Злато в крови

Интерлюдия первая. Грегор

Нужно ли мне вам представляться, мои дорогие читатели? Повторяю: мне — вам. Ведь, как вы помните, именно на меня, как на крепкую золотую нить, нанизаны жемчужины всех прошлых повествований блаженной Анны (если вы их прочли и к тому же не соблазнились иными в этом духе). Именно я — поистине сквозной персонаж саги.

Но здесь мне пока не место. Грегор, по своему обыкновению, нахально выскакивает вперед всех прочих Детей Столетий и в частности самого себя, чтобы поведать изумленным слушателям…

Если быть откровенным, то всего лишь об одном совершенно дурацком дневном сновидении, которое, как бы сказал психолог, было реакцией на давно прошедшие события, а на самом деле явно вошло в параллель с выпитыми вместе со смертной кровью кошмарами Римуса. Будто бы я и мой любимый человеческий нейромедик женского пола рядышком стоим под окнами Чернолесского особняка, где — я точно знаю — мои бессмертные друзья спрятали нашу новообращенную, умиравшую до того юную Монику, которую днями раньше безуспешно пытались спасти в личном медцентре Мэйфейров. И, как и тогда, моя Ройан, как говорят, ну совершенно не въезжает, а от нас и от меня, как «темного» отца, требуется, чтобы это состояние продолжалось как можно дольше. Хотя бы до того, как Моника поест на новый манер, загримируется и сделает вид, что вот только-только пошла на поправку…

— Ваши действия преступны, в конце концов. Скажите моей племяннице и тем, кто ее удерживает, что ей немедленно требуется диализ, — кричит Ройан, подняв черноволосую головку к окнам второго этажа. — Это вопрос жизни и смерти.

И тут створка одного из окон на четвертом, пустующем этаже с неприличным треском распахивается настежь, оттуда высовывается курьезная личность: белая кожа, узкий, щелью, ярко-алый рот, темно-синие круглые блюдца глаз, тонкий крючок носа посередине, а вокруг лица торчит нимб бледно-соломенных перьев: точь-в-точь полярная сова или персонаж из «Старого Морехода». И громко, на весь парк и прилегающую к нему улицу, вещает:

— Не извольте беспокоиться, мисси. У нас тут и гемотрон первый класс, и плазмаферез делаем, как Бог дай всякому пришлому дяде иди тете.

Чушь полная и бескомпромиссная? Ага. Я тоже тогда так подумал.