Завтра нас не станет

Глава 26

Глава 26

Она

После памятной встречи с Миланой и мамой прошло дня три.

За это время не было ни дня, чтобы я не встретилась с Кириллом. Он всегда находил самые благовидные и железобетонные доводы для встречи. На большее он не намекал и не склонял меня к тому, чтобы попробовать снова быть вместе, как в самом начале. Сейчас он проявлял тактичность, был сдержанным, но в его глазах я видела огонь. И, чем чаще я замечала на себе его взгляды, полные мужского интереса, тем чаще и сильнее предательски екало мое сердце.

Чувства, оказывается, не только не остыли под пеплом прошлого, но начали разгораться в ответ. Непроизвольно, но при взгляде на его губы, мои мысли уносились в сторону вопросов, так ли хорошо он целуется, как раньше? Или мне просто так казалось, потому что я была в него сильно влюблена. Помню, он сводил меня с ума долгими, жаркими поцелуями…

Но несмотря на эти фривольные мысли, я старалась не подавать виду, как сильно взволнована его присутствием и постоянным вниманием к себе. Признаюсь, мне было непривычно столько заботы. Непривычно и безумно приятно…

У меня появилось ощущение какой-то уверенности и легкости, что все получится. Впервые, за много-много лет я начала так свободно дышать, и это при том, что проблем у меня добавилось!

Проблем, можно смело сказать, выше крыши.

Но вот мы снова встречаемся глазами, Кирилл рассказывает о себе или слушает меня, и все проблемы отходят на второй план. У него интересная и непростая жизнь… Он стал замечательным рассказчиком, а его напор и умение заражать энтузиазмом всегда пленяли меня.

На моей работе только и делали, что обсуждали то самое яркое появление. Злые языки, которые есть в каждом коллективе, даже поговаривали, будто я стала любовницей богатого мужчины, совсем не стесняясь брачных уз.

Раньше я бы непременно заинтересовалась, кто та самая сплетница, запустившая лживые слухи, и постаралась бы высказать ей, чтобы не смела очернять мое имя. Но внезапно мне стало все равно: пусть обсуждают…

Моя жизнь не изменится от того, кем меня назовут завтра — святой или грешницей.

***

На четвертый день, не меньше, дочь решилась позвонить мне снова. На сей раз, когда я услышала ее голос, перемены ощущались сразу же. Больше никаких высокомерных интонаций, Милана говорила довольно спокойно. Чувствовалось, что она старалась сдерживаться.

Удивительно…

Неужели всего лишь стоило поставить ее на место и рассказать о кознях мамы прилюдно?

— Мама, привет. Как дела? — поинтересовалась она.

Прогресс, хмыкаю про себя.

Ладно, так уж и быть, отвечу, рассказываю, в двух словах, что все хорошо, позволяю себе пошутить, как славно чувствует себя мой спаниель и что он точно не грустит по прежней жизни.

— Я хочу увидеться с отцом. Попроси его о встрече, — говорит она. — Уверена, ты знаешь, как до него дозвониться. Может быть, на этот раз он будет вести себя иначе? Поговори с ним. Он же…

— Если ты звонишь только затем, чтобы я как-то повлияла на Кирилла и заставила его быть более благосклонным к тебе, то ты зря теряешь и мое, и свое время. Кирилл — не из тех людей, которых можно склонить или убедить действовать против их собственных убеждений. Откровенно говоря, ты унаследовала эту его черту. Вижу цель, иду к ней, и плевать на мораль.

Милана вздыхает:

— Ты все еще злишься?! Из-за Сашки!

— Мне просто жаль, что ты решила связать свою жизнь с этим ничтожеством. Но ты уже взрослая, сама решаешь. Так что дерзай… Пусть только он не прячется от суда, передай любимому.

— Отец его избил. Разве так можно? Ему не стыдно?

— Спросишь у отца при встрече.

— Тебе как будто… смешно! — говорит с упреком. — Но его не было рядом, он должен…

— Никому он ничего не должен, так и знай. Единственный человек, который кое-что должен, это твоя бабушка. Но ей не хватает совести и духу признаться и попросить прощения за то, что она испортила несколько жизней, вот и все. Не знаю, зачем ты звонишь, Милана.

— Я думала, отец как-то… включится в мою жизнь. После стольких лет отсутствия.

— Тебе чего-то не хватает? Саша не обеспечивает твои запросы? Или ты хочешь для вашего ребенка чего-то особенного и решила, что новоявленный дедушка щедро откроет свой кошелек?

— Ты все не так поняла! Дело в другом…

— А если честно, Милан? — вздыхаю. — Уже жалею, что ответила. Похоже, ты так ничего и не поняла.

Внезапно я вспоминаю слова подруги.

— Кстати, как проходит твоя беременность? Ты уже встала на учет в женскую консультацию? Какой у тебя срок? Восемь-девять недель? Или больше? Пора, знаешь ли… Позаботиться о малыше. Сдать анализы, начать пить витамины для беременных.

— Ты сейчас точь-в-точь как бабушка. Я сама знаю, как надо! — заявляет она и как-то поспешно заканчивает разговор.

Черт, а ведь она просто заявила, что беременна, и ничего не продемонстрировала в доказательство…

Мне вдруг приходит в голову мысль: вдруг она обманула насчет беременности?

Просто соврала, глупая, решив, что так Сашка быстрее примет действия для развода…

***

Он (глава от лица Кирилла)

С нетерпением жду появления Вики из офиса, где она работает. Встречать ее становится приятной, доброй традицией.

Вот она выходит, полная своих мыслей.

Я всегда жадно ловлю ее тонкий профиль. Мне нравится, как ветер колышет ее пушистые волосы. Мои пальцы даже спустя столько лет помнят, какие они у нее густые, но легкие и воздушные, как пушинки. Как приятно было их сжимать у самых корней, когда я брал и делал ее своей. Снова и снова…

Мы любили друг друга, как ошалелые, дикие, ненасытные… Все мужское во мне наливается тяжестью и желанием, одновременно с этим просыпается едкая ревность.

Такой же отзывчивой была Вика с этим смазливым скунсом, которого даже зовут противным именем Саша?

Я только подумаю, что она с ним была, делила постель на двоих, так сразу же хочется найти его еще раз и снова отделать в мясо поверх полученных травм.

Может быть, так и сделать?

Я размышляю об этом предельно серьезно, даже в уме прикидываю…

Но вдруг Вика поворачивает голову в сторону и замечает мой автомобиль и меня за рулем.

Ее взгляд затрагивает меня до самого нутра, и дурные мысли, полные слепой ярости, вдруг начинают оседать, как затухающие волны. Ей удается погасить беспричинную злость и желание разрушать. Хотя… какие же они беспричинные, эти чувства?

Вот она, моя самая главная причина, мое топливо и причина всех моих побед… У нее и имя такое же победное и звонкое.

Мне хочется снова сделать ее своей и на этот раз не облажаться…