Глава 12

Ему хотелось ее придушить!.. Мирославу.

Понял ее шпильку про работу и звонки. Уела, ага. Но и Стасу было, что Мире ответить. Сильно сомневался, на самом деле, что так бы обрадовалась, если бы он все же ответил на ее звонки…

Потому как сам не знал, что вывалил бы на ее голову в таком случае! И не велел ли по итогу своим парням просто упрятать ее куда-то, от беды подальше, узнав о планах Миры или разворачиваемой ею бурной деятельности. Хотя и так же знал… И Климу чаще велел пресекать «глупости», блин!

Хотелось крепко ругнуться и кому-то по уху заехать в профилактических целях… Прям плеснулось!

Как и пять минут назад, когда понял, что Марина, явно не осознавая, по какому краю ходит, пыталась на Миру наехать… Но женщин же Гончаренко не унижал. Да и нравилась Марина ему совсем недавно, удобной была. Откуда этот приступ раздражения?

Понимал, далеко не идиот, пусть и казалось подобное бредом.

Только вот, лешего за ногу, что у этих двоих за конфликт и почему он о том ни слухом, ни духом?!

Это же охренеть какой прокол того, кто составлял для него доклад на Миру. И в данный момент Стасу было глубоко безразлично, что не давал такого задания своим парням в первый вечер. Уж Влад мог бы уже и просечь происходящее, подсуетиться и дополнить досье, видя, что дело у босса явно не в ту степь пошло… Настучит еще своему начальнику охраны по голове за это, поставит на вид. Стас, конечно, и сам не учел… Но блин, у него собственных задач по горло в эти дни было, а ведь просил уже Влада ему выжимку по судам и претензиям, где хоть как-то Мира упоминалась, подготовить.

Авраменко, правда, остерегался, а тут вон как вышло дебильно.

Хотя, ясное дело, понимал остатками разума, что мог Влад и не предугадать чего-то, для всех ситуация новая, и для его людей тоже нелегкая, наверное, если уж сам Станислав от себя был в глубокой степени шока…

Не случалось с ним такого. Не доводилось Стасу никогда вот так влетать с кем-то в полный контак буквально с нуля. Как с обрыва в каньон прыгнуть, и только в полете понять, что трос оборвался. И ты со всей этой силой и ускорением в дно! Да так, что, похоже, по всем фронтам впаялся, и с мясом уже не отодрать… Подобного не пережить дважды, однозначно.

А оттого и не имел заготовленного плана действий.

Без стратегии, без прогноза, без хоть приблизительного понимания, что и к чему… Полный аут!

Так Стас ни в бой ввязываться не любил, ни в новый бизнес. А с этим нагрянувшим шквалом непонятных порывов и эмоций, блин! К подобному ничего в его жизни ни предупредить, ни подготовить не смогло…

Потому и взял паузу на это время отъезда. Стасу стоило хорошо подумать и все взвесить.

А все равно же подмывало сейчас, после этой короткой пикировки и ее попыток ему в нос ткнуть свою холодность и независимость, устроить какой-то кипиш, блин! Просто, чтоб знала и имела в виду!.. Очень странные порывы, на самом деле, даже в юности не страдал тем, чтоб дурь в голову била, а тут… И куда вся рассудочность делась?!

Ощущение, будто Мира будила в нем все то, о существовании чего в себе Станислав даже не подозревал, считая рудиментом. Ан-нет, реальность напомнила, что и он не сверхчеловек, а вполне себе обычный, обуреваемый такими же страстями и желаниями, чувствами, как и Колька, к примеру. Только если брат за жизнь уже поднаторел в сфере эмоций, подшлифовал и научился глубину контролировать вроде, то Стаса с непривычки накрыло на две головы выше!

С чего, почему, за какие-такие заслуги он так в Мирославу впечатался?! Главное, что она же не только не старалась обратить на себя его внимание, так ему тут еще и спектакли устраивает, блин!

Догнать бы эту девчонку, устроить взбучку, а потом…

Навряд ли стоило думать о таком посреди полного народу помещения… Кровь и так кипела, подобно цунами то ударяя в голову, то низвергаясь в совершенно иную часть тела. Как и всю неделю, впрочем. И это здорово мешало, учитывая количество проблем, которые приходилось решать, чертов недосып и неожиданно глобальную дилемму…

Да и не факт, что сама Мира таким его пещерным порывам обрадуется.

Умом Стас понимал, что ему сейчас важнее деловая хватка Мирославы, ее малейшие знания, которые никому другому, возможно, вообще не известны. А Мира это сопоставит так, как он уже лично убедился, и найдет верные варианты там, где никто не смог…

Умом…

Но и разум Станислава уже выступал против подобной продуманности. Потому что, стоило лишь в ситуации всплыть фамилии Авраменко… И на первое место в нем вдруг вырывались те самые пещерные атавизмы!

Это была сверх весомая фигура. Тот, кого, хочешь не хочешь, а и самый сильный игрок должен учитывать. Даже если Авраменко только краем сюда причастен, риски взлетают до головокружительных высот.

И не столько для Стаса, у них паритет… Правда, кто и когда в их бизнесе или политике договоренности соблюдал?! Так что ждать можно чего угодно, он понимал и не обманывался, бдительность не терял. Но у него хотя бы сила и ресурсы есть, чтобы отразить удар. Да и имелся прецедент, когда выиграл у того же Авраменко.

Но вот когда Стас узнал, что у старика имеется личный счет к Мирославе… Описать словами то, чем его тогда накрыло в той гребаной ночной редакции, не представлялось возможным. Даже мат не подходил… Как и самому дать определение своим порывам.

Одно Станислав знал точно: он и близко не желал видеть Авраменко возле своей беллы!.. И по хрену на термины! А также на то, что еще семь дней тому он сам себе заявлял, что никакая она не его.

К черту лысому!

Может, он еще сам не до конца все в голове для себя по полочкам разложил, и не знает досконально, что именно с ним творится, но вот то, что готов был на многое, чтобы Авраменко забыл о Мире навсегда, знал однозначно!

Потому как в свое время немало информации на старика нарыл, и понимал слишком хорошо: для того люди, подобные Мирославе, — досадное и мелкое, но очень неприятное неудобство. Как какое-то насекомое даже, не человек, а комар, к примеру: мешает спать, крови попить может… И проще всего махом решить проблему — прихлопнуть насекомое. Просто так, походя…

У старика, вообще, интересный взгляд на мир был и свое место в том. Авраменко всех делил на виды и классы животного царства, считая, что человек никуда от предков не ушел и руководствуется все теми же животными инстинктами и иерархией. Себя, понятное дело, он царем зверей видел. И в расчет брал лишь того, кого равным себе воспринимал… А с самооценкой у Авраменко точно беда наблюдалась, и как раз в сторону идеализма.

Так что вот это вот легкомыслие Миры и, как казалось Стасу, абсолютно несерьезное отношение к такому игроку на доске, подбешивало, подстрекая схватить и упрятать куда-нибудь, где ее точно не достать окажется, даже Авраменко.


— Стас, я действительно считаю, что мы еще не закрыли все пути… — голос бывшей любовницы заставил вернуться к реальности. — Нас столько связывает…

Связывало их аж три месяца неплохого секса, да пару походов в ресторан и… кажется, еще куда-то, не помнил совершенно. Не то чтобы ценный актив, учитывая, что теперь у Стаса появилось нечто иное для сравнения, хоть он еще и поцеловать Миру не умудрился.

— Я вас оставлю, увидел знакомого, — с сарказмом, который Стас уловил, Коля встрял в подвисший разговор, подмигнул и «шуганул» в сторону.

А вот с Мирой что-то его наедине оставлять не торопился… Стоял, как столб, и все слушал, каждый нюанс улавливал. Он это брату припомнит!

Но сейчас другая проблема требовала быстрого и жесткого решения.

Станислав глянул сверху вниз на женщину, и не думая сокращать дистанцию. Он не хотел ее оскорблять, в принципе старался всегда максимально ровные контакты оставлять, без истерик и обвинений. А учитывая то, что не эмоции преобладали в его выборе любовниц, подобное не представлялось никогда сложным. Ну а весомые подарки сглаживали обычно «горечь расставания» и пассиям.

Потому, наверное, на Марину сейчас зла и не хватало!

Не ожидал, что женщина станет так себя вести. Действительно рассчитывал на ее здравый смысл, который та обычно демонтировала ранее. Правда, неделю назад, когда Станислав перед отъездом встретился с ней в ресторане и вполне ясно изложил, что более не заинтересован, видел, что Марина не согласна. И все же думал, что также рационально она осознает, что никаких чувств Гончаренко к ней не испытывает, так что глупо и бессмысленно устраивать истерику или хвататься за то, чего нет и быть не может, унижаясь и позорясь. И давить ей не на что.

Однако, исходя из ее присутствия здесь, Марина, по всей видимости, не последовала за разумом. Еще и пригласительный где-то достала… наверняка, используя какие-то свои связи. Зачем только?

— Мы все закрыли, Марина. И давай обойдемся без подобной дешевой драмы, сохранив уважение друг к другу, — резким движением головы отмел он ее попытку. — Я не чествую любительский театр.

Отвернулся, осматривая помещение, демонстрируя, что не заинтересован.

— И все-таки, не стоит отвергать все варианты, нам ведь было комфортно и хорошо, — видимо, никак не желала смириться Марина. Спасибо, хоть поменяла тон, а то от прежних тоскливо-визгливых ноток у Стаса оскоминой зубы сводило.

— Прости, но у меня есть еще договоренности о нескольких встречах до начала презентации, — заметил, наглядно дав понять, что не разделяет ее мнения. — Всего хорошего тебе, — вежливо, но предельно холодно пожелав напоследок, отошел, зная, что охрана тут же пресечет любую попытку Марины пойти следом.

Не соврал, встречи были. Но и Мирославу обнаружить тоже хотелось… Они сегодня поговорят, и он доведет до ведома до этой упрямицы, чего ей точно не стоит совершать… Даже ради своих драгоценных расследований!


Она не собиралась отступать.

Упустить Гончаренко было бы сейчас для Марины непозволительной роскошью. Нет, допускала, да и знала неплохо, что люди, подобные Станиславу, не горят страстями и влиять на них не так просто. Но Марина рассчитывала стать для него… удобной, наверное. И готова ради этого была на очень многое.

Потому как у нее сейчас слишком нетвердые в жизни позиции, чтобы перебирать. И была нужна хоть какая-то страховка. А Гончаренко — это уже как бы налаженный контакт, щедр, да и ей приятен, не требует мерзостей каких-то, в постели за обоюдный комфорт… Всяко лучше, чем в срочном порядке кого-то нового искать.

После того как, опасаясь внутреннего расследования, из прокуратуры уволился ее наставник и непосредственный начальник, зашаталось место и под Мариной. У них почти каждому было, что вменить, если необходимо. За небольшим исключением, тут не поспорить, и все же. А тут еще и предстоящая экзаменация в рамках судовой реформы… Никто точно не мог гарантии дать, пройдет или не пройдет эту их чертову волонтерскую комиссию!

Марина же привыкла жить так, чтоб себе в хорошем и любимом не отказывать, не экономя и не считаясь со многими правилами. Для нее особые условия всегда и везде должны быть. И если не ее статус и влияние… то влияние мужчины, возле которого она будет, такой порядок вещей должны гарантировать. А Гончаренко сейчас все больше силы и веса в столице набирал, да и бизнес их на такой уровень выходил, что и не могло случиться иначе.

Так что Стаса она выпустить из рук никак не могла. Слишком лакомый куш. Да, наседать, конечно, тоже тот еще вариант, понимала, что перегибать немудро. Так же допускала, что может возникнуть необходимость в сторону отойти, так сказать, дать мужику развеяться, новизну попробовать… Хорошо, кое-какие сбережения имеются. Но при этом планировала зорко следить и напоминать о себе. Может, даже поспособствует тому, чтобы новая пассия, если таковая появится, не задержалась около Стаса, благо, связи есть всякие, в любой среде… А потом Марина вовремя окажется рядом.

Пока же, насколько ей казалось, у Стаса никого другого не успело появиться, разве что там, у себя в регионе, где Гончаренко и провел последнюю неделю. Но это несущественно, живет-то он здесь уже. Так что Марина тут покрутится на мероприятии, задарма пару дней отдохнет. Навязываться не станет, но, мало ли, чем черт после сегодняшнего вечернего фуршета не пошутит…

Непонятно, кстати, что у братьев Гончаренко за дела с Ульяненко, Марину аж передернуло, когда ее увидела. До сих пор не простила журналистке своего унижения, когда дело в суде проиграла. Некрасиво вышло, плохо, что Стас свидетелем сейчас был. Но это точно поправимо. Ну и Марина разузнает, выяснит, что Ульяненко от Николая хочет.

Мира работала на автомате, если честно. Приходилось прикладывать серьезные усилия, чтобы оставаться в контексте происходящих событий и задавать адекватные вопросы тем, кого в свои включения приглашала, или когда сама рассказывала коллегам в студии о происходящем. Вроде бы справлялась.

Но ей дико хотелось кофе, а еще хоть что-то перекусить, потому как завтракала Мира еще дома, ранним-ранним утром. А здесь хоть и предполагался фуршет и для журналистов, но планировался тот лишь после основного перерыва, когда будет небольшая пересменка. Да и не факт, что они с Витькой сумеют туда вырваться, ведь так можно что-то важное пропустить. В общем, не впервой Мире приходилось ради работы отодвигать личное удобство, и даже не особо уже она страдала от этого, понимая, что иногда есть дела поважнее, если бы не еще один момент, который изматывал и допекал пуще всего другого…

Гончаренко… Тот, который старший, следил за ней! В том смысле, что она буквально ощущала на себе его неотрывный пристальный взгляд, куда бы ни пошла и с кем бы ни разговаривала. Он словно, вообще, только на нее и пялился, даже не особо прислушиваясь к тому, что происходит на основной трибуне. И это здорово нервировало!!! Хотелось подойти и стукнуть Станислава по голове!

И нет, она вовсе сама его в зале не выискивала. И совершенно не присматривалась, и не проверяла, а не «висит» ли Залевски и дальше на его руке…

Вот это ее тоже бесило сильно… Своя дурацкая реакция на Стаса, на его пассию и на то, что он, в принципе, с этой прокуроршей, а сам ее вечерами лапал и…

И вот тут Мира старалась себя обрывать. Он же честно ей и говорил, что просто мужик живой, и на женщин реагирует. С другой стороны, никаких обещаний или прямых действий не предпринимал, ведь они даже не поцеловались, Стас всегда держал ситуацию под контролем. Так что несправедливо все же к нему придираться или в чем-то обвинять. Да и по какому праву?..

От всех этих дурных мыслей гудела и голова, и сердце. Ну, может, еще и от голода, конечно, стучало в висках. Однако работу осложняло все вместе.


— Спасибо, Николай. Не могу не согласиться с той оценкой, которую вам наш редактор дала — великолепно! Все грамотно и по делу, — Мира улыбнулась, очень надеясь, что жест не выглядит гримасой великомученицы.

Голова последние минут пять просто-таки пульсировала от боли. Раздражал гам зала и бубнящие комментарии коллег, которые также делали свои репортажи и брали интервью. Предстоял перерыв на обед для участников, и сейчас никто не хотел упустить шанс поймать наиболее интересных «комментаторов», которых потом будет не достать.

Но Мира уже даже не об этом думала, а о. том, что просто мечтает где-то сесть и перевести дыхание. Давно ей так сложно не давалась работа. Отвыкла она, что ли, от всех этих улыбок, наигранной приветливости и толпы?

— Я только рад, если вам полезен, Мирослава, — Николай, действительно очень свободно чувствующий себя перед камерой, улыбнулся в ответ, почему-то глядя при этом ей за спину с непонятным ехидным выражением в глазах.

Но до того, как Мира успела бы обернуться и проверить, кого он там увидел…

— Закончили?! — жестковатый и словно бы чем-то недовольный голос Станислава послужил объяснением веселью Николая.

Ну что за напасть?!

— Да. Ты дождаться не мог, я видел, — отозвался тот брату, пока Мира с моральными силами собиралась, чтобы достойно дать отпор этому мужчине.

— У вас осталась моя сережка, Станислав, — краем глаза заметив, как обеспокоено осмотрел их всех Витя, еще не сталкивающийся со вторым Гончаренко, Мира развернулась. — Верните, будьте добры. Это реквизит канала.

И очень надеялась, что по ее лицу не прочесть всех тех эмоций и терзаний, что разрывали мозг изнутри последние пару часов.

— Встречное предложение, белла, — Станислав просто-таки блеснул самоуверенной ухмылкой.

Ну, разумеется! Кто бы сомневался, что Стас все по-своему попытается вывернуть?!

— Станислав, у меня сейчас нет времени на ваши интриги и схемы, вот честно! Слишком много работы, — не собиралась идти у него на поводу!

Но Гончаренко вместо того, чтобы как-то отреагировать на заявление Миры, повернулся к… Вите.

— Когда у вас следующее включение? — уточнил он у ее оператора так, будто бы лично платил парню зарплату и имел на подобный интерес право.

— Через полтора часа, — наверное, Витя тоже такого тона не ожидал, выдал, как на духу, отчего Мира поморщилась.

— Прекрасно, — все еще обращаясь к оператору, кивнул Стас, словно получив подтверждение чему-то. — Вас, молодой человек, сейчас проведут, организуют обед и место, где отдохнуть, но чтоб вы и за происходящим контроль не теряли, для вас это важно, как я понимаю. Коля, проследишь, я уже велел парням решить. А мы, — вот тут Стас, раздав махом всем распоряжения, все же соизволил обратить свой взор на Мирославу, — также перекусим и поговорим, наконец-то. И после этого я верну вам этот дурацкий реквизит, — он смотрел так, будто понимал, что ставит ее в патовое положение и чертовски кайфовал от этого.

— А можно просто отдать, без странных условий? — фыркнула Мирослава, чтоб он все ее недовольство ощутил.

— Нет.

Очень лаконично, пффф!

Тем сложнее было как-то повлиять на обстановку из-за того, что Витя уже отошел, увлекаемый Николаем, который вдруг оказался весьма заинтересованным в спецификации их рабочей камеры, целиком погрузившись в разговор. И Мира осталась в компании трех мужчин, из которых не могла ни на кого рассчитывать в плане помощи в данной ситуации. Хоть и не сказать, что создавалось ощущение, будто ей угрожают. Да и возможность поесть сейчас казалась сказкой.

Но раздражение и характер не могли просто взять и сказать «да», учитывая утреннюю сцену.

— А где в этом вашем плане отведено место Марине Залевски, Станислав? — с сарказмом уточнила Мира, вынужденная двигаться куда-то, куда ее понукали они втроем, словно сгруппировавшиеся вокруг Миры полукругом.

— Ты просто обязана называть меня на «ты», белла, раз уж мы дошли до обсуждения бывших, — довольно легкомысленно, несвойственно для себя, казалось, хохотнул Станислав, как-то мимоходом то и дело касаясь ее плеча своим.

Вроде и на допустимом расстоянии шел, не напирал на личное пространство. Но при этом она им всесторонне словно подавлена была!

Стоило признать, головой и… (блин!) сердцем зацепилась за то, что сказал… Сладко дрогнуло внутри. Ну что за глупости она творит?!

— По виду госпожи Залевски не было заметно, что она в курсе о своем статусе «бывшей», — сумела сохранить тот самый саркастичный тон, делая вид, что целиком сосредоточена на окружающих, наблюдая за коллегами и известными личностями, заполонившими холл, куда они уже вышли.

Вот тут, как обухом по голове, осознала, что уже куда более бодро шагает с ним рядом. И вдруг, как дальняя зарница, в сознании блеснула запоздалая мысль, которая не понравилась. А как это со стороны выглядит? То, что она столько времени с Гончаренко проводит; то, что у них есть… общий интерес… Да и само общение, и все то, о чем думать не хотелось, а вот сердце охотно отзывалось на любой намек…

Как это выглядит в глазах сторонних людей? Ее коллег, к примеру?

Но Станислав, как уловил, тут же отвлек, переключив на себя внимание Мирославы.

— Она в курсе, Мира, — в противовес прошлому легкому тону, очень весомо отрезал вдруг Станислав, будто разом стремился пресечь любые разнотолки. — Однако, делаю вывод из вашей пикировки, что вы и сами знакомы с характером Марины. Так что… Впрочем, меня ее надежды и чаяния уже давно не касаются, — они вышли в какой-то коридор.

Ей бы уточнить, куда они направляются, четко оговорить рамки профессионального (и только такого!) сотрудничества. Но вместо этого:

— И как давно? — не удержалась Мира.

— В первый же вечер, как мы выпили с тобой кофе, белла, — как-то непонятно, слишком серьезно глянув на нее, отозвался Станислав…

Как-то тоже не просто, со смыслом. Только вот Мира тот сейчас разгадать не могла.

Это оказалось не тем, что она думала услышать, наверное. А еще, слишком… окей, значимым.

Видно, потому Мирослава так и не спросила больше ничего, тем более что они уже завернули по коридору и вышли через стеклянные двери на небольшую террасу, где стоял накрытый стол.

Влад и Клим, моментально осмотрев все, тут же разошлись по разные стороны этого пространства: один встал у дверей, другой у противоположного края, будто отгороженного от внешней среды густым рядом вечнозеленых кустов в горшках. Стас же подошел и однозначно отодвинул одно кресло, прямо показывая, куда Мира должна сесть.

В целом здесь было очень красиво и… уединенно, поняла она, не споря о месте. Когда садишься, создавалось ощущение, что от всего мира скрыты, и двери тонированы, не ясно, кто на террасе сидит. А при этом свежий воздух, тепло, поют птицы… но очень тихо и потрясающие ароматы вкусной еды голову кружат, напоминая о голоде.

Как раз то, о чем она и мечтала — избавиться хоть ненадолго от гомона и шума… Как Стас догадался?!

Загрузка...