Злоборцы

Глава 2. Чего хотят демоны

Лучше плохо написать хорошую книгу, чем хорошо плохую.

Никому не известный автор

Мамс ловил рыбу для обеда. Он был единственным злоборцем, кто хотел и умел рыбачить.

Монеты из второго мешочка Дагира закончились, на удивление, быстро. В первую очередь, конечно, Мамс купил на ярмарке боевой топор. Остальное ушло на несколько комфортных ночёвок в деревенском трактире, во время которых все трое активно обсуждали дальнейший план действий, прочее же время спали, ели и пили. А потом то же самое, но в другом порядке. И, наконец, уже без всякого порядка.

Обычно, когда Кир и Казион засыпали, экономный Мамс спускался на первый этаж, чтобы провести время в обществе дам, чьё появление заранее обсуждалось с трактирщиком.

В одно прекрасное утро мешочек опустел. Мамс сунул было туда руку, силясь выискать хоть один завалявшийся между швами медяк, но тщетно. И прекрасное утро сулило стать Судным днём.

– Есть легенда о рыцаре. Колдунья заманила его в место, где всем хорошо. А на самом деле он прозябал в мусорной яме и ел гнилые овощи, думая, что вкушает амброзию. Из-за колдовства рыцарь совершенно забыл Предназначение, – так объяснял Кир причину их беспечности.

Они расположились на пригорке и грелись под лучами палящего солнца. Вставать и идти куда-то в полдневную жару казалось невыносимым. Казион постелил на траву мантию и лёг загорать. Кир жевал стебелёк полевицы. Мамс же ловил рыбу.

– Вот и мы застряли в трактире, позабыв про великие дела, – продолжал разглагольствовать Кир. – Демон богатства заманил в сети и…

– Девушки, – выдохнул Казион, не слушая речей Кира.

– Где? – всполошился Мамс, у которого битый час не клевало.

– В том-то и дело, что нигде, – печально отозвался Казион. – В трактире вот я видел девиц, которые, возможно, согласились бы за дюжину медяков… Только как к ним подойти?

– И действительно, – буркнул Мамс, про себя усмехаясь, – как?

– Вот другие могут просто взять и подойти, – не переставал удивляться Казион.

– Не хватило бы нам денег. – Мамс вытащил из воды пустой костяной крючок с замёрзшими остатками червя. – Не хватило бы на всех.

Мамс сотворил новую наживу и закинул её как можно дальше в реку. Кир задумался о последней фразе, пытаясь понять, что бывший мельник имел в виду.

– Я говорю, – решил пояснить ныне уже наёмник с островов, – если уж все – так все, никто – так никто. Мы же друзья.

Сказал и, как ни в чём не бывало, продолжил с интересом наблюдать за передвижениями поплавка по глади озера. Мамс любил рыбачить. Мельница его располагалась неподалёку от реки. И едва научившись ходить, с дедом и удочкой отправлялся он каждое утро на берег, чтобы встретить рассвет и поймать рыбки. Теперь же рыба, по всей вероятности, станет ежедневным блюдом их геройского стола.

– Так на чём мы остановились в споре? – спросил Кир, так как голова отказывалась рассасывать полосы тумана в памяти. – Да, зло коварно. Искореняя его, сам можешь натворить куда худших дел.

– Ну вот и расходимся по домам. Да? – с надеждой спросил Казион.

– Как можно?! Мы потратили деньги в поисках минутных удовольствий – теперь должны совершить подвиг, дабы искупить вину.

– Кир, ты съезжаешь с катушек, – честно признался Мамс.

– Нет, друг мой, я чувствую: где-то рядом абсолютное зло, адский демон! Бр-р-р, самому жутко. – Кир взъерошил мокрые от пота волосы в предвкушении сложной миссии. – Демон, а не какой-то глупый тролль!

– Ты ошибаешься. – Казион не любил, когда Кир начинал строить из себя самого умного. – И без твоих демонов есть добрые и злые дела.

– Нет. – Кир приготовился держать удар. Он мог спорить с Казионом на любую тему: один любил стоять на своём, другому нравилось противоречить.

– Да хоть старушке помочь. Представь: она попала в трясину и зовёт тебя.

– А вдруг она ведьма? – нашёлся Кир.

– Какая разница? Человек же.

– А вдруг бабулька держит взаперти бедную внучку, над которой издевается?

– И ладно: старших надо уважать.

– А вдруг она деньги в долг даёт, а потом требует в два раза больше. Многим пришлось бы лучше…

– Хорошо-хорошо. – Казион не хотел сдаваться. – Можно, например, задать ей пару вопросов, перед тем как спасать.

– С кем я связался… – Мамс опустил голову, подставляя шею беспощадному солнцу. И вдруг он просветлел лицом и резво вскочил.

– Клюёт! – Он потащил вверх удочку.

На крючке болталась дощечка с письменами.

– Да что ж за день сегодня такой!

– Это знак! – Кир бросился к Мамсу, пока тот не выкинул послание обратно в реку. – Дай прочту!

Буквы размытые, но довольно крупные.

– Объявление. Недалеко отсюда, в Глори, выступает театр. «Театр, какого вы ещё не видели». Похоже, нам надо его посетить. Обязательно.

– Не люблю я актёров и прочих бродяг, – высказал мнение Мамс..

– Демон там – я уверен. Наша встреча должна состояться. Сама судьба посылает знак, приглашение на битву Света и Тьмы.

– А если никакой битвы не будет, и твои слова – бред? – усомнился Казион.

– Тогда нам терять нечего. Признаем поражение в деле злоборства и вернёмся к рутине, – уныло ответил Кир, готовый даже сам вызвать демонов, лишь бы его легенда о Предназначении оказалась истиной.

– Даю тебе последний шанс, Кир. – Казион поднялся с земли и небрежно накинул мантию.

Мамс сворачивал удочки.

***

Через главные ворота города Глори проезжали гружёные телеги, всадники, шли толпы простого люда. Стража без вопросов пропускала знакомых людей, интересовалась чужаками.

Трое злоборцев в нерешительности встали чуть поодаль от городских ворот, чтобы не вызывать подозрений.

– Может, Ритуал проведём? – неожиданно для всех предложил Мамс.

– Невтерпёж? – спросил Казион.

– Угу, – кивнул бывший мельник.

– Да, Ритуал провести необходимо, – заважничал Кир.

Но Мамс уже, не дожидаясь остальных, поспешил к городской стене подальше от центрального въезда. Друзья последовали его примеру.

– Как бы встать удобнее, – беспокоился Казион, которому особо дорога была мантия первокурсника Академии.

– Один за всех, и все наперехлёст! – торжественно изрёк Кир.

– Хлё-ё-ёст, – коротенько проговорили остальные.

– Э, а ну-ка руки за голову, хулиганьё, и лицом к стене! – рявкнули за спиной. На плечо Мамса легло остриё палаша, и злоборец решил повиноваться команде. Что не могло не вызвать новых недовольств.

– Какого лешего!!! – взревел жуткий голос. – Они ведь на стену… На стену прям льют! Неуважение к властям!

– Политические… – в ужасе зашепталась стража.

Воспользоваться новеньким топором, магией или мечом никому даже в голову не пришло. И потому стражники повели злоборцев через городские ворота, но не в театр, а в тюрьму – дожидаться решения трибунала. Всех кинули в одну камеру, больше походившую на вырытую наспех нору для слона. Нора, конечно, была вовсе не грязная и совсем не сырая…

А в норе жил хоб***1.

– Доброе утро, – поздоровался он с новыми жильцами.

– Не понял. – Мамс в упор смотрел на полурослика.

– Не знаете, что означает «доброе утро»? Пожелание добра или намёк, что оно было добрым до ваш…

– Сейчас вечер, – перебил Казион.

– За что ты здесь? – участливым тоном обратился к низушку Кир.

– Я помог шайке отчаянных гномьих ребят проникнуть в ратушу и унести из городской казны несколько мешков с золотыми. Я не нарочно: мне запудрил мозги один бродяга. В общем, теперь ребята купаются в золоте, а я застрял на всю жизнь. Приключения, конечно, вещь занятная, только меня не предупредили, что в жизни они часто заканчиваются тюремной камерой.

– Сочувствую, – пожал плечами Кир. – Мы, злоборцы, постараемся сделать всё, чтобы выручить…

– Не лезь, а! – с досадой взвыл Мамс. – У нас свои проблемы.

– Ты вновь на грани, – глубокомысленно напомнил Казион. – Или напомнить о старушке в болоте?

– Он видел в болоте старушку? – поразился узник.

– Да. Она утонула, пока Кир её допрашивал, – язвительно сказал Казион. Невысоклик изменился в лице, укутался плотнее в старый плащ и полез на кроватку в углу, подальше от злодея.

– А твой бродяга, случайно, не демон?

– Нет, – робко ответил халфлинг, от волнения закуривший трубку. – Они с шайкой грабили из благородных целей. Рядом с городом раньше стоял гномий посёлок Согге, который захватили местные, глоричане. Гномы пытались его отбить, но тщетно. Теперь вот потомки мстят морально…

– А не знаешь, случайно, таких людей, в которых словно бес вселился, и они с ожесточением плодят зло? – продолжал с напором допрос Кир.

– Да все вокруг, наверное. – Первопосаженный выпустил дымовое кольцо, похожее на Кольцо. – В последнее время тихий Глори стал превращаться в притон. Грабежи участились, бродяг развелось, да и вообще атмосфера не та. Даже я вот, мирный половинчик, вдруг согласился стать взломщиком. Все такие, и я не отстаю. Стыдно отказывать, когда просят.

– И не говори, иногда отказать тяжело, – смог влиться в беседу Мамс, которого предыдущее её содержание не особо интересовало. – Так попросит друг пойти с ним в путь…

– А когда начались перемены? – перебил исповедь Кир, поняв, что ухватил демона за хвост. – Не заметил?

– Да вот как артисты к нам приехали, разброд и начался.

– Артисты… – протянул Кир, словно только-только старая повитуха сообщила о давней подмене младенцев и его законных правах на королевский трон. – Артисты… Ну конечно! Я знал: всё не зря. Мы на верном пути, друзья.

– Мы в тюрьме, друг, – буркнул Мамс. – И, боюсь, без выкупа не выберемся.

– Предназначение всё равно укажет дорогу, – пророчествовал Кир.

И тогда хоб*** снова поверил, будто он тот камешек, который вызовет горный обвал.

***

Судья выглядел уставшим. В последнее время тюрьмы в городе переполнились. Половина населения уже перебывала там в разное время и с разными сроками. А в город продолжало прибывать чересчур много людей из предместья. И от нищих отбою нет. Представление в театре шло уже которую неделю, но его хотели смотреть все в округе и несколько раз.

Сейчас же перед судьёй стояла троица, похожая на ряженых. Один – в поношенных доспехах, смотревшихся на нём, как кафтан на курице; второй – в длиннополой серой мантии с капюшоном, третий выглядел вроде приличнее всех, так как был чересчур обычным.

– Итак, я вас внимательно слушаю. С какой целью решили посетить город?

– Мы шли на представление. А цель… – Кир сделал паузу для большей загадочности. – Мы злоборцы. Не слышали о нас? Барды воспевают…

– Нет, не слышал. – Судья отреагировал спокойно. Писарь почесал пером за ухом и записал всё, как есть.

– Тогда мы представимся, – твёрдо заявил Кир, и Мамс со вздохом отчаяния схватился за голову. – Я Кир, знаменитый рыцарь. О моей жизни ходят легенды. Детство моё окутано тайной. Меня нарекли Дитя-неожиданность. Родители не ожидали, что я появлюсь на свет. Мать даже не была беременна… Что же после чудесного рождения? Ах, да! Пророчица предсказала: когда-нибудь я соберу орден рыцарей вокруг круглого столба.

– Круглого столба? – переспросил судья, не выказывая при том особого интереса к истории. Мамс слегка подтолкнул сзади Кира, чтоб тот замолчал.

– Впрочем, что всё обо мне? Это вот Мамс. Он наёмник, герой великих битв. Всегда сражался на стороне победителей.

Судья словно проснулся. Оживившись, он обратился к Мамсу.

– Так-так, я и сам в молодости воевал, пока рассудок в порядке был. Ты у кого под началом стоял? Где служил?

Мамс замялся. Он с усилием начал вспоминать всё, что знал о войнах. Битвы, битвы…

– Да вот недалеко отсюда, под Согге, освобождал город от гномьей осады. – Мамсу вспомнился рассказ сокамерника.

Челюсть судьи медленно поползла вниз.

– Согге сожгли, кх-хе-кх-х, триста лет назад, кх-х-хо. – Судья зашёлся в кашле. – Там одни кх-х-х-руины и пустоши.

– А гномам что? Им и дела нет. Нападают и нападают! – Мамс улыбнулся, надеясь, что отговорился удачно.

– Казион вот великий маг, – вставил Кир, пробуя замять ситуацию. Казион ухмыльнулся.

– Достаточно. – Судья приложил мокрый платок ко рту и громко прокашлялся. – Вас обвиняют в неуважении к власти. Вы демонстративно помочились на стены города, причём одновременно, как сказано в обвинении. Признаёте вину?

– Нет, это случайность! – продолжал говорить за всех Кир. – Мы проводили ритуал Воодушевления, но стража нас прервала и попросила убрать руки за голову и повернуться лицом к стене.

– А что за Ритуал?

– Можно шёпотом? Здесь присутствуют дамы и…

Дамам, конечно, и дела не было до злоборцев. Они дожидались других слушаний, но Кир тем не менее подошёл к судье и объяснил суть Ритуала.

– И что? Действительно помогает? – с подозрением поинтересовался судья.

– Если уж такое не стыдно, то на остальное потом вообще глаза закрываешь, – выдавил Казион.

– Что ж, коли так… – Судья задумался. Тюрьмы переполнены, местные бродяги стоят даже в очереди на кастинг в камеру с кормёжкой. Эти трое на политических и не тянули по внешности. Скорее, юродивые. – Я вас отпущу, но с условием. Вы ведь злоборцы, так? На город в последнее время словно наслали проклятие…

– О да, мы наслышаны, и даже имеем одну версию, – деловито прервал судью Кир.

– Чудесно. Вы сможете покинуть город, если разберётесь с этим делом. Разрушьте проклятие, дайте мне отчёт – и ворота в большой мир вам открыты. По рукам?

– Да хоть по всем рукам! – ответил Кир с радостью человека, которому старая повитуха сообщила о наличии брата-близнеца, являющегося королём или, по крайней мере, лордом.

***

Театр располагался на центральной площади в правобережной части города. По ту сторону моста была видна ратуша, собор и памятник трёхсотлетия битвы за Согге, на котором изображён гордый рыцарь на коне. Под копытом лежал поверженный гном. Рыцарь добивал его длинным копьём.

Но всё величие осталось там, за рекой.

Здесь же царило веселье. Особенно около высокого театра цилиндрической формы с развешенными по стенам яркими гравюрами и флагами. Он манил горожан на представление. Люди толпились перед входом: билеты стоили сущие гроши. За медяк можно купить не слишком уж престижное, но всё-таки место. Очередь тянулась длиною в целую улицу.

Трое охотников за демоном решили не входить в эту систему, а подошли к стенам театра, вглядываясь в разношёрстную толпу. Вот важная дама. Мальчишка, грызущий яблоко. Пахарь с длинной бородой. Две симпатичные подружки-толстушки. Высокий кузнец, отправившийся на просмотр, даже не сняв рукавиц и фартука. Зловещего вида орк, победоносно сжимающий кулак. Бабулька с тремя внучатами.

– Они же все идут на заклание демону! Во время просмотра он проклянёт их, потом из тетра выйдут сплошь злодеи, – возмущался Кир. – Мы должны вмешаться. Казион, расскажи, что ты знаешь о проклятиях!

– Я пока плохо разбираюсь в них. – Казион редко любил сознаваться в бессилии, но Кир порой требовал такого, что не под силу и архимагу. – Не слышал, чтобы хоть одно держалось больше суток и могло подчинить столько человек.

– Чего стоять? – вмешался Мамс, любящий решительность. – Пошли внутрь. Как выйдет на сцену мужик, начнёт махать руками и нести тарабарщину – хватаем его, связываем, потом тащим к судье.

– Можем не успеть, – оценил предложение Кир. – Казион, а есть защита от всех проклятий?

– Есть.

– Так давай, защити нас. – Кир нашёл простое решение.

Для человека, не разбирающегося в магии, смысл диалога можно передать так: «Казион, а есть в природе рубины и алмазы?» «Есть». «Так давай, принеси один».

Кир, как человек, не разбирающийся в магии, так и не понял, отчего лицо Казиона сначала стало бледным, а потом пунцовым.

– Глядите, – крикнул Мамс, отвлекая друзей от новой ссоры. – Вон артисты вышли на перекур. Сейчас всё будет – я договорюсь.

И бывший мельник с важным видом отправился к трём, а точнее к двум с половиной артистам. Кир не смог удержаться от возможности раскрутки злоборцев в сфере музы Мельпомены и побежал за ним. Казион остался. Он же не быдло какое, чтоб куда все, туда и он.

– Доброго вечера, сударыня. – Поклонился Мамс актрисе, бывшей в откровенном костюме, красочно подчёркивающем прелести женской фигуры. Она курила длинную трубку, которую потом передала коллеге, похожему на парня из плохого района города гоблинов. – И тебе, милейший, того же.

– Мы знакомы? – Актёр насупился и приподнял глазную повязку.

– Нет, так что давайте знакомиться…

– Иди, куда шёл, – прервал всё тот же серьёзный малый, делая глубокий вдох дыма из трубки. Третий актёр, едва вывалившись из чёрного входа в театр, так и уснул на мостовой.

– Смотри, какой забавный. – Актриса заметила Кира. – Ты у кого играешь?

Киру представился уникальный шанс. И в очередной раз начал он пересказывать заново придуманную историю легендарной жизни. Мамсу впервые пришлось-таки признать, что редко-редко, но такая форма общения подходит лучше традиционной. Жестом подозвали Казиона.

Тот нехотя подошёл.

Он же не дикий.

– Ты настоящий волшебник? – Девушка провела пальцем по краю мантии и красным ноготком коснулась подбородка чародея.

– Да, – смутился тот. Казион большую часть времени проводил в мыслях о девушках. В детстве он даже дружил с девчонками. Потом вдруг начал стесняться женского пола. И теперь разговор с ними доставлял массу трудностей. Он и так был молчаливым, а с девушками, считал он, вообще нет никаких тем для беседы.

– Мы разыскиваем демона. – Кир перешёл к делу. – Его следы ведут прямиком в театр.

– Демон среди нас? – Девушка засмеялась. Актёр продолжал интенсивно курить. – Не знаю, не знаю. Может, Уилл, наш хозяин?

– Уилл та ещё тварь, – подтвердил актёр. – Все деньги забирает себе – нам достаются гроши. Держит нас за рабов, хотя кто он такой? Кто?! Ничтожество! Люди идут смотреть, как играет Джо, как красива Молли. Никому не интересно, как считает денежки Уилл!

– Успокойся, Джо. – Девушка выхватила трубку из его дрожащих рук. – Успокойся!

Кир выглядел так, словно старая повитуха поведала, будто её не допустили присутствовать на его рождении, а взамен прибыл таинственный волшебник с длинной бородой, который после умчался на вороном коне, унося загадку с собой.

– Да-да, хищный и алчный. Наверняка демон. Мы на верном пути. Все знамения не зря.

– А кого ты играешь в пьесе? – спросил Мамс, всё время очень внимательно изучавший костюм женщины. По крайней мере, делал вид, что изучает именно костюм.

– Портовую проститутку, – без заминки ответила Молли. – Джо играет короля.

– Короля?!

– Короля воров, – дополнила она.

– А вон тот кого играет? – Кир указал на спящего у стены посиневшего мужчину. – Утопленника?

– Нет-нет, пьяницу.

– Редкий талант…

– А можно посмотреть пьесу, чтоб нас никто не видел?

– Наверху есть одно окошечко, – сознался Джо. – Я вас проведу. Вы должны избавить нас от Уилла.

И вместе, по пути захватив спящего гения, поспешили внутрь на начало спектакля.

***

Теперь-то они поняли, что означали слова Джо про «одно окошечко». Спектакль ещё не начался, а трое друзей в тесной тёмной каморке чуть не подрались из-за того, что Казион глянул на сцену вне очереди.

– Начинается! – с радостью в голосе сообщил Кир, и тут же был сбит с ног. Потом почувствовал, как на плечах кто-то стоит. Наверное, ещё и нагло смотрит представление.

На сцену тем временем вынесли лавку. На ней в той же самой позе спал актёр, игравший пьяницу. Пятеро мужчин в лохмотьях сидели на полу и с азартом играли в кости. Молли медленно прогуливалась из одного угла в другой. Заиграла зловещая музыка, и взглядам зрителей предстала препротивная старушенция с клюкой и повязанным поверх копны седых волос толстым платком. Едва заметив её, Молли бросилась на колени.

Представление началось.

Молли

Прошу вас, смилуйтесь: верните ожерелье.

Мне дорого оно как память о родных.

Старуха

Плати долг до конца, и снова твою шею

Оно украсит. Хых-ых-ых. (Злобно смеётся.)

Молли

Мне никогда не накопить такую сумму.

О, что дадите вы за этот медальон?

Старуха

За медальон? (Танцует румбу.)

Ну, за него дала б я миллион!

Но дам шесть медяков.

– Точь-в-точь как мой с ликом прекрасной Белли, – удивился Кир, выбравшийся из-под ног, но тут же снова затоптанный.

Молли

О ведьма!

Старуха

Точно.

Молли

Будь проклята!

Старуха

Тебе того же, дочка.

Старуха уходит, а Молли садится горевать. Выход Джо, короля воров.

Джо

Эй, Молли, что ты плачешь? Вытри слёзы.

Такую не захочет воин при деньгах.

Молли

Что толку в них? Старуха много просит.

И каждый день всё больше. Ах.

Джо

Чего так мучиться? Давай её прикончим,

А ожерелье заберём. Кому она нужна?

Ты посмотри вокруг: вон спит твой отчим,

Вон сын его в игре на кон ставит тебя.

Все люди – мусор, все пройдохи, твари,

Скоты, уроды, гады, сволочи и сор.

Верхи жируют и воруют, а низы бухают,

И неудобных – сразу на костёр.

Ты посмотри вокруг: когда всем наплевать,

К чему хранить невинность у души?

Ты всё равно уж проститутка, бл*** -

Пойди скорей старуху придуши!

– Так это и есть мой медальон, – вдруг вскричал Кир, не найдя на шее заветной ценности. – Она воровка!

Несколько зрителей повернулись в сторону нежданного звука, но никого не смогли рассмотреть в полумраке зала.

А Кир уже порывался бежать на сцену, чтобы изобличить преступницу. Казион удерживал дверь каморки.

– Мы должны ждать начала колдовства, – уговаривал он. – Скоро чародей даст о себе знать!

– Слушайте… – Вдруг дошло до Мамса. – Или у меня проблемы с головой, или… Вы тоже видели, что в очереди как ни в чём не бывало стоял орк?

Наступило затишье перед бурей. Казион распахнул дверь настежь и побежал по ступенькам на первый этаж. Кир и Мамс ринулись следом, хватаясь за стены, чтобы не свалиться.

– Ты умеешь изгонять демона из тела? – кричал Казиону вдогонку Мамс.

– Да, этому нас учили, – сознался Казион. – Заклинание несложное. Только… Только если маг ошибётся и в человеке не окажется демона, маг похудеет на двадцать фунтов.

– Ты меня научи, как изгонять демона, – воодушевился Мамс, задыхающийся от одышки. – Мне бы пару раз на Кире попрактиковаться. В любом случае останусь в выигрыше.

– Да… – протянул Кир, оценивая со спины высокого и худощавого Казиона. – А для поимки демона у нас всего одна попытка, судя по всему.

Путь в зрительный зал преграждали декорации: злоборцы оказались прямо за сценой. Перед ними – огромный картонный замок с несколькими отверстиями, через которые входили и выходили актёры.

– Хотя в орке демон может и не гнездиться. Они сами приспешники тёмных сил. – Кир был немного разочарован. Так хотелось увидеть воочию процесс изгнания.

– Чего-то мне не по себе, – заявил Казион. – Вот добежал до этой точки, и всё. Решимость пропала.

– Проведём Ритуал? – предложил Кир, но остальные наотрез отказались. – Хорошо. Решаемся. Сейчас или никогда. Мы победим, или людей проклянёт орк! Вперёд!

Он ринулся сквозь отверстие в картоне, растолкав актёров, выбежал на сцену и, наугад ткнув пальцем в зрительный зал, заявил:

– Орк среди нас!

Оказалось, попал. Орк восседал аж в первом ряду.

В зале началась суматоха. Зрители вскакивали с мест, чтобы посмотреть на Врага, пробравшегося в мирный уголок.

– Орк!

– Орк в театре.

– Орк пришёл съесть наших детей!

– Орк хотел увести наших жён!

– Орк мечтает истребить наш мир!

– Орк стремится превзойти человека и стать смыслом земли!

Люди грозили кулаками в пустоту, показывали пальцем на злодея, нарушившего покой их досуга, кто-то даже сорвал со стены факел и умудрился зажечь его, призывая народ на войну. Представление неожиданно со сцены перетекло в зал.

И тогда орк встал с места и повернулся к зрителям.

– Люди, да что вы за люди такие?! Пришёл тихо-мирно посмотреть спектакль, и ведь не заметил даже никто. Чего я вам сделал-то? Почему из-за нескольких отморозков ставить клеймо на всех? Мы уважаем вас и вашу культуру… Пока носом не ткнули, никто даже… Что говорить, вы до сих пор не видите: рядом сидит мой друг.

С третьего ряда поднялся точно такой же громила, отличающийся от первого разве что формой клыков да одеждой.

– А там ещё двое.

Теперь настал черёд парочки с шестого ряда.

– Обратите внимание на десятый ряд, – прогремел первый орк, и весь ряд, сплошь из его сородичей, встал как по команде. – На нашем языке это называется «флеш-моб». Мы решили доказать всем вам нашу…

Его прервал горящий факел, летевший в десятый ряд. Шерсть одного из орков загорелась.

– Они пришли взять нас в плен! – вопила женщина с тремя сумками.

– Мой дед их головы в огород как пугала ставил, – прошамкал седой пахарь.

Началась неразбериха. Люди хватали что попало и кидали в орков. Кто потрусливее – пятился в испуге, надеясь уйти до того, как станет чересчур жарко. Злоборцы держались именно этих людей.

– Бежим, пока не обрушилась крыша! – крикнул Мамс.

– Её там нет. – Кир поднял глаза ввысь и увидел вечернее небо. – Уже, что ли, успела рухнуть?

В это время первый орк, поняв, что «флеш-моб» не задался, пошёл на помощь друзьям. Не найдя рядом подходящего оружия, выдернул одну из балок, подпиравших сцену. Раздался страшный треск: актёры провалились куда-то в подпол. Кир подскочил к Молли, у которой досками защемило лодыжку. С боем вырвал заветный медальон.

– Помогите! Вытащите меня, – просила о помощи старушка, игравшая старушку. – Эй, парень, дай руку, не могу выбраться.

– Э-э-э нет, бабуля, номер не пройдёт. Знаю я вас… – Потряс указательным пальцем Кир и побежал к выходу, где виднелись силуэты друзей. Вдруг кто-то мощным ударом в висок сбил бедолагу с ног. Всё поплыло перед глазами – его куда-то грубо тащили. Последнее, что Кир увидел перед тем, как окончательно вырубиться, был орк, помогавший старушке вылезти из-под завала.

.***

Уилл подсчитывал монеты. Потом прикинул, сколько уйдёт на ремонт декораций, сколько возьмёт городской совет за ущерб, нанесённый зданию театра. Он сидел посередине длинного прямоугольного стола, обычно служившего местом трапезы актёров. Комнату украшал гобелен с изображениями сцен известнейших трагедий. Единственная горевшая свеча около кружки с горячим чаем и пирамидки из монет придавала обстановке вид собрания тайного общества.

– Очухался? – спросил Уилл у коренастого актёра, игравшего в пьесе роль вымогателя.

– Сейчас, приведу в чувства, – ответил тот и отвесил пару оплеух утонувшему в глубоком кресле Киру.

– Кто вообще продал билеты чокнутому? Не видно разве: не станет нормальный человек носить такие доспехи. А кто продал билеты оркам?

– Вы не ставили запретов на просмотр спектакля, – нашёлся актёр и продолжил лупить Кира.

– Спектакль должны увидеть все. О нём должны говорить все, – чуть слышно пробормотал мужчина, сидевший в самом конце стола и скрытый от чужих взглядов покровом тьмы.

– А? – подал голос Кир. – За что?!

– Ну, а ты за что сорвал спектакль и разрушил полтеатра? – тут же огорошил его Уилл и стукнул кулаком по дереву. Пирамида из монет разрушилась, огонёк свечи задрожал. После созданного эффекта добавил в полной тишине: – И главное: чем ты мне оплатишь ущерб?

– Мы знаменитые злоборцы. Нас заказали уничтожить демона. Он завладел телом одного из членов труппы и насылает проклятия во время каждого спектакля. Мы увидели орков и решили: это их рук дело. Оказалось, нет…

– Демон? – удивился Уилл. – Я так и знал: наши враги не успокоятся. Теперь вот придумали россказни о демоне. Объясни ему, Заг.

– Я написал пьесу. Особенную пьесу, – раздался голос из тёмного угла. – Здесь нет благородных рыцарей, прекрасных дам и злодеев-колдунов. Здесь всё настоящее. Как и есть в жизни. Люди приходят в театр будто посмотреть в зеркало.

– Да, и мы первые, кто начал её играть, – похвастался Уилл. – От зрителей – овации, от недругов – плевки. Скоро Заг напишет новую трагедию: она ещё более натурально и жёстко изобразит жизнь.

– Абсолютно точно. Там главный герой насилует женщин на тёмных улицах пьяной деревни, которую терроризирует ненасытный палач-инквизитор, – потирая руки, начал рассказывать Заг, но тут что-то отвлекло всеобщее внимание.

В коридоре послышался шум. Кто-то бежал, гремело железо… Дверь распахнулась. На пороге стояли двое: один – в длиннополой мантии, другой – с топором.

– Казион, жги! – завопил человек с топором.

И первый вытянул руки вперёд, напевая жуткое заклинание:

– Не верил он любви, свободе; на жизнь насмешливо глядел – и ничего во всей природе благословить он не хотел…

Дрожащий палец указывал на Уилла. Из пальца вылетела жёлтая молния. Долетев до хозяина актёрской труппы, она отскочила обратно и просочилась в тело колдуна. Тот вдруг застонал и начал иссушаться. От удивления Уилл потерял дар речи. А колдун за миг похудел настолько, что его мантия, казалось, висела теперь на вешалке вместо тела. С диким изумлением парень с топором рассматривал друга, но вдруг Кир вскочил с места и ринулся к выходу. Сообразив, что им здесь больше не рады, двое странных ночных гостей юркнули следом.

Они бежали по тёмному коридору. Гремело железо, но никому не было дела, какое железо и зачем оно гремит. Казион чувствовал неземную лёгкость в мышцах, тошноту и головокружение. Мамс в сотый раз пожалел, что ввязался в авантюру злоборчества. У Кира же был такой вид, будто старая повитуха сообщила о страшной тайне и, заинтриговав его, начала рассказывать, сколько ухажёров к ней ходило до замужества.

***

– Мы ошиблись. Мы много раз ошибались, – оправдывался Кир перед судьёй, надеясь, что хотя бы честность поможет им получить разрешение на выезд из города.

– Так впредь не ошибайтесь. Поймайте демона. – Судья был не в настроении. – А что с вашим другом? Или он того, стал рыцарем круглого столба?

– Нет. Он заколдован. Ему надо изгнать настоящего демона, чтобы вернуть вес.

Казион исподлобья смотрел на судью.

Чародей о многом жалел. Всё могло быть так хорошо. Как и раньше. Надо меньше секретов выбалтывать Киру.

Судья предложил друзьям отведать свежего сока и пригласил их в беседку посреди сада. Служанка принесла кувшин, поклонилась и вежливо спросила, не угодно ли гостям чего ещё. Гости отказались, так как не знали, насколько далеко распространяется радушие судьи по отношению к должникам.

– Люди окончательно распоясались. – Судья срезал виноградную гроздь и начал лакомиться ягодами. – Вчера одна уличная девка была обвинена в воровстве. Представляете, утащила гнома из-под копья рыцаря с памятника битве под Согге и поставила себе в огород. Публично же заявила: «Если в свинарнике жить, то лучше свиньёю быть – иначе сожрут». До чего докатились! Вы обязаны изловить демона. От лица всего городского совета прошу.

Во взгляде Кира вдруг зародилась такая радость, как если б старая повитуха, рассказывая об ухажёрах, упомянула имя короля, который просил спрятать до совершеннолетия где-нибудь его новорождённое дитя и…

– Я знаю, в ком прячется демон. Теперь уверен полностью. Мы сегодня же выведем его на чистую во… на чистый воздух!

Казион поперхнулся глотком сока в предвкушении чего-то страшного.

– Не надо, а? Я двадцать фунтов и сам наберу. За годик-другой…

Но никто не слушал. Судья с трепетом провожал на последнюю битву добра и зла верных бойцов.

***

Они стояли перед одним из фургонов артистов. Находился он недалеко от театра на небольшом дворе, окружённом плотно сжатыми высокими домами. Кроме помоев, обильно вываленных под окнами, во дворе ничего не было. Пробираясь к нужному фургону, трое злоборцев перепрыгивали вонючие кучки.

И сейчас они твёрдо верили, что демон там, внутри жёлтого с примесью ржавчины фургона.

Потому что их ведёт Предназначение.

Или потому что Молли объяснила, где тот проживает.

– Значит, теперь действовать будем по моему плану. – Взялся за дело Мамс, которому надоело терпеть неудачи из-за растяп. Он долго размышлял, что-то высчитывал и наконец поведал тактику. – Я пойду внутрь, свяжу демона в человеческом обличье и выведу сюда. Здесь Казион всё-таки свершит обряд. И дело в шляпе.

Кир возражать не стал, тем более с него сняли ответственность. Казион продолжал угрюмо молчать, и тогда Мамс, приняв молчание за согласие, отправился на дело.

– Ты уверен, что снова не ошибся? – спросил Казион, когда они остались одни.

– Мы должны рискнуть, – по-геройски ответил Кир.

– А чем рискуешь ты?

– Другом. – Кир по-отечески положил ладонь на худое плечо чародея.

Из фургона показался улыбающийся Мамс. Он вёл за привязанную к рукам верёвку недовольного полного человечка с маленькими злобными глазами и круглой залысиной.

– Это ведь ты, Заг? – уточнил для проформы Кир. Тогда, в полутьме кабинета Уилла, он не смог рассмотреть поэта как следует.

– Чего вам от меня нужно? Вас наняли мои враги, да? Знайте, я спрятал новую рукопись там, где её не найти.

– Заг, мы хотим изгнать из тебя демона. Стой не шевелясь, и процедура пройдёт на ура, – дружелюбно посоветовал Кир. Но Заг его не послушал и специально начал извиваться, прыгать в разные стороны. Выглядело, будто Мамс вёл на поводке весёлую козу.

– Приступай, Казион! – приказал Кир.

– А ты чего командуешь? – запротестовал чародей. – Я не твой солдат.

– Да, что раскомандовался, рыжий? – подхватил Заг-попрыгунчик. – Не нравится в театре смотреть правде в глаза, так не смотри. Зачем остальным мешать?

– Извини, мне просто не терпится, – объяснил Кир Казиону, а потом обратился к Загу: – Я не хочу видеть твою правду. Правду, которой никогда не существовало в Глори.

И Казион исполнился решимостью. Он снова пустил жёлтую молнию, вызванную заклинанием. Мамс спрыгнул со ступеней фургона, а Заг поглотил разряд и начал худеть. С громким воем из него вылетела чёрная тень, по форме напоминавшая бородатого мужчину, тоже с залысиной.

– Я ещё вернусь, – змеёй прошипел демон и растворился в тёплом летнем воздухе, напоённом гнилостным запахом помоев.

Казион ощупал руки, живот, ноги.

– Я пополнел! Я пополнел! – Наверное, никогда эту фразу не выкрикивали ещё с таким энтузиазмом.

– Мы победили! – вопил Кир.

Мамс лишь довольно улыбался. Многое значит в деле хорошая тактика.

Драматург, исхудавший, поднимался на ноги.

– Добро пожаловать в новую жизнь, Заг! – подбодрил его приветственным тоном Кир. – Конечно, чтобы начать её нормально, придётся расплатиться с долгами старой: сжечь пьесы, отчитаться перед судьёй, написать хороший сценарий для излечения города.

– А я ничего не понял, Кир, – напомнил о себе Мамс, смутно разбиравшийся в идее проведённой операции. Вот её исполнение – дело другое.

Кир гордо оглядел собравшихся. Жаль, их только трое, а не целое королевство.

– Мы думали, что демон – алчный Уилл, грозный орк… Но нет. Демон сеет зло не ради выгоды, а просто так.

– А при чём тут Заг?

– Мы все смотрели со сцены жизнь, которую он выдавал за настоящую. Смотрели его пьесу. Конечно, есть люди, которые воруют, дни напролёт пьют, забывают честь и совесть. Но для меня, например, в жизни они были редким и страшным исключением, не правилом. А в пьесах Зага это нормально, обыденно, и твоя планка морали расслабляется, как резинка, держащая штаны. И штаны медленно спадают…

– Я всё равно ничего не понял, – поделился Мамс. – Но главное: мы справились. А ведь и в самом деле изгнали настоящего демона. Кто бы мог подумать?

– Ты так говоришь, будто всё закончилось. Впереди почти целое лето! А демонов… Их знаешь сколько?.. – Похлопал друга по спине Кир.

Ведя ослабевшего Зага под руки, злоборцы покидали затхлый дворик. Из окна одного из домов осовевшими глазами следила за ними пожилая горожанка, которая никак не могла взять в толк, чему свидетельницей только что была? Трое людей в маскарадных костюмах вытащили из фургона толстяка, сделали из него стройняшечку, а в воздухе витало привидение. Или она сходит с ума? Или виноваты испарения, которыми приходится дышать с утра до вечера. Может, взять метлу и прибраться, что ли, во дворе?