Земная империя

Глава 35 АРГУС ВСЕВИДЯЩИЙ

Итак, Аргус, да не тот. В другое время Дункан бы расхохотался, но сейчас ему было не до смеха.

Намек на это пришел с очередным посланием Колина. К тому вернулось чувство минимальной достаточности, и потому послание было скупым:

«О КАКОМ АРГУСЕ РЕЧЬ? ИХ БЫЛО ТРИ».

Дункан почувствовал себя нерадивым школьником. И как он сам не догадался проверить?

Через пару минут консоль подтвердила, что Аргусов действительно было три. Один из них – упомянутый Фаррелом верный сторожевой пес Одиссея, узнавший хозяина после его длительных странствий. Вполне подходящее имя для тайного следственного комитета. Но когда Дункан стал наводить о них справки, оказалось, что «Аргус» не настолько секретен, как хотелось бы его членам. Берни Патрас знал об их существовании, равно как и Джордж Вашингтон.

– Да, они расспрашивали меня,- с некоторым смущением признался профессор – Но вам не о чем беспокоиться.

Айвор Мандельштам ответил прямее и с долей сарказма:

– Я в своем бизнесе привык к секретности и мог бы кое-чему поучить этих людей. Попади они в руки к какой-нибудь службе безопасности двадцатого века, им бы не выдержать и пяти минут допроса. Тогда применялись менее щепетильные методы. Но мне думается, такие люди необходимы. Общество всегда будет нуждаться в «системе оповещения», чтобы выявлять бунтовщиков раньше, чем те сумеют наделать бед. Я только сомневаюсь, сумеет ли подобная система вовремя сработать.

Вторым Аргусом был кораблестроитель, построивший Язонy мифический (а может, и не мифический) корабль «Арго». Дункан впервые узнал о золотом руне, и древнегреческий миф буквально заворожил его. «Арго» – это было бы неплохое имя для космического корабля. Однако даже эта ассоциация не имела ничего общего с записями Карла.

Ничего удивительного, что Карл натолкнулся на третьего Аргуса. Его пытливый ум не признавал проторенных дорог, предпочитая нехоженые, и с научной точностью всегда соседствовали самые буйные фантазии. Дункан отлично понимал, почему проект, всецело занимавший Карла в последние годы, мог называться только так. Карл назвал свое детище именем Аргуса Паноптеса – Всевидящего Аргуса, многоглазого бога, способного видеть во всех направлениях сразу. Этим бог разительно отличался от мифических одноглазых циклопов.

Дункану пришлось ждать больше суток, пока юридический компьютер на Титане проверит завещание Карла. Затем Арманд Хелмер сообщил ему о получении списка кодовых слов. Скорее всего, они и являлись паролями к личным записям в минисеке.

Арманд уже собирался выслать список, но Дункан сумел его остановить. Благодаря опыту, полученному за несколько недель пребывания на Земле, наивный молодой Макензи обзавелся легкой формой паранойи. Он надеялся, что она не разовьется до такой степени, как у Колина. Но в данном случае Колин был прав, и он послушался отцовского совета. Только после того, как комитет «Аргус» с некоторой неохотой передал ему минисек Карла, Дункан попросил Арманда прислать кодовые слова. Даже в случае перехвата кодов это ничего не меняло; воспользоваться ими сейчас мог только он.

Дункан получил десяток комбинаций одинакового формата. Каждая начиналась с аббревиатуры «G/T» – «перейти к», после чего следовали цифры двоичного кода: «101000». Возможно, это был и произвольный номер, хотя, скорее всего, он имел какую-то мнемоническую ассоциацию. Обычно люди брали число или год своего рождения. Карл родился в сороковом; это число Дункан и получил, переведя двоичную систему в десятеричную. Выбрать такой простенький шифр для столь масштабного проекта? Очень непохоже на Карла, любившего заковыристые комбинации.

В целом пароли были достаточно надежными. После цифр шло слово, практически никак не связанное с представлениями терранцев. Так что ассоциативные ходы здесь ничего нe давали. Перебор вариантов мог растянуться на сотни лет; любой хитроумной машине требовалась зацепка. И хотя выбранные Карлом слова легко запоминались (во всяком случае, титанцами), земляне вряд ли додумались бы до них. К тому же слова были написаны задом наперед – старый, но вполне эффективный трюк.

Список начинался с «G/T 101000 САМИМ». Далее шли (;/Т 101000 ЯИФЕТ», «G/T 101000 СУНЯ», «G/T 101000 \1 АНОИД», «G/T 101000 АБЕФ». Видно, потом Карлу надоели имена спутников Сатурна. Дункан не удивился, встретив и списке «G/T 101000 ДНАМРА». А вот и персональное послание, зашифрованное «G/T 101000 ИДНИЛАК»…

Пароль «G/T101000 НАКНУД» отсутствовал. Глупо было даже рассчитывать увидеть его здесь, и все-таки Дункану стало чуть-чуть грустно.

Дальше шли другие знакомые имена, но Дункан едва обратил на них внимание. Замыкал список пароль «G/T 101000 СУГРА». Вот и конец поискам.

Но разгаданные пароли – еще не все. Возможно, существовал дополнительный барьер. У многих людей есть тайны, которые даже после смерти они не хотели бы делать чужим состоянием. Возможно, неправильное введение пароля автоматически вызывает команду «удалить».

Конечно, такая возможность существует. Но Карла никто не заставлял включать пароли в свое завещание. Если он не хотел, чтобы его записи прочли другие, что стоило утаить пароли?

Может, стоит отправить запрос Арманду? Вдруг Карл оставил еще какие-то распоряжения, ускользнувшие от внимания его убитого горем отца? Нет, это не выход. Он впустую прождет несколько часов, чтобы получить отрицательный ответ Арманда. Надо искать самому. Нельзя исключать и того, что «101000» как раз и запускает команду удаления. Голые умопостроения могли продолжаться до бесконечности и ничего не дать.

Ни один из паролей не оканчивался знаком «#», включавшим команду «выполнить». Опять-таки, это еще ничего не доказывало. Только отчаянные педанты считали необходимым писать столь очевидные вещи; в девяти случаях из десяти знак опускали.

Существовали распространенные способы не дать роковой команде исполниться. Например, дважды нажать клавишу «выполнить» – сразу или через определенный промежуток времени. Может, Карл хотел подразнить тех, кто попытается открыть его записи? Сообщить пароли, но последний шаг оставить за собой?

Ответ Дункану подсказал не разум, а эмоции. Устав мысленно перебирать все возможные способы, он выстучал на клавишах «G/T 101000 ИНДИЛАК» и, чуть помедлив, нажал «#».

Если он допустил ошибку, Калинди все равно не узнает об адресованном ей послании, зато это убережет остальные

записи Карла.

Страхи Дункана оказались беспочвенными. Из крошечного динамика минисека послышалось: «Привет, Калинди! Когда ты услышишь эти слова, я буду…» Дункан тут же нажал клавишу «стоп», и минисек вновь погрузился в спячку. Нет, не сейчас. У него есть другие дела, ради которых он и прилетел на Землю. Потом, когда появится время… Все попытки уговорить себя выглядели неубедительно. Слишком уж велико было искушение.

С внешней стороны двери Дункан повесил старомодную табличку «ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ», включил автоинформатор консоли и торопливо набрал на минисеке «G/T 101000 СУГРА #». На целых два дня он отменил все встречи, а еду попросил доставлять прямо в номер. Иногда Дункан обращался к консоли, чтобы прояснить кое-какие технические детали, но большую часть времени он провел, общаясь с покойным Карлом.

Наконец он был готов снова встретиться с комитетом «Аргус», но уже на своих условиях. Он понял все… Кроме главной загадки.

Как бы обрадовался Карл, узнай он о Золотом рифе.

Беседа происходила в той же комнатке. Вероятно, и его невидимые слушатели собрались в том же составе. Но от прежнего, робеющего Дункана Макензи, который всего несколько дней назад сидел здесь, подумывая о статусе дипломатической неприкосновенности, не осталось и следа.

Члены комитета без возражений выслушали его рассказ о трех Аргусах, хотя их вряд ли впечатлило знание древней мифологии, внезапно приобретенное Дунканом. Вскоре он понял: люди из «Аргуса» чем-то не то недовольны, не то расстроены. Может, их работа и впрямь была не слишком эффективной и им приходилось искать аргументы, доказывающие необходимость такого комитета? Неужели на Земле действительно существуют бунтовщики и заговорщики или это просто шутка? Конечно, сейчас не время задавать подобные вопросы, но Дункана разбирало сильное любопытство.

Что ж, в этой комнатке тоже существовал заговор, и обе стороны соблюдали правила игры. Члены комитета решили, что теперь Дункан отлично понимает значение «Аргуса» для терранской безопасности, а также необходимость сохранять это имя в тайне. Дункан же дал понять собеседникам, что так оно и есть. После дипломатических реверансов можно было переходить к делу.

– Так что же собой представляет «Apгyc» мистера Хелмера? – спросила «женщина с Луны».- И можете ли вы объяснить странное поведение вашего покойного друга?

Дункан раскрыл альбом для зарисовок (задняя сторона обложки была в ржавых пятнах). Рисунок и сейчас потрясал его воображение. Ему было не отделаться от мысли, что здесь нарисован морской еж. Но Diadema едва ли превышала тридцать-сорок сантиметров в диаметре, а «Аргус», если Карл не ошибся в расчетах, должен был иметь диаметр не менее тысячи километров. В этом Дункан не сомневался, хотя не мог привести никаких подкрепляющих доводов.

– У Карла Хелмера было… назовем это видением,- начал он.- Постараюсь рассказать, как я это представляю. Кажется, я уже говорил: то, чем занимался мистер Хелмер,- совсем не моя сфера знаний. Но поскольку я в какой-то мере знал его характер и направление мыслей, я попытаюсь, насколько смогу, объяснить, чем он занимался.

«Не знаю, убедят ли вас мои слова,- мысленно добавил он. – Можете с ходу отмести все это, посчитав безумной гипотезой безумного ученого. Но тогда вы будете не правы. Идеи Карла куда серьезнее какого-нибудь мелкого заговора, угрожающего вашей чисто вылизанной планете».

– Карл всю жизнь надеялся совершить великое открытие, но так и не совершил. У него было сильно развито воображение, и в то же время даже самые необузданные его фантазии имели под собой реальную основу. Вдобавок Карл был честолюбив…

– «Коль это правда, это тяжкий грех,- раздался чей-то тихий незнакомый голос- За это Цезарь тяжко поплатился»[27]. Простите, что вмешался. Пожалуйста, продолжайте.

Слова эти были незнакомы Дункану, и он намеренно сделал паузу, показывая свое недовольство тем, что его прерывают.

– Карла интересовало все… или очень и очень многое. Но его главной научной страстью всегда оставалась проблема, которую человечество пока так и не смогло разрешить,- установление контактов с внеземным разумом. В детстве мы часами спорили с ним на эту тему. Я не всегда знал, когда Карл говорит серьезно, а когда шутит… у него было своеобразное чувство юмора. Но я сейчас говорю вполне серьезно.

Почему мы до сих пор так и не поймали радиосигналов от высокоразвитых цивилизаций? Наивно было бы в двадцать третьем веке считать, что земная цивилизация – единственная разумная цивилизация Вселенной. У Карла было много теорий на этот счет, но в конце концов он отбросил замысловатые и остановился на одной из самых простых. Уверен, вам она знакома.

Наша цивилизация наполняла пространство радиосигналами менее ста лет. Грубо говоря – на протяжении двадцатого века. Но на рубеже двадцать первого мы все больше стали переходить на оптоволоконную, кабельную и лазерную спутниковую связь. Наши передачи сделались направленными. Мы отказались от расточительной траты энергии, которая прежде уходила в космос и терялась в его глубинах. Скорее всего, по такому пути пошли и другие цивилизации, сравнимые с нашей. Всего век или два цивилизация загрязняет Вселенную хаосом своих радиоволн. Для их истории это ничтожный миг.

Больше его никто не прерывал.

– Если в нашей Галактике есть миллионы высокоразвитых цивилизаций, из них лишь горстка ведет себя так, как мы триста лет назад, посылая радиоволны во всех направлениях. Вероятность того, что какая-то из них окажется в пределах досягаемости наших приемных устройств, крайне мала. Такие цивилизации могут отстоять от нас на тысячи световых лет.

Может быть, человечеству вообще стоит отказаться от поисков «братьев по разуму»? Думаю, вам лучше, чем мне, известны доводы противников этой идеи. Но прежде чем прекратить или на неопределенное время отложить поиски инопланетных цивилизаций, необходимо исследовать все возможности, включая те, на которые по разным причинам не обращали внимания. Триста лет мы изучаем радиоволны в сантиметровом и метровом диапазонах. Однако мы почти никогда всерьез не занимались сверхдлинными волнами, чьи длины достигают десятков и сотен километров.

Долгое время исследование этого диапазона не проводилось по вполне понятным причинам, и прежде всего – из-за невозможности изучать сверхдлинные волны на Земле. Они не проникают сквозь ионосферу. Для изучения этих волн нужно переместиться в космическое пространство.

Однако и перемещение в космос не устраняет все преграды для исследования сверхдлинных волн. Орбитальные станции или обсерватория «Циклопы-2» на невидимой стороне Луны имеют свои недостатки. Необходимо сделать следующий шаг – удалиться от Солнца. Подобно Земле, оно тоже обладает ионосферой, которая в миллиарды раз крупнее и мощнее, чем земная. Ионосфера Солнца поглощает все волны, длина которых превышает десять – двадцать километров. Только в районе орбиты Сатурна солнечная ионосфера слабеет настолько, что уже не мешает прохождению сверхдлинных волн.

Есть результаты наблюдений этих волн. К сожалению, их очень немного. Около сорока лет назад их засекла одна из совместных экспедиций. Экспедиция имела другую цель – измерение магнитных полей между Юпитером и Сатурном. Приборы зафиксировали пульсации, вызванные, скорее всего, радиоизлучением на частоте пятнадцать килогерц, что соответствует длине волны примерно в двадцать километров. Поначалу их источником сочли Юпитер, до сих преподносящий немало электромагнитных сюрпризов. Потом стало ясно, что волны имеют иное происхождение. Какое – неизвестно до сих пор.

Потом было еще несколько случаев регистрации сверхдлинных волн, и опять – не специально, а в процессе совсем других исследований. Непосредственно сверхдлинными волнами никто не занимался, и вы сейчас поймете почему.

Наиболее показательным было наблюдение десятилетней давности, проведенное учеными, исследовавшими Япет. Они сделали достаточно продолжительную запись волн с частотой девять килогерц; это соответствует длине в тридцать три километра. Мне думается, вам будет интересно услышать эту запись…

Дункан подвинул к себе листок и неторопливо набрал на минисеке длинный ряд букв и цифр. В помещении, где стены гасили малейшее эхо, зазвучал энергичный, по-деловому суховатый голос мертвого Карла: «Здесь представлена вся запись в демодулированном виде и с увеличением скорости в шестьдесят четыре раза. Таким образом, два часа ужимаются до двух минут. Пускаю запись…»

Дункану вдруг вспомнилось событие, случившееся еще paньше – двадцать лет назад. Как-то вечером в его видди непонятным образом ворвался странный звук. Крик из глубин космоса. Десятилетнему Дункану очень хотелось думать, что это крик некоего космического чудовища. Но он усомнился в своей фантазии еще раньше, чем ее высмеял Карл… И вот теперь фантазия возвращалась, обретя новую силу.

В изначальной модуляции это был инфразвук, находящийся ниже порога частот, воспринимаемых человеческим ухом. Демодулированный и ускоренный, он напоминал медленное биение гигантского сердца или удары невообразимо громадного колокола – такого, что у него внутри мог поместиться целый собор. А может – рокот волн, с одинаковым ритмом накатывающих на пустынный берег в каком-то древнем-предревнем мире, где Время еще существует, а все перемены давно умерли…

Дункан не впервые слушал эту запись, и каждый раз у него по спине ползли мурашки. Вместе с неведомыми звуками всплыло совсем недавнее воспоминание – могучий кит, которого он видел в окрестностях Золотого рифа. А вдруг в межзвездных пространствах водятся космические бестии невообразимой величины и люди для них – что блохи на теле кита?

Дункан облегченно вздохнул, когда звук стих и из минисека вновь раздался бесстрастный голос Карла: «Стоит обратить внимание на удивительно постоянную частоту. Ее изначальный период – сто тридцать две секунды, причем периоды несущих колебаний не достигают и десятой доли процента от этой величины. Это дает основание предполагать на редкость высокий уровень Q, величина которого…»

– Дальше идут технические подробности,- пояснил Дункан, выключая запись.- Мне просто хотелось, чтобы вы услышали эту запись, привезенную учеными с Япета. Чтобы зафиксировать такие волны, нужно было оказаться за пределами орбиты Сатурна.

– Но ведь все это – довольно старые материалы, знакомые всем, кто занимается сверхдлинными волнами,- послышалось сзади.

Обладателя молодого, самоуверенного голоса Дункан слышал впервые.

– Зандеман и Коральский установили, что эти сигналы почти наверняка являются релаксационными колебаниями плазменного облака вблизи одного из «троянских астероидов» Сатурна.

Фасад скороспело приобретенных Дунканом знаний рушился у него на глазах. И почему он не учел, что среди невидимых слушателей может оказаться кто-то, кто знает этот вопрос несравненно лучше, чем он, и, скорее всего, лучше, чем знал Карл?

– Я не настолько компетентен, чтобы вести дискуссию,- ответил Дункан.- Я всего лишь излагаю вам рассуждения мистера Хелмера. Он считал, что за всем этим скрывается новая область науки, ждущая, когда ее начнут разрабатывать. Исследование каждого диапазона частот приводило к поразительным открытиям, о которых даже не подозревали. Хелмер был убежден, что такое случится и со сверхдлинными волнами.

Диапазон сверхдлинных волн в миллионы раз превосходит длины волн, наблюдаемых в классической радиоастрономии. Для изучения таких гигантских волн требуются гигантские антенные системы. Во-первых, чтобы собирать сверхдлинные волны, поскольку они очень слабы. А во-вторых, чтобы определять направления, откуда они приходят.

Для этого Карл Хелмер и создавал свой «Аргус». Его записи и рисунки содержат немало расчетов и иных технических деталей. Что касается практической осуществимости – об этом судить не мне, а специалистам.

«Аргус» был бы способен просматривать, вернее, прослушивать космос по всем направлениям. В этом он похож на крупные противоракетные радарные комплексы двадцатого столетия. Он явился бы трехмерным продолжением «Циклопов», только в сотни раз крупнее. Диаметр «Аргуса» должен составить не менее тысячи километров. А еще лучше – девять тысяч километров. Это позволит воспринимать ультранизкие частоты с хорошей разрешающей способностью.

Вместе с тем для постройки «Аргуса» понадобилось бы значительно меньше материалов, чем ушло на создание «Циклопов». Здесь космическое пространство и невесомость являются нашими союзниками. Местом базирования станции Хелмер избрал Мнемозину – самый дальний спутник Сатурна. Весьма логичный и фактически единственный выбор… Мнемозина удалена от Сатурна на двадцать миллионов километров, и слабая ионосфера гиганта на нее практически не действует, равно как и его силы притяжения. Но самое главное – Мнемозина имеет почти нулевое вращение. С помощью незначительной реактивной силы вращение можно полностью остановить. Тогда бы эта планетка стала единственным небесным телом Вселенной, которое не вращается нокруг своей оси. Хелмер считал Мнемозину идеальным местом для проведения различных космологических исследований.

– Например, проверка принципа Маха[28],- перебил Дункана все тот же самоуверенный голос.

– Да,- согласился Дункан, начиная восхищаться своим невидимым оппонентом.- Хелмер упоминает об этом. Но вернемся к «Аргусу»…

Мнемозина могла бы стать сердцевиной или ядром всей гигантской системы. А от нее, подобно иглам морского ежа, отходили бы тысячи принимающих элементов. Это позволило бы прочесывать всю Вселенную в поисках сигнала. Температура в окрестностях Мнемозины настолько низкая, что можно использовать дешевые сверхпроводники и тем самым значительно увеличить эффективность системы.

Не стану вдаваться в детали фазировки и переключения антенных «игл». Скажу лишь, что за счет электрических переключений «Аргус», оставаясь неподвижным, имел бы возможность концентрироваться на любом участке космического пространства. Все это и многое другое есть в записках Хелмера. Он усовершенствовал технологию, применяемую на «Циклопах» и других радиотелескопах.

Возможно, вы спросите: а каким образом Карл Хелмер надеялся осуществить свой грандиозный проект? Я не раз задавался этим вопросом, пока не натолкнулся на ответ. Хелмер задумал провести простой и наглядный опыт, подтверждающий справедливость его теории.

Он намеревался взять две саморазматывающиеся кабельные катушки, одинаковые по весу, с несколькими сотнями километров тонкой проволоки на каждой. Доставив их в космос, Хелмер собирался отправить катушки в противоположном направлении. Размотав всю проволоку, пустые катушки отцепили бы. Получилась бы простая дипольная антенна длиной в тысячу километров. Карл Хелмер надеялся убедить соответствующие научные структуры провести этот эксперимент, продемонстрировав его дешевизну и результативность. Затем эксперимент предполагалось усложнить: отправить уже четыре катушки под прямыми углами. Далее намечались еще более внушительные опыты…

Думаю, я рассказал вам достаточно. Об остальном судить вам самим. Я успел перенести на бумагу лишь малую часть того, что почерпнул из… из наследия Карла Хелмера. Надеюсь на ваше терпение и предлагаю вам подождать хотя бы до окoнчания юбилейных торжеств. Как вы знаете, именно этому событию я обязан своим пребыванием на Земле. Теперь, с вашего позволения, я вплотную займусь подготовкой…

– Спасибо вам, Боб, за моральную поддержку,- сказал Дункан, когда они с послом вышли на Вирджиния-авеню. Как и в прошлый раз, улица была залита ярким солнечным светом.

– По-моему, я не произнес ни слова. Сидел и слушал, затаив дыхание. Я все время надеялся, что кто-то задаст вопрос, который и сейчас не дает мне покоя.

– Что за вопрос? – с подозрением спросил Дункан.

– Как Хелмер мыслил вывернуться из всей мешанины, которую сам же сотворил?

– А-а, вот вы о чем,- разочарованно протянул Дункан. Его даже удивило, что посла могут сейчас волновать такие пустяки.- Кажется, я понимаю стратегию Карла. Четыре года нaзад мы отклонили его проект довольно простой системы для приема сверхдлинных волн. Для Титана это было непозволительной роскошью. Хелмер не стал возражать. Лишь пожал плечами и ушел. Мы и предполагать тогда не могли, что он задумал отправиться на Землю и убедить ведущих ученых, заручившись их поддержкой, он рассчитывал собрать необходимые средства. Видимо, он считал, что победителей не судят; когда его теория будет признана, ему простятся все мелкие нарушения законов. Карл наверняка знал, что рискует, но был готов рисковать во имя своей идеи.

Фаррел недоверчиво хмыкнул. Похоже, слова Дункана его не убедили.

– Я понимаю: Хелмер был вашим другом. Я не хочу говорить о нем резко. Возможно, вы считаете его научным гением. Но не будет ли справедливым называть его также и криминальным психопатом?

Слова Фаррела резанули слух Дункану, хотя доля правды в них была. Триста лет профессионалы пытались бороться с термином «психопат», но тот оказался живучим, и люди, далекие от психиатрии, продолжали так говорить. Одна из характерных особенностей психопата – моральная слепота ко всему, кроме собственных интересов. Конечно же, у Карла имелся очень убедительный аргумент, доказывающий, что его интересы направлены на всеобщее благо. Дункан не без внутреннего смущения был вынужден признать, что Макензи тоже частенько пользовались этим аргументом.

– Если в поведении Карла и были странности, в какой-то мере они – следствия морального кризиса, пережитого им пятнадцать лет назад. Однако слом не сказался на его научном мышлении. Все, о чем я рассказывал «невидимкам», подтверждает реалистичность его проекта «Аргус».

– Не сомневаюсь,- дипломатично улыбнулся Фаррел.- Но почему этот проект так важен?

– Я-то надеялся, что привел нашим невидимым друзьям вполне веские доводы,- стараясь не раздражаться, ответил ему Дункан.

«И надеюсь, что хотя бы одного из "невидимок" я убедил»,- мысленно добавил он. Самый дотошный из его собеседников наверняка был ведущим терранским радиоастрономом. Этот обязательно поймет. Пока достаточно нескольких надежных союзников. Дункан не сомневался: с этим человеком он еще встретится. С глазу на глаз. И оба будут старательно делать вид, что видятся впервые.

– Боб, я приведу вам еще один довод в пользу «Аргуса». Я не назвал его членам комитета. Сомневаюсь, чтобы и Карл задумался об этом. Он был поглощен исключительно своими делами. Представляете, чем для экономики Титана может стать этот проект? Он принесет нам миллиарды соларов и сделает нас научным центром Солнечной системы. В долгосрочной перспективе он мог бы решить наши финансовые проблемы, когда лет через пятнадцать спрос на водород начнет падать.

– Я это вполне понимаю,- сухо ответил Фаррел.- Приятно будет знать, куда утекают твои налоги. Но никакие личные пpeграды не должны мешать победоносному маршу науки. Кажется, так изъясняются газетчики?

Дункан понимающе засмеялся. Ему нравился Боб Фаррел: доброжелательный, всегда готовый помочь и тактично объяснить те или иные особенности жизни на Земле. Однако Дункан все меньше и меньше был уверен в преданности посла интересам Титана. Возможно, скоро им придется искать замену Фаррелу. К сожалению, новым послом опять станет терранец, но с этим им придется смириться. Ни один обитатель Титана не выдержит здешней жуткой гравитации.

Дункан умолчал еще об одной особенности детища Карла, которая делала проект «Аргус» жизненно важным для рода человеческого. О ней он не сказал ни Фаррелу, ни тем более членам комитета. К счастью, все соображения хранились в минисеке (Карл не доверил их своему альбому). Сделать их достоянием гласности можно будет лишь через много лет, когда проект станет научной реальностью.

В прошлом Карл нередко оказывался прав, находя ответы за пределами логики и разума. Возможно, и это его жутковатое предвидение подтвердится. А возможно, правда окажется еще необычнее и страшнее. Но в любом случае человечество обязано ее знать (не сейчас, в свое время). Такое знание способно опрокинуть все прежние представления, однако неведение еще хуже. Ибо платой за неведение может оказаться гибель человеческой цивилизации.

Стоя на улице прекрасного старинного города, купающегося в солнечных лучах и лучах исторической славы, трудно было всерьез принять рассуждения Карла, касавшиеся происхождения тех загадочных волн. Наверняка даже он до конца не принимал всерьез мысли, которые надиктовывал в свой минисек по пути на Землю…

Но и здесь его рассуждения были построены с дьявольской убедительностью, несокрушимой логикой и обладали особой силой. Даже если он и не верил в собственные умопостроения, его пророчества могут сбыться.

Голос Карла звучал под аккомпанемент корабельных шумов; иногда слышались шаги членов экипажа. Дункан представил, с каким трудом его бывший друг выискивал на грузовом корабле хотя бы относительно укромный уголок… «Одной из причин ограниченного распространения сверхдлинных волн является межзвездное поглощение. Они не смогли бы перемещаться от звезды к звезде, если бы плазменные облака не служили им своеобразными проводниками или каналами, перемещая их на большие расстояния. Следовательно, происхождение сверхдлинных волн должно быть сродни происхождению Солнечной системы…»

«Все мои расчеты указывают на источник (или источники), находящийся на расстоянии одной десятой светового года от Солнца. Это всего лишь сороковая часть пути до ближайшей от нас звезды – альфы Центавра. И тем не менее это расстояние в двести раз превышает расстояние от Солнца до Плутона… ничейное пространство, межзвездные дебри. Но именно там, в огромной невидимой скорлупе, окружающей Солнечную систему, рождаются кометы. Там хватает строительного материала для миллиона миллионов подобных странных объектов, вращающихся в холодных глубинах космоса…»

«Так что же происходит внутри гигантских облаков, состоящих из водорода, гелия и других элементов? Вряд ли там присутствуют громадные запасы энергии, но ее и требуется не так уж и много. А там, где есть материя, энергия и время, рано или поздно возникает нечто организованное…»

«Соблазнительно назвать их Звездными Бестиями. Но разве они живые? Нет, такое название лишено точности. Правильнее назвать их "организованными системами". Их размеры могут составлять от сотен до тысяч километров. Они способны жить – точнее, сохранять индивидуальную тождественность – в течение миллионов лет…»

«Только что пришла мысль. Что, если кометы, которые мы наблюдаем,- это тела умерших Звездных Бестий, отправленные к Солнцу на кремацию? А может, это тела казненных преступников? Мои рассуждения здесь до смешного антропоморфны, что ж, ничего удивительного, учитывая мою принадлежностъ к человечеству…»

«Наделены ли они разумом? Вначале нужно определить само значение слова "разум". Разумны ли муравьи? А клетки человеческого тела? Еще вопрос, достойный сумасшедшего: а вдруг все Звездные Бестии, окружающие Солнечную систему образуют некую… Сверхбестию? Интересно, знает ли она о нас? И есть ли ей дело до нас?…»

«Возможно, Солнце является для них сдерживающим фактором, как в древние времена костер отпугивал волков и саблезубых тигров. Но мы уже достаточно удалились от Солнца. Рано или поздно мы столкнемся с этими Бестиями, и чем больше мы будем знать, тем лучше…»

«И еще вопрос, о котором я даже боюсь думать. Являются ли они богами? Или же они – пожиратели богов?»