Часть 3 Песчинка

Глава 19 Расклад

Около года назад. Кольцо. Совет владетелей.

Мор-э-Рия. Столица Ях Вера. Холм совета.

От садов Наслаждений зал советов отделяет три высоких витых этажа. Ветер колышет рощу золотого лавра, ласкающего ветер на пологих склонах. Башня совета залита солнечным светом, так, как расплавленное золото капля за каплей, до верху наполняет ювелирную отливку. Малый зал кажется, в этом потоке света прозрачно золотым. Слишком много золота. Пришлось велеть опустить тяжелые шторы. Расплавленный металл похоронил себя в хрустальном бокале переливающихся оконных переплетов. Погода столь великолепна, что не стоит менять ее ради прихоти Десяти владетелей. Природа не терпит возражений, она само совершенство. Выше природы и закона только страсти и желания. Страсти, ложь, налет искусственности и отрыв от истины, заключенной в природе. Открыть окна? Они, эти десятеро, будут ворчать, ныть и, в конце концов, придется выбирать между насилием над природой и насилием над собой. Что лучше, или все едино?

Мысли Ях Вера скользили вдоль стола, вязко охватывая присутствующих. Драконы в этот раз предпочли не принимать человекоподобный лик. Мы есть начала, мы олицетворение стихий, рычит их облик. Огонь изначального, вращающий колеса жизни, и Мрак- воплощенное в огне начало конца, формообразователь. Пиррит и Мрак. Свет и тьма. Двое разделенные в одном? Или одно, разделенное надвое? Что они о себе возомнили? Ях Вер предпочел прекратить свои силлогизмы. Это отвлекает от насущного. Проблем хватает. Сегодня десять управляющих мирами Кольца делят царство Падшего. Символично. Но сходство с мировым древом, как аллегорией жизни лишь внешнее. Хотя ему трудно, наверное, отрицать столь желанный символизм.

Конечно, драконы все равно остаются воплощениями создателя. Развоплощенным создателем? Нет, кому-то выгодно, чтобы он, Ях Вер проводил такие параллели, значит все гораздо сложнее. Никто не может, и не будет диктовать ему свою волю, пока он это чувствует. Пирриту следует прекратить давление, пока он не закрыл совет. Неужели это Мрак, опять не угадал? Ги Зес то же бесится, интересно, кто из этой парочки контролирует его? Игроки. Начала. Ничем не ограниченные стремления. Или, скорее ограничение всех стремлений? Если продолжать в этом духе, можно дойти до людей. Господа, вы хотите уподобиться людям? Давление уменьшилось. Можно приступать.

Время по Маре: восемь, ноль-ноль до полудня, сороковые сутки шестого зона, двадцать четвертый круг пятой эпохи после гибели Атланы. Время по Земному календарю: январь 20__ года.

Время до сих пор работало на них. Десять владеющих мирами Кольца в сборе. Редкий случай. Время неслышно и неосязаемо, кто сказал, что оно есть? Его нет. Нет ничего, кроме воли единого, воли творца. Их воли.

Аш Реру сегодня хотелось изменить само время, пусть перестанет быть липким и тягучим, точно патока. Быстрей, быстрей. Пока оно работает на меня. Только бы прошло, скорее. Не выпустить сеть, больно жирным оказался его улов. Владетель Мары нервничал. Это казалось естественным. Непереносимо хотелось сунуть руки под стол и сжать до боли длинные холеные пальцы. Нет, нельзя, Ги Зес обязательно заметит, почует его неуверенность, отложит принятие решения и все сорвется. Нельзя, нельзя, у арью нет эмоций, он не человек. Господи, а нервы оказывается, есть у всех! Страх, вот первая из познанных им эмоций. Никто не в состоянии оценить мотивы владеющих, кто бы мог подумать? Действительно непонятной на этот момент, оставалась позиция Ро Нела, за кого он, чего добивается? Молчит, любуясь роскошными шпалерами эльфийской работы.

— У вас новые шпалеры, Ях Вер? Они великолепны. Хотя нет, но хороши.

Ях Вер кивал головой как заводной болванчик и злился. С чего бы именно Аш Реру передавать протекторат над самой густонаселенной планетой Кольца? Что он хотел сказать этим пустым высказыванием о новых шпалерах? Отвлекает, рассеивает внимание, или просто решил польстить? Взгляды невольных собеседников встретились. Ях Вер отвернулся. Ро Нел кажется волнуется? Ему-то что? Боится срыва? Нужно было очень сильно постараться, чтобы получить протекторат. Как там, у людей третьей планеты? Сизифов труд. Бесполезно, мне кажется, нет, у меня определенно есть ощущения, что вся эта затея пустая трата времени и денег. Протекторат обречен с самого начала. Драконы, конечно, знают об этом, но тогда зачем он им?

ЗАЧЕМ ХРАНИТЕЛЯМ ОСИ ПРОТЕКТОРАТ? — Это главное! Сейчас важно понять — зачем? Ответа нет, пока нет. Зачем!!! Но ведь что-то необходимо предпринимать. Аш Реру приходиться тяжелее других, именно его бомбардируют космическими автоматическими станциями. Человечество интуитивно осознает, что жизнь есть, что она находится рядом. До нее, можно сказать, всего один шаг. Шаг во времени, пространство мертво, точнее мертво то пространство, которое предстает стороннему наблюдателю. Обычная планетная система, не более, если конечно не считать слишком большого количества планет, но это бывает. Главное, эти планеты ни чем особенным не выделяются…

На чьей стороне будут хранители оси? Ти Рен расслабленно играл двумя хрустальными сферами, катая их в ладони. Кажется, это нервирует Пе Руна? Странно, что в этот раз драконы поддержали Аш Рера. Странно! Владетель Мары, пусть и ближайшей к двойной Лейде планеты, не Ги Зес, который вложил в Землю огромные силы и средства, не Ях Вер, казавшийся воплощением честности и благородства. И конечно не Пе Рун, которому многое удалось в прошлом. Впрочем, в конце он все же проиграл Ги Зесу. А Ях Вер никому и никогда не проигрывал… Почему же Аш Рер? Ях Вер не интересуется планетой людей? Глупости. Зачем они поддержали предложение? Заметно, что Аш Рер не находит себе места от нетерпения, а Ги Зес от злости.

Ях Вер встал, оглядел всех присутствующих, ловя малейшие признаки напряжения. Он слишком долго управлял своим миром. Миром, где господствовали эльфы, люди для него слишком грубы, несовершенны, смертны. Чему можно обучить за недолгий человеческий век? Впрочем, глупо отрицать и их необходимость. Недаром говорят, что человек способен сделать то, что отказались создавать эльфы и гномы. Правда при этом, он не берет на себя ответственность за созданное. Люди безответственны, что подтверждает сегодняшний совет. Поэтому ему всегда было трудно понимать людей и тех, кто стоял за ними. Взгляд председателя совета владетелей остановился на Ро Неле. Его ли это взгляд? Нет. Он никогда не доверял драконам.

Игроки изначального начали новую партию, сегодня сдавать карты выпало Аш Реру. Драконы подыгрывают людям? Но в проигрыше окажется, должно оказаться, все человечество. Люди начинают и проигрывают. Хотя Аш Реру с людьми общаться проще, сказывается многолетний опыт. А он сам, благородство отстраненности, так ли ничего не ищет в этом деле, кроме выгоды для всего Кольца миров. Так ли он не заинтересован? Искушение велико. Аш Рером так легко управлять, на первый взгляд, он вспыльчив, его воля пластична, как пряжа в руках ткачихи. Я выведу новый узор на ткани времени. Надеюсь, что это мои мысли?

Ги Зес скрипит зубами, еще бы, это его планета, почти его. Пе Рун нервничает, переживает, вспоминая свой прошлый провал. Нет, он никому не простил, затаился. Но кто доверит проигравшему однажды? Ниф Эр- мальчишка, он не в счет. Ста Ркх? Пожалуй, его реакция так же оставалась непонятной для Ях Вера. Почему, почему же драконы поддержали Аш Рера? Хотят соблюсти нейтралитет? Не потому же, что Мара ближайшая к Лейде планета, какие мелочи? Он должен быстро принять решение. Очень быстро! Аш Рер устраивает всех, неужели поэтому, и все?! Такая малость?! Никакой внутренней подоплеки? Он слишком слаб и в этом его сила. Только в этом?

Ях Вер расправил и без того прямые плечи. Сейчас…:- Прошу вашего внимания, лорды! Позволю себе огласить основные вопросы сегодняшнего дня. Повестка: Установление протектората над третьей планетой системы.

Присутствуют:

Владетель Мор-э-Рии Лорд Ях Вер, глава совета.\Сатурн

Владетель Альвэ Лорд Ги Зес, глава инквизиции. \Юпитер

Владетель Мары Лорд Аш Рер. \Марс

Владетель Стекса Лорд Ро Нел. \Меркурий

Владетель Корноэлла Лорд Ста Ркх.\Плутон

Владетель Бории Лорд Пе Рун\Нептун

Владетель Улги Лорд Ниф Эр \Вулкан

Владетель Райна Лорд Ти Рен \Уран

Драконы — хранители метрики пространства и времени:

Хранитель северной станции оси миров — Пиррит.\ Пар-э-Мор

Хранитель южной станции оси миров — Мрак. \Лим-э-Нор

Отсутствуют:

Владетель Лейды Лорд Ри Нон. Причина — смерть. \ Земля

Владетель Геранта Лорд Ро Чес. Причина — смерть. \Венера

Протектор Геранта Леди Альсис. Причина — личное нежелание.

Владетель Камы Леди Пле Ио. Причина — смерть.\Луна

Владетель Атланы Леди Фэ Ата. Причина — гибель по неосторожности. -

полная деструкция бывшего владения\Фаэтон

Владетель Оорга Лорд Ха Рон. Причина — отставка.\Титан

Владетель Ксерта Лорд Ве Лес. Причина — отставка.\Ганимед

Владетель Эката Леди Тиа Мат. Причина — смерть. \Европа

Владетель Лимэии Лорд Ол Лав. Причина — отставка.\Каллисто

Владетель Дарга Лорд Ян Урс. Причина — отставка.\Ио

Владетель Пар-э-Мора Лорд Ма Гус. Причина — неустановленная смерть.


Предварительное решение к рассмотрению:

Передать протекторат над Землей Владетелю ближайшей планеты, Лорду Аш Реру.

— Принципиальные возражения?

— Нет. Личное мнение имеют Лорд Ях Вер и Лорд Ги Зес.

В прениях выступили:

Лорд Ро Нел

Лорд Ях Вер

Лорд Ги Зес

Лорд Аш Рер

Лорд Ти Рен

Аш Рер прикрыл глаза. Вот так всегда. Неожиданность мгновенна. Получаешь то, чего не ждешь, мало ему Мары? Наверное мало. Хотел ли он получить протекторат над третьей планетой? Сейчас будет лукавить. Почти семь миллиардов ничьих субстратов. Возможности, магические возможности этого мира поистине безграничны. Все лежит перед ним, у ног своего нового повелителя. Приходи и бери. Только не оглядывайся, туда где маячит темная фигура Ри Нона. Падшего давно нет, а все еще бегает по поверхности тела предательский озноб. Предчувствие холодит кровь. Ри Нон мертв, мертв полностью и бесповоротно. Это свершившийся факт сто тысячелетней давности.

Ничего у меня не получится. Ги Зес, этот падальщик, только того и добивается. Стервятник и инквизитор, точнее хозяин всей этой чернорясной своры. Аш Рер судорожно опустил вниз комок, застрявший в горле. Удача в этот раз улыбнулась ему. Редкий случай. Схватить и держать ее обеими лапами, вонзая свои когти в тело третьей планеты. Точнее и прочнее. Видеть новые связи, укреплять их, тянуть на себя, не рвать, а тянуть, вгрызаясь все глубже и глубже в плоть Земли. Нить, что свяжет его сегодня с Лейдой, будет неразрывна. Странные мысли, странные ощущения. Приходи и бери, только делай то, что нужно. Кому и зачем нужно? Чьи мысли рвут на части его сознание? Чего они ждут? В чем его слабость?

Ти Рен был по-своему напряжен. Совет владетелей всех миров кольца по традиции собирался всего один раз в год, хотя эти ежегодные встречи редко собирали больше двух, трех владетелей за раз, и обычно тех, кто отсутствовал в прошлые годы. С завидной постоянностью выполнял свои обязанности только сопливый мальчишка Ниф Эр, черт бы побрал этих подростков со всеми их закидонами. Куколка, что с него взять. Что-то из него получится? В случае крайней необходимости собирались все. Это как раз сегодняшний случай. Пятая эпоха в жизни Кольца выдалась на редкость беспокойной. Ти Рен внутренне содрогнулся. Не люблю неожиданностей, они настораживают, раздражают, жмут в туфлях, как говорил покойный Ма Гус. Пухом ему могила. У него, единственного среди них было чувство юмора. Ги Зес не в счет. Его юмор всегда причудливо окрашен в похоронные тона, или это наряд палача?

Сегодняшняя встреча объяснялась настойчивыми требованиями владетеля Мары (Марс) Лорда Аш Рера передать ему протекторат над Лейдой (Землёй). Как только взбрело в голову Аш Реру просить протекторат? Подсказали. Скорее всего, подсуетились хранители оси. Хвостатые мерзавцы всегда загребали весь навар чужими обожженными лапами. Он на них работать не станет, слишком осторожен. Никто и никогда не мог использовать его, Ти Рена, в своих интересах. Поэтому ему и не предложат. Другое дело Аш Рер. Несдержан, точнее вспыльчив до крайности, в прошлый раз, когда кто-то завалил его последнюю пассию, лично перерезал горло и предварительно другие части тела обидчику. Молод, потому и несдержан. Сейчас господа владетели и иже с ними решили расписать новую партию, что ж, подождем. Риск может и благородное дело, но холодный расчет всегда позволял ему лично держаться на плаву, подальше от склок и скандалов. Что-то его во всей этой истории настораживает? Легкость. Точно, легкость, с которой Аш Реру досталось наследие Падшего. Стал бы он радоваться свалившемуся на его голову такому счастью? Нет, с таким же успехом можно быть осчастливленным булыжником по голове. Завидую? Ти Рен устало вытянул ноги и незаметно потянулся, сбросив излишки накопленной во время длительного сидения в совете энергии.

Ях Вер, по праву председателя совета продолжал вещать:

— Ситуация на планете остается напряженной. Сто тысяч лет назад по неосторожности Ри Нона Земля осталась без надзора своего создателя. Вы все помните, что его уничтожили собственные творения из клана змеи, превзошедшие господина не знаниями конечно, как бы они смогли, но хитростью. Нам пришлось приложить гигантские совместные усилия, чтобы стабилизировать обстановку. Тогда мы собрали объединенные силы. Драконы, — Ях Вер бросил взгляд на хранителей оси, — созданные Ри Ноном перестали составлять неуправляемую опасность только благодаря тому же клану змеи. Исключительный случай, когда смертным было позволено выжить после попытки, удавшейся попытки убить своего владетеля.

— Потому и позволили. — В голосе Ги Зеса сквозил неприкрытый сарказм.

— Это мы все понимаем и помним. — Продолжил Ях Вер, перехватывая инициативу. Ги Зес неприятно ухмыльнулся, как бы позволяя владетелю Мор-э-Рии продолжить. Вот сволочь, зло чернью полыхнуло внутри Ях Вера, но он снова сдержался, не показывая своего состояния. — Чем-то всегда приходится жертвовать. Сложность состояла в том, я повторяю это исключительно для вас, лорд Ниф Эр, что уничтожение клана змеи было делом чести для совета, но тогда мы не смогли бы контролировать оставшихся драконов Ри Нона. Ситуация зашла в тупик. Фрактальный двойник оказался в результате войны разделенным. И слава богу. На Лейде господствовали змеелюди, зато драконы были усыплены. На Земле их не было, зато появились беженцы с других миров. Свято место пусто не бывает. Только-только уничтожили клан змеи, тут же появляется другая напасть — люди. С тех пор произошло много изменений, змеелюди и драконы были уничтожены на всех планетах Кольца, за исключением фрактального двойника Земли — Лейды. Кольцу казалось бы, ничего не угрожает…

— Как всегда, Ях Вер, как всегда. Работая над одним, вы выпустили из вида людей. Есть чем гордиться. — С усмешкой дополнил выступление председателя Ро Нел. Он огляделся по сторонам. Никто не поддерживает его, жаль. Ях Вер, похожий на своих лощенных драгоценных эльфов получил возможность продолжать никому не нужное из за своей банальности лирическое повествование. Что поделаешь, он у нас поэт, голос совета владетелей, с презрением подумал владетель Стэкса.

— Сменили друг друга четыре ледниковых эпохи. Землю населили выходцы с других миров, люди кланов и гнезд. Встречаются на ней потомки гномов и эльфов, сохранившие, или утратившие свои традиции. Все смешалось. Люди быстро ассимилировали другие расы и размножаются. Их размножение стало неуправляемым.

— Я категорически с этим не согласен. — Бросил короткое замечание Ги Зес. — Мне, и не только мне, в прошлом всегда удавалось контролировать этот якобы не управляемый процесс. Могло быть и хуже.

— Да, я помню, но каждый раз все начиналось по новой. Это вы отрицать не сможете. Точно сорные растения, выкорчеванные рукой садовода люди умирали, и вновь возрождались из небытия. Но мы внесем в протокол ваше мнение по поводу демографической обстановки на третьей планете. Заметьте, вы сами не отрицали, что быстрее всего размножается наименее развитая и окультуренная часть человечества. Та, которая наименее подвержена нашему, точнее вашему влиянию. И, к сожалению, они размножаются недостаточно быстро, чтобы в ближайшие десятилетия взять планету под свой контроль и уничтожить более продвинутые, вышедшие в космос цивилизации. Вас это не беспокоит, жаль. Лично меня смущает образование, называемое на Земле Китай. Весьма сильно беспокоит. Дети драконов. Они слишком целеустремленны, предсказуемы и законопослушны. В Китае, из всего развитого мира оставшегося мира наиболее сильна клановая система.

Сейчас ситуация достигла критического уровня. Человечество в целом, ни кем не управляется, ни кем не контролируется. Проблема третьей планеты обострилась, терпеть ее больше невозможно. Люди Земли вышли в космос. Завтра они могут быть у наших дверей. Неужели нам это выгодно? И это несмотря на то, что большинство истинных знаний о создании планетарной системы, называемой Кольцом, ими было безвозвратно утеряно и встречается только в мифах. Жители этого мира показали себя достойными наследниками Создателя Лейды, став посмертно людьми Падшего, они вырвались в космос, и недалек тот час, когда аборигены достигнут знаний хозяев Кольца. — Ях Вер выдержал театральную паузу. Драконы не шевелились, превратившись в изваяния. Слава богу, что они сейчас лишь чуть больше нас, иначе, находиться рядом с их сущностями было бы затруднительно, подумал он.

Аш Рера передернуло, понимая проблему лучше других, он нервничал, настаивал на том, что хаос, господствующий на этой планете опасен. Другие владетели его прекрасно понимали и соглашались, что Лейда, кусок жирный, шесть миллиардов ни кем не контролируемого населения. От минеральных богатств, правда, благодаря людям остались лишь жалкие крохи, но все же… Что-то надо было срочно менять, особенно учитывая научные исследования, проводившиеся людьми в рамках программ "Время" и "Параллельный мир". А вдруг человечество откроет для себя возможности фрактальных перемещений? Пусть не на личном, а техническом уровне, но что это меняет? С отдельными магами бороться намного легче, чем с гигантскими государственными объединениями, насчитывающими миллионы человеческих особей. Происходящее становилось непредсказуемо опасным для других миров Кольца, где власть владетелей всегда была безгранична. К тому же Земле могла угрожать экологическая катастрофа, вызванная деятельностью все того же человечества. Уж лучше бы катастрофа…

Ях Вер — нынешний глава совета, был во многом согласен с доводами Аш Рера. Но у владетеля самой богатой из планет Кольца- Альвэ лорда Ги Зеса давно возникли свои интересы на Земле. Именно он предпринимал в прошлом неоднократные попытки взять ситуацию под контроль, и регулировать численность населения, и научные разработки людей. Древние цивилизации Земли полностью находились под его контролем, если бы не амбициозность Пе Руна. Пришлось напрячься, чтобы натравить на него Ве Леса. Это было давно. Дуэль владетелей закончилась поражением и отставкой ставленника Ги Зеса. Пе Рун решил тихо пересидеть опасное время. Время играло на Ги Зеса. Для Земли это закончилось второй мировой войной и сталинизмом. Для Ве Леса изгнанием его ставленников. Для владетеля Геранта гибелью его старшего сына. А Пе Рун отсиделся в своем тихом углу. Кто теперь контролирует социальные процессы на третьей планете? Официально никто, но так ли это в самом деле? До этого Ги Зес неоднократно делал попытки покончить с демократией и анархией на Земле. Инквизиция — любимое его детище, безраздельно господствует в мирах Кольца до наших дней. Собственно, только на Земле инквизиция оказалась уничтожена. Ях Вер был крайне недоволен нынешним раскладом. Но карты уже сданы…

Ро Нел тихо бесился сидя в своем кресле. В отличии от других он сделал единственно правильную ставку. Он поставил на государство, которое Ги Зес выпустил из своего влияния, то ли по недоумию, то ли по недосмотру. Его ставленники на Земле похожи на своего хозяина. Так же амбициозны, скрытны и, не прикрываясь стремятся к своим целям. Всего два столетия назад он взял это объединение людей под свое крыло. Его резидентам не до философий и красот земной жизни, их основная задача править, контролировать все процессы, происходящие на планете. Как жаль, что резиденция Падшего находилась на другом материке. Как знать? Тем не менее, он все рассчитал и сделал правильно, его детище контролирует все процессы, которые происходят на третьей планете сегодня, это самое мощное государство, которое при этом, целиком подчиняется его воле.

Драконы в свою очередь молча анализировали ход неспешной, как показалось бы стороннему наблюдателю беседы. Мрак наблюдал за Аш Рером, Пиррит держал под неусыпным контролем алчные интересы Ги Зеса. Было ясно, что последнего нельзя допустить к управлению наследством Падшего ни в коем случае. Ситуация причудливо изменилась, искажаясь, точно при смене освещения. Одним из главных источников напряжения в эмоциональной сети владетелей, оставался Ро Нел, точно настырная жирная муха, влетевшая в филигранную паутину. Ро Нел неприятно гудел, распространяя во все стороны волны опасности. Конечно, он не мальчишка и его мысли были скрыты от хранителей оси непроницаемым покрывалом, но эмоции скрыть нельзя, они просачиваются, извиваясь и раскручиваясь липкими щупальцами, истекают собственным ароматом. Исходя из этого сравнения, можно было бы сказать, что мысли Ро Нела дурно пахли.

— Неприятно, но мы все понимаем, что люди требуют неусыпного контроля или повторится история Ри Нона. Это был единственный случай в Кольце, когда Владетель, контролирующий метрику созданной им планеты, был уничтожен собственными созданиями. — Продолжал Ях Вер. — Решение назрело. Мара, является ближайшей соседкой Лейды, и Аш Рер, единственный, кто может сейчас взять ситуацию под контроль. Совет принял решение. На Лейде (Земле) должен быть установлен порядок Кольца. Люди должны служить своим создателям. Это заявление не поддается критике.

Пиррит напрягся, главное сейчас отвести недовольство Ги Зеса. Нельзя позволить столь сильному хищнику ввязаться в спор за самую крупную человеческую колонию во всем Кольце. Никто не виноват, что люди развиваются слишком быстро. Давно ли изобрели колесо и плуг. Все, все делалось, чтобы затормозить прогресс. Пусть теперь Ги Зес помолчит, он то же не справился. Слабость Аш Рера поможет его победе.

Ги Зес все больше раздражаясь, настаивал:- Контроль на этой планете должен перейти к представителям Кольца; древним кланам или гнездам, инквизиции, что еще перспективнее. Во главу угла мы должны поставить деятельность церкви, службы безопасности и официальной академической науки в лице академий.

— У моих социотехников уже готовы соответствующие разработки. — Привел свои доводы Аш Рер. — Я спонсирую открытие филиала Академии Мары на Лейде. Часть затрат возьмет на себя совет владетелей, к тому же я совершенно не возражаю против вашего участия в проекте, пусть инквизиция возьмет на себя контроль за социальными процессами, и частью финансирование операции. Для начала мы создадим небольшое закрытое учебное заведение по структуре не отличимое от учебных заведений избранной для операции территории. Для отвода глаз воспользуемся государственной программой развития страны-донора и вместе с тем используем местные ресурсы гнезд и кланов. Та территория, которая нас интересует в настоящее время ослаблена внутренними распрями и борьбой за власть. Это нам на руку. Возможно, что так же, выявим местные таланты. Кроме того, размещение института в центре самого крупного на планете материка, в непосредственной близости от уничтоженной резиденции Ри Нона позволит прояснить ряд интересных аномалий и их происхождение.

— Не нужно прятать свои мысли за словами Аш Рер, все прекрасно понимают ваш интерес к наследию Падшего, — парировал лорд Ти Рен. — Извольте докладывать о результатах своих изысканий совету. Ри Нон был самым могущественным из демиургов системы, все бы хотели погреть руки около его лабораторий, пусть даже и разрушенных. Фактом остается то, что их до сих пор никто ничего так и не нашел. А ведь мы не стремились их разрушить. Значит постарался кто-то еще.

Мрак слегка изменил позу, спрятав усмешку в тенетах своего сознания. Не хватало только того, чтобы эти амбициозные особи нашли архивы Ри Нона. Он бы и сам не отказался в них поработать, и не только он… А насчет самого могущественного можно спорить. Лично он никогда не считал сумеречного брата самым могущественным или хитрым. Нет, но он безусловно был лучшим техником и инженером. Гениальный конструктор системы, лучший архитектор планет. Возможно ли, без него создать еще одно замкнутое Кольцо планет?

— Вряд ли. — Пришел плещущий энергией ответ огненного брата. — Таких исполнителей больше нет. Нет ни столь гениального композитора, как Ма Гус, ни столь виртуозного музыканта, как Ри Нон. Боюсь, брат, что эта система была последним нашим созданием.

— Возможно, но я бы не стал так сильно отчаиваться. Параметры системы настолько сильно изменились в этом обороте, что я не знаю, что думать. Судьбы Кольца вышли из точки равновесия, колесо судеб вновь пришло в движение, карты сданы вновь, но не все игроки в этой партии нам известны. Тебе не кажется, что… Подождем. Карты розданы, но игра еще не началась…

Так общим решением совета была определена судьба третей от Солнца планеты. Ях Вер огласил:

— Отныне и навсегда! Земля, точнее, ее фрактальный двойник, Лейда-Земля, передается под опеку лорда Аш Рера, до возможного запечатления ее новым владетелем планеты. Люди Земли становятся собственностью владетеля Мары, до тех пор пока у них не появится собственный хозяин.

Было еще раз формально запрошено мнение обоих хранителей оси Кольца- драконов, держателей равновесия метрики системы — Мрака и Пиррита, и получено их согласие. Судьба Земли была определена.

Запись в протоколе совета: Общие рекомендации при освоении пространства Земли:

Создать систему управления, подчиненную Владетелю Мары.

Открыть филиал академии Мары на Земле.

Обеспечить территориальную структуру управления.

Обеспечить безопасность колонии и представителей миров Кольца.

Задачи академии:

Подготовка административных кадров для управления планетой.

Создание территориальной структуры управления.

Изучение наследия Падшего (лорда Ри Нона).

Изучение аномальных явлений в метрике планеты.

Изучение магического потенциала населения планеты.

Вовлечение ресурсов планеты в экономику миров Кольца под протекцией Лорда Аш Рера, с отчислением десяти процентов полученных средств в фонды Совета владетелей.

Укрепление системы духовной и светской власти инквизиции на Земле.

Изучение реликтовой биосферы Лейды.

Описание физики времени и пространства обеих планет двойников.

Финансирование проекта:

50 %- Совет владетелей;

25 %- Лорд Аш Рер;

25 %- Инквизиция.

Требование к проекту:

Обеспечить секретность объекта на первых стадиях внедрения.

Обеспечить рост колонии.

Обеспечить безопасность работы гнезд всех владетелей.

Расположение объекта:

Самый крупный материк планеты- Евразия, (центральная часть материка)

Крупнейшая страна планеты — Россия. Место внедрения — граница европейской и азиатской частей страны. Сто двадцать три километра от бывшей резиденции лорда Ри Нона по прямой. Пригород крупнейшего промышленного центра на этой территории. Крупный транспортный и торговый узел этой части страны.

Аш Рер вздохнул с видимым облегчением, на что Ро Нел внутренне скривился, незаметно, лишь для себя, не дай бог, увидят другие. Он мало времени уделил отношению своих подопечных с этой страной. Россия оставалась для него чужой, мысли и стремления людей этой страны плохо поддавались контролю. Теперь он исправит положение. Во-первых откроет для русских территорию своей страны, во-вторых заставит русских принять его условия игры и эмиссаров. Он принесет этому народу в клювике свое представление о цивилизации. Люди должны мыслить стандартизировано, и направленно. Люди должны легко поддаваться контролю со стороны средств массовой информации и государственных институтов. Он сделал ставку на Америку и выиграл. Теперь дело за небольшим, навязать соответствующие идеалы остальной части населения Земли. Правда придется сразу отбросить треть населения планеты, он даже связываться не хотел со странным образованием, называемым Китай, или с детьми драконов, как они сами себя называли.

Какое счастье, что все драконы Земли сейчас усыплены на фрактальном двойнике под строжайшим надзором клана Змеи. В свое время он много сил вложил в детей этого клана и добился потрясающих результатов, как всегда и везде. Клан Змеи сумел уничтожить собственного владетеля. Это была его вторая крупнейшая победа в этой системе. А хранители оси даже представить себе е могут, что смерть Ри Нона явилась лишь закономерным продолжением истребления расы арья в мирах Кольца. Сначала женщины, потом те, кто мог реально оценить ситуацию. Осталось не так уж много противников. Ги Зес, Пе Рун, Ве Лес, Ях Вера можно и не принимать во внимание. Мрак отметил кривую усмешку владетеля Стэкса, но отнес ее к отвращению столь выраженными, почти человеческими эмоциями владетеля Мары. Люди, так не сдержанны. Стэкс выбрал для себя эльфов и магов. Люди для Ро Нела только носители субстанции жизни. Субстраты, мясо, скот, другими словами. Их приходится разводить, иначе оперировать метрикой своего мира придется за счет собственных жизненных сил. Этого не допустит не один владетель.

А Ги Зес в бешенстве, с удовольствием отметил про себя Ро Нел, он никогда не простит драконам их выбора. Что ж, подождем, Вдруг возникнет маленькая лазейка. Заодно подогреем недовольство владетеля Альвэ. Он славится своим вниманием к деталям. Ро Нел обернулся к владетелю Улги, его воспитанник беспомощно озирался по сторонам, пытаясь отследить эмоциональную окраску поведения присутствующих. Мальчишка, вздохнул его наставник. Вырастет ли он, когда-нибудь? Мрак истолковал его легкий вздох как нужно. Никто не ждет многого от стадий пердвоплощения. Куколки слишком эмоциональны. Главное, чтобы остался невыявленным новый план событий.

Кто же на самом деле плетет паутину судьбы? Разошлись, все владетели разбрелись по своим пределам. Ях Вер остался сидеть в кресле председателя, подперев щеку рукой. Сколь много символизма в нынешней встрече. Десять решали судьбу третей планеты, царства падшего и царства людей. Два активных начала самого творца ненавязчиво диктовали им свою волю. Перетасовали всех как колоду и сдали как карты. Кто есть кто? Кто в этом раскладе старший? Для кого он сделан, этот расклад? Владетель Мор-э-Рии был крайне не доволен своей ролью, отведенной ему в колоде. Театральный король, с речью записанной в сценарии и разыгранной как по нотам. Что ж, господа хранители, посмотрим, что вы затеяли. И только ли вы? Надеюсь, что напыщенного Ях Вера вы уже сбросили со счетов, пора бы уже.

Он обратился к своему мажордому:- Позовите ко мне Тень. — Ях Вер вытянулся в кресле, сложив ноги крестообразно. Минут через десять в кабинет вошел неприметный высокий человек, низко склонившийся перед креслом владетеля. Владетель Мор-э-Рии приветливо улыбнулся. Жестом поднял склонившегося человека. — Приветствую тебя, мой друг, сколько оборотов минуло, Изеракх… Ты нужен мне на третьей планете. Стань моими глазами и ушами… Стань моим сердцем…

— Скорее печенью, мой господин. Я весь внимание.

— Отлично, стань моим вниманием в мире Падшего. Мои эльфы полностью готовы подчиниться тебе.

Тень Ях Вера склонился еще ниже. Он каждый раз надеялся, что его война наконец закончилась.

Глава 20 Люди и не только

Прошло время. Стрелки на часах делали свое дело, вращались колесики часового механизма. Большой и серый, полосатый и мохнатый притаился на грани мышкиного сознания и замер. Лика нервничала. Она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, когда не могла понять, что происходит. Город выжидал. Это ощущение в последние дни стало слишком острым. Что она сделала? Что такого? Почему отношение этого лохматого, спрятанного под серой дымкой монстра к ней изменилось? Хейлин вполне осознавала, что этот кто-то представляет собой часть огромного коллективного бессознательного. Вот только чьего? Кто он, спрятавшийся под непроницаемым занавесом? Таинственный некто, зачем мы друг другу? Да и друг ли он мне, по хорошему счету, предавалась размышлениям в свое свободное время, почти образцовая студентка почти обычного института.

Город не торопился показывать свое истинное лицо. Матерый котяра спрятался, прикрывшись чужими, обыденными эмоциями. Я никто. Я большое, но очень славное никто. И главное, никому до меня никакого дела нет.

Мышка начала сердиться, и открыто провоцировать события к их логичному продолжению. Сидеть, так просто, и ждать у моря погоды было утомительно. И правы те, кто сказал, что нет ничего тягостнее ожидания.

* * *

Самым логичным для Хейлин стал вызывающий, по своей дерзости разговор с наставником. После предыдущей беседы на душе у Лики, остался неприятный осадок незаконченности. Она сделала ему вполне читаемое, для любого разумного существа предложение. Но ответа на него не получила. Поэтому в ближайший понедельник решила вернуться к предыдущей теме. После всех своих занятий, включая интенсивную физическую подготовку, Хейлин вошла в кабинет к своему шефу.

— Вечер добрый, господин наставник. — Надо же, как нас натаскали на нетипичные, до сих пор, для нашего общества выражения. Хотя, опять же в деловой среде, такие присадки, все больше в ходу. К чему бы я об этом подумала? Размышления несколько затянулись, образовав неприятную паузу.

— О чем задумались, Кер?

— О высоком, господин наставник, хочу вам предложить вернуться к теме нашей последней беседы. Она не показалась вам интересной?

— Ну отчего же? Вас интересует ваше положение в институте? Это нормально. Давайте продолжим.

Вот сволочь, подумала Лика. Он специально так говорит или непреднамеренно? Попробуй, догадайся. Зачем же ему сводить все мои предложения к моему статусу в данном учебном заведении. Что бы это означало? Возможных объяснений, конечно, может быть несколько. Например, он не считает меня серьезным собеседником для такого разговора. Вполне понятно, между прочим. Так бы и сказал. Идите, дышите глубже, Кер. Так нет же не говорит. Не хочет, не может или просто, не въехал в мое предложение. Я сама то, понимаю, чего хочу? Ну, что ж углубим тему.

— Господин наставник, можно задать вам наивный вопрос?

— Больше всего, Хейлин, меня пугают именно наивные вопросы. Особенно от вас. То есть ваши действия у меня никак с наивными вопросами не ассоциируются.

— Вот вы, пишете наш разговор? Точнее записываете?

— Это вы называете наивным вопросом?

— Нет, конечно. Это, скорее всего, вступление к нему.

— Могу себе представить. А что вы сами об этом думаете?

— Что вы в меру осторожный человек.

— И что?

— Поэтому, вряд ли наши беседы записываются. Я права?

— Крайне непонятно, к чему эти размышления? — Шлоз подумал, что его подопечной соврать, не так легко, как кажется на первый взгляд. Хотя это его субъективное мнение, основанное, скорее на ощущениях, чем на серьезном анализе ситуации. Странная особа. Иногда ведет себя как малолетняя девчушка, иногда как нормальный взрослый человек. Женщины никогда не были для него открытой книгой. Попробуй ее пойми, кем она сейчас себя считает? Чего хочет, непонятно. Не принимать же всерьез ее заявления, на тему: давайте поделим мою планету без вашего лорда Владетеля. Таких надо либо лечить, либо отстреливать. А Кер, конечно, сволочь, но определенно не идиотка. Как говорят аборигены, бред сивой кобылы. Кто такая кобыла, опять же, понятно, но почему именно сивая, пока было не ясно. Но с понятиями и местными идиомами он в свое время разберется. Сейчас надо определить, что ей нужно. — Хейлин, я бы был вам благодарен за более конкретные вопросы.

— Ладно. Вы считаете, что Лорд Аш Рер, справится с функциями Владетеля Земли-Лейды?

— Кер! Ну, знаете ли! — Так, кто кого провоцирует, лихорадочно думал Шлоз. Эта мышь меня, или ее специально подослали? К примеру, отец Роне. С этого типа и не то станется. Мысль о сотрудничестве его подопечной с инквизицией Лорда Ги Зеса основательно засела в голове наставника. Роне это может быть выгодно, Кер то же. Этим она убивает двух зайцев. Со мной отношения не испортит, с инквизицией посотрудничает. Глядишь, ей это и зачтется. Людям Ги Зеса прямой резон завербовать меня. Лорд Аш Рер, вряд ли сможет реально управлять ситуацией на планете. Это ему, как офицеру-аналитику очевидно. Ну, хорошо, давайте поиграем в кошки-мышки. Шлозу очень понравились самые первые мультфильмы о приключениях забавной парочки, кошки Тома и мышки, как бишь, ее звали? Джерри? Непонятно, почему побеждает всегда самый слабый, мышь к примеру? Врать Кер, конечно, не стоит, она вранье, каким то особым нюхом чует. Ну-с, — Хейлин, — решил продолжить наставник. — Давайте, не будем портить друг другу настроение, и поговорим, о чем ни будь другом, к примеру, о вас.

— Как скажете. Кстати, а что сказал обо мне ректору лорд владетель?

— Что вы в институте подохните. — Почему-то разозлился наставник.

— Облезут и обрастут во второй раз не ровно, — совершенно не обиделась Мышка. Впрочем, Шлоз, как всегда ее выражения не понял. Это разозлило его еще больше. Вместо того, что бы успокоить шефа и уйти, Лика подлила масла в огонь. — От чего? Почему я сдохну?

— От старости.

— Да-а-а? — Наконец ему удалось удивить подопечную. Это что-то новое, подумала Лика. Что я в этом институте до старости должна торчать. Я им что, подопытное животное? У меня что, нет совсем никакой возможности уйти отсюда. Или все было не так? И наш ректор, просто, не может меня отчислить без разрешения своего лорда? Учитывая, что учиться, по самым скромным подсчетам, двадцать лет… Ну, вы ребята попали! Да я же теперь из вас веревки вить буду! А эти красавчики, из гнезд? Да, парни! А ты то, наставник? В какой службе безопасности тебя готовили! Или нет? Или это у тебя, с твоими эмоциями, все нормально? И ты, человек как человек? А я кто? Ведь, бесчувственной меня не назовешь. А что чувства странные… Какие еще бывают чувства у всяких выползков и личинок. Или кто я там?

— Ты, мерзкий выползок! — Издалека прозвучал голос Пиррита. — Заканчивай свой разговор. Прекрати людей мучить!

— Я же, вроде, тринг! — Мысленно возмутилась Мышка. — Разве тринги бесчувственные? Нам надо пообщаться.

— Конечно надо! Но здесь нельзя. Найди место, где можно прилечь, закрыть глаза и отключиться.

— Прилечь, это идея. Шлоз сам виноват, не надо было на меня кричать, правильно Пиррит? Ты как думаешь? Вдалеке растаяло пожимание, то ли плечами, то ли крыльями. Дракон ушел так же неслышно, как и появился. — У, шпион хвостатый, подумала Лика. И обратилась к Шлозу:

— Господин наставник, у меня от вас так голова болит, я просто ничего сообразить не могу, мы, о чем вообще, говорили? Все так запуталось! Я, пожалуй, пойду к господину Зарону, пусть он у меня температуру измерит и давление. Я пойду, хорошо?

— Убирайтесь, — с облегчением возмутился Шлоз, теперь ему страшно хотелось избавиться от своей подопечной, — все равно делать ничего не хотите.

— Почему, мне боевые искусства очень нравятся. А еще, может, вы меня научите, как жучки ставить?

— Перебьешься! У меня своя программа твоего обучения.

— До свидания! Не болейте. Много спиртного не употребляйте, а то, у вас то же голова заболит. — Не сдержалась Мышка и, съехидничав, или схамив, в таком вопросе бывает трудно разобраться даже для себя, удрала за дверь, пока не получила сдачи. Информация к размышлению была принята и обработана. Ненавижу, ненавижу себя! Надо же, информация принята. Думаю как машина, алгоритмизирую, как машина. Без эмоций, оценивая все только с точки зрения собственной выгоды. Я же не компьютер, а человек! Самой противно.

— Ты человек? — Раздался в голове преувеличенно удивленный голос дракона.

— Ненавижу! — выкрикнула ему Мышка. Непонятно кому я кричу? Ему или себе?

С такими теплыми и светлыми мыслями она добралась до местного лазарета, у нас, ну, прямо, как на передовой, промелькнула ехидная мысль. Эх, залетная! Откуда у меня такие мысли? Вошла, раз открыто. Доктора нигде не было. Замечательно, как хорошо, значит, здесь и приляжем. Хейлин свернулась в колечко на кушетке. Расслабилась и представила себе морду Пиррита, или что там, на месте лица у драконов находится. Ответ получила неожиданно быстро.

— У драконов там, находится голова. Приветствую тебя новорожденная!

— Привет. Ты не Пиррит!

— Почему?

— Он не такой. Главное, он со мной так не разговаривает, больше рычит. И ты не он. Он похож на только что вспыхнувший огонь. По моим ощущениям, конечно. Ты нет, более мягкий, темный, как пепел…

— Мрак, меня зовут Мрак, малышка.

— Ну вот, и говоришь ты не как он. — Констатировала факт отличия Хейлин. Ты довольный, как удав.

— Почему удав?

— У нас так говорят. Согласись, что ты сейчас чем-то очень доволен.

— Конечно. Мы же с тобой разговариваем. Раньше, ты больше говорила с моим братом.

— Он меня не любит.

— Вовсе нет. Он еще не знает, как к тебе относиться, поэтому расстраивается. А когда мой брат расстраивается, он начинает ругаться. Это нормально. Нужно знать Пиррита.

— Ну, хорошо, тогда почему я новорожденная?

— Это намного красивее чем выползок, а по сути одно и то же.

— Я хотела поговорить.

— Я весь внимание.

— Мрак, почему я думаю не как нормальные люди? Не сердцем, а каким-то другим чувством, даже не головой, не знаю, как это выразить. Если выражать совсем грубо, то задницей, что ли? Я как бы растворяюсь. У меня нет поверхности тела, я бесконечна. И думаю я всей этой бесконечностью, вместе взятой. Что это?

— Это нормально, включается твоя генетическая программа. Точнее генетическая память. Память всех твоих предков. Ты думаешь как они, точнее как тот, чьим реверсом ты являешься.

— А чьим я являюсь?

— Точно, мы пока не знаем, да и не совсем правильно так говорить. Но если брать внешние признаки, морфофизиологические, то на Ги Зеса. Его порода чувствуется.

— Это, который в Альвэ? Тот, кто натравил на мою планету инквизицию, кто стоит, практически за каждой крупной войной на Земле? Почему?

— Внешне, ты больше похожа на него. Крупная, с рыжеватыми волосами…

— У меня свои волосы русые, золотистые. — Возмущенно исправила Лика.

— У него то же. Вихры и их расположение очень похоже. Глаза, нос, характер…

— Чем вам не нравится мой характер? Скажите пожалуйста?!

— Он похож на характер владетеля Альвэ. Логика рассуждений, сами суждения.

— А он, что собой представляет? Как человек, тьфу. Как личность, я хотела сказать?

— Это отдельный разговор. И он, все равно, не готов тебя принять. Его нужно готовить к этому событию много лет. Если честно, это самый худший вариант родственника для тебя. Он не терпит своеволия, особенно у близких. А на родственные чувства владетели обращают мало внимания. Всех их потомков не пересчитать. Твой дед всегда думает о том, что ему выгодно.

— Да, ну тогда, возможно, мы и родственники. Что же мне теперь делать?

— Не знаю, как он к тебе отнесется. Лучше сначала получи устойчивый социальный статус.

— Какой?

— Владетеля. Они подлежат только суду владетелей Кольца. То есть самим себе, что значит, никому. Даже церкви и инквизиции.

— А Пиррит говорит, не вешай себе камень на шею.

— Он имел в виду Землю. Лейду. Это слишком сложная для маленькой арью планета, или планеты. Возьми, к примеру, Пар-э-Мор. Он намного легче в инсайте. Кроме того, там три хранителя, они тебе помогут.

— Ладно, уговорил. Мне с инквизицией связываться не охота. Тем более, что она собственность Ги Зеса.

— Тем более, зачем тебе лишняя ответственность.

— А как стать владетелем?

— Представь, что ты в Пар-э-Море.

— Ну.

— Что, ну?

— Представила и что дальше делать?

— Наведи переход, убери смычку пространства и войдешь.

— М-м-м. Не получается.

— У тебя есть книга Ма Гуса. Поищи там заклинание перехода, только оно очень сложное. Потренируйся дома, мы тебя подстрахуем.

— Ладно, попробую.

— Хорошо. — Дракон исчез. Сразу не пародируя чеширского кота. Нет, словно его никогда и не было. Лика протерла глаза. Напротив кушетки сидел внимательный доктор Зарон и чистил свои ногти кончиком скальпеля.

— Что случилось? — Участливо спросил сосед.

— Не знаю даже, что-то голова заболела, теперь мне лучше, отлежалась, наверное, я пойду.

— Идите.

Лика встала и, пошатываясь, побрела к выходу. Доктор смотрел на закрывшуюся дверь Забавная девочка, подумал он. Захотела и вышла погулять в астрал, захотела, зашла обратно. Жаль только, ничего рассмотреть не удалось. А вот это-то и странно. Все было покрыто мраком. Если это была ее защита, то мы свою студентку сильно недооцениваем. Не может быть у студенток такой защиты. Он мог видеть и сканировать даже некоторых владетелей, при условии, конечно, что эти владетели ни о чем таком не догадываются. Да, Кер та еще находка. Надо же, как им повезло. Недели не проработали, а уже получили первый местный подарок. Случайность, или закономерность? Господи, сохрани от таких закономерностей. Причем, она так испугала всех своим потенциалом, что набор местных самородков пришлось сократить до минимума. Только среди биоэнергетиков, процентов тридцать людей без определенного происхождения. Все остальные студенты из кланов, гнезд. Прочие же и вовсе не люди. Гномы, да пара эльфов. Отчего то эльфов оказалось меньше всего. Не услышали еще об институте? Или, скорее всего, не хотят афишировать свое присутствие. Возможно, институт их не интересует, а может и мешает. Опять же ректором не случайно поставили темного эльфа.

Зарон откинулся на стуле, вытянув ноги и играя скальпелем. С ней нужно что-то делать. Не может так продолжаться долго. Он может поклясться, что девчонка с кем-то беседовала, но его сознание очень мощно блокировалось. Конечно, блокаду можно было попытаться обойти или прорвать? Но зачем же так светиться? Кто блокировал его проникновение в контакт, не человек, это точно. Интересно, кто? Лорд Аш Рер? Собеседник, без сомнения очень сильный маг, но кто? Личность беседующего с Кер, представлялась Изеру тяжеловесной и темной, как гранитная скала. Эту стенку так просто не отодвинешь. И это уже во второй раз. Говорят, в карцере, у нее то же был контакт в астрале. Кто стоит за этим, Ги Зес? Почему он? На него больше похоже. Девчонка, кстати, то же похожа на него. Можно сказать, его фенотип и манера поведения. Но девчонка? Она ведь сильно уязвима? Хотя? Интересы… Опять, как с лордом Ро Чесом, когда Ги Зес не перед чем не остановился, послав для уничтожения сына владетеля Геранта собственного внука. Они сильно схлестнулись в тот момент на Земле. Какой год то был? 1940 по здешнему летоисчислению. Потом владетель Альвэ убрал и самого лорда Ро Чеса. И никто не пикнул. Все сделали непринужденный вид и хорошее лицо при плохой погоде. Да, Кер сложная девочка. Нужно будет что-то докладывать своему владетелю. Или подождать, пока все прояснится?

Неожиданно Зарону пришла в голову шальная мысль. Идея была простой, и в своей лаконичности неожиданно привлекательная. Такая расстановка дел могла объяснить все сложности и непонятности с Кер. Девчонка, Изер поймал себя на мысли, что назвал тридцати пятилетнюю женщину девчонкой. Впрочем, после реструктуризации ее сложно было назвать иначе. Так нечто облезлое, лет пятнадцати — семнадцати по земным меркам. Итак, девчонка с Земли — раз. На Земле сейчас владетеля нет — два. Владетелем этой планеты был лорд Ри Нон — три. Факт его смерти официально не установлен — четыре. Земля развивается как бы сама по себе и слишком активно — пять. Кер общается с очень сильным магом, на уровне лорда владетеля — шесть. Логично допустить, что этим магом может оказаться лорд Ри Нон.

Но выходить с такими выводами на Лорда Ях Вера слишком рано и опасно, если эти выводы не подтвердятся. Лучше пока присмотреться к соседке, благо живем на одной лестничной площадке. Да, он, всего лишь штатный врач института, буквально поймал Кер за руку. Мы думаем, ломаем копья, откуда на этой планете люди с таким потенциалом? Вопросов много, ответов, конкретных ответов пока нет. Одно Зарон вынужден был отметить как факт, реструктуризация у девушки шла по графику гнезда, а не клана. Значит, ее корни уходят к валлам. Факт был сам по себе, не из приятных и наводил на определенные размышления. У Ри Нона гнезд не было.

Глава 21 Город

Стих осенний порывистый ветер, изломавший ветки тополям в Остролистном переулке. Все стихло, даже шумные, базарные вороны прекратили галдеть и устраивать потасовки. Бывает и так, после сильных порывов ветер неожиданно стихает и тогда кажется, что остановилось само время. Хочется замереть и прислушаться к стуку своего сердца. Живет, бьется? Время обманывает, оно замирает снаружи, а внутри бежит с той же скоростью, обиднее всего, что именно в такие моменты, кажется, что наше время бежит быстрее, чем чужое. Восточная философия говорит, все что мы видим иллюзия, обман.

Город находился в странном состоянии оцепенения. Казалось, затихли шумные птичьи стаи, люди держаться не большими компаниями, а рассосались по одиночке. Разбежались по своим квартирам как хомяки, готовятся к зиме. Улицы, вытянувшиеся серыми ветками оголенных тополей, вздрагивают при каждом движении. Городской транспорт стал вымершим видом, или даже, целым отрядом доисторических животных. Озабоченно пробегают редкие трамвайчики, тихо крадутся троллейбусы, автобусы похожи на желтых майских жуков совершенно не к месту и не ко времени залетевших на огонек светофоров.

Во взглядах прохожих и порывах осеннего ветра чувствуется недовольство и недоверие. Где же зима? Когда белое покрывало скроет наготу и грязь, тогда даже людские желания станут более чистыми. Кот чувствовал себя неуютно, зябко собирался в клубок. Чужие постоянно тревожили его сон. От их домов исходило резкое чувство опасности. Каминные трубы выбрасывают мертвый пепел, чуждые мысли стягивают удавкой шею, стреноживают путами. Спрятаться, наблюдать, ждать…

Одинокий взгляд копошится в чреве гор, выворачивает память Земли, ищет. И не находит. Пылает огнем желаний и власти разум ищущего. Давит и давит, словно гигантский зверь без имени накрыл безбрежными крыльями весь Урал. Подминает под себя. Жмутся остовы хребтов, натужено стонут леса. Холод и страх принес полет зверя.

— Есть ли новости о Падшем, брат? — издалека, из бездны холода доносится до Земли, согнувшейся по гнетом тоски по ушедшему родичу голос Мрака.

— Нет…

* * *

Лика, к этому времени устала все время находиться в институте. Что за жизнь, хочется домой. Только, где сейчас этот дом? В Остролистном переулке, у черта на куличках, в самом хвостатом тупике Локомотивного поселка. Или дом, там, где она жила последние десять лет, в городе, где живут все близкие ей люди, ее подруги, друзья, соседи, просто люди. С ними тепло, с ними можно говорить и смеяться, любить и плакать, нет нужды контролировать каждую мысль, душевный порыв, выражение глаз. Надо же, Мышка поймала себя на грустной мысли, дошла, даже с Ленчиком больше недели не общалась. Интересно как у нее с Саймоном, что-то он слишком тихий в последнее время. В институте их загружают все больше. Обидно, все студенты как белые люди имеют возможность нормально общаться со своими близкими, родственниками, друзьями, а я среди них как ворона. Ощущение одиночества, в какой то момент стало острым, болезненно тонко заточенное лезвие полоснуло по горлу. Нет, так больше нельзя, я спекусь.

Решение пришло в голову по проторенной в наших Российских институтах тропинке. Надо удрать с занятий пораньше. Часов в пять Лика помахала ручкой всем мающимся структурной лингвистикой. Что ж предмет полезный, наверное, но душевное здоровье, иногда важнее. С такими высокими моральными установками Мышка выкатилась из запасного входа, запыхавшимся от поспешного бегства, но вполне довольным клубочком. Набрала полную грудь воздуха, ледяные иглы царапнули горло. От счастья и ощущения свободы хотелось кричать во весь голос, петь и танцевать. Хорошо как! Но странно, одновременно. Пусто вокруг, где все? Вымерли как динозавры в мезозойскую эру. Безлюдно, натянуто пусто, ни людей, ни собак, ни кошек. Тихо, даже вездесущие в поселке вороны не суетятся. Само по себе пришло определяющее ее состояние слово: отчуждение.

Институт воспринимался городом, как инородное тело, вирус внедрения, болезнь на теле человечества. А я кто же? Антитело? Не слишком ли высокого вы мнения о себе, мэм? Лика быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Казалось, вокруг болезненно сжимается ее жизненное пространство, словно его кто-то захватывает, отбирает, преследуя одинокую жертву. Давно я не испытывала такого дискомфорта, размышляла Мышка. Что это, само по себе возникло болезненное чувство, или специально кто-то сжимает меня тисками обстоятельств? На остановке она простояла двадцать минут. За это время не одного автобуса, не одной маршрутки, так не бывает. Даже такси куда-то запропастились. Придется ловить частника. Из-за угла резко вынырнула одинокая иномарка. Лика вскинула руку в интернациональном жесте. Взвизгнули тормоза, открылась дверца.

В машине сидел немолодой, ухоженный мужчина лет сорока, сорока пяти. Удивленно разглядывал Хейлин. Она решила заговорить первой.

— Здравствуйте, до города не подбросите, я сегодня из института рано, решила пробежаться по магазинам.

— Института? — Переспросил шофер, не выказывая никаких чувств удивления. Незнакомец, несмотря на прилизанную внешность, производил странное впечатление серости и незаметности. Лика показала ему рукой в сторону корпуса, думая про себя, можно подумать здесь институтов на каждом шагу.

— Мне сегодня пришлось раньше уйти, а автобуса не дождешься, подвезете?

— Садитесь, — спокойно и как-то слишком равнодушно произнес мужчина. — Учитесь в этом институте?

— Да, в сто пятой у Клозе, а вы из какого гнезда? — Ткнула пальцем в небо наобум, и неожиданно сразу попала в цель.

— Вар Мор-Ган.

— Ясно. У нас то же Лобо Мор-Ган учится, вы ему кто? Я Хейлин Кер, слышали наверное? Незнакомец лихорадочно соображал, на какой вопрос ему отвечать, если отвечать по существу.

— Ты из гнезда?

— Нет, скорее из клана. Историю клана Ссорн знаете?

— Немного…

— Их в один прекрасный осенний вечер вырезали, всех поголовно. Лично я думаю, что вар Энафер, есть у меня такие необоснованные подозрения. А вы как думаете? — Мужчина промолчал. Лика решила продолжить. — Кончилось это довольно печально. Что случилось, так никто и не понял, вероятно, виноват геном, они не местные. Их скосила неизвестная эпидемия. Насколько я знаю, из-за этой болезни гнезд Мары на Земле теперь нет. А вы, чем занимаетесь в гнезде?

— Я расчетчик.

— Ясно, а как вас зовут, господин расчетчик? — Лике жутко хотелось разговорить попутчика, вытянуть из него крохи информации. — Вы с нашим Мор-Ганом родственники? Мужчина молчал. Машина шла на приличной скорости в сторону города. Лика продолжила свои расспросы: — В кого это Лобо такой рыжий, в отца или мать?

— Тебе куда? Куда конкретно?

Через десять минут Лика оказалась рядом с домом. Любезно попрощалась, помахала ручкой. Рядом с родительской десятиэтажкой раскинулся малюсенький скверик у Черкизовской оптовки. Хотелось прогуляться, но поймала себя на мысли, что что-то, определенно мешает наслаждаться моментом. Посмотрела в небо. В бледной осенней синеве одиноко скользили легкие перышки-облачка, холодное желтое Солнце надрывается, стараясь светить под закат поярче. Радостное, в общем-то, небо. Что же не так? Перешла на астральное видение и чуть не подавилась. Все небо оказалось покрыто высокой темной, густой сетью. Не случайно, ей показалось, что трудно дышать. Сама жизнь под такой конструкцией вызывала неприятное чувство удушения. Огляделась, внимательнее присматриваясь к людям. Да, все они казались мрачными, приплюснутыми своими проблемами. Лика испугалась, они так выглядят, словно жизнь потеряла всякий смысл.

Нет, товарищи, так жить нельзя. Самый простой способ изменить настроение, прикупить что ни будь вкусненькое к ужину. Позвать гостей, поговорить о себе и о жизни. Поднялась к себе на девятый. Ту квартиру, что рядом с институтом, с этой старенькой родительской, девяносто седьмой серии и сравнивать нельзя. По углам, от длительной бесхозяйственности таилась сырость. Отопление работает еле-еле, что ли? Из горячего крана текла тоненькая струйка горячей воды. Тоскливо. Нет, так нельзя, о чем это я? Разнюнилась с чего-то на себя и людей, сопли распустила. Жалко себя, да, жалко? Неужели, так действует на меня эта мерзкая сетка? Или это обычная расхлябанность и нежелание работать, ни для себя, ни для других. Нет, лапочка, выводы делать рано, по себе людей не судят. Вот встречусь с девчонками, пообщаюсь, потом решу, что делать.

Первой набрала куму Юльку. Обычные привет, как дела? У нее то же скоро день рождения. Они вместе стрельчата.

— Как здоровье Сонечки? Антон как? Не болеете, настроение нормальное? Нет? Почему?

— Где тебя носит, крестная? Сонечка скоро не говорить, а читать будет. Совсем мышей не ловишь?

— Учусь в поте лица. — Лика притворно вздохнула. Так и поговорили. Юленька сидит в отпуске, скучно и ей очень не хватает обычного человеческого общения, подруг. А она, как назло не заходит. А на вопрос о настроении растерялась, не знала, что сказать.

— Лик, нормальное настроение, как всегда. Скучно немного, и потом, ты же моего Антона знаешь? Слушай, я жду, не дождусь, когда мы вместе с тобой пойдем в тренажерный зал. В сентябре еще договорились.

— Не получается, Юльчик. Ты же знаешь, я учусь, гну спину за партой с утра до вечера. Ты когда день варенья отмечаешь? Так хочется забежать, поздравить, Ничего, если я к тебе часам к девяти подъеду? Пока.

Ленчика, как обычно не было дома. Эта рыжехвостая лисичка на одном месте усидеть не может. Всегда в делах, заботах, кавалерах. Кларисса задерживается на работе. Как всегда. Все-таки надо купить, что-то на подарок Юльке. Мышка задумалась. Остановила полет фантазии на компьютерной версии оксфордского английского. Конечно, практичнее было бы подарить принтер. Но где, скажите, взять столько денег, простой студентке.

Пробежалась по центральным магазинам. Все же люди в городе странные. Заезженные и пустые. Продавцы злые, покупатели ленивые. Даже ветер дует едва шевелясь. Сколько в людях агрессивности, столько же лени, а сейчас они на стадии оцепенения. Страшно. Ну, нет, решила про себя Мышка. Нет. Это не возможно. Я не могу бросить свой народ в трудную минуту. Что делать? Что я собственно подразумеваю под словами "мой народ"? Что я думаю? Что это все люди, которые живут в нашей стране? Без всяких национальных признаков? Это у меня великорусский шовинизм проснулся, наверное? Или нет? Нет, похоже, своим, смотри в кавычках "русский", я считаю весь народ, живущий на моей земле. Земле, с большой буквы? Забавно. Что мне теперь, и американцев считать русскими? Нет, конечно.

Значит, своей я ощущаю особую часть нашей планеты. Какую именно? Урал? Россию? Трудно определиться с первого раза. Ну, допустим, Россию. Чем же она от других частей суши отличается? А ведь я чувствую ее очень остро, как кошка ощущает свой охотничий участок, дом, квартиру. Что самое интересное, я готова защищать эту территорию до последнего. Руки прочь от моей Земли и моих людей. Опять шовинизм? Мне все равно, как думают люди, которые здесь живут, они мои, потому, что живут рядом со мной и думают как я. Интересно, как бы они оценили мое поведение? И как бы повели себя в такой же ситуации. Ну, нет. Взорвать эту серую решетку к чертовой матери! И заодно посмотреть, что из этого получится.

Где-то на грани сознания заворочался серый и мохнатый дымчатый клубок. Похоже на кота, решила Лика. Кто ты? Кот? Город? Ты чей? Серый махнул хвостом смога и спрятался за гранью ощущений. В какой-то момент Мышка почувствовала его разочарование. Надо же, а он думал я взорву эту решетку. Она ему очень не нравится. Значит он мой союзник? Или нам просто по пути. Алло, попутчик, давай взорвем ее вместе, а? Дымчатый клубок мелькнул на какое-то время и исчез, растворившись в вечернем сумраке. Прячется, решила про себя Лика. Возникает интересный вопрос, от кого? А вот интересно, почему кланы я воспринимаю как свои, а гнезда нет? За кланы я бороться буду. А за гнезда нет. Одни вопросы и никаких удобоваримых ответов.

Неожиданно для себя Хейлин набрала для Юльки музыкальных дисков и программ, купила букет лилий и ввалилась в гости. Дальше были писки и визги, доброжелательный интерес Антона, юлькиного мужа. И наконец, Сонечка, очаровательное существо со взрослыми глазами. Вот уж точно, дитя индиго. Друзья семьи, сестра Юльчика, смех, брызги шампанского. Лика разглядывала людей, как в замедленной съемке. Казалось, они медленно текут. Им всем катастрофически не хватает энергии. Постоянно вспыхивали мелкие ссоры и перебранки. Каждый пытался урвать себе кусочек общего энергетического фона. Не доставало чистой радости, человеческого тепла и нормального общения. Гости натянуто болтали друг с другом, словно дергались невидимые тонкие нити.

Домой она вернулась очень поздно. Таксист не хотел ехать в поселок и заломил совершенно дикую цену за поездку. Но что делать. У Юльчика Хейлин воспользовалась телефоном и вдосталь наговорилась с подругами. Все как обычно. Ленчик увлечена Рудой и полна наивных восторгов. У Клариссы появилось новое, но тщательно скрываемое увлечение. Делиться с окружающими своей тайной она не хотела. Впрочем, с Клариссой они говорили довольно долго, заинтересованно обсуждали странную сетку над городом. Решили посоветоваться с общим другом, Странником. Через некоторое время Лика набрала Игоря, все равно с Юлькиными гостями болтать было не интересно. Спросила про сетку.

— Что скажешь?

— Ничего нового, она давно стоит, больше года.

— Да, — недоверчиво протянула Лика, — а зачем?

— Гасит эмоции, все эмоции, не выпускает негатив. Так даже лучше.

— Да не хочу я эту сетку! Я ее уничтожу. Помоги. Расскажи как?

— Не сходи с ума, это нельзя выпускать.

— А мне кажется, что это нельзя накапливать. Во что превратятся люди, а так, отозлятся и станут ярче, чище, добрее. Будут больше людьми, а не зверьми. Мне кажется, так будет лучше для вех нас.

— Прекрати, кого нас, ты же почти странник.

— Странник, странник, а меня спрашивают, чего я хочу? Хочу ли я быть странником. Что мне эти ваши странники!

— Мы с тобой говорили об этом десятки раз. Гордись, не все могут быть странниками. Ты можешь. Но хватит ли у тебя сил.

— Да, непонятно мне, кто эти странники, зачем…

— Перестань, ты все знаешь. Торговля между мирами, технологиями, достижениями, услугами. Именно за счет этого и развивалось человечество. Только так могут развиваться цивилизации.

— Да, неужели? А что было до нашей цивилизации, к примеру, сто тысяч лет назад? — Ввернула провокационный вопрос Лика.

— Была совсем другая цивилизация, построенная на других принципах. Была и сплыла. Не трогай сетку, себе дороже выйдет.

— Не понимаю я тебя, в последнее время. Ты с кем? С людьми или с гнездами?

— Я сам по себе. Я Странник. Мы не зависим от цивилизаций.

— Бред. Ты здесь живешь. С этими людьми. Сейчас и за счет этой цивилизации.

— Знаешь, Лика, мы можем долго препираться по этому поводу. Думай сама. Кто ты и откуда? Не лезь в пекло, себе дороже.

Лика бросила трубку. Надо же, а как все было романтично. Я бросил вызов смерти… Смерти бросил, а тем, кто поставил эту мерзкую сетку, нет? Уже дома, лежа в постели, Мышка вспоминала неприятный телефонный разговор с другом, или с бывшим другом. Действительно он прав, нужно решить, наконец, с кем я и что я. Помочь могли только хранители Кольца, Пиррит или Мрак, больше не кому.

Лика улеглась поудобнее и закрыла глаза. Через две или три минуты рядом всплыла морда огненного дракона. Пиррит, определила Мышка.

— Привет, можно сначала глупый вопрос: У тебя морда или лицо?

— У драконов лиц не бывает, у меня голова. Какой вопрос второй?

— У нас над городом висит какая-то мерзкая серая сеть. Все люди под ней как пришибленные. Она давит. Всем плохо. Не хватает энергии. Что это?

— Представь ее, — потребовал Пиррит.

— Ладно. — Лика представила, виденное ей в небе, над городом. Дракон мысленно кивнул. Мышка спросила его: — Зачем? — Так нужно, — Пиррит тяжело вздохнул. — Эта сеть позволяет немного контролировать человеческие эмоции. Очень незначительно контролировать и направлять их в нужное русло. Во-первых… — Пауза затянулась и продолжения не последовало.

— А во-вторых, — поинтересовалась Лика, — дальше что?

— Сеть позволяет использовать эмоциональный фон, как подпитку для гнезда. Чье-то гнездо доит этот город.

— Город дает много энергии? — Уточнила Мышка.

— Нет, но если город большой, то это все равно выгодно. Это может поддерживать один, или даже два межпространственных экрана на грани стабильности.

— Что значит на грани стабильность, что значит межпространственный экран? — Вопросы сыпались из Лики, она сердилась. Неужели нельзя все понятно объяснить сразу. Пиррит тяжело вздохнул.

— Ну смотри, — продолжил он, — Мрак предлагал тебе открыть переход между Землей и Пар-э-Мором. Ты не захотела возиться.

— У меня, просто, не было свободного времени, — слабо возмутилась Лика.

— Скорее, желания. — Уточнил Дракон. — Теперь гнезда. Им необходима связь с родовым гнездом. — Лика хотела спросить, что это, но ее опередили. — Это гнездо, из которого вышли те, кто носит имя этого гнезда на Земле.

— Родственники. — Кивнула мысленно Мышка.

— Не обязательно. Скорее воспитанники, хотя возглавлять гнездо может и представитель одной из родовых линий. Ну, родственников. Понятно?

— Более или менее. Скорее более. И что такое межпространственный переход я хотя бы могу вообразить. Но что такое, на грани стабильности? — Пиррит снова кивнул.

— У тебя есть экран, через который ты пришла в этот мир. Его выключать нельзя. Он должен быть всегда. Понятно? Что бы его поддерживать, нужна энергия, много и всегда. Если экран приоткрыть чуть-чуть, состояние экрана характеризуется как находящееся на грани стабильности. Энергии для этого состояния нужно намного меньше. Он не работает, он существует.

— А что дает экран городу?

— Ничего не дает, только берет, используя энергию эмоций. У эльфов это было бы фактически невозможно. Отсюда вывод… — Пиррит сделал паузу. Думай, рассуждай логически!

— Это гнездо из мира, где преобладают люди, а не эльфы.

— Во-первых, уточнил Пиррит, а дальше?

— Во-вторых, — Лика задумалась, — Это гнездо очень влиятельное или сильное и с ним не спорят?

— Или…

— Или оно первым начало доить этот город и другие уже опоздали.

— Нет. Или у них самый влиятельный владетель.

— Мара, пожалуй, исключается. — Добавила от себя Лика, — гнезд Мары на Земле нет.

— Думай, рассуждай, — понукал Лику Хранитель оси. — Это не могут быть гнезда Лорда Ях Вера, у него преобладают эльфы. Остаются гнезда лордов Ги Зеса с Альвэ, Ста Кха с Корноэлла, Ро Нела со Стекса или Пе Руна с Бореи. Других быть не может. Ях Вер с Мор-э-Рии управляет эльфами, Мара отпадает по определению. Остается Ниф Эр с Улги, но это слишком мало вероятно, он слишком юн, куколка. На Лейде, в Пар-э-Море, Лим-э-Норе, Геранте владетелей нет вовсе. Оорт и Ксерт то же без владетелей, как и Ат-э-Лана и Кама, которая к тому же мертва. Кстати, можешь быть уверена, что половина местных гнезд с Ат-э-Ланы или Мор-э-Рии, с Бореи то же были беженцы. А на Каме гнезд не было.

— О Каме нам не рассказывали. Что это за мир? — Схитрила Мышка.

— Это ваша Луна, точнее ее фрактальный двойник. После смерти ее владетельницы Пле Ионы он мертв, вся биосфера разрушена и не подлежит восстановлению. А вот с мира Фэ Аты — Атланы на Земле очень много выходцев. Они очень быстро удрали с родной планеты, сильно разрушенной и уже полумертвой. Маги даже образовали на Земле собственные государства, потом передрались между собой за власть, и их потомков на Земле в чистом виде осталось очень мало.

— Почему владетельницы погибли?

— У женщин такой трудный характер. — Задумчиво процедил Пиррит, — а у владетельниц миров в особенности. Мужские особи арья с трудом переносят своих женщин и их выходки. Этих не перенесли.

— Понятно. Эти женщины стали жертвой борьбы за равные права с мужчинами.

— Равных прав у них не может быть. Мужчины сильнее и их больше. К тому же арья могут вступать в межвидовые браки и их потомство будет обладать более полезными свойствами, чем сами арья.

— Ну да, — уточнила Лика, — надо принять во внимание…

— Надо. — Согласился Дракон. — Учись выживать, выползок.

— Злишься, — уточнила Мышка. Отметив про себя информацию для размышлений.

— Женщины живут в основном эмоциями, а не рассудочной деятельностью, это утомительно и плохо. — Добавил Пиррит, нервно поигрывая хвостом, где-то далеко в пространстве.

— Как сказать, — не согласилась с ним Лика.

— Все равно, я бы на твоем месте особо не высовывался, неприятностей с советом Владетелей не оберешься.

— Они что, в принципе, женщин не любят?

— Нет, только арья и их детей.

— Значит, мне лучше всего косить под обыкновенного человека, да?

— Да нет, что уж тут, будь собой и не забывай, что ты тринг. Но чем меньше об этом знают, тем безопаснее для тебя, золотко.

— Поняла. Вернемся к гнездам.

— Зачем? Это либо гнезда Ги Зеса, либо Ро Нела, либо Ста Ркха. Просто выясни, кто в вашей группе оттуда и тихонько расспроси. Знаешь кто откуда?

— Нет, но постараюсь узнать. Убрать эту сетку можно?

— Ни в коем разе, золотко. Засветишься, если, конечно не сможешь подставить кого-то другого, другое гнездо. И еще, тебе нужно заниматься, много заниматься. Учись открывать портал, используй для этого книгу Ма Гуса или ту же сетку, что сумеешь. Она, кстати, называется аккумулирующим пологом. Ты должна научиться легко преодолевать портал между Землей и Пар-э-Мором. Ты уже дважды это делала, так что сумеешь.

— Когда это я успела?

— На классификации. Вспоминай, твое тело было в Пар-Море, но ты сама возвращала его на Землю. Подумай как?

Лика задумалась, а Пиррит воспользовался создавшейся паузой и смылся. Мышка заснула и спала на удивление спокойно без снов и противных предчувствий.

Утром она проснулась очень рано. Не было и шести. Лика вспомнила Юлькин День Рождения. Когда она сидела на кухне с телефоном, соседи сверху ругались и дрались, ревел перепуганный ребенок, пьяный мужик ломился сквозь мебель, истошно орала женщина. Вечером под окнами то и дело слышались женские визги. Спасибо, что такого бардака в их переулке не бывает. Тишина. И неудивительно. Ночью по их району в одиночку лучше не шастать, если жизнь дорога. Лика сидела за чашкой кофе, подперев голову рукой, и предавалась размышлениям. Почему одна часть народа активно деградирует, пусть худшая, но далеко не самая маленькая. Другие пытаются держаться на плаву, хватаются за ценности, которые раньше не были приоритетными:- религия или народные традиции, особенно если это небольшая этническая группа. А если большая, как русские? Что в них, нас, осталось такого, за что можно ухватиться? Православие, культура, образование, желание делать карьеру, создать семью, реализовать себя в обществе. Уехать за границу, — у каждого, наверное по-разному. Но благодаря этой сетке, с каждым днем слабее эмоциональный подъем, его сменяет расчет. А это не у каждого получается. В результате, с каждым днем растет расслоение на бедных и богатых, одних волна событий поднимает, других опускает, третьи выкидываются на берег, как ненужный мусор. Выживают те, кому есть, за какую соломинку ухватиться.

Люди мельчают, замыкаются со своими проблемами и становятся легкой добычей тех, кто сильнее, охотящихся стаями. Гнезд и кланов, в том числе. Забавно, все ругают преступность, но никто не знает истинного положения дел. Ну, ладно. Предположим я человек. И где мое место? Школа, фирма, институт, в жизни я обыкновенная, не такая уж и удачливая, не то, что многие сверстницы. Ни ребенка, ни котенка, ни мужа, теперь и без работы… Ау, где я? В огромном бурном море, а теперь и под водой, двигаться сама не могу, хотя и пытаюсь дергаться. И несет меня течение, куда попало. Я делаю судорожные попытки всплыть, снова опрокидываюсь на спину, вздергиваю лапки, лишь бы не утонуть, не пойти ко дну, как бесчисленные другие пловцы. Авось бог пошлет и мне соломинку. Нет. Что-то меня такие размышления не греют. Тошно даже так думать. Нет. Я могу все. Я есть я. Я могу двигать морями и горами, я люблю свой мир и хочу, что бы его люди стали сильнее. Им нужна энергия, нужен владетель. Ладно, если так, займемся Ри Ноном вплотную. Интересно, но почему же я, двигая чужими судьбами с таким трудом управляю своей. Не знаю, чего хочу?

Собираясь на занятия, Лика думала о своем предстоящем дне рождения. Он уже не за горами. И отметить его хотелось так, что бы осталась теплая память на все последующие годы. Хейлин ничего не говорила, и не делала себе никаких установок, она просто понимала, что такой День рождения, на Земле, в кругу ее друзей — возможно последний. Задумалась о пройденном жизненном пути. Глупая девчонка с иллюзиями, как у всех девчонок о принце на белом коне. Правда, ей всегда хотелось не просто принца, а могучего мага, волшебника, почти бога. Вот дура, и что самое замечательное, не одна она такая. Среди ее подруг, которые не замужем, таких как она, куча. Хочется им всем башни, точнее крепости из слоновой кости. Сама себе удивляюсь. Пониже планочку с желаниями разве опустить нельзя? Почему одним хочется домашнего, уютного очага, а другим подавай башню? Чем они лучше? Ей еще повезло, институт принес в жизнь новые знания, ощущения и эмоции. Мышка на ходу, опаздывая, как всегда, застегивала молнию на куртке. Захлопнула дверь и помчалась на занятия, мысли мчались ей вслед.

Так. Расставим точки, чего я хочу сейчас? Лика прыгала по ступенькам. Шумных компаний, походов и путешествий, разговоров по душам у костров, песен под гитару. Вот черт, где же это у меня было раньше, в педагогическом, когда таких возможностей вокруг было пруд пруди. Так нет, всегда хочется того, чего получить или очень трудно, или в принципе невозможно. Ну и характер. Что за жизнь у меня такая? Пашешь и пашешь, да еще денег за это не платят! А ведь обещали стипендию. Вот не везет. Накопления, оставленные предусмотрительным Кнутом благополучно заканчивались, появилась необходимость говорить о стипендии. Она в институте уже больше двух месяцев. Могли бы ко дню рождения и подкинуть что-нибудь. Причем все финансовые вопросы нужно решить быстрее. На подходе к институту Лика решила, что на День рождения придется звать всех, друзей, подруг и сокурсников.

Глава 22 Шутки в сторону

Поднимаясь по ступенькам в учебный корпус, Лика вздохнула особенно тяжело. Чтобы доехать домой из города такси пришлось ловить почти полчаса. Транспорт в Локомотивный поселок совсем перестал ходить. Конечно, у нее есть собственная машина, и ничего, не хуже, чем у других в группе. Но бензин дорожает с каждым днем, а ее накопления тают, как прошлогодний снег. Вопрос следующий, их обещали кормить три раза в день, и кормят очень неплохо. Но в воскресенье есть то же хочется, даже не меньше, чем в будни. Неподалеку от ее дома имеются два — три приличных продуктовых магазинчика, не говоря о ресторанах. Но цены, цены запредельные, видимо рассчитанные на потребности и вкусы работников института. Еще те цены! Совершенно не понятно кто и когда может столько заплатить. Без поддержки клана, а к хорошему привыкаешь быстро, стало трудно. Накопления кончились, впереди маячит День рождения. Похоже, придется что-то срочно предпринимать, хотя бы со стипендией решить вопрос.

Когда Кер постучалась в дверь к наставнику Шлозу, до занятий оставалось около двадцати минут. Шлоз скроил недовольную мину, захлопнул папку с записями и убрал ее в ящик своего стола. Лика мысленно хмыкнула.

— Входи, — недовольным тоном начал разговор Шлоз, — уроки прогуливаешь? Вопросом фраза не была. Нет, это звучало скорее как утверждение с вопросом в подтексте. "Чего тебе нужно?"

— Доброе утро, господин наставник. Как ваше настроение? Не волнуйтесь, мне вчера нужно было в город на день рождения к куме. То есть, я крестная мать ее дочери, если вы меня понимаете? — Шлоз нахмурился. Лика, не останавливаясь, бодро продолжила: — Да вы не волнуйтесь, — проблем с моей успеваемостью не будет.

Закончив свою заготовленную пулеметную фразу, Мышка встала вытянувшись по стойке "смирно", как на параде. Шлоз слегка изменился в лице. Мало того, что его смущал слишком правильно взятый его подопечной тон, он как обычно, не мог понять, серьезно она говорит или издевается. После всех ее фокусов с Лордом Аш Рером Шлоз склонялся к последнему постоянно. Кер наглела до неуправляемости, и вдруг… Значит ей чего то очень надо. Чего?

— Кер, что вы от меня хотите? — Деловым тоном осведомился Шлоз.

— Я по работе соскучилась, хочу работать, шеф! — В тон ему продолжила Мышка.

— Вот новости, идите и учитесь, это ваша главная работа.

— А отчеты?

— Завтра что, конец света, или вы себе новую ручку купили?

— Ножку! — Не выдержала Лика, и сама на себя разозлилась. — Я работать хочу!

— Мы не всегда получаем того, чего хотим. Чаще наоборот. — Шлоз был озадачен, но виду решил не показывать.

— Господин Шлоз, у меня тип темперамента холерический, я сейчас на этапе сильного эмоционального подъема, мне нужно, чем ни будь заняться.

— Рад за вас, идите в группу и занимайтесь биологией и биохимией, по расписанию. Свободны!

Все, Лика поняла, что придется идти ва-банк.

— Мне обещали доступ к материалам по Лорду Ри Нону. Я хочу работать! Я хочу писать отчеты! Я хочу быть прилежным офицером службы безопасности! А вы что, этого не хотите? — Шлоз конечно скривился так, словно его мучила сильнейшая зубная боль.

— Кер, я больше всего хочу, что бы вы были предсказуемы, а вы кошмарны! Вчера, вы удираете с занятий, а сегодня вламываетесь ко мне и орете "Хочу работать". Как вас понимать?

— Правильно понимать! Мне ужасно скучно! Биологию я лучше вас знаю, и биохимию не хуже. Мне скучно, понимаете? Осталось только пойти и утопиться от нечего делать!

— Сделайте всему институту одолжение. Лично я буду счастлив. — Покривил душой наставник. Лика нахмурилась.

— Вас понимать буквально, или вы шутите? У меня сегодня очень серьезное настроение. Я работать хочу, а вы шутите!

— Кер, сделайте мне, вашему наставнику большое одолжение. Идите и доставайте вашего куратора!

— Я же серьезно. Давайте я напишу какие ни будь характеристики на всех студентов нашей группы! Хотите?

— Нет, большое спасибо. Предложите ваши таланты своему куратору, вдруг он не все личные дела заполнил. Хотя, лично я в этом сильно сомневаюсь.

Идея была не самой плохой, и Лика понурив голову, отправилась туда, куда послали. Жаль, конечно, что здесь не обломился выход на личные дела сокурсников, Мышке хотелось выяснить, какие гнезда откуда. Но Шлоз держался как настоящий разведчик, до последнего. Придется раскручивать Рудольфа. Быть может, он действительно еще не все заполнил. Информацию о том, что в институте на них заполняют характеристики Лика быстро усвоила и приняла к сведению. Впрочем, ничего нового. Интересно, наставник понял, что проболтался, или так было задумано? Странно, зачем?

Через три минуты Хейлин постучалась в кабинет Рудольфа Вар Клозе. Куратор сидел намертво закопавшись в бумаги и не поднимал на нее голову.

— Доброе утро! — Бесполезно, поняла Лика, он еще не проснулся. Решила повторить — Доброе утро, господин куратор! Тот вздохнул, поняв, что отмолчаться не удастся.

— Что вы хотите, Хейлин?

— Честно? — Невинно спросила Лика, делая восхищенные глаза. — Тогда, хлеба и зрелищ, работы и радости труда. Меня никто не понимает! Все думают, что я издеваюсь.

Сначала Клозе то же решил рассердиться, потом передумал, набрал полную грудь воздуха. Сейчас пошлет, тоскливо подумала Мышка.

— Кер, а где вы были вчера?

— В городе, господин куратор, на дне рождении у моей подруги. Я уже не могу слушать биохимию и биологию так же не могу. Можно я вместо вас сегодня расскажу репликацию ДНК. Проще, схематичнее, главное понятнее для наших парней.

— Сомневаюсь, но что вы от меня хотите, конкретно?

— Работать хочу, мне скучно!

— Скучно, или хотите заработать?

— Это уже интереснее! Господин Шлоз послал меня к вам спросить: вы все личные дела заполнили или нет? Может быть, я могу вам помочь? Поймите меня правильно, мне скучно.

— Личные дела я давно сдал. Так работать, или заработать?

— А почему вы ставите вопрос таким образом?

— Вы не ответили.

— Я хочу просто работать, но если вы хотите предложить мне дополнительный заработок, это было бы интересно. Деньги лишними не бывают. Тем более перед днем рождения.

— А я думал, когда вы придете спрашивать о стипендии. Почти три месяца учитесь и не разу не поинтересовались.

— И что со стипендией?

— Идите к отцу Барто, в цокольный этаж, и если не расхотите работать, после завтрака подойдете ко мне.

Лика удивленно посмотрела на свои руки, подняла вверх ладони, поднеся их почти к лицу. Но больше на них ничего не сваливалось, ни подарков, ни денег. Вздохнула и пошла вниз, в цокольный этаж, где обитали все хозяйственные службы. Отца Барто она знала по столовой. Он всегда присутствовал при приеме пищи, ястребом смотрел за студентами, чтобы никто не смог уклониться от съедения, положенной ему нормы. Или не съел чего-то лишнего. Не дай бог, перепутают столы и диеты. Оказывается, он еще и за стипендии отвечает. Интересно, сколько ей дадут, обещали слишком много, в хорошее не верится.

Кабинет отца Барто отыскался в самом крайнем углу полуподвала. Лика постучалась и вошла, услышав строгое "да". Маленькая бетонная комната со стенами серого цвета и фактурой непонятно чего, Корбюзье бы обзавидовался. Окон в кабинетике не было, но была шторка на стене и две двери.

— Доброе утро, святой отец. Господин куратор напомнил мне о стипендии. Вы не заняты?

— Занят, но заходите. Кер? Если мне не изменяет память?

— Совершенно верно, святой отец. — Лика продолжала с любопытством оглядывать каморку. Аскетично, ничего не скажешь. Стол, стул, сейф. Стипендией как-то не пахнет, или наоборот? Интересно, а для чего здесь штора? Может, гардероб закрывает? Барто тем временем вынул из левого нижнего ящика стола огромные конторские книги, аж четыре штуки за раз. Начал поочередно их открывать.

— Распишитесь, — келарь, а по совместительству казначей института сунул в руку Лики перьевую ручку. Лика расписалась поочередно во всех книгах. — Постановление о постановке на довольствие, выплате стипендии, подписании договора со службой безопасности. Вам положена стипендия за три учебных месяца и стипендия службы безопасности за два месяца. Плюс месячный грант на вашу исследовательскую работу от лорда Аш Рера. Считаем. По справке ваша среднемесячная зарплата составляла двадцать тысяч рублей, так?

— Так, — согласилась Лика.

— Значит четырнадцать тысяч рублей — это ваша месячная стипендия. Расписывайтесь за сентябрь, октябрь и текущий ноябрь. Итого, сорок две тысячи рублей. — Лика расписалась. Неплохо для начала, решила она. Барто продолжал бубнить. — Далее продолжим. Стипендия службы безопасности сто полных золотых.

У Лики зачесался затылок, она понятия не имела, что такое полные золотые. Это было настолько ново, что она решилась спросить.

— Э-э-э, что такое полные золотые?

— Золотой, это монета в эквиваленте, — доброжелательно кивнул ей отец Барто.

— Понятно, что мне ничего не понятно. — Осторожно проговорила Мышка. Раздражать человека, который выдает ей деньги, совсем не хотелось. А денег, наоборот, хотелось очень.

— В каждом из миров Кольца, — милостиво продолжил святой отец, — свои деньги, свой номинал, но для удобства их пересчета введен общий эквивалент — полный золотой. К нему приравниваются монеты всех миров. К примеру, в Мор-э-Рии один морн равен полутора золотым. В Альвэ — один лев равен одному целому и тридцати восьми сотым полного золотого. На Стексе — один тек, равен одной целой, трем десятым золотого, На Маре — мар равен одной целой, двадцати пяти сотым, как, впрочем, и корн. Поняли?

— Да, а в Пар-э-Море какие монеты? — Сказала Лика и подумала, что любопытство сгубило кошку.

— Там не используют золотой эквивалент, как и на Лим-э-Норе, до сих пор в этих мирах находятся крупнейшие, как бы это лучше определить, да, наверное, крупнейшие накопления старинных монет, которые до сих пор имеют хождение и в Кольце, и в Мирах Квадриума, то есть внешнего мира. Надеюсь, я понятно объяснил. Рилоны — эти древние монеты, очень дороги, потому, что их не выпускают в мирах Кольца. Они идут в соотношении тысяча золотых за один рилон, но монет в один рилон фактически нет. Такие монеты являются символами лордов владетелей, конечно в сопровождении колец. Наибольшее хождение имеют монеты в десять рилонов, они используются для оплаты всех основных расчетов между гнездами и институтами власти, академическими учебными заведениями. Все владетели расплачиваются между собой только рилонами. Но и финансовые сделки на суммы свыше ста тысяч золотых повсеместно принято оплачивать рилонами. Итак, за два месяца от службы безопасности вам положены двести золотых. Распишитесь. И, наконец, сто золотых от лорда владетеля Мары за ноябрь. Все считаем…

— Минуточку, а если перевести золотой в рубли?

— В рубли их никто не переводит. Сейчас в гнездах на этой планете за один золотой дают тысячу двести семьдесят восемь долларов.

Мышка слегка обалдела, ей даже не удалось скрыть свое изумление от отца Барто. Она быстро пыталась подсчитать в уме, сколько же это будет сто двадцать семь тысяч восемьсот долларов умножить на три. Получалось триста шестьдесят тысяч, да еще двести десять, да еще… Сумма в голове не укладывалась. Спрашивается, что ей делась с трестами восьмьюдесятью тремя тысячами и четырехстами долларами. Как их использовать, Лика не могла даже вообразить. Но все равно было жутко интересно.

— А сколько получает средний представитель гнезда в месяц, например, расчетчик?

— Где получает, и в каком гнезде?

— Например, здесь, в нашем городе.

— От десяти до тысячи золотых в неделю, в зависимости от гнезда, сложности работы, квалификации. А что? — Барто удивился ликиному вопросу, это-то ей для чего? Не собирается же их студентка работать в гнезде расчетчиком, квалификация у нее после окончания института будет не та. Кому это нужно, готовить в этом мире расчетчиков бесплатно себе на голову! Мышка в свою очередь, то же удивлялась. Ни фига себе, думала Мышка, это, от грубо говоря двенадцати тысяч долларов в неделю до миллиона. Теперь понятно, почему у них в гнездах даже самые последние шестерки на новеньких мерсах гоняют. А я то еще думаю, откуда в таком бедном городе, такое огромное количество новых мерседесов.

— А в кланах? — Лика была шокирована зарплатами, куда до них новым русским!

— Я не знаю, кому, за что и какие суммы выплачиваются в кланах. Почему вы спрашиваете?

— Это как-то слишком много!

— Да, очень, один раз в магазин сходить. — Парировал святой отец. — Я бы совершенно не советовал вам тратить золотые, они всегда растут в цене, относительно местной валюты. Подкопите денег на практику, может быть, после окончания института, сможете даже купить работу в приличном гнезде. Хорошая работа стоит очень дорого.

— То есть за работу, еще и нужно платить!? — Возмутилась изумленная Мышка.

— Конечно, если вы хотите попасть в гнездо.

— Но у меня контракт со службой безопасности!

— Деньги ваши, можете тратить их, как сочтете нужным. — Барто выглядел измученным и недовольным. Он дает этой девчонке хорошие советы, а она…

Да уж, подумала Лика. Остается вопрос, как потратить триста восемьдесят тысяч долларов в этой дыре. Попробовала перевести доллары в рубли, получилось, что-то около двенадцати миллионов, просто охренеть можно. Да, а еще ты хотела работать, размышляла Мышка, возвращаясь со своим богатством в учебную аудиторию. Перехотела? Нет, сначала надо уточнить ставки, потом решить, работать, или нет… Лика свернула к куратору, довольная как удав, слопавший за раз десять кроликов, и не разу не подавившийся. Приятно, первый раз в жизни чувствовать себя миллионером.

Клозе внимательно посмотрел на Лику, недовольно вздохнул и спросил:

— Ну что, намерены работать?

А я тебя шокирую, подумала Лика.

— Конечно, иначе я умру от скуки. Где мне взять материалы по Ри Нону?

— В библиотеке.

— А что вы имели в виду, когда говорили о работе?

— Работу.

— Какую?

— Как в гнезде, на чаше.

— Подробнее можно, а то я вас плохо понимаю.

— Вы приходите рано утром, натощак, переодеваетесь, спускаетесь к чаше, и у вас берут несколько капель крови, все.

— Это работа?

— Нормальная, то есть обычная работа для женщин в гнезде.

— И сколько за все это платят?

— Не знаю, спросите у господина Барто.

— И я не знаю, — Лика пожала плечами, — не уверенна, что такая работа мне нравится. Я лучше, что-нибудь бесплатно попишу, вам не надо помочь? Ну там, личные дела, характеристики?

— Подумайте, чем вы рискуете, это же институт?

— Не знаю, но я подумаю, спасибо за предложение, я пойду, скоро звонок.

Лика отправилась в группу. Клозе грустно посмотрел ей в след, если бы он уговорил Кер поработать, наверняка получил бы премиальные. Мышка открыла дверь, ну вот, как всегда, почти последняя. Тряхнув головой, села за свою парту, рядом с Бэкком.

— Привет мальчики, меня с сегодняшнего утра прямо засыпают деньгами и предложениями.

— Руки? — С ухмылкой спросил Джи Джи.

— Да нет, на предмет, поработать на институт за деньги.

— Какие деньги? — Скучно спросил Аллан.

— Не знаю, не за рубли же? Парни пожали плечами, тема была им не интересна, Аллан снова зарылся в тетрадь с биосинтезом. Лика решила слегка оживить интерес. — А что значит, работать на чаше?

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Стало тихо, казалось, пролети снежинка, был бы слышен звук ее падения. Лику рассматривали так, словно увидели ее впервые, и с головы до ног в узорах необыкновенной красоты.

— Тебе предложили работать на чаше в институте? — Изумленно переспросил Мор-Ган. — Кто?

— Ру, что еще я могу сказать. По-моему, это полная глупость. Что бы я дала кому-то свою кровь, обойдутся!

— Смотря сколько и за сколько. — Грустно уточнил Сергей.

— Я спросила у него, за сколько, а он послал меня к Барто.

— И что? — казалось, вся группа превратилась в одно большое ухо с голосом Бэкка, — что сказал Барто?

— Чего вы ко мне прицепились, у Барто я еще не была, после этого, я хочу сказать.

— А до того была? — Не упускал нить беседы Аллан.

— До этого я получала стипендию от службы безопасности и грант за Ри Нона.

— Много?

— Не знаю, триста золотых. — Лику отчаянно интересовала реакция парней на сумму. Реакция была так себе. Слабая и неинтересная, оживления и удивления сумма явно не вызвала. Лика вспомнила слова Барто: "один раз сходить в магазин". Что же их всех так возбудило? Предложение института поработать на чаше? Надо проверить. Наконец в аудиторию вошел Рудольф вар Клозе. Бэкк сразу вздернул вверх руку в интернациональном жесте вопроса. Клозе обречено вздохнул.

— Что, Бэкк?

— Кер говорит, что вы ей предложили работать на чаше, от имени института?

— И что вас смущает? Институт имеет преимущественное право на все работы, связанные с контролем пространственно-временных соотношений. Напоминаю, если вы пропустили главное. Преимущественное право, господа. Институт является единственным официально аккредитованным представителем лорда владетеля Мары, назначенного протектором Земли-Лейды. У института есть все соответствующие полномочия.

— Но Кер же здесь учится? — Возмутился Бэкк. — Представьте, если завтра нам предложат поработать субстратами?

— Замечательно, но никто не собирается использовать Кер, как субстрат. Она может помочь уточнить коэффициенты и векторы парасмещений. Для этого нужна ювелирная точность. Может быть, господа, ваши гнезда готовы сами заняться выпуском справочника, с полной картографией векторов, по всем основным осям? Или у вас уже есть все необходимые справочные материалы? Очень сомневаюсь, что используемые параметры, уточнены, хотя бы до третьего знака после запятой. Парни молчали, опустив глаза, и пристыжено склонив головы к партам. Лика ощущала себя полной дурой. Рудольф назидательно продолжил:- Данное направление исследований, является для института приоритетным, и все они связаны с определением максимальной точности расчетов. Именно этим и занимается академическая наука, к вашему сведению. Теперь, что касается Кер, я очень сомневаюсь, что в ваших гнездах имеются женские линии с показателями, близкими к ее, а ведь классифицировали Хейлин дважды. И оба раза показатели сенсуры были выше восьми единиц, не говоря о втором и третьем показателях, семь это то же очень много. Так, что мы, конечно, можем объявить конкурс на вакансию, предлагаемую институтом Кер, но подобных предложений все равно не получим. Господа, если никто не может предложить ничего лучшего, начнем заниматься.

Надо же, подумала Лика, он даже меня почти убедил в моей неповторимости и уникальности, осталось пойти и бросится на шею отцу Барто. И вытирать слезы и сопли от восхищения собственным потенциалом. Не дождетесь, сначала я вытряхну, что возможно, из наших парней, пусть хоть что-то объяснят, если понимают в этом больше, чем я. Хейлин вертелась под чьими-то прожигающими спину взглядами, как карась на раскаленной сковородке, взбрыкивая временами и озираясь по сторонам. Шон Ворток, надо же, вместо того, что бы писать лекцию разглядывает ее. Что они все на меня уставились, а Шона надо будет на перемене хорошенько тряхнуть. И поговорить с Пирритом, то же будет не лишним, он то наверняка знает, что значит работать на чаше.

Вся группа едва дождалась перемены, Ру подозрительно посмотрел на парней и ушел, хлопнув дверью. В Лику тут же вцепился Бэкк.

— Кер. Если есть проблемы с деньгами, только свистни.

— Ну да, — парировала Мышка, — ваши гнезда будут коэффициенты вычислять, которые после третьего знака, да?

— Ты что, чокнутая, при чем тут коэффициенты? — Удивился Аллан. Мышка оглянулась. Сергей сидел за своей партой вполоборота и изучал мышкино настроение и реакцию. После длительных наблюдений он сделал соответствующие выводы.

— Лик. Тебе предлагают хорошую и чистую работу в гнездах. Работу, только для своих.

— Конкретней, пожалуйста, а то я ничего не понимаю.

— В гнездах работают с несколькими типами проводников энергии. Грязные — чужие проводники или субстраты, для внешних заказов. Ну, чужих заказов, или черновых наработок. Понятно?

— Понятно. Это мясо. — Уточнила понятливая Мышка.

— Умница. Эти работы производятся во внешней зоне гнезда, и никогда в родовой чаше, сечешь?

— Нет. Что такое родовая чаша?

— В ней находится состав, жидкое зеркало, которое является частью родительского гнезда. Зеркало для того, чтобы поддерживать связь. Связь, точнее ее качество, определяется внешними и внутренними факторами, составом зеркала, уровнем энергетической подпитки, силой крови. Кровь слабая, и связь то же слабая. И наоборот. Тогда можно перекачать кучу энергии, информации, материалов. Пойми другой связи между гнездами, просто, не существует. Чем лучше кровь, тем лучше качество связи. Поэтому к работе с ней допускаются только свои. Представь, что на зеркало попадет кровь больного СПИДом или гепатитом. Да и слабая кровь сильно гасит зеркало, допускать этого нельзя. Выкинул чашу, остался без всего, энергии, связей. Новую чашу взять негде, придется платить чужому гнезду за ее доставку. Дешевле продать само гнездо. Если у тебя сенсура выше трех — это очень сильная кровь. Только такую и можно допустить к родовой чаше. Здоровье тех, кто на ней работает, десять раз проверяют врачи. Думаешь, так просто у тебя Зарон раз в неделю берет анализ крови. А мы над этим фактом голову ломали. Болеешь ты, что ли? Женская кровь, она другая. Более пластичная, поэтому лучше использовать именно ее. Только не у всех такая есть. Собственно сейчас любое гнездо готово предложить тебе пожизненный контракт на очень выгодных условиях. Только ты ведь не согласишься. Правда? Институт столько, сколько гнездо все равно не заплатит.

— Вот-вот, дошли наконец до самого интересного. Кто и сколько заплатит, и на каких условиях. Лично мне все эти варианты, вместе с программой институтских исследований не нравятся изначально.

— А кто тебя спросит? — Возмутился Джи Джи.

— Спрашивают же сейчас. — Парировала Лика. Джи Джи пожал плечами и улыбнулся.

— Думай, что хочешь, кто и о чем тебя спрашивает. Глупая, все равно придется работать, кто-нибудь да заставит Просто, если ты соглашаешься работать на институт, тогда Мара гарантирует твою безопасность, как и любое гнездо. Но гнездо заплатит дороже, хоть ты и станешь его собственностью. — Методично вдалбливал информацию в мышкину голову Сергей.

— Дудки!

— Перестань. Все равно, так и так. Получается долговременный контракт, если конечно не учитывать твой характер. А если не согласишься, все равно, никто не расстроится. Но только в один прекрасный момент ты исчезнешь. Тебя конечно поищут. Но потом перестанут, так что, сама думай. Что выгоднее? Для тебя, пока есть возможность. Завтра ее может уже не быть. И никто из кланов, хоть все вместе, тебя не защитят!

Лика и без Сергея вполне понимала необходимость подумать и проконсультироваться. Яснее ясного, что при таком раскладе выигрывает или институт, или самое прыткое из гнезд, но никак не она сама.

— Ладно, мальчики, мне, пожалуй, действительно нужно серьезно подумать и сходить в библиотеку, пока перемена. Мне обещали предоставить материалы по правлению Ри Нона. — Лика минутку помолчала, но потом все же решилась на очередную авантюру. — Вы мне составьте список гнезд, имя и откуда, кто патрон и сколько готовы заплатить. Вернусь, обязательно ознакомлюсь.

— Зачем тебе это? — Нахмурился Бэкк.

— Хочу иметь полную и главное, достоверную информацию. Не будет информации, не будет и дальнейшего разговора с гнездами. Придется общаться только с отцом Барто. — После такой тирады Мышка отправилась прямиком в институтскую библиотеку и выпросила у какого-то убогого типа библиографию по Ри Нону.

Список выдали только после того, как трое гномов, вроде бы гномов, нашли институтский приказ. Подшитый в папочку с разрешением лично ректора, о допуске Хейлин Кер к этой конкретной теме. Лика просилась прямиком в фонд, самой посмотреть на эти книги и решить с чего начать, так сказать у полки. Но ей нагло рассмеялись в лицо и показали огромную фигу, ну, может, и не показали, но злорадный смех, говорил сам за себя. Лика вздохнула, взяла список и отправилась изучать его в дальний угол читального зала, выносить список из библиотеки, категорически запретили. Мышка уткнулась в список и мысленно вызвала Пиррита. Полыхнул огненным заревом образ дракона-огня и как-то сразу погас, пошел дымным туманом.

— Хейлин, детка, я вынужден нас экранировать, и это плохо. — Хвостатый собеседник был страшно недоволен происходящим, — ты выбрала не лучшее место для беседы. Библиотекарь, обычно один из самых сильных магов института, он может меня почувствовать, начнутся расспросы. Они тебе приятны? Нашла где прятаться!

— Фи, — возмутилась Мышка. — Где спросит, там и слезет, в первый раз, что ли? Подумаешь! Институт предлагает мне работать на чаше.

У Лики возникло ощущение, что Пиррит стал дыбом, как огромный огненный кот, сразу, откуда-то вылез ошарашенный Мрак. Драконы зашипели на нее в два голоса: С-с-с ума с-сош-шла! Не вздумай, выползок. Это опасно!

— Почему опасно, и что мне делать с этим предложением, ко мне теперь еще и гнезда все время цепляться будут. — Провоцировала двух драконов на откровенность невинная маленькая девчонка, сея вокруг себя неуверенность и просьбу поддержки. Антиподы вздохнули в унисон:

— Лучше соглашайся на институт. Они будут аккуратны. И доктор, не чета гнездовым… Опять же…Постарайся, что бы в чашу упало не менее трех капель твоей крови. Вряд ли они пригласят тебя, после этого во второй раз. Придется им сначала или покупать новую чашу, или клеить старую. — Хихикали милые хвостатые друзья. Идея им, видимо, очень понравилась — Стоит тебе только подумать, и при таком количестве твоей крови чаша сразу треснет.

— А что я должна думать? — Притворялась глупенькой мышкой Лика.

— Думай, что хочешь, но представь, как чаша разбивается, например на сто тысяч мелких кусочков и каждый из них втыкается в стену колодца иголками! — Откровенно развлекался Пиррит, Мрак согласно кивал головой.

— Тебе понятно? — Сочувственно спросил Мрак.

— Да. — Ответила Лика, и тут же снова спросила:- А сколько стоит моя кровь?

— Глупости, выползок, — возмутился Пиррит, — твоя кровь бесценна! К тому же нечестно заставлять институт платить за их разбившуюся чашу. Не забывай, ты тринг, но никому ни звука об этом! — Драконы тихо растворились в глубокой серой пелене.

Лика подняла усталые глаза. Перед ней стоял незнакомец и смотрел в упор. Трусы, маскировщики хвостатые, зло подумала Лика, ничего толком не объяснили и сбежали, как только их засекли. Ах так, решила Мышка, ну, ладно! Незнакомец, казалось, решил высверлить в ликиной голове дырку взглядом. Маг, да! Библиотекарь, да! Получи.

— Мне нужно было посоветоваться. Мне предложили работать на институтской чаше. Если упадет много крови за раз, чаша разобьется и ее придется склеивать. Вы скажите куратору сами, чтобы не при мальчишках, хорошо.

Мужчина с отвращением отвернулся и отошел. Лика встала, оставив библиографию на столе. Библиотекарь проводил ее жестким взглядом, в котором явственно читалось отвращение. Он спрятал в глазах едкую ухмылку и пару раз провел в воздухе пальцем с остро отточенным ногтем. Лика уже вышла в коридор подвала, где и располагалась институская библиотека вместе с отцом Барто. Безумно кружилась от слабости голова, мерк и так тусклый свет, слышались шорохи, глухие скрипкие отзвуки, мелькали прозрачные тени, что-то пульсировало кругами желтого и фиолетового цветов, направленных навстречу друг другу. Серый туман обволакивал тело и сознание Мышки как липкая серая вата. Она вышла из корпуса института на крыльцо. Из серой ваты на нее пялились желтые как ночные фонари, глаза города, похожего на серого кота. Эта наглая мышка зарвалась, скоро ее съедят неприятные чужие охотники.

Глава 23 Золотой поход

Драконы недовольно перекликались в пустоте. Выползок, этот нахальный пушистый комок эмоций потерял последние мозги, она сумасшедшая. Она хочет работать на чаше! Странно, что она вообще хочет работать. Подумать только, недавно выползла на свет, а уже размышляет, пытается планировать свою жизненную ситуацию.

— Допустим не планирует, а строит планы. — Заметь Пиррит, что это совсем не одно и тоже.

— Заметил, что она добровольно собирается сунуть свою голову в петлю.

— Ей интересно. Ей любопытно, это так типично для выползка!

— Мне плевать на ее любопытство, а если с ней случится несчастье, что будет с нашим братом, я не представляю, как его разбудить.

— Странно, что ты так зациклился на этой девчонке. С чего это ты взял, что она его разбудит?

Второй собеседник исчез, медленно растворяясь в бездонной черноте. Мрак задумался, неодобрительно перебирая когтями, его тяжелый хвост метался из стороны в сторону как у недовольного кота.

* * *

После завтрака Хейлин, наконец, вызвали к декану. Григорий Леонтьевич сидел с крайне недовольной миной. Рядом незнакомец из библиотеки и отец Барто. Рудольфа в их теплой и надутой компании не было. Сразу после Лики вошел отец Роне, за ним отец Флоран, самый неприятный тип в институте, непонятно чем он занимается и за что отвечает. Лика, как примерная студентка молчала и ждала, что ей сообщат. Роне тихонько заговорил с Барто. Лика навострила свое правое ухо, и оно предательски развернулось к собеседникам. Декан сопроводил ликино ухо задумчиво-недовольным взглядом.

— Вызывали, Григорий Леонтьевич? — первой начала Мышка.

— Здравствуйте, Кер, что у вас нового?

— Ничего, просто я получила предложение от нашего куратора, по поводу работы, Лика сделала паузу, и…решила его принять.

— Сами решили?

— Нет, мне посоветовали.

— Кто посоветовал?

— Да, так, один друг.

— Видимо, мне придется серьезно поговорить о вас с господином Шлозом. Как наставник, он за вас отвечает.

Лика решила, что такая мини-политика протекционизма стара как мир, ничего нового чужаки-захватчики в ней не придумали. Посоветовать бы им обратиться к анналам английской колониальной политики. Нашли, чем пугать. Придется что-нибудь сказать им, что бы отвязались.

— М..м..м, ну, скорее всего, это не друг, а доброжелатель, он меня пасет.

— Как корову? — Изумленно уточнил отец Барто.

— Скорее как ягненка, — уточнила Мышка, забыв естественно сказать о заклании.

— Да…а… — недовольно протянул отец казначей. Декан решил прекратить их рокировку:

— Ваш доброжелатель считает, что ваша кровь, обязательно расколет чашу.

— Да…

— В каких количествах? — Перебил ее незнакомец, не дав закончить ответ.

— Три капли. — Лика подумала, что на этом этапе врать не стоит.

Библиотекарь посмотрел на Грега, тот в ответ лишь пожал плечами. Конечно, этот разговор забавен, думал декан, но учитывая истинные показатели классификации этой студентки, рисковать он совершенно не собирался.

— Кер, никто не станет брать так много вашей крови. В точных расчетах, чем меньше субстрата, тем лучше. Больше одной капли никто у вас брать не собирается. И потом, учтите один немаловажный момент, никто и никогда не станет учить вас работать на контакте. — Он запнулся. — Думаю, что вы все равно меня не понимаете. Пока вам дают такую возможность, учитесь.

Лика внимательно рассматривала присутствующих. Они сидели вокруг нее с серыми, безразличными лицами, как снулые рыбы, но внутри она прекрасно понимала, что это скорее, редкий актерский талант, отработанный долгими годами практики. А ты, дорогой декан, лукавишь, или просто врешь? — Размышляла Лика, но отступать было уже не куда. Все присутствующие это прекрасно понимали, волновались об одном, не спугнуть. Тянули резину, уговаривали и немного боялись, не выкинет ли строптивая студентка новый фортель. Вот прицепились, колючки занудные, мысли со скрипом проворачивались в голове, думать от чего-то не хотелось вовсе, — Я согласна в принципе, но мне интересно как это будет оплачиваться.

Монотонный голос услужливо нудил над ухом:

— Ты, работаешь один раз в неделю. В пятницу, перед занятиями и обязательно, натощак. — Монотонно бубнил библиотекарь, от его голоса хотелось свернуться в клубок и спать… спать, Лика вздрогнула, почувствовав, что серьезно засыпает. Надо же, думала Мышка, что ж я так редко в библиотеку захожу, чаще нужно бывать в этом храме науки, хоть бы представили этого господина, а то не знаю, как к нему обратиться. Незнакомец продолжал все так же противно- монотонно бубнить. Наконец до Лики дошло

— В семь часов утра! — Заорала он не своим голосом, сразу проснувшись, отчего сидящие в кабинете вздрогнули. — В семь часов утра, переодевшись, приступить к работе! Это во сколько мне вставать, в пять!

— Успокойтесь, в семь вы должны быть у господина Зарона, потом у господина Вар Лерона в лаборатории. Господин Терон вар Лерон курирует исследования по уточнению расчетных показателей этой планеты и по Лейде, — Грэгор указал на библиотекаря, — что вам не ясно?

— Сколько мне заплатят за такое издевательство? Вставать в пять утра!

— Сорок золотых в неделю.

— Да? За один раз в неделю? — Больше Мышке сказать было нечего, она не имела представления, много это или мало. Сто шестьдесят золотых за неполный месяц работы, более чем в полтора раза больше стипендии. Лика пожала плечами. На чем и остановились. Она вернулась в аудиторию совершенно без всякого удовольствия. Парни не составляли и не собирались представлять ей никаких списков. Это то же пришлось принять к сведению. Все было как всегда, общаться было не с кем, и не о чем. Она поставила парней в известность о своем дне рождения. Руда усмехнулся, Сергей облизнулся, Бэкк пожал плечами. Подсчитала оставшееся время. Шесть дней и как обычно, ее день рождение придется почти на середину недели, в этот раз в четверг, свинство, да и только.

Ру оглядывал свою группу, как овчарка стережет отару, и чего завелся, от стада никто не отбивается Интересно, пока ее не было, чем они занимались, у Аллана ничего не написано, Ру наверное обрабатывал парней, и теперь, ей уже точно не собрать сведений о местных гнездах. Неужели придется вставать в пять часов утра! Боже! Вот здорово, теперь я узнаю, что значит, работать на гнездо.

Неожиданно, после занятий у нее появилось время, что бы реализовать две из трех поставленных себя задач. Посмотреть что-то себе ко дню рождения и заодно посмотреть на парней с практического. Никто за ней не следил и не обращал ровно никакого внимания. Мышка вышла из корпуса и недоверчиво покосилась на небо. Если бы она курила, был бы, хоть какой-то повод постоять на крыльце, а так даже странно, зачем она у корпуса торчит. Но кое-кто все понял правильно. На аллее ее догнал Шон.

— Ты подписала договор с деканатом? — Как бы невзначай поинтересовался он.

— Нет, у нас обычная, устная договоренность, согласилась на их предложение, глупо, да?

— Лучше уж с институтом, чем с гнездами. Что они тебе предлагают?

— Пятничные утренники перед чашей с моей кровью на сгибе локтя. И все это удовольствие за сорок золотых в неделю. Глупо, да?

— Да, что ты заладила, глупо и глупо. Вовсе нет. Никто в гнездах не станет платить тебе такие деньги. Женщина, да еще чужая! Сорок золотых! У меня отец, в неделю меньше зарабатывает! Знаешь. Нам всем здесь здорово повезло, мы можем учиться в академии, почти в настоящей академии. Есть даже небольшая вероятность, что некоторым удастся продолжить образование в академии Мары, на ее деньги. Никому из нас это не по карману. Нас ведь в институте обучают бесплатно!

— Бесплатно сыр, только в мышеловке. Зачем и кому это нужно, обучать вас и нас, бесплатно. А сколько стоит обучение в настоящей академии, где ни будь на Альвэ?

— Первый курс академии минимум двести тысяч золотых, каждый последующий на пятьдесят тысяч дороже предыдущего. И еще, отдельно, защита диплома. В первый раз могут не засчитать. А чтобы получить степень, самую маленькую, еще учиться и учиться. На полную степень нужно еще пройти тридиум: три года- вводный курс, плюс пять лет- специализация, плюс стажировка и еще четыре года докторанта.

Лика тяжело задумалась, только основной курс более полутора миллионов золотых, против ее трех ста и еще сорока золотых в неделю? Как-то не тянет. Ее заработок — детям на мороженное.

— Шон, — Лика мягко улыбнулась, — ты не знаешь, в этом районе есть приличные магазины? Мне хочется посмотреть себе что-то на день рождения, сама не знаю что.

— Пошли, — пожал плечами Шон, — ты что, по магазинам никогда не ходила? Знаешь, после того как у нас открыли институт, здесь собрались, фактически, все гнезда России и сопредельных территорий. В городе разместились двенадцать кланов, все, кто успел, восемь кланов, только в районе института. Жутко неудобно!

— Почему?

— Весь микрорайон сразу вычистили. Теперь запросто никого не найдешь. Здесь формируется представительская зона, даже эльфы есть. Они обычно сразу колониями селятся. Это все только из-за нашего института. Еще когда лорд Аш Рер приезжал, для него резиденцию отстроили. — Шон показал рукой на пригородную зону, которая начиналась сразу за лесополосой. Из-за старых тополей, сейчас голых и серых видно ничего не было, Лика предполагала, что где-то там начинается городская помойка, понятно, что в ту сторону она на прогулки не ходила, да и некогда, на самом деле, гулять. В город, и то выбраться проблема. Некоторое время они шли молча.

— Если бы не тополя мы бы сейчас крыши увидели. — Тихо добавил Ворток. — Там такие дворцы отгрохали!

— Подумаешь, ваши дворцы, против нашей городской администрации и российских олигархов, просто тьфу! — Констатировала Лика.

— Это ты зря, вашей администрации не гномы, и не эльфы особняки строили, правда?

— Ну и что?

— Много ты понимаешь!

— А ты! Да наши олигархи ваших эльфов с потрохами купят!

— Облезут!

— Сам облезешь… — Шон и Лика выдохлись. Разговор зашел в тупик

Наконец они дошли до поворота дороги, обогнули скверик, точнее, старую лесозащитку и Лика замерла. По правой стороне от дороги тянулась дорожка, метра три шириной, вымощенная красным кирпичом и обрамленная затейливой вязью ажурных оград, ковки редкой красоты с бронзовыми и позолоченными накладками, дальше колыхались заросли декоративных кустарников и деревьев, прихотливо остриженных рукой талантливого мастера. За деревьями на большом расстоянии друг от друга красовались крыши. Серебряные и золотые шпили, бирюзовые крыши, стеклянные фасеточные купола, красная черепица надворных построек. Спятили они, что ли? И куда наша налоговая смотрит, но красиво, ничего не попишешь. Шпили чуть-чуть, самую малость, напоминали шпили старой Праги. Через двадцать минут они прошли стадиончик, и рядом затормозила машина. В ней сидел довольный, точнее самодовольный Саймон. Лика пожала плечами, и дальнейшая экскурсия проходила уже под двойным руководством. Мышка полюбовалась на шикарный спортклуб с тренажерным залом и комплексом бань, несколько роскошных ресторанов и непонятных клубов, потом начались торговые ряды небольших, можно сказать крохотных магазинчиков. Эта улица совершенно изумила Лику. Домики в три-четыре этажа лепились к друг другу, красуясь крышами, балкончиками, окнами и разными другими фильдеперсами. Небольшие магазинчики и домики сменялись магазинчиками побольше, и домиками то же побольше. Все крылечки красовались шикарной, зачастую нежной и филигранной отделкой. Черный мрамор с золотыми прожилками, золотистые перильца, тонированные золотые стекла, золотые шторы на верхних этажах. Роскошные золотые вывески, на совершенно непонятных языках. Огромные косметические салоны, целых четыре штуки на одной стороне. И это на одной улице, в дальнем пригороде грязного промышленного города. Насколько же это рентабельно?

— Шон, неужели эти салоны окупаются?

— Конечно, престиж, желание дорого выглядеть здесь намного сильнее, чем у людей. Ты еще ничего не понимаешь. Здесь можно купить все, что угодно. Такого и в вашей столице не встретишь. Пошли, покажу! Саймон, идешь с нами?

— Конечно. Что я там не видел. Идите, идите, я вас в машине подожду. Они вышли из машины, Лика вздохнула, посмотрев на свои грязные и слегка потертые ботинки.

Асфальт на улице был заменен фигурной брусчаткой из натурального камня. Чередовались яшма и базальт разных оттенков. Алая и зелена яшма на фасадах, тонкая ажурная ковка и массивная бронза создавали удивительный колорит улицы. Впечатление усиливали многочисленные цветные витражи.

— Знаешь, — призналась Лика, — а здесь намного красивей, чем в центре нашего города.

— Пошли. — Шон привел ее с симпатичному магазинчику, с веселеньким названием "Сэнтэрис" на всеобщем. Перевести Мышка не смогла. Они вошли. Мелодично зазвенел, то ли звонок, то ли колокольчик. Шону улыбнулись и кивнули головой, как старинному знакомому. На Лику, напротив, вовсе не обратили внимания.

Мышка с любопытством озиралась по сторонам. Роскошные букеты живых цветов, фонтанчики, напротив входа и арок. Высокие потолки с верхним дневным уличным светом и вешалки. Вначале своей экскурсии Мышка увидела только трикотаж и изумилась. Исключительно натуральные волокна и цвета, тончайшая шерсть, похожая на мерцающий шелк. Лика вздохнула. Ей приглянулся джемпер с изумительным рисунком по краю, напоминающим древнегреческие или критские морские орнаменты. Некоторые нити в рисунках были металлизированы. Зеленоватые и голубоватые, красные и лимонно-желтые. На этикетке цифра три. Надо же и размерчик, похоже мой. То, что надо. Тут же нежнейшие шерстяные брюки в тон, светло — коричневые с изумительными замочками на карманах. Настолько ажурных замочков, с причудливым рисунком, в виде морского дракона, она никогда не встречала. Непонятно, лама это, или что? На этикетке — три целых, восемь десятых. Пришлось звать Шона и уточнять, что значат цифры. Оказалась, что это цена в золотых. Ну все, поняла Лика, это я беру. Это и еще половину магазинчика. Она забрала, приглянувшиеся вещи и нырнула в арку с зеркалом, наметанный глаз, точно.

— Это примерочная?

Продавец проводил ее удивленным взглядом. Все вещи сели идеально, словно сделаны были для нее одной. Лика вытащила из кармана деньги. Отец Барто выплатил ей триста золотых банкнотами по пятьдесят, казалось, деньги были теплыми на ощупь, шелковистыми, глянцевыми, и совсем, не хрустящими. Пока ей отсчитывали сдачу, Лика еще раз пробежалась по прилавкам, точнее, вешалкам и полкам. Теперь, она поняла, откуда в магазинчике так хорошо знают Шона. Престиж для студентов их группы был действительно превыше всего. Мышкины покупки очень симпатично упаковали.

— Саймону придется везти меня домой, — скорее констатировала как факт, чем спросила Хейлин. Шон согласно кивнул. В этот момент в дверях снова звякнуло, и в магазин вошла забавная парочка. Шон сразу напрягся, руки Вортока импульсивно сжались в кулаки, кожа на перчатках, казавшихся влитыми на его руках, вздыбилась, как испуганный пес. Вошедшие парни были незнакомы Лике, и имели совершенно хамские, с ее точки зрения, манеры. У одного из вошедших перчатки на руках были ярко алыми, в тон кашне. Он чокнутый, подумала Мышка, еще бы пионерский галстук повязал, а то так не смешно. Длинные черные пальто парочки наводили на неприятные мысли о похоронном бюро и его служащих.

— Ого, кто у нас тут, маленький Ворток, какая встреча! А это у нас что, сестренка? Что это мы покупаем, детка? — Второй придурок в перчатках телесного цвета сделал попытку цапнуть Лику за подбородок. Шон, то ли испугался, то ли растерялся. Лика разозлилась, и с каждой секундой ее злость накапливалась в геометрической прогрессии. Наконец она не смогла сдерживаться.

— Мальчики, вы что, решили окончить свою цветущую, молодую жизнь в болоте, на листьях кувшинки, квакая от счастья, да? Комары, конечно, дело полезное, но сейчас не лето. Все жабы и головастики спят или замерзли. Вы, что от своей стаи отбились? У вас, случайно аквариума не найдется, может эти жабы, хотя бы, мелодично квакают? — Обратилась Мышка к обалдевшему продавцу. Дверь снова звякнула и впустила троих, вызвавших у Хейлин необыкновенно высокий интерес. Одним из них был солидный пожилой мужчина представительского типа, второй, Мор-Ган, подвозивший Мышку в город, а третьим неожиданно оказался Стази, куратор практиков. Как это он очутился в такой плохой компании, с сожалением подумала Лика, и тут в дверь влетел запыхавшийся Аллан Бэкк. Лика скривилась, Аллан потерял дар речи, потом увидел Шона и понял, кто таскает его соседку по магазинам. Аллан брезгливо передернул плечами.

— Выгуливаешь Мышь по магазинам? — Грубо обратился он к Шону.

— Не хами, Аллан, — Лика неприятно улыбнулась, — или аквариум будет нужен для троих. Шон поперхнулся и отодвинулся к стене. Незнакомые парни оживились, выказывая особое любопытство. Мужчины со Стази разглядывали Хейлин, как насекомое с редким уродством. Наконец Стази решил разрядить обстановку:

— Хейлин, вы решили пробежаться по магазинам? У вас денег слишком много?

— У меня скоро день рождения, могу я себе приятное сделать? Хотела купить что-нибудь из одежды, а теперь придется и зооуголок заводить. Очень просятся в аквариум, некоторые… Не знаю, хватит ли мне двух жаб, или к ним третьим Аллана посадить. — Лика выразительно посмотрела на Бэкка. Тот презрительно сощурился в ответ.

— Если у тебя договор с институтом, не факт, что тебе все можно!

— Мне некоторое время назад, под горячую руку попались формулы, так, ничего особого, просто аналоговые семантические формулы математических расчетов по онто и филогенезу. Так руки и чешутся их опробовать.

— Помойся! — Презрительно посоветовал Аллан.

— Кер, — значительно больше других удивился Стази, — где вы этого нахватались!

— Сейчас, сейчас, — Мышка подняла глаза к потолку, припоминая заклинание, которое и читала-то всего четыре раза. — А ладно, что получится!

У лан ре стирк хар реден тенри тарк-кс

Сор тле ти рентре хар арбен нар авр-кс

Со телл нер ленте торн бенс анэ ворт-арс

Вулл бре….

Дочитать ей не дали, Представительный незнакомец быстро зажал ей рот, пока Стази хлопал ушами и глазами. Лика изворачивалась, как змея

— Хейлин! — Наконец придя в себя, истерично заорал Стази. — Мне придется разговаривать с ректором о вашем поведении. Вам светит карцер, и надолго, просто так, не отвертитесь.

Лика выплюнула изо рта чужое запястье.

— А ректор в отъезде.

— Значит с деканом! — Не сдавался Стази. — Что за шутки!

— А кто сказал, что я шучу. Вовсе нет. Я один раз обещала некоему Шеннону, что он у меня пожалеет, что на свет родился. Думаю, что он уже жалеет об этом, в самом полном объеме. Не надо было к моему клану цепляться! Ну что подавились эти с Мары моей планетой! А насчет карцера, как сказать. Мне завтра с Вар Лероном на чаше работать! Не уверена, что декан предпочтет карцер.

— Пап, — влез в Ликин монолог Аллан, — Лучше отпусти Кер, она тебя всего испинала. Лика мгновенно переключилась на новый объект нападения.

— Вы отец Аллана, да? Пусть ваш сын сменит свой замечательный одеколон, а то есть люди, которым приходится сидеть с ним за одной партой, ну, хоть бы он предпочитал более тонкие, приятные запахи. Лучше пусть обходится одним дезодорантом, ладно, что хоть приходится только сидеть с ним за партой, а каково с таким в постели?

— Кто бы выступал, я твои арбузные корки и вовсе ненавижу, молчу же!

— Скажи спасибо, что это не Шипр и не Красная гвоздика! Помню однажды, мой покойный пес Эрчик на вылазке нашел мертвую щуку и выкатался в ней, а мы ни чем не могли отбить запах, пришлось облить его этой Красной гвоздикой, а он потом полез в нашу палатку спать…

— Прекрати, — вмешался в спор отец Аллана, посмотрел на Хейлин, раздевая взглядом, вздохнул. — Девочка, если ты еще раз посмеешь пользоваться подобными формулами в отношении кого-либо из моего гнезда…Я тебя под землей найду.

— Ну да, а то, что эти придурки на меня квакают, норамльно. Пусть заткнутся! — Лика собрала все свои пакеты, собираясь уходить.

— Хейлин, завтра с утра, вы идете к декану. — Вмешался Стази.

— Нет, завтра пятница, и я с утра иду к Зарону. Еще раньше я не встану!

— С вами разговаривать невозможно!

— Легко, правда, Аллан?

— Ну, да, когда спишь, зубами к стенке! Чего вы вообще, с этой змеей связались? — Рявкнул младший Бэкк на парней. — Симон с этой… связываться себе дороже.

— В смысле? — Чересчур доброжелательно, показывая все зубы, спросила Лика.

— В смысле сваливай, под ногами путаешься! — Закончил вконец расхрабрившийся Аллан. Лика вспомнила предложение Пиррита поработать с порталом между Землей и Пар-э-Мором. Формулу она прочла несколько раз, а полевые испытания лучше всего проводить не на себе, а на своих знакомых. Вдруг, что не получится. Бэкк вполне подходил на роль подопытного кролика, можно даже сказать, напрашивался. Единственное, что нужно, это свободные руки. Лика снова поставила пакеты на пол. Посмотрела на Бэкка старшего, улыбнулась, мысленно воспроизвела формулу переноса и в подтверждении щелкнула пальцами, как положено. Аллан исчез. Все замерли, Шон, даже и не дышал, медленно отползая вдоль по стойке. Действует однако, отметила Лика про себя.

Аллан пришел в себя на болотной кочке, куда успел выползти, ничего не понимая от страха. В один прекрасный миг, магазин исчез вместе со всеми его родственниками, и появилось, гнусное, теплое и вонючее болото. Аллан осоловело вертел головой и ощупывал руками влажную, воняющую тиной и дохлой рыбой кочку. Высоко в небе, над горизонтом появилось маленькое черное пятнышко, не больше макового зерна. Пятнышко быстро увеличивалось в размерах. Рядом с болотной кочкой из ниоткуда материализовался огромный лохматый представитель семейства кошачьих. Представитель был размером с пуму или маленького льва. Аллан завопил от страха, зажмурив глаза.

В магазине то же было весело. От удивления у продавца шея стала длиннее в два раза, Стази поперхнулся и замер. Мор-Ган хмурился, Шон мерзко улыбался в своем углу. Парни из гнезда Бэкка слегка растерялись. Наконец до отца Аллана дошло, и он стал похожим на распаленного корридой быка.

— Хейлин, где Аллан!? — Визжал Стази.

— В Пар-э-Море, на болоте. Подумаешь, еще раз классификацию пройдет, что здесь такого? — сладко улыбаясь, уточнила Кер.

— Верни его обратно, — взревел отец Бэкка. Мышка посмотрела на взбешенного отца и поняла, что лучше с ним сейчас не связываться.

Лика настроилась на Аллана, увидела его своим внутренним зрением, мокрый дрожащий Бэкк вжался в болотную кочку облепленную черной тиной, напротив него замер настороженный, похожий на рысь знакомый представитель кошачих, а над головой извивается огромная жирная пиявка, играя черными боками, которые казались густо смазанными черной ваксой или гуталином. Аллан зажмурил глаза и намертво вцепился в кочку. Лика мысленно воспроизвела формулу обратного переноса и щелкнула большим и средним пальцами левой руки… Никакого эффекта. Формула была рассчитана только на личное присутствие. Мышка вполне быстро осознала свою ошибку. Ну и ладно, зато теперь я точно знаю, что перенос действует, если что, смотаюсь на болото и верну его, немного растерянно подумала она. Бэкк старший схватился за свой сотовый.

— Это не я. — Не растерялась Лика. Формула не подходит, ничего, я исправлю, наверное.

В торговом зале установилась напряженная тишина. Прошло максимум две или три минуты, пока Хейлин лихорадочно размышляла на кого оставить покупки и идти за Алланом. Дверь распахнулась, в магазин влетел запыхавшийся Грэгор, без пальто. Он молча смотрел на Кер, остальные то же. Лика виновато разглядывала свои ботинки. Подошва грязная, шнурки немного истрепались от времени. Заслуженные ботинки, ничего не скажешь, зато удобные. Лика подняла виноватые глаза на декана.

— Мне просто нужно немного времени, и я попробую вернуть Аллана назад, я его обязательно верну, ничего с ним не случится, за ним сейчас болотный кот присматривает. — Успокоила мужчин Лика. Пиррит, мысленно пискнула она, я напутала. В голове мгновенно вспыхнул огненный разъяренный дракон и спустя мгновение, из никуда в магазин влетел словно выпущенная из шампанского пробка, мокрый и облепленный вонючей тиной Аллан.

— Это не я, — снова сказала Лика, хотя всем это и так было понятно. — Я же не нарочно, он сам меня довел, я сначала хотела его в лягушку превратить, но потом решила поупражняться в межпространственных переносах. Я не подумала, что обратная формула требует моего присутствия там.

Старший Бэкк внимательно разглядывал свое чадо. Аллан был напуган, но не пострадал физически. О его моральном облике этого сказать было нельзя. Лика решила, пока они не очухались надо красиво линять.

— Шон, мы все равно собирались уходить, пошли. — Шон послушно вылез из укрытия. Парни, пришедшие до Аллана пятясь отступали к двери. — Всем пока! — помахала ручкой Лика. — До свидания, господин декан. Аллан, не сердись, ты же знаешь, что меня злить нельзя.

— Ссс…,- только и смог выдавить из себя Аллан, оглядываясь на отца, декана, парней, но подсказок не получал. — Ну, ты и ссс… заноза!

— Ничего, гордись, зато ты был в Пар-э-Море, без квалификации, по-настоящему, встречался с третьим хранителем, он лапочка, правда?

— Кто? — Так и не понял Аллан.

— Ну такой кот, пушистый сидел напротив тебя.

— Рысь, — уточнил Аллан.

— Ну рысь, согласилась Хейлин, только он болотный кот, такой без хвоста, у него хвост маленький, на треть, но пушистый. Он еще форель разводит. Ты с ним познакомился?

— Как?

— Ну, о чем вы болтали со Стрэссом?

— О чем? Я что, дурак, с рысью разговаривать!

— Конечно дурак, лично я бы сразу напросилась в гости, интересно же?

Грэгор облегченно вздохнул, лично он ни минуты не сомневался, что лично она бы сразу напросилась, и заболтала бы третьего хранителя, до полного кошмара можно дойти с этой девчонкой. А ведь ему пришлось несколько минут назад серьезно испугаться, что парнишку придется вытаскивать с Бесова болота им самим. Но ничего, обошлось.

— Пошли Шон, собственно мы уже давно ушли бы, если некоторые не цеплялись бы к нам. Аллан придешь на мой день рождения? — Не смогла обойтись без последнего слова Хейлин.

Аллан молчал, переступая с ноги на ногу. Лика пялилась на него в упор, кузен и его прихвостень не отводили взгляда.

— Я подумаю. — Наконец, выдавил он, понимая, что Кер так просто не отстанет.

Лика и Шон ушли, Саймон долго возмущался, почему они так долго.

Декан крайне неодобрительно смотрел на Стази

— Как вы это допустили, ладно бы эти господа, но вы? Что с Кер первый раз дело имеете?

— Как вы позволили этой… учиться вместе с нашими детьми, она опасна! — Орал старший Бэкк.

— Не могу ничем помочь, у меня приказ лорда Аш Рера и дополнительно финансирование на одну Кер плюсом десять процентов ко всему объему финансовых средств. Так что, убрать я ее не могу. И на вашем месте, я бы Кер памятник поставил, как человеку, спасшему Землю от нашествия гнезд Мары!

Симон Бэкк с удивлением рассматривал своего кузена. Аллан был в тине и отчетливо вонял болотом.

— Чего вы с ней возитесь, — возмущался Симон, — да мы таких девчонок пачками в гнездо таскаем. Правда Вик?

— Точно, чего с ней церемонится, за шею и к чаше!

— Уйми своих щенков Бэкк! — Возмутился декан института. — Мне еще не хватало вытаскивать их из дерьма. Чего, чего, а этого удовольствия Кер им всегда найдет!

Лика с Шоном и Саймоном, немного успокоившись продолжили набег на магазины колонии. Тончайшие ремесленные работы эльфов и гномов поражали воображение. Но доконал ее ювелирный магазин клана Гронт. Роскошные камни изумительной огранки, здесь на витринах не встречались банальные заводские изделия Российских заводов, такое можно увидеть только в алмазном фонде. Цены на изделия гномов и эльфов заметно отличались друг от друга. Лика начала выяснять и получилось, что многие камни обладают рядом интересных особенностей. Например, могут аккумулировать жизненную энергию субстратов. Другие, только для красоты. В институте не разрешалось носить золото, камни то же не приветствовались, и понятно разберись, где твоя сила, а где сила камня. Впрочем, гномы старательно избегали запрет, их раздевали, но то там, то здесь мелькали цепи, серьги и перстни. В особом ходу у студентов-практиков были браслеты. Их было меньше всего заметно. А золото все маги считали грязным, этот металл накапливает людской негатив. Маги предпочитают серебро. Маги, магами, гномы предпочитали золото. Лика не стала покупать украшения, но вот блузы, брюки и обувь, белье и посуду пропустить не смогла. Главной фишкой в ее новом гардеробе оказались ботиночки. Набрала она всякой всячины на целых сто золотых.

Шон Ликины покупки не одобрял, считал, что это дорого. Но сам процесс его завораживал, Хейлин умудрялась найти самое-самое.

— Что поделать, люблю я красивые вещи. — Притворно вздыхала Мышка. — Если есть деньги, почему не купить?

Шон и Саймон спорили с ней и доказывали, что все девушки обязаны любить красивые платья и украшения. Лика активно препиралась и говорила, что предпочитает книги и спортивные костюмы, это намного удобнее, а брюки намного практичнее платьев. Покупки, едва умещались на заднем сидении, когда троица вернулась к Мышке домой. Парни помогли занести вещи и предупредительно удалились, оставив Лику с кучей покупок, которые еще предстояло разложить по полкам. Лика вспомнила, что ничего не купила из еды. Ну и дура, оценила она себя, завтра опять по магазинам бегать.

Наконец Мышка устала настолько, что упала в постель и заснула. Но поспать ей толком не удалось. Всю ночь напролет малолетней правонарушительнице читали нотации два разъяренных дракона, ругая ее за детское поведение. Попутно выяснилось, что деньги для нее проблемой не являются, если нужно, ей дадут еще, но она должна быть осмотрительной, и не совершать глупых поступков.

Лика честно пообещала, стараться быть лапочкой, ныла, что завтра рано вставать и работать на чаше. Ей напомнили, не больше трех капель и отстали. Наконец, Мышка заснула, проводив краем сознания любопытствующего серого кота, укутанного смогом. Засыпая, она подумала, — Этому то, что от меня нужно?

Глава 24 Доктор

На город опустилась ночь. Он устало протер глаза, отрываясь от экрана компьютера. Люди существа практичные. Некоторые из представителей человечества на этой планете, еще более практичны, чем многие известные ему лично гномы. Конечно человечество в целом, и отдельных людей это характеризует с определенной точки зрения. Мягко говоря люди его удивили, как и вся планета Падшего в целом. Еще одним интересным открытием оказались для доктора земные электронные микроскопы. Но еще больше его поразила сама жизнь на этой планете. Кто создал все это многообразие, как, для чего? Создал, понятно, лорд Ри Нон. Но как он смог достичь подобного разнообразия? Вопросы всплывали из ниоткуда, и без единого ответа уплывали в никуда.

Все свое свободное время он посвящал исследованию и сохранению жизни, всех ее проявлений, бесконечных и разнообразных. Жизнь казалась Изеру удивительной сказкой. Он и она. Собеседники, партнеры, конкуренты, влюбленные. Какие интересные взаимоотношения. Любовь с первого взгляда, как сказала бы его соседка. Еще одно из странных проявлений жизни на планете Падшего. Прошло несколько месяцев, а он так и не сумел понять и классифицировать для себя данное конкретное проявление жизни по имени Хейлин Кер. Откуда только взялось местное дарование, посланное ему насмешницей судьбой. С месяц назад Хейлин к его полному неудовольствию оказалась его соседкой.

Всю свое предыдущее существование он связывал с делом его господина. Лорд Ях Вер был величайшим творцом в мирах Кольца. Никто лучше него не мог сотворить новую жизнь. Художник и эстет, истинный творец прекрасного. Он действительно был для своего птенца Творцом с большой буквы, до того как он оказался на этой планете. Иногда Тень Ях Вера задумывался о том, кем его господин был до создания Кольца миров. Во всяком случае, часто задумывался об этом, пока не оказался на третьей планете. По сравнению с многообразием и нескончаемым потоком здешней жизни Мор-э-Рия была исключительно скучной и однообразной. Красивой, безусловно, отточенной в своем совершенстве, но сравниться с буйством и кипением жизни на Земле никогда не смогла бы. Был ли лорд Ях Вер биологом, как здесь говорят? Да, вероятно, и хорошим. Не гениальным, но великолепным знатоком генной инженерии. Но после увиденного на Терре, Зарон никогда бы не рискнул назвать своего господина творцом, скорее художником, стилистом от жизни.

Теперь ему странно было осознавать, что и среди людей есть творцы. Человечество вплотную подошло к тому, чтобы создавать жизнь своими руками. Просматривая материалы Интернета он постоянно находил для себя совершенно неожиданные моменты. В Америке в плотную подошли к созданию искусственной жизни, за основу приняли одну просто устроенную болезнетворную бактерию. Вот она на экране, исключительно хороша собой, похожа на разноцветное колесо, составленное из мельчайших шариков. Однако, вместо того, чтобы нести созидание и упорядочивать существующее, их создания являлись истинными воплощениями смерти. Люди были готовы погубить сами себя. Одни отдавали все время на поиски смерти, другие пытались сохранить Земле жизнь. Гонка между державами не прекращалась ни на минуту.

Странно, что весь мир так обозлился против одной, не такой уж и большой, по населению страны. Чем же всех так достала Россия? Доктор старательно искал ответы на свои самые простые вопросы и не находил. Кроме странного отношения к России его удивляло поведение еще одной страны, географического антипода, места его нынешнего проживания — Соединенных штатов. Штаты, казалось открыто провоцировали все остальное мировое пространство на какие-то действия. Они стремительно диктовали волю трехсот шестидесяти миллионов человек всему мировому сообществу. Но почему? Причины такого положения дел не укладывались в сознании Тени Ях Вера. Он был слишком изощренным разведчиком и осознавал, что для этого сами Штаты должны обладать сильнейшим покровителем и полной потерей чувства самосохранения. И то и другое имелось в избытке. Ситуация становилась все запутаннее и запутаннее. Кто стоит за Соединенными штатами? Почему они так ненавидят Россию, которая для них не представляет, в своем нынешнем виде никакой потенциальной опасности? Почему ему не кажется, что эти две страны могут решить ситуацию мирным путем? Почему возникло противостояние? Что за всем этим кроется? Почему Штатам до сих пор так и не удалось окончательно вычеркнуть Россию с дистанции лидеров?

Планета перешла к активной защите. Она изо всех сил пыталась избавиться от столь докучливого существа как человек. Мешать планете ему не хотелось, помогать? Этот вопрос стоило обдумать, его лорд вероятно одобрит подобное решение. Его ни в коей мере не интересуют люди. Зарон еще некоторое время посидел, задумчиво перебирая бумаги, посмотрел на часы, пожалуй пора спать. Завтра ему предстоит долгий и интересный день. Институту удалось уговорить Кер работать на чаше. Он сообщил своему господину, что среди институтских студентов появился удивительный местный самородок. Хозяин не придал этому значения. Зря.

Он выключит микроскоп и компьютер, завтра придется рано вставать. Расставил документы по своим местам, проверил порядок на столе и в кабинете, выпил стакан кефира с бифидобактериями, что исключительно полезно на ночь и лег спать. Сон никак не шел. Странные мысли и воспоминания тревожили покой того, кто принял имя только для того, чтобы стать человеком на третьей планете. Тысячелетия его единственным именем была Тень.

В тот день, Изеракх помнил его совершенно отчетливо, подросток, имя которого он навсегда забыл, проснулся от смутного чувства тревоги. Дом их семьи стоял на берегу океана и шум прибоя часто убаюкивал его по ночам. В то утро все было иначе. Еще не начало светать, вместо успокоения, отдаленный гул воды приносил ему только тревогу. Больше всего мальчик любил играть с забавными морскими выдрами, они кувыркались на волнах, грелись в лучах неяркого северного солнца, радовались жизни как люди, точнее как эльфы, воспринимая ее несколько философски. Только люди склонны всегда оценивать свои поступки и поступки окружающих. Сегодня выдры были напуганы, более того, они панически боялись. Страх воды для этих зверьков совершенно неведом, все же они всем своим кланом покинули уютные объятия волн и устремились к самой высокой точке их гористого острова. Мальчикудивился. Это было странно. Почему его друзья спасаются бегством? Он был уверен, что родители не одобрят его поступок, когда вылез из окна и помчался вслед за смешно скачущими зверьками. Он нагнал их через полчаса. Выдры забились под камень и сжались в один плотный комок. Он полез к ним, хотел успокоить, погладить, когда пришла первая волна. Ничего не понимая, он вынырнул вместе с выдрами в пещере, вход в которую откупорила морская стихия. Только это его спасло. Больше никто из разумных обитателей острова не уцелел. Мальчик остался жить на берегу с семьей выдр, собирал ракушки, так же как выдры раскалывал их острыми камнями, стал братом для трех молодых выдр-подростков. Самым вкусным, что ему удавалось найти были яйца морских птиц и устрицы. Пару раз на берег выбрасывало прибоем ракоскорпионов. Он почти забыл как выглядят люди, когда глава семьи — Теплая шерстка принесла известие. — Большие двуногие вернулись.

Ях Вер шел по берегу острова, с лицом искаженным страданием. Так мальчику показалось тогда. На лице владетеля Мор-э-Рии застыла гримаса боли. Береговая линия острова была полностью искорежена. Вековые деревья, вырванные с корнями валялись на холмах. Мальчик вышел к нему. Двое сопровождающих немедленно перекрыли доступ к владетелю. Господин разглядывал его в упор несколько минут. Потом из-за камней, воспользовавшись тишиной выскочил младший брат, — Играющий с водорослями. Маленький выдр больше всего любил таскать за собой длинный хвост морской травы, за что и получил свое имя. Выдр непонимающе пискнул, Ях Вер с интересом следил за сценой, его лицо разгладилось. Первые слова, которые он произнес были:- Выдры приняли тебя в свою семью, мальчик? Расспросы продолжались долго, будущий птенец старательно и обстоятельно рассказывал своему будущему господину о том как он почувствовал испуг своих друзей, как они спаслись от стихии. Ях Вер увез, говорящего с выдрами в столицу, оставил жить в своем доме, дал хорошее образование. Так он стал Тенью Ях Вера, единственным птенцом человеком во всех его гнездах. Ях Вер не любил этим хвалиться. Миссии, которые перепадали на долю Тени никогда не подлежали огласке.

Позже, значительно позже, он анализировал, что произошло тогда на его острове, прошло много лет, пока он смог вернуться туда, где больше никогда не жили люди. Остров был передан морским эльфам в награду за какие-то прошлые дела. Мальчик мог бы задуматься над последовательностью событий. Тень не стал размышлять. В этом не было никакого смысла. Он должен был быть благодарен своим спасителям, за то, что остался жив, стал магом и по совместительству врачом, хотя его главной специальностью уже тогда стала разведка.

Полгода назад, владетель крупнейшей планеты эльфов призвал его к себе.

— Здесь документы, которые для тебя приготовил Релькон, прочти. Через неделю ты должен быть готов стать доктором в моем коронном университете. Через месяц должен быть готов к экспедиции на планету Падшего в этом качестве. Твоя задача — уточнить цели и возможности людей Аш Рера. Я сомневаюсь, что он сможет контролировать обстановку на третьей планете, но ему активно подыгрывают самые сильные игроки системы Кольца. Выясни, зачем? Легализоваться сможешь только после полного окончания своей миссии. Да, если Аш Рер слишком активно будет копать наследие Падшего немедленно доложи. Я оставляю тебе две линии связи. Через филиалы моего института красоты. Кроме того, эльфы Терры работают на меня, найди их старшего мага, он передаст все, что будет нужно. Если в события начнут активно вмешиваться хранители оси доложи лично, не дожидайся доклада Релькона. Рассчитывай на несколько оборотов непрерывной работы в мире Падшего. Возьми компиляцию по всем материалом, собранным по нему. Готовься. После совета ты должен быть готов к немедленному отъезду на Терру. У тебя мало времени.

Действительно, после совета Владетелей, господин немедленно вызвал его к себе. К этому времени он несколько месяцев входил в роль самого обычного, рядового врача. Изера Зарона, который представлял крайне немногочисленную человеческую диаспору Мор-э-Рии. Аш Рер, не желая связываться с Ях Веером согласился с его кандидатурой без возмущений. Служба безопасности владетеля Мары на несколько раз проверила и перепроверила его легенду. Всех все устроило, он прибыл на место строительства колонии представителей Кольца.

Сначала, город, в котором они осваивались испугал Тень. Грязь и разруха. Грязные люди. Он и не предполагал, что люди могут быть настолько грязными. В Локомотивном поселке в конце рабочей недели нельзя было пройти по улице, чтобы не наткнуться на валяющееся в грязи тело человека, в бессознательном состоянии, которое сами люди называли алкогольным опьянением. Еще страшнее были особи, недостаточно напившиеся, чтобы лежать. В людях бурлила ненависть к другим. В первую же неделю представители института имели возможность несколько раз выяснять отношения с подвыпившими компаниями и стаей агрессивных подростков. Слава богу, что в штате института преобладали маги. Люди не представляли для них никакой опасности. Достаточно легко просто отвести им глаза. Даже для доктора из академии Мор-э-Рии. Однако положение колонии в первое время было слишком шатким. Слава богу, декан, однако не ректор, а именно вар Брохэн, первым догадался привлечь к работе гномские кланы. Гномы быстро увидели в приглашении свою выгоду и немедленно началась настоящая грызня за контракты и сферы влияния. Потом появились гнезда. Поселок стал значительно чище. Почти сразу исчезли пьяные и бродяги. Потом испарились цыгане, от которых институт долгое время не знал как избавиться. Когда людей осталось совсем мало, появились первые эльфы и Зарон вздохнул спокойней. У него появилась возможность передавать информацию. Пользоваться другими ее источниками ему пока было категорически запрещено.

Самыми большими по численности в институте были представители Альвэ. Они быстро прибрали к рукам финансы, потоки хозяйственных средств, академическую науку и управление. Темными лошадками казались двое — библиотекарь со Стэкса и сам ректор. Илларий Гаэнтальский до этого времени возглавлял небольшой и маловажный факультет в академии Мары, однако человеком Аш Рера в полном смысле этого слова, он не был. Загадочный темный эльф происходил со Стэкса, как и библиотекарь. Это наводило на определенные размышления, но могло быть и простым совпадением. Странно, но людей Ле Пора и Вей Леса, которые значительно раньше Ги Зеса пытались прибрать к рукам третью планету в институте не было. Итак, можно было считать, что в колонии представлены три партии. Вездесущий Ги Зес, владетель Альвэ и глава инквизиции, владетель Мары, назначенный лордом протектором Земли, представленный ректором, Шлозом и парой младших технологов. Ах да, отец Флоран, кажется так же представляет интересы владетеля Мары. Однако, он священник. Хотя священник совсем не обязательно инквизитор… Допустим, Флоран, Шлоз и Илларий представляют Мару, вместе с Ником и Валером, но это просто смеху подобно, принимать во внимание мальчишек.

Ах да, он забыл Стази. Что собой представляет куратор группы практиков Зарон осознавал с очень большим трудом. Стази вар Йолл ре Ксерт. Ну вот, а он посетовал, что никого из людей Вей Леса и Ле Пора нет. Как же он забыл Стази. Это само по себе это интересно. В городе молодой человек совершенно ничем не выделяется от остальных преподавателей, а вот на природе Зарону было бы исключительно интересно пообщаться с куратором практиков. Люди Вей Леса вообще интересны, они умеют говорить с природой и живыми существами значительно лучше любого из их преподавателей. Пусть он и выглядит молодо, внешность может оказаться обманчива. Итак, Стази человек Вей Леса, ничем не отличимый от основной части преподавателей, скромный и нигде не высовывающийся. Странно напоминает мне самого себя, будем иметь это в виду.

Люди Ги Зеса, их на планете больше всего. Декан Грэгор вар Брохэн, Отец Ивон Роне, отец Анин Барто, господин Венс вар Ролд, технолог, однако из гнезда Альвэ, то же интересная фигура. Рудольф вар Клозе, куратор его забавной соседки, от которой похоже у всего преподавательского состава скоро начнется легкое умопомешательство. Как врач, надеюсь, что в сильную форму оно не перейдет. Господин префект, пока отсутствующий, и слава господу. Некто Дирек вар Хоннер. О префекте пока ничего не известно, он предпочитает находиться в анклаве Ги Зеса на Терре, где-то на юге от России, в Италии. Судя по тому, что в институт префекта не особенно тянет, то он либо имеет возможность полностью контролировать здешнюю ситуацию, что не исключено, либо у него другие, более интересные цели.

Кто у нас еще остается? Всего двое реальных фигур: Бар вар Шейд — куратор биоэнергетиков, который остался в большом городе вместе со своим факультетом, его технолог Нальд вар Ринк, кстати оба ре Альвэ. И, наконец, тот, кто будет завтра работать с Кер на чаше, вместе с Терроном вар Лероном, нашим замечательным библиотекарем, технолог Лон вар Вейг ре Альвэ Называется мелочь, а приятно. Что мы имеем, таким образом. Завтра с Кер работают трое, декан, библиотекарь и Вейг, двое из них люди Ги Зеса. По традиции библиотекарем становится самый сильный маг-практик. Действительно, декану полагается быть скорее администратором, Вейг, по идее всего лишь технолог, значит очень слабый маг, почти никакой. Остается только библиотекарь. Библиотекарь какое-то время не производил на Зарона никакого впечатления. Во внутренние дела института не лез, в большую политику тем более. Террон почти не выходит из своей конуры, которая занимала контролирующее положение в верхнем ярусе подвальных помещений. Вся библиотека, переведенная в институт занимала около девятисот квадратных метров площади. Сколько там может быть книг? Одни лишь учебные пособия, или к институту приписаны все источники информации, которые могут понадобиться лорду протектору для контроля над ситуацией. Что Террон собой представляет на самом деле? Кто из них сильней, он или декан? Сделают они завтра Кер, или оставят в живых? Одни сплошные вопросы, и не одного просвета. Однако. Как интересно было бы поприсутствовать на сеансе с Хейлин. Но ничего не получится.

Засыпая, доктор вспоминал свой приезд на Урал. Зарону пришлось нелегко, впрочем, как всем. Городок был отвратителен, жилье и того хуже. В первое время все преподаватели разместились в небольшом двухэтажном домишке барачного типа, предназначенном под снос. Каждый старался найти себе местечко поприличней, однако искать было негде. Ректора чуть не хватил удар, ему пришлось срочно переезжать в отель, расположенный довольно далеко за городом, где ему могли предоставить скромные четырехкомнатные апартаменты. Террон то же предпочел смыться в тот же отель. Остальным пришлось тяжелей. Первыми выехали биоэнергетики, которым предстояло работать в большом городе. Они приобрели более или менее сносное жилье поближе к месту своей будущей работы. Остальные остались мучиться в бараке. Именно тогда декан в считанные дни вышел на местные кланы гномов. Буквально через неделю закипела работа.

Одновременно началось строительство двух особняков для ректора и лорда Протектора, реконструкция института и строительство домиков для преподавательского состава. Пока строили особняки, первые два домика для преподавателей уже были готовы, в них въехал ректор с библиотекарем, Шлоз, отец Флоран поселились на бывшей Дегтярной улице в доме N1, через пару дней закончили еще один дом, в который сразу въехали декан, отец Роне, Барто и одну квартиру оставили для префекта инквизиции. Само здание префектуры тогда еще не начали строить. Примерно через месяц были готовы последние два дома, квартиры в которых то же успели расхватать Ролд, Вейг, Стази, Рудольф, Ник с Валером, Шейд и Ринк. Ему ничего не оставалось, как молчать и ждать. И вот, наконец он дождался.

В остролистном переулке быстро, как на дрожжах выросли домики, целых шесть штук, четыре по одну сторону от дороги, два по другую. Четыре рядом стоящих дома сразу оккупировали гномы, которые по совпадению принадлежали к строящему клану Нагулиных. Получить эти квартиры не представлялось возможным. Хитрые гномы зажали квартиры для дальнейших спекуляций. Оставались всего два дома. Он сначала обрадовался. Домики стояли на отшибе, никто ими не интересовался, однако две квартиры, на нижних этажах уже оказались куплены. Остались две маленькие квартирки на последнем этаже тупикового дома, упирающегося в большой кирпичный забор, за которым все время галдели вороны. Короче, Зарону предложили купить любую из этих двух квартир на выбор, деваться все равно было некуда. Жить в домишке, предназначенном под снос не было никаких сил, нужно было завозить оборудование, медикаменты, на всякий случай, наконец, хоть какие-то личные вещи. Скрипя сердцем птенец Ях Вера согласился. И получил в подарок соседку. Если бы, покупая квартиру, он знал, что получит в подарок Кер, никогда бы не въехал в этот проклятый дом. Странная соседка его быстро достала. Она совершенно не могла жить тихо. Сначала, почти полмесяца у нее не прекращались отделочные работы, каждый день раздавались странные звуки, что-то бесконечно колотили, резали, сверлили, забивали, туда и сюда сновали грязные шустрые гномы и люди клана Ссорн. Потом стало намного хуже, каждый день в дом везли, то мебель, то ковры, то посуду. Он устал от этих переездов настолько, что почти все свое время проводил на работе. Приезжая лишь поздно вечером. Наконец Кер въехала. Зарон надеялся наконец-то перевести дыхание и немного расслабиться. Не тут то было. К ненормальной соседке все время сновали гости, кто только не шастал по его подъезду! Настоящий постоялый двор. Люди из ее клана, студенты, какие-то городские девчонки или женщины, мать прародительница только это знает. Долгожданный отдых задерживался, напряжение возрастало. Зарон готов был кусать свои локти от досады.

Когда наконец все изменится! Кем бы эта девчонка не была, каких только корней у нее не было, но работа на чаше доконает любого. Собственно, больше других на это надеется декан. Его то же можно понять, Кер выведет из себя даже святого отшельника-молчуна. Уже этим утром, девчонка должна была преступить к работе на чаше. Зарон испытывал огромный эмоциональный подъем и радость. Наконец, наконец он отдохнет от постоянно шастающих студентов. Ближайшие три дня для Кер станут самым страшным испытанием в ее жизни. Мало кто после чаши выживает. Кроме того, если подобные сеансы будут продолжаться каждую неделю от Кер мало что останется через месяц. Сначала она превратиться в медленно передвигающуюся тень, потом и вовсе сможет только лежать. Через месяц постоянных испусканий крови в чашу умрет любой субстрат. И даже не умирая, превратится в обыкновенное мясо, тело, которое уже ничего не может. А через два месяца эту квартиру в любом случае выставят на продажу. Может быть у него появится вполне приличный сосед.

Ну а он получит маленькое удовольствие, от того, что будет будить ее на работу по утрам. Через пару недель она все поймет и ей станет по настоящему страшно. Увлеченный столь радужными перспективами общения с Хейлин, доктор наконец расслабился и уснул. Он встал в шесть часов утра. Очень быстро умылся и позавтракал, выполнил пять положенных ассан, оделся и с щемящим чувством удовольствия отправился за своей соседкой. Пора было ехать в институт.

Глава 25 Первые опыты

Будильник заверещал в шесть утра. Пятница, день для жертвоприношения, подумала не выспавшаяся Мышка. Сегодня страшные люди будут пускать мою кровь в свою чашу. Интересно, а из чего она сделана? Страшно как, жуть берет, и поджилки трясутся, вот гадость, делать все равно нечего, лежи не лежи, вставать придется. Лика со злостью выключила мерзкий будильник, потом, тяжело вздохнув, пошла умываться. Не торопясь, с расстановкой в обычном темпе, минут десять любовалась на зубную щетку, тупо соображая позавтракать ей сначала и потом чистить зубы, или наоборот. Зачем же делать одно дело дважды? Потом вспомнила, что работать надо натощак. Интересно, почему кровь всегда сдают натощак? Еще пять минут ушло на то, что бы почистить зубы и умыться, как кошка одной лапой. А через минуту раздался звонок в дверь. Какая нелегкая? Мышка фыркнула, нет, какой идиот припрется к ней домой в седьмом часу? Потом все же решила, из чистого любопытства пойти и глянуть на самоубийцу.

Автоматически открыла входную дверь, как была, в пижаме с щенками на кармане и в пушистых тапочках с ушками. На пороге стоял ее сосед по площадке. Доктор, был полностью одет и собирался выезжать. Зарон оценил ликин туалет весьма скептически.

— Кер, у вас пять минут на то, чтобы одеться. Душ не принимайте, не завтракайте, я жду вас в гараже.

— Почему не принимать душ? — удивилась Лика.

— Потому, что это всегда делают перед работой на чаше. Быстрее, мы уже опаздываем.

— Иду.

— Жду в машине.

Надо же, до чего они дошли, размышляла Мышь, интересно в понедельник, они то же за мной будут бегать, как сегодня. Или это из-за работы? Нет, ответила она самой себе, машинку купи, губы закатывать. В понедельник ты ему до лампочки. Она быстро натянула на себя привычную одежду; черную водолазку, черные джинсы и ботинки на меху, вторую обувь все держали в раздевалке. На выходе накинула теплую, легкую куртку, вязаную шапочку с помпоном и захватила варежки. Спустилась в гараж почти во время, непонятно, что это доктор завелся из-за лишних двух- трех минут.

— Не понимаю я вас! Зачем так рано выезжать? Говорили же в семь, а время без двадцати. Здесь езды не больше пяти минут, даже меньше.

— Мне нужно взять у вас экспресс анализ крови, вам, принять душ и переодеться, причем, все это очень быстро.

— Я одеваться быстро не умею! — Возмутилась Лика. Посмотрела краем глаза на выражение лица доктора и, не удержавшись, добавила. — Раздеваться, то же.

— Мужчинам с вами особенно повезло, — неопределенным тоном прокомментировал это дополнение Зарон.

— Да ладно, успею, даже в ритме вальса, — Лике хотелось побыстрее разделаться с неприятными процедурами, — а кто будет пускать мне кровь? Вы или вар Лерон?

— Не знаю, Террон не техник, скорее всего Вейг или Ролд, не знаю точно, кто из них, это вне моей компетенции. Приехали. Кер, да шевелитесь, же!

Институт уже был открыт. Доктор не стал парковать свою машину, так и оставил у крыльца. Схватил, считавшую ворон Лику и потащил ее за руку вверх по лестнице, вцепившись в капюшон как клещ, и буквально, внес в холл. Потом, снова бегом, они ворвались во врачебный кабинет. Пока Зарон пневмотрубочкой набирал кровь, и что-то просматривал на компе, Лика отфыркивалась, как дельфин, в душевой кабине. Теперь до нее дошло, зачем в медицинском кабинете душ. Раньше эта особенность их института вызывала у нее некоторое недоумение. У, вампиры, дулась на ранний подъем взъерошенная девчонка, после занятий, что ли нельзя посчитать свои коэффициенты. Обязательно вставать в половине шестого утра.

Доктор все время ее подгонял. Быстрее, быстрее… потом он напяливал на Лику спецодежду. Было забавно, Мышка все время путалась в трех дырках, для головы и рук. Она конечно делала это не специально, но Зарон взвыл, наверное, решил, что она так нарочно делает. Глупости, просто Лику сильно заинтересовала этикетка, там было написано- сделано на Улге. Совсем охренели, решила Мышь, тащить из другого мира прямоугольную рубашку, пусть и из дерюги. Ткань была непонятной. На ощупь она была грубая и волокнистая, можно подумать, что рубашку соткали из кладбищенской крапивы, причем, вручную. Все время вертелись в ликиной голове неприятные мысли, связанные с кладбищем и трупами, сбиваясь и поворачивая по кругу. Понятно, решила Лика, это от страха меня на рубашке из крапивы клинит.

— Вы что, сегодня решили из меня все жилы вытянуть, — наконец не выдержал Зарон, — вы можете хоть немного шевелиться!

— Вам легко говорить, — отбрыкивалась Лика, — вот взяли бы крови, сколько вам нужно и оставили меня в покое, зачем все эти глупости с моим личным присутствием?

— Вы ненормальная! Говорите как идиотка!

— Почему, как?

— Заткнитесь, Кер! — Доктор тащил Лику за руку вниз по крутой лестнице, шириной в метр. Раньше она не обращала внимания на узкую дверь в крайнем левом углу коридора, замыкавшего отросток, называемый в институте аппендиксом, где располагался кабинет Зарона. Уж больно дверь выглядела неприметно. Коридор оказался с тайным подземным ходом, иначе определить лестницу, круто уходящую вниз, метров на десять Мышка не могла. На душе еще сильнее заскребли кошки. Всегда так, подумала она, вечно меня угораздит во что-нибудь вляпаться.

Стены коридора пестрели цветными линиями, странно извивающимися и составлявшими сложный ритмичный рисунок. Слабое освещение вполне компенсировалось яркостью этих таинственных линий. Казалось, они живут собственной жизнью, извиваются, подобно змеям и светятся в темноте. Лика отчаянно сопротивлялась быстрому движению доктора, коридору, казалось, не будет конца. Голова кружилась, сознание мутилось, к горлу подступала тошнота. Наконец Мышке удалось выявить первую закономерность. Если смотреть, только на зеленую змеистую ленту, голова переставала кружиться, сразу становилось легче, а если смотреть на синюю сознание переставало тормозить, и Лике, удавалось отцепиться от убийственного сочетания красной и черной линий-лент. Красная с черным, завораживали, давили мысли и действовали как быстро проносящийся поезд с зеркальными бликами в сто вагонов с картинками рекламы. Отцепить от нее глаза, можно было только, если удавалось перескочить на синий орнамент.

К этому времени Мышка полотенцем висела у Зарона на плече и он, с упорством муравья волок ее вниз, в самую глубину своей подземной норы. Тьфу, мерещится всякая чертовщина, подумала Лика, и сплюнула три раза через левое плечо. Катастрофически таяли силы, но случайно подцепившись к оранжевому узору взглядом, она получила энергетический удар, сравнимый с глотком колодезной, ледяной воды в душный и жаркий летний полдень. Мышка сползла с плеча доктора и пошла самостоятельно. Зарон перевел дух и украдкой оглянулся на Лику. Увиденное, его не вдохновило. Студентка зыркала взглядом по стенам, стараясь увильнуть от красно-черной вязи. Доктор не выдержал, сжал губы и со злостью, из последних сил втащил Хейлин в зал с низким потолком.

В зале стояли трое преподавателей: декан, библиотекарь и Вейг, который преподавал в сто пятой биоэнергетику и физическую подготовку. Дивная компания, отметила про себя Лика, и нас здесь уже ждали. Доктор, до этого тащивший Кер на буксире, отдернул руку, глядя на свою соседку как на заразную больную. Декан поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул. Вейг скорчил рожу, а библиотекарь жевал собственные губы.

— Что опять не так? — Зло спросила не вовремя разбуженная Лика.

— Кер, — голос декана был сильно напряжен, — с вами, когда-нибудь бывает как с другими людьми? Так, как надо. Идите сюда, — он взял Лику за руку и подвел к стоящему посередине зальчика прямоугольному столбу. В центре каменной призмы, сверху было сделано идеально круглое углубление, заполненное жидким металлом. Ртуть, решила она, что еще может быть? Поверхность имела выраженный красный, с пурпурным отливом, цвет. Это от крови, которую проливали, в это зеркало, решила Лика. Варвары.

Хейлин подумала, что каменный столбик высечен лазером, слишком уж гладкий и правильный, но не полированный. Порода, скорее всего базальт, или что-то похожее, вулканическое, темное, при этом освещении, почти черного цвета с очень мелкозернистой структурой. Зеркало тянуло к себе и пугало одновременно. В молодые годы Лика наслышалась рассказов о жутких отравлениях испарениями ртути, теперь ей было неприятно находиться рядом с этим сооружением. Металлическое зеркало казалось живым, оно реагировало на каждое ее движение. Чувствует кровь, жрать хочет, решила Лика.

Вейг крепко взял Хейлин за кисть руки, неудобно повернул, вывернув тыльной стороной сгиба локтя к краю чаши. Вцепился в руку как клещ, не отцепишь, пронеслось в мышкиной голове. В правой руке он держал металлический предмет с коротким, причудливо загнутым лезвием синеватого оттенка, напоминающим коготь большой кошки и одновременно медицинский скальпель.

— Зажмурься, — сказал шепотом Вейг, поднося лезвие к вене.

— Зачем? — Слабо удивилась Мышка.

— Как хочешь. — Вейг вывернул руку еще неудобнее и провел острейшим краем по вене.

— Ой, — всхлипнула Лика, отдергивая руку, — много нельзя, три капли и…

Вейг осекся, зашипел как напуганная ящерица и нервно отдернул лезвие от вены.

— Заткнись. — Шепотом рявкнул на нее декан.

— Пусть кулаком работает. — Сказал, словно огрызнулся, Вейг.

— Господа, — выразительно прошипел в полголоса библиотекарь, может быть вам трибуну для выступлений и микрофон?

Надо же, думала Мышка, а вначале показался вполне милым, воспитанным и цивилизованным человеком. Впрочем, все они какие-то дерганые сегодня. Даже Грэгор, воплощение спокойствия, или это он после вчерашнего похода еще не отошел. Злится, наверное. Лика послушно сжимала и разжимала кулак. От непривычной тяжелой работы и кулак и она сама покраснели. Вейг изловчился и быстрым, кошачьим движение руки провел металлической палочкой-когтем по вене, сделав миниатюрный разрез вдоль. Тихо, словно раздумывая, показалась кровь, сначала вылезла жирная темная, отливающая маслянистым блеском капля, в полумраке она казалась почти коричневой или бордово-черной, потом от разреза заструился медленный, ленивый поток, толщиной ровно в одну вторую первой капли. Вейг свое дело знал. Лика ойкнула. Боли не чувствовалось, Лика, вообще, слабо ощущала боль, но уж если ее схватывало, то можно было кричать. Сейчас боли не было, но была растерянность. Почему не капля, а целый ручей? Зачем, ведь их по-хорошему предупреждали? Мышка дернулась снова, и Вейг вывернул руку до боли, фиксируя любое ее движение. Кровь ползла медленно и неохотно, едва-едва, точно никуда не торопилась. Лика, шипя, еще раз предупредила браконьеров о возможностях третьей капли, но на нее никто не обратил внимания.

Вот всегда они смотрят на меня как на ненормальную, мелькало в голове с лохматыми короткими вихрами песочного цвета. Неопределенно темная густая жирная жидкость подкатывала к краю руки, плавно огибая ее, ползла горизонтально как живая змейка, нервно изгибаясь по нижней поверхности вопреки всем законам гравитации. Глаза постепенно смыкались, смертельно хотелось уснуть, но такое сравнение быстро привело хозяйку мыслей в тонус. Говорят, что у страха глаза велики. Ее собственные глаза в этот момент точно расширились, а мысли напротив, сузились до одного слова "Страшно".

Наконец, медленно и печально от ручейка оборвалась одна большая, предательски огромная капля и ухнула вниз. Мышке казалось, что ее полет над чашей длился необыкновенно долго, но наступил момент, когда капля коснулась своим толстым брюхом зеркальной поверхности. В ушах зазвенело. Капля вытянулась конусом вверх, на одно мгновение, застыв на месте. От удара проснулся огромный невидимый колокол, и теперь его звуки отдавались в голове тяжелым поминальным набатом. Сердце ухнуло и упало в унисон удару, словно Мышка зависла на самой высокой точке американских горок, головой вниз. Лика пошатнулась, но Вейг слишком крепко держал ее, не давая пошелохнуться.

Теперь на руке точно будут синяки, где-то, в другой жизни пронеслось в мыслях. Нет, пронеслось, слишком громко сказано. Мысли едва двигались, ползли медленно, медленно, свиваясь от непонятной боли в тугие жгуты. Природу этого чувства она определить не могла. Вроде больно, и вроде нет. Скорее неприятно, точно подкатывает к самому горлу тошнота, давит тяжелым камнем. Гул в ушах не проходил. В металле зеркала как в калейдоскопе сменяли друг друга мелькающие картинки. Пар-э-Мор, Лейда, Альвэ с крышами, вышедшими из средневековой сказки, невесомые шпили эльфийских городов Мор-э-Рии, заснеженные равнины Лим-э-Нора, озаряемые грозовыми вспышками и отсветом вулканической лавы. Лика не о чем не думая, впитывала в себя эти картинки с других миров, точно сама оказывалась внутри изображения, видения были настолько реальными, что ей казалось, дохни, и изменится полет снежинки или заколышутся высокие серебряные шпили. Мертвая, изувеченная Кама, покрытая неподвижным слоем тончайшей серой пыли, мелкая в зазубринах скала, острая как зубы дракона. Непонятные белые широкие шланги, извивающиеся и готовые пожрать любого, кто приблизится к ним.

От вывернутой до онемения руки в полет пошла другая капля. Вторая… Мышка ощутила, как от нее к зеркалу тянутся бесчисленные тонкие нити, высасывающие из нее не кровь, а энергию и саму жизнь. Перед глазами девушки все поплыло, закачалось, мир истончился настолько, что стали видны нити эфира, связывающие его существование. Что-то непонятное, медленно скользило по краю сознания, чьи-то руки, древние, словно, изъеденные коростой времени, прочно впаяны в прозрачный лед. Все мертво, только светит то небесно голубой, то синий как вечернее небо камень в кольце, что вросло от времени в корявый замороженный палец. Мерцающий сине-голубой цвет заполнял собой все пространство, таким рисуется в воображении океан, но только тем, кто никогда не видел настоящей игры цвета его вод. Мышке стало отчаянно страшно.

Изнутри, от солнечного сплетения к горлу хлынул поток огня, жар заливал тело, выплескиваясь наружу огромной струей, эта струя ударяла в чашу, канатом брызгая во все стороны изображениями миров. Нет, нет, нет, — кричала какая-то скрытая часть ее подсознания, — опасность, опасность, страх, смерть, опасность! Ты теряешь энергию! Лика не была уверенна в том, что все это шутки ее подсознания, нет, казалось, окружающее пространство наполнилось звоном сирены. Она разозлилась. Да кто они, как они могут, ее, нет Ее, нет, кто посмел? Зеркало вскипело, побежало волной от капли, столкнулось с каменным краем, отхлынуло новой волной назад, к центру. Моя! Эта энергия моя! Никому ее не отдам! Все мое! Немедленно верните мою энергию! Немедленно отдайте мне всю мою энергию обратно, всю, которую забрали! Мое! Мое!! Мое!!! Зеркало вскипало, поднимаясь едким бурым паром. Металл, готов был выпрыгнуть вверх. Пар ел глаза. Поднималась зеркальная волна, выше и выше, содержимое каменной чаши блестящими щупальцами тянулось вверх к Лике. Потом Мышку сзади ударили по шее. Все мое, никому не отдам, последнее, что пронеслось в ее голове.

Когда она снова открыла глаза, несказанно удивилась тому, что потолок подвала стал ощутимее выше, а сама она лежит на каменном полу. Пол, как оказалось, был выложен из больших, примерно, метр на метр гранитных плит, плотно пригнанных друг к другу и особой мягкостью и теплотой, он естественно, не отличался, удовольствие лежать на нем было куда ниже среднего. Трое преподавателей ожесточенно ругались, библиотекарь явно наезжал на Вейга, тот хрипло отругивался, слабо возражая, как поняла Мышка. Потому, что разобрать язык, преподаваемый как всеобщий магический, не могла, по некоторым особенностям его построения и предлогам она догадалась, что это преподаваемый им язык, но слишком быстро и непонятно говорили на нем спорящие. Мельком поняла, что речь идет о невозможности контроля каких-то энергетических процессов. Так им и надо, лениво думала она, подавитесь, моей кровью, вампиры недобитые. В любом случае, нужно учить язык, так нельзя. Мышка охнула, потерла шею, всхлипнула, схватившись за руку. Больно то как. Ну, Вейг, ты мне за это ответишь!

— Все равно у вас ничего не получится, предупреждали же, по-хорошему, третья капля расколет чашу, драться то, зачем было? Не поверили, и зря. — Зло шипела на трех преподавателей студентка.

Грэгор задумчиво разглядывал Кер, так, как он, пожалуй, будет рассматривать колонию особо противной плесени под микроскопом, решила Лика. Ну да, вдруг она болезнетворная, и опасная для их общества.

— Кер, — издалека начал Декан, — вы что-нибудь помните? Что вы видели?

— Миры, — Лика считала, что ее слова будут звучать зло и насмешливо, но получилось, как-то жалобно и тихо. — Миры Кольца, Лейду, Пар-э-Мор, другие, не знаю, Луну видела.

— Кер, одна ваша капля дала потрясающее количество соединений, огромный объем информации. — Нудно продолжал декан, — нам нужно знать, что вы видели и сколько запомнили. К завтрашнему дню, изложите все свои воспоминания подробно. В письменном виде и принесите мне. Вы меня поняли?

— Там было так много всего, я столько не напишу, меня все время тошнило. Точнее накатывал комок к горлу, в жар бросало, хотя несколько миров я увидела подробно. Остальные мелькали, как в кадры в телевизоре, я их едва успевала увидеть, не то, что запомнить. А подробнее смотреть можно? Возникает такой интересный эффект присутствия, кажется, дохни и будет шевелиться трава.

Вар Лерон грустно усмехнулся, эта девчонка без ведома ведущего произвела шесть соединений, со всех сняла информацию, у нее редкий, идеально чистый и главное, глубокий контакт без срывов. А какая глубина проникновения. Понимает ли этот зверек, что делает, какой силой обладает? Понимает ли она, что человек так не может?

Вдруг люди этой планеты могут так все? О-о-о! Это необходимо немедленно проверить! Одна она такая, или нет, но он выработает ее силу до конца, чтобы понять, где предел ее выживанию. Лика так же ничего не понимала, но в свою очередь была уверенна, что все равно все выяснит. Опыт, полученный ей во время этого коротенького сеанса был исключительно интересным. Она, оказывается может видеть и чувствовать любой из миров этой планетной системы. А может быть и не только этой, дальше она ведь не заглядывала. Интересно, что там у Альфа Центавра? Дотянусь?

— Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался декан снова, полагая что Лика наконец, как и положено субстрату впала в ступор.

— Неужели вас так интересует мое здоровье, зачем же тогда было давать по шее? — Ехидно уточнила Хейлин.

— Когда упала вторая капля, что ты сделала с зеркалом? — Не унимался Грэгор.

— Ничего, — Лика сделала попытку выкрутиться из создавшегося положения ничего толком не объясняя, — просто я потеряла огромное количество энергии, а где не понятно, и захотела ее обратно. Это все.

Трое, стоящих в подвале, переглянулись.

— Как ты это поняла? — Тихо прошелестел библиотекарь.

— Я поняла, что когда капля попадает в поле действия зеркала, она перестраивается так, что бы максимально увеличить отток энергии от меня к нему. Моя жизненная сила не просто перетекает на зеркало, я словно, растворяюсь в нем, оно берет всю мою энергию, а я могу управлять этим металлом. Я не успела заземлиться, не понимала, что меня ждет. Нет, брали бы энергию Земли, а мою собственную никому не дам! — Безаппеляционно закончила Лика. Преподаватели слегка изумились.

— Вы считаете, что если заземлитесь, экран будет брать энергию не у вас, а у планеты? — Декан не скрывал своего удивления.

— Ну да, а что?

— Так не бывает!

— Почему?

— Вы не являетесь владетелем этой планеты.

— А если получится, что тогда? — Настаивала на своем, вредная девчонка. Мужчины от комментариев отказались.

— Кер, — тихо сказал Лерон вар Террон, — мы много не успели, если вы будете чувствовать себя нормально, закончим с вами в понедельник и в среду. Только сами не включайтесь в управление экраном, вам будет намного легче и мне не придется скакать за вами. Сегодня, благодаря вашей прыти, я взял лишь два вектора.

— Поднимайтесь наверх, переодевайтесь. И идите на занятия. — Подвел черту под мысли присутствующих декан. Его главной задачей было не дать Кер опомниться и забыть про работу в пятницу, один раз в неделю. — Я не предлагаю вам молчать, вы это делать либо не умеете, либо не хотите, но все же, советую сначала думать, потом говорить, и только после этого делать.

Лика, вздохнув на своих преподавателей, пошла наверх, к Зарону, чувствуя себя полной идиоткой в странной хламиде из грубых волокон. Не дай бог, кто из студентов увидит, хохотать будут пару месяцев. Но оказалось, что путь из глубокого подвала наверх, к солнцу, изолирован от других институтских помещений, и связан с дневной поверхностью только через крыло медицинского кабинета. Так что, никому не попалась по дороге Мышка в дерюжном мешке на голое тело, и это замечательно. Для студентов, пожалуй, было еще рановато. Лика вошла в лазарет, Зарон возился с компьютером. Да, в который раз задумалась Мышь, на техническое обеспечение денег здесь не жалеют. Доктор оторвался от экрана, возмущенный ранним появлением подопечной Шлоза. Во всяком случае, что-то такое в его лице было, то ли удивление, то ли смущение, а может он не ожидал, что я так быстро управлюсь.

— Что хорошего скажете, господин Зарон? — Издалека начала студентка.

— Смотря, что вы хотите услышать? Как самочувствие? — Для Зарона было странно видеть ее самостоятельно разгуливающей по коридорам. Люди после сеанса на чаше не должны ходить. То есть люди после чаши ходить не могут, этот факт был общеизвестен, даже если не принимать во внимание тот факт, что сейчас он не маг из первой десятки Мор-э-Рии, а рядовой доктор из академии Мары, все равно Кер должна лежать без сил минимум полдня. А эта выглядит так, словно никакого сеанса и не было. — Так как самочувствие, вы работали?

— Нормально. Я когда поднималась, шла по зеленой линии, так, что вашими молитвами.

— Угу. — Неопределенно и немного раздраженно, но все же таинственно хмыкнул сосед. — А когда спускались?

— В основном по синей, — немного соврала Лика. — А что?

— Вам подсказали, или вы сами до этого дошли?

— Да нет, никто не подсказывал, кто у нас в группе благотворительностью балуется? Все сама, так сказать, собственным опытом, на собственной шкуре. Красный с черным, затягивают, как бы гипнотизируя, точнее кодируя, а я этого не люблю. Зеленая, улучшает общее физиологическое состояние, синяя, скажем так, приводит в порядок голову, оранжевая подпитывает энергией. Вот только сами рисунки я не поняла, орнаменты, что ли?

— Я не специалист в этом вопросе, — ни мало не смущаясь, соврал доктор, — возможно, вы действительно, так ярко чувствуете потоки энергии, но это вряд ли. Скорее, у вас потрясающая интуиция и богатый запас местных эзотерических знаний. Вы ведь занимались биоэнергетикой, йогой, цигун?

— Занималась. И что?

— Общие цветовые закономерности вам известны. Вы девушка умная, сложили два плюс два, а теперь пытаетесь убедить меня в своей биоэнергетической гениальности и неопытности. Зачем, Хейлин? После ваших занятий по реструктуризации вполне можно определить ваш уровень, простите, на неопытную девочку вы совсем не похожи, хотя иногда, ведете себя как полная малолетняя дура. Гораздо интереснее, что вы чувствовали во время работы на чаше.

— Все чувствовала, а почему, доктор, там не было вас?

— А мне зачем, я не специалист в этой области. Так что вы, чувствовали?

— Да, все. Я видела миры Кольца, штук шесть, наверное, ощущала их, очень остро, кажется, тронь и почувствуешь на руке. Потоки энергии хорошо чувствовала. Когда я начала терять энергию, осознала, как из меня уходит жизнь, ускользает, словно истончившаяся нить, мне стало страшно, подумала, так уходит отпущенное на жизнь время, испугалась и захотела обратно всю свою жизненную энергию. Зеркало чуть не выплеснулось на меня. Господам преподавателям это жутко не понравилось, они меня по шее треснули, кажется, я потеряла сознание, очнулась на полу. Мне показалось, что Григорий Леонтьевич, как-то даже потерялся, а мне ведь еще на занятия. А я устала и есть хочу. Знаете, зеркало ведет себя так, словно оно живое, и чувствует меня, мою энергию, волю, что ли? Интересно, а что было бы, если бы я захотела, чтобы эта чаша взорвалась на тысячу осколков?

— Представляю. — Тихо сказал Зарон, и про себя подумал, что побывать на таком сеансе было бы интересно. Как бы добиться своего приглашения, Грэгор далеко не наивен, быстро сообразит, что к чему. Придется молчать. — Хейлин, я вам советую еще раз принять душ, переодеться и позавтракать перед занятиями. И еще, не думайте о глупостях, чаша не расколется, она очень крепкая.

— Думаете? — пожала плечами Кер. — Ладно. Да, есть жутко хочется.

— Как всегда. — Рассеяно произнес доктор. — Благо, был бы растущий организм, а вы ведь уже взрослая, не растете?

— Не знаю, — пожала плечами Кер, уходя в душ. — Кто его знает? Иногда у меня появляются ощущения, что прорастаю внутрь себя. — Зарон молчал, не расслышав ее последние рассуждения. — А столовая со скольки работает? — Выкрикнула из душа Лика.

— Уже работает, я позвоню, вам приготовят завтрак. — Изер направился в столовую, оставив Кер плескаться в свое удовольствие.

В столовой вся троица во главе с деканом аппетитно завтракала, попивая кофе с булочками свежей выпечки.

— Ребенок умирает с голоду, — информировал доктор присутствующих. — Как она?

— Как всегда, — Грэгор ответил за всех сразу, — Кер полна всяких неожиданностей. Конечно, мы ожидали от нее мешок гадостей, естественно, с такими показателями как у Кер, мышей не ловят. Но эта особь выдала нам шесть осознанных соединений, с первой каплей, а со второй, чуть не устроила отдельно взятый апокалипсис, в прямом смысле этого слова. Я уже решил, что зеркало все равно, придется менять, и думал по какой расходной статье списать старое, но кажется, все закончилось благополучно. Чем она занята, надеюсь, валяется без сил?

— Совершенно зря надеетесь. Плещется в душе. Что она опять натворила? Кер говорит, что перевернула векторную составляющую энергетического потока.

— Правда. Точнее сказать, что она вывернула весь поток, со всеми его составляющими на изнанку, не могу понять, как такое возможно. Ах, да, Кер пообещала в следующий раз развернуть поток с себя на планету.

Доктор недоверчиво посмотрел на декана. Он что, смеется, или плохо понимает, о чем говорит? Нет, скорее всего, нет, если бы Кер понимала, что ляпнула, то молчала бы в тряпочку, как выражаются местные жители. Вряд ли, лорду владетелю Мары нужна девчонка, которая может больше, чем он сам. Но Кер, хотя она определенно не дура, сказала это без всякой задней мысли, впрочем, передней то же. Все же, она не понимала, о чем говорит. Придя к таким неутешительным выводам Зарон спокойно пил кофе. Есть и положительные черты у этой планеты, надо отдать ей должное, у Хейлин Кер они то же есть. Она конечно, должна была потерять сознание на входе в подвал, но осталась в светлом уме и трезвой памяти, должна была валяться без сил у него в лазарете, а плещется в душе, мальчишки из группы, должны были давно поставить ее на место, а она, сама поставила их. Лорд Аш Рер должен был давно наводнить планету своими гнездами и эмиссарами, но отозвал гнезда с Земли-Лейды. Уникальное явление в биографии лорда владетеля. Возможно, что все эти факты лишь совпадения, но все равно приятно. Вот только лорд Ях Вер может не прийти в восторг от его выводов. Тем более, что все равно не понятно, так может только Кер, или другие местные девушки так же на такие подвиги вполне способны?

Однако, сказать Грэгору, или нет, что Кер прекрасно разобралась в действии цветовых сочетаний кодировок. Теперь предполагать, что она будет впадать в транс глупо, а в принципе, было бы забавно, если бы Кер отловило какое-нибудь гнездо, в качестве субстрата, действительно весело и интересно, чем это может кончиться, и для гнезда и для Кер. Хотя, учитывая ее опыт с кланом Ссорн? Гнездо, опять же, не клан…

— Если бы Кер попала в гнездо, — неожиданно продолжил мысли Зарона Вейг, — боюсь, для гнезда это закончилось бы очень печально. Может быть, стоит предупредить гнезда? Представьте только, что будет, если в чашу попадет стакан ее крови, плюс ее недовольство этим гнездом. Мы можем остаться без колонии, полгорода взлетит в воздух.

— Ошибаетесь, Вейг, полгородом, при сегодняшних показателях не обойдется, мы можем потерять часть материка, причем большую его часть, и лучшую, учитывая, что мы на ней живем. — Печально улыбнулся Грег. — Не знаю, возможно, их и следует предупредить, но если эта информация дойдет до Кер, мы потеряем еще больше. Подождем, посмотрим. Как я понял, она владеет пространственным переносом, но ей нужна гиперконцентрация, около минуты и усиление направления переноса невербальным символом. Она вчера Аллана Бэкка, на глазах его отца и главы гнезда Мор-Ган отправила в Пар-э-Мор. — Присутствующие, удивленно уставились на декана. Зарон остолбенел, не зная что думать. Декан продолжил, — Стази был свидетелем и отец Бэкка вызвал меня, каково? Мне пришлось очень быстро стоить межпространственный переход. Захожу, а Кер оправдывается, дайте мне час и я как-нибудь верну Аллана обратно, он в Пар-э-Море. Арраст, чуть не захлебнулся своим возмущением.

— Чем все кончилось? — Поинтересовался Зарон.

— Ни чем, кто-то контролирует ее поступки, она с ним связалась, едва успела изложить ситуацию и Аллана выкинули обратно, он даже не успел испугаться как следует.

— И что? Что, Кер? — Спросил обеспокоенный Вейг.

— Ничего. Кер ему говорит: ты что дурак, не попросился в гости к третьему хранителю, он там в виде кошки бегает, я бы обязательно напросилась.

Зарон с трудом подавил улыбку. Ничего себе, соседка. Он, когда сдавал свой экзамен в Пар-э-Море чуть со страху в штаны не наложил, едва выкарабкался. Фаланги загнали его в яму, он прощался с жизнью, в последний раз смотрел на тусклое Солнце. Вытащил его Ях Вер. Через несколько лет пришлось снова мотаться по болотам. Лерон нахмурился, думая о чем-то своем. Вейг в немом изумлении двигал бровями, словно пережевывал информацию.

— Забавно, не то, что она сумела кинуть Бэкка, а то, откуда она так много об этом мире знает. Не говоря о том, что она знает, как это делается. Таким образом, господа, у нас есть масса информации для размышления. — Декан прикрыл глаза. Странная реакция у Зарона. Можно подумать, что он вспомнил свои испытания. Однако, если у него есть подобные эмоции, значит наш простой доктор может оказаться не настолько простым. Маг Ях Вера, и человек? Крайне интересно!

— Вот и верь, после этого, что здешние жители потеряли все связи и знания о мирах Кольца. — Процедил Лерон.

— Не уверен, что по Кер, можно определять знания, местных жителей. Да и жители, то же разные. Гнезда и кланы никаких знаний и связей не теряли. — Тяжело вздохнул Грег.

В это время в столовую вошла Лика, пожелала всем присутствующим приятного аппетита и подошла к стойке, отделявшей обеденный зал от кухни. Ей предложили только кофе и булочки. Мышка скривила губки, и нахмурила носик, если это вообще можно сделать. При этом на ее личике возникла гримасска, которая бывает у недовольного тигра на картинке. Но за неимением лучшего варианта согласилась на кофе и булочки.

— Как вы себя чувствуете, Хейлин? — Поинтересовался Вейг.

— Замечательно, только есть хочется, а что?

— До понедельника, сумеете восстановиться? — влез в разговор Террон.

— От чего? — Удивилась Лика. — У меня все в норме, только вот есть сильно хочется, а так ничего не убыло, ничего не прибыло. Одного не понимаю, что иглу взять нельзя, обязательно резать, кровь ведь течет ручьем! А заживать сколько будет! Если до понедельника не заживет, я даже разговаривать на эту тему не стану. Мы с вами договаривались один раз в неделю, по пятницам работать.

— Можно и с иглой, но никто не рассчитывал вашу кровь отмерять по каплям. — Возмутился Вейг.

— А вы рассчитайте, вам полезно, и мне хорошо.

— Так возни больше, — продолжал отбрыкиваться Вейг.

— Ну да, больше, но если моя кровь вся в вашу чашу за раз капнет, вы не думали, что может случиться, или все еще считаете, что я шучу. Может, я захочу тогда, что бы ваш организм перестроился в организм большого осла с вашей массой, вы этого хотите?

— Не вздумайте даже думать об этом! — Рявкнул Грег.

— А вы, лучше подумайте, что с иголкой надежнее. Пусть немного повозится, не перетрудится. — Лика кипятилась, а Вейг в это время наливался красной краской. Видимо, представил себе перспективу стать ослом. Завтрак продолжился в тишине, без дополнительных вопросов и комментариев.

Зарон задумчиво бросал косые взгляды по сторонам. Странная у него все же соседка. Разве может нормальному человеку прийти в голову думать о трансформациях на чаше? Совершенно не возможно, не говоря о том, что нормальному человеку положено еще в коридоре впадать в транс. Вейг дулся, Террон слегка щурился от злости. Лишь, лицо декана казалось полностью спокойным. Но настроение у всех ухудшилось. Вейг насупился и думал, что каким бы не был замечательный контакт Кер, легче работать с нормальными субстратами. В душе, Мышка была с ним, совершенно согласна. Так пугаться, как сегодня, ей не хотелось ни за какие деньги. Когда она почувствовала уходящую жизненную силу, то поняла, как и почему стареют люди. Ей стало по настоящему страшно. Стареть, ведь, ни кому не хочется. А ощущение проходящей, точнее пролетающей жизни было настолько реальным, что сердце у нее ушло в пятки. Возмущаться попусту не хотелось, у нее в голове вертелись и сталкивались множество не оформившихся мыслей — догадок, например, почему это, я не могу заземлиться на планету, когда мне кажется, что это было бы вполне естественно?

Лика отправилась в группу, когда до звонка оставались считанные минуты, и остановилась у окна, выходящего на спортивную площадку. Пусто и тихо. Зачем нужен здесь этот стадиончик? Над кустиками кружились воробьи, дрались склочные вороны, ворон в Локомотивном поселке было почему-то значительно больше, чем других птиц. Подкармливают их здесь специально, что ли? Пролетела яркая сорока. Тонкий серебристый снежок голубел перед рассветом. Смурное утро. Тепло и скучно. На улице, действительно не было и минус пяти. Зима называется. Ну вот, скоро у меня день рождения, а я как глупая ворона, щелкаю клювом. Пора предпринимать активные действия. Эх, где там этот серый, свернутый из городского тумана и смога. Кот неуверенно дернул хвостом на грани сознания. А интересно, почему городской эгрэгор представляется мне в виде такого кота? Случайно, или это характеризует его сущность, характер у нашего города такой, дворовый огромный котище, уличный разбойник. Жирный бандит, одним словом. Опасный, но когда мурлыкает, кажется лапочкой, как я, польстила себе Мышка. Эй, город давай дружить, мы этих крыс, захватчиков….Сам понимаешь, как мы их…

Город — кот лениво усмехнулся в усы, свернулся плотным мохнатым клубком и исчез. Лике предстояло заниматься зубрежкой до вечера. Она вошла в группу и замерла. Ее парта и место оказались занятыми.

— Таак… — протянула Мышка…

Глава 26 Замок над болотом

Пар-э-Морский замок славился на все Кольцо своей извращено уродливой мегалитической архитектурой. Ничто в нем не напоминало о сказочных принцессах или изящных всадниках, поражающих окружающих пышностью своих одежд. Это не то, что может представить себе изысканное воображение морэрийского эльфа. Тем не менее в замке эльфы жили, причем не один, а целых два. Как они на него реагировали за давностью лет, сказать трудно. Честно говоря, замок не был похож ни на какое другое сооружение в системе. Издалека он напоминал тяжелый каменный гроб, или если быть точнее пять гробов. Представьте себе, что пять подобных сооружений расставили по бокам высокого холма, выпирающего из ядовито-зеленой равнины. Между этими гробообразными башнями возвели такие же каменные перемычки чуть больше чем в половину их роста. Что бы эффект был полным, на пяти башнях-гробах и соединяющих их стенах установили крыши, приземистые и темно-серые, смахивающие на свинец. Впрочем, из-за зубцов крыши были практически не видны. Стрэсс, один из эльфов, живущих в этом замке полагал, что зубцы на башнях замка остались с тяжелых военных времен, когда за ними прятались осажденные маги. Что еще могло породить такой странный архитектурный стиль, морэрийскому эльфу было трудно придумать.

Надо отдать должное архитектору, в башнях все же были окна, можно так сказать, если немного напрячься И даже много окон, по ним можно просчитать этажи. Правда, на нижних ярусах, метров до двадцати от поверхности, никаких окон не наблюдалось, зато выше, они опоясывали все башни в три гигантских пояса, по шесть метров каждый. А в библиотечной башне между окнами было никак не меньше десяти метров. То, что башни имели немного разный размер, смущало всех. Ощущение, что Замок кое-как сляпали не проходило и после столетий существования в нем в качестве хранителя. Окна были узкие как бойницы, под стать самому сооружению. Высокие, метра четыре, и шириной около метра, глубокие громоздкие щели. На кой черт, сдались такие окна? Снаружи внутренний интерьер и стекла нельзя было рассмотреть даже при большом желании. Казалось, что в бойницах ничего нет, кроме темноты. Такими они представали всем посторонним магам. А может в бойницах были вовсе не стекла, но что-то было абсолютно точно. И вероятно, магам с родины этих башен это было особенно важно. Стены самого замка превышали два метра в толщину. И все это сооружение казалось могильно- серым и унылым, навевающем могильные мысли, словно ты оказался на огромном и нелепом кладбище. Непропорционально низкие крыши, усиливали неприятное, скорее тягостное впечатление на фоне ядовитой, нереальной зелени луга. Так и напрашивался вопрос, жирная земелька на кладбище, да?

Стрэсс лениво двигался вдоль замкового холма, в третий раз за последние десять дней обходя свои владения. Его достали местные болотные черти. Ватага лихих косматых и рогатых уродцев целеустремленно грабила богатые подвалы замка. Совсем недавно Пирритовы гномы привезли в замок яблочный сидр, а черти уже устроили несколько налетов. Уничтожить бы это отродье, раз и на всегда, да нельзя. На этом особенно настаивал первый хранитель, лорд Сорт. Черти больше чем замку досаждали магам, что прибывали в их мир на испытания. Испытания магов были главной статьей дохода их мира. Нет, конечно были и другие, но в целом больше всего в мирах Кольца Пар-э-Мор уважали именно за эти испытания. Никакой другой мир не мог предоставить подобное количество пакостей на один квадратный метр поверхности. Стрэсс задумчиво обошел холм в третий раз. Как же эти хвостатые твари умудрились замаскировать подкоп? Больше рыть ход не откуда. Он задумчиво посмотрел на замок.

Как бы для контраста с башнями вдоль переходов, соединяющих их, на двести метров по всему периметру тянулись вдоль верхнего края стен нормальные, человеческие окна, с балконами. Из-за чего сами башни и переходы казались совершенно неподходящими друг другу. Балконы снизу напоминали наросты гриба чаги на стволе березы. Странные, полукруглые, но то ли корявые, то ли выветренные от старости наплывы. Приятно обдуваемые легким ветерком эти грибы высились на высоте около тридцати- тридцати пяти метров. Зато, какой из них открывался вид! Болота просматривались во все стороны на десяток километров. На склонах холмов прорезающих кое-где вызывающе зеленые болота колыхались рощи серебряного лавра и парэморского дуба. Дубовые рощи казались темными, почти черными, в противоположность светлым лавровым, отсвечивающим голубизной на фоне ядовитой зелени. Между холмами вились зеркальные ленты двух рек, украшенных небольшими заводями, мерцающими по вечерам отсветами розового и оранжевых цветов заката. Старые ивы и вязы склоняли ветви в спокойные воды реки.

Стрэсс не выдержал, вернулся в замок и теперь сидел на балконе, отдыхая и наслаждаясь видом. Временами включалась его кошачья сущность, и он аккуратно, совсем не по-эльфийски, чесал себя за ухом. Все же руки иногда удобнее лап! Иногда, кошачья сущность пересиливала эльфа. У Стрэсса на балконе было навалом мягких шелковых подушек, они приятно холодили усталое тело, и еще, в них так приятно запускать когти, свернувшись в мохнатый клубок. Сейчас на хранителе был вызывающе роскошный костюм. Эльф всегда остается эльфом, и главный девиз его существование: "Все должно быть совершенно красиво, если не было красиво сразу"!

Собственно, вид сверху сильно напоминал третьему хранителю Пар-э-Мора удивительно четкую и поэтому безукоризненно красивую топографическую карту. Ровные, гладкие луга, сменялись холмами на западе и болотами на востоке. Окошки воды, казались темными зеркалами на желтом, буром и сочном зеленом фоне. На севере, вдалеке, если постараться, можно было рассмотреть скалы Драконьего хребта, опоясывающего Рудист Пар-э-Мора. На юге застыло зеркало озера. С двух сторон к озеру струились реки. Создатель всей этой красоты, недолго мучаясь с литературными изысканиями, назвал их просто: Правая и Левая. Реки впадали в озеро двумя водопадами, с теми же незамысловатыми именами. А озеро, было просто Озером, с большой буквы. Других, так же, в этом крохотном мире вокруг Замка не было. На фоне окружающего пейзажа замок смотрелся, по меньшей мере, странно. Он напоминал пьяный кошмар, точнее кошмар похмельного синдрома.

Замок, собственно, ничем таким не был. Просто Ма Гус, будучи завзятым лентяем перенес в свой мирок все пять башен, где обучали магов, из имевшихся в наличии, со своей, увы, погрязшей в войнах и склоках родины. Кто же виноват, что эти замки копировали один в один одну башню изначальной магии. Расставил их в прихотливом порядке, по углам пентакля мощеной площади, да и соединил всю эту конструкцию переходами. Главной задачей переходов была функциональность и обеспечение приличных условий существования жителям всех пяти башен. Точнее четырех, потому что в пятой располагалась знаменитая парэморская библиотека, то же в свое время, тихонько уведенная Ма Гусом под шумок гонений на магов всех мастей. Получилось почти мило. Никто, во всяком случае, на пейзаж не жаловался. Пирриту на замок было наплевать, а его гномов просто забыли спросить. Остальные обитатели появились в Пар-э-Море после.

Так вышло, что во время создания миров Кольца в остальной части вселенной, называемой мирами Квадриума, как раз решили, что магия это не наука, а очень вредное заблуждение. Ма Гус не стал спорить с военными, он согласно кивал всем направо и налево, но искал тех, кто являлся и настоящим магом, и полагался на быстрые ноги. Найти единомышленников труда не составило. Создать Кольцо то же. А вот продолжать жить и работать, поддерживая нормальную жизнь, во вновь созданных мирах через какое-то время стало ужасно скучно. Ма Гус, не долго мучаясь сомнениями, умер. Прошло много веков.

На балконе южной стороны, с видом на Озеро, в первом от библиотеки зале, сидел, развалившись в удобном кресле, маленький подвижный человечек. Острые большие уши, свидетельствовали о его эльфийском происхождении, костюм был вызывающе шикарным и небрежным одновременно. Распахнутая на волосатой груди серебристая рубашка с высоким помпезным воротником и светло-голубые бриджи поверх тонких шелковых чулок, характеризовали его как завзятого модника и эстета. Но что взять с морэрийского эльфа? Завершали туалет третьего хранителя замшевые голубые туфли с серебристыми бантиками, украшенными розеткой бриллиантов. Кольца унизывали его холеные пальцы с острыми, длинными, как у кошки коготками.

Надо отдать должное, грудь Стрэсса под распахнутой навстречу вольному ветру рубашкой, не была покрытой какой-нибудь черной, редкой или грубой шерстью, напротив, шерсть его груди была очень короткой, мягкой, немного не такой густой, как на затылке, белой с кремовыми маленькими пятнышками, похожими на веснушки. Серо-коричневые клочковатые волосы торчали во все стороны как у дикобраза. Умный, пытливый, чем-то напоминающий кошачий, взгляд Третьего хранителя небрежно скользил поверх местности. Стрэсс расслабившись отдыхал. Особенно оригинальной частью лица его, был нос, точнее носик. Маленький, аккуратной пуговкой, но в то же время удивительно подвижный, и то же, напоминающий кошачий. Для полноты картины Стрэссу не хватало кошачьих усов. Усы, впрочем, у него то же появлялись, время от времени.

Большую часть своего дня он проводил в бегах, присматривая за толпами магов, наводнявших мир Пар-э-Мора в минуты своих испытаний. Возни с этими недоучками было много, свободного времени почти не оставалось. Будучи человеком, а хоть и эльфом, за всеми перемещенными лицами, бегать не поспеешь, вот Стрэссу и приходилось гоняться за прибывшими, в облике грозного болотного кота. Причем болотный кот не являлся для морэрийского эльфа оборотным животным. Болотный кот, был сам по себе, а эльф, Третий хранитель отдельно. Напитки в коктейле не смешивать, как сказали бы на Земле.

Когда-то давно, в другой жизни, его, перепуганного эльфийского мальчишку, нашел на болоте прежний лорд владетель, мир его праху. Стрэсс к тому времени, начинающий и подающий большие надежды морэрийский маг эльфийский кровей, наэксперементировался под завязку. Решил научиться оборачиваться гигантской болотной кошкой, но не рассчитал. Вместо замены получилось объединение. Две модели, он сам и болотный кот с Геранта соединились в одну химеру. Лорд Ма Гус пожалел парнишку, подрегулировал генотип, но разделить их так и не смог. А может, и не захотел. С тех пор гигантский болотный кот и морэрийский эльф, одно лицо в двух ипостасях. Кот сильно поумнел в Стрэссе, Стрэсс многому научился у кота, переняв его привычки и независимый характер. Иногда ему казалось, что он забыл свое эльфийское имя. Но нет, изредка ему все же, хотелось ощутить себя Эйварэсом из дома Серебряных ветров Закатных гор. Болотного кота с Геранта звали просто Стрэссом. Ни на какие другие имена он не отзывался. Так и повелось. В этом вопросе кот победил эльфа изначально.

Будучи третьим хранителем одного из миров Кольца Стрэссу приходилось работать, не покладая ни рук, ни лап. Он только что закончил корректировку орбиты Пар-э-Мора, не нашел очередной чертовый подкоп под винные погреба замка и теперь наслаждался коротким отдыхом. Приник расслабленным, затуманенным взором к игре света на стекле бокала, наполненного лучшим в Кольце вином, рубиновым реймэрским. Это вино доставлялось из виноделен Мор-э-Рии специально для хранителей северной оси миров. Рейст уважал и ценил этот напиток больше других, а вот Сорту он до лампочки. Рейста, вообще-то звали Рейстаном вар Гардаром ре Ксерт. Сорт был старшим сыном Лорда Пе Руна, владетеля Бории и некой эльфийской принцессы. Так что с натяжкой, его можно было отнести к эльфам.

Стрэсс блаженно щурился на искры алого и зеленого цвета, вдыхал аромат из пузатого бокала, косил глазами на блики света в брызгах над водопадами. Водил носиком, наслаждаясь хорошим вечером. Ветерок доносил до него запахи рек и водопадов, впадающих в Озеро. А на болотах пришло время зацветать розовому аиру и остролисту. Вино в бокале отдает солнцем южных провинций Мор-э-Рии и густой патокой, на ум приходили темные до черна ягоды, собранные в большие кисти. Сладкий сок течет по руке, и на глазах застывает и сгущается в сладкую, тягучую массу. Как сказать, что в этом букете есть отголосок моря, зализывающего скалы у берегов его родных Закатных гор? Хорошо расслабиться после работы. Вчера ему пришлось побегать. Глюпы неожиданно подняли переполох на одной из болотин, к востоку от замкового холма. Маги называли это место Бесовым болотом.

Первыми жителями Пар-э-Мора были Ма Гус и Пиррит. Дракон не смог обходиться без помощников и сотворил гномов. То ли Ма Гус хотел над ним посмеяться, то ли в отместку, или по каким, другим причинам, но первыми сотворенными им жителями были не гуманоиды, а полуразумные существа, сначала рыбы, потом безмозглые комары и глуповатенькие феи, после пришла очередь бесов, чтобы контролировать численность бесконтрольно размножавшихся и очень хитрых рыб. Потом наступило время и остальных обитателей этого мира. Глюп Ма Гус создал, находясь в плохо контролируемом состоянии раздражения. Большой он был шутник и выдумщик, мир его праху. И как только он смог умереть, не иначе с Пирритом поцапался. Глюпы это болотные жабы, живенького буро-зеленого цвета с интеллектом пятигодовалого человеческого детеныша. Ничем полезным они на первый взгляд, на болотах не отличались, ну разве что в огромных количествах поедали комаров и их личинок. Понятно, что для этого дела большого ума не надо. Глюпы восточной болотины устроили настоящую истерику, подняв панику, когда на хлипкую болотную кочку посреди их колонии спикировал парнишка. Черезчур далеко от обычных мест переброски.

Стрэсс примчался разбираться, в то время, когда жабы и парень хором орали от страха. На мага мокрый юноша не тянул, одет был странно и не по сезону. На болотах жара и душно, а этот убогий сидел, вцепившись в кочку руками в перчатках, на шее, шерстяной шарфик, одет в толстое пальто из мягкой шерсти. Не один нормальный маг, адепт, или наглый самоучка на болото в таком виде не явится. Самое интересное, в том, что на болото никак нельзя свалиться так, запросто. Ко времени стрэссова прибытия жабы побледнели, а парнишка позеленел от страха, в результате чего, они почти сравнялись друг с другом по цвету кожи. Над кочкой, на высоте метров шести разрезала воздух хвостовой присоской возбужденная Тэра. Черная как смоль пиявка была одной из самых больших достопримечательностей болот. Это только с первого взгляда могло показаться, что двухметровый жирный червяк со страшными присосками и крючками вокруг них никак не может быть разумным. Глупости, Тэра разве что не говорила, Пиррит, например, серьезно утверждал, что по ночам она проникает в библиотеку, и располагается у стеллажа с романтическими произведениями. Читает она якобы всеми своими глазами одновременно, переворачивая страницы той самой хвостовой присоской. Но если Тэра и не говорила, то вполне терпимо изъяснялась с хранителями мира болот псиобразами.

Стрэсс прикинул энергию перемещения и тихо взвыл, кому ж это понадобилось? По всему видно, что парнишка крепко достал какого-то авторитета. Глупец ничего не мог сказать, мычал со страху. Стрэсс ломал голову, что с ним делать, скормить фалангам, или отдать на опыты Рейсту, Тэра с утра переела, а мальчик был слишком нервным, таких она вовсе не любит, но садистские эксперименты второго хранителя слишком часто носили характер откровенной вивисекции, а парнишку было жалко. Вот и его Ма Гус, когда-то пожалел, спас. Стрэсс добро помнит, решил пусть парень побегает по болоту, может, кто его и съест, но чтобы уж сразу, без мучений. Да только, не прошло и десяти минут, как раздалось знакомое "фьють" и парня вымело с кочки, словно ветром снесло. Сразу видно, что постарался Пиррит. От чего-то третьему хранителю стало интересно, в честь какого праздника Хранитель Северной оси миров занялся уборкой мусора, на его, Стрэсса болоте. Странно и непонятно, на первый взгляд. Поэтому он нанес Хранителю северного полюса оси миров крайне неприятный визит. Вспоминать о нем не хочется.

С сегодняшнего утра Стрэссу опять пришлось попотеть, пока он гонял выпускников магической школы ордена Изначального пламени. Эти студиозы обнаглели до такой степени, что попытались блокировать Тэру, придумав для этого оригинальный способ, отвести летающей пиявке взгляд. У парней, по-видимому, оказалось специфическое представление о строении Тэры. Вот недоучки! Они бы еще подумали, что Тэра сосет кровь! Сначала студентов было шестеро, но двое так и не успели удрать, пока Черная смерть, как ее называли маги всех миров, не закусила ими как следует. Пиявка заглатывала свою добычу целиком, удерживая ее смыкающимися крючьями, на редкость отвратительного желтоватого цвета, окружающими ротовую присоску. Самые маленькие крючья не превышали размерами огрызок карандаша, но остротой соперничали с зубами акулы, ну а самые большие были никак не меньше длины человеческой руки до локтя.

Тэра была еще одним созданием разума Ма Гуса, озаренного ни с чем не сравнимым чувством юмора, иначе, почему бы он заселил свой мир не людьми и эльфами, а полуразумными животными, флегматичными рыбами — проглотами, жабами- интеллектуалами, летающей полицией по отлову комаров. Хотел бы я знать, размышлял Стрэсс, какая сволочь развела на болотах комаров, но опять же, местная рыба, не вся поголовно разумна, а комары, точнее, их личинки занимают важное место в болотной пищевой цепочке. Некоторые создания Ма Гуса во время студенческих перемещений попадали в другие миры, и, обладая довольно высоким индексом интеллекта, неплохо в них устроились. Одни феи, чего стоят. Из летающего отряда, контролирующего численность означенных комаров, они превратились в сказочных существ в Альвэ, или на Лейде. Отсюда прикол, поймай фею, и она исполнит любое твое желание. Скажите, кто-либо, пробовал поймать фею! За этой дрянью, в блестящем зеркальном комбинезончике из паутины так набегаешься, что потом лап, тьфу, ног под собой не чуешь. Феи! Народец вздорный, ехидный и жутко шебутной. Метельшат и воображают, что очень полезны болотному обществу. А пользы от них с комариный нос, только и могут перемещать тучи комаров, какой идиот наделил их способностью к телепортации! Впрочем, дурно так думать о покойных. Этот вздорный народец, более всего смахивающий на крупных стрекоз в зеркально-белом облачении приспособился воровать в замке вино прямо из бокалов, и напиваться им до чертиков в глазах.

А эти самые чертики! Кто сказал, что их не существует в природе. Может их, когда и не было, но Ма Гус, изыскивая способы досадить магам всех миров, вывел особую породу гуманоидных существ, путем склейки частей геномов мартышки, болотных гномов, подземных темных эльфов и особо склонных к применению собственных рогов черных козлов с Улги. Результат вышел великолепный. Несколько десятилетий после завершения эксперимента все лорды владетели миров Кольца принимали активное участие в охоте на этих зловредных созданий, но изловить и уничтожить всех так и не смогли. Черти легко расселились по всем мирам и заполнили почти все мало-мальски пригодные для их обитания территории. Других территорий, надо сказать оказалось мало. Разве что, Лим-э-Нору повезло немного больше других. Потому что черти не большие любители холода и вулканов. Более того, это племя так широко расселилось по всем обитаемым мирам Кольца, что доставляет массу неприятностей их населению. Жуткие твари легко адаптировались к любым ландшафтным условиям и типам питания.

Единственный, почти успешный опыт их уничтожения, имелся к этому времени на Земле, где господствовала человеческая раса, но, к сожалению, не состоящая в контактах с другими мирами. Земля, пока не включена в сообщество научных заведений Кольца, поэтому бесценный опыт, был недоступен широким массам академической науки. Смешно, чего не смогли сделать маги, смогли простые человеческие особи, со свойственным им прагматизмом. Черти порядком доставали Стрэсса, не давая ему окончательно расслабиться, игнорировали лорда Сорта, и до колик в печени боялись милого Рейста, он был единственным, кто мог сдерживать их бесшабашность и игривый характер.

Не далее, как вчера утром, эти бездельники закончили очередной подкоп под винный погреб. Их удалось остановить только тогда, когда передовые отряды рогатых плутов, поросших короткой и клочковатой шерстью, делили добычу, три бочки крепленого сидра, из которых одна к моменту окончания боевых действий оказалась совершенно пуста. Чертей было около десятка, но тут, никто и никогда не может сказать, сколько всего было этих хвостатых разбойников. Так вот, одна двухсот литровая бочка оказалась, к моменту освобождения полностью пустой. Это что же получается, десяток, пусть даже настолько прожорливых тварей сумел осушить за раз двести литров крепленого яблочного сидра, когда никто из чертей не весит более пятидесяти килограмм. С другой стороны, выжри они меньше, как бы их поймали? Стрэсс вздохнул, нелегка ноша хранителя Пар-э-Мора.

В последние семьдесят дней у него появилась еще одна головная боль. Со студентами и адептами Стрэсс разбирался запросто, легко поводя своими длинными ушами с кисточками, но тут из ниоткуда, точнее, с той самой Земли, где под корень извели чертей, появилась некая девчонка, совершенно без комплексов и ограничений в диком полете ее фантазии. Давешние орденские придурки применили против Тэры нормальное отводящее глаза заклинание. А у бедняги четыре пары глаз, и вместо того, что бы отвести ей зрение они запутали страдалицу. Вот только не приняли во внимание, что обоняние у Тэры еще лучше, чем зрение, чаще всего она ориентируется именно на него, да еще на слух. В общем, гиблое это дело, отводить пиявке взгляд. Пока мальчишки разбегались по болоту, вопя от страха, Тэра успела двух человек сожрать, да закусила сонным гномом из обслуги Пиррита. Жрет Тэра показательно, надо отметить, отрывая от своей добычи за раз, огромные куски, когда не может заглотить ее целиком. Красиво жрет, можно сказать. В общем, обычный трудовой день, загоняли бедные стрэссовы лапки, надо отдохнуть.

День начался совсем по-дурацки, утром, кто-то особо одаренный влез в парэморское поле магического действия и подул на болото, каково было удивление третьего хранителя, когда, включившись в астральное управление Стрэсс засек вредную девчонку, которая обожгла Тэре бок жезлом, непонятной конструкции, летая на странной закругленной доске, всего пару месяцев назад, а потом еще телепортировалась от него, в неизвестном направлении. Господи, вседержитель, голова то, как болит, от всей этой швали.

Лично он, Стрэсс любит серьезных уважаемых магов, эти не скачут по кочкам как молодые козлята или черти, нет, они и по болотам не разбегаются в разные стороны. Эти спокойно и выдержанно выбирают позицию, ставят глухую защиту, и тут их уже ничем кроме фаланг не возьмешь. Фаланги это сила. Ма Гус создал для передвижения по болотам страшного вида мутантов, размерами с коня и хитростью пещерного гнома. Ф-р-р-р и Х-р-р-р из под земли достанут любого мага. Их даже Сами боятся. Боятся и уважают. Надо постараться и в следующее появление наглой девчонки поручить ее восьминогой парочке, авось, ничего от нее и не останется, они и медведей жрут и бесов и магов, все без разбору.

Еще некоторое время, сидя в кресле, Стрэсс предавался приятным фантазиям. Но потом, вспомнил о разговоре с Пирритом, о мусоре, в виде мальчишки с шарфом. Зачем только понадобилось Пирриту вышвыривать его с болота на третью планету, в мир Падшего, названую местным населением Земля. Они бы ее еще грязью назвали.

Вчерашний вечер все же всплыл в памяти. Хуже всего то, что разговора у него с драконом сразу не получилось.

— Пиррит! — Голосил через зеркало Стрэсс, стоя у него с полупустым бокалом вина в правой руке. — Отзовись, поговорить надо!

— Чего тебе смертный? — Огрызнулся дракон-хранитель оси.

— Чего-чего, гномы твои опять пива напились, да по болоту шастают! Тут еще, ты мальчишку в мир падшего скинул, за чем спрашивается, что у нас мало желающих на дармовое мясо, Тэра голодная, фаланги, не ужинали, и все благодаря твоей редкой доброте, знаешь…

— Заткнись, блохастый, ты мне указывать будешь?! — Угрожающе взревел на Стрэсса Пиррит.

— Я лорд хранитель этого мира, в мои непосредственные обязанности входит соблюдение порядка, в том числе и питания, вверенного мне персонала! Где им еду найти, когда ты мясо по мирам раскидываешь! — Не отставал Стрэсс, надсадно повышая голос до Пиритовых ноток.

— Уймись, плюшевый!

— Ты, сковородка хвостатая! — Как всегда, обозлился на обидную кличку Стрэсс. В нем поднимал голову болотный кот. — Тебе положено за порядком на оси миров смотреть, а у тебя под носом неопознанные девчонки с жалящими жезлами неизвестной конструкции Тэру гоняют! А тебе, чешуйчатый, хоть бы хны! Дракон! Не дракон ты, а сковородка чугунная, хвост облезлый. Знаешь, чем ты отличаешься от крысы? У нее только хвост голый, а ты весь такой!

Огненный дракон недобро сверлил отважного Стрэсса глазами, полыхающими огнем и дымом. Взгляда третий хранитель, опять же не вынес и слинял, поняв, что гоняться за противной девчонкой дракон не станет. Драконы хранители оси миров были завзятыми лентяями. Если Пиррит, хоть иногда ловил собственных гномов, расползающихся по всему Рудисту, то его братец Мрак, давно отлежал себе все крылья от ничего не делания на Лим-э-Норе. Только и знают, что грести к себе плату за свое редкое по своей бездарности безделье. Может раньше, эта чешуйчатая парочка, чего-то и могла, то теперь, от ничего неделания утеряла свои последние навыки. Так вполне серьезно, считал Стрэсс, и уж у него то были на это все основания. Драконы — хранители давно обленились и совсем перестали ловить мышей, позор всем драконам! Поняв, что орать на крылатого бесполезно, Стрэсс сплюнул в сердцах и допил вино.

После чего ему осталось одно, отойти душой и телом от этого неприятного инцидента, и он поплелся гонять магов и студентов. Почему же Ма Гус так определил основные энергетические потоки, что перемещение выбрасывает всех искателей приключений, на свою голову, в три точки Пар-э-Мора: На Бесово болото, на Драконьи скалы, что на самом краю Рудиста, над пропастью в три километра глубиной, да на Зеленый холм, где находится гнездо семейной пары фаланг. В остальном, его, Стрэсса мир, вполне приятный и приветливый, как модный курорт. Единственное, чего третьему хранителю катастрофически не хватало, это хорошей компании, чтобы скоротать короткий темный вечер. Рейст и Сорт за компанию не шли, с этими не поболтаешь, если некоторые из них, даже на нюх не переносят благородные напитки. И это, конечно, его бесило.

На старый замок наступали серые сумерки. В Пар-э-Море не было той смены дня и ночи, которые характерны для нормальных планет. Да и планетой, по большому счету, этот мир не был. В пустоте космоса плыл огромный многофасеточный сложнейший кристалл, выращенный искусственно гением Ма Гуса. Больше всего, структура кристаллического мира, напоминала гексагональную бипирамиду, верхняя часть которой была преобразована в сложнейший ромбододекаэдр. Нижняя часть кристалла острием была направлена на центр метрики системы и участвовала в перераспределении потоков гравитационной энергии, поэтому парэморский инсайт был, чуть ли, не самым важным в мирах Кольца, а сам Пар-э-Мор был сложнейшим кристаллическим устройством планетарного масштаба, одной из двух станций метрики системы Кольца миров. Второй такой станцией, расположенной на противоположном полюсе был мир Мрака Лим-э-Нор, но к нему Стрэсс не имел никакого отношения.

Нижние грани планеты-кристалла светились тусклым серым цветом от преобразования энергий. В космосе, планетоид выглядел голубоватым облаком, верхняя часть кристалла была ориентирована на центральное светило, Солнце было видно на рудисте под постоянным углом в пятьдесят девять градусов. Кристалл медленно вращался, поэтому Солнце производило впечатление медленно ползущего над краем рудиста светящегося клубка.

Диаметр верхней части кристалла Пар-э-Мора не превышал трех тысяч километров, высота кристалла по оси север-юг была чуть меньше шести тысяч километров. Если рассматривать этот мир с другой стороны, он напоминал зубообразный высокий айсберг, тающий бледным светом. Внутри кристалла раскинулись пещеры Пиррита, полные сокровищ, как рисовало воображение пирритовых гномов, обслуживающих этот гигантский драгоценный камень. Основой кристалла служили обыкновенные силикаты, реакторы станции работали на сверхтяжелых элементах, отделенных от остальной части планетоида толстой прослойкой тяжелых металлов, таких как свинец, золото и платина. Иногда парочка другая гномов прорывалась на нижние ярусы пещер в надежде пограбить и оказывалась в мире, где рельеф сформировало золото.

Пиррит старательно поедал нарушителей, но легенды все же достигли пещер и стали наваждением их обитателей. Несмотря на то, что золотая и платиновая прослойка составляли не более тридцати километров, воображение рисовало гномам миллионы километров золотой бесконечности. Не удивительно, что жадного Пиррита никто в его мире не любил. Стрэссу золото было без надобности, он, как и все эльфы, предпочитал серебро, платину, иридий и их сплавы, желательно украшенные россыпями бриллиантов и опалов. Гномы старательно мастерили для него пуговицы и пряжки, пояса, ножны, футлярчики для пишущих принадлежностей, но Стрэсс продолжал скучать. В замке не было ни одного живого мага ли, человека ли, кому были бы, в свою очередь, не безразличны Стрэссовы бирюльки.

Стрэсс тяжело вздыхая, плелся в свой кабинет, расположенный между рейстовой и магусовой башнями, дальше, за башней второго хранителя располагалась башня хранителя Сорта. А в пятой башне находилась известная на все Кольцо библиотека. Получить разрешение на работу в ней могли только лорды владетели и драконы — хранители, да и то, с разрешения всех лордов хранителей Пар-э-Мора. Такое разрешение до сих пор имел только глава совета Владетелей миров. Лорду Ях Веру позволил заниматься в библиотеке сам лорд Ма Гус.

Хранители Пар-э-Мора работали в своей библиотеке не часто, разве, что Рейст, иногда возился с редчайшими книгами и записями времен создания системы Кольца. Стрэсс периодически забредал в пятую башню и бродил по лестницам, витиевато соединяющим книжные полки в колодце высотой с десятиэтажный дом. Книги завораживали, притягивали его к себе. Стрэсс важно бродил, иногда устраиваясь на выступах ярусов, болтал ногами в серебряных туфлях, редко, но все же принимал форму болотного кота, растягивался на полках и с важным видом чесал за ухом, предполагалось, что он изучает библиотеку на предмет наличия крыс. Крысами в библиотеке не пахло. Ма Гус постарался сохранить богатство своего замка от всех возможных вредителей. Только кому это нужно? — частенько задумывался в тиши библиотечных полок третий хранитель, и не находя ответа утаскивал в свой личный кабинет, что-либо заинтересовавшее его. Книги скапливались на рабочем столе Стрэсса маленькими причудливыми небоскребами, теснились на деревянных скамьях, пока обозленный Рейст не наводил в кабинете мохнатого хранителя прежний порядок. Стрэсс презрительно щурился, шипел и демонстративно чесал свои уши, облизывая себя до кончика хвоста. Рейст запахивал свой плащ и убирался восвояси с чувством исполненного долга.

Жизнь в замке над болотом протекала размеренно и скучно, хоть иди топиться, что с небольшими интервалами, но непременно, не менее одного раза в год и обещал собратьям по несчастью утомленный Стрэсс. Сорт полностью игнорировал его обещания, Рейст мрачно улыбался в недрах капюшона, отороченного драгоценным мехом золотистой куницы с Геранта.

Болота дышали удушливым маревом теплого воздуха, воняющего сероводородом, копошились в них всякие одушевленные твари, созданные гением ли, ехидством ли бывшего Лорда владетеля этого странного мира. В своем золотом гнезде тихо бесился огненный дракон. Наглая девчонка достала его хуже любого паразита, что с ней делать?

Глава 27 Долги

Перед аудиторией Мышка снова остановилась, раздумывая. Интересно, что было бы, приди она в аудиторию слишком рано. Рано не получилось. Теперь все студенты, наверное, в сборе, сидят и обсуждают, как она после чаши себя поведет. Гнездовые предполагали, чем эта история может закончится для Мышки, и вот теперь она им всем покажет жирную фигуру из трех пальцев, как в старом и пошлом анекдоте. Ввалюсь в аудиторию и грозно и спрошу, "что, гады, не ждали?". Лика мысленно усмехнулась, действительно, что это она встала у дверей и не решается открыть дверь. Хоть бы Рудольф прошел, или Шлоз. Неужели, я такая трусиха, стою и боюсь войти? Хейлин набрала полную грудь воздуха, и вошла.

— Таак… — протянула Мышь…

Вся группа в сборе, хуже того, на ее месте, рядом с Бэкком по хозяйски, вместе с вещами расположился Джи Джи. Лика огрела его взглядом, похожим на кузнечный молот. Какая наглость, этот паразит, никуда не торопится. Лика зло сощурилась, взвешивая в руке рюкзачок. Жест оказался знакомым, у Джи Джи сработала защитная реакция и он быстро убрался на свою парту.

Интересно, размышляла Мышка, с чего это мы сегодня такие наглые? Думали, что господа преподаватели меня сегодня сделают? Лика опустилась на свое законное место, оглядывая поле боя и доставала конспекты.

— Свежо выглядишь. — Похвалил ее Бэкк.

— А что, должна выглядеть хуже? Это, потому, что после работы на чаше? Если конечно, это издевательство можно назвать работой. — Завелась Лика. Рудольф набрал полную грудь воздуха, словно задохнулся и вылетел из кабинета.

— Если серьезно, — влез в разговор Сергей, — тебя после чаши здесь, вообще, быть не должно.

— Это почему? — Мышке хотелось спровоцировать продолжение беседы. Тема слишком интересовала ее, что бы молча смотреть за разворачивающимся в группе обсуждением.

— После чаши, Кер, — неожиданно влез с наставлениями Лине, — нужно долго лежать пластом. Так поступают все субстраты, которым очень повезло в жизни.

Какое то время Лика размышляла, что бы ему такого ответить. Тихий Лине никогда не лез не в свои дела. Что бы эта редкая настырность означала? Лика тяжело вздохнула. Почему ей всегда навязывается дурацкая форма поведения. Да не хочу я себя вести как малолетняя идиотка, но понимаю, что так проще жить. Мышка представила себя в группе с манерами заместителя директора школы, или директора салона и хмыкнула. Опыт предыдущей жизни в таких условиях не годился, во всяком случае, для простого повторения. Приходится разыгрывать идиотку. В мыслях, она наткнулась на ответ требующий наименьших интеллектуальных усилий после его действия.

— Лине, ты сам больной, иди полежи, может поумнеешь. — Парни естественно возмутились, поднялся шум и гам. Лине тихо, в полголоса выдавал Мор-Гану свои комментарии.

Лика расслабилась и откинулась на спинку стула. Вот теперь можно отдохнуть, парни заняты собственными рассуждениями, может, что интересное выдадут. В группе установился монотонный гул. Молчали лишь двое Сергей Вейс и Шон Ворток. Плохо, значит этих двоих на мякине уже не проведешь. Выразительно посмотрела на обоих. Сергей понимающе улыбнулся своей кошачьей улыбкой, Ворток пожал плечами. Хорошо, что остальные еще не догоняют, подумала Лика. Внимательно прислушалась.

Из сказанного вокруг, она поняла, что после работы на чаше, мало кто выживает. Чаще всего целая жизнь уходит на одно единственное соединение. Сам контакт, одному субстрату редко удается удержать более тридцати минут. Лика решила в понедельник поэкспериментировать на какое время ей хватит одной капли ее крови, если не прыгать по разным мирам. По-видимому контакт легче удерживать, чем устанавливать. Интересно, хватит ли одной моей капли на час, или я это слишком?

Нет, обязательно надо совершенствоваться, значит заниматься, зубрить всякие заклинания, изредка учить уроки. Сама себе дала честное слово, что после занятий, вместо магазина пойдет домой заниматься установкой порталов и перемещением предметов. Полезное это дело, вот только практики мне явно не хватает.

Рудольф вошел в аудиторию и сделал вид, словно все происходит именно так, как он и предполагал, совершенно ничего интересного. Лика вспоминала на память записи словарных формул для установки порталов, она пробежалась по ним как-то раз или два. Вроде бы ничего особо сложного. Обязательно нужно попробовать. Физиология, во всех ее проявлениях надоела ей до чертиков. Непонятно, зачем зубрить такие предметы до такой степени. Они же не медики, не хирурги, и не цитологии-генетики. После трех часов теоретической физиологии Рудольф пообещал четыре часа биохимии. Парни тихо застонали. Лика сначала не поняла. Ее интересовали формулы порталов. Для каждого мира необходимо было заучить по две формулы, туда и обратно. Но во всех случаях часть параметров плавала. Это еще можно было понять, миры большие и перемещение сопряжено с координатами места переброски, но как все оказывается не просто. Начинать эксперименты в одиночестве не хотелось, слишком велика возможность нарваться на неприятности. Придется уговорить Пиррита позаниматься со мной практикой, решила Мышка.

После обеда, несколько более плотного и обильного, чем всегда, Лику начало клонить в сон. Желание стало неудержимым, и едва добравшись до парты, она уснула, склонив голову на сложенные на столе руки. Бэкк дулся. Куратор, едва войдя в аудиторию, тут же оценил ситуацию.

— Кер, идите спать, вам сегодня это необходимо, в субботу сдадите мне пропущенный материал.

— Какой вы добрый, — только и сумела сказать облагодетельствованная Лика. — Может, обойдемся без дополнительной сдачи, у меня же высшее биологическое образование и красный диплом.

— Меня совершенно не интересует ваш диплом, — разбушевался Клозе. — Если так хорошо знаете предмет, придете и сдадите.

— Субботы жалко, господин куратор.

— Вы и без этой субботы не перетрудились. В понедельник вы то же сдать мне темы не сможете.

— Почему?

— Потому, что вам работать с господином вар Лероном.

— Да ладно, сдам я в понедельник, честное слово, я вам когда-то не сдавала долги?

— Идите, Кер, отсыпайтесь, учите самостоятельно, если вы такая умная и образованная.

Из всякого пожелания, следует извлекать пользу, по моему мнению, решила Лика. Придя домой и уютно устроившись в постели, она решила, что сейчас самое время договориться с Пиритом. Тот не заставил себя ждать. Из серой клубящейся как ватные комки мглы высунулись контуры вытянутой головы, потом засветились провалами черные глаза, точнее зрачки. Затем из тумана вылезли контуры золотистого, мощного и гладкого, стремительного тела по которому шныряли огненные всполохи. Огромная вытянутая морда, совершенно не похожая на змеиную склонила гребень в приветливом наклоне… Ого, удивилась Мышка, кажется я начинаю различать его настроение, даже, когда он не злится.

— Привет Пиррит, ты сегодня такой милый! Красивый и огромный, как тираннозавр.

— И я приветствую тебя, выползок. У тебя очень измученный вид.

— Спасибо, вы сегодня особенно любезны, господин дракон.

— Называй меня Хранителем Оси, выползок, у нас так принято.

— Вы чем-то не довольны, что я не так сделала?

— Ты всегда совершаешь массу глупостей, но те, кто тебя окружают, еще глупее.

— Это вас радует?

— Нет, человеческая глупость всегда огорчает, как это может веселить?

— Как клоун в цирке, к примеру.

— Тебя веселят клоуны в цирке?

— Меня нет, других, да.

— Эти другие, люди?

— Конечно!

— Не знаю, меня это не удивляет…

— Что, клоуны, или то, что они веселят людей.

— И то, и другое. Тебе понравилось работать?

— Как вам сказать, что бы не обидеть. Скорее да, чем нет, или скорее нет, чем да.

Дракон опустил голову к самым глазам собеседницы. Какой он огромный, пронеслись ликины мысли, голова дракона, напоминала размерами микроавтобус, ощущение приближения такой махины к глазам было совсем не из разряда приятных. Но Мышка упрямо выдержала драконий взгляд, сдерживая себя изо всех сил. Чтобы не вжаться в подушку. Пиррит отвел голову выше.

— Не уверен. Что до конца понимаю тебя, новорожденная.

— Здорово, когда берешь и смотришь, что хочешь, и где хочешь, правда? — Неуверенно спросила Лика. — Только иногда миры слишком быстро меняются. Но я думаю, что смогу остановиться на каком-то одном из них. И еще, я подумала, что работа с чашей требует моря энергии, но зачем же отдавать свою, когда можно заземлиться и использовать энергию планеты?

— Какую энергию ты имеешь в виду? Потенциальную, кинетическую, гравитационную, внутреннюю ядра или магическую, то есть энергию живой субстанции планеты.

— Не знаю, что вы хотели от меня услышать в ответ, но вы совсем меня запутали, Хранитель. Наверное, последнюю, скажем энергию распада биомассы, ведь всегда кто-то умирает?

— А ты, хочешь, что бы умирало больше?

— Нет, конечно, я всего лишь не хочу отдавать свою! Я собиралась использовать Землю как якорь, для поддержания контакта, ну как та сеть над городом, это возможно?

— Вероятно, если ты этого хочешь, но тебе придется пойти на очень тесный контакт с твоей планетой, ты уверена, что сумеешь? Намного легче использовать субстраты.

— Но меня саму используют как субстрат. — Лике показалось, что невидимый полностью дракон пожал плечами.

— Ты милый, но сумбурно мыслящий выползок. Конечно, ты многое понимаешь, но пока не можешь правильно выразить свои мысли. Тебе лучше научиться работать как все простые маги, так будет проще, потом ты поймешь почему. Мы с братом присмотрим за тобой, никто не нанесет тебе вреда, выползок.

— Я хочу позаниматься перемещениями.

— Сейчас, — почему-то испугался Пиррит, — но у меня нет кровати, я занят в своем хранилище, здесь холодно и жестко приземляться.

— Я хотела попробовать перемещать себя в Пар-э-Мор, но не уверена, что смогу вернуться домой. Вы меня подстрахуете?

— Конечно, — обрадовался Пиррит, — болото тебя устроит?

— Ты так шутишь, да? — Уточнила Лика. Драконья морда расплылась в ехидной улыбке. Зубы сверкали в сияющем белом оскале. Хоть сейчас на рекламу зубной пасты. — Спасибо за заботу, но меня вполне устроит кабинет Ма Гуса, я там уже была.

— Конечно, золотко, о чем разговор, подстрахую прямо сейчас. — Улыбался во все свои зубы огненный дракон.

Лика села, сосредоточилась, почла про себя заклинание и щелкнула пальцами. А через короткое мгновение уже почувствовала холодный пол кабинета. Она сидела в пыльном старом кресле как была в легком домашнем халатике и босиком. Мышка недоверчиво огляделась вокруг, потрогала пальцем мебель, оставляя глубокий след в пыли. Пересела за кресло стоящее у письменного стола и методично проверила все ящики, подошла к книжным полкам, прочла все названия книг, которые смогла, пожала плечами и вызвала Пиррита.

Спустя мгновенье в кресле у шкафа расположился мужчина неопределенного возраста, приближающегося к сроку появления благородной седины, но пока с темно каштановыми волосами, подернутыми всполохами огненных искр, в одежде золотисто- коричневых тонов. Обычный человек? Глаза его выдавали, зрачки незнакомца, представшего во всей красе перед Ликой были бездонно черными и похожими на змеиные. Мужчина самодовольно изучал Хейлин.

— Привет, — первой решила начать разговор Мышка. — Естественно, что общалась она с драконом мысленно. При этом, Лика непроизвольно выбрала родной русский язык. Дракон скривился в ответ, его благородный профиль исказила гримаса недоброжелательства. Пиррит заговорил на всеобщем. К стыду своему она понимала его через пятое слово, с большими паузами.

— Приветствую тебя, новорожденная…… как просто…..не надо бояться….. легко….. Вскоре Пиррит осознал, что Лика его почти не понимает. Он подошел к ней и взял за руку. После этого они оказались в другом помещении. Без всяких заиканий дракон сказал Мышке на русском:- Видишь, как все просто. Ты представляешь место, в котором хочешь оказаться, прокалываешь пространство, соединяя в одно две нужные тебе точки, и все. Не нужно ни каких заклинаний, твои тело и сознание все сделают сами, работая в унисон Почему у тебя так плохо с языком? — Лика с сожалением кивнула, потом пожала плечами. Дракон в облике человека нахмурился.

— Не люблю применять искусственные методы, — вздохнул он. — Но в твоем случае, придется. Он провел Лику в центр помещения, смахнул рукой черную вуаль с предмета, напоминающего яйцо. Под тонкой тканью оказался огромный, прекрасно ограненный кристалл, он был похож на гигантское яйцо работы Фаберже, выполненное из цельного бриллианта, свет причудливо преломлялся в его гранях Пиррит дотронулся до кристалла и он начал тихо пронзительно-тонко звенеть.

— Дай мне руки. — Хранитель собрал ликины руки в лодочку и положил ладонями на верхние грани кристалла. Сверху положил свои громадные ручищи и сдавил со всей силы. Мышка решила, что сейчас потечет из под драконьих пальцев ее кровь. Но все произошло иначе, кристалл заструился своим светом в ее руки, потекла прекрасная энергия, состоящая из звуков, почти музыки, света и ритмичных цветных всполохов. Неожиданно, по мере подъема потока от рук к голове, Лика ощутила, что начинает понимать язык, преподаваемый в институте как всеобщий. Она с удивлением осознавала, что ей становится понятным грамматический строй, семантические корни, фонетика. Она осознавала, что пришло в этот язык из имперского, что от эльфов, что от самих Владетелей и их прямых потомков валов. Понятными и знакомыми становились все три диалекта всеобщего языка, называемые нижним, средним и верхним. Все диалекты казались Мышке одинаково знакомыми, хотя в институте преподавали только деловую часть верхнего диалекта, наиболее молодого и упрощенного. Потом вдруг пришло знание фольклора и идиоматический ряд языка. Особенно порадовало Мышку знание огромного количества ругательств. Здорово!

Пиррит поинтересовался, как она себя чувствует. Ему в ответ Лика начала читать на всеобщем давно забытую поэму о благородном рыцаре и маге.


Я изучил окрестности миров,

И смыслы слов, понятны стали мне.

Я захотел открыть замки оков,

Что от людей скрывают мир во тьме.


Дракон в облике мужчины отрицательно покачал головой.

— Рад, что с языком и языковой памятью у тебя все в полном порядке. Но делать глупости не нужно.


Рассвет узреть, слепому не дано.

В глазах его, в погожий день черно.

Не говори глупцу, что есть его умнее,

А дураку, что он осла глупее.

Шуту, что он остер, а вору, что хитер.

Не сей любви, там, где одни пороки,

Как не крепись, тогда протянешь ноги.


Пиррит продолжал неодобрительно качать головой. Золотисто-каштановые волосы струились живым металлом по его плечам. Он красив, решила Лика, такой, наверное, должен очень сильно нравиться женщинам. А интересно, почему мне не встречались в природе, то есть в естественной среде, такие как он. И умен, и красив. Вот насчет его благородства, это еще как сказать. Сказать ей себе было совершенно нечего, поскольку в данный момент дракон Хранитель оси совершенно безвозмездно, можно сказать задаром обучал ее всеобщему языку и хорошим манером, с точки зрения дракона, естественно.

— Никогда и ни кому не показывай, как хорошо ты знаешь всеобщий, люди злы и склонны завидовать по пустякам. Пойми, какие преимущества ты получила и научись их использовать в своих интересах. Крепись.

— Постараюсь, но мне нужны книги, что бы не забыть и углубить то, что я узнала Мне бы, что-либо классическое и учебное одновременно.

Пиррит согласно кивал головой. Конечно. Приходи и бери все, что хочешь, никто не будет тебе препятствовать в твоих занятиях. В Пар-э-Море лучшая библиотека после Альвэ, может быть и лучшая, чем где бы то ни было. Все книги в твоем распоряжении. — Пирриту было легко дать такое разрешение, потому как библиотека замка не принадлежала ему ни в коей мере. — Приходи и бери все, что захочешь. Помнишь, как перемещаться?

Лика зажмурила глаза и повторила формулу переноса на Землю, щелкнула пальцами и не получила ни какого результата.

— А ты уверена, что сейчас в Пар-э-Море? — откровенно издевался Пиррит. — Я объяснил тебе гораздо более простой способ перемещения, и более безопасный. Попробуй его.

Лика попробовала еще раз. Представила себе свою спальню, мысленно свернула пространство и убрала перемычку. Чуть поднырнула непонятно во что и вышла, больно ударившись ногой о собственную кровать. Вздохнула свободнее, улеглась в постель и послала Пирриту воздушный поцелуй через пространство. В ответ получила его ухмылку с наилучшими пожеланиями. Она лежала и предавалась ленивой неге, лафа, зачем теперь вставать рано и идти в институт, когда можно сразу из кухни за парту. С этими теплыми мечтами Мышка и заснула. Ей снился огромный замок, построенный из слов и их сочетаний, ворота из книг, мосты из свитков. Слова горели зеленым светом как неоновые лампы, все текло и струилось, подобно медовому ручью, медленно и вязко. Музыка новых слов переливалась всеми цветами радуги, складывались по полочкам в голове слова, порхали и пели, видоизменялись, обменивались условностями, складывались в языковые нормы общения.

Утром от усвоенной за ночь информации ее волосы покрылись инеем и встали дыбом. Пока Лика дошла до института, иней испарился и превратился в туман, оставшийся в глазах и голове. Зрачки казались матовыми. За чашкой кофе, просто так, ради интереса она решила попробовать сочинить какие-нибудь стишки, чтобы проверить потом на преподавательском составе, случайно выдав за чужое. На общей лингвистике им все равно задали выучить к концу недели стихотворение не менее трех строф. Рискнем.

Лика потерла глаза, которые никак не хотели открываться, вооружилась карандашом и второй чашкой кофе.


Отрыжка


Сижу, лежу и просто двигаюсь.

От кофе чашка на окне.

Мне тяжело, пинаясь, брыкаюсь.

Хочу тюльпанов в ноябре.


Мне холодно, мне тошно бременем.

Уходят мысли в пустоту.

Кому пакет о несодеянном?

Привет от тех, с кем не живу.


Не Леонардо и не Ньютоны,

Ни для чего и не зачем

Отрыжки снов, следы распутины,

Узоры пальцем на окне.


Есть в уходящем отрешение.

Забыть, отбросить и уйти,

За все у всех просить прощение,

Уснуть и снова видеть сны.


Странное состояние в котором она к этому времени находилась вполне нашло свое отражение в строчках родившегося стихотворения. Н-да, подумала Мышка, мало ли как может выглядеть новый городской романс. Проза в стихах нового века. Можно сказать проще: пощадите человека, не мучайте его. А вот интересно. Как наш куратор среагирует на некоторый намек на брутальность. Часто ли пишут такие стихи авторы Кольца? А Леонардо и Ньютон, у них то же были?

Вопросы были исключительно занимательны, но в то же время общее состояние свое Лика оценила бы на два. Волосы как встали ночью дыбом, так и не собирались укладываться в прическу. Глаза щелочки, что-то там вроде блестит, то ли белок, то ли радужка. Никаких сил нет на себя смотреть. Она тяжело вздохнула, кое как оделась и вытолкнула себя на улицу. До института идти от силы десять минут, может в дороге удастся проветриться и прийти в себя?

Куратор оценил ее состояние сразу и послал к Зарону. Зарон покачал головой, поинтересовавшись, чем Лика занималась ночью.

— У вас, Кер, вид, как после недельного запоя, что вы пили? — недоумевал доктор. — Не пили? Чем же тогда занимались? Языками? Учили язык? Конечно, это очень полезное занятие, но все хорошо в меру. Ночами нужно спать. — Посоветовав ей, как следует выспаться, Зарон отпустил Мышку на занятия. Мышка категорически отказывалась, требуя выслушать впопыхах написанное стихотворение. Она ныла и ныла и Зарон предпочел согласиться. Кер бойко, как скороговорку пробормотала несвязные слова.

— Что это было? — Не понял сосед. — Отрыжка? Заметно. Сделайте одолжение, не беспокойте этим своего куратора, он у вас нервный в последнее время. Дайте человеку отдохнуть от ваших выходок. Выучите что-нибудь другое, лучше из классики. В академических учебных заведениях плохо относятся к новаторским образцам искусства. Ступайте.

Лика вернулась в спортивный зал. Жаль, что стихотворение доктору не понравилось, в самый раз для ее сегодняшнего настроения. К ней цеплялись парни, чего же она хотела после работы на чаше, но им не повезло. Сегодня Лика хотела только спать. И Клозе послал ее отсыпаться домой, так и не приняв зачета по пропущенному материалу. Лика торопилась в постель, но не прыгать же домой из спортивного зала, хотя бы из-за угла института, вдруг засекут. На выходе она столкнулась с Лисом, который одиноко зевал у окошка. Лика решила, что его надо растормошить, спать ведь отправили ее, а не его.

— Скучаешь? — Мышка прыгнула на подоконник и устроилась рядом.

— Почему? — Удивился Скола, — С чего это ты придумала?

Лика решила начать разговор издалека, спросила как ему Янка, давно ли они встречались. Лис изумленно отбрыкивался.

— Чего привязалась. Я с ней почти и не виделся. Мне твои подруги не интересны, они не наши, чужие. Мы с такими, как они дел не имеем.

— И у Янки, ты конечно же больше не был?

— Что за Янка? — Встрял в разговор неизвестно откуда появившийся Вейс.

Лис нехотя передернул плечами, отнекивался, так мол, одна подруга Кер, ему-то, что за дело, Янка эта из города, там таких много. У Кер, похоже, в каждом районе, по такой подружке сидит.

— Нашел кого учить! Серджио, смотри-ка, можно подумать, что ты никогда ни у кого в городе не был. Никого не встречал, не знакомился и никого знать не хочет. Нашел о ком расстраиваться! — Громче, чем нужно возмущалась Мышка. Лис неопределенно пожал плечами.

— Мне то, что за дело?

Сергей с улыбочкой глянул на них. Как на заговорщиков. Сменил тему.

— Ты говорят, собралась отмечать день рождения? Где?

— Еще не знаю, скорее всего дома, а что не придешь? — Внимательно разглядывала старого приятеля Лика.

— Нет. Думаю, что подарить.

— Главное, что бы легло к душе, лучше, что-то мелкое, не габаритное. Только для меня.

Лис всем своим видом давал понять, что этот разговор ему не интересен, и он бы предпочел сменить тему, или уйти, но рядом сидела на подоконнике Мышка, а напротив стоял Вейс. Если уйти сейчас, это слишком похоже на бегство.

— Ну что, придешь? — спросила его Лика.

— Один?

— Зачем один. С Саймоном.

— В каком смысле? — Съехидничала Мышка, но Лис решил не показывать, что понял.

— Ладно, я шучу, — исправилась Лика. — Мне нужно было уточнить, привезете, вы моих подруг, или мне заказывать из города машину.

— Да привезем, куда мы денемся. Сколько их будет?

— Я еще не решила, пятеро или шестеро.

— Зачем так много, — возмутился Лис.

— Только Лану не зови, — лениво добавил Серджио, — лишние хлопоты.

— У тебя есть более интересные предложения? — Тихо возмутилась Мышка.

— Конечно, я хотел прийти с подругой, а у Джи Джи сестричка просто красавица, позвала бы ее. Жаль конечно, что она тупа как пробка, но у других то же сестры есть, пусть они возьмут их с собой. Получится весело. Маленькая молодежная вечеринка. По крайней мере увидим, чего можно ждать от местных дам.

Лика обиделась, пожала плечами, обещала подумать. И уже совсем было пошла домой отсыпаться, но Лис неожиданно спросил:- Слушай, зачем ты во все это лезешь?

— Вот-вот, — влез в диалог Сергей, — скажи зачем, мне то же интересно.

— Вы о чем, ребята? — Не поняла сокурсников Лика.

— Я понимаю, что своих подруг, ты уже пристроила, у них у всех есть пары, а сама? — не унимался противный Серджио.

— А сама, я увлечена лордом Аш Рером, разве не понятно? — Обозлилась Мышка, томно вскинула голову и провела пальцами по волосам, зарываясь в непослушные пряди. — Вы как считаете, он в нашу компанию впишется?

Лис опешил от неожиданного вопроса, так и не понял, шутит Кер, или серьезно собирается пригласить лорда владетеля Мары вместе со студентами на свой праздник Что с нее взять, все может выкинуть.

— Угу, обязательно пригласи, только не забудь дополнительную охрану вызвать, — ехидничал Вейс, серьезно кивая головой, — охрану вызови обязательно, а то мы все вместе будем интенсивно его к тебе ревновать. А он нас.

Лика вздохнула, вспоминая как несколько лет назад, ночами резались у Ланки в "верю-не верю" Лучшего актера, вруна и игрока она с тех пор не встречала. В конце концов, Лана и Серджио оставались один на один с огромными веерами карт и цеплялись друг к другу до площадной брани. Выступления дуэта вызывали длительные аплодисменты и крики на бис, со стороны увлеченно болеющей публики. Лика перевела взгляд с одного парня на другого, и они с Вейсом дружно рассмеялись. От любопытства Рудольф вышел в холл, вслед за ними, по хозяйски окинул своих студентов взглядом. Он не мог себе даже представить, что столь разные люди, из столь разных слоев общества могут так хохотать вместе. Что же их объединяет? Куратор недоуменно огляделся по сторонам, но ничего, что могло бы вызвать такой дружный хохот, не увидел. Надо же, размышлял Ру, что может связывать Кер, Вейса и Сколу?

— По какому поводу веселье? — Не выдержав, спросил Рудольф. Парни слегка напряглись. Кер улыбнулась.

— Знаете, господин куратор, у меня скоро день рождения, — издалека начала Мышка.

— Я знаю, — прервал Ру, — ну и что?

— Я собираю гостей, придете?

Парни уставились на Лику как на ненормальную, точнее как на бешенного морского ежа с фиолетовыми иголками. В их глазах красной нитью лампы накаливания сверкала надпись: мы уже собрались хорошо провести время, а ты нам хочешь весь праздник испортить? Рудольф то же смотрел на Кер, как на реликт эпохи мезозоя, выползший из банки с формальдегидом и теперь расхаживающий по коридору с лекциями о вреде курения.

— Вы меня приглашаете в гости? — Наконец сумел оформить свои мысли в одну фразу Вар Клозе.

— Ну да, приглашаю, но только с большими подарками! Я подарки, всегда принимаю, но в свой день рождения в неограниченном количестве.

До куратора дошло, что Кер так шутит, он окинул ее недовольным взглядом с головы до ног, словно вылил ушат помоев и ушел, хлопнув за собой дверью.

— Кер, ты чокнутая, — выдавил из себя Скола.

— Глупости, он бы все равно не согласился, сколько не упрашивай, а когда я сказала про подарки… — Лика пожала плечами.

Вейс разглядывал Хейлин, недовольно качая головой.

— Думаешь, он не понимает, что ты его провоцируешь? Ошибаешься. По моему мнению стороннего наблюдателя, ты его здорово оскорбила, хотела над ним посмеяться, да еще в присутствии его студентов. Считаешь тебе это сойдет с рук? А может, тебе для полноты ощущений не хватает нажить себе врага в лице собственного куратора? Думать надо, когда что-то говоришь преподавателям. Лика я тебя не узнаю! Ты же совсем не дура!

К компании не торопясь подошел Джи Джи. Окинул всех пристальным взглядом и занялся рассматриванием Вейса, уделяя особое внимание его прическе и ботинкам

— Слушай, — обратилась к нему Лика со скорбной миной родственников на похоронах, — я, наверное, жутко надоела вам на занятиях, да? — Джи Джи недовольно пожал плечами- А на день рождения ты ко мне собираешься? — Джи Джи утвердительно кивнул. Лика обрадовалась. — Тогда нужно еще кого-то из девушек пригласить. Говорят твоя сестренка очень хорошенькая?

— Две. И что? — Не въехал Джи Джи.

— Приходи с ними, может еще у кого, сестренка есть?

— Не знаю, но у Кофта и Лине подружки из города, точнее из колонии.

Лика насторожилась, она в первый раз услышала о том, что парни из ее группы встречаются с девушками не по работе. За все время учебы никто при ней ни разу об этом не упомянул.

— Да, ну тогда, пусть приходят вместе.

— У тебя в квартире все не поместятся. — Авторитетно заявил Лис.

— Ничего, у нас в доме огромная мансарда, именно там я и собираюсь отмечать день варенья. У меня полно идей как там все устроить.

— Тогда и я приду с подружкой, — добил Лику своим признанием Серджио.

Лика недовольно замолчала. День рождения, оказывается, принесет ей кучу сюрпризов. А она то считала, что ее подруги самые самые. Ладно, поглядим на этих девушек из колонии, все равно они не могут быть лучше, умнее, веселее, чем ее приятельницы. Более красивыми и ухоженными, конечно, могут и быть, но вот умнее и привлекательнее, вряд ли.

Недовольно подумав, что такой праздник становится делом серьезным и хлопотным, Мышка решила навести справки, где бы достать специалистов, которые все бы за нее устроили, а она заплатила бы им деньги. С местом проведения, проблем почти не предвиделось. Это почти, упиралось в квартиру ее соседа доктора Зарона. Мансарда в которой решила отмечать и веселиться Лика располагалась над обеими квартирами их этажа, а поскольку квартира доктора была, по меньшей мере раза в два больше ее, то он мог выразить свое неудовольствие по поводу мышкиной идеи. Лика размышляла, мансарда была, что надо, квартира совсем не была рассчитана на большие танцзалы или помещения под тренажеры, а иметь свой собственный мини-спортзал хотелось, тем более, что сейчас у нее были деньги для их покупки.

Она хотела выйти на доктора со своим предложением по совместному использованию площади в пятьсот квадратных метров, но боялась столкнуться с непониманием соседа. А ведь в первом случае речь шла о тихом использовании общей технической площади под спортивно-тренажерный зал только для них двоих, а не о проведении шумной вечеринки. Да, над этим вопросом, еще предстояло поломать голову, равно как и над тем, как украсить пятисотметровое помещение, с максимальной высотой в четыре с половиной метра на коньке и два метра у стен. По поводу одного круглого окна у нее уже возникла замечательная по своей дешевизне идея оформить его цветной гофрированной папиросной бумагой. Дешево и мило. Еще можно поискать гирлянды и фонарики, купить штук пятьдесят складных стульев, а может придумать что-то типа татами? Но главная проблема в том, что же приготовить на обед.

В ее воображении рисовалась страшная картина, она в изнеможении таскает из квартиры в мансарду вереницы подносов как Золушка, а однокурсники и подруги ведут светские беседы и танцуют. Картина не радовала. По поводу коронного блюда у хозяйки вечера не возникало никаких сомнений. Это будет форель, конечно, ее нужно чем-то нафаршировать, к примеру, грибами, но в том, что это будет парэморская форель Лика ни на секунду не сомневалась. Пойдите, найдите в ресторанах такие деликатесы. Можно приготовить свежую речную форель и с овощами, Лика облизнулась. Главное, на что она рассчитывала, это натаскать форель из Пар-э-Мора совершенно бесплатно. Мышка считала, что из нее со временем получится неплохой владетель этого мира, неужели его хранителям будет жалко для своего будущего владетеля какой-то сырой рыбы, которая кишит в прудике у Стрэсса? Лика стояла и мечтательно смотрела в окно, пока к ней не подошел Бэкк и не пихнул ее беззастенчивым локтем.

— Ты что, уснула, чего ждешь, на занятиях тебя нет, ты ушла или передумала?

— Пожалуй, что и передумала. Знаешь Аллан, мне срочно нужна твоя помощь. Кто тут у вас в колонии главный спец, по вечеринкам? Вот ты мне скажи, кто готовит банкеты на приемах?

— Кончай, глупостями заниматься, — возмутился Бэкк, — пошли в аудиторию, там сейчас Рудольф фотосинтез мучает.

— Представляю, — тяжело вздохнула Лика, — мне этот фотосинтез в прошлом институте, знаешь, где был?

— Не знаю, только нам какие-то дикие вопросы дали, если ты такая образованная могла бы помочь страждущим.

— Понятно, но меня же отпустили отсыпаться.

— А ты ему скажи, что уже проснулась, а я тебе хорошего повара найду.

— Ловлю на слове.

Лика с мрачным видом поплелась в аудиторию вслед за Бэкком. Всегда так, Аллан изо всех сил мирится с ее присутствием за своей партой, а как только у него возникают проблемы с учебой, тут же бежит к ней, поджав хвост, еще и пытается выторговать себе самые выгодные условия.

— В чем дело, Кер, выспались? — недовольным тоном спросил куратор.

— Немного отдохнула, спасибо вам за заботу о моем здоровье, но пропускать такие нужные занятия, не могу, совесть не позволяет.

Рудольф и сосед по парте несколько растерялись от такой откровенной лжи. Плюхнувшись со всего маху на стул, Лика легла грудью на стол, подперев голову рукой и задумалась о своем, о девичьем. Нужно привести из города старую родительскую книгу "Рыбные блюда" и подумать, что из нее можно выбрать для форели, потом серьезно подумать о закусках, придумать что-то поинтереснее, например рулетики из копченой свинины с сыром, нет чушь получается, рулетики из сыра с…

Бэкк снова толкнул ее под руку.

— Что еще, — недовольно шикнула на него Мышка. Аллан тоскливо подсунул ей лист с каракулями. Парни из гнезд, вообще, удивляли своей исключительной неприспособленностью к обучению. Аллан сейчас не мог оценить эффективность фотосинтеза с использованием связей С3 и C4, вконец запутался и взывал о помощи. Лика не понимала, зачем изучать все предметы так подробно, главное, иметь хорошую базу и знать, где найти желаемую информацию. Так нет, эти, зубрили все подряд словно арифмометры. Хотя Лика и не исключала возможности того, что она не права и учить стоит все, причем подробно, но система высшего образования уже через сессию, убедила ее в обратном. Парни из гнезд же, вцеплялись в учебник с ожесточением и упорством питбулей, хватали столько, сколько могли заглотить, радовались, глупенькие, что их обучают бесплатно. Лика снова подумала о сыре в мышеловке, вздохнула и пожалела бедного Бэкка, такие как он были беспомощнее месячного щенка, учили весь материал, скулили, моргали глазами и уверяли Рудольфа, что в эту субботу, ну точно сдадут все долги. Чем у них заканчивалась эта комедия, точнее, фарс Лика не знала.

К своему удовольствию, она глупостями не занималась, голову подробностями, типа сегодняшних не забивала, учила только общую схему излагаемого материала, точнее старалась ее понять, бойко тянула руку и отвечала сразу на занятиях, в субботу близко ко второму этажу не подходила, что безмерно злило всех, и студентов и преподавателей. Зарон хмыкал в кулак и говорил, что у нее приличная база. А декан с сомнением качал головой, их образование значительно отличалось от общего Российского стандарта. И уж точно, никто не забивал студентам голову подобными глупостями в местных вузах. К счастью, декан уже понял, что с языком у Кер дела обстоят совсем так себе. За год, даже за пять ей всеобщий все равно не выучить, зачеты, а тем более экзамены не сдать, поэтому можно расслабляться. Все остальные предметы в Ликином исполнении вызывали у него удивление, смешанное с интересом.

Хейлин посмотрела на жалкую рожицу Бэкка и решила сделать любимому куратору мелкую пакость. Где наша не пропадала, хватит ему, в конце концов, издеваться над своими студентами.

— Конечно фотосинтез с использованием С4 эффективнее, если сравнивать этот процесс, ну, у кукурузы к примеру и у табака, но когда попытались искусственно изменить фотосинтез у последнего, он перешел на С4, но потерял аромат присущий исходному сорту. Так, что эффективность палка о двух концах, если много сочной зелени, не факт, что ее вкусовые свойства лучше. А по тому, то, что к нам везут из Израиля и Голландии, явно хуже местной продукции по вкусовым качествам, несмотря на низкий уровень развития нашей агрокультуры. Так где мне взять хорошего повара? — Довольно неожиданным для Аллана способом закончила соседка по парте свое выступление.

— Ну, откуда ты все это знаешь? — Разозлился Бэкк, — нам ведь об этом не говорили, просто попросили проанализировать биохимический процесс.

— Вот ты и анализируй. — Тепло посоветовала Аллану Лика. — А я не помню, но где-то точно об этом читала. Если мне не веришь, можешь спросить у Ру.

Бэкк тут же поднял руку и налетел на бедного куратора, который ни о чем подобном и не мечтал. Рудольф полностью подтвердил полученные от Хейлин сведения. Аллан переспросил, уточняя, правильно ли он понял, что изменение количества зачастую приводит к ухудшению качества, Ру снова подтвердил выводы. В группе начался галдеж, народ разделился на три неравные части: первые вовсе устранились от обсуждения, интересуясь, только ходом обсуждений, другие возмущались, зачем увеличивать количество ухудшая качество, третьи с ними активно не соглашались. Ру бесился, Лика развлекалась. Наконец, куратор не выдержал.

— Хватит, Бэкк, вы хоть понимаете, о чем спорите, я в этом сомневаюсь. А вот Кер сидит и невинно хлопает глазами, сглатывая самодовольную ухмылку. Ваша идея, подкинуть Аллану такой вопрос?

— Нет, Бэкк сам пытался анализировать эффективность процессов фотосинтеза.

— Он и должен был анализировать, а не устраивать дискуссию.

— На мой взгляд, это не эффективно, господин куратор.

— Никто вашими взглядами на процесс обучения не интересуется. Сначала закончите общий курс, потом защитите диссертацию, потом получите право преподавать, а потом можете говорить со мной об эффективности процесса обучения в моей группе.

— Потом будет поздно, к сожалению.

— Не думаю, что вы можете, что-то изменить.

— Вот-вот, я то же так не думаю, а жаль…

— Что еще вам не хватает? — Рассвирепел Вар Клозе.

— То о чем я думаю, это мое личное дело. — Слабо огрызнулась Лика.

— Неужели?

— Ну, раз вы так настаиваете? Я думаю, что увеличение количества студентов должно вести к снижению качества образования. Но я эту тему обсуждать отказываюсь, не говоря уже о характере обучения и личных качествах означенных студентов.

В полной тишине раздался только один звук, хрюкнул в кулак Вейс. Остальные медленно пережевывали поданное им блюдо. Бэкк обиделся, Рудольф задумался.

— Кер, знаете, где ваше место? — Спокойным голосом поинтересовался куратор.

— Думаю, что знаю, господин куратор, и даже собираюсь его занять.

— Там не занято.

— Знаю, но боюсь мы о разном.

— Не знаю, что вы имеете в виду, но сейчас вам придется занять время господина декана. Идите к декану.

— Прямо сейчас? — Как бы удивилась Мышка.

— Вам здесь делать не чего.

— Может, лучше домой?

— Куда сказал, туда и идите! — Вконец взбеленился Ру.

— Ладно, — согласилась Лика. Право слово, что он так на правду реагирует. Неужели действительно, глаза колет?

Мышка собрала вещи и пошла к Грэгору. Тот, уже когда смотрит на нее, холодным потом покрывается, а после сегодняшнего разговора, тем более. Ну, когда, наконец, у нас в группе все, включая меня поумнеют, размышляла она, заплетающейся походкой подтаскивая свое тело к деканату. Подойдя к нужной двери, будучи особой нервной и возбужденной, Лика не стала тратить время и стучаться, распахнула дверь и замерла на пороге, успев только пискнуть: — Здрас-сьте.

Декан сидел в приемной за большим столом. Рядом с ним сидел библиотекарь со всеми институтскими инквизиторами, Шлозом и незнакомцем — молоденьким смуглым парнем с длинными иссиня-черно-фиолетовыми волосами, распущенными по плечам. Шлоз мученически вздохнул, подняв вверх глаза, Грэгор скорчил недовольное выражение лица.

— Кер, когда вы научитесь стучаться?

— Простите, я думала, в приемной никого нет, зачем же стучаться?

— Что у вас произошло на этот раз? — требовательно спросил декан.

Лика сразу решила сменить тему:- Господин декан, мне обещали, что я смогу работать со всеми материалами по Ри Нону, а книг, которые я прошу, мне не выдают.

— Я не выдал Кер книги по планетографии Камы и Атланы, — рванулся со своего места Вар Лерон, — а так же по Оорту и Ксерту.

— Кер, если мне не изменяет память, вы занимаетесь Ри Ноном? — Уточнил декан.

— И что, я считаю, что такая информация мне нужна для сравнения процессов деградации биосферы после смерти владетелей. Это имеет прямое отношение к теме моей работы.

— Не вижу никакой связи, — задумчиво произнес Грэгор, — тем более это не дает ответ, почему вы здесь оказались во время занятий.

— Сначала мне хотелось спать и господин куратор отправил меня отсыпаться, потом я немного проснулась, и Бэкк попросил меня помочь ему сравнить процессы фотосинтеза с разными связями. Я сравнила, Аллан мне не поверил, переспросил у куратора, потом все загалдели, потом господин куратор послал меня к вам, потому, что Аллан спросил у меня… а я ему ответила…

— Хватит, достаточно, я понял общую схему ситуации. Идите отсыпайтесь, не вижу необходимости для вас заниматься планетографией разрушенных миров.

— Почему?

— Кер, я вынес свое решение.

— Оно не компетентно, вы не являетесь специалистом в этом вопросе, и…

— …хватит, я не намерен обсуждать это с вами.

— Я пожалуюсь на вас Лорду владетелю. Вы не даете мне анализировать события, произошедшие на планетах, как и Земля, лишившихся по ряду причин своего владетеля. Лорд владетель Мары четко сформулировал свое разрешение на исследование мной этого вопроса.

— Кер, мы решаем свои проблемы, идите отсюда, туда, куда вас отправил господин вар Клозе. — Отчеканил слова наставник Шлоз. Взгляд его не сулил ничего хорошего и Лика молча повернувшись, вышла. По дороге в группу она подумала, что все же смогла добиться своего. Во второй раз ей не отказали в работе с книгами, и в группу она может вернуться с чистой совестью, потому что у декана уже была.

По возвращении, Рудольф бросил на Мышку убийственный взгляд, но ничего не сказал, и она прошмыгнула на свое место. Бэкк и половина группы, вместе с ним, дулись. Другая половина делала вид, что сильно увлечена учебной деятельностью. До перемены оставалось совсем немного времени. Лика крутилась как на гвоздях, Рудольф, безусловно, выяснит подробности ее беседы с деканом, так что, чем кончится вся эта история еще не ясно.

Глава 28 Гномы

Пространство никогда не остается пустым. Оно заполняется воздухом, водой, болезнетворными микробами, мыслями, наконец. Пространство человеческого сознания переполняют те же составляющие. Одним из самых болезненных вопросов, которые не дают нормально существовать одним и отравляют всю жизнь другим являются материальные блага. Если бы их было меньше, жить было бы намного проще, полагал город, укрытый пыльным шлейфом городских миазмов. Мысли населяющих его людей редко отличались разнообразием, воздух и вода с каждым годом становились все хуже, а вредных микроорганизмов все больше. Чем больше было людей, тем больше они думали, тем меньше пространства оставалось в городе. Мысли странной маленькой мышки, иногда вызывающей его любопытство, особым разнообразием не отличались.

* * *

После перемены Рудольф вызвал Кер к себе в кабинет:- Насколько я могу судить, вы с легкостью вывернулись из создавшейся ситуации, господин декан не считает нужным говорить о вашем поведении, у него другие проблемы. Ректор как обычно, в отъезде. Ваш наставник тяжело вздыхает и говорит, что у всех работа тяжелая, и каждый должен нести свой крест. Мой крест, как я понимаю, вы. Итак, вы решили, что меня можно использовать для продвижения ваших собственных интересов, причем открыто, и устраиваете грандиозную вечеринку. Доводите весь преподавательский состав до белого каления, а зачем? Так долго продолжаться не может. Я ставлю вопрос прямо. Чего вы всем этим добиваетесь?

Хороший вопрос, подумала Мышка, а действительно чего я добиваюсь? Ничего особенного, за исключением того, что я хочу, чтобы все, кто со мной учится, немного поумнели, еще немного повзрослели и совсем немного подобрели. А я, для полного счастья немного помолодею. И что я буду потом со всем этим делать? Преподаватели у нас уже изменились, ну может почти все, кроме вар Лерона. Но он у нас ничего и не преподает. Ру смотрел на нее совершенно серьезно, в упор, в его глазах появилась тяжесть, может даже печаль. Предвкушение понимания, так оценила Лика его состояние. Количество готовилось перейти в качество. Что несет нам, этот новый этап взаимопонимания? Лика погрустнела. Отзеркаливаю я его, что ли?

— Можно я сяду? — начала она. Рудольф кивнул на стул. Лика села, посмотрела в окно. Хлипкое состояние осени все еще никак не могло смениться настоящей зимой, погода удручала, снег почти сошел. Слякотно, мокро, серо-коричнево. Голые ветки деревьев и голодные нахохлившиеся воробьи. Настроение снова вернулась туда, откуда все началось утром.

— Господин куратор, я вам должна сдать стихотворение по общей лингвистике, помните. Я выучила. У него состояние, как у меня сейчас, может быть вы послушаете? — Пока куратор не опомнился она вывалила на него свою "Отрыжку".

Спустя минуту после выступления Рудольф продолжал молчать. Лика от любопытства вытянула шею, ей страшно хотелось услышать хоть какой-нибудь отклик. — Ну что, я сдала?

— Что? — Спросил куратор с глазами сунулой рыбы.

— Стихотворение по общей лингвистике.

— Сдали. Только кто вам такую пакость подсунул?

— Вейс. — не смущаясь соврала Лика.

— Больше не берите для заучивания стихи у него. Как бы вам сказать, это не классика. Мы хотим, чтобы студенты обучались на образцах поэзии, которые прошли испытание временем, а не вашим настроением. Так что вы мне ответите на мой вопрос?

— Если вы готовы меня выслушать, то я хочу вам объяснить. Потому, что на этом этапе моей жизни мне удобнее иметь вас союзником, а не противником. Ну, а вы, решайте сами. — Лика начала издалека, рассказала про драконов, Пиррита и Мрака, про свое отношение к этой планете, про свои сны с Падшим, про Пар-э-Мор и книги, которые она оттуда таскает, про тринга и личинку-выползка. Рудольф сначала смотрел на нее дико расширенными глазами, потом успокоился, внутренне собрался. Рассказ выглядел слишком странно, чтобы оказаться простой выдумкой глупой девчонки. К своему сожалению, Рудольф был вынужден констатировать несколько фактов, для начала его студентка ни в коей мере не была дурой. Вредная, да, противная, без сомнения, невозможная, по большей части, но дура? Нет, нет и еще раз нет! К тому же она слишком часто показывала возможности, которые ничуть не светят магу средней руки, например, ему самому. Но он обученный, полный маг, прошедший специальную подготовку, хоть ему и приходится зачастую надевать на себя маску чуть ли не синицы. (Синицами в Альвэ называли технических помощников преподавателей, исключительно за серо-голубой цвет униформы). Изображать из себя дибила ему то же надоело, если Кер та, за кого себя выдает, то ее так же можно понять. Парни из местных гнезд вызывали его глубочайшее раздражение.

— Не понимаю одного, — прервал он Мышкины излияния, — чего вы сами хотите? Стать владетелем Пар-э-Мора и отказаться от своей планеты, или что?

— Да я не знаю, не понимаю, почему Пиррит так настаивает на том, что я не справлюсь. Он говорит, что Ри Нон жив, и я должна его найти, или хотя бы помочь им его найти.

— А зачем? Пар-э-Мор- крохотный мирок, по сравнению с этой планетой. Мир без ресурсов, фактически без населения. И система двух планет Земля — Лейда. Боже мой, совсем другое дело, огромные ресурсы, совершенно не используемые на Лейде, гигантский человеческий потенциал. С этой планетой не сумел справиться не один владетель. Сейчас трое или четверо готовы сцепиться из-за нее. Что я говорю, уже давно сцепились.

— Может быть этого драконы и бояться, считают, что маленькая девчонка со всем этим не справится.

— Не знаю, — Ру посмотрел на Лику, — лично у меня складывается другое впечатление о вас. Вы конечно глупы, необразованны, слабы. Наверное так, но при хорошей подготовке, судя по тому, что вы устраиваете в институте вполне… Впрочем, не мне судить об этом. Боюсь, что драконы боятся обратного и из двух зол выбирают меньшее. Более того, если бы вы справились, история Камы и Атланы могла бы повториться на этой планете, и мне было бы жаль. Кстати, как долго вы собираетесь учиться здесь?

— Год, я думаю, вероятно этого времени мне хватит, что бы найти и разбудить Ри Нона, потом, с осени, я хочу начать заниматься в Альвэ.

— У вас будут колоссальные трудности, с языком, и с занятиями. Вы очень поверхностны, при этом блестящая память и сообразительность, но хватаете все по верхам, не закрепляете в навыках. Вам будет в Альвэ не просто очень тяжело, невыносимо! Система обучения строится именно на зубрежке, а вы этого терпеть не можете. Никто вам ничего объяснять не станет. Зададут и спросят от сих до сих. И потом, в каком качестве, вы собираетесь учиться в Альвэ? В качестве владетеля Пар-э-Мора? — не дождавшись от Лики ответа, напрямую спросил Рудольф.

— Ну, нет, зачем так светиться, до конца тридиума, вряд ли. Скорее в качестве внучки своего деда, он играет в этом Альвэ не последнюю роль. Надеюсь, что ему будет на меня глубоко наплевать, что особенно меня радует.

— Если я вас правильно понял. Вы знаете свои генетические линии.

— Конечно.

— И?… — наступила продолжительная пауза.

— Мне хочется понять возможные варианты вашего поведения, господин куратор, прежде, чем я начну об этом говорить. Какова ваша позиция?

Ру задумался:- Надеюсь, что хотя бы через год, я с вами больше никогда не встречусь.

— Не уверенна в таком положении дел, эта планета, все равно останется моей родиной. Хорошо, летом, возможно, будет организована экспедиция на поиски артефактов, оставшихся от Ри Нона, потерпите.

— Вы в состоянии испортить мне все лето. Вернемся к вашим генетическим линиям. Ваши родители, как я понял ранее, третьи дети в своих семьях?

— Да и у папы, и у мамы родители бесследно исчезли в неизвестном направлении в годы второй мировой войны, они родились значительно позднее их ухода. У мамы несколько раньше, чем у отца. Я показала Пирриту фотографии обоих моих дедушек…

— И он?…

— Он переживает за мою отцовскую линию, говорит, что ничего хорошего от них ожидать не стоит, потому что у меня и моего прапрадеда одинаковые характеры. Я с ним ни за что не уживусь, поэтому, чем меньше он обо мне знает, тем я здоровее буду.

— Могу принять выводы дракона, но не думаю, что он оценивает ситуацию точно, скорее всего, ему так удобнее. Есть еще и совет владетелей, вас могут передать под опеку Лорда Ро Нела.

— Это который убил Владетельниц Камы и Атланы, потому, что они отказались стать его женщинами. Вот спасибо.

— Вы еще ребенок.

— Тем более, если с его точки зрения, я еще ребенок.

— Допустим, но если быть точнее, кто ваши родственники, я ни кому не скажу, честное слово, клянусь целостностью гнезда Вар Клозе. Кому так повезло?

— Лорду Ги Зесу, Владетелю Альвэ, ну что, вы же сами оттуда, что думаете?

Рудольф слегка остолбенел. Боже, ну конечно, а они ломают голову, достаточно посмотреть на портреты лорда владетеля Альвэ в молодости. Мальчик в берете, к примеру. Она, не то слово, на него похожа, копия, да и характер, вылитый в той же форме. Манеры, жесты, мимика. Она никогда не видела своего деда, но полностью копирует его, в манере вести беседу, путает, добивается своего любыми путями. Внешне то же, она его штамм, их же нельзя рядом ставить, все решат, что она над ними издевается.

— Кер, если вы, хоть раз, серьезно столкнетесь с Ги Зесом, он вас убьет за нежность вашего характера, на месте.

— Пиррит то же так думает. Поэтому я и не хочу светиться. С другой стороны, может быть мой дед и не захочет ставить его в известность о моем рождении. Тогда, все обойдется.

— Конечно, ему очень на рудники хочется. Прадедушка ваш, сама доброта и кротость, в одном флаконе. Я бы на вашем месте познакомился с родственниками со стороны матери.

— Наверное, вы правы, но моя мать дочь лорда Ро Чеса.

— Еще не легче. Ваши родственники друг друга терпеть не могли. Поговаривают, что смерть вашего деда по матери целиком на совести ваших родственников со стороны отца.

— Знаю, но выбора у меня нет, придется перед началом следующего учебного года отдать ректору семейные фотографии моего деда. Я имею в виду князя Хендрика дель Лангвэ из дома Альвэ. Надеюсь, что у ректора хватит ума немедленно вызвать Лорда Аш Рера, что бы тот, хотя бы был в курсе. Насколько велика вероятность того, что меня тогда, хотя бы, в открытую не убьют?

— Кер, как вы наивны! Никто из ваших родственников и не будет пачкать руки. Достаточно отправить вас в Альвэ. Через полгода без всякой поддержки семьи вы самостоятельно откинете лапки, выбора то у вас все равно не будет, работный дом или работа на чужое гнездо, с одинаковым успехом сведут вас в могилу. Одна, в чужом городе, без денег и без жилья? Неужели вы думаете, что в таких условиях сумеете выжить? Конец для вас, все равно, один.

— Умеете вы утешить. Но ведь надо же учитывать мой семейный характер! У меня договор со службой безопасности. Лично я все обдумала и решительно собираюсь делать карьеру в службе безопасности Кольца. Думаете, не получится?

— Не знаю, но считаю, что Служба безопасности инквизиции не конкурент.

— Конечно, надеюсь, что вы правы, но офицеров СБ такое положение дел, наверняка, не устраивает, попробую на этом и сыграть.

— Успехов вам и достижений, карты в руки, как говорят в местных гнездах.

— А у нас говорят про флаг и перо.

— Зачем? — Совершенно удивился Ру.

— Для улучшений аэродинамических качеств полета, а может, чтоб рулить удобнее было. А деньги мне обещали, сказали, что в них я нуждаться не буду.

— Кто сказал? Драконы? Ну, Хейлин, вы меня удивляете! Счастья вам и удачи, как говорят местные, что я еще могу пожелать. Идите. И, Кер, — Рудольф скуксился как печеная луковица, — держитесь подальше от отцов инквизиторов, постарайтесь быть незаметнее, удобнее и полезнее. А я ничего не знаю. Это может стоить мне не только карьеры, понимаете?

— Конечно, господин куратор, вы меня ругали за хамское поведение на занятиях.

— Вы не личинка. Точнее, не всегда.

— Я тринг, у меня высокая мера социальной ответственности за то, что меня окружает.

— Надеюсь, что я и моя группа не имеют к этому никакого отношения. — Рудольф перевел дух. Одна надежда, он выдержит это бесконечное безобразие до лета, причем сделает вид, что даже подозревать ни о чем таком не мог.

Лика вышла в коридор и ей было легко от закончившегося бесконечного вранья. На душе установилось спокойствие. Несмотря на непогоду, небо за окном посветлело, стало тише и чище. Хотелось прыгать и размахивать руками от легкости своего веса. Ура! Наконец, свершилось, хоть кто-то, кто-то знает вместе со мной, понимает, что я все это делаю не со зла, не специально, ни для того, чтобы всем напакостить, просто я такая! Вот уродилась же такой, повезло в кавычках. Все люди как люди, а я…

У аудитории стоял малознакомый парень из параллельной группы. Типичный практик, гном с золотой массивной цепью на шее и цветными камушками на перстнях и в серьгах. Интересно, подумала Лика, а как бы он оделся, если бы в институте не заставляли носить черные костюмы и водолазки? Парень был невысокий и коренастый, весь какой-то мягкий, казалось, целиком состоящий, из одних округлостей. Округлая голова, округлые плечи, круглые выпирающие мышцы рук, округлый животик. Гном в упор разглядывал Хейлин. Она остановилась и из исследовательского интереса решила заняться тем же. Гляделки затянулись минуты на три.

— Ты Кер? — Наконец, сумел выдавить из себя парень.

— Конечно, а что, здесь еще кто-то похожий на меня водится? — Самое лучшее отвечать вопросом на вопрос решила Лика, в институте от таких ответов преподаватели приходили в бешенство, может гному то же не понравиться. Хоть это и жутко невоспитанно, а вот, такая я! Мысли про себя, как-то отразились на ликином лице, гном, во всяком случае, понял.

— У тебя деньги есть? — Бухнул он ей в лоб.

— Прямо сейчас? — Ехидно спросила Лика. — А ты кто, рекитер?

— Нет, я Даригин, Тибур, мы занимаемся устройством праздников и банкетов в колонии. Ты принимаешь гостей, а мы Даригины, устраиваем твой прием.

— Да, у меня через неделю день рождения с кучей приглашенных, — с облегчением выдохнула Мышка, — нужно сообразить, что подавать на стол.

— Сначала и повторим, сколько ты сможешь заплатить?

— Нет, давай уточним, — перебила его Лика, — есть пустое помещение, метров пятьсот. Нужны столы, стулья, посуда, шведский стол на тридцать-сорок человек, горячее, частично из моих продуктов, сладкое, десерт, торт. Сколько это может стоить в золотых?

Гном задумался, потом сощурился, потом спросил:- Что значит, частично из твоих продуктов?

— Ну, к примеру, я собираюсь подать на горячее фаршированную форель. — Лика задумалась, как бы ей лучше выразить свою мысль. — Скажем живая форель моя, все остальное ваше. Сколько может стоить такой стол?

— Нужно конкретнее. Какая форель?

— Парэморская форель, живая форель из Пар-э-Мора, что пристал.

Гном молчал. Словно набрал полный рот воды. Медленно покачивался на ногах от носков к пяткам. Движения его были плавными и волнообразными, шарики из которых состояло его тело, так же медленно колыхались, в такт его покачиванию. Наконец он спросил:- Значит, сама доставишь форель из Пар-э-Мора. Сколько штук?

— Не знаю. Над количеством я еще не думала. Может сто, а может и чуть больше. Сколько надо сорока приглашенным? Мне без разницы, лишь бы гостям хватило. — Лика подумала, что этот гном такой заторможенный, не может и приблизительно сказать, сколько будет стоить такой прием. Мышка начала раздражаться.

— Сто рыб на сорок человек это много, куда остатки? — Наконец родил нужные слова гном.

— Не знаю, какая разница! — Злилась Лика.

— Если это будет настоящая парэморская форель, можешь оплатить банкет своими излишками.

— Ого! — Лика серьезно задумалась над такой перспективой. Сколько же стоит одна такая рыбина. Нет, надо все просчитать. — Слушай, а если у меня не получится с этой форелью, сколько будет стоить мой банкет. Если на горячее подать что-то другое?

— Золотых двадцать-тридцать, смотря, что готовить. Но мы возьмем в уплату рыбу.

— Заладил, рыбу и рыбу, а если мне самой будет мало этой рыбы, штук сорок, к примеру. Во сколько это мне обойдется шведский стол?

— В десять — пятнадцать золотых, смотря чем фаршировать.

— А ты думаешь, чем лучше?

— Белыми грибами или трюфелями и подать с белым вином.

— Прислуга ваша?

— Конечно, мэм, неприятно улыбнулся гном.

— Хорошо, Тибур, так и договоримся, рыба моя, я плачу столько, сколько выйдет. Будут излишки, продам.

— Почем? — Неожиданно, Лика почувствовала, как у гнома появился интерес, точнее парень ожил, перестал качаться.

— Да, я то, откуда знаю! Почем возьмете? — Что прицепился, что я каждый день форелью на базаре торгую, подумала Мышка.

— Мы возьмем по золотому за рыбину. — Быстро ответил гном. От его плавности и колыхания не осталось и следа, теперь он был похож на штормовую волну, которая готова все смести со своего пути, преодолеть любые препятствия.

— А если у меня окажется пятьдесят лишних рыбин, вы мне выходит, останетесь должны?

— Мы рассчитаемся, рассчитаемся банкетом, сделаем роскошный прием, тебе понравится. Мы умеем делать замечательные праздники. Установим изумительное освещение, роскошные светильники от лучших мастеров, шикарные вина, замечательные десерты, ты не пожалеешь. Никто не жалел. Подумай, как будет красиво, сверкающие эльфийские бабочки-фонарики, летают как сказочные феи. Мерцающие таинственные башенки, ночные лампы с изумительными, тонкими ароматами. Какое у тебя помещение? — Гном был готов свернуть все горы на Земле немедленно.

— Наш чердак, точнее мансарда, знаешь, где я живу? Остролистная…

— Я знаю, — прервал ее гном. — Договорились, сначала рыба, потом банкет.

— Ты слишком торопишься. Давай до завтра. Будет рыба, я тебе позвоню, оставь свой номер.

— Сразу как будет рыба, звони, заберем. — Тибур с резвостью разогнавшегося барсука вручил Лике свою визитку. И шустрым колобком покатился по коридору к лестнице.

Хейлин вошла в аудиторию и села за парту.

— Аллан, это ты Даригина прислал? Спасибо, друг, — Лика со счастливым видом трясла его руку, Аллан безуспешно пытался вывернуться. Чем опять эта ненормальная недовольна?

— А что, если собираться, так хоть поесть нормально. Ты чего? Руку у меня решила оторвать! Что не так!

— Лишний холестерин хочу из тебя вытрясти, так вкуснее будет. — Решила пошутить Лика.

Бэкк шутки не понял и побледнел как молоко. В группе воцарилась напряженная тишина. Лика озиралась по сторонам. Ее окружали мрачные недружелюбные личности.

— Вы что, парни, совсем шуток не понимаете? Я же шучу, у меня на горячее будет рыба — форель с трюфелями, говорят вкусно.

— Какая форель, местная от Ротанова? — Смачно уточнил Лине

— Да нет, я собиралась специально доставить парэморскую форель, а что? Я тут собираюсь на большую рыбалку, со мной никто не хочет порыбачить в Пар-э-Море? — Лика с интересом озиралась по сторонам. Как всегда в их группе желающих не оказалось, но парни заметно заинтересовались меню, оживились. Заговорили, хотя многие сомневались. Другие, наоборот, были уверены, что все будет так, как она говорит. — Парни, вы меня слышите! Я предлагаю вам пойти со мной на рыбалку за форелью. В Пар-э-Мор. Кто хочет!

Как обычно в их группе желающих не оказалось. День закончился не весело, что бы не сказать, грустно. Лике предстояло убедить Пиррита, что ей нужна эта рыба. Нужны помощники и сети, а где их взять, значит, придется ехать в город и там хорошенько поискать по магазинам для рыбаков.

Зато в понедельник, Лика поняла, что значит находиться на вершине институтской известности. Все студенты таращились на нее, как на ненормальную, пропускали вперед и долго глядели вслед. Через десять минут после ее прихода, к ней подошел низколобый гном и представился.

— Хмург Ротанов, мы держим здесь весь промысел рыбы. Тебе говорят, нужна форель?

— Нет спасибо. Я сама наловлю в Пар-э-Море. На рыбалку со мной хочешь?

— Не знаю, а лицензия у тебя есть?

— Лицензии нет, но есть знакомый хранитель оси, в этом самом Пар-э-Море.

— А он точно, возражать не будет?

— Пусть попробует. Мне даже интересно как.

— Приглашаешь? — Лика утвердительно кивнула ему. — Тогда я иду. — Буркнул гном.

— Пойдем, слушай, мне сеть нужна. Ты не знаешь, чем эту форель ловят, она в заводи кишит, словно живое серебро. Давай у меня встретимся сегодня в девять. Ты знаешь, где я живу? И сеть захвати. — Чуть погодя добавила Лика, в обычной для себя манере. Да, я не Цицерон, еще раз подумала Мышка о себе, что делать? Она шла по коридору и негодовала, на себя за несвязный, разорванный на клочки разговор, и что все знают, где я живу.

Занятия в этот день пробежали необыкновенно быстро, наверное, потому, что мыслями Лика давно была в мире, где среди болот высится огромный замок, вид у него такой, словно по каждой башне саданули чем-то тяжелым. А потом расправили руками. Как малыши лепят стены замков из песка. Лика лихорадочно вспоминала маршруты своих путешествий по этому миру. Перебирала в уме возможные варианты своей встречи со Стрэссом, возможные результаты улова. Размышляла, как ей держать рыбу, до тех пор, пока ее не заберут. Подумала, что лучше всего будет свалить все, что удалось отловить в ванную и залить водой. Почему-то она не сомневалась, что если позвонить, рыбу у нее заберут немедленно. Оно конечно, к лучшему, но все же? Ловить рыбу одной было совсем не интересно. Кого бы сманить из группы. Да еще что-то нужно сделать с этим типом с кисточками на ушах. Стрэсс, третий хранитель, как он отнесется к ее идее относительно рыбалки?

А времени на разведку местности и настроений лохматого хранителя форелевой заводи совсем не оставалось. С рыбалкой нужно решать вопрос срочно. Что поделаешь? Назвался груздем… Хейлин неожиданно для себя оказалась в центре внимания группы практиков. Кряжистые коротконогие парни бросали на Мышку отрывистые взгляды, колкие как иголки кактусов. Свои в это время прятали улыбки в кулак, ухмылялись в плечо друг другу. На выходе Сергей ждал Лику, держа ее куртку в руках. Она бросила на него недовольный недоумевающий взгляд. Вейс чуть скривился, давя улыбку, подал куртку с поклоном.

— Сладко ли тебе, девица, испити славы? — Откровенно ехидничал бывший приятель. — Ты у нас звезда месяца. Студентка первого курса отправляется на рыбалку в Пар-э-Мор, или первые шаги браконьера. Свидетелей приглашают! Головка у тебя от славы не кружится?

— Чего ты прицепился как банный лист. — Лика больше всего ненавидела оставаться в долгу за последним словом. Хочешь со мной, так и скажи, пойдем на дело вместе.

— Ну да, а шашлыки из Бэкка мы то же вместе делать будем?

— Ты, спятил, шуток не понимаешь?

— Это Аллан таких шуток не понимает, он у нас мальчик домашний, балованный, поэтому и никогда не научится. Хейлин, у тебя с чувством юмора большие проблемы. Хочешь жить с гнездами в мире, учись шутить тоньше. Теперь еще эта рыбалка! Все смотрят на тебя как на ненормальную.

— Ну все, хватит, проехали, вы решили мне вспоминать глупую шутку до нового года? — Обратилась Лика к подошедшему Лису.

Скола хмыкнул, поднял глаза в потолок и нежно, почти напевая, выразил желание составить компанию для рыбаков:

— И я рыбки хочу, хочу золотой с алым хвостиком. Возьму дуду, на берег иду. Буду петь. Придет царевна, рукавом махнет, рыба сама в сеть пойдет.

— Вы что, издеваетесь надо мной, мерзавцы?

— Лик, ты что, подожди, мы просто набиваемся тебе в компанию. Разве не понятно?

— Не понятно. Все набор в артель закончен. Четверо уже много. Собираемся у меня дома в девять. Кто не успел, я не виновата. И если у вас случайно есть сети, не забудьте взять с собой.

Мышка, быстро застегнула молнию и выскочила на улицу. Смеркалось и вроде бы, собиралось похолодать. Где-то на краю сознания ежился пушистый дымчато-серый клубок с когтями и зубами. Лика ощущала на собственной шкуре, как ему промозгло и холодно. На западном крае неба тянулась дымка плотно упакованных облаков наслаивающихся друг на друга, как пирог, со взбитыми сливками. Тучи шли быстро, плотным слоем, набегая друг на друга. Когда облака скучивались слишком сильно, небо опускалось ниже, выпячивалось толстым чешуйчатым брюхом. Сырость постепенно переходила в изморось. На востоке небосклона загорались отдельными точечными светильниками голубые звезды. Лика фыркнула, отряхнулась, передергивая плечами, и быстрым шагом, переходящим в рысь двинулась к воротам института. Ее обогнал Ротанов.

— Ты решилась? — На ходу буркнул он.

— У меня в девять с сетью. И там тепло, градусов двадцать, бери подходящую одежду. Кстати, ты на машине? Подвези.

Хмург утвердительно кивнул и ломанулся в сторону автостоянки. Лика удивилась сама себе, как оказывается это просто, ее слова, видимо от холода, прозвучали, скорее как распоряжение, чем просьба. Впрочем, гном проглотил фразу без возражений. Когда Мышка поднималась к себе, на условный третий этаж до назначенных девяти часов оставалось чуть больше часа.

Раздевшись, и выцепив из холодильника копченую рыбу, Лика вздрогнула. Рыба преследовала ее по пятам, даже в ее собственном холодильнике. Господи, подумала она запоздало, что завтра начнется в институте, если сегодня у меня ничего не получится. Есть ей расхотелось сразу. Она с отвращением кинула рыбину обратно на полку. Быстро, насколько смогла, одела домашний, в смысле, никогда не одеваемый в институт, спортивный костюм, сосредоточилась, щелкнула пальцами и оказалась на болоте. В последний момент времени Лика изумленно уставилась на свои руки, не понимая, как у нее оказалась зажатой в руке отрезанная голова копченной горбуши, которую она швырнула обратно на полку. Чертовщина какая-то, подумала Мышка. Оделась я, пожалуй жарковато.

Болото парило удушливыми испарениями, булькала разогретая грязь, пузырился в воде сероводород. Лика сморщила носик. Надо же, какое амбре. Из под листа со всхлипом шлепнулась в воду жирная уродливая жаба с тарелку величиной. У меня, точно глюки, Мышке показалось, что на жабе был сшитый из лягушачьих шкурок комбинезон, точнее штаны с помочами и нагрудным кармашком. Лика ничего не имела против всхлипывающих лягушек, но решила, что раздетые земноводные ей симпатичны гораздо сильнее, чем одетые. Вообще-то нагота жаб и лягушек ее не смущала. Неподалеку, на камне, над болотной кочкой сидел Стрэсс и недовольно разглядывал девчонку.

Последние несколько месяцев выдались через чур хлопотными для третьего хранителя. Гномы совершенно обнаглели, лезли из своих нор, шлялись, где не попадя по болоту. Стрэсс настолько свыкся с их компанией, что начал ловить себя на мысли, что он говорит, как и гномы. Их словарный запас почти совершенно сравнялся. Мысль о собственной деградации заставила его расстроиться. Еще бы, эльф и маг, в ближайшее время вынужден был бы сравняться с Пирритовыми прислужниками. От горькой правды и злости у него выступили слезы на глазах. Посидеть бы в библиотеке, почитать, что-либо возвышенным слогом, вспомнить чудную поэзию его народа. А здесь, в этом вонючем болоте сплошные гномы, провонявшие запахом пота и эля. Тонкий носик болотного кота затрепыхал от негодования. Со стороны такие движения больше напоминали попытку прочистить нос или принюхаться. Сквозь слезы и болотную вонь Стрэсс скорее почувствовал, чем увидел появление на болоте нового действующего лица. Опять человек! Возмущению хранителя не было предела. Уже второй человек за последнюю неделю! Безобразие, он покажет этому крылатому лоботрясу Пирриту, кто хозяин на болоте. В прошлый раз, свалившийся с Земли-Лейды паренек, вызвал истерику у чувствительного болотного народца. Особенно расстроилась двухметровая Тэра. Она только собралась им закусить, как Пиррит уже отправил проходимца домой. Теперь на болоте появилась девчонка. Стрэсс подозрительно глянул на путешественницу. С кочки в истерике бросился жабеныш — глюпа, вопя от возмущения. А ей хоть бы хны. Она швырнула вслед расстроенному глюпе какой-то коричневый предмет, некоторое время нагло и без страха вертела головой. Потом исчезла. Ну нет, такого Стрэсс никому оставить не мог, проследил ментальный след. След закончился у форелевой заводи. Такого еще на его памяти не было. Обозленный хранитель перенес себя следом.

Наконец они имели возможность вдосталь рассматривать друг друга. Лика стояла на пологом берегу, Стрэсс занял позицию на камне напротив.

Лика с глупым видом пялилась на болотного кота. Хотелось вытереть вонючие руки. Да что со мной, возмущенно вопил разум, но крана с водой, или полотенца поблизости не наблюдалось. Нужно же было кидать вяленый артефакт на болоте, и руки нужно было мыть там же. У заводи это было слишком, тем более на глазах у хранителя. Лика еще раз бросила косой взгляд на свои руки, и тяжело вздохнув, села на ближайший камень.

Стрэсс прижал уши к голове и пронзительно зашипел. Мило, подумала Лика. Полное взаимопонимание. Что же делать? Форель в заводи ходила самоцветной тучей из одного конца в другой. Жирные рыбины были длиной около сорока сантиметров. Они выпрыгивали из воды, таранили стаю сверху, переливались цветной искрящейся кучей. В стае, наверняка пять-шесть тысяч рыбин, строила догадки Лика. Что этому хранителю, для своего будущего владетеля сотни штук жалко. Не каждый же день прошу. Стрэсс, отслеживающий Мышкины мысли насторожился, поднял в недоумении уши.

Он, что мои мысли читает, удивилась Лика? Стрэсс слегка растерялся. Мышка решила брать быка за рога, пришло время перейти к деловым вопросам.

— Привет, а мы ведь уже встречались, но еще не представлены. Я Хейлин Кер, Пиррит считает, что я будущий владетель Пар-э-Мора., потому что Лейда для меня через чур большая и камень на шею вешать не надо, а в Пар-э-Море есть вы, хранители. А я тринг. Будем знакомы.

Стрэсс от мышкиного напора немного растерялся, в таких случаях он начинал активно изображать кота, кусать блох, чесать ухо, умываться и отряхиваться. Сейчас он то же активно тряс шерстью, в разные стороны летела вода, тина и болотная грязь, потом потянулся, привстал на цыпочки. И вот, перед Ликой предстал взъерошенный незнакомец в темно-синем кожаном костюме и кремовой шелковой рубашке с высоким воротником.

— М-р-р, Хейлин? — Неторопливо переспросил он. Лика энергично кивнула. — Кер? М-р-р. С чего ты взяла, что непременно станешь владетелем Пар-э-Мора.

Хуже всего, что в своих мыслях девчонка была совершенно уверенна в этом, и не сомневалась в том о чем говорила.

— Я ничего такого не брала, это Пиррит так говорит: "Зачем тебе Лейда, большая и грязная, зачем шесть миллиардов человек на ней, лучше посмотри на Пар-э-Мор, он такой миленький, маленький, аккуратный, вылизанный. Никаких тебе с ним хлопот, одно удовольствие". А мне бы, между прочим, и Лейды хватило. Я, по крайней мере, там родилась. Точнее, на Земле. Но я тринг, — добавила она на всякий случай, если этот мохнатый ее с первого раза не понял.

— Да-да-да, тринг? — Стрэсс задумчиво рассматривал девчонку. Так себе, на его эльфийский вкус. Нагловатая, угловатая и толстоватая в придачу. Можно сказать больше, сероватая и слегка рыжеватая, и к тому же для их маленького, ювелирного мира ее так много. Где Пиррит такую лошадь откопал? — Чего ты хочешь, тринг?

— Я, в общем-то, хотела отметить свой день рождения, он уже скоро. — Невпопад добавила Лика, — меньше чем через неделю, вы не против?

Стрэсс не понял, против чего, что хочет этот индивид в брюках с цветными вставочками.

— Против чего? — Уточнил он.

— Моего Дня рождения, его празднования.

— Здесь!!! — Стрэсс больше не спрашивал, он шумно возмущался. — Еще чего! Хоть ты сто раз тринг, но не владетель Пар-э-Мора. Стрэссу уже мерещились толпы мужчин и мальчишек в коротеньких штанишках, носившихся по лугам за феями и пугающих глюп на болоте, представил костры и игры в мяч и обруч из своего детства. Страшные картины носились в его лохматой голове.

— А как им стать? — В тон видениям третьего хранителя невинно спросила Лика.

Стрэсса передернуло. Свело правую ногу. Он сначала вздрыгнул, потом вздрогнул, встряхнулся и немного пришел в себя.

— Э-э-э, тринг, иди-ка ты домой, отдыхай, слишком много ты хочешь.

— Ну и ладно, это мне и Пиррит объяснит, — успокоила нервного хранителя Мышка, — это мы и без вас решим. Вы не думайте, я не собираюсь здесь праздновать, совсем нет. Я собираюсь, лишь немного порыбачить, минут пятнадцать, можно?

Стрэсс перевел дух, немного успокоился, внимательно разглядывал девчонку. Такой наглости он никогда не видел. Лазает где попало, пугает Тэру, бросает на болото каких-то мальчишек. Не болото, а свалка отходов образования. Теперь еще и рыбалка. Как лучше поступить, разрешить ей, или нет? Запретить можно, но бес толку. Все равно ведь, припрется.

— Не попадайся мне на глаза. — Зло прошипел испуганный Стрэсс.

— Ладно, я через часик порыбачу здесь минут пятнадцать, а потом быстренько домой, и все. — Лика по привычке, откуда только она взялась, щелкнула пальцами в направлении своего дома. Вот ведь интересно, где оно, направление это? Да тьфу, бог с ним.

Теперь главное встретить парней, найти сети и переправить всех нас к заводи. Когда Мышка вернулась домой, было минут двадцать девятого. Она успела кое-как раскидать по столу книги и тетради, как раздался первый звонок в дверь. Зло шипя про себя на всяких мальчишек, открыла дверь и увидела доктора Зарона. Только соседа мне для полного счастья не хватало. Выражения лица Мышки стало совсем грустным.

— Устали? — Вежливо спросил доктор.

— Да. — Коротко ответила Лика, соседа она решила в квартиру не приглашать, рыбой не угощать, а молчать как партизан на допросе. Молчание затянулось. — Что-то не так?

Переспросив, Лика больше не собиралась вдаваться в подробности.

— Нет, но я хотел вам напомнить, что завтра вам нужно быть в институте без двадцати семь.

— Почему во вторник и так рано! — Лику перекосило.

— Да, чуть изменен график работы, но вы же этого сами хотели.

— Я хотела не обидеть институт и заработать себе на день рождения. Банкеты у вас в колонии стоят не дешево.

Доктор недоуменно пожал плечами.

— Это ваше дело. Не надо устраивать дорогой банкет. У вас в квартире все равно все не поместятся. Где вы хотите праздновать?

— У нас на чердаке, точнее там мансарда.

Доктор выпучил глаза.

— Не понимаю, ладно у вас была бы помолвка или свадьба…

— Скорее развод. — Оценила ситуацию Лика. — Знаете мне сегодня еще много работать.

Наступила продолжительная пауза, во время которой на лестнице послышались шаги. Поднялся Хург, зачем то уставился на доктора, как баран на новые ворота.

— Он с нами? — Тупо спросил гном.

Лицо Зарона претерпевало значительные изменения.

— Нам нужно с Хургом поговорить. — Лика ухватила гнома за рукав и поволокла к себе. Доктор посторонился, оценил обстановку и удалился к себе домой, недовольно хлопнув на последок дверью.

Молодец, подумала Лика, вот стану большой и важной и богатой, позову доктора к себе личным врачом. Временами, он такой милый.

Хург внимательно оглядывался, стоя в прихожей, вспоминал историю с кланом Ссорн. В целом, ему понятно, откуда такие квартиры берутся у безродных девчонок, но почему клан решил удочерить это сокровище, ему пока было не ясно. Ротанов младший изучающее рассматривал Мышку и ее обстановку. Один ярус, слабовато для нормального жилья, гостевая зона сразу за прихожей. Фи-и. Принятой анфилады из двух или трех приемных залов нет и в помине. Грустно, решил Хург, грустно и не богато. Хотя отделка квартиры ему очень понравилась. Симпатичный ракушечник, скорее всего триасового возраста, судя по отпечаткам раковин, приятного цвета топленых сливок, если конечно, это не имитация красителями. Может и не имитация. Элементы готики сочетались с удивительной простотой линий, никаких лишних наворотов. Стрельчатые каменные арки, цветные витражи с розами и драконами, оригинальная подцветка, спрятанная под нижним выступом каменной панели. Полуреальный, нежный с переливами, почти вибрирующий свет. Золотистый на стенах, голубовато-фиолетовый у потолка, зеленовато-синий у пола. Лике была интересна реакция гостя на обстановку, она не торопилась вести его в гостиную, наоборот, ей было забавно, как гном среагирует на отделку. В изворачивающемся коридоре в стенных панелях окошечками щурились узкие как бойницы арки, служившие то ли полками, то ли витринами выставки. Хург не понял, зачем это надо, но красиво, слов нет как красиво сделано. Тончайшее цветное стекло причудливых бокалов из которых ничего нельзя пить, струящиеся формы, эльфы наверное делали, решил Ротанов. Совершенно не нужные в обиходе вещи, но как трогают душу все же. Тончайший фарфор, светящийся изнутри, напоминал тонкий отполированный агат, работа клана Тиганов, сразу видно. В тишине саданул по нервам звонок, острой птичьей трелью, Лика ушла кого-то встречать. Места у нее мало, все же решил Хург, не больше ста метров, наверное. Гном недовольно разглядывал гостевую. Камин, плазменная панель на стену, камень и дорогие ковры. Потолок какой-то дурацкий. Развалины и ночное небо. Может и поэтично. Металл и стекло. Опять же, она одна, может ей места и хватает.

В комнату вошел Вейс. Хург скривился. Принесла же нелегкая, не любил он этих кровососов из гнезд. Лучше бы все по-простому между кланами и гномами провернуть, без всяких аристократических задавал.

— Ну, когда идем рыбачить, — весело спросил он.

— Я не лошадь, ты меня не запрягал, чего нукаешь? — Обозлился гном.

Быстрым шагом в комнату вошла Лика. Парни набычившись смотрели друг на друга. Не услышав похвальных слов, в адрес своей квартиры Мышка разозлилась.

— Не знаешь, — обратилась она к Сергею, — когда остальные будут?

— Все ждешь своих друзей из кланов? Они тебе надо? — Скривил ехидную рожу старый приятель. Но договорить не успел.

Снова раздался звонок, Лика открыла. На пороге переминался с ноги на ногу Скола.

— Входи, ты последний, чуть не опоздал. Лика запирала дверь. Быстрее, снимай куртку и в зал, опаздываем. Лис не ждал такого приема, возился у вешалки.

— Что, так сразу в Пар-э-Мор, а как? Обратно хоть сможем вернуться?

— Не волнуйся, не заблудимся. — Лика обвела собравшихся взглядом полководца. — А емкость для рыбы не забыли, сети где?

— Не волнуйся, — Хмург вытащил из внутреннего кармана тонкие серебристые шелковистые сеточки. — Была бы рыба, а куда складывать найдется!

— Ты в себе уверенна, все законно, — немного взволновался Вейс, — смотри, как бы нам не огрести на свою голову.

— Не переживайте, у меня сейчас другая проблема, — Мышка сощурилась, глаза ее бегали где-то в другом мире, не видя никого вокруг. — Главное точно направить нас всех в нужное место. Держитесь за руки, и ничего не бойтесь.

Энтузиазма ее речь не вызвала. Вейс нервничал все заметнее.

— Скажи, как ты нас туда отправишь?

— Всех вместе и сейчас. Беритесь за руки или убирайтесь.

Троица недовольно переглянулась, судя по их реакции на рыбалку, действительно хотел один гном, но руками сцепились. Губы Серджио дернулись, в какой то нехорошей ухмылке, Лис зажмурился, а гному все было по кумполу. Мышка сжала губы, повторила про себя формулу, дала направленный толчок и парни полетели в никуда. Через мгновение она сама, скользнула в прорыв двух точек пространства как по маслу. Интересно, почему же парней с помощью заклинания переноса, а сама просто так, шагнула и будет.

Парни стояли перед форелевой заводью и затравлено озирались, впрочем, гном жадными глазами зыркал по водоемчику, провожая режущие воду плавники. Хмург бережно вытащил сети, разложил и разглаживал их руками. Рыбины казались сотканными из самоцветов, они ходили в заводи, словно ткали радугу. Сапфировый отлив рыбьих спин менялся цветом рубина, переходил в расплавленное золото, на боках искрился изумрудами. Зрелище было завораживающе красивым. Пока Ротанов собирался закидывать косынку, Скола стучал зубами. Стрэсса нигде не было видно. И, слава богу, подумала Мышка, в ней поднимался волной охотничий азарт. Сейчас бы ей острогу, она пошла бы на колыхающуюся рыбью стаю грудью. Но нет, что-то же ее останавливает. Конечно же, никуда бы грудью она не пошла. Сетей ей что ли мало? Вон, какие у форелей зубы. Так и клацают. Мышки существа до крайности осторожные, мысленно она погладила себя по голове. Точно, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Забавная у меня компания. Один хвост поджал, другой вот-вот заскулит, а третий руки потирает. Надо торопиться.

— Ты сеть кидать собираешься, или на рыбу полюбуемся и уйдем. Я выторговала свободное место на пятнадцать минут. За нами может, уже подглядывают. — Злилась Лика, обращаясь к Хургу.

Ротанов не торопясь, расправлял снасти, раскладывая их на камнях. Потом он подошел к маленькому мысу, и снова, не торопясь, раскручивая над головой сеть, закинул ее в воду, держа в руке длинную блестящую нить с шариком и петлей на конце. Сеть поплыла как августовская тонкая паутина маленьким парашютом в садок. Рыбья стая качнулась как волна, разбегаясь в разные стороны. Серебряная паутинка упала на воду, раскинувшись медузой. Сейчас рыба уйдет, подумала Мышка и решила бросить в стаю палкой, шагнула вперед. Рыба метнулась и заполнила садок. Гном, мгновенно среагировав, потянул за нить, накручивая ее на бобину. Через пару минут садок лежал полным на берегу.

— Сколько здесь? Штук тридцать? — Заинтересованно спросила Лика. Хмург утвердительно кивнул и закинул вторую сеть. Глаза Ротанова жадно блестели, пальцы перебирали полупрозрачную леску. После того как три полных сети оказались на берегу, он посмотрел на Лику вопросительно.

— Хватит, — на глаз прикинула улов Хейлин. Как же их теперь закинуть домой, за раз не получится. Сначала она отправила в ванную рыбу, потом парней на кухню, незачем сырость и грязь по квартире стаскивать, оглянулась по сторонам и ушла сама, так никого и не заметив.

Задумчивый Стрэсс вылез из расщелины между камнями, спрятавшимися за кустами ивы, окинул хозяйским взглядом потери. Рыбы, на первый взгляд, казалось, не убыло. Вздохнул, почесал ухо и пошел разбираться с Пирритом. Кто-то же должен оплатить все это безобразие. Тринг она, или не тринг.

Глава 29 Разборки на высшем уровне

Стрэсс глубоко вздыхал, еще раз оценивая свои потери, потом повернул к северу, двигаясь огромными прыжками и оставив по левому краю болота и пустошь. В три прыжка он перемахнул небольшой перевал, выбежав к Драконьим скалам. До гребня оставалось километров пятьдесят, они уложились в один мысленный прыжок, болотный кот легко преодолел это расстояние, и когти заскребли по растрескавшемуся камню. Стрэсс ступал осторожно, иногда у входа камни раскалялись и подушечки лап жгло, но переместиться внутрь драконьего дома иначе было нельзя.

За гребнем начиналась гигантская кальдера кристалла северной оси, на сотни километров тянулся изрезанный тонким прихотливым рисунком камень. Все это пространство напоминало огромную, мощеную площадь, плавно понижающуюся к центру. Вроде сегодня не жжет. Там, в сердце гигантской воронки высились острыми зубцами края Цирковых гор, окружавших вход в жилище Пиррита. Все это сооружение было похоже на кальдеру потухшего боьшого вылкана. Однако, Стрэсс всегда думал, откуда на искусственном кристалле метрики взяться вулкану. Разве что строить Ма Гусу с Пиритом было лень, вот и устроили извержение вместо строительства. Лентяи, что с них возьмешь.

Вот теперь этот кратер портит окружающий пейзаж, на взгляд эльфа, во всяком случае. Если сам Пар-э-Мор был, по сути, мегакристаллом в тысячи километров диаметром, то перед Стэссом находился вход во внутреннее помещение одной из станций метрики Кольца миров. Усилием воли третий хранитель направил себя к входу. Если бы в этот момент, нашелся пытливый наблюдатель, он увидел бы как огромными прыжками, в километры длиной, маленький лохматый болотный кот приближается к зубастому краю воронки.

Обе полярные станции метрики были мирами искусственной гравитации и физических парадоксов. Стрэсс вошел во внутреннее кольцо скал. Огромный зев десятикилометрового входа ограничивали, кажущиеся ненужными в этом мире, металлические поручни. Хранитель вскочил на первый ряд ступеней и пошел по спирали вниз, воронку входа вокруг него выворачивало наизнанку. Гигантский колодец расширялся внутрь. Сколько он себя помнил, ему всегда приходилось в этом туннеле несладко. При спуске накатывали холодной волной неприятные ощущения. Ступеней через сто, начали попадаться на встречу пыльные, пыхтящие гномы. Через мгновение, они заполнили собой все пустое пространство, тащили бочки и трубы, переругивались, сбивали друг друга с ног, волокли огромные металлические канаты. Суета и хлопоты. Ничего похожего на сонный, застывший в неторопливой и размеренной сказке верхний мир с его идиллическими дубовыми и лавровыми рощами, геометрически правильно вычерченными речками, водопадами и озерами. Из этой безграничной, жадной дыры замок хранителей казался игрушечным пряничным домиком с мягкими карамельными проблемками.

Замок был грустной ухмылкой, если не насмешкой над муравьиной возней подземного народа. Гномам Пиррита путь наверх был заказан, во всяком случае, документально. На самом деле, Стрэсс только и занимался тем, что отлавливал бородатых путешественников и авантюристов с молотками, кирками и отвертками. Последние были особенно опасны. Гномы с отвертками доводили второго хранителя до белого каления. Рейста охватывал праведный гнев, а проникших в его лабораторию гномов синий небесный огонь. Сгоревшие гномы рассеивались по ветру. Их последователи, убеждались таким косвенным путем, в полной справедливости собственных измышлений, о припрятанных, в недрах рейстовых лабораторий, бесчисленных сокровищах и горах таинственных артефактов лорда Ма Гуса, и считали своим долгом продолжить поиски. Наглые гномы доставляли хранителям кучу неприятностей и постоянно выводили из строя сложную систему жизнеобеспечения замка. В поисках сокровищ они прорывались даже в кабинет лорда Сорта, шарили в рейстовой спальне и копались в личных вещах самого Стрэсса. За тысячелетия этих бессмысленных поисков, в Пар-э-Море возник целый пласт гномского фольклора, повествующий о блестящем белом поясе Великого Ма Гуса, позволяющего свободно перемещаться по мирам Кольца любому придурку, который сумел бы до него добраться. С точки зрения Стрэсса, вся эта чепуха не стоила разбитого яйца, но Рейст, обнаружив в своей лаборатории гномов, выходил из себя и совершенно бесился, уподобившись черным бесам, обитающим в Сером болотном омуте, в центре Гнилой трясины, что на краю Бесова болота.

Шаг за шагом Стрэсс спускался вниз, преодолевая виток за витком разворачивающейся спирали лестницы, ведущей к бездне. Эта бездна порождала мелких, юрких гномов, метельшащих под ногами, рабов дракона, выведенных им, для удовлетворения всех своих нужд и потребностей. В связи с этим, пирритовы гномы были не в меру дерзки, умны и особо пронырливы. Их давили, жрали, рассеивали в прах, но сообразительные первопроходцы вылезали из всех щелей и стремились к солнцу знаний, зажженных нездоровым юмором создателей этого странного мира. К счастью для себя, Стрэсс создателем не являлся, ему вполне хватало миссии хранителя. Как Хранитель, он был обязан разобраться с Пирритом по поводу новоявленной принцессы. Стрэсс фыркнул и отряхнулся. Ну, если она все это придумала! Из-под земли достану! Хранитель несся, распугивая трудолюбивых гномов, никогда не видящих звезд и дневного светила, и волочивших прозябание в громоздких подземных переходах станции метрики. Впрочем, большая часть этого народца, была довольна своей жизнью. И если бы, не некоторые генетические уроды — авантюристы и мечтатели, размеренную жизнь Третьего, портили бы только дрязги шебутного наземного населения, да маги, попавшие в его мир на испытания. И откуда только взялась эта нахальная девчонка!

Стрэсс, незаметно для себя, подгоняемый такими мыслями, достиг уровня первого ложа. В Пурпурной пещере, служащей Дракону Хранителю Оси чем-то вроде сауны, или бассейна, болотный кот обнаружил нежившегося в зеркале жидкого металла, Пиррита. Дракон купался в багровых отсветах, наполняющих все пространство под куполом. Лампы не столько светили, сколько грели. В их пурпурном свете дракон был похож на ограненный в миллиард граней бесценный живой рубин, в платиновой оправе жидкого металла.

Прибывающий в приятной неге хозяин пещеры с неохотой открыл левый глаз, фокусируя его на Стрэссе. У Третьего на спине встала дыбом шерсть. По телу прошел холодок, неприятной тяжестью убегая в кончики лап. Он неуютно поежился, потом снова встряхнулся и заносчиво вытянул нос в сторону огненного глаза. Голова дракона метнулась навстречу нахохленному коту. Стрэсс не выдержав прямой атаки, отскочил, злобно отфыркиваясь. Пиррит, усмехаясь сквозь зубы, положил голову на бортик.

— Давно не виделись, смертный, что нового сегодня ты принес ко мне, плюшевый?

— Известия, Хранитель. — Поспешно ответил Стрэсс. — Известия странные и не понятные. Об одной маленькой, впрочем, это как посмотреть, девчонке, называющей себя трингом, и заявляющей, будто она будущий Владетель нашего мира, и ты ей об этом сказал.

Пиррит закрыл глаза, потом снова открыл их, раздраженно дернул хвостом, опустился под поверхность металла с головой, потом снова всплыл, распустив по поверхности крылья. Металл вел себя как проницаемая мембрана, почти не колыхаясь, он пропускал через себя тушу Хранителя оси. Завораживающий процесс, но бесполезный. Зачем только Пиррит это делает? В другой раз любопытство Стрэсса превысило бы его раздраженность, но не сегодня. Дракон слишком долго пребывал в молчании, это выводило третьего хранителя из себя. Пиррит отличался крайне вспыльчивым нравом, а сейчас он находился в глубокой задумчивости. Вот это и плохо, значит утверждения девчонки далеко не беспочвенны. Если нет, все было бы исключительно просто, Пиррит вздыбился бы в бассейне и не своим голосом заорал, что он, Стрэсс, очень плохо работает, мышей не ловит и совсем обленился. То есть не может отличить ненормальную авантюристку от нормальной принцессы. Пиррит молчал, это все изменяло.

— Она была одна? Чего она хотела? — Ударил в голове Третьего беззвучный голос чешуйчатого гиганта. После каждой фразы в голове гудело, словно били в большой колокол. Беседовать с Хранителями оси было неприятной обязанностью, но что делать, коли, Ма Гус избрал его для службы Хранителем Пар-э-Мора. Стрэсс не боялся Пиррита, нет. Конечно, когда-то страх был, но теперь весь вышел. Разжиревшего, обленившегося дракона Стрэсс знал как облупленного, и это раздражало его сейчас более всего. Судя по реакции Чешуйчатого, девчонка не солгала, он действительно, что то такое ей обещал. Пиррит слушал доклад о нахалке рассеянно, не выказывая удивления, раздраженно дергал хвостом, словно его поймали на небольшой пакости. Именно это, испугало Стрэсса больше всего. Он нехотя продолжал свой рассказ:

— Она хотела наловить себе моей форели, на какой то день рождения, я так и не понял, о чем она говорит. Но она, так же заявляла, что ты считаешь ее будущим владетелем нашего мира, и что ты сам обучишь ее быть владетелем Пар-э-Мора. Мне не совсем понятно, как я должен подобные высказывания воспринимать?

Пиррит слушал все более и более рассеянно. Пушистый явно чего-то не договаривает. Эта мысль не давала дракону сосредоточиться и отправить Стрэсса со всеми его претензиями восвояси. Еще менее понятно, чего хотела эта несовершеннолетняя особь. То же, мне, злился на девчонку Пиррит, тринг нашелся. Надо же, всякая гусеница, плодожорка, только успеет народиться, как, осознав себя личностью, начинает устраивать представления в ролях. Хранитель оси тяжело вздохнул. Перевернувшись в бассейне вниз спиной, он подставлял свое светлое брюхо горячему свету багровых ламп. Стрэсс раздраженно почесал за ухом.

Дракон напряженно думал, думать в бассейне всегда тяжело, это место для отдыха. Чего же хочет этот выползок? Зачем ей всюду кричать о его с Мраком планах. Так Личинки действуют лишь в двух случаях, когда сильно хотят есть, и их не кому накормить, или когда они чего-то очень сильно хотят. Для себя, разумеется. Но понять, зачем этой гусенице столько рыбы для себя, Пиррит был не в состоянии.

— Повтори, сколько рыбы она поймала.

— Не менее сотни штук.

— Хм. — Вот и все, что сумел выдавить из себя Хранитель оси. Придется с этой неразумной особью разговаривать об экологическом равновесии. Понять, зачем ей такая куча рыбы не представлялось возможным. Ей столько все равно не съесть. Нужно, однако, что-то ответить Мохнатому.

— Пришел ты зря, девчонка, будет править. Ее не зли, она сейчас личинка.

Еще не легче, подумал Стрэсс. Вот безнадега то! Воображение рисовало ему нахальную девчонку, носящуюся по его миру на своей летающей доске и гоняющей несчастную Тэру, преследующую и загоняющую в болото самого Рейста, неужели, и такое возможно, теребящую его, Стрэсса, лохматую шкурку. На моменте со своей шкурой он замер. Ощущения раздваивались. Но вслух добавил:

— Она сказала, что она тринг!?

Пиррит разозлился, перевернулся, растопырил крылья, с которых скатывался, словно роса металл. Взмах крыльев отшвырнул маленького Стрэсса на ступени. Третий хранитель подобрался в комок и зашипел.

— Чего ты взъелся! Ш-ш-ш. Да я, ничуть, не против. Ш-ш-ш. Пусть правит, нам работы меньше!

Во взгляде дракона сквозил неприкрытый ни чем сарказм. Стрэсс все понял и решил рвать когти. Пиррит мерзко ухмылялся ему вслед.

— Всего хорошего и сладких снов тебе, Блистающий Хранитель. — Стрэсс склонил голову в почтительном поклоне, и мелко семеня лапами, удалился, поджав хвост. Надо бы подсчитать убытки, подумал он про себя. Парэморская форель была одним из значительных источников дохода Третьего Хранителя. Эта рыба, благодаря захватывающим дух и воображение экспериментам покойного владетеля, обладала рядом интересных и мало изученных свойств. За что ее особо ценили снобы от магии и владетели других миров. Рыба, вырывала из реального течения времени, резко ускоряла мыслительные процессы, растягивая время. Человек, попробовав такой рыбы, начинал понимать то, что ускользало от его наблюдений раньше. Стрэсс после такого завтрака мог, к примеру, по запаху определить, где на болотах околачиваются гномы, а где черти, и что все они ели вчера на завтрак.

Что такое день рождения, и зачем девчонке столько форели, оставалось для него загадкой.

* * *

Лика с Хургом сортировала в ванной рыбу. Улов оказался на редкость удачным. Девяносто четыре рыбины. Ротанов поклялся, что доставит Даригиным все без потерь, и в лучшем виде. Главное, что все это совершенно бесплатно, всего за десять золотых. Спорщики сошлись на десяти рыбинах, из тех сорока, что пришлись выше нормы. Лике все время казалось, что зубастая форель тянется к ней в последней попытке цапнуть, хотя бы за руку.

Мышка волевым усилием выставила парней из квартиры пораньше, чтобы лечь спать, завтра опять рано вставать и работать на треклятый институт в поте лица. Работать ломало, но хорошо питаться и прилично обеспечивать себя хотелось неимоверно. Смотреть на наглые, холеные лица, сидящих рядом с ней в группе сокурсников было тошно. Ей без конца показывали, кто она и где ее место, по мнению этих троглодитов. Сейчас ситуация несколько выправлялась, поэтому бросать так хорошо начатое дело не хотелось.

Рыболовы с вздохами и охами разошлись, усталая Мышка вычистила ванную, закинула оставшиеся ей на прокорм четыре рыбки в холодильник, залезла под душ и тихо мокла в вибрирующей широкой струе. Наконец, ей удалось расслабиться. За проведение дня рождения теперь можно не волноваться, обойдемся без больших денежных потерь. Ротанов, вызвав еще трех гномов утащил все девяносто форелей в приятно пахнущих свежим деревом ящичках, аккуратно переложив зелеными листьями. Восемьдесят из них под расписку, он обязался доставить в дом к устроителям праздников. Лика подсчитывала баланс своего предприятия. Непонятно, что это они так ценят парэморскую форель, что в ней такого особенного? Усталые мысли путались и соскальзывали, уходя вместе с водой. Лика почувствовала, что засыпает. Она из последних сил выбралась из теплого и нежного объятия воды, завернувшись в махровую простыню. Мышка на последних зевках добралась до кровати и бухнулась на подушку, не одевая пижамы. Глаза слипались, медленно отступали последние, пустые мысли, словно забытые ботинки, они шаркали следом за усталостью. Почему? Почему гномы совсем другие? У них меньше эмоций, другие эмоции… Эти парни так сильно ориентированы на результат своего труда, часто заслоняющий красоту взаимоотношений, гармонию мира… Они, словно не замечают взаимосвязи событий… С тем она и заснула, поставив будильник на шесть пятнадцать. Успею одеться, подумалось ей. Эта мысль была последней, Лика провалилась в сон.

Мышка сладко посапывала, уткнувшись носом в подушку и зарывшись в легкое и теплое пуховое одеяло. Ей было хорошо, блаженство обволакивало и баюкало усталое тело. Так спит очень усталый человек, получивший долгожданную передышку.

* * *

Где-то далеко на краю локомотивного поселка, в другой жизни протекала нелегкая борьба за выживание, город — кот наблюдал метельшение человеческих особей под своим теплым боком. Одни спали, другие ели, третьи спаривались, четвертые нежились в объятиях друг друга. Дневные особи засыпали. Ночные охотники выходили на улицы. Одни угоняли автомобили, грабили и убивали, другие ловили тех, кто жил ночью. Кот откинулся на спину, широко раскинув свои лапы и хвост. Группа милиционеров встала у переезда, сел аккумулятор. Хулиганы избивали возвращающуюся домой молодую пару. Через полгода у них родился бы замечательно одаренный ребенок. Тот, кто мог бы приручить наблюдающего кота, мог бы родиться, машина с милиционерами, могла бы успеть…

Кто, или что руководит поступками кишащего людскими страстями муравейника, случай? Чья воля направляет удачу, что такое, сама удача? Тысячи лет человечество ломает себе голову над этими вопросами и не видит ответов. В утешение повторяет себе — так предрешено.

* * *

Хейлин, все еще кутаясь в одеяло, ощутила толчок, даже не толчок, а так, небольшое дуновение. Этого хватило, чтобы проснуться. Она вздрогнула и растворилась в сером ватном тумане, мимо промелькнул дымчатый кот, пронеслась рядом незримая, но хорошо ощущаемая мощь планеты. Лика безуспешно пыталась натянуть на себя клубящийся серый туман. Из мглы вынырнула морда дракона с чрезвычайно рассерженным видом. Грозен, подумала Хейлин, интересно, что его больше бесит тринг, или владетель Пар-э-Мора. Вспомнила его же советы и отпустила инстинкты.

Ей хотелось спать. Спать сладко и нежно, долго и счастливо, свернуться клубочком на чьих то больших и сильных лапах, испытывая при этом защищенность и любовь ко всему миру. Блаженство беспредельно. Нежность заполняет все ее существо, всю ее вселенную. Пиррит сощурил глаза, оценив ее ход. Быстро же она учится! Но отругать мелкую нахалку все равно нужно:- Ты с-с-сделала большую глупос-с-сть, выползок, и об этом пожалеешь- ш- ш. — Такое заявление само по себе не требовало от Лики никаких ответов, зачем же себя утруждать, извиняться и просить прощения. Можно, конечно, но не хочется. Сама знаю, что виновата, но и думать об этом лень. Зрачки Хранителя оси стали еще уже, и казалось, что из них вырывается ядовито-смертельный, все испепеляющий луч света.

Ой, как интересно, прикинулась дурочкой Лика, как он это делает, а что будет с домом, если он здесь материализуется, Пиррит же тяжелый. Рухнет пол, или только заскрипит? А может Пиррит материализуется у нее дома не весь, а какой-то маленькой частью своей массы. Ну, скажем, с весом нормального человека? Вопросы катались в голове как горох. Пиррит вздохнул, дернул крылом.

— Зачем тебе форель? — злобно спросил он, — Что ты с ней будешь делать?

— Угощу друзей, скоро у меня банкет по поводу дня рождения. Приходи с Мраком, я буду рада — Лика смотрела на дракона с невинностью Чебурашки, впервые встретившего крокодила Гену.

— Зачем?

— В гости, у нас все ходят, друг другу в гости, когда есть повод. Лично я люблю ходить в гости и без всякого повода, просто так. Приходи. — Лика приглашала Пиррита от всего сердца, особенно учитывая, что для дракона и во сне ходить в гости не очень то приятно. — Или пригласи в гости меня.

— Зачем? — Дракон подозрительно сощурил левый глаз.

— В гости, на чай, к примеру. Покажешь мне, где и как ты живешь. Похвастаешься своими интерьерами, у тебя места много.

— Нет, — парировал Пиррит, — у меня очень мало места, я живу не один, у меня много прислуги. А у твоего деда в Альвэ места много, к нему и ходи.

— Непременно. Но мы еще не представлены. Вот вы нас представите, и мы будем ходить. Но чуть позже. Сначала я без представления, просто так, поучусь в Альвэ лет пять- шесть. Без деда, я хочу сказать, а потом будем ходить. Пусть он сначала просто привыкнет к моему присутствию. Правильно?

— Ты меня нарочно в моих мыслях путаеш-ш-шь, — недовольно прошипел Пиррит.

— Да нет, а мне что, нельзя было говорить этому мохнатому о том, что вы хотите видеть меня владетелем Пар-э-Мора?

— Зачем? — Продолжал раздражаться дракон, но как-то менее уверенно.

— Чтобы он меньше за свою форель расстраивался, знаешь, он так волновался за Пар-э-Мор, что не успел рассердиться на меня по настоящему. А потом все же жаловаться побежал, да?

До Пиррита, наконец, дошло, девчонка придумала себе новый для нее способ манипуляции другими особями, и теперь его на всех отрабатывает. Он облегченно вздохнул.

— Пожалей его нервную систему, Стрэсс добрый, если ты не будешь его запугивать, он тебя полюбит. — Посоветовал дракон.

— Ладно, ладно, я его уже давно люблю, с тех самых пор, как он на меня Тэру натравливал, то же, мне, влюбленность блохастая… Лике захотелось добавить, что-либо еще, более теплое в адрес Стрэсса, но в глазах дракона снова загорелся неприятный огонек.

— Не сердись, золотко, это его обязанности, — оправдывал Стрэсса Пиррит. — Ты спи, завтра вставать рано. Удирая, Пиррит подумал, что и с ним, у нее получается, в конечном итоге, так же, как и с другими.

Лика лежала, уснуть больше не получалось, в голову лезли всякие посторонние и ненужные мысли. Она вспоминала прошлый сентябрь. Однажды вечером, возвращаясь на старой шестерке на свою автостоянку, а от дома до стоянки было порядочно ехать, но зато дешево. Лика начала поворачивать вправо. Неожиданно ее резко подрезали справа же, что может показаться невероятным, и как раз на правом повороте, она растерялась и резко затормозила, выравнивая руль. Чужая машина остановилась перед самым ликиным носом. Чтобы остановиться Лика дала по тормозам, а попала на газ, с перепугу, наверное. Фара чужой пятерки в дребезги, а крыло и задняя часть помяты, не радовал взор, испорченный бампер и куча других проблем. Платить не хотелось, но пришлось, по собственной глупости на мышкином заднем стекле красовалась буква "У". Короче, воспользовались тем, что она совсем неопытный водитель. В ГИБДД ей то же сказали, что она сама виновата, не надо путать газ и тормоз. Кроме того, обочина, это вроде и не обочина, а просто такая грязная часть дороги. Раз машина объезжала ее справа, значит она ехала прямо посередине. От злости хотелось кусать свои локти, даже ежу понятно, что ее подставили. Помочь никто ничем не мог. Пришлось восстанавливать чужую машину.

Теперь она изменилась, сегодня, не раздумывая, отправила бы этих ездоков на те самые кулички, вместе с их машиной. Лим-э-Нор и Герант вполне приняли бы маленькую подкормку для своих зверьков. Или Кама. Нашли бы через сто лет на обратной стороне Луны покореженную бежевую пятерку с двумя молодыми парнями. Будут знать, как обижать Мышку! Правда, теперь у нее мерс, и в любом случае, она знает, как нужно ремонтировать машины, хотя не дай бог. И еще было много людей, которые ей помогли во всем, покупали запчасти, красили чужую машину. Все равно ей до сих пор неприятно отношение водителей пятерки, а люди ведь остро чувствуют направленные к себе чужие эмоции, Лике хотелось помочь с ремонтом, но поровну, почему же все шишки только ей, ведь ее первую поцарапали и подставили? Странное воспоминание, к чему бы это, подумала Хейлин засыпая.

В шесть пятнадцать заверещал недорезанный будильник. Лика вскочила, как ошпаренная, быстро оделась, умылась. Только обулась, раздался звонок в дверь. Шипя, как рассерженная ящерица она натянула шапку на лоб и с видом башибузука после недельной драки открыла дверь. Вид был хорош, потому как Зарон собирался было говорить, но передумал. Спустились в гараж. Надутая, на весь белый свет, Хейлин зло щурилась в боковое стекло, как раздраженный ночной Пиррит.

Доехали они удивительно быстро. Стандартная, ставшая уже привычной процедура, душ и переодевание. Мешок с дырочками, коридор с узорчиками. Лика уверенно шла по зеленой и оранжевой линиям. Внизу, от дармовой энергии Мышку шатало и клонило в сон. Вар Лерон терпеливо переминался с ноги на ногу у чаши, в стороне маячил Лон Вейг. У, стервятники, зло подумала Хейлин. С энергетической точки зрения она напоминала себе сейчас объевшегося колобка, проглотившего на завтрак лису. Вар Лерон хмуро разглядывал столь редкий для человеческой породы экземпляр. Экземпляр не собирался впадать в положенный транс, наоборот, единственное, что грозило этой крошке, умереть о собственной жадности и любопытства. Девчонка нагрузилась энергией под завязку и шаталась как пьяная. Много такой крови брать нельзя. Однако расчеты проводить нужно, и интересно посмотреть, сколько Кер удержит один контакт, не прерывая. Значит, возьму минимум — две капли. Терон показал Вейгу правый указательный палец вверх, технолог кивнул. Девчонка разглядывала их, как коршун законную добычу. Того и гляди, кинется.

Лон взял ликину руку и вывернул к себе сгибом локтя, зафиксировал неподвижность сустава и вытащил скальпель в форме кошачьего когтя с бороздкой и дырочкой, как в прошлый раз. На лестнице раздались шаги, кто-то спускался. Лика обернулась.

Вошел декан, оценил ситуацию и кивнул, работайте мол. Вейг сделал надрез. Не больно. Выкатилась одна капля, неспешно поползла по руке, маслянисто-металлически блестя круглым боком. Удивительно, подумалось Лике, а где след? Почему эта капля не оставляет след, вообще, почему кровь такая густая? Странно медленно, словно расплавленная резина тянулось время. Лика удивилась. Они, неужели они растягивают время, как можно? Или это побочный эффект? Надо бы спросить у Пиррита, или у мохнатого? Хранитель же должен разбираться в таких вещах. Наконец, капля достигла поверхности чаши, нырнула вниз, как пловец подводник, натужно ухнула. По поверхности металлического зеркала пошли круги от удара. Под каплей образовался провал, потом затянулся, как сетка батута. Капля мерцала в самом центе зеркала. Так мерцает жемчужина на бархате. Здесь все наоборот, капля темная, бархатисто- маслянистая, а зеркало как шелк цвета металлик. В стороны от жемчужины пошли круги. Сначала очень и очень мелкие, как в дифракционной решетке, зеркало запереливалось всеми цветами радуги. Лика подняла глаза. Преподаватели напомнили ей мокрых кошек после дождя, с висков падал пот, одежду можно отжимать. У декана то ли зубы болят, то ли челюсть свело.

Капля колыхалась на своем ложе, распространяя круги и мелко вибрируя. Ничего нового, почти скучно. Лика присмотрелась, в светящейся поверхности зеркала стали видны картинки. Парни на занятиях, их группа и группа практиков, какие-то неприятные люди в длинных черных и серых платьях с мелкими пуговицами на застежке спереди. Лис, Вейс и Ротанов в Пар-э-Море. Ой, испугалась Лика и сменила картинку. Ротанов с рыбой, его отец разговаривает с каким то невысоким толстеньким, жутко самоуверенным мужчиной… Очень эмоциональный разговор, в ход пошли кулаки. Спор на кулаках продолжался секунд десять, потом мужчины разошлись в разные стороны, договорились. Два незнакомых гнома сцепились, полезли в драку. Кларисска болтает по телефону с каким-то мужчиной, собирается в офис, пьет чай. Ольга собирается на занятия, берет с собой рабочий костюм, Янка печатает смету, чтобы впарить ее какому-то рыжеватому типу лет сорока пяти, кажется, ей светит вполне удачная сделка. Юлька читает Гейне, на немецком маленькой Сонечке и себе, для удовольствия. Ленчик опять работает со своими клиентами. Стоп. Этого не может быть, этого еще нет. Ведь утро. Совсем, раннее, утро. Парни еще не в институте, девчонки не на работе. Что такое, мои фантазии? Или нет, это будущее и я могу им управлять, захочу и изменю.

Так вот, как работают гнезда! Вот что, значит, корректировать события ближайшего будущего. Капля, кармин на сером металле. Силой своей мысли и силой своей крови Лика заставила Клариссу поставить чашку на стол, раздеться и лечь в постель. Та пошла и легла. Надо позвонить ей вечером, узнать, была подруга на работе или нет? Парни сидели на высшей математике. Мышка дернула бровью и Лине, поднял руку, попросился выйти из аудитории. Ему не позволили. Он стал садиться, Лика выдернула из-под него стул и в этот момент, Лине начал падать на пол. Ру страшно удивился и растерялся.

Декан смотрел на Лику озлобленно, точнее обычно. Он всегда смотрит на нее как на лягушку, заболевшую редкой отвратительной и заразной болезнью. Вар Лерон быстро пишет на бумаге, интересно что? Мышка оттянулась и зевнула, вытянула голову в попытке разобрать записи. Грэгор Вар Брохен демонстративно встал между ними. Лика пожала плечами, типа, чего вы еще от меня хотите. Глаза, словно существовали отдельно от остальной части сознания, глаза предательски тихо закрывались, смертельно хотелось спать. Капля крови сначала истончилась, а теперь и вовсе испарилась облачком бурого пара.

Вар Лерон вопросительно посмотрел на декана, в его глазах читался вопрос, что делать с девчонкой? Декан показал рукой вверх. Лон вернул ее руку на место.

— Кер, — библиотекарь был сама любезность, — пойдите и переоденьтесь, позавтракайте и идите на занятия.

Лика, молча, пошатываясь, пошла туда, куда ее послали, засыпая на ходу.

Да что со мной, не понимала Мышка, не пьяна, не устала, а идти не могу. Что это такое? Детская загадка про чашу, а наши парни говорят этой загадке не мене трехсот тысяч лет. И разгадка всего одна. Зеркало забрало столько энергии, сколько ему нужно для всех этих перемещений. Стул под Линэ, Кровать под Кларисской. И все живы, и все счастливы. Почему-то вокруг головы вертелось СНГ, СНГ. Господи, это уже патология. Лика медленно взбиралась вверх по лестнице. Коридор, поворот направо. Дверь доктора Зарона. Ее одежда на кушетке. Изер рассматривает Хейлин. Так он стал бы рассматривать препарированный труп, подумала Мышка, труп, самостоятельно вылезший из кюветы с формальдегидом или из гроба. Неужели я и пахну так же? Какие у меня трупные мысли, невесело размышляла она. Руки опускались, глаза закрывались сами собой. Сознание заволакивала предательская серая пелена.

Лика добралась до кушетки и упала. Глаза слипались и не слушались. Хейлин провалилась в сон на скорую руку. Ей снились жирные кровавые капли, принимавшие разную форму, мелькал навязчивый карминный конус вершиной вниз. Проваливаясь сквозь свой сон, Лика видела полоски на стенах вдоль лестницы, ведущей вниз. Она бежала сквозь завитки цветных линий, уверенно держась зеленой ленты. Лента походила на живую змею, она прихотливо извивалась, играя кольцами, петляла, пряталась под другие, такие же живые ленты. Вниз и вниз нес Мышку сон, она продолжала скользить по зеленому коридору. Наконец сон растворился, отступили слабость и боль, теперь Лика качалась на зеленых волнах залива спокойствия.

— Заснула не переодеваясь? — С легкой усмешкой сказал декан, входя в медицинский кабинет. Зарон посмотрел на Грэгора с неодобрением. Потом перевел глаза на Лику и вздохнул.

— Как она смогла сама подняться сюда? Как она смогла сама подняться! Ей ведь полагалось упасть на пол в нижнем зале. А она, сама поднялась по лестнице. Вы многого не учитываете, когда работаете с этим субстратом.

— Много не учитываем. Да. У вар Лерона изотермический шок, с ним Вейг. — Грэгор провел рукой по лбу, вытирая пот. — Все же она нас достала, Изер.

Зарон схватил небольшой кейс, постоянно стоявший рядом с его столом, и побежал, прыгая, как заяц с одной ступеньки на другую. Чужая девчонка, даже если за нее увеличивают финансирование на десять процентов, не главное. Главное, привести в порядок преподавательский состав, а девчонка сама выкарабкается. В том, что Хейлин не нуждается в его помощи, Зарон был вполне уверен.

Забавно, но никто в институте не знает, что Изер арх Заарон маг. А он не просто маг, он лучший в своем деле. Тайная разведка Лорда Ях Вера должна была иметь своего агента на третьей планете. Слишком много интересов переплелись на Земле. Изер арх Заарон был одним из лучших оперативных работников, редкое сочетание, врач и маг, в одном лице. Один из лучших специалистов в области ксенобиологии, потому, именно он и был послан работать на эту планету. Зарону было интересно смотреть на девчонку, этого наглого зверька, когда она изображает из себя спящую. Играет в притворяшки. Ее сознание в такие минуты заволакивает плотный серый туман. И там, в глубине тумана находится, тот, кто следит, контролирует сознание Кер, ее поступки и действия. По выражению лица соседки можно понять, когда ее ругают, когда хвалят, когда подсказывают. Но всегда понятно одно, ее направляют и контролируют. Сегодня она устала. Устала до такой степени, что спит. Как же ей удается после всего держаться на ногах. Ему самому часто хотелось после работы на чаше лечь и не двигаться.

Вар Лерон сидел, прислонившись к стене нижнего зала, хрипло дыша. Голова закинута, мокрые волосы прилипли ко лбу. Вейг мерил пространство зала шагами, заметно нервничая.

— Что случилось? — Спросил Зарон. Вейг передернул плечами.

— Кер, она почти остановила время, растянув его как резину. За двадцать минут мы прожили четыре часа. Наверное, ей хотелось посмотреть, как работает ее кровь. Потом все повернулось вспять, как будто качнулся гигантский маятник часов. Время мчалось в другую сторону.

— Если искать ассоциации в местном фольклоре, она была похожа на всадника апокалипсиса, только сама об этом не догадывается. — Пояснил Грэгор тихо подходя сзади.

Зарон достал из чемоданчика противошоковые препараты, сразу в шприцах и физиологический раствор.

— Сколько жидкости он потерял? Что будете делать с девчонкой?

— С ней будем держаться как обычно, так, словно ничего особенного не произошло. Она учится работать. Хорошо, если бы она, при своем потенциале, была как все, но чудес не бывает.

— Не страшно? Что она такое?

— Не знаю, кажется, человек, но…

— Это но, меня пугает еще больше.

— Ваше дело маленькое, доктор. Как Вар Лерон?

— Жить будет. Работать в ближайшие сутки, нет. Запрещаю категорически.

— В ближайшие сутки, никто и не настаивает.

— Ему бы неделю отдохнуть?

— Ничего такого обещать не могу, Зарон, сосредоточьтесь на вашей работе.

— Делаю все от меня зависящее, господин декан.

Глава 30 Часовой механизм

Лика проснулась около десяти часов. Зверски хотелось есть. Она огляделась, оделась, никого не нашла и рванула в столовую. Открыто. Вдоль столиков важно шествует отец Барто, проверяя салфетки, солонки, столовые приборы. Выглядит торжественным и степенным, словно уважаемый юбиляр. Окна задраены намертво. Закрыты и жалюзи, и тяжелые темно- бордовые шторы.

— У вас сегодня юбилей? — Поинтересовалась с очень доброжелательным видом Мышка.

— Нет, но у нас сегодня очень важные гости, а у вас интересная встреча и лекция. — Отец Барто надулся как индюк.

Лика глотала завтрак с усилием мощного пылесоса. Салат из сладкого перца и капусты, овощное рагу с бараниной, сырная запеканка с овощами исчезли с устрашающей скоростью. Компот с кексом пошел чуть медленнее.

— А кто будет читать лекцию, и на какую тему, господин Барто? — На ликином лице читался живейший интерес. Еще бы! В конце концов, именно Барто выдает ей стипендию и заботится о питании. Пусть и ему будет приятно с ней общаться.

— Назначен новый префект этой планеты. — Важно проговорил святой отец, а когда Лика выразила недоумение, он продолжил. — Новый префект Святой инквизиции прибыл сегодня с сопровождающими лицами. Сначала он проинспектирует наш институт, потом уедет к себе, в свое представительство, в Италии.

— О! В Италии очень красиво. — Поддакнула Лика, словно сама только что оттуда. А про себя подумала, чем дальше от этого префекта, тем лучше. А он то же не дурак, торчать в нашем городе, это вам не Италия, что иногда приятно. — А когда лекция, я успею?

— В двенадцать. — Отец Барто рассматривал Кер в обычном для институтских преподавателей режиме, как представителя местной фауны под лупой. — Хейлин, отчего вы не на занятиях? Почему завтракаете так не вовремя?

— Я работала на чаше, устала и только что проснулась.

— Наелись?

— Да, Спасибо. Можно мне еще кексу?

— Кер, как в вас столько влезает?

— Не знаю, но если бы были голубцы, влезло бы еще очень много. Голубцы сегодня не готовили, нет. Очень жаль. А знаете, у меня скоро день рождения, в конце недели.

Брови святого отца поползли к переносице, это я зря, подумала Лика.

— Хейлин, не испытывайте моего терпения, берите кекс и ступайте на занятия.

Лика шмыгнула из столовой, не торопясь, дошла до своей аудитории, села на подоконник, доедая кекс. Размышляла, болтая ногами. Зачем кому-то пришла в голову идея назначить нового префекта инквизиции на Земле? Почему, именно святой инквизиции, что есть и другая? Ну, кому пришла идея понятно, дедушке Ги Зесу. А вот почему, совсем другой вопрос. Неужели Аш Рер согласилсяотдать нашу планету этому стервятнику. Тепло, я однако, о собственных родственниках.

Съев кекс, она слезла с подоконника и, постучавшись, вошла. Рудольф поспешно кивнул. Парни занимались структурной лингвистикой классических теургических текстов. Некоторое время ей пришлось вникать в работу. Почему преобладают синие и фиолетовые тона звуков, почему много существительных, каковы качественные и количественные соотношения частей речи. Писать и считать, вот что главное в нашем обучении, пришло Лике в голову. От нечего делать она решила придумать что-либо свое.

Получилось:

Восток алел зарею светлой,

Был утра свет туманом блекл.

И завтрак из меня потек…

Про струю писать от чего то не захотелось, ни про какую, ни пенную, ни другую. Аллан Бэкк посмотрел на Мышкину писанину и скривился, словно съел килограмм лимонов.

— Нас сегодня в двенадцать тянут на лекцию. — Сообщила ему Лика. — Идешь?

— Какая лекция?

— К нам приехал с инспекцией новый префект Святой инквизиции на Земле, представляешь?

— Кто сказал? — Удивился Аллан.

— Отец Барто, пока я завтракала.

Аллан задумался. Интересно, какой частью тела он думает, слишком много времени у него отнимает мыслительный процесс. По-моему головой так долго думать нельзя, размышляла Лика.

— Он у нас в колонии жить будет? — Наконец испугался Бэкк, видимо и до него дошло.

— Нет, в Италии, что он, дурак, жить в промышленном городе на Урале, в средней полосе России. У нас холодно и медведи по ночам бегают.

— Какие медведи? Ты что, рехнулась?

— Какие! Двуногие и косые как зайцы, им все равно, префект или не префект, захотят с пьяну морду намылить и намылят, спрашивать: "ты кто мужик" не будут. В лучшем случае разродятся местным, "ты меня уважаешь?". Слушай, а что гнезда никогда в пьяных драках не участвуют?

Аллан решил, что Лика так шутит, надо же догадаться, гнезда с магами и драться кулаками, и спросил:- Он один?

— Нет, с сопровождающими, а что?

— Кто сопровождает, не знаешь? — Мышка отметила, что интерес Бэкка стал осязаемым, его можно было потрогать на ощупь. С чего бы это?

— Чего ты ко мне прицепился, я вообще ничего не знаю.

Разбирать учебные тексты было мучительно скучно, зубы сводило от них. Как от ледяной воды. Создание словесных метафор в конец ее утомило. Лика смогла оценить титанический труд бывшего Владетеля Пар-э-Мора, оставившего книгу заклинаний, точнее лингвистических аналогов математических формул трансгрессий и чего-то там еще. Но потом подумала, а что ему было делать, одному, в богом забытом замке много тысяч лет. Вот он и писал свои формулы. Неожиданно Мышку ужаснула перспектива стать владетелем целого мира. Лика тяжело вздохнула, и от нечего делать начала вертеть головой. Бэкку лингвистика то же давалась со скрежетом. Задания всем раздали разные. Мышка покрутилась, покрутилась и опять уткнулась носом в записи Аллана. Посмотрела на свои часы и спросила:

— Слушай, Бэкк, а Ру точно знает, что будет лекция? Может не стоит так напрягаться?

Аллан пожал плечами, стоит или не стоит, они здесь для того, чтобы учиться. Но задумался, начал присматриваться к куратору:- Нет, он ни о какой лекции не думает. — Решив, ответил Бэкк.

— А ты, как думаешь, кто префект?

Бэкк уставился на Мышку квадратными глазами:- Ну, ты даешь? Откуда мне знать, скорее всего, никто еще не знает.

Через полчаса в их аудиторию вошел Грэгор. Все встали. Декан внимательным взглядом скользнул по Мышке. Зацепил краем глаза куратора и внимательно оглядел всех присутствующих студентов.

— Господа, — начал он, — сегодня у нас большой гость из Альвэ, профессор Дирек вар Хоннер, специалист по теологии и исторической социологии. Через пятнадцать минут всех прошу собраться в большом актовом зале, в правом крыле, над библиотекой. — Он утвердительно кивнул Ру и вышел.

— Интересно, — вслух размышляла Хейлин, — всех собирают, или только нашу группу?

Рудольф проигнорировал мышкин вопрос, а парни заметно оживились, видимо надеялись, что лекция заезжего профессора окажется интереснее, чем структурная лингвистика.

— С чего ты взяла, что он новый префект? — Взъелся Бэкк. — какая муха тебя укусила?

— Это не я, это отец Барто сказал, ему-то какой смысл меня обманывать.

Бэкк пожал плечами. Рудольф недовольно оглядел группу и понял, что продолжать лекцию бессмысленно.

— Идите, — махнул он рукой. Все живо засобирались, вывалились в коридор. К Мышке устремились выходцы из кланов.

— Как поработалось, — поинтересовался вялый Лис.

— Нормально, а ты что это такой скучный. — Лика хихикнула. — Думаю, господин библиотекарь надолго запомнит сегодняшний день.

— С чего ты взяла? — Удивился Руда.

— Так, ничего личного, он был мокрый, как огурец из рассола и напоминал раздавленного таракана. Белый, белый, как будто его вытащили из ведра с известью и немного окунули в синьку.

— Кер у нас до сих пор в создании словесных метафор, — пошутил Шон.

— Да нет, она пытается совладать со стадией аллюзии, — передразнил его Назир.

Неожиданно парни с головой погрузились в предметный спор, а Лика пошла вслед за всеми, почесав затылок. Нравиться же некоторым играть словами, показывая свою приобщенность к некоторому замкнутому, посвященному кругу. А ей интереснее, кто будет читать лекцию, префект или нет. И что нужно префекту от бедных студентов, неужели занимается благотворительностью.

В зале к этому времени собрались все преподаватели, а в первом ряду восседал сам ректор. Ректор был в институте редким гостем, если, конечно, их стены не удостаивал своим посещением лорд владетель Мары. Ларрий важно выпятив губу, беседовал с худеньким и низеньким типом, серым и как бы побитым молью. Тип был облачен в длинный сюртук странного покроя, застегивающийся спереди множеством мелких пуговок. Сон в руку, подумала Мышка. Неужели это префект? Лика посмотрела на маленького человечка и удивилась собственным мыслям. Человечек был на редкость невзрачным, совершенно ничего представительного. Ларрий вел себя с ним как депутат Госдумы, беседующий с дворником.

Все расселись на отведенные им места. Лика сидела в стороне, почти за углом, образованным прямоугольной колонной, поддерживающей балкон. Надо же, у нас в корпусе есть оказывается, помпезный актовый зал с балконом и современной сценической аппаратурой. Но занавес, отделяющий сцену, был закрыт тяжелым вишневым бархатом. Перед сценой на маленьком подиуме стояла кафедра. И все, никаких микрофонов, впрочем, зал небольшой и акустика итак неплохая.

Лике удалось устроиться так, что бы на нее поменьше обращали внимания. На кафедру вознесся Ларрий.

— Господа, — начал ректор, — усилия святой инквизиции по формированию единого порядка и всеобщего торжества цивилизации трудно переоценить. Сегодня мы имеем высокую честь лицезреть и слушать наместника Святой инквизиции на Земле, его превосходительство Диррека вар Хоннера, в недалеком прошлом третьего заместителя префекта Альвэ.

Лика безуспешно стреляла глазами по рядам преподавателей. Рудольфа после слов ректора о третьем помощнике префекта Альвэ заметно передернуло, остальные то же не сияли от счастья. На кафедру взошел пожилой, благообразный, но очень серый мужчина. Поднимался он с заметным усилием, тяжело. Лика внимательно разглядывала незнакомца. Второй раз встретишь на улице, не узнаешь. Если, конечно, он не будет наряжен в этот странный сюртук с женской застежкой. Лицо совершенно не выразительное, но глаза, глаза незнакомца, острые и пронзительные жили собственной, отдельной жизнью. Колючие и режущие как ножовка или проволока "егоза", как-то слишком выделялись эти глаза на абсолютно постном лице префекта. Взгляд профессора ощупывал каждого в зале. Молчание затянулось, прошло много времени. У нас, что минута молчания, размышляла Лика.

— Господа, — слово упало кирпичом. Наконец, родил, пронеслось в мышкиной голове. — Вы удостоились огромной чести, быть представителями Кольца миров на этой планете! Вы отягощены огромной ответственностью, быть проводниками и исполнителями воли Кольца. Этот мир в ваших руках, его народы трепещут перед вами.

Ага! Уже так сильно трепещут, просто дрожат, хрюкала про себя Лика. Тебя бы голубок, на главную городскую площадь, ты бы там речи потолкал, интересно было бы полюбоваться.

— Миры Кольца доверяют вам свою волю. Несите ее зажженным пламенем в души аборигенов, Святая церковь взрыхлила и удобрила почву своими молитвами и своим подвижничеством. Святая церковь взлелеяла всходы любви к богу и спасителю, посеяла на Земле бесконечное уважение к цивилизациям Кольца. Ваша задача безжалостно искоренять семена зла, свободомыслия и непокорности Владетелям миров. Ваша задача выполоть сорняки из душ народов этой планеты. Вы возделыватели и хранители будущего урожая. Его время придет, меньше, чем через год, вы отделите зерна от плевел и взрастите новый…

Вся лекция оказалась в том же духе. Скучно, но не понятно, чего добивается лектор своим выступлением. Его слова, красивы, но скоро набьют оскомину, нельзя же без вреда для мозгов долго слушать эту жвачку. Чего он хочет, лихорадочно размышляла Мышка. Чего он зыркает по сторонам своими пронзительными глазками. На лице ничего кроме глаз не работает, но глаза, глаза фиксируют каждое движение в зале. Хорошо, что мы пришли последними, а то сидеть бы сейчас в первых рядах. Грэгор не идиот, потому нас и позвали так поздно. На нашу группу особой надежды нет. Слова лектора продолжали падать на мозги монотонно с весом железобетонных плит и точностью хронометра. У Лики внутри холодело, жгло руки, ощущение навалившейся тяжести давило вниз и сбрасывало в глубокий, холодный омут. Даже дышать стало тяжело. Хотелось разреветься от обиды и жалости ко всем обитателям Земли, чьим делом, судя по содержанию лекции, был каторжный труд на благо Владетелей Кольца. Ошейником сдавило шею странное чувство. Что же он делает, кричало полузадохшееся сознание, в последней попытке вынырнуть на свободу и глотнуть свежего воздуха, он же раздавит меня. Да кто этот тип? Он меня, меня, кодировать вздумал! У него ничего не получиться! Я! Я-… это я! Хотелось встать и заорать во все горло, куда ему пойти со всеми своими проповедями. На месте удерживал дико возмущающийся инстинкт самосохранения. Какая-то часть сознания кричала: думай, думай и анализируй, не поддавайся чувствам, он нарочно тебя провоцирует. Он заставляет таких как ты, проявить себя, чтобы сразу, на месте отделить зерна от плевел…

Префект продолжал говорить. После эмоционального замешательства Лика смогла включиться в смысл его речи не сразу.

— … как часовой механизм, все детали которого идеально дополняют друг друга. Вы новая надежда миров Кольца, вы молодое зерно древней науки управления человеческими судьбами…Задача, которая стоит перед нами, трудна и ответственна, вы несете в себе часть общей энергии миров, вы тот механизм, который создаст новый порядок в этом мире. Этот механизм работает как часы. Он точен и настроен любящими и умелыми руками, все мы дети единого бога и он управляет нами через свои воплощения в лице Владетелей миров. Мудрость, ответственность за судьбы мира лежат на их плечах. Вы должны всемерно содействовать становлению общего порядка любви и гармонии. Вы тот механизм, который осуществляетконтроль за исполнением воли Единого. Вы несете мораль великих цивилизаций на своих руках, протяните их диким народам, никогда не знавшим культуры и зажгите огонь служения в их душах…

И так далее до бесконечности. Лика зевнула потихоньку и снова начала озираться по сторонам. Глянула на часы, он говорит сорок минут, как это еще никто не заснул. Неужели сорок минут, что же я делала, спала, что ли? Ничего кроме воли и механизма в голове не отложилось. Да, значит люди никто, песок под ногами служителей воли владетелей миров. Замечательно, я значит, то же песок. Местный аборигенный песок, так сказать, а они, то есть служители — механизм. Ну если в этот механизм попадет песок… Или, даже одна маленькая песчинка. Лика с огромным удовольствием представила себя песчинкой в отлаженном механизме колеса подавления. Усмехнулась про себя. Вот это промывание мозгов, хочется встать и маршировать в колонах по четыре и орать от счастья. Хайль, или в этом же роде. Проходили мы это. Что ж вы, ничего новенького не придумали, господа хорошие. А впрочем, кодирует его выступление профессионально. Здорово кодирует, если даже мне хочется маршировать. У всех в зале такой важный и ответственный вид, что можно в колоны прямо сейчас. Лопнуть от такой ответственности можно. А все местные люди, такие дикие и примитивные, ну прямо как я. Поражаюсь, как мы еще не угрохали эту планету в своей дикой примитивности. Лика собралась зевнуть и потянуться, когда почувствовала всей кожей, как кто-то коснулся ее состояния, чужой взгляд контролировал выражение ее лица. Она тут же приняла такой же торжественно вдохновенный вид, как все, от греха подальше.

— Пыль поднимается от праха, вставших на нашем пути, пути объединения всех стран этого мира под властью Владетелей. Нужно стереть в песок самосознание и самовозвеличивание отдельных народов и их руководителей…

Ладно, пусть я песок, думала Лика, с удовольствием вспоминая разбуженных драконов Лейды, пусть я песчинка в часовом механизме, но пусть этот механизм на мне и сотрется. Хотя, наверное я так думаю, потому, что я не владетель, вот если бы я была уже владетелем… А мой прапрадед Ги Зес и создал эту самую инквизицию, наверное мой цинизм от него, все мне нужно опошлить, изменить к своему удовольствию. Так, кто я, или что я, или с кем я? Лика задумалась. А, подумаешь, на Земле я песчинка, просто я маскируюсь, чтобы меня, не вымели из института. Чтоб на мне их шестеренки сломались. А буду жить в другом мире, решать буду по месту. Сейчас мое место здесь, на той Земле, которая меня вырастила, на которой живут мои друзья и подруги. Н-да, похоже, я провожу себе хороший курс аутотренинга. Так и будем именоваться в дальнейшем — Песчинка на чужих шестеренках. Или, Лика мечтательно сфокусировалась внутренним взглядом в передней части свода своего черепа, или сахарный песок в бензобаке. Или…, ее опять потянуло в сон.

— Хейлин! — Мышка проснулась от того, что ей врезали локтем в бок, просыпайся!

В проходе между рядами стоял декан и разглядывал ее в упор. Хотелось проморгаться и протереть глаза, но пришлось преданно уставиться на кафедру. Там уже распевал соловьем ректор. Лика глянула вокруг, глаза у всех осоловелые, на часах четыре. Ни фига себе, подумала Мышка, так и загнуться не долго от накачки. Ларрий уверял представителей инквизиции, что они все прекрасно осознают свою миссию и т. д. и т. п. Грэгор окинул полусонную Лику недоверчивым взглядом и подошел к Ру.

— Не надо было ее брать, — тихо сказал он Рудольфу.

— Почему? — Искренне удивился стоящий рядом Стази, Ру отмалчивался, стиснув зубы.

— Она может понять все не правильно. Возомнит себя рыцарем, спасающим мир и освобождающим Землю от злобного дракона инквизиции.

— Вряд ли. — Парировал Ру, скорее она решит, что ей удобнее ловить момент и быть с владетелями, если я правильно ее понял. По характеру своему, она и вовсе решит сама стать владетелем, потому, что так удобнее.

— Смешно. — Бросил слово Грэгор. — Из нее владетель, как из…

— Не скажите, что вы вообще, о Кер знаете? Родители у нее третьи дети в своих семьях, у нее совершенно невероятные индексы, и что за ней стоит кто-то очень сильный. В ней мало земного, еще меньше от аборигенов, она с ними не общается, и человеческая жизнь для нее значит крайне мало. Родни и возлюбленного нет, хочет сделать карьеру в службе безопасности Кольца. Спит и видит себя как минимум полковником. Умна и хитра, хоть и претворяется наивной, хорошая актриса. С чего вы взяли, что ее, в какой то мере интересуют судьбы этой планеты?

— Она здесь родилась, это голос крови. — Парировал Грэгор.

— Чьей? — Подколол его Клозе. — На этой территории проживала куча валлов. Внук Лорда Ги Зеса, то же жил неподалеку, километрах в двух ста от этого города, ее отец, из тех мест, я проверял. Время то же совпадает. Фотографий предков она не несет, пробовал искать, не вышло. Князь Хендрик, между прочим, маскировался под простого школьного учителя, звался Андреем, завел семью, у него родилось двое детей, судя по нашим архивам, мальчик и девочка. А Кер слишком, не поймите меня превратно. Слишком, похожа на некоторых. — Рудольф достал из кармана монету с чеканным профилем лорда Ги Зеса и сунул под нос Грэгору. Грэгор монету взял. Хотя и посмотрел на вар Клозе, как на ненормального, они стали рассматривать монету втроем.

— Бросьте, — сказал Грэгор, — Хендрик дель Лангвэ не мог уехать отсюда, бросив своего третьего ребенка, он был обязан его иллиминировать. Оставлять третьего ребенка валла живым, чревато большими последствиями.

— А он мог ничего о нем не знать. Ну, скажем, не ждал, что у него родится кто-то еще. Я проверял, — продолжил Рудольф, — война началась в июне сорок первого, ее отец родился в сентябре. В пять-шесть месяцев можно не заметить беременность, если женщина этого не хочет. А Хендрик покинул Россию в апреле сорок первого, уйдя, якобы учиться в военное училище на политрука.

Грэгор молчал, вертя в руках монету, Стази пожал плечами: — Если вы так уверены, возьмите кровь Кер и запросите стандартное тестирование на установление отцовства.

— Не хочу торопиться без причины. Рудольф, проверьте все, что можно со стороны Кер, — наконец сказал декан, — нам сюрпризы не нужны. Вы хоть представляете, какие нас ждут проблемы, если вы правы?

Проблема с последнего ряда выглядывала на преподавателей из-за колонны. На нее обратили внимание. Лика с мученическим видом вытянула ноги и воззрилась на штору, закрывающую окно.

Лекция окончилась минут через десять, и все потянулись в аудитории. Забавно было рассматривать парней. Одни были полны энергии и оживленно жестикулировали. Другие наоборот, напоминали полностью выжатые лимоны, едва переставляли ноги. Третьих, почему-то не было. Среди студентов полностью преобладали два противоположных процесса, торможения и возбуждения. На выходе стоял потравленный молью тип, с которым перед лекцией беседовал ректор и отец Роне. Они аккуратно фиксировали на бумаге некие факты. Что бы это могло быть? Лика резко затормозила, вильнув в сторону от двери. Прислонившись к стене, она оценивала особенности поведения проходивших мимо студентов. На этом благовидном занятии ее поймал Шлоз.

— В чем дело, Кер? Чего вы ждете? — Спросил он.

Терять не чего, Лика решила пойти ва-банк.

— Смотрите, господин наставник, — оживленно начала она, — одни студенты оживленно обсуждают доклад префекта, другие едва волокут ноги, словно на виселицу идут. К чему бы это?

Шлоз в который раз оценил наблюдательность и сметливость своей подопечной. Подумав, решил пояснить Хейлин сложившуюся ситуацию.

— У всех студентов в начале лекции была своя внутренняя установка. Одни получили ее подтверждение и полны энтузиазма, другие наоборот, поэтому сейчас находятся в резком диссонансе своего внутреннего убеждения и внешнего воздействия. У последних, преобладают процессы торможения. А вы, что думаете, как вы себя чувствуете, Хейлин?

— Не знаю, господин Шлоз. Я себя плохо чувствовала после чаши и почти всю лекцию проспала, а что?

— А сейчас, как вы себя чувствуете? — переспросил Шлоз, пожимая плечами.

— Как будто месяц отдыхала на море, мне хорошо, хочется бегать и прыгать, радоваться жизни.

— Да? — Недоверчиво уточнил наставник. — Ну, бегите в аудиторию, что здесь стоять.

Лика еще раз оценила проходивших, встрепенулась, потерла щеки и нос до красноты и рванула к выходу, точно, только что родившаяся торпеда. Приятно улыбнулась Роне, стоящему в проходе, тот проводил ее недоумевающим взглядом. На самом выходе Мышка, размахивая руками, накинулась на Лиса, уверяя его, что никогда ничего более правильного и эмоционального не слышала, и что она рвется в бой, как сбесившийся дромадер. С последним утверждением Лис с готовностью согласился. И шарахнулся от нее, как ошпаренный.

— Ты серьезно? — Спросил недоумевающий Шон.

— Еще бы, ты как думаешь? Видишь, на выходе моль с ручкой записывает все в листочке. Это он отмечает наши реакции на лекцию, у кого положительная, у кого отрицательная.

— Как это, — переспросил Лис.

— Возбуждение — торможение, идиот. Подтверждение внутренней установки — возбуждение. Отрицание — торможение. Лапами шевели, что ползешь как черепаха, из-за тебя куратору выволочку устроят.

— Знаешь, — неожиданно влез со своими комментариями Сергей, — я все думаю, это у тебя от избытка ума, или от общей сволочности твоей натуры?

— У меня все гармонично, Вейс. Ничего в избытке, ничего в недостатке. — Обидевшаяся Лика ушла вперед. Им помогаешь, а они…

Минут через семь все однокурсники доползли до родной аудитории. Лика про себя подсчитывала баланс (+) и (-). На первый взгляд, для группы очень плохо: шестьдесят процентов минус и только сорок плюс. Будет нам и утюжка и глажка, решила Мышка, и полная оттяжка, по всей программе. Только сейчас на Лику навалилась тяжесть понимания, того, что происходит на ее планете, — господи, как я иногда себя ненавижу. Сейчас бы выскочить и расцарапать кому-то глаза. Сжались от собственного бессилия кулаки. Сначала она жалела себя, но уже через минуту до нее дошло, что же теперь будет с группой? Почему возникла у нее такая ответная реакция, может это норма? Нет. Практики, почти все были активными и возбужденными, выражали свою полную поддержку докладчику. А может, они просто, умнее наших? Тысяча вопросов и ни одного ответа. Не было бы счастья, да несчастье помогло, будем решать проблему теми силами, какие у меня есть.

Лика дошла до родного поворота и увидела Ру, стоящего у окна, напротив своей преподавательской. Она обратила свое внимание на куратора. Тот с завидным интересом любовался пейзажем за окном.

— Господин куратор, мне не хорошо, можно я в медкабинет пойду?

— Нельзя, Кер, там никого нет.

— Но у меня голова кружится, я подышу, хотя бы в коридоре? — Продолжала настаивать Лика.

— Идите.

Мышка выбежала за поворот и почти упала на подоконник. Ненавижу. Черная пелена поднималась от земли и колышась наступала, хватая за горло. Что за жизнь. Почему всегда приходится идти через себя. Скривилась. Рядом стоял Рудольф. Он раздраженно, но внимательно разглядывал свою студентку. Наверное, думает, действительно ли мне так плохо.

Ру в свою очередь то же размышлял, неужели у нее такой резонанс после утренней работы? Непохоже, все равно, пусть покатается, ей полезно. Мне сегодня стоять на ковре перед ректором, ладно бы ректором… Как же везет Стази, у него в группе одни телята, их будут гнать на бойню, показывая впереди морковку, а они пойдут мыча от удовольствия. А у моих мальчиков большинство родоначальников гнезд улепетывали на эту планету от зверств инквизиции… Зато Кер, вот уж никак не ожидал от нее такой реакции. Действительно, много в ней от Лорда Ги Зеса, она сама, верно, не понимает как много. Что же с ней? Катайся золотко, катайся, скрипи зубами, тебе полезно. Клозе вернулся в группу. Хлебнет она из прадедушкиной ложки дерьма. Мало не покажется. Ру снова вспомнил ликину реакцию на выходе из зала, слишком правильная, и даже, в чем-то наигранная. При всех ее недостатках, в уме ей не откажешь. Почему же ей сейчас так плохо?

Лика переживала за группу. Какая-то задняя часть мозга ощущала опасность, но информации для анализа не хватало. Все, решила Мышка, надо идти в разведку, и изображая смертельно больную пошла к деканату. В коридоре, к счастью, никого не было. Разведчица остановилась рядом с дверью и приложила ухо. Тихо. Открыла, никого. Дошло, все у ректора. Прильнула к замочной скважине ректорской приемной, послышались монотонные голоса. Змейкой скользнула внутрь, то же никого, за дверью Хоннер отчитывал Ларрия и Грэгора. В кабинете, кроме ректора, декана и префекта были все институтские инквизиторы, серый со своим списком и Шлоз.

— … бездельник… преступная халатность, вы допустили ошибки… набор студентов никуда не годится.

— Я выполняю приказы своего лорда владетеля! — Слабо оправдывался Ларрий. — Мне было приказано работать с местным материалом, я работаю. У приезжих гнезд большие проблемы с иммунитетом, я в этом не виноват.

— Я пришлю вам своих студентов, увеличьте эту группу в два раза. Несколько человек будут местными, из Италии и Франции, человек шесть, остальные из Альвэ.

— Да, да, сделаем, — слабо отбрыкивался Ларрий.

Лика выскользнула из приемной, местные, с иммунитетом, да? Ну, это мы еще посмотрим. Хорошо, что меня никто в расчет не берет, а это очень зря. Мышка как и грипп — болезнь заразная в нашем регионе, чужаков выкашивает целыми семьями.

До конца занятий оставалось не меньше двух часов. Лика чувствовала себя на редкость мерзостно, будто побывала под давильным прессом. Решила все же зайти к Зарону, может, удастся отлежаться.

В переходе между этажами она наткнулась на зеркало. Посмотрела на себя, замерев на месте. В зеркале отражалась крупная, но худая, с обтянутыми кожей скулами, потрепанная жизнью девка. Под глазами синяки, на вид можно дать лет тридцать. Блеклые отросшие волосы торчат в разные стороны вихрами, цвета прелой соломы. Так посмотришь на себя, одно желание возникает, пойти и утопиться. Ну-ну, Лика не преувеличивай, ответила своему отражению Мышка. С параметрами все в порядке, при росте метр семьдесят, девяносто пять, семьдесят, девяносто восемь, если в талии и бедрах убрать еще сантиметра по три… Личико еще чуть-чуть заострится. А с синяками под глазами срочно нужно, что-то делать. Выспаться, например. Мимические морщинки долой, волосы, так себе, ничего, только прическу изменить, а кожей лица придется заняться серьезно. Чисточку, масочку, массаж, не напрягающая физическая нагрузка и моя внешность заиграет всеми гранями. Главное не лениться и поработать над собой, как следует. А то, я напоминаю не владетеля, а рабыню на плантациях. Вздохнув, Мышка прошла в медицинский кабинет. Открыто, но доктора нет. Завалилась на кушетку, как подбитый слоник, хотелось спать.

На грани присутствия из черноты небытия вынырнула голова Пиррита.

— Привет, что тебе надо, крылатый? — Пожалуй, излишне фамильярно спросила Лика.

— Наконец, ты соизволила оценить себя со стороны, выползок. — Ядовито прокомментировал дракон. — Прими меры, а то на тебя смотреть тошно.

— Не хамите, Хранитель. Если это все, что вы хотели сказать, то можете линять отсюда. Я собираюсь анализировать сегодняшний день.

— Давай анализировать вместе… — Предложил дракон.

— Зачем?

— Хочу услышать твои комментарии. Ты думаешь, что сегодня была умна и неотразима? — Продолжал ехидничать Пиррит.

— Что тебе интересно, Хранитель, что я не могу определиться с кем я, и что я. Хочешь знать, чего я хочу? Я сама хотела бы это знать. Я решаю с кем мне быть, с людьми, которые меня породили, и с кем я выросла, став собой. Чего я хочу? Пойти против сил, управляющих мирами Кольца, или быть той, кем управляют? Или стать тем, кто управляет? Быть ферзем или пешкой, богатый выбор! Глупости все это, конечно, я хочу быть игроком, а не фигурой. Но я еще не умею играть, не знаю правил игры, поэтому понимаю, что пока мне лучше сидеть тихо и учиться, анализируя игру других. Партия, которая разыгрывается здесь не моя. Буду тихонько сидеть и копить силы, психические и финансовые, ты думаешь, я не права?

— Значит, ты решила стать игроком? Замечательно! Проводником божественной воли, своя воля у игроков так же ограничена рамками игры, как и у фигур. Пожалуй, поле деятельности, чуть шире, вот и все.

— Значит, хочу стать участником партии, вместе с создателем, или без него, не знаю, не думала.

— Лукавишь. Играть с создателем? Для этого мало быть игроком или владетелем, для этого надо стать одной из ипостасей бога. Ты хочешь быть богом, выползок? — грустно спросил Пиррит.

— А что такое тринг, по-твоему? — Зло фыркнула Лика. — Хватит о грустном, давай поговорим о моем дне рождения, а? Собеседники немного помолчали. — День рождения как последняя фаза моей человеческой жизни. Грустно об этом думать? Буду бросать лениться и поведу свою партию. Через тернии к власти. Все равно, я стану тем, кто управляет, как бы противно это не было.

— Рад, что ты это понимаешь. Девочка. — Дракон с сожалением посмотрел на Лику и исчез в сером тумане.

Мышке было мучительно стыдно. Решение, которое она приняла, она не уверенна, что это решение было ее собственным. Возможно, что ее вели к нему на тонкой невидимой веревочке. Впрочем, так она гораздо больше полезного сделает и для жителей Кольца, и для жителей ее планеты. Большая свобода действий, ведет к большей ответственности за свои поступки. Страшно? Полный разрыв с прежней сущностью, как это в ней проявится, самой интересно. Лика подумала, что сейчас она похожа на песчинку, попавшую в мантию жемчужницы. Через какое-то время она станет жемчужиной. Только какой не ясно, белой или черной. Ей всегда нравился металлический блеск. Как изменятся те, кто ее окружает, ее город, пушистый серый бандюга-кот. Нет, отсюда надо уезжать, смотреть со стороны, на то, что происходит с ее миром, нет сил. Она теперь что-то другое, и ее ждет другая жизнь. В ее окружении, к сожалению, нет лидеров, которые смогут управлять мирами. Пора в путь, но начинать, как всегда, придется с себя.

Через полчаса в свой кабинет вернулся Зарон. Что за привычка у Кер, приходить и ложиться спать у него на кушетке? Хотя, ее адаптации следует отдать должное, лежачих мест в институте не так много, пара диванов, да его кушетка. Лучше пусть лежит здесь, чем в кабинете у ректора. Изер посмотрел на часы, до конца занятий осталось полтора часа.

Мышка тихо спала. В бесконечной пустоте она попадала с одного потока энергии на другой, ее тело выкручивало, вытягивало, швыряло. Временами она исчезала в мощном синем потоке, и не было ему имени. Море энергии вбирало ее в себя как мусор, вынесенный мощной струей, порождающей жизнь. Какое-то время Лика ощущала себя в самом центре вселенной. Сердце мироздания сияло золотым пламенем. Иногда холод цеплял холодной лапой за ноги и тянул вниз, к Земле. Она была частью этого потока жизни и смерти. Одно время она видела разворачивающийся огненной спиралью лабиринт, в его центре возвышалась, то ли каменная палка, то ли жезл, вокруг лабиринта формировался огненный рисунок. Лика спала, а миры Кольца плели вокруг нее узор из энергетических потоков, шумела взбаламученная вселенная, и везде чувствовался ограниченный порядком хаос, порожденный изначальным толчком

Тело Хейлин сплеталось со всем энергетическим фоном в один, общий узор, начинали ощущаться общие принципы устройства миров. Что я, кто я, зачем я? Что я могу, что умею, видеть взаимосвязи событий, или сама создавать их? Может быть, то и другое вместе?

Зарон внимательно разглядывал спящую студентку. Ее несло по волнам, как сорванный лист. То ее треплет ласковый прибой, то бьют морские волны. С особым интересом наблюдали за спящей драконы — Хранители. Спит маленький участник большой игры, впервые осознавший свою значимость и принадлежность к определенной группе… Родится ли новый создатель, или стихии разобьют ее едва проявившуюся волю.

— Кер, вставайте! — Зарон тряс Хейлин за плечо. — Сколько можно спать, просыпайтесь, пора домой, там досыпать будете.

Лика осторожно протерла глаза, до нее дошло, что она у Зарона в кабинете. Встав, вышла, пошатываясь, побрела в группу. Что со мной, сомнения, сожаления, мысли, какие-то глупые. Я это я, я знаю, чего хочу, я точно определилась с тем, что мне нужно. Теперь, главное не высовываться. Потихоньку изучить остальных игроков, найти их слабые стороны, научиться обходить их, манипулировать ими без их ведома. С главными игроками я уже, кажется, познакомилась. Драконы.

Лика вошла в группу после звонка, устало собрала вещи, записала задание.

— Кер, вам послезавтра снова работать, справитесь? — Спросил Рудольф.

— А у меня, по-вашему, есть выбор? — слабо огрызнулась Лика. — Только не думайте, что вам это будет стоить сорок золотых в неделю. Мы говорили о том, что за эту сумму я работаю по пятницам.

Глава 31 Рыба любит счет

Дороги похожи на кровеносные сосуды, которые несут питательную субстанцию от одной чати организма к другой. Страна это очень большой организм, хорошо, если соблюдается его целостность, но тогда питание должно быть бесперебойным. Город, совсем другое дело. В нем дороги переплетаются, то четкой сетью, словно лист бумаги становится милимитрвкой, на этом листе можно сделать чертеж любой сложности, то редкие штрихи беспорядочно оставляют чиркающие следы на грязной бумаге. От руки четкого плана на такой бумаге не получится, если ты конечно не Рафаэль.

Чаще всего дороги похожи на уроки черчения. У одних получается хорошо и надежно, линия прямая, крепкая, без корявостей и колдобин, хороший инженер работал, сразу видно. Другой чертил нехотя, спустя рукава, и линия кривовата и, то клякса, то обрыв, прерывают тело кровеносного сосуда города. Коту было не до дорог, он предпочитал укрытия, чтобы лишние глаза не заметили, чтобы развалиться вольготно на солнышке, погреть бока, залечь в кипе деревьев, спрятаться в кустах на берегу реки. Не понимают его люди. А еще, то лапа заболит, то хвост обламывается, затухает кровоснабжение отдельных органов. Дороги, как кровеносные сосуды пресыхают, забиваются мусором, как тромбами. Своего рода инсульт…

* * *

Лика направилась к выходу. Настроение собирать большую компанию совсем попало. Конечно, те кто ей близок и дорог, все равно, дорогу найдут. Зачем переигрывать чужую судьбу? Нужно ли пристраивать своих подруг, ломать их жизнь? Хейлин решила пересмотреть список приглашенных и оставить в нем только самых близких друзей. Ленчика, Кларисску, Юльку, Янку и ребят из группы. Может еще и Ольгу пригласить? Остальные могут отдыхать. Да, решила Мышка, пожалуй, это самое правильное решение. Стоп, Надюшку все равно придется звать. Ну вот и все, останется отучиться полгода и дальше Альвэ. Встреча с новообретенными родственниками настораживала, если не пугала. Лика чувствовала, что с ними все будет не так просто и легко, как на Земле. Всегда, приходиться надеяться на собственные силы, здесь иногда помогают друзья.

Здорово будет, пригласить Игоря. Он считается хранителем их города. Что-то по этому поводу думает разбойничья кошачья мордочка с хвостом из смога? Нет, Игоря точно нужно будет пригласить. Представляю, гнезда и странник в одной упаковке. Для полного счастья не хватает пары заносчивых драконов и лохматого третьего хранителя болотного мира. Ну вот, Мышка, тебя понесло. Светить Игоря не хочется, но интересно до жути. Что делать? Была, не была. Приглашу, а там пусть как хочет. Хочет придет, а хочет нет.

Лику нагнал Даригин: — Привет, у нас все готово! Мы можем начать завозить оборудование. — Торопливо отчитывался Тибур. — Рыбу привезли в садках с аэраторами, пробудет до пятницы или субботы в лучшем виде.

— Лучше субботы, — поправила Лика. — Пораньше удерем с занятий и оторвемся от души.

— Мы хотели сегодня начать оборудовать мансарду, как договаривались, — продолжал напирать Тибур. — Рассчитываться будем рыбой, если что, мы согласны. Я тебе советую отобрать самых больших рыбин, они сантиметров по сорок, и отсчитать по одной рыбине на человека. Знаешь, форель, она то же счет любит. Рыбы много, обожраться можно.

— Считай, что нас двадцать, да пять человек из города, возьмем еще штук пятнадцать про запас, итого сорок. Остальное, наверное, лишнее.

У гнома от волнения вспотели ладоши. Он тщательно вытирал их о черный костюм из тяжелого бостона. Тер одну руку о другую, шнырял глазами по углам. Лика остановилась.

— Слушай, — спросила она, — если тебя что-то не устраивает, так и скажи, что жмешься.

— Нет-нет. Все нормально, — мялся Тибур, — слушай, нам привезли восемьдесят рыбин, нужно сорок, я правильно понял? Лика утвердительно кивнула. Даригин торопливо продолжил:

— Мы договорились, что ты рассчитаешься остатками рыбы, так. Должно было выйти штук двадцать, так, — торопливо проговаривал гном, сглатывая слова.

— Что тебя не устраивает? — Напрямую спросила Лика, возня со словами ей уже надоела, хотелось уйти домой.

— Продай остатки! — Жадно выдохнул гном. — Купим все, не обидим.

— Почем? — Тон у Мышки был до безобразия равнодушный, словно упоминание о рыбе вызывало у нее стойкое отвращение. Гном купился.

— Мы же договорились, по золотому за рыбу.

— Нет. — Отрезала Лика. — Мы говорили о взаимозачете, я и так отдаю форель. Почти даром. По два золотых.

— Ладно, — неожиданно быстро согласился Даригин, — по два золотых.

— Моя рыба самая крупная. — Мышка поняла, что продешевила. Все равно, сорок золотых на дороге не валяются, думала она в свое утешение.

— Конечно, конечно. — Гном интенсивно кивал. — Когда отдать деньги?

— Вы сегодня собирались завозить оборудование? Зайдете ко мне за ключами от мансарды, я посмотрю, что вы привезли, — буднично говорила Лика, — тогда и отдашь.

— По рукам! — Быстренько согласился гном. И чуть погодя добавил. — Знаешь, я ведь не верил. Что ты достанешь настоящую парэморскую форель.

— Знаю, — согласилась Мышка, — а что в ней особенного?

Тибур потерял дар речи. Так и остался стоять с открытым ртом, как карась в корзинке на берегу. Лика вышла из корпуса, на ходу застегивая куртку. По пути домой она думала, что у нее в холодильнике лежат четыре большие рыбины, и что хотя бы одну из них надо приготовить, чтобы понять, в чем дело.

Через двадцать минут, прогулявшись и освежив голову она зашла к себе домой. Заниматься хозяйством, тем более чистить рыбу было лень. Лика пересилила себя и решила приготовить форель по-быстрому в огуречном рассоле. Пока маринад из-под огурцов закипал, она выпотрошила и очистила рыбу, оставила печень и сердце, голову, молоки и плавники на уху по Азовски. Отдыхая на Азове, в казачьей деревне ей довелось попробовать уху, в которой на второй день ложка стоит в желе, не падая. Теперь она не упускала случая приготовить такую уху дома. Только на нее не всякая рыба годиться. Лика нарезала форель ломтиками сантиметра по два и бросила в кипящий маринад. Рыба готовилась быстро, еще минута и можно будет доставать. Лика собиралась приятно поужинать и сесть делать уроки, но тут зазвонил телефон. Оказалось, что это Шон успел соскучиться после занятий.

— Слушай, ты структурный анализ сделала? — Спросил он.

— Нет, звони через полчаса, я ем.

— Что ты опять ешь? Как в тебя влезает столько!

— Сколько? — Возмутилась Лика. — Я ужин проспала и сейчас ем форель.

— Какую, парэморскую?

— Конечно, у меня другой нет, а что?

— Может, угостишь? — Тихо, почти безнадежно спросил Ворток.

— Ладно, приезжай если хочешь, — Лика оценила количество рыбы, не выкидывать же деликатесный продукт. — Только один, у меня рыбы не так много.

Только Мышка положила трубку, как снова раздался звонок.

— Это Тибур.

— Сейчас открою. — Лика, накинув куртку, пошла открывать подъезд, захватывая ключи от мансарды. Во дворе стояли два фургона, суетилось шестеро гномов. Мышка торжественно вручила Тибуру ключи и со спокойной совестью удалилась на кухню. Ей все же удалось урвать в промежутке между беготней пару кусочков рыбы. Шон подъедет минут через шесть, размышляла маленькая хозяйка большого чердака.

Душа собственника не выдержала, ноги сами направились проверить, что и как разгружают ее наемные работники. У дверей подъезда Лика замерла. Гномы двигались как-то странно, словно в замедленной киносъемке. Их движения раскладывались на составные части, точно демонстрировались на занятии по биофизике, были хорошо видны особенности колебательных движений, заметных при повторяющихся монотонных повторах, ходьбе, разгрузке, перетаскивании ящиков. График можно вычертить. Несмотря на то, что говорили гномы друг с другом на непонятном языке, смысл сказанного угадывался очень четко. Лика ошарашено замерла. Неожиданно рядом оказалась голова Тибура.

— Ты что, выпила, занятия только-только закончились, когда успела?

— Не-а, — слова складывались из слогов, — я ры-бу го-то-ви-ла.

— Форель? — Испуганным шепотом пробормотал Даригин. — Нет, ты только скажи, ты же не форель ела?

— Да-а, фо-ре-ль. — Ответила Лика, но вместо да, она почувствовала, что произнесла целую фразу: "Даждь к себе, к сердцу", бред. Лика поняла, что само выражение можно перевести как "Путь к сердцу". Моему или какому другому, вот что означает обычное "да".

— И-и-и? — Спросил гном, — как ощущения?

Лика пожала плечами, так долго, словно прошла целая вечность. Оказывается, каждый произносимый звук живет собственной жизнью и имеет собственное значение, забытое и потерянное теперь. "С-т-р"- страшный, чужой, непонятный, стремительный. "А-н-н"- защищенность от неприятностей, добрый. Вместе получалось: "чужой не представляющий опасности", вот тебе и странный.

Значение вертелось в голове, как медленно вращающиеся крылья ветряной мельницы.

— Странно себя чувствуешь? — Улыбнулся Тибур.

— Да-а. — Лика кивнула с усилием.

— Это рыба такая, — покровительственно пояснял гном. — Потому столько и стоит. Тебе кажется, что ты все на свете знаешь и понимаешь. Только ее много есть нельзя, развезет, хуже чем от смеси водки с самогоном.

Мышка встряхнула головой, помотала ей, стараясь выкинуть чуждое ей по глубине понимание смысла вещей. Говорить, тратить драгоценные звуки, на что бы то ни было, не хотелось. К подъезду подъехал Шон. Принялся озабоченно разглядывать Лику. Она нахмурилась. Все вместе они поднялись наверх. Гномы уже открыли дверь на мансарду и теперь оживленно таскали свои ящики. Тибур принялся вскрывать коробки. В высоких и узких ящиках оказались светильники — столбики, метра по два высотой и около тридцати сантиметров диаметром.

Светильники были выполнены из тончайшего, почти полупрозрачного фарфора, или матового стекла. Может это и все стекло, просто разное, предполагала Мышка. Трубы светильники были целиком покрыты нежнейшим узором из тонких дырочек и неровностей, щелей и пятнышек. Издалека узор сплетался в травы и цветы, на другом светильнике, выступали из небытия и хаоса штрихов горы и дома, на третьем резвились рыбы. На следующем птицы порхали среди ветвей. Всего высоких труб оказалось шестнадцать. Кроме световых столбов в коробках оказались светильники в виде гирлянд. На тонких, полупрозрачных шнурах висели в сантиметрах десяти друг от друга, бабочки, стрекозы, миниатюрны птички-колибри, феи с крылышками. Гномы резво натягивали сети, стаи гигантских бабочек изящно драпировали неприглядные острые углы. Гномы тянули поперек чердака тонкие металлические струны. А Шон глотал слюну. Лика не выдержала, и наконец, отправила его на свою кухню.

На мансарду поднялся доктор Зарон. Сосед недовольно смотрел на предпраздничную возню, оценивая приготовления, расспросил, в какой день намечаются торжества, и сказал, что постарается в это время держаться как можно дальше от дома. С ликиной точки зрения, доктор выглядел сегодня вечером странно, когда он крутил головой в нем как будто проскальзывала другая сущность, подвижная и хитрая морская выдра. Мышка не выдержала таких откровений.

— Вы из клана, — откровенно спросила она своего соседа? — И…

— И что? — Не понял Зарон.

— А тотем, выдра?

— Нет, глупости, с чего это вы взяли? — Зарон подумал, что Хейлин сегодня вечером выглядит по меньшей мере, несколько странной, а выдра, странно, что она спросила. Выдра у него не тотем, а оборотное животное. Как всякий уважающий себя маг, он мог принимать облик животного, наиболее близкого ему по своей сути. Он мог стать морской выдрой. На его родине, у берегов эти зверьки водились в огромных количествах, но здесь, на Урале, такой образ был совершенно бесполезен. Впрочем Кер, все равно не понять. Но Лика поняла. Зарон может перекидываться в выдру. Он что, маг? Наверное, маг, раз работает в их институте. В следующий раз надо быть с ним осторожнее. А он переживал, что не может присутствовать в нижнем зале. Почему? Разве туда не всем можно?

Гномы закончили со светильниками и теперь принялись расставлять вдоль стен быстро собранные столы и стулья. Десять столиков уютно расположились в самых укромных уголках с причудливой подсветкой. Получилось мило. Чувство реальности, сейчас у меня слишком специфичное, задумалась Лика, неужели во всем виновата рыба? Она видела, что находится за стенами и под полом, видела отклонения в работе организмов на тканевом и даже клеточном уровне. Слышала, как разговаривают за окном деревья. Не понятно было другое, чем она слышала. Скорее понимала, воспринимала их поле общения.

Зима, — говорили деревья — скоро придет зима, наконец, закончится сырость, грибок разъедает кору и почки. Не сплю, все полудрема, скорее зима, спать, спать. Спать совсем и долго, — это так хорошо, так полезно.

Лика подумала, нет, у меня точно едет крыша, это от рыбы. Мрак, в смысле не Мрак, а форменное безобразие. Мрак и Пиррит совсем не причем. Пойду-ка я лучше прилягу, а то Шон найдет у меня в холодильнике еще что полезное и вкусное, кроме рыбы.

Тихо шелестел ветер в голых ветвях тополей. Лика оценила мастерство местных строителей. Два дома из шести в их переулке построены между старыми деревьями, буквально втиснуты между ними. Ни одна ветка при строительстве не пострадала, ни одна куча мусора, не появилась в тупичке. Умеют же гномы строить! Впрочем, некоторые люди то же неплохо строят, только почему-то не в их городе.

Кот, который и был этим городом, полностью одобрял ее мысли. Люди строят плохо, не слушают его, то ли дело гномы, совсем не тревожат, чистят и выглаживают шерстку, подлечивают, уважают. Хорошо бы все строители стали только гномами. Нет, люди стараются сильнее надавить в бок, втиснуть здание под ребро, на подземный кровоток, повыше, что бы было больнее и тяжелее, а потом у них в подвалах все время стоит гнилая вода, и разводятся комары.

Лика вернулась к себе. Как она и предполагала Шон нахально расположился на ее кухне, ел ее рыбу и чувствовал себя свободно и непринужденно.

— Что новенького? — Поинтересовалась хозяйка.

— Молоденького брюнета видел, с Шлозом. Ты видела?

— Угу, — подумав, ответила Мышка. — А что такого?

— Его новый помощник, кажется со Стекса, от Лорда Ро Нела. Очень тобой интересуется. А еще говорят, приезжает еще один офицер службы безопасности из Альвэ, то же будет мучить Шлоза. Они будут работать параллельно. Шлоз на институт, Новый из Альвэ на колонию.

— Забавно. — Сказала Лика и подумала, ну не ему одному Шлоза доставать, я от наставника то же завтра не отойду. В конце концов, я же собираюсь в Альвэ, в СБ работать, пусть познакомит.

В это же самое время Шлоз сидел у себя дома и ломал голову, как бы ему, потихоньку сплавить с рук Кер, так что бы офицер из Альвэ не понял, какой подарочек получает. Кер, будет согласна, она все равно, она собирается академию в Альвэ заканчивать, так что, как говорят местные, ей и карты в руки. Пусть теперь кто-либо другой с таким сокровищем мучается. Офицер приезжает завтра. Так, что решение и документы нужно оформить до субботы, Хейлин девушка перспективная, вот пусть СБ Альвэ с ней и работает. Вирх сидел в своем домашнем кабинете, заваленный личными делами студентов и преподавателей с чашкой горячего чая в руках. В последнее время он оценил многие изобретения землян, такие как грог и глинтвейн, теперь после трудового дня он частенько готовил себе полюбившееся напитки. Что же он знает о вновь прибывшем? А ничего, эти хорьки с Альвэ не торопятся ставить его в известность. Обидно, но у них свои интересы. Известно только одно, дел института он касаться не будет. Ноги его в коридорах власти не появится. То есть работать этот господин собирается под прикрытием.

Шлоз вздохнул. День выдался на редкость тяжелым. После горячительного напитка напряженность и усталость спала. Вирх Шлоз подумал, что Кер, наверное, не одобрила бы его привязанность к земным напиткам, она даже владетеля Мары здорово доставала по поводу выпивки. А уж своего наставника и подавно. Он еще раз тяжело вздохнул и отставил чашку. Зеленый чай оказался интересным открытием, Терпкий и тонизирующий, полезный для обмена веществ напиток совершенно покорил начальника службы безопасности колонии. Вот хитрецы, думал Шлоз, эти пройдохи из Альвэ нашли таки способ напоганить его лорду владетелю. Конечно, пока он формально глава всей службы безопасности колонии Кольца на Лейде. Но он майнор, даже не полковник, а присылают из Альвэ надполковника. Значит, формально именно Шлоз будет подчиненным, несмотря на все полномочия. Вирх размышлял, как бы грамотно всех развести, но тут еще подарочек от Лорда Ро Нела, в упаковке с бантиком, помощничек. Таких…

Таких как он, Шлоз постоянно встречал на Маре, в коридорах генштаба, более чем в достатке. Голубая кровь и сплошное дворянское достоинство. Аристократ от кончиков волос до самого пола. Именно такие генеральские сыночки, не давали ему, как следует сделать карьеру. Надо будет натравить на него Кер, пусть побегает. Трудно подумать, этот хлыщ в колонии уже неделю, его папочка был лично представлен нашему ректору, на какой-то охоте, Ларрий его, только по головке не гладит. Какой замечательный молодой человек, Викторуар Фелис! Или вар Фелис. Что-то я не расслышал. Однако, за неделю работы, он еще не разу не пересекся с Кер, по меньшей мере, странно. Она подопечная службы безопасности.

Кто же сделал доброе дело, предупредил обаятельного молодого человека не лезть на рожон. Ну-ну, Хейлин устраивает себе праздник, а пошлем-ка, мы его дежурить. Парень был Шлозу не понятен, из хорошей семьи, красавчик и баловень, манеры обволакивающие, неприятно обтекающие. Короче, решил ликин наставник, за ним нужно следить в оба глаза, приглядом не обойдется. И сам про себя отметил. Как обогатился его словарь, за несколько месяцев работы на этой планете. Спасибо телевизору и Кер. Он подвергается очень сильному влиянию со стороны своей подопечной и, в общем, она ему глубоко симпатична. Чем-то она похожа на него. Нагловатая, умненькая и очень силовая девочка.

Лика развела гномов по домам, и наконец, после непродолжительной подготовки домашнего задания села отдохнуть на кухне. Просчитав все по дням, расстроилась. В субботу у нее вечеринка, в пятницу работа на чаше, для себя остается один четверг. Стоп. А по календарю ведь у нее день рождения именно в четверг. Ну и правильно. Завтра отдохну, а в четверг оторвусь для себя: парикмахер, магазины, драконы, злорадно подумала Мышка. Личинок нужно любить и лелеять, слышите, вы хвостатые? Вспомнила, завтра нужно не забыть и перезвонить всем приглашенным, уточнить, суббота семнадцать ноль-ноль. Пусть только куратор посмеет загрузить их на это время. Краем глаза Лика проводила в темноте крыло дракона.

— А вас, я попрошу явиться в четверг, — крикнула она вдогонку.

— Завтра поговорим, — раздалось в ответ из серого липкого тумана. — Ого. Кажется, это был Мрак. Лика получила в ответ мысленный кивок.

Загрузка...