Земляне против политики

Глава 7

Восьмого октября Елена уже была в Можайском районе, недалеко от Сколково. Она знала, что в случае успеха операции вернётся в Россию и поселится в известном доме на Котельнической набережной (ведь отец живёт больше не на окраине Москвы).

А пока Можайский район. Вместе с коллегами её встречал тот самый кандидат наук Родион Моисеевич Сергеевский, о котором мы слышали. По прозвищу «Сергиус».

Место встречи напоминало сарай. Надо было экономить, чтобы на визит к иноземлянам хватило больше денег.

Лохматый Сергеевский носил очки и шляпу. В современности последнее выглядело необычно, но физик создавал себе имидж интеллигента.

Он сделал вид, будто обнимает прибывших. Все ждали, когда начнётся серьёзная деятельность.

— Всё прекрасно и развито, компрене ву. Хотите верьте, хотите нет, товарищи, но моя учёная команда изобрела телепортацию.

— Да ладно! — Елена даже приоткрыла рот.

Сергеевский растрепал лохматые чёрные волосы и рассмеялся как-то холерически.

— Я не пудрю вам мозги. Таки да, мы применим не нуль-транспортировку. Объект просто перемещается очень быстро, не мгновенно. Скорость может быть разная. Перемещение правильнее было бы называть варпом, но слово «телепортация» звучит красивее. Журналистам понравится. Если точнее, даже варп не отправит на любое расстояние и в любое место. Сначала надо отправить в пункт назначения маяк, чтобы устройство знало, куда направлять. Забрасывают его обычным физическим путём. Да и проходит перемещение не по прямой.

— Ах, варп? Так бы и сказали.

— Я подозревал, что вы мухлюете, — отозвался Роберт.

— Согласен с «варпом», — буркнул Эраст. — Слово какое-то чуждое.

— Скорости света мы не достигнем, понятненько, — задумчиво протянула Елена. — А если бы мы достигли скорости тахионов?

Продвинутый учёный схватился за непричёсанную голову.

— И не говорите! В этом невероятном случае вы переместитесь до нажатия на кнопку.

От эмоции он отошёл. Девушка заметила, что её папаша спокойнее.

Сергиус так потянулся, будто хотел достать до потолка.

— Меня тянет на Царскую Землю, да нет возможности, хоть убейся. Там должны жить прадеды и прабабки. Хочу познакомиться хотя бы с одним, по фамилии Сергеевский. Не еврей, русский. Он сначала был учителем, стал преподавателем. Но нам никогда не встретиться, — он глядел в сторону космоса с таким красноречивым выражением глаз, что, видимо, не врал. — Ничто не меняется, товарищи.[9]

— Да, безумные у вас глаза, — оценила его Елена. — Одного такого безумного учёного все знают. У него машина времени, а у вас варп… то есть «телепортация». Только Док не носил шляпу. Кроме третьего фильма.

Сергиус сохранял фирменный взгляд.

— Мистер Браун, кого вы там привели? — задал физик неожиданный вопрос.

— Астронавт Родни Фокс. Он афроамериканец.

— Ха-ха-ха! Я всё думал, что за мулат в спортивном костюме здесь околачивается. Он пошутил, что у него нет бас-гитары. Оказывается, юмор из какого-то там мерзкого «Южного парка». Хрен с ним. Эй, товарищи, а что вы не спросили, как вернётесь домой? Чтобы прилететь с Марса… то есть с Альтернативной Земли, нужен космоплан. Так пусть ваш Фокс будет пилотом. Я думал, придётся самому.

— Почему вы всегда обращаетесь «товарищи»? — прищурилась Елена.

— Привычка осталась. Вторая натура. Переходим к важному делу. У меня есть космоплан, его тоже переместим телеп… варпом. В создании помогали Гаррис из NASA (жаль, что не из Роскосмоса) и Эрих Фрёлих из Берлина. Вы, Шишкина, невольно помогли чертежами, которые у вас в квартире развешаны. Вы ведь инженерша. Молодец девушка, глаза не потупили. Программист Юкио Хакамада помог с более приземлённой вещью. Вы покажете лидерам пришельцев планшет. Его содержимое подготовил я лично. Автор постарался.

— Автор это вы?

— Вы решите, что я сошёл с ума. По моей гипотезе, мы живём в художественном произведении, а вы главная героиня. Со странным сюжетом и всякой шизой. Вероятнее всего, в нём есть не только фантастика. Автор, ты меня слышишь? Не вздумай меня убить.

Последние две фразы он произнёс громко, с отчаянием и глядя в потолок. Елена скривила губы, её коллеги тоже удивились. Точно безумный учёный.

— А отец ваш как на это смотрит?

— Правильно было бы спросить, что он делает. Снабжает финансами. Тоже выделил сумму на контакт с пришельцами. Молодец Урген, обменял на банку икры. Товарищ Шишкина, не забывайте. То ли вы, то ли ваш батюшка участвовал в «Кто хочет стать миллионером?», его выигрыш мы тоже добавим. За расход электроэнергии на телеп… варп надо много платить. Очень много.

Елена развела руками.

— Я думал, вы из скромности глаза потупите. Или наоборот, руками разведёте конкретно тучи. Автору виднее.

Продвинутый учёный приподнял оба указательных пальца.

— Не ранее, чем в четырнадцатом году должно возникнуть Агентство альтернативной истории, мой личный сорт разведслужбы. Не удивляйтесь, дорогие товарищи. Моё учреждение будет нужно, чтобы следить за альтернативноисторическими процессами. По крайней мере в одной группе сотрудников Шишкина станет старшей, вы трое будете просто сотрудниками. Может быть, и другие подчинённые добавятся. Фрёлих с Хакамадой станут помощниками в нужных областях. Агентуру тоже подберём, обязательно. Что в неё войдёт мой прадед, далеко не факт. Но агентов отыщем однозначно.

Елена молча согласилась.

— А электросеть выдержит ваш процесс? Пробки не перегорят?

— Пробки? Не важно.

— Электричество кто оплатит? За чей счёт варп?

— Во всяком случае, не я.

Энергично так взлохматил волосы, даже искры посыпались.

Довольно разговоров. Сергиус вспомнил, что им пора собираться.

— Вы знаете, что с альтернативного телевидения перехватили теперь? Когда Сидорин услышал, что те написали про бывшую Большую игру, он был просто в восторге. Мол, надо воспользоваться. Потом мы узнали, что пока пепелац пришельцев висел над Москвой, космонавты в нём кашляли после курения. Именно так, именно там, прямо на корабле. Там же они пили пиво, булькали им, а уже на нашей поверхности намусорили бутылками. Путин утверждает, что он лично всё услышал, и кашель, и бульканье. Спросите, каким образом? Возможно, он супермен. Или волшебник, как Чуров.

Затем учёный ткнул пальцем в Арсена.

— Только чтобы шашни не заводили, дорогой мсье. Компрене ву? Ясно? Переместитесь вы раздельно. Шишкина с Брауном, а Попов с Делоном.

— Хотя бы одеколон он не пьёт, — вздохнула она. Безо всяких хи-хи.

Тот глядел на будущего шефа как солдат на вошь.

(Сергиус не знал, уместно ли называть Шишкину и её коллег командой. Или они просто компания?)

Костюмы конца девятнадцатого века были наготове. Разве что возникли бы несоответствия с конкретной модой, но это сейчас не важно.

— Возьмите смартфоны: пригодятся для экстренной связи со мной. Не удивляйтесь, спутник для сотовой связи к Той Земле уже заброшен. Спрячьте телефоны так, чтобы местные не заметили, если только не на ощупь.

В голове Елены непонятно к чему промелькнула мысль: «Сначала восстановили царские награды, реабилитировали Романовых, а теперь у нас есть звание Героя труда и ГТО.[10] Мавзолей опять же. На кого смотрим: на тех, или на этих?».

Они вошли в две капсулы, а может, в кабинки. Учёный нажал на кнопку либо повернул рычаг. Елена не видела. Но слышала, как тот крикнул «Время, вперёд!». Разве что без одноимённого музыкального сопровождения, оно лишь невольно чудилось в обоих ушах (как жужжание у фрекен Бок).

Перенеслись. За два дня, но никто ничего не почувствовал.

На экранчике было видно, что вокруг капсулы развернулось быстрое чёрно-белое мельтешение, как в кинескопном телевизоре без сигнала. Кажется, это сравнение уже где-то встречалось, ещё в прошлом веке.

Во время полёта (или перемещения) Елена делилась семейными историями.

— Помню, как мама-американка приехала по делам в Москву и меня привезла ненадолго. Где-то в двухтысячном или позже. Я в те годы как раз играла в первый Quake, а в Москве он тоже нашёлся. Когда предложила папочке присоединиться, он смотрел боевик. Ответил, что у него и так стреляют. Я говорю: «Стреляй в другом ящике». Сильно позже я увидела фото Теслы с изображением осциллятора, который он разработал. Говорю: «Смотри, это осциллятор». Папаша ответил, что я путаю, потому что Тесла серб, а Осциллятор еврей.

Роберту стало смешно (больше в первом случае), но на серьёзную тему он перешёл.

— В каком году вы уехали в Лондон?

— Не сразу, не в девяносто третьем. Где-то на четыре года позже.

Вспомнила нечто постороннее:

— Точно знаю, Родион Моисеевич изобрёл способ, чтоб шнурки не развязывались. Надо на них брызгать лаком для укладки волос.

Как потом говорил Сергиус, капсула в процессе приземления почувствовала на себе сопромат.

Кажется, там лето, вполне себе земное. Вместе с голубым небом. Только уже темновато.

При всём своём патриотизме Елена имела представление о викторианском Лондоне. Но здешняя столица внешне выглядела непохожей на то, что она знала. Параллельный мир же. Столица с колокольным звоном, многими колдобинами на улицах и боем местных курантов.

По загаженной мостовой шагал очкастый гражданин в цилиндре и в расстёгнутом пальто. При виде нашей капсулы он остановился и картаво гаркнул:

— Кто такие? Паспорт есть?

Вот документы Сергиус не предусмотрел.

— Вы не господин Хамфри? — как бы невзначай спросила Елена.

«Что-то слышал», подивился Роберт, а оппонент ответил, то картавя, то забывая:

— Хамфри, Андрей Иванович. В среде клинических идиотов известен под прозвищем «Хамский». Вы кто такие есть — демоны или колдуны?

Подивившись полёту мысли, Шишкина пощупала под вконец распахнутым пальто и достала цепочку для часов.

— Почему у вашей цепочки на конце вместо часов огрызок скальпеля? Памятная вещица? А кого вы резали? Только не говорите, что вы Джек Потрошитель.

Хамфри схватил Елену за руку и крепко пожал.

— Барышня, поздравляю вас с успехом. Я и есть Потрошитель.

— Вы?

Роберт не согласился.

— Мы не знаем, тот же ли он, что на нашей Земле.

— Боб, прекратите! Не защищайте его. Господин Хамфри, вы сможете объяснить свою мотивацию?

— Могу, барышня, пусть в вас не останется ни капли сомнения. Я потрошил женщин лёгкого поведения, потому что они политические проститутки. Врут как Троцкий. В голову пришла песня «Ты служишь украшением стола, тебя как рыбу к пиву подают». Путём сложных логических умозаключений я вывел необходимость тех действий.

— Упс. А другие причины были?

— Я не убийца. Смерть одного трагедия, а смерть миллионов статистика. Помните, какому великому вождю принадлежат эти слова? Не менее важно то, что проститутки — немецкие подстилки. Словосочетание, как в военной фильме «Царицын». Надеюсь, вам всё стало ясно?

— Ничего себе. Вы и Потрошитель, и прототип доктора Быкова. Всё сразу.

Неподалёку прогуливалась молодая пара. Недоврач посетовал, что это был его ученик, а девица — несостоявшаяся невеста его самого. Глядел такими глазами, что было ясно: интерн ему только что всю жизнь перепахал.

— А где сейчас Попов и Делон? — вспомнила Елена. — Я послала шефу СМС. Надеюсь, телефон нам не понадобится, когда разрядится.

По улицам прогуливался некий тучноватый господин, который при появлении людей Сергиуса глянул на них через очки. Оказался языковедом Дулиттлом. Что-то подозрительное он заприметил в выходцах из нашего мира.

Они разговорились.

— Не желаете, если я по говору определю место вашего жительства? Только для начала дайте выслушать вашу речь.

Елена забеспокоилась. Из предыдущей беседы она узнала, что профессор женат, но он как будто смотрел на девушку с мужским интересом. То ли нрав такой, то ли её после Арсена охватила паранойя. Но у того хотя бы платоническое чувство, если не врёт.

Вскоре они встретили тощего рыжего бородача с ростом дяди Стёпы. Иначе говоря, местного Бернарда Шоу. Нет, Браун не объяснял ему, что у рыжих нет души. Он просто решил проверить, насколько альтернативен параллельный мир. На дворе был июль 1895 года, и лишь через три года исторический Шоу женился и увлёкся фотографией. Елена это поняла и анахронизмы не критиковала. Но что в итоге выяснил коллега, она не знала. Потому что стояла поодаль и думала о высоком.

Полиция тут как тут.

У второй половины команды что-то пошло не по плану.

Когда капсула приземлилась в темноту и оставила на себе трещины, некий местный житель отлетел в сторону. Наши современники поначалу его не заметили.

Эраст увидел непорядок.

— Допустим, параллельный мир в сравнении с нашим может быть приблизительным. А мы точно там, куда нам надо? Да мы же в Питере. Кажется, на Невском проспекте.

С земли поднялся невысокий человечек без котелка, который только что слетел. Рыжеватые усы и бородка оттенялись лысиной. Форма бородки отличалась от привычной нам, но Эраст раннее фото видел.

— Маска, я вас знаю. Вы сын директора народных училищ и бывший помощник присяжного поверенного. А недавно вы основали «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

Альтернативный Владимир Ульянов ответил с картавостью, которая была малозаметна. Эраст уже слышал запись ленинского голоса, из которой следовало, что дикция не соответствовала анекдотам.

— Почему вы так полагаете, господа?

— Ага, до «товарищей» вы ещё не дожили. Либо притворяетесь. Помню, как в «Голубом человеке» Ильич делал вид, что он не революционер.

— Что вам от меня надобно?

— Не подскажете ли, какой сейчас год, месяц и число?

— Не верю. Вы спрашиваете, не сколько времени, а который год? Если настаиваете, скажу. 24-е июля 1895 года, по русскому стилю 12-е.

— Немного странно. Разве вы сейчас должны быть не в Швейцарии?

— Откуда вы знаете? Я хотел было съездить туда, но отвлекли колёсные машины из чужого мира, они свалились из космоса ещё при Николае Палкине. Я хотел изучить их на предмет марксизма. Послушайте, господа незнакомые, вы часом не оттуда?

Эраст хотел было сказать двойнику Ильича что-нибудь значимое, но Арсен заметил присутствие других местных.

Половину шишкинской компании окружила толпа во главе с городовым. Те не ожидали, что люди могут падать с небес.

Городовой выставил ладони, а его лицо дрожало.

— Сгиньте, упыри. Сгиньте, вурдалаки.

Толпа ахнула и расступилась.

— Пройдёмте в частный дом. Вас ждёт встреча с Его Императорским Величеством.

Эраст уж не представлял, что им ожидать от альтернативного царя. После пятиминутного пребывания в участке (его и называли частный домом) двоим жителям нашего мира явился монарх в полковничьей шинели и с лицом Медведева.

— Откуда вы явились, господа любезные?

Наш патриот показал было вверх, но посчитал, что царь после такого ответа сочтёт его и Арсена ангелами.

— Мы, Ваше величество, с соседней Земли, с третьей планеты. У нас двадцать первый век.

Он думал, что собеседник спросит, кто в нашем мире царь. Но ошибся.

— Моя самодержавная власть определена Божьим соизволением, посему извольте не врать. Неграмотно выражаетесь. Вряд ли вам ведомо, что наша Земля, в отличие от вашей, не планета. Мы в центре Вселенной, вокруг нас вращается Солнце. Любому сие ведомо, кроме, вероятно, бессловесных Божьих тварей.

Эраст подал плечами.

— Что с вами? Посмотрите, в каком веке живёте. В эту глупость верили двести лет назад.

— Двести лет назад было и самодержавие. Оно просуществовало до нашего времени и сохранится весь двадцатый и двадцать первый век. Не стыдно вам, любезные мои, говорить ересь? Коли слабы в вере, обратитесь к обер-прокурору Священного синода.

Это какой-то неправильный царь.

— Во даёт, — поразился Эраст. — Рамсы попутал.

— Никакое «во» я никому не даю, — поправил тот.

За стенами участка слышался топот. На пороге возник рассерженный Владимир Ульянов.

— Вы здесь болтаете с царём? Как вы смеете?

— Вы неправильно поняли, Владимир Ильич. Вы с Его Величеством спорим, мы не с ним согласны.

Зря Эраст это сказал. Теперь ему и Арсену грозила тюрьма.

Наш соотечественник вспомнил Максима Горького: «Сквозь железные решётки с неба в окна смотрят звёзды. Ах, в России даже звёзды смотрят с неба сквозь решётки…».

Они сидели в Петропавловской крепости. Стоило пройти неизвестному количеству часов, как в камеру зашвырнули Ильича.

Узники как раз шептались, можно ли предотвратить появление большевиков. Чуть позже наш суд постановил, что альтернативного Ленина надо изолировать в Северной Корее, где ему самое место. Вдруг что-нибудь стоящее получится?

— Вы виноваты в моём заключении, — кипятился 25-летний революционер. — Лучше бы я уехал в Швейцарию.

Вскоре он так взорвался, что едва не забрызгал стены. Арсен на всякий случай молчал, а Эраст решился заговорить.

— Дорогой Ильич, лучше бы вы пошли другим путём. Знаете, кто вас поддержит? Уолл-стрит и Парвус. Хотите, расскажем, с кем вам лучше не связываться?

Ленин снова мог взорваться, но молча выпустил пар. Эраст продолжал:

— С кем вам не стоит связываться. Слушайте песню «Остров невезения».

Эраст, насколько умел, изобразил жесты того самого Козодоева. Началось.

Киношный нечленораздельный звук. Мог бы сплясать, но не успел.

Тюремщик ворвался в камеру. В этот момент Арсен закрывал глаза ладонью (но при всей своей грусти не удержался от смешков), а Ленин лежал на полу в явном ужасе, даже как будто в луже от собственного пота. Первый из названных тоже недоумевал.

— Что за представление вы устраиваете, господа заключённые?! Шуты вы гороховые, и точка!

— А что, нельзя?

— Но песня политически верна. Вы свободны. От вас вряд ли можно ожидать того, что вы поднимете народ на бунт.

Только-только Эраст с Арсеном обрадовались удачному исходу, как тюремщик добавил:

— Маловероятно, что клоуны наподобие вас склонят к бунту ляхов и ирландцев.

Эраст захлопал глазами.

— Вы рамсы попутали? Как ирландцы оказались в одном ряду с гадкими поляками?

— Те и другие — полные оболтусы.

Тюремщик показал на дверь.

— В тюрьме шутам гороховым не место. А вы, господин Ульянов, остаётесь.