Зеленые святки

Вечер третий

Ну, на чем, бишь, остановились? Да! Так значить так. Хорошо. Пришел это, значит Борода после всего домой, все как следует -- пообедал, лег отдохнуть, а никому ничего не говорит... Потом проснулся, ну и как дело к вечеру, сейчас взял топор и пошел, куда говорила ему русалка...

Да... Сколько там не ходивши, не искавши -- видит точно -- стоить дуб с березой, вместе срослись, все равно как от одного корня.

-- Эге, -- думает.

Сейчас это, Господи Иисусе Христе, (поплевал на руки), топором: тюк -- отсек.

Ну, конечно, рад. Приходит домой, не долго думавши, взял и сварил. Накрыл это сковородой или еще чем, поужинал, лег.

На другой день -- к Шапке... Сам пошел.

Приходит -- нет дома.

-- Ну что-ж, -- говорит, -- нет и нет, а это, говорит, тетушка, (кухарка его встретила) возьми, говорит этот горшочек, поставь в какое такое, место, чтоб кошки не нашкодили, и как придет барин -- отдай; скажи, мол, Борода принес...

Потом подумал, подумал -- нельзя ж всего сказать кухарке. -- "Вот что говорит, это, мол, от зубной боли, скажи, мол, пусть сам выпьет и тому даст, от кого к нему зубная боль перешла...".

Думает -- догадается.

Взял и ушел.

Хлоп, там через сколько времени, -- Шапка. С поля приехал.

Ну уж я не знаю, как там и что, только кухарка ничего ему толком не рассказала.

Знаете, баба, дура -- ну что с ней?

-- Был, мол, Борода, зубные капли принес...

-- Какие капли.

-- Капли, -- говорит... на ваточку и на зуб...

-- До кому капли? ...

-- А вам, дескать, батюшка барин...

Покричал, покричал; плюнул.

-- Иван! запрягай опять лошадь.

К Бороде поехал. А того дома нет: еще куда-то зашел. Ну искать: туда -- сюда -- как сквозь землю провалился -- нету!

И, знаете, не догадался он в шинок заехать: как -- раз он там сидел.

А пока он ездил -- к одному барину, к другому (может, думает зашел зачем, да и сидит -- чай пьет в людской) такое случилось происшествие.

Вы помните, я вам говорил про Кореня? Тоже колдун был, только уж совсем, можно сказать, не дай Господи: знаете есть такие колдуны, что с ними даже приятно посидеть, поговорить, а то посудите сами, -- вы с ним-то, се, а у него уж непременно где-нибудь под печкой или в подполье, или на потолке -- либо домовой, либо еще хуже...

Да... Как вам сказать, может и неправда, а говорят точно -- привадил он к себе черта...

Ну и значит, как раз в тот самый день сидит он себе с чертом; черт на порожке, а он на лавке -- лапти плетет.

А черту (не из важных был, может и не черт, а так бесенок) налил в чашку молока, накрошил хлеба, ложку дал; притулился черт около притолки -- молоко хорошее, хлеб ситный -- уписывает себе, про все забыл...

А уж, знаете, темно, вечер... Вдруг: гррр... -- гром, сколько там погодя -- опять; молния сверкнула. Выглянул Корень в окошко: видит нагнулись деревья от ветра, лоза, камыши рябь идет по пруду... Ворота на двор распахнулись, топорщит ветром крышу на сарае, птичий пух кружит по двору...

-- Ну; думает, -- настоящая гроза собралась.

Сейчас к черту:

-- Ты-ж это что, братец?

А нужно сказать вам, когда гроза, и молния знаете -- туда ударит, сюда -- может когда видели? -- так это молния, гонятся за чертом...

Бывает и так молния: посверкает, посверкает между облаков -- ну это ничего, а когда бьет в землю -- это уж, значит, непременно тут где-нибудь черт схоронился...

Да. -- "Ты-ж, -- говорит, -- что тут сидишь?"

Потому что, знаете страшно: черт-то может увернется от молнии, а она как раз либо в стену, либо в тебя...

-- Сейчас же, -- говорит, -- уходи...

Черт туда-сюда: --"Батюшка, такой-сякой..."

И молоко забыл, забился под лавку хвост поджал, воет потихоньку.

-- Я ли, -- дескать, -- тебе не служил я ли не старался.

Да с ним, знаете, разговоры коротки: вытащил его сейчас из-под лавки, отворил дверь, -- "иди" -- говорит...

Выкинул.

Как порснет черт по кустам, по ракитам; побежит, побежит -- присядет; тут молния -- он опять... Бежал-бежал, добежал до деревни -- шасть за церковную ограду...

Черту, знаете, от грозы одно спасенье: если есть где по близости церковь -- так около колокольни, потому что, молния никогда в колокольню не ударить...

А сторож у нас тогда при церкви Герасим был, царство ему небесное;--"стою, говорит, у себя на крыльце, дождь, это, -- ветер затих, -- крупный дождь идет, тепло хорошо; вот, думаю, Господь благодать посылает; думаю так, вдруг, говорит, смотрю: собака не собака, волк не волк -- велик для волка, лохматый, говорит, мокрый, сидит около колокольни, трясется"...

Ну, взял он метлу, пошел.

"Подхожу, говорит, -- что такое? -- лицо как будто человечье, а не человек; и не обезьяна опять-же, и не волк, и не собака..."

"Стал, -- говорит, -- смотрю, даже жутко стало. И он, говорит, смотрит... Я в него это, говорит, поднял камушек -- камушком, а метлу не выпускаю: еще кинется...

-- Пшел, -- говорю.

Сидит.

-- Господи Иисусе Христе... (думаю, что такое)?

Только сказал, "Господи Иисусе", как, говорит, хватит через ограду, через выгон, через дорогу -- прямо в поле; а молния в след, в след... То было затихло, а то опять гроза разыгралась..."

А он, знаете, Герасим, никогда не врал... Да. Так черт, куда вы думаете кинулся?

В рощу, к дедушке вашему. Была тогда у дедушки, где ихняя межа прошла, капличка поставлена -- как раз на опушке. Столб это, иконка и постоянно перед иконой лампадка горела...

Так он туда и норовил, не к самому столбу, конечно, а хоть где по близости. Да, знаете, ветер был, дождь: лампадку и задуло; темно, значит, и ничего не видать. Ну он нырял, нырял по кустам, по деревьям, запутался; и не далеко от каплички, а каплички не видит; покружился, покружился, взял и сел под тем самым дубом с березой, где вчерашней ночью колдовал Борода...

Тут молния как хватет: дуб в одну сторону, береза в другую...

Черт, конечно, в землю, молния за ним... Такую дыру прожгла: ребятишки потом пробовали ниткой аршин в двадцать -- дна не достали...

Так, значит, ничего и не вышло из того, что Борода колдовал, потому что вы помните, как там сказано: "щоб тоди тилько разлучылысь, як дуб с березою?"

Раскололся дуб с березою, значит и колдовству конец...

Говорят Шапка потом чего-чего ни придумывал, как ни старался -- нет не помогло. А барышня та тот же год в Петербург уехала и там замуж вышла...

Дедушка ваш долго потом Бороде смеялись:

-- Все это, -- говорят, Борода, тебе во сне снилось: и русалки, и ихний дед, и водяной...

Под конец даже Борода к ним ходить реже стал...

-- Вам, -- говорит, батюшка Николай Петрович, все смешки, да мне-то каково?.. И когда б, говорит, я в чем проштрафился, а то всему вина -- Корень: зачем он тогда черта выгнал?...

Ну что ж, может оно и так. Борода-то говорил, что так. А откуда он узнал про черта уж этого я не знаю -- должно сторож Герасим рассказал.