Завороженная

Глава 14

В воскресенье, накануне Рождества, выпал снег. Ливия шла к алтарю в церкви, где служил викарием ее отец. Роль подружек невесты выполняли две престарелые матроны, помогавшие отцу. Александр стоял у алтаря, и рядом с ним – виконт Бонем.

Участники заговора против царя Александра, получив информацию от Татаринова, договорились между собой, что чем меньше они будут общаться с виконтом Бонемом, тем меньше опасности навлекут на себя лично и на то дело, которому служат. Ливия высказала удивление по поводу того, что Александр не пригласил на свадьбу никого из своих русских друзей, но Александр сказал, что, к сожалению, его близкие друзья князь Николай и князь Федоровский в настоящий момент в отъезде.

Приблизившись к жениху, Ливия улыбнулась ему.

Смолк орган, и преподобный Лейси стал говорить. Сквозь цветные витражные стекла окон лился солнечный свет.

В конце проповеди Ливия отдала свой букет белых роз Корнелии и сняла перчатку с левой руки. Алекс надел ей обручальное золотое кольцо и сжал ее руку. Церемония закончилась.

Викарий провозгласил их мужем и женой, выступил из-за кафедры и поднял вуаль с лица дочери.

– Вы можете поцеловать невесту.

Губы Алекса прикоснулись к ее губам, и Ливия почувствовала прилив восторга. Сегодня начинается ее настоящая жизнь. И хотя она понимала всю наивность своих ожиданий, но в этот момент искренне верила в то, что их путь будет усыпан розами.

Они вышли из церкви под звон колоколов. На улице собралась толпа. Со всех сторон молодых осыпали рисом. Снег ослепительно блестел, и глаза Ливии наполнились слезами.

У ворот их ждала бричка с запряженным в нее пони викария, украшенным по такому случаю белыми лентами. Алекс подхватил жену на руки, ловко обвил вокруг ее ног шлейф и, усадив в повозку, сел рядом.

– Я хочу побыть наедине со своей женой, – тихо сказал он, нежно прикоснувшись ладонью к ее щеке. Он обернулся к мальчишке, державшему под уздцы пони: – Дай мне поводья. Я повезу, а ты можешь пройтись.

– Как скажете, милорд. – Паренек спрыгнул с козел. – Я побегу впереди. – И помчался резвой рысцой.

Алекс прищелкнул языком, и неповоротливый пони медленно побрел по улице к дому викария.

– Жаль, что я не договорился доставить сюда мою коляску, – сказал Алекс. – Наш экипаж еле плетется. – Он прищелкнул языком и взмахнул поводьями, безуспешно пытаясь заставить пони ускорить темп. – Моя коляска…

– …летела бы как вихрь, – договорила за него Ливия.

Приятно было вот так непринужденно болтать с ним ни о чем.

Впервые и как-то вдруг она почувствовала, что реальность навалилась на нее своей тяжестью, словно вынырнула из шипучего шампанского на поверхность.

– Мой отец в день моей свадьбы никогда не позволил бы мне покинуть его пенаты в каком-нибудь другом экипаже. Только в его личном, – со смешком пояснила Ливия. – В этом смысле он несколько старомоден.

– Ну, когда мы действительно покинем его пенаты, мы сделаем это куда элегантнее, – пообещал Александр.

Ливия повернулась к нему и снова оказалась в море из воздушных пузырьков. Сердце ее подпрыгнуло в предвкушении счастья. Светлые волосы Алекса отливали золотом на солнце. Почувствовав ее взгляд, Алекс повернулся к ней. И вновь взгляд этих ярко-синих глаз наполнил ее желанием.

– Куда мы поедем потом? – спросила Ливия.

– Потерпи и увидишь. Обещаю, ты не будешь разочарована.

– Не сомневаюсь в этом, – сказала Ливия.

Мальчик, служивший на конюшне, уже поджидал их, когда Александр остановил пони у ворот дома викария. Спрыгнув на землю, Александр подхватил новобрачную на руки и задержал ее в объятиях на мгновение, прежде чем опустить на землю.

– Два часа, – твердо заявил он. – Два часа – и ни минутой больше, жена моя. Я хочу, чтобы в этот день ты принадлежала только мне, и, если потребуется, я засуну тебя в мешок, перекину через седло и умчу отсюда.

– Не возражаю, – рассмеялась Ливия, – но, боюсь, народ будет шокирован. Кроме того, – она вновь стала серьезной, – мы должны побыть с этими людьми по крайней мере пару часов. Все так добры к нам, и было бы невежливо поступить подобным образом. – Она взяла Александра за руку и повела его в дом.

Марта, которая оставалась в церкви до того момента, как молодые обменялись кольцами, суетилась в столовой, отдавая распоряжения деревенским девушкам, накрывавшим столы. Увидев Ливию, она всплеснула руками и поспешила ей навстречу.

– Поздравляю, моя дорогая, – сказала она, обнимая Ливию. – Какая чудесная получилась церемония, викарий выглядел таким счастливым. – Она похлопала Ливию по щекам. – До чего же ты красивая!

Тут она вспомнила о женихе, стоявшем рядом с Ливией, и присела в неуклюжем реверансе:

– Поздравляю, милорд… ваша светлость. Желаю вам счастья. Уверена, что пока этот ангелочек рядом с вами, вы не можете не быть счастливым. – Марта вытерла глаза краем фартука.

Алекс сдержанно поблагодарил ее. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, как ведут себя слуги в Англии, которые зачастую считают себя скорее друзьями семьи, чем наемными работниками. В России слуги знают свое место. Впрочем, система жесткой иерархии, существовавшая на его родине, вызвала к жизни таких, как Татаринов, с мрачной иронией подумал Александр.

– Ливия, Алекс, вот вы и дома! – воскликнула, подходя к ним. Аурелия – Пора приветствовать гостей, княгиня Прокова.

Уже через час Ливия начала весьма явственно ощущать нетерпение Александра. На свадьбе собрались только самые близкие из лондонских друзей Ливии. Алекс вполне комфортно чувствовал себя с Ником и Дэвидом и, разумеется, с ее отцом, но никто из местной помещичьей знати, казалось, не знал, как держать себя с иностранцем из далекой экзотической России. Их красноречия едва хватало на то, чтобы произнести с запинкой пару банальных фраз о погоде, об охоте, после чего наступала неловкая пауза. Алекс изо всех сил старался быть дружелюбным. Он говорил о ведении сельского хозяйства с помещиками, о лошадях со сквайрами, но усилия его были тщетны.

– Дитя мое, твой бедный муж похож на рыбу, которую вытащили из воды, – сказал дочери викарий. – Думаю, ты должна прийти к нему на выручку. – Викарий глотнул вина и одобрительно кивнул. – Должен сказать, приятно время от времени побаловать себя хорошим вином. – В глазах его мелькнул насмешливый огонек. Викарий умел посмеяться над собой.

– При желании ты мог бы каждый вечер выпивать по стаканчику, – смеясь, сказала Ливия.

– Но тогда я не получал бы такого удовольствия сейчас, – резонно заметил викарий. – То, что доставляет удовольствие, следует потреблять малыми дозами. – Викарий положил руку дочери на плечо и, посерьезнев, сказал: – Пройдем со мной в кабинет.

В кабинете Ливию оглушила тишина.

– Что-нибудь случилось, отец?

– Нет, – сказал он, опираясь о стол. – Не беспокойся. Я не стану давать тебе родительские наставления относительно брачной ночи: для этого у тебя есть подруги. Но я вот что хочу тебе сказать. Я всегда буду готов прийти тебе на помощь. Понадобится ли тебе совет или поддержка, обещай, что обратишься ко мне. Я отложил для тебя средства на случай, если… если что-нибудь произойдет. – Он сделал паузу. – Что-то непредвиденное.

– Непредвиденное? – Она нахмурилась. – О чем ты, отец?

– Ты вышла замуж за иностранца. Никто из нас не знает, куда заведет тебя эта дорога, Ливия. Алекс принадлежит к совсем иной культуре. Возможно, он ждет от тебя того, о чем ты даже не догадываешься. Я верю, что тебе достанет силы духа и разума, а также юмора, чтобы достойно принять вызов судьбы. Верю, что у тебя хватит такта пойти на уступки, но лишь такие, которые не пойдут вразрез с твоими жизненными принципами. Как бы то ни было, если случится беда, знай, что ты не одна.

Ливия во все глаза смотрела на отца, потрясенная тем, что этот человек, только что обвенчавший их в собственной церкви, сейчас недвусмысленно сообщал ей о своих глубоких сомнениях в том, что Ливия выбрала себе подходящего мужа, сомнениях в перспективах союза, который только что сам благословил.

– Тебе не нравится Алекс, папа?

– Мне он нравится, дитя мое. Он умен, начитан. Он культурный, хорошо образованный человек. Однако он играет по другим правилам, и ты неизбежно столкнешься с тем, что эти правила идут вразрез с теми, по которым привыкла жить ты. Грош мне цена, если бы я обещал тебе одни розы на жизненном пути. Даже у роз есть шипы. Шипы есть повсюду, но в твоем случае они могут оказаться острее и ранить неожиданно, ибо ты встретишь их там, где не ожидаешь встретить. – Викарий отошел от стола и, взяв дочь за плечи, улыбнулся. – Ни к чему так смотреть на меня, дорогая. Я уверен, что вы прекрасно друг другу подходите. Но я не жду, что ваш брак станет сплошным праздничным фейерверком, и тебе тоже не следует ждать чудес. – Он поцеловал Ливию в лоб. – Я буду молиться о том, чтобы у вас с Алексом было столько же счастья, сколько у нас с твоей матерью.

Приободренная его словами, Ливия поцеловала отца, крепко обняла его и вдруг задумалась о том, что за плечами у нее оказался очень значительный отрезок жизни и в этой жизни, если не считать нескольких последних месяцев независимости в Лондоне, она всегда ощущала себя горячо любимой дочерью. Характер и всю дальнейшую жизнь женщины всегда определяют отношения с первым главным мужчиной в ее жизни – с отцом. Теперь она стала женой, и главным мужчиной в ее жизни стал муж.

По сути, что это меняет? В привычной схеме место отца в жизни жещины занимает муж. Тогда почему она вдруг почувствовала такую невосполнимую утрату?

В дверь негромко постучали.

– Ливия?

– Заходи, Алекс, – пригласил его викарий, отпустив дочь, и тепло улыбнулся зятю. – Мы только что поболтали по-семейному, но сейчас я верну тебе твою жену.

– Спасибо, сэр. – Александр протянул руку Ливии, но во взгляде его, обращенном к жене, читался вопрос. Он заметил внезапную бледность и легкий оттенок неуверенности в ее глазах. Что наговорил ей преподобный Лейси? – Если ты готова ехать, Аурелия и Корнелия ждут, чтобы помочь тебе переодеться, – сказал он и, дабы подбодрить ее, улыбнулся и пожал ей руку.

– Да, пора вам начать жить своей жизнью, – быстро сказал Лейси. – Иди переодеваться, Ливия, – добавил он и махнул рукой.

– А, вот ты где. – Аурелия и Корнелия уже ждали ее у подножия лестницы. – Алекс окончательно потерял терпение.

– Трудно его за это осуждать, – сказала Корнелия. – Эти люди для него словно инопланетяне. – Корнелия пристально посмотрела на Ливию: – Что-то случилось?

Ливия покачала головой:

– Нет. А что могло случиться? Давайте поднимемся в спальню. – Опередив подруг, Ливия начала торопливо подниматься по лестнице.

Корнелия и Аурелия переглянулись у нее за спиной и, в недоумении пожав плечами, последовали за Ливией.

– Викарий давал тебе наставления относительно предстоящей брачной ночи, Ливия? – непринужденным тоном спросила Корнелия, помогая Ливии расстегнуть платье.

– Не совсем, – ответила Ливия. Голос ее звучал приглушенно – она снимала платье через голову. – Он сказал, что вы с Аурелией больше подходите для выполнения этой задачи и, вероятно, имеете больше познаний в этой области, чем он.

Аурелия сдержанно засмеялась, аккуратно складывая свадебный наряд.

– У тебя есть вопросы, Ливия? Мы с радостью дадим тебе ответы.

– Нет, – решительно заявила Ливия, облачаясь в дорожную юбку из темно-красного сукна. – Многое я и сама знаю, а на остальные вопросы, как мне кажется, я получу ответы в ближайшем будущем. Но все равно спасибо. – Она застегнула крючки на поясе и расправила складки юбки.

– Надо полагать, твой князь знает в этом толк? – с озорной улыбкой спросила Корнелия, протягивая Ливии жакет от дорожного костюма.

Ливия продела руки в рукава.

– Да, именно это я и хотела сказать, – сухо ответила Ливия, но тут же рассмеялась. – Что за странный у нас разговор.

– Странный, не странный, но рассмешить тебя нам удалось, – усмехнулась Корнелия. – Так что же такого сказал тебе отец, что на тебе лица нет, Ливия?

– Почему вы решили, что он сказал мне что-то неприятное? – с некоторой досадой в голосе спросила Ливия.

– О, Ливия! Мы слишком хорошо тебя знаем.

Ливия вздохнула.

– Он всего лишь заставил меня посмотреть правде в глаза. А правда, знаете ли, иногда глаза колет. Но мне нравится смотреть на жизнь сквозь розовые очки, по крайней мере пока нравится. Я не хочу, чтобы сказка закончилась.

– А сказка уже закончилась? – спросила Аурелия, испытующе глядя Ливии в лицо.

Ливия задумалась на секунду и тряхнула головой. Глаза ее озорно блеснули.

– Нет, – решительно заявила она. – Нет. Я так его хочу, мои дорогие, что готова проглотить целиком. – Ливия засмеялась. – Я на седьмом небе от страсти. Еще полчаса, и, боюсь, я сделаю что-то такое, что потрясет местных кумушек до глубины их скромных деревенских душ.

Подруги с облегчением переглянулись. Перед ними была прежняя Ливия.

– Как, по-вашему, я элегантно выгляжу? – спросила Ливия, глядя на свое отражение в зеркале.

– Вне всяких сомнений, – сказала Аурелия. – Костюм сидит идеально.

Ливия снова посмотрела в зеркало. Аурелия права. Костюм сидит как влитой.

– Хороший цвет.

– Красный тебе всегда был к лицу, – согласилась Корнелия. Она сняла с подставки шляпку в тон и расправила черный плюмаж. – Ты знаешь, куда Алекс тебя везет?

– Нет, он не сказал. – Ливия с улыбкой повернулась к подругам. – Пожелайте мне удачи.

– Удачи тебе, дорогая.

Ливия обняла обеих подруг, постояла несколько секунд и, похлопав их по плечам, сказала:

– Мне пора.

Александр уже ждал их у подножия лестницы. Ливия еще не успела спуститься, как он протянул к ней руки и, обхватив за талию, поднял и поставил на землю рядом с собой.

– Наконец-то, – сказал он. – Я уже собирался отправляться на поиски. – Взяв Ливию за руку, он повел ее сквозь толпу гостей на улицу, на яркое зимнее солнце.

Его коляска стояла у ворот, конюх держал под уздцы коней. Кони – прекрасная пара вороных – нетерпеливо били копытами землю, вскидывая головы, в морозном воздухе стоял пар от их жаркого дыхания.

– Не хотелось бы ехать далеко, – поеживаясь от холода, заметила Ливия.

– И в самом деле, Проков, открытая коляска не самый лучший экипаж для середины декабря, – неодобрительно заметил викарий.

– Не волнуйтесь, сударь. Я припас меховую полсть, и в ногах у Ливии будут лежать горячие кирпичи, – весело ответил Александр. Без лишних церемоний он поднял молодую жену на руки и усадил в коляску. Наскоро пожав тестю руку, Проков запрыгнул в коляску.

Все видели, что молодожену не терпится остаться наедине со своей второй половинкой. Александр взял поводья.

– Поехали, Джек.

Кучер тряхнул уздечками, и кони помчались вскачь. Молодой лакей вскочил на запятки.

– Ну что, тепло тебе, моя сладкая?

Эти нежные слова словно опьянили Ливию. Она что-то пробормотала в ответ, кутаясь в меховую полсть. Солнце зашло, и на небе зажглись первые звезды.