Злоборцы

Глава 3. Игра лютозайцев

А нам всё равно! А нам всё равно!

Из «Песни про зайцев»

– Куда тебя вечно заносит? – Мамс пытался не задеть растущую по пояс крапиву, зарослям которой не было видно конца. – Кто просил сворачивать с тракта?

– Для чего вообще уходить в лес с нормальной дороги? – Казион не любил, когда пачкалась мантия. Теперь она, с прилипшей к вороту паутине, с плотными кучками засохших колючек, в пыли, обветшала лет на десять. Хорошо, что на втором курсе Академии выдадут новую. Но на выдачу придётся прийти вот в этом. – Сначала промокли насквозь, потом ночевали в тюрьме, теперь идём сквозь бурелом!

– Чувствую, нас ждёт новое приключение, потому что вы снова ворчите. – Кир понимал: воодушевления после удачного старта с изгнанием демона надолго не хватит.

С утра они шли по тракту. По бесконечной дороге, теряющейся за горизонтом, сколько ни иди вперёд. Навстречу попадались повозки с сонными извозчиками, конные отряды во главе с сюзереном, охотники с собаками, один раз даже встретилась компания из эльфа, гнома, мага, трёх людей и четырёх полуросликов.

Однако ничто не радовало сердце Кира.

Дорога как дорога.

Ему хотелось в глушь, в безлюдье, где никто и никогда не ходил. Только там можно встретиться с неведомым. Потому он вдруг без объяснений свернул в чащобу. Друзья звали и ждали в надежде, что тот выйдет, но бесполезно: Кир шёл всё глубже в лес, не боясь злых дятлов.

И теперь ожидал, когда начнётся настоящее удовольствие от путешествия. Правда, ворчание друзей немного мешало.

– Да вон тропинка, успокойтесь! – Слева крапива оказалась чуть примята, что вполне могло сойти и за тропинку.

Послышался треск.

Троица насторожилась.

Шум приближался. Кир в ужасе спрятался за спину Мамса. Меж стволами проступала огромная прыгающая фигура.

– Похоже на зайца… – оценил прыжки Мамс.

– По-моему, больше на медведя, – оценил размеры Кир, выглядывая из-за спины.

Существо приближалось. Оно приминало на пути травы, кустарники и молодые деревца. Наконец удалось отчётливо разглядеть его очертания.

– Заяц… – одновременно с трепетом вымолвили злоборцы.

И действительно, заяц.

Уши длинным шлейфом свисали с головы великана до земли, жирный двойной подбородок дрожал от прыжков желеобразной массой, мощные лапы сжаты в кулаки, раскидистые усы срезали мешавший движению сухостой, но не сгибались. Зверь пропрыгал мимо, не заметив путников.

– Я знаю, куда мы пришли, – с довольством сообщил Казион. – Нам в Академии рассказывали легенды о стране великанов. Там всё огромное. И люди, и деревья, и животные.

– Местность здесь безлюдная. Великаны вполне могли основать колонию, – мечтательно вздохнул Кир, предчувствуя встречу с неведомым. – Предлагаю следовать за белым кроликом в волшебную страну!

Благо, тропку за собой зайчик оставил заметную.

***

Следы привели к невысокой плетёной изгороди, окаймлявшей одноэтажный обветшалый дом. Из печной трубы валил дым, на пороге сидела уставшая бабка, её мотыга валялась перед рядком ещё не окученных томатов. Хозяйка, красная от жары и труда, отирала пот со лба оторванным рукавом старой рубахи. Другой рукой держала жбан с водой. Из окна хибары на мир смотрела мутная физиономия. Вдоль стены рядком сидело около десятка чудо-зайцев, скрываясь от солнца в тени нависавшей крыши.

– Непохоже на страну великанов. – Мамс покачал головой. – Люди обычные. Дома обычные. Зайцы жируют, видно.

– Тишина, идиллия. Нам здесь делать нечего. – Казион картинно зевнул.

– Здравствуйте, сударыня! – Кир будто и не слышал его. Окрикнул женщину через забор. Та всполошилась, схватила мотыгу и встала в боевую стойку.

– Чего надо? Кто такие? – грубо обратилась она к трём чужакам.

– Мы известные всему свету злоборцы, – привычно представился Кир.

– Пошло-поехало, – вымученно протянул Мамс. – Неприятности начинаются…

– Перед вами, сударыня, Кир, благородный рыцарь. Безмерно рад встрече около вашей гостеприимной обители. Моё прошлое окутано тайной. Говорят, птицы на миг перестали летать в день, когда я был рождён…

– Ага, пингвины, – добавил Мамс.

– За моей спиной шепчутся о ратных подвигах спутники. Непобедимый Мамс, бывший гладиатор, возглавивший восстание Спартака, – нёс околесицу Кир в отместку за пингвинов. – И беспощадный маг Казион, по прозвищу Бычий сын. Беспощадный к тем, кто спрашивает, откуда взялось его прозвище.

Кир выложился по полной.

– Рикки! – осторожно позвала женщина, не спуская глаз с незваных гостей. – Сынок, выйди на минутку! Тут к тебе… или за тобой… Люди, сынок, пришли!

Из дома блуждающей походкой вышел оконный смотритель, обладатель мутной физиономии, и двинулся на незнакомцев, вперив в них налитые кровью глаза. Но двигался не прямым путём, а обходным – зигзагами: то вправо мотнёт, то влево. В руке, как приклеенный, висел топор.

– Чё надо? – он сделал усилие приподнять топор в воздухе для пущего устрашения, но тот неожиданно выпал из рук. Впрочем, Рикки остался доволен и осклабился. – Где служил? ВБВ2 уважаешь?

– Мы просто шли тут… – Кир попятился, ища поддержки у друзей, но, обернувшись, не нашёл от них и следа. Пришлось выкручиваться самому. – Зайцы у вас красивые…

– За ушастых спасибо, конечно. – Рикки воспринял это как личную похвалу, будто на руках косых вынашивал. – Так где, говоришь, служил?

– Он втайне укутывал птиц без пощады. – Старушка скомкала наспех всё услышанное. – А звать Бычьим сыном.

– Тихо, мамка, не лезь. Мужики общаются! – шикнул на неё Рикки. – Значит, у Бычьих сынов служил… Элитный отряд. А вырядился как шут. Снимай шмотьё и заходи, посидим. О службе, о дружбе… У Бычьих сынов я с Блохой накоротке. Не знаешь Блоху? Знатный рубака…

Рикки возвращался в дом, маня Кира за собой, а мать пошла к заветным томатам.

– Иди-иди, не укусит. – Выглянула она из-за куста и ехидно улыбнулась. – Гостей мы любим.

«Тот-то они здесь и не появляются», – подумал Кир и с предвкушением чего-то нехорошего поплёлся к воротам, отворил их, засеменил по протоптанной дорожке к дому и поднялся по ступеням крыльца.

Здоровяк встретил его крепким как по силе, так и по запаху объятием.

– А давай прям тут, на крыльце, сядем, покумекаем. Оно и мамке работать веселей!

Присели на ступеньку, а женщина, задыхаясь от нестерпимой жары, вылила остатки воды из жбана себе на голову.

– Вот на, настоечки выпей. Не смотри, что зелёная. Главное не цвет, а… А чё главное-то? Ладно, проехали. Настойка отличная, безвредная. А ты думал? Её у мамки лекарь покупает. А лекари они люди с головой: чё попало не пьют…

Рикки трогал слегка затупленный меч Кира, тщетно пытаясь порезать им ладонь. Кир побренчал кольчугой, чтобы набраться уверенности.

– Дык с кем, говоришь, из Бычьих сынов накоротке? – не унимался Рикки.

– Не наёмник я, а рыцарь, – решил сознаться Кир, чувствуя, что гуляет по лезвию хоть и затупленного алкоголем, но всё-таки ножа. – Вот мой друг Мамс – он наёмник. Сейчас бы его сюда!

Рикки слушал вполуха: чужая речь без историй о мордобое или бабах редко привлекала внимание. Он смотрел на покосившийся забор, разрушенную сарайку в дальнем конце двора, сортир с выломанной дверью, длинную лестницу с пятью пропавшими ступенями посередине. Взгляд искал чего-то, искал умиротворения.

И вот нашёл.

На грядках с репой стояло пугало, сделанное им когда-то. «Ночной дозор» – так в шутку окрестил он творение, которое подарил мамке на юбилей. Мол, пока спим, огород охраняет. Пугающая голова мёртвой вороны приделана к шесту, вместо одежды – чёрные тряпки.

– Я брожу по свету, спасаю людей, – продолжал благополучно болтать Кир. – У меня есть дама сердца, во имя которой…

– Бабёнка, что ль? – хохотнул Рикки, вернувшийся в беседу по кодовому слову.

– Вроде того… – Киру не хотелось спорить по вопросам чести дамы с таким громилой.

– Как так – вроде того? – Рикки словно очнулся. – А вроде кого тогда?! Или ты не того?..

– Не-не, я того. – Кир в страхе поспешил исправиться. Он знал, что согласно негласному кодексу бравых парней, быть «не того» в любом направлении сильно порицалось, вплоть до телесного наказания. – Баба. Настоящая. Всё есть. Что должно быть. И на местах.

Лицо Рикки потихоньку возвращалось в стабильное состояние, и это радовало.

– А вообще-то мы с друзьями – они сейчас на часах – с нечистью сражаемся. Ищем, где зло таится, и добрым людям помогаем. У вас, вижу, всё в порядке, так что пора дальше идти. Время не ждёт!

Кир хотел вскочить и бежать от опасного собеседника, как внезапно мать Рикки рысцой проскакала от томатов до крыльца и в ноги кинулась.

– Помоги, сынок! Не всё у нас в порядке. Нету порядков никаких у нас. Вся жизнь зайцу под хвост!

И запричитала, словно кого похоронила там, в томатах. Киру стало неудобно. Ещё ни одна женщина, пусть и старая, не стояла перед ним на коленях.

– Много бед у нашей семьи. Пойдём, на ушко скажу. – Она схватила Кира за руку и потащила к грядкам, подальше от приросшего губами к бутылке Рикки. «Рыцарь» не сопротивлялся: чем дальше, тем фора больше.

А хозяйка уже зашептала:

– Сынок мой, Риккушка, пьёт…

– А-а-а, вот что, – протянул Кир, сымитировав удивление. – Боюсь, здесь нечисть ни при чём.

– Судьба его сломала, бедного, – сокрушалась мать. – Служил он в своём ВБВ, да только быстро его оттуда выгнали. Поведение, мол, плохое. И пьянка.

– Но ВБВ всегда в душе! – крикнул Рикки, чудом услышав, о чём говорит мать.

– Ещё и позабыл, когда их день основания празднуют, – продолжала старушка. – И напивается каждое утро: боится пропустить, видно.

– Вот оно что, – обрадовался Кир. – Это я знаю. На первое число зимы день ВБВ.

– Врёшь! – взревел Рикки и вскочил, готовясь ринуться с кулаками на лжеца. – Врёшь! Даже не служил, подлюга!

В голове у Рикки пронеслась мысль, что «не служил» – тоже относится к категории «не того», и он неуверенными, но всё-таки шагами начал передвижение в сторону гостя.

– Не мешай, сынок! Видишь: нам помочь хотят, – пробовала урезонить мать, но для верности оттащила Кира ещё на час пути от угрозы. – Главная беда наша, что нечисть всех детушек забрала, опору мою и защиту на старость лет. Найди ты их и верни, благодарности моей мерила не сыщешь.

Слова женщины тронули Кира, хоть он и не понял слово «мерила». Решил, что бабка хотела сказать «мерина», но ошиблась и буквой, и ударением.

В глазах загорелся огонёк: неужели снова приключение?

– А что случилось? – спросил Кир и опасливо посмотрел на расстояние до Рикки. Оказалось, тот уже спал поперёк окученной грядки, разрубив в падении топором стебель томата.

– Чего подробнее-то? – Женщина сняла мокрый платок и, обильно высморкавшись в него, снова повязала. – Была семья у нас, большая семья. Десять деток. И девки были, и парни. Надежда моя и опора. Нечистая сила, как не она, посулила что-то старшеньким. Аль про клад, аль про службу какую, да только ушли четверо, да не вернулся никто. Я других и отпускать не хотела – на юг наши не ходили никогда: ни соседи, ни знакомые. Говорят, там люди лихие, непорядочные, да нечисти полным-полно. Но, видно, черти проклятые смутили. Год не прошёл, и уж родненькие мои в ноги кланяются, мол, пойдём, братьев-сестёр поищем. Я и отпустила, дура. И всё. С тех пор вдвоём, бедные, с Риккичкой кукуем.

– А он не уходил? – Кир искоса поглядел на «Риккичку».

– Нет, не просился даже. Пропадёт он вдалеке от родимой…

– Любит вас?

– Если бы… – Женщина выразительно посмотрела на оставшуюся под крыльцом полупустую бутылку мутно-зелёной настойки.

– А зайцы-то откуда?

– Наша гордость… Муженёк мой охотничком был, все тропы лесные в округе исходил. Пришёл однажды, зовёт деток, малых ещё, в лес скорей. Они бегут, радостные. А там, в кустах, лежит она, зайчиха, а рядом – малютки эти…

Кир поперхнулся.

– Вот и разобрали каждый по зайчонке. Правда, всем белый достался, а Риккушке чёрный. С детства судьба невзлюбила, видно, малютку. А они, зайцы-то, непростые оказались. Сейчас и не водятся такие. И кличут их по-особому: лютозайцы. Они с детишками игрались, ни на шаг не отходили. Вместе и на юг пошли. Но вернулись зайцы… – Старушка расплакалась и снова сняла платок.

Кира охватило волнение: загадочные зайцы, загадочный юг и загадочная участь Рикки. Надо разрубить клубок загадок.

Мамс сумеет по-мужски поговорить с Рикки, Казион выведет на след детей. Проблема заключалась в том, чтобы найти место, где друзья там, в лесу, «на часах» стоят.

***

– Странные зайцы какие-то, – обобщил только что рассказанное Кир. – Не доверяю я им.

– Лютозайцы. Название смешное. Хех, люто… и ждёшь ужаса, а потом тебе – зайцы, – пробовал слово на вкус Мамс.

Казион молчал и делал вид, что думает.

Кир нашёл их на прогалине у костра. Оба совершенно не беспокоились о судьбе друга и обсуждали план возвращения домой. Но тут из ниоткуда явился Кир, и план развеялся вместе с дымом.

– Казион, демон может вселиться в зайцев? – спросил Кир, памятуя о прошлом приключении.

– Может даже в дерево, только какой с дерева прок? – Казион держал над огнём сморщенное зелёное яблоко, которое на глазах морщилось всё больше.

– Если б вы не смотались, как трусы, поужинали бы сейчас нормально, – пожурил друзей Кир, вспомнив былую обиду.

– Если б ты не вёл себя, как идиот, при каждой встрече с людьми, никто бы не сбегал. А если б мы вообще не потащились в это дурацкое путешествие, каждый вечер нормально бы ужинали, – ответил Казион. – Чего я забыл в той хибаре? Девок там нет. А без них и нет веселья.

– Зато есть люди, которым надо помочь.

– Старуха и алкаш – тоже мне люди. – Казион шустро снял горячее яблоко с палки и запустил им Киру в лоб. – Говорили же в Академии: общайтесь только с развитыми людьми, не тратьте время на отсталых. Почему у меня нет друзей с золотом, замком и собственным борделем?

– Значит, я для тебя отсталый человек, да? – завёлся Кир, потирая ушибленное и обожжённое место.

– Эй, охламоны, а ну прекратить! – разозлился Мамс и принялся тушить костёр ногами. – Встали и пошли к ним домой. Надоели уже. Я есть хочу. Как дети себя ведёте.

Казион поднялся и поправил какую-никакую, но мантию. Кир, демонстративно не глядя на него, поспешил на помощь Мамсу и начал с ним беседу о погоде.

Они ушли не так далеко от домика, но в темноте дорогу оказалось трудно сыскать. Мамс предложил прислушаться к звукам: так, по его мнению, лучше всего ориентироваться на местности. Никто ничего не слышал, кроме глухого уханья сов, стрекотания сверчков, стука дятла и хруста муравьёв под ногами.

– Туда, – вдруг показал направление Мамс.

– По шелесту листьев определил?

– Нет, оттуда пьяный поёт, – усмехнулся Мамс, и с видом знатока пошёл первым. Казион вздохнул и пробормотал новый афоризм об отсталых людях.

С каждой минутой пение становилось громче и отчётливее, но музыкального сопровождения так и не появилось.

Пора в поход, пора домой!

Там где-то там та-да-дам под Горой,

Лежит ля-ля-ля-ля-ля клад -

Сокровища лежат… порой!

Рикки пел, высунувшись из окна. Рука матери периодически швыряла его внутрь, но он стоически возвращался и начинал распевать громче.

– Не позорь перед соседями. Стыда не оберёшься!

– Какие соседи, мамань?! Никого на пятьсот миль… Одни зайцы вон.

Улучив момент затишья, Кир громко забарабанил в дверь. Старушка шустро отворила, обрадовалась знакомому лицу, но после как-то осунулась, поняв, что это не один из сыновей.

– Я ж говорила! Вон бродяг разбудил! – демонстративно громко проворчала она. Потом обратилась к друзьям. – Он спать мешает, да?

– Нам и спать-то негде…

– Ну проходите, люди добрые. Места много – людей мало. – Она отодвинулась, приглашая гостей в дом. Внутри было тепло, пахло травами и пряным супом. – А я вспомнила тебя, милок. Ты ж помочь нам обещал.

– Вот мы и пришли, – выдохнул Кир. Все сели на лавку у печи. Никто не решился проходить в комнату, где юное дарование продолжало горланить песни. Хозяйка налила суп в миски и заботливо предложила ночным гостям отведать кушанье.

– Ешьте-ешьте, дела потом, – сказала и села наблюдать.

– Тут смекнули с ребятами вариант один, – пережёвывая сдобу, пояснял Кир. – Завтра мы будем вашими детьми.

Старушка сделала вид, что не расслышала, потому что ничего не поняла. А вот Мамс понял и дёрнул Кира за рукав.

– Мы так не договаривались.

– А как ещё? Казион, сможешь?

К удивлению Кира, маг отрицательно мотнул головой и прошипел:

– Я не архимаг.

– Вообще, что ль, заклинание такое не знаешь? – вмешался Мамс, которому маскарадная идея вдруг пришлась по нраву.

– Знать-то знаю, но там ещё обряд делать. Могу напортачить, причём сильно. Да и непохоже выйдет: заметят подмену.

– Зайцев обманет? – с надеждой спросил Кир.

– Не знаю. – Казион не отрывался от еды. – На зайцах не тренировался.

Хозяйка посидела ещё немного, послушала, потом махнула рукой и пошла в недоумении укладывать спать ребёнка.

– Блаженные, что ли?..

«Ребёнок», как оказалось, недавно перевалился через окно и орал песни уже по ту сторону стены.

***

Казион всматривался в бледный набросок на куске пергамента. Едва различимые линии давали смутное представление о том, как должен выглядеть один из сыновей хозяйки.

– Художница она была у нас, настоящая художница. Сэмми-малютка. Это она моего старшего, Ингвара, нарисовала. Как живой смотрит, да. – Старушка не могла нарадоваться, что нашла рисунок.

Встав поутру, Кир попросил её описать черты лица детей, вплоть до мелочей. Сначала женщина мало поняла из сказанного и притащила мешочек с медяками. Но неунывающий злоборец объяснил ещё раз – более доходчиво, громко и по слогам.

– Ингвар был высоким, красивым, любил поспать с утра, за курами следил, колодец во дворе построил и умел из лука лучше всех стрелять, – поделилась воспоминаниями любящая мать.

Казион пожал плечами в знак бессилия. Тогда-то старушка и вспомнила про Сэмми.

– Ну как, сможешь?

– Попробую. – Казион теребил жиденькую бородку. – А мы все, выходит, будем Ингварами? Трое на одно лицо?

– Ай, ладно, зайцам-то какая разница? – Мамс нетерпеливо выхватил рисунок, посмотрел на будущую внешность, потом вернул бумажку магу. – Начинай уже.

После проникновения в образ Казион закрыл глаза, сосредоточился и сел на табурет. Труднее оказалось вспомнить магические слова, чем лицо старшего из хозяйкиных сыновей. Маг приступил к процессу создания иллюзии на Мамсе, пробуя на вкус разные варианты плохо выученного заклинания.

– И я забыл твой голос резкий… нет, нежный, твои нелестные, или небесные вроде черты.

Пальцами он водил по лицу испытуемого, то щёлкая по носу, то выщипывая брови.

– И вот опять явился ты, как мимолётное при… хотя нет, без при, просто виденье, как гений чистый из воды. Снова не то…

Вдруг Мамс начал меняться: его физиономия стала пропадать в густом тумане, словно на него кто-то настойчиво накуривал с разных сторон. Пока не забылись слова заклинания и образ Ингвара, Казион перешёл к Киру, а в конце – к себе. Тут вообще пришлось лепить вслепую.

– Готово, – прокашлял он, ощущая себя бредущим поутру по заболоченной местности.

– А надолго?

– До вечера хватит. Если понадобится, с утра ещё сделаю. Пошли к зайцам, попробуем их обмануть.

Они, шатаясь не хуже Рикки, который пока крепко спал, подобрались к двери и вывалились наружу.

– Батюшки мои! – вырвалось у хозяйки, успевшей убежать на ранние огородные работы. – Только вышла – уже набраться успели. Риккичка, чай, угощал?

– Мы на задание, – объяснил наспех Кир. – Где там зайцы?

Долго искать зверушек не пришлось. Десять зайцев подскочили и окружили троих одинаковых в лице туманных типов. И стояли в недоумении, слегка приподняв правые брови. Заяц, принадлежавший Ингвару, хотел разорваться на части. Но собратья положили ему лапы на плечи, подмигнули и, божился Кир, предложили сыграть в «камень-ножницы-бумагу».

Через несколько минут три зайца без колебаний выступили вперёд, и каждый выбрал себе клона на вкус. Поластившись у ног, как могли, и хорошенько их потоптав лапищами, зайцы начали указывать куда-то за ворота.

– Вот оно! Есть, значит, связь! Сейчас пойдём на юг! – У Кира снова внутри загорелся огонёк надежды на победный исход в новой битве со злом. – Начинается!

Зайцы ловко перепрыгнули через забор и остались ждать хозяев снаружи. Казион, Мамс и Кир в обнимку, чтоб не падать в одиночестве, поплелись к воротам.

***

– Казион, туман не проходит, – тревожно говорил Мамс, расталкивая спящего мага. Целый день они шли, с трудом различая дорогу и скакавших впереди лютозайцев. К ночи на аккуратной округлой лесной поляне разбили два лагеря: людской и животный. Злоборцы оказались в людском. После дня утомительного пути Казион вырубился мгновенно, Кир мечтательно разглядывал ночное небо, а вот Мамсу не давала покоя засевшая в голове мысль. Он долго не мог её найти и потому перебирал все подряд насущные вопросы.

– Чего там ещё? – зашипел Казион, поворачиваясь на бок. Ему снились магички с третьего курса.

– Ночь красивая: дальние звёзды, деревья перешёптываются и птицы кричат так гулко и таинственно, – поведал Кир.

– Какие деревья? – Казион понял: только он один сильно вымотался и душой, и телом. Понял также, что даже в бессоннице нужно поддерживать компанию. Иначе заставят.

– Туман не проходит, – объяснял Мамс. – Ты обещал: иллюзия будет держаться до вечера, а завтра сделаешь новую. Мне страшно. Не хочу всю жизнь провести мутным.

– Я тоже, – ответил начинающий маг. И его честность несколько шокировала. – Сами согласились. А я говорил, что могу не справиться.

– По-моему, пахнет дымом… – заметил Кир, лежавший вверх лицом на сделанном наспех лежаке из хвороста. – Горим, что ль?

– Иллюзия не имеет запаха, – менторским тоном начал лекцию Казион, однако запнулся. – И точно дым. Лес горит!

Они вскочили, опасаясь быть застигнутыми пожаром. Но вскоре заметили лишь слабый огонёк, мерцающий на полянке в соседнем лагере.

– Зайцы костёр развели! – чересчур громко для ночной тишины воскликнул Мамс. Друзья шикнули. Втихаря решили прокрасться в животный лагерь и проверить, действительно ли там греются зайцы, а не банда, пустившая ушастых в расход на шашлык. Конечно, вероятнее второй вариант, но поглядеть хотелось на первый.

И это удалось.

Скрываясь в пышных зарослях дикой малины, троица наблюдала, как лютозайцы устроились около непритязательного костерка. Двое внимательно разглядывали рисунок на земле, напоминавший карту, и стирали на нём мелкие кружочки. Когда первый лапой затоптал очередной круг, второй от радости забарабанил по бревну. Третий не обращал на них внимания. Он сидел у костра и покуривал, блаженно улыбаясь в отблеске пламени.

Глаза у Кира, Мамса и Казиона расширились до предела. Стало, с медицинской точки зрения, крайне опасно продолжать наблюдение.

– Снова демоны, чёрт бы их побрал, иначе и не назовёшь. В зайцах демоны, – настойчиво шептал Мамс.

– Интересно, что они отмечали на карте? – задумался Казион и понял: теперь точно не заснуть. Рядом лютозайцы, затевающие неведомую акцию, под боком беспокойные друзья, да ещё и земля холодная, влажная.

– На поляне траву зайцы в полночь курили… – напевал Кир, вернувшись к лежачему состоянию. – Я всегда мечтал быть бардом. Бродишь по свету, собираешь легенды…

– Демоны хотят изгнать отсюда людей – разве не ясно? – осенило Мамса. – На карте они отмечали дома, в которых ещё живут поселенцы.

– Всё-таки надо проверить, – вернулся к реальности Кир. – Дойти до места, куда зайцы приводят хозяев, разузнать, что к чему.

– И тоже остаться там навечно?

– Конечно, нет. В отличие от тех, мы-то знаем, что идём в ловушку…

Если ответ Кира и должен был успокоить, он плохо справился с задачей. Мамс присел, опёршись спиной о дерево. Казион тоже сел, только на бревно: земля казалась чересчур сырой и опасной для здоровья.

– Проще поймать их сейчас и зажарить… – высказался Мамс. Этим его бунт и закончился.

***

С утра зайцы выглядели уверенно, даже нагловато. Строгим гуськом вели подопечных через лес, гать, поля и луга, пока не остановились перед городскими стенами. Не говорили ни слова, продолжая изображать бездумных зверушек.

Казион, Мамс и Кир переглянулись. Стена выглядела внушительно: высотой в десять раз превышала человеческий рост, сделана из камня, без единого намёка на возможность вскарабкаться. Такого солидного укрепления ещё не приходилось видеть.

– Город зайцев? – пришло на ум Киру.

– Страна великанов? – усомнился Казион.

– Надо бы ворота найти, – трезво оценил ситуацию Мамс.

Лютозайцы всё поняли и поскакали вдоль стены. Послушно следуя за проводниками, злоборцы добрались до башни, под которой располагались массивные ворота.

Мамс постучал в надежде, что сможет быстренько придумать предлог, пока Кир снова не сморозит глупость.

Затвор маленького окошка приподнялся. Глаза смотрели на них сквозь забрало.

– Цель визита? – раздался грубый голос.

– Посетить ваш прекрасный город, – рискнул пустить в ход лесть Мамс.

– Место отбытия?

– Фермы к северу отсюда, – для достоверности Мамс даже махнул рукой куда-то в сторону.

– Вы горите?

– Что? Простите, не понял.

– У вас одежда дымится.

– А, вы про это… Нет, всё в порядке.

Калитка в одной из створок медленно отворилась. Двое стражников, держа наготове пики, кивком указали гостям проходить внутрь.

– Сдать оружие и магические принадлежности! Заплатите пошлину, получите пропуск. Добро пожаловать в Новодомск. Гостите, сколько пожелаете.

– Мантию тоже сдать? – насупился Казион.

– Необязательно, – без тени иронии ответил суровый стражник. – И гореть прекращайте. Здесь не принято.

– С нами зайцы… – начал Кир, но стражник перебил:

– Новодомск – город ремесла, искусства и науки. Всю живность оставить за воротами.

Только комментарий был излишним, так как, обернувшись, Кир не увидел зайцев. Испарились. Ускакали. Кинули.

– Город – ловушка, – тотчас поделился он наблюдением с друзьями. – Нам никогда отсюда не выбраться. Зайцы и нас провели, сволочи.

Друзья уже выходили из будки стражников, покончив с формальностями.

Город поразил воображение. Длинные улицы с домами, похожими на замки, уходящие в небо на десятки этажей; толпы людей, словно в столице, суетливо спешили, держа в руках толстенные сумки или книги. А главное: всё выглядело блестящим, как только что вымытым и отполированным: ни мусора, ни опавших листьев, ни бродячих животных, ни сена и навоза на дорогах, ни помоев под окнами, ни хитрых гоблинов с гармошками.

Люди проходили мимо, не обращая на странную троицу внимания. Погружённые в себя, прохожие, как вода, текли по знакомому руслу.

– Куда мы попали? – восторженно спросил Кир, сильно загнувший голову, чтобы увидеть, есть ли печная труба на крыше высоченного дома.

– Вы в Новодомске, достопочтимый господин, – сказал пробегавший мимо прохожий и снял шляпу.

– Постойте-постойте, – Мамс схватил его за манжету, заставив остановиться.

– Простите, я тороплюсь…

– Мы тоже. У нас важное дело.

– Хорошо, уделю минутку. Только прошу: не тратьте время напрасно, выклянчивая мелочь, – презрительно фыркнул добропорядочный гражданин.