Защитник

Он сломался, как в ту ночь у бассейна, и его совсем не заботит, что я свидетель его уязвимости.

Его плечи вздрагивают от боли, и он даже не вытирает слёзы с щёк.

Я забираю у него тряпку и бросаю в ведро.

Я может и испытываю острую боль из-за их смерти, но он полностью разбит, как и я после той ночи, когда была убита моя семья.

Он нуждается во мне, как я нуждалась в нём и Амелии.

— Идём.

Я помогаю ему встать на ноги и оборачиваю руку вокруг его талии, прижимая к себе.

Он опирается на меня и то, что такой сильный мужчина выглядит настолько сокрушенным, разрывает моё сердце.

Глава 24

Гриффин

Сколько человек может выдержать, прежде чем сломается?

Я устал, так чертовски вымотан. И это не то, что сможет исправить хороший ночной отдых. Я чувствую себя старым и опустошённым.

Я до сих пор пытаюсь во всём разобраться. Как всё так быстро полетело к чертям?

Самой тяжёлой вещью, которую я когда-либо делал в жизни, стали похороны Амелии, Майлза и мистера Перри без подобающих церемоний. Они заслуживали большего.

Камден и я какое-то время молча стояли над их могилами. Нет слов, чтобы описать то, что мы чувствуем из-за потери и из-за предательства.

Михаил похоронен в лесу. Я подумывал над тем, чтобы оставить его в лесу на съедение животным, но я не варвар.

Я понял одну штуку: жизнь ранит тебя. Она ломает тебя и изматывает до тех пор, пока ты не захочешь сдохнуть. Пока ты молод ты боишься смерти, потому что у тебя есть мечты и надежды. Но чем старше ты становишься, тем быстрее они рушатся. Жизнь готовит тебя к смерти.

Одинокая мысль пришла мне в голову. Я причинил столько боли, что всем без разницы, жив я или мёртв. Я больше не важен. Я больше не нужен.

Я позволяю Райли привести меня в комнату. Она тащит меня в направлении ванной, и на мгновение я хочу сопротивляться. Мне без разницы, чистый я или нет. Я просто хочу спать.

Забавно, я никогда особо много не спал, но сейчас я просто хочу добраться до кровати.

Возможно, я пытаюсь одурачить себя, думая, что смогу спрятаться от всего в темноте, которую принесёт сон.

— Встань сюда, — говорит Райли, оставляя меня у стойки. Я прислоняюсь к ней, пока она открывает краны, проверяя температуру воды.

Я хмурюсь, когда она берёт свою майку и стягивает её через голову. Затем она снимает леггинсы и остаётся передо мной в одном нижнем белье.

Мои глаза блуждают по её телу. Она так чертовски красива, что в груди начинает болеть ещё сильнее. Я мог потерять и её.

Она берёт мою рубашку и снимает с меня через голову. Только тогда частица благоразумия возвращается ко мне.

— Что ты делаешь?

Её глаза впиваются в меня, и этот уязвлённый взгляд бьёт прямо в сердце. Я, в самом деле, только вчера думал о том, что хочу видеть её улыбку? Сейчас я даже себя не смогу заставить улыбнуться. Я — долбаное посмешище.

Она снимает с меня рубашку и тихо шепчет:

— Я вымою тебя и уложу в кровать. Ты почувствуешь себя лучше, если немного поспишь.

Она расстёгивает на мне ремень, а я просто стою и смотрю на неё. Она осторожно расстёгивает молнию на джинсах, и я почти улыбаюсь. Почти.

Она опускается на колени и спускает джинсы по моим ногам, а потом смотрит на меня.

— Можешь выйти из них?

Я делаю, как она говорит, и смотрю, как она сдвигает нашу одежду в угол. Она берёт меня за руку и ведёт в душ.

Я просто позволяю воде литься на меня, опираясь спиной о плитку. Я желаю, чтобы она смыла всё: неудачу, горе, просто всё.

Райли берёт гель для душа и выдавливает немного на руку. Растирает его в ладонях, а потом начинает мыть мою правую руку. Её прикосновения нежные, больше похожие на ласку.

Раньше я никогда не нуждался в том, чтобы кто-то меня мыл. Ни разу в жизни я ещё не падал так низко, и это пугает меня до чёртиков. Я должен быть сильным. Должен быть мужчиной, а мужчины непробиваемы.

Хотя, что я за мужчина, ха! Я рухнул к чертям собачьим, как замок из песка. Я чувствую себя одиноким. Таким чертовски одиноким, что это лишает сил.

Я даже не шевелюсь, когда Райли заканчивает возиться со мной и быстро моется сама.

Она выключает воду и берёт полотенца. Сначала она вытирает меня и оборачивает полотенце у меня на поясе.

— Сними мокрые трусы и иди в постель, — говорит она, пытаясь звучать серьёзно.

Её щеки вспыхивают, и я поднимаю левую руку к её лицу. Я провожу большим пальцем по её щеке и целую в лоб, молча благодаря за заботу.

Я иду в комнату, стягиваю мокрые трусы, забираюсь под покрывало, а затем смотрю в окно.

Райли, обёрнутая полотенцем, подходит к шторам. Солнце уже встало, но чувство такое, словно всё ещё ночь.

Я, как солнце, сжигаю всё, что ко мне приближается.

— Я чувствую себя одиноким, как солнце, — бормочу я. Я не собирался произносить это вслух, но слова сами слетели с губ.

Райли опускается на колени перед кроватью, и её пальцы легонько проходят сквозь мои волосы. Взгляд её мягкий, когда она смотрит на меня.

— Ты так ярко сияешь. Ты можешь растопить ледяное сердце. Твой свет ярче тысячи солнц. И это единственный свет, который смог пробиться сквозь ту тьму, в которой застыла я.

Её честность сбивает с ног. Я смотрю в её нежные зелёные глаза и мечтаю затеряться в них.

— Как такое вообще возможно, что кто-то, как ты, существует в этом грёбаном мире? — я тяну к ней руку, потому что мне необходимо ощущать её. Я двигаюсь назад и тащу Райли в кровать поближе к себе. Я сильнее прижимаю девушку к груди и впитываю тепло её кожи. Кладу подбородок ей на голову и закрываю глаза.

— Ты должна ненавидеть меня, но ты всё ещё здесь. Я разворотил твою жизнь, а ты до сих пор находишь силы меня утешать.

— Это не твоя вина. Каждый в этой жизни делает собственный выбор. Жизнь хочет ударить побольнее, а мы просто должны решить, собираемся ли снова вставать. Мы оба многое потеряли — но у меня всё ещё есть ты. У меня всё ещё есть Скайлар, Камден и Чарли. Если я не сосредоточусь на том, что у меня осталось, меня целиком поглотит пустота, оставленная теми, кого уже нет.

Слова Райли находят отражение во мне.

Сосредоточиться на том, что имеешь. У меня всё ещё есть Райли. И всё ещё есть обещание, которое я ей дал.

И словно умеет читать мысли, она шепчет:

— Обещаю, я всегда буду рядом с тобой.

Её обещание несёт волну необъяснимого тепла, и это уже слишком.

Я обнимаю её сильней, так сильно, как могу, и начинаю плакать, как мужчина, потерявший всё.

Я скорблю, цепляясь за единственное, что у меня осталось в жизни, — Райли.

Глава 25

Райли

Как только Гриффин заснул, я выскальзываю из кровати.

Иду в свою комнату, одеваюсь, на этот раз натянув и носки, и иду искать Чарли.

Нахожу его в библиотеке, свернувшегося на кресле Амелии. Захожу, сажусь рядом и просто обнимаю его.

— Мне так жаль, Чарли, — шепчу я. Мои глаза опускаются на его ухо, там, где его задела стрела. — Как твоё ухо? — я осторожно провожу рукой по его голове, проверяя рану. Выглядит неплохо. Я просто оставлю её, она должна зажить через пару дней.

Я оставляю Чарли на кресле и спускаюсь вниз. Быстро отмываю остатки крови и убираю тряпку и воду. Мою посуду и начинаю варить куриный суп. Мама всегда говорила, что куриный суп способен вылечить что угодно.

Пока я занята чем-то, я могу не смотреть в лицо жестокой реальности того, что произошло. Пока я заставляю этот дом чувствовать себя живым, я могу не вспоминать о смерти.

Ещё раз проверяю суп. Я поставила его на медленный огонь. Он должен приготовиться как раз к тому времени, когда все встанут.

Наполняю миску Чарли водой и едой и отношу ему.

Замечаю оставленную Амелией на кофейном столике книгу и открываю её.

Я застываю от боли в сердце, когда до меня доходит, что это её дневник. Тот, в который она записывала свои цитаты.

Мои глаза порхают над словами, впитывая их.

«Ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь сделать всё, что захочешь».

«Жизнь полна уроков. Ты либо учишься, и жизнь идёт вперёд, либо жизнь ломает тебя. В любом случае, жизнь убедится в том, что ты выучил урок, который должен был выучить в первую очередь. Ты можешь облегчить для себя задачу и перестать бороться с жизнью. Усвой чёртов урок, когда жизнь ударит впервые».

Во мне пузыриться злость, и я швыряю книгу.

— Какой чёртов урок? — кричу я, хватаясь за волосы и дёргая их. Мне нужно почувствовать физическую боль, чтобы не чувствовать всепоглощающую боль, разрушающую меня. Я падаю на колени и реву: — Какой урок? Я не понимаю.

Делаю глубокий вдох, успокаивая саму себя. Я не могу сейчас сломаться. Мне нужно держать себя в руках.

Замедляю дыхание и позволяю слезам пролиться, а затем ползу к дневнику. Беру его и открываю случайную страницу.

«Самый большой урок, который преподносит тебе жизнь, это то, что ты всего лишь человек. Ты не в силах контролировать жизнь. Тебе даётся выбор, каждый из которых ведёт своим путём. Некоторые из них наполнены счастливыми моментами. Значит, ты сделал хороший выбор. А некоторые пути наполнены кошмарами. Это потому что твой выбор был неверным, и жизнь заставляет тебя сделать другой выбор, лучший выбор. Если ты продолжаешь делать неправильный выбор, ты продолжаешь идти по неправильному пути, и жизнь будет вновь заставлять тебя выбирать. Сделай правильный выбор и иди правильной дорогой».

— Так всё это случилось, потому что я сделала неверный выбор? Какой выбор? У меня не было никого выбора! — я кричу на цитату Амелии, как будто та и впрямь меня услышит.

Я долго сижу и пялюсь на пол, пытаясь почувствовать хоть что-то. Я сказала Гриффину, что это не его вина, — потому что это моя вина.

Я не показывала им, как они мне дороги, вот жизнь и отобрала их у меня.

Я должна уйти. Если я уйду, Гриффин, Скайлар и Камден будут в безопасности. Если я останусь, то и их тоже отберут.

Я дышу быстрей и быстрей, во рту пересыхает. Выбегаю из библиотеки, не уверенная до конца, что делать или куда идти.

Я бросаюсь вниз по лестнице, и в момент безумия и страдания мои ноги подкашиваются и тело кренится вперёд. Бедро врезается в следующую ступеньку, и я быстро хватаюсь за перила, чтобы не упасть.

Мгновение я лежу в полном потрясении тем, что только что произошло.

— Райли! — зовёт Гриффин с верхнего этажа.

Я поднимаюсь, когда Гриффин достигает лестницы. Он одет лишь в джинсы, сидящие опасно низко на его бёдрах.

Он мчится вниз и присаживается рядом со мной.

— Что случилось? — он выглядит так, будто только проснулся.

— Я поскользнулась. У меня был момент безумия. Прости, если разбудила тебя.

— Момент безумия? — спрашивает он, помогая мне встать.

Меня захлёстывает смущение, когда я вынуждена признать, до какого уровня безумия опустилась.

— Я немного прибралась, потом начала варить куриный суп, — начинаю я мямлить. — Я отнесла воду и еду Чарли, а потом увидела книгу. Когда открыла её, то поняла, что это дневник Амелии, она писала об уроках, которые преподносит жизнь, и о том, что ты должен выучить этот чёртов урок, иначе жизнь подсунет тебе ужасные вещи. Прости Гриффин. Прости, что не выучила свой урок раньше.

Он мрачно хмурится и сжимает меня обеими руками.

— О чём, блин, ты говоришь?

— Я подумала, что если уйду, ты будешь в безопасности. Я принимала всех их, как должное, и жизнь отобрала их у меня.

Его голубые глаза пристально смотрят на меня, а затем он качает головой, выглядя ещё более измотанным, чем до того, как отправился в постель.

— Должно быть, ты так жалеешь, что спас меня. Я не принесла тебе ничего, кроме душевной боли.

Гриффин крепче сжимает мои руки и подходит ко мне.

— Я никогда не пожалею, что спас тебя. Ты можешь сломаться, Райли. Можешь развалиться на куски. Я возьму каждый кусочек и соберу их обратно, но никогда не проси меня отпустить тебя. Здесь без вариантов. Ты ищешь причину, какую-то вину, вот почему произошёл весь этот чокнутый разговор. Они погибли не из-за того, что ты относилась к ним, как к должному. Они погибли, потому что все мы облажались на этом задании. Я не буду в безопасности, если ты уйдёшь. Я буду в опасности окончательно потерять себя. Ты — всё, что у меня есть, Райли. Единственный человек, который у меня остался. Я не дам тебе уйти.

Он тянет меня в крепкие объятия, и я прикрываю глаза, когда его сильные руки оборачиваются вокруг меня.

— Я не могу понять эти бессмысленные убийства, — шепчу я.

Его руки ласкают мои волосы, и он оставляет поцелуй у меня на виске.

— Тебе и не нужно. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, просто смириться. Ты запуталась, и я запутался. Давай будем в этом хаосе вместе.

Я киваю в его плечо. Я понятия не имею, как смириться с этим, зато прекрасно знаю, что значит быть запутанной. Это единственное, что в последнее время у меня выходит великолепно.

— Ты приготовила куриный суп? — ни с того ни с сего спрашивает Гриффин.

— Ага, мама говорила, что суп может исцелить всё, — я шмыгаю носом, отстраняясь. Мои глаза скользят по его голой груди и вниз до пресса, и я вспоминаю, как потрясающе было заботиться о нём и мыть его.

— Ты может и запутался, но хотя бы красивый, — только когда слова покидают мой рот, до меня доходит, что я только что сказала.

Я отступаю от него и указываю себе за плечо:

— Мне нужно проверить суп.

Несусь на кухню с горящими щеками. Мне нужно держать себя в руках. Сейчас не время влюбляться в Гриффина. Всем нам нужно смириться, как и сказал Гриффин.

***

Я не возвращаюсь в библиотеку. Я избегаю дневника Амелии. Я поставила для Чарли миску со свежей едой и водой на кухне. А ещё кухня стала моим новым убежищем.

Полагаю, Чарли придёт, чтобы попить и поесть, а потом вернётся назад в библиотеку.

Чуть позже только Камден заходит на кухню. Я не видела Скайлар с той ночи. Камден и до случившегося был немногословен, а теперь и вовсе ничего не говорит. Он просто кивает мне, берёт необходимое и возвращается к Скайлар.

Гриффин сказал, что Камден сообщил ему, что скоро они уедут.

И тогда здесь останемся только я, Гриффин и Чарли. Я знаю, Гриффин сказал, что никогда не уйдёт, но чувство такое, будто это только вопрос времени.

Ничто в жизни не вечно.

Я уставилась в стол, пытаясь придумать, куда идти отсюда. Моя жизнь сбита с курса.

Гриффин заходит на кухню и отодвигает стул. Я сижу и смотрю на него, гадая, почему он садится, когда в последние несколько дней он жил в своём кабинете.

Входит Камден, и я удивляюсь, видя Скайлар с ним. Они садятся, и только тогда до меня доходит, что происходит.

— Волков всё ещё жив, — мрачно говорит Гриффин, и от его слов меня трясёт. — Майк, или Михаил, был сыном его брата. Думаю, Михаил был первым из нападавших. Он сказал, что Волков использовал двойников, чтобы те выдавали себя за него, но я не знаю, сколько их было. В ЦРУ у меня есть контакт, но я ему не доверяю. На данный момент я могу доверять только четырём людям, которые сидят за этим столом. Мне нужно что-то сделать, иначе я сойду с ума. Я не могу просто так сидеть.

Камден кивает, словно находясь глубоко в своих мыслях, а затем бормочет:

— Я забираю Скайлар. Не знаю, куда мы пойдём, но я не могу подвергать её риску. Думаю, мы должны просто отправиться в путь. Прости, но я не могу просто ждать ещё одного нападения. Я не могу рисковать ею. Ты знаешь, как найти меня, когда будешь готов к заданию.

Гриффин поднимает взгляд с рук, и мгновение они просто смотрят друг на друга.

— Делай то, что необходимо. Никаких обид, я всё понимаю. Я свяжусь с тобой, как только у меня будут точные данные.

Я перевожу взгляд от одного человека к другому, когда Камден и Скайлар встают. Хоть я и не была близка с ними, мне грустно смотреть, как они уходят.

Я обнимаю Камдена и Скайлар, не зная, что им сказать. Мы все идём к входной двери, где я вижу два рюкзака. Камден закидывает их в грузовик, припаркованный возле двери.

— Я свяжусь с тобой, — говорит он Гриффину, а потом они обнимаются.

Я смотрю на Скайлар, ловя её взгляд.

— Мне жаль, — говорю я ей одними губами.

Она подходит и обнимает меня.

— Береги себя, — шепчет девушка.

Они забираются в грузовик, и я смотрю, как они уезжают, чувствуя знакомую пустоту, которая всё глубже проникает в меня.

Глава 26

Гриффин

Я собрал всю информацию о Волкове, которая у меня есть. Потратил часы, рассматривая его фотографии, пытаясь разобраться, на каких изображён он, а на каких его двойник.

И только когда я разглядывал фотографии, я вспомнил об обрывках фото, которые были прикреплены к стрелам. Я сложил их вместе, и оказалось, что это семейное фото Волкова. Я распознал всех, кроме одного человека, а Сергея на фото не было. Только если он и не был Сергеем? У меня такое ощущение, что мы никогда не знали, как выглядит настоящий Сергей. С самого начала он был на шаг впереди. Он правит своей империей из тени и позволяет двойникам изображать его.

Вот что я упустил. Вот где я ошибся. Мы охотились за овцой, пока волк наблюдал за нами.

Я запоминаю каждую черту лица человека на фото. На этот раз я буду готов. Больше никаких пряток. Больше никакого ожидания, что война нагрянет ко мне.

— Ты ходячий мертвец, Сергей, такой же, каким был Михаил.

***

Дом слишком большой, слишком наполнен воспоминаниями.

Я нахожу Райли на кухне и снова думаю: а спала ли она вообще. Последнюю неделю я работал, охотился на Сергея. Во мне зародилось чувство вины, потому что я не проверял её.

Она уткнулась взглядом в поверхность стола. Я сажусь и провожу пальцами по её руке, пока не касаюсь ладони.

— Привет, — говорю я, когда она поднимает на меня взгляд.

Она ничего не говорит, а её зелёные глаза затуманены, как будто она спала и только что проснулась.

— Мы возвращаемся домой. Мне нужно кое-что сделать, — я не объясняю что именно. Ей не нужно знать, что поездка домой это уловка для Сергея. Если он подумает, что я потерял бдительность, то возможно выйдет из тени.

— О… — она снова упирается взглядом в стол. — Ага…

Девушка выглядит так, словно подбирает слова, поэтому я терпеливо жду.

Райли отнимает руку из-под моей и нервно сглатывает.

— Я могу… Я могу поехать обратно с тобой?

Я хмурюсь и откидываюсь на спинку стула, пытаясь понять, что на неё нашло.

— Или хотя бы до ближайшего города. Оттуда я смогу добраться сама, — она нервно заправляет прядь волос за ухо и встаёт. — Не беспокойся, уверенна, я смогу взять такси.

Я сижу ещё несколько секунд, пытаясь понять, что только что произошло. Я сказал, что мы возвращаемся домой, а она начала говорить о такси. О каком такси? Для чего?

Я подпрыгиваю и иду за ней. Только я подхожу к двери, как она возвращается, врезаясь мне в грудь.

— Блин, прости, — она бросается мимо меня и бессвязно бормочет: — Телефоны на другой стороне. Я быстро.

Я иду за ней в первый кабинет и опускаю руку на телефон как раз, когда она собирается взять его.

Её взгляд впивается в мои глаза, и я вижу боль в её глазах.

— Что ты делаешь? И зачем тебе такси?

Она отступает от стола и качает головой, явно сбитая с толку.

— Ты сказал, что мы едем домой. И ничего не ответил, когда я спросила, подвезёшь ли ты меня. Я не хочу навязываться.

— Навязываться? Райли, с чего ты это взяла?

Я подхожу к ней ближе, и она снова начинает бессвязно бормотать, что, как я заметил, она делает, когда ей не по себе или когда она нервничает.

— Ты ведь занят. Я знала, что мы не сможем оставаться здесь навсегда. Тебе нужно заниматься делами и мне тоже… эмм… заниматься делами.

Я сокращаю между нами дистанцию и скольжу ладонью по её щеке. Наклоняю её лицо так, чтобы она смотрела мне прямо в глаза.

— Я имел в виду, что мы должные поехать ко мне домой вместе.

Ни за что на свете я не выпущу её из виду, пока Волков жив. Моя жизнь ничего не стоит, но её жизнь значит для меня всё. Я прикончу Волкова, и тогда у Райли будет будущее. Тогда она снова будет улыбаться.

— Ты хочешь взять меня с собой? — спрашивает она. Её глаза так полны надежды, что это причиняет боль. Больно, что эта потрясающая женщина чувствует себя потерянной. Больно, что она чувствует себя одинокой.

— Разумеется. Именно это я и имел в виду, когда говорил, что не отпущу тебя.

Я притягиваю её в объятие, прижимая её голову к своей груди.

— Мы вернёмся сюда? — спрашивает она, и её голос приглушён моей рубашкой.

— Если захочешь, — шепчу я, целуя её в макушку.

Она смотрит на меня, и её глаза невероятно зелёные на фоне бледного лица.

— Я бы очень этого хотела.

Я улыбаюсь ей, готовый пообещать целый мир, пока она на меня так смотрит.

— Тогда мы вернёмся.

Её губы растягивает улыбка, что заставляет мои глаза впиться в них. Впервые я желаю, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. Она единственная с кем я вижу своё будущее.

— Я хочу, чтобы ты знал, как я благодарна тебе. Ты для меня важнее всего на свете.

Её слова неожиданны. Она встаёт на цыпочки и целует меня в щёку.

— Я ценю тебя, Гриффин.

Я смотрю, как она уходит, всё ещё ощущая её губы на щеке.

Нужно быть осторожным с ней. Я до сих пор настаиваю на том, что сказал в ту ночь у бассейна. Мы оба не готовы к отношениям. Нам нужно разобраться со многими вещами, кроме того, она заслуживает кого-то получше меня.

***

Мы используем самолёт компании, поэтому дорога домой проходит быстро. Я вижу на лице Райли вопросы по поводу самолёта, но она их не озвучивает.

Мой отец ушёл, когда я был маленьким, так что я о нём почти ничего не помню. Мама делала всё возможное, чтобы дать мне всё, в чём я нуждался. Она была идеальной матерью. Всегда делала и говорила нужные вещи в нужный момент. А затем у неё случился инсульт. Вскоре она умерла, и с тех пор вокруг меня всё стало распадаться на части.

Я кинулся с головой в работу, думая, что это прогонит боль. Некоторые задания были рискованными, но чем больше риска, тем больше я работал. Я стал отчаянным.

Думаю, что знаю, когда меня понесло. Когда теряешь дорогого человека, теряешь и направление в жизни, а мама была дорогим для меня человеком.

Я продолжал рисковать, а деньги продолжали поступать. Мы, наконец, могли купить жизнь, о которой мечтали, по крайней мере, я продолжал так говорить себе.

Сейчас у меня есть все эти чертовы деньги, но нет команды, нет семьи. Насколько это херово? Я рисковал всем и всё потерял.

***

Я паркуюсь и хватаю наши сумки. Когда Чарли спрыгивает с заднего сидения, мы идём в дом.

У меня здесь огромная территория, где Чарли может резвиться. Я пропускаю Райли и Чарли вперёд и закрываю за нами дверь.

В доме душно.

— Я только открою окна, а потом покажу тебе комнату.

Райли оглядывает кухню и открытое пространство гостиной. У меня здесь мягкий коричневый диван, достаточно большой, чтобы я мог на нём спать. Иногда мне нравится засыпать под фильм, и я убедился в том, что диван удобный. Думаю, что дом приличный, мне в нём уютно.

— Ты сам его украшал? — спрашивает она, когда я заканчиваю с окнами.

— Ага, — я беру её сумку и иду по коридору, ведущему к спальням и ванным комнатам.

— Ох, я по другому себе представляла твой дом, — говорит она, останавливаясь перед картиной на стене. На ней изображена женщина, стоящая среди пустыни, и мужчина позади неё. Не знаю, что заставило меня купить её. Думаю, что беззвучная сила мужчины.

— И как же? — спрашиваю я, открывая дверь в её комнату.

Она входит за мной внутрь и позволяет глазам пробежаться по светло-зелёному постельному белью и занавескам.

— Он ощущается таким душевным. Я думала ты более современный человек.

Я хмурюсь, не понимая, что именно дало ей такое представление обо мне.

— Думаешь, я не душевный?

Она скрещивает руки и смотрит куда угодно, кроме меня.

— Не совсем. От тебя исходит атмосфера жёсткости и серьёзности. Это вовсе не плохо. Просто в тебе нет всякой ерунды. Что видишь, то и получаешь.

Я не в восторге от этого. Я не хочу выглядеть твердолобым ослом.

— Я душевный, — говорю я, защищаясь. — Мне нравится всякая душевная хрень.

Я подхожу и ставлю её сумку в изножье кровати, а затем снова поворачиваюсь к ней.

— Душевная хрень?

— Ага, — я подхожу к ней ближе, и она опускает руки. Я хорошо осознаю, что её тело настроено на моё. — Мне нравится обниматься и всякое такое. Тебе просто нужно узнать меня получше.

— Я бы с удовольствием, — говорит она, и её щеки вспыхивают розовым. Каждый раз, когда она краснеет, со мной что-то происходит. Заставляет чувствовать себя более мужественным и не таким неудачником. — Я имею в виду, что с радостью узнала бы тебя лучше.

Впервые мы общаемся в нормальной обстановке. Нужно было привести её сюда раньше. Думаю, смена обстановки пойдёт на пользу нам обоим.

— Ничего, если Чарли останется тут со мной? — спрашивает Райли. Она подходит к кровати и скидывает покрывало. Чарли запрыгивает и быстренько устраивается.

— Конечно.

— Спасибо, что позволил нам остаться здесь, — она гладит Чарли по голове.

— Закажу нам что-нибудь поесть. Вы с Чарли пока обустраивайтесь здесь. Я оставлю для него миску с водой и едой на кухне, — я разворачиваюсь, чтобы уйти, добавляя: — Там небольшой сад, если Чарли нужно выйти.

— Отлично, спасибо.

Я выхожу из комнаты и направляюсь на кухню. Нужно составить список необходимых вещей. Мы можем разобраться с этим завтра, а потом я уберу Сергея Волкова раз и навсегда.

***

Я сижу в темной гостиной и жалею себя. Это единственное в чём я преуспел в последнее время.

Райли и Чарли рано уснули. Я рад, что она хоть немного отдохнёт.

Я смотрю на пустую бутылку воды в своей руке, когда мои мысли возвращаются к Амелии и Майлзу. Они не заслужили такой смерти. Я и раньше терял друзей. На работе вроде моей, ты думаешь, что к этому можно привыкнуть, но нет. Ты никогда не привыкнешь видеть, что твои друзья умирают.

Я слышу звук движения, а затем Райли входит в гостиную. Она не видит, что я сижу в темноте и направляется на кухню. Она роется в шкафчике, пока не находит стакан и наполняет его водой.

Девушка одета в чёрные леггинсы и белую майку, и почему-то простая одежда ей идёт. Мои глаза скользят по её волосам, скрученным в небрежный пучок. Я люблю, когда они распущены. Они выглядят как чёрный шёлк.

Глаза опускаются к её горлу, когда она делает глоток воды. Глупо отрицать, что между нами есть притяжение. Я чувствую его и знаю, что она тоже чувствует. Но время отстойное. То ли из-за смены обстановки, то ли потому что теряю контроль, не знаю, но я начинаю представлять, чтобы я почувствовал, если бы поцеловал её шею.

«Какова на вкус её кожа?»

Глаза блуждают по её телу. У неё есть изгибы во всех правильных местах, и это заставляет желание шевелиться во мне.

Я перемещаюсь на диване, стараясь игнорировать проблему, которую сам себе создал.

— Не можешь заснуть? — спрашиваю я, нарушая тишину.

— Ах, — охает она, из-за чего проливает на себя воду.

Я поднимаюсь и иду на кухню.

— Прости, что напугал тебя.

— Всё нормально.

Райли ставит стакан в раковину и поворачивается ко мне лицом. Мокрая майка облепила её грудь, показывая каждый чертовски красивый изгиб. Чёрт возьми, всё, что я хочу сделать, это прижать её к стойке и забыться в ней.

Мои глаза встречаются с её, и румянец, разлившийся по её шее, говорит мне о том, что я попался. Она видела, как я разглядываю её.

— Мне нужно вывести Чарли, — бормочет она.

Девушка проскальзывает мимо меня и возвращается в свою комнату. Через минуту выходит вместе с Чарли. Она сменила майку.

Я открываю для неё раздвижную дверь, но не ухожу с её пути.

— Спасибо, — шепчет она. Я чувствую её смущение из-за мокрой майки.

Чарли выбегает на улицу, а я хватаю её за руку, когда она собирается ускользнуть от меня. Я не знаю, что сказать и почему я решил схватить её. Без понятия, какого хрена я делаю. Мы стоим так в течение долгого времени. Может мне нужно касаться её, потому что я знаю, что она чувствует ту же боль, что и я. Просто она сломлена, как и я. А может, потому что я надеюсь, что наши осколки могут собраться воедино и сделать нас цельными.

На меня обрушивается непреодолимая потребность спасти нас обоих. Я наклоняюсь, но колеблюсь на полпути. Это всё изменит. Я должен следовать собственному совету и отпустить её. Мы не готовы ни к каким отношениям. Я наклоняюсь ещё немного, и моё сердце начинает колотиться сильнее, когда я нежно целую её в щеку. У меня ещё есть время отступить. Она привыкла, что я целую её в лоб или щёку. Она воспримет это как простой дружеский поцелуй, просто ради утешения.

Я пытаюсь убедить себя, что все эти утешения и поцелуи только по дружбе, но невозможно лгать себе так долго.

Вместо того чтобы поцеловать её так, как хочу, я притягиваю её в свои объятия. Это даже близко не успокаивает мою потребность просто взять её и сделать своей.

Но я не могу. Мне нечего ей предложить.

***

Целый день я провёл за работой и связался и с Камденом и с Карсоном. Они готовы убрать Волкова, я только должен сказать когда. Моё сердце сжимается до размера песчинки каждый раз, когда я осознаю, что из всей команды нас осталось лишь трое.

Прежде чем боль вонзит в меня свои когти и утащит в тёмные глубины депрессии, я встаю и иду в комнату Райли.

Она расчёсывает Чарли. Девушка проводит с ним много времени.

Я стою в дверном проёме, наблюдая за ними, прежде чем спросить:

— Хочешь заказать еду и посмотреть фильм перед сном?

Она садится и последний раз гладит Чарли по голове. Я немного завидую тому вниманию, которое он получает.

— Конечно, — говорит Райли и идёт ко мне. Я не двигаюсь и жду, когда она приблизиться. Я тянусь к ней и обнимаю. У меня непреодолимая потребность касаться её. Хочется обнять её и никогда не отпускать. Она стала мне родной и даже не знает этого.

— Как твои дела? — спрашиваю я, отпуская её.

Она жмёт плечами и печально улыбается.

— Так же, как и у тебя.

Я пропускаю это и иду обратно в гостиную.

Включаю телик и хватаю телефон.

— Ты выбираешь фильм, а я еду.

— Договорились, — произносит она, садясь на диван. Подбирает под себя ноги и начинает выбирать фильм.

Я заказываю пиццу, убеждаюсь, что у Чарли достаточно еды и питья, и наливаю нам сок.

Когда привозят пиццу, я оставляю обе коробки на журнальном столе и протягиваю Райли тарелку.

— Что ты выбрала? — спрашиваю я, наполняя свою тарелку, и сажусь, смотря, как она берёт два кусочка.

— «Если я останусь», — говорит она.

Райли сворачивается в углу дивана и откусывает кусок пиццы, когда начинается фильм.

Я заставляю себя смотреть кино. Но всё, что я хочу делать, это наблюдать за игрой эмоций на её лице.

Когда солнце начинает садиться, на неё падают мягкие жёлтые лучи. Несколько прядей волос спадают вперёд, пряча от меня её лицо. Я тянусь к ней и правой рукой заправляю ей прядку за ухо.

Глаза Райли находят мои и удивлённо глядят. На её щеках дорожки от слёз, очевидно, из-за фильма. Даже зная, что не должен этого делать, не могу удержаться и вытираю слезинку.

Я не отстраняюсь, провожу пальцем от её щеки к подбородку. Она не говорит мне перестать её трогать и просто смотрит на меня этими огромными зелёными глазами.

Пальцы спускаются к шее и медленно рисуют круги на её плечах. Её кожа мягкая, как и её волосы. Всё в ней мягкое и женственное.

Райли начинает дышать глубже, а её губы приоткрываются. Она облизывает их, а потом возвращается к фильму.

Что-то между нами изменилось. С той самой ночи, когда я напугал её, и она опрокинула на себя стакан воды. Словно уровень температуры между нами возрос от горячего до адски пламенного.

Я продолжаю твердить себе, отстраниться. Время совершенно не подходящее. Мы не можем быть больше, чем просто друзьями. Мне нечего предложить ей. Все обычные причины крутятся бесконечной спиралью в моей голове.

Но потом какая-то часть меня говорит: «да пошло оно всё к чёрту». Та самая часть, которая хочет её. Та часть, которая желает сделать её моей до того, как придёт кто-то ещё и отберёт её у меня.

Я убираю руку и позволяю ей упасть на сидение между нами.

Но глаза продолжают возвращаться к ней. Я понятия не имею о чём фильм. Но я отлично знаю, где челюсть Райли переходит в шею. Отлично знаю, сколько коричневых крапинок в этих зелёных глазах. Она отпечаталась в моей душе, но я продолжаю смотреть на неё, не в силах насытиться ею.

Я знаю, что перед тем, как заплакать, она делает прерывистый вздох. Я хочу поцеловать её ресницы и попробовать на вкус её слёзы.

Рассеянно она пробегает кончиком языка по верхней губе, и все моё внимание фокусируется на ней. Я слышу её дыхание. Знаю, как трепещут ресницы, каждый раз, когда она моргает. Я даже могу представить, что слышу, как бьется её пульс. Я знаю о ней всё.

— Гриффин, — шепчет Райли. Её глаза находят мои, и она нервно елозит под моим взглядом. Она опускает глаза на мой рот, и я вижу искры в её глазах. Она чувствует этот момент.

Это бы был идеальный момент, чтобы поцеловать её. Моя потребность в ней усиливается до такой степени, что я чувствую, что твердею. Я хочу её. Хочу чертовски сильно.

— Осторожнее, Райли, — предупреждаю я, мой голос охрип от попытки сдержать себя и не взять прямо здесь и прямо сейчас.

Ей нужно быть уверенной в том, что она действительно этого хочет. Я не могу пойти на это только для того, чтобы она поняла, что это было ошибкой.

На мгновение она выглядит неуверенной, но потом двигается ближе ко мне. Правая рука крепче хватается за спинку дивана, когда девушка наклоняется ко мне. Я вижу, как смыкаются её веки, и закрываю глаза.

В этот раз я не в силах остановить её. Как я могу остановить происходящее, если хочу этого всем сердцем? Её дыхание касается моих губ. Её губы едва касаются моих. Прикосновение лёгкое, как пёрышко, нежное, как ласка.

Первый поцелуй осторожен. И я не виню её. Сперва я отталкиваю её, а потом даю зелёный свет. Бл*дь, я играю с огнём.

Она отстраняется, и я смотрю в её глаза. Она слишком напряжена, и я знаю, что это от того, что она не знает, что будет дальше. Райли полностью вышла из зоны комфорта.

Я знаю, что рискую всем, но пошло оно. Я не могу остановить то, что происходит между нами. Я и не хочу.

Я так устал бороться в проигранной битве, у меня просто нет сил бороться с притяжением между нами, и, в конце концов, это возможно единственная хорошая вещь, которая происходит со мной.

Без особых усилий, Райли проникла в мою грудь и забрала кусочек моего сердца.

И если она хочет, я с радостью вручу ей его.

Глава 27

Райли

Странно не иметь дома.

Сейчас ранний вечер, а я даже не могу вспомнить, что делала сегодня. Я расчёсываю Чарли. В последнее время я провожу с ним много времени. Он должен знать, что я его люблю. Не хочу, чтобы он чувствовал себя брошенным.

— Мы есть друг у друга, правда, малыш?

Он лениво машет хвостом, привлекая внимание.

Я много думала о доме моих родителей. Не думаю, что когда-либо найду силы, чтобы вернуться туда. Я не смогу смотреть на пустоту, вызывая воспоминания, живущие в тех стенах.

Конспиративный дом принадлежит Гриффину. Этот дом принадлежит Гриффину. А я не могу вернуться домой. Чувствую себя бездомной.

Встаю и иду в гостиную. Гриффин, глубоко задумавшись, печатает в ноутбуке. Он работал весь день.

Я испытываю магнетическую тягу к нему. Пока я могу просто смотреть и наблюдать за ним, я не чувствую себя потерянной.

Моё сознание возвращается к предыдущей ночи. Я в самом деле думала, что он поцелует меня после того, как я поцеловала его, но он не сделал этого.

Я боюсь, что он воспринимает меня, как младшую сестру. Мне не нужен старший брат. У меня было двое и никто никогда не займёт их места.

Гриффин поднимает глаза, будто чувствует, что я смотрю на него. Его волосы длиннее, чем когда мы встретились впервые, и ему идёт. На его лице всё ещё жёсткое выражение из-за того, над чем он работает. Я вижу, как слабеет напряжение вокруг его рта, а затем расслабляются и глаза.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я понимаю, что таращусь на него, как чокнутая извращенка. Я подхожу ближе, и он закрывает ноутбук. Мужчина поднимается и потягивается, заведя руки за спину.

Мои глаза блуждают по его чётко очерченной груди, туда, где его футболка чуть приподнимается, открывая полоску гладкой кожи. Я украдкой смотрю на возбуждающую V, уходящую в его джинсы.

Я взволнованно прочищаю горло и смотрю в окно.

— Я тут подумала… — ко мне подходит Чарли и толкается головой в руку. Я иду и выпускаю его через раздвижную дверь. Смотрю, как он обнюхивает каждый угол в саду.

— Так о чём ты подумала? — спрашивает Гриффин, напоминая, что я хотела с ним поговорить.

— Да, что-нибудь слышно от Камдена и Скайлар?

Он кивает и идёт на кухню.

— Камден сообщил, что они в безопасности. И ещё я на связи с Карсоном. Ты ещё не знакома с ним официально, но он первый, кто нашёл тебя.

Забавно, как ты привыкаешь к боли. Со временем она перестаёт быть такой острой, будто время притупляет её. Полностью она не уйдёт никогда, но уже не такая сильная, как раньше.

Я сажусь на край дивана.

— Мне нужно что-то делать. Начать разбираться с вещами. Чем-то заняться, иначе я свихнусь. Так что я подумала, может, я разберусь со страховыми документами родителей. Я… — мысль о продаже дома, где я росла, и домов Джоша и Логана фактически убивает меня.

— Тебе не обязательно делать это сейчас. Зачем спешить? — Гриффин проводит рукой по задней поверхности шеи, из-за чего он выглядит напряжённым.

— Я не могу это просто так оставить, — я отталкиваюсь от стены и, повернувшись, смотрю на Чарли, — но я не смогу смотреть на их пустые дома. Это сделает всё, на самом деле законченным… я имею в виду, что их действительно больше нет. Я к этому ещё не готова.

Гриффин садится назад и разворачивается ко мне. Я чувствую его взгляд на своём лице, но не могу посмотреть на него, ни тогда, когда я могу разрыдаться.

— Ты не должна делать это. Мы можем попросить грузчиков упаковать всё и отвезти на склад до тех пор, пока ты не будешь готова разобраться с ними.

Я даже не рассматривала такую возможность. Я не хочу избавляться от вещей, так что идею со складом нужно рассмотреть.

— Как тебе такой вариант? Я назначу встречу с адвокатом, чтобы мы разобрались с их завещаниями. И с транспортной компанией, чтобы увезти вещи на хранение. Я бы не советовал тебе оставлять все три дома в собственности. Возможно только дом родителей.

— Я ещё даже не была у Логана дома, — я чувствую ком в горле и тяжело сглатываю, чтобы избежать слёз. — Моя машина и сумочка всё ещё у дома Джоша.

— Завтра утром сначала я заберу твою машину и сумочку. Составь список того, что необходимо забрать из твоего дома, и я заеду за этим. А после можем встретиться с адвокатом.

Я смотрю на Гриффина и не могу сдержать слёз.

— Почему ты делаешь всё это для меня?

— Потому что мне не всё равно, Райли. Ты для меня дорога и тебе нужен кто-то, кто поможет со всем этим. Для тебя слишком проходить через это в одиночку.

Большинство людей хоронят одного близкого человека за раз. Я похоронила сразу всех. Гриффин прав, я не могу сделать всё одна. Я не выдержу этого. Я ещё не готова сказать им прощай.

Чарли возвращается, пьёт воду, после чего идёт в спальню.

Я озвучиваю свои самые тёмные мысли.

— Чувствую себя выжженной дотла и одинокой, как упавшая звезда, которая погасла и после неё ничего не осталось.

Я встаю, чтобы уйти в свою комнату и выплакать печаль в шкуру Чарли, но Гриффин берёт мою руку и тянет назад. Делаю слабую попытку выдернуть руку, но он только крепче сжимает её и притягивает к себе на колени, мои ноги свисают сбоку от его.

Мои руки опускаются на его грудь, а глаза впиваются в его, я не понимаю, что он делает.

— Ты никогда не была упавшей звездой, Райли. Ты моя путеводная звезда. Без тебя я не имею направления в жизни. Так позволь мне сделать это для тебя. Позволь сделать всё проще. Разреши мне быть частью твоей жизни.

Грудь сдавливает, а по щекам струятся слёзы. Как можно не плакать, когда он говорит мне подобное? Это самые идеальные слова, которые я когда-либо слышала.

Он всё время говорит что-то такое. Что я для него родная. Что я его путеводная звезда. Но неужели он делает это только по-дружески?

Гриффин кладёт ладонь мне на щёку и кончиком пальцев стирает слёзы.

— Эй, не плачь. Ты не одинока, — шепчет он, притягивая меня ближе к своей груди.

Я в восхищении от того, насколько он удивительный и абсолютно потрясающий. Только то, что он здесь, со мной, заботиться обо мне, наполняет теплом моё сердце.

Сама по себе моя правая рука скользит на заднюю поверхность его шеи, а левая цепляет футболку. Всё, что я могу делать, — держаться за него в надежде, что боль сгинет прочь. Я хочу оставаться в этом пузыре безопасности с ним. Он мой защитник, и впервые с тех пор, как начался этот кошмар, я чувствую, что могу вновь принадлежать кому-то. Я цепляюсь за него, потому что с ним я не чувствую себя потерянной.

Его руки гладят мою спину и начинают вырисовывать медленные круги поверх майки.

Я кладу голову ему на плечо и прижимаюсь к его груди, желая раствориться в нём, насколько это возможно. Я не могу насытиться ощущением этого мужчины рядом со мной. Его прикосновения прогоняют холод.

Его дыхание ускоряется, и я понимаю, что он чувствует тоже самое. Между нами электрические импульсы и это невозможно игнорировать.

Я откидываю голову назад, пока не касаюсь щекой его шеи. Я чувствую, как быстро и сильно бьётся его пульс.

Чувствует ли он этот жар между нами или это лишь плод моего воображения? Может Гриффин просто хочет быть милым? И почему он упрямо отталкивает меня, если чувствует тоже что и я?

Он наклоняет голову, совсем чуть-чуть, и его подбородок трётся о мои губы. Мурашки молнией проносятся от моих губ к промежности.

Я не могу больше отрицать — я по уши влюблена в Гриффина. Он продолжает твердить, что мы не в себе, что сейчас неподходящее время, но сможем ли мы когда-нибудь быть в порядке?

Я просто боюсь, что потеряю его, если покажу свои чувства. Его дружба значит для меня очень много, но я больше не могу игнорировать сердце.

Гриффин поворачивает голову ещё немного, и я ощущаю тепло его дыхания в уголке губ. Это заставляет мои внутренности трепетать, а кожу покалывает.

Я хочу, чтобы он прикасался ко мне. Хочу, чтобы он меня любил. Хочу, чтобы этот сильный мужчина владел каждым дюймом меня. Так сильно хочу принадлежать ему, что внутри меня из-за этого постоянно болит.

Двигаю лицо ещё на дюйм, пока не чувствую его дыхание на своих губах. Я могу потерять его, если рискну, но просто не могу остановиться. Я хочу его так сильно. Хочу всего его.

«Если ты не рискнёшь, ты никогда не узнаешь».

Я прекрасно понимаю, что он мужчина и может видеть во мне всего лишь молодую девочку. Это единственное, что удерживает меня от того, чтобы наброситься на него и умолять взять меня.

Его правая рука перемещается на моё бедро, палец проходится по открытой полоске кожи между футболкой и леггинсами. Его левая рука ложиться на мою попу и одно только это прикосновение заставляет внутренности сжиматься от желания.

Он притягивает меня за бёдра. Его губы приоткрываются, и с них срывается стон, а лицо искажается, словно он страдает.

Гриффин наклоняется ещё больше, стирая расстояние между нами, а потом его губы накрывают мои.

«Наконец-то!»

Теряю ход мыслей, когда его язык скользит по моим губам. Я распахиваю губы, вспоминая, как дышать, а его язык скользит внутрь, нежно проходясь по моему.

Его вкус опьяняет. Руки сами находят путь от его груди до пресса. Я чувствую, как вздрагивают его мышцы от моих прикосновений.

Дыхание Гриффина ускоряется, когда я прикасаюсь рукой вблизи его ремня.

Его руки смещаются с моего зада и ныряют под футболку. Когда я чувствую их на своей голой коже, ещё больше мурашек устремляются к чувствительной точке между ног.

Мужские руки движутся вверх, и он прерывает поцелуй, чтобы снять с меня футболку. Он бросает её на пол, а его руки кружат на моей шее. Касания Гриффина нежные, и, наклонившись, он оставляет такой же нежный поцелуй на шее.

Его пальцы блуждают по моей коже, высекая искры. Его рот проходится по верхней части моей груди, а потом его руки накрывают её. Это более интимно, чем я думала.

Одна рука возвращается на бедро, и мужчина прижимает меня к себе. Положив руки на его плечи, я быстро перелезаю через него, седлая его, чтобы быть к нему ближе, чем это вообще возможно.

Я ощущаю его твёрдость между моих ног, и это лучшее на свете чувство — знать, что он твёрдый из-за меня.

Гриффин врезается бёдрами в меня, двигаясь медленными кругами, и это восхитительно. Он ласкает мою грудь, продолжая раскачивать меня, взращивая боль между моих ног до такой степени, что я могу взорваться.

Я втягиваю воздух, когда одна его рука скользит по моей шее, и он тянет моё лицо к своему. Он снова захватывает мой рот, но в этот раз в его поцелуе больше голода.

Он кусает мою нижнюю губу и оставляет ещё один быстрый поцелуй, прежде чем его рот находит мою грудь.

Гриффин кусает мой сосок, заставляя мои бёдра вжаться в него сильнее.

Не могу поверить, что это происходит. Чувствуется так хорошо, и я не хочу, чтобы он прекращал.

Он вновь кусает сосок, посылая волны удовольствия между моих ног.

— Ах! — я задыхаюсь и трусь о его твёрдость.

Выгибаю спину, вжимая свою грудь в его рот.

Пожалуйста, только не останавливайся. В этот раз я не переживу.

Его зубы царапают мой сосок, от чего я снова трусь об него. Его пальцы пробегаются вдоль кромки моих леггинсов, и он начинает стягивать их. То, что я сижу на нём, мешает ему их снять, а я не могу допустить этого.

Я сдвигаюсь, и чувство облегчения наполняет меня, когда он тянется за мной.

Я ложусь на диван и приподнимаю бёдра, приглашая его. Он подцепляет край леггинсов и стягивает их вниз. Гриффин движется между моих ног, и я раздвигаю их шире, чтобы вместить его огромное тело.

Мужчина зависает надо мной на мгновенье, а моё сердце едва ли не останавливается. Его глаза блуждают по моему телу, а потом он устраивается на мне сверху.

— Чертовски красивая, — рычит он. Эти два слова окончательно сводят меня с ума.

Его тело огромное и тяжёлое, но мне нравится чувствовать, как он вжимает меня в диван.

Одна его рука скользит мне под голову, и он прижимает мой рот к своему. Гриффин жадно целует меня, лаская своим языком мой. Зубы кусают губы. Он оставляет мой рот, прокладывая дорожку к челюсти и шее. Чувствую, что он бы меня съел, если бы мог.

Гриффин тянется назад и стягивает через голову футболку, открывая мне вид на его восхитительную грудь.

— Ты так прекрасен, — шепчу я, сражённая наповал его сильным телом.

Он ложится обратно и настойчиво целует меня, из-за чего чудесные мурашки проносятся сквозь моё тело.

В этот момент я чувствую себя настолько живой, будто ничто не сможет со мной произойти.

Я слышу, как он снимает ботинки, но не прекращает целовать меня.

Выдохи срываются с моих губ, а сердце бешено стучит. Я позволяю пальцам пробежаться по его спине, к его бёдрам, и я пытаюсь прижать его к себе, чтобы чувствовать на себе весь его вес. Хочу сорвать своё нижнее бельё и его джинсы. Хочу чувствовать его целиком.

Но внезапно Гриффин отстраняется и снова нависает надо мной.

Он закрывает глаза, а я тут же мёрзну. «Нет! Нет, он не может сейчас остановиться».

«Чёрт! Прошу, только не передумай!»

— Гриффин? — шепчу я, чувствуя себя всё меньше и меньше с каждой секундой.

Он выглядит напряжённым. А я хочу, чтобы он открыл глаза.

— К чёрту все, — он внезапно срывается и обрушивает свой рот на мой. Мои руки зарываются в его волосах, я притягиваю его ближе к себе. Я не хочу, чтобы он снова отстранился от меня.

Его бёдра впечатывается в меня, и я ощущаю на себе грубость молнии на его джинсах.

Он прерывает поцелуй, не отстраняясь. Его губы пылают на моих, и я жадно всасываю их.

— Если мы сделаем это, то не сможем больше вернуться к дружбе, — шепчет он напротив моих губ.

— Я знаю, — я быстро отвечаю, чтобы он точно понимал мои намерения.

— Нет, Райли, — выпаливает он. Он ещё больше отстраняется, но я не отпускаю. — Если мы сделаем это, то никогда не сможем вернуться назад. Как только я окажусь в тебе, я никогда больше не отпущу тебя. Знаю, что говорил это и раньше, но сейчас всё по-другому. Я не стану тебя ни с кем делить. Я эгоистичный и ревнивый ублюдок.

— Я хочу, чтобы ты был моим эгоистичным и ревнивым ублюдком. Прошу, Гриффин. Я буду умолять, если потребуется. Пожалуйста. Пожалуйста…

Его рот запечатывает мой, и он стонет. Руки заходят за спину, и он приподнимает меня. Я скрещиваю ноги позади него, и он берёт меня на руки.

Мы идём в его спальню, и он, пинком, закрывает за нами дверь. Здесь темно, я почти не вижу его лица, пока мы не оказываемся под полоской лунного света, которая льётся сквозь окно. Выражение его лица настолько свирепое, что делает его пугающим.

Он опускается на кровать вместе со мной, и я снова чувствую, как его большое тело вжимает меня в матрас. И это ощущается чертовски приятно.

Гриффин отталкивается от меня, и его пальцы цепляют край моих трусиков. Он быстро стягивает их по моим ногам, перед тем, как расстёгивает молнию на своих джинсах и швыряет их в сторону.

Он огромный. Я имею в виду, он весь огромный и в полной готовности.

На долю секунды я сомневаюсь, а не слишком ли он большой, чтобы я могла справиться с ним.

Мужчина снова наваливается на меня и опускает рот на мою грудь, всасывая и кусая соски, пока они не становятся жёсткими пиками и все мои беспокойства рассыпаются где-то в воздухе.

Я снова касаюсь его тела и позволяю руке скользить между нами. Провожу пальцами по его твердости и чувствую, как Гриффин вздрагивает. Обхватываю рукой и исследую его ощущения. Он беспокойно двигается в моей руке, прижимаясь ко мне.

Гриффин тяжело дышит напротив моей кожи, и это заводит меня до чёртиков. Я скольжу рукой вверх и вниз, но успеваю сделать только несколько движений, прежде чем он вновь отстраняется. Он хватает презерватив с прикроватной тумбочки и быстро раскатывает его.

Он вновь ползёт вверх по моему телу, помещает одну руку рядом с моим плечом, чтобы чуть приподняться надо мной.

— Уверена?

— Да, — нетерпеливо отвечаю я, просто желая, чтобы он быстрее оказался во мне.

Вместо того, чтобы сделать то, что я предполагала, он скользит рукой мне между ног. Когда его палец скользит в меня, я задыхаюсь от пронзившего меня удовольствия.

Его глаза сосредоточены на моём лице, и от этого я немного смущаюсь. Не могу поверить, что он касается меня там, и это чувствуется прекрасно.

Он прижимает ко мне ладонь, пока его палец движется в меня и из меня, создавая идеальное трение. Он немного опускается, опираясь на локоть. Я прижимаю лицо к его бицепсу и начинаю извиваться под ним, желая получить блаженное освобождение.

— Гриффин, — я с трудом выдыхаю в его кожу. Он такой же горячий, как и я. Мы поджигаем друг друга. — Пожалуйста… — я действительно стану умолять, если будет нужно, и, похоже, ему это нравится.

— Пожалуйста? — спрашивает он. Мужчина прижимает своё тело ко мне, и я чувствую его твердость прямо там… так близко. Он смотрит на меня, и от серьёзности в его глазах мои внутренности превращаются в лаву.

Я прижимаюсь бёдрами к его руке, и мои губы открываются в безмолвной молитве.

Его губы вновь смыкаются на моей груди, он покусывает её, пока я не выгибаюсь на кровати. Я бесстыдно трусь об него всем телом, жадно ощущая его везде.

— Этого ты хочешь? — шепчет Гриффин напротив моей груди.

Я быстро киваю и закрываю лицо руками, когда из меня вырывается громкий стон. Он заставляет меня чувствовать себя слабой и неугомонной от его рук и тела, поглощающего меня.

Он оставляет небольшие укусы на чувствительной коже от груди до живота. Я смотрю на него сквозь пальцы, неуверенная, что готова смотреть, как его лицо опускается ниже.

— Этого? — шепчет он, продолжая слегка покусывать мою кожу и двигаться ещё ниже. Я чувствую, как его плечи опускаются меж моих ног, и раздвигаю их шире.

Моё лицо застенчиво заливает жаром, когда я понимаю, что он видит самую интимную мою часть.

Гриффин раздвигает меня двумя пальцами, а потом я чувствую его язык, скользящий по мне. Я не ожидала приступа чистого желания, испепеляющего меня, поэтому мои бёдра поднимаются над кроватью.

Чувствую, как его зубы слегка царапают чувствительную кожу, и из-за этого мои бёдра дико дрожат. Медленными поцелуями он прокладывает себе путь назад по моему телу, а затем берёт мои руки и убирает с лица. Я и забыла, что наблюдала за ним сквозь пальцы.

Я кладу руку на его бок, пока он оставляет поцелуй на моей челюсти и ещё один на губах.

Чувствую его руку между нами, как он берёт и начинает потирать свою твердость напротив меня.

Не могу поверить, что Гриффин голый и на мне. Не могу поверить, что он, наконец, поцеловал меня! И уж точно я не могу поверить, что он собирается заняться со мной любовью. Это так нереально.

Я должна попробовать его. Я должна почувствовать его. Даже если это на одну ночь, у меня, по крайней мере, будет хоть одно хорошее воспоминание.

Я впиваюсь ногтями в его твёрдую задницу, пытаясь притянуть его ближе, чтобы иметь возможность чувствовать его ещё больше.

Цепляясь за его зад, выгибаюсь ему на встречу.

Я хнычу, когда не получаю желаемого трения.

— Гриффин, — всхлипываю я, когда он продолжает мучать меня. Это просто сводит с ума. — Я хочу тебя.

Его тело по-прежнему надо мной, и он смотрит мне прямо в глаза.

— Пожалуйста, — шепчу я. То, что сейчас я знаю, что ему нравится, когда я прошу, я могу использовать в свою пользу. — Прошу, — вздыхаю я, надеясь, что звучу сексуально.

Его глаза впиваются в мои губы, и я бормочу:

— Пожалуйста.

И этого достаточно. Он входит в меня, погружаясь одним длинным жестким толчком.

Наслаждение крадёт мой вдох.

— О, да, — я стону, пока всё моё тело наполняется мурашками и желанием.

— Райли, — шепчет он, медленно выходя из меня и вбиваясь обратно.

Моё имя звучит божественно на его губах. Он заставляет чувствовать меня особенной, словно я важнее воздуха, которым он дышит. Я так давно не чувствовала себя особенной.

Гриффин снова двигается, и в этот раз я знаю, как он ощущается внутри меня.

Чувствую, как его бедра трутся об меня и это создаёт невероятное трение, из-за которого мурашки бегут по всему моему телу.

Его рот находит мой, и мы жадно целуемся. Я приподнимаю бёдра к нему, из-за чего он стонет в мой рот. Я провожу ногтями вдоль его спины, пока вновь не хватаю его за зад. Шире развожу ноги, а затем, подняв бёдра, опускаюсь вниз.

Мужчина врезается в меня, и это заставляет меня прервать поцелуй, откинув голову, выгибаясь ему навстречу.

Он царапает шею зубами, когда в очередной раз вбивается в меня, быстрее и жёстче с каждым толчком. Моё тело вспыхивает теплом и наслаждением. Мышцы сжимаются, бёдра дёргаются, пытаясь получить столько трения, сколько возможно.

Должно быть, Гриффин чувствует, что я близка, потому что приподнимается на локтях и вколачивается в меня что есть силы. Я сжимаю его задницу, впиваясь ногтями в крепкие мышцы, чтобы удержать себя на месте.

Захватывающий трепет зарождается в моём животе и разливается по всей нижней части. Я без стеснения трусь об него и чувствую, как напрягается его тело напротив моего.

Он стонет, а низ его живота дрожит, когда он приближается к собственной разрядке. Я чувствую, как Гриффин становится ещё тверже внутри меня, и осознания, что я заставляю его кончить, достаточно, чтобы я разлетелась на части.

Я раскачиваюсь на волнах своего самого лучшего в жизни оргазма. Он перемещает руки по обе стороны от моей головы и накрывает меня своим телом. Я ощущаю весь его вес, и это лучшее чувство в мире.

Я сцепляю ноги на его заднице и оборачиваю руки вокруг него, просто прижимая ближе к себе.

Мужчина быстро дышит, и я ощущаю его дыхание своей разгоряченной кожей. Закрываю глаза, упиваясь ощущением кожи Гриффина на моей и его твёрдости на мне.

Это чувствуется правильно. Я чувствую равновесие, словно мой мир обрёл новую ось вращения.

Глава 28

Гриффин

Мы только что были у юриста. Я нанял грузчиков, чтобы освободить три дома и несколько помещений на складе. Я должен быть уверенным, что об этом позаботятся.

Если бы я мог так же легко решить проблему с Волковым.

Скоро мне нужно будет рассказать Райли, что я отправлюсь за ним. Она заслуживает знать, особенно после прошлой ночи.

Я всё ещё не уверен, что то, что мы сделали, правильно. Прошлой ночью это казалось более чем правильным, но сегодня… совсем другая история.

У меня давно не было отношений. Не то, чтобы предыдущие отношения могли бы помочь. Райли другая. У нас с ней всё по-другому. Я даже не уверен, что то, что между нами, можно назвать отношениями. Всё, что между нами происходит, кажется жизненно необходимым.

Она важнее воздуха, которым я дышу. Если я не буду дышать, я просто напросто умру. Если я потеряю Райли, я снова стану ничем.

И дело не в сексе. И не в том, что она красива. Дело в том, что она делает меня больше — более мужественным, более сильным, более храбрым, просто больше.

— Спасибо, — нежно говорит она с пассажирского сидения. Я был удивлён, когда она вышла этим утром из комнаты, одетая в платье и лёгкую куртку. Она выглядит завораживающе.

Я беру её за руку, поднося к губам, целую ладонь и смотрю на неё.

— Не за что.

Я встал рано. Собирался смотаться до дома Джоша и обратно, пока она не проснулась. Я немного прибрался и выбросил мусор.

Её машина припаркована в моём гараже. Также я проверил масло и воду.

К моему возвращению она уже встала, и из-за этого было немного неловко.

У нас не было времени, чтобы обсудить то, что между нами произошло и что это значит для нас.

Как только мы возвращаемся домой, Райли выпускает Чарли в сад, а я проверяю его воду и корм. Она идёт на кухню, и я встречаю её на полпути. Беру за руку и веду в мою комнату. Мягко прикрываю за нами дверь и разворачиваюсь к ней.

Вижу неуверенность в её глазах. Я вытаскиваю заколку из её волос и распускаю их. Смотрю, как они каскадом спадают по её плечам, и пропускаю их сквозь пальцы.

У нас обоих был эмоциональный день, и я просто хочу сделать его лучше.

Подхожу к ней ближе и заглядываю прямо в глаза.

— Ты жалеешь о прошлой ночи? — я задерживаю дыхание, пока жду ответа.

Она заправляет прядь волос за ухо и буравит взглядом мою грудь, и на один отвратительный момент моё сердце останавливается.

— Нет. А ты? — её голос такой тихий, что я подхожу ближе.

Я чувствую охрененное облегчение из-за её ответа, и моё сердце несётся вскачь.

Она неуверенна в себе, вот в чём дело. Я должен заставить её увидеть себя моими глазами, а не через боль, которая ослепляет её.

Я буду защищать эту женщину всю свою жизнь, даже если мне придётся защищать её от собственных страхов.

— Нет. Я имел в виду то, о чём говорил. Для меня пути назад нет. Просто я хочу, чтобы тебе было комфортно из-за этой идеи насчёт нас. Будет непросто, и я не хочу, чтобы однажды ты проснулась и подумала, что всё это было ошибкой.

Её губы приоткрываются, и она прерывисто вздыхает.

— Я чувствовала себя настолько потерянной, словно блуждала в космосе, где вокруг меня нет ничего, кроме пустоты. А потом появился ты, Гриффин, и вернул на Землю. Ты стал моей гравитацией. Моим защитником против судьбы, против жестокости жизни. Я никогда не пожалею о тебе. Такое просто невозможно.

Я преодолеваю расстояние между нами, наши тела соприкасаются, а мои руки обнимают её.

— То есть мы оба понимаем, что делаем? Никакой путаницы. Ты моя путеводная звезда, Райли Вудс.

Её руки на моей груди, подбородок начинает дрожать. Она смотрит вверх на меня, пока её глаза наполняются слезами, и шепчет:

— Ты моё солнце, Гриффин МакГро.

Я позволяю рукам скользить вдоль её спины до попки, а затем крепче прижимаю девушку к себе. Поднимаю Райли, несу на кровать и опускаю на неё.

Срываю с себя кофту и быстро вылезаю из джинсов. Хватаю с прикроватной тумбы презерватив и раскатываю его. Я просто хочу оказаться внутри неё. Мне просто необходимо затеряться в ней.

Я хватаю её за бёдра, стаскивая на край кровати. Мои руки начинают медленно подниматься от её бёдер, пока не достигают трусиков. Я стягиваю их по её ногам и отбрасываю в сторону. Она не отрывает своих глаз от моих, пока мои руки поднимаются обратно вверх по её ногам и животу.

Райли быстро садится, спускает с плеч кофту и ложится обратно на постель.

Я достигаю её лица, и девушка прикрывает глаза, когда я скольжу пальцами по её подбородку. Черты её лица тонкие и изящные, из-за этого мои защитные инстинкты оживают.

Я наклоняюсь к Райли и целую шею. Чёрт возьми, её шея. Совершенно сводит меня с ума. Я делаю глубокий вдох, впитывая её сладкий запах.

Она приподнимется и пробегает пальцем от моего виска до уголка губ.

Девушка приоткрывает рот, и показывается кончик языка, облизывая губы. Её зелёные глаза темнеют, фокусируясь на мне. Я прижимаю одно колено к её промежности, чувствуя кожей жар Райли. Помещаю руки около её головы и опускаюсь до тех пор, пока её горячее дыхание не пробегает по моим губам.

Она извивается, трётся о мою ногу, и это просто охренительно сексуально. Из меня вырывается стон, и я чувствую, что твердею из-за неё до невозможности.

Я накрываю её рот отчаянным поцелуем. На вкус она такая замечательная, и я не могу сдержаться, чтобы не зажать нижнюю губу Райли зубами. Хочется оставить на ней свою метку.

Её бёдра заводят медленный ритм напротив моей ноги. Чувствую, как трясёт её тело от желания и это полностью сносит мне крышу. Я убираю ногу и накрываю её рукой. Один палец скользит внутрь её, и мои глаза закрываются.

— Ты нужен мне, — стонет она, вызывая у меня улыбку. Её глаза цепляются за мои, когда она хнычет: — Пожалуйста.

И этого достаточно. И как она это произносит, словно знает, что имеет всю власть надо мной одним только словом.

Я пристраиваюсь к её входу и легко, медленно вхожу в неё. Руки Райли комкают покрывало, а тело выгибается над кроватью дугой.

Видеть её реакции на меня — опьяняюще.

Я останавливаюсь на полпути и двигаю тазом небольшими кругами. Она пытается притянуть меня вниз, но пока я стою, я полностью контролирую ситуацию.

Беру ноги девушки и развожу шире, пока с легкостью не заполняю её полностью.

Я мягко вращаю бёдрами, задевая тазом её клитор. Её тело с каждым разом вздрагивает, и это говорит мне о том, что я нашёл её магическую точку. Я выхожу, а потом медленно вхожу обратно в Райли, заканчивая вращением бёдер. Её пальцы сильнее сжимают покрывало, и она откидывает голову назад. Я удивлён, что она даже не заметила, что открылась мне ещё больше. Это могущественная вещь — знать, что кто-то доверяет тебе себя без остатка.

Я хватаюсь за её бёдра и прижимаю ближе к себе. Девушка оборачивает ноги вокруг моей талии, сцепляя их позади меня. Я начинаю жёстче вбиваться в неё, желая слышать стоны наслаждения.

Мои бёдра переходят от сильных толчков к яростным, когда она начинает сжиматься вокруг меня. Чувствую трепет в животе, а потом рычу, когда он разносится по мне взрывными волнами.

***

Всё временно, а сейчас время — мой враг. Мне бы ничего так не хотелось, как закрыться внутри этого дома и выкинуть нафиг ключи. Но это не решит мою проблему — Волкова.

Я провёл неделю с Райли. Семь дней, чтобы впитать в память каждый изгиб её тела.

Я узнал, что у неё всё ещё были кошмары, и, чёрт возьми, я не виню её. Она побывала в аду и вернулась обратно. Я просто рад, что нахожусь здесь, когда она просыпается, и я могу её успокоить. Такое чувство, что я каким-то образом нахожусь здесь для неё.

Также я узнал, что она любит фрукты и овощи, а вот мясо не очень. Она так сильно открылась мне, и это странно, ведь за неделю я узнал о ней больше, чем за три месяца, проведённых в конспиративном доме.

Я связался с Камденом и Карсоном. Карсон сказал, у него есть друг, который может помочь, но я не особо в этом уверен. После Михаила я никому не доверяю. Мой радар доверия, очевидно, нагнулся.

Я не могу тянуть больше. Нужно сказать ей.

Мать твою, это отстой. С тех пор как мама умерла, я не беспокоился о ком-либо, отправляясь на задание. Раньше я просто паковал своё барахло и шёл, куда бы ни занесла меня работа. Но теперь мне нужно думать о Райли. Я больше не могу быть эгоистом, но к этому ещё нужно привыкнуть.

Я разворачиваюсь на своей стороне кровати и позволяю руке скользить по её талии.

Перед тем, как скажу ей, есть кое-что, что я хочу знать.

— Как ты поняла, что нельзя доверять Майку? — это единственное, что я хочу знать. Райли поняла всё, ещё до того, как кто-либо из нас заподозрил что-то неладное с ним.

Она поднимает ко мне лицо, положив свою руку на мою.

— Его глаза… Они были такими же, как у того мужчины на складе.

Я опираюсь на локоть и смотрю на неё.

— Что ты имеешь в виду?

Она подносит руку к моему лицу и проводит пальцем от уголка глаза к уголку губ. Она часто так делает.

— Его улыбка никогда не касалась глаз — они были мёртвыми. А мёртвые люди опасны, потому что им нечего терять, — её слова сбивают с толку. Она увидела это по одному лишь взгляду?

— И что же ты видишь в моих?

Она наклоняет голову к моей руке и шепчет:

— Море боли, — Райли поднимается на локтях, целуя мой подбородок. — Я знаю, что время не исцелит тебя, Гриффин, но острота боли притупится со временем. Важнее всего, что ты жив. Ты не можешь сдаться. Пока ты продолжаешь внутреннюю борьбу, надежда есть.

Я сдвигаю голову так, чтобы мой рот оказался прямо на её. Я люблю ощущать её дыхание на своих губах. Это становится зависимостью, без которой я вскоре не смогу жить.

— Осторожней, женщина. С такими словечками ты сможешь украсть моё сердце. Что же я буду без него делать?

Она оставляет на моих губах нежный поцелуй, её глаза, как два колодца тепла, когда она шепчет:

— Я просто отдам тебе своё, и тебе не придётся жить без него.

Она может разломать меня и собрать заново одними только словами.

***

Я ворочался без сна всю ночь.

Я рассказал Райли, что ухожу на задание миллион раз… мысленно, конечно же.

Не важно, сколько раз я прокручивал слова в голове, ни разу они не звучали правильно. Ещё никогда и ни о ком я не переживал так сильно. Это собственническое чувство, желание укрыть её от целого мира.

После всего, что произошло за последние месяцы, я боюсь, что это может быть слишком сложно для неё, чтобы выдержать.

Как сказать ей, что я отправляюсь убить человека, который забрал у нас наши семьи?

Как сказать ей, что я могу не вернуться?

Райли шевелится возле меня, а потом поворачивается ко мне лицом.

— Что мешает тебе уснуть? — ласково спрашивает она. Я слышу страх, затаившийся в её голосе. Она знает, что что-то происходит. Просто удивительно, как мы настроены друг на друга.

Я прикрываю глаза руками и глубоко вздыхаю.

— Мы отправляемся за Волковым. Он был замечен в Мехико.

— Мы? — она говорит тихо, и мне ненавистно то, что это я заставляю её проходить через это.

— Камден, Карсон и я.

— Где будет Скайлар?

Просто тот факт, что она продолжает думать о других людях, заставляет меня беспокоиться за неё ещё больше.

Я знаю, ей кажется, что она наказана за то, что недостаточно заботилась, или за то, что не в полной мере показывала свою заботу, и это то, что, как я надеюсь, я могу помочь ей преодолеть. Просто мне нужно каким-то образом выжить и вернуться домой, к ней.

— Если не возражаешь, она приедет сюда. Оставайся в моей спальне, а она будет в твоей.

Райли оборачивает пальцы на моём запястье и тянет мою руку от своего лица.

— Конечно, пускай приезжает.

Мне хочется пообещать ей, что я вернусь. Хочется утешить её, но я не могу говорить ей эти лживые слова. Это единственное, что я не могу сделать. Я не могу утешать её ложью, только если это не для её защиты. Есть ужасающая вероятность того, что я могу проиграть эту битву.

— Прежде чем уехать, я удостоверюсь, что всё в порядке, — в конце концов, это я могу сделать. Я должен быть уверенным, что о ней позаботятся в случае моей смерти. Завтра я должен проверить в порядке ли мои документы.

— Когда?

— Послезавтра, — шепчу, закрывая глаза, потому что чувствую себя трусом. Я бы предпочёл встретиться с Волковым лицом к лицу, чем подвести её. Я не хочу видеть этот убитый взгляд в её зелёных глазах, зная, что я единственный в ответе за это.

Я слышу, как она двигается, а потом встаёт с кровати.

— Чарли, — зовёт она, а потом я слышу звук открывающейся раздвижной двери.

У неё есть Чарли и это немного меня успокаивает.

У меня нет привычного волнения перед миссией. Такое чувство, что я стою на краю зияющей бездны. Один неверный шаг и пути назад нет.

Глава 29

Райли

Ничто в жизни не вечно. Думаю, этот урок я должна усвоить.

Такое ощущение, что когда я делаю один шаг вперёд, жизнь оттаскивает меня на сто назад.

Предполагается, что, когда ты молода, твоя жизнь наполнена обещаниями. Я путешествовала по миру. Изучала культуры и места, о которых большинство людей могут только мечтать.

Затем я возвращалась домой с переполненным мечтами сердцем. Я хотела влюбиться. Я хотела выйти замуж, чтобы папа вёл меня к алтарю.

Я хотела провести часы с мамой в поисках идеального свадебного платья.

Я хотела танцевать на своей свадьбе со своими братьями.

Хотела начать карьеру и завести детей. Хотела, чтобы Джош и Логан стали дядями, а мама и папа — бабушкой и дедушкой.

А затем я потеряла их одним махом, со всеми своими мечтами и надеждами.

Я думала, что нашла друзей, когда встретила Амелию и Майлза. Они понимали меня. Думала, что возможно, снова обрела свой дом.

Но затем я потеряла и их, и жизнь отбросила меня назад ещё на сотню шагов.

Гриффин.

Я закрываю глаза, и слёзы катятся по щекам.

Говорят, Бог любит троицу, но это брехня. Третий раз — это просто ещё один шанс для жизни ранить тебя.

После того, как мы с Гриффином занимались любовью, я, в самом деле, подумала, что могу осмелиться мечтать… могу осмелиться надеяться.

Последняя неделя полностью перевернула всё с ног на голову.

Я влюбилась.

Я была удивлена, что такой человек, как Гриффин, может чувствовать тоже самое ко мне. Я чувствовала, что могу осмелиться встретить будущее без своей семьи. Чувствовала, что может быть, однажды, мы с Гриффином сможем завести свою собственную семью.

Я чувствовала себя чуть более сильной. Чуть более храброй. Полной надежд и иллюзий.

Когда Гриффин практически присвоил меня себе, я была в восторге. Я чувствовала себя счастливой, потому что этот сильный и заботливый мужчина хотел меня.

Я чувствовала, что наконец-то со мной происходило что-то правильное. Он разобрался с арендой складских помещений. Он заботился обо мне.

Но, как я и сказала, ничто в жизни не вечно.

***

Я была в замешательстве, когда прибыли Камден и Карсон. Камден сказал, что Скайлар вернулась в колледж. Она не хотела приезжать сюда. Я была настолько разбита тем, что Гриффин покидает меня, что даже не поприветствовала должным образом Карсона.

Скайлар умница. Возвращение в колледж займет ее. У неё всё ещё есть мечта, чтобы жить.

Я существовала на автопилоте. А ещё пряталась в комнате с Чарли. Таким образом, я могла не встречаться с грядущим.

Я сижу к двери спиной, когда слышу, что она открывается. Даже не оборачиваясь, я знаю, что это Гриффин.

— Пожалуйста, не говори ничего, — шепчу я. — Просто уезжай. Не давай мне обещаний. Не ври мне. Просто не говори ничего, закрой за собой дверь и уходи.

Он колеблется, и я сильнее сжимаю глаза. Он подходит ближе, а потом я чувствую его дыхание на своих волосах.

Он оставляет поцелуй на моей макушке и медлит, не отстраняясь сразу же. Я слышу его прерывистый вдох, а потом его пальцы путаются в моих волосах. Он чуть отстраняется, и от его рваного выдоха прядь волос взлетает в воздух. Он ещё раз целует меня в макушку, а затем отходит.

Мне хочется развернуться и прижать его к себе. Хочется умолять его остаться. Хочется умолять его бежать со мной. И мне плевать, даже если мне придётся бегать до конца своей жизни, пока я буду с ним.

Но я не двигаю ни одной мышцей. Я задерживаю дыхание, когда он отходит от меня.

Гриффин подходит к двери и снова медлит, перед тем, как закрыть её за собой.

И вот, он просто уходит.

Я сворачиваюсь клубком на кровати и зарываю лицо в покрывало.

Чувствую, как Чарли тычется в меня носом, но попросту не могу заставить себя пошевелиться.

Гриффин забрал последние остатки моего желания жить. Сейчас я просто хочу лежать здесь и умереть.

Глава 30

Гриффин

— Вижу четырёх мужчин у заднего входа, — голос Камдена скрежещет в рации. — По трое с каждой стороны и ещё пятеро патрулируют спереди. Они действительно охраняют что-то важное. Думаешь, Волков может быть там?

— Не уверен, — я ненавижу быть в чём-то неуверенным. Это даёт ощущение, будто я иду вслепую, и это в разы увеличивает риск.

Прямо сейчас они выигрывают.

Учитывая, что нас осталось всего трое, мы бросили на это все силы.

В любой момент всё может пойти не так.

Я поворачиваюсь, тянусь за рацией, и она снова трещит. Из неё доносится голос Карсона.

— У нас здесь джип, направляется к главным воротам.

Я бросаю взгляд на главные ворота, когда джип появляется в поле зрения.

— Приём. Есть обзор. Я не вижу отсюда, кто в нём находится. Попробуй рассмотреть поближе.

— Уже в пути, — говорит Карсон, и я слышу, как он кряхтит, вставая.

Не проверяя джип, охранники открывают ворота, а это значит, что там кто-то важный. Четыре охранника окружают джип, и из него выходит мужчина в дорогом чёрном костюме.

Он скидывает с головы лыжную маску. На секунду я думаю, а не заложник ли он, но затем он поправляет пиджак, и я отчетливо вижу пистолет под его рукой.

— Думаешь, это может быть Волков? — Камден задаёт вопрос на миллион.

Я пи*дец как надеюсь, что это он. Я хочу покончить с этим заданием, чтобы я мог вернуться к Райли. Ненавижу то, как мы расстались.

— Ага, учитывая, что никто из нас не видел нормально его лица.

Мы выжидаем под покровом темноты, прежде чем нанести удар.

— Пойдём за этим козлом, — командую я. Я тихо молюсь, чтобы наши жизни остались при нас, но больше о том, чтобы моя пуля оказалась между глаз Волкова.

Я медленно двигаюсь по каменной насыпи рядом с особняком, прижав тело к земле. Добравшись до места, я забегаю за стену и прижимаюсь всем телом к ней.

Я прислушиваюсь. Если я не ошибаюсь, охранники должны будут пройти через ворота слева от меня через минуту.

Я подхожу ближе и готовлю оружие. Глушитель поможет заглушить выстрел, но если хоть один из них проскочит — мы покойники. Я жду, а потом слышу, что они прямо за стеной. Я прижимаю кончик пистолета к небольшому пространству в стене. У меня есть всего один шанс, чтобы сделать всё правильно.

Я жду, когда они выйдут, а затем спускаю курок, убирая их четырьмя быстрыми выстрелами.

В считанные секунды перебираюсь через стену, и, с глухим звуком, приземляюсь возле четырёх тел. Быстро бегу в сторону дома. Использую отмычку, чтобы открыть дверь, и подавляю вздох облегчения, когда она поддаётся.

Вхожу в дом через кухню. Здесь есть всего одна дверь, ведущая в остальную часть дома.

Слышу приближающиеся ко мне тяжёлые шаги и ныряю под стол. Бросаю взгляд на дверь, когда в неё входит мужчина, я готовлюсь к нападению.

Он открывает холодильник и берёт из него бутылку воды. Я дожидаюсь подходящего момента, когда мужчина подходит к раковине, чтобы выглянуть в окно, и вскакиваю. Я оборачиваю правую руку вокруг его шеи, а левой рукой яростно давлю на голову, выворачивая её. Я слышу хруст и медленно опускаю его на пол.

Если повезёт, Камден и Карсон проникнут в дом с противоположной стороны. Наша миссия проста: убедиться, что Волков убит и сохранить собственные жизни.

Я ловко перемещаюсь из одной комнаты в другую. У нас всё ещё есть элемент неожиданности, играющий в нашу пользу, и я надеюсь, что так и останется.

Я придерживаюсь стены, когда приближаюсь к комнате, напоминающей гостиную. Внезапно, мужчина выходит из-за угла, и на его лице всплывает удивление, когда он видит меня. «Вот тебе, бл*дь, и элемент неожиданности».

В мужчину стреляют со спины, а потом из-за угла выглядывает Камден. Я с облегчением выдыхаю, осознавая, что он в порядке.

Мы стоим, прижатые к стене, и я беззвучно отсчитываю до трёх, используя пальцы. На счёт три мы движемся обратно в гостиную.

Мы слышим шаги в нашем направлении. Глаза улавливают кровь на плече Камдена.

— Просто рана, — шепчет он, пожимая плечами.

— Где Карсон? — шепчу я. Использовать рации слишком опасно.

— Проверяет спальни.

— Нужно двигаться, — шепчу я. Мы добираемся из гостиной до пустой комнаты. Здесь только одна дверь слева.

— Готов?

— Давай просто покончим с этим, — говорит Камден, первым направляясь в последнюю комнату. Я бросаюсь за ним, готовый принять любые угрозы, но останавливаюсь в недоумении, когда вижу, что это просто ещё одна пустая комната.

Камден заходит через другую дверь, и от этого я в ещё большем замешательстве. Он обыскал дом, как и мы, всю его остальную часть. Куда, мать их, все делись?

В тоже время все мы смотрим вниз и замечаем люк.

— Бл*! Думаешь, они в подвале? — спрашивает Карсон.

— Есть только один способ узнать. Карсон, ты остаёшься здесь и прикрываешь нас сзади. Камден, ты со мной. Давай спустимся вниз.

Я медленно поднимаю крышку, убеждаясь, что я не на линии огня. Внизу горит свет, и я слышу голоса.

Я спускаюсь, зная, что могу не беспокоиться за свою спину. Опустившись, но с поднятым пистолетом, мы медленно движемся по чему-то вроде тоннеля.

Мы осторожно проходим мимо комнаты, заполненной коробками. «Бл*дь! Это боеприпасы. Мы, бл*дь, напоролись на одну из его операций. Класс!»

Чем ближе мы подходим к концу тоннеля, тем громче становятся голоса.

На лестнице есть какое-то движение, и мы оба, Камден и я, оборачиваемся. Это Карсон кидает в нас какого-хрена-так-долго взгляд.

Я показываю ему фак и указываю на последнюю комнату.

Карсон быстро добирается до нас, и все мы движемся вперёд с одной только мыслью в голове — убить Волкова к чертям собачьим!

Только собираюсь выломать дверь, когда меня пронзает острая боль. Это у Майлза получалось лучше всего. Он никогда не отступал от драки.

Кидаюсь вперёд и начинаю стрелять по каждому, кто не свой. Камден, Карсон и я разделились и прячемся за ящиками. Везде, куда ни глянь, оружие, готовое к отправке.

Выхожу из-за ящика и успеваю убрать ещё двух парней, прежде чем выдаю свою позицию.

Вокруг меня грохочут выстрелы, и я быстро прижимаюсь к ящику.

Глубоко вздыхаю и молюсь про себя, чтобы убить Волкова до того, как попадусь сам.

Мой взгляд падает на ряд жилетов смертников и гранат, и моё дыхание останавливается. Во всём этом хаосе последних недель, я и забыл, почему взялся за убийство Волкова.

Мальчишка, которого я вынужден был убить, нёс одну из гранат Волкова.

И раз уж я взялся за эту работу, то должен избавить этот мир от Волкова. Я взялся за эту работу, потому что где-то на задворках сознания, чувствовал, что защищаю невинного ребёнка где-то там.

Каким-то образом, я вынужден был принять такую жизнь.

Осознание того, что это не только моя вина, освобождает. Вся это долбанная херня лежит на Волкове. Это он поместил гранату в руки маленького мальчика. Это он заставил меня убить невинного ребёнка. Это он заставил меня пытаться убрать его всеми возможными способами.

И сегодня, он, блин, сдохнет.

Я отталкиваюсь от ящиков и палю по всему, что движется. Камден валит последнего парня и в моей груди разливается разочарование.

— Бл*дь, где Волков? — кричу я, когда во мне начинает пульсировать гнев.

— Сюда! — кричит Карсон с задней части комнаты.

Мы с Камденом бежим мимо тел, лежащих между нами и Карсоном. И когда я ясно вижу его, улыбка растягивает мои губы.

Волков лежит на полу, ухватившись обеими руками за ногу.

Я даю пять Карсону за его отличную работу.

— Кто вы, нахер, такие? — Волков плюет эти слова нам под ноги.

Камден подходит ближе и вытаскивает нож из держателя, закреплённого на его ноге.

— Я твой судья, — шипит Камден и вонзает нож в другую ногу Волкова.

Мужчина ревёт от боли и выплёвывает поток русских ругательств, брызжа слюной.

— Я твой присяжный, — говорит Карсон и жёстко давит каблуком ботинка на пулевую рану в ноге Волкова.

Тот кричит в агонии и начинает угрожать:

— Мои люди повсюду. Они доберутся до вас. Вы покойники!

— Ты не можешь убить кого-то, кто уже мёртв, — говорю я, прикладывая пистолет к его голове. — Я твой палач. И ты приговариваешься к смерти.

— Подожди! — Волков вытягивает руку перед лицом. — Подож… — я спускаю курок, обрывая жизнь того, кто ответственен за множество смертей и разрушений.

Я чувствую, как на меня накатывает облегчение, когда вижу, как тело Волкова обмякло.

Я поворачиваюсь к своим парням, и я так благодарен им за то, что они оба прошли через это.

— Идём отсюда. Нужно завершить последний этап плана.

Глава 31

Райли

День.

Неделя.

Месяц.

Ещё один человек, которого у меня забрали.

Я могу заставить себя покинуть его кровать, только чтобы покормить Чарли и выпустить его на улицу, а потом опять плетусь под одеяла, молясь о ещё одной секунде с ним.

Вначале я надеялась. Я думала, что Гриффин ушёл всего на несколько дней, поэтому тогда, у меня всё ещё была надежда.

Когда одна неделя превратилась в две, началось волнение. Я ощущала беспомощность и тревогу. Ни на чём не могла сконцентрировать внимание более чем на пару секунд.

Тогда объявился юрист. Гриффин всё оставил мне. Он сказал, его самолёт упал в океан. Я не знала подробностей, кроме того, что никто не выжил.

Гриффин мёртв.

В это трудно поверить, но ещё труднее принять. Я видела, как умирает моя семья, поэтому у меня было чувство осознания их конца. Я видела, как умирали Амелия и Майлз. Осознание, что конец приходит со смертью, странным образом помогает — оно заставляет принять тот факт, что этот человек никогда больше не вернётся.

Но смерть Гриффина принять сложнее. Я не удивлюсь, если он всё ещё жив. Они не нашли его тело, так что, возможно, он выбрался, раненный, и эта мысль меня убивает. Это создаёт бессилие и панику глубоко внутри меня, и я тону в этом.

Что если мужчина, которого я люблю, где-то там, медленно умирает ужасной смертью?

Я схожу с ума от страха. Я чувствую мучительную потребность отправиться на его поиски, но даже не знаю с чего начать, и это снова бросает меня в лапы беспомощности и паники.

Временами я верю в его смерть. Говорю себе, что если бы он выжил, то пришёл бы ко мне. Гриффин не нарушил бы своего обещания.

Я блуждаю от жара до холода, от неверия к вере, от пустого взгляда в никуда до гнева на стены.

И ничто не помогает. И не сможет сделать мне лучше.

Ничто.

У меня ничего нет. Я ничто.

Осознание, что вся твоя жизнь, вся твоя личность стала ничем, парализует.

***

С тех пор, как моя жизнь закончилась, прошло два месяца.

Я имела четыре дома, но всё ещё была бездомной.

У меня было денег больше, чем нужно одинокому человеку, но мне было не с кем их разделить.

Я так чертовски одинока, что это душит меня.

Счастье как вода. Ты думаешь, что можешь зачерпнуть её, но она просто утекает сквозь пальцы. Счастье мимолётно. Счастье строит тебя так, что одиночество может сбить с ног.

В моей жизни было столько обещаний. Полагаю, так выходит, когда выстраиваешь своё счастье на обещаниях других людей.

Они обещали мне безопасность. Обещали мне любовь. Обещали, что всегда будут со мной.

Это обещания, которые никто никому не должен давать. Ты не можешь быть уверена в том, что произойдёт.

Ты даёшь человеку ложное чувство безопасности, а когда это спасительное одеяло вырывают у тебя из-под ног, ты больно падаешь.

Обещания похожи на надежду — оба обманчивы. Они дают тебе обманчивое чувство защищенности и счастья. Они обманывают тебя так, что могут разрушить. Они, как медленный яд, разработанный, чтобы сожрать тебя изнутри.

***

Три месяца.

Я лгала Гриффину. Время не притупляет боль. Время нихрена не делает, кроме того, что изматывает тебя, чтобы тебя могла наводнить боль.

Боль, как сорняк. Если пустит в тебя корни, его уже не убрать.

Она оборачивает воспоминания в оружие, а чувства в смертельный удар. Таким образом, она ставит тебя на колени.

Я выставила все четыре дома на продажу. Я возвращаюсь в конспиративный дом. В конце концов, я должна навестить могилы.

Я пакую необходимое и договариваюсь с агентом по недвижимости, чтобы он просто переслал мне бумаги, когда найдёт покупателя.

— Пойдём, Чарли, — говорю я, открывая дверь моей машины. Он был очень терпеливым со мной.

Дорога до Колорадо длинная. Я останавливаюсь только чтобы заправиться, дать немного погулять Чарли, перекусить и выпить что-нибудь.

Два раза я сворачиваю не туда и начинаю переживать, что не найду дом, когда наконец-то выруливаю на верную дорогу.

Я выпускаю Чарли первым, так что он может побегать и размять лапы.

Я ищу ключи и нахожу тот, что от передней двери.

Чувствую себя усталой и вспотевшей, когда поднимаюсь по лестнице, а затем борюсь минуту или две с замком, пытаясь открыть дверь.

Наконец, толчком открываю дверь, а потом мой мир начинает вращаться от шока.

— Ты же умер, — шепчу я Камдену, как раз когда мои ноги подкашиваются и всё темнеет.

***

Я просыпаюсь от запаха бекона. Что странно. Не припомню, чтобы готовила его.

Поворачиваю голову и открываю глаза. Горы.

Я готовила его в конспиративном доме?

Воспоминание о Камдене, спускающемся по лестнице, больно бьёт по мне, и я подскакиваю.

Взгляд порхает по комнате, пока учащённое дыхание срывается с моих сухих губ.

Чарли спит на другой стороне кровати. В комнате мы одни.

Я видела Камдена во сне?

Сердце бьётся сильно, а мысли пускаются вскачь.

Я не знаю, должна ли я обнадёживаться или же доставить себя в ближайшую больницу.

Я схожу с ума?

Втягиваю воздух и снова чувствую запах бекона.

Выхожу из комнаты, чтобы посмотреть, что происходит. Мне нужно убедиться, действительно ли я видела Камдена или же свихнулась.

Пока я спускаюсь по лестнице, запах бекона усиливается. Когда я приближаюсь к кухне, то слышу приглушённый спор.

— Она имеет право знать! — шипит кто-то.

Чем ближе я подхожу, тем медленнее мой шаг, и внезапно, всё стихает. Я останавливаюсь по обратную сторону двери и боюсь сделать следующий шаг. Я боюсь того, что увижу.

Я слышу скрип стула о плитку, и знакомая поступь шагов достигает моих ушей.

Мои глаза вонзаются в него, как только он оказывается на виду.

Я молилась об этом моменте.

Я надеялась.

Я умоляла.

Я даже не вспомню, сколько раз я желала хотя бы ещё одну секунду с ним.

Я проигрывала этот момент в голове снова и снова. Я мечтала о том, как побегу к нему в руки, как буду говорить, что люблю его.

Но сейчас, в этот момент, я ощущаю только горькую боль предательства.

— Ты жив, — шепчу я. Мой голос звучит таким же мёртвым, какой я себя ощущаю.

— Я жив, — шепчет Гриффин в ответ.

Он делает один шаг ко мне, и это заставляет меня отступить на один от него.

— Не подходи ко мне, — я сжимаю по бокам руки в кулаки, будто собираюсь наносить один гневный удар за другим. — Ты дал мне поверить в твою смерть. Я, блин, оплакивала тебя!

— Так было к лучшему, — он делает ещё один шаг ко мне, и я выставляю между нами руку.

— Держись от меня подальше! — я делаю вдох, и чувство такое, словно я вдохнула шипы. — Ты солгал мне. Я доверила тебе всё, а ты мне солгал. Ты просто оставил меня там. Ты сидишь здесь и ешь свой бекон, будто между нами ничего не было? Как так можно? Что за человек делает подобное для другого?

— Человек, которого тебе лучше не иметь в своей жизни, — выпаливает Гриффин в ответ.

Он сокращает расстояние между нами быстрее, чем я могу пошевелиться. Он хватает меня за руку, и его голубые глаза такие напряжённые, такие живые.

— Я сфальсифицировал свою смерть, чтобы ты могла жить, Райли. Я сделал это для тебя.

Я отбрасываю его руку от своей. Я хочу разодрать его на куски, как моё горе о нём раздирало на куски меня.

— Чтобы я могла жить? Ты, должно быть, прикалываешься надо мной. Какую жизнь, как ты думаешь, ты мне дал? Моя семья мертва из-за тебя. Мои друзья мертвы из-за тебя, — я поднимаю вверх руку, когда он хочет что-то сказать. — Я любила тебя. Я отдала тебе своё сердце, свою грёбанную душу, а ты убил её. Тебе, Гриффин МакГро, удалось разрушить меня. Вот что ты сделал для меня.

Камден подходит и становится рядом с Гриффином, умоляюще глядя на меня.

— Райли, выслушай его. Вся эта херня целиком моя идея. Я был уверен, что тебе будет лучше без нас. Мы сделали это, чтобы у тебя была нормальная жизнь.

— Нет! — кричу я, чтобы заставить его замолчать.

Такое чувство, что я схожу с ума. Я больше не могу это выносить. Один удар за другим. Я ухожу прочь, и когда достигаю лестницы, взбираюсь по ней, спеша в свою комнату, чтобы скрыться от них.

Я мечусь взад-вперёд по комнате, а Чарли встревоженным взглядом следит за каждым моим движением.

Не могу поверить, что он жив. Он позволил мне верить в его смерть. Сфальсифицировал свою собственную смерть, не заботясь о том, что это сделает со мной.

Мой дедушка правильно говорил: «Ты приходишь один в этот мир, один и уйдёшь из него».

Я наконец-то усвоила свой урок. Лучше быть одной. Так никто не сможет тебя ранить.

Глава 32

Гриффин

— У неё есть все права ненавидеть меня. Каждое слово из её уст было правдой.

Камден сильно толкает меня, гневно смотря, от чего выглядит опасным.

— Если бы Амелия была здесь, она бы сказала тебе прекратить себя жалеть, вытащить голову из задницы и идти всё исправлять с Райли, — выпаливает он мне.

Карсон усмехается, словно ему очень весело:

— Да уж. Она бы сказала слово в слово.

— Кто бы говорил, — огрызаюсь я на Камдена. — Как насчёт Скайлар? Она знает, что ты жив? Это была твоя грёбаная идея с самого начала.

Камден качает головой и смотрит на меня взглядом, полным предупреждения.

— Я не трахал Скайлар. И я ничего ей не обещал.

Я замахиваюсь на Камдена, но он вовремя уворачивается.

Он отходит от меня ещё на шаг.

— Я спущу тебе это, только потому, что тебе больно. Но, Гриффин, — он возвращается к столу и садится перед своей наполовину пустой тарелкой с беконом, — ты не единственный кому больно. Да, это была моя идея, но ты согласился на неё. Ты был согласен с тем, что для всех будет лучше, если мы исчезнем. Только так они могли быть в безопасности от наших врагов. Это был выбор, который мы сделали вместе, но у Райли не было слова в этом выборе. Она верила, что ты мёртв. Она в шоке. Она приняла столько ударов, что я переживаю, сможет ли она оправиться от них.

Камден многозначительно смотрит на меня.

— Ты не имеешь права злиться сейчас. Тебе нужно исправить это дерьмо и позаботиться об этой девушке. Ты обещал ей.

***

Райли избегает меня. Я не могу винить её. Имей я хоть малейший шанс, я бы сам себя избегал.

Камден прав. Может это и была его идея, но мы все с ней согласились. Это было лучшим, что мы могли сделать, пусть даже я и жалел сейчас. Я ни за что не хотел ранить Райли.

Мы все согласились убить Волкова, а потом сфабриковать наши смерти. Единственный человек, который знал о том, что мы делаем, — мой адвокат. Он занимался нашими документами после того, как мы «умерли». Если мы были мертвы, наши близкие были бы в безопасности от повторения всей этой фигни с Волковым. Если мы были мертвы наши враги не пришли бы за нашими близкими.

Я сделал это, чтобы спасти её. У меня был выбор: быть эгоистом и вернуться к ней, и каждый божий день, пока я был с ней, она была бы под угрозой; или я мог оставить её и позволить ей обрести счастье с кем-то ещё — но, в конечном счёте, спасти её.

Много я раз я хотел послать всё к чёрту и прийти к ней, но я не мог быть эгоистом. Она заслуживала больше того, что я мог предложить ей.

Но сейчас она здесь. И каким-то образом мне нужно всё исправить.

Я работаю над Операцией Путеводная Звезда вот уже несколько дней.

Сегодня я запущу её в действие.

Я сижу и вырезаю маленькие звёзды и солнца. А потом пишу послания на каждом из них, прежде чем засунуть их в банку.

Я беру банку и отношу к комнате Райли, а затем кладу её перед её дверью. И прежде чем уйти, мягко стучусь.

И теперь я могу только надеяться, что я ей всё ещё небезразличен настолько, чтобы не швырнуть мне эту банку в лицо.

Глава 33

Райли

Я цепляюсь за свой гнев, потому что если отпущу его, то прощу Гриффина.

Я не стану спорить с тем, что чувствую себя лучше с тех пор, как вернулась сюда.

Мёртвый груз, тянувший меня вниз, упал с моих плеч, и мне легче дышать.

Сейчас я просто зла, и мне нужно время, чтобы преодолеть это.

Чарли снова поглядывает на меня. Каждый раз, когда я ищу причины, почему я зла, он заводит эти свои ментальные разговорчики о том, почему я должна простить Гриффина.

Думаю, что больше всего меня ранит тот факт, что он смог так легко отпустить меня.

Раздаётся стук в дверь, и на мгновение я собираюсь игнорировать его, но Чарли опять подаёт мне это взгляд.

Я с раздражением встаю и толчком открываю дверь. Я удивляюсь, увидев банку на полу. Я поднимаю её и читаю записку, которая была прикреплена спереди.

Все солнышки — это причины, по которым тебе не следует меня прощать.

Все звёзды, это причины, по которым стоит.

Я хмуро смотрю на банку, ощущая приступ упрямства. Боже! Как будто банка может поменять моё мнение.

Я помещаю банку на прикроватную тумбочку и продолжаю хмуриться на неё.

«Ты знаешь, что хочешь прочесть их», — звучит голос Чарли.

— Нет, не хочу, — бормочу я себе под нос.

«Да-да, ты хочешь», — продолжает давить Чарли.

— Ладно! Я прочитаю одну.

Беру банку и вытаскиваю одно солнышко.

Я задница.

— Ох, ну тут ты прав, — выпаливаю я, доставая ещё одно.

Всё ещё задница.

Следующая записка заставляет мои губы растянуться в улыбке.

Я самая большая задница в мире.

Я беру пару солнышек и на всех них написано одно и то же, немного по-разному, но все они сообщают о том, что Гриффин был задницей.

Я беру одну звезду и закусываю губу, читая её.

Я хотел, чтобы ты была в безопасности.

Я переворачиваю банку на кровать и собираю только звёзды.

Я хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь.

Ты заслуживаешь лучшего, чем я.

Эту читать адски больно.

Я недостаточно хорош для тебя.

Слёзы стекают по щекам, и я беру ещё одну.

Я люблю тебя так сильно, что твои потребности превыше моих.

Эта рушит стену, и я опускаюсь рядом с кроватью. Я плачу над звёздами и солнышками вокруг меня.

Я плачу из-за всего, что у меня отняли.

Плачу, потому что я устала просто выживать.

Но в основном, я плачу из-за прекрасного мужчины, который был готов отказаться от нашей любви, потому что не верил в себя.

***

Гриффина нет ни в его комнате, ни в кабинете. Я проверила на улице, но и там его нет, и я удивляюсь, где же он может быть.

Я иду обратно в дом и только тогда вспоминаю про бассейн.

Когда я дохожу до комнаты с бассейном, там горит свет и дверь чуть приоткрыта. Я захожу и закрываю за собой дверь, прежде чем оглядеться.

Гриффин сидит на краю джакузи и водопад спадает по его спине. Его голова наклонена вперёд, а плечи опущены — как тогда, когда он сидел тут в ту первую ночь, когда я пыталась его поцеловать.

Он был прав тогда, мы не были готовы к отношениям, но я продолжала давить.

Я стягиваю обувь и сажусь у джакузи. Я сижу на другом краю и просто смотрю на него, до тех пор, пока он не поднимает свой взгляд.

— Что ты видишь? — шепчет Гриффин.

— Море печали, — я не прерываю зрительный контакт и продолжаю: — Как ты можешь думать, что ты недостаточно хорош для меня? Как ты смеешь решать, что для меня лучше? Как ты смеешь решать, достойна ли наша любовь шанса или нет?

— Я думал, что делаю правильные вещи, Райли, — шепчет он, звуча смертельно уставшим.

— Я всех потеряла, — мой голос дрожит, но я не собираюсь молчать: — От того, что я знала, что у меня есть ты, всё стало просто… терпимее. Так ты решил забрать единственное, что поддерживало меня, держась от меня подальше? Как ты мог подумать, что это будет лучше для меня?

Гриффин встаёт и опускается на колени между моими ногами так, что мы смотрим друг другу в глаза. Его рука гладит мою щёку. Его взгляд настолько интенсивный, что я буквально прирастаю к месту.

— Волков не единственный человек, кого я разозлил в жизни. Мы, вероятно, разобрались с Волковым, но это не означает, что в один день, когда мы меньше всего будем готовы, не придёт другая угроза.

Я беру его за запястья и отрываю его руки от своего лица. Я кладу их на бёдра и смотрю на них.

— Ты мог бы взять меня с собой, — шепчу я.

— Я просто хочу лучшего для тебя, Райли. А я ни разу не лучший.

Я качаю головой и кусаю нижнюю губу.

— Ты не знаешь этого. Единственное, чему меня научили прошедшие несколько месяцев, это тому, что в жизни ничто не вечно. Разве ты не предпочёл бы быть со мной, зная, что у нас есть месяц счастья, а не год печали?

— Я хочу для тебя нормальной жизни. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за мужчину своей мечты. Я хочу, чтобы у тебя были дети. Я хочу, чтобы у вас были тысячи споров. Хочу, чтобы ты состарилась с ним.

По моим щекам струятся слёзы, и я пытаюсь проглотить всю эту боль.

— Посмотри на меня, — шепчет он.

Я качаю головой, и слёзы капают с моего подбородка на грудь.

Я могу чувствовать его взгляд на себе. Я скучала по ощущению его взгляда.

— Я хочу иметь тысячи споров с тобой, — шепчу я, пока льются слёзы. — Я продаю всю собственность. Мне не нужны все эти деньги, если это означает, что я буду одна. Я не хочу ничего из этого, если это означает, что у меня не будет тебя.

— Я просто не хочу, чтобы ты пожалела о нас. У тебя всё ещё столько ран, которые нужно исцелить. Что если, спустя годы, когда ты окончательно оправишься, ты поймёшь, что тебе больше не нужны мы?

Я скольжу глазами по его шее, губам и задерживаюсь на его глазах.

— Ты правда думаешь, что я когда-либо полностью восстановлюсь? Гриффин, я смотрела, как пытают и убивают мою семью. Я была здесь, когда убили Амелию и Майлза. Я никогда не оправлюсь от этого. Единственное время, когда я чувствую себя цельной, это когда я с тобой. Половина меня сгинула, и я никогда не верну эту половину. Как ты сказал? Я запуталась, и ты запутался. Давай будем запутанными вместе.

Его глаза остаются на мне, и я вижу схватку, происходящую в его мозгу.

— Ты обещал никогда меня не отпускать, — шепчу я, зная, что у меня заканчиваются способы для убеждения.

Он встаёт, пропуская руку сквозь волосы.

Я тоже встаю, удостоверяясь, что он смотрит на меня, когда я говорю:

— Ты обещал всегда быть рядом со мной. Ты обещал, Гриффин.

Я не позволю ему нарушить обещание. Это бы означало, что я сдаюсь, но после всего, что было сказано и сделано, я всё ещё верю в нас.

— Пожалуйста, — шепчу я и беру его руку в свою. Я кладу её на свою щёку, прикрывая глаза, и молюсь, чтобы это не был наш последний разговор. — Пожалуйста, верь в нас. Мы стоим этого. Прошу…

Его рука сжимается на мне, и Гриффин притягивает меня к своей груди. Он зарывается лицом в моей шее, и я чувствую его дыхание, бегущее по моей коже.

— Я просто хочу лучшего для тебя, — хрипло говорит он.

— Ты лучший для меня. Не дай мне потерять последнего человека, которого я люблю. Не делай этого со мной. Ты не можешь умереть для меня дважды. Я не переживу этого.

— Чёрт, — он тяжело вздыхает, а потом его губы находят мои. Он целует меня, как изголодавший, и я подозреваю, что в какой-то степени мы и есть голодающие. — Я так сильно люблю тебя. Я не смогу отпустить тебя ещё раз.

— Тогда просто люби меня. И не отпускай, — говорю я, оставляя поцелуи вдоль его челюсти.

— Я не хочу существовать ни в какой версии жизни, если в ней не будет тебя. Я люблю тебя, только как мужчина может любить женщину. Я люблю тебя безоговорочно. Я люблю тебя эгоистично, потому что нет ни единого шанса, что я смогу поделиться тобой. Я хочу всю тебя… каждый удар твоего сердца, каждый твой вдох, каждую секунду.

Я тянусь к его футболке и снимаю её через голову. Гриффин быстро расправляется со штанами, и звук влажного шлепка распространяется по всей комнате, когда он отбрасывает их на плитку рядом.

Я скучала по его обнажённому виду. Он весь – просто как жесткий пласт мышц. Он очень мужественный, когда срывает с меня футболку. Я быстро стягиваю трусики и затем бросаю их рядом с ним.

— Сядь на край, — командует он, и это посылает волну дрожи вниз по позвоночнику.

Я сажусь, не отрывая глаз от его идеального тела. Его пальцы оборачиваются вокруг меня, а потом его руки проходятся вверх по сторонам моих ног. Я и забыла, как он может разжечь моё тело одним касанием.

— Ты чертовски красивая, Райли, — рычит мужчина, захватывая один сосок ртом.

Я скучала по ощущению его кожи на моей. Руки жадно скользят по его спине и вниз, к его заднице, моей любимейшей части.

— Гриффин… — он целует меня глубоко, его язык ласкает мой. Всё в нём заводит меня.

— Мне никогда не насытится тобой, — выдыхает он, поверх моей распалённой кожи, пока оставляет легкие укусы от груди до живота.

Он нежно кусает внутреннюю поверхность бедра, а потом я чувствую его дыхание прямо у себя между ног. Я раздвигаю их шире и помещаю руки позади, чтобы удержать равновесие. Его язык толкается внутрь меня, а потом он вылизывает меня восхитительными мазками.

Мои бёдра неугомонно елозят, а слова просто слетают с распахнутых губ.

— Ещё… пожалуйста.

Я испускаю хриплый стон, и его, кажется, это ещё больше заводит.

— Пожалуйста…

Гриффин начинает посасывать меня, и мурашки неровным строем пронзают мой живот. Бёдра неконтролируемо дрожат, пока оргазм проносится сквозь меня.

Когда его язык толкается в меня, мои ноги напрягаются, а спина выгибается в холодный воздух надо мной.

Он стонет, этот звук вибрирует на моих, всё ещё чувствительных точках, а потом он вставляет в меня два пальца, разжигая огонь, пока он не становится адским пламенем.

— Я скучал по тому, как заставлял тебя кончать. Люблю, когда твоё тело полностью сдаётся мне.

Меня покидает тепло его тела, и Гриффин оборачивает пальцы вокруг моих бёдер. Он подталкивает меня вверх, а потом переворачивает так, что я оказываюсь на коленях, а моя задница на его полном обозрении.

— Райли, — шепчет он, пока его бёдра толкаются вперёд, и он жёстко входит в меня.

Я задыхаюсь от того, с какой силой он врезается в меня. Гриффин большой, твёрдый, как камень, и я чувствую его очень глубоко в этой позиции.

Я сжимаюсь вокруг него, наслаждаясь ощущением этих толчков. Мужские бёдра ударяются о мой зад, и это заставляет меня шире раздвинуть ноги. Я наклоняюсь вперёд, кладу щёку на плитку, а руки вытягиваю перед собой так, что мой зад был полностью открыт перед ним.

— Жёстче, пожалуйста, — я умоляю, а он даёт мне именно то, что я хочу, сгребая руками бёдра, сильнее вбиваясь в меня. В воздухе вибрируют звуки шлепков кожи о кожу.

— Люблю, когда ты умоляешь. Ты разрываешь меня на чёртовы куски единственным словом.

Он впивается пальцами в мою кожу, когда усиливает хватку на бёдрах, и это граничит с болью.

Он со стоном подаётся вперёд, а потом врезается в меня, жёстче, быстрее.

Удовольствие начинает пульсировать в моём животе. Он продолжает врезаться в меня, разжигая всё моё тело страстью и наслаждением.

Наши тела горячие и скользкие, а запах нашей любви, ещё больше питает наше желание.

Внутри меня всё сжимается, пока я не чувствую, что могу разломиться пополам.

— Бл*дь! — стонет Гриффин, а потом его тело начинает дрожать напротив моего. — Ох, Райли! — его движения становятся резкими, пока он опустошает себя внутри меня, с последним толчком.

Всё, что я могу делать, это лежать на плитке, полностью изможденная.

Руки Гриффина скользят к моей талии, и он бережно тянет меня назад в воду. Мужчина садится и размещает меня меж своих ног, моя голова падает назад на его грудь. Его пальцы лениво выводят узоры на моём животе и груди.

Я закрываю глаза и улыбаюсь. Мой дом прямо здесь. И я люблю этот момент больше всего. Когда он обнимает меня, я и вправду чувствую его любовь.

Глава 34

Гриффин

Жизнь полна ошибок и извлекаемых из них уроков.

Райли права, ничто в жизни не вечно. Ты тратишь жизнь, беспокоясь о всякой ерунде, которая может никогда не произойти, и пропускаешь то, что есть сейчас.

Я покончил с этим беспокойством. Я покончил с чрезмерным обдумыванием малейших деталей.

Я покончил со службой безопасности.

Я покончил с прошлым.

Всё, на чём я сосредоточен, это то, что мы с Райли имеем сейчас.

Она поглотила меня. Всё в ней поглотило меня, до тех пор, пока я полностью не потерялся в ней, я не хочу быть найденным, никогда.

***

Случайный день где-то в будущем

Я обнаружил Райли снаружи дома, у могил. Она разбила небольшой палисадник вокруг кладбища. И ещё она заставила меня установить фонари вокруг забора.

Она сидит и вытирает руки о шорты, всюду оставляя мазки грязи.

— Тебе не кажется, что выглядит гораздо лучше? — спрашивает она, щурясь на солнце.

— Так и есть, — я сажусь рядом с ней и кладу локти на колени.

У меня нет ощущения, что прошёл год с тех пор, как всё произошло. Это всё ещё ощущается словно вчера. Все ещё есть такие дни, когда я жду, что, зайдя в комнату, поймаю Амелию и Майлза за притворным спором. Я всё ещё жду, что услышу смех Джоша, звучащий отовсюду. Невозможно было не смеяться, когда он был рядом.

Райли замечает, что я уставился на могилы, и садится на колени передо мной, поглаживая мои плечи.

— Не думаю, что когда-либо наступит время, когда мы сможем полностью отпустить их. Со временем мы научимся жить с этими зияющими дырами, которые остались от их ухода, но на самом деле, они никогда и не уйдут. Амелия говорила правду: ты сам выбираешь, что остаётся после твоих близких. Я выбираю иметь их здесь со мной сейчас, а не в прошлом. Я верю, что они могут слышать меня. Я верю, что, каким-то образом, они здесь, с нами.

Я притягиваю её к себе на колени и нежно целую.

Моя рука поглаживает её животик, и улыбка кривит мои губы.

— Думаю, сейчас самое время проверить пальчики нашего сына, ну, знаешь, просто чтобы быть уверенными, что мы завершили все финальные штрихи для него.

Она смеётся и встаёт с моих колен.

— Почему ты думаешь, что это мальчик?

— На самом деле, мне всё равно, девочка это или мальчик, — говорю я, вставая. Я обнимаю её за бёдра, пока её очень беременный живот не прижимается ко мне. — Всё, о чём я беспокоюсь, это о тех финальных штрихах, — я многозначительно двигаю бровями.

— Только если потом я получу массаж ног. Твой ребёнок очень тяжёлый.

— Я помассирую любую часть тебя, — дразню я Райли, пока тяну в направлении моего кабинета.

— У тебя очень однообразные мысли, и они ведут прямо в сточную канаву.

— Да я постоянно в этой канаве, с тех пор, как ты решила соблазнить меня.

— Как всегда сладкие речи.

Я веду её наверх в нашу спальню, чтобы сладко уговорить её снять одежду.

От автора:

Моё письмо к тебе

Я знаю, это тяжело.

Ты чувствуешь себя одинокой.

Чувствуешь себя разбитой.

Чувствуешь себя отвергнутой.

Жизнь знает, как уложить тебя на лопатки.

Ты устала.

Ты думаешь сдаться.

Ты думаешь, что не сможешь выдержать ещё одного дня.

…Ты можешь подняться выше этой боли.

Ты храбрая.

Ты сильная.

Ты особенная.

Учись наслаждаться своей собственной компанией. Учись любить себя, потому что, если ты не любишь себя, то как ты можешь ожидать, что кто-то тебя полюбит?

Ты можешь подняться выше этой жизни.

Столкнись с сегодняшним днём.

Сделай свой мир лучше.

Выбери себя. Борись за себя. Верь в себя.