Злоумышленники

Глава 1

Мне всегда бывает неловко, когда я тайно провожу оружие через мексиканскую таможню. Ребята в хаки проводят досмотр багажа так вежливо и так небрежно, что мне становится стыдно злоупотреблять их доверчивостью. Разумеется, если потом тебя поймают в Мексике с незарегистрированным пистолетом или револьвером - особенно пистолетом 45-го калибра, принятого на вооружение в мексиканской армии, - то тебя бросят в тюрьму и потеряют ключ. Но такое может случиться и в стране с менее бурной историей, чем Мексика.

При мне был револьвер не 45-го, а 38-го калибра, надежно укрытый в специальном отделении чемодана. Когда таможенник подошел к моему багажу, я не заволновался. К тому не было никаких причин. Увидев, что я стою с невинным видом и ключом наготове, он и не подумал потребовать от меня, чтобы я открыл чемодан. Он лишь лениво приподнял его, наверное, удостовериться, что в нем нет ни золотых слитков, ни штанги тяжелоатлета. Мгновение спустя мой чемодан двинулся по конвейеру к самолету.

Но мне пришлось прождать еще полчаса, прежде чем объявили посадку. Здание аэропорта Хуарес не снабжено кондиционерами. Впрочем, мексиканское пиво - отличное средство от жары, и у меня было легко на душе при мысли о том, что я снова выхожу на оперативный простор, проторчав большую часть лета на "Проклятом ранчо".

Это самое "Проклятое ранчо", как мы его именуем, находится в Аризоне, то есть в самом неподходящем месте в летний период. Впрочем, даже в идеальное время года нам на "Проклятом ранчо" делать нечего. Туда посылают, когда начальство приходит к выводу, что тебе требуется тщательная медицинская и психологическая проверка. Не то чтобы я вдруг оказался в плохой форме, но с тех пор как побывал там в последний раз, успел заработать пару шрамов и кое-какие неприятные воспоминания. Вдобавок к этому оказалось, что весной в моих услугах никто и нигде не нуждался, вот я и был отправлен в Аризону на профилактику.

В конце концов, мне удалось уговорить их отпустить меня - я сказал, что у меня есть небольшое личное дело неподалеку от Санта-Фе, штат Нью-Мексико, всего в каких-то пятистах милях от Аризоны, но освобождение состоялось лишь после того, как меня порядком помурыжили во всех без исключения тамошних отделах - от психиатра до инструктора по стрельбе. Оказалось, что я здоров, эффективен и опасен настолько, что самому стало страшно. Я прибыл в Санта-Фе, где живал в предыдущем воплощении, и попытался немного развеяться в местных бистро с помощью доброй старой знакомой - если вам так уж интересно, то зовут ее Кэрол, - но тут вдруг я получил приказ, неважно каким образом, - сняться и как можно скорее появиться в Мехико-Сити.

В качестве средства передвижения я выбрал небольшой самолетик, совершавший коммерческий рейс. По пути в Эль-Пасо он сделал несколько посадок. Из аэропорта Эль-Пасо полный энтузиазма таксист повез меня через границу в Хуарес и порядком поколесил по Мексике, пока не нашел-таки скрывавшийся от нас аэропорт к югу от города. После чего таксист получил честно заработанные доллары и укатил так же быстро, как приехал.

Он напрасно проявлял такую стремительность. В моем распоряжении было вдосталь времени, чтобы предъявить документы у мексиканского паспортного контроля и получить от него туристскую карточку, а потом улыбнуться милому таможеннику, открывшему зеленую улицу моему чемодану с маленьким "смит-вессончиком" и кое-какими другими сюрпризами, которые предстали бы перед его взором, если бы он удосужился заглянуть в мой багаж.

Мексиканский самолет также сделал несколько посадок, и мы приземлились в Мехико, когда уже стемнело.

Я оказался вместе с другими пассажирами в одном из маршрутных такси, курсировавших между городом и аэропортом, и назвал отель, в котором мне рыло ведено остановиться. Водитель первый раз слышал о гостинице "Монте-Карло", но у меня был адрес, и в конце концов он отыскал эту узкую темную улочку с односторонним движением в старой части города. Он недоверчиво подкатил к темному обшарпанному подъезду, над которым слабо освещалась вывеска с нужным мне названием.

Только в книгах человек моей профессии останавливается в самых роскошных отелях и прожигает жизнь в окружении писаных красавиц. Я взял свой чемодан, вручил таксисту несколько долларов, поскольку песо у меня не было, и, осторожно ступая, направился к большой двери. Вообще-то я получил шифровку из Вашингтона, но у нас порой выходят накладки. К сожалению, в мире есть люди, которые ко мне плохо относятся, и один из них вполне мог находиться в столице Мексики.

Иначе говоря, это было отменное место для ловушки, но я вошел - и ничего такого не случилось. Я оказался в просторном вестибюле отеля, который когда-то явно считался фешенебельным, но теперь состарился и пришел в упадок. Из-за конторки поднялся и вышел мне навстречу вежливый субъект в аккуратном темном костюме, сказал, что он администратор, и осведомился на отличном английском языке, не являюсь ли я мистером Мэттью Хелмом, который забронировал номер.

Когда я подтвердил его догадку, он вызвал мальчишку, который взял у меня чемодан, а сам проводил меня наверх по мраморной лестнице с роскошными медными перилами, которые были до блеска начищены, но не создавали впечатления слишком уж надежной ограды, способной выдержать сколько-нибудь существенный вес. Мой провожатый ввел меня в комнату с потолком метров в пять и взял с меня торжественное обещание, что если мне что-то понадобится, то я непременно сообщу ему об этом.

Он удалился, забрав с собой мальчишку, а я огляделся и решил, что хоромы мне попались неплохие. Я был сыт по горло ячейками с нейлоновыми коврами в ульях из стекла и бетона, а у этого номера был свой неповторимый характер. Также там были чистые простыни на кроватях и полный, отменно действующий набор всех необходимых приспособлений в ванной, в том числе и европейский аппарат под названием биде. Я как раз разглядывал эту диковинку, когда зазвонил телефон. Я вернулся в спальню и снял трубку.

- Сеньор Хелм? - осведомился громкий голос в трубке.

- Это Хелм, - подтвердил я.

- Пока с вами все в порядке, - услышал я. - Насколько можно судить, хвоста за вами нет. Как вам понравился ваш номер? По-моему, очень колоритный, amigo. Ха! Эти люди с их вечно срочными заданиями считают, что можно творить чудеса в разгар туристского сезона! Но по крайней мере в этом старинном отеле можно доверять телефону. Никому и в голову не придет его прослушивать, потому как в таких местах уже никто не останавливается. Сейчас я вас соединю с абонентом. Минутку. - Возникла пауза, пока мой собеседник ждал соединения. Это был человек, которого я скорее всего никогда не увижу, а если и увижу, то не узнаю. Это доставляло ему удовольствие. Я снова услышал его голос, но он обращался не ко мне: - Хелм на проводе, сэр. Говорите.

- Эрик? - услышал я издалека знакомый голос, обратившийся ко мне по кличке, которую мне присвоили в нашей фирме. Судя по слышимости, он говорил из Вашингтона, хотя, учитывая наши телефоны, он вполне мог говорить из дома напротив.

- Эрик слушает, сэр, - отозвался я, и мы обменялись несколькими обязательными репликами, чтобы не нарушать инструкций.

Голос сказал:

- Вам заказан билет на рейс авиакомпании "Мексикана" номер девятьсот шесть. Самолет вылетает завтра утром в восемь тридцать в Лос-Анджелес, через Гвадалахару, Пуэрто-Вальярту и Масатлан. Вы сойдете в Масатлане. Это, кажется, порт на западном побережье, а также курорт и центр спортивного рыболовства. Население около семидесяти пяти тысяч человек. Агент установит с вами предварительный контакт в аэропорту. Вы проследуете в отель "Плайя Масатлан", находящийся в трех милях на север от города, и будете вести образ жизни простого туриста, пока она снова не свяжется с вами...

- Она?

- Да. Агент - женщина. Брюнетка лет двадцати пяти. Вполне привлекательной наружности. Зовут Присцилла Деккер. Не исключено, что имя настоящее. На ней будут белые полотняные брюки, цветная шелковая кофточка, темные очки и жуткая шляпа из пальмовых листьев - такие продаются на мексиканских курортах. Кстати, брюки как деталь дамского туалета, кажется, в Мексике непопулярны...

- Очень непопулярны, сэр, - подтвердил я. - И в этом смысле мексиканцы - молодцы. Но американским туристкам обычно плевать на чувства аборигенов.

- Женщина получила ваше описание, - продолжал Мак. - Когда она вас увидит, то снимет очки и некоторое время будет их протирать, чтобы дать вам возможность разглядеть ее лицо. Когда будете проходить мимо нее, то вынете платок и вытрете лоб.

- Вы уверены, что мне при этом не надо держать в зубах красную розу и насвистывать "Кукарачу"?

- Это совместная операция, в чем вы скоро убедитесь, - кротко отозвался Мак. - Женщина не из нашей фирмы. Равно как и ее партнер. Ритуал опознания предложен их организацией. Главное, узнайте ее. И не удивляйтесь, если к вам отнесутся без особой теплоты. Не все находят в себе силы поступаться тем, что считают своей собственностью.

- Я что-то у нее отбираю?

- Да, вы отбираете кусок операции. У нее и у ее партнера.

- Что же это за операция, сэр?

- Насколько мне известно, к нам она отношения не имеет. Главное, как следует выполнить нашу часть.

- Что же от нас хотят?

- Надо вывезти кое-кого из Мексики. Лицо, обладающее определенной информацией. Вышеуказанное лицо уже дало показания, они записаны на пленку, а пленка находится в наших руках. Но люди из Лос-Аламоса хотят кое-что уточнить, задать дополнительные вопросы.

- Выходит, я должен сыграть конвоира? - спросил я, хмуро уставясь в стену. - Но почему такой переполох? Почему нас побеспокоили? Что задумали ребята на Холме? С кем им приспичило потолковать? С беглым ученым?

- Вы задаете слишком много вопросов, Эрик, - мягко отозвался Мак. - Содержание лос-аламосского проекта официально не имеет к нам никакого отношения. Я, кажется, уже сообщил вам об этом.

- Да, сэр. Виноват, сэр.

- Однако я могу кое-что добавить от себя. Это не беглый ученый, но самое обыкновенное гражданское лицо по фамилии О`Лири. Это лицо стало свидетелем явления, которое представляет интерес для команды специалистов, работающей в Лос-Аламосе. Хочу предупредить, что по целому ряду причин лицо это не горит желанием совершить путешествие в Штаты.

- Приятная и обнадеживающая новость, - сказал я.

- Кроме того, другие лица из далекой страны также проявили горячий интерес к явлению, о котором идет речь. Они вполне готовы потратить немалые деньги и даже жизни своих и чужих агентов, чтобы иметь возможность получить от О`Лири подробное описание.

- Ясно, сэр, - сказал я. - Значит, моя задача - уберечь от чуждого влияния этот ценный человеческий образец? Но работа телохранителя несколько не по моей специальности, сэр!

- Но речь идет не об охране, Эрик. Охрану обеспечивают те, кто уже занимается этой проблемой.

- Понимаю, - медленно отозвался я. - Во всяком случае, мне кажется, что я понимаю. Но все-таки нельзя ли немного поподробнее?

- При транспортировке объекта на север могут возникнуть трудности, немалые трудности, - сказал Мак. - И если их не удастся избежать, кое-кто у нас в Вашингтоне хотел бы надеяться, что проблемой занимается опытный агент. Тот, кто знает, какие меры надо принимать в конкретных обстоятельствах, тот, кто, не колеблясь, пойдет на эти меры. - Помолчав, он добавил: - В этом мире хватает сантиментов, Эрик, но в нашей работе им не должно быть места.

- Да, сэр.

- Надеюсь, ситуация вам понятна. У нас в распоряжении пленка, на которой имеются основные факты. Они есть только у нас и ни у кого более. Люди из Лос-Аламоса хотели бы кое-что уточнить, а может быть, и получить новые подробности, но не это главное. Главное в другом: нельзя, чтобы эта информация попала к нашим оппонентам. Что бы ни произошло, объект по имени О`Лири не должен попасть к ним в руки. Я выражаюсь достаточно ясно?

- "Что бы ни произошло", - повторил я, скорчив гримасу. - Да, сэр. Мне все ясно. Есть ли еще какие-то детали, о которых мне нужно знать?

- Все остальное вам расскажет мисс Деккер. Впрочем, имейте в виду, что наши отношения с южными соседями в последнее время настолько ухудшились, что Вашингтон выражает по этому поводу немалую озабоченность. Существует предположение, что это результат специальной кампании, проводимой кем-то, обладающим достаточными ресурсами.

- В этом нет ничего нового, - заметил я. - Коммунисты уже много лет крутят старую пластинку с песней "Янки, убирайтесь домой" по всей Латинской Америке.

- Есть признаки того, что в последнее время их активность усилилась. Поэтому остерегайтесь подбросить машине антиамериканской пропаганды новое сырье.

- Ну, конечно, - кисло заметил я. - Мне надо лишь незаконно проникнуть в чужую страну с незаконным оружием, незаконно умыкнуть человека, а может быть, и незаконно отправить его на тот свет. Но при этом я не должен задеть ничьих чувств. Ясно, сэр. Что-нибудь еще, сэр?

Мак пропустил мимо ушей мой сарказм.

- Вроде бы все, Эрик, - сказал он. - Нет, пожалуй, еще одно...

- Что же это, сэр? - спросил я, когда он вдруг замялся, что было для него, в общем-то, нетипично.

Он помолчал еще несколько секунд, затем вдруг спросил:

- Эрик, вы верите в летающие тарелки? Я очень обрадовался собственному присутствию духа, ибо, ни секунды не медля, ответил:

- Да, сэр!

- Что?!

- Я сказал: "Да, сэр!" - Мне нечасто удавалось получить преимущество в поединке с ним, и потому я усилил натиск: - Я однажды видел такую тарелку, сэр.

- Серьезно? Где же?

- В Санта-Фе, штат Нью-Мексико, сэр. Где я жил как добропорядочный гражданин, на несколько лет вырвавшись из ваших тисков. Это потом вы снова возникли и утащили меня опять к себе.

- Насколько я помню, долго вас уговаривать не пришлось. Что же вы видели?

- Светящийся, мигающий зеленоватый предмет, который двигался в сумерках над городом в южном направлении. Со мной его наблюдала моя бывшая жена, тогда еще она была миссис Хелм, а также другая пара, находившаяся в автомобиле с нами. Мы все вылезли из машины, чтобы удостовериться, что это не блики на стекле. Мы смотрели и смотрели, пока предмет не растаял где-то над горами. Когда мы вернулись домой, я позвонил в полицию. Полицейский, снявший трубку, попросил меня подождать, потому как записывал предыдущий звонок такого же содержания.

- Нашлись еще свидетели, которые это подтвердили?

- В городе их было хоть отбавляй. На следующий день об этом написали газеты. Если хотите, можете проверить. Это было в пятьдесят восьмом - пятьдесят девятом году. - Я замолчал, но поскольку он не отозвался, я продолжил: - Я не утверждаю, что видел межпланетный корабль с остроголовыми космонавтами, но что-то действительно пролетело над городом, причем это не имело никакого отношения к известным мне типам летательных аппаратов.

- Правда? Это интересно, Эрик, - сказал Мак с недоверием в голосе.

- Да, сэр. Разумеется. Конечно, люди из ВВС настаивают, что ничего такого не было и в помине, мол, это просто галлюцинация, случившаяся сразу у многих людей. Только вот непонятно, что наши покорители небес пытаются скрыть. - Помолчав, я спросил: - Что-нибудь еще, сэр?

- Нет, - коротко буркнул он. Похоже, Мак заготовил для меня несколько теплых слов, но я ответил в неожиданной для него манере, а потому он решил не тратить на меня время попусту, советуя проявлять широту взглядов в вопросах странных явлений.

По крайней мере, у меня возникло впечатление, что именно такую лекцию он хотел мне преподнести, а я знал, что он терпеть не мог тратить зря слова. А впрочем, может, ему не нравилось мое скептическое отношение к людям из ВВС. Так или иначе, Мак продолжал деловым тоном:

- Главное, держите в голове инструкцию: живым объект следует исключительно в Лос-Аламос. Это оптимальный вариант. Впрочем, есть и другое решение, также вполне приемлемое. Да, кстати, Эрик...

- Да, сэр.

- Попытайтесь выполнить поручение в разумно сжатые сроки. Это услуга, которую мы оказываем кое-кому в Вашингтоне, - они хотят, чтобы делом занимались профессионалы. У меня же для вас есть другое задание, вернее, появится, как только я найду вам подходящего партнера. К сожалению, молодые женщины с характером и складом ума, соответствующими нашему типу работы, крайне редко встречаются в наши дни. А подготовленные нами агенты все заняты...

- Ясно, сэр, - сказал я. - Если мне случится натолкнуться на удивительно кровожадную цыпочку, я дам вам знать.

Я повесил трубку и некоторое время провел в размышлении о летающих тарелках, черт бы их побрал.