4

— А что же Ханна? — послышался мягкий голос Силье. — Неужели она была только злой?

По лицу Руне нельзя было понять, о чем он думает, но голос корня звучал твердо:

— Ханна была самой мерзкой ведьмой из числа тех, что когда-либо встречались в мире. Прожив у нее в доме много лет, я хорошо узнал ее. До того, как я к ней попал, ей пришлось побороться за меня с Вегой.

Тобба умерла в 1540 году, оставив дьявольское завещание о том, что сокровище сможет получить только самая искусная ведьма. Другая же получит корень мандрагоры. Конечно, такое соревнование не привело бы ни к чему хорошему, ведь и Вега и Ханна были настоящими ведьмами! Но случилось так, что Туре, брат Ханны, решил держать сокровища у себя до тех пор, пока они не договорятся.

Вы встречались с Туре и знаете, что он был далеко не самым добрым на свете человеком. Только его одного не пригласили сегодня. Сначала ведьмы вели себя довольно хорошо. Каждая изо всех сил старалась доказать Туре, что именно она достойна сокровища. В это время потихоньку подрастал Добрый Тенгель. Он дружил с Туре и Злым Гримаром. Эти двое попытались подговорить Тенгеля к убийству маленького мальчика. А время в ту пору было голодное. Как вы знаете, Тенгель отказался наотрез. А вскоре после этого прекратилась и наигранная дружба двух ведьм. Туре умер, пора было делить сокровища. Всего я не знаю, так как постоянно находился дома у Ханны и Гримара. Дом их стоял в точности на том месте, где когда-то был дом Тенгеля Злого. Им казалось, что так они получат больше магической силы. А место было, прямо скажем, ужасное.

Как-то к ним приходила Вега. Я больше никогда не видел таких сцен, как та, что разыгралась в тот раз между ними. Даже Гримар, искусник по части магии, и тот стоял, открыв рот, совершенно потеряв дар речи. Сначала они обменивались колкостями типа: «Да ты даже не сможешь заставить служивого нассать на своего командира! Только на кошку и можешь повлиять!» «Я не могу? А кто помог тебе распутать твои же собственные колдовские узлы?» «Ложь! Наглая ложь! И было мне в то время всего пять лет!» И так далее, в том же примитивном духе.

Затем пошли друг на друга с кулаками. Вега пустила в ход свои волшебные когти, а Ханна — Ханна защищалась кочергой. Вега метнулась к двери. Они долго еще насылали друг на дружку колдовство, пока полумертвые от усталости не свалились на кровать.

Веге удалось завладеть сокровищем. Кроме той его части, что Туре припрятал для четвертого отмеченного, жившего в то же время, а именно для Тенгеля Доброго. После смерти деда вещи перешли к Тенгелю. Их было совсем немного, да и отложил их Туре всего лишь для того, чтобы поддразнить ведьм. Туре ни к кому не питал теплых чувств, внуки платили ему тем же. Туре при малейшей возможности делал гадости. Странно, но ведьмы не проявили никакого интереса к той части сокровищ, которая перешла к Тенгелю. Думаю, они глубоко уважали парня.

— Да, — кивнула Силье. — Хоть Ханна и проклинала Тенгеля на каждом углу и обзывала его трусом, в глубине души она боялась Тенгеля.

— Никто не знал его местонахождения. Ведьмы полагали, что он где-то спрятался, не желая пользоваться своей могучей силой.

После того, как Веге удалось завладеть всем сокровищем, Ханна находилась в состоянии постоянного напряжения. Она призвала на помощь Гримара. А двое всегда сильнее против одного. Веге пришлось сдаться, и сокровище перешло Ханне с Гримаром, в том числе и я. Вега страшно обиделась и решила удалиться от мира, поселившись в небольшом домике у моря. С тех пор про нее никто ничего не слышал.

С Ханной и Гримаром мне приходилось непросто. Ханна была словно одержима — ей обязательно надо было попробовать хоть каплю воды из зарытого сосуда Злого Тенгеля. Она не знала, где спрятана вода, каждый раз, когда она пыталась найти сосуд, путь ей преграждала мысленная энергия Тенгеля Злого. Ханна пыталась найти воду с моей помощью. Но когда она стала было отрезать от меня огромные куски, я воспротивился. С меня хватало того, что мной пользовались с дурными намерениями, и я совсем не хотел способствовать тому, чтобы в мире было еще больше зла. Ведь, если бы Ханне удалось попробовать хоть одну каплю воды…

Потом-то мы узнали, что это было невозможно… Того, кто сам не прошел через грот, даже от одной капли воды ждет смерть…

Ханна передала сокровище Суль. Нельзя сказать, что меня это очень обрадовало. Еще одна ведьма — не слишком ли много для бедного корня мандрагоры?

Сначала Эстрид с Йахасом, потом Тобба, Вега, Ханна!

Пока Суль подрастала, я жил у Доброго Тенгеля. Тенгель оставил меня в покое, так что об этом периоде мне нечего рассказать.

Между прочим, Суль, разве ты не почувствовала, когда одела меня на шею, как тебя что-то кусает? А, тебе показалось, что это щекотка! Так я выражал свое неудовольствие тем, что опять попал к ведьме. В тебе я ошибся. Мы стали друзьями, и нам жилось хорошо.

Однажды я здорово испугался — помнишь, когда ты решила было отдать меня Хемингу Убийце Фогда? А потом…

Потом произошла катастрофа.

— Знаю, — быстро проговорила Суль, — у Колгрима. И по моей вине. Он просил меня помочь найти сокровище. И я… Тело мое уже давно лежало в земле, и я подумала, что нет большого греха помочь единственному внуку, тем более что ему приходилось нелегко. Я помогла ему найти сокровище. И горько пожалела об этом! История рода Людей Льда могла бы быть совсем другой, мирной, по-человечески нормальной, если б я не помогла тогда этому несчастному. Ведь он убил Тарье Избранного!

— Давайте не будем забывать, что сокровище перешло к Колгриму по праву, — примирительно произнес Тенгель Добрый. — Тебя, Суль, никто не осуждает. Да и кто из нас не помог бы своему внуку! Хотя, конечно, он и натворил много зла с помощью корня.

— Увидев его в первый раз, когда он забирал сокровища из тайника на аллее Линде, я сильно испугался. Колгрим был точной копией Улава, сына Крестиерна, — того, кто отрубал женщинам головы. У Колгрима были те же наклонности…

Колгрим прожил недолго, но, тем не менее, успел испортить мне жизнь… Случилось то, чего я больше всего боялся.

— Ты говоришь о том, как тебя похоронили вместе с Колгримом. В пустынной местности, куда редко кто забредал, — проявила осведомленность Ингрид.

— Об этом тоже. Но еще до похорон Колгрима со мной случилось нечто, вам всем неизвестное.

— Расскажешь?

— Колгрим совсем обезумел, решив посетить то место, где Злой Тенгель встретился с Сатаной. Тогда мы все думали, что Тенгель Злой действительно продал душу Сатане. Теперь-то мы знаем, что он посетил Источник Зла, начало всего зла на земле, и что он спрятал сосуд с черной водой высоко в горах. Но безумный Колгрим вычислил место на карте вместе с Силье. Я тоже там был, Колгрим взял меня с собой, повесив на шею.

— Так ты был там! Расскажи же! — воскликнул Андре.

— Я и рассказываю, — улыбнулся Руне. — Конечно, до места мы так и не добрались, но дошли почти дотуда, куда в свое время добралась Суль. Дальше мы не прошли — потому что того не желал Злой Тенгель. Злые силы решили уничтожить Колгрима, посчитав его недостойным. И это несмотря на то, что Злой Тенгель возлагал на мальчика большие надежды, считая его своим приемником. Никто не имел права достать сосуд с водой Зла. Я видел, как ненавистный простирал свою когтистую лапу, намереваясь уничтожить Колгрима, но остановился, учуяв мое присутствие. Яростно фыркнув, отступил назад. Но и этого было достаточно. Очнувшись, Колгрим кубарем скатился вниз.

— Так ты спас ему жизнь. А он отблагодарил тебя тем, что взял с собой в могилу, — задумчиво протянул Натаниель.

— Я пролежал в земле более ста лет, не оставляя бесплодные попытки выбраться оттуда. Я стремился к людям, в род Людей Льда, который я всегда считал своим.

Но до долины Людей Льда было далеко — даже если просто спуститься вниз с горы. Потом надо было перейти долину, затем предстоял долгий путь по тракту. А до Линде-аллеи и Гростенсхольма еще дальше. За эти сто лет я только и смог, что выбраться из могилы да проползти пару локтей.

Когда меня нашли Ингрид с Даном и Ульвхедином — я разрыдался. Вы не могли видеть моих слез…

Тогда я впервые узнал, что такое слезы — я, одинокое существо, изгнанное из Рая.

В зале стояла глубокая тишина. Все сострадали Руне.

— А вы первым делом отрезали от меня по кусочку для приготовления какого-то мерзкого отвара… Но я вам простил. Ульвхедин хотел с моей помощью найти черную воду. Но у него ничего не вышло. Так я говорю, Ульвхедин?

— Я никогда не совершал ничего более глупого, — горько усмехнулся тот.

— А Ингрид с Даном занялись приготовлением любовного зелья, не забыв отрезать кусочек корня. Я решил не мешать им. А дитя, зачатое в ту ночь любви, взял под свою опеку. Ведь в нем была и моя «кровь».

— Ты здорово обо мне заботился, — улыбнулся Даниель.

— Да, мы с тобой многое повидали. Помнишь путешествие в Таран-гай?! Белого медведя?! И так далее… Но потом мне было плохо. Так, верно, и должно было быть.

— Я что-то не понял.

— Даниель, ты отдал меня своему сыну Сельве Несчастнорожденному. Впрочем, я не имел ничего против. Но когда ты и Сельве одевали меня на шею, я был словно мертвый. Но я знал, что скоро в роду Людей Льда появится исключительная личность. Ему-то я и хотел служить.

— Ты говоришь про Хейке, сыне Сельве, — воскликнула Винга.

— Ты служил мне так хорошо, что я так до конца и не понял, кто же из нас был слугой, а кто истинным господином.

— Зато я никогда не сомневалась в том, что ты, Хейке, был недостоин даже завязать шнурки на ботинках Руне, — ответила Винга.

— У корня мандрагоры нет башмаков, — вмешалась Суль. — Мы все прекрасно понимаем, что Руне выше любого из нас.

Руне попытался скрыть улыбку, качнув головой: — И тем не менее я мог только прислуживать!

— Можно быть слугой и господином одновременно, — серьезно подытожил Тенгель Добрый.

— Я не знаю, Руне, кто ты на самом деле — мужчина или женщина. Надеюсь, ты простишь меня, мне почему-то всегда казалось, что ты мужского рода, — продолжил разговор Хейке.

Руне не знал, что ответить.

«Надо же! Он смутился! — удивленно подумала Това. — Неужели творец забыл наделить его чувством любви и… Нет, что-то не похоже. Руне тосковал по Раю. А любовь и тоска — вещи нераздельные. Бедный мальчик!» Това вспомнила других возможных представителей мужского рода, Марко и Таргенура — Черного Ангела и недавно умершего короля. Если они были наделены половыми признаками, почему бы их ни иметь и корню мандрагоры?

Руне продолжил свое повествование, перескакивая с одного на другое:

— После Хейке я попал в руки Саги… И тогда я снова повстречал своего Господина — Люцифера!

— В Лесах Финна? — удивленно спросил Андре.

— Именно. Сегодня Саги нет с нами, да она и не знала, что Марсель, а, иначе говоря, Люцифер, беседовал со мной. Случилось это во время ночевки на берегу отдаленного лесного озера.

Великий Люцифер был рад встрече со мной. Не получая от меня известий, Господин мой боялся, что я так и остался лежать в песке у входа в Эдемский сад. Ему понравилась Сага, и он просил меня заботиться о ней, когда не сможет сам. Он должен был возвращаться в свои темные залы.

Люцифер пообещал щедро вознаградить меня за исполнение этого поручения.

Встреча с Господином, перед которым я преклоняюсь, произвела на меня неизгладимое впечатление. Я обещал ему как следует позаботиться о маленькой Саге. И вовсе не из-за обещанной награды. Прежде всего, я думал о вас. Она была прекрасным представителем моих горячо любимых Людей Льда.

Габриель заметил, как Анна Мария потихоньку вытирает непрошеную слезу. Габриель понимал, как той хочется услышать побольше о судьбе единственной дочери.

Сага была одной из немногих отсутствующих сегодня. Но она, избранница Люцифера, Королева Черных Залов, конечно же, не могла прийти.

— И вот Сага осталась одна. Я отправился с ней в Гростенсхольм и помог освободить усадьбу от серых человечков и устроить все на Линде-аллее. Род начал процветать. Потом Вильяр и Белинда уехали туда, куда им предназначала судьба, оставив Сагу с сыном. Тогда нам пришлось нелегко. Небось не забыл еще, Хеннинг? Я помогал вам изо всех сил, но маленькому корню было совсем нелегко справиться со всеми сложностями.

— Ты делал что мог, был нашей единственной опорой и поддержкой в те нелегкие месяцы. Надо сказать, Сага часто тебя вспоминала, — взволнованно отвечал Хеннинг.

— Спасибо тебе на добром слове, Хеннинг! В тот вечер, когда у Саги родились близнецы, Марко и Ульвар, я был занят выполнением одного очень важного поручения. Я встретился с одним из черных ангелов — тем, кто когда-то был светлым ангелом в Эдеме, но решил последовать в изгнание вместе с Люцифером. Они-то и отдали меня тебе, Хеннинг. Ты должен был заменить Сагу на ее месте, стать избранником после окончания земной жизни Саги. Ангелы еще раз заверили меня, что Сатана не забыл о своем обещании щедро вознаградить меня, когда придет время. Я так ни разу и не поинтересовался в чем, собственно, оно будет состоять. Я не ожидаю никакой платы за услуги роду, к которому так крепко привязался. Для меня радость служить вам.

Мне было хорошо с тобой, Хеннинг. Ты вел себя как настоящий мужчина. Потом нам стала помогать чудесная Малин. То, что она сделала для трех малюток, переоценить невозможно.

— Ну что вы, — покраснела довольная Малин.

— Ничто не могло спасти Ульвара. Путь его был определен с самого рождения. Я оставался у Хеннинга до тех пор, пока он не передал меня своей дочери Бенедикте. Она до сих пор жива. Вот мы и добрались до сегодняшнего дня…

Руне улыбнулся Бенедикте. Пожилая женщина была прекрасна в своем самом лучшем выходном платье. Так, во всяком случае, считал Габриель. Недалекие люди могли бы назвать ее пугалом или посмешищем; разве могли они понять каким прекрасным человеком была Бенедикта!

— Но у Фергеусета мне пришлось нелегко. А все из-за тебя, Бенедикта! Помнишь, когда ты стала защищаться мной от нападавшего привидения — паромщика, языческого священника. Должен сказать, то было одним из самых тяжких испытаний. Не считая разве что той встречи с привидением у лесного озера Варгаби. Нет ничего сложнее, как отправить такое привидение восвояси. Оба раза справиться с привидениями мне помогали — сначала Марко, потом Шира.

— Мы были слишком требовательны к маленькому корню мандрагоры, — заключил Хейке, пользовавшийся услугами Руне больше других.

— Я уже не раз говорил, что люблю помогать. Но давайте вернемся к Фергеусету. Мне нечего было противопоставить колоссальной злой энергии Нертус-Тура. Если бы мне не помог Марко. В противном случае у Тенгеля Злого появился бы могущественный союзник в лице Нертус-Тура. Тенгель до сих пор злится на тебя, Марко.

Принц Черных Залов спросил: — Руне, ты думаешь, он знает, кто я такой?

— Кто ты есть на самом деле, он не знает. Но после той фатальной встречи над Дан-по-ура, в Японии, он примерно знает как ты выглядишь. Он видел тебя смутно, и все равно это опасно.

— Спасибо, я буду настороже.

— Итак, мы с Андре направились к Варгаби. Натаниель получил сокровища Людей Льда, включая меня, в трехлетнем возрасте. Как же хорошо мне было с тобой, Натаниель! Хоть лет тебе тогда было немного. Ты укладывал меня в мягкую постель, кормил и поил меня, и никогда не подавал виду, когда на следующее утро видел, что еда осталась нетронутой.

Вы все любили меня и заботились обо мне, кто как мог, особенно ты, Хейке. Но никто не любил меня больше малыша Натаниеля. И, тем не менее, именно тогда я был вынужден покинуть вас.

— Ты никогда не покидал нас, — тихо возразил Йонатан.

— Нет. Я не покинул вас. Но пришло время получать вознаграждение. Когда мальчику исполнилось четыре, в его комнату пришли Черные Ангелы. Я был в комнате один, но Натаниель слышал шум, видел сверкающие молнии, всегда сопровождающие появление ангелов. Вбежав в комнату, он увидел, как меня забирают Черные Ангелы. Ребенок был в отчаянии.

— Мы слышали, как он закричал. Я буквально похолодела от страха. Путь в его комнату преграждали огромные волки, — продолжила Криста.

— Натаниель все видел, но Черные Ангелы позаботились о том, чтобы мальчик забыл увиденное. Ангелы положили меня в коробку, ласково разговаривали со мной.

— Сколько же их было? — поинтересовался Рикард.

— Всего двое. За дверями комнаты сторожили еще два ангела в образе волков. Ангелы объяснили мне, что наступило время получить награду за мою долгую и верную службу Людям Льда. И Люцифер отдал соответствующий приказ ангелам.

Я тоже был испуган, так как не знал, что будет дальше. Меня осторожно положили на пол. Натаниель успел войти в комнату до появления волков у двери. Ангелы усадили его в уголок.

Тут я почувствовал ангельское тепло. Потом меня пронзила острая, нестерпимая боль. «За что?» — только и успел подумать я. Во мне словно что-то изменилось. Я стал выше, предметы в комнате словно придвинулись ближе. Я почти ничего не видел, только Черные Ангелы были ярко освещены вспышками молний. Я уже говорил вам, что никогда не обладал нормальным зрением, видел только очертания предметов. Теперь же увидел все, и стал нормального человеческого роста.

Гремел гром, сверкали молнии, я корчился от боли. Кричать я не мог, так как голоса у меня не было.

В теле все трещало и ломалось, я становился все более и более похожим на человека. Я уже мог двигать появившимися руками, стал обладать способностью думать и анализировать, различать запахи. Раньше я не ощущал боли…

Из глаз моих полились слезы радости. И я только сейчас осознал, что до прихода ангелов был словно в тумане, ничего не понимал. Представляете?! Из глаз потекли слезы, я ощущал свое лицо, волосы, мог шевелить «пальцами», то есть моими жалкими обрубками!

Вдруг в комнате наступила тишина. Исчезли молнии. «Добро пожаловать в мир людей, Корень Мандрагоры!» — услышал я, и Черный Ангел тепло улыбнулся мне.

Натаниель горько плакал, забившись в угол. Я слышал, как ангелы говорили мальчику, что возьмут корень с собой, тот же отчаянно мотал головой в знак протеста. Тогда один из ангелов провел рукой по лицу ребенка, стирая все воспоминания об этом дне.

Подхватив меня с собой, ангелы вылетели через окно. Последнее, что я увидел, были волки, следовавшие за нами. Натаниель остался один…

Один из волков пересадил меня к себе на спину. «Зачем вы это сделали?» — вскричал я.

«Ты не рад полученной награде?» — услышал я в ответ.

«Рад, конечно, только не понимаю…»

«Так надо. Вскоре на пути Тенгеля Злого встанет один из Людей Льда. Неотмеченный. У него нет защиты. Ты последуешь за ним, и будешь охранять этого человека. Речь идет не о спасении его души, а о нем самом!

— Все верно. Во время войны ты был с Йонатаном, — кивнул Андре.

— Угу. Злой Тенгель принял тогда образ рикскомиссара Хейдрика. Черные Ангелы знали об этом уже тогда.

— Мне бы не удалось выжить, если б не ты, Руне! Теперь я понимаю, почему тогда Хейдрик в страхе попятился от меня. Я помню, как он кричал: «Пристрелить его!»…

Хотя погоди… Руне, они же убили тебя на моих глазах…

Руне криво усмехнулся:

— Меня нельзя убить, Йонатан. Я бессмертен. Бессмертие я приобрел еще в Эдемском саду. И если они думали, что убили меня на самом деле, то сильно ошиблись. Я недолго оставался один. Черные Ангелы унесли меня с собой.

— Руне, когда ты обнял меня в поезде, меня поразила одна вещь, — Карина встала со своего места.

— Что же?

— Я не услышала биения твоего сердца!

Руне отвернулся. У него не было никакого желания отвечать на этот вопрос. На помост вышел один из Черных Ангелов.

— Все верно, Карина. Если б у Руне было сердце, он стал бы самым обычным смертным! Так рисковать мы не могли.

Тут в разговор вмешалась Това, спросив со слезами в голосе:

— Разве нельзя сопереживать, не имея сердца в теле?

Улыбнувшись, Руне кивнул. Черный Ангел продолжал:

— Разве кто-нибудь имел повод сомневаться в том, что Корень Мандрагоры не имеет способности сопереживать?

— Руне, но где ж ты пропадал все это время? После того, как ты «умер» и появился уже в качестве Руне? — поинтересовался Натаниель.

— А вот таких вопросов, дружок, лучше не задавать.

— Могу я хотя бы предположить, что там ты часто встречался с Марко?

— Гадать никто не запрещает!

Больше из Руне было не вытянуть. Тут на сцену вышла Тула:

— Итак, мы прослушали всю историю рода Людей Льда. От начала и до конца. Но точку ставить пока рано…

Она оглядела темные ряды лавок. Габриель тяжело вздохнул. Он знал, что последует за этими словами.

Загрузка...