Зет|Падение (СИ)

Глава 8 Пророчество

Картина, развернувшаяся перед глазами юноши, была далека от его самых смелых предположений. Он представлял и исход, в котором его странствие по воспоминаниям не заняло и секунды реального времени, и исход в котором он опять впал в буйство и либо опять навредил тем, кому точно не хотел, либо же успели остановить, усмирить и хотя бы связать. Фантазий было так много, что хоть одна должна была совпасть с реальностью… так он думал.

И вот теперь он искренне не понимал, что же наблюдал, а если точнее, то видел он лишь темноту, от которой вроде должен был уйти, приняв то немного навязанное Лиссой решение всех проблем. Но не тут-то было… Полнейшая темнота, противно отдающая влажностью по лицу, привкус чего-то мерзкого во рту и запах… земли. А! Зен наконец понял! Всё было так просто — кто-то крепко вдавливал его мордой в грязь, уж простите за выражение. Отсюда и все эти странные ощущения.

— И не надобно на меня шипеть, девушка! Не подобает, хех! Глянь-ка, а пацан-то рыпаться перестал. Ээй, чернявый, в себя пришёл? Сколько пальцев показываю? — донесся вдруг до юноши старческих голос откуда-то сверху. Он хотел тут же повернуться и высказать ему ВСЁ о ЕГО неподобающем поведении, но сделать это было не так-то просто. Хватка старика была крепка как сталь, громадная по ощущениям ручища сжимала его как тиски. Отчего Зен мог лишь беспомощно дрыгать руками.

— Ля, как завертелся! Буянить не будешь? — спрашивал старик, ответом ему служил этакий кивок, из-за которого юноша еще пуще закопался в грязь.

— Хааа!! — наконец смог вздохнуть полной грудью юноша и устало перевернулся на спину. Убрав остатки комков влажной землицы с лица, теперь он уже мог разглядеть и понять, в какой ситуации вообще оказался. Та была весьма… необычна.

Марика стояла в стороне с лицом, полным гнева, волосы её встали дыбом, да и сама она чуть ли не на четвереньки опустилась, а сдерживать её приходилось Ларике, эмоции которой в этот раз было сложно разобрать. «Смерть» волнами исходила от тела седовласой в сторону «старика», которым, кстати, оказался и не старик вовсе. Мужчина такой в самом расцвете сил похожий на героев из всевозможных легенд, изображения которых можно было найти в соответствующих книгах, — высокий широкоплечий он напоминал цельную статую, золотистые и немного завивающиеся к кончикам волосы развевались на ветру, а взор его усталых чисто голубых глаз был немного насмешливым и направлен на самого юношу. «Старика» окутывал ореол света, от которого «Смерть» отскакивала, как слизняки от соли. И Зен, несомненно, принял бы его за настоящего справедливого, праведного и добродушного Героя, если бы не его окровавленные одежды, которые он прятал за походной накидкой с глубоким капюшоном.

— Эм, прошу прощения, может, кто-нибудь всё же соизволит объяснить, что вообще произошло? — сделал попытку докопаться до истины юноша.

— Ох, какие манеры, пацан! Так ты у нас, значится, «из грязи в князи»! Хе-хе-хе-хе! — кто такие эти самые «князи» было понятно лишь одному «старику», но тот не обращал внимания не взгляды непонимания и продолжил. — Сперва должно представиться, имя моё вашей милости, конечно, мало что скажет, потому как я лишь простой старый путник, что совершенно случайно повстречал вашу веселую компанию на своем нелегком пути. — с жестами и излишним артистизмом объяснял старик.

— Хватит врать, старый. А ты пусти, сестра. — холод, что исходил от голоса Марики, казалось, даже заставлял тускнеть свет, что исходил от старика.

— Какая ты всё-таки неприветливая, совсем не меняешься, эх… От друга своего понабралась али это на тебя так «исправление» подействовало? Хе-хе-хех! — старик рассмеялся, но глаза взгляд его был серьезным — глаза сузились, и он внимательно наблюдал за тем, как от одного лишь его слова Марика вначале застыла, а потом… потом был УЖАС.

Такой, что коленки у юноши затряслись, а голова опустела, и чувствовал он лишь этот противный и липки страх, что обволакивал его внутренности. Весь мир, казалось, опустел, заполнившись такой отталкивающей чернотой, а в его центре расположилась настоящая Королева этого УЖАСА, что готова была одним лишь взглядом убить старика, да и, наверное, всех остальных на месте.

— Ох, девочка, что уже пошутить старику нельзя? — нарочито ласково произнес он. — Не для этого я свои больные коленки напрягал! Я, между прочим, по делу здесь!

Каким-то удивительным образом старику удалось разрешить эту определенно опасную ситуацию, и мир возвратился на круги своя. Дрожь покинула юношу почти бесследно, оставив за собой лишь неприятное ощущения в горле, которое он поспешил сглотнуть.

— М-могу ли поинтересоваться, что это за дело такое привело вас сюда?

— Ничего особенного! У моего… хм, «ученика» шарики за эти самые заехали… как его там, тьфу! В общем сбрендил он малёха, хе-хе! А теперь вот прибирай за ним… Да и с вами, ребятки разобраться надо, а с вашим «другом» — особенно! Ишь, чего вздумал! Пошёл эту тварь поганую карать, а меня, представляете, МЕНЯ не позвал!! — старик еще долго ругался и вздыхал, пока не успокоился.

— Эх, ладно… А ты чего тута делаешь, деточка? От старухи своей озерной сбежала? Хех! — обратился он теперь уже к Ларике.

— Даже ВАМ не следует так обращаться к госпоже. — процедила она в ответ сквозь зубы, но, не увидев ожидаемой реакции на свои слова, немного остыла. — Я здесь за сестрой…

— Ооо! Охо-хо, вот оно как, так вы, значится… Как говорится, с миру по нитке, да голому… Или эт не про то? В общем, удивительная штука — судьба! Что ж, поздравляю вас с воссоединением, а мне пора тоже, хех, «воссоединиться» с моим непутевым ученичком! — шутливо отвечал старик и уже было собирался уйти, как вдруг развернулся и сказал напоследок: — Советую вам, ребятки, держаться подальше отсюда, авось не зашибёт… Ты-то, седая, может и переживёшь, а вот за друзей твоих не ручаюсь… — лицо старика потемнело, а вся эта напускная веселость исчезла с его лица. Так что к совету его хотелось прислушаться как минимум Зену.

И так, старик неспешно двинулся по направлению к форту, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, оставив позади злых и недоумевающих…

…

В знакомом и уже даже немного родном селении, до которого вести о войне доходили лишь отголосками, жизнь текла своим чередом. Матери не орали навзрыд о несчастной, но неизбежной судьбе сыновей, которых по закону они должны были бы скрепя сердце отпустить под начало Имперской армии. А всё потому, что староста того селения был человеком весьма необычным и, заручившись поддержкой всей мужской братии и небезызвестного «колдуна», который не только с духами общается, но и… В общем, гнали они агитаторов вилами и проклятиями «и в хвост, и в гриву», как говорится. Только парнишку одного и отправили, сироту, да тот сам вызвался, так что никто не возражал…

И сегодняшний день стоял совершенно обыденный — поля активно пахались, урожай обещал быть богатым в этом году, детишки валялись в пыли и играли в «войнушку», а старики, скрипя костьми, предпочитали на старости лет находить себе развлечение в более спокойных вещах. Но покой, как это принято, существует для того, чтобы однажды быть нарушенным…

— Чегой-то ты вылезла, старая? Мельтешишь тута, только глаза мозолишь! — съязвил дед, высунувшись из окошка своей хатки. Кстати, имени у старика не было — родичи его поначалу долго сомневались, а потом и вовсе скончались от проказы. Так и остался безымянным, только кличку приобрел, кто бы мог подумать — «Язва»! Да вот дед её сильно не жаловал, мог и по башке дать, потому и звали его все то «пареньком», то «мужиком», то «дедом».

— Ты бы не языком молол, а делом занялся полезным! Думаешь я от хотения какого горбачусь тута?! — отвечала Клава, которая всё это время пыталась прикрепить какую-то конструкцию к своей входной двери.

— А от чего же? Опять, хех, взбрело в голову дурную чего! Опять духи?

— Да какие там…! Предчувствие у меня… — заговорщически проговаривала Клава. — Все в деревне знають, шо оно меня не обманывает! Ваньку Утопленника кто вытащил? А? И хворь чернушную я почувствовала… Ты бы лучше к старушке прислушивался, пока жива. — выпучив страшно так глаза, отвечала она.

— Ну-ну, хе-хе! И что же твоя коленка болящая на этот раз говорит?

— Сон я видела! Пророческий! Голуб мне приснился, серенький такой, я его тута прикармливаю бывает, хорошенький такой, смирной, покладистый, а глазки прям умненькие, да и в обиду себя не даст… эх. Ходил он значится по двору, поклевывал, лапками землицу пинал, а тут… ТУТ!!! Ахх, боги милостивые, как налетять, загрызуть!!! — всплеснула руками Клава.

— Кто? — устало спрашивал дед.

— Дык мухи. Здоровые такие с ноготь мой! А ты его видывал, я ж по молодости отбила его, вот и вспух… — показывала она свой толстенный ноготь на большом пальце размером с виноградину. — И глазищи у них горять огнем нечистым, ох, не к добру это…

— И ты значится, старая, на радостях решила…

— Оберег! Мне колдун присоветовал, вот! Петушьи головы, я их давно уже собираю, говорят, нечисть отгоняют. — Клава тщательно нанизывала птичьи черепа через глазницы на веревочку и пыталась приколотить ту к двери.

— Солью присыпать не забудь, хех! А землицей могильной послание им на дорожке выложи!

— Точно! А напишу… чегой писать-то, я ж безграмотная… — как-то грустно ответила старушка.

— Ничего-ничего, главное с чувством!

— Вот можешь же и добрым побыть, старый! — улыбалась она. — Заходь потом ко мне, я пирог спекла.

— С этого и надо было начинать!

Уж проком ли, святой ли была та старушка, а, может, в крови её было что-то от древнего шаманского племени, останки которого давно уже погребены под землей, никто не узнает. Однако сон её был, что ни на есть вещий!

Так же, как совсем недавно Имперское войско собиралось воедино, со всех уголков Империи, да и не только её, будто по мановению руки бесплотной отовсюду сходился люд самых разных пород — старики и молодцы, мужчины и женщины, благородные и не очень. Объединял их всех лишь затуманенный взор покрасневших глаз и противный тоненький голосок, что звучал в их головах и вторил: «Покарай Зло! Убей седовласую мразь, которая осмелилась мешать МНЕ!».

…

Слишком… слишком много странного и непонятного, начиная от того, где имперцы взяли столько смолы, чтобы залить ей целый мать его ров в несколько километров длиной вокруг форта, как они планировали уместить 15 тысяч солдат там же, заканчивая тем, куда делись остальные Клинки, и были ли они вообще…

С войском-то разобрался, а вот что с этими излишне стеснительными ребятками делать — непонятно. Трое дух испустили, а остальные семеро и носу не казывают, хоть в рог труби, хоть жди их тут денно и нощно! А со стороны того самого холмика с деревцем еще и знакомый дед Бермунд несётся на всех порах. Он тут что забыл?

От встречи с ним я отказываться не стал, смутно помню, что недолюбливал его когда-то, и даже знаю почему, но всё это осталось в прошлом. А сейчас он может внести даже некую ясность в происходящем, всё-таки этот старик всегда умел удивлять…

— Фуух! Не жалеют же старика, хех. Сколько лет, сколько зим, как говорится! Чего загрустил, малец? — немного притворно отдышавшись, сказал Бермунд.

— А ты помолодел, старый. Где столько веков скинул?

— Так Королева постаралась! Эх, молодость… Ну да не будем об этом. В экую дрянь ты ввязался! Другого способа да нашего общего «знакомого» добраться не было?

— Сам же знаешь, что нет.

— Я не всезнающий, как кое-кто. Просвети уж, хех!

— Буду бить тварь в её же логове. — ответил я, а взгляд старика переменился.

— Вот значится как вышло… — посмурнел он. — Божок наш, может, и глупый, но не дурак… Помнишь, как он мне в голову залез? Так вот Алиса десяток лет магичила надо мной, чтобы проклятие это мерзкое снять. Ни на секунду не отходила, бедная… эх. Таки ведь и он тоже сложа руки не сидел, ученичок мой с того дня пропал, и сила героя теперь в его… лапах!

— И ты за ним прибирать пришел?

— У меня много причин, одна из них — поквитаться с заразой! А вторая — исправить ошибки прошлого… Хотя их так просто и не исправить, хах… — грустно усмехнулся старый герой. — Ты я смотрю присмирел… Телом млад, да духом стар, как говорится.

— Знаешь о Клинках? — перевёл я тему.

— Как же не знать! Еще одна гнусная поделка этого уродца. — гневно высказался он, сплюнув. — Знаешь, небось, как они появляются. Была детина шесть лет от роду и нет её! Вот так просто, сказал Всевышний — Клинком будешь, и пошло новорождённое создание скитаться по миру к «дару» привыкать. Лет пять проходит, и она уж кланяется в ноги Императору, тьфу!

— Знал, что они здесь будут?

— Не думал, что так скоро… А бой ваш удалось пронаблюдать. Ловко ты их! И всё же несчастные создания, даже праху не остается… Хотя семьям их он и не нужен, забывают они тут же… — с горечью выплевывал слова старик. — И не спрашивай, где остальные. Сам ума не приложу… Догадка, правда, есть одна… неприятная.

— Говори уж…

— Слыхал я, да и рассказывали порой… Сам понимаешь, мало тех, кто вообще хоть что-то знает об этих Клинках. В общем, когда надо упокоить особенно сильного, Уробороса, например, он же ежели старый, так его вообще мало что берет… Эти «несчастные» берут и… — закончить старику не дали. С возрастом начинаешь понимать, что у врагов иногда чуйка на «самые-самые» моменты. И появляются они как раз, чтобы их оборвать… безжалостно и с весьма грустными последствиями.