Завоеватель

Глава 6

Этот сон повторялся всякий раз, когда тревога и страх сильнее всего терзали ее душу. Он посетил Кейдре и в эту ночь.

Она снова была семилетней малышкой, выскочившей на крыльцо отцовского замка и зажмурившейся под ослепительными лучами утреннего солнца. Во дворе звенели радостные детские крики, и она со счастливой улыбкой обернулась в ту сторону, где собралась целая толпа детей из соседней деревни. Алис, которая была младше Кейдре на два года, тоже бегала по двору, играя вместе со всеми в пятнашки.

Кейдре подобрала подол и помчалась к детям, то и дело спотыкаясь, сгорая от нетерпения и радостного желания поскорее принять участие в этой чудесной забаве. Водил мальчик по имени Редрик, и Кейдре едва успела увернуться от его руки.

Она так увлеклась игрой, что не заметила, как со всего разбегу налетела на Алис. От толчка темноволосая хрупкая девчушка кубарем полетела в траву. Ее горестный вопль мигом остановил игру: дети столпились вокруг жалобно причитавшей Алис, до крови ободравшей колено.

— Прости, Алис! — горячо воскликнула Кейдре. — Я…

— Ты меня толкнула!

— Я же не нарочно!

— Ты гадкая!

— Алис, — вмешался Редрик, которому вот-вот должно было исполниться тринадцать, — это получилось случайно! Давай я помогу тебе встать!

— Кто ее вообще сюда звал? — взвизгнула Алис, обливаясь слезами. Кейдре, уже наученная горьким опытом, моментально догадалась, что будет дальше, и попятилась.

— Пойду позову бабушку! — предложила она, всем своим маленьким сердечком желая исцелить ободранную коленку и сделать так, чтобы между ними снова воцарился мир. Вот только проблема была в том, что все ее попытки сблизиться с Алис пропадали втуне, разбиваясь о глухую стену ненависти и зависти.

— Нет! — еще пронзительнее заверещала Алис. — Мамочка сказала, что она ведьма! Не хочу, чтобы меня трогала ведьма!

Это было то самое ужасное слово, от которого все цепенело у Кейдре внутри. Слишком часто оно проскальзывало в зловещем шепоте, шелестевшем у нее за спиной. Охваченная смятением и страхом, она всякий раз зажимала уши и старалась спастись бегством.

— Нет, не ведьма!

— А мамочка говорит, что ведьма, и все тебя так зовут! — выкрикнула Алис, с ненавистью глядя на сводную сестру.

— Моя мама тоже так говорит! — подтвердила белокурая Джоселин.

— Уходи сейчас же! — решительно заявила Алис, вскочив на ноги. — Тебе нельзя с нами играть!

Кейдре почувствовала, что краснеет, и растерянно оглянулась на остальных.

— А по-моему, можно! — рассудительно возразил Редрик. — Давайте начнем сначала!

Но дети уже были напуганы и в нерешительности стояли поодаль.

— Не буду я играть с ведьмой! — кричала Алис. Кейдре остолбенела. Неужели сестра действительно считает ее ведьмой?

— Ведьма! Ведьма!

— Нет! — вырвалось у Кейдре. Она дрожала от обиды и страха.

— Ведьма! Это все знают! Ты ведьма! — Алис злорадно осклабилась.

В глазах у Кейдре стояли слезы. Алис нарочно старалась ее раздразнить! Все это неправда! Она сдерживалась из последних сил. Младшие дети глазели на них с обычным любопытством, но и Редрик, и Бет явно чувствовали себя неловко.

Наконец Редрик прервал затянувшееся молчание.

— Ты врешь! — решительно произнес он.

— А я вот тоже это слышала! — возразила Бет. — Может, ей действительно нельзя с нами играть?

— Я не ведьма! — растерянно бубнила Кейдре, уставившись себе под ноги.

Наконец она подняла взгляд, смахнула рукавом слезы… И тогда это случилось.

— Вот! — заверещала Алис. — Вот! Вот! Видали? Я же говорила, она ведьма!

Кейдре в ужасе огляделась. Почему дети смотрят на нее так испуганно?

— Ухты! — удивилась Бет. — Дьявольский глаз! Никогда такого не видела!

Они все смотрели на нее, смотрели, смотрели…

Кейдре очнулась.

Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а лицо нестерпимо горело. Оно было мокрым от слез — горьких не пролитых слез, порожденных первой встречей детской души с жестокой реальностью. Ведь это не просто кошмар, а случилось тогда наяву… После дети больше не принимали ее в свои игры, а Алис никогда не упускала случая лишний раз обозвать сестру ведьмой.

Кейдре уселась на постели. В такие минуты ей ужасно не хватало отца, чтобы прибежать к нему, как в детстве, прижаться к широкой груди и спросить:

— Папа, я ведь не ведьма? Не ведьма?

Тогда он ответил не сразу, и Кейдре в ужасе приникла к нему. Неужели Алис права?

— Конечно, нет, милая, — наконец проговорил он, осторожно приподнимая зареванную мордашку. — Ты хорошая девочка, и пусть только кто-нибудь попробует сказать о тебе что-то дурное!

Однако детское ухо слишком чутко улавливает малейшие интонации. От Кейдре не укрылась его неуверенность, и в душе ее снова зашевелились смятение и страх. Ей некуда было деваться от гнусного шепота и перемигиваний за спиной. Она больше не сомневалась: все в замке считают ее ведьмой!

Стараясь обрести опору, Кейдре отдалилась от своих сверстников, следом за Алис с детской жестокостью повторявших обидные слова, и предпочитала проводить время с бабушкой, учась у нее целительскому искусству, или гуляла по лесу вдвоем с Тором, огромным волкодавом, принадлежавшим Эдвину.

Время лечит любые раны, и со временем Кейдре смирилась со своей долей. Дразнившие ее когда-то сверстники подросли, обзавелись семьями, и прежняя ненависть постепенно ослабла. Благодаря целительским способностям Кейдре к ней стали относиться с уважением и с охотой принимали у себя в домах, пока отец не решил, что пришло время подыскать ей жениха.

Неудачное сватовство привело к новому столкновению с жестокой реальностью, окончательно разбившему девичьи мечты о счастье, но Кейдре стойко пережила и этот удар, как надеялась пережить то, что случилось с ней сейчас.

Она встала и откинула полог шатра, впуская внутрь первые утренние лучи, потом быстро умылась водой, оставленной ей с вечера в кувшине, и вышла наружу.

Часовой возле входа в шатер испуганно покосился в ее сторону, но она постаралась не обращать на него внимания. Норманны споро сворачивали свой лагерь, и в этой суете ее взгляд моментально выделил Рольфа, который беседовал о чем-то с Гаем.

В ее душе мгновенно ожили воспоминания об их вчерашних стычках, а вместе с ними ярость и обида. Он скрутил ее, словно беспомощную крольчиху! Пусть только попробует снова к ней сунуться — на этот раз она не растеряется и мигом выцарапает его наглые глаза. Кейдре передернуло от отвращения. Больше он не удивит ее своей наглостью и равнодушным отношением к «дьявольскому оку»!

Неожиданно оборвав разговор, Рольф двинулся в ее сторону. Только этого не хватало!

Кейдре застыла в нерешительности. Отсюда было рукой подать до Эльфгара, до сих пор служившего для нее надежным убежищем от всех невзгод; но там их встретит Алис, и норманн узнает о том, что его водили за нос. Такой, как он, наверняка сочтет себя оскорбленным. Конечно, рано или поздно его гнев иссякнет, ведь в итоге он женится на настоящей Алис, а не на полукровке, но что ей придется пережить до этого! И как, ради всего святого, Кейдре может помочь своей сестре избежать союза с проклятым захватчиком?

Что стало с ее братьями? Неужели норманнам все известно? Рольф наверняка что-то знает, раз ходит в приближенных у их ублюдочного Завоевателя! Вот бы заставить его разговориться! Но нет, он слишком умен, и как только поймет, что пленница умирает от тревоги за братьев, не постесняется использовать это преимущество в своих интересах. И все же она попытается его расспросить — а там будь что будет!

Рольф, заложив руки за спину, остановился перед пленницей.

— Хорошо спалось, миледи?

— Д-да, кажется.

— Вы отвечаете не совсем уверенно. Неужели вас что-то беспокоило? А может, вам кто-нибудь приснился?

— Я просто чудесно выспалась! — выпалила Кейдре. Черт побери, она скорее умрет, но не задаст ему ни одного вопроса!

— Что ж, могу лишь позавидовать, — усмехнулся Рольф, раздевая ее глазами. Заметив, что Кейдре покраснела, он круто повернулся и бросил через плечо: — Через полчаса мы выступаем!

Она недоуменно посмотрела ему вслед. Нет, он не мог намекать на то, о чем ей подумалось! Или мог?