Завоеватель

Глава 43

Нога опухла и сильно болела, но Рольф все же поднялся с кровати, доковылял до кресла возле камина и, усевшись в него, стал смотреть на языки пламени, чутко вслушиваясь в звуки за дверью. Он старательно ловил каждый шорох, но так и не услышал легких шагов Кейдре.

Собственная несдержанность только усиливала его досаду. Не стоило вести себя с ней так откровенно. И что на него нашло? У Рольфа вообще не было привычки изводить женщин двусмысленными намеками, но в присутствии рыжей ведьмы он просто потерял над собой контроль, возможно, потому, что не видел ее целую неделю, или потому, что ее ручки были такими легкими и осторожными.

Ладно, пусть тело вышло из-под контроля — но кто тянул его за язык? Судя по гримасе на физиономии Алис и бегающим глазам Гая, оба все отлично слышали. Рольф до сих пор не мог понять, почему Гай не разозлился на него. Впрочем, юный рыцарь мог просто скрыть свой гнев, не смея перечить господину. Попробуй кто-то другой сказать при Гае хотя бы десятую долю того, что Рольф наговорил его жене, он был бы убит на месте.

Норманн успел десять раз пожалеть о том, что приказал Кейдре явиться вечером, и еще больше о том, что она не явилась. В отчаянии он представил себе, что в эту минуту Кейдре наверняка отдается Гаю… и тут услышал ее шаги.

Он вскинул голову и оглянулся. Так и есть: на пороге стояла Кейдре в облаке чудесных золотисто-рыжих волос — живое воплощение юности и красоты. Пухлые алые губки были сердито поджаты, а в огромных фиалковых глазах сверкало дерзкое пламя. Рольф просиял, увидев ее.

— Насколько я могу судить, у вас нет жара, милорд, — сдержанно проговорила она. — Мне можно уйти?

— Иди сюда и проверь рану. — Все еще улыбаясь, он кое-как добрался до кровати и сел.

Кейдре подчинилась, хотя и не скрывала своего недовольства. Стремясь покончить с неприятной обязанностью как можно скорее, она решительно подняла край его туники. На Рольфе больше ничего не было, и ей открылось несомненное доказательство того, что он чувствует себя совсем неплохо — раз способен так откровенно возбудиться от одного ее присутствия.

— Что за глупые шутки! — Она отскочила от него.

— А я ничего не могу с собой поделать!

— Я не собираюсь наставлять рога своему мужу!

— Так ты вообразила, что я за этим приказал тебе явиться? — Рольф расхохотался. — Чтобы наставить рога своему лучшему рыцарю?

— Вообразила? — Ей стоило большого труда выдержать его леденящий взор. — О нет, милорд! Я это знаю наверняка!

— Ты сама выдала свои мысли, Кейдре! — Он схватил ее за руку и повалил на кровать — прямо на свою больную ногу.

— Скотина!

— Я не имею привычки наставлять рога своим солдатам!

— Тогда отпусти и оставь меня в покое!

— Ах, какая преданность! — Рыцарь усмехнулась. — Неужели ты его любишь?

— Что?

— Ты уже успела в него влюбиться? Не прошло и недели, как ты стала преданной женой. Ну же, отвечай?!

Она дрожала всем телом, не в силах вымолвить ни слова. Рольф увидел, как фиалковые глаза повлажнели от слез.

— Скажи, тебе было хорошо с ним? — Он не в силах был остановить свой допрос.

— Это вас не касается!

— Отвечай!

— Да, да! — выкрикнула Кейдре в отчаянии и разрыдалась. Никогда, ни за что в жизни она не откроет ему правду. Зачем ему знать, что даже собственный муж считает ее отвратительной уродиной, дьявольским отродьем и предпочитает находить облегчение в объятиях таких, как Летти или Бет.

— Нечего реветь, тебя еще никто не насилует! — Норманн оттолкнул ее с такой силой, что Кейдре чуть не грохнулась на пол. — Пошла вон! Я передумал. Мне не нужны услуги знахарки!

Вытерев слезы, Кейдре выпрямилась. Она как заколдованная смотрела в его потемневшие от необъяснимой ярости глаза.

— Ступай к своему мужу, — прорычал Рольф с отвратительной ухмылкой. — Можешь морочить ему голову сколько угодно! И не смей показываться мне на глаза!

Однако Кейдре словно приросла к месту: у нее возникло странное желание подойти к нему и утешить, чтобы из голоса и из глаз ушел навсегда этот мучительный, яростный гнев.

— Ну, чего ты ждешь — опять решила строить мне глазки? Если думаешь, что одного твоего вида довольно, чтобы я потерял голову, то не на того напала! Таких, как ты, на свете пруд пруди, и ты ничуть не лучше любой деревенской бабы!

Эта грубая отповедь подействовала на Кейдре как пощечина — она резко повернулась и метнулась к двери.

— Да пришли ко мне Алис! — крикнул норманн ей вслед. — Скажи, путь явится сию же минуту!