Земля-Игра

Глава 20. Эрафия, вид от первого лица

Путь через лес пролегал по неширокой утоптанной до состояния камня грунтовой дороге. Идти по ней было легко и приятно. Ограждавшие её деревья отбрасывали густую тень, которая надёжно защищала от полуденного зноя. Воздух был свеж и чист, пахло травой, хвоей, свежими листьями и ещё чем-то непонятным, но неуловимо знакомым. Из леса доносилось разноголосое пение птиц и стрёкот кузнечиков.

Время от времени, покачиваясь на лету и натужно жужжа, словно идущие на задание бомбардировщики мимо них медленно пролетали под завязку загруженные нектаром пчелы. Один раз на дорогу выскочил олень. Завидев людей, он фыркнул, качнул рогами и снова растворился среди деревьев.

На контрасте с полным невзгод и опасностей переходом через пустыню, вся эта безмятежная идиллия расслабляла и настраивала на мирный лад. Поэтому путники слегка опешили, когда наткнулись на лагерь разбойников.

Кучка вооружённых длинными ржавыми ножами и заострёнными деревянными кольями голодранцев расположилась на лужайке, прямо возле дороги. Похоже, они чувствовали себя здесь в полной безопасности, поскольку даже не выставили дозоров и при виде мирно бредущих путников впали в не меньший ступор.

Но затем, поняв, что добыча сама пришла к ним в руки, радостно завопили и с криками: «Кошелёк или жизнь!» бросились на встречу.

Ещё не успевший прийти в себя Сергей на автомате скастовал файербол. Разбойники мгновенно развернулись и с такой скоростью понеслись обратно, что практически обогнали несущийся в их сторону огненный шар. Тот, потеряв силу, только слегка опалил чью-то зазевавшуюся задницу.

Ещё секунда и уже ничего, кроме вытоптанной полянки и брошенного впопыхах оружия, не напоминало о скоротечном бое.

Не успевшая даже выстрелить им вслед Марина только пожала плечами и, отвечая на немой вопрос своего спутника, коротко прокомментировала:

– Разбойники, – но затем, забросив лук обратно за спину, все же снизошла до объяснений, – плодятся тут как тараканы. На нормальных юнитов маны не хватает, дракошки с гидрами вымирают, а этим хоть бы хны. Даже не знаю, как они выживают. Здесь же ничего нет.

– А чьи это земли? Кому они принадлежат? – поинтересовался Сергей.

– Чьи, чьи. Маркиза Карабаса, – она раздражённо сплюнула. – мои, конечно. Только тут нет никаких ресурсов, ни шахт, ни руды, ни прочих месторождений. Я оставила на проходе небольшой гарнизон, чтоб эти работнички ножа и топора в обжитые земли не просачивались, и не лезу сюда. Так что мои они только формально.

Между тем кусты сбоку от дороги зашевелились, в них раздался какой-то шум, ругань и оттуда выскочил, причём, явно не добровольно один из разбойников. Он попытался было шмыгнуть обратно, но поняв, что там ему будут не рады, повернулся лицом к прохожим, снял шапку и неловко поклонился.

– Леди, вы того, не серчайте. Не признали мы вас. Видим путники идут, ну мы и того …, – промямлил парламентёр, запинаясь на каждом слове.

– Чего надо? – прервала его Марина.

– Мне братство поручило, чтобы мы …, чтобы вы нас …, хотим к вам присоединиться, вот. – Наконец, выдавил тот из себя.

– Да? И какие же будут условия? – недобро прищурилась леди.

Мужичок слегка приободрился, видимо решив, что его предложение вызвало интерес, и уже более уверенно начал перечислять:

– По десять золотых в неделю, одежда, кров, и еда за ваш счёт.

– Что??? – глаза Марины привычно выкатились из орбит. – Вы что, охренели?! А ну исчезни с глаз моих!

Перепуганный от этого взрыва эмоций разбойник моментально нырнул обратно в заросли.

– Нет, ты слышал?! – повернувшись к своему спутнику, возмутилась девушка. – Десять золотых в неделю! Да я улучшенному лучнику меньше плачу. А эта дрань подзаборная по десятке запрашивает да ещё хочет, чтобы я их содержала за свой счёт. А верёвку с мылом не желаете? – крикнула она в сторону кустов.

– Девять золотых, – поступило встречное предложение оттуда.

– Валите отсюда, пока целы!

– Восемь золотых, – отозвались кусты.

Ни слова не говоря, Марина сорвала с себя лук и выпустила стрелу на голос. Скорее всего, ни в кого не попала, но была к этому близко. Потому что в кустах испуганно ойкнули, и торг прекратился.

– Нет, ну ты только представь себе, десять золотых, да ещё корми и одевай этих дармоедов! Это же сколько надо иметь наглости, чтобы такое заявить! Надо будет сюда кентавров направить, чтоб переловили их. С тех тоже толку не много, а так хоть какая-то польза будет.– Ещё долго не могла успокоиться рачительная хозяйка местных земель.

Утихомирилась она только тогда, когда перед ними показалась перегороженная крепостной стеной невысокая гряда земляных холмов. Заметив бредущих по дороге путников, на башне зашевелились и расположенные под ней ворота стали медленно открываться.

Когда они вошли в гостеприимно распахнутые створки, весь гарнизон маленькой крепости – десяток одетых в бело-синие одежды воинов с перекинутыми через спины арбалетами, уже выстроился возле ворот, готовясь приветствовать своего феодала.

Один из них, выйдя из строя, снял с головы круглый металлический шлем и произнёс:

– Светлейшая леди Муразель, гарнизон Южных Врат для приветствия благородной и могущественной владетельницы построен. Командир гарнизона – десятник Глен Венн.

Жестом руки, изобразив нечто наподобие команды «вольно», светлейшая владетельница распорядилась:

– Гарнизону по местам, – и, дождавшись пока воины разойдутся, добавила, – десятник, прикажите подать нам лошадей, срочно! И пошлите гонца в замок, сообщить о нашем прибытии. – Затем, повернувшись к своему спутнику, поинтересовалась, – тебе как, в том мире, с лошадками приходилось иметь дело?

Сергей пожал плечами.

– Не особенно. Пару раз приходилось кататься на курорте, но сама понимаешь…

– Понятно. Значит так, смотри внимательно, показываю один раз.

Марина, подойдя к солдату, ведущему в их сторону двух взнузданных лошадей, приняла у того одну из них и, похлопав по седлу и уздечке, сообщила:

– Все это является пользовательским интерфейсом лошади. Управление не сложное, очень похоже на работу с джойстиком.

Вставив ногу в стремя, она ловко запрыгнула в седло и, потрепав по холке всхрапнувшую лошадь, начала демонстрацию.

Слегка коснувшись ногами лошадиных боков и заставив животное тронуться, пояснила:

– Один раз – начинаешь движение. Требуется немного прибавить скорость – сожми бока ногами. Чтобы перейти на галоп надо…, хотя, впрочем, тебе это не надо, свалишься ещё.

Теперь поводья. Тянешь за правую сторону – лошадь поворачивает направо. Тянешь за левую – налево. Надо остановиться – поводья на себя и одновременно сжимаешь бока. Все ясно? – и, дождавшись неуверенного кивка, скомандовала, – тогда вперёд.

Сергей неуклюже взобрался на лошадь и чуть пошатнулся, когда та переступила с ноги на ногу. Немного помедлив, он набрался духу и слегка надавил ногами на лошадиные бока. Команда была принята, и транспортное средство сдвинулось с места.

– Влево, влево тяни, – подала голос Марина, – все, хватит, отпускай, – крикнула она, когда лошадь начала поворачиваться и, поравнявшись с ним, завершила инструктаж, – так и едем, держись рядом со мной.

Ехать верхом было непривычно. Парень раскачивался в седле, с трудом удерживая равновесие, хотя лошадь двигалась медленным шагом. А пустись она вскачь? Хотелось за что-то схватиться руками, но хвататься было не за что. Разве что за лошадиную шею, но для этого надо было полностью лечь на лошадь, а весь его небогатый, почерпнутый из вестернов и фильмов про мушкетёров опыт подсказывал, что делать этого не стоит.

– Ну как, нравиться? – поинтересовалась с улыбкой наблюдавшая за его потугами девушка.

– Пока не очень. Неплохо бы было к седлу какие-нибудь ловкие ручки приделать, чтоб за них держаться, как в транспорте. – Поделился своими соображениями Сергей.

Марина рассмеялась.

– Ничего привыкнешь. А потом, если будет время, приставлю к тебе кого-нибудь, чтоб поднатаскал немного и станешь от верховой езды ещё и удовольствие получать. Главное, чтобы инструктор хороший попался.

Мне вот, в автошколе, с этим повезло. Мужичок, с которым я вождение накатывала, спокойный был, как эльф. Петром Ивановичем звали.

Помню, на пешеходном переходе перепутала газ с тормозом, едва женщину с коляской не сбила. Еду такая вся в поту, трясёт меня не по-детски, думаю только об одном: «Вот вернёмся и все брошу! Ну их, эти права». А Пётр Иванович так спокойненько поворачивается ко мне и говорит: «Да, неудобно получилось. Женщина-то с ребёнком была». И обратно в своё окно уставился. Меня и отпустило.

А если бы он тогда начал ругаться или кричать, точно бы бросила, – она на минуту замолчала и решительно добавила, – все, так и сделаем. Как только появится возможность, выделю тебе эльфа, будешь с ним заниматься. Здесь без этого никак.

Между тем Сергей немного пообвыкся и уже не опасался свалиться с лошади. Он начал с любопытством озираться по сторонам. Сплошной лес уже закончился, но в окружающем его пейзаже знакомый по экрану монитора мир Меча и Магии угадывался с трудом.

Бескрайняя, покрытая сочной зелёной травой равнина. Редкие островки рощ. Невысокие, покрытые скудной растительностью скалы. Лишь однажды встретилось нечто знакомое. Круглая дыра в одной из скал, возле которой стояло несколько пустых вагонеток, а сверху развевался синий треугольный флажок.

Все это однообразие нисколько не напоминало утыканную всевозможными интересностями игровую карту Эрафии и начинало несколько утомлять. Чтоб хоть немного развеяться, он обратился к погруженной в свои мысли спутнице.

– Марин, а какие у нас ближайшие планы?

– Планы? – подняла голову девушка, – планы простые. Сейчас едем ко мне в замок, чистим пёрышки, отсыпаемся, а затем летим в столицу, где я тебя со всеми знакомлю. И потом все вместе отправляемся на Олимпиаду.

– Ну вот, – приторно огорчился Сергей, – был один простой вопрос, а после твоего ответа у меня их стало как минимум три. У вас тут есть аэропорт? Или вы на коврах-самолётах летаете? И что это за Олимпиада такая?

– О, а я тебе разве не рассказывала? – Марина оживилась, – помнишь, я упоминала про Шейна? Это австралиец, ему уже за семьдесят, но дядька прикольный. Он у нас вроде неформального лидера.

Раньше был фермером там у себя, в Австралии. Столько интересного рассказывал. И как они овец стригли, и как с кроликами и змеями воевали, и какая у него там техника фантастическая была. Представляешь, у него комбайн двадцать тонн весил! Двенадцать передач, и им можно было по GPS управлять. Но и работа была очень тяжёлая.

В общем, когда его отец умер, он подумал, подумал, да и решил продать ферму. А то, говорит: «прожил бы так всю жизнь, как отец, и не увидел, какой Господь чудный мир сотворил».

Выручил за неё пару миллионов, и отдал их в свою секту. Он у нас сильно верующий. Фермеры, вообще, люди набожные, и Шейн не исключение. Но он, хоть, и верит в Бога, однако не фанатик, голова на плечах есть. Поэтому отдал деньги не просто так, а с условием, что они предоставят ему в этой секте пожизненную работу, связанную с загранкомандировками. И им хорошо, и он мир посмотрит.

Вот так Шейн и попал в Харьков. Эта секта там больницу строила, а его послали куратором, следить чтобы местные строители не слишком проворовались.

А, поскольку, он мужик деятельный и по вечерам просто так сидеть не мог, то устроил у себя дома, бесплатные курсы английского для молодёжи. И кто-то из этой молодёжи сделал «доброе» дело – присадил его на Героев.

Так вот, это все вступление было, что бы ты понимал, как он у нас оказался. А теперь про Олимпиаду.

Как ты, наверное, понял, сидеть без дела он и здесь не смог. И начал нести культуру в массы. Шейн называет это «бременем белого человека». Этому миру всего три года. По-настоящему у них же ничего нет. Ни литературы, ни музыки, ни книг. Он попытался организовать конкурс искусств.

Сперва мы для неписей какие-то номера готовили. Кто песенку споёт, кто стишок расскажет. Потом они пытались по нашему образу и подобию что-то сотворить. Но получалось, если честно, не очень. И только когда додумались объединить эти «утренники» со спортивными состязаниями, дело пошло на лад. Спорт привлёк массовое внимание к творчеству, а в конкурс искусств внесли соревновательный элемент.

Олимпиада превратилась в самое главное событие этого мира. Любой непись мечтает сюда попасть. Для них это как посещение Мекки для мусульман. На неё съезжаются вся местная знать, здесь делается большая политика, и решаются общемировые вопросы.

А звание олимпийского чемпиона стало одним из самых престижных в этом мире. Кроме почёта и уважения, к нему прилагается куча всяких плюшек, начиная от венков на голову и красивых ленточек, до освобождения от налогов и установки статуи на родине героя.

Престижнее него только звание полного олимпийского чемпиона. Его дают, если ты выиграешь и спортивное состязание, и конкурс искусств.

Я тоже олимпийская чемпионка, – с гордостью похвасталась девушка, – в позапрошлом году победила в соревнованиях по стрельбе из лука. А вот полной так и не стала. И вряд ли стану. Плохо у меня с искусствами, – добавила она с грустью в голосе.

– С Олимпиадой более или менее понятно, а на чем ты туда лететь собралась? – поинтересовался Сергей.

– Как это на чем? На дракоше, конечно. Я же вроде говорила, что у нас драконы есть. Они, правда, вымирают, но один у меня ещё остался. На нем и полетим.

Внезапно она замолчала, к чему-то прислушиваясь. Окружающая их тишина была нарушена нарастающим монотонным гулом от ударов множества копыт, а на огибающей небольшую рощу дороге, в облаке тянущейся за ними пыли, показалась группа всадников.

Отряд быстро их настигал, и вскоре Сергей с изумлением обнаружил, что всадники не сидели верхом, а их тела составляли единое целое с туловищами лошадей. Это были кентавры! Он взволнованно глянул на Марину, но та совершенно спокойно наблюдала за приближающейся кавалькадой.

Приблизившись к путникам, отряд сошёл с дороги и, разделившись на две части, принялся огибать их по сторонам. Когда кентавры поравнялись, Марина громко крикнула:

– Агрий!

Один из них резко затормозил и, сделав плавный полукруг, направился к девушке. От остальных его отличал белый окрас лошадиного крупа и металлический шлем на человеческой голове.

– Леди Муразель, – произнёс он приблизившись, и изобразил нечто наподобие кивка. То ли поприветствовал, то ли нервным тиком пробило.

– Капитан Агрий, – вежливо кивнула в ответ владетельница, – хотела вас предупредить, что в лесах, за южными вратами, объявились разбойники. Я, разумеется, направлю туда отряд, но до того времени, пока опасность не будет устранена, вам не следует там появляться.

Глаза кентавра загорелись огнём, и он почти прорычал:

– Леди Муразель, мы ваши союзники, а не слуги. Вы не можете нам ничего приказывать!

– Я и не приказываю, – пожала плечами девушка, – но как владетельница этих земель, просто обязана предупредить своих добрых союзников, что в тех местах сейчас небезопасно, и вас там могут ограбить.

Капитан ничего не ответил, но в его взгляде запылала настоящая ярость. Встав на дыбы, и развернувшись на сто восемьдесят градусов, он поскакал в обратном направлении. Ожидавший его отряд немедленно последовал за ним.

Когда полукони-полулюди скрылись за рощей, и от них остался только постепенно оседающий клуб пыли, Марина удовлетворённо потёрла руки.

– Вот и все, проблема с разбойниками решилась самым чудненьким образом, – и мстительно добавила, – будет им и десять золотых в неделю, и бесплатная кормёжка!

– А что это за интриги? – не удержался от подколки Сергей. – Разве ты не могла им просто приказать?

– Ты же слышал, эти кони считают себя моими союзниками. Им что не скажи – все сделают наоборот. Вот и приходится хитрить. Если бы не их беспросветная тупость, даже не знаю, как бы я с ними управлялась, – притворно вздохнула девушка, а затем, весело подмигнув, спросила, – но ведь ловко же получилось?

– Ловко, – согласился Сергей, – кстати, про кентавров. У тебя ведь замок «Оплот», а откуда тогда арбалетчики взялись? Которые ворота охраняют.

– Присоединились. А на границу я их отправила, чтобы мораль в замке не проседала. Ходили там, с гномами вечно задирались. А так и они при деле, и в замке тишь да гладь. – Ответила Марина, и путники вновь возобновили движение по направлению к замку.

Глава 21. Замок «Оплот», или тонкости эльфийской любви

Они успели проехать ещё около часа, когда на горизонте вновь показалось сопровождаемое стуком копыт пылевое облако. Только на этот раз не сзади, а спереди, и это были не кентавры, а обычные люди на самых обычных лошадях.

То, что всадники оказались совсем не людьми, и лошади у них были не совсем обычные, стало понятно только тогда, когда те приблизились на достаточно близкое расстояние.

Одетые в кожаные то ли шорты, то ли мини-юбки и такие же короткие наподобие женских топиков жилетки, наездники оказались эльфами. Только в отличие от лысого эльфа из охраны купеческого обоза, головы этих были украшены роскошными копнами золотистых волос.

Эльфы были красивы. Настолько красивы, что если бы их увидел Орландо Блюм, то стер бы размазанный слезами зависти грим и поклялся никогда больше не оскорблять их светлый образ своей уродливой харей.

Даже Сергею, который никогда раньше не сомневался в своей ориентации, захотелось приблизиться и погладить гладкую, лишённую всякой растительности и в то же время не по-женски мускулистую, стройную ногу.

Под стать им были и кони. Ослепительно белые с золотистыми, как у их хозяев, гривами, но главное, к их бокам были прижаты такие же белые похожие на орлиные крылья.

Когда они остановились, один из эльфов соскочил со своего пегаса и, опустившись на одно колено, мелодично пропел:

– Леди Муразель. Леди Фиона прислала нас с повелением сопроводить светлейшую владетельницу до замка.

– Ну раз прислала, так сопровождайте, – милостиво согласилась светлейшая леди, – хотя не пойму, зачем Леська этот цирк устроила, и так прекрасно бы добрались, – проговорила она вполголоса, когда изображавшие почётный караул эльфы пристроились позади, и движение опять возобновилось.

Слегка ошалевший от своих впечатлений Сергей беспрерывно ёрзал в седле, оглядывался на сопровождавший их эскорт, а в голове у него вертелась только одна мысль: «Если мужчины эльфы настолько красивы, то как же должны выглядеть эльфийки?». Решив выяснить этот вопрос у своей спутницы, парень начал издалека:

– Марин, – проговорил он вполголоса, – а ты с эльфами когда-нибудь спала?

– Что, захотелось эльфийку трахнуть? – сразу же раскусила его хитрость Марина.

– Да нет, я вовсе не это имел в виду. Просто понимаешь, как бы тебе объяснить…, – смутившись как подросток, он покраснел и запнулся, подбирая слова.

– Эх, – с горечью проговорила девушка, – все вы мужики одинаковы. Я вот даже не сомневаюсь, что подойди ты к какому-нибудь очень важному и серьёзному человеку, отцу семейства, автору научных работ, например, к ректору университета. Возьми его так двумя пальцами за пуговицу и поинтересуйся: «Иннокентий Кириллович, а вы бы не хотели трахнуть эльфийку?»

И я просто уверена, что он точно также начнёт мямлить: «да нет…, просто понимаешь…, как бы тебе объяснить… », – гротескно кривляясь, передразнила она собеседника и, вздохнув, добавила, – ладно, будет тебе эльфийка, обещаю.

– Марина, да я серьёзно не это имел в виду! – попытался возмутиться Сергей.

– Это, это, – девушка была неумолима, – в общем, моё дело обеспечить тебе такую возможность, а там будем смотреть, что и кого ты имел. Впрочем, думаю через это надо всем пройти. – Закончила она не совсем понятной фразой, а вконец смутившийся парень решил её смысл не уточнять.

Оставшийся путь они проделали молча. Сергей продолжал исподтишка разглядывать эльфов и отвлёкся, только когда они приблизились к замку.

Издалека «Оплот» производил несколько гнетущее впечатление. Сложенные из грубых неотёсанных глыб стены, каменная лестница перед воротами и две увенчанные деревянной крышей башни по бокам.

Даже не верилось, что столь прекрасные существа как эльфы могут обитать в таком грубом и неуютном месте.

Изнутри город выглядел не лучше. Маленькие покрытые соломой хибарки и похожие на винные погреба жилища гномов. Посыпанная деревянной тырсой дорога, вдоль которой они стояли, вела к возвышающемуся на холме замку.

Из всех архитектурных излишеств можно было отметить только многоэтажную деревянную башню, да ещё одиноко стоящую скалу с водопадом и невероятно красивой статуей вставшего на дыбы пегаса на её вершине.

Редкие прохожие, завидев их процессию, останавливались и склоняли головы, приветствуя свою госпожу. Охранявшие вход в замок эльфы с алебардами также склонили головы и почтительно расступились, пропуская владетельницу вовнутрь.

Полутёмный зал, в который они вошли, встретил их гулкой тишиной, безмолвие которой нарушалось лишь звуками цокающих по каменному полу каблуков и треском чадящих на стене факелов.

Внезапно, виднеющаяся в конце зала дверь распахнулась и оттуда, как черт из табакерки, выскочила одетая в роскошное платье девушка.

– Марииинка! – она двумя руками схватилась за подол своего платья и, задрав его вверх, с радостным визгом бросилась навстречу. Но заметив, что её подруга не одна, остановилась и вопросительно произнесла:

– Леди Муразель, у нас гости?

– Лесь, расслабься, – ответила Марина, подходя к ней и обнимая, – все свои. Это наш новенький, зовут Сергеем, прошу любить и жаловать.

Леся удивлённо посмотрела на гостя, а Сергей в свою очередь не менее изумлённо уставился на девушку, если её можно было так назвать.

Дело было в том, что её кожа была красного цвета. Но не того бронзового с красноватым отливом, как у американских индейцев, а ослепительно-бордового, похожего на задний план буквы "М" с логотипа Макдональдса. Но и это ещё было не все. Между её густых ярко-рыжих волос кокетливо выглядывали маленькие острые рожки.

– Ну что вы уставились друг на друга, как баран с овцой на новые ворота? – спросила Марина, с улыбкой наблюдая за этой сценой. – Леся, давай принимай гостей.

– Да, действительно, – вышла из оцепенения её подруга, – идёмте в обеденный зал. Я приказала накрыть на стол, будем ужинать. А потом вам придётся многое мне рассказать. – И она улыбнулась, обнажая два острых, сантиметра в четыре длиной клыка.

Очутившись зале, они расселись за большим прямоугольным столом. Марина по центру, а Сергей с Лесей друг напротив друга, возле неё.

Возле каждого из них, на столе, лежали приборы: золотая ложка, серебряный кубок и нож. Возле приборов находился предназначенный для мытья рук кувшин с водой. Ведущая в зал дверь отворилась, и в неё вошла вереница гномов, несущих в руках большие металлические блюда. Один из них, более важный и толстый чем остальные, громко объявлял названия подаваемых яств.

Меню включало в себя: рагу из мяса оленя, куриные колбаски, жареные бараньи ножки с шафраном, мясо кабана со сливами и изюмом, жареную зайчатину и на десерт – ярко-красные сочные яблоки в огромной украшенной драгоценными камнями вазе.

Пока сервировали стол, все молчали. Но когда толстый гном закончил перечислять блюда и, разлив по кубкам ароматное вино, удалился, Леся сразу же начала забрасывать их вопросами. Марина резко оборвала её.

– Так, подруга, дай нам хоть немного перекусить. Не знаю как у Серёги, а у меня уже живот сводит от этих запахов. Шутка ли, два дня на сухофруктах сидеть.

Когда первый голод был утолён, Марина откинулась на спинку своего кресла и, взяв в руки бокал с вином, спросила:

– Леся, вот скажи мне, для кого всю эту кучу еды приготовили? Для нас троих или ты ещё кого-то ждёшь в гости? Может дракошу?

– Ничего такого я не заказывала, – запротестовала демоница, – велела приготовить скромный ужин на двоих и все. Да и что я могла сделать? Ты же знаешь, как они ко мне относятся? Как будто я только сплю и вижу, как ихнюю ненаглядную ледичку Муразелечку уморить. К тому же, все что мы не съедим, гномы потом на кухне доедают. Боюсь, что этот кусок даже ты у них отнять не сможешь. Так что перестань бурчать и расскажи мне лучше, где ты нашла Сергея, и как вы с ним познакомились?

– О, – протянула Марина, отхлёбывая из кубка, – это была очень романтическая история. Представь себе, сижу я такая вся несчастная в клетке, а напротив стоит какой-то непись, нагло на меня пялится и «Любе» насвистывает. Представляешь как я, пардон муа за выражение, охренела!

– А ты представь, что мне в голову пришло, – вмешался Сергей, – когда я увидел в клетке девицу, как две капли воды похожую на Лободу, да ещё и обещающую всех по сортирам мочить. Если честно, я сперва подумал, что это сам Путин как-то ловко сюда попал и сидит там в женском теле.

– Ну ты скажешь тоже, – фыркнула Марина, – если бы сюда Путин попал, то он бы не шастал по лесам, прячась за каждым деревом. Перед ним бы ехал асфальтоукладчик на магической тяге и стелил дорожку из жёлтого кирпича.

Все рассмеялись. Когда смех утих, Марина поинтересовалась:

– А кто эта Лобода, на которую я так похожа?

– Как это кто? – изумился Сергей и, слегка фальшивя, пропел:

Твои глаза такие чистые, как небо!

Назад нельзя, такая сила притяжения.

Твои глаза…

Но не увидев в их глазах понимания, добавил, – Ну же, девочки, Лобода!

– А, – неуверенно проговорила Леся, – это, кажется одна из «Виагры»?

– Ах, да, – вспомнил парень, – вы же сюда ещё до этой песни попали. Поясняю, это раньше Лобода была одной из «Виагры». А после этой песни она стала суперзвездой. Сегодня она у нас номер один на эстраде.

– А можешь эту песню напеть, – попросила Леся.

Сергей, как мог, исполнил «нетленный» хит Лободы, потом ещё раз на бис, а в третий раз они пели уже вместе.

– Значит, говоришь я на эту Лободу похожа? – задумчиво произнесла Марина. – Да и песенка вроде неплохая. Знаете что, а ведь это мой шанс победить в конкурсе искусств и стать полным олимпийским чемпионом.

Решено, буду её петь! Все, мальчики и девочки, я вас покидаю и бегу к менестрелям репетировать, не скучайте без меня! Хотя, стоп, есть ещё одно дельце.

Она нагнулась к Лесе и что-то прошептала той на ухо. Девушки захихикали, затем Леся поднялась на ноги и, подойдя к двери, отдала какое-то распоряжение.

Вернувшись на место, она посмотрела на Марину, и они дружно фыркнули.

Сергей вопросительно глянул на них, но в ответ получил только две загадочные улыбки.

В это время дверь распахнулась, и в неё вошла одетая в уже знакомые ему топик и мини-юбку эльфийка.

Сказать, что она была красива, это ничего не сказать. Она была абсолютно, потрясающе, фантастически прекрасна. Высокая, с него ростом, но при этом невероятно изящная и в то же время резкая и стремительная она обладала какой-то невообразимой животной грацией. Из неё просто вытекали флюиды неконтролируемой первобытной страсти.

Если бы у Сергея спросили, на кого она похожа, единственное сравнение, которое могло прийти ему в голову, это девушка из «Аватара». Если ту, конечно, очеловечить, побрить и отрезать хвост.

При виде такой прелести хотелось наброситься на неё и сжать в объятиях настолько крепко, чтобы их тела сплющились, превращаясь в одно целое. Ещё никогда в жизни Сергей не испытывал такого безудержного чувства похоти, все его тело затряслось от возбуждения, и он даже не заметил, как встал из-за стола.

Заметив его состояние, Марина улыбнулась и обратилась к вошедшей:

– Идриль, нам с леди Фионой надо отлучиться, не могла бы ты позаботиться о нашем госте?

Повернувшись в сторону молодого человека, эльфийка мелодичным голосом пропела:

– Лорд. – И слегка склонила голову.

Не имея сил что-то произнести, Сергей только судорожно кивнул в ответ.

– Вот и отличненько, – заключила Марина, – Леди Фиона, идёмте. Да идёмте же, Леди Фиона! – она дёрнула увлечённо наблюдавшую за этой сценкой демоницу за рукав.

Леся поднялась и встала рядом с подругой. Марина взяла её за талию и запела:

– В твоих глазах я вижу свои мысли

– И дождь поёт на ломаном английском, – подхватила Леся.

– Наверно мы попали в зону риска

Слишком, слишком быстро, быстро.

Завели они уже дуэтом и, обнимая друг друга за плечи и пританцовывая, направились в сторону выхода.

Когда дверь за ними закрылась, Сергей подошёл к эльфийке, взял её за руку и срывающимся голосом заговорил:

– Идриль, я ещё никогда в жизни не встречал существа прекраснее вас. Вы чудо, вы богиня, у меня просто не хватает слов, чтобы описать вашу красоту…

– Лорд, вы такие красивые слова говорите. Вам, наверное, хочется заняться любовью? – прервала его излияния эльфийка и, совершенно бесцеремонно ощупав его набухающие штаны, добавила, – ваша эрекция мощна, я думаю, нам следует возлечь на ложе.

Затем, она ловко сбросила с себя одежду и, взяв Сергея за руку, положила её себе на грудь.

– Лорд, мои соски правильной формы, потрогайте их.

У парня закружилась голова, и он сам не понял, как оказался без одежды, но осознав это, зарычал и, одним движением смахнув со стола посуду, уложил на него эльфийку.

Но та мягко выскользнула и, повернувшись к нему задом, порекомендовала:

– Лорд, давайте изменим позицию. В такой позе проникновение будет оптимальным.

Сергей, ничего не соображая, с размаху вошёл в лежащую животом на столе девушку.

– Тебе хорошо? – задыхаясь, прохрипел он через некоторое время.

– Ваши движения не оставляют меня равнодушной, – абсолютно спокойным, может быть чуть-чуть запыхавшимся голосом отозвалась Идриль, – если можно, чуть повыше и увеличьте частоту.

А через несколько минут, когда партнёр обессилено прижался к ней, она повернула голову в его сторону и таким же спокойным голосом поинтересовалась:

– Вы кульминировали, мой Лорд?

Затем, поднявшись и натянув обратно свой «спортивный» костюмчик, предложила:

– Лорд, позвольте мне провести вас к вашим покоям.

В эту ночь Сергею приснился секс с резиновой куклой. При каждом его движении та свистящим, похожим на звук спускаемого воздуха голосом произносила: «мой Лорд», а в конце лизнула его в лицо. Язык у неё был мягкий и слюнявый, как у коровы.

Глава 22. Битва с демонами в пошаговом режиме

Проснулся Сергей от мягких прикосновений к лицу. Рядом, на кровати сидела Марина и гладила его по щеке. Заметив, что он проснулся, девушка сказала:

– Серёж, просыпайся, у нас тут небольшая война намечается.

Сергей закрыл глаза и, тяжело вздохнув, ответил:

– Когда мы прибыли в твой замок, я наивно рассчитывал, что хоть тут меня не будут пытаться ловко убить. Но видно не судьба, – он резким движением приподнялся и, попытавшись обнять Марину за талию, спросил, – так что случилось?

– Мой добрый соседушка, лорд-демон Рашка со своим воинством, оказал нам честь и соизволил вторгнуться в земли «Оплота». – Ответила девушка, уворачиваясь от его руки.

– Прям таки: «оказал честь и соизволил?», – с наигранным изумлением поинтересовался Сергей.

Марина фыркнула.

– Именно так мне и сообщили гонцы с Западных Врат. Ты как, соизволишь принять участие в отражении этой наглой агрессии?

– Куда ж я денусь? Окажу такую честь. – Ответил Сергей, присаживаясь на кровати и опуская ноги на мягкий пушистый коврик, выделанный из шкуры какого-то мифического животного.

– Вот и отлично! – обрадовалась девушка. – Тогда одевайся и спускайся в зал. Там, за завтраком, все и обсудим. И хочу заметить, что твои надежды на сегодняшний день были не так уж и наивны. Потому что сегодня, – её глаза хищно блеснули, – убивать будем мы!

Она направилась к двери, но не дойдя до неё несколько шагов, обернулась и спросила:

– Кстати, как тебе вчерашний вечер, понравился?

– Могла бы и заранее предупредить. – Укоризненно глянул на неё Сергей.

– А ты бы поверил? – агрессивно вскинулась Марина. – Это надо было видеть, как ты вчера своими похотливыми глазёнками на Идриль пялился. Разве что только слюни не пускал. Тут любые слова бесполезны, только собственный опыт и ничего больше, – но, увидев его кислое выражение лица, все же добавила, – да не расстраивайся ты так, мы все через это прошли, так что – добро пожаловать в клуб!

– Марин, но ведь эльфы разумные. Почему же они тогда такие… – он надолго задумался, подбирая правильную формулировку, но, в конце концов, нашёл её, – пустые внутри?

– Эльфы это не люди, – тяжело вздохнула девушка, – абсолютно другое восприятие мира. У каждого из нас есть в голове какой-то свой вымышленный мирок. Кто-то в нем богат и успешен, кто-то невероятно красив, у кого-то приключения и экстрим.

Мне как-то пришлось поговорить с одной эльфийкой по душам, если это можно так назвать, так вот, у неё там просто луг, водопад и единорог. И больше ничего. Понимаешь? Ни-че-го!

Конечно, надо учитывать, что их разум развивается всего три года, может быть в будущем там ещё что-нибудь появиться. Но пока вот так. Ладно, давай, жду тебя в зале. – Закончила она свою речь и вышла из комнаты.

Когда Сергей спустился в обеденный зал, стол был накрыт и обе девушки уже завтракали, что-то при этом увлечённо обсуждая.

– Садись, – сказала Марина, кивнув головой в сторону пустого стула, – ты ешь, а я пока введу тебя в курс дела.

Сергей сел за стол, налил себе в кружку молока, взял с металлического блюда какую-то выпечку и приготовился слушать.

Как оказалось, земли Марины находились в самом начале так называемого «Большого торгового пути», который проходил через владения всех героев-игроков и заканчивался на морском побережье, откуда, уже кораблями, товары уходили в Преторию и Арканию.

Но, после бунта и захвата неписями бывшего Лесиного замка «Инферно», Маринина территория превратилась в нечто наподобие анклава, отделённого от торгового пути землями мятежных демонов.

Возвращать его никто не собирался, поскольку было неизвестно, как на это отреагируют герои-неписи. Большой войны никто не хотел. Поэтому бывшие Леськины владения периодически зачищали от расплодившихся демонов и ресурсов, чтобы нынешних их владелец, лорд Рашка, сидел в своём замке, не высовываясь, и даже не помышлял о нападении на торговые караваны.

Делали это по очереди: Марина и её сосед с противоположной стороны, Андрей. Сейчас был Маринин черед, но из-за её незапланированно долгого отсутствия с этим делом немного подзадержались, и Рашка, успев нагулять жирок, настолько осмелел, что сам вторгся на её территорию.

– Так что, может это и к лучшему, не придётся придумывать всякие хитрости, чтобы выманить его из замка. – Закончила брифинг Марина. – Леся, – обратилась она к подруге, – ты выяснила, что он успел насобирать?

– Гонец докладывает, что насчитали где-то с полсотни бесов, по полтора десятка церберов и магогов, десяток демонов и пять владык бездны.

– Понятно, – заключила Марина, – почти все, что он смог насобирать за две недели, за исключением ифритов. Те, скорее всего, остались в замке. Плохо, все-таки придётся выманивать, чтоб не расплодились.

Значит, сделаем так, разбиваемся на два отряда. Со мной пойдёт вся конница: пегасы, единороги и кентавры. А ты, Леся, берёшь гномов, дендроидов, эльфов-лучников и занимаешь Западные Врата. Мы находим Рашку и неспешно гоним его на вас. Когда он обнаружит, что проход закрыт и начнёт построение, мы объединяемся в один отряд, а дальше будем смотреть по ситуации. Понятно? – она обвела присутствующих взглядом.

– Может не будем дендроидов брать? – скривилась Леся, меня просто бесит смотреть с какой скоростью эти деревья плетутся. Да и магогов многовато, попалят они их, у тех совсем скорость упадёт. Мы так к замку до конца недели не успеем.

– Возьмём, но поступим так, – Марина на мгновение задумалась, – в бою они участвовать не будут, оставишь их у ворот. Кстати, как и дракошу. Его тоже возьмём, сразу после битвы мы с Сергеем на нем в столицу полетим. А ты, со всей армией, направишься к замку.

Спешить, как раз, не надо. Дождёшься начала новой недели, оставишь дендроидов перед воротами и отступишь. А когда они, с оставшимися там ифритами и новобранцами, выскочат их выкорчёвывать, ты тут как тут с остальным войском и появишься. Они всегда на этот трюк покупались.

Затем короткое победоносное сражение и все, на ближайшие две-три недели о Рашке и его демонах можно будет забыть.

Решено, – Марина хлопнула рукой по столу, – так и сделаем. Леся, не теряй времени и выступай. Тебе ещё надо успеть до ворот добраться, а то дендроиды, действительно, плетутся как черепахи. Мы с Серёгой выдвигаемся сразу за вами.

Демоница встала из-за стола, шутливо отдала честь, по-военному чётко развернулась и, печатая шаг своими похожими на разрезанные посередине туфли копытцами, направилась к выходу.

– А мы с тобой, друг сердечный, – обняв Сергея за плечи, объявила Марина, – отправляемся на конюшню, берём лошадок и в погоню.

Эй, а ты чего такой кислый? – обратила она внимание на его не блещущее энтузиазмом лицо. – Серёга, это же погоня! – девушка толкнула его локтем в бок и, изобразив сжатую в руке уздечку, запела:

И нет нам покоя,

Гори, но живи!

Погоня, погоня,

Погоня, погоня

в горячей крови.

– Обожаю погони! – резюмировала она, закончив куплет.

– Да я тоже не против, только вот на лошадках…

– А чем тебя лошадки не устраивают? Это же весело! – не поняла Марина.

– Знаешь, за эту неделю, что я здесь нахожусь, я уже начал забывать, что у меня есть задница. Нет, я, конечно, подозревал, что она никуда не делась, но после вчерашней прогулки точно убедился, что да – есть. А так ты, конечно, права, лошадки – это весело. – Закончил он печально.

– Не боись, – рассмеялась девушка, – сегодня уже будет легче. Вперёд!

***

Вражеское войско они настигли часа через два неспешного марша. Демоны как раз захватывали мельницу. Издалека было видно, как какой-то человечек медленно сползал по флагштоку, над которым уже развивался красный вражеский флажок.

Заметив преследователей, захватчики мгновенно прервали это увлекательное занятие и, выскочив на петляющую между холмов, дорогу начали отступление.

Марина встала на стременах и, как Ленин, указывающий путь в светлое будущее, вытянула в их сторону ладонь, без слов направляя свой отряд вслед. Погоня началась.

Чтобы удержать заданный отступающими демонами темп, лошадям пришлось перейти на лёгкую рысь. Сергею, уже было приноровившемуся к неторопливому передвижению шагом, опять пришлось нелегко.

Уцепившись руками в лошадиную гриву, горе-наездник сосредоточился только на одном – как бы не свалиться с лошади. Ему было не до разглядывания окружающих красот и чудес, и из всей погони он запомнил только небольшую задержку около мельницы.

Заметив стоящего возле дороги мужичка, Марина придержала коня. Видя, что на него обратили внимание, тот сорвал с головы шапку и принялся истово кланяться.

– Ваша светлость, Ваша светлость! – завопил мужичок, не переставая отбивать поклоны, – демоны проклятые все отобрали, ни одной монетки не оставили. Вы уж приезжайте на следующей неделе, там чего-нибудь и насобираю.

Махнув рукой, владетельница оборвала его причитания и поинтересовалась:

– Флаг мой сохранил?

– А как же, Ваша светлость, в целости и сохранности. Вот, – он доставал из-под рубашки и продемонстрировал помятый синий флажок.

– Так чего стоишь? Иди вешай. – Распорядилась Марина, отворачиваясь.

Обрадованный, что финансовый вопрос решился так легко, мельник развернулся и стремглав понёсся к своему дому, а отряд возобновил преследование.

Погоня продолжалась ещё около часа, пока на горизонте не показались Западные Врата – расположенный между холмами фрагмент крепостной стены с башней, один в один напоминавший тот, через который они въехали в Эрафию.

Заметив развевающийся над башней синий флаг и поняв, что проход захвачен неприятелем, отступающие замедлили ход и стали разворачиваться в боевое построение. Ворота башни открылись, и навстречу им стали выходить закованные в броню и вооружённые топорами гномы и лучники эльфы.

Марина приказала увеличить скорость, и конная лавина, обходя строящихся демонов с фланга, двинулась на соединение с остальными силами «Оплота».

Затем, отдав какие-то распоряжения, она отделилась от общей массы и стремительно понеслась к какому-то холмику, с которого Леся руководила построением своего отряда.

Измученный переходом Сергей, несмотря на все свои старания, сразу же от неё отстал. Когда он, все же, добрался до возвышенности, там уже полным ходом шёл военный совет. Точнее Марина отдавала распоряжения командирам подразделений.

– По моей команде пегасы атакуют магогов. Повелителей бездны я возьму на себя. Кентавры, не вздумайте нападать на бесов, это может быть опасно, – бросила она в сторону их белогривого капитана. Тот поднялся на дыбы и хотел что-то ответить, но Марина уже не слушала, обращаясь к бородатому гному.

– Ирвин, вы стоите на месте и защищаете лучников. Понятно? Что бы ни случилось, вы не должны покидать свою позицию. – Бородатый коротышка степенно кивнул.

– Хорошо, теперь лучники, – повернулась она к облачённому в лёгкую кирасу и белые обтягивающие штаны эльфу, – ваша цель – гончие. Ни одна тварь не должна добраться до пегасов. Алкотель, ты слышишь меня? – девушка махнула рукой перед лицом, увлечённо созерцающего виднеющийся неподалёку лес эльфа. Тот слегка повернул голову в её сторону и мелодично пропел, – воля повелительницы будет исполнена.

– Ну, слава Витале, а то я уже подумала что у тебя есть дела поважнее, – с деланным облегчением вздохнула Марина, – так, теперь единороги …

Пока Марина отдавала распоряжения, Сергей оглядел поле предстоящей битвы. Войска «Оплота» уже практически закончили построение.

По центру, держа перед собой массивные секиры, аккуратной шеренгой выстроились гномы. Они прикрывали беспорядочную толпу эльфийских лучников. Те, подобно своему командиру, были облачены в белоснежные штаны и сверкали на солнце до блеска начищенными кирасами.

Перед гномами абсолютно неподвижно, как каменные статуи, расположились всадники на пегасах. В отличие от них занявшие правый фланг кентавры никак не могли устоять на месте, и их отряд находился в постоянном броуновском движении. А на левом фланге строя мирно пощипывали травку красавцы-единороги.

Стоящие напротив демоны, несмотря на то, что начали строиться раньше, запаздывали. Уморительно прыгающие справа бесенята никак не могли изобразить хоть какое-то подобие строя.

Одному из повелителей бездны, которые стояли перед перекидывающими с лапки на лапку огненные шарики магогами, даже пришлось покинуть своё место и с помощью длинного кнута навести там порядок.

Слева, также хаотично перемещались похожие на вставших на задние ноги быков демоны. И только адские гончие, занявшие место перед повелителями бездны, не шевелились, яростно сверля взглядом стоящих напротив них пегасов. Они, в ожидании сигнала к атаке, периодически оглядывались назад, где на небольшой возвышенности устроил свой командный пункт вражеский Герой – высокий краснокожий демон с изящной козлиной бородкой и закрученными, как у барана, рогами.

– Так Сергей, теперь ты, – обратилась к нему Марина, когда все командиры отправились к своим отрядам, – наша задача – повелители бездны. Нам желательно уничтожить их с одного удара, иначе они или ударят в спину пегасам, или начнут воскрешать магогов. И то и другое допускать нежелательно.

Я вызову «Метеоритный дождь», но этого будет недостаточно. Поэтому, как только я его активирую, сразу вызывай свои метеориты, чтобы эффект слился и Рашка не догадался, что это не одно заклинание, а два.

– А почему он не должен догадываться? – поинтересовался Сергей.

– А почему мы стоим и ждём когда они, наконец, закончат строиться, а не ударим, пока у них бардак? – вопросом на вопрос ответила ему девушка. – Ладно, время ещё есть, слушай. – Бросив взгляд на не прекращающуюся в рядах демонов суматоху, все же снизошла она до объяснений.

– Помнишь там, в Порто-Драко, как изумился капитан, когда я предложила ему выкопать яму перед воротами? Как ты думаешь, почему?

Сергей пожал плечами.

– Не знаю. Туповат, наверное.

– Все люди тупые, включая нас с тобой. Никто не может придумать ничего нового. Я не знаю, сколько времени понадобилось нашим первобытным предкам, чтобы изобрести колесо, но путь от этого колеса до примитивной паровой машины занял не одну тысячу лет.

Да что там колесо, ты возьми нашу фантастику или голливудские фильмы. Все что там есть – это или что-то нам знакомое, с несвойственными ему возможностями, или какой-то винегрет.

Например: зомби – мертвецы, которые ведут себя как живые; ковер-самолёт – кусок тряпки, который почему-то может летать; кентавры и русалки – люди, которым вместо жопы прилепили какую-то хрень.

А «Чужой»? Взяли динозавра, чуток его подкорректировали, залили кислоты вместо крови и нате, получайте – инопланетянин.

Или наши земные фантасты. Ни один из них не смог более или менее правдоподобно предсказать будущее. Все, на что хватало их фантазии – это улучшение того, что уже существует.

Они придумывали различные видеофоны, супер-пупер продвинутые магнитофоны и телевизоры, вычислительные машины с километрами перфоленты внутри, и никто из них не догадался объединить все это в одно целое и предсказать появление компьютера.

Хотя казалось, чего проще? Но простым это кажется только задним числом. Когда ты смотришь на велосипед и думаешь: «Блин, насколько же это элементарно! Приделать к колесу педали и сиденье. Как я сам до этого не догадался?». А когда велосипеды вошли в обиход, веке в девятнадцатом? Несмотря на то, что технически примитивный велосипед можно было сделать ещё до нашей эры.

Легко повторить увиденное, но невероятно трудно придумать что-то новое. Человеческий разум не способен выйти за границы своего представления о мире. Те немногие, кто смог хотя бы краешком глаза заглянуть за эти пределы почитаются у нас как гении. За нами стоят сотни поколений людей, в каждом из которых был один или несколько таких выдающихся личностей, которые внесли свой маленький вклад в общую копилку человечества.

У неписей нет такой истории, их разум развивается всего три года. Все что у них есть – это прописанные разработчиками правила, что следует делать в той или иной ситуации.

Но они быстро учатся. Я уверена, что в самое ближайшее время, какой-нибудь отряд королевской армии, которая сейчас сражается в лесах Аркании, обязательно угодит в выкопанную на их пути волчью яму.

Поэтому, я не хочу им подсказывать, что нападать на врага можно до того, как он закончит построение. Что кастовать заклинание можно, не дожидаясь очерёдности хода, а сразу по откату. Такие вещи лучше держать в запасе, на самый крайний случай.

Это не только моё мнение, мы все так решили. И я бы никогда просто так не подсказала неписям идею с ловушкой, но согласись, тогда это и был тот самый крайний случай.

Ладно, – закончила Марина излагать явно не свои мысли и, обведя взглядом поле предстоящей битвы, выдала заключение, – вроде бы построились, будем начинать.

Она подняла вверх руку, а затем резко её опустила. Стоящие на острие атаки всадники на пегасах резко сорвались с места и, быстро набирая скорость, понеслись в сторону приготовившихся к столкновению повелителей демонов. Но вместо того, чтобы смять этот жидкий строй они расправляли свои крылья и, оттолкнувшись от земли, взмыли в воздух.

Повелители защёлкали кнутами, пытаясь зацепить свисающие сверху копыта, но безуспешно. Перескочив препятствие, воздушная кавалерия опустилась за их спинами и сходу атаковала стоящих там магогов.

– Готов? – крикнула Марина.

Дождавшись ответного кивка, девушка вытащила из приточенной к седлу сумки толстую оббитую по краям металлическими уголками книгу и, раскрыв её где-то посередине, положила руку к странице и беззвучно зашептала.

Было непонятно, что она шепчет и к кому взывает, но природа этого мира не выдержала и откликнулась на её слова. Послышался похожий на стон раскат далёкого грома, и небо над демонами разверзлось, изрыгая из себя поток раскалённых камней.

Не мешкая, Сергей поднял руки и направил их в эпицентр камнепада. Два могучих заклинания слились в одно, и над полем битвы поднялся столб перемешанной с дымом пыли.

Когда он рассеялся, сражение было практически выиграно. На месте, где ещё минуту назад грозно щелкали кнутами повелители бездны, осталась только обезображенная воронками земля.

Всадники на пегасах уже практически добивали оказавшихся беззащитными в ближнем бою магогов.

Адские гончие, рванувшие было вперёд, на ходу развернулись и бросились на выручку погибающим товарищам, но высшие эльфы не сплоховали. Почти не сплоховали. Два метких залпа, и их численное превосходство дало о себе знать. Утыканные стрелами, как подушечки для булавок, адские твари мгновенно отправились на перерождение.

И только одна из них, прикрывшись телами погибших товарок, смогла ударить в спину пегасам, одним ударом сбив на землю сразу трёх всадников. Но это был временный успех, не прожив после этого и секунды, она тут же пала под ударами сабель.

Справа, кентавры весело гонялись за разбегающимися в разные стороны бесами. Периодически, кто-то из них делал выпад копьём и насаживал на него, как на гарпун истерично визжащего бесёнка.

А слева единороги успешно теснили сбившихся в кучу демонов.

Вдруг, как по команде, все воины «Инферно», бросив сражение, помчались в сторону своего героя. Их никто не преследовал.

– Отступают, – прокомментировала Марина, – но мы их так просто не отпустим. Леся, – обратилась она к увлечённо наблюдающей за разгромом своего личного врага подружке, – дело сделано, заканчивай здесь и начинай преследование. А нам, с Серёгой, пора. И так полдня уже потеряли.

– Мариночка, а можно я, когда закончу, тоже полечу на Олимпиаду? – Леся попыталась скорчить умилительную мордашку, что при её демоническом облике могло вызвать скорее страх, чем жалость.

– Леся, мы же договорились, что в этом году моя очередь. К тому же, на кого ты собираешься замок оставить?

– Да что с ним случится за несколько дней, – не оставляла своих попыток разжалобить подругу демоница.

– Что может случиться? – Марина явно рассердилась, – а вот это спросишь у своего бывшего друга – Рашки, когда его догонишь. Думаю, он многое сможет тебе рассказать. Все, вперёд!

Поняв, что уговоры бесполезны, Леся дёрнула коня за поводья и, направив того в сторону вражеского героя, яростно завопила:

– Рашка, а ну куда собрался? Стоять на месте, скотина рогатая!

Этот крик, как будто послужил сигналом. Сообразив, что сохранить даже часть войска ему никто не позволит, лорд-демон зарычал и, отталкиваясь от земли толстыми заканчивающимися копытами ногами, огромными скачками понёсся в сторону ворот.

– Сбежал, – констатировала очевидный факт Марина. Что ж, и нам пора. Олимпиада уже в самом разгаре.

Глава 23. В которой Сергей знакомится с персами

Полет продолжался около двух часов. Не самых комфортных часов. Холодный ветер насквозь продувал привязанную к драконьему брюху, на манер слоновьего паланкина, кабинку. И у продрогших пассажиров давно уже не попадал зуб на зуб.

Но, наконец, дракон стал ложился на бок, заходя на посадку. Кабину слегка наклонило. Вскоре он выровнял свой полет, и земля стала стремительно приближаться. Все ближе, ближе и когда ноги рептилии коснулись земли, кабинка на его спине заходила ходуном. И это абсолютно не походило на лёгкую вибрацию тормозящего самолёта. Больше всего приземление дракона напоминало аттракцион «Родео» в парке развлечений.

Отталкиваясь от земли мощными ногами, он нёсся по поляне, постепенно гася скорость и замедляясь. С каждым таким прыжком пассажиров швыряло влево и вправо, вверх и вниз. Когда тот, наконец, остановился, на телах путешественников уже не осталось ни одного живого места.

– Посадка – мой самый нелюбимый момент, при полётах на дракошах, – держась за бока и покряхтывая, произнесла Марина, спустившись на землю.

Сергей ничего не ответил, только медленно водил корпусом из стороны в сторону, разминая затёкшее и исколоченное тело. Вскоре его спутница перестала стонать и, взяв с него пример, тоже начала делать какие-то упражнения.

Наконец, закончив разминку, она огляделась вокруг. Взгляд её упал на стоящую неподалёку огромную птицу, которая, замерев, испуганно косилась одним глазом на приземлившееся чудовище.

– О, – обрадовалась она, – Шейн уже здесь. Вон его грифон стоит, – и ткнула пальцем на опасливо замершего орла-переростка, – поехали на постоялый двор, мы его полностью арендуем на время Олимпиады, обычно наши там тусуются.

Покинув взлётную площадку, они подошли к небольшому зданию, в котором размещались сервисные службы «аэропорта» и, взяв там напрокат лошадей, направились к видневшемуся неподалёку городку, где невысокие одно-двух этажные домишки выстроились вдоль дороги, ведущей к огромному стадиону.

Весь путь занял не более получаса, и вскоре они уже ехали по главной и единственной улице города. Хотя, правильнее было бы называть его не городом, а временным лагерем, поскольку этот населённый пункт состоял в основном из отдельно стоящих вилл, гостиниц, заведений общепита, предназначенных для обеспеченных туристов, и наскоро обустроенного кемпинга, с лёгкими деревянными домиками и шатрами – для неписей-нищебродов.

Остановившись возле стилизованного под мельницу дома, с прикреплённым к его стене декоративным водяным колесом и надписью «Watermill Inn» над входом, они слезли с коней и, отдав поводья подскочившему мальчугану, направились к дверям.

Марина уже потянула было руку, чтобы их открыть, но не успела. Двери открылись сами, и на пороге показался молодой светловолосый мужчина с небольшой русой бородкой и перетягивающим волосы обручем на голове.

– О, леди Мурказель, чэшч! – поприветствовал он девушку, шутливо приложив два пальца к виску.

– Вешек, я сколько раз тебя просила не называть меня так? – вместо приветствия ответила Марина.

– Пшепрашам, котэк, запомнялэм. Маш отшень труднэ име. – весело улыбнулся парень, не обращая никакого внимания на проскользнувшее в её тоне неудовольствие.

Он отошёл на несколько шагов и, по-прежнему глядя ей в глаза и продолжая улыбаться, запел:

Gdy raz po robocie na kieliszek wina

do kawiarni zaszliśmy we trzech,

Tam siedziała Murka przy kufelku piwa

Марина, уперев руки в бока, повернулась в его сторону и с угрозой в голосе спросила:

– Веслав! Я тебя, кажется, о чем-то предупреждала?

– А я цо, а я нитшего. Так, пёсенке собе шпявам. – Он рассмеялся и, развернувшись, двинулся в противоположную от них сторону, продолжая напевать:

Gdy nas zobaczyła zbladła i zadrżała,

Uśmiech słodki nagle z ust jej znikł.

Wszystko było jasne Murka nas zdradziła

– Вешек, – кинула в его сторону Марина.

– Цо? – обернулся тот.

– А скажи мне, Вешек, – елейным голосом поинтересовалась девушка, – а чи Польска то Европа?

Парень нахмурился.

– Европа, Европа, – ответил он настороженно.

– А Европа, это же от можа Балтицкого до самэй Португалии?

– Сколько можно спрашивать? Я же тебе уже тысячу раз на неродном русском все объяснял. – Абсолютно чисто, безо всякого акцента, ответил тот и, сплюнув на землю, зашагал прочь.

– Кстати, крикнула девушка ему вслед, – у нас тут гость из Киева, не хочешь познакомится?

Но тот даже не обернулся, только раздражённо махнул рукой.

Марина торжествующе рассмеялась. Затем, повернувшись к своему спутнику, пожаловалась:

– Вот же школота. Дома прыщи и онанизм, а здесь владетель замка и Герой. Ему ведь всего четырнадцать было, когда он сюда попал. Леська с ним очень дружит. Они почти ровесники, ей тогда пятнадцать было. У него отец поляк, а мать русская. Приехал бабушку навестить, в Калининград, оттуда его и перенесло.

Хотя парень он, в общем-то, неплохой, если бы не эти великопольские комплексы. Поляки их с молоком матери впитывают, хотя в его случае, это скорее всего была сухая смесь польского производства.

Они ведь догадываются, что в Европе к ним относятся исключительно как людям второго сорта и героям анекдотов, что в принципе так и есть, и очень по этому поводу комплексуют. Ладно, идём.

Она открыла дверь, и они вошли во внутрь.

В погруженном в сумрак помещении с парой узких окошек и задрапированными гобеленами стенами, что, похоже, считалось здесь признаком особой роскоши, было темно и прохладно.

Вдоль стены стояло несколько пустующих столов, и лишь за самым дальним из них, уставленным высокими пивными кружками и тарелками с какой-то закуской, сидела небольшая, состоящая из четырёх-пяти человек, компания.

– Всем привет! – громко поздоровалась Марина.

В их сторону обернулись. Один из сидевших за столом, одетый в коричневую рясу мужчина с бледным, как у покойника, лицом и копной черных остриженных «под горшок» волос, поднялся с места и двинулся им навстречу.

– Мариночка, очень рад тебя видеть…, – начал он говорить с лёгким иностранным акцентом, но заметив, что девушка не одна, замолк, пристально всматриваясь в её спутника. – Мэтр Альколат? – проговорил он, удивлённо глядя в сторону Сергея. – Но почему вы не предупредили о своём приезде? Я бы лично вас встретил.

Марина, продемонстрировав свой стандартный трюк с широко раскрытыми глазами, изумлённо воскликнула:

– Шейн, ты что его знаешь?

– Лорд Инхам, – делая какие-то знаки, укоризненно поправил её мужчина, – разумеется, мы знакомы. Я и магистр магии мэтр Альколат Мудрый вместе занимаемся вопросами, связанными со снижением уровня маны, постоянно переписываемся и много раз встречались лично.

Разрешите же мне обнять вас, друг мой. – И, расставив в стороны руки, он двинулся в направлении Сергея. Но, не увидев узнавания в глазах, остановился и недоуменно посмотрел на него.

– Так, народ, – громко произнесла Марина, привлекая внимание и без того во все глаза наблюдавшей за ними компании, – разрешите представить вам новенького. Это Сергей, двадцать лет, Киев. К нам попал около недели назад. Прошу любить и жаловать.

После её слов на какое-то время воцарилась мёртвая тишина, а потом она взорвалась изумлёнными криками. Все вскочили из-за стола и бросились к Сергею. Его хлопали по плечам, жали руки, забрасывали какими-то вопросами. Он стоял, ошалело хлопая глазами и не зная что делать, пока не вмешался Шейн.

– Ребята, ребята! – попытался перекричать он галдящих героев. – Давайте пригласим нашего друга к столу, и пусть он сам все по порядку расскажет.

Сергея взяли под руки, подтащили к столу, где ему вручили глиняную кружку с пивом, а затем внимательно выслушали короткую историю его попадания в этот мир и последовавших за этим событий.

– Это невероятно! – не мог поверить в услышанное Шейн. – В своём последнем письме ко мне Альколат упоминал, что у него появились некоторые мысли по поводу, как можно решить нашу проблему. И обещал написать подробнее, как только получит первые результаты. Но осуществить перенос из другого мира? Никто даже не предполагал, что такое возможно. И главное, зачем?

Сергей, нам нужно срочно получить дневник Альколата, скорее всего там и кроется разгадка твоего появления. Ты не мог бы написать письмо с требованием передать твои записи, а я сейчас же пошлю гонца на грифоне, и к вечеру тот уже обернётся.

– Какое письмо? Кому? – не понял Сергей.

– Мариночка, – Шейн опять укоризненно посмотрел на девушку, – ты что же, не ввела своего друга в курс наших реалий?

– В общих чертах ознакомила, только нам как-то не до записей было, – пожала плечами Марина, – все бегали, да воевали. Если честно, я и сама ещё ничего не записала.

– Это очень безответственно с твоей стороны, записи надо вести, – мягко пожурил её Шейн и, повернувшись к Сергею, объяснил, – ты, наверное, уже узнал, что если в нашем мире кто-то умирает, то при возрождении он теряет память. Поэтому все разумные ведут дневники, в которые самым подробнейшим образом записывают все произошедшие с ними события, а также свои мысли и планы. Зачем они это делают, думаю пояснять не надо.

Так вот, нам надо получить записи, которые вёл Альколат Мудрый. Для этого ты своей собственной рукой должен написать распоряжение своим слугам, чтобы они передали их гонцу, которого я отправлю в твою башню. Составить письмо я тебе помогу.

Он достал из-под рясы свиток пергамента, разрезал на две части и, написав на одной половине какой-то текст, вручил его парню.

Сергей тщательно скопировал этот текст на чистый лист и отдал его нетерпеливо мнущемуся рядом Шейну. Тот практически выхватил листок из его рук и сразу же направился к выходу.

Как только он вышел из помещения, на Сергея опять накинулись с вопросами. Он снова растерялся, не зная кому отвечать в первую очередь, но тут, распихивая остальных, рядом с ним плюхнулся на лавку здоровенный детина с длинными вьющимися волосами и окладистой бородой. На голове у него был остроконечный шлем, а сам он один в один походил на гнома-акселерата, умудрившегося вымахать под два метра ростом.

– Саня из Москвы, в миру лорд Тарек, «Цитадель», – представился он, зажимая его руку в своей лапище, – Серёга, ответь мне на самый главный вопрос. Как там наша сборная на чемпионате мира сыграла. Мы хоть вышли из группы?

– Ха, тоже мне самый главный вопрос, – вмешался ещё один Герой, рыжеволосый мужчина с завитыми к верху мушкетёрскими усами и остренькой бородкой, – Саня, тут не надо быть Оракулом, чтобы предсказать, что Россия опять облажалась. Запомни, тренеры и игроки могут меняться, а игра сборной России никогда. Да если бы наши деды воевали так, как играет наша сборная, немецко–японская граница приходила бы где-то в районе Читы!

– Леха, да заткнись ты! – взревел «гном», – дай человеку слово сказать! – и ощутимо толкнув Сергея в бок, приказал, – давай рассказывай, как там было?

– Лёша не прав, – не стал дожидаться ещё одного тычка Сергей, – Россия выступила очень и очень достойно. Уверенно вышли из группы, причём Саудовскую Аравию вообще вынесли 5-0. Потом в одной восьмой ловко прошли Испанию, и только в четвертьфинале по пенальти уступили хорватам. Но боролись до конца.

– Что? Я не ослышался? – не хуже, чем Марина сумел округлить глаза Саня. – Сборная России выиграла у сборной Испании? У мужской сборной Испании по футболу? В футбол? – казалось он никак не мог поверить в услышанное. Но, в конце концов, до него дошло и, вскочив на стол и размахивая зажатым в руке бокалом с пивом, он громогласно заорал, – урра! Россия, вперёд!

Вокруг раздались негодующие крики от облитых пивом соседей и «гнома» стащили со стола.

– Не ругайте его так, – рассмеялся Сергей, – вы бы видели, что в тот день в Москве творилось. Очевидцы утверждают, что торжества по случаю выхода в четвертьфинал, были сравнимы по размаху с празднованием Дня Победы в сорок пятом году.

В этот момент входная дверь распахнулась, и в зал ворвалась негритянка. Ну как негритянка, скорее существо с чёрной кожей. Она в точности походила на дьяволицу Лесю, за исключением того, что её кожа была не красная, а чёрная, и отсутствовали рожки. Но клыки были на месте.

– Кто тут из Киева?! – выкрикнула чернокожая девица и, заметив незнакомое лицо, бросилась к Сергею, схватила того за грудки, и заорала, – ты с какого района?!

– Э, что за наезды? – попытался освободиться парень.

– С какого района, говори! – почти завизжала та.

– Ну, с Соломенки, а что?

– А ты на Ветряных Горах не бывал? Переулок Бестужева, дом 7, – зачем-то уточнила она, – не знаешь такой?

– Да нет, я вообще не знаю где Ветряные Горы. Слышать приходилось, но бывать никогда. И если честно, надеюсь что не придётся.

– Я так и думала, – произнесла девушка, выпуская из рук и расправляя помятый воротник, – когда наш пшек сказал, что кто-то новенький из Киева появился, я понимала, что шансов мало. Город большой. Но в голове крутилась мысль: «А вдруг?». Ты извини, что накричала. Дети у меня там остались, – пояснила она и устало плюхнулась на лавку.

– Леночка, ну успокойся, ничего с твоими детками не случится, ты же знаешь, – произнесла Марина, положив руку ей на плечо.

– Ой, Маринка приехала! – вскрикнула девушка и, вскочив на ноги, с радостным визгом бросилась той на шею.

Подруги принялись обниматься и целоваться. К ним тут же подскочил Санек, охватил обеих своими огромными ручищами и, прижав к себе, поинтересовался:

– А меня возьмёте в свой любовный треугольничек?

– Куда ты лезешь, Казанова? – рассмеялся Алексей. В их любовном треугольнике уже человек семь. Только тебя там не хватало.

– Ничего, в каждом любовном треугольнике всегда найдётся угол для общего пользования. Правда, Ленок? – и он разжал объятия, отпуская рвущихся на свободу девчонок.

– Вот придурок озабоченный! – отталкивая его от себя, рассмеялась негритянка. – Знаешь, когда Платон сказал, что человек это петух без перьев, по-моему, он имел в виду именно тебя.

– О, женщина, читавшая Платона! В этом что-то есть, – изобразив на лице выражение, которое бывает только у опытных сомелье, увидевших незнакомую бутылку с вином, ответил ей Саня.

– Ты так говоришь, как будто ты знаешь кто такой Платон. – Презрительно фыркнула Лена.

– Платон? – задумался Санек. – Ну почему же не знаю. Знаю, башковитый был чувак. Бредил всякой философией.

Только давайте оставим старика в покое и поговорим о делах наших плотских. Есть предложение, а не устроить ли нам сегодня, после соревнований, вечеринку с групповушкой? По случаю пополнения в наших рядах. Ленчик, ты как на это смотришь? – он обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та сделала движение, как будто собиралась его оттолкнуть, но, на секунду замерев, махнула рукой и сказала:

– А почему бы и нет? Маринка, ты участвуешь? – поинтересовалась она у подруги.

– Можно, – легко согласилась Марина, – только Вешека не берём, он меня сегодня выбесил.

– Отлично! – обрадовался Саня. – Серёга, ты с нами?

Сергей немного опешил от такого предложения. Все это было настолько неожиданно, что он с ходу не смог сообразить, как на это реагировать.

– Даже не знаю, – промямлил он, – надо подумать.

– Ну думай давай, только быстрее, а то вычеркнем. Леха, а ты?

«Мушкетёр» поднял руку вверх и коротко бросил:

– Я в деле.

– Так, нас уже четверо, кто ещё? – повернулся Санек в сторону остальных.

Сергей задумчиво смотрел на оживлённо обсуждающих детали предстоящей вечеринки героев и никак не мог определить своё отношение к поступившему предложению. Нет, не то, чтобы он был сильно шокирован или возмущён поступившим предложением, но все это было как-то …. Вот как это было, он и не мог сообразить.

– Что, немного смущают наши высокие отношения? – подсел к нему Алексей.

– Немного есть, – не стал отпираться Серёга.

– Можно я задам тебе один деликатный вопрос? – мушкетёр дождался пока Сергей кивнёт и продолжил, – у тебя уже был секс с кем-нибудь из неписей?

– Да, с эльфийкой.

– С эльфийкой? – Лёша хмыкнул, – жестковато для первого раза. Но поверь мне, человеческие женщины не намного лучше. Может быть не такие заторможенные, но все равно – брёвна брёвнами. Всяких нелюдей я не упоминаю, это на любителя. Но у нас таких вроде нет, по крайней мере никто не афиширует.

По сути, мы крутимся в своей маленькой компании. А любой замкнутый коллектив рано или поздно становится похожим на свинг-клуб. У нас были парочки, затем они распадались, потом опять сходились. В конечном итоге, мы уже столько раз друг дружку поперетрахивали, что фактически превратились в одну большую семью.

Я понимаю, что новому человеку такие отношения трудно не то что принять, но даже осознать. Так что пока просто прими мой совет: не стоит над этим сильно париться. Поживёшь здесь немного, покрутишься среди нас, и со временем все само придёт.

А с Мариной ты тоже встречался? – поинтересовался Сергей.

– И с Мариной, и с Леной, и с Таней, только с Лесей не встречался. Слишком она молода для меня, мне ведь в том мире сорок два было, я здесь самый старший, после Шейна. Она только с Вешеком дружит, что, впрочем, не мешает ей принимать самое активное участие в наших «вечеринках». Да ещё какое активное, это надо видеть! – Лёша ухмыльнулся, – а с Мариной мы как раз после восьмого марта расстались. Подарок ей мой не понравился.

– А что ты ей подарил?

– Королевского единорога, очень редкая тварь. Каких усилий мне стоило его достать, ты даже представить не можешь. А тут, через некоторое время, началось. Ну знаешь, как это у женщин бывает: и рог коротковат, и перламутром не сверкает, и качается при езде, и цвет можно бы посветлее, и волшебной пыли на 100 километров много расходует. И вообще, почему он не пегас?

Меня это достало. Так что, расстались мы с ней. Ну как расстались, никуда то мы не делись. С корабля не сбежишь. Просто перестали друг к другу без дела в гости ездить. Но отношения сохранили самые теплые. А ты чего интересуешься, есть планы на Маринку?

– Не, – покачал головой Сергей, – мы просто друзья, но отношения у нас «самые теплые», – передразнил он Лёшу.

Тот рассмеялся и хлопнул его по плечу.

Между тем, со стороны входа в зал послышался звук открываемой двери, и голос Шейна, отдающего распоряжения кому-то на улице.

– Так народ, тишина! – прервал обсуждение Санек. – Шейну ни слова, а то опять начнёт проповеди читать. Сели все по местам, живо! – и хихикающие герои, заняв свои места за столом, стали прилежно изображать учеников воскресной школы.

– Ребята, перерыв заканчивается, пора уже выходить, – объявил Шейн, подходя к столу, – и ещё, небольшая информация для нового члена нашего коллектива.

Я не знаю, говорила ли тебе Марина или нет, но у нас существуют некоторые правила общения с местными жителями. При них мы не упоминаем о нашем мире, и друг друга называем только по именам наших аватаров. Кстати, Мариночка, – обратился он к девушке, – а ты разве не будешь принимать участие в состязании лучников? Оно начинается уже скоро, сразу после копейщиков.

Ой! – Марина всплеснула руками, – совсем из головы вылетело. Конечно, буду! И не только в нем, я ещё и в конкурсе искусств планирую выступить. И даже собираюсь победить! Так что, возможно, вы видите сейчас перед собой полную олимпийскую чемпионку! – и она кокетливо крутанулась вокруг своей оси, давая присутствующим возможность рассмотреть будущую победительницу со всех сторон.

– Марин, ты уже забыла прошлогоднее фиаско с ламбадой? – поинтересовался Алексей. – Может все-таки признаешь, что искусство это не твоё.

– В этот раз все будет по другому, завтра я собираюсь проснуться знаменитой! – уверенно заявила девушка.

– Поделишься с нами, что ты приготовила? – спросил Лёша без особого интереса.

– Сюрприз, сами все увидите. Все я побежала. Лёша, – обратилась она к «мушкетеру», – покажешь Серёге что здесь и как, а то мне ещё с музыкантами репетировать. – И, вскочив на ноги, Марина понеслась в сторону выхода.

– Ты не в курсе, что Маринка задумала? – поинтересовался Саня у Сергея.

– Она же сказала – сюрприз, – ответил тот.

– Ну, сюрприз, так сюрприз, – не стал огорчаться «гном», – все народ, вперёд. – Он несколько раз хлопнул ладонями и встал из-за стола. – Хлеба мы поели, теперь настало время для зрелищ.

Глава 24. Олимпиада в мире Меча и Магии

Местный Колизей поражал своей монументальностью. Сергей никогда не был в Италии и не видел знаменитый римский амфитеатр, но без сомнения разработчики Героев срисовали его фасад с античного оригинала.

Знакомый каждому школьнику величественный силуэт древнего стадиона был воссоздан в своём первозданном виде и напоминал гигантский круг сыра, в котором не менее огромные мыши аккуратно выгрызли свои норы, а затем покинули его, оставив на память множество увенчанных арками проходов, через которые теперь струился бесконечный поток возбуждённо галдящих посетителей.

Люди, гномы, орки, зомби, гоблины, а также представители прочих рас двигались недружной толпой, в которой ушастые вампиры презрительно косились на таких же остроухих эльфов, а краснокожие и рогатые демоны злобно шипели при виде одетых в синие рясы фанатиков.

Но дальше крепко сцепленных зубов и злобных взглядов дело не заходило. Одного вида закованных в полную рыцарскую броню стражников, было вполне достаточно для поддержания у народных масс достаточно высокого уровня терпимости.

Среди всей этой разношёрстной массы островком толерантности выделялась дружная группа шествующих на свои места Героев. И хотя вид чернокожей некромантки, идущей под ручку с одетым в алый плащ человеком, должен был вызвать у неписей чувство острого психологического дискомфорта, но чудачества своих владетелей их совершенно не смущали.

Видимо, местные жители прекрасно понимали смысл фразы: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку» и ограничивались обычными любопытными взглядами, может быть даже с некоторыми нотками умиления. Ну как люди обычно наблюдают за противоестественной дружбой кошки и собаки.

Между тем, они вышли из-под нависавших над головами каменных сводов и очутились внутри огромной каменной чаши. Стены её были покрыты широкими предназначенными для сиденья мраморными ступеньками, а дном служила арена – ограждённый гладкими бетонными стенами песчаный круг.

По узким проходам трибун струился непрерывный муравьиный поток зрителей. Искусство требовало жертв и те, спеша занять свои места, быстро заполняли трибуну.

– Лорд Тарек, – церемонно обратилась Лена к отделившемуся от их группы Саньку, – разве вы не желаете поприсутствовать в нашей ложе?

– Простите, леди Тамика, – ответил он ей не менее учтиво, – но это ложе я с вами делить не буду. Предпочитаю проводить такие мероприятия вместе с народом. Там значительно веселее.

И отвесив чопорный поклон, под одобрительный гул слышавших этот диалог неписей, Саня направился куда-то в сторону от центра стадиона, где, по-видимому, располагалась местная фан-зона.

– Ага, весело ему там. Нажрётся со своими любимыми гномами, – вполголоса бросила ему вслед Лена, – а вечером опять никакой будет. И все наши планы коту под хвост. Денис, – обратилась она к своему спутнику, – передай, пожалуйста, Саньку, что если он не посетит перед вечеринкой целителя-вытрезвителя, то я поставлю вопрос об исключении его из списка участников.

Денис молча кивнул и повёл её в вверх по каменной лестнице, по направлению к их местам.

Местная VIP-ложа, в сторону которой они направлялись, очень походила на огороженные шторками отделение бизнес-класса в самолётах низкобюджетных авиакомпаний. Только вместо занавесок были натянуты ленточки, которыми работники коммунальных служб обычно огораживают места своей жизнедеятельности, да и места там было чуть побольше, чем у обычных зрителей.

Разложенные на ступеньках мягкие бархатные подушечки-сиденья располагались на достаточном удалении друг от друга, чтобы очень важные персоны этого мира чувствовали себя относительно комфортно, а остающееся между ними расстояние можно было использовать как столики для закусок и напитков.

– Не спеши, – Алексей попридержал Сергея за локоть, пропуская остальных спутников вперёд, – на подобных мероприятиях лучшие места обычно находятся возле выхода.

– Что, настолько все плохо? – поинтересовался тот, останавливаясь.

– Как тебе сказать, – Лёша ненадолго задумался, – со спортом ещё ничего, иногда бывает даже интересно, особенно если тебя азарт захватит. А вот культура у них на уровне микроорганизмов. А может и хуже. У бактерий культуру можно хотя бы в микроскоп разглядеть, а тут, гляди не гляди …, – Алексей тяжело вздохнул, – в общем, сам все увидишь, – закончил он, усаживаясь на свободное место недалеко от прохода.

Сергей присел рядом и ещё раз оглядел стадион. Трибуны уже почти заполнились, а на арене несколько вооружённых лопатами гоблинов, не торопясь, засыпали песком ярко-красные лужицы крови.

– У вас здесь что и гладиаторские бои проходят? Прямо как в древнем Риме? – изумлённо поинтересовался он у разливающего по бокалам вино Алексея.

– С чего ты решил? – Алексей оторвался от своего занятия и недоуменно посмотрел на соседа, но проследив за Серегиным взглядом, понял, что тот имеет в виду. – А, это. Да нет, тут до перерыва футбольный матч был, орки с гномами играли. Но не доиграли, в конце игры началась такая безобразная драка, что даже пришлось прервать встречу. Хотя почему безобразная, в принципе, эта драка и стала подлинным украшением матча. Без неё и вспомнить было бы нечего.

– Ну ни фига себе у вас тут футбол, – аж присвистнул Сергей, принимая протянутый ему бокал.

– Согласен, – кивнул Лёша, – но европейский как-то не прижился. Концепция бесконтактного пинания мяча между неписями разных фракций не нашла отклика в сердцах местных жителей. Это не нравилось ни самим игрокам, ни зрителям. А вот когда футболистам выдали деревянные мечи, щиты, заковали их в доспехи и разрешили бить друг друга, вот тут дело пошло.

А мирные состязания, типа бега или прыжков так и не стали популярны. Я, если честно, даже не уверен, что вся эта затея Шейна с развитием искусств хоть к чему-то приведёт. Как показывает практика, из всех искусств в этом мире выживают только боевые. Да и то, с трудом.

Когда это все начиналось, мы даже спортивные олимпийские команды чуть ли не насильно собирали. Если бы не тот случай в Тимертоне, после которого к соревнованиям присоединилась Аркания, скорее всего Олимпиада бы заглохла сама собой.

– А что там случилось? – поинтересовался Сергей.

– А ты не в курсе? Тамошние неписи бунт устроили.

– Неписи? Бунт? – Серёга не смог скрыть своего удивления. – А чего они хотели-то?

– Да того же, что и все, – Лёша пожал плечами, – хлеба и зрелищ. Так вот, после того как там начались беспорядки, король ввёл в Тимертон, это такой маленький городок в Аркании, своих гвардейцев. А те устроили там такое зрелище, что хлеб потом, в принципе, уже и некому было раздавать.

Но выводы сделали, что пар подданным все-таки надо где-то спускать, и прислали свою команду на Олимпиаду. А затем и преторианцы присоединилась. Те всегда действуют по принципу: «У других пацанов есть, а мы что хуже?»

Тем временем организаторы шоу, видимо, посчитали, что трибуны уже достаточно заполнены или просто пришло время, но над стадионом раздались звуки фанфар, и на арену вышел облачённый в красную мантию архимаг.

– Славные жители трёх королевств! – обратился он к зрителям. – Пришло время продолжить соревнования самых могучих воинов и достойнейших мастеров искусств.

Маг говорил достаточно тихо, однако его голос достигал самых отдалённых уголков стадиона. Наверняка тут не обошлось без магии, поскольку это не был усиленный многоваттной аппаратурой грохот динамиков; голос был негромкий, но казалось, что его источник находится совсем рядом.

– А сейчас, – продолжил волшебник, – на арену Колизея выйдут метатели копий. Приветствуйте!

Он махнул рукой, и под оглушительный рёв трибун на арену стали выбегать копейщики, в основном это были кентавры и одетые в короткие туники преторианцы.

Правила соревнований были просты. Участников разбили на две группы. Выстроившись в ряд, атлеты по команде судьи, роль которого исполнял все тот же архимаг, разбегались и затем кидали свои копья, по принципу: «кто дальше забросит». К каждому копью была привязана ленточка с именем участника. Буквально через десять минут определились лидеры.

В первой группе уверенно победил высокий, мускулистый преторианец, а во второй, так же со значительным отрывам – белоснежный капитан кентавров. Затем победители соревновались между собой.

Преторианец кидал первым. Разбежавшись, он с громким «шараповским» выдохом зашвырнул свой пилум метров на пятьдесят. Наверное, это был неплохой результат, поскольку на трибунах зааплодировали.

Затем была очередь кентавра. Отдалившись метров на двадцать от лежащей на земле красной ленточки, человекоконь начал свой разбег. Мгновенно, как электроавтомобиль «Tesla», он разогнался до соточки и, резко затормозившись, метнул копье.

Может его рука и была слабее, чем у соперника, но в совокупности с набранной скоростью этого с запасом хватило для уверенной победы. Деревянное копье, пролетев по широкой вертикальной дуге, воткнулось в песок метра на два за преторианским пилумом.

Кентавр радостно встал на дыбы, но сразу же опустился, заметив скрещённые руки судьи. Заступ. Набранная скорость сыграла с ним злую шутку, слишком поздно затормозив, он проехался копытами по песку и сдвинул ограничительную ленту.

Спортсмен принял этот удар судьбы достаточно спокойно, он просто склонился над судьёй и пытался тому что-то объяснить. Но в секторе, где расположились его соотечественники, восприняли данное решение с негодованием.

Кентавры задвигались, некоторые тоже попытались встать на дыбы, но поскольку они стояли на трибунах боком, иначе лошадиное тело туда бы просто не поместилось, то делать это было не очень удобно и, вскоре, там образовалась куча-мала. Некоторые болельщики даже начали вываливаться на арену. Громыхая доспехами, в их сторону побежал дополнительный наряд местного «ОМОНа».

Но, ни апелляции к судье, ни негодование болельщиков не помогли. Правила были безжалостны, и второй попытки ему никто не предоставил. Под возмущённый гул кентавров и громкие аплодисменты из преторианского фан-сектора, главный приз – сплетённый из веточек венок и плоская изготовленная в форме кубка золотая фигурка с копейщиком на вершине, был вручён победителю.

А в центре VIP-ложи принимал поздравления от соседей какой-то важный непись из Претории – тучный представительный мужчина в длинной расшитой золотом тоге и с золотым венком на голове.

Как только копейщики покинули арену, архимаг объявил состязание по стрельбе из лука. По-видимому, данная дисциплина пользовалась большей популярностью, поскольку участников в ней было раза в полтора больше, чем в предыдущей.

Их пришлось разбить на три группы, а дальше все происходило в точности как у копейщиков, за исключением того, что стрельбы проводились не на дальность, а на точность.

В первой группе победила Марина, во второй какой-то высший эльф, а в третьей, стрелок из Аркании в уже знакомом Сергею егерском мундире.

Во втором круге стреляли до первого промаха. Истыканные стрелами мишени унесли, а вместо них в землю воткнули копье, увенчанное небольшим, сантиметров на десять в диаметре, набалдашником, который и требовалось поразить.

Первым выбыл егерь. Его стрела хоть и прошла совсем рядом с копьём, но касания не было, и под разочарованный свист трибун он покинул арену.

Марина и эльф уверенно поразили цель. Копье выдернули и перенесли дальше, почти в самый конец стадиона. Это не только усложнило задачу стрелкам, но и добавило остроты ощущений сидевшим в той стороне зрителям.

Какие-либо меры безопасности напрочь отсутствовали. Один неверный выстрел, чуть дрогнувшая рука и кто-то из них наверняка бы отправился на точку перерождения, с полной потерей воспоминаний о том, как это случилось. Последнее, возможно, и было причиной подобной беспечности организаторов. Если нет жалоб, то не о чем и беспокоится.

Первой стреляла Марина. Она заметно волновалась, долго целилась, несколько раз поднимала и опускала свой лук, но, наконец, выстрелила и стрела понеслась к цели.

Трибуны дружно вздохнули, издалека показалось, что лучница промахнулась, но поднятая вверх рука судьи показала, что касание все-таки было. Девушка, сжав руку в кулак, вскинула её вверх, отошла в сторону и, замерев, стала напряжённо следить за соперником.

Эльф был само спокойствие. Выйдя на рубеж, он вскинул лук и мгновенно, почти не целясь, спустил тетиву.

Его подвело оружие. Если Маринин артефактный лук позволял стрелять практически прямой наводкой, то остроухому снайперу приходилось высчитывать траекторию, как вертикальную, от веса стрелы, так и горизонтальную, от дувшего с востока лёгкого ветерка.

Последний его и подставил. Лёгкий, почти незаметный порыв и стрела прошла в нескольких сантиметрах сбоку.

Марина, радостно взвизгнув, несколько раз подпрыгнула на одном месте, а затем бросила на землю лук и под аплодисменты трибун понеслась получать заслуженный приз.

В VIP-ложе тоже все вскочили на ноги. Теперь уже важные неписи из соседних королевств поздравляли своих соседей-игроков.

На этом спортивный блок был закончен. На арену выскочили плотники и принялись, стуча топорами, что-то сооружать. Пока они работали, зрителей развлекали аниматоры из шоу-балета.

Молодые юноши и девушки в нарядных преторианских туниках с красивыми жестами двигались взад и вперёд, исполняя какой-то сложный танец. Они то сплетались в полный круг, то сходились извилистой лентой, то соединялись квадратом, то группами рассыпались врозь.

Но вот раздался звук трубы, который положил конец этим сложным сочетаниям сближений и расхождений, и на сцене опять появился ведущий. Сообщив, что перерыв подходит к концу, он объявил начало конкурса искусств и зачитал список соревнующихся в номинации «Песни и танцы», которая и открывала культурную часть соревнований.

Судя по количеству участников, Алексей не ошибался в своих пессимистических прогнозах по поводу развития искусств среди местного населения. Тех было всего пять: арканийский ансамбль народной песни и пляски, сводный хор гномов, какой-то эльфийский бард, музыкальная группа зомби и леди Муразель с сольным выступлением.

– Черт, опять зомби петь будут! – ругнулся Лёша. – Может сходим погуляем? Потом спасибо скажешь.

– Что, так ужасно поют? – поинтересовался Сергей.

– Да как тебе сказать, поют может быть и не плохо, даже хорошо поют, душевно так, только тематика уж больно специфическая. У них, чтоб ты понимал, все песни про любовь. Не всегда людей, не всегда живых, не всегда к живым и не всегда к людям, но всегда про любовь. Не дай бог ещё раз такое услышать! – Алексея аж передёрнуло.

Но ему не повезло, пока Сергей раздумывал над предложением, на арене закончили сооружать лёгкую деревянную сцену, и на неё взобрались трое вооружённых широкими тесаками бледных покойников.

Один из них, по-видимому, солист глухим похожим на голос Рамштайна баском начал мрачно с придыханием проговаривать:

Улыбаться перестанешь,

Когда я тебя накрооою.

А когда кричать устанешь,

Аккуратно череп вскрооою.

Я люблю, то что внутри там

Обожаю мозг твой неежный.

Упадут на землю клочья

Окровавленной одеежды.

Стоящие чуть позади товарищи покойного стали мелодично постукивать тесаками в такт песне, а солист продолжил:

Добрый рот, миролюбивый,

Изуродую когтями,

А язык твой говорливый

я ко лбу прибью гвоздями.

Беспощадный и свирепый

На тебя я наползаю.

Сперва левый, потом правый

Оба пальца отгрызаю.

Большинство зрителей разделяло Лешину точку зрения и по окончании песни недовольно загудели, вытягивая вперёд руки с опущенным к низу большим пальцем. Но не все.

Каждое, даже самое отвратительное творчество всегда находит своих почитателей. Ещё во время исполнения Сергей обратил внимание на сидевшего неподалёку вампира, который, беззвучно шевеля губами, проговаривал про себя текст песни, а на его бледных обтянутых кожей скулах выступил нездоровый румянец возбуждения.

Сейчас, встав на ноги, с помощью вытянутого к верху пальца с крючковатым ногтем на конце тот активно демонстрировал своё одобрение покидающим арену артистам. Невдалеке от него громко хлопал металлическими перчатками закованный в матово-чёрную броню рыцарь смерти.

Когда зомби покинули сцену, на неё выскочил арканийский ансамбли народной песни и пляски – десяток мужчин и женщин в обычной городской одежде, которую Сергей не раз уже видел на улицах Маскареля и Порто-Драко.

Быстро доказав зрителям, что народ Аркании необычайно богат людьми, не умеющими ни петь, ни плясать, те уступили место эльфийскому барду.

Тот долго играл вступление на каком-то струнном инструменте, а затем запел. Пел он достаточно долго, но если вкратце, то весь смысл его песни заключался в следующем:

Вот эльф – бесстрашный эльф скачет по лесу на единороге!

А вот орк – злой орк – хочет его убить!

Но вот благородный эльф достаёт благородный лук!

И стреляет в орка и попадает ему прямо между ног!

Там были ещё враги, с которыми герой этой баллады расправлялся примерно таким же образом, затем было соло минут на двадцать и, наконец, когда в это уже никто не верил, бард закончил играть и под облегчённые вздохи зрителей удалился.

Выступивший после него сводный хор гномов Эрафии стал настоящим «светлым лучиком» на мрачном фоне предыдущих исполнителей.

Ещё с первых ноток музыкального сопровождения, состоящего из нескольких духовых инструментов и огромного барабана, Сергей стал узнавать знакомые нотки, а потом пошли не менее знакомые слова:

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой. ХОЙ!!!

Выходила на берег Катюша,

На высокий берег на крутой. ХОЙ!!!

Музыканты выкладывались по полной. Особый восторг вызывал один бородатый коротышка, который прыгал по сцене на одной ноге с лютней наперевес, в точности, как это любил делать гитарист группы «AC/DC» Ангус Янг.

Зрители быстро завелись, причём не только болевшие за своих гномы, но и представители других рас. Они дружно хлопали в ладоши и подпевали, когда ансамбль в очередной раз выдавал разухабистое «Хой».

– Да, похоже, Маринке опять ничего не обломится, – заметил Алексей, когда провожаемые восторженными овациями гномы покидали арену, – подгадил ей Санек со своими протеже и их «Катюшей». Жаль, конечно, она так мечтала, но видно не судьба. Кстати, а ты не хочешь выступить? Есть тема по-лёгкому срубить штуку голда. – Обратился он к Сергею.

– Тысячу золотых? – Сергей аж присвистнул от изумления. – И кого нужно для этого ловко убить?

– Никого убивать не надо. По условиям квеста требуется в стихотворной форме признаться в любви к королю Аркании Алексору I и завоевать первое место. Его Величество обещал выплатить победителю означенную сумму лично от себя.

– А говорил никого убивать не надо, – наигранно расстроился Сергей, – а как же гордость, чувство собственного достоинства? Они же сами собой отомрут, если я начну в стихотворной форме признаваться в любви к Его Величеству.

– Серёга, но это же тысяча! – Леша шутливо ему подмигнул и, копируя тренера «Газмяса» из «Нашей Раши», добавил, – аатна тышача монет! А деньги не пахнут.

– Ну да, деньги-то не пахнут, только репутация потом смердит. Так что признавайся сам.

– Не могу. Я творю только тогда, когда приходит муза. Если сидеть и специально выдавливать из себя, то результат получится соответствующий. А она ко мне ещё ни разу не приходила. Так что награда продолжает ждать своего героя.

Их беседа была прервана зазвучавшими со сцены звуками музыки. Пока они разговаривали, Марина, в сопровождении музыкантов: двух эльфов с арфами и одного гнома с барабаном, уже вступила в борьбу за главный приз.

Пусть музыкальное сопровождение значительно уступало оригиналу, да и голос у певицы был откровенно слабоват, но она с лихвой компенсировала это старательностью исполнения и практически полным отсутствием одежды. В этом плане Марина даже перещеголяла Лободу, поскольку, висевшие на ней две тряпочки, назвать одеждой можно было только с огромной натяжкой.

Зрители быстро оценили как образ исполнительницы, так и саму песню. И когда Марина в третий раз пела припев, все зрители уже были на ногах и многие начали подпевать.

– Твои глаза… – тщательно виляя бёдрами, выводила Марина.

– Такие чистые, как небо! – разносился над стадионом многоголосый гул, в котором преобладали женские голоса.

– Твои глаза… – и тысячи мужских глаз неотрывно провожали взглядом каждое её движение.

Когда над Колизеем в последний раз прозвучало «Твои глаза…» и музыка смолкла, трибуны просто взорвались.

Люди и нелюди прыгали, кричали, хлопали в ладоши, некоторые начали вытягивать руки с поднятым к верху большим пальцем, и вскоре весь стадион покрыл лес вытянутых в аналогичном жесте рук.

Не ожидавшая такой реакции Марина, прижав руки к груди, растерянно стояла на сцене, смотрела на беснующихся зрителей, а по лицу её текли слезы.

– Ну Маринка и выдала! – стараясь перекричать шум стадиона, восторженно заорал Сергей прямо в ухо Алексею.

– Согласен, – крикнул тот в ответ, – я, вообще-то, не очень воспринимаю певиц, у которых единственный талант – сиськи, но сегодня она прыгнула выше головы! – и, толкнув Сергея локтем в бок, добавил, – голосуй, у мага-судьи фотопамять, сейчас он будет голоса подсчитывать.

Послушавшись совета, Сергей присоединил свой большой палец к тысячам других и оглядел трибуны.

Почти все зрители голосовали за Марину, даже те, кто перед этим поддерживал развесёлых гномов, поменяли своё мнение. И только бледнокожий вампир, со своим опущенным к земле пальцем, выглядел на этом фоне какой-то белой вороной, как в прямом, так и в переносном смысле.

Наконец, маг, обведя взглядом стадион и стараясь перекричать непрекращающийся шум, огласил результат:

– Славные жители королевств! Победителем в конкурсе «Песни и танцы», а также полным олимпийским чемпионом становится леди Муразель, королевство Эрафия.

Он подошёл к победительнице и протянул ей награду. Марина, наконец, пришла в себя и, приняв из рук мага золотой кубок с фигуркой арфы на вершине, поцеловала его и прижала к груди. А потом, не в силах сдержать переполнявшие её эмоции опустилась на пол и, закрыв лицо руками, откровенно разрыдалась.

Музыканты из её группы, отложив в сторону инструменты, подошли к своей солистке, помогли ей подняться на ноги и вместе направились в сторону выхода. А ведущий, дождавшись когда они покинут арену, объявил следующий конкурс – соревнование театральных трупп.

Пока выбежавшие на арену работники сцены сооружали декорации для первого спектакля, в ложе появилась успевшая переодеться Марина. Когда она пробиралась по рядам к своему месту, герои, забыв про положенную в обществе неписей сдержанность, искренне поздравляли свою подругу, пытаясь насмерть затискать её в объятьях.

Сергей смотрел на сияющую на лице девушки улыбку и по-хорошему ей завидовал. У каждого человека бывает в жизни такой день, когда свершается его мечта. И пусть жизнь на этом не заканчивается, и впереди может быть ещё много различных бед и невзгод, но это то, что остаётся с человеком навечно. То, что всегда можно вспомнить, и заново пережить все те ощущения и эмоции, которые испытывал в тот момент.

Может Марина ещё этого и не осознавала, но сегодня у неё был именно такой день. День, который останется с ней навсегда.

Когда суматоха в VIP-ложе немного утихла, он отвлёкся от своих мыслей и попытался сконцентрироваться на уже начавшемся спектакле.

Через некоторое время Сергей начал вникать в суть происходящего действа, и оно показалось ему знакомым.

Некий гном, по имени Ротор, попадает на городской праздник и влюбляется в эльфийку. Длинноухая красавица, как ни странно, отвечает ему взаимностью. После недолгих муси-пуси одетый в коричневую рясу прист объявляет их мужем и женой.

Когда же брат эльфийки зарезал одного из друзей гнома, все сомнения пропали. Это была сильно урезанная и адаптированная к местным реалиям версия «Ромео и Джульетты».

Как только связанная с сюжетом интрига пропала, стало немного скучновато. К тому же, следовало отдать должное главным героям, несмотря на всю неуклюжесть переделки бессмертного произведения Шекспира, их игра была ещё хуже. Оба персонажа по глубине чувств сильно уступали аквариумным рыбкам.

Особенно в этом преуспела эльфийка. Если бы Станиславский увидел, как она бесстрастным, лишённым эмоций голосом признавалась в любви своему ковыряющемуся в носу партнёру, то, глядя на эти пуки творчества, не ограничился бы своим знаменитым – «Не верю!», а сорвал висящее на стенке ружье и застрелил обоих.

Когда страдающий не меньше его Алексей предложил покинуть это, как он его назвал «оскорбление в двух действиях с антрактом», и Сергей уже был готов согласиться, сзади подошёл одетый в пыльный мундир гонец. Скороговоркой проговорив: «Сообщение для лорда Гервульфа», он вручил Лёше свёрнутый в трубочку свиток и пошёл дальше, раздавая такие же свитки большинству присутствующих в VIP-ложе.

– Что там? – поинтересовался Сергей, когда Лёша закончил читать и, постукивая себе свитком по колену, о чем-то задумался.

– Шейн вызывает всех в столицу, на королевский совет. Срочно.

– Что-то не так? – Сергей уловил прозвучавшую в его голосе тревогу.

– Даже не знаю, – пожал плечами Алексей, – совет должен был состояться по окончании Олимпиады. К чему такая спешка, непонятно. Разве что лорды-неписи устроили масштабное нападение, но тогда зачем было приглашать преторианцев и арканийцев? – он кивнул головой в сторону поднимавшихся со своих мест VIP-неписей. – Это внутреннее дело Эрафии, да и меня бы из замка уже предупредили. Впрочем, чего гадать, поехали. На месте все и узнаем.

Глава 25. Королевский совет

Дорога заняла менее часа, Колизей находился совсем недалеко от столицы. Город принадлежал к фракции «Башни» и в архитектурном плане выгодно отличался от Марининого замка.

Проехав через городские ворота, слева и справа от которых застыли облачённые в золотые доспехи Титаны, «сильные мира сего» направились в сторону центра.

Пока они неспешно двигались по дороге, Сергей, крутя головой по сторонам, внимательно рассматривал внутренние постройки замка. Изнутри он представлял собой причудливую смесь средневекового и античного стилей.

Похожие на шпили готических соборов крепостные башни и напоминающий храм Василия Блаженного Алтарь Желаний. Облачный Храм – практически точная копия афинского Акрополя и построенное в «старогерманском» стиле здание таверны.

Подъехав к местному Капитолию, который был почти неотличим от венецианского собора Святого Марка, герои стали спешиваться и проходить во внутрь, а Лёша чуть попридержал Сергея.

– Подожди минутку, – произнёс он, взяв того за локоть, – надо тебя немного ввести в курс наших обычаев. Сейчас ты будешь представлен королеве Эрафии. По правилам этикета тебе надо будет отвесить шейный поклон, внимательно, не отворачиваясь, выслушать то, что она скажет, а затем поцеловать руку и сообщить как ты счастлив её лицезреть. Затем, не поворачиваясь спиной, отойти и сесть на своё место.

Но есть один нюанс. Королева Катерина немного не в себе. Хотя какое там немного, у неё конкретно поехала крыша. Её муж, Роланд, окончательно погиб во время Великого Похода. Когда она об этом узнала, то покончила с собой. Думала, что после потери памяти станет легче. Только они жёстко прописаны в сюжете как муж и жена, и после возрождения у неё начался когнитивный диссонанс. Вроде как и замужем, а мужа нет, и о его смерти она тоже не помнит. В общем, её цифровые мозги не выдержали и съехали с катушек. У неписей такое бывает.

– Да я уже в курсе. Пришлось один раз столкнуться с похожим случаем. – Сергей вспомнил трагическую жертву отца Серафима. Теперь ему стали более понятны мотивы его поступка.

– Хорошо, – кивнул Лёша, – хотя хорошего в этом, конечно, мало. Не знаю как кому, а мне их жалко, тоже ведь люди.

Но суть не в этом. Королева очень важный игровой персонаж. На время её «болезни» Шейн занял место регента королевства. Так он планирует выйти на контакт с лордами-неписями Эрафии. Ведь Катерина и их королева. И у него уже есть некоторые успехи, пусть пока скромные, но есть. А это для нас очень важно.

Поэтому к королеве проявляешь максимальное уважение, что бы она там ни несла, слушаешь очень внимательно и соблюдаешь этикет, о котором я тебе уже рассказал. Все это, конечно, дурь, но нам не трудно, а местным приятно. Понятно?

Сергей молча кивнул.

– Ну и отлично. Тогда вперёд.

Когда они вошли в большой полутёмный зал, освещённый лишь слабыми лучами заходящего солнца, которые едва проникали сквозь мозаичные стекла хоть и высоких, но узких окон, почти все приглашённые гости уже расположились за длинным прямоугольным столом.

Слева от стола, на небольшом отдалении, находился трон, на котором сидела бледная женщина в роскошном, украшенном сверкающими драгоценностями наряде и нервно теребила руками вышитый золотом платок. Справа от неё, слегка облокотившись рукой о трон, стоял Шейн. Увидев ребят, он им приветливо кивнул.

Взяв Сергея за локоть, Лёша подвёл его к трону и кашлянул, привлекая внимание королевы. Та не обратила на него никакого внимания, полностью сконцентрировавшись на своём занятии. Шейн нагнулся к ней и что-то шепнул на ухо. Женщина подняла голову и окинула стоящих перед ней людей пустым, лишённым всякой мысли взглядом.

– Ваше Величество, – пользуясь моментом, поспешил заговорить Алексей, – позвольте представить Вам нашего верного друга и союзника Эрафии мэтра Альколата Мудрого.

Он подтолкнул Сергея и тот, сделав шаг вперёд, отвесил вежливый поклон. Похоже, слово «Эрафия» вызвало в больном мозгу королевы какие-то ассоциации, её глаза блеснули, и она торжественно заговорила:

– Штандарт Эрафии должен внушать уважение и страх, нельзя позволить втоптать его в грязь. Мы должны выстоять, Эрафия не достанется врагу. Я и мой возлюбленный муж, Роланд, не посрамим славного имени династии Грифонхартов и первыми встанем на её защиту.

Произнеся последнюю фразу, Катерина опять опустила голову, а Сергей стоял, не зная что ему делать дальше. Выручил Шейн, он опять что-то шепнул королеве и та, не поднимая глаз, вяло вытянула вперёд ладонь. Сергей аккуратно взял её в свои руки, прикоснулся губами, а затем, пятясь спиной, отошёл чуть назад и, развернувшись, направился к дальнему концу стола, откуда Алексей призывно махал ему рукой.

Сев рядом с товарищем, он осмотрелся вокруг. Кроме знакомых ему персов-героев, за столом присутствовали ещё два непися, сидевших во главе стола, рядом с королевой. Один был уже знакомый ему пухляш в тоге, которого он заметил ещё на стадионе, а второго – похожего на кардинала Ришелье высокого мужчину, в чёрном с белым кружевным воротником камзоле, он раньше не встречал.

– Лёш, кто это такие? – негромко поинтересовался он у соседа, взглядом указывая в их сторону.

– Тот, что в чёрном, это герцог Маскарельский. Он временно исполняет обязанности короля, пока Алексор с армией по лесам шатается. А толстяк – второй король Претории Пуплий Калистус, – так же тихо ответил ему Алексей.

– А почему второй? У них что, два короля?

– В точку. Они раньше были консулами, первый консул и второй. А потом обиделись, что у других пацанов есть короли, а у них нет. И назвали себя королевством, а консулы стали королями. Теперь у них есть первый король и второй король.

Тут дверь распахнулась, и в зал ворвался Вешек. Увидев, что все уже в сборе, он беззвучно чертыхнулся и быстрым шагом приблизился к королеве. Та, среагировав на шум, подняла голову и начала было опять произносить свою речь, но парень грубо её прервал.

– Да, Ваше Величество, я помню. Вы и ваш возлюбленный Роланд, встанете и не посрамите.

Он буквально схватил руку королевы, поцеловал её, а затем, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился к столу. Шейн укоризненно посмотрел ему вслед, а Саня исподтишка погрозил кулаком. Но Вешек не обратил на это никакого внимания. Заняв свободное место, он закинул ногу за ногу и поинтересовался:

– Ну что, кого ждём?

– Уже никого, лорд Аламар, – сделав ударение на первом слове, ответил Шейн, – и, поскольку, все в сборе, позвольте мне начать.

Во-первых, от имени её величества я хотел бы поприветствовать всех собравшихся и поблагодарить за то, что вы приняли наше приглашение.

Ваше величество, – Шейн отвесил неглубокий поклон второму королю Претории, – Ваша светлость, – повернулся он к герцогу, – благородные лорды, – вежливый кивок в сторону героев.

– Я понимаю, что всех вас интересует вопрос, в чем кроется причина, из-за которой мы настояли на немедленном сборе. Поверьте, мы ни в коей мере не хотели испортить вам праздник, не позволив досмотреть до конца соревнования и конкурсы Олимпиады. К сожалению, обстоятельства, которые вынудили принять данное решение, весьма и весьма существенные и просто не оставили нам другого выхода. Безусловно, я их проясню, но позвольте начать издалека.

Как вы все знаете, чуть более года назад в наш мир пришла беда. Та жизненная сила, которая питает все сущее, его сок и кровь – мана, стала стремительно иссякать.

С самых первых дней лучшие умы всех наших королевств, такие как: Аллозиус Гнилоин, Альколат Мудрый, ваш покорный слуга и многие другие, отложив все свои дела, занялись изучением этого явления и поиском методов противодействия.

В начале, после первого резкого падения, отток временно стабилизировался, и у нас появилась надежда, что мир сам сможет справиться с этой бедой. Для этого имелись все основания. Наш мир сражался за свою жизнь, и в природе были запущены процессы, направленные на развитие живущих в нем существ и снижение их зависимости от маны.

К примеру, некоторые дети начали расти, у пары подростков появились усы, а одна овца даже родила!

– Ну и дура, – фыркнула Марина, – предохраняться надо было.

В зале воцарилось молчание, все недоуменно посмотрели на неё. Даже Шейн, поперхнувшись словами, застыл с полуоткрытым ртом. Первым пришёл в себя Вешек. Ехидно улыбнувшись сидевшей напротив девушке, он не менее ехидно произнёс:

– Леди Муразель, это была не такая овца, как некоторые, – тут он сделал многозначительную паузу, – это была такая зверюшка, – и, насмешливо глядя ей в глаза, проблеял, – бе-е-е-е!

Лицо Марины начала заливать краска, она стала приподниматься со стула, но, сумев себя сдержать, опустилась назад, так ничего ему и не ответив.

Шейн, чьи знания русского языка не позволяли вникнуть во все тонкости произошедшего диалога, прокашлялся и постарался вернуть внимание:

– С вашего позволения, я продолжу. К сожалению, наши надежды не оправдались. Эволюция – это достаточно долгий процесс. И этого времени, как оказалось, у нас нет. Буквально несколько недель назад, получив очень ценные результаты опытов, проводимых мэтром Гнилоином и, сопоставив их со своими исследованиями, я смог создать график снижения уровня маны.

– Лорд Инхам, а вам известно какими методами мэтр Гнилоин добывает эти «ценные результаты»? – опять прервала его речь Марина.

Лицо Шейна помрачнело. Похоже, Марина прикоснулась к одному из его самых больных мест. Секунду помолчав, он все-таки ответил:

– Да, леди Муразель, известно. Но это мой грех и только мне нести за него ответственность перед Богом, – от волнения его акцент усилился и он заговорил уже по-английски, – the hand of God is heavy, – но тут же, спохватившись, перевёл, – рука Господа тяжела, однако я очень надеюсь, что когда придёт мой час, Он сможет понять и простить.

– Ну да, – как бы вполголоса, но вполне различимо произнесла Марина, – у него ведь такая работа – понимать и прощать.

Шейн некоторое время помолчал, собираясь с мыслями, но, наконец, продолжил:

– Итак, график.

Взяв со стола какой-то свиток, он развернул его и, держа двумя руками, принялся пояснять:

– Здесь вы можете видеть две линии. Одна синяя, – прижав одним концом свиток к столу, клирик освободившейся рукой указал на зубчатую линию, напоминавшую кардиограмму страдающего острым сердечным заболеванием человека, – она демонстрирует временные отметки падения и роста маны в эфире.

Как вы видите, эта линия похожа на курс обмена валюты какой-нибудь страны с не очень здоровой экономикой, например, такой, как…, – тут Шейн, поняв, что слишком увлёкся, замолчал и, обведя взглядом героев, пояснил, – я имею в виду, что этот курс может падать, может иногда подниматься, но в целом, наблюдается стойкая тенденция к его постоянному снижению.

Именно такую тенденцию и изображает красная линия, – он провёл по ней пальцем, обозначив этим движением нечто наподобие спуска с достаточно пологого, но резко обрывающегося в конце склона, – здесь между собой соединены точки минимального значения.

Если вы обратили внимание, то имевшая место почти линейная зависимость в последний месяц начала резко падать вниз. Это ещё не геометрическая прогрессия, и я не могу точно предсказать когда наступит критическое значение, но, несомненно одно – счёт уже идёт не на годы и не на месяцы. Счёт идёт на недели, а может быть даже и на дни.

Он обвёл собрание взглядом. Неписи восприняли данное заключение достаточно спокойно, по-видимому, им это уже было известно, а вот герои зашушукались.

– Лорд Инхам, а почему вы озвучили эту информацию только сейчас? – выразил, наконец, общее недоумение Санек.

– Причина, по которой мы не сделали эти знания общедоступными, думаю понятна. Скажите людям, что завтра конец света, и они устроят его сегодня. Почему мы не сообщили вам…, – Шейн сделал паузу, как бы задумавшись, а затем задал встречный вопрос, – лорд Тарек, скажите, а что бы вы сделали, узнав об этом две недели назад?

Теперь настала Санина очередь задуматься.

– Ну, я не знаю, наверное, следовало бы предпринять какие-то решительные действия.

– Какие именно? – не отставал от него клирик.

– Санек обвёл взглядом друзей, как ждущий подсказки ученик, но, не дождавшись помощи, просто пожал плечами.

– В этом-то все и дело. После провала Великого Похода, когда все убедились, что тактика массированного удара себя не оправдала, мы не сидели сложа руки.

К Чертогам Бога был направлен небольшой отряд эльфийских рейнджеров. Эльфы сумели, не вступая в стычки с варварами, скрытно пробраться через их территорию и достигнуть цели.

Информация, с которой они вернулись, была настолько же бесценной, насколько и обескураживающей. Само здание было окружено стеной, как они это назвали, «тёмного огня». Чёрная похожая на туман субстанция колыхалась вокруг него, лишь изредка обнажая башенные шпили.

Они сумели заметить, что в эти редкие моменты уровень маны резко повышался. Настолько, что её поток можно было физически ощутить, даже не предпринимая никаких действий. Тем самым подтвердив наши предположения, что именно Чертоги Бога являются источником маны для нашего мира.

Но, чтобы предпринять какие-то действия или хотя бы понять причину происходящего, требовалось проникнуть во внутрь. А это им не удалось. Всё, чем они пытались коснуться этого тумана, бесследно исчезало. Копья, ветки деревьев, камни, стрелы, зачарованные стрелы – всё.

Один из разведчиков попытался просунуть туда свою руку. Назад он вытащил её без кисти, как будто ту срезало …, – Шейн на секунду замолк, подыскивая сравнение, но, так и не найдя подходящего, продолжил, – как будто её никогда и не было. На культе не осталось даже крови, просто гладкая кожа.

Исходя из всего этого, мы сделали закономерный вывод, что ничто или никто из нашего мира не сможет проникнуть сквозь эту таинственную завесу. Таки образом возник парадокс – чтобы снять завесу, требовалось через неё пройти, а чтобы пройти, требовалось её снять.

До недавнего времени эта задача казалась неразрешимой. И в том, что мы скрывали эту информацию, не было злого умысла. Жизнь человека, который знает о своей неминуемой кончине, и жизнь человека, который умрёт вместе с ним, но ещё об этом не догадывается – это две разные жизни.

Если можно было бы хоть что-то предпринять, мы, несомненно, попросили, даже потребовали помощи. Но что могли сделать вы, кроме того, как провести остаток своей жизни в бесполезных терзаниях? Ничего. Поэтому мы приняли именно такое решение.

И все, что нами при этом двигало, так это стремление избавить вас от того груза, который даёт подобное знание, подарив чуть больше счастливых дней, чем их у нас осталось. Я, хоть и не так давно живу с этим, но поверьте мне, лорд Тарек, ноша эта нелегка.

Утомлённый столь продолжительной речью Шейн протянул руку к стоящему на столе кубку с вином и, поднеся его ко рту, сделал жадный глоток. В зале стояла напряжённая тишина. Все молча обдумывали услышанное.

– Вы сказали, что решения не было до недавнего времени? – дождавшись пока оратор поставит свой кубок на место, нарушил тишину герцог Маскарельский.

– Вы верно уловили суть, Ваше сиятельство, – Шейн поклонился в его сторону, – именно что до недавнего времени, а точнее, до сегодняшнего дня. Но позвольте продолжить мой рассказ.

День и ночь мы с коллегами ломали головы над решением этой задачи. Мэтр Альколат Мудрый выдвинул теорию, что раз эта пелена уничтожает саму сущность нашего мира, то, следовательно, она ему не принадлежит. И поскольку подобное следует уничтожать подобным, то для борьбы с этим явлением нам требуется нечто схожее, нечто такое, что не будет принадлежать нашему миру, но при этом не будет ему настолько враждебно.

Не все с ним согласились, но эту теорию приняли как рабочую. И пока остальные коллеги искали иные пути спасения, мэтр Альколат полностью сконцентрировался на этом варианте.

Буквально пару недель назад я получил от него письмо, в котором он сообщал, что у него появились все основания полагать, что находится на верном пути. Альколат не посвятил меня в подробности, но обещал написать, как только у него появятся первые результаты.

А затем он пропал. После долгого отсутствия известий я послал гонца в его башню, но слуги сообщили, что мэтр их покинул и отбыл в неизвестном направлении. Другие маги тоже были не в курсе его местонахождения.

И каково же было моё удивление, когда сегодня днём я встретил Альколата неподалёку от Колизея. Ещё больше я удивился, когда мэтр меня не узнал.

Сперва я решил, что в результате проводимых экспериментов произошло непоправимое, и он потерял память, но дальнейшие расспросы прояснили ситуацию.

В теле Альколата Мудрого находился совсем другой человек, – сделав драматическую паузу, Шейн театральным жестом указал на Сергея и произнёс, – разрешите вам представить, это Сергей, человек из другого мира!

Взгляды присутствующих сконцентрировались, на парне, и тот почувствовал себя не очень уютно. А Шейн между тем продолжил свой рассказ.

– Переговорив с Сергеем, я мгновенно отправил гонца в башню Альколата, и буквально через пару часов, благо она находится на самой границе Эрафии, мне доставили его дневник.

Изучив последние записи, удалось выяснить, что мэтр Альколат нашёл весьма изящное решение стоящей перед ним задачи. Добыв заклинание призыва демона, он модифицировал его, заменив на призыв существа с божественного плана, плана бытия, который принадлежит самому Витале!

Но, насколько я понял, в результате призыва что-то пошло не так. К сожалению, в записях не было самого заклинания, да и будь оно там, мало кто обладает достаточными знаниями, чтобы проанализировать его и понять в чем была ошибка.

Я могу предположить два варианта: либо произошёл обмен сущностей, либо мэтр Альколат пожертвовал своим телом, таким образом, предоставляя нам путь к спасению. Пути Господни неисповедимы, но будем надеяться на лучшее.

Шейн молитвенно сложил руки на груди и склонил голову. А толстенький преторианец приподнялся со своего кресла и, изумлённо уставившись на Сергея, спросил:

– Так ты что, Бог?

– Нет, Сергей человек, – ответил вместо него Шейн, – такой же человек, как и мы с вами. Но у него есть одна особенность, в отличии от нас, если мэтр Альколат не ошибался, он способен проникнуть сквозь «тёмный огонь» и попасть в Чертоги Бога. Именно его появление и есть та причина, по которой я настоял на немедленном созыве этого собрания.

Разослав приглашения, все оставшееся до вашего прибытия время я посвятил разработке плана, который сейчас хочу предложить. Да, я понимаю, что, возможно, он несовершенен, что у каждого из вас есть помощники и советники, которые могли бы его значительно улучшить или дополнить. Но времени на это нет, необходимость ломает все правила, решение надо принимать здесь и сейчас.

Итак, мой план заключается в следующем: поскольку тактика проникновения малой группой себя оправдала, предлагаю создать небольшой отряд, единственной целью которого будет довести Сергея до Виталиных владений.

Отряд должен быть хоть и небольшой, чтобы не пострадала скрытность передвижения, но в то же время достаточно мощный, чтобы можно было отбиться от противника в случае обнаружения. Добиться такого баланса можно будет, составив его из лучших героев нашего мира.

После того, как отряд достигнет цели, Сергей должен будет попасть вовнутрь, а дальше …, а дальше по ситуации. Что будет ждать его там, предугадать не может никто.

Закончив говорить, Шейн сел на своё место и опять потянулся к вину. Видно было, что это выступление, да ещё и на чужом языке далось ему не просто. На лице клирика выступили капельки пота, а рука держащая бокал слегка подрагивала.

В зале воцарилось драматическое молчание, лидеры собравшиеся здесь государств и фракций напряжённо обдумывали предложение, от принятия которого напрямую зависела их дальнейшая жизнь и само существование принадлежавшего им мира. Молчание затягивалось.

– Ваш план, лорд Инхам, достаточно авантюрен, рискован сверх меры и абсолютно не продуман. Начиная от того, сможет ли отряд добраться до места, кончая тем, что они будут делать, если не смогут пробиться сквозь завесу.

Да и что будет делать наш гость, если ему это все же удастся, тоже не ясно. Когда на кону стоят такие ставки, план должны исключать любую случайность. Иметь не один, а несколько запасных вариантов.

– Yes Your Highness, stakes that we are gambling are frighteningly high, but…, – от волнения Шейн опять перешёл на английский, но даже не заметил этого.

– Подождите, я не закончил, – жестом оборвал его герцог, даже не вслушиваясь в слова, – но у вашего плана, лорд Инхам, есть одно несомненное достоинство, которое перевешивает все его недостатки.

Насколько я понимаю, – его высочество обвёл зал взглядом и, сделав паузу, спросил, – он единственный? – не дождавшись ответа, герцог воспринял это как молчаливое согласие и продолжил, – лорд Инхам, от имени его величества короля Аркании Алексора I, я принимаю ваш план.

– Именем Сената и народа Претории я, Пуплий Калистус Цезарь Секундус, поддерживаю данное решение. – Вскочив на ноги, торжественно произнёс преторианский король.

Герои-игроки пусть и не с таким пафосом, но тоже дружно одобрили план своего лидера.

– Ну что ж, – опять взял инициативу в свои руки герцог, – тогда у меня будут несколько вопросов и одно уточнение. Во-первых, мы так и не поинтересовались у нашего гостя, согласен ли он принять участие в этом походе?

– А куда он денется? – ответил вместо Сергея Алексей. – В случае гибели нашего мира, он тоже погибнет. Ведь его тело принадлежит местному жителю и не сможет функционировать без маны. Так что мы с ним теперь в одной лодке, и он также заинтересован в успехе предприятия, как и все остальные.

Серёга молча развёл руками в стороны, подтверждая сказанное.

– Хорошо, – кивнул герцог, – тогда у меня будет одно уточнение по поводу состава участников. Поскольку промедление подобно смерти, и это не просто красивые слова, то лучших героев наших королевств предлагаю выбирать из числа тех, кто приехал на Олимпиаду. Чтобы завтра, с рассветом, они могли отправиться в путь.

Это предложение тоже было единогласно утверждено.

– Отлично. И, наконец, последний и боюсь самый сложный вопрос. Кого мы назначим руководителем отряда?

Присутствующие стали переглядываться между собой, но предлагать кандидатуру никто не спешил. Молчание стало затягиваться.

– О нет, только не он! – наконец, не выдержала Марина и, обхватив голову руками, почти легла на стол.

Глава 26. Команда мечты, или восемь «друзей» Эрика Рыжебородого

На Марину посмотрели с пониманием, и хотя никаких имён названо не было, похоже, что все, кроме Сергея, понимали о чем, или точнее, о ком идёт речь. Опять возникла пауза.

– Я полностью согласен с леди Муразель, – наконец, решился поддержать её Санёк, надо поискать кого-нибудь другого.

– Мне бы тоже этого не хотелось, – согласился с ними герцог Маскарельский, – но кто, если не он? Есть другие предложения?

– О ком это они? – шёпотом поинтересовался Сергей у своего соседа, – случайно не о Волдеморте?

– Каком Волдеморте? – не понял его шутки Алексей.

– Который из «Гарри Поттера». Ну тот злодей, чьё имя нельзя было произносить вслух, – пояснил Серёга.

– А-аа, – потянул Лёша, – ты об этом. Нет, у нашего злодея имя есть, и зовут его Эрик Рыжебородый. Лучший рейд-лидер этого мира, герой Великого Похода и обладатель настолько скверного характера, что без крайней необходимости иметь с ним дело не желает никто. Только боюсь сейчас именно такой случай.

– Все-таки Эрик? – поддержал его опасения герцог, обведя взглядом потупившихся героев. – Ну что ж, если не высказаны противоположные мнения, то и выбирать не из чего. Значит, так тому и быть. Лорд Инхам, – обратился он к Шейну, – не были бы вы так любезны, послать кого-нибудь за Рыжебородым. Думаю дальнейшее обсуждение следует проводить в его присутствии.

– В этом нет необходимости, Ваша светлость. Я догадывался, какое решение будет принято, и взял на себя смелость заранее пригласить Эрика. Он уже ожидает.

Шейн подошёл к двери, взялся за ручку, но не стал её открывать, а повернувшись в сторону зала, произнёс:

– Об одном попрошу вас, помните о сдержанности. Характер у нашего кандидата тяжёл, но от кого много требуют, тому и многое позволено. А важность того, что мы ему хотим поручить, не поддаётся оценке, соответственным должно быть и наше терпение. Так давайте же терпеливо переносить то, что не дано нам исправить.

Выйдя за дверь, он уже через несколько минут вернулся назад, но не один, а в сопровождении гротескного коротышки. Следующий за ним гном был почти квадратного телосложения – метра полтора ростом и не менее метра в ширину.

Лицо его несло на себе печать суровой мужской твердожопости и почти полностью было покрыто густой рыжей бородой, а из-под таких же рыжих бровей на собравшихся недовольно глядели маленькие сердитые глазки.

Подойдя к столу, он остановился, кивнул в сторону королевы, и, обведя взглядом собравшихся, коротко бросил:

– Ну?

– Уважаемый Эрик, причина, по которой я оторвал вас …

Шейн коротко стал вводить гнома в суть стоящей перед ним задачи. Быстро уяснив, что от него требуется, тот резко прервал клирика.

– Значит, я должен доставить эту «тряпку», – он указал своим мясистым пальцем в сторону Сергея, – к Чертогам Бога живым и невредимым, и в этот раз армии со мной не будет?

– Да, – подтвердил Шейн, – отряд должен быть небольшим. Чем меньше будет его состав, тем больше шансов незаметно проскользнуть под носом у варваров. Но в то же время, он должен быть достаточно силен, чтобы дать отпор в случае если возникнут проблемы. Поэтому я думаю, что в отряд обязательно надо включить …

– Тут кто-то думает, что он думает и высказывается о том, про что его не спрашивают. Только кого надо будет включить в отряд, а кого не надо, думать буду я, и это не обсуждается, – не терпящим возражения голосом оборвал его гном.

– Безусловно, уважаемый Эрик, безусловно. Перед вами стоит титаническая задача и право выбирать исполнителей, способных её решить, тоже принадлежит вам. Но вы ведь не откажитесь взять с собой проводника, который уже проходил этой дорогой и сможет вам указать кратчайший путь? – ничуть не обескураженный грубой, граничащей с оскорблением отповедью спросил у него клирик.

Гном нехотя кивнул и уточнил:

– Двух проводников.

– Разумно, – не стал возражать Шейн, – кроме того, ваша задача состоит только в том, чтобы довести отряд до указанного места. Поэтому, в отряде должен быть кто-то из учёных мужей, которому вы передадите бразды правления после её выполнения.

Учитывая, что мне с самого первого дня пришлось заниматься этой проблемой, а если принять во внимание, что я ещё и неплохой целитель, который вам обязательно понадобиться во время похода, то просто не могу представить на этом месте никого другого, кроме себя.

Эрик опять кивнул.

– Если же случиться то, чего мы так хотим избежать, а именно – сражение, бить надо будет быстро и мощно и без магии тут не обойтись. Маг света Лорд Аламар – сильнейший маг Эрафии, а возможно и всего мира, по моему мнению, является лучшим кандидатами на это место. А как вы считаете, уважаемый Эрик?

Делая гному предложения, от которых тот не мог отказаться, похожий на дьявола-искусителя Шейн как по нотам разыгрывал пьесу, в которой сам он был Мефистофелем, а роль доктора Фауста досталась простодушному коротышке, которому ничего не оставалось, как опять согласиться.

– Кроме того, для проникновения через пелену, нам, с большой степенью вероятности, понадобится маг Смерти. Предлагаю взять с собой леди Тамику, – продолжил свою игру Шейн.

– Бабу в отряд не возьму, – вырываясь из-под гипнотического воздействия клирика, решительно ответил Эрик.

– Понимаю вас, – не обращая внимания на возмущённый взгляд Лены, кивнул Шейн, – но некромант в отряде все же необходим. Предлагаю тогда рассмотреть кандидатуру мэтра Гнилоина. Может быть он и не настолько силен в боевой магии, как леди Тамика, но тоже очень квалифицированный специалист.

Судя по тому, как скривилась бородатая физиономия гнома, подобное предложение не вызвало у него энтузиазма. Он оценивающе взглянул на Лену и, примиряясь с неизбежным, спросил:

– Книга магии с собой?

Лена молча похлопала рукой по переброшенной через её плечо небольшой кожаной сумке.

– Позвольте и мне добавить, – верно поняв суть разыгрываемого спектакля, вмешался в разговор герцог, – если придётся вступить в ближний бой, то магам понадобиться охрана.

Я нисколько не сомневаюсь, что один из самых стойких бойцов Аркании – Эрик Рыжебородый и сам способен встретиться лицом к лицу с любым врагом, но он командир и должен избегать риска.

Поэтому, хотел бы порекомендовать на это место одного из своих телохранителей. Как вы понимаете, охрану второго лица в государстве кому попало не доверят, такая должность сама по себе уже о многом говорит. Если мы собираем лучших из лучших, то он, несомненно, один из них. Позвольте мне его пригласить.

Не дожидаясь ответа, герцог поднялся со своего места, подошёл к двери и, открыв её, отдал короткое распоряжение, а затем, посторонившись, пропустил в зал закованного в доспехи рыцаря.

– Сэр Эдуард, – представил он своего протеже, – несмотря на молодость, один из опытнейших воинов нашего королевства.

– Сэр Эдуард …? – вопросительно произнёс гном, с недоверием изучая почти детское лицо «одного из опытнейших воинов».

– Сэр Эрик, я ещё не заслужил себе прозвище, – слегка заикаясь от волнения, заговорил рыцарь, – но я приложу …

Только узнать, что и куда он собирается приложить, собравшимся было не суждено. Его речь прервал вскочивший со своего места Вешек.

– Не правда! – горячо вскрикнул поляк, привлекая к себе всеобщее внимание. – Заслужил! Я сражался плечом к плечу с сэром Эдуардом в битве на реке Глумурии и могу лично свидетельствовать о его доблести и отваге. В тот день он дважды спас мою жизнь и уже за одно это достоин любой награды. Прозвище, это самое меньшее, что он заслужил, и что я могу ему дать.

– Сэр Эдуард, – торжественно проговорил Вешек, – за спасение жизни командира, я, лорд Эрафии – Аламар, данной мне властью, дарую тебе прозвище. Отныне ты будешь зваться сэр Эдуард … – он задумался, подбирая подходящее слово, а Марина громким шёпотом подсказала, – Суровый.

Вешек, который не настолько был знаком с культурой своей второй родины, чтобы догадаться о подвохе благодарно ей кивнул.

– Сэр Эдуард, ты беззаботен и весел в жизни, но беспощаден и суров в бою. Отныне твоё прозвище – Суровый.

А затем, подойдя к вставшему на колено рыцарю, помог тому подняться и крепко обнял.

Гладкие щеки сэра Эдуарда от счастья и волнения покрылись румянцем. Он начал что-то говорить о том, что будет достоин и не посрамит, но его уже не слушали. В зале началась молчаливая истерика.

Санек громко хрюкнул. Обнажив свои клыки, заулыбалась Лена. Лёша, закрыв лицо руками, трясся в приступе беззвучного хохота и только Марина, с абсолютно невозмутимым видом, откинулась на спинку кресла и нарочито хриплым, «бульдог-харламовским» голосом пропела:

– Эх, Маскарель, Маскарель, хочешь – купайся, а хочешь – пей.

Ничего не понимающие неписи, а также Вешек с Шейном с удивлением смотрели на развеселившихся героев.

– Лорд Гервульф, вы заметили в происходящем нечто смешное? – поинтересовался герцог, глядя на вытирающего слезы Алексея.

– Нет, нет, Ваша светлость, что вы. Просто ночь была тяжёлой, – демонстративно потирая красные от слез глаза, ответил ему Лёша.

– Преувеличения и излишества к добру не ведут, а лорд должен подавать пример своим подданным, – назидательно заметил герцог, проходя к своему месту. – Сэр Эдуард, вы тоже можете остаться, – добавил он, усаживаясь в кресло.

– Ну что ж, раз с сэром Эдуардом Суровым мы решили, то двинемся дальше, – продолжил Шейн, вызвав своими словами ещё один приступ веселья, – а дальше, вам понадобится хороший лучник. Думаю, что обладающая классом «рейнджер», а также полная олимпийская чемпионка – леди Муразель, не вызовет ваших возражений и достойно впишется в отряд.

– Ещё одна баба? Видел я как она сегодня сиськами трясла, – насмешливо глядя девушке в глаза, отозвался на это предложение гном.

Марина, не поддавшись на провокацию, молча выдержала его взгляд, и только покрасневшее лицо, как будто она находилась в процессе родов чего-то большого агрессивного и покрытого ядовитыми шипами, выдавало, каких усилий ей стоило сдержаться.

Но эта выдержка принесла результат. Похоже, подобная бесцеремонность была всего лишь тестом на вшивость, и девушка его прошла.

– Ладно, стреляешь ты тоже неплохо, – признал очевидный факт коротышка, – да и должок у меня перед тобой есть. Ты в отряде.

– Вот и отлично! – обрадовался Шейн. – Полагаю, на этом формирование отряда можно закончить и приступить к обсуждению деталей похода.

– Стоп, – поднял руку Эрик, поняв, что его обвели вокруг пальца, – а кого я тогда буду выбирать?

– Нам ещё понадобится разбойник, – подсказала ему Марина.

– Точно! – и, жестом остановив порывающегося что-то сказать Шейна, объявил, – мне нужен Тристан Блудливый Пёс и никто другой.

– Но ведь он сейчас в заключении! – воскликнул сер Эдуард.

– Вы его знаете? – повернулся к нему герцог.

– Да, Ваша светлость, это достаточно известная личность. Обладает репутацией лучшего в своём классе воина и непревзойдённого покорителя женских сердец. В данное время отбывает наказание в городской тюрьме Маскареля.

– И за какие прегрешения он туда попал? – поинтересовался его светлость у своего охранника.

– Переспал с дочками членов городского магистрата.

– У всех членов магистрата есть молодые и красивые дочки? – удивлённо приподнял бровь герцог.

– Тристан не очень разборчив, – потупив глаза, ответил ему сэр Эдуард.

– И что, у всех именно дочки?

Щеки рыцаря снова покрылись юношеским румянцем.

– Ваша светлость, я не очень точно выразился, в этом вопросе он иногда бывает совсем не разборчив, – совсем смутившись, пояснил он своему сюзерену.

– И они все согласились? – казалось, изумлению герцога не было предела.

– Он ещё и очень настойчив, – совсем покраснев, закончил свои объяснения сэр Эдуард.

– М-да, – задумчиво протянул герцог, постукивая кончиками пальцев по столу – можно было и по прозвищу догадаться. Может вы выберете кого-нибудь другого? Мне кажется, что брать такого человека на столь ответственное задание – большая ошибка, – обратился он к гному. Но Эрик лишь отрицательно помотал головой.

– Ваша светлость, – умоляющим голосом произнёс Шейн, – вспомните, что стоит на кону.

– Я, конечно, смогу обосновать необходимость такого шага перед его величеством, но что я скажу достойнейшим членам городского совета? – сокрушённо покачал головой герцог. – Но вы правы, ставки действительно высоки, а значит…, – он вытянул из стоящего перед ним канцелярского набора лист пергамента, макнул перо в чернильницу и что-то быстро написал.

– Вот, – протянул он свиток Шейну, – здесь помилование для этого блудливого пса, написанное от имени его королевского величества.

– Благодарю вас, Ваша светлость, – Шейн принял свиток из его рук, – я немедленно пошлю за …, – он запнулся, видно было, что ему неприятно произносить прозвище разбойника, и он заменил его эвфемизмом, – за вышеупомянутой личностью.

Леди Муразель, – обратился клирик к девушке, – вы позволите воспользоваться вашим драконом? К сожалению, мой грифон не выдержит двоих седоков.

Марина согласно кивнула и Шейн, вернув ей благодарный кивок, направился к двери, но, не дойдя до неё пару шагов, остановился, как будто что-то вспомнив.

– Ваше Величество, – обратился он ко второму королю Претории, – совсем забыл, дело в том, что у леди Муразель образовалось некоторое недопонимание с сенатом Тририума. Не возникнут ли у наших героев из-за этого какие-либо трудности? Это чистое недоразумение, леди Муразель никоим образом не желала причинить вред городу, и я могу полностью за неё поручиться.

– Наслышан о её подвигах, – укоризненно взглянув на Марину, произнёс король, – но сейчас не время разбираться, его высочество прав, ставки в самом деле высоки. Леди Муразель, все обвинения с вас будут сняты, я отдам соответствующий приказ прокуратору Марку Амбибулу.

– Пуплий, ты отдашь ему ещё один приказ, – не став утруждать себя званиями и титулами обратился к нему гном, – перед тем, как мы выступим, прокуратор должен будет нанести отвлекающий удар по варварам в том месте, которое я ему укажу. А ты, лорд, – он повернулся к Шейну, – обеспечишь нам корабль на завтра. Все, завтра, через час после рассвета, всем быть в порту.

И развернувшись на своих коротеньких ножках, лучший рейд-лидер мира, смешно переваливаясь из стороны в сторону, направился в сторону выхода.

– Я бы с удовольствием отдал другой приказ, – глядя на захлопнувшуюся за ним дверь, мечтательно проговорил преторианский король, – например, отрезать этому карлику его наглую рыжую бороду вместе с головой. Но, к сожалению, даже Цезарю многое непозволительно, хотя ему и дозволено все.

Выдав эту глубоко философскую мысль, его пребывающее в расстроенных чувствах величество, поднялся и, даже не попрощавшись, покинул зал.

Вслед за ним, кивнув на прощание, вышел и герцог вместе со своим телохранителем.

Шейн направился было за ними, но задержавшись перед дверями, обернулся и, не выходя из роли, обратился к начавшим было подниматься героям.

– Многоуважаемые лорды и леди. До меня дошли слухи о том, что у вас имелись некоторые планы на сегодняшнюю ночь. Не буду вам читать нотаций и рассказывать про нравственные аспекты запланированного мероприятия. Вы уже взрослые люди и должны сами понимать всю аморальность такого поведения. Но прошу принять во внимание, что у многих из вас на завтра намечен ранний подъем, да и день обещает быть нелёгким.

Произнеся это, Шейн ещё минуту строго смотрел на ребят, а затем покачал головой и продолжил свой путь.

Когда он вышел за дверь, герои начали переглядываться между собой, пытаясь определить, кто же их сдал. Наконец, все взгляды скрестились на продолжавшем сидеть Вешеке.

– Лорд Аламар, – не предвещавшим ничего хорошего голосом обратился к нему Санек, – а вы не ничего хотите нам объяснить?

И, судя по тону, которым была произнесена эта фраза, у парня намечался очень неприятный разговор со своими друзьями.

Глава 27. Пир у прокуратора

Морское путешествие Сергей запомнил плохо. Всю жизнь он считал, что у него отличный вестибулярный аппарат, но плавание на утлом деревянном судёнышке быстро доказало обратное.

Вскоре после того, как корабль покинул гавань, кристально чистое утреннее солнышко затянуло облаками, и погода стала меняться. Парус наполнился ветром, корабль накренился, а затем началась сильнейшая качка, судно то вздымалось на волнах, то стремглав проваливалось вниз. Кормчий отдавал какие-то приказы, по палубе взад и вперёд сновали матросы, натягивали канаты, вращали рею, поднимали и спускали паруса, только толку от этого было немного.

Уже через пару часов парня начало мутить, и почти все путешествие он провёл в трюме, в полумраке которого его позеленевшее лицо не так бросалось в глаза. Лишь изредка Сергей появлялся на палубе, чтобы перевалиться через борт и, проведя в таком положении некоторое время, шатаясь вернуться обратно.

Хотя, возможно, проблема была и не в нём, а в доставшемся ему в наследство теле. Но его предыдущий владелец был вне зоны досягаемости, и задать ему этот вопрос не представлялось никакой возможности.

Кроме него, на палубе почти не появлялся и Эрик Рыжебородый. Вероятно, он также пал жертвой морской болезни, но гордый гном, скорее всего, стыдился подобной слабости и почти все время проводил в выделенной ему каюте. Так что, утверждать это наверняка было невозможно.

Остальные герои тоже редко поднимались наверх. Хотя тут дело было не в плохом самочувствии. Просто палуба была маленькая, делать там было нечего, кроме как путаться под ногами у проносившихся по ней матросов, поэтому путешествие не доставляло удовольствия никому, кроме одного персонажа.

Сменивший неуютную атмосферу маскарельской тюрьмы на свободу и свежий морской ветер Тристан Блудливый Пёс чувствовал себя великолепно. С первых же дней плавания он стал оказывать назойливые знаки внимания женской части экспедиции. Попытки его отшить ни к чему не приводили.

Сэр Эдуард оказался прав, в поисках большой и чистой любви Тристан был невероятно настойчив.

Марина, которую уже начинало подташнивать от его вульгарных комплиментов, была близка к тому, чтобы убить этого, как она выражалась, «сердцееда на букву Б», но жизнь любвеобильного разбойника была спасена выползшим из своей норы гномом.

Хмуро посмотрев на вьющегося вокруг девушек ловеласа, тот пообещал лишить его достоинства, но не так, как это имеют в виду благородные люди, а в самом прямом – оторвать и выбросить за борт. Тристана внял предупреждению. Он не первый день был знаком с Эриком и имел возможность убедиться, что слова у того редко расходятся с делом.

Вряд ли Блудливый Пёс окончательно похоронил свои планы, не тот это был человек, да и сальные взгляды, которыми он провожал прогуливающихся по палубе леди, свидетельствовали об обратном, но какие-то правила приличия он все же начал соблюдать и барышням больше не докучал.

Более или менее в себя Сергей пришёл только к вечеру, когда корабль уже вплотную приблизился к преторианскому берегу. Опершись руками о борт, он стоял на палубе и с удивлением рассматривал убогие деревянные постройки небольшого портового городка. Не так должен был выглядеть город из игры, созданной по мотивам древнеримской истории, совсем не так.

– Ты как? – положив руку на его плечо, участливо поинтересовалась подошедшая сзади Марина.

Сергей неопределённо пожал плечами.

– Вроде нормально.

– Что, не впечатляет? – проследив за его взглядом, спросила девушка и, не дождавшись ответа, продолжила, – а что ты хотел? Это ведь полностью рукотворный город. В игре у преторианцев морское побережье отсутствовало, и портов соответственно тоже не было. Вот и пришлось строить все своими руками. Торговать-то надо. Знаешь, как мы его прозвали? Архангельск. Преторианцам понравилось, теперь это официальное название.

Название городу действительно подходило. Обнесённый деревянным частоколом, с такими же деревянными, построенными в деревенском стиле, домиками. Вдоль берега располагались длинные ангары и неизменные спутники портовых городов – питейные заведения. Разве что обязательного атрибута древнерусских городов – златоверхих храмов не наблюдалось.

Но полюбоваться городком не удалось. Возле причала их уже ждал почётный караул – около сотни тяжеловооруженных всадников. Героев усадили на коней и, миновав ворота, они под надёжной охраной кавалеристов двинулись по направлению к Тририуму.

Ведущая через лес мощёная камнем дорога, как и сам город была рукотворной, но по качеству практически не уступала своим нарисованным аналогам. А по ширине даже превосходила их.

Путь оказался не очень долгим, и примерно через час они уже достигли цели. Но полюбоваться преторианским городом тоже не получилось. Герои находились в самом центре конной кавалькады, которая, миновав ворота, двинулась прямо к дворцу прокуратора. Разглядеть что-либо из-за спин плотно окруживших их катафрактариев не представлялось возможным.

Возле входа во дворец их уже ожидали. Наряженный в зелёную подпоясанную вишнёвым поясом тогу привратник, поклонившись, пригласил гостей во внутрь.

Пройдя через полутёмный украшенный батальными полотнами и статуями обнажённых мужчин и женщин коридор, они очутились в шикарно обставленном зале, весь центр которого был занят небольшими установленными в форме буквы П столиками. К каждому из них примыкал покрытый жёлтым покрывалом топчан с круглыми выполненными в виде продолговатого валика подушками.

Используя их как опору, на топчанах в свободных расслабленных позах, смеясь и переговариваясь между собой, расположилось несколько десятков наряженных в разноцветные тоги мужчин и женщин.

А во главе стола, на роскошном подбитым красным бархатом лежаке, изнывая от духоты этого не по-весеннему жаркого дня, возлежал сам хозяин – первый и пока единственный прокуратор Тририума, всадник Марк Амбибул Туллон.

Прокуратор был тощ и абсолютно лыс. Его скоблёная голова высовывалась из под ярко-красной накидки, а вокруг тонкой шеи был намотан шарф, с широкой пурпурной оторочкой и свисающей с него бахромой.

На мизинце красовался огромный золотой перстень, с припаянными к нему железными звёздочками. А чтобы выставить напоказ и другие свои драгоценности, он обнажил до самого плеча правую руку, украшенную несколькими золотыми обручами и широким браслетом с отполированной до блеска бляхой из драконьей кости.

Левой рукой всадник лениво ковырялся в зубах серебряной зубочисткой и слушал выступление поэта, который, вытянув вперёд правую руку, что-то угрожающе декламировал.

– Друзья мои, – произнёс прокуратор, заметив прибывших, – не хотел я сегодня устраивать этот пир, но и не поприветствовать вас не мог. Позвольте мне только дослушать Флавия, – отложив в сторону зубочистку, Марк Амбибул вяло махнул рукой в сторону свободных столиков, заставленных лёгкими закусками.

Хотя лёгкими их можно было назвать с очень большой натяжкой. На каждом из столов находилась фигурка бронзового ослика с переброшенными через спину корзинами, в которых лежали с одной стороны зелёные, а с другой черные оливки. Над ослом возвышалось серебряное блюдо с соусом из мака и мёда, в середине которого кучкой были выложены какие-то непонятные, обжаренные до румяной корочки грызуны.

Ещё там были горячие колбаски на серебряной решётке, а под решёткой – очищенные от косточек сливы и гранатовые зерна.

Не страдающему грехом обжорства человеку, такие закуски вполне могли заменить полноценный ужин.

Расценив жест хозяина как приглашение, герои расположились на лежаках и принялись внимать поэту, который сложным пятистопным ямбом, напоминавшем детскую считалку, в которой на десятый день все умирают, перечислял имена и достоинства каких-то богов.

Уловить суть никак не удавалось. Или из-за того, что слушали они не с самого начала, или по причине полной бездарности стихотворца. Судя по кислой физиономии прокуратора, вероятнее всего было последнее.

Тот ещё некоторое время сдерживался, но вскоре ему это надоело и, схватив со столика сливу, он запустил ей в декламатора, попав тому прямо в голову. Это послужило сигналом для остальных гостей. В незадачливого поэта со всех сторон полетели остатки еды, кости и даже несколько неизвестно как здесь оказавшихся камней.

Флавий, по-видимому, уже привычный к такого рода оценке своих талантов, не растерялся и, ловко перескочив через столики, спрятался за спиной у хозяина.

– Скажи, пожалуйста, ну что это за болезнь у тебя такая? – расстроенным голосом обратился к нему прокуратор, – неполных два дня провёл я с тобою, и за это время ты произнёс больше поэтических слов, чем человеческих. И ладно бы толк в них был, так ведь нет, обделили боги тебя талантами. Неужто сам этого не замечаешь?

– Хоть даже и коню понятно, что Флавий не поэт, но это скрыто от глаз его, – вмешался один из гостей, – ну посуди сам, Марк, разве мог бы кто-нибудь творить, зная, что бездарен? Не будь ворона в восторге от своего голоса, она бы и не каркала.

Флавий обернулся к говорящему, и в глазах его засветилась та тоскливая ненависть, какая бывает только у поэтов, в присутствии которых ругают их стихи.

– Если ты, Помпилиус, утверждаешь, что даже коню понятно, что я не поэт, – заговорил он обиженно, – то ты с конём вполне себе пара. А вот я поэт и не могу по-другому.

– В этом ты подобен мухе, – иронично ответил ему оппонент, – она тоже не может не жужжать и не биться об стекло. Зачем? Ни зачем. Просто иначе не может.

Вот так и ты все бьёшься и бьёшься, даже не осознавая всю пустоту своих действий. Так чем ты от неё отличаешься? Да ничем. По сути, ты просто глупая муха! – довольный найденным сравнением, Помпилиус громко расхохотался.

– Чего ты гогочешь как баран? – не на шутку разъярился поэт, – смешно ему, видите ли. Не нравится мои стихи? Но почему же ты сам ничего не напишешь? Ты не нашего десятка, вот и смеёшься над речами бедных поэтов. Если бы я возлежал рядом с тобой, уже б давно заткнул твою блеялку. Хорош фрукт – сам ничего не может, а ещё смеет издеваться над другими!

Право, меня нелегко рассердить, но в мягком мясе черви заводятся. Пусть я хлебом сыт не буду, если я не сдерживаюсь только ради нашего господина, а то бы я тебе сейчас всыпал. Но все равно, я с тобой ещё повстречаюсь, луковица ты волосатая! Попадись только мне на зубок! Или я себя не знаю, или ты потеряешь охоту насмехаться. Ну, чего ты на меня уставился, как коза на горох?

– Ну полно вам ссориться, перестаньте лучше по-хорошему, – постарался примирить «горячих финских парней» хозяин, – а ты, Флавий, не принимай во зло слова Помпилиуса. Строгая, но беззлобная критика не яд, а лекарство.

– Ты-то, господин, как всегда, проявляешь свою святую доброту, – не согласился с этим утверждением обиженный поэт, – но есть некоторые люди, наглость которых невозможно переносить!

Не лекарство слова его, а стрелы ядовитые. И хотя раны, нанесённые словами, бескровны, но след их очень глубок. И лучшее средство отразить стрелы слов – это пустить в ответ такие же. Ядовитое оружие языка страшится только одного – противоядия, содержащегося в языке другого. Только так можно смирить раздражение опечаленной души.

Если же, в силу необходимости, пришлось смолчать, то подобное молчание только растравляет раны. Ведь волны страдания, поднявшиеся от слов, разгуливаются ещё сильнее, если они не могут освободиться от пены.

– Да что тут такого, если я по вполне естественным причинам обругал его? – также не захотел признавать свою вину оппонент, – что в том, если мы иной раз браним какую-нибудь часть человеческого тела, ногу, например, или горло, или даже голову, когда она слишком часто болит? Разве есть моя вина в том, что некоторые стихи поэтам лучше было сохранять для своего внутреннего употребления?

– Ну все, хватит! – потерял, наконец, терпение хозяин, – а ну замолчите оба, не то станете моими врагами, – и, ставя точку в их перебранке, сменил тему разговора, повернувшись в сторону вновь прибывших гостей.

– Эрик, друг мой, я рад снова тебя видеть, но представь мне своих спутников. Со многими из них я раньше не встречался.

Гном принялся по очереди представлять героев. При каждом новом имени и титуле Марк Амбибул приветственно поднимал руку и молча кивал. Только когда его знакомили с Мариной, многозначительно прокомментировал: «А, та самая».

Когда процесс представления был закончен, он некоторое время молчал, а затем задумчиво, как бы обращаясь сам к себе, произнёс:

– Хотел бы я знать, что ж это за миссия такая, что под твою руку благородные владетели Эрафии пошли? – а затем, встряхнув головой, словно отбрасывая прочь свои мысли, добавил, – но сейчас давайте приступим к обеду, а о делах поговорим после. Таков закон трапезы.

Прокуратор хлопнул в ладоши и тот же час входные двери распахнулись, и в зал было внесено огромное блюдо, на котором лежал изрядной величины кабан с шапкой на голове, державший в зубах две корзиночки из пальмовых веток: одну с оливками, а другую с финиками. Вокруг кабана лежали, как будто присосавшись к вымени, молочные поросята.

Но это было не все. Три мальчика в белых подпоясанных туниках завели трёх белых свиней в намордниках и с колокольчиками на шее, один из них объявил, что это – двухлетка, трёхлетка и шестилетка.

– Которую из них вы хотите сейчас увидеть на столе? – обратился хозяин к гостям, но, не дожидаясь ответа, велел вызвать повара и приказал заколоть самую крупную.

– Ты из которой декурии? – повысив голос, спросил он у повара, который комплекцией и статью больше походил на борца-тяжеловеса, чем на работника кулинарии.

– Из сороковой, – ответил ему верзила.

– Смотри же, хорошо приготовь её. А не то я тебя в декурию посыльных разжалую.

Повар удалился, а прокуратор обратился к гостям.

– Пейте пока вино, чтобы скрасить ожидание. Если оно вам не нравится, я прикажу, чтобы переменили, а вас прошу придать ему вкус своею беседой.

Он хлопнул в ладоши, и по этому знаку в зале опять появились мальчики, но на этот раз с амфорами вина в руках. Двое поставили свои кувшины на стол, а третий принялся обходить стол, разливая содержимое в кубки гостей.

В это время произошёл один досадный инцидент. Когда мальчик приблизился к Марку Амбибулу, тот, притянув к себе подростка, принялся взасос его целовать.

Подобные действия вызвали шумное негодование лежащей рядом с ним женщины. Судя по роскошному наряду, а одета она была в такую же красную, как у прокуратора, накидку, из-под которой выглядывала подпоясанная жёлтым кушаком вишнёвая туника, это была его жена.

Женщина закатила форменную истерику, называя мужа отбросом и срамником, а в конце даже обозвала его собакой, доведя этим чуть ли не до слез.

– Лукерция, – ответил тот расстроенным голосом, прошу тебя во имя твоего благоденствия, плюнь мне в лицо, если я что недолжное сделал. Я поцеловал славного мальчика не за красоту его, а потому, что он усерден: десятичный счёт знает, читает свободно, не по складам, и за свои деньги купил себе кресло и два горшочка. И вообще отчаянно способный малый. Он бы по всем статьям вышел, но будь у него двух изъянов: он обрезан и во сне храпит.

Разве не стоит он моей ласки? А ты не позволяешь. Что тебе померещилось, фря надутая?

– Ты не права, Лукерция, – поддержал хозяина один из гостей, высокий статный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, – а если бы мальчик и приглянулся мужу? Что же из того?

– А хотя бы то, что юношам неприятны могут быть ласки для них не предназначенные, что ответишь ты на это, Сервий? – агрессивно отпарировала женщина.

– Если мне позволено будет, я расскажу одну историю, в которой я был участником и которая напрочь опровергнет твои слова, – возразил ей мужчина.

Да, Сервий, прошу тебя, сделай мне удовольствие, поведай, что с тобой приключилось? – обрадованный поддержке, попросил того хозяин.

– Что ж, расскажу, коль ты не против, хоть и побаиваюсь гостей твоих, ещё засмеют. Впрочем, все равно, пусть хохочут, меня от смеха не убудет.

Ответив таким образом, Сервий принял удобную позу и приступил к рассказу.

Глава 28. Развлечения современных преторианцев.

– Будучи один раз в столице, пришлось мне там подзадержаться. Но не столько из-за дел, которые меня туда привели, сколько ради красоты хозяйского сына; однако я старался изыскать способ, чтобы отец не мог заподозрить моей любви.

Как только за столом начинались разговоры о красивых мальчиках, я приходил в такой искренний раж, с такой суровой важностью отказывался осквернять свой слух непристойными разговорами, что все, в особенности мать, стали смотреть на меня, как на философа. Отец с лёгкостью доверил мне руководить его занятиями и следить за тем, чтобы ни один из охотников за красавцами не проникал в дом.

Однажды, в праздник, покончив уроки раньше обыкновенного, мы лежали в триклинии – ленивая истома, последствие долгого и весёлого праздника, помешала нам добраться до наших комнат. Среди ночи я заметил, что мой мальчик бодрствует. Тогда я робким шёпотом вознёс моление.

– О Венера-владычица! – сказал я. – Если я поцелую этого мальчика так, что он не почувствует, то наутро подарю ему пару голубок. – Услышав о награде за наслаждение, мальчик принялся храпеть. Тогда, приблизившись к притворщику, я осыпал его поцелуями. Довольный таким началом, я поднялся ни свет ни заря и принёс ему ожидаемую пару отменных голубок, исполнив свой обет.

На следующую ночь, улучив момент, я изменил молитву.

– Если дерзкой рукой я поглажу его и он не почувствует, – сказал я, – я дам ему двух лучших боевых петухов.

При этом обещании милый ребёнок сам придвинулся ко мне, опасаясь, видимо, чтобы я сам не заснул. Успокаивая его нетерпение, я с наслаждением гладил его, сколько мне было угодно. На другой же день, к великой его радости, принёс ему обещанное. На третью ночь я при первой возможности придвинулся к уху притворно спящего.

– О боги бессмертные! – шептал я. – Если я добьюсь от спящего счастья полного и желанного, то за такое благополучие я завтра подарю ему превосходного арканийского скакуна, при том, однако, условии, что мальчик ничего не заметит.

Никогда ещё мальчишка не спал так крепко. С раннего утра засел он в спальне, нетерпеливо ожидая обещанного. Но, сам понимаешь, купить голубок или петухов куда легче, чем коня; да и побаивался я, как бы из-за столь крупного подарка не показалась щедрость моя подозрительной. Поэтому, проходив несколько часов, я вернулся домой и взамен подарка поцеловал мальчика. Но он, оглядевшись по сторонам, обвил мою шею руками и осведомился:

– Учитель, а где же скакун?

Хотя этой обидой я заградил себе проторённый путь, однако скоро вернулся к прежним вольностям. Спустя несколько дней, попав снова в обстоятельства благоприятные и убедившись, что родитель храпит, я стал уговаривать отрока смилостивиться надо мной, то есть позволить мне доставить ему удовольствие, словом, все, что может сказать долго сдерживаемая страсть. Но он, рассердившись всерьёз, твердил все время: «Спи, или я скажу отцу».

Но нет трудности, которой не превозмогло бы нахальство! Пока он повторял: «Разбужу отца», – я подполз к нему и при очень слабом сопротивлении добился успеха. Он же, далеко не раздосадованный моей проделкой, принялся жаловаться: и обманул-то я его, и насмеялся, и выставил на посмешище товарищам, перед которыми он хвастался моим подарками.

– Но ты увидишь, – заключил он, – я совсем на тебя не похож. Если ты чего-нибудь хочешь, то можешь повторить.

Итак, я, забыв все обиды, помирился с мальчиком и, воспользовавшись его благосклонностью, погрузился в сон. Но отрок не удовлетворился простым повторением. Потому он разбудил меня вопросом: «Хочешь ещё?» Этот труд не был мне в тягость. Когда же он, при сильном с моей стороны оханье и великом потении, получил желаемое, я, изнемогши от наслаждения, снова заснул. Менее чем через час он принялся меня тормошить, спрашивая:

– Почему мы больше ничего не делаем?

Тут я, в самом деле, обозлившись на то, что он все меня будит, ответил ему его же словами:

– Спи, или я скажу отцу!

Всякий волен думать о моем рассказе, что хочет, но да прогневаются на меня наши гении, если я соврал. Могу поклясться святым именем Виталиным, что слова мои правдивы и достоверны.

Да у любого всякое сомнение пропадёт, как посетит он столицу да порасспрашивает. Там об этой истории только и разговору, ведь события происходили у всех на глазах, – под искренний смех и аплодисменты гостей закончил он свой рассказ.

Хозяин, хоть и смеялся вместе со всеми, но, похоже, точку зрения рассказчика не разделял.

– И все же, Сервий, не понимаю я твою страсть к юношам. Как можешь ты предпочитать их, пренебрегая прекраснейшим созданиям, самими богами созданными для любви? – поинтересовался он, нежно поглаживая ягодицы довольно улыбавшейся при этом жены, – ведь заключённое в объятие тело женщины податливо, губы её нежны при поцелуе. Поэтому, когда обнимаешь женщину, тело твоё как будто полностью окутывается её плотью, и любовник словно погружается в наслаждение.

Мальчики же целуют безо всякого искусства, объятия их неловки, притязания Афродиты тщетны, наслаждения никакого.

– Ты, конечно, вовсе не являешься новичком в делах любви, и тебе доподлинно известны всякие ухищрения. Но послушай же, что я тебе скажу, – продолжал упорствовать в своём мнении непись-педофил, – все у женщин поддельно, и речи их, и красота.

Если женщина поначалу и кажется красивой, то это лишь следствие многочисленных притираний. Вся её красота – это мирра, крашеные волосы и прочие выдумки. Если же лишить её всех этих хитростей, то она уподобится галке из басни, с которой сняли чужие перья.

Мальчики же, в сравнении с женщинами, безыскусственны, а красота их доставляет более острое наслаждение. Она не нуждается в помощи благовонной мирры и прочих чужих ароматов, приятнее всех женских притираний запах отроческого пота.

В объятиях тело мальчика не расслабляется из-за рыхлости его плоти, крепкие тела борются друг с другом за наслаждение.

Поцелуи отрока, в отличие от женщины, бесхитростны, не сыщешь в его губах тех праздных обманчивых ухищрений, которым научены женщины, нет ничего искусственного в поцелуях мальчика – он целует как дитя. И любовь к ним превосходит во всех отношениях любовь к женщинам.

– Не могу с тобой согласится, – покачал головой Марк, но впрочем …

Впрочем, что было «впрочем», узнать не довелось. В зал внесли блюдо с огромной свиньёй, занявшее весь стол. Все были поражены такой быстротой приготовления, и дружно хвалили повара, который сумел справиться с таким большим животным быстрее, чем с цыплёнком, когда пристально разглядывающий её Марк Амбибул возмущённо закричал:

– Как? Свинья не выпотрошена?! Честное слово, не выпотрошена! Позвать сюда повара, немедленно!

К столу подошёл опечаленный повар и заявил, что он забыл выпотрошить свинью.

– Как это так забыл? – негодовал хозяин. – Как будто ты забыл перцу или тмину добавить! А ну, раздевайся!

Тяжело вздохнув, повар разделся и, понурившись, встал у стола, ожидая наказания. Все гости стали просить за него, говоря:

– Это бывает. Пожалуйста, прости его. Если он ещё раз сделает, никто из нас не станет за него просить!

Один только Флавий, который явно относился к тому типу, что не замечая бревна в своём глазе, видит пылинки в глазах других, поддержал хозяина.

– Да твой повар, видно, никуда не годен! Как же это можно забыть выпотрошить свинью? Всыпал бы ты ему плетей!

Но Марк Амбибул поступил иначе. Делая вид, что поддался уговорам гостей, он повеселевшим голосом сказал:

– Ну, если ты такой беспамятный, вычисти-ка эту свинью сейчас, на наших глазах.

Повар снова надел тунику и, вооружившись ножом, дрожащей рукой полоснул свинью по брюху крест-накрест. И сейчас же из прореза посыпались жареные колбаски.

Гостей эта немудрёная шутка невероятно развеселила. Они зааплодировали, некоторые вскакивали со своих мест и кричали: «Да здравствует Марк Амбибул!»

Сам юморист, лёжа на кушетке, радостно улыбался, довольный произведённым эффектом и с благодарными кивками принимал восхваления в свой адрес.

А затем наступил пир. В зале раздались звуки приятной музыки, и гости набросились на угощения. Надо отдать должное, хозяйский повар был действительно хорош. Судя по тому, с какой скоростью исчезали со стола приготовленные им яства, перевод в декурию посыльных в ближайшее время ему точно не грозил.

Вскоре пирующие не только насытились, но и изрядно захмелели. Пришло время развлечений. Некоторые вскакивали на ноги и начинали неуклюже танцевать; взявшись за руки, они с громким пением водили хороводы вокруг стола. Другие щекотали друг друга и оглушительно орали. Третьи со связанными за спиной руками, пытались поднимать с пола кольца; четвертые, став на колени, загибали назад голову, пытаясь ею достать пальцы на ногах.

Герои в этих игрищах участия не принимали. Цель их, как объяснили Сергею, была в том, чтобы освободить место в желудке для дальнейшего приёма пищи.

У местных он работал по принципу автомобильного двигателя. Заправил в бак горючее, а дальше оно расходуется, перерабатывая свой объем в пройденные километры. Так и у людей. Только вместо бензина была пища, а в роли бака выступали их бездонные животы. Набив их под завязку, те начинали двигаться, и находящаяся в них еда, напрямую, без каких-либо отходов, перерабатывалась в необходимую для движения энергию.

Из всех членов маленького отряда, один только Тристан вовсю веселился с гостями. Но, похоже, целью Блудливого Пса было вовсе не освобождение места в желудке для его последующего наполнения. Поскольку, последний раз, когда его видели, он, весело смеясь и обнимая за талию симпатичного мальчика, который ещё недавно выступал предметом спора между прокуратором и его другом с нетрадиционной сексуальной ориентацией, двигался по направлению к выходу из общего зала. И, судя по похотливо поблёскивающим глазкам, тот явно не планировал заниматься с подростком десятичным счётом или любоваться его горшочками.

Сэр Эдуард оказался абсолютно прав в своих утверждениях по поводу сексуальной неразборчивости разбойника. В выборе объектов для удовлетворения похоти Тристан был совершенно не принципиален.

В самый разгар веселья Марк Амбибул поднялся со своего места и, хлопнув в ладоши для привлечения всеобщего внимания, сделал небольшое объявление:

– Друзья мои, чувствуйте себя свободно и продолжайте веселиться, как будто вы не у меня в гостях. Я же прикажу ещё на столы накрыть. Мне-то самому и одной перемены хватило бы, а вторую трапезу только ради вас подают.

Да уж ладно, если есть там что сладкое, тащите сюда, – а затем, обратившись к героям, добавил, – вас же, благородные лорды, прошу пройти со мной на террасу, поговорим о делах наших. Я велел поставить каждому особый столик. К тому же там будет не так жарко.

Кроме героев и прокуратора на террасу проследовал один из гостей. Когда все расположились на слегка продуваемой приятным вечерним ветерком площадке, Марк Амбибул представил своего спутника:

– Это, легат первого легиона Гай Марий, именно он будет командовать завтрашней операцией, можете при нем говорить без стеснения и опаски, – после чего, повернувшись в сторону Эрика, спросил у того, – теперь поведай мне, мой рыжебородый друг, какой же важности задача стоит перед тобой, что не только лорды Эрафии под твою руку стали, но и сам Пуплий Калистус повелел все твои пожелания исполнять?

Эрик на секунду задумался, а затем, тщательно подбирая слова, стал вводить того в курс сложившегося положения дел. Как оказалось, гном мог вполне успешно контролировать свой вздорный характер и говорить достаточно вежливо. Похоже, что часто употребляемое в их диалоге обращение «друг мой», было совсем непустым словом и их связывало нечто большее, чем просто шапочное знакомство.

– Говоришь счёт пошёл на дни, – задумчиво проговорил прокуратор, когда Эрик закончил свой рассказ, – ну что ж, я сделаю, что должно и даже более. Пяти тысяч наших воинов с лихвой хватило бы на и двадцать тысяч разбойников. Но, это в открытом поле. В лесу же все по-другому.

Поэтому, помимо этих пяти тысяч, к нам присоединится ещё двухтысячное пополнение из тех воинов, которые охраняют от варваров Дельту и Солнечный Город. Итого, завтра в лес войдут семь тысяч легионеров и вся гвардия прокуратора, которую возглавлю я лично.

Многие из нас не вернутся обратно, но клянусь всеми богами, у вас будет необходимое время. Варвары надолго запомнят этот день!

Но и от вас зависит многое. Врагам и неприятелям своим не пожелал бы я такой нелёгкой, поистине титанической ноши, которую боги взвалили на ваши плечи. Но, коль уж так выпало, свершите все возможное и невозможное, чтобы сохранить наши жизни и разум. Мир не должен погибнуть.

– Клянусь! – вскочив со своего лежака и прижав руку к сердцу, с несвойственным ему пафосом, воскликнул гном, – и знай же, если не суждено мне будет сдержать своё обещание, значит, я умер.

– Они смогут, – вмешался в разговор, молчавший до этого легат, – если уж сама хитроумная леди Муразель, которая своими ухищрениями превзошла всех живущих в мире, идёт с ними, то точно смогут.

На него посмотрели с недоумением, даже Марина, не поняв за какие заслуги ей достались лавры местного Одиссея, удивлённо приподняла бровь.

Заметив непонимающие взгляды собеседников Гай Марий изумился:

– Вы что же, не знаете какую нечеловеческую хитрость придумала она в Порто-Драко?

В ответ все отрицательно замахали головами. Даже герои-персы, которые знали обо всех их приключениях, не были посвящены в такие подробности.

– Не медли же, Гай, поведай нам об этом, – от имени всех присутствующих попросил его прокуратор.

– Ну что ж, расскажу, чего не рассказать. Может гости наши и не знают, но приключилась у нас давеча беда. Варвары разграбили приграничное поселение. И грабя его, забирали они все, что под руку им попадалось: душистое вино, зерно без меры и счета, мёд в сотах. И много всего они там награбили, а так как только недавно кончился сбор винограда, то немало убили и людей, которые в полях над всем этим трудились.

Получив столь страшное известие, я, не мешкая, поднял легион и повёл его в поход. Нам предстояло пересечь обширный лес, но не успели мы пройти и часа как угодили в засаду. Варвары подрубили деревья по обе стороны дороги, так что они продолжали стоять ровно, но готовы были рухнуть от первого, самого лёгкого толчка.

Когда войско достигло этого места, варвары, притаившиеся близ опушки, толкнули крайние из подрубленных деревьев, те повалились, увлекая за собою соседние, и в течение нескольких минут вся передовая колонна оказалась похороненной под стволами и сучьями.

Но, даже понеся такие потери, мы не утратили своей решимости и с яростными криками бросились на разбойников, в мгновение ока обратив их в бегство. Они пытались скрыться в гуще лесов, но не тут то было. Огорчённые неудачей и полные жаждой мщения мы пустились им вслед. И уже, было, настигли отступающих к границе дикарей, когда на нашем пути встретился вестник из Порто-Драко, сообщивший об осаде города.

Узнав об этой ужасной новости, я мгновенно приказал легиону прекратить преследование и отправиться на помощь осаждённым. Побросав все лишние вещи и припасы, мы спешным маршем двинулись в путь.

Весь остаток дня и всю ночь двигались мы без передышек и к рассвету увидели осаждённый город. Положение его было отчаянным. Ров перед воротами завален, сами ворота отсутствовали, а бесчисленные орды монстров готовились к последнему штурму.

Легионеры, хоть и валились с ног от усталости, но увидев, что город находятся в столь плачевной ситуации, собрались с силами и с ходу атаковали тварей.

Нельзя сказать, что победа была достойной. Завидев нас, большинство обратилось в бегство, а те немногие, кто пытался оказать сопротивление, последовали за ними, как только на помощь вышли пережившие эту ночь защитники Порто-Драко.

После чего, мы вошли в город довольные своей победой и гордые всеобщим восхвалением. Но все наши усилия, как поведал мне достойнейший командир королевских гвардейцев капитан Дель Монде, были бы тщетны, не придумай леди Муразель воистину демоническую хитрость, которая и позволила горожанам продержаться столь долго.

– Пожалуйста, Гай, не томи всех своим красноречием. Разве не видишь ты нетерпение на наших лицах? Ради Витали и самого Юпитера расскажи же скорее, что именно пришло в голову нашей гостье, – не сумев сдержаться, воскликнул заинтригованный прокуратор.

– Об этом я и собираюсь вам поведать, – ничуть не обескуражившись от того, что его перебили, продолжил легат, – по её совету поселяне, сойдясь вместе, разобрали дорогу и вырыли на её месте яму в несколько сажней в ширину и не менее четырёх в глубину. Большую часть земли они раскидали, убравши далеко от ямы, а над ямой положили сухие длинные доски и засыпали их остатком земли и камнями, чтоб придать месту прежний вид.

Если бы даже заяц здесь пробежал, то и тогда б эти доски сломались, ведь в местах, где их подпилили, они были не толще соломы.

И когда крепостные ворота пали, и торжествующие твари ворвались в город с намерением уничтожить всех его жителей, там их ожидал неприятный сюрприз. Земля под ногами внезапно провалилась, и монстры посыпались вниз, давя друг друга своими телами, а выживших горожане добивали сверху пиками и камнями.

Вот так леди Муразель вошла в легенды нашего мира и заслуженно ступила на пьедестал памятника спасителям города, – закончил Гай свой рассказ.

– Памятника? – традиционно широко распахнув свои глаза, изумилась Марина.

– Как, вы и этого не знаете? – в свою очередь удивился легат. – В тот же день, отложив все работы по восстановлению города, благодарные жители воздвигли на центральной площади монумент своим спасителям.

Во главе его, воздев руки к небу, стоит, пожертвовавший своей жизнью священник Серафим, а за ним ты, леди Муразель и, – он кивнул в сторону Сергея, – твой достойный спутник. Теперь там постоянно лежат живые цветы, перед ним клянутся вашими именами, и каждый житель и гость города считают своим долгом воздать должное бесстрашным героям.

– Памятник, – задумчиво проговорила Марина, – памятник это, наверное, слишком. Хотя пусть будет так. Отец Серафим его точно заслужил.

– И вы, безо всяких сомнений, заслужили его, – не согласился с ней прокуратор, – память о столь славных деяниях должна сохраниться навечно. Друзья мои, идёмте же в зал и поднимем кубки за наших гостей! – подавая пример, он первым поднялся с кушетки и двинулся к дверям. За ним потянулись и остальные.

А в зале уже произошла смена блюд, и столы были уставлены различными фруктами и сладостями.

Главным блюдом сладкого стола, несомненно, стали выпеченные в виде фаллосов пирожные. Причём, при малейшем нажатии на них, из верхнего отверстия брызгал мутный беловатый крем. Что вызывало у измазавшихся гостей приступы неимоверного веселья и сопровождалось множеством похабных шуток, что вызывало ещё больший хохот.

Только участникам завтрашнего похода было не до смеха. Тяжкий груз нелёгкого знания давил на них и не позволял расслабиться. Поэтому, сославшись на то, что им требуется отдых, герои покинули пиршество и отправились в выделенные им комнаты.

Ведь отдых им действительно требовался. Завтрашний день должен был стать если и не самым трудным, то, несомненно, самым ответственным днём в их жизни.

Глава 29. Великий Поход 2.0

Отряд выступил, как и было договорено, через три часа после рассвета. Город напоминал встревоженный улей. Все-таки отправка многотысячной армии, с точки зрения логистики, задача непростая. Тут и там сновали какие-то люди, хоть и без оружия, но с воинскими эмблемами на туниках. В сторону леса, сопровождаемые вооружённой охраной, двигались гружёные телеги, в обратном направлении сплошной чередой тянулась вереница пустых повозок.

К лесу, по требованию Эрика, шли под прикрытием. Выглядело это так. Выделенная им в помощь центурия сформировала классическую «черепаху», в центре которой, прикрытые со всех сторон щитами, находились герои. Сделано это было для того, чтобы наблюдающие за городом вражеские разведчики, заметив непонятный отряд, не приняли его за диверсионный и не попытались уничтожить.

Когда они вошли в лес, коробочка рассыпалась, легионеры выстроились в цепь и принялись прочёсывать ближайшие окрестности. Через некоторое время центурион доложил, что в округе все чисто и, пожелав им на прощание удачи, удалился, а герои, выстроившись в походную колонну, двинулись в путь.

Колонну Эрик сформировал следующим образом. Впереди шли проводники – два молчаливых эльфа, из числа тех, кто участвовал в предыдущей вылазке. В случае обнаружения опасности, один из них должен был оставаться на месте и следить врагом, а второй – вернуться назад и предупредить основные силы.

Слева и справа, в пределах видимости, двигались Марина и Вешек. Их задача была не в том, чтобы помочь избежать нападения, а в том, чтобы предупредить остальных, если таковое состоится, и не дать застигнуть отряд врасплох.

Ну и замыкал колонну Тристан Блудливый Пёс. В его обязанности входили общий контроль ситуации, а также обнаружение возможного преследования и недопущение атаки с тыла. Он периодически догонял отряд и докладывал Эрику обстановку.

Надо сказать, что в плане скрытности рога действительно был хорош, заметить его на расстоянии больше чем несколько метров было практически невозможно.

Один раз это едва не стоило ему жизни. Когда в очередной раз, появившись практически из ниоткуда, он материализовался за спиной их лидера, только хорошая реакция помогла разбойнику уклониться от топора спинным мозгом почувствовавшего опасность гнома.

Не прошло и часа, как один из эльфов подбежал к Эрику и доложил об обнаружении большой группы варваров, двигавшейся перпендикулярным курсом куда-то на запад. Рыжебородый поднял руку в заранее обговорённом жесте, и отряд замер. Вскоре, вдалеке послышался шум ломаемых веток и гортанные звуки вражеских голосов. С места не сдвинулись, пока второй дозорный не сообщил, что путь свободен, и лишь после этого возобновили движение.

До обеда таких остановок было ещё две. Похоже, прокуратор со всей ответственностью подошёл к поставленной перед ним задаче, и где-то вдалеке шёл нешуточный бой. Спешащие на помощь своим собратьям дикари ломились сквозь лес, как танки, делая упор не на скрытность, а на скорость передвижения. При этом они производили столько шума, что не услышать их мог только глухой. Да и чего им было опасаться в родном лесу?

В общем, опасности такие группы не представляли, а после обеда и они перестали встречаться. Но бдительности герои не теряли и до самого вечера двигались в прежнем порядке и темпе. И лишь когда окончательно стемнело, Эрик скомандовал привал.

Безостановочный поход по враждебному лесу, да ещё в постоянном ожидании нападения, вымотал всех и физически и морально. Герои без сил попадали на выбранной их предводителем полянке. Эрик, назначив очерёдность дозоров, приказал остальным перекусить выданными им в Тририуме продуктами и ложится спать. После чего между ним и Вешеком произошёл небольшой конфликт.

– Эрик, мы все устали, и завтрашний день будет не легче. Нам нужно подкрепиться горячей пищей, давай разведём костёр и что-нибудь приготовим, – обратился к нему парень.

– Ни каких костров, – даже не взглянув на него, отрезал гном.

– Послушай, командир, – не сдавался тот, – я понимаю твою осторожность, но ты же сам видишь, что за вторые полдня мы так никого не встретили. Все дикари отправились к месту сражения. Лес пуст и нам нечего опасаться, а горячая еда или хотя бы чай действительно необходимы. Кто ещё так считает? – обратился он к остальным.

Почти все персы начали поднимать руки.

– Ну вот, – обрадовался Вешек, – это не только моё мнение, большинство за.

Эрик, отложив в сторону топор, чисткой которого он занимался и, повернувшись в сторону парня, который уже поднимался на ноги, намереваясь заняться сбором хвороста, чуть шипящим от злости голосом произнёс:

– Послушай меня, лорд, мнения следует не подсчитывать, а взвешивать, и самое весомое мнение здесь – моё. А оно таково, что никаких костров никто разжигать не будет.

– Вообще-то, меня зовут лорд Аламар, – обиделся на такое обращение парень.

– Ты перестаёшь мне нравиться, лорд Аламар, – подойдя вплотную к парню и пристально глядя тому в глаза, заявил Эрик.

– А я и не должен тебе нравиться, – не отводя глаз, ответил ему Вешек, – твоё дело довести нас до места и все. Нравится для этого необязательно.

– Довести до места я должен его, – гном ткнул пальцем в сторону Сергея, – и доведу, чего бы мне это не стоило. А сколько из вас дойдёт вместе с ним, мне абсолютно без разницы.

– Эрик, не сердись на него, он ещё молод, горяч, – попытался сгладить углы Шейн, но коротышка оборвал его, – молчи! И ты тоже молчи! – указал он пальцем на попытавшегося что-то вставить Сергея, – всем позакрывать рты и выполнять приказ!

После чего вернулся на место и снова занялся своим топором, недовольно бурча себе под нос:

– Большинство, видите ли, за. Потому что мозгов у них нет, вот они и за, а слушать тех, у кого мозги есть, они не желают.

Гном долго ещё что-то бубнил, но его уже не слушали. Делать было нечего и народ, достав из заплечных мешков сухари и вяленое мясо, начал давиться этим сухпайком, изредка запивая его разбавленной вином водой из висевших у них на поясе фляжек.

И хотя многие герои были согласны с Вешеком, но открыто поддержать его никто не решился. Эрик Рыжебородый был командиром отряда и нёс полную ответственность за успешный результат этого похода. Он был в своём праве, и остальным членам экспедиции оставалось только подчиниться.

Вот так и закончился первый день Великого Похода 2.0.

Утром выступили с первыми лучами солнца. После вчерашней размолвки настроение в группе было слегка напряжённым, но к обеду ситуация нормализовалась. Шли спокойно, без тревог и происшествий и вскоре все поверили, что самый опасный участок – ареол обитания дикарей пройден и расслабились.

Нет, внешне ничего не поменялось. Двигались в том же порядке, всё также стараясь соблюдать тишину передвижения, но где-то внутри большинство уже поверило, что основные опасности позади и все, что их ожидает в дальнейшем, это всего лишь трудности и лишения неизбежные при переходе через дикий лес.

Поэтому, когда Марина с криком: «тревога, к бою!» понеслась в сторону основной группы, многие растерялись, с недоумением глядя на бегущую в их сторону девушку. Многие, но не все. Эрик Рыжебородый среагировал мгновенно. Рванувшись ей на встречу, он скомандовал:

– Рыцарь, ко мне. Инхам, баффы и лечение на нас, – затем, повернувшись в сторону замешкавшегося на своём фланге Вешека, крикнул тому, – Аламар, не спать! Бегом сюда, «Слепота» по готовности. Остальным держать фланги.

В это время, со стороны, откуда бежала Марина, раздался треск кустов, и среди деревьев показалась группа облачённых в звериные шкуры дикарей.

Их было человек двадцать. Судя по тому, что они тащили на себе несколько привязанных к палкам оленьих туш, героям не повезло напороться на охотничий отряд.

Заметив, что они преследуют не одинокую путницу, а вооружённый отряд, варвары на мгновение замешкались, но обнаружив, что численное преимущество на их стороне, быстро сориентировались и, побросав свою добычу на землю, дружно ринулись в атаку.

Но и герои не спали. Резко сбросив вызванное внезапной встречей оцепенение, их маленький отряд готовился дать отпор. Забежав за спины танков, Марина опустилась на одно колено и, сдёрнув со спины лук, изготовилась к стрельбе. Тристан занял место рядом с Сергеем и, выхватив из-за пояса кинжал, приготовился защищать самую драгоценную персону в их команде. Вешек, с разбегу плюхнувшись на колени, как празднующий забитый гол футболист, лихо проехал несколько метров по мягкому мху, на ходу вытаскивая из сумки книгу заклинаний. Шейн, положив одну руку на свою, уже раскрытую книгу, беззвучно зашевелил губами.

Вскоре проявился эффект. Кожа гнома резко покраснела и покрылась мелкими трещинами, став похожей на раскалённою под пустынным солнцем глину. Какой бафф наложил клирик на рыцаря, было непонятно. Тот, опустив забрало и превратившись в самый настоящий танк, встал рядом с Эриком и, выставив вперёд свой длинный полуторный меч, готовился принять на себя первый удар.

И тот не заставил себя ждать. Разогнавшиеся варвары морской волной налетели на изображавших неприступную скалу танков и также быстро откатились назад, оставив на земле несколько изломанных тел. Но это не охладило их пыл. Часть дикарей вновь кинулась вперёд, а остальные, огибая их по бокам, рванулись к оставшимся членам отряда.

Засвистели стрелы Марининого лука, с рук Лены сорвалось какое-то сероватое облако, которое, достигнув ближайшего дикаря, заставило того издать нечеловеческий крик, после чего тот рассыпался в мелкую пыль. А со стороны леса уже неслись на помощь услышавшие шум боя эльфы-разведчики.

Внезапно дикари остановились и начали тереть глаза руками. Это Вешек, наконец, выполнил распоряжение гнома и скастовал на атакующих «Слепоту». Некоторые из них ещё продолжали махать своими копьями и дубинками, но урон наносили разве что сами себе.

– Прекратить стрельбу! – скомандовал Эрик разрывая дистанцию со своими противниками и отступая к основной части отряда.

Когда он достиг группы, последовала следующий приказ:

– Приготовиться к стрельбе, огонь по команде!

Дождавшись пока прибежавшие эльфы будут готовы выполнить его команду, он махнул рукой и все, у кого были дальнобойное оружие или умение, разрядили их по нападавшим. Как только первый их них упал, эффект от заклинания пропал и восстановившие зрение охотники опять рванулись вперёд. Затем был ещё один залп, после которого сэр Эдуард, разрубив напополам единственного добежавшего варвара, поставил точку в этой короткой схватке

Гном, отбросив в сторону свою секиру, стоял и задумчиво смотрел на поверженных противников. Все члены отряда понимали, о чем думает их лидер. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы угадать ход его мыслей.

Наткнувшиеся на них варвары были охотниками какого-то расположенного на отшибе обитаемых земель племени. А охотники, да ещё с тяжёлой добычей, обычно не удаляются далеко от места своего постоянного обитания. Иначе могут возникнуть трудности с транспортировкой этой самой добычи. И все это означает, что где-то неподалёку от них, на точке возрождения варварского посёлка, сейчас поднимаются из небытия ничего не понимающие и не помнящие, что с ними произошло охотники.

И то, что они ничего не помнят совсем не плюс, а скорее даже минус. Да, они не смогут рассказать соплеменникам, как и главное где произошли приведшие к их гибели события. Но именно неизвестность и пугает обычно больше всего.

Нет никаких сомнений, что гибель не самого маленького отряда наверняка вызовет серьёзный переполох в посёлке и, как следствие, неминуемое расследование происшествия всеми наличествующими силами.

А даже самое маленькое и убогое местное племя сможет мобилизовать на это дело никак не меньше нескольких сотен воинов. Это не то количество, с которым сможет справиться пусть и сильный, но все же небольшой отряд.

А о том, чтобы оторваться от дикарей в их родном лесу, можно было даже не мечтать. Поэтому, быстрая и бескровная победа никого не обрадовала. Все стояли и молча ожидали, какое решение примет их командир.

Раздавшийся вдалеке рокот барабана известил о том, что все их опасения оправдались и, одновременно, вывел гнома из задумчивости.

– Аламар, восполнить ману, – отдал он короткое распоряжение.

Вешек без лишних разговоров достал свой кинжал и стал добивать раненых охотников, вытягивая руку над очередной жертвой и поглощая её жизненные силы. Столь необычный для непися приказ никого не удивил. Даже сэр Эдуард лишь слегка поморщился, наблюдая за процессом сбора маны, но ничего не сказал. Рыцарь действительно не был новичком и прекрасно понимал разницу между турнирной схваткой и реальным боем.

Дождавшись окончания процедуры, Лена положила руку на лежавшую перед ней книгу и проговорила короткое заклинание. Плоть четверых погибших варваров осыпалась уже знакомой пылью, а затем их скелеты нехотя зашевелились и, поднявшись на ноги, уставились на некромантку пустыми, ожидающими приказов глазницами.

– Стоять здесь, всех убивать, – распорядилась та и вопросительно посмотрела на Эрика.

Тот отрицательно покачал головой.

– Этого недостаточно.

Затем, обведя глазами присутствующих, ткнул своим мясистым пальцем в Вешека.

– Ты.

Догадаться, ради какой цели гном обратил на него внимание, было несложно. Но парень, ничего не сказав в ответ, лишь слегка побледнел и сделал решительный шаг вперёд.

– Ты.

Палец гнома упёрся в сэра Эдуарда. Тот шагнул вперёд без страха и упрёка. Его лицо не отразило никаких эмоций, и можно было только догадываться, что происходит у рыцаря в душе.

– И ты.

Чуть задумавшись, указал Эрик на Тристана. Рога лишь слегка поморщился. Из всех выбранных, в случае гибели он терял меньше всех. Всего-навсего воспоминания о двух месяцах жизни, которые прошли с момента его последнего воскрешения. Что поделать, жизнь он вёл хоть и красивую, в его понимании, но полную приключений и опасностей и вследствие этого недолгую.

– Старшим назначаю тебя, – обратился гном к Вешеку, не глядя тому в глаза, – я не знаю, что и как ты сделаешь, но их надо остановить. Не задержать, а именно остановить. Ты понял меня, лорд Аламар? – Эрик, наконец, поднял свои глаза и уставился прямо в бледное лицо парня. Тот сглотнул слюну и молча кивнул.

– Все, остальные вперёд, – решительно скомандовал коротышка и, обернувшись к выбранному им заслону, уже почти нормальным человеческим голосом добавил, – постарайтесь не попасться им в руки живыми. Лучше уж окончательная смерть, чем пережить это, поверьте мне.

Затем, он повернулся к ним спиной и, подавая пример остальным, решительно зашагал в противоположную сторону.

– Подождите, – закричала Марина, а потом, подбежав к Вешеку, обняла того и прошептала ему на ухо, – Вешек, миленький, я обязательно выживу и все-все тебе потом расскажу. Как только все закончится, мы с Лесей вместе приедем в твой замок, обещаю. И ещё, можешь называть меня Муркой сколько тебе угодно, я больше не буду обижаться, честное слово!

Она отстранилась от парня, всхлипнув, вытерла катящуюся по щеке слезу, а затем, сжав руку в кулак, как это делали испанские революционеры, неожиданно твёрдо произнесла:

– Ещё Польска не згинела!

Вешек натянуто улыбнулся, и ответил с внезапно прорезавшимся акцентом.

– Не надо плакач, леди Муразель, – и вернув её же жест, добавил, – No pasaran.

Марина ещё раз всхлипнула, после чего подошла к рыцарю и прижалась к нему. А затем, сделав шаг назад, дрожащим от волнения голосом произнесла:

– Сэр Эдуард, я леди Эрафии – Муразель, данной мне властью, дарую тебе прозвище. Отныне ты будешь зваться сэр Эдуард Бесстрашный.

– Но у меня уже есть прозвище, – с недоумением глядя на неё, ответил рыцарь.

– Теперь будет другое. Ничего не спрашивай, так надо. Ты это заслужил.

После этого она подошла к Тристану и молча его обняла. Тот тоже не произнёс ни слова, но при этом умудрился облапать её с ног до головы. Девушка даже не отстранилась.

Эмоциональный порыв Марины как будто послужил сигналом и для остальных членов отряда. Все, кроме Эрика, по очереди стали подходить к смертникам, обнимать их, хлопать по плечам и что-то желать на прощанье.

– Все, – наконец, прервал затянувшееся прощание гном, – пора.

И провожаемый взглядами оставшейся троицы поредевший отряд продолжил свой путь.

Они успели пройти около получаса, когда за их спинами раздался оглушительный, похожий на раскаты весеннего грома грохот. Все, как по команде, обернулись.

На фоне безоблачной синевы, оставляя за собой серовато-дымный реактивный след, с неба летели огромные объятые жаром валуны. Шейн нисколько не преувеличивал, называя юного волшебника одним из сильнейших магов этого мира. Даже те, достаточно крупные камни, которые Сергей смог вызвать, когда они убегали от орков, и рядом не стояли с этими глыбами. Казалось, сам небосвод дал трещину и обрушился на головы незадачливых дикарей.

Через некоторое время шум стих и только поднимавшийся над лесом пылевой гриб вперемешку с быстро разгорающимися языками пламени показывал, что жертва вызвавшего на себя огонь Вешека не была напрасной.

Быстро набирающий силы в пересохшем от жары лесу пожар надёжно скрывал следы беглецов и обеспечивал дикарям, в опасной близости от жилищ которых это все происходило, более увлекательное занятие, чем вдумчивое изучение окрестностей на предмет поиска чьих-либо следов.

Они шли ещё два дня, но дальнейшее путешествие не стоило даже описывать, оно было скучным и однообразным. Бесконечная стена леса, ветки, колючие кусты, через которые приходилось продираться, как через джунгли, прорубая себе путь мечами. Поэтому, когда ранним утром третьего дня похода лес закончился, и отряд вышел на открытое место, все облегчённо вздохнули. А затем, вздохнули ещё раз и замерли с открытыми ртами.

Открывшаяся перед ними картина впечатляла. Посреди бесконечной плавно переходящей в небо степи, безобразной чёрной кляксой возвышалось нечто. Люди и нелюди, игроки и НПС стояли неподвижно и молча глядели на бушующие протуберанцы того, что побывавшие здесь ранее разведчики назвали «тёмным огнём». Наконец, один из языков этого пламени колыхнулся и на миг открыл их взору остроконечный шпиль высокой башни.

– Чертоги Бога! – потрясённо выдохнул потерявший всю свою невозмутимость гном.

Остальные члены экспедиции, из числа местных жителей, никак не прокомментировали увиденное, но выглядели не менее ошеломлёнными. Даже игроки, казалось, впали в ступор.

Первым в себя пришёл Шейн. Как и было обговорено заранее, клирик взял дальнейшее руководство в свои руки. Первым делом, отдав Марину и эльфов-разведчиков под командование Эрика, он поручил тому заняться обеспечением их безопасности, а сам занялся последним этапом операции.

Все проделанные эксперименты подтвердили результаты предыдущих опытов. Чёрное пламя без следа поглощало все предметы этого мира. Даже брошенный в ту сторону файербол бесследно растворился в непроглядной темноте, как будто поглощённый чёрной дырой лучик света.

Последний эксперимент был проведён со срезанной с головы Сергея прядью волос. Привязав их к длинной палке, Шейн осторожно тыкнул ей в черноту. Вытащив её обратно, и изучая аккуратно обрезанные волосы, он вздохнул и произнёс:

– Как я и думал. Твоё тело, Сергей, принадлежит этому миру и проникнуть сквозь завесу не способно. Но вот твой дух, если Альколат не ошибался, должен, и это наш единственный шанс, – а затем, повернувшись в сторону наблюдавшей за его действиями некромантки, спросил, – Лена, ты же сможешь отделить его дух от тела?

– Смогу, конечно, только есть одно «но». Если я вытащу его душу, то вернуться назад он уже не сможет. Я все-таки некромантка, а не маг жизни. Лишить тело души – это запросто, а вот вернуть её обратно, уж извините, не мой профиль.

– Но ведь местные маги умеют выходить из своего тела и возвращаться обратно. Почему же он не сможет сделать это самостоятельно?

– Так ведь это местные, – фыркнула девушка, – ты же в курсе, что они могут оперировать заклинаниями напрямую. Мы в этом плане инвалиды и без своих книг не способны даже лёгкий ветерок вызвать.

И Сергей не исключение. Всё, что он может – это активировать заранее подготовленные формы из своего слота. Да, запас маны у него колоссальный, и делает он это весьма эффективно, но не более. Вот Альколат, тот бы смог, а у Серёги нет ни малейшего шанса. После окончания действия моего заклинания его дух раствориться, и он отправится на перерождение, со всеми вытекающими последствиями.

– Серёжа, ты все слышал, – обратился Шейн к парню, – ни я, ни кто-либо другой не можем принять за тебя такое решение. Ты должен сделать это самостоятельно. Подумай хорошенько, ведь если нас постигнет неудача, ты можешь потерять свою память.

– А чего тут думать, – горько усмехнулся Сергей и безнадёжно махнул рукой, – выбирать тяжело, когда есть выбор. А в данном случае он невелик. Либо потерять память, либо жизнь, да ещё и целый мир за собой утащить. Давай Ленок, колдуй, твори своё чёрное дело.

– Ложись на землю и можешь закрыть глаза, – не став разглагольствовать, приказала ему тёмная волшебница.

Сергей выполнил команду и стал ждать. Долгое время ничего не происходило, и он решился открыть глаза. Лена стояла возле него на коленях, положив руку на раскрытую книгу магии и, беззвучно шевеля губами, что-то бубнила себе под нос. Когда она, наконец, замолкла, Сергей поднялся и спросил:

– Что, не получается?

И сам вздрогнул от звука своего голоса. То, что вылетело из его горла, не могло принадлежать человеку. С таким завыванием ухают совы в ночном лесу, или разговаривают привидения в дешёвых голливудских ужастиках.

Осмотревшись, парень обнаружил, что, несмотря на то, что вроде как сидит, его тело, с плотно прикрытыми глазами, продолжало лежать. Испуганно дёрнувшись, он полностью покинул его и ощутил себя космонавтом в условиях пониженной силы тяжести. Каждое движение давалось необычайно легко, не вызывало никаких усилий, а попытки перемещения в пространстве вызывали ощущения, которые испытывает человек, впервые надевший шлем виртуальной реальности.

– Круто! – замогильным голосом ухнул Сергей, с изумлением вертя перед носом своими ставшими полупрозрачными руками.

– Фирма веников не вяжет, – устало поднимаясь и засовывая книгу обратно в сумку, ответила ему Лена, – Сергей, помни, время у тебя, как у Золушки, будет до полуночи. Как только начнётся новый день, действие моего заклинания закончится и …, – тут она сделала небольшую паузу, а затем закончила фразу, – в общем, я уже все объяснила.

– Серёжа, не будем терять время, – вмешался в их разговор Шейн, – попробуй коснуться этой завесы. Только прошу тебя, осторожно.

Плавно подплыв к полыхающей черноте, Сергей выполнил его просьбу. Медленно и осторожно засунул туда руку, а затем с опаской, ожидая увидеть на её месте аккуратный обрубок, вытащил её назад. Но ничего не произошло. Он для надёжности пошевелил полупрозрачными пальцами и вопросительно посмотрел на Шейна.

– Yes, you got it! – напряжённо наблюдавший за его действиями клирик торжествующе сжал руку в кулак, – все-таки этого Альколата не зря прозвали Мудрым, он своё дело сделал, теперь все будет зависеть только от тебя. Я не знаю, что находится там, за преградой, но помни – ты наш последний шанс, последняя надежда этого молодого мира, – он на секунду замолк, а затем, размашистым движением перекрестив Сергея, дрогнувшим голосом закончил своё напутствие, – ну, как у вас говорят, с Богом!

Сергей молча кивнул и, развернувшись, направил своё невесомое тело в сторону покрытого чернотой замка.

Как только голова погрузилась во мрак, зрение пропало, но он продолжал упорно двигаться вперёд. Через некоторое время парень почувствовал, как тьма стала более вязкой. Для её преодоления пришлось приложить дополнительные усилия. Мысленно напрягшись, он рванулся вперёд и, как пробка из бутылки шампанского, выскочил на свет.

С удивлением оглядевшись вокруг, обнаружил себя в роскошном, но безвкусно обставленном зале. Покрытые золотом стены, вычурная, но аляповатая мебель, яркие ковры под ногами, а посередине помещения стоял огромный, похожий на бильярдный, стол, над которым колыхалась уже знакомая ему тьма. Изредка она отступала и тогда, сквозь образующиеся просветы, можно было разглядеть участки земли и двигающихся по ней крохотных человечков.

С трудом оторвав взгляд от живой карты этого мира, Сергей повернулся в сторону стоявшего в дальнем конце помещения трона и, приветливо помахав своей полупрозрачной рукой, замогильным голосом простонал:

– Ну, здравствуй, Виталя!

Глава 30. Лицо Бога

Шла уже вторая неделя пребывания Альколата на Земле. Поиски Витали зашли в тупик. Отобранный у гея Виталика номер телефона упорно молчал. За все это время был всего лишь один звонок, но когда Ася подняла трубку и крикнула в неё: «Алло», манерный мужской голос сообщил, что, наверное, ошибся номером, и вызов сбросили.

Все это время маг не сидел без дела, а усиленно трудился над усовершенствованием заклинания переноса. Он целыми днями зависал на различных форумах, общаясь со специалистами в этой области, которые на Земле почему-то назывались программистами, и прослыл среди последних изрядным чудаком и редким задротом.

Некоторые выдвигали предположения, что он работает на какую-то нереально богатую компанию, которая решила опередить время и выпустить игрушку со стопроцентно реальной игровой механикой.

Ну а зачем ещё, скажите пожалуйста, так тщательно прорабатывать физику процесса, когда, в принципе, имеет значение лишь его визуализация?

В большинстве случаев его посылали, но иногда находились чудаки, которые из-за любви к искусству, отвечали на его не имевшие, по их мнению, практической пользы вопросы.

И успехи были, манопотребление заклинания удалось снизить почти на четверть, но этого, в условиях чрезвычайно бедной на ману Земли, все равно было недостаточно. Недостаточно не только для осуществления переноса, но и даже для общения с призываемым.

Но Альколат не опускал руки и продолжал работать. Именно этим он и занимался в данный момент, стараясь, подобно Юлию Цезарю, раздвоить своё сознание, одна часть которого витала в дебрях программного кода, а второй он пытался поддерживать разговор с Асей, которая приехала готовить ему еду.

Так же, как и у знаменитого римского императора, легендарная способность которого делать три дела одновременно была лишь вырванным из контекста фейком, получалось не очень. То и дело он упускал нить разговора или отвечал невпопад.

– Ну скажи мне, Алик, разве ты не мог пожарить яичницу или сварить вермишель? Неужели это так трудно? – возмущалась девушка глядя на подгоревшие жирные пятна от мяса, куски которого Альколат пытался жарить на открытом огне газовой плиты, – ты вообще сам кушать умеешь готовить? – задала она вопрос уткнувшемуся в планшет магу.

– Сам кушать умею, готовить нет, – меланхолично ответил тот, не отрывая взгляд от экрана.

– А как ты у себя дома жил, кто тебе там готовил?

– Кухарка готовила

– А что жена? Кстати, я у тебя так и не спросила, ты вообще женат, или как?

– У меня была жена, но я её выгнал.

– А что так, не сошлись характерами?

– Обеспечить нормальное течение своих семейных дел часто не легче, чем управлять провинцией. Это отнимает много усилий и времени, которого у меня не было, – тяжело вздохнул маг, – к тому же это была не данная мне жена, а просто женщина, с которой мы познакомились уже после обретения разума.

– Ладо, – закончив ревизию съестных припасов, Ася сменила тему разговора, – будем готовить любимое блюдо итальянских революционеров – спагетти карбонаре. Историю его возникновения опустим, отметим лишь, что данное блюдо отличается неприхотливостью в ингредиентах, быстротой приготовления и неплохими вкусовыми качествами, – закончила она, с сомнением глядя на найденные в холодильнике огрызок копчёной колбасы и кусочек заплесневелого сыра.

– Кроме этого нам ещё понадобятся спагетти и специи. Так, а где Серёжа хранит специи, – Ася открыла кухонный шкафчик и принялась перебирать стоящие там пакетики, – тмин, корица, это, наверное, лишнее, а вот хмели-сунели – не помешает.

Представляешь, я только недавно узнала, что хмели-сунели – реально существующее название. До этого думала, что это просто рифма, как, например, "шашлык–машлык". Кстати, если понадобится сахар, знай – он в солонке, а в сахарнице соль. Понимаю, это неправильно и нелогично, просто прими это как факт.

Внезапно раздался грохот и звон битого стекла. Эти звуки отвлекли мага от его занятия. Переведя взгляд с рассыпанных по полу белых кристаллов на задумчиво глядевшую на них девушку, он спросил:

– Что-то случилось?

– У меня только что было прозрение, я видела будущее! – объявила Ася торжественным голосом.

– И о чем тебе поведали боги? – с волнением спросил тот, откладывая в сторону планшетку.

– Боги сообщили, что Сергею придётся покупать новую сахарницу.

Волшебник разочарованно вздохнул и вернулся к прежнему занятию. А Ася продолжила осмотр полочек.

– Ага, а вот и перец. Итак, бросаем макароны в кипяток и ждём пятнадцать минут.

Накрыв кастрюлю крышкой, девушка села на табуретку и принялась терпеливо ожидать, пока истечёт отмерянное время. Но сидеть молча она была просто не в состоянии. Поэтому принялась забрасывать собеседника новыми вопросами.

– Скажи, Алик, а вот если я вегетарианка и не ем мяса, но превращусь в зомби. В вашем мире же есть зомби? Так вот, я буду есть людей или нет?

– Если ты человек, то ты уже никогда не станешь зомби, – терпеливо отвечал ей маг, – в худшем случае ты можешь превратиться в скелет, если некромант тебя поднимет на поле боя. А ты что и в самом деле эта, вегетарианка?

– Да, но мясо иногда ем, вкусно ведь. Слушай, а как насчёт вампиров. Ну если он меня укусит, то тут все понятно. А вот если я его, что тогда?

– Вы оба умрёте, – коротко ответил волшебник.

– А почему оба? – удивилась Ася.

– Ты умрёшь, потому что отравишься ядовитой кровью нежити, а он умрёт от смеха.

– Ой, что это только что было, никак у тебя чувство юмора прорезалось? Алик, ты делаешь успехи, даже не ожидала от тебя. Юморок, конечно, так себе, но уже кое-что, – саркастически прокомментировала его шутку Ася.

– Если ты направляешь в чей–либо адрес остроту, то должна быть готова принять её и в свой адрес.

– Я, вообще-то, серьёзно спрашивала, – обиженно ответила девушка и, поднявшись на ноги, проверила кастрюлю. Удовлетворившись увиденным, закинула туда мелкопорезанную колбасу, сыр, щедро посыпала сверху перцем, вернулась обратно на табуретку и, вздохнув, сообщила, – вот ненавижу злодейское свойство еды вкусно пахнуть раньше, чем она готова.

Минут через пять, решив, что блюдо достаточно настоялось, она нашла относительно чистую тарелку и, вывалив туда увесистую горку спагетти, поставила её перед магом. Тот, мельком на неё взглянув и демонстрируя уверенные навыки в поедании любимого блюда итальянских карбонариев, которым в последнее время его кормили достаточно часто, ловко накрутил на вилку солидный моток и отправил его в рот. После чего поморщился и изучил тарелку более внимательно.

– Что, не очень? – сочувственно поинтересовалась Ася.

– Еда – большое удовольствие, если она съедобна, – уклончиво ответил Альколат.

Девушка, выхватила пару вермишелин из его тарелки, положила их в рот, прожевала и, на секунду задумавшись, вынесла свой вердикт:

– А по-моему, вполне съедобно. Не знаю, правда, чем ты привык питаться у себя дома…. Кстати, а ты ведь никогда об этом не рассказывал. Так чем тебя там кормили?

– О, – оживился маг, откладывая вилку в сторону, – помнится, доводилось мне присутствовать на пиру, который его величество Алексор I давал по поводу очередной годовщины Дня Обретения.

Что же там было? – он мечтательно закатил глаза, вызывая в памяти картину давно минувшего пиршества, – на первое была свинья с колбасой вместо венка, а вокруг неё – чудесно изготовленные потроха и сладкое вино и, разумеется, домашний хлеб-самопек, какой я предпочитаю белому.

Потом подавали холодный пирог и превосходное преторианское вино, смешанное с горячим мёдом. Поэтому я и пирога съел немало, и мёда попил. А в придачу шли горох и волчьи бобы; и ещё было орехов сколько угодно, и по одному яблоку на гостя.

Затем были ещё: мягкий сыр, морс, по улитке на брата и печёнка в глиняных чашечках, и яйца в гарнире, и рубленые кишки, и репа, и горчица, и рагу. Потом ещё обносили маринованными маслинами в лохани, кроме того …, маг ещё раз вздохнул и, прервав воспоминания, закончил вполне философски, – впрочем, не стоит предаваться пустым воспоминаниям, к тому же, ведь истинно говорится, что избыток пищи мешает тонкости ума.

Он опять взялся за вилку и продолжил процесс насыщения, всем своим видом демонстрируя, что в данном случае, это никак не удовольствие, а именно насыщение.

– Ну извините, я все-таки актриса, а не кухарка, мои таланты лежат немного в другой области, – после небольшой паузы, вызванной перевариванием образов королевского пира, попыталась оправдаться Ася

– Почти каждая женщина танцует лучше, чем работает. Но мужчине, как правило, приятнее видеть накрытый к обеду стол, чем смотреть, как пляшет его жена, – печально ответил ей маг, без энтузиазма пережёвывая очередную порцию спагетти.

Девушка обиженно надулась, но тут, в коридоре, зазвучала мелодия звонка. Подбежав к вешалке, Ася вытащила из своей сумочки телефон и, поднеся его к уху, произнесла:

– Алло.

– Алё, это Ася? – раздался оттуда голос девочки-подростка.

– Да, – удивлённо ответила Ася, напряжённо пытаясь сообразить, кто бы это мог быть. Знакомых малолеток, которые могли ей звонить, у неё отродясь не водилось.

Между тем голос продолжил выдавать информацию:

– Меня зовут Алена, и у меня есть братец. Он у нас немного того, – девочка щёлкнула языком, что должно было, по её мнению, заменить покручивание пальцем у виска, – и он очень просил вам передать, – она на секунду замялась, – Ася, если это его очередной глюк, вы просто положите трубку, а я больше никогда этого шизофреника слушать не буду. В общем, Виталик просил передать, что может общаться с Сергеем, и тому надо срочно с вами поговорить.

– Девочка, что за дурацкие шутки? Откуда ты узнала мой номер? – немного растерявшись, ответила Ася.

– Он так и предполагал, что вы не поверите и на этот случай просил передать, что Сергей помнит, что именно вы ему обещали, когда в последний раз говорили по телефону, и всё ещё на это рассчитывает.

– Где? Где он сейчас?! – отчаянно закричала Ася в трубку.

– Да не орите вы так, в дурке он, на Фрунзе 103, где ему ещё быть. Третья палата, зовут Виталик Смирнов, – похоже, девочку немного напугал этот эмоциональный всплеск и, произнеся последнюю фразу, она сбросила вызов.

Забросив замолчавший телефон обратно в сумку и впопыхах натягивая на ноги босоножки, Ася крикнула в сторону кухни:

– Алик, Алик, собирайся! Серёжа объявился. Срочно едем к нему!

***

До психиатрической больницы имени Павлова, в простонародье называемой «фрунзенкой», они домчались минут за пятнадцать. Ася выжимала из своей маленькой машинки максимальную скорость, абсолютно игнорируя все дорожные знаки и светофоры.

В палату их, ожидаемо, не пустили. Посещение больных было разрешено только для родственников. Но девушку это не обескуражило.

– Иди за мной, – скомандовала она магу, – у меня тут один знакомый недавно лежал, от армии косил. Есть обходные пути.

Они обогнули здание с боку и подошли к зарешеченному окну туалета, за которым можно было разглядеть силуэт какого-то парня, задумчиво глядевшего в потолок.

– Эй, псих, позови Виталика Смирнова из третьей палаты, – обратилась к нему Ася.

Парень повернулся к окну, некоторое время изучал её взглядом, затем сплюнул на пол и отвернулся.

Девушка сменила подход.

– Сигареты хочешь? – спросила она, доставая из сумочки распечатанную пачку «Парламента».

Это предложение вызвало у меланхоличного пациента более живой интерес. Поднявшись на ноги, он подошёл к окну и, протянув руку сквозь прутья решётки, коротко бросил:

– Давай.

– Позови Виталика Смирнова из третьей палаты, – пряча пачку за спину, повторила свою просьбу Ася.

Парень, немного подумав, развернулся и, шаркая по полу тапочками, двинулся по направлению к двери. Через некоторое время он вернулся, но не один, а в сопровождении прыщавого подростка, лет четырнадцати на вид. Получив желаемое, парень уселся обратно на скамейку и, закурив, продолжил изучать потолок. А подросток, подскочив к окну, с волнением спросил:

– Ты Ася?

– Да это я, откуда ты знаешь про Сергея? – с недоверием разглядывая покрытое прыщами, почти детское лицо, ответила девушка.

– Сергей сейчас рядом со мной, – он на секунду замялся и пояснил, – не здесь, а в моем мире, но это долго объяснять, да и не поверишь ты. Никто мне не верит. Он сейчас будет с тобой говорить, а я буду просто передавать его слова, – и, закатив глаза, Виталик медленно, периодически делая паузы, как будто синхронно переводя с иностранного языка, заговорил, – Ася привет, я сейчас в другом мире. Как и почему это произошло рассказывать долго, а времени почти не осталось. Поэтому, слушай меня внимательно.

Здесь я в теле другого человека, местного волшебника, который меня сюда и перенёс. Его имя Альколат Мудрый, вполне возможно, что при переносе он погиб, но есть вероятность, что нет, тогда надо будет …

– Серёженька, – перебила Ася, вытирая с глаз слезы, – Алик, то есть Альколат, жив и сейчас стоит рядом со мной. Говори, что надо делать?

В это время Альколат, наконец, вышел из ступора. До этого он растерянно пялился на выглядывающего из окна подростка, с изумлением и трепетом осознавая, что видит перед собой лицо Бога, лицо которое он представлял совсем другим. Сделав шаг вперёд, маг с почтением поклонился и произнёс:

– Виталя, я твой верный последователь, Альколат Мудрый, прошу тебя передать Сергею, что сейчас с ним буду говорить я, – и, сделав небольшую паузу, спросил, – Сергей, где ты сейчас находишься?

– У вас это место называют «Чертоги Бога», – также с небольшой задержкой ответили ему из другого мира.

– Понятно. Как там с уровнем маны? – задал маг второй вопрос.

– Аж зашкаливает!

– Что ж, я так и думал. Сергей слушай меня внимательно, сейчас я буду произносить формулу заклинания переноса, а ты должен будешь повторять её слово в слово и ни в коем случае не ошибиться. Ты готов?

Дождавшись подтверждения с той стороны, Альколат закрыл глаза и, вызвав в памяти код заклинания, начал медленно, отчётливо проговаривая каждое слово, диктовать.

А в другом мире, завывая и ухая, призрак Сергея замогильным голосом повторял за ним набор непонятных слов и цифр:

– A & B persons have value of (X = world-1, Y=world-2)

All x & y offsets are relative to these values

void transfer loop begins

maska hex 0a,01,01,0a,10,00,01,00,00,14,20,4b

hex 01,00,00,01,00,97,00,01,00,a7,a9,aa,ac,ad ….

Эпилог

Марина, привет!

Передаю это голосовое сообщение через Алика, то есть Альколата Мудрого. У него идеальная память, и он обещал в точности передать мои слова.

Начну по порядку. После проникновения в «Чертоги Бога», я обнаружил там Виталю. Богом этого мира оказался перепуганный подросток, который при виде моего призрака едва не грохнулся в обморок. Но вскоре он пришёл в себя, и мы смогли пообщаться.

История Виталика оказалась проста и в то же время удивительна. Обычный мальчик из не очень обеспеченной семьи, да ещё и с некоторыми врождёнными физическими дефектами. Отношения с ровесниками не сложились, друзей не было. Все свободное время он проводил за стареньким компьютером, играя в такие же древние игрушки.

Семья, как я упоминал, была небогатая и денег на более мощную машину не хватало.

Как и все подростки, любил предаваться мечтам, представляя себя героем этих игр, понемногу визуализируя и наполняя красками свой выдуманный мирок.

Так бы все и продолжалось, если бы в один из дней, а точнее в тот самый июньский день 2016-го года, который у вас называют Днём Обретения, ему не пришлось столкнуться с редчайшим природным явлением – шаровой молнией. Почувствовав в комнате запах озона, он только и успел, что обернуться, а потом удар и темнота.

Когда пришёл в себя, обнаружил некоторые изменения в своём внутреннем интерфейсе. У него в голове появилось нечто наподобие окна, через которое можно было видеть другой мир, мир который он представлял в своих мечтах.

Проскользнув сознанием через это окно, Виталик попадал в придуманный им дворец – «Чертоги Бога», а оттуда, сквозь это же окно, можно было уже следить за реальным миром.

Но сотворив ваш мир, он не стал его Богом, как все ошибочно полагали, он остался его Демиургом.

Никакой власти над созданием своей фантазии Виталя не имел. Все что ему оставалось – это наблюдать за жизнью оживлённых им персонажей. Ну и ещё, он мог использовать любого НПС в качестве аватара. У него там было нечто вроде живой карты, по которой он мог ловко следить за происходящими в мире событиями и, по желанию, вселяться в их тела.

О том, что кроме него туда попали и другие люди, он даже не подозревал. Просто полагал, что некоторые тела ему недоступны.

И хотя Виталя так и не стал всемогущим, но все равно, даже такие ограниченные возможности в волшебном мире меча и магии, это намного лучше и интересней, чем упрёки взрослых и насмешки ровесников в реальном.

Он начал проводить там все больше и больше времени. Но тут пришла беда, жить на два мира оказалось совсем не просто. Парень стал заметно притормаживать и надолго выпадать из реальности.

Это обеспокоило его родителей, и Виталику пришлось рассказать им про свой второй мир. А родители, в свою очередь, поделились этой информацией с врачами. И как результат – койка в третьей палате главной городской психушки.

Там парня стали усиленно лечить, но тот не сдавался, со слезами на глазах пытаясь убедить медиков, что он не сумасшедший, и его мир действительно существует. Это привело лишь к увеличению дозы психотропных препаратов, которыми его стали пичкать по нескольку раз на день.

Он ещё мог проходить сквозь окно в свой дворец, но интерактивная карта стала покрываться черным туманом. Наблюдать за миром и вселяться в персонажей с каждым днём становилось все труднее и труднее. А вскоре такая возможность и вовсе пропала.

Современная психиатрия штука страшная и с фантазиями пациентов научилась бороться достаточно эффективно. Думаю, вы все смогли ощутить это на своей шкуре.

Но не все так плохо. С Виталиком была проведена разъяснительная беседа и принят следующий план действий. Уже с завтрашнего дня он начнёт демонстрировать все признаки выздоровления. Это позволяет надеяться на постепенное снижение ежедневной дозы препаратов, а в перспективе и на их полную отмену.

Виталя же, перед сном будет проникать в ваш мир и засыпать уже там. Альколат подсчитал, что этого времени может и не будет достаточно для полного восстановления уровня маны, но на более или менее нормальное и безопасное существование мира должно хватить. Так что можешь не беспокоиться, твои любимые дракошки не вымрут.

Теперь о вас и о планах на будущее. Первое, что я сделал после возвращения в Киев, смотался на переулок Бестужева, нашёл дом номер 7 и, проявив немного ловкости, выяснил у местных старушек, в какой квартире обитает Лена с двумя детьми.

Затем под надуманным предлогом позвонил в эту квартиру. Дверь мне открыла сама Лена. Кстати, можешь ей передать, что в жизни она вполне себе ничего.

В общем, как ты, наверное, уже поняла, никуда вы не переносились, по крайней мере, ваши тела. Перенеслось, точнее, скопировалось только сознание.

Хорошо это или плохо, не знаю. Скорее первое. Поясню почему. Мы с Альколатом теперь можем вполне сносно общаться и немало времени провели, обсуждая планы на будущее. А в будущем открывается немало перспектив. Как только уровень маны восстановиться, хотя бы до половины от максимального, Алик обещает обеспечить возможность переноса сознания между телами.

Представляешь, какие открываются возможности? Все персы смогут меняться местами со своими двойниками. Ведь наверняка вам захочется время от времени побывать на родине, а им, вместо Египта или Турции, провести отпуск в фэнтезийном мире.

Да и не только персы смогут это делать. В принципе, обмен возможен между любыми жителями наших миров. Так что один только межмировой туризм обещает стать неиссякаемым источником доходов. Я уже не говорю про другие возможности, как, например, способность магов, пусть и не в полную силу, но колдовать на Земле.

Только подумай, ведь одно, даже ослабленное заклинание исцеления по своим возможностям превосходит все достижения современной медицины! Да и в обратную сторону тоже есть что предложить. Технологии, культура, искусство.

Сейчас наша главная задача сохранить Виталин секрет. Если, не дай Бог, про него узнают наши кукольные власти, они тотчас же захотят похвастаться перед своими заокеанскими хозяевами.

Увезут тогда Виталика в какой-нибудь Мэриленд или где там их секретные биолаборатории располагаются, разберут на запчасти и скажут, что так и было. Хотя, говорят, сейчас даже и возить далеко не надо, это гадость уже и у нас появилась.

Так что во главе всего секретность, секретность и ещё раз секретность. С нашей стороны они ничего не узнают, ну а Витале достаточно доступно объяснили, куда может привести длинный язык. Вроде проникся, время проведённое в дурке не прошло даром. Мотивации не попасть обратно или ещё куда похуже вполне хватает.

Ну, вроде и все, надеюсь вскоре тебя увидеть или здесь, или там. Лучше всего там.

Знаешь, всё это проведённое с тобой время, все эти приключения, через которые мы прошли, стали самым ярким и запоминающимся событием за всю мою жизнь.

Особенно чётко это понимаешь задним числом. Пусть было иногда страшно, иногда даже опасно, но когда я стану старым пердуном и посажу на колени внуков, у меня будет что им рассказать. Так что в будущем я не против и повторить.

И последнее. Марина, у меня к тебе есть одна просьба. Если будешь в Порто-Драко, положи от моего имени цветы к памятнику отцу Серафиму. Понимаю, что дурь и блажь, но ты сделай. Для меня это важно.

На этом буду прощаться.

С надеждой на скорую встречу,

Сергей.