Заслужить лицо. Этюды о русской живописи XVIII века

Именем его императорского величества,

государя императора Петра Первого,

объявляю ревизию сему сумасшедшему дому!

Эти слова были сказаны громким, резким,

звенящим голосом. Писарь больницы, записывавший

больного в большую истрепанную книгу на залитом

чернилами столе, не удержался от улыбки. <…>

Сведите его в отделение. Направо.

Бывают времена, в которые люди мысли

соединяются с властью, но это только тогда,

когда власть ведет вперед, как при Петре I,

защищает свою сторону, как в 1812 году,

врачует ее раны и дает ей вздохнуть, как при Генрихе IV

и, может быть, при Александре II?

Верхний свет погасив над страной,

ночь стоит за околицей неба.

Кружит головы ветер чумной,

как во время Бориса и Глеба.

Кто там – пень, или заяц, иль волк?

Крест с тобою, проваливай на хер

от греха, будь ты сам Святополк

в наизнанку холщовой рубахе.

Верно, вывернут век наиспод,

будто веко над оком белесым,

раз уж чертополох не берет

колченогого мелкого беса,

раз уж пламенем синим горит

Мономахова шапка на воре,

и по шву потайному трещит

территория страха и горя.

Позвоночник Уральской гряды

выгибает звериную спину,

и поджилки железной руды

так дрожат, что трясутся осины.

Шестипалой звезды черностоп

достает от утроб до колодцев,

и с опаской глядят на восток

двухголовые лица уродцев.