Ни одно из платьев, которые мне показала Зоуи я выбрать не смогла. Слишком вызывающие и экстравагантные. Поэтому я осталось в спортивном костюме, который мне дали, когда привели на крейсер.
В назначенное время я пошла в столовую, где встретилась с девочками.
Саша и Лена молча ели свой ужин, Яна рассматривала странную субстанцию на своей руке, которая фиксировала перелом, а Вита и Лика о чем-то тихо перешептывались.
— Как твоя рука? — спросила Яну.
— Лучше, — Яна пошевелила пальцами, и прозрачная субстанция засияла синим цветом. — Больно, но уже неплохо шевелю пальцами, даже сил прибавилось, еще несколько часов назад я вилку держать не могла.
— Тебе удалось что-то узнать? — спросила Саша.
— Кое-что узнала, — начала я шепотом и девочки придвинулись ко мне ближе. — Мы, землянки, находимся тут нелегально, потому что Земля не подписала какое-то там соглашение. Поэтому мы должны быть переданы Суду, там решат, что делать дальше.
— И какие перспективы? — спросила Яна.
— Не очень радужные. Скорее всего, решат, чтобы мы стали чьими-то женами. Землянок ценят за способность к деторождению от разных рас.
— Ну, тогда меня в открытый космос выбросят, — усмехнулась Вита, — я бесполезна.
— Почему?
— Я бесплодна, у меня… вырезана матка.
— Мне жаль.
Мы с девочками сочувственно посмотрели на Виту.
— У меня тоже проблемы со здоровьем, — сказала Саша, — поэтому я не самый ценный экземпляр для продолжения рода.
— Девочки, а тут у всех какие-то тяжелые болезни или это совпадение? — спрашиваю я и окидываю взглядом своих подруг.
— Тетрада фалло, — говорит Лика, — это порок сердца, очень серьезно. Я не должна была дожить до четырех лет, так врачи говорили, но мне сделали операцию в десять лет, и вот… Правда, одышка на всю жизнь и быстрая утомляемость. В моей карточке написано, что рожать мне нельзя, я беременность не переживу.
— А у тебя что? — спрашиваю Яну.
— Несколько курсов химиотерапии, мои яйцеклетки пустые.
Мы замолкаем. Не хочу говорить о себе. Слишком больно.
У меня были подозрения, что мы по каким-то причинам не подошли кморфам, поэтому нас и заперли в клетках.
— Что же с нами будет? — выдыхает Саша.
— Ну, может их медицина лучше нашей? — Яна рассматривает свою руку. — Не то, чтобы я стремилась рожать детей для инопланетян, но еще год назад я думала, что моей жизни конец. У меня большие долги, кредиты и я уже просто не справлялась с навалившимися проблемами. Я лишилась квартиры, пришлось бросить работу. Еще несколько недель назад я думала, что конца и края нет моим проблемам. У меня не было денег даже на еду, а сейчас… Честно, я не думаю, что мне где-то будет хуже, чем на Земле.
— А, если они смогут и правда вылечить нас? — я вижу в глазах Виты надежду, — я всегда мечтала о детях…
Я удивлена. Думала, новость о подобном воспримут гораздо хуже.
— Будь что будет, — говорит Саша, — только бы не к кморфам, этих гадов я запомню на всю жизнь, и если встречу еще хоть одного…
Я вздрагиваю от воспоминаний. Никогда не забуду, как Саша проткнула кморфу глаз.
Мы замолкаем. Девочки смотрят за мою спину, и я медленно оборачиваюсь.
Зоуи.
— Ты почему не переоделась? — она смотрит на меня с укором.
— Размер не подошел.
— Сама будешь с маршалом разбираться. Десять минут, и иди к нему.
Зоуи уходит, а девочки смотрят на меня.
— Что он хочет от тебя? — спрашивает Саша.
— Детей.
Я встаю со своего места и иду к кабинету маршала.
Нет смысла ждать десять минут, мне кусок в горло не полезет. Нужно идти к маршалу.