Завоевание невесты

Глава 2

Диего

Наконец-то она надела брюки. Я пытался убедить ее надеть их с того самого момента, как она их сняла. Почему она так настойчиво дразнит меня? Конечно, я смотрю на ее длинные ноги и затаиваю дыхание, когда вижу ее трусики. Они розовые с белыми полосками и выглядят такими нежными. Но они и близко не такие нежные, как ее кожа или волнистые волосы.

Она прекрасная принцесса, а я — великан, присматривающий за ней. Чем скорее это закончится, тем лучше. Потому что вдыхать ее вишневый аромат, смотреть в ее большие невинные глаза и слушать ее ангельский голос — все это сводит меня с ума.

Это пытка. Она это знает.

Я вздыхаю, когда она выходит за мной из моей комнаты в главную часть дома. Я делю гостиную, кухню и тренажерный зал с остальными, но все равно предпочитаю держаться один. Моя комната находится дальше всех от мест общего пользования.

— Так это ты убил того парня? Или это Чарльз? И что будет с его телом? Оно так и останется там лежать? Мерзко, — бормочет она. — Мне немного не по себе. Я имею в виду, он проделал весь этот путь, чтобы убить меня, да?

— Да. — Я не могу себе представить, что она скажет в следующий момент.

— И он потерпел неудачу. Он даже не взглянул на меня, прежде чем ты — или Чарльз — убили его. Я имею в виду, заплатили ли ему вообще? Поступили ли его деньги на банковский счет, чтобы его друзья-убийцы поделили их между собой или… — Она задыхается.

Я оборачиваюсь, и она широко раскрывает глаза, прижимая руку ко рту.

— У него была семья?

— Нет. — Я хочу успокоить ее, хотя бы попытаться. Но я не способен на это. Я грубый, огромный и весь в шрамах.

Она просто слишком милая, чтобы понять, что я чудовище.

— Мужчинам, которые занимаются наемничеством, — поправляю я ее. — Или тем, кто вступает в Братство, не разрешается заводить семьи. Он был волком-одиночкой, он пришел за тобой, а теперь мертв.

— Но откуда ты знаешь, что он пришел за мной?

— Никто не знает, что я здесь.

— Конечно, кто-нибудь да знает.

— Никто. — Я отворачиваюсь от нее и продолжаю топать по коридору.

Она следует за мной по пятам, от ее голоса и запаха невозможно убежать или проигнорировать. Но проблема в том, что я не хочу ни убегать, ни игнорировать ее. Я хочу иметь возможность поговорить с ней. Я не могу. У меня нет необходимых инструментов. Я никогда этого не делал, даже до того, как стал наемником и получил эти шрамы.

— Никто? — Ее голос становится мягче, и я чувствую нежное прикосновение ее пальцев к своей руке.

Я снова останавливаюсь.

Она прямо за мной. Ее тепло накатывает на меня волнами, каждая частичка ее тела окутана мягкостью и сладостью, как сахар.

— Мои родители умерли. Все, кто знал меня до появления «Скорпионов», думают, что я мертв. — Я поворачиваюсь к ней. — Так и должно быть. Эти шрамы не для показухи. Я чуть не умер в тот день, когда получил их. Посмотри, принцесса. Я не какой-нибудь милый парень, которого ты случайно встретила в заснеженном лесу. — Я не знаю, что я говорю и почему это говорю. — Я не милый. Ни капельки. Так что не беспокойся. — Я снова разворачиваюсь и веду ее к остальной части домика. Вот и договорились. Она перестанет дразнить меня и —

— Знаешь, я думаю, шрамы придают тебе сексуальный вид. Они опасны. Как будто ты тайный шпион, который знает все о политиках и, возможно, даже о знаменитостях. Держу пари, ты был телохранителем у звезд или что-то в этом роде, не так ли? — Она совершенно невозмутима.

Мне следовало бы разозлиться на нее. Вместо этого я прислушиваюсь к каждому слову, слетающему с ее губ. Так я поступал с того момента, как она появилась в охотничьем домике. Кажется, я не могу остановиться — перестать пялиться, перестать слушать, воображать. Но я должен. Через день или два она уйдет, вернувшись к своей жизни в центре внимания.

От одной мысли о том, что где-то рядом со мной находится прожектор, у меня внутри все сжимается.

— Может быть, как у королевы Англии? Или, ооо, Долли? Долли Партон — моя любимая. Если ты спас ей жизнь, я сразу влюблюсь в тебя.

Я резко останавливаюсь.

Она натыкается на меня. Не теряя времени, она обнимает меня.

— Ты спас Долли, не так ли? — шепчет она. — Ты спас Долли? — Она такая маленькая, что не может обхватить меня руками. Я слишком большой для нее.

Я вздыхаю, когда она прижимается щекой к моей спине.

— Ты так приятно пахнешь. Это мыло? Должно быть, так оно и есть. Я хочу принять душ, когда мы вернемся в нашу комнату. Впитать в себя этот восхитительный запах.

Я с трудом сглатываю, мой член напрягается при мысли о том, что она стоит обнаженная в моем душе и моется моим мылом — тем, что касалось моего тела, — все ее тело. Господи, это почти, как если бы мы касались друг друга… везде.

— А потом мы сможем просто лежать в постели и болтать. Как прошлой ночью?

Прошлой ночью я не спал. Прошлой ночью все, что я мог делать, это лежать на краю кровати и слушать, как она уговаривает себя уснуть. В моей постели она выглядела как ангел.

И я был… Я был в ужасе. Как только она вышла, я встал и сел в большое уютное кресло у камина. Там я нес свою вахту. Потому что там она была в безопасности. Там я не мог причинить ей вреда.

Я осторожно убираю ее руки, когда она делает еще один глубокий вдох, уткнувшись мне в спину.

— Давай, принцесса. Мне нужно разобраться в ситуации, чтобы я мог обеспечить твою безопасность.

— Диего, ты как будто мой личный телохранитель! — Она визжит от возбуждения. — Это мечта, ставшая явью.

Я внутренне вздыхаю и надеюсь, что смогу уберечь ее от любых угроз, а также от себя — огромного, уродливого, глупого мужчины, который уже безнадежно влюблен в идеальную поп-принцессу, которой у него никогда не будет.