Заверните мне луну

Глава пятнадцатая Футбол, бетазоиды и блуждание по миру

Каким — то образом к Шону вернулось вдохновение, необходимое для продолжения работы над книгой. Он сосредоточился на окончании первого романа, о котором говорил еще со дня нашего знакомства. Он писал статьи, затем отодвигал их в сторону и с головой уходил в книгу, часами не отрываясь от нее. Время для него перестало существовать, но это его не беспокоило, что особенно расстраивало человека, с которым он договорился вместе пообедать.

Ноэль стал подрабатывать. Почти каждый вечер он посещал какой-нибудь клуб, прием или сборы. Мне не во что было уйти с головой, некуда бежать. Я просто учила детей, возвращалась домой, время от времени ставила оценки в тетрадках и все. Мне было скучно и теперь, когда Ноэль оказался так занят, мне снова пришлось посещать исповедальню, чтобы пообщаться с братом.

— Эй, — улыбнулась я, когда Ноэль отодвинул заслонку.

Он вздохнул.

— Так ты вернулась.

— Что ж, тебя почти не видать. Я лишь хотела поймать тебя.

— Ты знаешь, где мой дом, — заявил он с улыбкой. Хотя мы оба прекрасно понимали, что я ни при каких условиях не собиралась заводить разговор с отцом Рафферти о голоде.

— Но тебя не застать дома, — спорила я, стараясь не затрагивать темы его стареющего соседа.

Его карты были биты, и он, соответственно, сдался.

— Как ты смотришь на то, чтобы подышать свежим воздухом? — спросил он. — У меня затек зад.

Очевидно, существовали различные виды страданий ради Господа, и онемевший зад определенно являлся одним из них.

Мы отправились в кафе. Был поздний вечер, и заведение оказалось битком набито студентами. Я огляделась по сторонам и улыбнулась им. Воспоминания о собственных студенческих временах казались такими далекими. Ноэль заметил мою задумчивость.

— Интересная штука — время. Порой я жалею, что не могу продлить мгновение, остановить время хоть на миг, — сказал он.

Я улыбнулась.

— Я точно знаю, какое мгновение ты хотел бы продлить.

Он вздохнул, внезапно погрустнев.

— Я тоже, — ответил он.

— Ты в порядке? — спросила я.

— В полном. — Ноэль снова улыбнулся. — Вообще-то я рад твоему приходу — не пришлось тратиться на дорогу. — Да? — спросила я, заинтригованная.

— Я подумываю уехать на некоторое время, — признался он.

Меня охватила паника.

— Куда? спросила я, молясь о том, чтобы пунктом его назначения оказался Брей*, а не Бали.

— Я хочу взять годичный отпуск и посмотреть мир, созданный Богом. Я достаточно натрепался о нем — пришла пора увидеть его воочию.

Теперь мною овладела нешуточная паника. Я не могла потерять и его тоже.

— Ты хочешь поездить по миру или сбежать? спросила я. Мысль о его отъезде выбила из — под моих ног почву. — Ой! — воскликнул он добродушно. — Ответ — я не знаю. Но мне нужно во всем разобраться. Я не могу продолжать жить так, как живу. Я двигаюсь по инерции. Мне необходимо отыскать то, что я потерял.

Мне хотелось сказать ему, что он несет полную чепуху, попросить его не уезжать, сказать, что проблемы можно решить и здесь, что я могу помочь ему. Однако я знала: это бесполезно, и ему необходимо уехать и обрести мир, который он ищет.

— А вдруг ты не найдешь потерянное? — Важнее вопроса не было.

— Тогда мне придется смириться и жить дальше, — сказал он.

Он поступал правильно. Я понимала это, но мне стало больно. — Я считаю себя храбрым человеком. Мне так будет не хватать тебя. — Я улыбалась, но по лицу катились слезы.

Ноэль вытер их и взял мое лицо в руки.

— Я люблю тебя Эмма, — произнес он.

— Я тоже люблю тебя, Ноэль, — отозвалась я.

Мы обнялись. Через его плечо я видела, как студенты хихикают и перешептываются, глядя на священника и его подружку. Если бы только они знали о его участи. Возможно, тогда его боль не показалась бы им шуткой.

Кло решила, что мы недостаточно времени проводим все вместе. Она организовала совместный выход в свет.

— Ужин, фильмец и несколько стаканчиков, — предложила она.

— Фильмец, — повторила я. — Ты хочешь сказать кино? — с сарказмом переспросила я.

— Эм, пора идти в ногу со временем. Сейчас все называют кино именно так. Боже, ну ты и бабка!

Я захохотала.

— Мне двадцать семь, — обратила я внимание подруги.

— В этом и проблема, — дала она объективную оценку ситуации. — Итак, ты с нами?

Я осведомилась о составе компании.

— Ты, я, Том, его друг Мик и Шон.

Ответ прозвучал неубедительно.

— А Шон обещал, что пойдет?

— Да, твердо ответила она.

— Хорошо, коль так. Так, значит, вы не станете сводить меня с этим Миком?

Она отрицательно покачала головой.

— О Эм, вечно ты со своими подозрениями! Никто и не собирается устраивать случку. Мы просто сходим развлечься.

Я набрала номер Шона. Он подтвердил, что идет с нами, поэтому и я согласилась на этот поход. Мы договорились встретиться в пиццерии в половине седьмого, как раз к ужину ранних пташек, как твердил нам Мик. Шон опоздал. Я уже было решила, что он не придет, что вызвало во мне огромное беспокойство по поводу собственной судьбы. Ведь Кло и Том все еще переживали стадию телячьих нежностей, а Мик успел утомить меня до смерти.

— Знаете, что самое интересное в «Поколениях» (научно — фантастический художественный фильм от создателей «Звездного пути»)? спросил он.

Я понятия не имела, о чем он говорит

— Нет, — ответила я.

— Разнообразие культур, — констатировал он и шлепнул ладонью по столу, подчеркивая тем самым важность этого разнообразия.

— Правда? — улыбнулась я, пытаясь привлечь внимание Кло. Задача была не из легких. Том шептал ей что — то в шею. Она была не с нами. Я зашла в тупик и устремила взгляд на дверь, которая все не открывалась. — Видите ли, у создателей «Звездного пути был только Вулкан. В „Поколениях“ мы видим Клингона, Бетазоида, Андроида и Колма Мини, что само по себе круто. После „Обязательств“ (экранизация одноименного романа Р Дойля) он превратился в знаменитость и многого достиг. То есть, где остальные козлы?

— Хороший вопрос, — заметила я, бросив украдкой очередной взгляд на часы и намереваясь ткнуть в них Шона лицом. Спустя полчаса и четырнадцать сюжетных линий „зведного пути следующего поколения“ он пришел.

— Простите, извините, пришлось задержаться, — объявил он, проталкиваясь между мной и Миком, к великой досаде последнего.

— Это Мик. — Я улыбнулась ему.

Они пожали друг другу руки.

— Мик рассказывал мне о „Звездном пути: Следующее поколение“.

Шон не успел воспользоваться шансом вставить комментарий, а Мик уже осведомлялся у него о его отношении к этому шедевру.

— Нет, я думаю, это куча придурков, — сказал он с улыбкой.

После этого Мик, к счастью, умолк.

Мы отправились в Ирландский центр кинематографии на повторный показ „Молчания ягнят“. Я сидела между Миком и Шоном. Мик принялася что — то шептать мне на ухо. Он был болтун. Ненавижу болтунов. То есть какого черта ты приперся в кино, если собираешься протрепаться весь фильм? Его поведение довело меня до безумия. Я пнула Шона. Мик снова зашептал, посвящая меня в какую — то чепуху о серийных убийцах.

Шон наклонился ко мне.

— Что? Говори громче, я тебя не слышу.

В стеснении Мик откинулся на кресло.

— Ничего.

— Черт извини, я подумал, ты что — то говоришь.

Шон улыбнулся мне, а я попыталась скрыть усмешку.

С того момент шепота Мика слышно не было.

Мы отправились в бар, твердо настроившись на то, что не задержимся там надолго. Мик устал, поэтому удалился домой, Я облегченно вздохнула. Как только мы очутились в пабе, восстав из ада кинотеатра, Кло и Том объявили, что собираются жить вместе. Я не верила своим ушам. Так скоро? Но я была за них рада.

— Почему бы и нет? Завтра нас всех может не стать. Мы с Шоном поздравили их и остались праздновать добрые вести. Они ушли вместе, а мы поймали одно такси на двоих.

— Несколько быстро, — высказал он мысли вслух.

— Когда ты понимаешь, то ты понимаешь, — отозвалась я.

Он посмотрел в окно.

— А как ты это понимаешь?

— Ты просто это понимаешь, — ответила я.

— Когда?

Я смутилась.

— То есть?

— Когда ты это понимаешь?

— Ты просто понимаешь и все.

Остальную часть пути он молчал. Я разглядывала проплывающие мимо фонари, и мое воображение рисовало картину, в которой я, Клэрис Старлинг, надираю зад Ганнибалу Лектору. Шон молча смотрел вперед. Видимо, я понятия не имела о том, что он хотел сказать.

Спустя месяц родители устроили Ноэлю прощальный вечер. В гостиной висела растяжка с надписью „Воn Уоуаgе (Счастливого пути (фр)), Ноэль“. Валованов (здесь: большая полая булочка из слоеного теста), сосисок и бутербродов они приготовили в изобилии, так что сидеть было негде. Пришли Шон, Кло и Том. Энн и Ричард тоже собирались, но Ричарда свалил грипп, и Энн изображала из себя няньку. Я посмотрела по сторонам: на друзей родителей и Ноэля, на плакат и еду. Картина напомнила мне трагическую вечеринку, и я вспомнила о Джоне. Наверное, впервые за месяц. Чувство вины несколько изнурило меня. Мне нужен был свежий воздух. Я отправилась в сад.

Шон проследовал за мной.

— Уже скучаешь? — спросил он.

— По Ноэлю? Нет, он вернется, — ответила я, не поворачивая к нему лица.

Шон приблизился ко мне.

— Я почти закончил книгу.

В пятый раз за неделю я попросила его дать мне ее прочесть.

— Пока не могу. Но ты будешь первой, — заверил он меня.

Такое обещание не удовлетворило меня, и я начала умолять его, обосновывая свою просьбу тем, что книга почти готова. Мне до смерти хотелось взглянуть на писанину, ради которой он часами сидел взаперти. Шон с минуту подумал.

— Она тебе не понравится. В ней рассказывается о футбольной команде…

„О Боже, я собираюсь читать книгу о футбольной команде!“

Видимо, в мыслях я улетела далеко, потому что, глядя на движение его губ, я перестала улавливать смысл слов.

„Не верится, что я так долго не вспоминала о Джоне“.

— Ты не услышала ни слова из тех, что я сейчас произнес, — обвинил меня Шон.

— Футбол? — сказала я. — Футбольная команда в деревеньке, — с надеждой продолжила я.

Он улыбнулся.

— Не волнуйся, тебе не обязательно быть Алексом Фергюсоном, чтобы получить удовольствие от чтения этой истории.

— Отлично, здорово, жду не дождусь.

„Кто еще такой этот Алекс Фергюсон, черт побери?“

Гости разошлись по домам, и вот мы, члены семьи, стояли друг перед другом, размышляя о том, кто же заплачет первым. Самолет Ноэля улетал в десять. Было семь, и для мамы часы отсчитывали время слишком быстро. Она занялась уборкой посуды, а я решила подмести полы. Папа с Ноэлем удалились в кабинет. Некоторое время они не показывались. Мама старалась не заплакать.

— С ним все будет хорошо, пыталась уверить я в этом нас обеих.

— Он собирается прямиком в чертовы джунгли, — сказала она, и из ее глаз покатилась слеза.

— Кубу вряд ли назовешь джунглями.

— Проклятые коммунисты.

— Мам! — воскликнула я, раздосадованная ее неспособностью взглянуть на мир глазами членов „Корпуса мира“. — Там нет цивилизации.

— Боже! Ты ровным счетом ничего не знаешь о Кубе, — с отвращением сказала я.

— А ты знаешь! — саркастично заметила она.

Мама была права. Я и понятия не имела о предмете разговора, однако не собиралась позволять ее расизму цвести пышным цветом.

— Там красивые пляжи, — пробормотала я, стараясь припомнить хотя бы что-нибудь из „Клуба путешественников“. — Отлично. Он может умереть на красивом пляже.

— Теперь ты несешь полнейшую чушь.

— Да? — пронзительно воскликнула она.

— С ним ничего не случится, — повторила я, пожалев о том, что раскрыла рот.

— Только на это и остается надеяться. Раньше ему приходилось бывать лишь в Испании во время семейного отпуска, и даже тогда он целую неделю совершал пробежки. Почему он просто не может взять и остаться в Европе, как все мы?

Я сделала выдох и потрясла головой, как делаю в классе, когда дети разочаровывают меня. — Ты знаешь, что я права, — сказала она. — Она присела за кухонный стол. — Почему он не может быть нормальным мужчиной, не может найти девушку, сделать ей ребенка и жениться на ней, как сын Мери Мэтьюс. Теперь у него трое детишек, и он работает в банке. Она расплакалась, поэтому слово банк у нее вышло как ба — а–а — анк.

— Он поступает так, как считает нужным, — не веря в собственные слова ответила я. Ведь, как и мама, я хотела, чтобы брат пошел по тропе сына Мери Мэтьюс.

— А как ты считаешь, он вернется к нам?

— Конечно.

Я поставила щетку и присела рядом с ней, обняв ее за плечо.

— Жаль, что жизнь нелегкая штука, — сказала она тихим голосом — громче она уже была не в состоянии.

— Мне тоже жаль, мама, — Ответила я. — Нам всем жаль.

В аэропорту творилось нечто несусветное. Мама плакала навзрыд. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, но давалось это нелегко. Брат уезжал от меня. Кто теперь будет слушать мой бред? Кто будет отвечать на мои вопросы, даже если ответы не всегда приходились мне по душе. Я уже скучала по нему, а он стоял передо мной, отчаянно пытаясь сохранить на лице ухмылку. Я знала, что неизведанное будоражит его, но я также знала, что его одолевает страх. Мне хотелось укутать его и увезти домой. Переживания мамы и вовсе не укладывались у меня в голове.

Папа держался мужественно. Он пожал сыну руку и похлопал по плечу.

— Я горжусь тобой, сын.

Ноэль улыбнулся и крепко обнял его.

— Я тоже горжусь тобой, папа.

Отец по — мужски кивнул.

Ноэль заключил маму в объятия. Я и не заметила, насколько тяжело ему справляться с нахлынувшими чувствами, пока он не прижался к матери.

— Я люблю тебя, мама. Я приеду на Рождество. Обещаю.

— Обещаешь? — выкрикнула она, одновременно поправляя воротник его куртки. Старые привычки трудно искоренить.

— Обещаю.

Мы смотрели, как он проходит сквозь стеклянные двери, ведущие его на Кубу. Он помахал на прощание. Папа улыбнулся, и Ноэль исчез. Я увидела, как из глаз папы хлынули слезы. Слезы катились по его лицу, и он издавал звуки, которых я не слышала от него раньше. Он закрыл лицо руками, и слезы стали просачиваться сквозь пальцы. Мама обняла его. Так они и стояли, прижавшись друг к другу.

— На Рождество мы обязательно увидим его, — сказала она.

Папа кивнул, словно мальчишка. Я стояла удрученная. Мы зашагали к машине и выехали из аэропорта, не произнеся ни звука.

Я вернулась домой, где Леонард пожирал полиэтиленовый пакет. Я вырвала добычу из его пасти. С жеманным видом он вышел вон из комнаты, выражая свое отвращение ко мне, ведь я прервала вполне сносный ужин. Было темно. Я не стала зажигать свет, а лишь включила телевизор. Мне вспомнилось, как Ноэль пришел ко мне, когда Энн и Ричард уехали в Керри. Он хотел убедиться, что я в порядке. Теперь и он уехал и навещать меня было некому.

Он любил группу Queen. Я улыбнулась.

„Из моего брата вышел бы неплохой гомик“.