.

— Пообещай, что придёшь за мной.

Я хреново даю обещания. В последнее время я просто не могу их выполнить.

Я чувствую, как она дрожит в моих руках. Я чувствую, как её ледяные пальцы сжимают мои запястья. Я чувствую её тёплое дыхание.

Она жива, и я сделаю всё, чтобы это так и оставалось.

Я целую её в лоб и шепчу:

— Я обещаю, — выдыхаю я в её кожу. — Я всегда буду рядом с тобой.

Она прерывисто вздыхает и взбирается по склону. Чарли с ней, и это меня немного успокаивает.

Райли оглядывается в последний раз, а затем вскакивает и убегает в темноту.

Я быстро встаю и несусь обратно через ручей. Я создаю как можно больше шума, чтобы Майк пошёл за мной и не заметил Райли.

— Я слышу тебя, — глупо поддразнивает Майк, выдавая своё местоположение.

Я подбираю камень и бросаю его вглубь деревьев, прежде чем спрятаться. Я слышу, как он подходит ближе. Он, как идиот, ведётся на самый старый книжный трюк — он идёт на звук камня.

Я медленно продвигаюсь вперёд и, держа пистолет обеими руками, направляю его прямо ему в голову.

— Кто ты и как связан с Волковым? — прежде чем покончить с ним, мне нужно получить ответы на эти два вопроса.

Он уверенно смеётся, что говорит о том, что он думает, будто я блефую.

Этот козёл думает, что я блефую после того, как он убил половину моей команды. Он так же глуп, как и они. Я ни за что не дам ему уйти.

— Михаил… меня зовут Михаил, — отвечает он, снова удивляя меня. Я думал, что мне придётся выбивать из него ответы. — Знаешь, как легко было изучить тебя, стать одним из вас? — его американский акцент испарился и теперь появился русский.

Пазлы медленно начинают складываться в моей голове.

Чёрт, он был хорош. Он водил меня за нос два года. Он всех нас одурачил.

— Я изучал тебя, Макгроу. Я изучал, как ты ходишь, как говоришь. Я целый год тренировался, чтобы стать одним из вас и приблизиться достаточно, чтобы убить каждого.

— Почему? — я выплевываю это слово, когда гнев гонит холод из моего тела. Мои руки чешутся нажать на курок. Больше всего на свете сейчас я хочу смотреть, как этот грёбаный мудак испускает последний вздох.

Михаил оборачивается, и я предупреждающе поднимаю пистолет. Он замедляет движения, но продолжает поворачиваться, пока не смотрит мне прямо в глаза.

— А чего ты ожидал, Макгроу? Ты убиваешь семью человека, а он не приходит за тобой? Сергей Волков — мой дядя. Тимофей Волков — мой двоюродный брат.

Михаил поднимает два пальца, печаль и гнев омывают его лицо.

— Татьяна Волкова — моя двоюродная сестра. Вот мы кто, — он протягивает вперёд руку, переплетая два пальца. — Мы были как родные брат и сестра, а ты… ты просто убил её. Ты убил всю мою семью и думал, что я не приду? Знаешь, каково это — хоронить всю свою семью разом? Боль настолько мучительна, что лишает тебя человечности.

Как бы я ни злился на него за то, что он убил тех, кого я люблю, я не могу отрицать, что понимаю, почему он это сделал. Я бы сделал то же самое с ублюдком, который убил мою семью. Я и собираюсь сделать то же самое.

Во мне борются понимание причин, по которым он совершил это, и просто желание выбить из него жизнь. Я хочу, чтобы он умер медленной и мучительной смертью. Я хочу отомстить за свою семью.

Но я не смогу забыть, что это всё моя вина. Я никогда не прощу себя за выбор, который я сделал, и за смерть, которая последовала за этим выбором.

— Сергей мёртв? — я должен знать. Я должен знать, жив ли он и кто были двое других мужчин, похожих на него.

— У него был двойник, которого он использовал для сделок с людьми, которым не доверял. У него был двойник из-за таких, как ты. Человек, которого ты убил на складе, не был Сергеем.

Я прекрасно понимаю, что он не ответит на мой вопрос. Я хорошо понимаю, как этот сукин сын делает это. Тот факт, что Михаил не говорит о смерти Сергея, означает, что он ещё жив, и это горькая пилюля.

Этот человек как грёбаный таракан — просто так не умрёт.

Во мне пульсирует сожаление. Сожаление от того, что взял на себя миссию. Сожаление от того, что самонадеянно полагал, что он уже мёртв. Сожаление от того, что изначально не сделал свою работу правильно.

Сожаление портит человека. Оно заставляет чувствовать отчаянное желание исправить то, что вызвало сожаление. Отчаяние делает тебя невнимательным, а невнимательность ещё больше всё портит.

Я скрежещу зубами, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Обычно у меня твёрдая рука, но впервые в жизни я начинаю дрожать. Я чертовски ненавижу, что этот ублюдок видит моё оцепенение. Ненавижу доставлять ему такое удовольствие.

— В тот день я похоронил своё сердце и душу. С тех пор я ходячий мертвец. Сначала я уничтожил твоего агента из ЦРУ. После этого тебя было легко найти. Тебе нужна компания получше, Макгроу.

— Письма, которые я отправлял в ЦРУ? — спрашиваю я, уже зная ответ, но мне всё ещё нужно услышать это от него.

— Были переадресованы мне. Было забавно наблюдать, как ты ломаешься под давлением.

Этот человек жмёт на все мои кнопки. Он просто продолжает наступать на меня, подталкивая ближе к краю.

Он делает шаг вперёд, заставляя всё моё тело напрячься. Он снова удивляет меня, роняя арбалет на землю. Он поднимает руки и сцепляет их за головой.

— Я хочу, чтобы ты убил меня, — говорит он, делая ещё один шаг вперёд. — Я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза, когда нажмёшь на курок. Я хочу, чтобы ты думал обо мне всю оставшуюся жизнь и помнил, что ты сделал убийцей невинного человека. Я был невиновен, но из-за того, что ты убил мою семью, я убил твою.

Я качаю головой, пытаясь осмыслить всё, что он говорит.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — спрашиваю я, всё ещё не веря ни единому его слову. Последние два года он жил во лжи. Он так чертовски хорош в этом, что невозможно отличить ложь от правды, и это заставляет меня усомниться в каждом долбанном слове, которое исходит из его рта.

— А зачем мне лгать? Пистолет у тебя, — говорит он с мёртвым спокойствием.

Ага, будто то, что у меня пистолет заставит его признаться во всём. Когда твоя жизнь в опасности, истина, как правило, далека от того, что у тебя на уме. Ты скажешь всё, чтобы выжить.

— Может, ты лжёшь, чтобы я снова потерял бдительность. Чёрт тебя знает, может, ты врёшь просто ради удовольствия.

— Я тренировался, чтобы втереться к тебе в доверие. И мне это удалось. Ты принял меня как одного из своих. Я обманул тебя, чтобы быть рядом, когда ты наиболее уязвим. Ты привёл меня сюда, в свой конспиративный дом. Я убил всю твою команду, всю твою семью. Теперь ты знаешь, что я чувствую.

— Кэмден и Скайлар? — я должен узнать.

Он качает головой.

— Я убил каждого человека, которого ты любишь. Я убил всю семью Вудса и всю твою. Ты заплатил кровью, как и я.

Мои мысли возвращаются к Райли, она, должно быть, прячется в сарае, и я удивлюсь, если он забыл о ней. Мне нужно связаться с Карсоном и проверить, всё ли с ним в порядке. Он правильно сделал, что не сунулся сюда.

Я хочу оплакать мёртвых, но я должен защитить тех двоих, что ещё живы.

Я смотрю ему прямо в глаза, давая то, что он хочет. Он этого заслуживает. С самого начала мы были двумя людьми, которые оказались втянутыми в чужую войну. Я заплачу за свой неверный выбор, но и он тоже.

— Я сожалею о своей роли в убийстве твоей семьи. Мне жаль, что до этого дошло.

Михаил смотрит мне в глаза, и наступает минута тишины, когда я ничего не слышу, прежде чем я нажимаю на курок. Выстрел попадает прямо между его глаз, быстрая смерть. Это больше, чем он заслуживает.

Война ещё далека от завершения, пока Сергей жив.

Я должен похоронить остальных членов моей семьи.

Я должен смотреть в глаза Райли, зная, что я ответственен за все эти смерти и разрушение.

Они могут быть мертвы, но их души живы. Михаил был прав — я буду думать об этом каждый день, до конца моей жизни.

Бессмысленная потеря жизни будет тяготить меня до тех пор, пока я не смогу больше встать.

Глава 23

Райли

Я не успеваю уйти далеко, как мне в голову приходит мысль о Камдене и Скайлар.

Они оба ранены и нуждаются в помощи. Я не могу, как трусиха, просто пойти и спрятаться.

Я меняю направление и снова несусь к хижине.

Первое, что я вижу, добравшись до поляны, — Майлз и Амелия. Я замедляюсь, и меня пробивает жесткое чувство горя, когда я прохожу мимо мистера Перри.

Я опускаюсь на колени перед Амелией и Майлзом, и на меня накатывает рыдание. Майлз умер, смотря на Амелию. Это самое трагичное, что я когда-либо видела в жизни.

Я дотягиваюсь до Амелии и осторожно закрываю её глаза, после чего делаю тоже самое с Майлзом. Я могу лишь надеяться, что они нашли друг друга на том свете.

— Райли? — я слышу шёпот Камдена, и это заставляет меня подорваться с земли. Я бегу к нему, и он практически теряет равновесие, когда я крепко обнимаю его.

— Ты живой! Слава Богу! — слёзы начинают быстро катиться, когда он обнимает меня в ответ.

— Где Гриффин? — спрашивает он, и я слышу беспокойство в его голосе.

Его вопрос заставляет меня плакать сильнее, и я качаю головой.

— Он остался. Он сказал, что должен убить Майка.

— Майка? — на лице Камдена появляется замешательство.

— Да. Это он убил Амелию, Майлза и твоего папу.

В темноте раздаётся отзвук выстрела, и я подпрыгиваю от страха.

— Идём! — Камден хромает к той стороне дома, где я в последний раз видела его и Скайлар.

Когда мы добираемся до стены, он опускается на колени, и только тогда я замечаю отверстие.

— Нужно заползти под хижину. Это единственное место, где я придумал спрятаться. Скайлар ранена, я не могу рисковать и бежать с ней.

Я следую за Камденом в крохотное пространство. Чарли за мной. Здесь тесно и душно, но мы справляемся.

— Камден, — я слышу прерывистый всхлип Скайлар. Она потеряла Майлза этой ночью. Все мы потеряли очень многое.

— Я здесь, детка, — шепчет Камден.

Я почти ничего не вижу в этом месте. Камден касается моего плеча.

— Всё нормально, Райли. Давай просто подождём здесь немного.

— Ладно, — я боюсь. Я даже думать не хочу о том, что Гриффин там, наедине с Майком. Я не хочу думать о том, что значил тот выстрел. Гриффин жив. Он должен быть жив.

Мы все лежим в тишине, никто не хочет озвучивать свои страхи.

Я подползаю ближе к Чарли и зарываюсь лицом в его шею.

Пока над нами сгущается ночь, я в полной мере начинаю ощущать последствия произошедшего.

Амелия и Майлз лежат снаружи мёртвые.

Я желаю позволить ночи поглотить меня. Этот мир стал слишком жестоким для меня.

Мы слышим какое-то движение рядом с хижиной. От страха сердце начинает колотиться сильнее.

— Чёрт, да где же они? — звук голоса Гриффина заставляет меня двигаться быстрее, чем я думала, что могу.

Я выбираюсь из-под хижины, и один только взгляд на силуэт Гриффина в темноте вызывает сдавленный всхлип, срывающийся с моих губ.

— Райли! — я слышу облегчение в его голосе, отчего моё сердце подпрыгивает.

Я мчусь к нему, желая обнять. Утыкаюсь лицом в его плечо и покрепче оборачиваю руки вокруг его груди. И я вовсе не собираюсь его отпускать. Он обвивает вокруг меня руки и оставляет цепочку поцелуев на моей макушке.

— Почему ты не пошла к сараю? У меня чуть сердце не разорвалось, когда я пришёл туда, а тебя там не было, — в его голосе слышится сдержанная злость.

— Я пришла посмотреть, не нуждаются ли Камден и Скайлар в помощи, — быстро объясняю я.

— Камден? — злость быстро оставляет его голос, сменяясь надеждой.

Я указываю на хижину, как раз в тот момент, когда Камден помогает выбраться Скайлар оттуда, где мы прятались.

— Он не добрался до тебя. Слава Богу!

Камден помогает Скайлар встать.

— Он пошёл следом за тобой, должно быть, подумал, что с нами покончено. Ты позаботился о нём?

— Да, позаботился, — говорит Гриффин, его слова звучат убедительно. — Но Волков ещё жив. Это пи*дец, мужик! Я даже не знаю, куда отсюда уходить.

— Давай сначала позаботимся о Майлзе, Амелии и… моём отце, — говорит Камден, тяжело сглатывая. — А потом мы сядем и подумаем, куда сможем направиться.

Камден звучит подавленно, а то, как Скайлар уставилась в землю, пугает меня. Она только что потеряла брата и, должно быть, сейчас в шоке от этого.

Я знаю, на что похоже это чувство. Она никогда не станет прежней, и это печально. Я подхожу к ней и беру её руки в свои.

— Я отведу Скайлар в дом и осмотрю раны. Она не может оставаться здесь.

Я не знаю, откуда берутся силы. Мы все разбиты, но, каким-то образом, все наши осколки сейчас соединяются.

Я знаю, что не могу сломаться. Я должна оставаться сильной для Скайлар, Камдена и Гриффина. Они были рядом, когда я переживала смерть своей семьи. Теперь моя очередь быть рядом с ними, и не важно, насколько сильно болит моё сердце. Я потеряла двух друзей, но они потеряли часть семьи.

***

Я не знаю, что делать. Не знаю, что чувствовать. Я больше вообще ничего не знаю.

Я сижу на диване в кабинете Гриффина с тех пор, как вернулся Камден и взял на себя присмотр за Скайлар.

Когда я сидела со Скайлар, мой мозг был хоть чем-то занят. Я промыла её рану и наложила повязку, так же, как это делала со мной Амелия. Похоже, стрела вошла не очень глубоко, правда я не эксперт. Уверена, что Камден осмотрит её.

Она позволила помочь ей переодеться в чистую одежду, а потом я просто сидела с ней. У меня не было мудрых слов, чтобы поддержать её. У Амелии были. Она знала бы, что сказать.

Чарли лежит на моих ногах, его глаза такие грустные, что я не могу долго на него смотреть без слёз.

Я боюсь двигаться с этого места. Я боюсь тишины. Боюсь пустых комнат.

Как это возможно? В один момент тебя окружают люди — люди, которые стали тебе небезразличны — а в следующий момент они уходят.

И у тебя почти нет воспоминаний.

Амелия сказала, что я должна позволить хорошим воспоминаниям жить, но как это возможно, когда каждого дорогого мне человека у меня отбирают?

Чем я заслужила это? Что я сделала в жизни не так, чтобы быть наказанной подобным образом?

Я не понимаю смерть. Как можно понять что-то столь окончательное… столь разрушительное?

Как вообще можно понять хоть что-то из этого?

Майлз и Амелия никогда больше не будут прикалываться друг над другом и притворяться, что не влюблены.

Я никогда больше не буду мыть посуду с Майлзом, никогда не смогу положиться на его молчаливую силу. Никогда не смогу поблагодарить его.

Никогда больше не смогу поделиться мыслями о книге с Амелией.

Смерть — это конец. Она отбирает всё у человека, который остался жить. Она забирает любовь. Забирает хорошие воспоминания.

Смерть — это пустота. Абсолютная пустота, которая ярко освещает твою боль и печаль.

Пустота порождает пустоту. Боль порождает боль. Нет ничего хорошего в этих всепоглощающих чувствах.

***

Я медленно встаю. Я отсидела ноги, и они болят, напряжение ночи нагоняет меня. Я чувствую напряжение в каждой мышце. А ещё я замёрзла и устала.

Я слышу движение в доме, а затем резкое: «Бл*дь!».

Иду на звук и нахожу Гриффина у подножия лестницы. Рядом с ним небольшая лужа крови. Он на коленях и пытается её оттереть.

Я разворачиваюсь, чтобы взять ещё одну тряпку и ведро воды. Опускаюсь рядом с ним на колени и начинаю оттирать застывшую кровь. Она темного цвета и выглядит старой.

Внезапно Гриффин хватает меня за руку и выдергивает из неё тряпку.

— Я сам сделаю это. Иди и приведи себя в порядок, — огрызается он.

Мои глаза задерживаются на его бледном, за исключением мазка грязи на щеке, лице. Смотрю на его руки, а затем и на всё остальное. Он весь покрыт грязью. Под глазами тёмные круги, а рот сжат в жесткую линию.

— Ты похоронил их? — спрашиваю я. Мне просто нужно знать, что они не остались там.

— Да, — рявкает Гриффин.

Печально, что у них не будет должных похорон. Но это лучше, чем оставлять их там на холоде. Не то чтобы они теперь чувствуют холод.

Я трясу головой, пытаясь избавиться от мрачных мыслей. Сосредотачиваюсь на Гриффине, и это помогает мне заглушить собственную боль и скорбь, притупить чувства.

— Тебе нужно помыться, — говорю я. Мой голос слышится бесцветным даже для моих собственных ушей.

Гриффин прекращает вытирать кровь, и его подбородок падает на грудь. Словно мои слова сломали в нём что-то. Простое предложение стало для него последним ударом.