Зеленый Всадник

Клинки

Ответ Кариган получила в тот же день. Они тащились по однообразной дороге, пока Конь резко не остановился, прижимая уши. Он нервно переступал ногами, а на лбу и боках выступила пена. Торн дернул поводья, будто можно было силой заставить Коня идти. Когда жеребец остался на месте, наемник начал браниться и грозить гордому скакуну.

— Он что-то почуял, — сообщила Кариган устало. Ее, разумеется, не волновало, что наемники вляпаются в неприятности на дороге, но Торн положил ладонь на рукоять меча. Похоже, на сей раз он собирался перейти от угроз к действию, лишь бы заставить скакуна повиноваться.

— Идем, Конь, — сказала Кариган.

Тот двинул ухом, однако артачиться перестал. Они продолжили путь и вскоре выяснили, что так напугало его. Прямо на дороге валялись трупы.

— Солдаты короля, — без малейших эмоций проговорила Джендара.

Наемники мгновенно обнажили мечи. Неожиданно Кариган увидела на их клинках черные полосы. Такие всегда украшали оружие лучших бойцов в королевстве. Значит, девушка попала в плен либо к бывшим стражам гробниц, либо к личным охранникам короля, самым элитным воинским подразделениям. Такие приносили клятвы, связывавшие их с королевской семьей на всю жизнь и даже после смерти. Некоторые из них охраняли усыпальницы на Аллеях королей и королев от возможных грабителей. Любителей легкой наживы всегда привлекали бесценные сокровища древних лет, захороненные вместе с монархами. Многие стражи были преданы земле рядом со своими повелителями.

Такими бойцами становились лучшие мечники во всей Сакоридии. Мастер Рэндл рассказывал, что эти воины, даже лишенные оружия, опасней клинка. Собственно, их и называли Клинки.

Во время нападения Кариган была слишком ошарашена и напугана, чтобы заметить черные полосы на мечах. Что ж, принадлежность ее похитителей к Клинкам объясняла незнание основ выживания в лесу, но не то, почему они стали наемниками.

Клинков почитали за боевое искусство, и хотя нельзя сказать, что их окружала роскошь, они жили по меньшей мере как мелкопоместные дворяне, имея большие дома и прислугу.

Даже оставив службу по старости, Клинки занимали почетные места при дворе короля. Многие становились королевскими советниками или обучали следующее поколение личной охраны королевской семьи. Кариган не верилось, что Торн и Джендара уехали из Сакора и отказались от своих привилегий по доброй воле.

Вороны, клюющие мертвечину, с карканьем полетели к ближайшим деревьям, когда Джендара и Торн начали пробираться среди трупов. Более крупные падальщики прыгали, развернув крылья, среди останков людей неподалеку. Клинки обыскали тела, надеясь обнаружить вещи или монеты, но им не повезло. Тот, кто напал на солдат, успел, видимо, хорошенько их обобрать. Ветер сменился, и Кариган затошнило от запаха разлагающейся плоти.

— Похоже, на них напали громиты из засады. — Джендара вложила меч в ножны, будто легендарные слуги Морнхэвена Черного ее нимало не волновали.

— Серый маг не терял времени даром, — согласился Торн, Наемник приказал Кариган и Коню следовать за ним.

Девушка закрыла нос и рот руками, стараясь не глядеть вниз, и все же ей приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться. На земле лежали переплетенные, застывшие в предсмертных корчах тела, так что трудно было понять, где кончается один труп и начинается другой. Мертвецы словно шевелились — по ним ползали жуки и мухи.

На солнечном свете поблескивало серебро мундиров, словно издеваясь над гордостью, с которой несчастные воины некогда носили цвета Сакоридии. Мертвые лица смотрели на солнце пустыми глазницами — сами глаза выклевали птицы-падальщики.

Среди останков попадались и не вполне человеческие. Кариган не знала, смерть ли сделала кожу тварей желто-коричневой, или она была такой от природы. На этой шкуре то там, то тут виднелись клочки грязной шерсти неопределенного цвета. Из пастей, застывших в предсмертном вое, торчали острые клыки. Уши тварей оказались мохнатыми, как у кошки, и заостренными на концах.

Громиты.

На копьях в стороне от дороги торчали три человеческие головы. Останки капитана свисали с дерева. Из вспоротого живота вывалились внутренности. Две черные стрелы с алым оперением пронзили его прямо в сердце. Кариган вырвало.

Понадобилось немало времени, чтобы заставить Коня пересечь участок дороги, заваленный трупами, — куда дольше, чем девушка могла вынести. Ей хотелось броситься бежать, оставив за спиной жуткую сцену. Увы, Кариган понимала, что это поле битвы еще не раз явится ей в кошмарах, куда бы она ни удрала.

— Этот конь не выжил бы в битве, — заметил Торн, глядя, как страдающая пленница тянет за поводья.

— Да и сами зеленюги ничего не стоят в этом деле, — презрительно заявила Джендара. — Они только и умеют, что носиться по стране верхом. Я удивлена, что они вообще носят сабли.

Кариган казалось, что цветом лица она напоминает собственный плащ. Девушка изо всех сил старалась как можно скорее пройти ужасное место и не остановилась, даже когда дошла до конца поля смерти. Наемникам пришлось поторопиться, чтобы нагнать ее. За их спинами падальщики приземлялись обратно среди трупов, чтобы продолжить пиршество.

Кариган вырвало еще несколько раз. Кровь так испачкала ее сапоги, что, как она ни шаркала по дороге, отскрести ее не удавалось. Когда у самого тракта показался ручеек, девушка бросилась к нему так быстро, что даже Джендара не успела остановить ее. Пленница остановилась в воде, закрыв глаза. Пусть чистая вода омоет ее ноги и сам разум!

— Живо на дорогу, — приказала Джендара.

Открыв глаза, Кариган увидела клинок с черной полосой на нем. Торн стоял посреди дороги, запрокинув голову и хохоча во все горло.

— Убийца, которая не переносит вида крови!

Пленница не обратила на наемника внимания и встретилась взглядом с Джендарой.

— Ты охраняла гробницы или короля, мастер меча? Джендара прищурилась, будто отражение от собственного оружия ослепило ее, и дернула щекой.

— Я не охраняю мертвецов.

— Тогда почему ты предала короля?

— Я не предавала короля. По крайней мере законного.

Кариган приподняла брови. Воцарилась тишина, только ручей с журчанием тек вокруг ее лодыжек. Что Джендара хотела сказать?

— Король ведь только один. Захарий.

Удар нанесли так быстро, что Кариган не успела его даже заметить. Джендара врезала пленнице плашмя по ключице, так что та повалилась на колени. Штаны намокли.

— Я служу истинному королю, — прошипела Джендара. — Не забывай этого. — Она схватила Кариган за ворот, вытащила из ручья и подтолкнула к дороге.

Торн снова засмеялся, а может, и с самого начала не переставал. Девушка захромала за своими конвоирами. У нее кружилась голова, а в желудке было совсем пусто после нескольких приступов рвоты. И все же Кариган стало легче от вымытых сапог.

Дни сменялись днями — Кариган потеряла им счет. Она тащилась следом за наемниками со связанными впереди руками. Девушка умудрялась держаться на ногах только благодаря еде, которую Дасти сунул ей в карманы. Пленница перехватывала кусочки, когда наемники не смотрели в ее сторону или спали. И все же девушка голодала и мечтала попировать гусем и свежевыпеченным хлебом или яблочными оладьями с сахаром и острым сыром.

Однажды, когда Торн захрапел по другую сторону костра, а Джендара повернулась спиной к Кариган, пленница сунула руку в карман. В предвкушении еды у нее слюнки потекли и заурчало в животе — Торн за целый день не дал ей и куска.

Девушка вытянула из кармана полоску вяленого мяса и принялась торопливо жевать ее. Несмотря на спешку, Кариган наслаждалась едой. Она так увлеклась, что слишком поздно заметила, как Джендара повернулась к ней. Глаза стражницы блеснули в свете костра.

Кариган напряглась, готовясь к очередному удару и новой боли. Джендара наверняка разбудит Торна. Пленница поспешно запихала остатки мяса в рот, не желая лишиться последних крох, и яростно посмотрела на женщину.

Как ни странно, наемница и бровью не повела. Она не стала будить своего товарища, не прыгнула к Кариган, чтобы ударить ее, не потребовала вывалить из карманов припрятанную еду. Джендара вообще не проронила ни слова. Просто моргнула и отвернулась, устремив взор в глубины ночного леса, выпрямив спину. Девушка не стала особо задумываться над таким странным поведением.

Когда Кариган не мечтала о еде, то грезила о возвращении броши, представляя, что бы она сделала с саблей, окажись вдруг невидимой. Пленница нередко думала о материнском кольце на пальце у Джендары. Иногда девушке даже снилось, что мать упрекает ее за беспечность. В другие ночи мать обнимала ее а за спиной, казалось, оживала печать Г'лейдеонов. Слышался рев океанских волн, скрип дерева, крики чаек… Потом Кариган просыпалась и оказывалась в реальности, куда более удивительной, чем любые фантазии. Как умудрилась обычная школьница вляпаться в такую передрягу?

Путники на дороге с любопытством смотрели на троицу. Торн много раз пересказывал выдуманную историю, а Джендара всякий раз приставляла нож к спине пленницы, чтобы та не выдала их. С каждым разом, решила Кариган, история Торна становится все менее правдоподобной, обрастая новыми подробностями. Если он не будет осторожен, то рано или поздно его поймают на лжи. Однажды наемник отвел в сторону старого охотника, ехавшего верхом на муле.

— Дальше по дороге вы увидите жуткое зрелище, — предостерег Торн. — Там лежат перебитые королевские воины.

Охотник почесал торчащую седую бороду, широко раскрыв глаза.

— Все до последнего мертвые? А что случилось?

— Громиты. Полагаю, вы слышали о набегах на границы.

— Да, но…

— Вот увидите. И обратите внимание на эту девчонку. — Торн указал на Кариган, и старик проследил за направлением его пальца.

— Вижу.

— Она виновата.

Охотник поплотнее зашнуровал кожаную куртку.

— Виновата? Она? В чем?

— В резне.

— Мне казалось, ты говорило громитах…

— Она привела их сюда, — яростно заявил Торн. — Эта девица возглавила резню и своими руками убила многих воинов. А что она сделала с капитаном… Передать невозможно. — Он покачал головой.

Охотник скептически приподнял бровь и откашлялся, будто собираясь возразить, но оценил размеры меча Торна и решил промолчать.

— Мы везем эту девчонку, эту предательницу, — продолжал Торн, с отвращением глядя на пленницу, — в Сакор. Сначала ей удалось сбежать от нас, но мы поймали ее, когда она замышляла новый набег на мирное поселение вместе с армией громитов.

— Да-да. Ну что ж, мне пора. — Охотник подстегнул мула, и тот торопливо затрусил вперед, оставляя за собой клубы красноватой пыли.

Торн улыбнулся Джендаре, приоткрыв щербатый рот, всем видом показывая удовлетворение от собственной речи. Наемница застонала и закатила глаза к небу.

Некоторые слушатели легко верили Торну и сразу предлагали повесить Кариган у обочины. Торн возражал, яростно доказывая, что как хороший гражданин хочет предоставить решение ее судьбы королю. Девушка невольно задумалась, о каком короле он говорит.

Джендара устала от бесконечного вранья своего спутника.

— Неужели обязательно болтать со всеми встречными? Никогда не замечала за тобой замашек менестреля.

— Я не какой-нибудь бесхребетный менестрель. Я просто проявляю доброжелательность. Кроме того, люди начинают задумываться, почему двое воинов вроде нас ведут связанную девчонку. Особенно в зеленом плаще.

Кариган решительно отказывалась снимать плащ, невзирая на жару. Она боялась, что Торн обнаружит запрятанные в нем запасы еды и отберет их.

— Что ж, мне твоя история уже надоела. Если ты не начнешь следить за собой, ты договоришься и выдашь нас ненароком. Тебе не хватает ловкости менестреля.

— Зато мне хватает ловкости мечника.

Джендара отвернулась от товарища с выражением отвращения на лице.

Смеркалось. Впереди показался верховой, едущий шагом. Он двигался ловко, сидел в седле как влитой. Торн прищурился, а потом неожиданно издал приветственный крик и бросился навстречу всаднику. У Кариган сердце ушло в пятки. Иммерез? Серый человек, о котором шепталась Джендара со своим товарищем?

В руках Иммереза шансы на побег значительно уменьшились бы. Но по мере приближения всадника стало ясно, что это не мирвеллец. На нем была не алая туника, а кожаная куртка, на которой красовался герб — орел, несущий в когтях человеческий череп. Наемник.

— Гарроти! — воскликнул Торн. — Какими судьбами?

Человек ухмыльнулся. Выглядел он весьма колоритно — лицо изрезано множеством шрамов, за левой щекой набит жевательный табак. Каштановые волосы с проседью завязаны в хвост, падающий на спину. Руки будто бы сплошь состояли из причудливого переплетения мышц и выступающих вен. На левом предплечье, как огромный синяк, татуировка — орел с черепом.

— Когти дали мне двухнедельный отпуск, и я путешествую. Рад видеть тебя, Торн. — У незнакомца оказался низкий, скрипучий голос. — Вижу, ты все еще разъезжаешь по свету в прекрасной компании. — Он перевел взгляд на сдержанно молчащую Джендару, потом на Кариган. — А это еще кто?

— Зеленюга, которую мы везем мирвеллцам. За плату.

— Ах да. За плату. — Он перегнулся через загривок лошади и сплюнул табак. — Ты, конечно, гордость всех наемников, Торн, по части поиска дохода. Но это вам, ребята, не слишком хорошо удавалось, когда я взял вас под свое крыло после бегства из столицы, а?

— Уверяю тебя, мы стали сильно лучше. Гарроти фыркнул.

— Доход для вас — всего лишь средство служить хозяину. Мне это больше напоминает политику.

— Что ты знаешь о политике? — спросила Джендара, всем видом показывая, что ничего.

— Я знаю, на кого ты работаешь, красавица.

— Будь добр, обращайся ко мне по имени, — вскипела наемница.

Гарроти пожал плечами.

— Почему бы нам сегодня не заночевать вместе? — предложил Торн. — Мы могли бы поболтать о том о сем.

— Почему бы тебе не поехать своей дорогой, Гарроти? — перебила спутника Джендара, недружелюбно улыбаясь.

— Приглашение принято, — повернулся Гарроти к Торну, а потом посмотрел на Джендару. — Ничто не влечет меня так, как общество твоей прекрасной спутницы.

Кариган жалела, что наемник не последовал совету Джендары. Девушку насторожила явная враждебность женщины к новому знакомому. К тому же молодецкая посадка Гарроти на боевом коне, гнусная ухмылка и заинтересованные взгляды не расположили пленницу к нему.

Торн со своим новым товарищем двигались впереди, обсуждая оружие, войну и знакомых наемников. Невзирая на то, что его спутники шли пешком, Гарроти продолжал горделиво восседать на коне. Торну приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на своего друга. Джендара брела позади, рядом с Кариган, в мрачном молчании ведя Коня. Девушка задумалась, почему наемница так ненавидит Гарроти.

Они шли до наступления темноты, а потом разбили небольшой лагерь рядом с дорогой. Кариган откинулась на сосновый ствол, покрытый грубой корой, закутавшись в плащ. Девушке хотелось держаться как можно дальше от Гарроти, но его грубый смех противно резал слух, отдаваясь эхом на пустом тракте. Он обсуждал доходные дела, в которых участвовал.

— Уверяю тебя, Торн, многие деревни в Рованнии жирные, тучные и небезденежные, особенно в винодельческой части страны. И бабы там не носят мечей.

Наемник подмигнул Джендаре. Та едва не оскалилась в ответ.

— Сакоридия стала слишком мирной, чтобы заработать как следует, — продолжил Гарроти. — Вот что я вам скажу. А в Нижних королевствах всегда что-нибудь да происходит. Мелкие землевладельцы пытаются перекроить карту. Этот год был урожайным для многих отрядов наемников.

— Не уходи далеко, приятель, — сказал Торн. — В Сакоридии есть те, кто хочет кое-что изменить.

— Может, и так, но Захарий сильный правитель. Чтобы его свергнуть, понадобится объединение всех сил. Может, лорды-правители не слишком его жалуют, зато простой народ любит, а губернаторам не нужен всеобщий бунт. Иначе жизнь замрет, а урожай будет гнить на полях. Остановятся бумажные мануфактуры. Богатство лордов начнет таять. Вот и все.

— Тогда что ты и твой отряд делаете в Сакоридии, если восстание так маловероятно? — спросила Джендара.

— А-а-а. Вот мы и подошли к главному. Слухи, красавица. Слухи, безусловно, пущенные твоим господином и призванные посеять смуту. Я даже слышал о женщине, которая умудрилась убедить многих, что Сакоридии вообще не нужен король. Этого мало, чтобы начать восстание, но достаточно для возникновения недовольства. И ее идеи заразительны.

Так что Когти здесь на случай, если в Сакоридии начнется заварушка. Тогда это окажется выгоднее, чем любые стычки в Нижних королевствах. Представь, что будет, если лорды-правители объединятся против короля. Вот тогда мы получим доход! Если ваш господин так силен, как похваляется, многолетний мир в Сакоридии будет повержен. А для наемника нет ничего лучше гражданской войны. Капитан Когтей Хейлар имеет глаза и уши при дворах большинства провинций. Не помешало бы воспользоваться выгодной ситуацией, верно, а?

Кариган слушала, широко раскрыв глаза от удивления. Значит, в Сакоридии происходит куда худшее, чем ей могло привидеться в самых страшных снах. Неужели миру в ее родной стране грозит опасность? Или такие разговоры идут постоянно? Интриге всегда есть место — так сказали сестры Флорес. В жизни эта игра мало отличается от той, что играется на доске. Но вряд ли можно считать угрозу королю обыденным делом. Или гражданскую войну.

— Значит, вы считаете, что наемники подтолкнут лордов-правителей к гражданской войне? — спросила Кариган у Гарроти. Ответная улыбка наемника показалась звериным оскалом. Девушка почувствовала себя дичью и пожалела, что привлекла внимание опасного хищника.

— Неужели наша зеленюга заговорила? — Гарроти наклонился и сплюнул. — Конечно, мы стремимся влиять на события, которые в наших интересах. Гражданская война означает много работы. Бойцы из отряда Когтей очень неглупые люди. Они просто подталкивают правителей поступать правильно. И если те поступят правильно, Когти получат самые выгодные контракты. Гораздо удобнее нанять армию хорошо обученных наемников, чем собирать неотесанных и неуклюжих простолюдинов.

Кариган покачала головой. Выходит, некоторые люди пытаются развязать в Сакоридии гражданскую войну ради прибыли. Как дочь купца она понимала значение прибыли, но вопрос — какой ценой ее обеспечить? Сама идея нагоняла уныние.

Неожиданно девушка почувствовала сильное желание добраться до короля с посланием Ф'риана Коблбея. Увы, кажется, она попала в безвыходную ситуацию — в плену у двух мечников, к которым еще прибавился и закаленный в боях наемник.